Как давно?.. Да вот как сдал на первом курсе, Историю КПСС, так больше и не писал.
А тут вдруг захотелось. Остро так захотелось, как соленого огурчика, к рюмке водки. Ну просто невмоготу стало, так захотелось законспектировать.
Конспектировать, это как грибы собирать. Ходишь по зеленому ковру из мхов лишайников и ягодников, и собираешь белые грибы, молоденькие и крепенькие, и полюбовавшись их красотой, осторожно кладешь в корзину. А рядом: и слева, и справа, такие же замечательные, нет, даже еще лучше, грибочки.
Так и с конспектированием. Ты восхищаешься текстом автора и с восторгом и упоением выделяешь из него жемчужины, и складываешь их в лукошко, то есть записываешь в тетрадку - конспект называется. Только одну записал, я рядом вот, еще одна, жемчужина ума и вдохновенья. И дальше - больше. Почти весь текст можно разобрать на цитаты.
Итак, начнем, пожалуй, конспектировать, благо и автор нашелся, который того стоит. Которого хочется законспектировать не потому, что зачет нужен, а так сказать по велению души и созвучию мыслей.
Фредерик Бастиа: "Жизнь, свобода и собственность существуют не от того, что люди придумали законы. Наоборот, существование жизни, свободы и собственности уже было свершившимся фактом, что заставило людей отвести законам первое место".
"Что же такое тогда закон? Это коллективная организация индивидуального права на законную защиту. Каждый из нас имеет естественное право от Бога защищать свою личность, свою свободу и свою собственность. Это три основных жизненных требования, и сохранение любого из них целиком зависит от сохранения двух других".
"Закон - это организация естественного права на законную защиту. Это замещение индивидуальных сил общей силой. А эта общая сила призвана делать лишь то, что имеют естественное и законное право делать индивидуальные силы: защищать людей, свободы и собственность, поддерживать право каждого и порождать справедливость, которая должна царить надо всеми нами".
"Закон использовали для разрушения его же целей: его употребили для упразднения правосудия, которое полагалось поддерживать. Закон предоставил коллективную силу в распоряжение бессовестных, которые хотят без риска эксплуатировать чужую личность, свободу и собственность. Он превратил ограбление в право с целью защиты ограбления. А оно превратило законную защиту в преступление, дабы карать законную защиту". Как в воду смотрел Фредерик Бастиа. Буквально в деталях обрисовал ситуацию с законом, которая сейчас повсеместно распространена в современном российском правосудии. Еще раз повторим цитату, так сказать для закрепления: "...превратило законную защиту в преступление, дабы карать законную защиту". Законная защита "болотников" от произвола полиции, была квалифицирована российским правосудием как преступление. Коллективная сила закона попала в распоряжение бессовестных, которые хотят и дальше без риска эксплуатировать чужую собственность.
Но прежде, чем дальше, мы пойдем, с вами, цитировать уважаемого Фредерика Бастиа, давайте скажем в чем смысл его работ. Так сказать, попробуем, понять в общих чертах. Карл, который Маркс, убеждал нас в том, что все наши беды от капитала, который недоплачивает трудовому народу и всю прибавочную стоимость забирает себе. А Фредерик, который Бастиа смотрел глубже и считал, что невыносимость бытия происходит не по вине капитала, а по вине государства. Фредерик, в отличие от Карла (они кстати были современниками), считал, что не присвоение прибавочной стоимости капиталистом, является социальной проблемой, а проблемой является само государство, которое гораздо большее зло нежели капитал. Это доказал и опыт, поставленный Россией на себе. Когда русские последователи Маркса отняли у капитала средства получения прибавочной стоимости и передали его в руки государства, так сказать для общего блага, то произошло еще большее ограбление ограбляемых. Уже и марксисты-коммунисты канули в лету, а государство, став инструментом, в руках кучки негодяев, все больше и больше грабит, и унижает наш социумом.
Кстати, а почему именно марксизм, а не какая-либо другая социально-экономическая теория? Как сказал по этому поводу один умный муж: "Судьбу любой социальной теории определяет ее заразность, а не обоснованность".
"К сожалению, закон отнюдь не ограничивается присущими ему функциями. А выйдя за пределы надлежащих функций, он не просто поступает непоследовательно и спорно. Закон ушёл дальше; он вступил в противостояние с собственным предназначением. Как было осуществлено это извращение закона? И каковы его результаты? Закон извратили под влиянием двух совершенно разных причин: тупой жадности и ложной филантропии".
"Самосохранение и саморазвитие - обычное стремление у всех людей, и если бы все наслаждались неограниченным применением своих способностей и свободным размещением плодов своего труда, то социальный прогресс длился бы беспрерывно, ненарушаемо и неизменно".
"Но есть ещё одна тенденция, свойственная людям. Когда это возможно, они стремятся жить и процветать за счёт других... Происхождение этой губительной страсти заключено в самой природе человека - в том первобытном, всеобщем и несгибаемом инстинкте, который толкает его к удовлетворению страстей с наименее возможными неудобствами".
"Человек может жить и удовлетворять свои потребности лишь неустанно трудясь, неустанно применяя свои способности к естественным источникам. С этого и начинается процветание. Но верно также и то, что человек может жить и удовлетворять свои потребности, захватывая и потребляя продукты чужого труда. С этого и начинается грабёж. Ну, а коль скоро человек имеет естественную склонность избегать неудобств, а труд как таковой является неудобством, то люди будут прибегать ко грабежу всякий раз, когда грабёж легче работы".
"Закон создаётся одним человеком или одним классом людей. Этот факт, в сочетании с фатальной тенденцией, живущей в сердце человека для удовлетворения его желаний с наименьшими усилиями, и объясняет всемирное извращение закона. Таким образом, нетрудно понять, как закон, вместо того чтоб сдерживать несправедливость, становится неодолимым оружием несправедливости. Нетрудно понять, отчего закон используется законодателем для нарушения в той или иной степени среди остальных людей их личной независимости рабством, их свободы репрессиями, а их собственности ограблением. Это делается в пользу особы, творящей закон и соразмерно власти, которой она обладает". Современное законодательство в Российской Федерации устроено именно таким образом. Двести с лишним лет назад это сформулировано Ф. Бастиа, и верно по наше время, вплоть до последней запятой. Покорность и рабство народа, властями приветствуется, малейшие ростки свободы репрессируются, собственность народа, становится собственностью властной верхушки, "соразмерно той власти, которой она обладает".
"Естественно, люди восстают против несправедливости, жертвами которой они становятся. Поэтому, когда грабёж организован законом в пользу тех, кто творит закон, все ограбляемые классы стараются -- мирными или революционными средствами - как-то приобщиться к законотворчеству. В зависимости от просвещённости эти ограбляемые классы вольны поставить перед собой одну из двух совершенно разных целей при попытке достигнуть политической власти: они желают либо остановить узаконенное ограбление, либо стать его участниками".
"Как только ограбленные классы завоёвывают политическую власть, они устанавливают систему репрессий против других классов. Они не упраздняют разрешённое законом ограбление (такая задача требовала бы большей, нежели их собственная, просвещённости). Напротив, они состязаются со своими неправедными предшественниками, участвуя в узаконенном ограблении, даже если это против их собственных интересов" - Естессно, как только большевики взяли власть, так сразу и отрепрессировали другие классы: и буржуина и крестьянина.
"Ничто не сулит обществу большего зла и более крупных перемен, чем превращение закона в орудие ограбления" - Ну как в воду смотрел Фредерик. Мы в России все его теоретические размышления сделали явью. Сначала закон, как "орудие ограбления" применили к имущему классу, а когда с ним было покончено, стали грабить и неимущих. Продотряды, зачистили крестьян от результатов их труда.
"Прежде всего из сознания каждого вычеркивается разница между справедливостью и несправедливостью" - Ну, а как же без этого. Подтверждаем! Проверено на себе! Без этого не было бы таких жертв, государственного террора, в тридцатые годы.
"Похоже, что каждому человеку необходимо пережить жестокое возмездие до наступления царства справедливости - кому из-за собственной злобы, кому из-за недопонимания" - "Злобство" и жлобство, та среда, которая наказывает род человеческий.
"Сущность закона - в поддержании справедливости. В том-то и дело, что в умах людей закон и справедливость суть одно и то же. Мы все сильно расположены поверить в то, что любая законная вещь ещё и справедливо обоснована. Эта вера распространилась столь широко, что многие стали ошибочно полагать, что нечто "справедливо", потому что так говорит закон. Тогда для придания ограблению справедливого и священного облика в сознании множества людей закону необходимо лишь провозгласить и санкционировать его. Рабство, ограничения и монополия находят защитников не только среди тех, кому они выгодны, но и среди тех, кто от них страдает".
"Если вас посетят сомнения в моральности этих институтов власти, то найдутся те, кто заявят, что "вы опасный новатор, утопист, теоретик, ведущий подрывную деятельность, вы можете поколебать устои, на которых покоится общество" - Можно дополнить список: антипатриот, майданутый (майданник), гомосек, "либераст", пятая колонна.
"Если вы станете читать лекции по морали или по политической науке, то найдутся официальные организации, которые обратятся к правительству с таким ходом мыслей: дескать "эту науку нельзя больше изучать исключительно с точки зрения гражданской свободы, собственности, справедливости...или "занимая финансируемые государством преподавательские должности, профессора должны воздерживаться от того, чтобы хоть в малейшей степени ставить под угрозу уважение к ныне действующему закону" - Примеров?.. Да пожалуйста: Гуриев, Акунин, Каспаров, Алексашенко и прочие, и прочие.
"Закон защищает ограбление. Порою закон защищает грабёж и участвует в нём. Т. е. бенефициарии избавляются от стыда, опасности и угрызений совести, которые в противном случае повлияли бы на их поступки. Порою закон ставит целый аппарат судей, полиции, тюрем и жандармов на службу грабителям и, защищаясь, трактует пострадавшего как преступника" - А это классика жанра, аппарат судей, полиции, тюрем и жандармов на службе грабителей, трактует пострадавшего Ходорковского как преступника. Отнимает его собственность и передает ее бенефициарам.
"То есть, раз существует закон, который санкционирует какие бы то ни было рабство или монополию, угнетение или разбой, то его не стоит даже упоминать. Ведь как же его упоминать, не нанося ущерба уважению, которое он внушает? Мораль и политическую экономию надо изучать с точки зрения этого закона, предполагая, что он должен быть справедлив просто оттого, что это -закон!" Но, с другой стороны, вообразите, что этот роковой принцип введён: под предлогом организации, регулирования, покровительства или поощрения закон забирает собственность у одного человека и передаёт её другому; закон забирает состояние всех и передаёт его немногим -фермерам ли, фабрикантам ли, судовладельцам ли, художникам или комедиантам. При этих условиях, согласно логике, каждый класс наверняка будет стремиться подмять закон".
"Как же распознавать это законное ограбление? Достаточно просто. Это происходит тогда, когда закон отбирает у каких-либо лиц то, что им принадлежит и отдаёт другим лицам, которым это не принадлежит. Это происходит тогда, когда закон благоволит одному гражданину за счёт другого, поступая так, как сам гражданин поступить не может, не совершая преступления". - Вы конечно понимаете, что имеет ввиду Фредерик Бастиа. Совершенно верно, он имеет ввиду то, что мы должны отдать наши деньги из фонда национального благосостояния, господину Сечину, потому, что они ему нужнее, чем нам. Он имеет ввиду то, что деньги, нами собранные на: медицину, образование, дороги, социалку, и прочие нужные социуму вещи, отдали на: олипиады, чемпионаты, универсиады и прочие саммиты. Они даже не озаботились вопросом "а, как народ?", может стоит спросить у него, как лучше употребить его же деньги? Не, ну, а че спрашивать. Грабитель отнимающий бумажник у прохожего не спрашивает у того, как ему лучше потратиться, в казино, или ресторане?
"Тогда отмените этот закон без промедления, так как это не просто зло как таковое, но и плодовитый источник дальнейшего зла, ибо он порождает репрессии. Если такой закон, который может быть отдельным случаем, не отменить незамедлительно, то он будет распространяться, множиться и развиваться в систему".
"Ограбление - насилие над собственником. Я не употребляю, как это часто делается, это слово в каком-нибудь смутном, неточном, приблизительном или метафорическом смысле. Я использую его в научно принятом значении: для выражения понятия, обратного понятию собственности (заработная плата, земля, деньги или что угодно). Когда часть имущества передаётся от лица, владеющего им - без согласия и возмещения, насильно или обманом - кому-либо, кто им не владеет, то я заявляю, что собственность подверглась насилию; акт ограбления совершён". А здесь и комментарии не нужны, все это мы испытываем не в теории, а на собственном опыте, мы видим, что общенародная собственность подверглась насилию, а акт ограбления завершен в пользу одного замечательного кооператива.
"Поскольку закон организует правосудие, то социалисты спрашивают, отчего бы закону не организовать ещё и труд, воспитание и религию" - Почему же только социалисты? Не только. Думцы наши, тоже очень обеспокоены этими проблемами. Законодатели эти наши: яровые, мизулины, милоновы, железняки и прочие, просто в неистовство приходят от того, что законами не охвачены такие важные вопросы нашего бытия. И выносят, и принимают, и выносят, и принимают, новые и новые законы и предписания, как нам жить.
"После такого разъяснения рассмотрим же значимость, происхождение и направленность этого популярного страстного желания стремиться решить вопрос всеобщего благоденствия путём всеобщего ограбления".
"Предназначение закона - обеспечить царствование правосудия, не является строго точным. Следует утверждать, что предназначение закона - не допускать царства неправосудия".
"Попробуйте вообразить регулирование труда, навязанное силой, которое не является насилием над свободой, или передачу имущества, навязанную силой, которая не является насилием над собственностью. Если не сможете примирить эти противоречия, то вам придётся сделать вывод о неспособности закона организовать труд и промышленность без организации правосудия".
"Но, когда закон с помощью своего непременного агента - силы - предписывает людям регулирование труда, способ или тему образования, религиозную веру или убеждения, тогда закон больше не является отрицанием. Он выступает утверждающей силой по отношению к народу, он заменяет волей законодателя их собственную волю, инициативой законодателя их собственную инициативу. Когда это происходит, то люди больше не нуждаются в обсуждении, сравнении, планировании; все это закон делает за них. Ум становится для людей бесполезным придатком; они перестают быть людьми, они теряют лицо, свободу, собственность".
"Как пришли политики к такой нелепой мысли, что закон создан чтобы заниматься тем, чего в нём нет: достатком, наукой и религией, которые в положительном смысле учреждают процветание"?
"В самом деле, эти публицисты начинают с предположения, что сам народ не обладает проницательностью, не имеет мотивации к действию. Эти писатели делают вид, что народ -- инертная масса, пассивные частицы, неподвижные атомы, в лучшем случае что-то вроде растения, безразличного к собственному способу существования. Они предполагают, что народ легко поддаётся лепке руками человека со стороны и по его воле -- в бесконечное разнообразие форм, более или менее симметричных, художественных и совершенных".
"Более того, любой из этих пишущих о правлении авторов без колебаний представляет себе, что он сам - по праву организатора, открывателя, законодателя или основателя - является этой волей и рукой, той вселенской мотивирующей силой, той творческой энергией, чья высокая миссия - слепить этот раздробленный человеческий материал в общество".
"Эти социалистические авторы взирают на народ таким же манером, каким садовник обозревает свои деревья. Как садовник создаёт из деревьев причудливые пирамиды, зонты, кубы, вазы, опахала и др. формы, точно также социалисты фантастическим образом образуют из человеческих существ группы, серии, центры, подцентры, соты, трудовые отряды и иные формы. Точно также, как садовнику нужны топоры, подрезные крючья, пилы и ножницы для обработки деревьев, так и социалистическому автору нужна сила, отыскать которую для обработки человеческих существ он может только в законе. С этой целью он разрабатывает законы о тарифах, о налогах, пособиях и школах".
"Социалисты рассматривают людей как сырье, пригодное для образования социальных комбинаций. Несомненно, если у социалистов вдруг появятся сомнения в успешности этих комбинаций, то они потребуют, чтоб небольшая часть человечества оставалась вне эксперимента. Хорошо известна популярная идея попробовать все системы, а один социалистический вождь серьёзно прославился тем, что попросил у Конституционной Ассамблеи предоставить ему небольшой округ со всеми его жителями для проведения опыта".
"Согласно этим авторам, поистине счастье, что Небеса наделили некоторых людей - правителей и законодателей - прямо противоположными наклонностями не только ради них самих, но и ради всего остального мира! В то время как человечество тянется ко злу, законодатели жаждут добра; пока человечество продвигается ко мраку, законодатели стремятся к просвещению; пока людей несёт к пороку, законодателей влечёт к себе добродетель. С тех пор как они решили, что таково подлинное положение дел, они требуют применения силы с целью замены наклонностей человечества на их собственные"
"Рассмотрим сначала цитату из Боссюэ: Одной из вещей, наиболее сильно запечатлевшихся (по чьей воле?) в умах египтян, был патриотизм... Никому не позволялось быть бесполезным государству. Закон предписывал каждому его работу, передававшуюся от отца к сыну. Никому не позволялось иметь две профессии, переходить с одного места на другое... Но была одна задача, которой все принуждены были следовать: освоение законов и мудрости. Игнорирование религии и политических нравов не прощалось ни при каких обстоятельствах. Более того, всякое занятие было предписано (кем?) определенному округу... Среди хороших законов один из наилучших гласил, что каждый натаскивается (кем?) в подчинении им, законам. В итоге Египет был полон чудесных изобретений и в нем не пренебрегали ничем, что могло сделать жизнь лёгкой и спокойной".
"Итак, согласно Боссюэ, от себя люди не получают ничего. Патриотизм, процветание, изобретения, земледелие, наука - всё это даётся народу действиями законов, правителей. Всё, что должны делать люди, - подчиняться предводителям. Но это не доказывает желательность такой ситуации. Это лишь доказывает, что так как люди и общество способны к улучшению, то естественно будет ожидать, что заблуждение, невежество, деспотизм, рабство и суеверие наиболее велики в начале истории. Публицисты, процитированные выше, не заблуждались, находя таковыми древние институты, но ошибались, предлагая их будущим поколениям в качестве предметов восхищения и подражания".
"Некритичные и незрелые приспособленцы, они принимают как данность величие, сословное достоинство, нравственность и счастье искусственных обществ древнего мира. Они не понимали, что знание возникает и развивается с ходом времени и что по мере этого развития знание может принять сторону права, и общество вновь овладеет собой".
"На какую же головокружительную высоту над остальным человечеством помещает здесь себя Робеспьер! И обратите внимание на надменность, с которой он говорит. Он не согласен молить о великом пробуждении человеческого духа и не ожидает такого итога от упорядоченного правления. Нет, он сам переделает человечество, причём посредством террора".
"Эта масса прогнивших и противоречивых положений взята из трактата Робеспьера, где он задаётся целью объяснить принципы нравственности, которыми должно руководствоваться революционное правительство. Заметьте, Робеспьер не выдвигает к диктатуре требования просто отбить иноземное вторжение или свалить противостоящие группы. Ему нужна диктатура скорее для того, чтоб он смог посредством террора навязать стране свои собственные принципы нравственности. Он говорит, что этот акт - лишь временная мера, предшествующая новой конституции. Но в действительности он стремиться не стесняться в применении террора для истребления во Франции эгоизма, чести, компаньонства, происков, остроумия, чувственности и бедности. Он позволит закону править снова не раньше, чем он, Робеспьер, сотворит эти чудеса, которые он так и называет. "Ах вы, жалкие созданья! Вы, считающие себя столь великими! Вы, полагающие людей такими мелкими! Вы, желающие преобразовать всё! Отчего вы не преобразуете себя? Этой задачи было бы вполне достаточно".
"Каково отношение демократов, когда обсуждаются политические права? Как относятся они к народу, когда надо выбрать законодателя? Ну, тогда объявляется, что у народа инстинктивная мудрость; он одарён тончайшим пониманием, его воля всегда права, всенародная воля не может ошибаться, голосование не может быть слишком всеобщим".
"Когда пора голосовать, с избирателя явно не надо спрашивать гарантии его благоразумия. Его воля и способность выбирать мудро принимается как данность. Может ли народ ошибаться? Разве не живём мы в век просвещения? Что? Разве людей требуется всегда держать на привязи? Неужели они не завоевали свои права великими усилиями и жертвами? Неужели они не дали вполне достаточных доказательств своего ума и мудрости? Разве они не взрослые? Разве они не способны трезво взвешивать? Разве они не знают, что для них лучше? Есть ли класс или человек, который бы посмел поставить себя над народом и судить и действовать вместо него? Нет, нет, народ есть и должен быть свободен. Он желает управлять своими делами и будет делать это".
"Но, когда законодатель, наконец, избран, вот тогда тон их речи прямо-таки претерпевает коренную перемену. Народ возвращают к пассивности, инертности и несознательности; законодатель приходит ко всевластию. Теперь ему инициировать, стимулировать и организовывать. Человечеству приходится только подчиняться. Час деспотизма пробил. Мы уже наблюдаем эту фатальную идею: народ, который во время выборов был так мудр, нравственен и так совершенен, теперь не имеет никаких тенденций, а если и имеет, то это тенденции, ведущие к вырождению".
"Притязания этих организаторов рода человеческого поднимают ещё один вопрос, который я задавал им и на который, насколько я знаю, они так и не ответили: если врождённые наклонности человечества столь плохи, что давать людям свободу небезопасно, то отчего же наклонности этих организаторов непременно хороши? Разве законодатели и их наёмные агенты не принадлежат к той же человеческой расе? Или неужели они думают, что сами сделаны из более тонкой глины, чем остальное человечество"?
"Организаторы утверждают, что общество, лишённое управления, стремглав мчится к неизбежному распаду, так как людские инстинкты очень порочны. Законодатели стараются прервать этот курс к самоубийству и придают ему более здравое направление. Впечатление такое, будто законодателям и организаторам дарованы Небом такие ум и достоинство, которые ставят их вне и над человечеством; а раз так, то пусть они покажут свои способности к такому превосходству".
Они стали бы пастухами над нами, их овцами. Разумеется, такое решение предполагает их прирождённое превосходство над остальными; и, разумеется, мы вполне оправданно можем требовать от законодателей и организаторов доказательств их прирождённого превосходства
"Необходимо сказать: в мире слишком много "больших" людей - законодателей, организаторов, благодетелей, народных вождей, отцов нации и т.п., и т.п. Слишком многие ставят себя над человечеством; они делают карьеру на его организации, патронировании и на управлении им".
Ну, что еще можно, сказать? Ни-че-го! Ничего лучше не скажешь, чем сказал Фредерик Бастиа.