Впервые о присутствии булгаковского романа в повествовании 1902 года нас заставляет догадываться описание... голоса героини, когда она узнаёт, что к ней пришел недруг ее исчезнувшего возлюбленного, пришел с коварным известием, что он жив, - для того, чтобы заманить ее в западню:

"Когда Василий Семёнович сообщил ей о приезде Долгорукого и о том, что он хочет непременно её видеть, - она быстро встала с дивана, на котором проводила теперь почти все дни. Впалые щёки её вспыхнули лихорадочным румянцем, глаза загорелись гневным огоньком, и ОНА РЕЗКО СКАЗАЛА КАКИМ-ТО ХРИПЛЫМ, ТОЧНО НЕ СВОИМ ГОЛОСОМ:

- А, так он приехал! Он хочет меня видеть. Хорошо же! Позовите его, батюшка, сюда!"

И действительно: "не своим" - во-первых, потому, что такой голос - принадлежит целому ряду других персонажей романа, от которых резко отличается героиня. Этот голос, прежде всего, служит признаком - их ПРЕСТУПНОСТИ: преступности их характера, образа жизни, их намерений.

Такой голос, в первую очередь, приписывается тому же самому антагонисту главного героя, питающему в отношении героини нечистые намерения. В самом начале повествования, когда он узнаёт, что она отдаёт свою судьбу другому:

"Княжна помолчала несколько секунд, словно нарочно разжигая его нетерпение, и потом медленно, отчеканивая каждое слово, сказала:

- Я выхожу замуж.

- За кого? - хриплым голосом спросил Долгорукий.

Анна Васильевна подошла к своему жениху, взяла его за руку и, показывая Долгорукому на него, торжественно произнесла:

- Вот мой будущий супруг! Прошу, ваше сиятельство, его любить да жаловать".

И в кульминационной сцене романа, когда возлюбленная героя оказывается у него в руках:

" - Князь! - закричала она жалобным, каким-то детским голосом. - Князь! Молю вас! Пощадите меня! Я не сделала вам ничего дурного... За что вы, убив мою душу, хотите убить и тело?! Князь, ведь я не переживу своего позора...

- Я тебя люблю! - хрипло выкрикнул Алексей Михайлович. - Я тебя люблю... Ты должна быть моею... И ни мольбы, ни угрозы, ни сопротивление не спасут тебя от моих объятий..."

Голосовая характеристика героя-злодея здесь повторяется - на контрастирующем фоне голоса героини, который - как бы вновь приобретает былую невинность, становится "жалобным детским голоском".

*      *      *

Тем же голосом говорит и убийца, с которым герой-антагонист сговаривается уничтожить своего соперника:

"...Антропыч хихикнул, и в его подслеповатых глазах замелькали красные огоньки.

- Что ж тут думать много, ваше сиятельство? - хрипло ответил он. - Чай, изволил видать, как курам головы свёртывают: чик - и готово! Была, к примеру сказать, кура аль петух, - ан жаркое лежит!

- Ну и потроши, сделай милость! - Долгорукий невольно улыбнулся..."

Та же голосовая характеристика придается и второстепенному, историческому персонажу романа - фавориту императора Петра II, когда он заставляет свою дочь выйти замуж за юного царя, чтобы упрочить свое на него влияние, и встречает с ее стороны отпор:

"...Алексей Григорьевич хотел что-то сказать, но задохнулся от гнева, и только какой-то хриплый звук вылетел из его горла. Минуту казалось, что его хватит удар, - так побагровело его лицо. Он быстрым движением разорвал ворот кружевного жабо и полной грудью глотнул несколько раз свежий воздух. Это облегчило его, и тогда он опять накинулся на дочь.

- Да как ты смеешь, девчонка?! - хрипло крикнул он..."

Наконец, тем же голосом - говорят и вовсе пропащие персонажи, подруги разбойников, живущие с ними в их разбойничьем притоне:

"... - Ишь! - загоготал парень. - Ишь, завидущая! Мало тебе нас, что ли?

- Ну да, очень вы нам нужны! - хриплым голосом отозвалась другая баба. - Ваше дело только водку лопать!"

Именно с ними, с этими гулящими, вовсе лишенными стыда, преступными "бабами", в своей голосовой характеристике - максимально сближается героиня; и именно в их случае тождество голосовой характеристики - обнаруживает за собой максимальную противопоставленность сравниваемых персонажей.

*      *      *

Но замечание повествователя о том, что героиня вдруг заговорила "точно НЕ СВОИМ голосом", - имеет свое буквальное истолкование и еще в одном отношении. Голос, которым заговорила героиня романа 1902 года, - это действительно голос... ДРУГОЙ ГЕРОИНИ; из ДРУГОГО романа. Это - тот же самый голос, который появляется у булгаковской Маргариты - когда ее жизнь становится именно ПРЕСТУПНОЙ; когда она становится - "ведьмой" и учиняет разгром писательского дома.

И что характерно - появляется он у героини будущего романа, упоминается в авторской ремарке к ее реплике - именно в тот момент, когда она приостанавливает свои бесчинства, увидев в одном из окон разбуженного ею маленького мальчика:

"... - Мама, я боюсь.

Маргарита откинула шторку и влетела в оконо.

- Я боюсь, - повторил мальчик и задрожал.

- Не бойся, не бойся, маленький, - сказала Маргарита, стараясь смягчить СВОЙ ОСИПШИЙ НА ВЕТРУ, ПРЕСТУПНЫЙ ГОЛОС, - это мальчишки стекла били.

- Из рогатки? - спросил мальчик, переставая дрожать.

- Из рогатки, из рогатки, - подтвердила Маргарита, - я ты спи!..."

А в романе Павлова с этого места, с этой портретной детали, которая сигнализирует о присутствии в повествовании еще не существующего булгаковского романа, - действие развивается по схеме, которая затем ляжет в основу сюжетной линии у Булгакова.

Напомним: охрипший голос появляется у героини Павлова при известии о визите имеющего на нее свои виды врага - похитителя и организатора убийства ее возлюбленного. Как и Маргарита, принимающая предложение опасного незнакомца - Азазелло, героиня романа 1902 года принимает неожиданное, парадоксальное решение последовать за этим своим недругом - она также надеется этим спасти героя, о котором ей этот персонаж приносит известие, что он выжил.

Маргарита в первом разговоре с посланником таинственного "иностранца" высказывает поначалу опасение, что передаваемое ей приглашение таит за собой покушение на ее честь - героиня романа Павлова убеждается в этом на деле, когда попадает на мельницу, где нашел себе пристанище ее возлюбленный - потерявший, как и булгаковский Мастер, рассудок - и где должен осуществиться "адский замысел" его недруга.

Титул этого персонажа - "князь" - начинает в этих обстоятельствах звучать по-булгаковски: напоминая такие выражения, как "князь тьмы", "князь мира сего". И так же как в романе Булгакова, появление героини, нависшая над ней опасность - возвращает рассудок ее возлюбленному.

*      *      *

Напомним, что роман Павлова называется "Божья воля". И если булгаковская героиня постоянно упоминает о своем превращении в "ведьму" - то героиня повествования 1902 года, пускаясь в свое отчаянное предприятие, обращается за поддержкой к прямо противоположным сверхъестественным силам:

"...На мгновение ей до того стало страшно, что она чуть не вернулась домой, и только мысль о Барятинском, об её дорогом Васе, - мысль, как молния сверкнувшая в её разгорячённой голове, заставила её устыдиться охватившей её трусливости и поспешно перешагнуть через порог калитки.

- Я должна узнать, где находится Вася, - прошептала она, - я должна узнать это! Господь поможет мне. Он не оставит меня своей защитой.

И, осенив свою трепетно волновавшуюся грудь крёстным знамением, она торопливо двинулась вперёд, в эту чёрную мглу, окружавшую её со всех сторон".

И вновь, уже оказавшись во власти злодея Долгорукого:

" - Господи, спаси меня! - шептала княжна, заламывая руки и чутко прислушиваясь к окружающей тишине. - ...Меня обманули... меня завлекли в ловушку... Господи, спаси меня!"

И вместе с тем, в этих кульминационных главах произведения - порой прорывается... чуть ли не ТЕКСТ булгаковского повествования.

*      *      *

В частности, в отношении самого заурядного персонажа - крепостного человека того самого "князя" мы вдруг слышим характерный оборот, которым у Булгакова характеризуется появление и исчезновение таких фантастических существ, как члены компании Воланда. Это происходит в самом начале разговора Долгорукого с героиней:

" - ...Мне нужно сказать вам только несколько слов... Удалите вашего слугу...

Долгорукий быстро взглянул на Гараську, продолжавшего стоять у дверей, и крикнул:

- Ступай отсюда...

Гараська так быстро скрылся за дверью, что казалось, он не ушёл, а ПРОСТО РАСТАЯЛ В ВОЗДУХЕ".

Срв. у Булгакова знаменитое описание появления Коровьева на Патриарших прудах перед Берлиозом, предваряющее появление Воланда:

"...И тут знойный воздух сгустился перед ним, и СОТКАЛСЯ ИЗ ЭТОГО ВОЗДУХА призрачный гражданин престранного вида..."

Имя этого эпизодического персонажа романа 1902 года (который больше нигде, кроме этой сцены прихода героини к князю Долгорукову, в романе не появляется; тем более, что в другой сцене слуга Долгорукого зовется... Ермолаем!) - персонажа, проявившего способности булгаковского Коровьева-Фагота, - напоминает об одном из ранних, 1898 года, рассказов Леонида Андреева, который так и называется: "Баргамот и Гараська".

Чем объясняется этот выбор? Ну, разумеется, тем, что имя второго заглавного героя этого рассказа - напоминает... имя другого персонажа булгаковского романа из компании Воланда - кота Бегемота! Имя это, таким образом, - является предельно откровенным указанием на ТЕКСТ будущего романа Булгакова, его персонажный состав.

*      *      *

"Баргамот" у Андреева - это краткое прозвище персонажа по фамилии "Бергамотов". Созвучие двух слов, двух имен, еще более становящееся заметным в официальной фамилии, - подразумевается самим автором этого рассказа, хотя имя "бегемот" в нем и не произносится.

Причем, что удивительно, это последнее имеется им в виду не только и не столько в значении ныне существующего африканского животного, "гиппопотама", - но и в том значении, в котором слово "бегемот" (в церковнославянской Библии переведенное, согласно своей древнееврейской этимологии, как "зверьё") упоминается в ветхозаветных книгах, в том числе - впервые, наряду со знаменитым Левиафаном, в Книге Иова, - и которое затем, через длинный тысячелетний ряд опосредований - и дало происхождение имени булгаковского персонажа!

Об этом заставляет догадываться сравнение, которое дается в начальной авторской характеристике Баргамота-Бергамотова. Заурядный провинциальный городовой выступает у него... в образе гигантского допотопного существа:

"Обитатели одной из окраин губернского города Орла... давая Ивану Акиндиновичу это имя, без сомнения, не имели в виду свойств, присущих столь нежному и деликатному плоду, как бергамот. По своей внешности "Баргамот", скорее, напоминал МАСТОДОНТА или вообще одного из тех милых, но погибших созданий, которые за недостатком помещения давно уже покинули землю, заполненную мозгляками-людишками".

Здесь прямо говорится о том, что фамилия и прозвище персонажа - имеют какую-то иную мотивировку, чем та, на которую они прямо указывают! Но здесь сказано - и гораздо больше того.

Выражение, которым в этом пассаже обозначаются исчезнувшие доисторические животные, такие как мастодонты: "одно из тех милых, но погибших созданий" - производно ведь от общеупотребительного выражения-цитаты из трагедии Пушкина "Пир во время чумы", где председатель "безбожного пира" Вальсингам противопоставляет обличениям и призывам протестантского священника, в частности, - "ласки... Погибшего, но милого созданья".

Этим выражением принято определять так называемую "падшую женщину" (оно встречается, например, в романах А.Ф.Писемского "Тысяча душ" и В.В.Крестовского "Петербургские трущобы"); падшее существо вообще.

А поскольку эта характеристика, свойственная современному (для написания рассказа) буржуазному обществу, переносится на... до-исторические времена - то оно, это слегка переиначенное выражениие, косвенно, опосредованно указывает и... на ПАДШИХ АНГЕЛОВ, к числу которых, согласно средневековой демонологии, принадлежит бес по имени Бегемот. В источниках XVII века он производится из принадлежащего небесной иерархии чина ангельских существ, называемых "Престолами".

*      *      *

Из всех многочисленных источников, именно там, в демонологии XVII века - и следует искать объяснение тому, почему персонаж, чьи прозвания созвучны имени "Бегемота", - сравнивается рассказчиком именно с "мастодонтами" (размеры которых, впрочем, не превосходили размеры современных слонов и которые вымерли... от руки первобытного охотника, изменений климата или... туберкулеза).

Именно черты этого семейства живых существ - и приписывались Бегемоту (впрочем, в полном согласии с Булгаковым, обладавшему способностью превращаться во многих других животных, в том числе - и в кота) традиционно:

"Этот бес изображался чудовищем СО СЛОНОВЬЕЙ ГОЛОВОЙ, С ХОБОТОМ И КЛЫКАМИ. Руки у него были человеческого фасона, а громаднейший живот, коротенький хвостик и толстые задние лапы, как у бегемота, напоминали о носимом им имени" (Соколов Б.В. Булгаков: Энциклопедия. М., 2005. С.71. Там же - рисунок из "Словаря инфернальных существ" 1863 года: С. 72).

Бегемот в демонологической традиции считался демоном желаний желудка. Именно эта черта - и указывается в качестве одной из движущих мотивировок персонажа в рассказе Андреева:

"Человек с возвышенными требованиями назвал бы его куском мяса..."

Это сведение персонажа к... "куску" мяса вновь напоминает о его родстве с библейским Бегемотом, потому что, согласно апокрифической традиции, в конце времен Левиафан и Бегемот будут убиты - но вовсе не потому, что они являются носителями зла, а для того чтобы их мясо послужило пищей на пиру праведников в день пришествия Мессии.

Однако для городового Бергамотова свойственно не столько... служить кому-либо пищей, сколько - самому испытывать голод. Действие рассказа происходит в последний день Страстной недели, когда Церковью предписывается особенно строгий пост. И поэтому о городовом, стоящем на своем посту (!), говорится:

"...В виде смутных ощущений поднималось в нем недовольство и нетерпение. Кроме того, он был голоден. Жена нынче совсем не дала ему обедать. Так, только тюри пришлось похлебать. Большой живот настоятельно требовал пищи, а разговляться-то когда еще!"

Таким образом, черты средневекового демона, имя которого впоследствии будет заимствовано для булгаковского персонажа, явственно проступают в этом герое рассказа Андреева. Созвучием с его именем - и продиктован выбор его фамилии и прозвища.