В статье Сергея Читинского "Пушкин Онегин Логистика Лариных или Кое-что об истории бульваров Москвы и маршрутов доставки невест гробов и трупов" не учитывается, что персонажи романа Пушкина "Евгений Онегин" - были ВЫМЫШЛЕННЫМИ СУЩЕСТВАМИ, или, если угодно, "духами", "привидениями", и поэтому могли проникать куда угодно и как угодно, вне зависимости от того, есть ли туда дорога ("портал", как формулирует автор), или - вообще проходить сквозь стены (например: "Месс-Менд" Шагинян).

Поэтому для исследователя ХУДОЖЕСТВЕННОЙ литературы не имеет ровным счетом никакого значения, проложены ли были московские бульвары ко времени сочинения Пушкиным соответствующей главы или нет. Персонажи романа, как совершенно справедливо выразился автор статьи, - движутся именно в "искривленном пространстве-времени с его описанием исключительно в космологических терминах теории вероятности [...] с мутацией сущности "волна-частица".

Например, для маршрута гробовщика Адриана Прохорова имеет значение только то, что Пушкин направил его с одного радиуса КОНЦЕНТРИЧЕСКОЙ структуры топографического пространства Москвы на другой, и следовательно - заставил его переходить по дуге той или иной (совершенно не имеет значения - какой) окружности: создавая тем самым для характеристики своего персонажа - художественный ОБРАЗ движения космического тела вокруг центра своего притяжения, Солнца.

Автор статьи совершенно справедливо отмечает гадательность существующих сегодня представлений о ранней истории московских бульваров. Нам совершенно не на что опереться, решая вопрос, можно ли было, двигаясь вдоль линии бывшей стены Белого города, проехать через Трубную площадь: я лично считаю, что ничего невозможного для русского путешественника (=ямщика) нет, и никакие "птичьи рынки" препятствием тут служить не могут.

Что касается пресловутой "аллейки" вдоль (или: по?) территории Страстного монастыря (какова была точная ширина этой "аллейки" в метрах, аршинах и дюймах - никому не известно), то тут и вовсе смешно говорить. Более двух веков загораживала движение по Охотному ряду церковь Параскевы Пятницы, заставляя проезжающих двигаться по "узкому проходу между окнами с мясными тушами и ларьками букинистов и белым боком церкви, ставшей по самой середине улицы" (очерк М.А.Булгакова "Сорок сороков", 1923), - и ничего, пока ее варварски не снесли в 1928 году (см.: Сорок сороков: Краткая иллюстрированная история всех московских храмов / Сост. П.Г.Паламарчук).

Еще большее значение, чем РАННЯЯ история московских бульваров, - имеет их ближайшая ПРЕДЫСТОРИЯ. Что творилось на месте снесенной стены Белого города - до того, как по всей линии ее были разбиты бульвары; как там было организовано движение - ни-че-го-шень-ки об этом нам не известно. Так что существовал ли до 1830 года Рождественский или Сретенский бульвар или нет - семейство Лариных вполне МОГЛО там проехать, если на этом месте была проложена накатанная проезжая дорога (и почему бы тогдашним москвичам там ее не проложить?).

Так что до "РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ", о котором говорит уважаемый автор статьи, - еще очень далеко.

Еще раз повторим, что для персонажей романа "Евгений Онегин" - все это не имело никакого значения. Любой мыслящий человек на месте Пушкина, имеющий перед собой уж безусловно существующий к тому времени Тверской бульвар, - мог бы на полном основании (даже не имея перед собой "генерального плана реконструкции Москвы") предположить, что такие же бульвары - будут организованы на всем протяжении уничтоженной стены Белого города и окружающих ее "земляных валов".

...И заведет крещеный мир
На каждой станции трактир.

И по мостовым этих бульваров, пусть даже - и не существующих ко времени фактического написания главы романа, - мог направить движение персонажей своего романа Пушкин. Анахронизмы, совмещение в повествовании ВЗАИМОИСКЛЮЧАЮЩИХ примет времени - самая обыкновенная, естественная черта ХУДОЖЕСТВЕННОЙ литературы. Так, например, в повести "Выстрел" Анатолия Рыбакова (написанной по сценарию телефильма "Последнее лето детства") - как о свежей новости говорится о давней смерти знаменитого киноактера Макса Линдера, и наоборот - персонажи ожидают прибытия в Москву знаменитой актрисы Сары Бернар, умершей... много лет тому назад ("Википедия").

Если говорить совсем грубо, Пушкин вполне мог провезти своих персонажей - по линии московских бульваров, существующих... СЕГОДНЯ, в наше время, восьмого марта две тысячи двадцать третьего года - и ему за это... ничего бы не было (срв. финал культового телефильма "Покровские ворота", в котором персонажи с московских улиц 1950-х годов - въезжают прямо в Москву, современную созданию фильма; впрочем, Козаков слямзил этот финал из гедеэровского фильма о Бетховене).

Мало того, в пушкинском романе имеются совершенно ясные, неоспоримые указания на то, что знаменитый обоз семейства Лариных двигался... ОДНОВРЕМЕННО ПО РАЗНЫМ МАРШРУТАМ! Автор рецензируемой нами статьи совершенно справедливо замечает, что Ю.М.Лотман в растиражированном издательством "Просвещение" комментарии к пушкинскому роману направляет этот обоз по Кузнецкому мосту - потому, что в описании автором романа движения этого обоза упоминаются МОДНЫЕ ЛАВКИ, "магазины моды", - которые на этом Кузнецком мосту и располагались.

Кровью обливается сердце, когда в том же комментарии к строкам пушкинского романа, в которых говорится о МОНАСТЫРЯХ - повторю: во мно-жест-вен-ном числе, - автор с невозмутимым спокойствием пишет... об ОДНОМ-ЕДИНСТВЕННОМ монастыре, мимо которого, по его мнению, могла и должна была проезжать пушкинская Татьяна! Текст пушкинского романа - словно бы не существует для г-на Лотмана, и будь ты хоть какой захолустной учительницей или библиотекаршей, не нужно никакого специального образования, кроме средней школы, учащей об элементарных грамматических знаниях русского языка, чтобы прийти в НЕИСТОВСТВО от такого, с позволения сказать, "комментария"!

Поэтому, я считаю, проникновенный знаток московской топографии С.К.Романюк (живший на ЧИСТОПРУДНОМ БУЛЬВАРЕ, жегшем "как пепел Клааса" его сердце, и написавший о нем специальную монографию) - совершил... настоящий подвиг гражданского мужества, вздернув на дыбы ларинских лошадок и - властной рукой направив их... по "Страстному бульвару". Потому что: именно на этом пути, и нигде более, к Харитоньевскому переулку они могли видеть... МО-НА-СТЫ-РИ: Страстной, Петровский, Рождественский, Сретенский...

Может, конечно, возникнуть вопрос: а почему Пушкину, в его описании путешествия по Москве его героини Татьяны, понадобилось давать такие... ВЗАИМОИСКЛЮЧАЮЩИЕ топографические данные?! Дело же, на мой взгляд, заключается в том, что, описывая путь Татьяны, он заботился - вовсе не о том, чтобы пскопские возницы ларинского обоза не запутались в лабиринтах улиц первопрестольной - Бог им в этом поможет, или, что то же самое, автор романа их так и так, куда надо, вывезет.

Автор романа "Евгений Онегин" выписывал все эти кренделя - именно ради того, чтобы состоялся ВОТ ЭТОТ НАШ РАЗГОВОР о топографии Москвы 1820-х; чтобы катализировать изучение той terrae incognitae, которую представляет для нас пространство Москвы на месте уничтоженной стены Белого города и о которую то и дело спотыкаются как москвоведы, так и комментаторы пушкинского романа. Я думаю, что должно пройти еще много столетий, пока это белое пятно в истории Москвы и русской литературы будет заполнено.

Главное же заключается в том, что Пушкин разговаривал, общался не с теми повествовательными фикциями, каковыми являются персонажи его бессмертного романа. Он РАЗГОВАРИВАЛ - с НАМИ. С на-ми.