Не знаю, почему меня занесло в этот кабачок. Сказать, что этот кабак никоим образом не соответствует моему социальному положению, все равно, что сказать, что гусь свинье не товарищ. Я оглядел сидящих вокруг, надо признать только сейчас заметил их присутствие. Конечно, я видел и понимал, что в кабаке есть посетители, но я их воспринимал, как нечто само собой разумеющееся, неодушевленное. Это естественно, что в таком заведении есть люди, так же естественно, как и то, что, в кабаке есть столы и пиво.
Теперь я вглядывался в лица сидящих "и не мог им простить, того, что у них нет тебя и они могут жить...". Нет, нет, я так не думал, просто в ход моих мыслей влились строчки из песни, звучащей сейчас по радио. Лица сидящих были совсем не такие, какие окружали меня в повседневности, словно я жил в ином мире. Я употребил слово "жил", а не "живу" не случайно. В том мире, в котором я жил, формально я еще живу, а на самом деле уже нет. Похоже, я только сейчас это осознал. Что-то официантка не подходит, так хочется выпить кружку темного ирландского пива... Впрочем, какие могут быть в таком заведении официантки, подождите немного, я подойду к стойке...
Это называется пивом, Боже мой! Однако в этом есть своя прелесть. Помню "был обычный, хмурый Питерский вечер, я пошел бродить в дурном настроеньи.." - опять песня по радио, впрочем, так оно и было. Девочка-виденье мне не встретилась тогда, зато мне встретился заброшенный маленький кинотеатр, в котором показывали не менее заброшенный фильм. Купив пару бутылок самого дешевого пива, не потому что не было денег, просто все должно быть в стиле, я забился в угол зала. Кроме меня в зале было еще человека четыре. Я смотрел ничего не значащий фильм, пил пиво и мне было лучше всех на свете.
Почему я сейчас в этом месте, а не в приличном суши-баре, например? Хотел бы я знать. Конечно, мне понятно, что я, преуспевающий менеджер, скажем прямо, не нижнего звена, устал оттого, что я делаю, чему посвящаю свою жизнь. Эта ломка началась несколько месяцев назад и все нарастала, я успокаивал себя, что, мол, пройдет. Не прошло. Как-то так получалось, что, успокаивая себя, я тем самым все больше нагнетал эту проблему. Сегодня я капитулировал, сказав себе: "хорошо, я все бросаю, но скажи мне, чем я буду заниматься? Да, я могу пойти работать продавцом, грузчиком, но не тоже ли это самое, только на разных уровнях?"
Ответа я не получил, но капитуляция, тем не менее, состоялась...
Мне пришлось придумать объяснение, что это, мол, жизнь должна подсказать, что же мне делать? Может быть.
Увлекшись своими мыслями, я и не заметил, что за моим столиком прямо напротив меня, сидит бродяга, один из тех, кого мы называем бомжами, и внимательно смотрит на меня. Я представил себе, что смотрю в зеркало, и вздрогнул, вот что меня ожидает. Из нагрудного кармана пиджака, я не глядя, достал купюру и протянул незнакомцу.
- Моя не за деньгами пришел, моя не любит злые бумажки... - ответил бродяга, однако деньги взял и аккуратно спрятал в карман. Странный бомж, судя по лицу, может быть чукча, может ненец, какой-нибудь.
- Я тоже не люблю, просто их у меня довольно много...
- Надо уходить отсюда, моя тебе будет рассказывать важную весть...
- Куда?
- Это не важно, главное уходить...
- А, ведь и верно. Пойдем.
Трудно представить, что, даже неделю тому назад, если бы кто-нибудь, сделал мне такое предложение, я согласился бы идти неведомо куда, неведомо с кем. Но, сейчас это воспринималось, как провидение. Я чувствовал, как что-то серьезно меняется в моей жизни, но не мог при всем желании понять, что.
Он пошел к выходу. Смешной и чудной какой-то в длинном черном пальто, за плечами висел своего рода рюкзак сделанный из обычного мешка. В далеком детстве, когда ездили на уборку картошки мы делали такие. В уголки мешка клали небольшие камни и поверх обвязывали веревкой, камушки внутри мешка не позволяли веревке соскочить. А, сверху, на горловину мешка, накидывалась петли, сделанные на другом конце веревок и получался полноценный рюкзак. У незнакомца в рюкзаке было что-то объемное, круглое.
Я все еще сидел за столом, когда он оглянулся и поманил меня рукой к выходу. Еще раз, удивившись себе, я встал и пошел вслед за ним.
Мы так и шли, он впереди, я сзади. Осенний ветер играл опавшей листвою, заодно теребя мои волосы. Бродяга, шел не оглядываясь, не слишком быстро, но и не медленно. Прибавив шаг, я догнал его.
- Куда мы все-таки идем?
- Ты всегда знаешь куда ходишь? - удивленно спросил он.
- Думаю, что да.
- Думать и знать совсем другие вещи. - Он остановился и посмотрел мне в глаза. - Вот, например, президента Америки, он много думает, но мало знает.
- Не думаю, что он много думает, иначе бы он не подавился кренделем, чуть ли не до смерти.
- Мы идем в тайга.. - Сказал незнакомец, махнув рукой в сторону парка.
В парке было совсем темно. Мне стало как-то не по себе. Мне было непонятно, зачем же я все-таки пошел с ним. Однако отступать было поздно.
- Все. Пришли. - Сказал он.
- И, что теперь?
- Я пришел в этот город, чтобы найти своя ученика. Ты моя ученика.
- Интересно, чему же ты собираешься учить меня?
- Будешь разговаривать с духами.
- Кто ты?
- Шаман.
- Надеюсь, имя у тебя есть?
- Кызмал.
- Очень приятно, а мое имя - Лев. Знаешь, из-за моего имени был у меня смешной случай с моей бывшей девушкой. Она стала встречаться с кем-то, а я пытался объяснить ей, что она теряет, я сказал ей, что я Лев, а кто он, твой новый дружок, как его зовут? Лев - это звучит, конечно, и поэтому она задумалась, я так понимаю, имя ее нового парня было не ахти какое и поэтому, немного подумав, она сказала, что его зовут Тигр! Смешно, правда?
- Это не смешно, тигр твой враг, ты должен быть осторожен...
- А почему ты решил, что именно я буду твоим учеником? Возможно, этот бред меня совсем не заинтересует.
- Я ничего не решал, так сказали духи, раз они сказали, значит так и будет.
- Исчерпывающий ответ.
- Садись на землю и смотри и слушай!
- Ничего ведь не видно!
Шаман не ответил, судя по звукам, он что-то доставал из своего мешка. Потом затих.
- У шамана есть только два помощника - ветер и бубен. Бубен разбудит ветер и разговаривает с ним, а ветер приносит духов...
И вдруг я услышал удары бубна.. Сначала робкие, неуверенные, как-будто шаман нащупывал что-то с помощью звуков. Затем удары стали увереннее и громче, но были еще отрывочными. Так продолжалось достаточно долго, словно он не мог уловить, какой-то, только ему ведомый ритм. В темноте мне удавалось разглядеть только его силуэт, я пожалел, что так темно, потому что шаман исполнял загадочный и видимо красивый танец. Когда он кружился, полы его пальто распахивались, придавая еще больше таинственности танцу. Вскоре, звуки, извлекаемые из бубна, стали, невероятным образом превращаться, поначалу, в обрывки мелодий, затем плавно переросли в одну тему. Мне казалось, что он не просто делал ритмические наброски мелодии, а и в самом деле четко прослеживалась очень тонкая, дивная мелодия, словно кто-то напевал что-то. Конечно, шаман мог и мурлыкать себе под нос, исполняя свой головокружительный танец, но все же мелодия исполнялась голосом очень непохожим на человеческий. Возможно, этот напев был слышен только мысленно.
Не могу сказать, что я испугался, но все же было как-то не по себе. Так бывает, когда, думая, что ты совершенно один, вдруг совсем рядом слышишь, чей то голос.
Ритм танца все ускорялся. Силуэт шамана мелькал то здесь, то там. И вдруг раздался звонок мобильного телефона... Он остановился, аккуратно положил бубен на землю, достал из-за пазухи телефон и на незнакомом мне языке ответил звонившему. Странный язык, сплошные гортанные звуки, не думаю, что он похож даже на какой-нибудь язык северных или восточных народов. Вспомнилось, по-моему, из Библии, что-то о "говорении на языках". Надо заметить, что хотя совсем непонятно было о чем это мой новый друг треплется по мобильнику и с кем, чувствовалось, что говорят они о чем-то важном. Конечно, из-за темноты я не мог видеть выражение лица Кызмала, по многозначительным кивкам я представлял себе, что лицо его выражает такую же озабоченность и внимание, как если бы он слушал участкового инспектора.
Когда телефонный разговор был закончен, шаман некоторое время стоял не двигаясь. Потом медленно поднял бубен с земли и подошел ко мне.
- Ну, вот и все... - устало сказал он и присел рядом со мной.
- Что все? И кто это звонил?
- Злой дух звонил, однако... Ругался много...
- Ты злого духа вызывал?
- Да.
- И он с тобой общался по сотовому телефону?
- Так. Это очень удобно, а со злым духом еще и безопасно...
- Интересно, а что, злой дух тебе звонил тоже с мобильного или у него есть стационарный номер?
- Нет, что ты! Духу не нужна телефона, он так звонит, просто говорит... Теперь все ясно, мне, однако, пора собираться домой.
Пока мы выбирались из парка, я спросил Кызмала:
- Слушай, а почему твой злой дух ругался?
- Она всегда ругается. Но, сейчас ругался из-за тебя.
- Почему?
- Не объясняет, просто ругался... - Я должен сказать тебе, что теперь ты тоже будешь шаман...
Я остановился.
- Зачем мне это нужно? Наверно это интересно, но каким образом относиться ко мне?
- Не знаю, злой дух так захотела...
Шаман двинулся дальше. Мне пришлось последовать за ним.
- Подожди. У меня такой вопрос, а могу ли я отказаться от этой чести?
- Отказаться можешь, но будет плохо потом...
- А что мне может быть?
- Не знаю, злой духа придумает что-нибудь.
- Вот дерьмо! - Нельзя сказать, чтобы я слишком верил в это, но и не верить ему тоже не мог, а вдруг...
- Что же мне делать-то теперь, Кызмал?
Он остановился, постоял несколько секунд в нерешительности, затем снял с плеч свой рюкзак-мешок и извлек оттуда бубен и кость которой он стучал в него.
- Вот, возьми он теперь твой. - Я покорно взял, не зная, что делать с этим подарком. Затем он достал мобильный телефон и, протягивая его мне сказал:
- Он позвонит тебе... - я чувствовал себя словно во сне, безвольно, почти машинально взял телефон и положил его во внутренний карман пиджака.
- А, на каком языке он будет говорить?
- Неважно. Ты поймешь его. - Ответил шаман, похлопав меня по плечу. - Однако домой мне надо. Прощай.
- Погоди, я вроде теперь, как бы ученик твой, ты не можешь так вот, уйти, ничего не объяснив мне. - Возразил я, испугавшись, что он действительно, просто возьмет и уйдет.
- Он тебе сам все объяснит, а ты просто бей в бубен и слушай ветер, если ты будешь хорошо слушать, то услышишь ветер, а если ты услышишь ветер, то сможешь спеть его песню...
- А, что дальше?
Кызмал посмотрел на часы, предварительно включив подсветку цвета индиго.
- Однако, поезд скоро... - С этими словами он зашагал прочь. Я тупо смотрел ему вслед, чувствуя себя брошенным и обманутым ребенком. Такое же ощущение бывает, когда тебя кидают, толком еще не можешь понять, что произошло, но, чувствуешь, что тебя кинули.
Мне ничего не оставалось, кроме того, как медленно двинуться домой, ноги подкашивались, словно ватные... "Бей в бубен и слушай ветер, что за хрень еще такая на мою голову!?" - думалось мне.
* * *
Домой я добрался в первом часу ночи, благо жил я один и поэтому мне некому было объяснять, почему я так поздно приперся и отчего это у меня такая кислая мина. Бубен с костяной стучалкой я бросил в коридоре, подумав, что утром отправлю этот хлам в мусоропровод. А сейчас, ничто не помешает мне выпить рюмочку, другую, бренди, затем поставлю CD с записью Брюса Спрингстина... Что я сделаю дальше, пока не знаю, надеюсь все, что придет мне в голову. Во всяком случае, бить в бубен и слушать ветер - никак не входит в мои планы. Да, еще этот долбанный телефон, я достал его из кармана... Модель времен братьев Люмьер. Я открыл окно, чтобы запустить его подальше, но в этот момент он зазвонил.
Тупо глядя на него, я сел в кресло, не решаясь ответить на звонок. Абсурдно верить в то, что действительно звонит злой дух, но вдруг? Как нельзя не кстати, я еще посмотрел недавно ужастик "Звонок"... "Хуже, чем есть не будет" - в конце концов, подумал я, нажимая кнопку приема звонка. Я медленно поднес трубку к уху.
Я слушал молча минут десять, потом он поблагодарил меня за внимание и закончил связь. Я стоял ошеломленный, словно меня ломом по голове ударило. Со мной разговаривал Путин. Он убедительным и вкрадчивым голосом терпеливо объяснял, почему Ходорковского нужно содержать под стражей. Рассказал об успехах, которые ему удалось достичь на Исламской конференции в Малайзии. Что-то еще очень важное сказал, но я уже забыл. Да разве это важно?