Пальчун Александр Петрович : другие произведения.

Миллионы мистера Лемана

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Александр Пальчун

МИЛЛИОНЫ МИСТЕРА ЛЕМАНА

(Комедия)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

   АГНЕС ТЕЙЛОР
   ЭДВАРД, муж Агнес
   ТОМАС ЛЕМАН, дядя Агнес
   БРИАН КОУЛМАН, миллионер
   ПОЛЛИ, домработница
   ХАРДИ, охотник за наследством
   ГЛОРИЯ, сообщница Харди
   ЛОРА, массажистка
   АГЕНТ, капитан сыскной полиции
  
   (Хорошо обставленная комната. Три двери: слева, справа и в глубине сцены. АГНЕС сидит за туалетным столиком, подкрашивает ресницы. Входит ПОЛЛИ.)
  
   ПОЛЛИ. Миссис Тейлор, вас хочет видеть господин Бриан, (смотрит на визитку) Бриан Коулман.
   АГНЕС. Полли, не называй меня больше этой мерзкой фамилией. Никакой Тейлор больше не существует. Он ушел к своей потаскушке, а фамилию забрать забыл. Миссис Тейлор умерла. Теперь я, как и в юности, мисс Леман. Так меня и зови. А еще лучше, называй меня просто Агнес. Теперь мы с тобой две подруги, две несчастные подруги, оставленные этими кобелями. Твой Тьери звонит?
   ПОЛЛИ. Нет. Он нашел себе официантку в кафе, где мы обычно ужинали.
   АГНЕС. Это подло с его стороны. Мало ему других кафе. Кто этот Бриан?
   ПОЛЛИ. Впервые вижу. Говорит, что представитель Томаса Лемана.
   АГНЕС. Погоди... Так, кажется, зовут моего странного дядюшку. Пригласи.
  
   (ПОЛЛИ открывает дверь. Входит БРИАН.)
  
   БРИАН. Добрый день. Разрешите представиться - Бриан Коулман, поверенный вашего дяди, мистера Лемана. Выражаю свои соболезнования.
   АГНЕС. Соболезнования? О чем вы говорите?
   БРИАН. Извините, мадам, что вынужден принести худую весть. Ваш дядюшка и мой патрон умер две недели назад, о чем я с прискорбием сообщаю.
   АГНЕС. Умер? Дядюшка Леман, который оставил семью и уехал в Америку?!
   БРИАН. Насколько я знаю, сначала супруга оставила его, и только затем он уехал на край света.
   АГНЕС. И там умер от горя и потрясений.
   БРИАН. Совершенно верно. Страдая долгих сорок лет.
   АГНЕС. Бедный дядюшка! Так неожиданно. Да упокоится его душа. Но почему мы узнаем о его смерти через две недели?
   БРИАН. Мистер Леман распорядился не беспокоить родственников по всяким пустякам.
   АГНЕС. По-вашему, умереть - это пустяк.
   БРИАН. Это по его мнению. Впрочем, он недалек от истины. Умереть, тем более, неожиданно - пустяшное дело. Может случиться само собой, даже пальцем шевелить не придется.
   АГНЕС. Тогда что, по его мнению, серьезней смерти?
   БРИАН. Мистер Леман считал, что рождение более существенный повод для оркестров и проникновенных речей. Поэтому распорядился предать свой прах земле очень скромно и без лишней помпы. Он не видел никакой заслуги в том, что перестал дышать. Последние годы он жил тихо, уединенно, и поэтому не захотел менять свои привычки после смерти.
   АГНЕС. Странный, странный дядюшка. Но именно за это мы его и любили.
   БРИАН. И он вас любил.
   АГНЕС. Ах, как все это печально!
   БРИАН. Да, прошлое не вернешь. Но лучшее, что мы можем для него сделать, исполнить его волю.
   АГНЕС. И какова же она?
   БРИАН. А вот этого не знаю даже я - его личный секретарь.
   АГНЕС. И как же вы собираетесь исполнять то, чего не знаете?
   БРИАН. Вернее, я знаю лишь первую часть его предсмертного распоряжения. Вторую мы узнаем через шесть месяцев, и только при выполнении одного условия. Его родственники, -- а в данном случае, это вы - в свою очередь должны составить собственное завещание.
   АГНЕС. Неожиданное условие. И насколько дядюшка Томас был богат?
   БРИАН. Даже очень.
   АГНЕС. Не знала. Но почему такое странное завещание?
   БРИАН. Видите ли, мистер Леман очень много работал и ценил плоды своих трудов. Он не допускал мысли, что все заработанное им может бесследно раствориться или, не дай бог, попасть в руки ловких дельцов при непредвиденных обстоятельствах.
   АГНЕС. О каких обстоятельствах вы говорите?
   БРИАН. Ваш дядюшка не без оснований полагал, что наша жизнь случайность. И он был прав, ибо сама жизнь, считал он - большая неожиданность. Единственное, что в ней предначертано, это смерть. Так что мистер Леман пожелал хотя бы частичной определенности, дабы его состояние пошло на пользу родственникам и служило только членам славного рода Леманов. Он мечтал, что преемственность сохранится и капитал будет переходить и приумножаться из поколения в поколение.
   АГНЕС. Но именно так всегда и бывает.
   БРИАН. Увы, не всегда. Зачастую наследники делают странные поступки. Они передают активы в различные благотворительные фонды и организации, одним словом, не тем людям, которых бы одобрил мой патрон и ваш дядюшка.
   ПОЛЛИ. Извините, но я не до конца поняла. Как мистер Леман на том свете узнает, насколько правильно распорядились деньгами его наследники?
   БРИАН. Я не знаю, как работают информационные потоки между тем и этим светом. Я даже допускаю, что мистер Леман может и не узнать, кому в дальнейшем перейдут его деньги. Это было бы для него большим огорчением. Однако он надеялся, что к его завещанию отнесутся серьезно и уважительно.
   АГНЕС. А если предположим... только предположим... я откажусь составлять завещание? Посмотрите на меня, не кажется ли вам, что это требование несколько преждевременно?
   БРИАН. Здесь вы совершенно правы.
   АГНЕС. И что тогда произойдет?
   БРИАН. Ничего не произойдет. Нет вашего завещания -- нет и дядюшкиного. Такова воля усопшего.
   АГНЕС. Значит, предположим... только предположим... я могу завещать деньги кому угодно, и дядюшка на том свете останется доволен.
   БРИАН. Применительно к его местонахождению, термин выбран неточно, но по сути - правильно. Вы очень верно поняли своего дядюшку. А то, что ваше семейство упомянуто в завещании, можете не сомневаться.
   АГНЕС. Никакого семейства больше нет. Мой разлюбезный муженек нашел себе молодую подругу.
   БРИАН. Да куда уж моложе?!
   ПОЛЛИ. Похоже, он с молодухой поторопился.
   АГНЕС. А вот и он. Легок на помине.
  
   (Входит ЭДВАРД.)
  
   ЭДВАРД. Добрый день. (Представляется.) Эдвард Тейлор.
   БРИАН. Бриан Коулман, личный секретарь усопшего мистера Лемана.
   ЭДВАРД. Лемана? Кто это?
   ПОЛЛИ. Это дядюшка Агнес.
   АГНЕС. Мистер Коулман привез завещание моего американского дядюшки. Он умер.
   ЭДВАРД. Интересно, интересно...
   АГНЕС. Для тебя ничего интересного. Меня, например, совершенно не интересую умершие родственники твоей потаскушки.
   ЭДВАРД. Агнес, ну опять ты... У меня нет никакой потаскушки.
   АГНЕС. Она тоже умерла, или бросила тебя?!
   ЭДВАРД. Она осталась в прошлом. Это мимолетное влечение, минутная слабость...
   АГНЕС. ...Которая длилась полгода. Я все про тебя знаю... и знать тебя не хочу!
   ЭДВАРД. Но неужели нельзя вести себя прилично? Можно подумать, что я первый мужчина...
   АГНЕС. Нет, ты у нее не первый! И можешь не обольщаться - не последний. И вообще, давай оставим этот разговор. (Бриану.) Господин Коулман, где вы остановились?
   БРИАН. Зовите меня просто Бриан. Я думаю, вы подскажите приличную гостиницу? Чтобы правильно составить завещание потребуется время.
   ЭДВАРД. А вы что, тоже собираетесь умирать?
   БРИАН. Нет. Я говорю о другом документе. Я обязан удостовериться в том, что он составлен верно. Так распорядился Томас Леман.
   АГНЕС. Так вы будете ревизионной комиссией?
   БРИАН. В одном лице.
   АГНЕС. И от вас зависит, будет ли исполнена дядюшкина воля?
   БРИАН. Совершенно верно. Передача нескольких миллионов.
   ЭДВАРД. Ее дядюшка был богат?
   БРИАН. Даже по американским меркам.
   ЭДВАРД. И каково количество этих мерок?
   БРИАН. Денег?
   ЭДВАРД. И денег, и наследников?
   АГНЕС. Дядюшка жил затворником, не то что ты.
   БРИАН. Родственников у него, насколько мне известно, кроме племянницы Агнес, не было.
   ЭДВАРД. Это хорошо. Значит, как профессор логики, я могу предположить, что он прожил счастливо -- не омрачил свою старость оравой внуков - пьяниц и наркоманов.
   АГНЕС. Вот это грозит как раз тебе. Притом, внуки будут от самых разных мамаш легкого поведения.
   ЭДВАРД. Агнес, ради бога...
   АГНЕС. И никакие обращения к богу тебе не помогут. Спроси у своей подружки... вроде как между делом, на каком она месяце?
   ЭДВАРД. Ни на каком.
   АГНЕС. И от кого?
   ЭДВАРД. Что от кого?
   АГНЕС. Чьего ребенка ты будешь воспитывать? И когда подрастут, уж они тебя скопом воспитают! (Бриану.). Мистер Коулман, я думаю, вам следует остановиться у нас... точнее - у меня. Территория, как вы поняли, освободилась.
   БРИАН. Право, не знаю... удобно ли?
   АГНЕС. Очень удобно. Пойдемте, я покажу вашу комнату.
  
   (АГНЕС и БРИАН уходят.)
  
   ЭДВАРД. Это ты просветила ее?
   ПОЛЛИ. Нет, это она просветила меня. Мерзавец!
   ЭДВАРД. Полли, ну хоть ты не начинай.
   ПОЛЛИ. Подлец! Изменял не только супруге, но даже мне!
   ЭДВАРД. А ты что делала? Ты, работая в нашей семье, не догадывалась, что я женат?
   ПОЛЛИ. Я любила тебя.
   ЭДВАРД. Что значит, любила? Если женщина любит, то она любит постоянно, а не рывками... да еще в прошедшем времени. Ну хоть ты меня пожалей! (Подходит к Полли, пытается обнять ее.) Мне сейчас так плохо.
   ПОЛЛИ. А нам с Агнес так расчудесно! Ха-ха-ха! Я уйду из вашего дома!
   ЭДВАРД. Не вздумай. Сейчас ты более чем когда-либо нужна Агнес. Ее нельзя оставлять в таком состоянии.
   ПОЛЛИ. И в каком она состоянии?
   ЭДВАРД. В депрессии.
   ПОЛЛИ. А я, по-твоему, где?
   ЭДВАРД. И ты рядом с ней. Это еще раз доказывает, что ты меня по-прежнему любишь. А если вместе собираются две депрессии, то минус на минус в результате дают плюс. Это тебе каждый школьник скажет. Вы вдвоем легче перенесете вымышленное горе.
   ПОЛЛИ. Твоя шлюха не вымышленная. Я ее видела.
   ЭДВАРД. Да я давно ее ставил.
   ПОЛЛИ. Оставил?
   ЭДВАРД. Ради тебя.
   ПОЛЛИ. Или ради Агнес?
   ЭДВАРД. Ради того, чтобы вернуться в семью и быть рядом с тобой. (Обнимает Полли.) Жизнь - нелинейная штука. Вон дядюшка Агнес бежал в Америку, а попал в другое место. Что тут говорилось про его миллионы?
   ПОЛЛИ. Что дядюшка хочет передать их Агнес.
   ЭДВАРД. Вот видишь, как в жизни случается! Счастье приходит со стороны несчастья. Так произойдет и у нас. Мы разбогатеем.
   ПОЛЛИ. И ты женишься на мне?
   ЭДВАРД. Разумеется... Но не сразу. Ты ведь знаешь Агнес. Она готова на любую глупость из-за моей воображаемой измены.
   ПОЛЛИ. Какой воображаемой?
   ЭДВАРД. Ну, если она осталась в прошлом, то ее больше нет. А чего нет в реальности, то все воображаемое. Но тут вопрос в другом: надо ли это воображать? Совершенно очевидно, что не надо! И что он говорил?
   ПОЛЛИ. Как объяснил этот красавчик...
   ЭДВАРД. Красавчик?! Он тебе понравился?
   ПОЛЛИ. Приятный молодой человек.
   ЭДВАРД. Он? Приятный?! Господи! Да где твои глаза?! Посмотри на его физиономию!
   ПОЛЛИ. Нормальное лицо.
   ЭДВАРД. Квадратная голова. А уши? Уши! Как у тюленя.
   ПОЛЛИ. У тюленей вообще не бывает ушей.
   ЭДВАРД. Вот именно. Тюлень - и с ушами. Что может быть забавней? Так что он сообщил?
   ПОЛЛИ. Я не все поняла. Но вроде Агнес, чтобы стать наследницей, тоже должна написать завещание.
   ЭДВАРД. Это что-то новенькое. И на кого?
   ПОЛЛИ. Не знаю. Главное, чтобы завещание было.
   ЭДВАРД. Вот и узнай, на кого оно должно быть, сколько... и все такое прочее. К построению нашего с тобой будущего надо подходить основательно.
   ПОЛЛИ. Узнаю... строитель.
   ЭДВАРД. И убеди Агнес, чтобы она возвратила меня домой. Мол, не стоит ломать жизнь из-за какой-то мелочи.
   ПОЛЛИ. Ничего себе мелочь? Я ее видела -- в ней килограммов девяносто.
   ЭДВАРД. Нет этих килограммов. Все! Испарились!
   ПОЛЛИ. Она похудела?
   ЭДВАРД. Я с ней больше не встречаюсь. А если не встречаешься, то значит, больше ничего нет, ни килограммов, ни сантиметров, ни всяких прочих объемов.
  
   (Входит БРИАН и АГНЕСС с газетой в руках.)
  
   АГНЕС. Эдвард, ты еще здесь? Все объясняешь Полли, как безвинно пострадал. Полли, теперь тебе не обязательно слушать его бред. Он тебе больше никто, и не смеет давать указаний.
   ЭДВАРД. А я ничего и не давал.
   АГНЕС. Ты привык только брать!
   ЭДВАРД. Я не собираюсь разговаривать в таком тоне. Всем до свидания.
   АГНЕС. Передай привет своей толстухе.
  
   (ЭДВАРД уходит.)
  
   АГНЕС (Полли). Что он тут наболтал?
   ПОЛЛИ. Говорил, что обожает вас. А его подруга - случайное недоразумение.
   АГНЕС. У него много лет такие недоразумения. И не только у него. Включишь телевизор - там обязательно шоу с изменниками. Все газеты только этим и живут. Могу поспорить, что и здесь обязательно есть что-то жаренькое. (Разворачивает газету.) Что такое?! Вот это оперативность!
   ПОЛЛИ. Что там?
   АГНЕС. Узнали о завещании раньше меня.
   БРИАН. Не может быть!
   АГНЕС. Пожалуйста, смотрите. (Отдает газету Бриану.)
   БРИАН (читает). Умер американский миллионер-затворник Томас Леман. Все свое состояние он завещал жительнице нашего города Агнес Тейлор. (Агнес.) Невероятно! Как они прознали, ведь текста завещания не видел даже я. Конечно, мы предварительно обговаривали, но чтобы точно...
  
   (Слышится дверной звонок.)
  
   АГНЕС. Полли, открой. Если это опять Эдвард, нагруби ему и скажи, чтобы забыл сюда дорогу.
  
   (Полли открывает дверь. На пороге стоят ХАРДИ и ГЛОРИЯ. У Харди на плече кофр с фотоаппаратом.)
  
   ХАРДИ. Здравствуйте! Разрешите представиться, корреспонденты столичного еженедельника "Невероятные новости" Глория Уолтер и Харди Гаррисон.
   АГНЕС. Очень приятно. Проходите. И чем мы обязаны вашему визиту?
   ГЛОРИЯ. Извините, что прибыли без звонка.
   ХАРДИ. Поймите правильно, мы люди подневольные - начальство приказывает, нам остается взять под козырек. Изданию требуется интервью.
   АГНЕС. Интервью? Чье интервью?
   ХАРДИ. Ваше.
   АГНЕС. По какому поводу?
   ХАРДИ. Если тезисно, то как, где и когда вы собираетесь получить наследство своего американского родственника?
   БРИАН. Еще нет никакого наследства.
   АГНЕС. Возможно, его и вовсе не будет.
   ХАРДИ. За наследство вам лучше знать, а вот интервью о нем должно появится. Иначе нас с Глорией уволят без выходного пособия. Еще и вычтут командировочные и деньги за проезд. А мы ехали сначала поездом, затем автобусом, а потом дребезжащим такси. Восемь часов дороги.
   АГНЕС. Сочувствую, садитесь отдохните.
  
   (ГЛОРИЯ и ХАРДИ садятся на диван.)
  
   ХАРДИ. Ей-богу, я сейчас вырублюсь прямо здесь.
   АГНЕС. А когда должен появиться материал?
   ХАРДИ. К счастью, в запасе четыре дня - у нас еженедельник.
   АГНЕС. Тогда отдохните с дороги.
   ГЛОРИЯ. А удобно?
   АГНЕС. Если удобно было приехать без приглашения, то на остальное не обращайте внимание. Полли, покажи гостям комнату.
   ХАРДИ. Спасибо. Вы очень любезны.
  
   (ХАРДИ, ГЛОРИЯ и ПОЛЛИ уходят.)
  
   БРИАН. У вас тут журналистика на американском уровне.
   АГНЕС. Не могу сравнивать, не знаю ни той, ни другой.
   БРИАН. Значит, вы счастливый человек. А вот мне приходилось сталкиваться.
   АГНЕС. И что мне отвечать на их вопросы?
   БРИАН. Говорите, что угодно. Любое, что придет в голову. Чем невероятнее, тем лучше. И можете не сомневаться, они всё так переврут, что не узнаете ни одного своего слова.
   АГНЕС. А может, их просто выставить, отдохнут -- и в путь дорожку?
   БРИАН. Не рекомендую. Материал получится вдвое длиннее и вдвое ядовитей.
   АГНЕС. Даже если с ними не говорить?
   БРИАН. Даже если не знать об их существовании. Такое о себе прочтете! Десять злобных соседей не придумают столько, сколько настрочит эта парочка.
   АГНЕС. А мне они показались милыми людьми.
   БРИАН. Люди, возможно, и хорошие. Но профессия!.. Сколько я видел милых полицейских, выписывающих штрафы. А эти наштампуют столько квитанций!.. Тираж у столичной газеты приличный.
   АГНЕС. Значит, можно плести что угодно.
   БРИАН. На полную катушку. Ни в чем себе не отказывайте.
   АГНЕС. Невероятно.
   БРИАН. Вот именно. Еженедельник так и называется "Невероятные новости".
  

(Затемнение)

  
   (Обстановка прежняя. В комнате ГЛОРИЯ и ХАРДИ.)
  
   ХАРДИ. Глория, пока все идет лучше, чем ожидалось. Эта Агнес - покладистая деревенская бабенка.
   ГЛОРИЯ. Харди, а что ты скажешь о Бриане? Я поначалу думала, это ее супруг.
   ХАРДИ. Нет, это секретарь умершего дядюшки. По-моему, он не глуп, если мигом прикатил к наследнице.
   ГЛОРИЯ. Ты полагаешь?
   ХАРДИ. Тут и полагать нечего. По глазам видно, он готов ее слопать со всеми дядюшкиными миллионами. Обожает с гениальной достоверностью.
   ГЛОРИЯ. А ее муж?
   ХАРДИ. А здесь нам еще раз повезло. Между ними, как объяснила домработница Полли, пробежала кошка... килограммов под девяносто. Скорее всего, дело дойдет до развода.
   ГЛОРИЯ. А если они разведутся, стоит ли мне попусту тратить свое обаяние?
   ХАРДИ. Обязательно стоит. Атаковать надо по всем фронтам. Я вижу тебя не научил случай в Генуе.
   ГЛОРИЯ. Перестань, не вспоминай.
   ХАРДИ. Мы тогда раньше времени сбросили старика, посчитали - битая карта. А он, подлец, так умаслил, что вдовушка окончательно потеряла голову.
   ГЛОРИЯ. И даже ты не смог переиграть.
   ХАРДИ. Перестань, не вспоминай.
   ГЛОРИЯ. Теперь он с ней отдыхает на Гавайях.
   ХАРДИ. Может, и не с ней. Так что, извлеки из прошлого урок, а остальное выбрось из головы.
   ГЛОРИЯ. Как бы мы снова не прогорели.
   ХАРДИ. Глупости. Тут дело верное, все складывается идеально. И мы, слава богу, не новички. Ты работаешь по непутевому муженьку и по секретарю, надоумившего умирающего склеротика написать глупость.
   ГЛОРИЯ. А ты?
   ХАРДИ. А я пойду в атаку по центру... полужена, полуразведенка, аппетитная бабенка.
   ГЛОРИЯ. Харди, я начинаю ревновать -- ты с таким азартом берешься за дело.
   ХАРДИ. Потом поостыну... с тобой на каком-нибудь круизном лайнере, в шезлонге под тентом.
   ГЛОРИЯ. А Полли? Домработница?
   ХАРДИ. Пару раз ущипну, подмигну... Тоже пригодится. А сестричку я предупредил. Если Бриан вздумает позвонить в газету по номеру, указанному в визитке, -- а по роже видно, он способен на такую подлость - сестренка подтвердит наши полномочия.
   ГЛОРИЯ. Тут я спокойна, ей соврать - привычней, чем говорить правду.
  
   (Входит АГНЕС.)
  
   АГНЕС. Доброе утро! Как отдохнули?
   ХАРДИ. Расчудесно. Спал, как в облаках из лебяжьего пуха.
   АГНЕС. А Эдварду этот диван не нравится.
   ХАРДИ. Значит, не способен ценить, что имеет. На вас изумительный халат, можно позавидовать вашему вкусу.
   АГНЕС. Обыкновенный, что вы.
   ХАРДИ. Не скажите. Не всякая женщина наделена талантом одеваться со вкусом. Впрочем, при ваших формах это совсем не трудно.
   АГНЕС (указывая на Глорию). Мне далеко до нарядов и форм вашей коллеги.
   ГЛОРИЯ. Не шутите. Я совсем не разбираюсь в моде. Между нами, я всегда, прежде чем что-то купить, спрашиваю у Харди. В редакции все одеваются по его советам.
  
   (Из двери выглядывает ПОЛЛИ.)
  
   ПОЛЛИ. Глория, вы не поможете мне приготовить завтрак?
   ГЛОРИЯ. Конечно, с удовольствием. (Уходит следом за Полли.)
   ХАРДИ. А вот пропитанием в командировках всегда заведует Глория.
   АГНЕС. И часто вы путешествуете вместе?
   ХАРДИ. Что вы! Нет. Не подумайте ничего такого. Сугубо служебные отношения. Мы даже работаем в разных отделах. А то, что приехали вместе, случайное совпадение.
   АГНЕС. А как ваша газета узнала о смерти человека в другом полушарии и его завещании?
   ХАРДИ. У нас есть специальная служба, которая отслеживает новости.
   АГНЕС. По интернету?
   ХАРДИ. Ну да. Ключевые слова, база данных... все шерстится и обрабатывается. Я в этом не очень разбираюсь, но знаю, что о любом человеке можно столько накопать!..
   АГНЕС. ...Что вовсе не обязательно встречаться с ним.
   ХАРДИ. Да. Но я много бы потерял, не увидев вас.
   АГНЕС. Интервью получилось бы бледным?
   ХАРДИ. По сравнению с вами, абсолютно бесцветным.
   АГНЕС. Вы меня удивляете.
   ХАРДИ. А насколько я удивлен, предполагая встретить старушку, а увидел юную особу.
   АГНЕС. Так уж и юную?
   ХАРДИ. И обворожительную.
   АГНЕС. Вы уже начали работать над газетным материалом?
   ХАРДИ. Нет. Скорее я признаюсь, что потерял голову. Но поверьте, со мной это впервые. Стоило увидеть вас, я утратил свою прежнюю скованность и теперь могу говорить, что думаю.
   АГНЕС. Вы заставляете меня краснеть.
   ХАРДИ. И у меня в голове все перемешалось. Но сердце говорит определенно, а сердце -- никогда не врет.
  
   (Входит БРИАН, слышит последнюю фразу.)
  
   БРИАН. Особенно сердце журналиста. Я вам не помешал?
   АГНЕС. Что вы. Харди пытается схематически выстроить будущий материал. И ему, несомненно, потребуются сведения о моем дядюшке, которого вы знали лучше всех.
   БРИАН. Вам истинный его портрет, или для газеты?
   ХАРДИ. Истинный. А как сделать для газеты, я знаю.
   БРИАН. Тогда, стало быть, так. То, что он в последнее время -- впрочем, почему только в последнее -- попивал, конечно, опустим.
   ХАРДИ. Разумеется. Кто из нас не попивает, особенно когда есть за что? По этому поводу лучше сказать так: господин Леман был человеком веселым, любил жизнь во всех ее проявлениях.
   БРИАН. Точно изложено. А стоит ли говорить, что свое состояние он сколотил, торгуя несуществующими акциями?
   ХАРДИ. Я не думаю, что нашу газету читают финансовые инспекторы и христианские проповедники. Лучше скажем, что мистер Леман имел чрезвычайно гибкий ум и возникающие проблемы решал нетривиальным, а точнее, гениально простым способом. Его коллеги только диву давались, как он находил решения там, где они видели одни препятствия?
   АГНЕС. Бриан, мой дядюшка действительно был таким, каким вы его рисуете?
   БРИАН. Каким? Разве я сказал что-то плохое?! Бизнес и умение извлекать прибыль - одно, а внутренний мир человека - совершенно другое. Для наглядности предположим... например... что тигрица подстерегает косулю. Разве в этот момент она задается целью причинить ей какое-то неудобство? У нее и в мыслях такого нет! В этот момент она заботится только о своем голодном потомстве.
   АГНЕС. Вы осуждаете моего дядюшку?
   БРИАН. Бог с вами! И не думал. Разве я прокурор? Я даже не журналист. Как я могу осуждать человека, рожденного с определенными задатками? Он никак не мог повлиять на свои гены и, тем более, на гены своих родителей, которые, в сою очередь, перекочевали к нему.
   АГНЕС. А воспитание?
   БРИАН. Помилуйте. Ведь не младенец воспитывает окружение, а родители вместе с учителями лепят из него человека. И вот, когда у ребенка все сформируется, вернее, когда у него в голове весь мир сложился в неправильный кубик Рубика, то полученное мировоззрение накладывается на его врожденные способности. И после этого мы начинаем осуждать его в газетах!
   ХАРДИ. Мы и не собираемся никого осуждать.
   БРИАН. Если на то не будет редакторского указания.
   ХАРДИ. А как вы хотели? На то он и редактор, чтобы давать указания.
   БРИАН. А редактором руководит собственник издания...
   ХАРДИ. ...Не считая жены собственника.
   БРИАН. Так что своего дядюшку вы можете считать замечательным человеком. И окажитесь правы. Это я могу заверить как секретарь, много лет работавший с ним.
   АГНЕС. Вы серьезно?
   БРИАН. Можете не сомневаться -- ваш дядюшка во всех отношениях идеальная личность. Не растратил, приумножил и все свое состояние намерен передать своей любимой племяннице.
   ХАРДИ. Намерен, или оставил?
   БРИАН. А вот это мы узнаем через полгода.
   ХАРДИ. Не при Агнес будет сказано, ее дядюшка вовсе не идеал, а настоящий монстр. За полгода можно с ума сойти.
   БРИАН. Вам-то что беспокоиться?
   ХАРДИ. В газетном материале должна быть определенность.
   БРИАН. Интрига тоже не помешает. Вот, например, что у нас на завтрак?
   ХАРДИ. Обычно, когда думаешь о миллионах, особенно, о чужих, выделяется желчь, а не желудочный сок.
  
   (Входит ПОЛЛИ.)
  
   ПОЛЛИ. Приглашаю всех на завтрак.
   БРИАН. Как вовремя.
  
   (АГНЕС и БРИАН уходят.)
  
   ПОЛЛИ. А вы Харди?
   ХАРДИ. Я уже немного взбодрил себя кофе и разговорами об американских миллионах.
   ПОЛЛИ. Дались вам эти миллионы. И без них можно прожить.
   ХАРДИ. Но с ними лучше.
   ПОЛЛИ. Конечно, лучше. Такие деньги за всю жизнь не потратить.
   ХАРДИ. Да-а-а, тут самому не справиться. А вот если взять в помощники такую обворожительную девушку, как вы, то можно попробовать.
   ПОЛЛИ. Господь с вами! У вас есть Глория.
   ХАРДИ (с притворным недоумением). Какая Глория? А-а-а, вы о моей коллеге. У нее есть законный муж и штатный любовник. И этот любовник - вовсе не я.
   ПОЛЛИ. Значит, в столице все как и у нас?
   ХАРДИ. У вас есть муж и любовник?
   ПОЛЛИ. Не с нашим счастьем. Ни того, ни другого.
   ХАРДИ. Надо срочно выправить эту несправедливость.
   ПОЛЛИ. А вы разве не женаты?
   ХАРДИ. Полли, как вы могли подумать обо мне такую гадость? Жениться в столице, когда в провинции встречаются такие прелестницы как вы?
   ПОЛЛИ. Харди, не шутите.
   ХАРДИ. Я не шучу. Недаром у меня перед поездкой было хорошее предчувствие. Глория не хотела ехать, а меня влекло сюда, будто на крыльях. Нет, все-таки там, на небесах, кто-то управляет нашими судьбами.
   ПОЛЛИ. А вы мне понравились не сразу. Сперва показались ловкачом и, извините, даже прохвостом...
   ХАРДИ. Прохвостом?
   ПОЛЛИ. Но веселым.
   ХАРДИ. Спасибо за комплимент.
   ПОЛЛИ. А потом я подумала, что ловкачи тоже люди.
   ХАРДИ. Мне кажется, я недавно слышал подобную философию.
   ПОЛЛИ. Между нами, я думаю, и Бриан тоже не тот, за кого себя выдает.
   ХАРДИ. Что значит тоже? Он тоже?! помнившись.) Нет, этого не может быть!
   ПОЛЛИ. Да посмотрите, какой из него секретарь? Ходит, дает команды громовым голосом. Где вы видели секретаря с такой ровной спиной?
   ХАРДИ. Полли, я потрясен. Вы настоящий бриллиант! Но он мог насмотреться на шефа и выработать командный голос?
   ПОЛЛИ. Э-э-э, нет. Меня не проведешь.
   ХАРДИ. Вот поэтому вы до сих пор и одиноки. Все время пытаетесь оценивать людей. Вот скажите, вы верите мне?
   ПОЛЛИ. Вам верю.
   ХАРДИ. И то, что я весь дрожу, глядя на вас?
   ПОЛЛИ. Да я вижу это. Как я могу не верить своим глазам?
   ХАРДИ. Прелесть! Просто прелесть! (Обнимает и целует Полли.)
  
   (Входит ЭДВАРД.)
  
   ЭДВАРД. Я не помешал?
   ХАРДИ (отстраняясь от Полли). Нет, что вы.
   ПОЛЛИ. Стучаться надо.
   ЭДВАРД. Что?! Стучаться в своем доме?
   ХАРДИ. Что это за тип?
   ПОЛЛИ. Полумуж госпожи Тейлор.
   ЭДВАРД. Как ты сказала?!
   ХАРДИ. Удивительно точно.
   ЭДВАРД (Полли). Ты ничего не понимаешь в математике.
   ПОЛЛИ. Тут и понимать нечего.
   ХАРДИ. Иначе бы выбрала меньшую дробь.
   ЭДВАРД (указывая на Харди). Кто это?
   ХАРДИ (представляется). Корреспондент столичного еженедельника "Невероятные новости". В основном специализируемся на семейных скандалах, громких разводах.
   ЭДВАРД. Понятно. Заметен опыт в создании скандалов.
   ХАРДИ. В этой семье, я вижу, все проницательны.
   ЭДВАРД (Полли). Вот видишь, даже посторонний человек не вычеркивает меня из нашей семьи, как это делаете вы с Агнес. Если на то пошло, я сам могу вычеркнуть вас из этого дома!
   ПОЛЛИ. И меня?
   ЭДВАРД. И тебя. Достаточно вы обе меня истерзали.
   ПОЛЛИ. Если бы только мы?..
   ЭДВАРД. И остальных тоже вычеркиваю. Во что вы превратили мою жизнь?! Куда ни ступи, везде соблазняют: юбочки, сорочки, декольте, чулочки! Так и норовят! Ни на работе, ни в транспорте проходу нет. А как поймают в сети, начинают проповедовать нравственность! Я свободный человек и свободно могу перемещаться по своему дому!
  
   (Входит ГЛОРИЯ.)
  
   ГЛОРИЯ. Харди, это ты здесь кричишь?
   ХАРДИ. Нет, разве так могут кричать рабы обстоятельств? Это вопит человек, неожиданно познавший свободу.
   ЭДВАРД. Вот именно. (Представляется). Эдвард Тейлор.
   ХАРДИ (указывая на Глорию). Это Глория, моя коллега.
   ЭДВАРД. Очень приятно.
   ГЛОРИЯ. Так вот вы какой, мистер Тейлор!
   ХАРДИ. Полли, как думаешь, там осталось что-либо от завтрака?
   ПОЛЛИ. Да мы сейчас устроим праздничный обед.
  
   (ХАРДИ и ПОЛЛИ уходят.)
  
   ЭДВАРД. А вам что обо мне наговорили?
   ГЛОРИЯ. Только хорошее.
   ЭДВАРД. Вы поменьше им верьте.
   ГЛОРИЯ. Да что я, сама не вижу, чтобы полагаться на других?
   ЭДВАРД. Вот это правильно. Как профессор логики, смею вас заверить, что самое правильное решение никогда не совпадает с мнением других. Возьмем трех человек, предположим, трех женщин...
   ГЛОРИЯ. Сразу трех женщин?
   ЭДВАРД. Ну, хорошо, возьмем троих мужчин...
   ГЛОРИЯ. Это уже понятней.
   ЭДВАРД. И все они спорят, каждый настаивает на своем. И как определить, кто из них прав?
   ГЛОРИЯ. Не знаю. Наверное, надо поближе познакомиться с позицией каждого.
   ЭДВАРД. И все они будут сбивать вас с правильного пути. Это я точно знаю.
   ГЛОРИЯ. И как же мне быть?
   ЭДВАРД. В данном случае, правы только вы.
   ГЛОРИЯ. Я?
   ЭДВАРД. Конечно! Все трое пошли к черту! Истина принадлежит вам! Тем более что красота всегда права.
   ГЛОРИЯ. Какая красота?
   ЭДВАРД. Ваша, ваша! Неужели вы не видите, что вы в десятки раз прекраснее всех этих совратительниц? Этих охотниц за мужскими сердцами. Вот вы и плечиком не пошевелили, чтобы охмурить меня, а я уже ваш. И заметьте, именно потому, что ваши помысли абсолютно чисты, а сердце свободно.
   ГЛОРИЯ. Не могу поверить своим ушам.
   ЭДВАРД. А вы доверяйте своему сердцу, ну и, конечно, логике. Вот моя логика в тандеме с моим сердцем подсказывают, что вы только что собирались сказать мне несколько приятных слов. Не стесняйтесь, говорите. Ведь люди рождены абсолютно свободными.
   ГЛОРИЯ. Эдвард, вы необыкновенный человек!
   ЭДВАРД. А вы необыкновенная девушка! А две необыкновенности в сумме дают чудо.
   ГЛОРИЯ. У меня кружится голова. Кажется, что земля уходит из-под ног.
   ЭДВАРД. А у меня наоборот, эскалатор остановился. Как раз напротив дверей в рай, где мы можем быть абсолютно честны и свободны.
  
   (Входят АГНЕС и ХАРДИ.)
  
   АГНЕС. А вот и мой муженек, без похождений которого материал о нашей семье будет не полон.
   ЭДВАРД. Мы уже знакомы.
   АГНЕС. Тогда пойдем, познакомишь меня с проектом нашего будущего. Ведь не я профессор логики.
   ЭДВАРД. Давно бы так -- всем собраться и спокойно обговорить.
   АГНЕС. Только не всем. Наш дом слишком маленький, чтобы вместить всех твоих...
   ЭДВАРД. ...Умозаключений. Действительно у меня есть масса дельных соображений.
  
   (ЭДВАРД и АГНЕС уходят.)
  
   ХАРДИ (оглядываясь). Ну как прошел первый сеанс обольщения?
   ГЛОРИЯ (неуверенно). Орешек оказался слишком крепким.
   ХАРДИ. Не поддается?
   ГЛОРИЯ. Кремень.
   ХАРДИ. Бревно, а не кремень. А если оголить плечико, ошпарить игривым взглядом?
   ГЛОРИЯ. Мне кажется, он из другого - настоящего - теста. Но ты не огорчайся, я продолжу свои попытки. А как твои дела?
   ХАРДИ. С переменным успехом. С хозяйкой, вроде бы, получается - птичка вот-вот окажется в клетке. Останется только захлопнуть дверцу. А вот с Полли, с домработницей, все намного сложнее.
   ГЛОРИЯ. Ну и бог с ней. Основное - Агнес.
   ХАРДИ. Не скажи. Мы не знаем, с какой стороны выстрелит. И потом, задета моя профессиональная гордость. Я просто обязан сосредоточиться на Полли -- она удивительная девушка.
   ГЛОРИЯ. И что в ней удивительного?
   ХАРДИ. Еще не разобрался.
   ГЛОРИЯ. И я не до конца поняла Эдварда.
   ХАРДИ. Гулящего мужика?
   ГЛОРИЯ. Он вовсе не гулящий.
   ХАРДИ. А какой?
   ГЛОРИЯ. Настоящий.
   ХАРДИ. Разумеется, настоящий гулящий.
   ГЛОРИЯ. Харди, ты не знаешь мужчин!
   ХАРДИ. Откуда мне знать.
   ГЛОРИЯ. А я знаю!
   ХАРДИ. Вот это и плохо.
   ГЛОРИЯ. Что вам плохо, то нам хорошо.
   ХАРДИ. Вон как ты заговорила! Ну давай, давай, узнавай его дальше!
   ГЛОРИЯ. Ты что, против? Хочешь из-за твоих подозрений все остановить?
   ХАРДИ. Ни в коем случае. Я обязательно доведу до конца... в отношении Полли.
   ГЛОРИЯ. При чем здесь Полли?
   ХАРДИ. А при чем Эдвард? Наследник вовсе не он.
   ГЛОРИЯ. Ну и что?! Я должна спокойно наблюдать, как над ним измываются?!
   ХАРДИ. Кто измывается?
   ГЛОРИЯ. Ты первый. А супруга выживает его с собственного дома. Еще и эта Полли подпрягается.
   ХАРДИ. Пожалуйста, не приплетай сюда Полли -- ее дело сторона.
   ГЛОРИЯ. Вот и сторонись ее и Эдварда. Он тебе ничего плохого не сделал.
   ХАРДИ. Если не считать того, что задолбал своей логикой.
   ГЛОРИЯ. Наоборот, многое прояснил. Хотя тут и без логики все понятно.
   ХАРДИ. На этот раз я соглашусь. (Мечтательно.) Иной раз случается так, что весь мир вдруг предстает совершенно в другом свете. Становится будто отПОЛЛИрованным, ПОЛЛИуниверсальным, ПОЛЛИнасыщенным...
   ГЛОРИЯ. ...И откуда-то появляется азарт, красивый, сильный, как гепард. Бедный, бедный мой ЭдвАрд.
   ХАРДИ. О-о-о! Я тебя недооценил. Решила играть по-крупному? Поставила не только на деньги Агнес, но и на ее муженька?
   ГЛОРИЯ. А я тебя переоценила - споткнулся на первой служанке.
   ХАРДИ. Она не служанка, а умнейшая из девушек, которых я когда-либо видел.
   ГЛОРИЯ. Если она умнейшая, то Эдвард, чтобы ты знал, профессор логики!
  
   (Входит Агнес с листом бумаги в руках.)
  
   АГНЕС. Если здесь собрались поборники логики, то объясните, что это значит? (Показывает лист.)
   ХАРДИ. Письмо из налоговой? Приглашают уплатить пошлину за будущее наследство?
   АГНЕС. Нет, это письмо от дядюшки Томаса.
   ГЛОРИЯ. Письмо с того света?
   ХАРДИ (Глории, с издевкой). Логично. (Берет письмо, читает.) Вас беспокоит ваш дядюшка Томас Леман... Мы уже не виделись много лет, а я не в том возрасте, чтобы откладывать нашу встречу...
   ГЛОРИЯ. Он приглашает увидеться на том свете?
   ХАРДИ. Здесь без профессора логики не обойтись.
  
   (Входит БРИАН.)
  
   БРИАН. Что случилось?
   ХАРДИ (указывая на Агнес). Приезжает ее дядюшка.
   БРИАН (Агнес). У вас есть еще один дядюшка?
   АГНЕС. Нет, у меня был только один.
   ХАРДИ. Почему был? Он сообщает, что завтра приедет. Вот его письмо. (Отдает письмо Бриану.)
   БРИАН (пробегая письмо глазами, невольно). О, черт!
   АГНЕС. Что такое?
   БРИАН. Черт побери! Ведь я предполагал, что он может выкинуть такую штуку!
   ГЛОРИЯ. Он способен удрать с того света?
   БРИАН. Нет. Устроить подобный розыгрыш. Леман заранее заготовил письмо и распорядился отправить его после своей сверти.
   АГНЕС. Господи! Зачем?
   БРИАН. Выжил из ума. Что тут непонятного? Смерть устроила ему шутку, а он решил пошутить над живыми.
  
   (Входит ПОЛЛИ.)
  
   ПОЛЛИ. Агнес, там вас спрашивает какой-то старик.
   ХАРДИ. Мгновенное сообщение с тем светом.
   АГНЕС (Полли). Пригласи.
  
   (Полли уходит, входит АГЕНТ сыскной полиции. Это мужчина преклонных лет, одет прилично, на голове цилиндр.)
  
   АГЕНТ. Разрешите представиться. (Снимает цилиндр.)
   БРИАН. Валяйте. Это будет интересно. (Ходит вокруг Агента.) Мы никогда не видели жулика в столь преклонных летах.
   АГЕНТ. Жулика?
   БРИАН. И мошенника. (Агнес.) Это вовсе не дядюшка. Посмотрите, он похож на покойника?
   АГЕНТ (возмущенно). Ну, знаете ли!..
   БРИАН. Даже не потрудился узнать, как выглядел мистер Леман!
   АГЕНТ. Я не знаю, о ком вы говорите, но если не оставите язвительный тон, будете арестованы за оскорбление должностного лица!
   АГНЕС. Так вы не мистер Леман?
   БРИАН. Разумеется, если он умер.
   АГЕНТ. Я сотрудник сыскной полиции капитан Фурнье. Где я могу видеть госпожу Агнес Тейлор?
   АГНЕС. Извините, что так получилось. Мы вас приняли за другого человека.
   АГЕНТ. За мертвеца? А это что за молодой человек? (Указывает на Бриана.)
   АГНЕС. Это наш гость Бриан Коулман.
   АГЕНТ. Вот как раз я и пришел предупредить вас насчет гостей. Сыскному департаменту стало известно, что мошенник или группа мошенников собираются посетить ваш дом с целью вымогательства.
   ХАРДИ (Глории). Мы попали в эпицентр событий. Сенсация нам гарантирована!
   АГЕНТ (указывая на Харди). А это кто?
   АГНЕС. Наши друзья журналисты - охотники за новостями.
   АГЕНТ. Никаких новостей. Мы не можем спугнуть мошенников и обязаны взять их на месте.
   ХАРДИ. Очень, очень жаль. Но ваше указание принято к сведению. Обязуюсь молчать о мошенниках и их планах, даже если меня подвергнут допросу.
   БРИАН. Я со своей стороны тоже обещаю держать язык за зубами. Личным секретарям миллионеров не рекомендуется болтать лишнего.
   АГНЕС. Я начинаю бояться. Как выглядят эти жулики?
   АГЕНТ. Этого мы пока не знаем. Но мой долг - предупредить вас. Если появится кто-то подозрительный, сообщите по этому номеру. (Протягивает визитку.)
   АГНЕС. Спасибо. Обязательно сообщим.
   ХАРДИ. Это в наших интересах.
   АГЕНТ. Всего хорошего. До свидания. (Уходит.)
   БРИАН. Вот так дядюшка!
   АГНЕС. Надо предупредить Эдварда.
   ХАРДИ. Пусть опасается не только соблазнительных тетушек. А что теперь делать нам? Ожидать мошенников? А толку? Сообщать в газете о них запрещено. Чего доброго, за такую новость и сам угодишь за решетку. И потом, о наследстве мы все узнали. В редакции ожидают готовый материал.
   ГЛОРИЯ. Нет, я не могу вот так взять и уехать.
   ХАРДИ. Почему?
   ГЛОРИЯ. У нас с профессором логики не закончен спор по принципиальным вопросам.
   ХАРДИ. У вас не спор, а полное единодушие.
   ГЛОРИЯ. В любом случае, мы должны прийти к логическим выводам.
   АГНЕС (Харди). А вам с кем надо договориться?
   ХАРДИ. Я обещал Полли обучить ее азам журналистики. У девушки для этого большие задатки.
   АГНЕС (поворачиваясь к Бриану). А вы что скажите?
   БРИАН. Я не собираюсь оставлять вас на растерзание мошенникам.
   ГЛОРИЯ. С моей стороны было бы логично, оберегать голову профессора логики. Я остаюсь.
   ХАРДИ. В таком случая, я тоже. Вдруг Полли понадобится помощь.
  

(Затемнение)

  
   (Обстановка прежняя. БРИАН расхаживает по комнате. Раздается дверной звонок.)
  
   БРИАН (кричит). Полли! Кто-то пришел, открой! (Не дождавшись Полли, сам открывает дверь. На пороге стоит дядюшка ТОМАС.)
  
   ТОМАС (в изумлении). Бриан! Не может быть! Что ты здесь делаешь?!
   БРИАН. Дядюшка Томас! Вот так номер! Я ведь предупреждал -- без меня никуда не отлучаться! Вам нельзя показываться здесь.
   АГНЕС (из соседней комнаты). Бриан, кто там?
   БРИАН. Почтальон... принес газеты. (Томасу.) Дядюшка, подождите на крыльце, я сейчас выйду.
   ТОМАС. Да прекрати, Бриан! Ты что, меня не узнаёшь? (Проходит в комнату.) Зачем мне торчать на крыльце?
   БРИАН (умоляюще). Дядюшка, вас не должны здесь видеть.
   ТОМАС. Вот те на! Что я плохого сделал своей племяннице?
   БРИАН. Я потом все расскажу.
   ТОМАС. Э-э-э, Бриан, так не пойдет. Если уж начал, так рассказывай.
   БРИАН. Дядюшка, здесь все думают, что вы умерли.
   ТОМАС. Я? Умер? С какой это стати я умер?
   БРИАН. Это долго объяснять.
   ТОМАС. Ничего себе... умер! Хороши дела... Похоронили заживо.
   БРИАН. Они думают, что вы миллионер... мертвый миллионер, и оставили им свое состояние.
   ТОМАС. Бриан, бог с тобой! Хоть ты меня не путай. Какой я миллионер? Живу на твоих хлебах поди уже двадцать лет. Хорош миллионер... С чего они взяли?
   БРИАН. Я им рассказал. А перед этим для убедительности дал заметку в газете, что вы умерли в Америке.
   ТОМАС. В Америке? Да господь с тобой! Зачем мне ехать в Америку, да еще помирать там?
   БРИАН. Дядюшка, умоляю! Вы знаете, как я люблю вашу племянницу. Люблю с самого детства, когда мы жили на одной улице.
   ТОМАС. Знаю. Вот и приехал рассказать ей о тебе, и о том, как ты обожаешь ее.
   БРИАН. Нет! Я сам должен сделать это! Особенно теперь, когда с нынешним мужем она так несчастна.
   ТОМАС. Маленько попивает?
   БРИАН. Нет. Он профессор.
   ТОМАС. Можно подумать, что ученые не пью! В карты играет?
   БРИАН. Философствует. Выстраивает логические цепочки.
   ТОМАС. А он не того? (Вертит пальцем у виска.)
   БРИАН. С виду нормальный.
   ТОМАС. Нормальный? С женщинами рассуждает о логике?
   БРИАН. Вот именно.
   ТОМАС. Я его не видел, но могу предположить -- шизофреник. Да я уверен! Разве с женщинами о таком говорят?
   БРИАН. Дядюшка Томас, сейчас не надо ни о чем говорить! Я решил две трети своего состояния подарить Агнес.
   ТОМАС. Но ведь это миллионы и миллионы?
   БРИАН. Она достойна миллиардов.
   ТОМАС. Не спорю, племянница у меня золотая. В детстве вот такая крошечка была кудрявая. (Рукой обозначает детский росток.)
   БРИАН. Теперь она еще красивее. Вы ее не узнаете.
   ТОМАС. Тут я не сомневаюсь. Но зачем меня-то хоронить?
   БРИАН. А как я, дядюшка, приеду, и ни с того, ни с сего брякну: возьми мои деньги, я тебя с детства любил. А у нее муж, и она меня, наверное, совсем не помнит! А вот если деньги не мои, а наследство от дяди...
   ТОМАС. Конечно, это другое дело. Но все равно, мне не нравится быть покойником.
   БРИАН. Согласен, кому понравится. Но ведь наследство всегда от умерших родственников. Тут печаль и радость в одном флаконе.
   ТОМАС. А что Агнес?
   БРИАН. Убивается за вами. Вот такие слезы, я уже не рад, что затеял эту историю.
   ТОМАС. Ты смотри... иногда все-таки приятно быть умершим.
   БРИАН. Вот и будьте им!
   ТОМАС. Нет, нет, и не уговаривай. Я еще собираюсь пожить.
   БРИАН. Да живите хоть тысячу лет! Но под другим именем. Вам ничего не стоит, а мне не придется оправдываться.
   ТОМАС. Ладно. Называй как хочешь. Но я не уеду, пока не увижу Агнес.
   БРИАН. Никто вас и не гонит. Смотрите друг на друга сколько угодно. Но меня вы не знаете.
   ТОМАС. Как не знаю?
   БРИАН. Видите впервые, и я вас тоже!
  
   (Входит АГНЕС.)
  
   АГНЕС. Здравствуйте. Почту у нас оставляют у калитки, в почтовом ящике.
   БРИАН. Извините, я ошибся, это не почтальон, а вызванный мной нотариус мистер Брикман. Нам потребуется его помощь.
   ТОМАС (восторженно Агнес). Ах, так вот ты какая!
   БРИАН. Да... вот она будущая наследница.
   ТОМАС. Потрясен!
   БРИАН. Мистер Брикман - добрая душа, не может нарадоваться за тех, у кого появляются деньги.
   АГНЕС. Очень приятно. А я всегда считала, что нотариусы черствые люди.
   БРИАН. Мистер Брикман другого склада.
   ТОМАС. Да, у меня с Агнес в роду все были очень добрыми.
   АГНЕС. Вы знаете как меня зовут?
   БРИАН. Он, как настоящий специалист, предварительно ознакомился с досье клиента. (Томасу.) Не так ли?
   ТОМАС. Да я Агнес знаю как... почти как свою племянницу. Племянница была вот такой маленькой и в кудряшках. (Рукой демонстрирует детский рост.)
   АГНЕС. И я была маленькой и кудрявой.
   ТОМАС. Но сейчас вы стали еще краше.
   БРИАН. Вне всякого сомнения! И кудряшек не надо - без них глаза не оторвешь.
   АГНЕС. Вы так считаете?
   ТОМАС. Да он мне про вас все уши прожужжал: ах, когда я увижу прелестную Агнес!
   АГНЕС. Ну что вы, мистер Брикман, такое говорите.
   ТОМАС (указывая на Бриана). Видите, покраснел. Думаете, почему он явился после моей смерти?
   АГНЕС (удивленно). После вашей смерти?
   ТОМАС. После моей... подписи на документе, удостоверяющем смерть.
   БРИАН (в сторону). Ох, и дядюшка...
   АГНЕС (Томасу). Я даже и не знаю, верить ли вашим словам?
   ТОМАС. А вы у него спросите, при мне он не отвертится. Я все запротоколировал и нотариально заверил.
  
   (АГНЕС поворачивается к БРИАНУ, ожидая реакции.)
  
   БРИАН. А вот здесь мистер Брикман прав. Он еще двадцать лет назад знал, как я люблю вас. И он подтвердит, что я обожал вас все эти годы... каждый день.
   ТОМАС. Параграф двадцать восьмой, запись в книге протоколов, номер две тысячи сто сорок девять.
   АГНЕС. Вы знали меня в детстве?
   БРИАН. Агнес, вы меня не узнаете? Я Бриан - сын цирюльника, мы жили напротив.
   АГНЕС. Бриан! Господи! Это ты?! А мне сказали, что ты погиб в Алжире. Я неделю рыдала.
   ТОМАС. Это дядюшка ваш погиб... то есть, умер. А Бриан не погиб, и в последние годы так поднялся!..
   БРИАН (прерывая). Мистер Брикман, не надо об этом.
   ТОМАС. Его так подняла... любовь к вам, что и... посчитать трудно.
   АГНЕС. Бриан, и я тебя так любила! Даже замуж вышла с горя. Если бы я знала...
   БРИАН. Агнес...
   АГНЕС. Бриан!.. (подходит к Бриану, обнимает и целует его.)
  
   (Входит ЭДВАРД.)
  
   АГНЕС (отстраняясь). Эдвард, ты не поверишь, это друг моего детства!
   ЭДВАРД. Почему я не поверю? Ты ведь поверила в несуществующую подругу моего детства массажистку Лору.
  
   (Входит ЛОРА -- дама с пышными формами.)
  
   АГНЕС. А вот и она. Здравствуйте, несуществующая Лора.
   ЛОРА. Здравствуйте. (Эдварду.) Эдвард, почему она так говорит?
   ТОМАС. Сегодня у нас что-то вроде Хэллоуина: живых -- в шутку, конечно - обзывают мертвыми.
   ЛОРА. Ничего себе шуточки! Эдвард, ты меня, конечно, извини, но я логически прикинула, и решила, что всем нам пора объясниться.
   АГНЕС. Зачем объясняться, если мы и так всё знаем друг о друге.
   ТОМАС. Кто на самом деле существует, а кого уже нет на этом свете.
   ЛОРА. Да оставьте свой черный юмор!
   ЭДВАРД. Лора, мы договорились - между нами все кончено.
   ТОМАС. Вот видите. Стало быть, вы для него уже не существуете, иными словами, умерли. Но в любую минуту можете родиться для других. Не обижайтесь. Посмотрите на него. (Указывает на Эдварда.) Беглый каторжник оглушен безграничной свободой. И теперь тоскует о кандалах и мечтает вернуться под стражу.
   ЭДВАРД (указывая на Томаса). Кто этот болтливый старик?
   АГНЕС. Это нотариус.
   ЭДВАРД. Что он делает в моем доме?
   АГНЕС. Наблюдает. И в любую минуту может удостоверить, что ты со своей подругой перешел все границы приличий. Заявиться в дом к своему любовнику?! Где это видано?!
   ЭДВАРД. А где это видано обниматься с заезжим секретарем?
   АГНЕС. Это мой друг.
   ЭДВАРД. А это моя подруга... бывшая.
   ЛОРА. Ах, так! Вот теперь все окончательно ясно! (В гневе убегает.)
   ТОМАС. Лора, вы куда? Разве в наше время можно быть такой ранимой? (Убегает следом за Лорой.)
   БРИАН (забывшись). Вот какими бывают дядюшки, восставая из гроба.
   ЭДВАРД (указывая на Бриана, Агнес). Этот малый совсем рехнулся от твоих поцелуев. (Уходит.)
   БРИАН. На этот раз он прав - я окончательно сошел с ума от любви к тебе.
   АГНЕС. И я любила тебя все эти годы.
  
   (Входит ТОМАС.)
  
   ТОМАС. Она убежала... убежала в слезах.
   БРИАН. Кто убежал?
   ТОМАС. Лора. Ну разве так можно?! Где его логика? Женщина требует комплиментов... А он кричит... и обещает убить себя. Правильно и сделает!
   АГНЕС. Эдвард?
   ТОМАС. А кто же!
   АГНЕС. Да что ж это такое!
  
   (АГНЕС и БРИАН убегают, чтобы предотвратить несчастье.)
  
   ТОМАС (качая головой). Такая женщина... такая женщина!
  
   (Входит АГЕНТ сыскной полиции.)
  
   АГЕНТ. Добрый день.
   ТОМАС. Добрый день... Проходите... У нас такое творится!
   АГЕНТ. Именно это я и предвидел.
   ТОМАС. Извините, с кем имею честь?...
   АГЕНТ. Я... давний друг этой семьи, моя фамилия Фурнье. И что здесь происходит?
   ТОМАС. Господин Фурнье, вы, как и я, дано живете на этом свете. И согласитесь, это непорядок. Хозяин этого дома только что выгнал отсюда обворожительную женщину - свою любовницу.
   АГЕНТ. Это и в самом деле непорядок - любовница в доме.
   ТОМАС. Причем, сделал это на глазах своей жены. Что супруга подумает о своем будущем, если он так обошелся с другой женщиной?
   АГЕНТ. Все это происходило на ее глазах?
   ТОМАС. Да они были рядом, вот как мы с вами.
   АГЕНТ. Извините, а вы кем доводитесь семейству Тейлоров?
   ТОМАС (доверительно, склонившись к уху Агента). Не поверите, меня здесь принимают совершенно за другого человека.
   АГЕНТ. А кто вы на самом деле?
   ТОМАС. Они думают, что я нотариус.
   АГЕНТ. А вы?
   ТОМАС. А я... (Шепотом). Сначала я был умершим дядюшкой...
   АГЕНТ. Интересно, интересно...
   ТОМАС. Это Бриан придумал. Он - якобы доверенное лицо умершего дядюшки.
   АГЕНТ. Этот верткий молодой человек?
   ТОМАС. Да. Он мастер на всякие выдумки.
   АГЕНТ. И что он затеял на этот раз?
   ТОМАС. У него тут свой интерес в этом доме.
   АГЕНТ. А у вас?
   ТОМАС. И у меня тоже появился. Такая женщина... А он: ты для меня умерла! Еще профессор логики!
   АГЕНТ. Вы о мистере Тейлоре?
   ТОМАС. О нем.
   АГЕНТ. Понятно. Но давайте вернемся к молодому человеку... Как вы сказали его зовут?
   ТОМАС. К Бриану?
   АГЕНТ. Да, к нему.
   ТОМАС. Толковый малый. Что задумал -- обязательно сделает! Но это еще не все. Тут, между нами... очень прошу, только между нами... есть еще одна подозрительная парочка.
   АГЕНТ. Уж не хотите ли вы сказать?..
   ТОМАС. Вот именно! Выдают себя за журналистов. Спору нет, сходство идеальное - врут безбожно, голыми руками не ухватишь.
   АГЕНТ. Эти двое не журналисты?
   ТОМАС. Будьте уверены. Так же как я -- не покойник.
   АГЕНТ. И кто же они по-вашему?
   ТОМАС. Мошенники.
   АГЕНТ. Вы не ошиблись?
   ТОМАС. Я вам точно говорю! Ждут какого-то крупного авантюриста, чтобы, в свою очередь, облапошить его.
   АГЕНТ. Да этот дом и без крупного авантюриста, просто кишит ими!
   ТОМАС. Это вы верно заметили. И все из-за денег. Между нами, Агнес, хозяйка этого дома, должна получить крупное наследство.
   АГЕНТ. А они все знают и ожидают его.
   ТОМАС. Не все. Бриан не ожидает. Он точно знает, какова сумма, и когда придет. А до ее прибытия требует от Агнес завещания.
   АГЕНТ. Какого завещания?! Ведь она еще молодая!
   ТОМАС. Да какая Бриану в данном случае разница! Нет, ему, конечно, есть разница, старая Агнес или молодая! Но для завещания возраст не имеет никакого значения. Это я вам говорю, как псевдонотариус. Главное, чтобы завещание было. А дальше все пойдет, как по маслу -- Бриан женится на Агнес.
   АГЕНТ. Погодите, но она замужем!
   ТОМАС. Сегодня замужем, а завтра - нет.
  
   (Вбегает ГЛОРИЯ.)
  
   ГЛОРИЯ. Мистеру Тейлору плохо!
   ТОМАС. Ну вот, что я говорил.
   ГЛОРИЯ. Они его убили!
   АГЕНТ. Кто они?
   ГЛОРИЯ. Его жена и этот... ее новый дружок Бриан. Все время воркуют о любви, и это при живом муже!
  
   (Входит ЭДВАРД, держится за сердце.)
  
   ЭДВАРД. Глория, что ты такое говоришь? Никто меня не убивал. У меня просто болит сердце. Капитан Фурнье, нет ли у вас чего-либо от сердца?
   АГЕНТ. Я кроме пистолета для таких целей с собой ничего не ношу.
   ТОМАС. Что вы! Пистолет не годится.
   ГЛОРИЯ. Эдвард, пожалуйста, успокойся. Не терзай себя из-за этих пустых женщин. Иначе они сведут тебя в могилу.
   ЭДВАРД. Я не собираюсь умирать, когда рядом такая сердечная девушка.
   ТОМАС. По-моему, ему немного лучше.
   АГЕНТ. Клин клином вышибают.
   ГЛОРИЯ (берет Эдварда под руку). Пойдем лучше приляжем.
   ЭДВАРД. И ты будешь рядом со мной?
   ГЛОРИЯ. Конечно, я тебя не оставлю ни днем, ни ночью.
  
   (ГЛОРИЯ под руку уводит ЭДВАРДА.)
  
   ТОМАС. Господин Фурнье, так вы полицейский?
   АГЕНТ. Уже тридцать два года. Но впервые сталкиваюсь с такой ситуацией.
   ТОМАС. Никогда не видели авантюристов?
   АГЕНТ. Их такого скопления в одном месте. Но, в то же время, не похоже, чтобы эта мошенница желала зла господину Тейлору?
   ТОМАС. Да здесь никто ему зла не желает.
   АГЕНТ. А этот.. ваш Бриан?
   ТОМАС. Он больше чем кто-либо желает ему удачи...
   АГЕНТ. ...Вдали от его супруги?
   ТОМАС. А если вместе не получается?! А втроем, с этой обворожительной Лорой - еще хуже. Что в данном случае делать? Остается только резать!..
   АГЕНТ. Кого?
   ТОМАС. ...Резать по живому. Социальная хирургия. Отсекать все, что причиняет боль. Это называется -- профилактика заболеваний. Вот вы, капитан Фурнье, женаты?
   АГЕНТ. Женат-с.
   ТОМАС. А я нет. Причем, трижды. Первую оставил я, вторая -- оставила меня.
   АГЕНТ. А третья?
   ТОМАС. Какая третья? Я еще был неженат до встречи с первой. Но насчет третьей надо подумать. Вам полненькие нравятся или худенькие?
   АГЕНТ. Ну зачем вы так категорично? Зачем исключили средненьких - идеального сложения.
   ТОМАС. Понимаю. А мне нравятся полненькие, как Лора. Убил бы этого профессора!
  
   (Входит ХАРДИ.)
  
   ХАРДИ. И я бы его прикончил!.. (Замечает Агента.) ...Будь я менее законопослушным, господин капитан. Он считает, если Полли домработница, то с ней можно обходиться запросто? Полли призналась, что, обманутая им, хотела отравиться.
   ТОМАС. Господи, помилуй!
   ХАРДИ. Но теперь она передумала. Нелогично лишать себя жизни из-за какого-то недоученного профессора логики.
   АГЕНТ. Почему недоученного?
   ХАРДИ. Значит, переученного. Они все такие, профессоры логики, как и психотерапевты. Если известный специалист, значит, был раза четыре женат.
   ТОМАС. Так вот откуда они черпают свой опыт?
   ХАРДИ (запальчиво). Многоженцы - самые умные. Поучают нас в мудрых книжках и по телевизору. А самый известный из них - Соломон, умудрился даже в Ветхий завет свои поучения вставить!
   АГЕНТ. Да вы, молодой человек, я смотрю атеист, не чтите закона над нами.
   ХАРДИ. Законы я чту, но только гражданские. И по уголовному праву. Ну, и конечно, законы правописания, когда готовлю материалы в газету. Капитан Фурье, мы обязательно отметим ваше усердие в профилактике преступлений. Повышение по службе вам гарантировано.
   АГЕНТ. Не мешало бы перед выходом в отставку - это может отразиться на пенсии. И обязательно расскажите, как я выслеживал матерого авантюриста.
   ХАРДИ. Не только напишем, но и будем рады помочь вам в вашем благородном деле. Изобразим так, что генеральский чин вам гарантирован.
   АГЕНТ. И я тоже, можете не сомневаться, побеспокоюсь о вашем упорядоченном будущем. Честь имею. (Уходит.)
   ХАРДИ. Мне кажется, последние слова он произнес с недоброй ухмылкой.
   ТОМАС. Что вы?! Обаятельный господин, несмотря на то, что полицейский. Кстати, он сомневается, что вы журналист.
   ХАРДИ. Он так и сказал?
   ТОМАС. Предположил. И я думаю, отправился в участок и по своим каналам попытается установить вашу личность.
   ХАРДИ. Тогда понятна его ухмылка. Но отчего он стал сомневаться в моих полномочиях? Мы встречаемся не в первый раз. Кто бы мог его просветить?
   ТОМАС. Так вы и в самом деле не журналист?
   ХАРДИ. Так же как и вы - не нотариус.
   ТОМАС. Тогда кто я, по-вашему?
   ХАРДИ. Такой же охотник за миллионами, как и я.
   ТОМАС. Помилуйте!..
   ХАРДИ. Ради бога, перестаньте. Ничего не смыслите в законодательстве. Тогда как я учил его дважды: один раз три, а второй раз - четыре года. Посмотрите на себя в зеркало, какой вы нотариус?
   ТОМАС. Обыкновенный! Нотариусы встречаются разной внешности.
   ХАРДИ. Вы такой же нотариус, как ваш подельник Бриан - ученый секретарь. Да по его роже видно - пройдоха из пройдох. (Кривляется.) Агнес, я твой друг из далекого-предалекого детства - наши маменьки лежали в одном роддоме.
   ТОМАС. Да что ж это такое?!
   ХАРДИ. Прекратите ломать комедию! Поберегите свой талант для Агнес. Или хотите, чтобы я сейчас рассказал ей, какой вы нотариус?
   ТОМАС. Нет, не надо.
   ХАРДИ. Вот так-то лучше. Предлагаю вам честную сделку: денежки, что отхватим из дядюшкиного наследства, поделить пополам.
   ТОМАС. Можно подумать?
   ХАРДИ. Конечно, можно. Минута пошла.
   ТОМАС. Все-все-все! Вы, я вижу, человек деловой. Мне остается только согласится.
   ХАРДИ. И передайте мои условия Бриану. Пусть тоже не дергается. Иначе я расскажу Агнес, как вы вдвоем принудили дядюшку составить бредовое завещание. Еще надо разобраться, отчего он умер сразу после составления бумаги?!
   ТОМАС. А вот этого не было!
   ХАРДИ. А я и не говорю, что было. Я говорю, надо разобраться. И капитан Фурнье, если ему шепнуть, мигом разберется.
   ТОМАС. И почему я не встретил вас в своей молодости? Давно бы стал миллионером.
   ХАРДИ. Да потому, что во времена вашей дремучей молодости, меня еще на свете не было.
   ТОМАС. Да-а! Тогда люди были менее энергичными. Никто не гонялся за миллионами.
   ХАРДИ. Тогда доллар стоил в десять раз дороже. Хватало и нескольких тысяч.
   ТОМАС. Верно. Все верно. Поразительный ум. А ваша подружка... Глория?..
   ХАРДИ. Моя подруга свихнулась на этом болване... профессоре логики. Никогда нельзя полностью полагаться на бабу. Обязательно миллионы променяет на голубые глазки.
   ТОМАС. Да у Эдварда глаза вроде темные.
   ХАРДИ. ...Как и голова!
   ТОМАС. А сами вы не свихнулись на Полли, на их домработнице?
   ХАРДИ. Да, она мне нравится! Но одно второму не мешает. Если человек обожает музыку, то это не значит, что он плохой шахматист.
   ТОМАС. Да вы настоящий гроссмейстер! Очень приятно иметь дело с умным человеком.
   ХАРДИ. Тогда убеждайте Агнес скорее составить завещание, чтобы поступили дядюшкины деньги.
   ТОМАС. Нет проблем. С завещанием она уже согласилась. Осталось решить, на чье имя оно будет составлено? Она, хоть и женщина, но не профессор логики, и не станет упоминать в документе человека совершенно постороннего, например, вас.
   ХАРДИ. Конечно. Пусть впишет кого угодно, например, Полли. Ведь главное, как вы объяснили, чтобы завещание было. А мне, пожалуйста, расскажите, как вам удалось подбить умирающего старика на такое глупое завещание?
   ТОМАС. О-о-о! Это был нелегкий труд.
   ХАРДИ. Но зачем?! Зачем?
   ТОМАС. А как Бриан мог узнать, кто на самом деле дорог Агнес?
   ХАРДИ. Да зачем ему это?
   ТОМАС. Любознательность.
   ХАРДИ. Понимаю. У вас появляется время подобрать ключики к следующему владельцу состояния.
   ТОМАС. Какие ключики?
   ХАРДИ. Охмурить или жениться. А когда вы сделаете это, судьба Агнес предрешена?
   ТОМАС. Господь с вами! В таком случае мы лучше бы уговорили умирающего старика завещать деньги мне.
   ХАРДИ. Вам?! Почему именно вам?
   ТОМАС. Почему... почему... Потому, что я на него похож.
   ХАРДИ. Как это понимать?
   ТОМАС. Да что тут понимать... (В сторону.) Господи, что я несу... (В полный голос.) Потому, что я его брат!
   ХАРДИ. Вы? Его брат?!
   ТОМАС. Да... мы братья-близнецы.
   ХАРДИ. И он ничего не оставил единоутробному брату?
   ТОМАС. Он не знал о моем существовании.
   ХАРДИ. Как такое может быть?
   ТОМАС. О-о-о! Это долгая история. Разлучены с младенчества... воспитывались в разных семьях... Об этом тяжело говорить.
   ХАРДИ. Разрази меня гром! Это самая большая глупость, которую мне доводилось слышать. Вы, его родной брат, уговаривали написать завещание какой-то племяннице?!
   ТОМАС. Она и моя племянница. И не смотрите так. Если Агнес племянница умершему, а он - мой брат, стало быт, она наша совместная племянница.
   ХАРДИ. Если вы родственник, тогда пусть она оставляет вам, а мы всё поделим.
   ТОМАС. А где логика? По всем черновым прикидкам я должен помереть раньше ее. И мое состояние по-родственному снова перейдет Агнес. Мы что, в пинг-понг деньгами играем?
   ХАРДИ. Черт побери! Все так запутанно.
   ТОМАС. Тут все ясно, как божий день. Так что разбирайтесь, а мне лучше уйти. Иначе все станет еще запутанней. (Кричит.) Полли, приготовь, пожалуйста, кофе! (В сторону, тихо.) Иначе я забуду, что тут набуровил. (Уходит.)
  
   (В противоположную дверь входит ПОЛЛИ.)
  
   ПОЛЛИ. Кто меня звал?
   ХАРДИ. Полли, ты не подозреваешь, кто тебя окружает!
   ПОЛЛИ. Харди, ты о чем?
   ХАРДИ. Бедный, наивный ребенок...
   ПОЛЛИ. Что с тобой?
   ХАРДИ. Одна среди хищного леса... Ты знаешь, кто этот старик?
   ПОЛЛИ. Нотариус.
   ХАРДИ. Какой он нотариус! Они с Брианом неудачно пришили дядюшку Агнес.
   ПОЛЛИ. Куда пришили?
   ХАРДИ. Укокошили! А неудачно в том смысле, что господин Леман завещал свое состояние не им, а своей племяннице. И теперь старик несет всякую ахинею. Но я этого не допущу ! Разрази меня гром, если у них что-то получится! Беги к капитану Фурнье, пусть по своим каналам раздобудет фотографию погибшего Лемана. Тогда мы прижмем этого двойничка к стенке. Пришить человека за деньги?! За несчастные деньги!
   ПОЛЛИ. Я боюсь.
   ХАРДИ. Беги. Пока я с тобой, ничего не бойся.
  
   (ПОЛЛИ убегает.)
  
   ХАРДИ (возмущенно). Из-за каких-то паршивых бумажек!
  
   (Входит ГЛОРИЯ.)
  
   ГЛОРИЯ. Харди, я хотела с тобой поговорить.
   ХАРДИ (по-прежнему возмущенно, не замечая Глорию). Я не согласен. Пусть это будет хоть сто миллионов!
   ГЛОРИЯ. Ты не хочешь со мной говорить?
   ХАРДИ (заметив Глорию). А, Глория. Это не тебе.
   ГЛОРИЯ. Харди, я выхожу из игры.
   ХАРДИ. Из какой игры?
   ГЛОРИЯ. Из той, что мы затеяли.
   ХАРДИ. Да здесь уже не игра, а настоящие баталии!
   ГЛОРИЯ. Все равно, на меня не рассчитывай.
   ХАРДИ. А вот я не сдамся - выведу этих бандитов на чистую воду!
   ГЛОРИЯ. Каких бандитов?
   ХАРДИ. Ты не знаешь, куда угодила. Ни словом сказать, ни пером в нашей газете описать!
   ГЛОРИЯ. В какой нашей газете?
   ХАРДИ. Тьфу ты! Чертов старик, все так запутал! Насчет газеты и наследственных денег -- я тоже выхожу. Но и они ничего не получат!
   ГЛОРИЯ. Кто они?
   ХАРДИ. Не важно. Скоро узнаешь. Глория, прошу тебя только об одном: постоянно находись рядом с Полли, чтобы с ней ничего не случилось.
   ГЛОРИЯ. А ты оберегай этого милого недотепу Эдварда. Его кто угодно может обидеть.
   ХАРДИ. Логично. Многоженца любая из жен способна обидеть. Где он, кстати? Надо ему кое-что рассказать.
  
   (ГЛОРИЯ и ХАРДИ уходят в правую дверь. Из левой выходят ТОМАС и БРИАН.)
  
   ТОМАС. Бриан, мы с тобой заигрались. Все, что требовалось узнать, ты узнал.
   БРИАН. Да. Теперь я не сомневаюсь, что Агнес любит меня. Она бы меня полюбила и без денег, которые я заработал для нее.
   ТОМАС. Вот и отлично. Делай ей предложение, а вместо обручального кольца, или вместе с кольцом, осыплешь ее своими миллионами.
   БРИАН. Не могу.
   ТОМАС. Что значит, не могу?
   БРИАН. Я перехитрил сам себя. Получается, что все это время я не доверял Агнес, а только экзаменовал ее? Разве это порядочно?
   ТОМАС. Отдавать свои деньги неизвестно кому - вот что непорядочно. Прошло без малого двадцать лет. Это просто чудо, что она сохранила свои чувства к тебе.
   БРИАН. А я за это устроил ей экзамен - споткнется, или нет? Что она обо мне подумает? Хитрый и осторожный делец, сам себе на уме. Профессор логики ей покажется наивным ребенком.
   ТОМАС. И где твоя хитрость, если отдаешь почти весь свой капитал?
   БРИАН. Когда порядочные люди дают от чистого сердца, то не называют себя, чтобы не обидеть берущего.
   ТОМАС. Именно для этого мы и убили меня.
   БРИАН. Никто тебя не убивал.
   ТОМАС. Убили для Агнес. Для нее меня больше не существует. Есть нотариус, отвечающий за передачу денег. И ты к этим деньгам не имеешь никакого отношения.
   БРИАН. Но в любую минуту наша задумка может раскрыться.
   ТОМАС. Ты даже не представляешь, как скоро это произойдет.
   БРИАН. Не пугай. В чем дело?
   ТОМАС. Харди вовсе не журналист.
   БРИАН. Извини, а кто же он?
   ТОМАС. Как и мы, махинатор. И он нас давно раскусил. Помимо того, считает, что ты укокошил меня.
   БРИАН. Что за глупость ты несешь?
   ТОМАС. И я приложил к этому руку. Мы вдвоем убивали меня, то есть, дядюшку Агнес.
   БРИАН. Хороши дела.
   ТОМАС. И если он не получит часть наследства убитого... хорошо, хорошо... часть твоих денег, он обязательно откроет глаза Агнес, кто повинен в смерти мистера Лемана.
   БРИАН. Перестань говорить о себе так высокопарно. Можно подумать, что выступаешь с надгробной речью.
   ТОМАС. Я не могу сказать такую речь. Для этого мне придется встать из гроба, выступить, а потом снова забраться в ящик.
   БРИАН. Погоди, неужели со стороны мы выглядим как мошенники? И что нам теперь делать?
   ТОМАС. Я, кажется, что-то придумал.
   БРИАН. Что именно?
  
   (Входят АГЕНТ и ХАРДИ.)
  
   ТОМАС (Бриану). Потом.
   АГЕНТ (откашливаясь). Вся компания в сборе.
   ТОМАС (оглядываясь). Нас только двое, господин капитан. Где вы видите компанию?
   ХАРДИ (Агенту, указывая на Томаса). Похож?
   АГЕНТ. Как овечки Долли.
   ТОМАС. Что все это означает?
   АГЕНТ. А вот то, дорогой старичок-двойничок! Именем закона вы арестованы.
   БРИАН. Что происходит?
   АГЕНТ. Молчать! (Харди.) Пойдите, пригласите хозяйку.
   ХАРДИ. Конечно. (Уходит.)
   АГЕНТ. Сейчас мы вам все разъясним!
  
   (Входит АГНЕС, следом за ней ХАРДИ.)
  
   АГНЕС. Добрый день, капитан Фурнье! Рада вас видеть.
   АГЕНТ. И я рад вас видеть без увечий и в добром здравии.
   ТОМАС. Да что вы такое говорите?
   АГЕНТ. Молчать! (Агнес.) Вы знаете этого старика? (Указывает в сторону Томаса.)
   АГНЕС. Конечно. Это нотариус Брикман.
   АГЕНТ. А это кто? (Протягивает фотографию Агнес.)
   АГНЕС. Это тоже он.
   ХАРДИ. А вот и не он!
   АГНЕС. Как не он?!
   АГЕНТ. Это ваш безвинно убиенный дядюшка Томас.
   АГНЕС. Убиенный?!
   АГЕНТ. Да. Не умерший, а именно убиенный... вот этой компанией. (Указывает на Томаса и Бриана.)
   БРИАН. Не говорите глупостей, капитан!
   АГЕНТ. Задержанный, молчать!
  
   (Входит ЭДВАРД.)
  
   ЭДВАРД (умоляюще). Господа, попрошу не кричать - голова раскалывается.
   АГЕНТ. Хорошо, что она вообще цела. Вот еще одна намеченная жертва. (Указывает на Эдварда.)
   ХАРДИ. Уж его они бы точно пришили.
   АГЕНТ (берет фото из рук Агнес, показывает Томасу). Узнаете?
   ТОМАС. Узнаю.
   АГЕНТ. По ночам не снится?
   ТОМАС. Нет. Я крепко сплю.
   АГЕНТ. Господа, вынужден вас обескуражить. Этот старик вовсе не нотариус.
   ЭДВАРД. Как не нотариус?
   ХАРДИ. Он мошенник.
   АГЕНТ. Опасный преступник. А это, казывает на Бриана) его сообщник.
   АГНЕС. Капитан Фурнье, не смешите.
   АГЕНТ. Вам смешно, что убили вашего дядюшку?
   БРИАН. Никто его не убивал.
   АГЕНТ. Он сам взял и неожиданно умер. А перед этим накропал странное завещание. Мы еще проверим его подлинность. (Агнес.) А то, что этот разбойник похож на вашего дядюшку, не кажется вам странным?
   ХАРДИ. Он утверждает, что близнец умершего.
   АГЕНТ. Убитого. (Агнес.) У вашего дядюшки были братья?
   АГНЕС. Нет, никого не было.
   АГЕНТ (Томасу). Ну что вы на это скажите?
   ТОМАС. Вынужден признаться, я действительно не брат господина Лемана.
   АГЕНТ. Так бы и давно. На вашем месте отпираться бессмысленно.
   БРИАН. Я сейчас все объясню.
   АГЕНТ (кивая в сторону Бриана). Сейчас начнут топить друг друга.
   БРИАН. Я никогда не топил мистера Лемана.
   АГЕНТ. Вы его просто задушили. Или накапали в стаканчик валерьянки... для вечного сна.
   ТОМАС. Я ведь вам говорил, что и без валерьянки сплю, как убитый.
   АГЕНТ. Молчать! На каторге сон пропадет! Где вы спрятали тело господина Лемана и что затеяли в этом доме?
   БРИАН (падая на колени перед Агнес). Агнес, извини, я сейчас все объясню.
   АГЕНТ. И не забудь все повторить на суде. Потом не отвертишься, что был в состоянии аффекта.
   БРИАН. Это деньги не мои!
   АГЕНТ. Разумеется.
   БРИАН. История с завещанием нами придумана.
   АГЕНТ. Кто бы сомневался.
   АГНЕС. Бриан, что ты говоришь?
   БРИАН (указывая на Томаса). Это он... это он...
   АГЕНТ (Бриану). А ты, значит, совершенно пушистый?
   БРИАН. Это он... Хочет передать тебе свое состояние.
   АГНЕС. Нотариус?
   БРИАН. Это вовсе не нотариус.
   ХАРДИ. Какой из него нотариус.
   БРИАН. Это твой родной дядюшка Томас. (Томасу.) Господин Леман, что вы молчите?!
   ТОМАС. Ну вот... Взял и все испортил. Теперь Агнес может подумать, что я приехал хвастаться своими миллионами.
   ХАРДИ. Да он гол, как сокол! Какие миллионы?..
   ТОМАС. Нажитые честным трудом.... Вот какие! Бриан все может подтвердить. Он у меня уже много лет на подхвате. (Принимает напыщенный вид.) Когда-нибудь рядом со мной тоже станет настоящим бизнесменом.
   ЭДВАРД. Так он ваш секретарь?
   ТОМАС. Да. Вроде мальчика на побегушках.
   БРИАН. Мистер Леман...
   ТОМАС (Бриану). Это чтобы им стало понятно. Но голова у тебя, не спорю, работает.
   АГНЕС. Дядюшка, так вы живы?!
   ТОМАС. А кто-то сомневается? (Бриану.) Бриан, ты сомневаешься в моих полномочиях?
   БРИАН. Как можно сомневаться, если вы так убедительны.
   ХАРДИ. Миллионер?! И живой?!
   ТОМАС. Да. И по доброй воле расстающийся со своими деньгами в пользу моей племянницы.
   ХАРДИ. А моя доля, как договаривались?
   ТОМАС. Не волнуйся. Гонорар за будущую статью получишь неслыханный. (Хлопает Харди по плечу.) Восходящая звезда журналистики. Настоящая редкость в наше время - удивительно честный человек.
   ЭДВАРД. И вы все свое состояние отдаете нашему семейству?
   ТОМАС. В некотором смысле так. (Бриану.) Ты не возражаешь?
   БРИАН. Буду очень рад.
   ТОМАС. Семейство у вас, конечно, не при капитане Фурнье будет сказано, очень замысловатое. Вот взять, например, Полли. Ведь не может этот член вашей сложносоставной семьи оказаться у разбитого корыта?
   ЭДВАРД. Это логично.
   ТОМАС. Разве они проживут только на гонорары Харди?
   БРИАН. Да-да, господин Леман. Обязательно надо не забыть о Полли.
   ТОМАС. А Эдвард и Глория? Почему они должны бедствовать?
   АГНЕС. Я уступлю им из моей доли, ибо уверена, Глория именно та женщина, которая нужна Эдварду.
   ЭДВАРД. Очень, очень логично.
   ТОМАС (Агнес). Не надо распылять свою долю. Мы с моим секретарем не забудем упомянуть в дарственной и Эдварда и, что вполне логично, его новую избранницу Глорию.
   ХАРДИ. Это она его избрала.
   ТОМАС. Не важно. Главное, что они подходят друг другу и будут счастливы.
   АГНЕС. Дядюшка, но так нельзя. Вы что-то должны оставить себе.
   БРИАН. Да, да... разумеется. Можете не беспокоиться. Я подумаю о нем.
   ТОМАС. Да нам не так уж и много надо.
   ЭДВАРД. Извините, кому это вам?
   ТОМАС. А разве я не говорил, что семья у вас уж больно витиеватая. А Лора? Прежняя ваша... массажистка. Разве нам, двум одиноким людям, не лучше оказаться вместе? Что на это скажите, Эдвард?
   ЭДВАРД. Конечно, лучше. По всем законам логики намного лучше, когда вокруг нет одиноких и все счастливы.
  
   (Входит ПОЛЛИ.)
  
   ПОЛЛИ. Извините, но там приехали...
   ТОМАС. Кто приехал?
   ПОЛЛИ. Еще какие-то журналисты.
   ТОМАС. Журналисты? Откуда?
   ПОЛЛИ. Говорят, из столицы, из еженедельника "Невероятные новости".
   ТОМАС. Ну вот! Что я вам говорил о журналистах! Жулик на жулике! Полли, гони этих самозванцев в три шеи! Это надо ж такое придумать -- выдать себя за наших честных друзей! В голове не укладывается. (Кладет руку на плечо Харди.) Харди, Харди, дружище, вот видишь, им не дает покоя твой талант!

(Занавес)

Март 2019 г.

   No Александр Пальчун
   Все авторские права защищены
  
   E-mail: palchun2000@gmail.com
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   стр. 29
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"