Палкин Юрий Вадимович : другие произведения.

Лабораторя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Лаборатория

1. ЗАСАДА

   Эта гребаная лаборатория уже давно сидит у всех в печенках. Расположенная на территории военного городка в крошечной южно-африканской республике, она уже несколько лет притягивает к себе усиленное внимание спецслужб всех влиятельных стран на Земле, в то числе и Российской Империи. По крайне скудным сведениям, там ставят какие-то непонятные опыты, связанные с генетикой человека. Несколько заброшенных туда в разное время отрядов коммандос из США, Израиля, ЕС (еще один даже под эгидой ООН), растворились в джунглях без следа. Никто не успел передать ни слова о лаборатории, пришли только сообщения об успешном приземлении и о том, что их атакуют.
  
   Я - Юрий Палкин, капитан, командир усиленного диверсионного подразделения численностью в тридцать человек, который будет завтра заброшен в определенное спутниковой разведкой место на территории этого карликового государства. Цель нашей операции - выяснить все (или хотя бы хоть что-то) про эту сраную лабораторию и про то, чем же они там занимаются.
  
   Свой отряд я подготавливал лично в течение трех лет с жестокой отбраковкой и сейчас уверен в каждом из бойцов. Мои парни называют меня, в зависимости о ситуации, то товарищ капитан, то кэп, то старшой. Иногда, в шутку, при нечастых распитиях, Бобом, а чаще гребаным Шульцем - особенно после марша в полной выкладке, когда я их заставляю чистить оружие.
  
   Раним утром нас на бесшумных вертолетах за несколько часов доставили с нашего авианосца в настоящую клоаку. Космическая разведка все просрала, местом для высадки в нужном районе оказалось заросшее болото, а не поляна, все остальное было густо усеяно высокими деревьями, а очень редкие промежутки между ними покрывала буйная тропическая растительность. Матерясь шепотом вслух и про себя, мы, насквозь мокрые, почти по горло в вонючей тине, наступая на каких-то местных подводных животных, окруженные сонмами мелких и крупных насекомых, с поднятыми над головами автоматами медленно тащились к тому, что можно условно назвать берегом.
  
   И только мы почувствовали под ногами твердую землю, начался настоящий ад - со всех сторон по нам отрыли бешеный огонь из автоматов и гранатометов из зеленки, черт знает откуда взявшиеся вертолеты сверху расстреливали нас как в тире. Мы пытались занять оборону, но через минуту обороняться уже было некому - везде валялись растерзанные осколками и пулями тела моих солдат. Очередной разрыв снаряда поднимает меня в воздух и бросает опять в то самое болото, откуда я только что выполз. Резкая, внезапная боль в груди - и я на несколько минут теряю сознание.
  
   Очухиваюсь от того, что кто-то тащит меня из болота за шкирку, как котенка. Хотя во мне 120 килограмм, эта скотина, похоже, совсем не напрягается. Вытащив меня на берег, он бросает меня, словно куклу. Я медленно сажусь и пытаюсь понять, что происходит. Перед глазами все кружится, двоится и трясется. Но постепенно и дым уходит, и зрение мое восстанавливается.
  
   Я вижу вражеских солдат и группу странных людей в неопределенного цвета халатах, которые бродят по всему полю битвы и выбирают тела моих парней, после чего солдаты перетаскивают их и аккуратно складывают в двух разных местах. Я слышу стоны и понимаю, что "врачи" отделяют раненых и живых от мертвых. Наконец они подходят ко мне и тут начинается медицинская, нах, дискуссия.
  
   - Да он почти мертвяк! Посмотри, у него все пузо разворочено!
   - У нас почти все трупы! Нам надо хотя бы несколько живых. А этого подлатаем, потом в лабораторию.
   - Да он сдохнет через несколько минут! На хрен нам с ним возиться!
   - Попробуем сделать ему наш укол, может, и выживет.
   - Ты что, охуел? Это же вакцина для мертвых! Тебе же за эти самовольные эксперименты Доктор Фелл башку оторвет, и мне заодно.
   - Не ссы, молодой. Заодно и посмотрим, выживет или нет. А сдохнет - хрен с ним.
  
   Старший наклоняется ко мне и внимательно сморит мне в глаза, потом дает команду солдатам. Они рывком поднимают меня. "Врачи" ощупывают меня со всех сторон и, похоже, приходят к единому мнению. Консенсус, бля.
  
   Младший прикладывает мне к шее какую-то металлическую хрень. Что-то укололо меня, потом зашипело. "Доктора" внимательно наблюдают за мной - я же не чувствую вообще ничего. То ли шок, то ли колют вместе с обезболивающим. Старший "доктор" довольно кивает и приказывает солдатам вести меня к живым. Меня берут за руки-ноги и перетаскивают к нескольким выжившим моим парням.
  
   У моих людей дела не лучше, чем у меня. У здоровяка Сереги сквозная рана в бедре, осколочное ранение в плечо, у радиста Ника тяжелейшая контузия. Мой помощник Вик, похоже, ослеп. Четверо инвалидов - вот все, что осталось от элитного взвода российских вооруженных сил.
  
   Вик постоянно спрашивает, что происходит. Мы пытаемся ему рассказывать все, что видим, максимально подробно.
  
   Дюжина солдат стоят у возле нас и смотрят на нас очень внимательно. Все остальные солдаты садятся в грузовики и, похоже, собираются отваливать.
  
   У полянки, где положили мертвых, стоят несколько медицинских карет. Целая куча врачей суетятся возле мертвых - какого хрена они там делают, точно не видно. Что-то им колют, ощупывают, осматривают...
  
   - Слушай, старшой, - сказал вдруг Ник, - то ли я еще плохо соображаю, то ли там есть еще живые. Смотри, с краю пару наших пацанов, кажется, шевелятся.
  
   Я присмотрелся - точно, кто-то пытается сесть, рядом парень очумело мотает головой, еще кто-то шевелится на траве. Ах суки, гребаные "доктора", да они на раненых опыты проводят! Полевая медицина, мать ее!
  
   Только смотрю внимательней, а парни в таком состоянии, что даже я, зная их всех как облупленных, не могу понять, кто есть кто. У кого снесено пол черепа, у другого оторваны руки, кто-то выглядит просто как бесформенная куча окровавленного тряпья - но все они шевелятся!
  
   Твою мать! Этого не может быть! Вот, бля, какие в жопу эксперименты они здесь проводят! Скоты! Сейчас из моих солдат у меня на глазах делают зомби!
  
   Исподтишка смотрю на своих раненых бойцов - пока, похоже, никто не врубается в суть дела. Я, в принципе, перед заданием получил кое-какие инструкции по этой теме, но больно все было запутано - то ли делают эти свиньи из людей зомби, то ли нет, то ли из мертвых, то ли их живых, то ли из смертельно раненых - информации было очень мало, и о достоверности ее никто даже не заикался - одни мутные слухи. Надо пацанов быстро подготовить, а то еще с катушек съедут.
  
   - Так, - говорю, - парни. Пришло время вам знать, зачем мы здесь. По данным разведки, в этих местах проводятся генетические опыты по превращению людей в зомби. Больше сам ничего не знаю, клянусь, только наша непосредственная задача была выкрасть хотя бы одного из них и отправить нашим. Через сутки за ним должен прилететь вертолет.
  
   - А за нами? - через несколько минут, переварив основную информацию, спрашивает Ник.
   - Через трое, - уверенно вру я.
   - Почему?
   - Да потому, - продолжаю отчаянно гнать я, - что эти козлы должны подумать, что улетели мы все, и у нас будет несколько суток для наблюдений и операций, которые мы могли бы провести в зависимости от сложившейся ситуации.
  
   Я то знал, что никто за нами прилетать и не собирался. Те, кто выживут, должны были по джунглям сами добираться к ближайшим дружественным аборигенам более сотни миль. Но говорить об этом сейчас я посчитал ненужным. Пусть у бойцов будет хоть какая-то надежда.
  
   Тем временем на поляне мертвых - во, блин, само название выскочило, - происходит черт знает что. Мои погибшие парни поднимаются - у кого остались нижние конечности - и выстраиваются в относительно ровную шеренгу. Других они же, не церемонясь, за оставшиеся целыми части просто закидывают кучей в грузовик. Да что же эти суки с вами сделали, сынки мои? Я чувствую, что-то поднимается у меня в груди и рвется наружу, всех порву сволочей, и наплевать на окружающих вооруженных солдат, вижу окаменевшие лица моих живых парней, понимаю, что они тоже готовы на все, но, черт, проклятье, я не могу даже пошевелиться, лежу на боку, и злые яростные слезы против воли брызжут из моих красных воспаленных глаз...
  
   Резкий удар по голове немного приводит меня в чувство.
  
   - Встьять, вьяшу мьять! - довольно гогочет на ломаном русском какой-то долговязый смуглый солдат, наверное, бывший отчисленный студент института Патриса Лумумбы. Мы пытаемся подняться, но ничего не выходит. Тогда Лумумба со своим приятелем-страшилой помогает нам, на удивление аккуратно, без особо сильных ударов ногами и прикладами, забраться в грузовик. Нам повезло, похоже, лишних переломов при посадке никто не получил. Следом за нами в кузов запрыгивают Лумумба, Страшила и еще десяток солдат. Ну, поехали, посмотрим, что будет дальше.
  
   Из грузовика вижу, как мой взвод мертвых молча, подчиняясь каким-то командам врачей, идет строем вслед за машиной с остатками тел, по дороге, которая на развилке поворачивает направо. Паршиво, что никакой охраны у них нет. До свидания, парни. Я постараюсь вас освободить от этого кошмара. Я сделаю все, что смогу, но не оставлю вас здесь таких.
  

2. В КОНЦЛАГЕРЕ

  
   Где-то через час грузовик привез нас до конечной цели. Под огромным искусственным навесом спрятался целый городок, на окраине которого есть территория, окруженная высоким забором из колючей проволоки. Понятно, что нас везут именно туда.
  
   Заезжаем в ворота лагеря, нас сразу ведут в лазарет. По очереди эскулапы осматривают нас, что-то обсуждают с собой хоть и по-русски, но на птичьем медицинском языке. Меня в операционную отправляют первого, как самого тяжелого, наверное. Там меня штопают, без наркоза, конечно, несколько часов. По довольным харям врачей вижу, что, вроде, жить буду. И сразу отрубаюсь.
  
   ...Как-то резко просыпаюсь, сразу. Вижу грязный почти черный потолок, скудный свет еле пробивается сквозь узкие окна-бойницы с решетками. Похоже, сумерки. Везде трехъярусные деревянные полати. Барак, бля. А я уж губу раскатал, что до выздоровления буду отлеживаться в больничном изоляторе.
  
   - Оклемался, парень? - спрашивает меня сосед. По-русски! Я молча киваю.
   - Ты пока помолчи, а я тебя немного введу в курс дела. Тут у них всего три барака живых, в каждом по 50 человек, все мужики. Контингент - сборная солянка со всего мира, кого тут только нет. Одни попадают сюда в основном по дурацкому - рекруты по всему миру обещают райские условия работы и оплаты, ну и жадность толкает людей. Других продают ближайшие соседи, или сплавляют сюда политических противников. Третьих просто воруют.
   - Зачем, - хриплю я.
   - Периодически нескольких из живых уводят, и никто о них больше не слышит. Говорят, их используют для генетических экспериментов, для зомбирования.
   - Как?
   - Мы только знаем, что здешние врачи научились из мертвых делать послушных им зомби. А из живых пока у них ничего не получается.
   - А зачем им еще зомби из живых?
   - Потому что живого материала в мире гораздо больше, чем мертвого, да еще не всякий мертвяк для этого подходит, а только свежий. А представь, если они научатся, особенно с помощью распыления, делать из живых послушных слуг? Весь мир у них!
   - Слушай, а как это все выглядит?
   - Точно не знаю, у них есть адаптивный период, около трех дней, после которого становится ясным, удался этот эксперимент или нет. Дело в том, что очень много зависит от материала, и из паршивого мертвяка получается никакой зомби, и цикл его деятельности очень мал. Им нужны крепкие, тренированные тела, хоть с каким-то интеллектом, а у нас кто - в основном соседние крестьяне, авантюристы, разные отбросы, которые после пары месяцев здесь превращаются в рахитов и умалишенных.
   - Почему?
   - Да потому что все понимают, что их ждет - смерть, но не просто, а через кошмарные мучения, когда эти садисты-врачи будут пытаться определить тонкую грань между жизнью и смертью, когда ввод их лекарства даст наилучшие результаты. Поэтому у многих и едет крыша. И самоубийства здесь не спасают, так как все равно по любому окажешься в бараке у мертвых.
   - А побеги?
   - А бежать некуда. Даже если обманешь охрану, по всей окружности бродят местные, для которых поймать беглеца - единственный шанс свалить отсюда хоть куда-нибудь. А это самая главная награда для любого из здешних жителей, потому что очень велик шанс, что при недостатке живых сидеть здесь будут они.
   - Ладно, а что здесь вообще за порядки?
   - Сам же видел, вокруг трех наших бараков стоит забор из колючей проволоки и четыре вышки охраны, еще одна вышка посередине лагеря. Больше, в принципе, никакой охраны нет. Кормят относительно нормально, хочешь - работай на поле, хочешь - нет. Зарядка только, бля, каждое утро. Охрана не лютует, я же говорил, что этим подонкам нужны здоровые тела.
   - А где мертвые?
   - У них свой лагерь, там тоже несколько бараков, это по другую сторону городка. Но там все совсем по другому. Охраны нет вообще, только небольшая изгородь окружает бараки, и то, я думаю, для того, чтобы местные пацаны к ним не лезли, не мешали врачам.
   - Спасибо, братан, я что-то, устал, отдохну.
  
   ... Проснулся утром от рева сирены.
   - Gymnastics! Hurry up you fucken assholes! - с акцентом визжал какой-то долговязый. Ба, да это же мой старый знакомый, Лумумба! Кто-то одновременно говорил так же громко на незнакомом языке, переводил для аборигенов, наверное.
  
   Пленники, не особо торопясь, скатываются с деревянных настилов и выстраиваются по плацу перед бараком. Я лежу. Ко мне подходит Лумумба.
  
   - А, Грьебаный Шульц! Хулья льежать, бльять, хулья не зьярьядка, бльять?
  
   Вот падла! Узнал уже, как матерят меня мои парни!
  
   - Больной я, - нехотя говорю, - вчера операцию сделали.
   - Get up маза фака!
  
   Делать нечего, поднимаюсь, готовлюсь, что сейчас будет очень больно. Но, к моему удивлению, вроде особо ничего и не болит, только немного ноет брюхо, где его вчера штопали. Посмотрел - наклеено несколько пластырей, бинтов нет. Видно, и на самом деле не было ничего страшного. А вчера со страху казалось, что резали несколько часов. Ладно, пойдем посмотрим, что и как здесь вокруг.
  
   Выхожу из барака и вижу зрелище сюрреалистическое. На трех плацах стоят сто пятьдесят зеков-шибздиков в оборванных одеждах и под бодрый дискач, который оглушительно ревет из громкоговорителей, почти синхронно делают танцевальные па - то приседают, то ножку влево-вправо, то прыгают. Бляха-муха, у них и инструктор есть! В центре как черт вертится какая-то девчонка, прямо перед ней чистая, охраняемая солдатами площадка, где теток тридцать разного возраста старательно пыхтят и крутят жопами.
  
   - Что это за хрень? - ошеломленно спрашиваю я своего знакомого по бараку.
   - Это такой шейпинг, бля. - шипит мне он. - Тетки - жены, подруги и бляди врачей. Им, сукам, нравится, когда на них пялится триста голодных глаз. Их это, паскуд, заводит.
  
   Во блядь, ну и развлечения здесь у телок! Ладно, прыгаю вместе со всеми вверх-вниз, как пидарас, а то что-то Лумумба на меня криво косится.
  
   Примерно через полчаса шлюхи устали и нас погнали на хавку. К каждому бараку подогнали что-то типа полевой кухни и аборигены-повара швыряют зекам в тарелки коричневую однородную массу. С голодухи - или после зарядки? - зверский аппетит, так что все пайку высасываю в две секунды. Хлеб, вода - кто сколько сожрет. Так, нормально, с голоду не помрем, как и говорил сосед.
  
   Ну, и что дальше? Может, поискать своих парней? Подошел сначала к соседу.
  
   - А что дальше?
   - Теперь будут направлять на сельские работы всех желающих - кто хочет дополнительно, кроме воды и хлеба, жрать и другое - картошку, разные, бля, вершки-корешки, витамины, короче. А другие что хотят, то и делают - кто играет в карты, кто спит, некоторые качаются, но таких дурней мало. Болтаться в лагере можно где угодно в его пределах.
  
   Хорошо, пойдем в разведку.
  
   На полевые работы собралось не так уж и мало народу - видно, на что-то еще надеются, придурки. Их построили и под конвоем солдат куда-то повели. Ну а мы осмотрим все здесь, заодно и своих поищем.
  
   В принципе, ограждение не такое уже сложное, надо определить мертвые точки для пулеметчиков на вышках, если они есть. Так, за забором полоса, но какая-то чахлая, неухоженная. До опушки леса метров 400, не больше, зато по ровному, как доска, полю - ни кочки, ни канавы, укрыться негде. Интересно, как у них ночью с освещением, блин, забыл спросить у соседа.
  
   Разгуливая и поглядывая по сторонам, я пытаюсь еще и поискать своих бойцов. Русских, как вижу, нет вообще, поэтому с соседом повезло - или специально меня бросили на шконку радом с ним. Блин, никого из давно знакомых рож не вижу - ну не пошли же они, раненые, на поля! Придется пошарить по другим баракам. Нашел.
  
   В глубине крайнего барака, похоже, типа местного лазарета. Вонь испражнений, какой-то сизый туман, кто-то хрипит, кто-то стонет, под ногами чавкает - даже не смотрю на пол, а то, чувствую, вывернет. В лазарете человек пятнадцать. Никого из медсестер или врачей и рядом нет. А вот и мои, лежат в углу на грязных рогожах.
  
   - Здорова, Серега, Ник, Вик! - кричу им я.
   - Старшой, ты? - тихо шепчет Вик.
   - Ясен пень. Ну как дела, брателы?
   - Ой хуево, кэп. Ни хера не вижу. И пацаны в жопе. Короче, капец нам, бросили здесь подыхать.
  
   Смотрю, мои и в самом деле плохи. У Вика из-под повязки на глазах течет гной вместе с сукровицей, Ник и Серега пытаются привстать для приветствия, но я ору на них, чтобы лежали на месте, нашли время и место для политесов, бля. Серега весь в бинтах - и грудь, и нога, лежит, бедняга, чуть живой. Ник, похоже, чувствует себя чуть получше, только взгляд какой-то мутный, с поволокой.
  
   Рассказал я парням все - ну, почти все - что узнал сам и рассказал сосед. Говорю, что мы здесь очень ценные люди - европейцы, молодые, накачанные - и хрен кто позволит нам здесь просто так сдохнуть. Поэтому и кормить, и лечить будут, никуда не денутся. А за это время я что-нибудь придумаю.
  
   Вижу, немного повеселели мои бойцы, шутить пытаются. А тут и в самом деле утренний осмотр у докторов. Приперлись кучей, смотрят, кто живой, а кто уже сдох. Мертвяков солдаты сразу тащат на выход и складывают в телегу, набралось их, мертвых, штук шесть. Да, бля, что-то не очень видно, что им сильно живые нужны. Но вот подошли к нам и сразу началась суета - сгрудились вокруг нас, орут что-то, показывают друг на друга, руками машут. Ничего не понимаю.
  
   Наконец начинаю немного врубаться. Те два эскулапа, что резали нас и хорошо говорили по-русски, постоянно делали "за здоровье" по стакану спирта и к концу всех операций нажрались как свиньи, насчет меня еще успели сделать распоряжение, а про остальных забыли. Поэтому по привычке солдаты и кинули их в этот грязный вонючий отстойник. Так, смотрю, вызывают солдат, те довольно аккуратно берут моих бойцов и переносят их в грузовичок, для отправки, как я понимаю по разговорам, в настоящий лазарет. Фу, ну хоть из этой гребаной клоаки их перевезли.
  
   Болтаюсь до вечера по зоне, присматриваюсь к зекам, к охране. Зеки и на самом деле народец паршивенький, все маленькие, скособоченные, худые, от темно-смуглых до иссиня-черных, ходят все криво, чуть ли не боком. Видно, что ссут все на полную катушку. Из чисто белых видел только моего соседа. Похоже, что подпольным сопротивлением здесь и не пахнет. Из охранников у входа мой Лумумба и, похоже, дружбан его Страшила. За выходом из зоны еще один барак, явно для солдат и младших командиров, человек на двадцать, похоже. Ну и четыре вышки с пулеметчиками по периметру и одна в центре зоны.
  
   Вечером снова пристаю к соседу, прошу, чтобы рассказал все, что знает, про мертвяков.
  
   - Ну откуда, бля, я точно знаю? По слухам, "живут" зомби не больше двух месяцев, потом начинаются необратимые измерения в мертвом теле - гниют на ходу, конечности отваливаются, а слепнут через месяц после преобразования. А на живых влияние их вакцины вообще не предсказуемо. Одни с ума сходят, другие болеют, третьи умирают, а некоторым вообще эта хрень по барабану. Но у всех открываются какие-то необычнее способности - кто-то становится слишком сильным, кто-то слишком умным, кто-то еще черт знает кем. "Врачи" и пытаются, с одной стороны, вывести действующую на живых нужным образом вакцину, а во-вторых, проводят свои гребаные эксперименты, пытая людей, с целью определить ту границу между жизнью и смертью, когда их препарат работает наиболее эффективно.
   - А что с живыми?
   - Скорее всего, их увозят не к зомби, в лагере мертвых вечно тишина и покой, там уже полностью обработанные и послушные тела, а куда-то в подземную лабораторию в этом городке. Ну и там уже издеваются над ними, как хотят. Как я говорил, действует эта отрава на каждого по-разному, но срок влияния ее - дня три, в конце второго или начале третьего дня у человека, как правило, начинаются какие-то изменения, трансформируется психика, возникают глюки. И после третьих суток становится ясно, куда девать это тело - в соляные озера или использовать для дальнейших экспериментов.
  
   Сосед заснул. Я через окно-бойницу без стекол внимательно наблюдаю за, казалось бы, хаотичным движением прожекторов. Через полчаса с уверенностью могу сказать, куда будет направлен один из пяти прожекторов и на сколько он задержится на этой площадке внутри и вне лагеря.
  
   Перед сном прокручиваю в голове все, что узнал за день. Побег, в принципе, возможен, но что дальше? В лазарете три моих беспомощных парня, у мертвых - еще, как минимум, человек двадцать - куски тел я не считаю. Куда я пойду? Где возьму хоть какое-то оружие? В общем, пакостное настроение, и все вылазят, как я их не гоню, мысли, что что-то не так в нашей высадке. Ну откуда, блядь, здесь оказалось столько подготовленного к встрече народа? А вертолеты, что, просто рядом пролетали? Как ни крути, какая-то сволочь в верхах просто слила информацию о нашей высадке, стопудово.
  

3. НА ПОЛЯХ

  
   ...Утром следующего дня бегу без всяких понуканий на утреннюю дискотеку, прыгаю, как все, глазею на жопы теток. Так, после хавки надо сделать рекогносцировку окружающей местности, а в лагере делать мне больше нечего. Поэтому вместе еще с примерно тридцатью зеками записываюсь на сельхозработы.
  
   Конечно, мой Лумумба среди прочих в нашей охране, я даже испугался бы, если его вдруг не оказалось рядом со мной. Талисман мой, бля.
  
   - Хай, Лумумба! - дружелюбно кричу ему и делаю ручкой. Ошибка.
  
   Широко улыбаясь, эта сволочь подходит ко мне и со всего размаха засаживает мне прикладом по зубам - взрыв в башке! - а затем кованым ботинком по уже лежащему телу, по почкам. Ой, блин, как же больно...
  
   - Хай, русиш швайн! - очень весело орет Лумумба. Да он, блин, оказывается, мало того что полиглот, а еще и рифмоплет, уже второй раз за два дня просклонял меня. Пушкин ты наш. Может, погоняло ему поменять? Ладно, пускай походит пока еще Лумумбой, а там видно будет. А за таланты твои "Тебя я убью последним" - хе-хе-хе.
  
   Поднимаюсь, сплевывая с кровью несколько передних зубов, и становлюсь в неровный строй. Идем пехом, везти нас явно никуда не собираются, значит, поле не слишком далеко. Ну вот и пришли. Не так далеко, только чуть в сторону от прямой, и в лощине, поэтому самого лагеря отсюда не видно.
  
   Обычное поле, как у нас в России, что-то растет, выглядывает из земли. Лесок небольшой метрах в ста пятидесяти. Лумумба объясняет, что надо вырывать из-под земли какие-то корешки, и пять процентов от собранного - доля зека. Располагают нас в ряд, дают по ручке-копалке и ведру, сами становятся по бокам и сзади за нами - и вперед! К трудовым победам, нах!
  
   Невольно вспоминаю свою первую картошку перед институтом, тогда хоть трактор шел впереди и всегда бутылка портвешка перед уборкой. Да и года уже не те. Но выхода нет, становлюсь раком и начинаю ковырять копалкой свою борозду.
  
   ...Через несколько часов начинает казаться, что это была не такая уж хорошая идея. Блядь, как же здесь печет! Хорошо этим зекам, они маленькие, жилистые, и к этому труду привыкшие, а я конь 120 килограмм, да еще после ранения! Может, как-нибудь попытаться отсюда слинять? Ой, как хреново то при этой жаре! Смотрю по бокам, оглядываюсь украдкой назад - стоят охранники, даже и не очень потеют, попивают себе что-то, ржут, особенно Лумумба, на меня показывает, не иначе ставку делает, сука! Типа сколько я еще продержусь! Хрен тебе в рот, козлина!
  
   Как я дотянул до обеда - сам не понимаю. Резкий свисток, и к нам в чисто поле подъезжает полевая кухня. Хоть бы какой тенек! Опять коричневое варево, на этот раз с корешками, бля. Жрем, тем не менее, все с большим аппетитом, дают и попить вволю. Надеюсь, будет хоть небольшой отдых. Ну как же я устал!
  
   Отжалел нам Лумумба со товарищи аж минут пятнадцать. Как же не хочется подниматься! Оглядываюсь на Лумумбу. Серьезно так на меня смотрит, выразительно показывает на часы - типа, твое время подыхать еще не пришло, арбайтен! Делать нечего, беру копалку и ведро, ковыляю к борозде.
  
   ... Мама моя дорогая, да что же со мною происходит? В глазах кровавая пелена, руки-ноги еле слушаются, сердце бухает как колокол, чуть не глохну, шатает как последнего булдоса. Температура от проклятого солнца, наверное, под 50 градусов, как только кровь не кипит. Уже несколько раз падал прямо мордой в землю. Хоть бы доползти до этой гребаной опушки леса, осталось совсем немного, убрать всего несколько метров борозды, и спасительная, благодатная, моя любимая тень! Ну, еще немного! И в этот момент Лумумба что-то орет. Нет. Не может быть!
  
   Да что же это блядь такое! Неужели эти суки на самом деле не дадут нам хоть на несколько минут зайти в тень! Еле-еле встаю и вижу, что и на самом деле все зеки без слов поворачиваются и идут ковырять смежные полосы. Все. С меня хватит. Убить Лумумба меня не убьет, даже сильно не покалечит, моя шкура у здешних боссов, сам видел, в цене. Поэтому, особо не напрягаясь, не обращая внимания на крики охраны, лязганья затворов, медленно плетусь к ближайшему дереву. Несколько внезапных резких толчков в спину бросают меня на землю. Краем угасающего сознания слышу звуки автоматных выстрелов и крики. Ну вот и все. Блин, опять ошибся с этим Лумумбой...

4. ВОССТАНИЕ

  
   ... Мама моя дорогая, как же хорошо! Абсолютно не жарко, ничего не болит! Я, наверное, в раю! Точно помню, как черномазые свиньи расстреливали меня из автоматов с пятнадцати метров. Открываю глаза и вижу уже сумеречное голубое небо, облака, лежу в тени деревьев, птички поют. Красота. Но точно не рай - уж больно воняет.
  
   Встаю на карачки, потом поднимаюсь - все нормально, состояние отличное, только вонь. Смотрю вокруг - вроде ничего такого нет, все чисто. Начинаю принюхиваться и вдруг понимаю, что этот запах исходит откуда-то из меня. Едриттвою в три господа бога душу через коромысло мать! Я обоссался и обосрался! К тому же налетели какие-то мухи, целый рой, все лезут, суки, ко мне, жужжат.
  
   Быстро все с себя снимаю, выкидываю на хуй исподнее, вытираюсь местной травкой. Надеваю штаны, берцы, пытаюсь надеть майку - какая-то она смешная, вся разорванная, мокрая, в разных пятнах. А ну ее в жопу, эту рвань, хватит мне и гимнастерки. Да что-то, смотрю, и та подкачала, на спине вообще живого места нет. И где это я изорвался, наверное, когда полз в лесок от этих черномазых.
  
   Ладно, посмотрим, как у меня дела внимательно. Руки-ноги целы, с головой вроде все тоже нормально, так, а как там мои раны на пузе? Вроде нигде крови нет, только какие-то корочки в разных местах. Осторожно отковыриваю одну, боли нет, какая-то дырочка, тупо сую туда палец, заходит полностью, конца дырки не чувствую. Отрываю другую, сую другой палец - то же самое. Короче, все пальцы, что были на руках, засунул в себя. И такой смех меня разобрал, когда представил себя сначала Иисусом, позволяющим Фоме ковыряться в себе, потом филиппинским хилером, когда шевелил пальцами внутри и пытался нащупать то почку, то сердце. Стою на полянке со всунутыми в себя пальцами и ржу так, как никогда в жизни, во весь голос, взахлеб, с воем. Еще немного и сдохну со смеха! Ха-ха-ха! Не сдохнешь! Ха-ха-ха! ТЫ И ТАК ТРУП! ХА-ХА-ХА!
  
   Бью себя со всей силы по роже, чтобы прекратить истерику, но никакой боли не чувствую. Тем не менее после нескольких ударов смех постепенно, с всхлипами, проходит. Ну вот и ты, Гребаный Шульц, представился. Труп. Мертвяк. Покойник. Dead. Зомби. Стоп. Почему зомби?
  
   Прислушиваюсь к себе. Вроде никакого желания куда-то идти сдаваться или повиноваться чьим-то командам. И что это значит? Что у меня осталась свобода воли! И тут меня по настоящему пробрало. Я же супермен! Бессмертный! Маклауд! Всех порешу нах! Еле сдержал себя, чтобы прямо сейчас броситься одних мочить, других спасать. Стой, не спеши, сначала осмотримся.
  
   Так, зеки мои еще в поле, ковыряются в поле, отошли от меня метров уже на сто. Лумумба с другими солдатами погоняют их работать быстрее, наверное, на ужин торопятся. Несколько человек смотрят в мою сторону - наверное, слышали, как я кричал. Первым делом мне нужно оружие, с голыми руками даже труп - если у него еще осталось хоть что-то в голове, или хотя бы голова - против крупнокалиберных пулеметов не полезет. Ну что ж, тогда беремся сначала за полевых охранников. "Их было восемь... Ударил первый я тогда... ". Хе-хе-хе.
  
   Несколько минут решаю, что делать: или подождать их здесь, все равно они за мной придут, труп они так просто не бросят, или попытаться незаметно подкрасться сейчас. А, нехуй ждать, достало это все меня. И только я собрался к ним ползти, солдаты согнали всех зеков в кучу и группа из четырех человек во главе с Лумумбой решительно направилась в мою сторону. Ну вот и хорошо, они же в меня живого стреляли, и не знали, что я в тот момент уже был трупом. Сьюпрайз!
  
   Стараясь не шуметь, я быстро отломал несколько подходящих кольев и спрятался в подходящем месте, за толстым деревом. Думаю, от пары выстрелов мне ничего не будет, но психологически я к этому пока не готов, да и шкуру жалко, так что постараемся справиться с нашей стороны малой кровью.
  
   Идут, как болваны, кучей, рогочут, автоматы болтаются на ремнях, ну, полные придурки. Нна! Через секунду двое качаются по земле, хрипят с колами в груди, царапают древца ногтями, следом молча валится еще один солдат со сломанной шеей, а Лумумба - ну до чего продвинуты парень, не зря я его полюбил! - замер на месте, руки в гору - и молчит, только морда постепенно сереет. Ну и как же он мне может пригодиться?
  
   ... Выходит Лумумба из леса, скалится, как всегда, спереди, связанный, плетусь я. Машет руками, орет своим, те ему в ответ вопят, но ни хрена не разберешь - расстояние слишком большое. Понятно, что те кричат - где, на хрен, еще трое. Лумумба знаками объясняет, что остались немного отдохнуть в тени, ну, и просраться заодно. На меня еще показывают, вижу, любопытно им, как это я уцелел.
  
   Не торопясь, подходим к основной группе - героям жатвы и четырем солдатам. Мгновенно сбрасываю веревку, в каждой руке по ножу - и двое солдат сразу же падают с перерезанными горлами, двоих остальных я обездвиживаю за несколько секунд. Лежат они, милые, глазками лупают, а пошевелиться не могут. "Они ваши" - показываю я кивком зекам. Несколько секунд, и зеки молча, как морлоки, начинают окружать лежащих. Еще несколько секунд - и на их месте бесформенная куча оборванцев, мерно поднимающих и с гнусным чавканьем опускающих свои копалки. Похоже, зомби из этих ребят уже не получится, нечего зомбировать, да в принципе и некуда колоть вакцину, хе-хе-хе.
  
   Куча начинает распадаться и двумя языками молча двигаться к нам. Лумумба бухается на колени, ревет, его всего трясет, как припадочного, слюни изо рта, икая, все время повторяет: "твоья обьещьять!". "А моя обмануть! Моя наколоть! Моя наебать черножопого козла!" - ору ему я. Ладно, шутка. Петросян, бля.
  
   Объясняю жестами окровавленным зекам, что пока его трогать нельзя, еще пригодится, будет засланным казачком, а если что - на него повесят семь убитых солдат, мало ему не покажется. Кажется, поняли, а может, и нет.
  
   - If anybody speak English? - все мнутся, ну, крестьяне и люмпены, что с них возьмешь. Ан нет, вроде какой-то хер пробирается ко мне, на сносном пиджин-инглиш (бляха-муха, и тут китайцы!) спрашивает, что делать дальше.
  
   - План такой, - объясняю я китаезе, - пока сумерки, нам в лагерь не войти, просекут. Поэтому дождемся темноты, Лумумбу вперед, несколько зеков оденут форму солдат, так и пойдем. Как приблизимся к воротам, гасим охрану, затем забрасываем солдатский барак одновременно через все окна и двери гранатами, потом восемь человек врываются внутрь и поливают всех автоматным огнем. Очень быстро затем выскакивают оттуда и начинают вместе одновременно мочить пулеметчика на ближайшей вышке. Тем временем остальные бегут в этот барак, подбирают автоматы и, если есть, гранатометы и присоединяются к тем, кто стреляет по ближайшей вышке, если там еще кто-то будет. Затем разделяемся на два отряда, один - к левой вышке, второй - к правой. Затем первый отряд займется последней вышкой по периметру, а второй - центральной. Автоматов мало, огонь нужен плотный, так что если кого убьют, стоящий рядом сразу берет его машинку и продолжает огонь. Ясно?
  
   Китайца кивает и отходит к остальным зекам. Там он долго что-то говорит, поднимается легкий шум, потом он становится все громче и громче. Китаец машет руками, показывает на меня, потом на лагерь, на трупы, но на него тоже машут, блядь, чуть ли не бьют! Наконец он вырывается из толпы и подходит ко мне и объясняет, что, типа, все меня, конечно, благодарят, но нападать на лагерь, по их мнению, никакого смысла нет, надо быстрее хаваться по лесам, тем более среди них есть два местных брата, они обещали провести всех туда, где их искать никто не будет. Поэтому все они прямо сейчас уходят, ну, а я могу забрать все оружие, кроме двух ножей. И он, китайца, пытался их переубедить, но его самого чуть не побили.
  
   Эт-та что еще такое? Бунт? Против меня, воина-освободителя! Я же для них должен быть Че Геварой! Боливаром! Со мной Лумумба, в конце концов! Вот неблагодарные свиньи! Не хотят свободы, равенства, братства! Что-то меня понесло. При чем тут это? Но бунт надо душить сразу же. Спрашиваю у китайца, где эти браты, он показывает.
  
   С улыбкой иду к этим заблудшим овцам, киваю им, протягиваю руки, подхожу к братьям и двумя резкими движениями перерезаю им глотки. Два фонтана алой крови обильно поливают ближайших зеков, те шарахаются в стороны. Ну что, может, кто еще хочет уйти в лес? Что-то непохоже. Столпились, смотрят искоса ("низко голову наклоня", хе-хе-хе), но ропот сразу прекратился. Китайца опять что-то говорит, на этот раз возражений, похоже, нет. Бунт задушен - то есть зарезан.
  

5. НАПАДЕНИЕ

  
   Все, похоже, идет по плану. Дождавшись поздних сумерек, разделил я зеков на два отряда, во главе второго поставил, естественно, Китайца. Построились все пока в один строй, впереди Лумумба, по бокам по два переодетых солдатами зека, сзади одет в форму только один, а двое в лохмотьях - зря я тогда дал линчевать двух солдат, ну ладно, может, в темноте и пронесет.
  
   Подходим к воротам, Лумумба орет Страшиле, чтобы быстрее открывал, тот, матерясь по своему, наверное, не торопясь бредет со своим напарникам к створкам ворот, и когда они уже их окрыли и стояли радом, Лумумба почти в упор обеих расстреливает.
  
   Сразу же забрасываем солдатский барак гранатами, врываемся внутрь, добиваем еще живых и пулей назад, открываем ураганный огонь из автоматов и подствольных гранатометов по ближайшей вышке, пулеметчик которой, похоже, еще не врубился в происходящее и только-только направляет на нас свою игрушку. Не успел...
  
   Зато с остальных вышек по нам начинают гасить во всей дури. "Огонь по прожекторам!" ору я и показываю пример, мои меня поддерживают. Те с грохотом и искрами взрываются, наступает относительная тьма. Отлично, теперь мы то знаем, куда стрелять, а пулеметчики - хер.
  
   Все проходит именно так, как я и планировал. За пятнадцать минут мы полностью захватили лагерь. Осматриваюсь - кругом все горит, везде дымище, и пулеметчики покрошили, вижу, немало зеков. И что теперь? А теперь из-за городка подтянутся бронемашины и регулярные войска, прилетят боевые вертолеты и смешают лагерь вместе с нами с говном, вон уже и сирены воют вдалеке. Так, кто живой?
  
   - Лумумба, Китайца, - и, подумав, - Сосед! Ко мне! - ору я во всю глотку.
  
   Бегут, родимые, увешанные оружием. И Сосед уцелел! Стоит уже рядом, тоже с автоматом, на Лумумбу косится, но ничего не говорит.
  
   - Времени у нас нет,- говорю я. - И выход один - брать заложников, хотя бы этих теток, что жопами машут по утру, детей, врачей. Назначаю вас командирами отделений. Набирайте сами себе людей, сколько хотите и каких хотите, вы их лучше знаете. Построение на плацу через пять минут. Выступаем в городок.
  
   А гражданские объекты - вот, под боком. Невысокие жилые корпуса, что-то подобное школе, забегаловки, стадион, церквушка, несколько административных зданий, на одном из них понуро висит красно-зеленый флаг с белой полосой возле древка. В городке - ни души, все попрятались, даже патрулей не видно, где-то сидят, наверное, в засадах, ждут подкрепления.
  
   А что у нас? О, собралось не так уж и мало народа, готового сдохнуть не как свиньи в хлеву. Даже не ожидал от этих сморчков такой отваги. Около сорока человек стоят тремя колоннами, почти все вооружены, впереди отцы-командиры - Сосед, Китайца, Лумумба.
  
   - Первое отделение - захват жилых объектов, всех гражданских сгонять на стадион. Не убивать без необходимости! Это наш шанс выбраться отсюда. Второе отделение - прикрытие первого. После выполнения приказа двум отделениям сгруппироваться на стадионе, обеспечить охрану по периметру и смотреть, чтобы заложники не сбежали! Старшим назначаю Соседа. Третье отделение - Лумумба! - поведу я сам, цель - административные здания. Марш, вперед!
  
   Побежали мои бродяги. А на что надеются оставшиеся в лагере - человек семьдесят - убей меня, не понимаю. Ну и хрен с ними, насрать.
  
   Прямо у входа в городок налетаем на засаду, успели все-таки подготовиться к встрече, ладно, Сосед разберется, - Не останавливаться! - ору своим, с ходу перепрыгиваем небольшой забор - и мы уже внутри городка, а сзади разгорается нешуточная перестрелка. "Гранатами, твою мать!" - шепчу я мысленно Соседу и улыбаюсь, услышав почти сразу несколько сильных разрывов, после которых интенсивность огня защитников резко снизилась. Отлично, ну а мы туда, где власть.
  
   Небольшими перебежками, стараясь прикрывать друг друга, не ввязываясь в перестрелки, а просто обходя огрызающиеся огнем дома, мои бойцы упорно продвигаются к мэрии городка. Мобильных групп обороняющихся мы не встречаем, поэтому довольно быстро достигаем цели, трехэтажного здания с широкими окнами. Никакого сопротивления у входа нет, врываемся внутрь - ни души, даже в будке охраны пусто. А кого ты хотел здесь найти почти ночью, придурок? Черт, как нужен разговорчивый и знающий местную ситуацию "язык". Может, Лумумба знает, где найти кого-нибудь из руководства?
  
   Вот что значит нехристь, даже и не подумал про церковь, а у них по вечерам, оказывается, вся верхушка собирается на тусовку именно там. Очень хорошо, тем более добираться недалеко, через дорогу. Рвем туда и упираемся в наглухо закрытую очень крепкую, может быть, и бронированную дверь. Барабаним что есть дури по двери прикладами автоматов, да хрен на рыло - дверь даже шелохнется. Дал очередь из автомата - пустой номер, черт, надо что-то делать, взрывать все на хуй! Нет времени ждать! Мне очень нужны высокопоставленные заложники. Может, Лумумба поможет - подзываю его, объясняю ситуацию, говорю, чтобы врал, что мы эту церковь с землей сравняем, взорвем вместе со всеми прихожанами, если сейчас же не откроют дверь, всем гарантируем жизнь.
  
   Лумумба надрывается что есть сил, кто-то ему отвечает из-за двери, уже хорошо. Но, блядь, как же не хватает времени! Я жопой чувствую, как совсем недалеко прогреваются двигатели БТРов и вертолетов! Выхода нет, надо взрывать дверь - если получится. Ору всем, чтобы отошли подальше, связываю вместе десяток гранат, аккуратно кладу у двери, к кольцу привязываю веревку и отхожу за угол. Тянем-потянем! БУХ! Дверь разнесло на кусочки, ну и заодно и спрятавшегося за ней черномазого жиртреста в сутане. Отлично! Небольшой, весь в дыму, предбанник - или как там у них это называется - и довольно большой зал, в котором и на самом деле куча нарядного народа.
  
   Главные, конечно, в первых рядах. Иду туда, трясу одного, кричу: "Mayor!", тот орет дурным голосом, отрицательно трясет головой, ну нет так нет - по яйцам и в рыло, тот валится как куль. Среди народа, где немало баб, начинается скулеж, слышатся истерические крики - а этого нам не надо. Очередь патронов на двадцать веером немного выше голов - и опять тишина, как и должно быть в храме, хе-хе-хе.
  
   Боязливо, бочком ко мне движется толстый очкастый негр. Ну и жирная свинья! Тот поп по сравнению с ним Ди Каприо. Наверное, у них кто толще, то круче. Тогда это, наверное, мэр. Ты то мне и нужен. Беру его за шкирку, киваю Лумумбе, чтобы организовал охрану и шел за мной, и веду в глухую комнатенку. Там несколько минут дожидаюсь Лумумбу и устраиваю допрос. Хотел с пристрастием, но не понадобилось, мэр не стал корчить из себя героя. Через пятнадцать минут я знал все - я имею в виду все, что знал мэр.
  
   Выхожу к народу, читаю фамилии, которые назвал мэр. Потенциальные организаторы сопротивления. Нашлось двенадцать, человек, в основном в мундирах, но были и две тетки. Как бы их отправить на тот свет спокойно и без паники? Говорю им через Лумумбу, чтобы заходили по очереди через минуту в комнату с мэром, будут отвечать на вопросы. Захожу с первым в комнату, пропускаю вперед, за порогом закрываю дверь и сразу же сворачиваю ему шею. А что мэр не закричал? Жить хотел, да громко с кляпом не покричишь. Двенадцать минут - и все кончено.
  
   Так, с заложниками у нас полный порядок, больше бузотеров не будет, теперь надо их всех отправить на стадион, оттуда легче будет сматываться, если удастся договориться. А у меня есть еще дела.
  
   Объясняю ситуацию Лумумбе, он организует вывод из церкви пленных, затем выстраивает их в колонну, дает им сопровождение и отправляет на стадион, а сам еще с двумя бойцами идет со мной. В лабораторию. К доктору Фелл.
  

7. В ЛАБОРАТОРИИ

  
   Входов в лабораторию оказалось несколько, через главный мы не пойдем, мэр обещал показать секретные ходы, где охраны практически нет. Один из них начинается здесь, в церкви. Проходим через несколько комнат, мэр ведет очень уверенно. Упираемся в стену с какой-то облезлой фреской, мэр нажимает ногой снизу, со скрипом открывается черный лаз. На стене тоннеля висят несколько здоровенных фонарей, включаем их.
  
   Сам тоннель выглядит вполне ухоженным, внизу на металлических решетках пластиковое покрытие, стены по бокам укреплены металлическими сваями и пластиком. Не нравится мне это все, как бы тут не оказалось датчиков сигнализации и камер наблюдения. Делаю зверскую рожу, поднимаю мэра в воздух, трясу его на вытянутых руках, тот ничего не понимает, лупает своими свинячьими глазенками, сучит ножками, мелко верещит. Я через Лумумбу грожу ему всеми земными и небесными карами, рассказываю, что буду делать с его оставшимися в заложниках женами и детьми, очень подробно и натуралистично. Тот сначала идет в полное отрицалово, типа все чисто. Тогда я рассказываю,
   - как я заставлю его жену отрезать у дочери тупым ножом пальцы, затем засовывать их ему в жопу, а потом заставлять их грызть,
   - буду на их глазах постепенно поджаривать по частям живьем двух младшеньких, совсем еще детей-несмышленышей, то ручки, то ножки, по отдельности, потом их оторвут и бросят аборигенам-людоедам. Бедные детки еще будут жить, захлебываясь кровавыми слезами, а их конечности с хрустом будут жрать эти уроды. Затем
   - я примусь за самого мэра, надрежу ему нервные окончания и дам грызть их крысам, одновременно засуну ему в жопу раскаленный паяльник, а в хуй - бенгальский огонь и подожгу...
  
   После этого мэр как-то разом сдувается и колется - причем, похоже, на мучения жен и детей ему было глубоко насрать. Конечно, тут предусмотрены средства безопасности и охраны. Дав мэру по печени, отключаю датчики движения, а камеры он пообещал показывать по мере продвижения. Так, в общем-то, без приключений, и добрались до двери самой подземной лаборатории.
  
   Аккуратно, очень медленно открываю дверь, небольшой предбанник, в стеклянном колпаке вижу двух солдат, активно таращихся на экран. Ну а чего на него так смотреть, если там не порнуха? Ползком, прижимаясь к стене, прокрадываюсь к ним, и не успели они кончить, как уже лежали со сломанными шеями. Зову Лумумбу с командой, двое моих солдат быстро переодеваются и садятся на места операторов. А я пока осматриваю окрестности.
  
   Огромный зал, размером со стандартное футбольное поле, весь нарезанный прозрачными пластиковыми перегородками на отдельные небольшие зоны, некоторые под крышей, большинство открытых сверху. В середине что-то типа округлой летающей тарелки - нетрудно догадаться, что там находится руководство. По периметру стоят еще пять таких же стаканов охраны, где сижу я - нам повезло, что мы напоролись на угловой пост, иначе были бы моментально обнаружены и уничтожены. Несмотря на то, что мы здорово наверху пошумели, здесь никакого шухера не замечается. Уверены в своей подземной базе, суки.
  
   Есть ли у вас план, мистер Фикс? Трое солдат и я против всей этой шоблы. Один неоспоримый плюс - я труп, и полностью покончить со мной будет очень непросто, но и у них наверняка есть боевые зомби. Так, сначала определим приоритеты целей:
   - найти своих троих живых пацанов, наверняка их держат где-то здесь,
   - добраться до документов с результатами работы и забрать их,
   - уничтожить лабораторию со всем персоналом, желательно захватив главного - доктора Фелл,
   - освободить остальных зомби. Как освободить? Разнести их всех на атомы!
  
   Смотрю, в стакане стоит ящик гранат, да еще каких - кассетных! Жалко, что это не мины, и у нас нет миномета, и не бомбы, и у нас нет самолета, хе-хе-хе. И как мне забросать ими все это футбольное поле? А может быть, я после смерти стал суперсилачем? Взял автомат, попытался согнуть ствол - еле-еле удалось, да и то, если честно, коленкой помог. Мда, силы особо не прибавилось. А может, я экстрасенс?! Немного выставил башку из-за стакана, уставился на ближайший стакан, скорчил рожу как у Кашпировского, и начал посылать мысленные импульсы: "вам хорошо... тепло... всем спать... немедленно... ". Хрен в жопу! Как сидели, так и сидят и болтают.
  
   Ну хоть какие-то метаморфозы должны были со мной произойти после смерти! Сел в предбаннике, попытался расслабиться, успокоиться. Сижу как дурак минут пять, абстрагируясь абсолютно от всего, и вдруг - БАХ! - удар по башке! Ах ты сволочь Лумумба! Дождался момента! Я - убивать!
  
   Открываю глаза и вижу прямо над головой крышу! Какие-то металлические перекрытия, тросы, на которых висят светильники, кабели, трубы. Посмотрел вниз - мои бойцы глядят на меня снизу, метров с пятнадцати, открыв рты. Так-так, вот какая моя фишка! Я - летающий труп! Ужас, Несущийся на Крыльях Ночи! Ха-ха-ха! Да это меняет все дело!
  
   Мне понадобилось более часа, чтобы распределить гранаты по всей крыше, подсоединить к ним взрыватели и вывести все провода на один пульт управления. Кстати, выяснилось, что летун я довольно слабый - поднимаюсь метров на тридцать, а выше никак, как не пыжусь. Поэтому большую часть времени я ползал по каркасам перекрытий, невидимый снизу из-за того, что лампы светили ниже меня. Наконец, все готово.
  
   Спустился к своим - стоят, ждут меня, никто не смылся, даже мэр. Веду их потихоньку за ту дверь, откуда мы пришли, и для верности еще за угол. Кассетные бомбы и гранаты - очень подлая вещь, при взрыве из них разлетаются несколько десятков маленьких гранат, каждая из которых сама дает более ста мелких осколков. Если ты в танке, то тебе на них, конечно, насрать, а в открытом пространстве против незащищенных ничем людей это смертельное и очень болезненное оружие.
  
   БА-БА-БА-БАХ!!! Похоже, получилось. Я вылетаю - в буквальном смысле слова - в лабораторию, за мной бегут мои бойцы. Хорошо, что мы не остались в стакане - от него остались лишь обломки.
  
   Я устроил этим подонкам настоящий ад. Огонь, дым, взрывы, крики вопящих от боли, кругом кровище, несколько десятков легкораненых мечутся, не зная, что делать, над этим всем летит бог войны и поливает сверху убийственным огнем, в меня тоже стреляют, я чувствую толчки, когда попадают, за мной по земле бегут черти с автоматами, что-то орут, матерятся по-своему и очередями разрывают еще живых и зомби в клочья.
  
   Зачистив все вокруг, мы подходим к центральному куполу. Не похоже, что он пострадал, никаких внешних повреждений не видно. Собственно, этого и следовало ожидать. Кассетное оружие здесь не поможет. Очевидно, что купол бронирован и хорошо еще, если там нет подземного хода. Опять берусь за мэра - он клянется, что не знает, и я ему верю, вряд ли этого хомяка вообще туда пускали. Черт, взрывать нечем, сверху, наверное, по наши души уже мчится кавалерия!
  
   - Доктор Фелл! - ору изо всех сил - Я - капитан Палкин, представитель Верховного командования России. Я здесь специально за Вами! Мы гарантируем Вам жизнь и приглашаем в Россию для проведения Ваших работ! Гарантируем также выполнение всех Ваших требований по оборудованию, размещению и количеству подопытных любого типа! Ваша безопасность будет обеспечиваться все мощью Российской империи! Такого, как сейчас, не повторится никогда! Я ручаюсь за это от имени Российского императора! - оголтело вру я из последних сил, уже жопой чуя, как дрожит земля от подходящих по подземным коридорам бронетранспортеров.
  
   Уж не знаю, как и почему, но уговорил я доктора Фелл! Приоткрыла дверь на цепочке, типа, для переговоров, дура, ну я с разбегу на дверь, цепочка рвется, сразу ей в лыч, она в отруб, мы быстро внутрь, заперлись на все замки. О, у нас тут целый наблюдательный пункт! Внутри еще несколько врачей-сдохликов в халатах, смотрят на меня с ужасом. Ну да, видок у меня еще тот. Голый по пояс, весь продырявленный, с оторванными кусками мяса, так что торчат кости, в крови, левый глаз болтается на какой-то ниточке, зубы выбиты еще Лумумбой - красавец-мужчина!
  
   Шлепаю по щекам доктора Фелл, не помогает, беру вазу с водой, выливаю ей на голову. Прочухалась, сука.
  
   - Где мои парни? - плюю я ей слюной в лицо.
   - Они должны быть здесь, в лаборатории, в закрытом лазарете, - нетвердым, но уверенным голосом отвечает баба.
   - Показывай!
  
   Она, не без труда поднявшись, подходит к мониторам, что-то щелкает, и я вижу свою троицу, живых и, похоже, в относительно нормальном состоянии.
  
   - Мы им кололи специальный раствор, мое изобретение, в несколько десятков раз увеличивающий регенерацию тканей. Так что они почти в норме. Завтра мы хотели приступать к опытам - спокойно говорит она. Блядь, как я только сдержался и не засадил ей снова по морде!
  
   - Лумумба, бери своих бойцов и мухой за ними! До них метров двадцать отсюда, они вон там, в закрытом блоке, видишь? Охраны там нет, несколько докторишек, их пристрелить до конца, понял, черножопый?
  
   - Ай-ай, сэр! - И Лумумба уже несется выполнять приказ.
  
   А что у нас наверху? Приказываю доктору переключить мониторы на камеры городка. Оп-па, на ярко освещенном стадионе куча народу, причем вперемешку пленные и восставшие, догадались, молодцы. Вокруг стадиона море бронетехники, но штурмовать не спешат, над стадионом, невидимые в темноте, стрекочут вертолеты. Нормально, будем пытаться потом договариваться.
  
   А вот и мои парни, и на самом деле, выглядят бодро, и уже с автоматами и гранатами. От радости они бросились на меня, бьют со всех сил по спине, орут, обнимаются. Потом как-то сразу отступили на пару шагом и смотрят. Объяснил я им в двух словах, что со мной произошло, полетал немного, Карлсон, бля. Подошли ближе, Вик, гад, оторвал висящий глаз, эти два придурка тыкают меня в дырки на груди, рогочут, прикольно им, козлам вонючим! Ну да, насмотрелись здесь на разную хуйню за эти дни, привыкли. Пришлось напомнить им, кто здесь старший - так, слегка, особого мордобоя и не было, но дисциплина восстановлена.
  
   Так, по плану осталось еще разобраться с зомби, но для этого надо сначала выбраться отсюда. Скоро подкатит бронетехника и оставит от нашего купола вместе с нами только рожки да ножки. Подхожу к доктору, смотрю на нее внимательно, она кивает, типа, ну, конечно, есть запасной выход.
  
   - Бери всю документацию и быстро мотаем отсюда! - ору я ей.
  
   Она спокойно садится за пульт и через несколько минут отдает мне три лазерных диска. Я кладу их в первый попавшийся пакет и засовываю за пояс, пакет проваливается и падает на пол. Проклятье! Ладно, отдаю его ухмыляющейся сучке, показывая при этом ей в рожу внушительный кулак. А теперь линяем!
  
   Проход, конечно, оказался в полу купола, очень толстая круглая металлическая дверь с пневматическими засовами медленно, с жужжанием, поднялась и остановилась в вертикальном положении. Ник, Вик и Серега без разговоров, глянув на меня, первые спускаются вниз по лестнице. Через несколько минут из люка выглядывает голова Вика:
  
   - Все чисто, старшой! - и ныряет обратно.
  
   Отправляю за ним докторов-сдохликов, мэра, Лумумбу со своими бойцами, затем сучку-доктора, сам ныряю последний и закрываю люк-замок. Оставляю, конечно, сюрприз, если вдруг какая падла полезет за нами, то взрывом, по крайней мере, засыплет проход. А теперь вперед!
  
   Такой же тоннель, по которому мы пробирались сюда, только поплоше. Но аварийное освещение работает, и видно, как ход по широкой дуге заворачивает налево.
  
   - Куда он ведет, - спрашиваю у доктора.
   - Выход недалеко от церкви, в трансформаторной будке.
   - А сколько еще идти?
   - Минут десять.
  
   Посмотрел я на доктора внимательно, пока выдалась минутка. А ничего тетка! Крепенькая, лет немного за сорок, белобрысенькая, с глазками, попкой. Засадил бы, да нечем, наверное, хер то уже, скорее всего, отвалился (сгнил), а если и нет, то как же он встанет, без притока крови? На всякий случай засунул руку между ног... Да... Лишь одно яйцо болтается на соплях, остальное все оторвало, а я в горячке боя и не почувствовал...
   Отгадайте загадку: один глаз, одно яйцо, весь в дырках и труп - кто это? Хе-хе-хе...
  
   Через десять минут наша группа собирается у выхода. Доктор объясняет, что до стадиона не очень далеко, но как же, блядь, мы туда доберемся? Он же по периметру весь окружен войсками! Надежда только на меня, летчика. Надо одному по воздуху добраться до стадиона, взять оттуда с собой несколько бойцов и, прикрывшись влиятельными заложниками, дойти сюда, забрать остальных и вернуться на стадион.
  

8. НА СТАДИОНЕ

  
   Все произошло как по маслу. Видно, никто не решился взять на себя ответственность уничтожить небольшую группу оборванцев с уважаемыми заложниками. Знали бы они, кто там был! Да и с какой информацией!
  
   Тем не менее, очень скоро мы все оказываемся на стадионе. Я собираю совещание. Присутствуют, кроме меня:
   - Сосед, Китайца, Лумумба,
   - Вик, Ник, Серега,
   - Доктор Фелл.
  
   Сосед докладывает обстановку: их постоянно забрасывают листовками, обещают отпустить на все четыре стороны, если освободят заложников. Пока порядок удается поддерживать, в основном тумаками, но из этих подонков лагерных бойцы то никакие, первоначальный порыв спал, и сейчас у них наступает мардраж. Да и жрать все хотят. Ситуация понятна. Спрашиваю у доктора, кто у окружающих нас войск самый главный.
  
   Даю необходимые распоряжения, после чего выхожу на центр стадиона - вертолеты сразу поймали меня в свои прожектора - беру в руку микрофон и ору на английском:
  
   - Внимание генерала Д`ебью! Нам необходима еда и вода! Срок - тридцать минут! Пищу сбрасывать с вертолетов возле футбольных ворот! По истечении срока, если не будет посылок, начинаю через каждые две минуты расстреливать заложников! Пища для всех, включая заложников, поэтому без фокусов! Хау! Я все сказал!
  
   Пытаюсь уйти в темноту, но не тут то было, чертовы вертолеты держат меня в лучах прожекторов, как муху. Высоко поднимаю руки, и тут с разных сторон стадиона к вертолетам со шипением и дымом устремляются ракеты "земля-воздух", те в панике разлетаются в стороны, пытаются маневрировать, но двоих все же зацепило - один взорвался и рухнул прямо на центр стадиона, где я только что стоял, а другой, подбитый, все-таки смог перевалить через трибуны и свалился уже у своих, разметав попутно несколько БТРов.
  
   Пришлось все-таки пристрелить десяток черномазых, в первую очередь родственников генерала, прежде чем мы получили желаемое. А когда нажрались и напились - ну, не все, конечно, два десятка самых надежных моих бойцов на всякий случай не взяли в рот ни маковой росинки - настроение стало совсем другое! Повеселел народ, начал шутить, прикалываться, появилась, так сказать, вера в будущее!
  
   Осталось две цели - выбраться отсюда нах и разобраться с зомби. А для этого нужна связь со своими. Снова вызываю генерала Д`ебью, требую рацию или спутниковый видеотелефон. С перепугу доставляют и то, и другое. Вызываю по спутниковому видеофону главного своего начальника - Генерала Рублевского. И как только вижу на экране сонную зевающую рожу - спит, наверное, дома - начинаю реветь в микрофон:
  
   - Товарищ генерал, докладывает капитан Палкин! Ваше задание выполнено! Нахожусь во вражеском тылу на стадионе, под прикрытием заложников! Главный специалист и документация по проекту "Зомби" со мной! Прошу вертолеты для эвакуации!
   - Постой, не гони, какой еще Палкин, его же вместе со всем отрядом положили в засаде еще три дня назад, подожди, дай я хоть очки надену.
  
   Надень-надень, такого ты еще не видел, интересно, обосрешься сразу или нет. Делаю знак парням, чтобы на меня дали свет, и улыбаюсь в камеру во весь беззубый рот, подмигивая одним глазом и поворачиваясь, чтобы сквозь дырище на щеке были видны кости черепа.
   Ага, какой-то шум, стук, и где же генерал? Камера не движется, показывает только стену, и ясно слышны звуки, очень напоминающие те, когда человек блюет.
  
   А что ты думал? Воевать - не хуем щи хлебать! Ты еще меня не всего видел! Ща еще яйцо покажу! Ладно, пожалеем старика отца-командира.
  
   Когда генерал очухался, я очень кратко все рассказал. Когда он врубился про доктора Фелл и захваченную документацию, то весь затрясся, сразу стал куда-то звонить по другим телефонам. Чудак на букву М, ты не понял еще, что главное здесь - это я, зомби со свободой воли! Это я настоящее сокровище! Это меня в первую очередь надо вывозить!
  
   Обещал генерал, что в течение нескольких часов с ближайшего авианосца за нами вылетят два транспортных вертолета под прикрытием штурмовых вертушек и палубных самолетов. За это время по дипломатическим каналам инцидент будет улажен, и, скорее всего, никто даже не рыпнется, когда нас будут вывозить, так что прикрытие просто на всякий случай. А я и не против, у меня на прикрытие еще есть свои виды.
  
   Два транспортника - это на человек сорок, а зачем нам столько много. Возьмем моих ребят, Соседа, Китайца, Лумумбу, доктора Фелл с ее докторишками, и, на всякий случай, несколько десятков заложников из числа самых влиятельных. А остальные? А остальные пускай воюют за свободу своей родины! Надо только распорядиться, чтобы их беспрепятственно пропустили в джунгли, а мы за этим присмотрим сверху.
  
   Кажись, все. Я сделал все, что запланировал. Последнюю задачу - уничтожить зомби - я решу с помощью боевых самолетов и вертолетов. Можно отдыхать. Интересно, а надо мне отдыхать? Я подхожу к доктору Фелл.
  
   - Слушай, как тебя зовут?
   - Марина.
   - Расскажи-ка мне про меня, что я, что со мной будет, и сколько мне осталось.
   - Мы с таким еще не сталкивались - а то я сам это не понял! - поэтому ничего точно сказать не могу. А, может быть, ты что-нибудь хочешь?
   - Конечно, хочу! Хочу снова стать человеком!
   - Теоретически это и на самом деле возможно, но таких опытов мы не проводили - не было задачи. А у вас, пожалуй, попытаемся.
   - Слушай, а мне, трупу, отдых нужен или нет?
   - В принципе нет, но чем больше ты двигаешься, тем быстрее изнашивается тело. Поэтому чем больше ты в неподвижности, тем лучше и дольше сохранишься.
   - Тогда я прилягу рядом, а ты мне расскажи, кт ты, откуда, как ты здесь оказалась...
  
   Марина понимала, что все равно ее вывернут наизнанку, поэтому пополамиться не стала. Да и стресс немалый баба все-таки пережила, поэтому начала сразу рассказывать.
  
   Родилась она в каком-то непонятом местечке, названия я не запомнил, типа "Урча", обычное детство, все как у всех, школа, отец-пьяница, мать-проститутка, брат вор, медучилище в Бобруйске, Минский медицинский институт, муж инженеришка-молокосос - залетела по малолетству, работала в каком-то НИИ, кандидатская, докторская, потом перестройка, все рухнуло, работа за границей ... Я и не заметил, как куда-то улетел...
  

9. ПРОБУЖДЕНИЕ

  
   ... И чего это меня так неуважительно, так бесцеремонно, я бы сказал, тащат за ноги по земле? Что за отношение к герою? Лениво открываю глаза и обнаруживаю, что меня по полю, которое я героически ранее вспахивал, волокут четыре кривых оборванца. Рядом неторопливо идет Лумумба и время от времени бьет хлыстом их по спинам, погоняет. Ладно, а почему меня тянут не на повозке?
  
   - Лумумба, ко мне!
   - Тьебье так тьебье!
  
   Удар бичом разрывает мне гимнастерку и оставляет грубую красно-желтую полосу по всему туловищу.
  
   - Лумумба, сука! Что за хуйня! Серега, Вик, Ник! Китайца! Сосед!
   - Да ты Грьебаный Шульц офуел!
  
   Удары посыпались один за одним, набежали еще солдаты - не может быть, вам же я лично перерезал глотки, а вас, парни, эти морлоки порвали на кусочки! Вы что, тоже восставшие трупы?! Блядь, да хватит, хватит!
  
   Приподнимаю голову и вижу совершенно целый окружающий лагерь забор! Все пять вышек стоят невредимые, ни следа пожара, и домик охраны у входа в лагерь цел-целехонек! Когда же это все успели построить! И сколько я валялся в отрубе?!
  
   И тихой сапой понемногу начинают появляться такие ужасные мысли, что я мотаю изо всех сил головой, пытаясь от них избавиться. Нет! Исключено! Меня почему-то просто забыли, но скоро обязательно прилетят! Я же труп - труп, однозначно, боли ведь не чувствую, меня бьют и бьют, а мне насрать. Значит, что-то случилось, и я снова в плену. А Лумумба-то сволочь какая! Как свой был!
  
   Так я себя уговариваю, утешаю, но постепенно во мне, как я ее не гоню, начинает проявляться страшная, горькая правда. А вместе с ней приходит и тоскливое отчаяние. Так этого всего не было на самом деле! Никакого восстания, штурма, захвата заложников, полетов, наконец! Я просто был в отключке. У МЕНЯ ПРОСТО БЫЛИ ГЛЮКИ! ГЛЮКИ ТРЕТЬЕГО ДНЯ!
  
   Солдаты бросили, наконец, меня бить, подняли меня пинками на ноги и швырнули в строй заключенных. Так, вместе со всеми, я и добрался до лагеря, где рухнул на свою шконку в полном психическом изнеможении. И снова отрубился.
  

10. УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ

  
   Как же погано было на душе, если так можно выразиться про труп! Что я и на самом деле мертвяк, я уже нисколько не сомневался. Ночи хватило, чтобы и поразмышлять, и обследовать себя самым тщательным образом. Похоже, поскольку у меня сохранилась свобода воли, никто не подозревает, что я уже, так сказать, на том свете. Однозначный плюс то, что все у меня на месте - и оба глаза, и конечности, и причиндалы, естественно. Стреляли в меня, очевидно, резиновыми пулями, и болевой шок от них и превратил меня в мертвого. Так что сквозных дырок на теле, что мне привиделись, на туловище не оказалось.
  
   Главный вопрос - и что делать? Тут уж не до жиру - имею в виду таких планов громадье, что я задумывал в своих видениях - как бы самому уцелеть. Ничего пока не удается придумать, хоть ты тресни.
  
   Опять утренняя побудка, неужели снова бежать на "зьярьядка", твою мать! Всех гонят из бараков, но выстраивают в колонны, а не перед плацем с блядями. Каждый барак образует свою колонну, что-то слишком много охраны, да еще и с собаками! Обращаюсь к Соседу, что за хуйня. Он, бледный как мел, шепчет, что, скорее всего, происходит профилактическая очистка лагеря. Когда у "докторов" появляется свежая партия живого материала, причем его много, тогда от прежних зеков избавляются кардинальным способом - топят в соляных озерах. Причем также кончают и дряхлых зомби. Так что всем нам скоро капец.
  
   А мне и насрать. Кураж прошел, наступила апатия. Стою как все в строю, потом тупо иду, куда направляют. У выхода из лагеря уже находятся две колонны зомби, ждут, наверное, нас. Точно, мы начали двигаться сразу за ними. Плетусь со всеми в строю, и хотя охрана орет изо всех сил, собаки захлебываются лаем, никто и не думает ни убегать, ни сопротивляться - быдло, одним словом, такое же, как и я. Даже лень спрашивать, сколько еще осталось жить.
  
   Шли мы более двух часов по хорошо спрятанной от наблюдения с воздуха дороге в джунглях, и вот начали замедлять шаг, похоже, цель достигнута. Выходим на открытое пространство, вижу большие круглые песчаные карьеры, штук семь, наполненные какой-то дымящейся жидкостью. Я-то ничего не чувствую, а зеков, смотрю, аж выворачивает - представляю, какой тут запах.
  
   Выстроили нас по колонне перед каждым карьером. Сзади, на опушке, устроились пулеметчики. И вот уже первая колонна зомби ровным строем начала движение. Да, это было зрелище! Только первые ряды вступили в эту жидкость, как она забурлила, зашипела, и прямо в движении от зомби стали отваливаться куски мяса, обнажая белые-белые кости, но те продолжали идти, они уже по шею в этом говне, и только здесь строй начал ломаться, потому что кислота разъедала шеи, и черепа с бульканьем плюхались и таяли, а скелетов к этому времени у передних зомби и так почти не было.
  
   Не прошло и пяти минут, как от колонны в пятьдесят зомби не осталось ровно ничего. Смотрю на соседей - корчатся на земле, почти всех выворачивает, кругом блевотина, некоторые обосрались со страху. Вот такой у нас конец! И только пошла вторая колонна зомби, как я буквально жопой стал чувствовать какой-то звук. Что-то очень знакомое, из прежней жизни. Не может быть!
  
   Мерный рокочущий звук все нарастал, и вот, охватив всех нас по периметру поляны, выстроились в несколько эшелонов сначала легкие разведывательные вертушки, за ними могучие штурмовые вертолеты, вдалеке вижу транспортные суда, над всем этим великолепием кружат истребители палубной авиации, а самой высоте - самолеты стратегической авиации! И все с Российским триколором!
  
   Я реву от восторга во весь голос, подняв руки вверх:
   - Наши! Наши!
  
   Я счастлив так, как никогда в жизни! И никогда в смерти! Не бросили, родные! Спасли!
  
   Один из вертолетов по спирали опустился пониже и выпустил несколько НУРСов по опушке, где засели пулеметчики. Те все прекрасно поняли - кто остался в живых, вышли руки в гору, к ним присоединилась, побросав оружие, охрана, и даже собаки, поджав хвосты и скуля, куда-то подевались.
  
   Медленно и осторожно пошли на снижение транспортники, вместе с ними юркий разведывательный вертолет. Из него, наклоняясь и придерживая фуражку рукой, - ба, кого я вижу! Сам генерал Рублевский! Подбегаю к нему, пытаюсь доложить, он меня прерывает, сам типа знаю, потом. Только спрашивает, где, мол, заложники, и почему мы здесь, а не на стадионе, куда они сначала направились, и куда делась доктор Фелл?
  
   Я стою как бревно и не могу ничего понять. Тем временем офицеры командуют загрузкой зеков и зомби в транспорты. Генерал, махнув рукой, приглашает меня в свой вертолет, мы вместе садимся и улетаем, пока еще идет погрузка. Там, сзади, уже не мое дело. У меня, чувствую, главные неприятности еще впереди. В родной стране. Как обычно.
  
  

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"