Аннотация: Мужчинам положено спасать слабый пол, и это не вызывает удивления. А если спасение вышло случайно? Стоит ли благодарить его ответным спасением? Наверное, стоит, тем более, что ты - его единственная надежда. Завершено.
1
Письмо от матери я получила в совершенно неподходящее время. Харпервилль, небольшой неприметный городок на задворках Империи, захватила весна, и все вокруг цвело и благоухало. Время для радости и предвкушения нового, а не для грусти. Однако плохие новости не выбирают время года.
В моей семье всегда были непростые отношения. Родной отец умер, когда я была совсем маленькой, и в доме появился отчим - Командор Моррис. Нет, он вовсе не имел отношения к военной службе и уж точно не занимал постов в императорской армии. Командором его прозвали подельники из воровской гильдии, в которой он состоял с ранней юности. Эта гильдия была очень влиятельной, и члены ее были разбросаны по всей Империи. Настолько влиятельной, что даже служители закона смотрели на это сквозь пальцы.
Я всегда боялась этого огромного мужчину с длинными седыми волосами и шрамом на щеке. Нет, Моррис не обижал меня. Он вообще обычно не замечал падчерицу, но страх всегда меня преследовал. К тому же, в нашем доме вечно собирались какие-то бандитские компании.
Ума не приложу, как моя мать, Анджелика, тихая и скромная женщина, отважилась связать судьбу с таким человеком. Впрочем, это до сих пор для меня загадка, ведь спросить я так и не решилась. Доверительных отношений между нами никогда не была. А бабушка на это всегда говорила, что у ее дочурки с рождения мозги набекрень.
Бабуля... Леди Люмина. Своеобразная, необычная, но бесконечно родная и любимая. После рождения моего младшего брата Тима, бабушка приехала к нам в дом и без разговоров собрала мои вещи. Мать и отчим не удерживали меня. Бабуля увезла меня к себе, в другой город, чтобы я не мешала матери строить новую семью, в которой оказалась лишней. Сначала было больно, не скрою. Но бабушке все-таки удалось отчасти заменить мне мать.
А леди Анджелика навещала меня нечасто, все больше отделываясь скупыми письмами. Я все спрашивала бабушку, ну почему мама не любит меня? За что? Леди Люмина садилась в любимое мягкое кресло, усаживала меня на колени и принималась гладить по голове, напевая тихую песенку. И мне тут же становилось легче. Позже, когда я подросла, бабушка как-то обмолвилась, что я слишком похожа на покойного отца, а потому матери больно находиться со мной рядом. Так себе объяснение... Впрочем, я уже совсем взрослая, и перестала задаваться подобными вопросами.
Бабушка умерла год назад. Тогда мама вместе с Тимом, которому уже исполнилось к тому времени тринадцать лет, приехали на похороны. Мы с ней вместе поплакали, поговорили даже, и родительница принялась звать меня вернуться в родной дом. Мол, что мне делать в Харпервилле совсем одной? Но я отказалась переезжать. По-прежнему чувствовала себя чужой в этой семье, да и иррациональный страх перед отчимом никуда не исчез. Не хотелось видеть его холодные пронзительные серые глаза и уродливый шрам. А вот Тим... Братишку я очень любила, и даже с удовольствием возилась с ним в краткие эпизоды пребывания в гостях у матери.
Я по-прежнему жила в бабушкином доме с престарелой служанкой, которая работала здесь, кажется, еще когда бабуля была молода. Меня еще в детстве отдали на обучение рукоделию, и теперь я зарабатывала на жизнь тем, что шила наряды, мастерила шляпки и украшения. Наш род не был зажиточным, поэтому приходилось выживать своими силами. К счастью, у леди Люмины было достаточно хороших знакомых в городе, а потому недостатка в клиентах у меня не было. Даже удалось открыть собственную небольшую лавку.
Я думала, что моя жизнь размеренная и налаженная. И вот теперь это письмо... Моррис умер. Похоже, убили собственные дружки-бандиты из гильдии. В последнее время он все чаще поговаривал о том, что хочет начать честную жизнь. Видимо, ему этого не простили. На похороны ехать я не собиралась, даже речи быть не могло. Не смогла себя заставить. Но вот навестить маму и Тима... Да, нас трудно назвать настоящей семьей, но все же... Они ведь остались совсем одни в городе. Надеюсь, этот страшный человек не оставил их без средств к существованию.
- Стэфани, вы сегодня такая молчаливая.
Я вздрогнула, услышав голос Конрада, который сидел за столом напротив меня и не сводил внимательного карего взгляда.
- Простите, я сегодня такая рассеянная, - пробормотала я, пряча письмо матери под обрезки ткани.
Сегодня весь день не могу думать ни о чем другом. Я хотела увидеть родных, убедиться, что с ними все нормально, но боялась, что меня вновь захватят призраки несчастливого детства.
Вздохнув, встала, взяла букет ромашек, который принес сегодня Конрад, и поставила его в вазу. Мужчина ухаживал за мной уже несколько месяцев и даже нравился мне. Кажется... Все-таки уже двадцать лет, и пора устраивать личную жизнь. А Конрад довольно приятный, вежливый, воспитанный. И даже немного стеснительный. Пусть он не отличается очень красивой внешностью. Невысокого роста, худощавый, с темными курчавыми волосами. Но есть в нем что-то притягательное. Наверное, эти карие глаза.
Я поймала себя на мысли, что уже некоторое время стою и разглядываю мужчину.
- Стэфани, у вас что-то случилось?
Я вновь вздохнула и села за стол. Ни за что не расскажу ему, что у меня за семья. Конрад из очень хорошей и обеспеченной семьи, и мне очень повезло, что он вообще обратил внимание на такую, как я. Неблагородного происхождения, без приданого и влиятельных родственников. Ему ни к чему знать, что матери я не нужна, а отчим - бандит из воровской гильдии. Был...
Признаться, рядом с Конрадом я постоянно чувствовала неловкость. Все следила за собственными словами, жестами. Он не слишком разговорчив, и мне всегда казалось, что он молчалив из-за меня. Из-за того, что я не способна заинтересовать мужчину. Однако, он все также продолжал за мной ухаживать. А сегодня разговор и вовсе не клеился.
- Может быть, вечером я зайду за вами, и мы погуляем по набережной, - предложил Конрад, прерывая, наконец, молчание.
- Простите, что-то нет настроения сегодня... Знаете, Конрад, мне нужно уехать на несколько дней. Навестить маму и брата. Это недалеко, в Саммервилле... Я их давно не видела, и хотела бы...
Я замолчала, подбирая слова, и вдруг поняла, что решение принято. Мне нужно навестить родных, непременно нужно.
Вечером я закрыла лавку, повесила объявление о своем временном отъезде, и поспешила домой собирать вещи, чтобы уехать в Саммервилль первым же экипажем. Но и тут меня ждал сюрприз. Конрад нанял для меня личного извозчика с каретой, что было бы несомненно гораздо комфортнее, чем ехать в общественном экипаже с другими пассажирами. Мне было неловко, но потом я все же согласилась. Почему бы не позволить мужчине проявить заботу? К тому же я не хотела спорить, а лишь быстрее закончить дела и вернуться в бабулин дом, где чувствовала себя спокойно и легко.
Конрад пришел провожать меня рано утром. Он занес мои вещи в карету, и теперь стоял рядом, несмело держа меня за руку. Неловкое прощание затягивалось.
- Я буду ждать вас, Стэфани, - сказал он, прикасаясь губами к руке.
У меня внутри все сжалось. Все-таки мужчина вызывал во мне эмоции. Да, не страсть, и не безумную любовь. Но, может, это и к лучшему. А то вот мать из-за любви даже не посмотрела, что ее избранник бандит. Так может и не стоит затуманивать разум лишними чувствами?
- Я постараюсь вернуться побыстрее, - пообещала я, улыбнувшись.
Конрад улыбнулся в ответ, отчего его лицо тут же преобразилось, став более мягким и симпатичным.
- Стэфани, я хотел сказать вам...
- Что, Конрад, я вас слушаю...
- Когда вы вернетесь, я собираюсь... Сделать вам предложение.
Я застыла, глядя на него. Предложение? Я стану женой? Благородной леди? Несмотря на сомнительную семейную историю.
- О, Конрад, я...
- Ничего не отвечайте сейчас. У вас будет время все обдумать, а я буду надеяться на положительный ответ.
Мужчина снова поцеловал мне руку. Признаться, я ждала пылких признаний в любви, но так и не дождалась. Мы спешно попрощались, и я отправилась в Саммервилль - город детства и плохих воспоминаний. Над предложением Конрада думать не хотелось, совсем не хотелось. Достойна ли я стать его женой, породниться с его благородной семьей? Может быть, сейчас, когда мы уже не связаны позорно ни с какой воровской гильдией?
Нет, лучше не думать об этом сейчас. Мне, правда, нужно увидеть маму, поговорить, и, возможно, тогда я смогу понять все. Каждому человеку необходима материнская поддержка, что уж говорить о молодой девушке. Такой, как я. Мама ведь приехала ко мне, когда умерла бабушка. Она ведь поддержала меня тогда, и я даже почувствовала, будто между нами есть та самая связь, которой мне так не хватало все это время. А сейчас я должна поддержать ее и Тима, пусть даже мать снова закроется от меня, станет холодной и чужой.
Я шла к родительскому дому с тяжело бьющимся сердцем. Все мне было знакомо на этой улочке. Я помнила всех соседей, всех детей, с которыми играла в детстве, каждый дом и сад. Специально попросила извозчика остановиться подальше, чтобы пройтись и привести в порядок мысли. Из окон первого этажа нашего особняка доносилась музыка. Довольно веселая и энергичная, что никак не вязалось с трауром. Очень странно... Постучала в дверь, не решаясь войти без приглашения, по-прежнему чувствуя себя чужой. Дверь открыл дворецкий, Додсон. Он с каким-то затравленным взглядом высунулся из-за двери, увидел меня, и глаза его расширились от удивления.
- Мисс Стэфани? Голубушка, зачем же вы приехали? - воскликнул он, отчего я совсем растерялась
- Додсон, о чем ты? - раздраженно спросила я, отпихивая старика и входя в дом.
Я сняла шляпку и стряхнула с нее дождевые капли. Обстановка не изменилась с тех пор, как я в последний раз бывала здесь. Вот только было не прибрано. На паркете грязные отпечатки обуви, какие-то разводы, подтеки. Вещи разбросаны. А из столовой по-прежнему доносилась музыка и голоса.
- Додсон, где матушка и Тим? Что здесь вообще происходит? - требовательно спросила я.
Дворецкий также молча продолжал смотреть на меня с убитым выражением лица, а потом медленно перевел взгляд на лестницу. По ней степенно спускался мистер Биггз, или, как звали его подельники, Барон. Глава воровской гильдии Саммервилля. И лучший друг моего покойного отчима.
- Здравствуй, Стэфани, какой сюрприз, - сказал он, гадко улыбнувшись. - А мы как раз очень надеялись на твой приезд. Как дорога? Не утомила?
Жирный, как боров, с редкими рыжими патлами, в ярко-зеленом бархатном кафтане... Просто отвратительный. Я боялась его даже больше, чем отчима. Дворецкий что-то пробормотал и тут же скрылся. А я поняла, что мне все же стоило остаться дома.
2
Я беспомощно смотрела, как Барон приближается ко мне, и подавляла желание сейчас же сбежать. Побег казался самой разумной идеей, но я должна была непременно узнать, где мои родные. Мистер Биггз схватил меня за руку и потянул к дивану.
- Ты, должно быть, устала с дороги, - сказал он. - Нужно отдохнуть.
Сопротивляться этому борову я не могла.
- Где мама, отвечайте! - потребовала я как можно строже, хотя на самом деле все внутри меня дрожало.
Барон не ответил, усадив меня на диван, а сам опустился рядом. Я тут же отодвинулась, чтобы не вдыхать аромат спиртного.
- Где мой брат? - снова спросила я, и голос предательски дрогнул.
- Их здесь нет, - бесстрастно ответил бандит, глядя на меня таким взглядом, что захотелось срочно исчезнуть. - Твоя мамаша сбежала вместе с мальчишкой еще до похорон Командора.
- Куда сбежала? - растерянно спросила я.
- Не знаю. Но смогу узнать, если будет нужно, можешь поверить, - заявил мужчина с явной угрозой в голосе.
А у меня мурашки побежали по коже. Он говорит правду или нет? Выходит, мама уехала куда-то, отправив письмо мне уже в дороге.
Барон придвинулся и попытался взять меня за руку, но я успела увернуться.
- Какая взрослая стала... Красивая...
Мужчина плотоядно улыбнулся, отчего я вздрогнула и вскочила.
- Что вы здесь делаете? - воскликнула я хриплым голосом. - Что вообще здесь творится?
Я указала на столовую, из которой по-прежнему доносилась музыка и раскаты смеха.
- Больше нет. Морисс задолжал нам кругленькую сумму. Присвоил себе выручку с последнего дела и захотел уйти из гильдии. Но так нельзя, девочка. Из гильдии не уходят.
- Вы убили его...
- Командор сам виноват, раз подставил свою семью. Он должен много, намного больше, чем украл. Так что теперь этот милый дом принадлежит мне.
Судорожно сжимая в руках саквояж, я попятилась к двери. Барон встал и медленно приблизился ко мне, а с его лица не сходила самодовольная улыбка.
- Куда же ты, дорогая? Ты ведь только приехала...
- Я должна найти мать, - пролепетала, с трудом ворочая языком.
- В доме полно моих ребят, так что даже не пытайся сбежать!
Как я ввязалась в это? Зачем приехала? Почему мать не написала, что дом захвачен гильдией, почему не предупредила об опасности?
- Это ваши с отчимом дела, я здесь совершенно не причем. Отпустите...
- Стэфани, видишь ли, даже этот дом и те остатки добычи, что мы нашли, не покроют долг Командора. С твоей матери взять больше нечего, а вот ты... На тебе мы вполне можем заработать.
- Вы не посмеете! Не имеете права!
Я рванулась к выходу, но тут же была схвачена железной лапой Барона. Саквояж упал, громко ударившись о паркет.
- Ты останешься здесь, детка, - зашептал мужчина, прижимая меня к себе. - Я ведь и впрямь могу приказать своим людям найти твою мамашу и братца, только обещаю, тогда ты их точно не увидишь. Если брыкаться будешь... А еще могу отдать тебя на забаву своим ребятам. Они уже развеселились и наверняка хотят приятного продолжения...
- Что... что вам нужно от меня?
- Я смогу на тебе отлично заработать. Завтра же поедешь в салон моей жены. Она подыщет как раз отличного богатенького клиента. За тебя можно попросить много, очень много... Какая нежная кожа, шелковые волосы...
Меня передернуло от отвращения, и я вырвалась из захвата, но мужчина схватил меня за волосы и дернул так, что у меня слезы брызнули.
- Лучше будь послушной девочкой, а то станешь штатной шлюхой в гильдии, - прорычал он, таща меня к лестнице за волосы.
А я с ужасом смотрела, как из столовой один за другим выходят амбалы, шатающиеся, орущие, с бутылками в руках.
- Девку не трогать! - громко объявил Барон, заталкивая меня в каморку под лестницей, и добавил шепотом:
- Если будешь хорошо себя вести.
Дверь захлопнулась, и я оказалась в темноте. Ночь я провела без сна, дрожа от страха и отчаяния. А бандиты продолжали кутить, и я до ужаса боялась, что они нарушат приказ своего предводителя, напившись до беспамятства. Ну почему, почему я не осталась дома, в Харпервилле?
Под утро я все-таки забылась тревожным сном, свернувшись прямо на полу, а потом за мной пришла жена Барона - миссис Биггз. Женщина под стать мужу, отвратительная, расплывшаяся, с громадной грудью, которая так и норовила выскочить из глубокого декольте. С ярким вульгарным макияжем и высокой прической она сама вполне могла сойти за штатную шлюху гильдии. Но на самом деле она имела среди бандитов такое же влияние, как и ее гадкий муж. Миссис Биггз держала подпольный публичный дом, который приносил немалый доход гильдии.
- Ну что, успокоилась? - спросила она.
Голос у нее был грубый и неприятный.
- Нужно привести тебя в порядок, а то клиент испугается, - констатировала миссис Биггз, разглядывая меня с ног до головы.
Нет, это невозможно! Она ведь тоже женщина, неужели нет никакой жалости! Я вцепилась в ее руку и зашептала:
- Прошу вас, отпустите! Вы ведь помните меня еще ребенком, ну пожалуйста! Вы не можете так поступить со мной!
- Наивная дурочка. У многих мужчин совсем другие вкусы. Им подавай невинных, неискушенных девочек, а не опытных шлюх. В моем салоне есть и такая услуга. Много влиятельных и богатых господ приходят ко мне за особым развлечением.
- Вы продаете девушек?
- Кого-то за долги, кого-то в наказание. А некоторые сами приходят, чтобы найти богатенького покровителя. Тебя, дорогая, я продам с особым удовольствием. Ведь с самых пеленок знаю.
Женщина рассмеялась и потащила к выходу. Я начала вырываться, но тут увидела, что в гостиной полно бандитов.
- Но если не хочешь ехать со мной, можешь остаться с ними, - проворковала миссис Биггз, оглядывая подчиненных, которые уже бросали на меня пугающие взгляды.
- Будешь брыкаться, матери не жить! - рявкнула она, и мне не оставалось ничего другого, как послушно следовать за ней.
В салоне меня заставили надеть нарядное платье, распустили волосы и ярко накрасили. Я все терпела и надеялась лишь на то, что тот самый клиент не окажется больным ублюдком. Хотя чего можно ждать от человека, который приходит покупать девушку в публичный дом? Как я ввязалась в это? Ну почему, почему я такая глупая? Решила проявить родственные чувства, и чего добилась? Теперь расплачиваюсь за отчима! Нужно было остаться дома, работать в лавке, встречаться с Конрадом, принять его предложение... И сделать вид, что никакой семьи у меня нет вовсе!
Миссис Биггз оглядела меня и кивнула, удовлетворившись моим видом. Похоже, теперь я была готова к продаже. Ее позвали, и она вышла в соседнюю комнату. Послышался мужской голос. Кажется, это тот самый клиент. Я сидела, сжавшись, прислушивалась к голосам, но не могла разобрать ни слова. В голове был туман, а руки дрожали.
Через некоторое время моя мучительница пришла за мной и вывела в соседнюю комнату. Там в кресле сидел мужчина. От волнения и тревоги я почти ничего не видела перед собой.
- Вот, господин, это она, - проворковала миссис Биггз. - Как вы и просили, скромная, воспитанная. Стэфани Дельканто.
Мужчина вдруг вскочил и переспросил удивленно:
- Дельканто?
Что его так удивило в моей фамилии? Мне удалось все же сфокусировать взгляд и рассмотреть клиента, надеясь, что это кто-то знакомый. Однако мужчину я не узнала. Высокий, черноволосый, с серыми глазами, в дорогом черном костюме из бархата. Вид у него был какой-то болезненный. Под глазами пролегли темные круги, а на висках я заметила седину. Казалось, что он молод, но выглядел при этом старше.
- Стэфани Дельканто, - повторила миссис Биггз. - Если желаете, она разденется...
Я вздрогнула, а мужчина ответил поспешно:
- Не надо!
А я подумала, что, возможно, он не больной ублюдок.
- Мне... мне все нравится, - сказал он.
Сводница тут же потеряла ко мне интерес и принялась торговаться. Сумму она назвала заоблачную, видимо, думая, что клиент попытается уменьшить ее, однако мужчина согласился сразу, без раздумий. Очередной хозяин жизни, который думает, что ему все можно.
Миссис Биггз приблизилась ко мне, и прежде, чем я успела сообразить, прижала к лицу какую-то тряпку с резким запахом, и я потеряла сознание.
Когда очнулась, поняла, что еду в карете. За окном проплывали деревья, и я не могла узнать местность. Голова раскалывалась, и все по-прежнему было, как в тумане. Оглядевшись, встретилась с внимательным взглядом серых глаз. Вскрикнула и вжалась в лавку. Он никак не отреагировал.
- Как ты ввязалась в это? - спросил мужчина, не сводя с меня взгляда.
Я, разумеется, ничего не ответила, отвернувшись к окну. А карета между тем замедляла ход, и я увидела высокие резные ворота. Мужчина вылез первым и подал мне руку. Проигнорировав его жест, вылезла сама, едва не запутавшись в пышном платье, и огляделась. Похоже, это окрестности Саммервилля. Местные богачи любят устраивать здесь поместья. Лес кругом, воздух чистый, красиво... Я посмотрела на дом, который отчего-то показался мне мрачным и пугающим, хотя был выкрашен в преимущественно белый цвет. И тут в голове что-то щелкнуло. Гильдия ведь получила достаточно денег? Сама не зная, что делаю, подхватила пышную юбку и побежала в сторону леса.
Однако, поступок был глупым, ведь мужчина догнал меня в два счета.
- Стэфани, стой! Да подожди ты!
Он схватил меня за руку и развернул к себе.
- Ты не узнала меня... Я Трэвор! Трэвор Вилланд! Помнишь?
Я попыталась сосредоточиться, глядя на его лицо. Детские воспоминания постепенно проявлялись, будто круги на водной поверхности.
- Вилли? - спросила я удивленно. - Это, правда, ты?
- Не думал, что через столько лет мы встретимся так странно...
3
Помню, когда я еще жила в Саммервилле вместе с матерью, семья Вилландов владела особняком по соседству. Трэвор старше на четыре года, и поэтому всегда считал меня малявкой. Но сверстников в округе не было, и нам приходилось время от времени забывать разногласия и детские принципы, и проводить время вместе. Наша дружба проходила с переменным успехом. Мы то ссорились до драки, то мирились и снова играли вместе. Трэвор жил вдвоем с отцом, и они часто уезжали в загородное поместье. Помню, в такие дни я даже скучала по своему несносному другу. А потом приехала бабуля и забрала меня к себе насовсем. Я даже не успела попрощаться с ним, и больше его не видела.
А теперь я смотрела на Трэвора и не могла поверить, что передо мной друг детства, тот веселый и озорной мальчик. Он ведь еще так молод, всего лишь двадцать четыре года, а выглядит старше своих лет. И дело даже не в седине на висках. Его глаза казались тусклыми, пустыми, и в них сквозила странная безнадежность.
- Стэфани, как ты оказалась в салоне? А если бы на моем месте оказался другой...
Голос Трэвора выдернул меня из приятных детских воспоминаний, и я вернулась в неприятную реальность.
- Интересно, как ты оказался в таком месте, - парировала я, снова начав нервничать.
Не дожидаясь ответа, я развернулась и пошла к карете. Там на лавке я заметила саквояж со своими вещами. Моим "счастливым" покупателем оказался Вилли, а, значит, я могу уйти. Каким бы он ни стал за это время, все-таки я верю, что он не станет причинять мне вред.
- Да постой же ты!
Трэвор догнал меня, взял за руку и развернул к себе.
- Стэфани, что у тебя случилось?
Я взглянула на него, и мне вдруг захотелось поделиться с ним, рассказать о своих горестях. Я ведь совсем одна. Бабушки рядом нет, а Конрад... Разве я смогла бы рассказать ему обо все, что со мной приключилось? Захочет ли он взять в жены девушку с такой репутацией?
- Мама с братом пропали, - призналась я, едва сдерживая слезы. - Отчим погиб, а они уехали куда-то... Дом захватили бандиты, а меня... Решили продать.
Я взглянула на Трэвора с плохо скрываемой неприязнью. Как он мог согласиться на эту унизительную покупку?
- Стэфани, давай войдем в дом, поговорим спокойно, - предложил мужчина и потянул меня к воротам.
- Я хочу уехать, - поспешила предупредить. - Ты ведь не станешь меня удерживать?
- Нужно поговорить, - упрямо повторил Трэвор.
Признаться, я чувствовала страшную усталость после бессонной ночи, после бесконечных тревог и страхов. Сейчас мне меньше всего хотелось куда-то убегать, хотя это и казалось разумным. Трэвор сделал знак вознице, и тот понес мой саквояж в дом. Мне ничего не оставалось, как тоже войти.
Когда мы оказались в гостиной, Трэвор предложил мне присесть, но я продолжала стоять около разожженного камина. На улице было тепло, но меня все равно знобило, наверное, от нервов. Мужчина стоял напротив и внимательно меня разглядывал. А я почувствовала себя неловко, ведь на мне по-прежнему было надето то самое вульгарное платье. Видимо, в карете Трэвор накинул на меня свой бархатный кафтан. Я поплотнее завернулась в него, будто пытаясь отгородиться от Трэвора. Он молчал, почему-то, и я решила первой начать разговор. Когда я нервничала, мне всегда хотелось с кем-нибудь поссориться.
- Ты поступил гадко, Трэвор, - тихо сказала я. - Покупать женщин... Неужели они добровольно уже не соглашаются быть с тобой?
Мужчина хмыкнул и отвернулся, уставившись на огонь.
- Ты не понимаешь, - сказал он. - И вообще откуда претензии? Тебе повезло, что на месте клиента оказался я.
- Ах да, ты у нас теперь герой, - рассмеялась я.
- Стэфани, перестань...
Трэвор протянул ко мне руку и приблизился, отчего я отпрянула, испугавшись. Дружба дружбой, но ведь он покупал девушку для вполне определенных целей...
- Не смей прикасаться ко мне! - воскликнула я.
Трэвор тут же отдернул руку и остановился.
- Стэфани, успокойся, я ничего тебе не сделаю. Я хочу тебе помочь...
- Значит, я могу уйти? - с надеждой спросила я.
- Останься, пожалуйста, - попросил вдруг Трэвор. - Я смогу тебе помочь, защитить от гильдии. У меня есть связи... Я смогу узнать, где твои родные, обещаю.
- Зачем это тебе? - подозрительно спросила я. - И что хочешь взамен?
- Мне ничего не нужно. Просто не уходи, и все.
Трэвор снова осторожно приблизился, наблюдая за моей реакцией, и тихо повторил:
- Пожалуйста, останься, хоть ненадолго.
В его глазах не было желания или похоти. Только странная горечь, от которой мое сердце сжималось. Нет, я не боялась Трэвора, несмотря на его поступок. Просто не могла понять его.
- Ты найдешь маму и Тима, правда, найдешь? - дрожащим голосом спросила я.
- Обещаю. Только останься.
И я поверила ему. Трэвор оставил меня под чутким руководством мисс Куинн - единственной прислуги в доме. Эта пожилая женщина в строгих черных одеждах была в этом доме и за экономку, и за уборщицу, и повара. Она отвела меня в гостевую комнату на втором этаже, быстро перестелила постельное белье, рассказала о времени завтраков, обедов и ужинов. И вообще, похоже, мое появление в доме ее ничуть не удивило. Будто Трэвор регулярно приводит сюда разных девушек.
- Располагайтесь, госпожа. И не волнуйтесь ни о чем, господин Вилланд - хороший человек, просто не повезло ему... - женщина осеклась, будто сказав лишнее. - Ладно, надеюсь, не сбежите, как остальные.
Мисс Куинн ушла, и я осталась одна в комнате, размышляя о том, как моя жизнь так резко изменилась? Моя спокойная, размеренная жизнь... А теперь я оказалась в доме друга детства непонятно, в каком качестве. А от него еще и девушки сбегают... Да так часто, что приходится в публичный дом обращаться за помощью... Кажется, я схожу с ума... Радует лишь то, что Вилли, кажется, не собирается удерживать меня здесь силой. К тому же я не могла заставить себя относиться к нему плохо, как бы не пыталась. Я по-прежнему помню того мальчика, который учил меня мастерить из палочек лук и стрелы...
Сидеть в одиночестве мне быстро надоело, и я решила поискать Трэвора. Мужчина нашелся в гостиной. Он сидел на диване напротив камина, запрокинув голову и закрыв глаза, под которыми пролегли темные тени. Что же с ним не так?
Я осторожно села рядом. Трэвор тут же встрепенулся и посмотрел на меня усталым взглядом.
- Ты устроилась?
- Да, спасибо... Трэвор, скажи... Ты болен?
Мужчина рассмеялся.
- Единственная моя болезнь - это одиночество.
- Тогда, может быть, тебе жениться, как это делают все нормальные мужчины?
Трэвор лишь хмыкнул и покачал головой. А ко мне вновь вернулось раздражение.
- Но ты, видимо, предпочитаешь пользоваться особыми услугами. Из-за таких, как ты, и процветает гильдия!
Кажется, мое смелое обвинение ничуть не задело Трэвора. Он посмотрел мне в глаза долгим взглядом, а потом тяжело вздохнул и сказал устало:
- Ты зря пытаешься выставить меня чудовищем и обвинить во всех грехах. Может быть, я хотел спасти кого-то, избавить от позора... Я рад, что мне удалось спасти тебя.
- Случайно, - уточнила я недовольно.
- Пусть случайно, но ведь удалось. Стэфани, я не хочу с тобой ссориться. Ты - мой друг, моя гостья, и я не позволю себе ничего, что могло бы причинить тебе боль. Я решу твои проблемы с гильдией и отыщу родных. А потом ты сможешь вернуться домой...
- Ты ведь тот самый Вилли? - спросила я, заворожено глядя на него. - Ты ведь тот, кого я помню?
- Прости, Стэфани, но я уже совсем другой, - с горечью произнес Трэвор и поднялся.
- Мне нужно уехать, проверить рабочих. У меня тут неподалеку виноградники... Чувствуй себя, как дома, Стэфани. Мои комнаты здесь, около столовой. А весь второй этаж в твоем распоряжении.
Трэвор ушел, оставив меня в смешанных чувствах. Это просто какое-то безумие... Мисс Куинн, проводив хозяина, снова захлопотала надо мной. Она отвела меня в столовую и вкусно накормила. Мы поговорили немного. Оказалось, что экономка работала на Винландов еще до рождения Трэвора. А после смерти его матери, заботилась и нянчилась с ним, поэтому он ей дорог, как родной сын. Отец Трэвора умер два года назад, и он остался совсем один. Мне подумалось, что именно это печальное событие так повлияло на него. Хотелось спросить, отчего он не может найти себе невесту, но я постеснялась.
Пообедав, я воспользовалась разрешением хозяина и отправилась исследовать дом. Ну, только второй этаж, разумеется, раз уж было такое уточнение. Ничего примечательного я не нашла. Только выделенная мне комната была уютной и хорошо обставленной, в остальных же комнатах царило запустение. Зато я обнаружила чудную большую купальню, отделанную мрамором, с глубокой чугунной ванной и зеркалом во весь рост. Около моей комнаты тоже была купальня, но не такая роскошная. Я решила, что непременно буду пользоваться мраморной.
Я попросила мисс Куинн наполнить для меня ванну, и с удовольствием погрузилась в теплую воду, надеясь расслабиться и привести мысли в порядок. Итак, наша семья потеряла все, что имела. Бабушка ведь не зря забрала меня из этого бандитского общества... А мама тоже хороша! Она ведь могла приехать ко мне! К своей собственной дочери! А не сбегать в неизвестном направлении, даже не предупредив меня... Даже не сообщив, что гильдия оккупировала дом. Где она теперь? Бедный Тим... Надеюсь, с ними все хорошо...
Я вылезла из ванны, когда вода уже совсем остыла. Завернувшись в большое махровое полотенце, подошла к зеркалу и принялась расчесывать волосы, продолжая размышлять о своей жизни. Вспомнила Конрада... Да, я не чувствовала к нему чего-то особенного, глубокого, но все же скучала по нему. Пусть он и не говорил о любви, но ведь сделал предложение. А поступки гораздо важнее любых слов...
Я отвернулась на секунду, убирая гребень, а когда вновь взглянула в зеркало... оцепенела от ужаса. Вместо моего отражения я увидела женскую фигуру с белыми вьющимися волосами, бледной кожей и огромными черными глазами. Я вскрикнула и отпрянула от зеркала, едва сдержав равновесие и не шлепнувшись на пол. Наваждение пропало. В зеркале отражалась я сама, испуганная, растрепанная, дрожащая. Ну вот, совсем с ума сошла, уже мерещится что-то... Нужно выспаться, пока совсем не свихнулась.
4
С утра слонялась по дому, не зная, чем заняться. Я не привыкла бездельничать, и сейчас мое положение угнетало. Трэвор уехал на свои виноградники, и мне, если честно, без его общества было немного легче. Я его не видела, и могла не думать о том, в какую странную ситуацию попала.
Я немного поболтала с мисс Куинн, предложила помочь с уборкой. Экономка посмотрела на меня, как на умалишенную, и ответила, что госпоже не пристало вмешиваться в домашние дела. Тогда я попросила у нее что-нибудь для рукоделия, чтобы хоть чем-то занять себя. В этом женщина мне не отказала. Отвела в свою комнату, выдала швейные принадлежности, обрезки тканей, ленточки. Я устроилась в гостиной за столом и погрузилась в творческий процесс. В голове уже возник образ легкой летней накидки...
За работой время летело незаметно.
- Очень красиво.
Я вздрогнула от неожиданности и чуть не укололась иглой. Трэвор незаметно подкрался сзади и разглядывал мое творение.
- Нет, шить она не умела совсем, - ответила я, улыбаясь воспоминаниям. - Отдала меня в детстве на обучение.
- Давно ее не стало?
- Уже год...
- Прости, что напомнил, Стэфани, мне очень жаль.
Я промолчала. Мне отчего-то хотелось сделать вид, что я по-прежнему на него дуюсь, хотя это было не так. Взглянув на мужчину, отметила, что сегодня он выглядит гораздо лучше.
- Стэфани, давай пообедаем вместе, - предложил он. - Предлагаю заключить перемирие, и начать уже нормально общаться. И ты перестанешь уже обвинять меня во всех грехах.
Я отложила шитье, и мы отправились в столовую, где уже во всю суетилась мисс Куинн. Надо признать, что готовила она просто чудесно. Некоторое время мы молча наслаждались изысканными блюдами, но вскоре тишина мне надоела. Я вообще привыкла за столом вести неспешную беседу, как бывало в то время, когда бабуля была жива. Я первой нарушила молчание и спросила Трэвора о его работе. Мужчина был не против поговорить, и с видимым удовольствием рассказал мне о своих виноградниках, и о вине, которым снабжал самые крупные города Империи. На этом его семья и сколотила состояние. Теперь же, когда он остался совсем один, то чувствовал большую ответственность за семейное дело и во что бы то ни стало стремился поддерживать его и развивать. А еще мне хотелось спросить его о личном.
- Трэвор, а ты был женат?
Мужчина как-то странно посмотрел на меня и ответил после некоторой паузы:
- Нет, не был.
- А что так?
- Все сбегали, - ответил Трэвор и усмехнулся.
Видимо, это их общая с экономкой присказка.
- Трэвор, зачем ты живешь в этой глуши? - вкрадчиво спросила я, откладывая столовые приборы. - У тебя ведь прекрасный дом в городе. Там и балы, и приемы, и полно красивых незамужних девушек.
- Похоже, мне суждено скончаться в этих стенах, - тихо произнес Трэвор, вздохнув.
В его голосе было столько горечи, что у меня сердце сжалось. Если отбросить все обстоятельства, Трэвор ведь неплохой, я точно знаю. Уж наверняка знаю лучше, чем все те, кто сбежал.
- Вилли, раньше ты был более жизнерадостным, - произнесла я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
Услышав свое детское прозвище, которое я сама и придумала, Трэвор улыбнулся. А я вдруг невольно залюбовалась им.
Вечером Трэвор уехал в город навестить приятеля, у которого недавно родился сын, и обещал вернуться утром. Перед сном я отправилась в купальню. Закончив все свои дела, подошла к зеркалу, чтобы причесаться, и вдруг опять увидела ту самую девушку с белоснежными волосами.
От неожиданности отпрянула, сдавленно вскрикнув, но видение и не думало исчезать на этот раз. Я, словно завороженная, смотрела в ее огромные черные глаза, которые не выражали эмоций. Кожа у нее была неестественно бледная, сероватая. А тело укрыто легкой полупрозрачной тканью. Призрак? Девушка вдруг широко раскрыла рот, и я услышала сдавленный хрип. Наваждение будто растворилось, и меня затопил ужас. А из зеркала ко мне уже тянулись бледные руки. Я отскочила, поскользнулась и упала, больно приложившись.
А призрачная фигура медленно выбиралась из зеркала, вставая на четвереньки. Она медленно подползла ко мне. Ужас просто сковал меня. Хотела закричать, но голос пропал начисто. Я чувствовала, что задыхаюсь, и судорожно ловила ртом воздух, не отводя глаз от ужасного призрака. Его черные глаза будто прожигали меня насквозь, а из черного провала, в который превратился рот, доносились противные хрипы и бульканье.
Очнулась я, когда ощутила ледяное прикосновение к коже. Истошно закричав, вскочила и кинулась в коридор, кутаясь в полотенце. Я бежала по лестнице босиком, боясь снова упасть, и слышала за спиной хрипы, и представляла, как ужасный призрак преследует меня, быстро-быстро передвигаясь на четвереньках, стремясь добраться до меня, дотянуться ледяными руками...
У кухни я наткнулась на мисс Куинн и вцепилась в нее, как в единственное спасение.
- Милая, что с вами? - удивилась она. - Почему вы в таком виде?
- Она... преследует меня, - хрипло прошептала я, чувствуя, будто ком в горле встал.
- Да кто же?
Я с трудом заставила себя обернуться, все еще видя перед глазами призрачную фигуру, но моя преследовательница растворилась без следа.
- Мисс Куинн, я видела нечто ужасное! - зашептала я, все еще не отпуская руку женщины. - Фигуру с белыми волосами и страшными черными глазами...
Мой рассказ ничуть не впечатлил пожилую экономку. Она пожала плечами и равнодушно ответила:
- Ничего страшного, это Мадлен расшалилась.
- Кто? - потрясенно переспросила я.
- Не волнуйтесь, милая, она не причинит вам вреда. Это всего лишь призрак.
Всего лишь? По-моему, эта самая Мадлен хотела добраться до меня с вполне определенными целями.
- Но кто она такая? - продолжала я расспросы.
- Прабабка господина Трэвора. Вам лучше у него спросить.
Экономка скрылась в кухне, оставив меня наедине со страхом. Уж не Мадлен ли выгоняла всех девушек Трэвора. Признаться, и я была почти готова бежать из этого дома, куда глаза глядят. Теперь я точно в ту купальню не ногой!
Я, наверное, полчаса топталась в гостиной босиком, никак не решаясь подняться в свою комнату, чтобы одеться. Мне казалось, что ужасный призрак поджидает меня там, и от этого кожа покрывалась мурашками, а внутри все скручивалось. Наконец, мне удалось взять себя в руки. Поспешно поднявшись в спальню, я оделась, а потом снова вернулась в гостиную. Почему-то мне казалось, что там безопаснее. Я зажгла все свечи и просидела без сна у камина до самого рассвета. Вздрагивала от каждого шороха. А в ушах стоял противный хрип и бульканье.
Трэвор вернулся рано и очень удивился, обнаружив меня в гостиной. Я тут же накинулась на него с расспросами, рассказав о ночном происшествии. Мужчина отреагировал на это также спокойно, как и экономка, только заметил, что раньше Мадлен не проявляла такой активности по отношению к гостям. Бывало, появлялась то здесь, то там, и домочадцы уже не обращали на нее внимания. Видимо, я чем-то успела ей насолить.
А Трэвор взял меня за руку и повел в подвал. Я удивилась, но пошла за ним, потому что меня снедало любопытство. Может быть, Трэвор сейчас поведает мне увлекательную семейную историю. Наверняка у его рода немало скелетов в шкафу.
В подвале было темно, и одна единственная свеча в руках у Трэвора не способна была разогнать мрак. Я то и дело спотыкалась, но мужчина крепко держал меня за руку, не давая упасть. Он подвел меня к стене и приблизил свечу. Я увидела большой старинный портрет в золотой раме. Краски уже потускнели от времени, и кое-где виднелись царапины. Разглядев, кто изображен на портрете, я не поверила глазам.
- Трэвор, это что, ты? - спросила я, и тут же поняла, какая это глупость.
Картина, несомненно, была очень старой, поэтому на ней не мог быть изображен мой друг. Хотя сходство поражало. Только у мужчины на портрете были русые кудрявые волосы до плеч.
- Это мой прадед, Гарри Вилланд.
- Ты просто его копия, - прошептала я, вглядываясь в портрет.
- Мне с детства говорили об этом. Он построил этот дом для своей жены, Мадлен.
Трэвор перевел свечу в сторону, и я увидела следующий портрет в такой же золотой раме. Девушка невероятной, дивной красоты, которую неведомому художнику удалось передать с поразительной точностью. Ее черты лица были тонкими и нежными, как у ребенка. Большие голубые глаза, пухлые губы, белоснежные волосы, спускающиеся по плечам мягкими волнами.
- Какая она красивая, - прошептала я, заворожено разглядывая портрет. - Просто прелесть.
- Да, мой прадед был просто сражен, когда повстречал ее на одном из балов. Он сделал все, чтобы добиться ее благосклонности, разогнал всех ее воздыхателей. Он был на седьмом небе от счастья, когда она все-таки ответила ему взаимностью. Они поженились, и родился мой дед...
Трэвор замолчал, будто собираясь с мыслями.
- Обычно, подобные светлые истории заканчиваются плохо, - заметила я.
Не зря ведь Мадлен до сих пор не обрела покоя и остается в этом доме духом.
- Гарри узнал, что его обожаемая жена была ведьмой. С их сыном ночью случился приступ, прадед бросился за лекарем, но жена остановила его. Мадлен сама вылечила сына. Собственными средствами...
- Ведьма? Как странно... Я думала, их уже не существует.
- Сейчас возможно, а тогда... Прадед сделал ужасную вещь. Он сдал жену охотникам на ведьм. Ее заперли в городской тюрьме, а через два дня повесили.
Я была так потрясена рассказом Трэвора, что даже руки задрожали. Я смотрела на прекрасную юную девушку, и сердце заполняла жалость. Быть преданной собственным мужем...
- Но как? - прошептала я. - Как Гарри мог так поступить с любимой женщиной? Это же... это...
Я не смогла подобрать слов, чтобы описать немыслимый поступок прадеда Трэвора.
- Он был своеобразным человеком. К тому же, вхожим ко двору. А ты, верно, слышала, как правители всегда относились к ведьмам. Охотники до сих пор существуют, представляешь? Видимо, Гарри с детства внушали ненависть к колдовству.
- Какая страшная история...
- Но это еще не все. Давай вернемся наверх, а то мне здесь трудно дышать.
Трэвор вновь взял меня за руку и повел обратно. А я просто изнывала от желания услышать историю до конца.
5
Трэвор плеснул вина в бокал и выпил залпом. Я сидела на диване, притихнув, и ждала, когда он соберется с мыслями. В свете горящего камина лицо мужчины казалось особенно больным и изможденным - бледная кожа, острые скулы, темные круги под глазами.
- Мой прадед, Гарри, лично присутствовал на казни своей жены. Не представляю, как так можно было... Даже думать об этом не хочу. Перед смертью Мадлен наложила на род Вилландов проклятье. Проклятье преданной женщины. Отныне ни один мужчина из нашего рода не будет счастлив, - тихо рассказывал Трэвор, глядя на огонь. - Гарри тогда лишь посмеялся над несчастной ведьмой. Не представляю, как он смотрел в глаза своему маленькому сыну. Как объяснил исчезновение матери... Гарри вскоре женился вновь. Однако после пары месяцев брака молодая жена сбежала с каким-то офицером, и больше он ее не видел. Но прадед не желал верить в проклятье и вновь женился. Но вскоре у его новой супруги обнаружилось душевное расстройство, и она остаток дней провела лечебнице. И вот тогда Гарри поверил в слова ведьмы.