ЗАЧЕМ ЖИВУ?		
Зачем живу?
Зачем я существую?
Зачем ношу я крест "венца творенья"
и не могу, как прежде, жить, чтоб жить?
Я заковал себя в железный панцирь,
я завернулся в сотни оболочек:
в дома, в одежды, в города, в машины,
в религию, в стратегию, в искусство,
в науку, в философию, в законы,
в границы стран, в высокие идеи,
в сознание того - что я велик!
Я исписал огромные тома,
разъединяя правду и неправду,
я создал в мире очень много правд
и именем любой из них сумел я
своих собратьев жечь и убивать,
их  правду злом и ложью объявляя.
Ловил пером и заносил в тома
зверей, и мысли, и моря, и камни,
и убивал я все, что мог достать,
мертвил я все, к чему не прикасался - 
терновым был венцом "венец творенья"!
Но я - велик! Но я - любимец бога!
И даже уничтожив всех богов,
остался я по-прежнему великим:
другие боги вознесли меня -
мои созданья, верные мне слуги,
дающие мне свет, еду, тепло,
взрывающие землю и моря,
несущие меня к далеким звездам,
обученные так же убвать,
как убивали раньше сук и камень, 
подобранные первым человеком.
Они мне служат - я же им служу
и, оседлав железного коня,
порой не знаю, слезу ль невредимым.

Но все же я - велик!!!

И вот я, оглянувшись,
среди машин, и книг, и городов,
задавленный созданьями своими,
в своих же братьях видящий врагов,
утратив веру в бога, рай и ад,
обученный богами убивать,
но оживлять у них не научившись,
до звезд далеких так и не достав,
но и земли не чуя под ногами,
ослепнув от мельканья многих правд
и ясной впереди не видя цели,
задумавшись впервые, что, быть может,
не так велик я, чтоб своим рожденьем
весь прочий мир безмерно осчастливить,
я вдруг себя спросил: "Зачем живу?"

          2

Зачем живу?
Зачем я существую?

Я сбрасываю сотни оболочек,
снимаю я венец "венца творенья"
и, как рожденный только что детеныш,
на мир впервые с жадностью гляжу.

Я ноздри раздуваю, впившись в воздух,
хмельной и терпкий, словно радость жизни,
я повожу боками, озираясь,
и чутко трогаю взъерошенную землю
упругой неподкованной ногой.
Я вижу небо, слышу рокот моря,
я дождь ловлю раскрытыми губами,
я вверх взмываю к туче грозовой,
я пролетаю сквозь чащобу джунглей
я падаю в ревущий океан!
Кричу от боли, устаю от страха,
и бывшей жизнью жадно насыщаюсь,
и жизнь люблю - не бывшую - свою,
как тысячи и миллионы тех,
с кем нитью связан я нерасторжимой -
с цветком, с китом, с блохой и со слоном - 
тем, что живу в одно мгновенье с ними!

Бессмертны мы, живущие сегодня,
пока другим себя не дали в пищу,
и братья мы друг другу, и убийцы -
невольные, но вечные враги!

Но мы живем в одно дыханье с вами!
Охотимся, влюбляемся, ликуем,
спасаемся от смерти, копошимся
в воде, на суше, в тине и в песке,
подстерегаем лань у водопада,
идем напиться, в страхе перед тигром,
играем в волнах, прыгаем по скалам,
детенышей облизываем нежно
деремся насмерть в споре за подругу,
бездумно отдаемся силе ветра,
лежим на дне в светящихся глубинах, 
по снегу бродим в поисках добычи,
в пустыне ищем воду и траву,
по солнцу плачем и бежим от солнца,
взмываем в воздух, теплый и упругий,
зовем своих и плачем на луну,
вопим от счастья и скулим от горя,
и задаем глупейшие вопросы: "Зачем живу?"

3
Зачем живу?
Зачем я существую?
Зачем родился я не кабаном,
не тигром, не блохой и не микробом,
раз так же, как и им, мне предстоит
уйти бесследно в черные глубины?

И что с того, что я на всех домах,
вооружившись мелом, для потомков
оставлю сообщение: "Я был здесь"?
И что с того, что землю опояшу
кольцом домов, и фабрик, и домов,
и испишу за жизнь десятки книг,
чтоб про меня они потом кричали: "Он был здесь!"?
Что с того, что покорю
других людей я силою иль мыслью,
перекрою все страны и умы,
оставлю по себе учеников,
чтоб про меня они вовсю кричали: "Он был здесь!"?
Что с того? Ведь я уйду,
смешавшись с пеплом многих бессловесных,
и перед мраком тем, где все кончают
бессилен буду, как любой из них!

А коль случится шуточка лихая,
и человек, тоскующий по богу,
меня в божки подумает загнать - 
и разделю я место на Олимпе 
с певцом эстрадным и с премьер-министром,
и с тем, что речи пылкие толкает
и обещает людям рай земной,
и, очутившись с ними в поднебесье,
зажравшись славословием людским,
я вдруг решу, что вот я и бессмертен! -
и очи возведу на небеса...
Я там увижу звезды, у которых
быть может, тоже пьют, поют,  горланят,
охотятся, рискуют, погибают
и копошатся тысячи существ - 
и низких и, конечно же, великих,
любимцев неизвестных мне богов!
...И все они меня и знать не знают.
В смятении я взор направлю внизу,
взгляну на Землю -  и на ней увижу
существ бессчетных, 
что поют, летают,
охотятся, смеются, погибают,
и счастливы своим коротким счастьем,
огромным, словно счастье всей вселенной,
и стонут от своей беды короткой,
огромной, как жестокость всех богов!
...И все они меня и знать не знают.

И я, захохотав, сползу с Олимпа,
И в дебри жизни снова окунусь,
священной и бессмертной, словно боги!

Пока я жив, я царь своей вселенной,
и каждый слон и клоп - он тоже царь,
вокруг меня вращаются миры,
вокруг него вращаются миры,
и столько же вселенных, сколько нас,
и столько же вселенных, сколько жизней,
и мы живем, живем, живем, живем, живем, живем!

Зачем живу я?

			4
Зачем живу?
Зачем я существую?
Затем, чтоб думать: "Что за той горой?"
Идти туда, надеясь рай увидеть,
и, не увидев фиников и гурий,
обрадоваться яблоням кривым
и тотчас же  спросить: "А что же дальше?"

А встретив рай и счастьем захлебнувшись,
упасть, как в шелк, в выскую траву,
и увидать над головой деревья
с плодами - только руку протяни -
какой угодной формы и расцветки,
и, пролежав до вечера, привстать,
и с жадностью спросить: "А что  за раем?"

Вопить от счастья рано на рассвете,
покуда из вагона не прогнали,
что я быстрее ласточки лечу - и скоро день!
Забившись в теплый угол,
салфетку пачкать грифелем тупым,
не замечая, что вокруг творится,
и избавляться от настырных слов
в надежде до кого-то дотянуться,
как дотянулись словом до меня
ушедшие давно во мрак безмолвный...
И все же верить вопреки всему,
что там - не мрак,
что ЧТО-ТО - не НИЧТО - нас встретит там, куда мы все уходим!

Пожать, как руку, свет звезды погасшей,
и, задохнувшись, биться лбом об стену,
не понимая в жизни ни черта!
И падать в воду, черную и злую,
и задыхаться под тяжелой мглой,
но вверх смотреть - пускай не видно солнца!
И все же верить, что оно взойдет.

Упасть, щекой прижавшись к черной грязи,
услышать гул шагов и рост травы
и шевеленье жизни неустанной
вокруг тебя, и жизнь в тебе самом,
ходить по кругу и опять по кругу,
и быть простым и сложным, как амеба,
и скалить зубы, если обижают,
но зла живому в мире не желать.

Ломаться под чужими сапогами...
Гореть,что мир так подл и ты так подл!
Но рассмеяться радостно, увидев,
росток травы, пробившийся сквозь камни,
и свет луны, посеребривший лужу,
и мрачное в воде свое лицо.

Смеяться можно, плакать тоже можно!
И бить врага, желая победить.
Но если твой кулак ломает чей-то
чужой кулак, и если ты раздавлен
чужою силой, что сильней твоей,
и зло и подлость давят нестерпимо,
засмейся все же, что еще живешь!
Ты видишь свет!
Ты плаваешь в потемках!
Ты можешь улететь за много миль
в иные звезды,
в темные глубины
и повстречать друзей там и собратьев,
и руки жать не знающим вранья
в том мире, где под ярко-синими небом
(почти земным, но все же неземным)
мерзавцы по заслугам получают
не дожидаясь страшного суда!

Зачем живу?
Зачем я существую?
Затем, чтоб думать: "Что же будет дальше?"
Вопросы задавать и отвечать...
Бродить по лесу и глядеть на небо...
Искать одно лицо в толпе народа...
Мечтать о доме, дома - о дороге...
И все-таки не знать, зачем живу...