"- Мы ж, дедуля, победили!
Так чего ж ты плачешь?
Что ты..."
(Акаси, Бульвар (набросок))
1.
РАНЬ
Светлы небесные плафоны.
Миндалевидная заря
Плеснула красок миллионы,
Ворота смело отворя!
Светло в просторах неизвестных.
С гуденьем первый самолет
(О пылесос ковров небесных!)
В персидском облаке ползет.
Печальный гость сидит на стуле,
Который вынес на балкон,
Глотает желтые пилюли,
С улыбкой смотрит в небосклон.
Его любимая - в постели,
Глядит, как трепетная лань:
"Ну что за мода, в самом деле,
Считать ворон в такую рань?"
2.
РАССВЕТ
Темное утро. На небе - погасшие звезды.
Сонные жирные птицы покинули гнезда.
Сонные жирные люди бесшумно и вяло
В мир выползают из-под своего одеяла.
Грязные псы пробуждаются в чреве помоек.
Воры воруют последние доски со строек.
Пьяницы преют под сенью прогнивших заборов.
В воздухе - страшная вонь от гнилых помидоров.
Ржавое солнце в тумане зажгло без привета
Венчик кровавых лучей ледяного рассвета.
3.
СОЧИ
Студни невинных медуз
Море выносит сушиться.
Глядя на женщин горячих,
Я поедаю арбуз.
Чайки вопят в синеве,
Весел ликующий плач их!
Ветер, любовь и забавы
Пляшут, вертясь, в голове.
Где-то за дымкой хребты
Дремлют, как будто удавы,
Горное снежное диво
Гордо глядит с высоты.
Радостно в "Трех журавлях"
Пьется веселое пиво,
И бесшабашное солнце
С треском горит в небесах!
4.
ОДУВАНЧИК
Память - сонный бубенчик,
Все проспал, зазвенеть не сумел.
Даже крохотный птенчик
Может выклевать дырку в зиме!
Облетел одуванчик:
Ветер сдул его, мрачно хрипя.
На прозрачный диванчик
Тощий мир опустился опять...
5.
***
Снег - признание в нежности.
На земле без снегов
Растворюсь в безнадежности,
Буду жить без богов!
Он поманит лишь холодом,
Но войдет он в азарт
И взбесившимся солодом
Забурлит в синий март!
6.
КОВЧЕГ
Расплавились снЕга
И бусы, и брошки.
За бортом ковчега
Две сумрачных кошки
Играют, как мышкой,
Корабликом слабым
И скачут с отрыжкой
По волнам-ухабам.
Глаза их кровавы,
Как зерна граната.
Один шаг до славы
И до Арарата.
7.
КАРЛИК
Средь пестрой толпы, у пивного киоска,
Я видел, как карлик, одетый неброско,
Спокойно отхлебывал пиво из кружки,
Ему улыбались цветы и старушки.
Лицо его было светло и небрито,
Он всасывал пенный нектар общепита.
Я сразу пробился к уродцу из сказки.
Мы к пиву добавили водки и краски,
Мы к пиву добавили воблу и вздохи.
Сказал я: "Мой карлик, дела мои плохи!
Любимая девушка стала женою,
Шестая неделя проходит в запое,
Питаюсь акридами, водкой и медом,
Проснулась тоска по курортам и водам..."
Задумчивый карлик ответил мне чинно:
"Проходит сквозь кризисы каждый мужчина!
Мы - мудрый народ. Мы живем под столами.
Мы в вечном раздоре с мирскими делами.
Чтоб выяснить детские эти проблемы,
Не нужно нам новой звезды Вифлеема.
Когда ты из мрака выходишь на свет,
Не стукнись о стол головой. И совет:
Когда залезаешь ты снова под стол,
Не стукнись о что-нибудь - ты не осел!"
8.
ПРИВЕТ
Тихий снег прилетел
На зеленый карниз.
Бледный иней повис,
Опустился и сел.
Одинокий рассвет
Над землей забелел.
В голове, как в ответ,
Загорелся привет.
Неоконченный миг
Я увидел тогда.
Он пронесся - куда? -
И в бездушьи поник.
Над бессонной землей
Душный холод безлик,
Вот висит надо мной,
Изогнувшись дугой...
9.
ПЕРЫШКИ
В перышках бурых,
В помыслах хмурых
Я воробейчик,
Злобный кащейчик.
Вот у воротик
Ждет меня котик.
Что ему надо,
Что в мыслях гада?
Как человечек,
Греюсь у печек.
Как самолетик,
В вихре экзотик
Я улетаю
К светлому раю!
10.
РОВ
Вот ров крокодилий.
В июне сто лилий
Здесь тихо цвели.
Все дни так печальны,
Пьяны, погребальны,
Вся радость - вдали.
И здесь я случайно,
И в том моя тайна,
Утратил топор.
И вот, светлоокий,
Совсем не жестокий
Брожу здесь с тех пор...
11.
ПОМЕЛО
(песня дворничихи)
Улетел мой соколик,
Утонул мой топорик.
Муженек алкоголик,
А сынок просто ворик.
Но волшебное царство
Открывается ночью.
Мы глотаем лекарства
И взлетаем, как клочья
Векового тумана,
И в прозрачной пещере
Нас встречает нирвана
И алтарь нашей вере!
12.
СПИРАЛЬ
Там, на столбе, пронзившем небо,
Грязна и странно волосата,
Еще клюя гнилую корку хлеба,
Ютится птица, горьким сном объята.
Свет звездный брызжет, словно гной.
Кишечник мыши полевой
Висит, обмотанный спиралью
Вокруг столба. Везде покой,
И дворник мертв, укутан шалью.
У дворничихи хороши дела:
Она куличик с ядом допекла.
А на столбе, в ночи торчащем,
Дымятся висельников трупы
И шепчут птицам говорящим
О том, что сны их смерти глупы.
Их шепот яростен и жарок
И убеждает мир в обратном,
Мятежно руша сон кухарок
Зловещим эхом многократным!
13.
ГВОЗДИК
Зацепившись за гвоздик, я молча повис.
Золотой гвоздик прочен и стоек к кислотам.
Я сочувствую поздним осенним работам
И стал хитрым и ржавым, как выцветший лис.
Я забыл: нарисован на той штукатурке
Мой портрет, где играю с охотником в жмурки!
14.
КРАСКИ
Охотник - Гегель. Сер на сером фоне
Его рисунок тусклый. Не беда!
Приближусь я к нему на небосклоне
Комочком рыжим и шепну: "Вода
Святого Иордана мне промыла
Увядшие усталые мозги.
Поверь, с тобой мы, Гегель, не враги!
Тебе для мира красок не хватило?
Мой хвост - как кисточка, и сам я мал,
Но все же, Гегель, я тебя поймал!"
15.
СТРУНЫ
В сером черепе Гегеля, как в погремушке,
Как арбузик, катается красная птичка.
Летом уши растут у меня на макушке,
Как антенна, звенят, воют, как электричка!
Где мы бродим? В Москве, иль в Берлине, иль в Генте?
Ты не помнишь, родная, ютясь на бульваре,
Как, в какой-то там жизни, в далеком Ташкенте,
Покупали с тобой мы арбуз на базаре?
Мы не будем (а, может быть, будем?), родная,
Завтра пенить веселые звонкие кубки.
Все кружится мелодия странно живая
В сером черепе Гегеля, как в мясорубке...
16.
ЧЕРНОБУРКИ
Тихо-тихо,
Змеясь,
Ползет лихо,
Как мазь,
Чернобурок
И мглу
И окурок
В углу
Загребая
Веслом -
Их ведь стая
Кругом!
Старый змей я-
Довит
И, синея,
Храпит...
17.
ЗМЕЙ-КОМАР
Змей-комар гигантским рылом
Теребит в ночи бессонных:
"Тускло в сумраке унылом!
Сколько нас, зверей балконных
Потерялось в лунном свете!
Без костей мы. Лишь в хитине
Прячут перья наши дети,
Ежась, как в болотной тине.
Здравствуй, здравствуй, дорогая,
Твой ночной полет прекрасен!
Завлекая и пугая,
Он, действительно, опасен..."
Блеском чешуи звенящей
Змей-комар слепит, мерцая.
Где-то, вдалеке, за чащей
Тварей жизнь совсем другая!
18.
ОХОТА
Удавь ползет вперед по улице. Густая
Ложится тень у трех столбов.
Удавь во тьме спешит, столбов не замечая,
По следу вольных ездоков.
Кто это там летит в заржавленной карете,
Бесславно скрючась, как паук,
Свистя хлыстом, дуплом и дыркою в берете,
Скрывая злобно свой испуг?
Откуда столько сил у тощей лошаденки?
Надрывный визг ее иссяк.
Как темный почтальон, несущий похоронки,
Карета чертит свой зигзаг.
В ночи в садах цветет бессонная ромашка,
На подоконниках - герань.
Удавь, ползи, змеись в рассвет, моя бедняжка,
Как бабочка в немую рань!
19.
ГОРОД
Когда-то, огромный удав переполз через дом,
Глотая случайных слонов и кукушек.
Обрывки его виснут в небе седом
Пожарными лестницами и звенят - миллион золотых колотушек!
Весь город - останки удава, и грим,
И клочья веревочной лестницы духа,
И сгустки сияющих жертв, а над ним -
Провисшего космоса черное брюхо.
20.
ЛИСТОПАД
Я лежу на земле. Огневой океан листопада
Достигает волнами, бушуя, до бешеных звезд.
Вот коров на железных ходулях осеннее стадо
Волочит с бормотаньем по лесу свой выцветший хвост.
Стадо поздних коров о зиме с придыханьем бормочет,
Грациозные пестрые шкуры срывая легко,
Непрозрачных небес по ветвям расплескав молоко,
И прощается с осенью, и от тоски кровоточит...
21.
УДАВЬ И УДАВКА
Засохшее древо
Чернеет у леса.
Удавь - королева,
Удавка - принцесса...
Они так милы! В лиловых шкурах-плащах,
Застегнутых на мужскую сторону,
Ищут, кого бы на земле, в небесах
Скормить висящему в зените черному ворону.
Могут разъять путника
Сияющим кинжалом
И ловить сигналы со спутника
Хвостом линялым...
Щелкая ящиками, копаются друг в друге, как вор-домушник в комоде. Вместе лелеют дитя,
Вероятно, будущего короля,
Подобрав его в роще, которая, как зеленый серп, рассекает поля,
Змеясь и рудиментарными когтями дорогу когтЯ...