Вот уже который раз Виктор, студент Художественного училища, пытался привести в порядок свои новые этюды, в том числе свой "Закат", картину, на которую у него были большие надежды. Данная работа изображала вид, открывающийся из окна мансардного этажа, в котором он снимал квартиру. В общежитии же, находящемся аж на другом краю города, куда надо было далеко добираться, он не хотел.
Старый, в три этажа, дом, был построен лет сто назад, когда здесь была окраина города. Дом стоял у реки, делавшей здесь изгиб. Река эта уходила на юго-восток, к парку Квитки Основьяненко, бывшим в ту пору фамильной усадьбою родственников известного украинского писателя Григория Федоровича. Здесь же, к западу, проходила аллея Карповского сада, идущая вдоль реки к станции и вверх, на север к Гончаровке. Затем последовало строительство Южной дороги и Карповский сад потерял свою приречную часть. Линия отрезала усадьбу Карповых от реки. А потом, в конце19 века купец Карпов распродал свои земли и там, где раньше находился сосновый бор, теперь были застроены частными домами. То же самое сделали и Квитки-Основьяненко, продав и свои земли вокруг фамильного парка и район за рекой, "Аравию", под застройку. Так как район вокруг железной дороги на то время был богат на новоселья, его и назвали Новоселовкой. Так же назвали и пригородную станцию.
Наш герой сидел перед открытым окном и писал закат. В этот вечер закат был очень красив, так что художнику ничего не оставалось, как орудовать кистью во весь опор. Он сидел перед установленным этюдником и широкими мазками клал краску.
Вдруг сзади раздался голос: "Любуетесь?"
Наш герой обернулся - перед ним стоял человек неопределенного возраста. На вид ему можно было дать и сорок и шестьдесят лет.
-Да вот, как видите, на завтра готовлюсь. Тема походящая, вот и пишу закат. Жаль только, Солнце быстро заходит. Возможно, доработаю завтра, если преподаватель разрешит.
- Не удастся вам завтра это дело доделать, молодой человек.
-Это почему же?
-Завтра в это время будет непогода. Пойдет дождь.
-Откуда вы знаете?
-Вы мне все равно сейчас не поверите, друг мой. Но это не имеет значения.
-Но откуда вы можете знать, что будет завтра?
-Я даже знаю, что сегодня вы допишете свою работу сегодня вечером, в восемь часов.
- Но уже восемь тридцать...пять минут!
- Убедитесь, что я был прав сегодня в восемь часов вечера, молодой человек. Кстати, не проводите ли вы меня до дома, а то я не здешний и еще не запомнил район, а я вам помогу с заданием. Кроме того, я работал в Киевской Академии изящных искусств, проректором по организационно-методической работе.
А ваша работа мне понравилась. Не могли бы показать другие работы?
- Смотрите, вот они,...а как вас зовут?
- Иван Витальевич Петренко.
- Виктор Николаев.
- Хорошие работы, - Иван Витальевич с интересом рассматривал работы Виктора, - с такими - работами и до Художественного салона и до Городской галереи или до "Маэстро" дойти. Или даже до Художественного музея, в Выставочный зал. А там глядишь и в Национальную картинную галерею попадете.
Сказав так, Иван Витальевич направился к выходу. Виктор пошел вместе с ним.
Заперев дверь на ключ, Виктор и Иван Витальевич вышли на улицу. В ходе дальнейшей беседы оказалось, что Петренко приехал из Киева навестить своего старинного друга, живущего в этом же доме, только в другом подъезде.
Тот сказал ему, что у них поселился студент-художник из училища, и Иван Витальевич решил заглянуть, а тут еще дверь оказалась незапертая.
-Вот так,- сказал Иван Витальевич, - я и нашел вас. А двери все-таки лучше запирайте, а то здесь район сами знаете какой.
-Да что же у меня красть-то?
-А хотя бы работы, молодой человек. Они пока что особой ценности не представляют. Но все-таки лучше не рисковать. Кроме того, не найдя денег, вор может и прибить вас. Лучше не рисковать, одним словом. Вот и все тут.
-А как же я смогу дорисовать свой закат в восемь часов сегодня, когда уже около десяти вечера? Это же невозможно.
- Все возможно, друг мой, если постараться! Абсолютно все! И даже более!
-На какой улице вы живете?
-На Новоселовском шоссе.
-Это за железной дорогой, идемте, перейдем здесь через мост.
-Да? А я переходил через другой мост, обходил, а здесь, оказалось, можно вот как!
-Ну, вот ваш район. Сейчас мы пойдем прямо и выйдем на вашу улицу. А что вас заставило поселиться в такой глуши?
-А так, к другу поближе, да и ненадолго я здесь. Я же к таким районам привык. Ну и в целом о вашем городе у меня осталось хорошее впечатление. Только одно замечание.
-Какое?
-Грязный немножко. И дороги плохие.
-Это точно. Я это сразу заметил.
-Значит и вы, молодой человек, приезжий?
-Да, я иногородний, а в общаге жить не удалось, не было места, а теперь и не хочу.
-Здесь вы, Виктор, живете как хотите, а там жить - тоже интересно - пирушки, друзья по комнате, все вместе живут. Через это каждый студент должен пройти.
-Ну вот, Иван Витальевич, вы и пришли,- Виктор задумался, - Приходите ко мне завтра чайку попить.
-Благодарю за приглашение, зайду обязательно. До свидания!
Виктор направился домой. Было очень тихо, только перекличка собак, да шум поездов
доносились до него. Но как-то странно - как будто записанные на грампластинку, звуки становились все более растянутыми и растянутыми, будто граммофон останавливался, не доиграв их до конца. И чем дальше, тем более тянулись звуки. А вскоре и вовсе прекратились. Виктор посмотрел на часы - те показывали девять вечера. Стрелка, показывающая секунды, двигалась медленнее обычного и вскоре остановилась.
Застыла и электричка под мостом, через который Виктор переходил. Застыли тучи, собиравшиеся закрыть луну, которая в свою очередь тоже застыла посреди неба, не двигаясь относительно звезд и линии горизонта. И тогда вокруг наступила тишина, которой Виктор никогда не слышал. Представить себе такую тишину нельзя - ее можно
понять, только услышав.
"Что это со мной? - подумал Виктор,- либо я сплю, либо я умер". Решив, что умирать он не собирается, руки при нем, ноги при нем тоже, да и голова на месте, однако, Виктор понял, что это и не сон. Сновидение не может быть таким продолжительным и ярким.
Решив все-таки доведаться, что к чему, он направился домой. Когда внезапно услышал за спиной грохот. Оглянувшись, он не поверил глазам - электричка поехала хвостом вперед, в этом не было сомнений, поскольку в направлении ее движения горели красные три габаритных огонька.
Мало того - в кабине не горел свет. Зато на "задней" кабине горел прожектор с фонарями, а в кабине сидели машинист с помощником и зорко смотрели "вперед". Впрочем, они всю дорогу смотрели вперед, так как для них время шло как обычно. И кабина у них как была, так и осталась передней, направления движения они тоже не меняли. Если бы Виктор потом спросил их, что они так странно ехали, они бы ему не поверили, как не поверил бы ему ветер, ставший дуть в другую сторону. Если бы было раньше, то Виктор увидел бы, как люди ходят спиной вперед и транспорт ездит кузовом вперед, а кабиной назад. А так, приписав электричке необычность маневров, наш герой пошел дальше. Проходя под фонарем, одним из немногих горящих в этом районе, Виктор посмотрел на часы - они показывали без четверти. А ведь он точно помнил, как часы стали на девяти часах вечера, а сейчас "Нет, не может быть" - заорал Виктор на всю улицу. Секундная стрелка тикала...назад!
Луна выплыла из-за надвигающихся облаков, а облака в свою очередь ушли за горизонт. Звезды тоже подозрительно сместились в восточном направлении. А на западе занимался закат. Закат разгорался все сильнее и сильнее, а звезды таяли на небе, которое становилось все светлее и светлее. Дома Виктор глянул в окно - там, на северо-западе, за Новоселовкой разгорался закат. Солнце ... всходило. Вечер превратился в утро, а запад поменялся местами с востоком? Такая мысль пришла Виктору в голову, но лишь на секунду. Когда солнце вышло наполовину из-за горизонта, да так и остановилось, в тот же миг остановились и все часы в доме, Виктор все понял. Вот о чем говорил Иван Витальевич.
Когда время остановилось в своем ходе назад, Виктор спокойно стал за мольберт, смешал на палитре свежие краски и начал писать картину. Писал он ее долго, но сколько, он сам не мог на это ответить, так как часы все время показывали восемь вечера. Секундная стрелка все это время стояла на месте.
Лишь когда Виктор дописал работу, положил последний штрих, точнее мазок, и часы пошли вперед. Двинулось за горизонт солнце, исчезнув там, где ему и положено, на северо-западе. Луна снова взошла, на юго-востоке, чтобы спрятаться полчаса спустя за дождевыми облаками - где-то далеко формировалась гроза, а гром перекликался с грохотом поездов. Те в свою очередь проехали мимо станции в третий раз за сегодняшний вечер, на этот раз как обычно. И, конечно же, никто в них, никто на станции, никто во всем мире кроме Виктора не знал о том, что за этот час они сделали маневр "вперед - назад - вперед". Впрочем, был еще один человек, который об этом знал. И когда наутро Виктор шел на электричку, чтобы доехать до Ивановки, где находится училище, через Южный вокзал, он уже знал об успехе картины "Закат".
Виктор сел в вагон электропоезда "Мерефа - Дергачи", а Иван Витальевич знал, что придет в гости к Виктору на чай, так как Виктора есть с чем поздравить.
А Виктор после учебного дня решил пройтись домой пешком по железнодорожным рельсам. И его радости не могла омрачить ни надвигающаяся с юга черная грозовая туча ни зловещий вид молний, прорезавших мрачные облака, ни то, что его намочил дождь, от которого он, впрочем, и не стал убегать - было очень жарко. Он шел под проливным дождем под вспышки молний и аккомпанемент грома, а с его лица струями стекал дождь, что, впрочем, и не омрачало его радости. Когда он дошел до своей станции, дождь кончился и все, обычно такое пыльное и серое, блестело в лучах солнца, которое шло по своему извечному кругу.
Навстречу Виктору мчался скорый.
Тот ловко спрыгнул с насыпи, отходя от приближающегося поезда, думая о превратностях и сюрпризах, которые людям иногда преподносит Время.
Вскоре картина "Закат" стала одной из популярнейших картин Виктора, а он получил возможность выставляться в лучших галереях Города. А потом, со временем, он стал популярен и в киевских, московских и даже в художественных музеях западноевропейских, среднеазиатских и американских городов.