Из исколотого перелётными птицами неба сыплется что-то водянистое. Святые апостолы, хмурые, как полиция, сметают души деревьев в кучи ветвистые.
Поля безрадостные обобраны; нищи и голы. Дороги разбиты: слякоть делает своё коричневое дело. На садовых участках водопроводные трубы полы, а ведь совсем недавно на дачах жизнь кипела.
Лишь в городах - огни как на авеню и стритах. Города лишены сезонных перепадов, им всё равно какой месяц скользит в титрах. В городах - веселье. Значит, так надо.
Почему так надо? Видимо, есть причина... Прошла недавно с Днём примирения Казанская, а потом и девяносто четвёртая годовщина. Про неё говорили мало, она опасная.
А златокудрая красавица всё быстрей превращается в безостановочно плачущую старуху, и все ждут, когда же она, наконец, щей налакается, в которые положила свою квашеную капусту.
Однако мудрая старуха не спешит умирать и передавать ключи фригидной красавице в белой шали. Хочет она все краски у мира забрать, жить вечно, и чтобы плачу её не мешали.
Ведь иначе явится Снежная Королева, бросит на землю чистольняные полотенца, станет ждать, что я, как Герда, примусь доставать осколки из чьих-то глаз и сердца.