Осинская Олеся : другие произведения.

Знакомые незнакомцы - 2 - Гранд Вояж

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.08*16  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    АПД 16.11.18

   ЗНАКОМЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ - 2
   Посмотрела я недавно Бонус к ЗН. И внезапно захотелось что-нибудь написать...
   Основное действие будет происходить лет через 20 после событий в "Знакомых Незнакомцах". Это не продолжение той истории. Это книга про девушку из Бонуса к ЗН. Здесь будут другие герои и другие приключения. Но и с некоторыми из старых героев мы тоже встретимся.
  
   ГЛАВА 1
   Где у Фильки открывается любопытный дар
    
   - Филька шлюхой не будет! - огромный кулачище опустился на шаткий стол одновременно с выкриком. - И плевать на приби... приве.. А,тьфу!
   - Эм... да вы не так по... - пролепетал бледный молодой человек в вышитой одежде храмовника. - ...няли.  
    
   Но его уже никто не слушал. Глава семейства крупными шагами уходил из храма, таща за собой под руки жену и дочку. Жена, невысокая сгорбленная женщина, бросила через плечо извиняющийся взгляд и последовала за мужем. Дочь, рыжеволосая кудрявая девочка лет четырех-пяти на вид, с трудом поспевающая за отцом, тоже обернулась и на удивление правильно для ребенка, да еще и сельского, звонко уточнила:
   - А что значит удовлетворять потребности хренов языком?...
    
   Ее тонкий громкий голос разнесся над городской площадью, привлекая внимание. Отец тут же отвесил девчонке подзатыльник, что-то рявкнув. Мать смущенно потупилась. Очередь к храму нервно покачнулась. А служка храма мучительно покраснел, поспешно юркнул в спасительные сумерки храма и прикрыл за собой дверь, вытирая пот со лба.
    
   ***
    
   Филька Тявкина родилась в дальней, забытой людьми и богами деревне на окраине Исталии. Почти у границы с Отаном. Ее родители, люди работящие, но простые, души не чаяли в единственной дочери. Потому и воспитывали, как должно - с малолетства приучая к тяжелому труду и не забывая вовремя отвешивать подзатыльники. Имя девочка при рождении получила редкое и экзотическое - Филармония. Вряд ли кто в деревне мог сказать, что оно значит. Когда мать была в тягости, отец ездил в ближайший город на подработки. Оттуда и привез диковинное словечко. Естественно, имя Филармония в деревне не прижилось, его сначала утростили до Филармоны, затем скоротили до Филары, и, наконец, остановились на Фильке.
   Саму Фильку это обстоятельство сильно удручало. Не то, чтобы "Филармония" ей нравилось больше... Но поскольку Фильками называли каждую третью корову в деревне, то имя ее служило поводом для бесконечных насмешек. А если еще учесть, что масти она уродилась рыжей, точь в точь как те коровы, то и подавно.
    
   Когда Фильке исполнилось четыре с половиной, по деревне прошел слух, что в ближайшем городке появился настоящий храмовник. Причем прибыл сюда проходить практику, а потому за услуги почти ничего не берет. Что такое практика, и почему из-за нее услуги стоят дешевле, жители деревни до конца не понимали, пока кто-то не вернулся из города и не объяснил - храмовник-то недоученый еще! 
    
   Чаще всего к услугам церкви прибегали, чтобы проверить у детей наличие дара. И, если надо, инициировать его. Однако услуги эти были дороги, а вероятность появления дара у ребенка из семьи крестьян почти равнялась нулю, потому на проверки никто не торопился. Но сейчас... если уж почти задаром.... Впрочем, за это "задаром" можно было пару упитанных гусей купить. Но все равно в несколько раз дешевле, чем взял бы настоящий "доученный" храмовник.
    
   Отец Фильки подумал, собрал накопленные деньги и повез жену и дочку в город проверять любимое чадо. На подъезде переночевали в кочевом лагере и с рассветом пошли занимать очередь у храма. Фильку удивляло все - и город, кажущийся огромным после крошечной деревни, и храм - строение, по мнению девочки, и вовсе волшебное, и огромное количество людей - больше чем она видела за всю свою жизнь. Она громко комментировала все происходящее - погоду, архитектуру, наряды дам, выражение лиц прохожих, повторяла их фразы и здоровалась с незнакомцами. Мать тихо на нее шикала, но это не помогало. За полдня стояния в очереди она перезнакомилась с половиной ожидающих, узнала множество городских сплетен и с удовольствием пересказала их всем желающим.
   Наконец, пришла их очередь заходить в храм.
    
   Недоученный служка храма, Варлий Мориц, устало и натянуто улыбнулся, приглашающе махнул рукой девочке.  Без особого энтузиазма усадил ее на стул и собрался читать заклинания для просмотра ауры. Молодой и активный студент Церковной высшей школы, закончивший первый курс и сосланный на практику в эту глушь лишь за плохое поведение, а никак не за неуспеваемость, с удовольствием бы погрузился в настоящую работу... Ну... то есть... это, конечно, тоже была работа. Однако за прошедшие две недели ему не встретилось ни одного человека с даром! Ни одного! И Варлий сильно сомневался, что встретится.
   Служка молчал, погрузившись в свои невеселые думы, Филька ерзала на стуле, дергая саму себя за торчащие рыжие кудряшки и морща веснущатый нос. Затем не выдержала:
   - Дядя, а вы что делаете? А вы колдуете? А покажите как? А почему у вас одежда такая смешная? А что означает...
   - Девочка, потише, ты мне мешаешь, - шикнул на нее храмовник, вспомнив, наконец, о посетителях. 
   Быстро просканировал ауру и чуть не завопил от восторга. Аура сияла! Сияла сильно, мощно, ярко. Точно есть дар! А может даже два!
   - Есть! Есть дар! - с энтузиазмом выпалил он, хватая Фильку за руку. - Как тебя там... Филька? Иди к алтарю, будем проверять, какой именно!
   Отец девочки многозначительно посмотрел на жену - мол, я же говорил!
   Филька тем временем начала задавать новые вопросы, но Мориц ее не слушал, рассматривая рисунок ауры. Какой необычный. Не из стандартных - не маг, не воин, не художница или актриса... кто же? Собственных знаний и опыта не  хватало, чтобы распознать тип дара. Надо было делать божественый запрос на расшифровку. 
   А может вообще новый? Такое случается. Новые дары появляются время от времени. Редко, правда. Вот была бы удача! Студент сбегал за бумагой, суетливо расстелил ее на алтаре рядом с девчонкой, взял карандаш и закрыл глаза.  Рука против его воли начала двигаться, рисуя набор диковинных картинок. Все замерли в ожидании. И даже Филька ненадолго замолчала, с благоговением рассматривая творящееся колдовство.
   Наконец, храмовник расслабился, опустил карандаш, открыл глаза. Всмотрелся в записи... Нахмурился, пытаясь прочесть...
   - Э-э-э... это какой-то нестандартный дар. Возможно, даже новый... - запинась, проговорил он, не отводя глаз от бумаги. И затих.
   Через какое-то время глава семейства, мужчина крупный и громогласный, не выдержал и громко прокашлялся, привлекая к себе внимание.
   - Ну что там? Что Филька может делать? - пробасил он.
   - Хм... что может... нести в мир информацию... м-м-м...
   - Что нести? Нам бы попроще.
   - Удовлетворять потребности... э-э-э...
   - Что удовлетворять? Какие потребности? 
   Отец Фильки выхватил у парня бумагу.
   - А это что за хрен? - заревел он.
   - Это не хрен, - Варлий Мориц выдавил улыбку, оттянул двумя пальцами неудобный воротничок церковной формы. - Это стило...
   - Какое еще стило?
   - Ну, ручка..
   - Нет, это не рука. Это хрен! Вот даже яй... - мужчина вдруг заткнулся, заметив любопытный взгляд дочки.
   - Да не рука, а ручка. Чтобы пис... - парень запнулся, отбирая бумагу у клиента, - .. ать.
   - Значит, все-таки, чтобы пИсать! Я же говорил, что хрен! Да как твой рот поганый открылся говорить, что моя дочь будет удовлетворять... эм-эм... - мужчина пожевал губы, яро желая продолжить мысль, но при ребенке стеснялся. Наконец обернулся к девчонке и рявкнул. - Филька! Закрой уши! Нет, не закрывай, мы уходим!
   - Да нет же! - закричал храмовник. - Послушайте, у вашей дочери есть дар. Очень сильный. Это даст ей долгую жизнь, профессию, привилегии!  Это не то, что вы подумали! - парень отчаянно пытался расшифровать то, что ему послали боги. Что-то знакомое вертелось на краю сознания, но ему никак не удавалось за него ухватиться.- Ее дар - работа словом, языком... эм..
   Крупное лицо мужчины потемнело от гнева.
   - Удовлетворять потребности хренов? Языком?
   Сами собой сложились мощные кулаки. Студент пригнулся, понимая, на кого они сейчас обрушатся. В это время мать Фильки потянула мужа за рукав, что ему шепча и успокаивая. 
   - Филька шлюхой не будет! - огромный кулачище опустился на шаткий стол. - И плевать на приби... приве.. А,тьфу!
   Клиенты удалились. Бледный Варлий Мориц тихонько сполз по стене. И вспомнил, на что было похоже описание - на писателя. Нет, не писатель, но похоже... Однако бежать следом за нервным посетителем Мориц не рискнул. 
   - А что значит удовлетворять потребности хренов языком?...
   Услышав это, студент-храмовник поспешно закрыл дверь, кинув напоследок:
   - Прием окончен, приходите завтра!
   И уже в последний момент до него донеслось еще одно звонкое:
   - А кто такие шлюхи?
  
   Спустя три месяца, когда закончилось лето, а ним практика и каникулы, студент Варлий Мориц вернулся в Церковную высшую школу и привез бумагу с божественным описанием дара девочки Фильки - единственный случай обнаружения дара за всю его практику. Действительно, описание отличалось от всех существующих. Новый Дар! Явление достаточно редкое.
   В занюханный городишко тут же отправилась комиссия, но девочку не нашли. Сначала долго искали деревню, из которой она была родом. А когда нашли, оказалось, что семья продала дом и съехала в неизвестном направлении. Дар, который в себе сочетал по-немногу умения писателя, актрисы, следователя, тени и нескольких других, определили в конечном итоге как "Журналиста" и занесли в расширенный церковный справочник, как теоретически существующий, но неподтвержденный.
  
   ГЛАВА 2
   Где в жизни Фильки происходит переезд, появляются новые увлечения, работа, а также человек, оказавший значительное влияние на ее дальнейшую жизнь
    
   Фильке было десять, вернее, почти одинадцать лет - вполне почтеный возраст - когда в ее жизни случилась первая большая любовь. Нет, он не был первой любовью девочки - перед тем ей нравился ее ровестник Жак, сын повара. А до него один веселый статный парень из деревни - правда, ему было аж двадцать, и Филька понимала, что для нее он безнадежно стар. А еще были постояльцы-близнецы, которые задержались в отеле на целую неделю, и даже несколько раз играли с ней... тогда Филька так и не смогла разобраться, кто из них ей нравился больше. Но все прежние привязанности мгновенно померкли, едва она встретила ЕГО.
    
   Филька как раз убирала тарелки в столовом зале, когда открылась входная дверь и на пороге появился он. Нет, не он. Появился ОН! Стройный, высокий, светловолосый. С ясными голубыми глазами. С прекрасной белозубой улыбкой... И ей было все равно, что он жуть какой старый - не меньше двадцати лет, это точно. А может и больше, потому что, говорят, у богачей с даром жизнь по-другому идет. А еще в его руках была книга! И он собирался задержаться на целые две недели!
    
   Сердце Фильки подпрыгнуло к горлу, сделало кульбит и неловко приземлилось на место. Ноги задрожали. Голова закружилась. И Филька, успевшая втихаря прочесть несколько хозяйских любовных романов, сразу поняла - это оно! Любовь. На всю жизнь.
    
   ***
    
   Сюда, на окраину Терлима, довольно-таки крупного по исталийским меркам города, семья переехала более шести лет назад. Вскоре после той злополучной проверки. Едва они вернулись домой, как старая дразнилка "Филька-корова" сменилась новой "Филька-шлюха". Отец долго думал, просиживая вечера напролет, и наконец выдал вердикт:
   - Позор на всю жизнь. Надо уезжать.
   Семья распродала имущество и отправилась в неизвестность. После нескольких месяцев скитаний и поисков работы им повезло - новооткрывшемуся трактиру как раз нужны были подобные работкники. Нетребовательные, привыкшие к тяжелом труду, живущие при трактире и доступные круглосуточно. Так началась новая эра в жизни Фильки.
    
   Девочке здесь понравилось. Крупный город привлекал ее больше деревни, а жизнь и работа в трактире, где ежедневно сменялись постояльцы, курсировали новости и сплетни, казалась пределом мечтаний. А главное, если в Терлиме были коровы, то называли их иначе. По крайней мере, ее коровой больше не дразнили. Лорька, хозяйская дочка, старшая Фильки на целых три года, быстро просветила новенькую, кто такие шлюхи. И даже показала. Филька с непосредственным детским интересом рассмотрела пару ярко одетых и накрашенных женщин и решила, что не все так и плохо. Коровой быть обиднее. Да!
   К тому времени Фильке исполнилось пять, и девчонку быстро привлекли к работе на кухне. Так прошло несколько лет. И в один прекрасный день Терлиму, а заодно и трактиру, крупно повезло. Открыли границу с Отаном, присоединив закрытую ранее территорию к Исталии. И Терлим - никому не интересный город на отшибе страны - вдруг стал основным перевалочным пунктом на пути к Отану.  
    
   В обе стороны хлынул поток путешествующих. Отанские беженцы выезжали из страны в поисках лучшей доли. Бизнесмены, колонизаторы, авантюристы, наоборот, ехали покорять новые территории, нести туда прогресс и процветание - другими словами занимать рынок и создавать новые сферы влияния. А еще туристы. Множество туристов с обеих сторон, желающих хоть глазком взглянуть на другую жизнь, не похожую на их собственную.
   Трактир "Жирные раки" внезапно стал отелем "Путеводная звезда", уборщиц переименовали в горничных, комнаты в "нумера", разносчиц в официанток, а столовую в ресторан, снабдив его бумажками с меню. В "отеле" срочно сменили вывеску, поспешно достроили жилое крыло, способное вместить как можно больше посетителей, и постоянно расширяли штат прислуги. И даже десятилетнюю Фильку перевели из кухни в разряд горничных и отправили помогать в комнаты с уборкой.
   Филька, благодаря переменам и череде постояльцев, заметно обогатила свой словарь. И не только словами "горничная" или "официантка". В их отеле останавливался настоящий "импрессарио", одна "донья" из далекой южной страны, целая куча "историков", "исследователей" и "авантютистов". А еще были загадочные путешественники "инкогнито", чье появление не на шутку будоражило ум Фильки, наполняя его придуманными несуществующими тайнами и секретами.
    
   Вот так сыто, размеренно и предсказуемо текла жизнь Фильки до появления светловолосого незнакомца.
   - Прекрасные глаза доньи Монии застолбенели при виде прекрасного принца... - едва слышно пробормотала она.
   Девчонка, наконец, сумела взять себя в руки, отвела взгляд от молодого мужчины, бегло оглядевшись - не видел ли кто. Дрожащими пальцами пригладила волосы и мысленно попросила богов, чтобы именно ее послали убирать его комнату и помогать раскладывать вещи. Она мигом отнесла тарелки на кухню и нарочито медленно пошла мимо стойки регистрации. 
   - ... две недели... оплата вперед... - услышала она донесшиеся слова и чуть не подпрыгнула от радости. Две недели!
   Хозяин как раз заканчивал регистрировать "дорогого" гостя. И пусть на постояльце был дешевый костюм, но наметанный глаз трактирщика он не обманул. Порода - есть порода. Не привыкла эта спина кланяться. Не привыкли эти глаза угодливо опускаться вниз и смотреть исподлобья.
   Филька быстро приклеила незнакомцу ярлык "инкогнито", от чего он еще выше поднялся в ее глазах. По привычке за полминуты нарисовала в уме биографию - тяжелую жизнь, родословную, несуществующую невесту, бросившую у алтаря этого красавца и прочие подробности его жизни.
   Филька двинулась вперед. Как раз вовремя. Хозяин оторвал глаза от записей, огляделся... сначала мимо него юркнула Денка - еще одна горничная. Вот уж кто настоящая шлюха! Похоже, что хозяин подумал так же, потому что цыкнул нее, мол, иди в другом месте крути подолом. 
   - Филька! Проведи гостя в нумера, помоги ему устроиться. Господин Тегрос, прошу...
   На негнущихся ногах, через раз забывая дышать, Филька повела постояльца наверх. Зашла вместе с ним в комнату и неловко застыла.
   - Молодой леди что-то угодно? - мягко промурчал голос незнакомца.
   Мозги Фильки растеклись окончательно. Ее назвали леди! Она даже попыталась неуклюже присесть - читала в книгах, что леди так и делают. Господин Тегрос ободряюще улыбнулся, а Филька вдруг покраснела, едва не сравнявшись с цветом волос.
   - Я ваша горничная. Помогу разобрать вещи и буду убирать комнату.
   - Вот как? Не знал, что у нас так распространен детский труд... - пробормотал он.
   Фильке как ушат воды за шиворот вылили. Даже веснушки от негодования побелели.
   - Я не ребенок. Мне уже одинадцать! Почти. Через две недели будет. А Нельку вон в тринадцать уже замуж выдали. Я взрослая!
   Гость криво усмехнулся.
   - Ну ладно, взрослая, разбирай вещи, я позже вернусь. 
   Он пододвинул к ней небольшую дорожную сумку. И еще один плотный кожаный кейс задвинул под кровать, положив туда книгу. Филька с жадностью проследила за ним взглядом. Книги!
    
   ***
    
   Назавтра Филька весь день следила за своей любовью. Во-первых, ей страшно нравилось смотреть на него издалека и "томно украдкой вздыхать". Да, именно так - томно и украдкой.
   - ... бедная девушка снова выглянула из-за угла, надеясь хоть мгновением увидеть... - здесь просилось что-нибудь страстное, но Фильке никак не приходило в голову ничего подходящего. Несильный подзатыльник привел ее в чувство.
   - У "бедной девушки" полно работы. Кроме этого постояльца на тебе еще четверо, не считая работы в обеденном зале. Смотри, Мафоне расскажу, - мимо, посмеиваясь, прошла одна из старших горничных. Подзатыльник сдвинул на место мозги:
   - ... надеясь увидеть объект страсти, однако ее снова и снова ждало жуткое разочарование. Страшное страдание исказило прекрасные черты...
   Бац! Еще один подзатыльник. На этот раз от хозяйки... Филька скривилась.
   Филька уже вообразила себя героиней книги и успела придумать несколько сюжетов один другого круче о себе и таинственном постояльце. Незнакомец в ее представлении оказывался то магом, то принцем, то благородным разбойником, скрывающимся от властей... А она сама - сиротой, потерявшей родителей, которые тоже в итоге оказывались совсем не простыми людьми. Даром, что родная мать в это время на кухне мыла посуду, а отец прислуживал на конюшне.
    
   Во-вторых, у богатого путешественника наверняка были книги. И среди вещей она их вчера не обнаружила. Может, как и прочие постояльцы, он оставит книгу на прикроватной тумбочке? А еще был заветный сундук...  
   Вот и боролись в Фильке противоречивые желания. И объектом страсти любоваться хотелось, и поискать книги, пользуясь его отсутствием, тоже. Однако, и то и другое выходило плохо. Господин Тегрос почти не показывался из комнаты. А сама Филька уже успела схлопотать несколько подзатыльников за безделье. В сотый раз смахивая пыль с деревяной дощечки с витиеватой надписью "Добро пожаловать в "Путеводную звезду", Филька негромко фыркнула. Она-то знала, откуда взялось название, которым так гордился хозяин отеля. "Моя путеводная звезда" - любовный романчик, что жена трактирщика прятала под матрацем.
    
   Читать Филька любила. Даже очень. Пять лет назад, едва упросивши хозяйскую дочь показать ей буквы, она моментально уловила суть. Читала все подряд - вывески и надписи, новомодное "меню", без которого годами прекрасно обходились, читала втихаря расходные книги отеля. У хозяина и его жены было несколько книг. Но никто, конечно, не стал бы давать девчонке столь ценные вещи. Книги хозяина стояли на специальной полочке в "кабинете" - еще одном отельном новшестве. В ка-би-нет хозяин приглашал особо уважаемых гостей, угошал их кислым деревенским вином, выдавая за редкое. Гости кривились, но из вежливости хвалили хозяина. Иногда Фильку пускали туда вытереть пыль. Эти случаи она использовала, чтобы заодно полистать книги хозяина. Там была парочка философских трактатов, учебник по истории, одна толстая книга об основах ведения бизнеса и одна о выращивании орхидей в условиях засушливого климата. Филька аккуратно расклеивала страницы книг, которых никогда не касалась хозяйская рука и читала-читала-читала. Пусть даже не понимая половины слов.
   Книги хозяйки были проще - любовные романы, поэзия Блоски, дневники и мемуары знатных дам. К ним подобраться было легче. Иногда Филька находила книги в комнатах постояльцев - те нередко выкладывали книги на прикроватные столики, собираясь почитать перед сном. Филька читала и их. Правда, почти ничего не удавалось прочитать до конца - к сожалению, постояльцы съезжали раньше.
   Зато у гостей отеля нередко были с собой газеты. И они порой оставляли их в номерах после отъезда. Газеты Фильке казались и вовсе божественным изобретением. Художественные книги - это здорово, учебники - тоже. Но рассказы о реальных событиях и людях ей нравились больше. Это словно... подглядывать в замочную скважину. Только подглядывать непорядочно и стыдно, а читать газеты - вполне уважаемо.
    
   А потом ей несказанно повезло. Одного из постояльцев убили в городе. Нет, то, что убили - это, конечно, плохо! И Филька искренне убеждала себя, что ей очень жаль несчастного. Впрочем, эта жалость не могла затмить счастья от того, что она успела утащить книги из его комнаты раньше, чем за вещами явилась стража.
   Книги! Настоящие! Собственные! Целых три штуки! Конечно, рассказывать об этом никому не стоило. Скажут, что воровка. Но если подумать, то какая она воровка? Зачем мертвому книги? Зато самой Фильке они ой как пригодятся.
    
   Одна книга оказалась рассказами о приключениях мага Фробира, после которых Фильке внезапно захотелось стать магом. Вторая была менее интересной - научная брошюра со схемами примитивных самоходок и описанием принципов их работы. Зато третья книга... О! Большая книга мемуаров художника Боргена с цветными фотографиями его картин. Борген за свою немаленькую жизнь объехал весь мир, был свидетелем множества событий, нарисовал десятки прекрасных пейзажей, от которых Филька не могла отвести глаз. Она бы полжизни отдала, лишь бы вырваться из своей серой, унылой жизни и увидеть хоть десятую долю этих чудес... 
    
   Еще больше чем читать, девочка любила писать. Не в том смысле, что любила выводить карандашом буквы на бумаге - кто бы ей дал бумагу-то портить. Филька любила сочинять. Придумывала истории как о вымышленных персонажах, так и о реально существующих. Часто героями своих мысленных рассказов она делала посетителей отеля - давала им новые имена, придумывала биографии. Она доставала книгу о Боргене, рассматривала его картины. Места, которых никогда не видела вживую - морские побережья, таинственные хвойные леса, горы со снежными вершинами, небольшие залитые солнцем южные городки. Она мысленно обличала в слова каждую мелочь, что видела на картине, она продлевала картину перед внутренним взором. Заселяла ее жителями.
    
   Интересно, какие книги есть у господина Тегроса?..
   Бац! - и снова подзатыльник. Филька негромко чертыхнулась.
    
   Наконец, господин Тегрос ушел по делам. Филька втихаря проследовала за ним к выходу и до последнего провожала взглядом "объект страсти", любуясь узкой спиной с идеальной осанкой и светлой шевелюрой, отливающей на солнце золотом.
   - ... он растворился в городской грязи, скрывшись от несчастной брошенной девы... - пробормотала Филька.
   - В городской пыли! - рассмеялся кто-то сбоку. К Филькиному бормотанию давно все привыкли. Впрочем, как и она к комментариям.
    
   Девчонка метнулась к заветной комнате, наспех сделала уборку, пройдясь метелкой по камину и тумбочкам. Лезть в чужой сундук за книгами очень не хотелось. Но ей повезло, одну гость оставил на кровати. Филька с предвкушением схватила томик, уселась на кровать и... разочарованно застонала. Во-первых, книга была на иностранном языке. Во-вторых, даже если бы на истальском... не факт, что она бы хоть что-то в ней поняла. Большую часть книги занимали схемы, символы и графики... Филька расстроенно отложила книгу, затем свесилась с кровати, жадно разглядывая квадратный сундучок, обитый плотной клетчатой тканью. Тонкая щель под крышкой указывала, что сундук не заперт. Заглянуть или нет?
   - ... взоры доньи Монии как заколдованные прикипали к заветному сундуку, не в силах оторвать глаз...
   Филька подтянула сундук, силясь рассмотреть что-нибудь через щелочку. А вдруг там и книг то нет? 
   - ... таинственные тени дергались внутри сундука, таинственно мелькая перед глазами... Донья Мония не могла с собой справиться. Ее рука начала ползти к сундуку...
   Филька протянула пальцы к крышке, но в последний момент одернула руку. За такое по головке не погладят. И соврать, что я тут, мол, пыль с книжки вытираю, не выйдет.
   -... храбрость покинула донью Монию. Испарилась как роса на горячем чайнике...
    
   В конце концов Филька собрала в кулак смелость, быстро вытащила сундук из-под кровати и откинула крышку. Книги! УРА!
   - И что это, интересно, юная леди делает на мой кровати и в моем сундуке, - послышался сзади недовольный голос постояльца.
  
   Глава 3
   Где отношения с таинственным незнакомцем переходят на новый уровень, Филька дает ему ценные советы и получает взамен золотые пуговицы
    
   Господин Тегрос стоял прямо над Филькой - надо же, а она и не заметила, как он вошел - и явно был недоволен ее самодеятельностью. Девочка осторожно сползла в кровати и медленно отодвинулась в сторону, поправив за собой примятое зеленое покрывало.
   - Я... Это... Только почитать хотела... - запинаясь пробормотала она, бледнея вместе со своими веснушками.
   - Вот как. Думаю, надо попросить хозяина, чтобы дал мне другую горничную.
    
   У Фильки чуть ноги не подкосились. Вот и все. И от хозяина влетит, и подсматривать за "объектом страсти" больше не получится... Она с трудом сглотнула, стараясь не расплакаться.
   - ... госпожа Мония почувствовала прилив необычной смелости, подняла глаза и смело посмотрела в глаза мужчине... - еле слышно пробормотала она, пытаясь подбодрить саму себя.
    
   Вероятно "прилив смелости героини" был заразным, потому что вопреки воле Фильки с ее губ вдруг сорвалось:
   - А давайте приключим соглашение? 
   Молодой человек замер, приподнял в удивлении одну бровь. 
   - Что мы сделаем с соглашением?
   - ... вы не будете никому говорить, что я хотела почитать книги, а я никому не скажу, что вы - прекрасный принц, путешествующий ин-кок-нита...
   - Что? Как ты узнала?
   - Как я узнала что? Что вы путешествуете ин-кок-нита?
   - Что я принц!
   Глаза Фильки округлились от удивления, с губ сорвался восторженный вздох.
   - А вы и правда принц?...
   Светловолосый парень совсем растерялся.
   - Ты. Только что. Сказала...
   - Да то я книгу сочиняю... - с умилением протянула она, борясь с желанием потрогать настоящего принца. - Но вы все равно путешествуете ин-кок-нито, это все знают.
   "Принц" сел в кресло, опустил лицо на руки. Филька налила ему в стакан воды и подвинула поближе. Затем закусила губу, раздумывая...
   - Вот и отлично! - наконец, произнесла она. - Значит, вы не рассказываете хозяину, что я хотела почитать ваши книги, а я никому не скажу, что вы принц! 
   Девчонка энергично кивнула, и рыжие кудряшки качнулись с ней в такт, словно подтверждая слова хозяйки.
   - Ты - нахалка. Маленькая нахалка, - медленно, лениво протянул гость и потянулся рукой за стаканом.
   - А вы правда принц?
   - Почти...
   - Почти не бывает. Человек или принц или нет.
   "Почти принц" пожал плечами, мол, думай, как хочешь.
    
   Фильке вдруг страшно захотелось подняться в глазах этого удивительного "почти принца". Рассказать о себе что-нибудь необыкновенное, что хоть немного возвысило бы ее над суровой обыденностью и ее примитивной ролью простой горничной.
   - У меня тоже есть дар! Сильный! - выдала она свою самую страшную тайну. - В настоящем храме проверяли. Только отец запретил об этом рассказывать!
   Филька наставительно подняла указательный палец - знай наших. Гость недоверчиво хмыкнул, глотнул воды. Филька обиделась.
   - Вот чтоб у меня зубы отсохли, что не вру. Есть у меня дар! Дар шлюхи! У нас все в деревне об этом знали!
   Тегрос поперхнулся и закашлялся. Филька забрала из его руки стакан и участливо похлопала по спине, получив заодно шанс потрогать настоящего принца.
   - Какой дар?
   - Дар Шлюхи! Очень редкий, между прочим. Так храмовник сказал!
   Повисла тишина. Похоже "почти принца" новость действительно сразила. Филька довольно улыбнулась.  Гость на полминуты ушел в себя.
   - А ведь у тебя и правда есть дар. И скорее всего сильный. Вон как аура сияет. Только неактивированный.
   - А я говорила! Говорила! В настоящем храме проверяли. Дар шлюхи. Так и сказали! - с чувством превосходства выпалила девчонка.
   Господин Тегрос рассмеялся.
   - А как вы узнали? Вы храмовник?
   - Нет, я маг. Послушай меня. У тебя действительно есть дар. И да, редкий, похоже. Но не дар шлюхи. Такого дара нет. И... твой отец прав. Не стоит этого никому говорить. Я могу дар активировать - пусть пока развивается. А ты как-нибудь сходишь в храм и тебе точно скажут, что там. Вот тогда и будешь хвастаться. Идет?
   Филька молча кивнула. Дар активируют. Вот свезло! 
   - Как твое полное имя?
   - Филармония, - медленно произнесла девочка, демонстративно потупив глазки и для верности кокетливо покрутив юбкой. В кои-то веки она порадовалась, что отец дал ей красивое, благородное имя. - Филармония Тявкина.
   - М-да... - пробормотал "принц". - Да ты просто полна сюрпризов. Филармония... Тявкина.
    
   Филька еще немного постояла, ожидая пока маг закончит активировать дар. Она закрыла глаза, внимательно прислушиваясь к ощущениям, однако ничего нового и необычного не происходило.
   - Все, готово, - наконец услышала она и разочарованно наморщила нос. - Иди уже, я хочу отдохнуть. И так и быть, не расскажу я хозяину, что ты лазила в мои вещи.
    
   Филька издала радостный вопль, метнулась к двери, но в последний момент притормозила и обернулась.
   - Так я не поняла... А книжки читать можно?
   Господин Тегрос завел глаза к потолку и вздохнул, обреченно качая головой.
   - Все-таки нахалка. Мелкая, наглая нахалка...
    
   АПД 15.07.17
   ***
    
   Спустя неделю Филька, пользуясь отсутствием хозяина комнаты, лежала на его кровати, грызла переданные ему же орешки и читала книгу.
  
   "Донья Мония изящно развалилась на широкой кровати с книжкой в руках, скрашивая ее досуг. Жизнь была прекрасна и счастлива"...
    
   Книги у господина Тегроса, как и предполагала Филька, были скучными - все те же непонятные символы и схемы. Лишь одна оказалась огромным сборником сказаний и легенд - с вычурными буквами, с изумительными иллюстрациями, с потрясающими приключениями принцев и принцесс, магов и рыцарей, с драконами и русалками... И теперь Филька боялась не только того, что ее любовь съедет из отеля, но что он съедет раньше, чем она дочитает книжку. Фильке и в голову не пришло подумать, с какой радости взрослый мужчина таскает с собой увесистый том со сказками. Естественно, книга была срочно куплена в ближайшей книжной лавке, и отнимать ее никто у девочки не собирался.
    
   Господин Тегрос вошел в номер в тот момент, когда Филька дочитывала, как путешествующий инкогнито принц спасает прекрасную принцессу от злого дракона. Она любовно погладила изображение золотого дракона, сочувствуя ему больше чем принцессе - та не выглядела и вполовину столь красивой и сказочной. Затем со вздохом подняла глаза на молодого человека, понимая, что сеанс чтения окончен. Правда, еще оставалась возможность перекинуться парой слов с объектом своих мечтаний.
    
   - А почему вы путешествуете ин-кок-нита?
   - Инкогнито, - машинально поправил господин Тегрос Фильку. И лишь тогда вник в суть вопроса.
   Девчонка успела принять его оговорку за положительный ответ и засыпала новыми вопросами:
   - А как вас на самом деле зовут? А вы очень богатый? А вы по супер-секретному делу едете?
   - Стоп-стоп, - поднял он вверх ладонь. - С чего ты взяла, что я инкогнито путешествую? Я самый простой горожанин. И совсем не богатый.
   Филька неверяще фыркнула.
   - Да у вас лицо подписано, что богатый, - выпалила она, вежливо промолчав, что любой приличный почти-принц обязан иметь сказочное состояние.
   - Что у меня подписано?
   - Лицо. Ну, то есть на лице подписано... написано... Во! На лице написано, что богатый.
   "Подписанное" лицо выразило крайнюю степень замешательства, что, впрочем, в разговорах с Филькой случалось регулярно. Молодой человек выразительно посмотрел на девочку, ожидая продолжения. Та, польщенная, бойко затараторила:
   - У нас тут все знают, что вы ин-кок-нита... Даже собаки знают, и последние собаки тоже знают...и даже куры...
   - Погоди. Я понял. Собаки знают. Куры знают. Все знают. Откуда?
   Молодой человек осмотрел себя в зеркале. Простая по покрою рубашка, дорожная куртка, обычный с виду саквояж. Ничего особенного. Типичный горожанин, подкопивший немного денег и отправившийся на поиски лучшей доли.
   Филька снисходительно поцокала языком, умудряясь смотреть на него свысока, хоть и доставала с трудом до подмышки.
   - Ну вот голова. Разве такая должна быть голова?
   Господин Тегрос повертел головой, продолжая рассматривать себя в зеркале, взъерошил рукой волосы...
   - А что не так с головой?
   - Все не так! - со знанием дела заключила Филька. - Голова ж человеку зачем нужна? Чтобы сгибаться!
   - Голова должна сгибаться? - с сомнением протянул гость.
   Филька тут же продемонстрировала:
   - Вот так кланяются гости перед хозяином, если хотят комнату получше, - девочка склонила голову, втянув ее в плечи, и заискивающе посмотрела исподлобья, - а вот так слуги перед хозяйкой, если головомойка светит. А вот так гости смотрят на прислугу, - теперь Филька наоборот подняла голову и нарочито посмотрела сверху вниз, еще и рукой с пренебрежением помахав. - Понятно? А ваша голова не гнется - ни вверх, ни вниз. И спина тоже. Не приучена гнуться. Это сразу видно. А еще...
   Девчонка пристально осмотрела рубашку господина Тегроса, погладила рукой гладкую ткань, завистливо вздыхая.
   - Дорогая рубашка, красивая. И пуговицы золотые...
   Хозяин рубашки тоже присмотрелся к пуговицам, словно впервые их увидел, и мысленно чертыхнулся.
   - Да какие они золотые? Обыкновенные, золотистые просто.
   - Кто вам такое сказал?
   - Мой портной.
   Филька поджала губы и, подражая взрослым, сокрушенно покачала головой, театрально положив ладонь на лоб. И глядя на гостя как на малое дитя, с сочувствием сообщила:
   - Он вас надул. Портной ваш. Другие пуговицы подсунул.
   Молодой человек с трудом подавил в себе желание расхохотаться. Он бы не против завести портного, который вместо простых пуговиц подсовывал бы золотые. Господин Тегрос зашел за раскладную ширму, снял рубашку, сменив на более простую. Бросил ее Фильке.
   - Шить умеешь? Можешь себе переделать.
   - Правда?! Это мне? Вместе с пуговицами?
   - Вместе с пуговицами, - рассмеялся гость.
    
   "Донья Мония прижала рубашку к носу, вдыхая уксусное мужское благовоние. Грудь сперло от нахлынувших чувств".
   - Здорово! Тогда я в ней спать буду, - смущенно пробормотала она, заливаясь румянцем. - Только пуговицы отрежу и спрячу.
  
  
   Глава 4
   В которой Фильке исполняется одиннадцать, они с "почти принцем" обмениваются ценными подарками, и прекрасный незнакомец уезжает навстречу новым приключениям, оставив "прекрасную донью" в одиночестве. 
  
   - А у меня сегодня именины! - гордо сообщила Филька, расправляя складки на розовом кружевном платье, подареном щедрой хозяйской рукой, и ношенном ранее дочкой трактирщика. Возможно, белокурой Лонье платье шло, но никак не румяной рыжеволосой Фильке, которая сама то и дело становилась цветом как платье. Тем не менее, прекрасный незнакомец вежливо оставил свое мнение при себе. Филька так открыто и радостно улыбалась, что в этот момент выглядела почти хорошенькой. 
   - Мне уже одинадцать! Целых одинадцать лет! - звонко сообщила она и многозначительно посморела на гостя, ожидая то ли поздравлений, то ли комплиментов. 
   Гость усмехнулся, присел на корточки, чтобы его лицо оказалось напротив лица Фильки.
   - Так ты уже совсем взрослая леди?
   Филька довольно кивнула.
   - Поздравляю! Твоим родителям очень повезло, что у них выросла такая красавица.
   "Красавица" от комплимента зарделась, в очередной раз сравнявшись по цвету с платьем. А почти-принц продолжил:
   - Я думаю... на день рождения полагается дарить подарки?
    
   "И снова донью Монию сперло от слов незнакомца".
   - Подарки? - едва дыша, переспросила Филька. - Правда?
   - Правда. Знаешь, я разрешаю тебе самой выбрать что-нибудь! Бери, что нравится.
    
   "Донья Мония, занемев, смотрела сквозь незнакомца, не в силах поверить в навалившееся счастье." 
   Однако сама Филька соображала быстрее доньи Монии. И принялась суетливо осматриваться. Конечно, больше всего хотелось книгу. Ту, со сказками. Но книги дорогие, а...
   - Девушкам неприлично брать дорогие подарки, - сообщила она, с сожалением отводя глаза от стопки книг. И тут ее взгляд упал на красивую резную шкатулку. Филька подошла поближе - небольшой ящичек из красновато-золотистого дерева, на крышке вырезана большая, неизвестная Фильке птица. Девочка неловко потрогала пальцем клюв, погладила крыло.
   - А можно шкатулку? Она, наверное, не очень дорогая. Это ведь прилично?
   - Конечно, - невозмутимо ответил гость, мысленно отметив, что девчонка таки умудрилась выбрать самую дорогую вещь из всех, что у него были. Его почмаг. И нет, ему не жаль было отдать "шкатулку" Фильке. Но почмаг... это средство связи... вдруг что-то случится, и он срочно будет нужен?
   "Нет уж", - оборвал он сам себя. - "И без меня разберутся".
  
   - Забирай, - весело отозвался он, приглашающе указывая на шкатулку рукой.
   Филька схватила подарок и прижала к груди, опасаясь, что щедрый гость передумает и отберет обратно. Господин Тегрос рассмеялся.
   - Это волшебная шкатулка. Иногда в ней будут появляться чужие письма - ты можешь их выбрасывать. 
   - Волшебная? Письма? - выдохнула Филька и с новым восторгом посмотрела на подарок.
   - Да, письма. Хм... возможно, даже я иногда буду присылать тебе весточки. Договорились? Только не очень часто.
   Филька закивала головой. Вот это подарок! Быстро прогрессирующая влюбленность в этого необыкновенного человека дала новый росток. У Фильки голова закружилась от нахлынувших чувств. Ей вдруг захотелось тоже подарить что-нибудь своему герою. Что-нибудь особенное!
   - Я сейчас вернусь, - поспешно выпалила она, - подождите минутку! Я быстро!
   Филька мигом смоталась к своему тайнику, вытащила оттуда любимую книгу о художнике Боргене, бережно завернутую в кусок старой простыни, и помчалась обратно.
   - Вот, - запыхавшись, выпалила она, - это вам! Тоже подарок!
   Господин Тегрос развернул сверток и удивленно присвистнул.
   - Это очень красивая книга. Ты уверена, что хочешь ее отдать?
   Филька важно кивнула. Кольнуло было запоздалое сожаление - а не зря ли она книгу отдает? Книга все же лучше шкатулки. Но и брать обратно было уже неловко... Она тут же отмела сомнения - для любимого ничего не жалко!
   - Да я ее много раз читала уже... Она про художника. Он жил давно. И весь мир объездил. И рисовал там картины, - взахлеб принялась рассказывать она. - Там и горы, и море, и одежда странная на людях. Я бы тоже хотела когда-нибудь так поехать... путешествовать. Это моя самая главная мечта.
  
   Тегрос присел возле Фильки.
   - Это очень ценный подарок. Я буду его беречь. И, знаешь, ты ведь тоже сможешь увидеть весь мир. Подрасти немного, выясни, какой у тебя дар, развивай его. Поедешь в столицу учиться. 
   - В столицу! Здорово... - мечтательно протянула Филька. - А море я смогу увидеть? И горы?
   - Конечно! Если захочешь. Главное, - молодой человек взял руку Фильки и приложил к ее груди, - помни о своей мечте. Держи ее вот здесь, в сердце. И работай. Двигайся к своей цели! Хорошо?
   Филька кивнула. 
   - Да. В сердце. Помнить. Работать, - серьезно повторила она.
  
   - Я завтра уезжаю, - сказал вдруг прекрасный незнакомец.
   - Завтра? Так скоро? Но вы же... что-то искали?..
   - Искал. И думаю, что нашел. Приходи завтра попрощаться. Да, и возьми книгу со сказками. Я для тебя ее купил.
    
   Филька, взволнованная как неожиданными подарками, так и скорым отъездом объекта грез, ушла. А господин Тегрос думал о дальнейшей судьбе... Он сделал остановку в этом городе, потому что не знал толком, чего хочет от жизни. Не знал, куда идти. Он просил богиню Нери дать ему знак. И сегодня он его получил. Книга о странствущем художнике. Девочка, мечтающая увидеть мир... 
   Он открыл первую страницу книги. Алеара - курортный город и одноименная провинция на юге Исталии. Картина, изображающая узкую кривую улочку маленького городка. Увитый виноградником угол дома, кованая вывеска крошечного кафе, лавочка в тени с брошеной кем-то шалью...  В каком городе писал ее Борген? Существует ли до сих пор эта улочка? Да и вообще этот город? Молодой человек усмехнулся. Почему бы не найти это место? Можно объехать весь мир по следам художника. Это должно быть забавно.
    
   ***
    
   "Душераздирающие слезы ручьями лились из прекрасных глаз доньи Монии, видевших как уезжает навсегда ее единственная любовь на всю жизнь.
   - Прощай навеки, я никогда тебя не забуду, - придушено прошептала донья Мония.
   В последний момент прекрасный принц инкокнита обернулся. Помахал рукой.
   - Мы обязательно снова встретимся, прекрасная донья. Клянусь своими зубами! - возвышенно крикнул он в пылком порыве и скрылся за горизонтом".
    
   Ничего подобного, конечно, господин Тегрос Фильке не крикнул, хотя все же помахал рукой и даже ободряюще улыбнулся, заметив в покрасневших глазах слезинки. Понял ли он, отчего плакала "прекрасная донья", думал ли о ней в дороге, лил ли слезы по ночам в подушку, как это делала она - история умалчивает...
  
   АПД 25.07.17
  
   Глава 5
Где в жизни Фильки происходит первая в жизни серьезная трагедия, она снова меняет место жительства и начитает карьеру журналистки
    
   Фильке было четырнадцать с половиной, когда по нелепой случайности сгорел отель "Путеводная звезда". Всего четырнадцать с половиной, как не стало ее родителей, сгинувших в том пожаре. Как она осталась одна, на улице, без знакомых и почти без денег.
   - Возьми вот, - сунул ей бывший хозяин пару лейров. - На первое время хватит. А там... Терлим большой,  работу найдешь.
    
   Филька искренне поблагодарила. Понимала, что тому и так не сладко. Сгорело в огне все нажитое годами имущество. И будь она простой служанкой, последовала бы совету. Однако Филька увидела в том знак свыше. Подтерев сопли, обещая себе, что горевать по родным будет позже, Филька отправилась в Марион - второй по величине город Исталии. Из вещей с собой было ее главное сокровище - шкатулка, некогда подаренная незнакомцем, завернутая в единственное запасное платье. В резной коробочке хранились те самые пуговицы, несколько записок, некогда найденных в шкатулке и предназначавшихся для ее прежнего владельца; фотокарточки тех мест, где рисовал свои картины Борген, что иногда присылал господин Тегрос; и несколько золотых монет из разных стран, присланных им же на ее дни рождения. Остальные пожитки, включая изумительную книгу со сказками, сгорели.
    
   "Бедная донья Мония утерла слезы с прекрасного лица и дала кровавую клятву, что отомстит негодяям, убившим ее родителей".
   Увы, Фильке мстить было некому. Курящий постоялец, по чьей вине и загорелся отель, первым пал жертвой собственной безалаберности. К сожалению, его смерть не могла вернуть ни родителей девочке, ни имущества трактирщику.
    
   Филька, до жути боявшаяся несуществующих разбойников, умудрилась прибиться к крупному торговому обозу, следующему в Марион. В обмен на место в повозке и еду, четырнадцатилетняя девчонка по вечерам развлекала бородатых торговцев веселыми историями собственного сочинения. В Марионе те поинтересовались, не хочет ли она поехать с ними дальше в столицу. Девочка отказалась. Ей и этот город казался непомерно огромным. Один из попутчиков пристроил ее к родственникам помогать по хозяйству. Чем она и занималась первые полгода.
    
   Почти сразу Филька обнаружила в городе совершенно волшебное место - публичную библиотеку. Таким безродным, как она, книги на дом не выдавались, но можно было посидеть в читальном зале. Филька стала там частым гостем. Читала все подряд - художественную литературу любых жанров, учебники, периодические вестники. Даже справочники и словари. Вскоре ее приметили работники библиотеки. У них освободилось место уборщицы, и Филька с радостью ухватилась за свой шанс. Вместе с работой она получила крошечную каморку для инвентаря, куда умудрилась уместить кровать-раскладушку. И теперь не покидала библиотеку ни днем, ни ночью.
    
   Особый интерес она проявила к теме Даров, прочитав о них все, что могла найти. Дары... Особые, сверхчеловеческие таланты, необъяснимые ни наукой, ни магией. Дары дают человеку возможность стать особо искусным воином или магом, уникальным художником или артистом, гениальным ученым или целителем. А кроме того продлевают жизнь. Именно благодаря им, аристократы живут заметно дольше простых людей. И еще дольше живут люди с Даром Королевской крови, то есть члены королевской семьи.
   Филька нашла полный справочник существующих Даров с подробным описанием каждого и графическими обозначениями божественного проявления, то бишь те самые картинки, что когда-то рисовал недоученный храмовник. Несмотря на то, что Фильке было неполных пять лет, те дни намертво врезались в память множеством деталей. Она не смогла бы вспомнить имя или лицо храмовника, однако прекрасно представляла забавные узоры на его одежде; фиолетовые цветы, украшавшие храм; толстую рябую тетку, с которой она болтала в очереди; искорки костра в лагере, где они ночевали. И да, она помнила рисунок. Возможно, не точно. Возможно, не весь. Но уж как минимум "хрен с яйцами", в который тыкал пальцами ее отец, в голове точно остался.
   Филька проштудировала весь справочник и в Дарах начала разбираться не хуже среднестатистического храмовника. Своего дара она там не нашла. Что неудивительно, поскольку неподтвержденные Дары в публичные справочники не заносились. Фигура, поразившая отца Фильки действительно называлась "стило" - особое пишущее средство. Девчонка вспомнила еще несколько знаков, однако никакого особого смысла они не несли...
    
   Больше всего девочке нравились периодические газеты и журналы. Их в Исталии выпускалось немного. Еще меньше попадало в библиотеку. Однако понимание того, что ты читаешь навыдуманную историю о реальных нынеживущих людях и недавних событиях, которые ты мог бы и сам наблюдать, наполняло ее священным восторгом. В то же время Филька заметила, что у нее есть талант оказываться в нужное время в нужном месте. Если в городе должно было что-то случиться, ее туда тянуло внутренним чутьем. Предложит ли рассыльному мальчишке на почту письма отнести, или на базар согласится сбегать, или собаку архивариуса выгулять - а там в соседнем доме голый мужик на балконе от разгневанного мужа хозяйки скрывается; или скандал между уважаемыми аристократами, затеянный прямо на центральной улице; или мост обвалится под повозкой - и не абы кого, а преступника, которого давно ищут стражи.
    
   "Перепуганная донья Мония вжалась в стену дома, прижимая к себе сумочку с кошельком и письмами, надеясь, что дерзкие грабители, осмелившиеся среди бела дня ограбить ювелирный магазин, не позарятся на ее скромные сбережения.
   Рядом с ней поравнялся молодой грабитель, его синие глаза пронзительно взглянули на прекрасную донью сквозь щели маски..."
    
   Спустя несколько месяцев, читая вслух газеты сотрудникам библиотеки, она уже от себя добавляла множество подробностей и замечаний. Заслушивались не только коллеги, но и посетители. Так продолжалось еще несколько месяцев, пока ее не заметил зашедший в читальный зал газетчик Грег Онталли. Отпрыск обедневшего дворянского рода с парой слабых Даров уже несколько лет пытался найти свое место в этом мире, пробуя все новые и новые занятия. И сейчас осваивал стезю журналиста.
   Молодой человек мгновенно рассмотрел потенциал Фильки, отвел девочку в сторонку и предложил ей подработать осведомителем. Если где что интересное увидит - пусть сначала бежит к нему рассказывает, а потом уже остальным.
    
   За несколько лет сотрудничество переросло в партнерство. Филька, наконец, научилась грамотно излагать свои мысли, и теперь не просто снабжала Онталли информацией, но сама писала статьи. Взамен у молодого человека обнаружилась неплохая предпринимательская жилка - он мог продать сведения и статьи. Вдвоем они отлично сработались. Филька переехала в съемную квартиру - светлую и просторную, обзавелась новым, стильным гардеробом; выровняла кудряшки; вывела веснушки. И превратилась в изящную даму, в которой трудно было заподозрить бывшую поломойку. Даже имя сменила. Избавилась от коровьей клички, сократив Филармонию до Илары. Затем фиктивно вышла замуж за партнера, взяв его фамилию Онталли взамен плебейской Тявкиной, и сразу развелась. И с этого момента молодые люди представлялись братом и сестрой.
   Единственное, чего Илара не сделала - так и не сходила в храм на проверку. И пусть у нее теперь было достаточно денег, и пусть детское любопытство никуда не делось... но неосознанный страх - а вдруг Дара нет, а вдруг все таки Шлюха - каждый раз заставлял придумывать все новые и новые отговорки.
    
   Когда Фильке, то есть Иларе, исполнилось двадцать, партнеры решили, что пора выходить на новый уровень. Зачем писать сенсационные статьи для других газет, если можно то же самое делать для собственной. Идея пришла спонтанно, за бокалом вина - возможно, даже не первым. Молодые люди похихикали, представляя себя в роли реальных газетчиков. Однако за ночь мысль пустила корни, мозг протрезвел, и идея уже не казалась смешной - она выглядела реальной!
    
   С газетой решили не мелочиться, и открывать дело не в Марионе, а сразу в Освале, в столице. Ну кого беспокоит, что там нет ни связей, ни знакомых. Главное - непробиваемый энтузиазм... 
   "Дорогие читатели! В честь открытия газеты "Освальский вестник" у вас есть уникальная возможность сделать годовую подписку со скидкой 40%! Предложение действует только до конца месяца!"
    
   Глава 6.
   Где Илара ищет сенсации для своей новой газеты и заводит неожиданные знакомства
   (перенесено из Бонуса к ЗН-1)
    
   - Да у нас на одного издателя сколько денег уходит! - тыкал Грег в лицо Иларе бумаги с расчетами. - И журналисты жалование требуют. И... а, ладно, - махнул рукой молодой человек. - Илька, нам нужна сенсация!
    
   Да, чего уж проще открыть свое дело - плюнуть и растереть. Только вместо радужных перспектив и потока денег, появляются заботы и проблемы, да и пахать приходится в разы больше. Сидящая прямо на столе Илара отмахнулась от бумаг - с математикой она не дружила и вникать в финансы желания не было.
   "Колонки цифр неизменно навевали меланхолию на чувствительную натуру доньи Монии. Этот раз исключением не оказался..."
    
   - Да я и так уже... В прошлом номере писали о взрыве в Университете Магии, в позапрошлом про убийство барона Вилька, а раньше...
   - Да-да, я помню. Только про это все писали. Нам нужна не просто сенсация, а экс-клю-зив-ная! Эксклюзивная! Понимаешь?
    
   Илара вздохнула, потерла наманикюренным пальчиков переносицу, устало потянулась. Все она понимала. Их новости, конечно, интересные, но общедоступные. Ей действительно надо что-то особенное...
    
   ***
    
   Закатное летнее солнце последний раз осветило темно-красными лучами неширокую столичную улочку и поспешно скрылось за одним из зданий. Спустя полчаса небо подкрасилось вечерними сумерками, но достаточно темно стало, лишь когда пробило десять. "Наконец-то", - послышался тихий вздох и вдоль домов скользнула закутанная в плащ высокая девичья фигура. К счастью, прохожие давно разошлись - сегодняшний вечер издавна принято встречать в кругу семьи. Стараясь остаться незамеченной, Илара пробежала вдоль ряда зданий и остановилась, осматриваясь.
       
   Искомый дом ничем особым от соседей не отличался. Стандартные два этажа, совершенно обыкновенное подъездное крыльцо, стриженные зеленые лужайки. Типичный дом в меру богатого горожанина - без роскоши, но с определенным достатком. Впереди кованая ограда, а по периметру цельный забор, скрывающий обитателей дома. Ночная гостья отбросила капюшон. "Неужели это здесь?" - изящная бровь недоверчиво приподнялась, а рыжий завиток задорно подпрыгнут в такт мыслям. Впрочем, чутье ее пока никогда не подводило, а сейчас оно просто вопило от счастья, чуя близкую добычу. Илара проворно нырнула в неширокий проход между заборами, примеряясь к высоте ограды. Высота ей не нравилась, и настроение постепенно падало... Что-что, а лазание по стенам никогда не являлось ее сильной стороной. Впрочем, удача, похоже, сегодня и впрямь пребывала сегодня в хорошем расположении духа, потому что за углом обнаружилось растущее вплотную к забору старое ветвистое дерево.
    
   "Взвизгнув от восторга, донья Мония рванула к дереву, пытаясь с разгону подпрыгнуть и ухватиться за нижнюю ветку. С первого раза не вышло. Не помог даже высокий, как для женщины, рост. Тонкие пальцы раздраженно щелкнули, отбрасывая обломанный ноготь. Ничего, новый вырастет! "
       
   Примерившись к выступам на коре, Илара ухватилась за нижние, подтянулась. Несколько раз даже смогла перехватить руки, затем съехала по стволу вниз, царапая дорогую ткань плаща. Широкая коса цвета червонного золота тоже заскользила по дереву, цепляясь волосинками за сучки. "Ничего-ничего, оно того стоит!" - в полголоса подбодрила себя Илька и, по-простецки поплевав на руки, вновь рванула на приступ. На этот раз девушке даже удалось ухватиться за нижнюю ветку и дотянуться краешками пальцев до края забора. Осталось немного подтянуться и... ...
       
   - Па-а-амочь? - послышался сзади хриплый женский голос, единственным словом выдававший в хозяйке обитательницу Разбойной улицы. Следом раздался сочный харкающий звук плевка. Илара вздрогнула от неожиданности, и пальцы разжались. Девушка снова скатилась вниз, царапая коленки, мгновенно вскочила на ноги и полным ярости взглядом уставилась на новоприбывшую. Судя по голосу, стоило ожидать как минимум тетку лет сорока с пропитым лицом и необъятной тушей. Тем большим оказалось удивление рыжей, обнаружившей невысокую тощую пигалицу, блестевшую неровной щербатой ухмылочкой. Она бегло окинула новоприбывшую брезгливым взглядом - затасканное платье, немытые волосы, невзрачная внешность - и недовольно поджала губы. Подобных серых мышек Илара терпеть не могла - если уж тебе повезло родиться женщиной, будь добра соответствовать.
   - Нудык ча-а? Па-мо-о-чь? - вульгарно растягивая гласные, снова протянула оборванка. - То-ока ча вынесем - попола-ам...
   Рыжую аж передернуло.
   - Ты что?! - зашипела она, отпустив, наконец, ветку, за которую продолжала держаться. - Я не воровка! Я журналистка!
   На лице ее собеседницы промелькнула тень непонимания, но спустя мгновение взгляд прояснился.
   - А-а-а! Журли-истка, - понимающе, и даже с некоторым уважением, закивала она. А затем заискивающе уставилась на собеседницу, - журли-и-истка. Дак ча-а? В до-омта ле-езем?
     
   Илара лишь устало вздохнула.
   - Я не воровка! Мне не нужны вещи, - медленно, едва не по слогам проговорила она, пытаясь донести до девицы свою мысль. Та с выражением непробиваемой тупости на лице внимательно слушала, неэстетично открыв рот. - Мне нужна сенсация! Понимаешь? Сен-са-ци-я!
   Девушка умолкла и махнула рукой, прислоняясь к дереву.
   - Да что ты понимаешь... - тихо, в полголоса, проговорила она, - здесь любовница герцога Сорби живет...
       
   - А! - мгновенно оживилась "серая мышка". - Любо-о-овница герца-аха! А се... се... - девица запнулась, пытаясь вспомнить нужное слово. - А, сенция! Тада се-енцию герцах девке сво-оей задарил?
   Журналистка схватилась руками за голову.
   - ... если ге-ерцаха, та дорагая се-енция тада... - продолжала бубнить мелкая себе под нос.
   - Замолчи! Замолчи! - не выдержала Илара. - Какая сенция? Откуда ты вообще на мою голову свалилась?! Мне интервью надо взять. Просто поговорить, - пояснила она, увидя привычное тупое выражение, появляющееся на лице ее собеседницы при каждом незнакомом слове.
   - Пога-аварить? - неверяще переспросила та, затем энергично почесала голову, очередной раз смачно сплюнула сквозь зубы и добавила, - дык для погаварить, ча через забо-ор лезть?
       
   "Логичный вопрос", - мрачно подумала девушка, не ожидавшая такого проблеска сообразительности.
   - Сначала доказательства надо достать, что там действительно живет любовница Сорби.
   - Дык мы их прямо в кра-авати засту-укаи-им! - пошленько захихикала девица, довольно потирая руки. Кажется, имя Сорби ей абсолютно ни о чем не говорило, иначе вряд ли бы эта нахалка так рвалась в дом.
       
   Журналистка снова привалилась спиной к дереву и устало закатила глаза к небу: "Боги, за что вы меня наказываете?.." А ведь как хорошо все начиналось... Краем уха уловив где-то сплетню о любовнице герцога, Илара мгновенно за нее ухватилась, принявшись по крупицам собирать информацию, фильтруя с помощью одной лишь интуиции. Пресловутое репортерское чутье гнало по следу до тех пор, пока она не вышла на этот дом и ее владелицу. Здесь дело слегка застопорилось - слуги оказались на редкость неразговорчивыми. Всеми правдами и неправдами девушке все же удалось выяснить, что сегодня ночью в доме никого не будет - хозяйка в отъезде, слуги отпущены. И на тебе... принесла нелегкая какую-то нахалку...
       
   - Да-ак ча мы делам та? В до-омта ле-езем? - вырвала рыжую из раздумий ее собеседница. Слово "мы" журналистке совершенно не нравилось. Подняв глаза, она заметила, как девица выковыряла пальцем из носа засохшую козявку, а затем бодро сунула ее в рот.
   - Э-э-э... Ладно, - наконец, обреченно протянула девушка, - поможешь мне. Заплачу десять лейров. Только в доме ничего не трогать! Понятно?!
       
   Серая мышка невнятно пожала плечиками. Затем подошла вплотную к стене, слегка присела и сложила руки лодочкой.
   - Става-ай, подсажу.
   Илара неуверенно тронула носком туфли хрупкие пальцы, стараясь не стать на них каблуком, но тут девица с неожиданной для такого щуплого тельца силой подкинула ее к самому верху ограды. Журналистка уцепилась за край, подтянулась и спрыгнула с другой стороны. Через секунду рядом с ней приземлилась соучастница. "Ловко она", - невольно подумалось рыжей.
       
   Под прикрытием темноты девушки быстро пересекли двор, обошли дом сзади.
   - Па-ажди, - приостановила мелкая журналистку, - щався сде-елаю.
   Она подошла к одному из окон, без труда забралась на подоконник и со знанием дела ощупала шпингалеты. Затем достала из жиденьких волос шпильку, легко открыла окно и подала рыжей руку. Последняя, с некоторой брезгливостью посмотрела на чумазые пальцы, которыми недавно девица ковырялась в носу, но все же от помощи не отказалась.
       
   Очутившись внутри, журналистка достала из внутреннего карманчика крошечный фонарик, и бегло осмотрелась.
   - Ищем се-енцию? - хриплым шепотом проговорила малолетняя воровка.
   Илара задумалась.
   - Ищем подтверждения, что здесь живет любовница Сорби - письма, подарки, что угодно! Только не забудь - мы ничего не воруем!
       
   Через полчаса поисков девушка начала сомневаться в собственном профессионализме. Не удавалось найти абсолютно ничего! Самый обычный дом самой обычной горожанки.
   - Любо-о-овница ге-ерцаха?.. - разочарованно протянула соучастница, доставая из шкатулки простенькие бусы из бирюзы. М-да... бирюза, конечно, камень хороший, но никак не драгоценный. Платья в шкафу тоже шикарностью не отличались. То ли герцог на редкость скуп, то ли репортерская интуиция дала маху.
   - О, запи-и-иски нашла, - мелкая достала невесть откуда пачку писем и протянула журналистке. Та жадно схватила бумаги и принялась бегло их просматривать.
   - Любо-о-вные? - заглядывая через плечо читающей, спросила воровка. - Чатам?
   Лицо рыжей, наконец, разгладилось, на лице мелькнула улыбка.
   - Нет, не любовные. Да и вообще ни к Сорби, ни к его любовнице отношения не имеют. Компромат на кое-кого из сильных мира сего. Но тоже сенсация, - девушка достала из кармана небольшую металлическую коробочку, поднесла к бумагам и подсвечивая фонариком, принялась щелкать.
   Собеседница с нескрываемым интересом уставилась на происходящее.
   - Это фотокамера. Только маленькая, - уже более дружелюбно, чем ранее, пояснила журналистка. - Ну ладно, достаточно. Положи письма, где взяла. Уходим.
       
   Прежним путем девушки выбрались обратно на улицу, прикрыли за собой окно, затем перелезли ограду. Журналистка достала кошелек, отсчитала десять лейров, затем, подумав, добавила еще пять и отдала девчонке. Та благодарно кивнула и в свою очередь протянула рыжей нитку голубых бирюзовых бус.
   - На-а!
    - Ты что? Я же просила ничего из дома не выносить!
   - Таладна, не стекляшки же. Не хош, не надо, - бусы скрылись среди складок серого платья. Девица развернулась и, не прощаясь, зашагала прочь по улице. Рыжая проводила ее растерянным взглядом, затем направилась в другую сторону.
       
   ***
    
   Спустя неделю, Илара Онталли снова появилась у ворот того же дома. На сей раз открыто подошла к двери, постучала молоточком и, дождавшись дворецкого, вручила карточку. Через несколько минут пожилой мужчина вернулся, сообщив, что госпожа Грейс примет ее прямо сейчас, и пригласил следовать за ним в гостиную.
       
   Журналистка вошла в комнату и с интересом взглянула на сидящую в кресле миловидную девушку в простом белом платье. "Госпожа Грейс", - прозвучали снова в уме слова дворецкого. Корни Грейс... Илара мысленно чертыхнулась. Это не любовница, это жена. Какая уж тут сенсация...
   - Я ва... - слова застряли в горле. Все слова и надуманные предлоги для визита мгновенно выветрились из головы, едва взгляд упал на тонкие пальцы, неспешно перебиравшие на шее знакомые бирюзовые бусы. Сердце провалилось до самых пяток.
   "...Вся жизнь промелькнула перед глазами доньи Монии, остановившись на серых застенках Управления..."
   Илька тяжело сглотнула.
  
   Губы владелицы дома растянулись в хитрой понимающей усмешке. Одновременно из боковой двери вышел высокий мужчина, уверенным шагом пересек комнату, стал позади ее кресла и по-хозяйски положил руку на плечо девушки. Та в ответ накрыла его пальцы своей ладонью.
   - Ну, что же вы застыли, - подозрительно мягко произнес герцог, - присаживайтесь.
   Журналистка обреченно опустилась в кресло, подавив желание закрыть лицо руками. И с удивлением услышала, как девушка добавила:
   - Вы ведь за интервью пришли? Так мы к вашим услугам. 
  
   АПД. 12.06.18
  
   Глава 7
   Где леди Илара Онталли получает неожиданный привет из прошлого и намеренно его игнорирует.
    
   Леди Илара Онталли шла по душным летним столичным улицам. Нет, не шла. Илара плыла, легкая и невесомая, скозь полуденный зной. Бирюзовое платье из тончайшего паутинного шелка весело заворачивалось вокруг колен, крошечная сумочка модного ныне дома Дистраля свисала с тонкой руки, в ушах поблескивали перламутровые жемчужинки. Высокие тонкие каблучки бесшумно царапали древнюю мостовую. Роскошные рыжие - да ну, какие же они рыжие - золотые локоны радостно подхватывались ветром. Ни единая веснушка не портила идеальную кожу, ни одной морщинки не появилось за прошедшие годы. Ни одной бисеринки пота или прилипшей к хорошенькому личику волосинки, ни грамма усталости в ногах, ни на толтона покрасневших на солнце щек.
    
   Недавно Иларе исполнилось тридцать. К этому моменту она являлась совладелицей крупнейшего в стране издательства. Ее первая газета "Освальский вестник" давно обзавелась братьями-вестниками по всем крупным городам Исталии. К нему добавилось множество новых периодических изданий: журналы, газеты, листовки; для женщин, мужчин и детей; ежедневные и ежемесячные; новостные, научно-популярные и развлекательные... Сама Илара по-прежнему везде совала свой любопытный нос, искала сенсации и писала статьи на любые темы - от оценки введения новых налогов или описания нелегкой жизни бывших проституток до легкомысленных гороскопов и свежепридуманных прогнозов погоды. И, конечно, читала - как и раньше, все подряд. И теперь могла со знанием дела поддержать почти любую беседу - о политике или экономике, о новых методах выращивания сельскохозяйственнных культур или изменениях в последних моделях двигателей самоходок, о воспитании детей или вышивании крестиком.
    
   Итак, прекрасная леди Онталли, в которой давно уже нельзя было узнать смешную и некрасивую девчонку Фильку, плыла, погруженная в собственные мыли, сквозь полуденный зной по центральной улице Освалы, когда...
    
   - Филька?.. - донесся сзади удивленный голос.
    
   "... Донья Мония споткнулась от неожиданности, услышав свое детское прозвище. Кто? Кто мог ее узнать? Она остановилась и медленно, не хотя, обернулась, готовясь встретиться с загадочным гостем из прошлого..."
    
   В отличие от доньи Монии, леди Илара с шага не сбилась, не остановилась и не обернулась. В ее груди ничего не екнуло, не защемило и не затрепетало. Она продолжала уверенно идти вперед, не обращая внимания на .... 
   - Филька! Точно Филька!
   Леди Илара ускорила шаг. Голос, звавший ее, был ей незнаком. Из чего она сделала вывод, что человек, который ее зовет, ей тоже незнаком, а следовательно неинтересен. Как вдруг прямо перед ней выскочил взъерошеный запыхавшийся парень. Илара присмотрелась. У нее была хорошая память на лица, но этого она не помнила... Может, кто-то из постояльцев "Путеводной звезды"? Да ну... кто бы ее запомнил за столько то лет? Или из Мариона? Нет, не было у нее там такого "друга"...
   - Да стой ты! Горазда же бегать... Нашлась все-таки!
   В ответ парень наткнулся на холодный взгляд и удивленно приподнятую бровь.
   - Вы меня с кем-то перепутали, - ответила Илара, собираясь пройти мимо, однако молодой человек снова заступил ей дорогу.
   - Перепутал? Вот уж нет! Твою ауру я вряд-ли с кем-нибудь спутаю! Хм... дар уже активирован, но в справочники до сих пор не попал... Немедленно идем со мной в храм!
   - Идем куда?
   - В храм. Засвидетельствуем наличие дара. 
   Парень бодро ухватил Фильку под локоть, та резким движением его вырвала. Но молодой человек успел поймать руку за запястье.
   - Нет уж! Я столько лет терпел позор и насмешки коллег из-за твоего Дара, - прошипел он, - Вот скажи, какого черта твои родители тогда переехали? Дождались бы комиссию, она бы подтвердили наличие нового дара. Отправили бы тебя учиться! А ты сбежала! И вместо славы, которую мне бы принесло открытие нового дара, я дождался лишь насмешек! Потому что ребята из комиссии в красках расписали и ваш визит, и твоего чокнутого отца и твое "Кто такие шлюхи"!
    
   Теперь все стало на свои места. Храмовник! Тот самый неуч, что не сумел толком объяснить ее отцу природу Дара...
   Глаза Илары опасно сузились, внутри заполыхало пламя гнева. Девушка с силой вдавила острый каблук в ногу парня. Пользуясь его замешательством выдернула руку и с размаху влепила храмовнику пощечину.
   - Козел недоучнный! А как меня после этого будут дразнить, ты не подумал?! Кретин! Это твоя вина! Не разбираешься в божественных символах, нечего рясу на себя напяливать. Отца моего он винит! Семью мою, что уехали. Из-за тебя, недоумка, уехали. Из-за насмешек соседей. Кретин!
    
   Илара, старавшаяся в любой ситуации выглядеть идеально, как истинная леди, не смогла сдержать эмоций. Пыхтя как чайник, она пошла прочь, не обращая внимания на парня. Тот еще некоторое время кричал в след сбивчивые извинения, коря себя за внезапную вспышку. Да, дразнили... Было такое. Но когда ж было. Дар у парня был сильный, сам Мориц достаточно прилежным. И уже сейчас был неплохим знатоком душ. Тем обиднее было и за собственный срыв, и за непрофессиональное поведение. Поделом получил, поделом. Варлий Мориц вздохнул и отправился в центральный храм на службу.
    
   Спустя две недели леди Онталли получила официальную повестку, предписывающую явиться в храм для освидетельствования Дара. И проигнорировала ее. Зато стала регулярно ходить через центральную площадь. Временами встречала у храма Морица, весело, как старому знакомому, махала ему рукой, получая удовольствие от маленькой ребяческой мести.
   Спустя месяц пришла новая повестка вместе с чеком на два лейра штрафа за предыдущую неявку.
    
   - Два лейра штрафа в месяц, двадцать четыре в год, - рассмеялась она. - Думаю, я переживу такие траты. А в храм не пойду из принципа!
    
    
    
   Глава 8
   Где нашей героине исполняется тридцать три, она получает множество подарков за исключением того, которого ждет больше всего. А незапланированная пьянка приводит к неожиданным и судьбоносным решениям.
    
   Очередной день рождения. Тридцать три года... Уставшая, набегавшаяся за день Илара присела прямо на ковер, разглядывая солидную гору подарков. Она никогда не открывала их сразу, пусть даже это невежливо. Все коробки и коробочки, упаковки и упаковочки исправно отправлялись домой, а там уж ее горничная практиковалась в складывании подарочных пирамидок.
   Илара с предвкушением вздохнула, сбросила туфли, налила себе вина. Села на ковер. Для нее это давно стало ежегодным ритуалом. Девушка медленно разворачивала каждый сверток, рассматривала подарок, затем на серебристой карточке писала витиеватую благодарность. Каждый раз новую. Каждому дарителю. За каждый подарок.
   Фарфоровая чашечка... это от соседки. Новый диктофон и дамская сумочка со спрятанным кармашком-почмагом - от партнера. Белье из модного дома "Капля росы" от приятельниц. Намек, что у нее давно нет постоянного кавалера? Дорожные пишущие ручки. В количестве... сколько? Пятьдесят штук? Илара зарычала. Коллеги постарались. Это превращалось в игру - каждй год они дарили все больше и больше "подарков". Илара со вздохом достала новую пачку карточек. Не вопрос - напишет пятьдесят штук благодарностей, ни разу не повторившись. Пусть подавятся.
    
   Серебристая бархатная коробочка, перевязанная голубой лентой. Не нужно даже смотреть внутрь,чтобы узнать, что там. Подарок Корни Грейс, с которой они приятельствовали уже более десяти лет - с тех самых пор, как Илара забралась в ее дом. Именинница открыла коробочку - очередные бирюзовые бусы. Тоже в своем роде традиция. Такой подарок журналистка неизменно получала на день рождения, новый год, и еще по любому подходящему случаю.
   - Скоро магазин можно будет открывать, - пробурчала она себе под нос, хмыкнув. И взялась за очередную карточку.
    
   Корзина с вином - от неизвестного поклонника. Хорошо, что неизвестного - писать меньше. Золотой браслет от владельца сети ресторанов - все надеется, что Илара напишет ему хвалебную статью.
   - А что? Написала бы. Если б нашла, за что хвалить. А в противном случае это называется рекламой и стоит значительно дороже несчастного браслетика, - вслух прокомментировала она и перешла к следующему подарку.
    
   Размеренно тикали в стороне антикварные напольные часы, ушло за горизонт солнце, запустив последние лучи в окно и поиграв золотыми отблесками в волосах девушки, неслышно зашла служанка и зажгла магические светильники... Наконец, подарки закончились. Илара потянулась. Занемевшая от долгого сидения спина недовольно захрустела. 
   - В следующий раз на день рождения сбегу из города! - решила девушка.
    
   Взгляд упал на резную шкатулку. Ее она всегда оставляла на потом. На "сладкое". Шкатулка, подаренная прекрасным "почти принцем". Конечно, Илара давно знала, что это почмаг - специальное магическое устройсво со встроенным телепортационным заклинанием, что позволяет принимать и отправлять письма и небольшие предметы. Илара даже при желании могла отнести его на проверку и посмотреть, на чье имя почмаг регистрировали. Но...не хотела. Не хотела разрушать придуманную сказку о прекрасном незнакомце. 
    
   Каждый год в ее день рождения господин Тегрос присылал ей фотографии картин Боргена и мест, где он их писал. А заодно пару-тройку монет или сувенир-безделушку из стран, где путешествовал.
    
   Пальцы погладили резную птицу. Красивый почмаг, таких сейчас не делают... Интересно, что там будет сегодня? В какие дали занесло ее исследователя на этот раз?
    
   "Донья Мония задержала дыхание от предвкушения, крепко зажмурилась и резко откинула крышку... "
    
   Пусто...
    
   С детства знакомые стенки, оббитые красным, потертым от времени бархатом... И ничего внутри. Илара перевернула шкатулку, словно из нее могло что-то выпасть, пошарила рукой.Закрыла и снова открыла! По-прежнему пусто!
   - Но как? Как он мог забыть про мой день рождения? Я ждала...
   Разочарование оказалось неожиданно сильным, и Илара почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
   - Вот еще новости, - попыталась отругать саму себя, не понимая, почему ее так задело отсутствие каких-то фотографий. Но задело. Сильно задело. Возможно, потому что в ее бурной, изменчивой жизни, эти ежегодные подарки были стабильными и знакомыми. Или потому, что они стали последней ниточкой, связывавшей ее с почти забытым детством. Или напоминали о давней мечте увидеть дальние страны...
   Илара вздохнула. Рано или поздно это все равно бы прекратилось. Господин Тегрос, если, конечно, это было его настоящее имя, и так слишком долго слал ей поздравления. Так ведь?
    
   "Глупенькая, наивная донья Мония даже спустя много лет продолжала тосковать о прекрасном принце...
   Ну не дура ли?"
    
   Самовнушение помогало плохо. Разум уверенно поддакивал доводам, но настроение от этого не улучшалось. Илара бросила взгляд на начатую бутылку вина, чуствуя несвойственную ей потребность напиться.
    
   Терзания прервал дверной звонок. Не успела Илара подумать о том, кого это принесло на ночь глядя, не успела служанка доложить... как в комнату ворвалась Корни Грейс.
   - Привет, - на ходу выпалила она. - Так и знала, что у тебя найду и выпивку, и компанию! - заявила она, отбирая бутылку. 
   Корни, она же герцогиня Сорби, в свои почти пятьдесят выглядела едва на двадцать. Веселая и активная, как студентка, она тоже везде совала свой нос, что роднило ее с Иларой. Но если Илару оправдывала ее журналистская стезя, то Корни свои секреты открывать не торопилась.
   Девушка отхлебнула прямо из горлышка, довольно крякнула, по-простецки утершись рукой. Затем обернулась к замершей служанке.
   - Мне тоже бокал принеси. Так-так, а здесь что? Вино... От поклонника, - Корни повертела в руках одну бутылку, затем вторую. - Хорошие у тебя поклонники. Одобряю!
   Девушка по примеру хозяйки сбросила босоножки и плюхнулась рядом с Иларой. А затем и вовсе растянулась на ковре, чуть не утонув в длинном мягком ворсе.
   - Выпьем?
   - Давай.
   Первый час девушки разговаривали о всякой ерунде, вроде долгосрочных прогнозов изменения климата в южных районах Исталии. Затем по мере повышения градуса, перешли на более интелектуальные темы, как то проблемы профильного образования в Исталии, в частности для журналистов. Спустя три часа девушки уже чувствовали себя закадычными подругами. Можно было от общественных проблем и на личные перейти. Корни открыла новую бутылку, пригубила вино и снова улеглась на ковер.
   - Красота, - выдохнула она. Затем обижено вздохнула. - Я вообще-то с мужем немножко поссорилась...
   - Как поссорились, так и помиритесь, - отмахнулась Илара.
   - Помиримся, конечно, - согласилась Корни. - Но сегодня я дома не ночую! Вспомнила, что у тебя день рождения. Думаю, дай зайду на праздник...
   Корни повернула голову и внимательно посмотрела на лежащую рядом Илару. 
   - А ты... праздника нет, музыки нет, гостей нет. У именинницы настроение как на похоронах. Что случилось? У тебя кто-то умер?
   Илара непонимающе посмотрела на гостью, затем до нее дошло.
   - Умер? Умер! Да! А если он не забыл? А если он умер?!
   Спазмом перехватило дыхание, богатое и несколько пьяное воображение Фильки мгновенно выдало прекрасного мертвенно-бледного юношу, лежащего в гробу и обложенного цветами... От этого ей подурнело еще больше. Не в силах сдержаться, Илара вдруг громко разрыдалась.
   - Умер! Умер... А-а-а-а... он умер... поэтому не прислал ничего. Умер...
   Корни непонимающе смотрела на Илару.
   - Кто умер?
   - Господин Тегрос умер...наверное... или в беду попал...
   Постепенно рыдания стихли, перейдя в горесные всхлипы. Илара начала рассказывать. О детстве, о даре, о прекрасном незнакомце. Впервые она делилась воспоминаниями, которые прятала на дальней полочке памяти. Корни слушала.
   - А ведь я тогда тоже мечтала весь мир объехать. Он его вместо меня объехал...
   - А тебе кто мешает? Деньги есть, время есть. Руки-ноги на месте.
   - Но... работа, издательство, статьи, читатели...
   - Перебьются читатели. Газеты выходят каждый день, и сегодняшние новости через неделю никому не будут интересны. А жизнь в это время проходит мимо, - сообщила Корни таким тоном, словно жизнь проходила мимо не только у Илары, но и у нее самой.
    
   Позже девушки не могли толком вспомнить, кому именно принадлежала идея все бросить и ехать путешествовать. И не просто путешествовать, а искать и спасать Филькиного прекрасного незнакомца! Они не только успели обо всем договориться, но и набросать план действий на ближайшее время.
    
   Наутро энтузиазм слегка подугас. 
   Особенно у Илары. И дело было не в головной боли, спутнице любой знатной попойки - ее, слава Богам, нетрудно вылечить. А в различных разумных трезвых мыслях, что начали лезть в голову. И не последней была: "Мне герцог Сорби голову оторвет, если с Корни что-то случится. А потом оживит и еще раз оторвет". Тем не менее, идея, пришедшая ночью на пьяную голову, привлекала Илару все больше и больше. Она вдруг почувствовала, что задыхается, что ежедневная рутина погребла ее под собой - права была Корни, ой как права. Перед мысленным взором вставали картины Боргена - бескрайние моря, в которых тонет закатное солнце, прекрасные горы со снежными вершинами, залитые солнечным светом виноградники... Душа рвалась наружу из созданой Иларой клетки. 
    
   Горничная накрыла завтрак на веранде. Девушки некоторое время молча жевали омлет с помидорами, запивая яблочным соком. Илара начала первой.
   - Корни, насчет того, что мы вчера...
   - Ага! Когда выезжаем? Хотя нет, сначала надо...
   - Нет-нет, Корни, я хотела сказать, - Илара запнулась.
   - Ты передумала?
   - Нет, но я считаю, что будет лучше, если я поеду одна.
   - Двоем веселее, - невозмутимо пробубнила Корни, затолкав в рот остатки пирожка. Интересно, у себя в особняке она тоже так ест?
   - Веселее, - согласилась Илара. - Самая веселуха начнется, когда я получу по шее от твоего мужа за то, что втравила тебя черте-куда.
   Корни вдруг громко расхохоталась.
   - Ты? Меня? Втравила? Не смеши меня. Джек прекрасно знает, что я и без посторонней помощи умею втравливаться. Но если тебе будет легче, то мы ему скажем, что не я с тобой еду, а ты со мной. Таким образом из разряда "втравительницы" сразу переходишь в разряд благодетельницы. 
    
   После завтрака Корни попрощалась и ускакала домой - с мужем мириться. А Илара задумалась. Идея, зародившаяся ночью, за время сна успела перевариться в мозгу, и теперь здоровый энтузиазм, присущий молодости, гнал девушку к новым свершениям.
   Она будет путешествовать! Она увидит мир! 
   Даже судьба ее детской любви уже не так волновала. Илара по-прежнему была полна решимости найти господина Тегроса и, если надо, спасти! Однако теперь она почему-то была уверена, что означенный господин жив и здоров, как минимум, относительно. И что могло быть миллион причин, почему он не послал ей поздравление. И крайне маловероятно, что это была скоропостижная кончина. А если даже так, то вряд ли Илара уже сможет ему помочь. В таком случае она найдет его могилу и искренне оплачет. Но это "если" еще надо проверить. А до тех пор убиваться нечего!
    
   ***
    
   Искомый молодой человек, кстати, действительно был и жив, и здоров, и относительно весел. И даже про день рождения Фильки не забыл, поскольку регулярно вспоминал нахальную конопатую девчушку, а иногда даже задумывался, какой она выросла. Просто в тот момент у господина Тегроса, если, конечно, это было его настоящее имя, внезапно сломался почмаг, а возможности раздобыть другой пока не подвернулось.
    
   Утро дня рождения Фильки он просиживал в столовой небольшого провинциального гостевого дома. С вкусным завтраком, бокалом вина и девицей сомнительного поведения на коленях. Рядом разместился еще один молодой человек - высокий, худой, чернявый лаорец, которого господин Тегрос нанял лет пятнадцать назад за знание языков. Знание, не слишком восстребованное в Лаоре, однако оказавшееся полезным для путешествующего Тегроса. С тех пор молодые люди успели не только многое вместе повидать, но и подружиться. Пока "прочти принц" тискал местную девицу, его спутник листал разговорник ужанского.  
   Наконец, господин Тегрос закончил трапезу, легонько шлепнул девицу по попе. Достал из кармана фотокарточку, окликнул приятеля и направился к хозяину гостевого дома.
    
   Как правило, к молодым людям, представлявшимися искусствоведами-исследователями, относились достаточно доброжелательно. Господин Тегрос находил памятники, мемориальные доски типа "Здесь жил и работал Борген", особые отметки в местячковых музеях, неизвестные картины... Иногда даже попадались люди, что лично его знали или жили в то время. Как правило, это были представители знати, причем не из маленьких - столько лет не каждый герцог проживет. 
   Впрочем, "как правило" не означало "всегда". Господин художник оказался не так прост, и память о Боргене не всегда была доброй. Обнаружилось немало мест, где художника не любили, проклинали, вешали на него немыслимые преступления и даже пугали им детей. В некоторых местах он оказывался человеком вне закона, а поскольку его смерть не была официально доказана, то расспросы о нем грозили неприятностями.
    
   Вот и сейчас, любезный и вежливый хозяин гостевого дома увидел фотокарточку с картиной, услышал имя Боргена... и спустя тридцать секунд приятели без каких-либо объяснений оказались на улице. Хлопнула прямо перед носом тяжелая дверь. Лязгнул изнутри железный засов. Все стихло.
   Молодые люди попытались побарабанить в дверь кулаками.
   - Любезный, у вас остались наши вещи...
   В ответ на третьем этаже открылось небольшое окошко, и из него сначала вывалилась пара дорожных сумок, затем одежда, приземлившаяся аккурат в грязь, рядом со своими владельцами. Окно закрылось. Тегрос негромко чертхнулся. Его спутник выругался более витиевато, обещая всевозможные кары владельцу гостевого дома. Закрытая дверь оставалась глуха и равнодушна к их проклятиям.
   - Хорошо хоть позавтракать успели, - философски заметил Тегрос.
   Из-под сумки торчала свежеотломаннная дощечка, бывшая ранее задней стенкой почмага и не вынесшая полета с третьего этажа. Тегрос поднял ее, с досадой повертел в руках.
   - Прости, Филька, с поздравлениями придется повременить...
  
   АПД 26.06.18
  
    Глава 9. В которой наша героиня проводит небольшое расследование, пытаясь установить личность господина Тегроса, а также ищет копию книги о Боргене. И в обоих случаях терпит фиаско.
  
   Илара сидела у окна крошечного столичного кафе. В столь раннее утро она была единственным посетителем. Вернее сказать, для нее кафе и открылось. Дорогое, элитное заведение, обманчиво простое на вид, готово было открыть двери постоянному гостю в любое время. Илара провела ладонью по полированной деревянной поверхности, царапнула идеальный ногтем выпуклый рисунок стеклянной сахарницы... псевдо-деревенский стиль, столь популярный ныне, девушке нравился. Не из-за происхождения. Просто погрузившись в городскую жизнь, Илара не заметила, как вычеркнула из нее многое, бывшее ранее для нее важным. И в глубине души стремилась к природе, к свободе...
    
   Девушка привыкла поздно ложиться и рано вставать. Она часто появлялась в этом кафе с рассветом, брала неизменную чашку кофе, сдобренного молоком и корицей, садилась у окна и смотрела на город. Мелкие торгаши уже расставляли товар в палатках, выходили крикливые лоточники, бегали дети, предлагая редким прохожим то пучок петрушки, то цветочки для дамы. Торопились на работу клерки в идеально отутюженных костюмах. Ругались извозчики, придерживая шарахающихся от редких самоходок коней. Пока этита спит, простой люд во всю трудится.
    
   Илара любила отгороженную стеклом суету утренней улицы. Здесь, в кафе, всегда было тихо и покойно. Доносящиеся с улицы выкрики приглушались и смазывались. За чашечкой кофе легко думалось. Здесь Илара обычно обдумывала предстоящий день, планировала и записывала задачи, надиктовывала статьи, встречалась для интервью...
    
   Вот и сегодня пришла сюда разобраться с мыслями и составить план подготовки к путешествию.
   "В полдень у доньи Монии было запланировано приключение. Обязательно увлекательное, безопасное и занимающее не более двух часов времени - не хватало еще на послеобеденный чай опоздать. "А не провести ли мне расследование?" - подумала вдруг прекрасная донья. И провела. Идеально уложившись по времени. Донья Мония поставила жирную галочку напротив пункта плана и с чувством выполненого долга ушла пить чай".
    
   Да-да, приключения по плану - это не совсем приключения. Да и ежедневные планы Илары почти всегда ломались, едва она выходила из кофейни, из-за непредвиденных происшествий - Дар как магнит тянул Илару туда, где должно случиться что-либо мало-мальски интересное. Однако девушке нравилось думать о себе как об организованном человеке. Вот и сейчас она начала со списка ключевых вопросов и задач:
   - Узнать личность Тегроса.
   - Найти копию книги Боргена.
   - Проанализировать маршрут Тегроса в последние несколько лет, определить закономерности.
   - Подготовиться к поездке - собрать вещи, выбрать маршрут и средство передвижения.
    
   "И пусть прекрасная донья Мония с детства не дружила с арифметикой, в логике и склонности к анализу ей отказать было нельзя."
    
   ***
    
   - Cтарая работа, ручная... - пробормотал под нос мастер почмагов, осматривая внутренним зрением магическое плетение. Ощупал пальцами шкатулку. - Таких сейчас уже почти нет...
   Илара разочарованно слушала пожилого господина. Это был пятый по счету мастер. И все говорили одно и то же - почмаг старый, сделан не менее сорока лет назад. То есть фактически на заре появления этого устройства. Массового производства тогда еще не было, лишь двадцать лет назад сумели упростить их изготовление, и выпуск почмагов поставили на поток, сделав устройство доступным широким массам. Раньше такое могли себе позволить разве что аристократы. Привязки к владельцу не делали, устройства не регистрировали. Над каждым почмагом работали несколько магов с разной специализацией - не то что сейчас, бери себе заготовки и клепай.
    
   Вот их, этих старых мастеров и пыталась найти Илара, надеясь, что кто-то сможет узнать почерк. Без результата. Маги были однозначны в общих оценках, однако никто не мог опознать сам почмаг.
   - А можно узнать, от кого пришло письмо? Современные почмаги это делают.
   - Вот именно девушка! Сов-ре-мен-ны-е, - мужчина нацепил на нос очередные магические очки и снова всмотрелся. - Совеременные многое могут. А этот антиквариат... Если бы вы сразу почмаг принесли, как только он к вам попал, можно было бы снять остаточный энергетический след прежнего владельца. А может, даже и мастеров. Но теперь нет... Ваша энергетика все забила.
   Рассуждения об энергетических следах утомляли Илару, абсолютно лишенную магических способностей, едва ли не больше, чем лекции по математике. Она скомканно попрощалась и вышла, прижимая к груди драгоценную шкатулку.
    
   "Один-ноль в пользу почмага, - тоскливо подумала донья Мония, не представляя, что еще можно сделать".
   Ничего не добившись от почтовиков, Илара попыталась наугад занести шкатулку мастеру по дереву - а вдруг получится определить, кто делал резьбу. Специалист лишь посмеялся над девушкой, назвав шкатулку кустарной поделкой. Илара обиделась, по-прежнему считая вырезанную птицу очень красивой. Мастер в ответ пожал плечами, мол, думай как хочешь, но это работа любителя, а не профессионала. В общем, шкатулку тоже не удалось опознать.
   - Два-ноль, - вслух произнесла Илара, вздохнула и отправилась искать дальше.
    
   Следующим ходом было обращение к приятелям из госслужб. И попытка найти человека по имени. Молодой человек в серой форме, нарушая ради Илары инструкции, запустил магический поиск по картотеке последней переписи населения. Журналистка была морально готова обнаружить сотни господ Тегросов, на чью проверку ушло бы пол жизни. Но все оказалось проще. Такой фамилии не существовало. Поиск ничего не дал. Ни одного господина Тегроса. Что лишь подтвердило догадку, что прекрасный незнакомец путешествовал инкогнито, и как его зовут на самом деле, одним богам известно.
    
   Та же участь постигла записки, что приходили некогда прежнему хозяину почмага. В первый год обладания почмагом Филька получила аж двенадцать записок, адресованных господину Тегросу. На следующий всего три... А потом они и вовсе перестали приходить. Не считая, конечно, фотографий на дни рождения от самого господина Тегроса. Илара заново их пересмотрела. Девять штук были написаны на цветной надушенной бумаге витиеватым женским почерком. Сейчас Илара понимала - от бывшей любовницы. Филька же когда-то воображала себе несчастную брошенную деву, как всегда возвышенную и прекрасную. Дама именовала господина Тегроса то котиком, то зайчиком, но ни разу не назвала по имени. Равно как и не назвалась сама. Далее. Четыре записки на золотистой бумаге с примерным содержанием "Где тебя носит? Вернись, ты мне нужен". Подпись "Дж". Наверняка мужчина. И две последние с какими-то полу-официальными уведомлениями рекламного характера - приглашение на премьеру в театре и на благотворительный бал. Такие рассылались пачками, кому только можно.
   Илара могла бы попытаться выяснить, от кого были записки, но справедливо подозревала, что это окажется еще сложнее, чем найти изготовителя почмага. Или займет бездну времени. А господину Тегросу, возможно, помощь нужна срочно.
    
   Кстати, если бы Илара догадалась показать записки Корни, то смогла бы узнать, кем является отправитель золотистых карточек - уж почерк своего мужа ее приятельница точно бы узнала. А следом бы прояснила и личность загадочного господина Тегроса... Однако, карточки госпоже Сорби показаны не были, поэтому история, которая могла закончиться прямо на этом месте, пошла совсем другим путем...
    
   ***
    
   Илара сотый раз закрыла и открыла почмаг. И пусть она себя убеждала, что на самом деле с господином Тегросом ничего не случилось, что может быть миллион причин, почему он ее не поздравил, начиная с банального "забыл", однако руки по-прежнему тянулись к шкатулке, а нутро разъедало сомнение. А вдруг попал в беду?.. В итоге, девушка все же отложила шкатулку. Решительно вычеркнула первый пункт сегодняшнего плана, поставив напротив грустный смайлик. С Тегросом не сложилось. Справедливо полагая, что с Боргеном должно быть проще, Илара направилась в центральную королевскую библиотеку.
    
   Библитека имени Вана Арадера - короля, основавшего не только библиотеку, но и первый университет в Исталии... Крупнейшая в стране, а возможно и во всем мире. Здесь Илара надеялась найти копию той книги - мемуаров художника. Тегрос никогда не подписывал фотокарточки. Однако девушшка точно помнила, что в книге были указания, где примерно художник рисовал те или иные картины. Задержись в детстве альманах у нее подольше, она бы и без библиотеки сумела восстановить в памяти всю книгу - ее память, благодаря дару, стала едва не абсолютной. Однако, тогда дар не был активирован. К тому же Филька активно упражнялась, додумывая несуществующие места и живущих там людей. И теперь не смогла бы сказать, что из всего этого правда, а что выверты памяти.
    
   В библиотеке ее ждал неприятный сюрприз. Книги не было. 
   Молодой архивариус со смешным моноклем в глазу,  выслушал описание, пошуршал по каталогам и бумагам и авторитетно заявил, что ежели бы подобная книга существовала, да еще и издавалась в Исталии, то у них непременно был бы экземпляр. Либо же осталась бы карточка с пометкой, что книга была, но украдена, уничтожена или изъята по какой-либо причине. Но раз в документации ее нет, значит, такой книги не существует в природе. И его, архивариуса, совершенно не волнует, что госпожа видела такую книгу своими глазами, тем более в детстве. Память человека иной раз такие фортели выкидывает. 
   Тогда Илара попросила другие книги с жизнеописанием художника и его картинами. Однако и таких не обнаружилось!
   - Не верю! Борген - величайший художник. Не может быть, чтобы не осталось ни одной биографии, ни одной книги с его картинами!
   - Раз их нет в библиотеке, значит, их нет. Вы уверены, что художник не плод вашего воображения? - монотонно отвечал молодой человек с неизменной вежливо-снисходительной улыбкой.
   - Да поймите же! Мне очень нужны эти книги! Возможно, от этого жизнь человека зависит! Вы могли бы дать запрос в другие библиотеки!
   Илара кипела как чайник, молодой человек чинно поправлял свой монокль, время шло, а дело с места не двигалось. К счастью, на шум вышел сухонький седой старичок.
   - Старший архивариус Вадуй Сонорка, - представился он. - Пойдем-ка со мной, девонька, в кабинет.
   Илара послушно проследовала за старичком. Небольшая уютная комнатка меньше всего походила на привычные кабинеты. В кабинетах люди обычно работали. Старший архивариус в своей отдыхал. Здесь обнаружился уютно протертый диванчик - на нем господин Сонорка любил вздремнуть после обеда. Столик с накренившимися башенками из чашек. Три разноцветных кресла, ни одно из которых не подходило ни к дивану, ни друг к другу. Вместо почетных грамот стены украшали веселенькие картинки с полевыми цветочками. А окна прикрывали оранжевые занавесочки. Илара невольно усмехнулась. Присела в одно из кресел.
   Старичок позвал неизвестную Иларе Дорли. На зов явилась полная женщина в простом линялом платье, быстро собрала грязные чашки, вытерла передником стол и пообещала, что чай будет "сей момент".
   - Была у нас такая книга, - проговорил старший архивариус.
   - Вот! Я так и знала! Если у вас была, значит, где-нибудь еще могла остаться?
   Старичок посмотрел сквозь Илару.
   - Зачем она тебе?
   Девушка подумала пару секунд, решила, что никакой тайны в том, что она собирается путешествовать нет, и изложила краткую версию происходящего. Мол, когда-то один ее знакомый уехал искать места из книги, да пропал. И Илара решила следом поехать. Искать его. Господин Сонорка задумчиво кивал.
   - Ох... - вздохнул он. - Не знаю, где твой знакомый книгу взял. Я думал,что их всех давно изничтожили. 
   - Изничтожили? Зачем? Такая книга красивая была...
   - Кто знает? Художник тот, видать, непростой был. Чем кому не угодил, не ведаю. Да вот только поступил к нам как-то указ - уничтожить его мемуары и биографии. Подчистую. Специальная комиссия учет экземплярам вела. Не только сами книги уничтожили, но и карточки из каталогов изъяли. Более того, энциклопедии переписали. Художник то известный. Совсем убрать упоминания о нем не могли. Но статьи сократили до невозможности. Родился, жил, рисовал, умер. А что да как?.. Дар у человека, конечно, был необыкновенный! Смотришь на море нарисованное... и будто ветер соленый в лицо дует, и крики чаек слышны, и прохладу морскую чуешь... Картины его живыми кажутся. У нас в национальном музее несколько висит. Почти все изъяли, но что-то из раннего творчествае все же оставили. Сама можешь сходить да посмотреть. Если найдешь.
   - Это как?
   - Просто. Картины оставили, а имя художника затерли. Теперь это работы "неизвестного мастера".       
   Илара рассеянно кивнула, задумавшись. 
   - Так чем же ценна или опасна та книга была? Я сама ее читала. Нечего крамольного не заметила.
   - И я читал. И тоже не заметил, - развел руками старичок. 
   - А давно это было?
   - Давно, девонька. Лет пятсот как. Еще при жизни Боргена.
   - Сколько?! - от неожиданности Илара поперхнулась чаем и чуть не выплюнула его обратно - вот был бы конфуз. - Пятсот? И вы это помните?
   Старичок усмехнулся. 
   - Дары - странная штука. Верно? Кто-то живет меньше, кто-то дольше. А художник тогда отчего-то враз в опалу попал. Ходили слухи, что у кого-то из принцев любовницу увел... Может, и так. Но вряд ли. Изъяли-то не только эту книгу, все книги Боргена изничтожили. Научные работы, магические, художественные.
   Брови Илары поползли вверх.
   - Научные? Магические?
   - Да, он ведь не только художником был. И ученым, и магом, и храмовником, и писателем. Ходили слухи, что у него едва не все существующие дары есть. Все данные на корню зарубили. Книга та - то ведь не мемуары, а так... зарисовки из жизни, чтобы картины веселее было смотреть. Жизнь у него была куда более насыщенная. И книги тоже. Были и поинтереснее.
    
   Илара допила чай, поблагодарила, отставила чашку.
   - И что же мне делать?
   - Если настолько важно, можешь к моему приятелю поехать. К Верджинальду Богго. В Марион. Тоже художник. Искусствовед. Боргена лично знал, даже учился у него немного, и до сих пор интересуется его творчеством. Может, расскажет что полезное. Тебе ведь не столько книга нужна, сколько биография. Проследишь, где твой приятель уже побывал, а где нет.
   - Да, - кивнула Илара. - И картины его... Мой приятель ищет места, которые рисовал Борген.
   - Тоже спросишь. Шум вокруг Боргена давно улегся. Нынешнее поколение, небось, и не в курсе, что там было столько лет назад-то. Его картины даже в альманахах иногда печатают. Может, Верджинальд поможет найти некоторые.
   Илара сердечно поблагодарила старика, взяла адрес и записку - господин Сонорка был столь любезен, что написал другу записку с просьбой посодействовать юной леди в ее поисках.
  
   АПД 26.07.18
    
   Глава 10. В которой оказывается, что господин Тегрос в спасении не нуждается, но Илара все равно решает ехать и делает последние приготовления.
    
   На следующее утро Илара сидела на веранде собственного дома со стаканом сока и сортировала фотографии. В процессе этого занятия в гостиной что-то громыхнуло, затем засветилось, и из открывшегося портала без стука и предупреждения вышла довольно потягивающаяся Корни. Прямо в пижаме. И с пакетиком в руках. Она спокойно прошла к Иларе, по пути попросив служанку принести ей кофе и две тарелки. Получив желаемое, выложила в каждую тарелку по паре кексов, одну пододвинула подруге. Илара молча следила за этим безобразием, стакан с соком застыл на полпути.
   - Эм... Я на диете, - наконец сообщила она.
   Корни молча пожала плечами и переложила один из кексов Илары на свою тарелку.
   - Узнала что-нибудь полезное? - перешла она к делу.
   Илара грустно вздохнула, покачала головой и пересказала свои вчерашние приключения. Корни тем временем тоже проявила интерес к фотокарточкам, некогда присланными господином Тегросом.
   - Это, кажется, Лаор. А это Северные княжества... А это Алеара, вроде - наша истальская провинция. Хотя не уверена... М-да... Ну и потаскало его по миру. Знаешь, что я тебе скажу? Я думаю, он использует порталы.
   - Тегрос?
   - А кто еще. Он бы физически столько не наездил. Значит, достаточно состоятельный, чтобы позволить себе это.
   - Или сам открывает. Он же маг.
   - Не факт. Есть огромное множество видов магии, - ответила Корни. - Не каждый маг может открыть портал. Я, например, могу. Но маленький, хилый и обязательно в знакомое место - уж точно не в Северные княжества. Порталы и сложные, и энергоемкие. А свободно их использовать могут лишь маги с пространственным даром. Он при тебе колдовал? Не помнишь?
   Илара покачала головой, мол, не помню.
   - Хотя... он мне Дар активировал! Подходит?
   - Подходит. Если он Ментал, либо у него есть еще и Дар храмовника.
   - Нет, храмовника нет. Это я точно запомнила. Он тогда так и сказал, что не храмовник, но маг и может активировать дар.
   - Тогда точно Ментал. Хотя ничто не мешает ему иметь два магических Дара одновременно, - ответила Корни, делая мысленную пометку разузнать, есть ли такие маги в их королевстве.
   Илара отодвинула сок и присоединилась к подруге, попросив себе кофе.
   - А ты не помнишь, как он выглядит? Я могу сделать ментальный снимок из твоей памяти и перенести на магический носитель, а потом на бумагу! - предложила вдруг Корни.
   Да, с портретом поиски были бы проще. Но увы. Илара помнила лишь общее описание - высокий, стройный, светлые волосы... Но эти данные не складывались в целостный портрет. Более того, она даже в таком описании не была уверена.
   - Я в детстве так долго о нем мечтала, так часто придумывала истории, где он был главным героем, что могла досочинять что-угодно, а потом сама в это поверить.
   Девушки молча посидели, размышляя. Корни первой нарушила тишину.
   - И что собираешься делать?
   - В Марион, наверное, поеду. Побеседую с этим Верджинальдом.
   - Марион - это хорошо. Это правильно. В Марионе, кроме твоего искусствоведа, еще и офис крупнейшего в стране географического общества. Может, они тебе по фотокарточкам смогут хотя бы страны назвать? А то и вовсе сами места. Можем порталом смотаться. А остановишься у меня.
   Илара задумчиво кивнула. Да, портал бы здорово сэкономил время.
   В это время стоящий рядом почмаг полыхнул голубоватым светом. Илара застыла. Неуверенно посмотрела на подругу, затем снова на шкатулку, сглотнула и наконец откинула крышку.
   - Фотографии... Новые фотографии... - едва слышно прошептала она. Затем очнулась, быстро выхватила фотокарточки из почмага и, не глядя, прижала их к груди. - Он жив! У него все в порядке! Не знаю, почему он задержался с поздравлением, но у него все в порядке! - счастливо прокричала она, вскочив и проплясав по веранде.
   "С Днем Рождения, Филька!" - красовалось на обратной стороне одной из карточек. Это был первый раз, когда Тегрос написал ей. - "Извини за задержку, у меня временно не работал почмаг. За предыдущий год я нашел еще три места, где рисовались картины. Две из них из книги. Третьей нет в альбоме. Я ее нашел в частной коллекции. Надеюсь, тебе понравятся фото. Не скучай!"
   - Он не забыл! Не забыл! - счастливо пробормотала Илара, чувствуя, как спадает с плеч гора. - И не умер!
   Одновременно с облегчением - с ним все в порядке - девушка почувствовала разочарование. Пропал повод для путешествия.
   - Вот гад... - процедила она. - Такой повод для путешествия испортил. Не мог еще пару дней подождать, пока я уеду?
   Корни рассмеялась. Следом за ней Илара.
   - Ага. Женская логика в действии.
    
   "Прекрасный незнакомец взял руку доньи Монии и приложил к ее груди.
   - Главное, помни о своей мечте. Держи ее вот здесь, в сердце. И работай. Двигайся к своей цели!"
    
   - Помнить о мечте. Работать. Двигаться к цели, - повторила она выданные памятью слова. - И правда, чего это я? Причем здесь Тегрос? Это МОЯ мечта. Моя! Моя мечта! - вслух проговорила Илара, смакуя звук слов. - Я с детства мечтала увидеть мир! Как я могла забыть?
    
   Илара расхохоталась.
   - Вот и хорошо, что он в порядке. Буду меньше волноваться. Но никто не мешает мне его найти, разве не так? Это будет замечательное приключение! Тем более, что у нас есть новые фотографии. И даже упоминание какой-то коллекции.
   Журналистка разложила на столе новые фото. На одном солнечное побережье, скалы, вдали ровные ряды виноградников.
   - Похоже на Истам... Красота какая. Я уже туда хочу.
   - Да-да... - мечтательно поддержала Корни. - Мое любимое староистамское...
   На втором фото раскинулось заснеженное поле, вдали выглядывали темные пятнышки крыш. Вряд ли по этому фото можно было определить место - оно могло оказаться, где угодно.
   И, наконец, фото из частной коллекции. Сад, искусственный ручей, кованное кружево мостика.
   - Наши планы не изменились? Отправляемся в Марион?
   - Да, в Марион. Надо с Боргеном разобраться. Но раз уж я путешествую, то как положенно. Никаких порталов!
    
   ***
    
   Несмотря на то, что журналистка готова была сорваться с места едва ли не сей момент, перед выездом следовало сделать кое-какие приготовления.
   Сначала она заглянула на работу. По дороге успела стать свидетельницей небольшого пожара в пекарне, драки между студентами магического университета - к счастью, хоть магией не пользовались. А также случайно встретила новую звезду королевского театра Злаю Стельх и прямо на улице взяла у нее интервью, записав на диктофон. В общем, совершенно обычное дело. Затем, чтобы не тратить время, находу сочинила и надиктовала гороскопы по всем знакам годового кольца для женского журнала "Роковая красотка".
   В редакции Илара торжественно вручила коллегам пачку карточек с благодарностями за подаренные ручки, и застучала каблучками по коридору, спеша в кабинет партнера. От идеи Илары тот, конечно, в восторг не пришел. Посмотрел исподлобья на сидящую на столе девушку.
   - Разоришь ты меня! Как ты можешь уехать? Ты же едва не половину статей тянешь!
   - Многие я и дальше смогу тянуть. Надиктовать гороскоп я могу и сидя в карете. А так же прогноз погоды, советы, как сажать огурцы или чинить автомобили. И прочую ерунду. И прислать запись почмагом. Зато мы могли бы добавить новые рубрики - записки путешественника для "Стального бицепса", рецепты со всего света или народные методы лечения для "Роковой красотки". Новости и сплетни наших соседей для вестника. Интервью с новыми людьми, - глаза Илары уже горели от предвкушения. Она спрыгнула со стола и принялась размахивать руками. - А можем вообще новую газету начать - о путешествиях, о дальних странах. Мы бы могли найти журналистов из других городав - они бы нам слали статьи о быте и нравах своих мест. Можно даже не газету делать, а альманахи! С цветными фотографиями и...
   - Стоп-стоп-стоп, - схватился за голову шеф. - Не все сразу. У тебя, как обычно, фонтан идей, а разгребать их потом мне. Иди уже. Справимся как-то. Но свои колонки все равно присылай почмагом. А еще - гороскопы, диетическую колонку, и что там на тебе висит из вечно актуального - напиши на полгода вперед. 
   Илара убежала, а Грег Онталли тяжело опустился на стул, качая головой. Похоже, придется расширять штат сотрудников. Раз в пять.
    
   Выбежав на улицу, Илара почувствовала себя свободной и легкой. Словно крылья за спиной выросли. Сейчас шагнешь и полетишь. Наверное, так чувствуют себя счастливые дети. А потом вырастают и забывают об этом.
   Осталось всего два пункта плана. Забежать на полчасика в музей - раз уж и она путешествует по следам Боргена, то грех не посмотреть на его работы здесь, дома. А затем быстренько определиться в экипажем, сложить сумку и все. С рассветом она выезжает!
    
   Илара сама не знала, почему решила зайти по дороге в храм. Что-то вредное и ехидное вдруг заскреблось в душе. Захотелось найти рыжего храмовника и с внутренним затаенным удовольствием сообщить, что она, Илара, покидает город на неопределенное время. Посмотреть на его реакцию. И пусть это желание затаилось где-то глубоко в подсознании, ноги сами принесли Илару к ступеням храма и заставили подняться. И лишь оказавшись внутри, девушка вдруг подумала, а стоило ли сюда приходить.
    
   Морица она нашла практически сразу. Тот стоял в дальнем углу храма, разговаривая с одним из прихожан. Его собеседник, сгорбленный дедушка с жидкой седой бородкой, старчески подергивая головой, что-то говорил молодому храмовнику. Тот внимательно слушал. Илара смотрела на лицо Вария и не узнавала парня. Из его движений пропала суетливость, которую она наблюдала ранее, его стан излучал спокойствие и уверенность. Добрая, умиротворяющая улыбка, более присущая опытным храмовникам, цвела на лице. Иларе прямо захотелось сотворить святой знак и пойти покаяться в грехах. Она проморгалась и встряхнула головой. Однако... Может, парень и правда талантливый. И из него выйдет отличный жрец. Из тех, что действительно лечат души, а не отрабатывают жалование и втихаря жрут мясо во время поста. Мориц, между тем, закончил с прихожанином. Судя по движению рук, благословил его. Взгляд парня скользнул по полумраку храма и наткнулся на Илару. Удивление и радость столь явственно проступили на его лице, что Иларе даже на мгновение стало стыдно. Наверняка подумал, что она пришла из-за дара. 
   - А я попрощаться пришла. Завтра уезжаю. Надолго, - неожиданно вежливо сообщила она. Затем внимательно посмотрела на Варлия и добавила. - Возможно, навсегда. Но ты не волнуйся. Штраф за неявку на определение дара я буду регулярно выплачивать в казну.
      
   На лице парня явственно нарисовалось разочарование. Однако он быстро взял себя в руки и церемонно кивнул.
   - Как пожелаешь, дочь моя, - произнес он глубоким, хорошо поставленным голосом. Именно таким, каким обычно и разговаривают храмовники, располагая к себе людей. Илара фыркнула.
   - Дочь моя... ну ты и загнул.
   Мориц равнодушно пожал плечами. Илара разочарованно вздохнула. На какую бы реакцию она не рассчитывала со стороны парня, она ее не получила. Тот оставался возмутительно спокойным.
   Взгляд девушки между тем задержался на противоположной стене храма. Огромная фреска изображала море... Огромное, глубокое, манящее. Оно шло через всю стену, переходя на соседних стенах в берег, покрытый садом изумительной красоты. По сравнению с садом, где был детально прорисована каждая мелочь - каждый цветок, каждый жук, каждая тончайшая веточка, море казалось довольно убогим - просто синий цвет. Мало деталей, мало солнца и света. Свет из окон - и тот падает на сады. Но девушка почувствовала, что ее тянет именно к морю - в нем чувствуется энергия, мощь, сила. Эта сила притяивает и манит больше яркий пасторальных картинок.
    
   - Здесь море символизирует веру. Большинство людей смотрят на поверхность - ровную и гладкую, они плавают по ней, они видят берег, сады, солнце над головой. Но не замечают глубину, не замечают того, что в ней сокрыто. Жалуются на волны и бури, но не желают нырнуть туда, где тихо и спокойно. Море может многое дать и многое забрать.
    
   Чем дольше смотрела на картину Илара, тем больше ее та ее затягивала. Девушка погружалась в странное медитативное состояние. Морская глубина манила одновременно и своими тайнами, и своим спокойствием. Постепенно линии волн и водорослей в ее мозгу начали складываться в другой рисунок. Лицо прекрасной женщины смотрело на нее. Смотрело пронзительно, пристально, проникая в душу... 
   - Нери... Богиня Нери... - едва слышно прошептала она. Тихий звук собственного голоса заставил ее очнуться. - Почудится же такое.
   - Ты увидела ее? - удивился Варлий. - Странно... Нери мало кто может увидеть на этой картине. Иногда можно даже увидеть картинки будущего... или пожелания богини... Правда, у меня такого не было.
    
   Значит, не показалось. Илара снова посмотрела на картину. На этот раз решила рассмотреть сады. И вдруг увидела еще кое-что. Пусть она не была искусствоведом и пусть не разбиралась в нюансах и тонкостях живописи, однако почерк этого художника она узнала бы среди тысяч других.
   - Кто писал эту картину? В смысле фреску? И когда? - спросила она вдруг, обернувшись к Морицу. 
   - Давно. Фреске почти тысяча лет. Автор неизвестен.
   - Вот как... - пробормотала Илара. - Ладно я пойду, мне выезжать рано.
   - А может все-таки пройдешь проверку?
   Журналистка с редким даром, впечатленная картиной, изображением Нери и внезапным преображением Морица из шалопая в серьезного храмовника, едва не согласилась. Но все же...
   - Нет, - здесь стоило бы вставить что-нибудь язвительное, ведь именно для этого она и зашла в храм. Однако язвить тоже перехотелось. - Дело принципа. Извини, друг. Пока. Может, увидимся когда-нибудь.
    
   Девушка направилась к выходу, а Мориц шумно выдохнул. Эмоции молодого храмовника снова рвались наружу. И одна богиня знала, какого труда ему стоило их сдерживать. Ему снова вспомнились насмешки студенческих лет... И старая обида затопила сердце. Мориц поморщился.
   - Это недостойно. Нельзя кормить злость и обиды, они разрушают душу, - напомнил он сам себе. Он опустился на колени, и по примеру Илары тоже погрузился в созерцание моря, надеясь медитацией привести мысли в порядок. 
   Вскоре он привычно разглядел лицо Нери и сосредоточился на молитвах, погружаясь в транс. Сознание начало подсовывать ему новые картины. Вот Филька едет на лошади по проселочной дороге. С одной стороны простирается лес, с другой  - кукурузное поле. Вдали виднеется деревенька. Вот он сам следует на ней на неказистой казенной кобылке. А вот снова богиня. Она говорит с ним, с Варлием...
    
   ***
    
   Илара прошлась по музейному залу, почти нигде не задерживаясь. Она направлялась к картинам Боргена, остальные ее не интересовали. Пятый зал налево. Затем через три пролета направо. Пусть и были они отмечены, как работы неизвестного художника, однако сотрудники музея его работы знали и охотно подсказали девушке дорогу.
   - В самой заднице, - констатировала Илара. Да, картины, в отличие от книг, не изъяли, но вынесли на задворки.
    
   Три картины. Очередные виноградники - эту картину она знала, видела ее в книге. Затем портрет пожилой дамы с грустными глазами. Далее небольшая рыбацкая деревушка. Все три из раннего творчества художника. Не самые лучшие его творения. И все же Илара смотрела на картины и не могла отвести взгляда. Она не могла сказать, что именно ее заворожило. Но это не были веселые солнчные блики или сверкавшая бриллиантами роса на виноградных листях, не гипнотизирующий взгляд женщины, не особенная красота рыбацких сетей, развешанных поверх цветных рыбацких лодок. Она могла закрыть глаза или вовсе отвернуться. Она могла покружиться с завязанными глазами и потеряться в пространстве, но точно указать, где находятся картины. Она чувствовала их, чувствовала их энергетику. Странное ощущение, что рождалось в ней, росло и крепло. Ей то хотелось радоваться и смеяться, то куда-то бежать и творить, то наоборот высасывало все силы.
    
   "- Всегда знала, что я тонкая, чувствительная натура, склонная к искусству, - со слезами благоговения пробормотала донья Мония, украдкой вытирая глаза кружевным платочком".
    
   Проникнувшись, Илара решила потратить часик-полтора на работы других художников. И вот в одном из залов она ощутила похожее волнение. Две картины. Два портрета, написанных в одном стиле. Молодая красивая девушка. Дворянка, судя по платью. Сидит вполоборота и старательно позирует. И взрослый мужчина, селянин, отдыхющий на завалинке. С трубкой в руках...
   Подпись: "работы художника А.Ведде"
    
   Но этот стиль, эти краски... Пусть Илара не была искусствоведом, однако картины Боргена еще в детстве наизусть выучила. Его стиль она бы не спутала. И опять же... это странное ощущение внутри.
    
   - Простите, - обратилась она к смотрителю. - Вы уверены, что эти картины рисовал не Борген?
   Пожилой сгорбленный мужчина медленно подошел и стал рядом с журналисткой, глядя не на нее, а на портреты.
   - Как можно быть в чем-либо уверенным? - философски заметил он. Повернулся к Иларе, - Ведде был учеником Боргена. Не удивительно, что стиль похож. У всех его учеников похож стиль.
   - Вот как... и много было учеников?
   - Да, достаточно. Нравятся портреты? Девушка - дочь небогатого дворянина с юга Адании. Сейчас этот род угас. Вскоре после написания портрета сбежала с мужчиной. С тех пор ее не видели. Поговаривали, что как раз с художником и сбежала. А мужчина пропал при загадочных обстоятельствах.
   Илара неверяще хмыкнула. Любят потчевать народ всякими байками, хотя...
   - Это не сказки, - словно прочитал ее мысли смотритель. - Сотрудники музея часто собирают информацию не только о самом художнике, но и о картинах - кто эти люди на портретах, что за города и поселки. Как они влияли на самого художника... С вами все в порядке? Вы побледнели.
   - Да-да... извините.
   Нутро Илара начало неприятно скручивать. Смотритель представился, Илара тоже. Еще некоторое время они болтали о работах как самого мастера, так и его последователей.
   - А в вашем музее есть еще работы учеников?
   - В нашем нет, но по Исталии таких много. И не только в музеях - они часто расписывали храмы, библиотеки, делали фрески во дворцах.
    
   Живот скрутило окончательно. Илара скомкано поблагодарила смотрителя пополам с извинениями и выскочила из зала в поисках комнатки, где можно уединиться.
    
   Едва посетительница скрылась за поворотом, смотритель написал письмо, указал имя гостьи, описал внешность и поведение, и бросил его в почмаг.
   - Удачи тебе, девочка, - негромко произнес он, присел в свое кресло и продолжил дремать.
    
   ***
    
   Тем же вечером известный Иларе господин якобы Тегрос и герцог Сорби собственной персоной сидели в зале маленького, но безумно дорогого лаорского кафе. Помимо них в ресторане никого не было. Перед посетителями стояли дорогие явства, но никто к еде не притронулся. Сорби лишь вертел в руках чашку с кофе, а его собеседник курил неизменную трубку.
   - Я получил сообщение от смотрителя музея. Он отчитался о девушке с необходимой нам реакцией на картины, - негромко произнес молодой человек. - Спустя несколько минут я был на месте. И опоздал. Дважды...
   - Дважды? - удивился Сорби. - Это как?
   - Это и девушку упустил... И... Борген был там.
   Эта новость заставила его собеседников вздрогнуть.
   - С чего ты решил?
   - Смотритель был без сознания. Я успел уловить эманации последних событий. Борген считал его память. Он знает о девушке. Старика я отправил к менталистам - у него еще есть шансы выжить. А Борген к тому времени исчез.
    
   Герцог нахмурился.
   - А девушка? - хмуро произнес он. - Только не говори, что...
   - Нет, я послал людей проверить. Он до нее пока не добрался. Но, если мы правильно понимаем ситуацию, ему как воздух нужен ее дар. Он постарается подготовиться. Чтобы ничего не сорвалось.
   Его собеседники дружно кивнули.
   - Сегодня поздно. Завтра с утра нанесу ей визит. Это некая совладелица сети газетных изданий. Официально дара не имеет. Однако регулярно выплачивает штраф за неявку в храм, поскольку подозревается в наличии дара Журналиста. Имя Илара Онталли.
   В этот момент Сорби поперхнулся кофе и закашлялся.
   - Кто?! И почему я не удивлен?
   - Ты ее знаешь?
   Сорби зарычал.
   - Конечно, знаю! Кто по-твоему вечно пишет всю эту муть про обездоленных проституток и несчастных избиваемых жен. Все эти "куда смотрит правительство"... Придушил бы.
   - И в чем проблема?
   - Проблемы две. Во-первых, она пишет и правильные статьи - в поддержку монархии. Во-вторых... - Сорби запнулся, и его собеседник заподозрил, что вторая причина куда более весомая. - Это подруга Корни.
   Тегрос громко расхохотался.
   - Смейся-смейся...
   Сорби подозвал официанта и попросил принести вместо кофе виски.
   - Я тебе сейчас еще одну "радостную" новость скажу. Эта леди собирается путешествовать. По миру! С одной стороны это прекрасно. Либо она нас выведет на Боргена. Либо Борген раз и навсегда избавит меня от нее. Но есть проблема. Моя жена едет с ней! И я меньше всего хочу, чтобы с Корни что-либо случилось.
   Сорби умолк, Тегрос тоже. Оба понимали, что в данной ситуации Сорби не всемогущ. И если что-то случится...
    
   - Когда они уезжают?
   - Вроде, через три дня собирались. Сначала порталом в Марион, а дальше... куда уж их понесет фантазия.
   Герцог посмотрел на меланхоличную усмешку собеседника.
   - Я знаю, о чем ты думаешь. Но если я попытаюсь объяснить Корни опасность ситуации, ее это только вдохновит на подвиги! Поэтому... ты поедешь следом. Хочешь, просись в их компанию, хочешь издалека следи. Я хочу, чтобы у моей жены была охрана.
   - А журналистка?
   - А журналистка будет приманкой, - мстительно сообщил Сорби. - Но постарайся, чтобы выжила. А то Корни, когда узнает, на мне отыграется.
   Сорби налил себе виски и залпом опрокинул в себя.
   - Только, Ленси, ты имя и внешность смени что-ли. Чтобы Корни не узнала. Как там тебя сейчас зовут?
   - Ленсар.
   - Хм... Да уж... Действительно, никто не догадается.
   Ленси в ответ лишь безразлично пожал плечами - мое имя, как хочу, так и называюсь.
    
   ***
    
   На следующее утро в двери леди Онталли стучал симпатичный, хорошо одетый молодой человек. Он вежливо поздоровался с зевающей домработницей, осведомился, дома ли хозяйка. И был уведомлен, что та буквально сегодня утром изволила отбыть в продолжительное путешествие. Куда? Ах, конечно, служанка не знает точно, но, кажется, сначала в Марион.
    
   Молодой человек удалился, а домработница еще долго ворчала:
   - Ну надо же. В такую рань, а уже третий посетитель. И всем доложи, куда уехала...
  
   АПД
  
   Глава 11. В которой наша героиня отправляется в путь, обзаводится нежеланным попутчиком и сталкивается с первыми дорожными трудностями
    
   В Марион Корни ехать не захотела - мол, успеет отсидеть попу и на более интересных маршрутах. Пообещала, что перейдет в Марион порталом и встретит подругу уже там.
   Хорошо подумав, Илара решила ехать налегке. Верхом. Она же хотела увидеть новые края. А много ли увидит, трясясь в закрытой карете? Да и кучера с собой таскать придется. Останавливаться можно на постоялых дворах. На случай дождя существуют прекрасные непромокаемые плащи. Вещей ей много не нужно, а если что забудет, всегда можно докупить - решила путешественница. Поэтому приобрела выносливую лошадку, пару седельных сумок и путеводитель по Исталии, Адании и Лаору. Сложила в сумки самое необходимое и с рассветом тронулась в путь. Для начала ее ждал двухдневный переход до Мариона.
   Неспешно проехала по улицам Освалы, прощаясь с городом на неопределенное время, постояла минутку у здания редакции. Проезжая центральную площадь, послала воздушный поцелуй храму, прощаясь и с ним. С храмом Илара простилась, а вот храм с ней, как оказалось, не совсем. Потому что на выезде из города ее поджидал Варлий Мориц верхом на тощей казенной кобылке.
   - Я еду с тобой! - выпалил он вместо приветствия.
   - Обалдеть! - Илара скривилась, выражая неискреннюю радость, затем, не говоря ни слова, пришпорила лошадку, справедливо полагая, что казенная кляча ее не догонит, и рванула вперед. 
   После часа бешенной скачки Илара остановилась, прислушалась и удовлетворенно хмыкнула - знай наших! Тем не менее, продолжать в том же темпе Илара не могла. Адреналин схлынул и непривыкшее к подобным выбрыкам тело недовольно заныло. Девушка негромко чертыхнулась. Проехала всего час, а уже устала как собака. Что же дальше будет?
   Неспешно она потрусила дальше, будучи уверенной, что навязчивый храмовник одумался и остался в Освале. Спустя два часа Илара присмотрела симпатичное местечко для отдыха и завтрака. Небольшой пригорок, полями уходящий вниз с одной стороны и поднимающийся редким лесом с другой. В стороне от дороги обнаружилась милая заросшая травой полянка, отгороженная от леса густым диким малинником. Девушка спешилась, привязала лошадь, постелила на траву покрывало и с удовольствием на нем растянулась, глядя в небо. Теплый летний ветерок щекотал лицо, доносил запах скошенной травы и прелого мха, над головой в далекой прозрачной синеве плыли белые кудряшки облаков. Илара расслабилась и задремала, успев напоследок подумать, что путешествовать не так уж плохо. Проснулась она оттого, что ее кто-то тихо звал. Путешественница приоткрыла глаза и обреченно застонала. Мориц! Опять! 
   - Неужели обязательно портить мне удовольствие от путешествия своей физиономией? Ты разве не должен быть в храме?
   - Меня отпустили. У меня зов долга. Меня посетило видение - сама Нери велела мне ехать.
   - А я здесь при чем?
   - Не знаю. Но я еду с тобой, - упрямо повторил нежданный спутник.
   Илара окончательно проснулась. Оценила положение солнца - к счастью, проспала она недолго. Еще есть шанс добраться до постоялого двора, намеченного ею заранее. Хотя... девушка покосилась на кобылку Вария, сравнила со своей красавицей-лошадкой, и поняла, что нет. Если это недоразумение будет за ней тащиться, то до темна они туда не попадут. А избавиться от него теперь вряд ли получится. Зов долга - есть зов долга. С богами спорить не положено.
    
   ***
    
   Признаться, первый же день пути заставил Илару засомневаться и в собственных силах, и в своем желании путешествовать. Во-первых, хоть и была она девушкой спортивной, однако к длительным скачкам на лошади все же приучена не была. Потому уже после обеда с трудом чувствовала руки и ноги и держалась в седле больше благодаря упрямству. Во-вторых, Илара быстро поняла, что до Агриша - небольшого городка по дороге в Мароин, где она собиралась заночевать - они никак не доберутся. Прибавилась еще одна головная боль - где остановиться на ночь. 
   Планируя путешествие, Илара не обратила особого внимания на ночевки, справедливо полагая, что уж она, проработавшая столько лет в придорожном отеле, о постоялых дворах знает больше чем достаточно. Однако в деревнях отелей не было, трактиров, где можно было остановиться на ночь, тоже. А местные жители наотрез отказывались брать к себе постояльцев даже за деньги. Охотно продавали еду, предлагали услуги кузнеца или проводника, но в дом не пускали, отговариваясь любыми предлогами - от просто неспокойных времен до шастающих в округе оборотней, которые приходят ночевать, а потом загрызают всю семью...
    
   - Духи!
   - Что духи? - нетерпеливо переспросила Илара у очередного старосты в очередной деревне.
   - Духи не велят постольцев брать!
   - Боги помилуйте, какие духи? Сказки это все!
   В ответ мужик сотворил охранный знак, достал из-за пазухи оберег, смачно чмокнул его толстыми губами и сунул обратно. Порыв ветра донес запах перегара...
   - А храмовников? - встрял в разговор Варлий. - Храмовника пустите?
   Мужик напыжился, с трудом понимая, о чем толкуют господа.
   - Храмовника пустим. Только где ж вы тут храмовника видите? У храмовников платье до пола, серебром шитое. Вот.
   Марий завел глаза к небу, мыслено вознося молитву о терпении к братьям неразумным своим. Парадное одеяние он взять в дорогу не догадался.
    
   Ситуация повторялась в каждой деревне.
   - Я была лучшего мнения о местных селянах, - заявила Илара наконец. 
   - А я был лучшего мнения о местных храмовниках. Развели тут сказки о духах и оборотнях... Еще и обереги пачками продают негодные.
   Илара сверилась с картой. В часе езды находилась крупная по истальским меркам деревня Мариновка. Возможно, там есть трактир, куда пустят заночевать. Если и там не выйдет, то останется... нет, в лесу Илара по-прежнему ночевать не хотела. Конечно, не из-за сказок об оборотнях. Просто измученное тело все активнее просило нормального человеческого отдыха.
   - О! Нам туда, - махнула девушка рукой на покосившийся знак на развилке. 
   Чуя скорый ночлег, она припустила быстрее, откуда только силы взялись. И вот после получаса скачки появилась заветная деревня. 
     
   - Что? Трактир? Мариновка? А, так вы ошиблись, господа. Да, есть трактир в Мариновке. Так то ж в Мариновке, а это Марьяновка! А заночевать? Нет, не пустим. Но можем продать одеяла, заночуете в лесочке. Правда, там бесы завелись, покою от них нет... Ну, дадут боги - переживете. Или оберегов у нас купите. Хорошие обереги, помогают.
   На улице к тому времени стемнело, ехать дальше смысла не было. Илара сдалась. Проклиная и селян, и себя саму за то, что поехала верхом, а не взяла карету, она выехала за деревню и направилась к опушке леса. С трудом сползла с лошади, не представляя, как заставит себя сесть на нее завтра. Стащила тяжелое седло, протерла спину животинке, краем глаза заметив, что ее спутник делает то же самое. Не было сил ни разговаривать, ни ругаться. Илара ожидала было подколок со стороны Морица, но их не последовало. Девушка бросила на землю одеяло, упала на него и мгновенно уснула, не замечая, как Варлий ходит вокруг их стоянки и что-то бормочет.
   Проспала она не долго. Странный шум, доносящийся из близлежащих кустов заставил ее насторожиться. Темнота не позволяла ничего рассмотреть. Тело от лежания на земле продрогло и заклякло. На мгновение в темноте что-то блеснуло. Илара отшатнулась. Деревенские сказки, что казались смешными при свете дня, одна за другой начали всплывать в голове. А если они правы? А если тут что-то водится? Из-за туч вышла луна. В ее скудном свете Илара заметила темную фигуру, что метнулась к ним из-за кустов. Тускло блеснули в темноте влажные отблески глаз. Девушка завизжала, отшатываясь. Врезалась в Морица.
   - Филька, ты чего? - парень сел, проморгался.
   - Там что-то есть... Оно... хотело на меня б-б-б-броситься, - от холода и страха зуб на зуб не попадал. Храмовник несколько минут прислушивался вместе с Иларой к шуму, всматривался в темноту - ничего особенного. Грызуны ночные в траве шуршат, птицы ухают, ветер шумит в кронах деревьев.
   - Я защитный контур поставил. Не волнуйся, никто сюда не пролезет, - успокоил Варлий, поворачиваясь на другой бок.
   Илара посмотрела на спутника, уютно сопящего рядом, завернулась получше в одеяло и попыталась расслабиться. "Показалось", - сказала она сама себе. Но едва Илара легла, как рядом кто-то завыл - громко, истерично, срываясь в дребезжащие визгливые звуки, что болью продирались сквозь уши, добираясь до мозга. Илара вскочила. Следом за ней вскочил Варлий. Вой между тем сменился тявканьем, затем перешел в протяжное ухание с присвистываением. Затем к вою прибавился новый рев, словно основательно раненное животное медленно дорезали тупым ножом. Или медленно ели... Воображение путешественников живо дорисовало невидимые глазу подробности. 
   - Жуть какая, - с трудом выдохнул Мориц. - Даже не представляю, какое животное могло бы издавать такие вопли.
   Филька и Варлий подползли друг к другу поближе. Крики стихли. Лес казался спокойным и мирным. Путешественники воспаленными от недосыпа глазами таращились в темнову. Мориц бормотал молитвы, Илара клялась самой себе, что никогда больше не сунется в одиночку в лес. Уж лучше в общей карете трястись. Или на портал раскошелиться...
   Лишь под утро они задремали. Сидя, опираясь друг на друга.
   Встали с рассветом. Злые и уставшие. 
   - Э-э-э.... господа... Живы? Слава богам, - рядом показалась довольная физионамия деревенского старосты. - Тут неподалеку карета рейсовая ходит. Утром как раз. До Мариона. Я подумал, может, господа заходят... - мужик замялся, осмотрел их помятые и злые физиономии. - А я мог бы телегой вас подвезти...
   - Да! - выпалила Илара, едва до нее дошел смысл сказанного. 
   Она не торгуясь заплатила старосте за то, что подвез. Затем еще несусветную сумму за места в карете.
   - Но в Освале билет стоил дешевле!
   - Да, из города стоит дешевле. По пути дороже.
   - Но ехать то уже меньше. Почему цена в три раза больше? - не сдавалась Илара.
   - Ехать меньше, - покладисто соглашался возница. - А цена больше. 
   Илара логику не понимала, но заплатила. И за себя, и за Варлия, и за привязанных сзади лошадей. После проведенной ночи они с храмовником чувствовали себя чуть ли не породнившимися. А обережный контур, возможно, и вовсе им жизнь спас.
   Следующие два дня прошли скучно и безопасно. Карета оказалась полупустой. С ними ехали лишь три молодые девицы и пожилая кошелка с недовольно поджатыми губами, сопровождающая девчушку лет двенадцати. Половину первого дня Илара продремала в длинной, рассчитанной на четырнадцать человек повозке. Затем надиктовала новую статью, отправила запись через крошечный портативный почмаг, добавив несколько фото.
   Наконец, достала из сумочки книгу, подняла ее на уровень глаз - так, что полюбоваться на обложку могли все, а вот присоседиться почитать - нет. Мориц с неприязнью покосился на книгу - на обложке полуголая черноволосая девица целовалась с перекачанным мачо, одновременно стыдливо прикрываясь от зрителей розовым веером.
    
   Прошло три часа. Наконец, Илара перелистнула последнюю страницу и с удовлетворенным вздохом захлопнуда книгу.
   - Какой неожиданный конец, - со счастливой улыбкой сообщила она Варлию. И в ответ на его приподнятую бровь, добавила:
   - Они все-таки поженились и жили долго и счастливо!
    
   На следующий день, едва путешественники вышли из постоялого двора, сели в карету и продолжили путь...
   - Ты же вчера ее дочитала, - удивился Варлий, увидев знакомую книгу в руках Илары.
   - Что? А, книга... Ну да! - весело отозвалась девушка. - "Объятия страсти". Мой любимый роман. Читаю его уже сорок третий раз!
   - Какой?!
   - Сорок третий.
    
   Илара заметила заинтересованные взляды попутчиц и, поощренная их вниманием, с воодушевлением продолжила:
   - Книга повествует о прекрасной юной донье Монии, которая в результате трагической случайности лишилась родителей и была отправлена жить к злой тетке. Юная красавица как раз едет к ней в почтовой карете, когда на них нападают разбойники. Главарь - красивый юноша, отважный и благородный, несправедливо обделенный судьбой, с первого взгляда влюбляется в донью Монию.
   Илара опустила глаза в книгу:
   - ... как раз мое любимое место... сейчас зачитаю... Мохито рывком вытащил донью Монию из кареты. Сердце девушки заколотилось от ужаса. Но едва она увидела его глубокие темные глаза в прорезях маски, как страх сменился сердечным трепетом. Разбойник не мог оторвать глаз от прекрасной доньи. Он с пылом сорвал платье, желая поскорее...
    
   Мориц завел глаза к небу. Девицы зарделись и подались вперед. Старая карга поджала губы, натужно вцепившись в вязание. И лишь девчонка следила за Иларой с непосредственным детским интересом. Илара сделала паузу, и девочка ею воспользовалась:
   - Желая поскорее что?
   - Прекратите немедленно! - выпалила надзирательница. - Здесь дети! Боги, что за нравы!
   - ... желая поскорее добраться до бриллиантового колье, благоразумно спрятанного под одеждой, - закончила Илара, с трудом сдерживая смех.
   - Прямо как у вас, госпожа Чурхис, - добавил сбоку звонкий девичий голос. Ее наставница еще сильнее поджала губы.
   - А что было дальше? - шепотом поинтересовалась одна из девиц.
   - А дальше благородный разбойник разглядел предести доньи Монии и ему стало не до колье. Впрочем, госпожа Чурхис права, при детях этого читать не стоит, - многозначительно произнесла она.
   - А госпожа Чурхис говорит, что всем мужчинам нужно только одно, - снова подала голос девчушка.
   - Что одно? - не удержалась Илара.
   - Она не говорит, - покачала головой девочка. Все дружно повернулись к госпоже Чурхис, та демонстративно отвернулась к окну.
   - Наверное, она и сама не знает, - невинно произнесла Илара.
    
   Госпожа Чурхис ответить не успела. Воздух прорезал громкий свист, сопровождаемый щелчком хлыста. Дружно заржали кони.
   - Разбойники!
   Девицы мгновенно побледнели, одна свалилась в обморок. Госпожа Чурхис схватилась за грудь, выдавая, где именно держит деньги. И лишь любопытная девчонка высунулась в окно.
   - Да это просто встречная карета проехала - их кучер нашему посвистел.
   Остаток пути прошел в молчании. Илара продолжала читать книгу и никто ей больше не мешал.
    
   "Дорогие читатели, если вы тоже столкнулись с подобными вопиющими безобразиями на дорогах Исталии - пишите нам! Издательство "Освальского вестника" попытается разобраться".
    
   ***
    
   - Какая нечисть в лесах? Какие дорожные поборы? Что за бред несет твоя подруга? - герцог Сорби раздраженно бросил газету перед женой. Корни не торопилась ее подбирать. Она запустила ложечку в розетку с мороженным, медленно ее облизала, зажмурившись от удовольствия.
   - Это не бред. Это путевые заметки. Там ни слова неправды. Она описывает лишь то, что видела и слышала. 
   - Да, описывает. И делится своими бредовыми выводами. А ты в курсе, чем ее статьи отличаются от статей обычных журналистов? Ей верят! И наши не слишком образованные обыватели сейчас начнут пересказывать друг другу сказки о нечисти, которой кишат леса Исталии!  - Джек сгреб газету и помахал ею перед носом Корни. Так и знал, что эта поездка добром не кончится. Эта журналистская зараза в каждой занюханой деревне проблемы найдет. И мало, что найдет, еще и напишет о них! Работала бы такая в управлении - цены бы не было. Так нет, чуть что - сначала надо общественность оповестить!
    
   - Но ведь жители в самом деле чего-то боятся! - парировала его жена. - Вместо того, чтобы критиковать статью, лучше пошли туда кого-нибудь - пусть разберутся. Да хоть студентов. Чем не практика? Думаю, Илара с удовольствием тогда напишет еще одну статью с опровержением! 
   Корни отправила в рот еще ложечку мороженного.
   - Зря я с ней не поехала... - мурлыкнула она, потянулась, растягиваяY мышцы и многозначительно посмотрела на Джека. - Вон сколько интересного пропустила... могла бы на нежить несуществующую посмотреть... Ты ведь не против моей поездки?
   Герцог Сорби вздохнул. Затем махнул рукой.
   - "Быть против" - себе дороже. Обещай только, что раз в три дня ты ночуешь дома. Или...
   Сорби сделал паузу, потянувшись за своей чашкой кофе, пока Корни на нее не положила глаз.
   - Или что?
   - Или я сам приду к вам ночевать и испорчу своим появлением ваше путешествие, - нарочито ласково закончил Сорби и демонстративно переключился на пирожные.
    
   АПД 09.08.18
  
   Глава 12. В которой Илара все еще не может добраться до Мариона, а также ночует в компании странного незнакомца
    
   До Мариона возница их не довез. Оставил возле трактира в мелкой, занюханной деревне и высокомерно сообщил, что завтра здесь будет проезжать другая карета. Вот в ней господа хорошие и смогут добраться до Мариона. А его карета едет в Чильки.
    
   - Куда едет карета?! - неверяще переспросила журналистка.
   - В Чильки, - меланхолично повторил кучер.
   - Но ехала же в Марион?
   - Ехала в Марион, - покладисто согласился он.
   - А теперь что?
   - А теперь не едет.
   - Но ты содрал с нас в три дорога!
   - Так я ж и не против - поезжайте со мной в Чильки.
    
   Илара зарычала. Сначала она ночевала в лесу, потом тряслась два дня в карете, переночевав в общей зале на постоялом дворе Агриша, где из удобств был только крошечный тазик с водой в дамской комнате с выбитой дверью. Она чувствовала себя усталой, грязной, была голодна... А главное - разочарование! Она-то рассчитывала, что сегодня доберется до Мариона, сможет спать в кровати, а не на лавке, сможет помыться нормально! Не говоря уже о том, что в завтрашней карете с нее снова три шкуры сдерут! Илара, позабыв, что она теперь леди, цветисто высказала свои претензии вознице.
   - Ну дак... нет проблем. Тута есть кровати - спите, госпожа, - спокойно сообщил тот, никак не отреагировав на тираду пассажирки. Затем вскочил на козлы, щелкнул кнутом и через минуту скрылся из виду.
    
   - Я, пожалуй, лошадей в конюшню отведу, - негромко проговорил Мориц, быстренько отходя от злой путешественницы.
    
    
   ***
    
   Если только что Илара готова была полжизни отдать за чистую постель, лоханку теплой воды и съедобный ужин, то спустя пять минут была готова еще и убить кого-нибудь.
    
   - Что?! Как нет комнат? Как в этой забытой богами деревне может не быть свободных комнат?
   Трактирщик изо всех сил подобострастно улыбался и кланялся, предлагая на выбор сеновал, конюшню или место на лавке в общем зале. Комнат действительно не было. На прошлой неделе протекла крыша и теперь на втором этаже во всю шел ремонт. Целой осталась лишь одна комната, которую - вот незадача - как раз сегодня сняли. Илара изо всех сил старалась быть любезной, однако усталость, разочарование и обида на судьбу брали свое, разрушая стройные барьеры неискренней вежливости.
   - Да ты в своем уме? - шипела она в ответ. - Какой общий зал? Какая лавка?
   Но мужчина то разводил руками, то пожимал плечами, однако решать проблему не торопился. Время шло. Участники разговора все больше выходили из себя, но дело никуда не двигалось. В это же время со второго этажа спустился потрепанного вида светловолосый мужчина, прошел в зал и сел за столик. Девица в голубом переднике мгновенно выставила перед ним ужин. От запахов в животе Илары заурчало.
   - Вот! - обрадовался трактирщик. - Полчаса назад я сдал ему последнюю комнату. Если вы его уговорите уступить вам...
   Трактирщик выразительно посмотрел на Илару, затем вдруг засуетился, словно внезапно вспомнил о чем-то крайне срочном, вроде убегающего на кухне молока, и поспешно скрылся с глаз взбалмошной клиентки.
    
   Илара с интересом посмотрела на указанного трактирщиком постояльца, мысленно оценивая. Простая дорожная одежда, густая щетина, неблагородный загар, среднего возраста...
   "Бродяга. Может, и правда удастся договориться", - повеселела Илара и неспешно направилась к столику, где неизвестный собрался ужинать, прикидывая на ходу, как лучше себя вести.
    
   Для начала можно вежливо поговорить - судя по виду мужчины, ему не привыкать к ночевкам на сеновале. Или надавить на жалость и сострадание к слабому полу. В крайнем случае заплатить - пусть даже придется переплатить за комнату. Нацепив дежурную улыбку - в меру очаровательную, в меру трогательную и беззащитную, в меру усталую - Илара подошла к столику.
    
   - Добрый вечер! - вежливо произнесла она. - Прошу меня про...
   Илара не договорила. Не поднимая головы от тарелки, незнакомец коротко бросил:
   - Комнату не отдам.
   Илара опешила. Улыбка сошла с лица. Улучшившееся было настроение сменилось глухим раздражением. Тем не менее, она все так же вежливо продолжила:
   - А может, мы все-таки договоримся? У меня был трудный день... я так устала...
   Незнакомец поднял глаза от тарелки. Голубые, ясные, молодые. Оценивающе прошелся взглядом по Иларе - точно так же, как недавно делала она сама. Задержался на секунду на груди и бедрах. Сощурился, склонил голову набок, словно размышляя, стоит ли помогать незнакомой девице и, наконец, покачал головой. Илара поняла, что поторопилась с оценкой возраста. Мужчина, между тем, раздражающе медленно, чуть растягивая слова, произнес:
   - Если бы вы, моя милая, были столь же любезны с трактирщиком и улыбались ему вместо того, чтобы орать... то, возможно, он придумал бы что-нибудь. Например, отдал одну из хозяйских спален.
   Вот это уже пахло прямым оскорблением. Однако Илара ответить не успела. Мужчина поднял руку, словно просил ее помолчать, и безукоризненно вежливым и спокойным тоном добавил:
   - Поэтому перестаньте давить на жалость и избавьте меня от дальнейших просьб. И, предвосхищая дальнейшие вопросы, деньги мне предлагать не нужно. У меня своих хватает.
   Илара топнула ногой. Да что он себе позволяет?
   - Мог бы и уступить даме комнату. Судя по твоему виду, от тебя не убудет, если на сеновале переночуешь.
   В ответ мужчина снова осмотрел Илару. На этот раз нарочито медленно, демонстративно задержавшись глазами грязном рукаве, помятом коллете и растрепанной прическе, из которой торчал привявший листик. Хмыкнул. Затем спокойно констатировал:
   - Знаешь, твой внешний вид сеновал тоже не испортит.
    
   Илира окончательно рассвирепела. Поездка и без того ее сильно утомила, чтобы еще тратить нервы на всякий сброд. К тому же от бродяги едва уловимо несло табаком, отчего неприязнь Илары только усилилась. Она не любила курящих еще с тех памятных пор, как сгорела "Путеводная звезда", и погибли ее родители.
   С одной стороны, настоящие леди должны вести себя прилично в любых условиях, с другой - Илара была все же ненастоящей леди и ей до чертиков хотелось выпустить пар. И сейчас она с трудом сдерживалась, чтобы не выхватить у незнакомца тарелку и не надеть ему на голову. Стереть с лица эту маску вселенского спокойствия и нахальную ухмылочку.
    
   - Филька? Ты уже в курсе, что комнат нет? - появился вдруг Варлий.
   - Да, в курсе, - тихо прорычала девушка.
   А вот незнакомец, услышав имя, с новым интересом посмотрел на девушку.
   - Филька? Филька! - весело фыркнул он. - Это как корова?
   Илара таки не выдержала и резким тычком сбила тарелку нахала прямо ему на штаны. К сожалению, тарелка к тому времени была пуста. Поэтому месть, по сути, не удалась. Зато бродяга развеселился еще больше.
   - Ой, не могу. Филька! Это ж чем родители думали, чтобы так ребенка назвать...
   - Не Филька, а Филармония! - огрызнулась она. - Тьфу-Ты! Илара! Илара я! И не смей трогать моих родителей...
   После упоминания родных стало грустно, боевой запал угас. Светловолосый, кажется, понял, что где-то перегнул палку, и сбивчиво пробормотал извинения.
   - Ладно, Филька-Филармония, я потеснюсь. В комнате две кровати. Одна твоя. Я даже буду столь любезен, что посижу полчаса внизу, чтобы ты успела освежиться, - незнакомец заметил новый гневный проблеск в глазах девушки и добавил, - не бойся, приставать не буду. И я не храплю. И вообще, устал как собака, поэтому мне глубоко наплевать, кто еще будет спать в комнате. Твой спутник тоже может там заночевать. Правда, кровать ему не уступлю. Поэтому либо на полу, либо на сеновале.
    
   Еще полчаса назад Илара с удовольствием бы поругалась по этому поводу. Шутка ли - делать подобные предложения молодым незамужним девицам. Спать в одной комнате с незнакомым мужиком! Однако Илара вдруг почувствовала, что ей, как и ее собеседнику, уже плевать, кто будет спать в ее комнате - лишь бы до кровати доползти. Пробормотав не сильно искренние слова благодарности, она махнула рукой трактирщику, чтобы занесли в комнату лохань с теплой водой и рванула наверх.
    
   В комнате действительно стояли две кровати. Узкие, жесткие. Однако покрытые свежими льняными простынями. Иларе этого было достаточно. Теплая ванна расслабила девушку. Настроение стремительно улучшалось. Желание срочно лечь спать сменилось желанием что-нибудь предварительно съесть. Она захватила книгу, спустилась вниз и обнаружила, что Мориц успел заказать ужин. Незнакомца нигде не было.
   - А где "этот"? - поинтересовалась она, оглядывая зал.
   - Его зовут Ленсар. И, наверное, стоит вежливее вести себя с человеком, который тебе помог, - наставительно произнес Варлий. Но девушка отмахнулась - вот только лекций ей сейчас не хватало. Она, кстати, и была вежливой, даже очень вежливой. Он первый начал.
    
   Илара подвинула к себе тарелку, раскрыла книгу.
   - А что это вы такое читаете интересное? - перед Иларой стояла молоденькая, но уже вполне фигуристая разносчица. Стереотипная. Илара прямо-таки молодость вспомнила, глядя на нее. Подавальщица поставила на стол кувшин с компотом, и теперь с интересом рассматривала книгу в руках Илары.
   - О-о-о... - польщенно протянула журналистка. - Это красивая и трагичная история, повествующая о юной донье Монии, что рано лишилась родителей и вынуждена самостоятельно зарабатывать на жизнь, работая в трактире подавальщицей. Жизнь ее текла тяжело и безрадостно. Но однажды в трактире появляется незнакомец...
   - Погоди... Там же, вроде, про разбойников было, - подал сбоку голос Варлий.
   - То было там, а это было здесь, - "пояснила" Илара и сунула под нос спутнику книгу. - Видишь?
   По мнению Морица, это была абсолютно та же книга.
   - Вижу. "В объятьях страсти".
   - Вот именно! - наставительно подняла палец Илара. - Там были "Объятья страсти", а здесь "В объятьях страсти". Чувствуешь разницу?
   - Признаться, не очень...
   - Так, а что дальше-то было? - нетерпеливо теребя передник, спросила разносчица.
   - А дальше...
    
   А дальше краем глаза Илара заметила, как вошел Ленсар. Увидел Илару и демонстративно сел в противоположном конце зала. Разносчица тоже обратила внимание на возвращение симпатичного господина. И ее взгляд не укрылся от Илары.
   - А дальше была красивая история любви, трагично оборвавшая жизнь юной красавицы, потому что таинственный незнакомец оказался серийным маньяком, убивавший девушек, отрезая им головы и...
   - Что? Маньяком? - впечатлительная разносчица побледнела.
   Илара со вздохом кивнула, ободряюще похлопала по руке девушки.
   - Но вы не волнуйтесь. Бравый капитан городской стражи, что был много лет тайно влюблен в донью Монию, нашел убийцу и отомстил за смерть любимой. Ну и похоронил с почестями... то, что от нее осталось, - Илара сделала необходимую паузу и закончила. - Хотите, дам почитать?
   Девица замотала головой.
   - Н-нет, спасибо. Мне пора, пожалуй.
   Илара с облегчением выдохнула - не любила она, когда ее от чтения отвлекали. Затем поймала непонятный взгляд храмовника.
   - Что? И ты хочешь почитать? Могу в слух продолжить. Сейчас как раз будет мое любимое место. ОНА уже прихорашивается перед последним свиданием, ОН точит нож... Да и любовная сцена перед убийством просто прелестна.
   Мориц качнул головой.
   - Нет, пожалуй, я воздержусь.
    
   Илара поужинала. Незнакомец, вернее Ленсар, снова куда-то ушел. Журналистка поднялась наверх, оставив храмовника - тот предпочел сеновал. Разделась, оставшись в одной нижней сорочке, упала на кровать и мгновенно уснула.
    
   Спустя час в комнату вошел мужчина. Тихо, стараясь не шуметь, прошел к кровати, где спала девушка. Спала как ребенок - на боку, подтянув к себе колени и засунув руки под голову. Одеяло сбилось к ногам, тонкая сорочка плотно обтягивала крутое бедро, свободно спадая по ногам и на талии. Размеренно вздымалась грудь, едва прикрытая тонким кружевом. Медные волосы рассыпались в беспорядке по подушке. В руках зажат томик с незамысловатым названием "В объятиях страсти". Ленсар высвободил книгу из рук спящей, положил на прикроватную тумбочку. Затем не удержался, заглянул под обложку - "Современное политическое устройство северных княжеств". Молодой человек хмыкнул, чего-то подобного он и ожидал. Снова посмотрел на спящую девушку.
    
   "Красивая. Из гадкого утенка все-таки вырос лебедь", - констатировал мужчина, продолжая любоваться, - "ну да, обещал не приставать. Но не смотреть не обещал", - усмехнулся он. - "Филармония"...
    
   - Так это я еще и дар твой активировал. Не удивительно, что дар прошел мимо храма. Повезло тебе. Иначе бы ОН тебя уже нашел. И нам повезло.
    
   Ленсар прислушался к дыханию. Убедился, что девушка крепко спит и начал колдовать, совмещая при этом обычную магию с церковной. Спрятал ауру девушки, накрыв ее качественным блоком и макияжем, сплел несколько слоев защиты, упаковав в нее несколько маячков. Полюбовался на дело рук своих. Затем пошел спать. Уже лежа в кровати, бросил последний взгляд на девушку.
   - Как была нахалкой, так и осталась, - хмыкнул он, проваливаясь в сон.
    
   ***
    
   Илара проснулась первой. Быстро оделась, поглядывая в сторону своего соседа - не проснулся ли, не подглядывает? На мгновение задержалась у его кровати, вдыхая еле уловимый запах табака, разглядывая лицо. Вчера, в полутемном обеденном зале она плохо разглядела незнакомца. Вчера он показался ей старше. Сейчас дорожная пыль была смыта, лицо во сне расслабилось и разгладилось... Если бы еще щетину сбрил, казался бы совсем молодым. Сколько ему может быть? Не более двадцати пяти, вероятно. Или даже меньше. Вряд ли у бродяги есть дар, помимо прочего продлевающий жизнь. А жаль... Илара вдруг поймала себя на мысли, что он симпатичный... что?! Она поспешно одернула себя и отошла.
    
   Налила из кувшина в миску воды, поплескала в лицо. Да, условия не люкс, но на сеновале и тех нет. Забрала свою дорожную сумку и спустилась вниз. Вечером, будучи уставшей, она не обратила особого внимания на обстановку. Сейчас же в глаза бросились и простые деревянные столы с лавками-хромоножками, и щербатая раздаточная, и замасленные занавески. Унылую картину скрашивали первые солнечные лучи, весело пробивавшиеся через узкие окошки. И запахи. Несмотря на непрезентабельную обстановку, еда здесь была весьма недурная.
    
   К ее удивлению, Мориц тоже успел проснуться и сейчас с удовольствием завтракал. Напротив него разместилась Корни, сообщившая, что после статьи Илары просто не могла не присоединиться. Варлий пересказывал девушке их вечерние приключения. Илара плюхнулась рядом. Сон, конечно, вернул отчасти силы, однако мышцы все равно противно ныли.
   - Кажется, я возненавижу путешествия на всю оставшуюся жизнь, - простонала Илара.
   - Еще не поздно вернуться, - предложила Корни, но Илара покачала головой.
   - Неспортивно так сразу сдаваться.
   Подошла разносчица с новой порцией еды. И собеседники на время умолкли - Илара переключилась на завтрак, Корни потягивала кофе, Варлий привалился к стене и сыто молчал.
    
   - О! А вот и господин Ленсар! Спаситель Фильки, - вдруг громко произнес Мориц, махая рукой появившемуся постояльцу. - Присоединяйтесь к нам.
    
   Господин Ленсар на секунду замешкался, затем все-таки подошел к их столу. В это время обернулась Корни, чтобы поприветствовать новенького. Они на секунду застыли. В глазах мужчины мелькнуло странное выражение, Варлию показалось, что он уже расхотел к ним садиться. Илара демонстративно уткнулась в тарелку, буркнув тихое приветсвие.
   - Ты! - непонятно к чему сказала вдруг Корни, глядя на пришедшего.
   - Я! - в тон ей отозвался тот. - Ленсар. К вашим услугам.
   - Да-да, Корни Грейс, взаимно, - отозвалась девушка, подолжая сверлить взглядом мужчину. - Какое милое имя... Где-то я его уже слышала, - с нажимом продолжила она, не оставляя по тону ни малейших сомнений, что она прекрасно помнит, где и когда это было.
   - Имя как имя, - пожал плечами обладатель "милого имени". На мгновение окликнул разносчицу, затем вернулся к Корни. - Похоже, вы меня с кем-то перепутали.
   - Да. Конечно. Перепутала, - ответила Корни, перестав наконец буравить гостя взглядом.
    
   Варлий с недоумением переводил глаза с одного на другого. В отличие от Илары, демонстративно игнорирующей их нового собеседника, от него не укрылась эта странная перепалка. Завтрак доедали в полном молчании.
   По окончании, господин Ленсар вежливо попрощался, встал из-за стола и направился наверх. У лестницы его догнала Корни, тихо перебросилась с ним парой фраз и вернулась к своим спутникам.
   - И что это было? Ты его знаешь? - спросила Илара.
   - Да нет, обозналась, - ответила Корни, бросив последний взгляд в сторону лестницы.
   Храмовник Мориц мог бы конечно ответить, что Корни солгала, однако решил, что у каждого могут быть свои секреты. И его они не касаются.
    
   ***
    
   - Тебя Джек прислал за мной шпионить?! - прошипела Корни.
   - Ага, - безразлично отозвался Ленси.
   Корни, ожидавшая, что тот будет отпираться и убеждать ее, что это случайность, опешила. Даже злость пропала.
   - Но...
   - Да больно надо. Можно подумать, Джек что-то новое о тебе узнает, если будет за тобой шпионить. На самом деле он хочет быть уверен, что тебя смогут защитить, цитата: "Когда эта бести...й-эм... твоя подруга втравит тебя в неприятности".
   Корни недоверчиво на него посмотрела.
   - Если со мной что-то случится, Джек и сам это почувствует и через мгновение будет рядом. И если понадобится, разнесет половину Исталии по камушку.
   Ленси вдруг устало опустил плечи, взгляд стал непривычно серьезным.
   - Знаешь, Корни, у нас есть основания полагать, что неприятности могут быть такого рода, с которыми Джек не справится. Возможно, справлюсь я. А, может, и нет...
   - Что ты имеешь в виду?
   Но взгляд Ленси уже устремился в беззаботное ничто. На губах заплясала ленивая улыбка.
   - Почему бы тебе не спросить об этом мужа?
    
   АПД 22.08.18
  
   Глава 13. В которой наша героиня продолжает поиски и узнает много нового о Боргене, а также о перемещениях прекрасного почти принца.
    
   - Не могу поверить, что мы добрались до Мариона! - выдохнула Илара, выходя из кареты.  По примеру мореплавателей ей хотелось упасть и расцеловать землю у себя под ногами. Фигурально выражаясь, конечно.
   Их новые попутчики, узнав, что с ними едет служитель церкви, всю дорогу доставали его своим нытьем - жаловались на проблемы, просили благословения или совета по любому поводу. Илара быстро ушла в астрал, погрузившись в чтение, а вот Корни пришлось терпеть их исповеди всю дорогу. И лишь самого Морица ситуация нисколько не смущала - он терпеливо, с неизменной улыбкой выслушивал каждого.
   - Хочешь об этом поговорить? - участливо поинтересовался Варлий, не успевший переключиться из роли храмовника в обычного парня.
   Илара несильно ткнула его локтем.
   - Еще раз такое услышу, в глаз дам, - вежливо прощебетала она.
    
   На следующий день Илара отсыпалась. Корни вдруг вспомнила, что ей срочно надо поговорить с мужем и пропала почти на весь день, вернувшусь ближе к вечеру в дурном настроении - видимо, разговор с мужем прошел не так хорошо, как она рассчитывала. Мориц решил посвятить свободное время прогулке по городу и посещению местного храма. Журналистка же, прожившая в Марионе несколько лет, резонно решила, что ничего нового не увидит и вылезла из кровати, только чтобы добраться до обеденного стола. Ближе к вечеру отправилась в кабинет Корни - следовало определиться с планами.
   Она вошла в просторную и смутно знакомую комнату, огляделась, не понимая, что ее смущает. Книжные шкафы, письменный стол - все как обычно. Затем бросила взгляд за окно... знакомый забор, лужайка, дерево, на которое она некогда карабкалась...
   - Освала?! - неверяще спросила она. - Но как? Мы же в Марионе. А мы в Марионе?
   Корни рассмеялась.
   - Нет, прямо сейчас мы в Освале. У меня там портал, замаскированный под дверной проем.
   Илара выбежала. Рванула в гостиную, посмотрела из окон - Марион. Вернулась в кабинет - Освала. Шумно выдохнула.
   - Ну вот, все удовлетворение от поездки пропало. Столько страданий, чтобы добраться. А тут...
   - А я предлагала порталом, - негромко заметила Корни, хитро глядя на подругу. - Ну да ладно. Давай решать, что дальше делать.
    
   ***
    
   С утра леди Онталли отправилась к рекомендованному искусствоведу. Милорд Верджинальд Богго ждал ее в школе искусств, директором которой давно являлся. Провел в свой кабинет. Илара передала письмо господина Сонорки. Богго был стар. Очень стар. Морщинистрое лицо, обрамленное белоснежно-седыми волосами, по-старчески дрожащие руки, дребезжащий голос. И глаза - мудрые, но уставшие от жизни, уставшие от затянувшейся старости. Некогда он обладал герцогским титулом, который давно передал наследникам. Имел несколько даров, включая королевский второй степени. И на данный момент прожил более семисот лет. Что было большой редкостью - не всякий король столько проживет, не то что герцог.
   - Значит... вас интересует Борген... - проговорил он и умолк, задумавшись.
    
   Старый искусствовед одновременно и хотел поговорить о Боргене, и не хотел. С одной стороны, было приятно, что кто-то заинтересовался жизнью и творчеством его учителя. С другой... лишний раз полоскать праздно имя великого человека не хотел. 
   Илара вздохнула, собралась с мыслями, прикрыла на мгновение глаза... Надавила на чужое сознание. Особый вид эмпатии, дарованный ей даром. Она могла "уговорить" человека рассказать что-угодно. Могла сделать так, что он потом сам не вспомнит о разговоре. Отличный способ добычи информации. Впрочем, Илара редко к нему прибегала. И причиной тому были не моральные соображения. Илара справедливо полагала, что подобное вмешательство может оказаться незаконным.  
   "Но я ведь не собираюсь обнародовать эту информацию. Я только для личного пользования", - быстро успокоила она собственную совесть.
    
   - Борген был ярким. Наглым. Умным. О таких героях интересно читать книги. Такими приятно восхищаться на расстоянии. Их них хорошо делать кумиров для подростков, их любят женщины. А на деле такие люди одиноки. Начальство, правительство, любые вышестоящие инстанции не любят дерзких. Не любят непокорных, непредсказуемых. И особенно таких как Борген. У него было слишком много даров. Рекордно много. Я знаю о шести. Возможно, их было больше. Он часто переезжал - не только из любви к путешествиям. Он плохо уживался с людьми. У него не было близких друзей. Он нравился женщинам, но скорее как трофей. Вряд ли кто из тех милашек согласился бы прожить с ним всю жизнь. Он рисовал, писал книги, оформлял храмы, вкладывая в них не только Дар Художника, но и Мага, Лекаря, Храмовника, Ученого... Его иконы лечили. Его учебники запоминались с первого прочтения... Это был период раннего творчества - те картины еще можно встретить в музеях, пусть и без указания автора. И в частных коллекциях. А Борген тогда много творил и... прожигал жизнь. До тех пор, пока не встретил девушку, которую полюбил по-настоящему.
    
   Верджинальд Богго умолк, сипло прокашлялся, позвонил в колокольчик. В кабинет вошла служанка, выслушала указания и через несколько минут принесла лекарство старику и кофейник с чашкой гостье. Искусствовед продолжил:
   - Ему повезло, девушка ответила взаимностью. Они поженились и жили долго и счастливо, - в последней фразе слышался сарказм. - Лет сто, наверное... Девушка была из обедневших дворян. У нее был слабенький Дар. А теперь подумай - сколько лет мог прожить Борген? Я не знаю... никто не знает. Когда я учился у него, мне было около тридцати, ему  больше четырехсот. Официально. На деле - неизвестно. Но выглядел он не старше меня.
   Больше четырехсот Боргену и семьсот с лишним самому Богго. Значит, художник родился почти тысячу двести лет назад - мысленно отметила Илара. Или даже раньше.
   - Он прожил со своей женой аж до ее смерти. Остепенился, работал в академии, писал учебники, сотрудничал с Аданией в их научных разработках. Она состарилась рядом с ним, а Борген оставался таким же юным и свежим. Когда она умерла, Борген долго горевал. Не в силах сидеть на месте, поехал путешествовать - часть картин того времени была в альманахе, о котором ты говорила. Через какое-то время его попустило, но он бросил работу и вернулся к прежней пустой жизни. До тех пор, пока снова не полюбил по-настоящему... И, нет, в этот раз он не стал добиваться взаимности. Он решил, что понял свое предназначение. 
   Богго снова замолчал. Ему трудно было долго говорить. Илара терпеливо молчала.
   - Что мы знаем о жизни вокруг нас? - продолжил искусствовед, когда журналистка едва не задремала.
   Илара встрепенулась, налила себе кофе.
   - Есть люди занимающиеся наукой. Есть люди, занимающиеся магией. Они исследуют виды энергий, раскладывают по формулам любые процессы. Наука... магия... открывают нам все больше и больше тайн. Но есть еще одна сфера жизни, которая нам пока не доступна. Что такое Дар? Откуда он берется? Как работает свойство Дара? Без магии, без энергии? Как Дар продлевает жизнь? Что стоит у истоков? Почему одни люди живут дольше других, почему у них есть Дар созидать или разрушать, которого нет у других? 
   - Так Боги решают, - выдала Илара заученно. - Это ересь, думать о таком. Завидовать чужой жизни, конечно, можно. Но это глупо. Это как завидовать богам, потому что они боги. И вообще... Люди обычно не завидуют тем, кто живет дольше, привыкли и считают это нормой. Они чаще завидуют богатству, чем долголетию...
   - Да, забавно. Завидуют богатству, хотя как раз богатство - дело наживное. При определенном везении бедняк может разбогатеть. А вот получить Дар не может даже при большом везении. Борген хотел это изменить. Он решил, что природа не зря наградила его основными Дарами - Магия, Наука, Храм, Целительство... Он пытался разобраться в сути Дара. Хотел понять, можно ли получить Дар, если ты родился без него. Можно ли отдать свой Дар другому?
   - И как?
   - Не знаю... Не знаю, нашел ли он что-то. Но, - милорд понизил голос до шепота. - Если уж он попал в опалу, то скорее всего именно из-за своих исследований. Возможно, он сумел что-то обнаружить, и эти знания сочли опасными и запретили их. Я не знаю...
    
   Несколько минут Илара сидела молча, изредка потягивая сок и размышляла. С одной стороны, что плохого, если ты хочешь отдать свой дар другому. Среди семей аристократов это известная проблема - супруги почти всегда стареют неравномерно. И не только супруги. Часто родители переживают своих детей, а то и внуков... Однако, если был бы способ передать дар, то кто гарантирует, что передавать его будут добровольно? И как это вообще повлияет на устои мира? Здесь могут быть задействованы такие тонкие материи, в которых она, Илара, совершенно не разбирается.
   - И как долго Борген прожил в конце концов? Как он умер?
   - Хороший вопрос, юная леди. Это неизвестно.
   - Неизвестно, как умер?
   - Неизвестно, умер ли вообще.
    
   ***
    
   Илара показала старому искусствоведу фотографии. Многие работы он опознал и даже знал, где можно их найти и посмотреть. А также, где они были нарисованы. Но не все. А еще дал массу ценных указаний, где еще сохранились картины мастера, ежели Иларе захочется их увидеть.
   Кабинет милорда Богго Илара покидала под сильнейшим впечатлением.
    
   Погруженная в свои мысли, Илара не сразу сообразила, что ее кто-то зовет.
   - Э-э-э... простите... я... э-э-э... я Томас...
   Илара обернулась. Рядом стоял мальчишка лет четырнадцати на вид, неловко переминающийся с ноги на ногу. Попытка заговорить с девушкой, похоже, отняла у парня остатки самообладания. Он свекольно покраснел и опустил глаза.
   - Да, я слушаю, - улыбнулась Илара, почувствовал внезапное расположение к парню.
   - Ты... э-э-э... такая... - он запнулся, затем набрал побольше воздуха и залпом протараторил, - можно тебя нарисовать? Портрет, в смысле...
   Илара присмотрелась. Теперь она заметила пятнышки краски на пальцах и кое-где на одежде. Вероятно, подмастерье какого-нибудь художника.
   - Ты не думай. Я очень хорошо рисую. Я очень... это... пес-пер-ктивный! У меня очень красивые портреты, - парнишка понизил голос, обернулся, не подслушивают ли, и добавил, - мастер даже их за свои выдает. А еще я милорду помогаю. Меня тут все знают... Ну что?
    
   Мальчишка с непосредственным детским очарованием посмотрел в глаза Иларе. Та растаяла. И едва не выпалила "конечно", как взгляд упал на стенные часы. О боги! Корни убьет ее за задержку. Они же в географическое общество хотели еще успеть.
   - Прости, я очень спешу. Меня подруга ждет, у нас много дел. Возможно, в другой раз, Томас, ладно?
   Начинающий художник сник. Девушке даже слезы в уголках глаз почудились.
   - А если я очень быстро? За полчаса набросок карандашами сделаю. Прямо сейчас. Здесь. А на холст уже потом перенесу.
   - Ну, не знаю... - заколебалась Илара. А парнишка уже тянул ее за руку ее к стулу.
   - Здесь свет хороший. Садись.
   Присесть Илара не успела.
   - Филька! - послышался с другой стороны коридора недовольный голос Корни. - Мы тебя уже час ждем!
   Илара подняла глаза кверху. Ну вот, теперь и ее подруга переняла эту коровью кличку.
   - Да иду я, иду, - крикнула она. Бросила мальчишке извиняющийся взгляд и поспешила на выход.
    
   Спустя тридцать секунд в пустом коридоре открылся портал. Из него вышел Ленси Арадер. Огляделся, просканировал внутренним зрением пространство, покачал головой и снова скрылся с портале.
    
   ***
    
   В географическом обществе девушки провели остаток дня, а затем еще и два следующих дня. Немолодые путешественники - члены общества - были вынуждены в силу возраста просиживать штаны в своих кожаных креслах, обновляя карты и энциклопедии, вспоминая дни былой славы, в то время как их молодые коллеги носились по миру. Появление двух юных, очаровательных леди внесло приятное разнообразие в их будни. Они с радостью включились в расследование Илары.
    
   Легче всего оказалось опознать монеты и сувениры, что присылал господин Тегрос. С фотографиями дело обстояло сложнее. Некоторые места господа путешественники узнали сразу, по остальным выдали кучу догадок. Принялись рыться по энциклопедиям, отправлять копии друзьям и знакомым. И спустя всего двое суток у Илалы были данные почти по всем фотокарточкам Тегроса. Поначалу его перемещения действительно были похожи на нормальное путешествие - места можно было нанести на карту и проследить более или менее логичный маршрут. Но далее... перемещения становились хаотичными. Словно перед каждой поездкой он бросал игральные кости и ехал куда попало. И почему ехал? Права была Корни, не смог бы он столько лет мотаться по всему миру. Его заносило и в Южные страны, и в Северные княжества, и даже в находящуюся на другом конце земли Карию, куда можно было месяцами добираться. Скорее всего господин Тегрос пользовался порталами. Но по какому принципу он составлял маршрут? Фантазия журналистки пасовала перед этим вопросом.
    
   Илара отложила фотографии за последний год. Надо бы навестить эти места. Можно найти отели или постоялые дворы, где Тегрос останавливался. Людей, с которыми общался. Попробовать узнать, представлялся ли он Тегросом или еще как. Как выглядел - Корни могла бы ментальный портрет из памяти вытащить. А если Иларе повезет, то кто-то мог даже знать, куда Тегрос планировал отправиться дальше.
    
   Для выбора дальнейшего маршрута у Илары было три фото и три возможных направления. Фото с морем, скалами и виноградниками действительно было сделано в Истаме, как девушки и предполагали. Частный сад с беседкой тоже был опознан - находился в поместье графа из Северных княжеств. Довольно известный сад, кстати - выращенный под магическим куполом, и цветущий круглый год. И, наконец, заснеженное поле, по которому, как думала Илара будет нереально определить место, тоже более-менее прояснилось. Во-первых, кроме фотокарточки местности, у Илары было фото картины Боргена, и Верджинальд Богго узнал ее. Работа называлась "Равновесие" - оказывается, смотреть на нее надо было вверх ногами. И была написана в Фаргоре - стране, расположенной далеко на юге. Настолько далеко, что там уже заканчивались жаркие страны, никогда не видевшие снега, и снова начинались привычные смены зимы и лета. А по форме крыш географы даже определили провинцию.
    
   - И куда ты хочешь отправиться? - спросила за обедом Корни.
    
   Варлий Мориц прислушался к разговору. Илара сердито на него посмотрела. Из вредности журналисткане говорила парню, куда и зачем едет. Мол, раз тебя послала богиня, то пусть она тебе и подсказывает. Хватит того, что ты живешь за мой счет. Мориц от последнего смущался. Действительно, у храмовника денег было мало. Во многом потому, что он мог получить ночлег и еду в любом храме Исталии. Но боялся оставлять журналистку, справедливо полагая, что та спокойно уедет дальше без него.
    
   Илара развернула карту и красным маркером принялась наносить метки.
   - На юг, - уверенно ответила она. - Скорее всего, фото из Фаргора последнее. Сейчас начало осени, а значит, там конец зимы - начало весны. И фото зимнее. Но сначала заедем в Истам - это по дороге, - Илара вдруг вздохнула. - Ах, эти истамские доны и доньи..
   Корни тоже мечтательно прикрыла глаза.
   - О-о-о, бескрайнее лазурное море, белоснежные скалы и залитые солнцем виноградники... Лучшее истамское вино, прекрасные девушки и горячие парни.
   - У тебя муж есть, - неодобрительно произнес Мориц. Теперь на него враждебно смотрела не только Илара, но и Корни.
   - Нам обязательно брать его с собой? - поинтересовалась последняя у подруги. Рыжая сокрушенно покачала головой.
   - Ну, знаешь, зов долга... Божественная воля... И прочая муть...
   Корни вздохнула. С этим не поспоришь.
    
   - Можно проехать до Алеары, - продолжила журналистка. - Затем завернуть в Лаор - у меня как раз есть одна прошлогодняя и одна позапрошлогодняя лаорская фотокарточка. А оттуда в Фаргор.
   - Своим ходом мы туда полгода добираться будем, - заметила Корни, не отрываясь от тарелки.
   - Знаю.
   Илара достала маркер зеленого цвета и записи, сделанные у Верджинальда Богго, и принялась ставить новые точки.
   - А это места, где есть картины Боргена. Музеи, частные коллекции, провинциальные храмы. И, наконец, синим цветом отмечу просто достопримечательности. Итого! - Илара развернула полученную карту к Корни. - Там, где по дороге есть скопления зеленых и синих точек, мы путешествуем своим ходом, а по дороге любуемся красотами и картинами. Там, где дорога выглядит трудной или скучной, перебираемся порталом. Идет?
   Корни согласилась.
   - Значит, двигаем в Алеару. Первая остановка в доме графа Мерсера. У него обширная коллекция картин, прекрасные сады. К тому же дорога в ту сторону считается достаточно живописной. А главное, по пути есть небольшие города с нормальными отелями, где можно остановиться на ночь.
   - И не только отели, - заметила подруга. - Там еще и дорога хорошая есть. Можно взять мою самоходку и не отбивать попу об седло.
   На том и решили.
    
   "Воодушевленная донья Мония еле дышала от избытка чувств. Неужели она снова сможет увидеть прекрасного незнакомца? Мысль была настолько волнующей, что ночью донья не могла сдержать слез, орошая ими обнимаемую подушку".
   Илара, конечно, не плакала. Однако когда девушка отходила ко сну, на ее губах губах играла загадочная предвкушающая улыбка.
    
   ***
    
   Ленси привычно сидел в кресле. В одной руке трубка, в другой чашечка из тонкого верского фарфора. На губах блуждала умиротворенная улыбка. В голове крутился образ невысокой рыжеволосой девчонки...
   ... давайте приключим соглашение... Что приключим?.. Соглашение! Вы не будете никому говорить, что я хотела почитать книги, а я никому не скажу, что вы - прекрасный принц, путешествующий ин-кок-нита...
   ... Он вас надул. Портной ваш. Другие пуговицы подсунул...
   ... у меня тоже есть Дар! Очень редкий, между прочим...
    
   В этот момент Ленси не выдержал и рассмеялся. Затем вздохнул... "Ну почему именно она?" - мысленно спросил он неизвестно кого. - "Мало что-ли людей в Исталии". Они с Сорби давно искали кого-то на роль живца. Это казалось разумным и правильным. Но Филька... Мысль о том, что она могла пострадать, неприятно царапала. Ленси поморщился, потянулся к чайнику.
    
   - Чаю? - спокойно протянул он, когда прямо перед ним из портала вывалился взъерошенный Сорби.
   Тот качнул головой.
   - Кофе. У тебя есть кофе?
   - У меня есть чай.
   - А что-то крепче?
   - Табак. Заварить? - усмехнулся Ленси, скучающим взглядом продолжающий наблюдать за хаотичными метаниями друга.
    
   Сорби, наконец, угомонился. Присел. Согласился на чай.
   - Студенты, - проворчал он. - И что ж им вечно торопится упиться в честь начала учебного года? А мне их растаскивать потом. И следить, чтобы не убились ненароком.
   Ленси улыбнулся и не ответил, прекрасно зная, что эта суета герцогу по вкусу. Дал ему время отдохнуть и начать разговор первому. Сам лик-принц расслабленно прикрыл глаза - он вообще не считал нужным суетиться и нервничать.
    
   - Что у нас нового? - спросил, наконец, герцог.
   - У нас нового... у нас есть две девицы, которые, как оказалось, не только путешествуют и ищут "старого друга", - сообщил Ленси, почему-то умолчав, что ищет Илара именно его, - но и активно интересуются искусством.
   Сорби пожал плечами - да пусть интересуются.
   - А именно творчеством Боргена.
   - Что?!
   Джек поперхнулся и отставил чашку. Мокрые пятна от пролитого чая мгновенно исчезли.
   - С какой радости они им заинтересовались? Я не уверен, слышала ли Корни о нем вообще. Хотя... один раз точно слышала - картину его как-то воровала... Но то давно было, - сказал он и вдруг помрачнел. - Снова эта... м-м-м... журналистка.
   - Именно. "Эта... м-м-м.. журналистка" оказалась поклонницей художника...
   - Да брось. Если бы она была поклонницей, давно бы уже...
   Ленси пожал плечами.
   - Значит, не оказалась, а стала поклонницей, - меланхолично отозвался он. - У меня соответственно вопрос - надо ли с этим что-то делать? Я бы объяснил девушкам ситуацию и официально к ним присоединился.
    
   Сорби задумался. Запустил пальцы в волосы. Покачал головой.
   - Во-первых, если ты присоединишься, то Борген к вам на пушечный выстрел не приблизится. Как минимум, пока вы недалеко от Исталии. Он и так, я думаю, в курсе, что ты за ней следишь. А во-вторых, я не знаю Илару, но знаю свою жену. Если объяснить как есть, то я вижу два варианта. Первый, менее вероятный. В Корни взыграет чрезмерное благоразумие или тревога за Илару, она убедит подругу не рисковать, вернуться в Освалу, а еще лучше запереться в храме. И наша ловля на живца не будет иметь смысла. А Борген тем временем найдет кого-то еще. Либо второй вариант. Они с подругой начнут активно помогать, то есть с неуемным энтузиазмом лезть, куда не просят. И подвергать себя опасности, - герцог вздохнул. - Корни в последнее время скучно, я это вижу. Чтобы не огорчать меня и не заставлять беспокоиться, она почти перестала брать заказы Тени. И я чувствую, как ее неудовлетворенность накапливается. И грозит прорвать в любой момент. Вот оно и прорвет. Не хватало еще, чтобы они отправились сами спасать мир, ловить Боргена, или чего там еще может захотеться загадочной женской душе! А я не хочу рисковать женой!
   - У Корни столько талантов, что я не завидую тому идиоту, что соберется ей навредить, - сказал Ленси, глядя на метания Джека. Тот сощурил глаза.
   - Борген - не идиот!
   - Боргену не она нужна.
   - Зато у Корни может хватить... м-м-м... оптимизма, чтобы броситься спасать подругу. И попадет под руку. Да, Борген, не злой и вообще не сторонник ненужных убийств, он просто отмахнется и не заметит. И вообще, посмотрю я на тебя, когда влюбишься...
    
   В этот момент раздался короткий стук, в дверь вошел дворецкий и сообщил, что порталом прибыла принцесса Милея Стад.
   - О, нет, только не это, - застонал Сорби. - Как она меня нашла?! Где мой почмаг? Надо срочно написать Киру, пусть заберет отсюда свою родственницу.
   - Простите, милорд, - произнес слуга. - Девушка спрашивает не вас, она желает видеть его высочество Ленси Арадера.
   Вместо ответа Сорби открыл портал, и молодые люди позорно сбежали. Ленси бросил последний взгляд на дворецкого.
   - Меня нет, не было, и в ближайшие пятьдесят лет не будет.
  
   АПД 15.11.18
  
   Глава 14. В которой девушки просят у судьбы приключений и находят их.
    
   - Приключений хочется, - простонала Корни, - просто сил нет.
   Шел третий день их после-марионского путешествия. Они колесили землю Исталии на самоходке, останавливаясь в любых мало-мальски интересных местах. Там старинная крепость на скале, тут прекрасные сады, а вон в той деревеньке по слухам храм сам Борген расписывал. Собственно, в деревеньку они сейчас и направлялись. Дорога от ближайшего городка была недальней, но узкой и разбитой. Поэтому девушки оставили самоходку в отеле, арендовали лошадей и поехали верхом. Вечером они должны быть в деревне, переночуют в дорожном трактире на развилке, а утром сходят посмотрят храм. Солнце клонилось к горизонту, путешественники выехали из леса на пригорок, внизу уже виднелась раскинувшаяся деревенька.
    
   - Да, хочется приключений! Вот раньше я.... эх... да ладно... - махнула рукой Корни. - И работать хочу.
   - Так в чем проблема?
   - Проблема в том, что я жена Сорби! И любой работодатель, зная это, сдувает с меня пылинки и не дает ничего делать.
   Корни грустно вздохнула. Была еще ее карьера Тени, о которой Илара не знала. Но и здесь Корни постигло разочарование. Нет, Джек не возражал в явном виде от ее вылазок, но Корни чувствовала - они ему не нравятся. Он переживал за нее каждый раз. Не желая его волновать, девушка начала брать все более легкие и безопасные задания, а недавно и их забросила. Наверное, зря.
   - Будут тебе приключения, будут, - вдруг уверенно заявила журналистка. - Дар у меня такой. Если в округе должно что-то случиться, я обязательно окажусь в центре событий. Просто держись поблизости.
   Илара задумалась, перебирая что-то в уме, и вдруг добавила:
   - А ведь действительно странно. В Марионе несколько суток просидели, и едем уже третий день, и ничего интересного - не напали разбойники, не валяются по дороге трупы, не встречаются путешествующие инкогнито звезды, у которых сломалась карета... даже какой-нибудь захудалый волк из чащи не рыкнул. Может, дар поломался? Так бывает? - уточнила она у храмовника.
   - Нет, не бывает, - ответил Мориц, а Корни вдруг замерла.
   - Третий день? Боги, третий день! Я забыла. Мне же на...
   Корни не успела договорить, когда прямо под ней засветилась рамка портала, и девушка с визгом ухнула в него вместе с лошадью. Мориц застыл, глядя на то место, где только что была их попутчица.
   - А это Корни к мужу отправилась. Утром вернется, - беззаботно пояснила Илара.
   - Ага, - пробормотал Варлий. - К мужу это правильно... Только... а лошадь им зачем?
   - Лошадь? - отозвалась Илара, глядя, как рамка засветилась снова, выплюнула из недр несчастное перепуганное животное и снова погасла. - Похоже, действительно, незачем.
    
   ***
    
   - Дежа-вю, - пробормотала Илара, заходя в трактир.
   Трактир как трактир. Обычные для такого заведения деревянные столы и стулья, барная стойка, хозяйка в сером переднике... Почти пустой зал. В углу ужинает один-единственный постоялец. Илара, подозрительно прищурившись, посмотрела на светлые волосы, собранные в небольшой хвостик, знакомую узкую спину, кожаную дорожную куртку...
   - Ленсар! Это снова вы! Почему я везде на вас натыкаюсь? Вы что, преследуете меня?
   Молодой человек поднял голову и озадаченно посмотрел на девушку. Вежливо улыбнулся.
   - Ну что вы. Как я могу вас преследовать? Я раньше сюда приехал. Скорее уж вы за мной следите.
   Илара вспыхнула. Странно, очень странно.
   - Хм... надеюсь, здесь крышу не затопило, и комнаты найдутся.
   Ленсар меланхолично пожал плечами. Затем произнес:
   - В моей комнате в этот раз только одна кровать. Но широкая. Если что - обращайтесь.
   Снова усмехнулся, глядя куда-то сквозь девушку. Илара сжала губы. Хотелось поставить нахала на место, но ничего язвительно-ехидного в голову не шло. Точно дар поломался! Что бы там не говорил Мориц. В итоге она лишь бессильно фыркнула, заработав еще один насмешливый взгляд, и отправилась к хозяйке. Вопреки плохим предчувствиям, комнаты нашлись. И для нее, и для Морица. Уставшая за день Илара сразу отправилась наверх, отказавшись от ужина и надеясь, что несносный Ленсар съедет утром раньше них.
    
   ***
   Они пришли в центральный храм Освалы посреди ночи. Герцог Сорби и лик-принц Ленси Арадер. Главный жрец поприветствовал их.
   - Ваше сиятельство, - чуть склонил он голову перед Сорби, как перед равным по положению.
   - Ваше святейшество, - перед лик-принцем Арадером он наклонился куда глубже, в пояс.
   Ленси завел глаза к небу, обернулся к центральной фреске, на которой некогда Илара сумела увидеть богиню. Мгновенно разглядел женское лицо. Нери подмигнула. Ленси, протягивающий в это время правую руку главному жрецу для церемониального поцелуя, левой за спиной показал фреске кулак. Женское лицо в ответ по-детски высунуло язык. Ленси отвернулся, положил ладонь на голову главного жреца, благословляя его.
    
   - Ведите нас к прорицательнице, - произнес его голос. Непривычно важный и торжественный.
   Втроем они прошли в небольшую уютную келью.
   Вообще, храме не жили. Это не монастырь. Хотя здесь круглосуточно можно было найти храмовников, однако все они приходили в храм на работу, а жили в городе. Все, кроме...
   - Ави? - лик-принц Ленси присел перед бледной девушкой в белом длинном платье, больше похожим на ночную сорочку.
   Девушка была неестественно худой. Заостренный нос, впалые щеки, темные круги вокруг глаз, контрастирующие с бледной кожей. Она сидела на краю кровати в луче лунного света, идеально выпрямив спину и смотрела вникуда пустыми глазами. По плечам струились белые седые волосы.
   - Ави? Ты звала нас? Снова видение? - повторил Ленси, беря девушку за руки и закрывая глаза.
   Через него потекла энергия. Прошла минута, другая. Девушка немного порозовела. Дрогнули и приоткрылись губы. Послышался шумный полувздох-полувсхлип. Девушка обмякла. Ленси подхватил ее и усадил так, чтобы спина опиралась на подушки.
   - Мои видения отбирают все больше сил, - произнесла она слабо.
   В келью вошел отлучавшийся жрец. Принес укрепляющий отвар. Первым чашку взял Ленси, что-то прошептал над ней, затем помог девушке выпить лекарство.
    
   - Время уходит. Он думает, что осталось меньше полугода для завершения ритуала. Иначе придется начинать сначала. И понимает, что в текущих условиях это почти невозможно. Второй раз он не сможет найти столько новых даров.
    
   Девушка ненадолго умолкла. Молодые люди переглянулись.
   - Но ведь... в таком случае, нам не нужно его ловить сейчас, - произнес Сорби. - Чтобы не рисковать, изолируем журналистку. Он ее не получит. А через полгода вернемся к этому вопросу, будучи уверенными, что ритуал сорвался.
   - Нет. Борген ошибся в расчетах. Его ритуал уже завершен. Просто перестройка требует времени. Через полгода он станет неуязвим. Его надо найти до тех пор. Любыми средствами. Он боится времени. Он будет торопиться, рисковать и делать ошибки. Он сейчас в Исталии. Следит за журналисткой. Следит за вами. Он не торопится, но прощупывает почву.
    
   Невозмутимость Сорби дала трещину, он побледнел. Ленси выглядел таким же отрешенным, как обычно, словно находился не здесь. Девушка по-прежнему сидела, не шевелясь, и смотрела в никуда.
   - Надо привлечь дополнительные силы, - сказал герцог.
   - Нет, Нери против. Тогда Борген начнет открытую войну. Вы понимаете, что это значит. Нери не хочет, чтобы Исталия, вместе с Аданией и Северными княжествами, превратилась в пепелище.
    
   Сорби вздохнул. Об этом они говорили уже не раз... Девушка опустила голову, как обычно делала, когда разговор был окончен. Ленси кивнул другу в сторону двери, мол, пора идти.
   - Спасибо, Ави, - произнес он, обращаясь к девушке. Еще раз взял ее за руки, отдавая столько энергии, сколько та могла принять. Повернулся к Джеку. - Идем.
    
   Молодые люди направились на выход. Девушка вдруг подняла голову, повернулась, глаза обрели осмысленное выражение.
   - Борген не тот, что раньше - запомни это, - сказала она, глядя только на Ленси. - Он становится сильнее с каждым днем. И безумнее. В безумстве его непредсказуемость, но и его слабость. Как и в его мощи - он преувеличивает свои силы, и недооценивает других. Воспользуйся этим, не ломись напролом, ищи лазейки. Будущее неоднозначно. Видения постоянно меняются. Но во всех ты рано или поздно с ним встречаешься. В некоторых видениях тебе удается позвать богиню, в других нет. И Мориц... он сможет помочь в критический момент, если у тебя не получится... потому богиня и послала его следом за журналисткой. А еще девушка с ярко-синими глазами... И Сорби с женой. Каждый может стать ключевой фигурой. Не отказывайся от любой помощи.  
    
   Мужчины вышли из кельи, закрыли за собой дверь.
   - Не нравится мне все это, - проворчал Сорби и мысленно добавил: "А намеки на жену особенно. Как же ее оградить от этого?"
   Ленси кивнул, достал трубку и закурил прямо в храме, не обращая внимания на главного жреца.
   - Мне тоже не нравится. Хм... Мориц, значит, - помощника главного жреца Ленси знал лично еще до той встречи в таверне. - И что за девушка с синими глазами? В Исталии таких больше половины.
   - Больше половины у нас девушек с серо-голубыми глазами, а не синими.  А прорицательница обычно точна в деталях. Пойдем, мне без кофе не думается.
    
   Мужчины вышли из храма, открыли портал и скрылись в нем. Спустя десять минут в том же месте появилась молоденькая девушка с пылающими синими глазами. Постояла, проморгалась, глаза потускнели и приобрели нормальный серо-голубой цвет. Обвела взглядом площадь. Негромко выругалась.
   - Ну и ладно, - с детской обидой произнесла она и снова исчезла.
  
   ***
    
   Варлий Мориц встал с рассветом. Сел лицом к восходящему солнцу, закрыл глаза и принялся молиться, погружаясь в глубокую медитацию.
   Вот перед внутренним взором замелькали незнакомые картины. Небольшой деревенский храм. В нем молится пожилой мужчина в одежде смотрителя. И вдруг хватается за грудь. Сердечный приступ? Оседая на пол, дотягивается до мешочка с измельченными травами. Тот падает, устилая пол мелким цветным крошевом. Палец что-то чертит... "Б"..."о"..."р"... Рука замирает. Мужчина умер.
   В тот же момент на буквы опускается подошва чужого ботинка, стирая начертанное. А затем травы сами собой поднимаются в воздух, возвращаясь в мешочек, поднимаются на полку.
   А мертвый мужчина в одежде сельского смотрителя растворяется в воздухе...
    
   Варлий мгновенно распахнул глаза. Сотворил охранный знак. Вытер рукавом вспотевший лоб. Затем минут десять сидел на одном месте, приходя в себя и вспоминая видение. И снова принялся молиться.
    
   ***
    
   Корни тоже встала рано, но прекрасно выспалась. Накануне они с мужем долго спорили. Корни снова выпытывала, что за опасность им может грозить, и с какой стати ее собственный муж развел тайны. Джек отшучивался, мол, ничего страшного, просто он за нее беспокоится. Однако интуицию Тени это не обмануло. Спор перешел в бурную ссору, а затем в столь же бурное примирение. Спать легли поздно. 
    
   Солнце уже светило в окно, хотя утро было достаточно ранним. Илара, наверное, еще спит. Корни схватила свои сумки, вместе с которыми она вчера перенеслась. Глаз зацепился за свечение почмага. Четыре сообщения. Одно от Берты, одно от Люськи - ее университетской подруги, и два от давних посредников, через которых она временами получала задания Тени. В последнее время ей мало писали, поскольку она почти не работала. Все четыре письма обещали работу. Интересную. Специально для нее. Подробности при встрече.
   - Хм... - заинтригованно пробормотала Корни. А затем с подозрением прищурила глаза. - Сразу четыре задания? После долгого перерыва? Вот так ниоткуда?
   Покосилась на часы. Вполне можно потратить часок-другой, чтобы разведать что к чему.
    
   Берта предлагала отправиться в Карию с дипломатическим посольством. Там велись какие-то ненужные девушке интриги, но у Берты были личные интересы, и Корни действительно бы там не помешала. Но почему именно сейчас? Берта в ответ пожала плечами, мол, а когда? Вчера? Завтра?
    
   Затем Корни с помощью универсального портала в старом доме Берты перенеслась к Люське. Та была непривычно возбужденной. Потащила ее в лабораторию. Показала прозрачный ящик со странным существом, замороженным стазисом, чтобы не разлагалось.
   - "Это" выловили в Чонских болотах, где-то на границе Исталии, Истама и Лаоса.
   Корни рассматривала существо. Размером с мелкую собачку. Округлое мохнатое тельце, подобранные под себя странные членистые лапки. Голова пряталась где-то в шерсти - Корни не могла ее рассмотреть.
   - Оно неживое, - таинственно произнесла Люська.
   - Сама вижу, что неживое, - ответила Корни на очевидное.
   - Ты не поняла. Мне утром прислали это... м-м-м... создание, потому что у меня здесь крупнейший в мире маго-научный природный исследовательский институт. Мол, что-то неведомое нашли, не желаете ли изучить. А теперь смотри.
   Люська пробормотала заклинание, убирая стазис. Зверушка мгновенно вскочила. То, что Корни приняла за тело, оказалось одновременно и головой, потому что мохнатый шарик вдруг раззявил огромную пасть, полную мелких острых зубов, и принялся остервенело бросаться на проступившие прутья магической клетки.
   - Твою мать! - выпалила Корни, отскакивая. - Что это?
   - Понятия не имею, - честно сказала Люська. И добавила. - И оно неживое.
   Корни перестроила зрение, пытаясь посмотреть ауру. И поняла, что имела в виду подруга - "оно" действительно было неживое.
   - Собственно, я тебя зачем позвала. Возможно, это нечто, слепленное из подручного материала и с помощью магии запрограммированное на определенные действия - тогда еще ничего. А вот если такие зверушки есть еще... - протянула она. - Или если они могут размножаться самостоятельно... то....
   Люська многозначительно замолчала. Корни поняла ее без слов. Тогда это та самая теоретически возможная, но реально несуществующая нежить, о которой им некогда рассказывали в академии. Дело было действительно нестандартное и интересное: поискать родственников этой твари. Но ведь этим могла бы заняться не только она. Даже логичнее было бы послать смешанную группу магов и воинов, а не Тень. Девушка вздохнула.
   - Ты сама меня позвала, или подсказал кто? - поинтересовалась она.
   - Сама, - с недоумением отозвалась Люська. - А кого мне еще звать?
   Верно. Кого еще. Главное зверушку вовремя подбросить правильному человеку. Корни попрощалась, отказавшись даже от чая, обещала подумать.
    
   Два оставшихся задания были попроще. И по ее профилю. Найти сбежавшую из дома девицу - раз. Кое-что разнюхать и украсть в Северных княжествах - это два. Миленько. И оплата хорошая. В другой раз она бы заинтересовалась. Но не сейчас. Она вышла на посредников лично. Не испытывая мук совести, с помощью ментальной магии залезла в голову каждого, отслеживая цепочки. И пошла по следу. Час, ей понадобился всего час, чтобы в итоге обнаружить, что следы через подставных лиц ведут в Управление. Причем состряпано все было впопыхах. Если бы ее муж все сделал, как положено, она бы в жизни не разнюхала, откуда ноги растут.
   - Вот как, значит? - Корни злобно ухмыльнулась. - Вместо того, чтобы рассказать, что происходит, меня ненавязчиво отделяют от Илары. Как же не принять такой вызов?
    
   Корни бросила взгляд на часы. Подруга, должно быть, давно встала и ждет ее. Пора.
    
   ***
   Вышедший утром в общий зал Мориц наткнулся на неожиданную картину. Одиноко сидящая Илара с аппетитом жевала какую-то траву, читая все ту же книгу. Или другую... кто ее разберет. Возле соседнего столика лицом вниз лежал неизвестный мужчина. Вернее, уж храмовник это чувствовал наверняка, труп неизвестного мужчины. В одежде священнослужителя. Он вздрогнул, вспомнив свое видение.
    
   - О, боги! Он что, мертвый?!
   - Ага, мертвый, - безразлично бросила Илара, не отрываясь от завтрака, - люди часто бывают мертвыми.
   Мориц с удивлением посмотрел на девушку.
   - Что значит часто?
   - То и значит. Вот идешь ты по улице, а там раз! То под лошадь кто-то попадет, то мост обвалится, то пьяная драка с поножовщиной возле бара... Обычное дело. Почти каждые день такое вижу. А ты нет?
   Храмовник покачал головой.
   - Я нет. И скажу по секрету, большинство нормальных людей тоже нет. Обычные горожане трупы видят несколько раз в жизни, преимущественно на похоронах собственных бабушек и дедушек.
   Теперь уже Илара с недоверием посмотрела на Варлия, рука с вилкой застыла в воздухе. Затем пожала плечами, продолжая с невозмутимым видом завтракать в компании мертвеца. Мориц достал амулет храма и принялся читать молитвы, спасая душу усопшего. Вскоре нахмурился. Что-то было не так... мужчина умер не так давно, однако его души поблизости Мориц не чувствовал. Просто мертвое тело.
    
   Илара отставила тарелку. Заунывные песнопения испортили аппетит гораздо быстрее чем незнакомый труп. Усопший, по крайней мере, лежал тихо и спокойно, и даже в виду относительной свежести не вонял. И уж точно не завывал похоронным голосом.
    
   В этот момент открылся портал. Из него выскочила свежая и веселая Корни. Заглянула на стол Илары, скривившись при виде ее завтрака. Затем бросила равнодушный взгляд на мертвеца. И принялась звать хозяйку, чтобы ей нормальную еду принесли. Варлий снова опешил.
   - И ты тоже трупы каждый день видишь? - поинтересовался он.
   - Не каждый, - отмахнулась жена герцога и снова позвала хозяйку.
   - Девушки, да вы что? Это ведь человек.
   - Уже нет. Я прекрасно вижу, что он мертв, - сообщила журналистка, недовольно оторвавшись от книги. - Если бы был жив, я бы оказала помощь и вызвала доктора. А так... зачем торопиться, он и так никуда не убежит.
   - А стражу позвать? Вряд ли он от старости здесь умер. Вдруг убийца поблизости?
   - Убийца? - с очевидно наигранной веселостью воскликнула девушка, разве что в ладоши не захлопав. - Вот и прекрасно! Нам как раз не хватало приключений!
   Варлий посмотрел на нее, как на полную илиотку, а Илара спрятала хитрую усмешку и положила в рот очередную травинку. Интуицией чувствовала, что день предстоит непростой, и не факт, что им дадут сегодня нормально поесть.
   - В любом случае сначала завтрак, а потом все остальное.
    
   Из боковой двери вышла хозяйка, неся увесистый поднос, приветственно кивнула Варлию и Корни, затем наткнулась на лежащее тело, завизжала и уронила поднос.
   - Как видишь, ты остался без завтрака, - наставительно протянула Илара. Потом встала из-за стола, потянулась и с предвкушением добавила:
   - Вот теперь можно и делом заняться.
    
   Илара внимательно осмотрела тело местного священнослужителя - его опознала хозяйка трактира, заглянула в рот, оттянула веки, задержалась на бледном, но достаточно "живом" цвете кожи, на обуви и манжетах рукавов, подняла и зачем-то понюхала его пальцы. Ковырнула грязь под ногтями. Впрочем, сильно к телу не лезла - следовало дождаться стражу.
   - Умер не более трех часов назад. Во время утренней молитвы. До и после молитвы священник тщательно моет руки. А у него под ногтями одной руки благовония, которыми пользуются в храмах. Под ногтями другой... какая-то сушенная трава. И загнанная свежая щепка - возможно, пол царапал.
   При этих словах Морис вздрогнул. Он не помнил лица человека из видения. Но одежда... и сушеная трава... царапал пол...
    
   - Я бы сказала, что сердечный приступ, однако кто-то его сюда принес или переместил, значит, все не так однозначно. В трактире труп появился около пятнадцати минут назад. В тот краткий промежуток, когда мой завтрак уже принесли, но я еще не спустилась. Иначе хозяйка наткнулась бы на него раньше, и мой салат тоже украшал бы пол. Кстати, уже должен начаться процесс разложения, но он почти не виден - прекрасный цвет тела, трупных пятен нет, подвижные, хоть и прохладные конечности. Это странно, - сообщила Илара. Затем вдруг заметила крошечные пятнышки, словно чернильные, разбрызганные по одежде. Подтянула повыше рукав. Руку покойного украшала странная роспись, похожая на татуировку. Илара достала маленькую фотокамеру, сделала снимок. Затем потерла край. Рисунок смазался. - Совсем свежий. Наносили после смерти. Ритуал какой-то? - она с вопросом посмотрела на Варлия, но тот непонимающе покачал головой.
    
   Илара поднялась и отряхнула руки. Мориц и Корни с уважением посмотрели на спутницу. Последняя проверила труп на магические проявления, посмотрела ауру. Нахмурилась.
   - Ауры нет. Никакой. Даже серой, потухшей, что какое-то время держится у мертвого человека, постепенно рассеиваясь. Это как-то связано с этими рисунками?
   Илала пожала плечами. Мориц тоже присмотрелся.
   - Действительно нет. И душу я не чувствую...
   - Стражу вызвали? - обратилась Илара к оторопевшей хозяйке, так и стоявшей столбом над уроненным подносом. Та покачала головой. - Так зовите! У вас смотрителя убили. Почмаг есть? Где ближайшее отделение? Аж в городе?
   Женщина пришла в себя, принялась суетиться и кричать. На шум выбежали ее сыновья. А через несколько минут трактир заполонила толпа деревенских. Кто-то охал, кто-то молился, кто-то уже побежал дальше разносить сплетни. Вперед выступил мужчина в возрасте, представился старостой. Посмотрел на тело, но трогать не стал. Присел на лавку и собрался ждать стражников.
    
   Илара еще пять минут поторчала в общем зале, затем взяла Корни под локоток и повела к выходу.
   - Уважаемые, - послышался сзади заискивающий голос старосты. - Вы бы не уходили до прихода стражи.
   Илара нахмурилась.
   - Стража прибудет из города? - уточнила она. - Так их еще часа два не будет. А мы приехали храм посмотреть. Говорят, у вас иконы чудотворные. Помолиться хотим.
   Илара опустила глаза и приняла самый смиренный вид, какой только могла.
   - Мы как раз помолимся и вернемся. Да и куда мы, по-вашему, денемся? Лошади наши здесь, вещи тоже.
    
   Староста покачал головой.
   - Не положено так, госпожа...
   - Леди Онталли, - произнесла Илара, высоко подняв голову.
   Мужчина стушевался. Вытер рукой красный вспотевший лоб.
   - Ну... ежели леди. Ледям положено на слово верить...
    
   Девушки вышли. Мориц присоединился к ним. Прошли сотню метров, Корни вдруг громко хмыкнула, развернулась.
   - Да иди уж рядом, раз тебя следить приставили. Курам на смех. Заодно покажешь, куда идти.
   Из-за куста вынырнул красный как рак парнишка и последовал за ними на некотором расстоянии.
    
   До храма оказалось не менее двух километров. Стоял он на отшибе, на невысоком холме, а деревня по исталийским меркам оказалась немаленькая. И то верно - в маленькой храм бы не ставили.
    
   Путешественники зашли внутрь. В деревенских храмах не было настоящих храмовников, тех что с даром. Здесь не проверяли и не инициировали дары. Здесь были смотрители - обычные люди, почувствовавшие призвание служить богам. Храм был открыт. Внутри они нашли одного молоденького служку. Весть о смерти смотрителя уже дошла сюда, алтарь покрыли траурным покрывалом. Варлий застыл, глядя на место из видения. Вот здесь смотритель стоял на коленях и молился. А вон знакомый мешочек с травами. Мориц потянулся рукой, достал его, открыл. Растер в руке щепотку. Сзади появилась Илара. Принюхалась.
   - Те самые травы, - сообщила она. - Что под ногтями были.
   - Ты способна различить запах по такой мелкой щепотке?
   - Да, могу, если хочу.
   На органы чувств Илара не жаловалась. Она и видела гораздо лучше среднестатистического человека, и слышала. И обоняние было очень острым.
   - А вот церковные благовония. У него под ногтями были вот эти. А сидел он, похоже, здесь.
   Варлий молча кивнул, подтверждая для самого себя слова девушки. Видения у него бывали и раньше, как часть его дара. Однако раньше они были более позитивными. Он подумал немного и сообщил все-таки девушкам о том, что видел.
   - Ботинок? - встрепенулась Илара, принявшись расспрашивать - цвет, фасон, материал, размер, степень стоптанности, мужской или женский?...
   Мориц растерялся.
   - Ну...черный, - неуверенно произнес он. - Мужской. Наверное.
   Журналистка недовольно цыкнула и принялась изучать пол.
   - А когда тело исчезло, рамка портала появилась? - вклинилась Корни. - Нет? Хм... Магического вмешательства тоже не вижу. Впрочем, это не значит, что его нет. Я - довольно посредственный маг. Вот Сорби бы сюда...
   - Я тоже не вижу магического вмешательства, - послышался сбоку знакомый ленивый голос, растягивающий гласные. Ленсар. - Хотя себя посредственным я бы не назвал.
   Илара, не отвлекаясь на новенького, продолжала исследовать пол.
   - Такое чувство, что здесь генеральную уборку после смерти священника сделали - вообще ни пылинки, - сообщила она. Затем, вспомнила, что говорил Варлий - после убийства травы сначала рассыпались, затем сами поднялись в воздух и вернулись в мешочек, скрывая следы. Журналистка схватила мешочек с травами и принялась его ворошить. Вытащила из сумочки крошечный пинцет и стеклянную пробирку. Затем увеличительное стекло. Подошла к алтарю, сдернула траурное покрывало, вызвав недовольный вздох Морица и загадочную усмешку Ленсара, высыпала сухие измельченные травы на гладкий светлый камень. Разворошила. И принялась всматриваться. Подцепила пинцетом темную крошечку, аккуратно бросила в пробирку. Затем еще одну. Затем едва не завизжала, когда прямо над ее ухом тихо поинтересовались, что это такое она делает. Ленсар, ну конечно - кто же еще.
   - Улики ищу! - просветила она молодого человека.
   Тот хмыкнул и продолжил наблюдать за ее стараниями. Затем, видать, надоело. Он провел рукой над алтарем, травки зашуршали и принялись расползаться. Через секунду перед Иларой было несколько кучек - по отдельности несколько видов травок, маленькая кучка пыли, несколько крошечных комочков неизвестного происхождения.
   - Ты маг! И ты сразу так мог?! - выкрикнула Илара, от возмущения машинально перешедшая на ты.
   - Не за что, - с улыбкой ответил он.
    
   Илара выбрала пинцетом все, что ей казалось подозрительным, бросила в пробирку. А саму пробирку вместе с короткой запиской отправила в почмаг.
   - На экспертизу, - с готовностью пояснила она. - Вряд ли местная стража станет таким заниматься. Кстати! Борген! Мы ведь ехали икону смотреть.
    
   Икона оказалась спрятанной в небольшой нише, и девушке даже не пришлось искать или спрашивать. Едва она вспомнила про икону, как почувствовала ее энергетику. Та словно звала к себе, тянула, завораживала. Девушка встала и направилась к нише.
   - Это она... - с благоговением прошептала Илара.
   На иконе была изображена Нери. Одухотворенное, неземное лицо. Удивительно мягкое, удивительно красивое. Захотелось молиться, захотелось плакать и одновременно смеяться, куда-то бежать, посвятить жизнь чему-нибудь великому... Очнулась Илара оттого, что кто грубо-то оттянул ее от картины.
   - Ленсар! Вы что творите! - закричала она на молодого человека, принявшись вырываться, но увидела испуганную Корни и замолчала.
   - Ты стала такая бледная, и я не могла до тебя дозваться, - пояснила подруга. - Что случилось?
   И тут Илара одной рукой зажала рот, другой схватилась за шею и побежала наружу. Влетев в ближайший куст, она согнулась под ним, чувствуя как организм расстается с завтраком. Корни протянула платок.
   - Госпожа... то есть леди... - перед согнутой в три погибели Иларой из кустов показалась голова мальчишки проводника. Он быстро глянул девушкам за спину, чтобы убедиться, что они одни, и торопливо зашептал. - Я видел, кто приходил утром в храм. Это ваш спутник.
   - Мориц? Да ты что? Он сам храмовник. Настоящий.
   - Не-е. Не он. Другой. Со светлыми волосами.
   - Ленсар... - Илара выползла из кустов. С какой-то мстительной радостью посмотрелавсторону храма, где остались мужчины. - Так и знала, что с ним что-то нечисто.
   - Это не он, - отрезала сбоку Корни. Теперь журналистка подозрительно посморела на подругу. - Так ты его все-таки знаешь.
   Корни кисло кивнула.
   - Я не знаю точно, что ему здесь нужно, но уважаю чужое право путешествовать инкогнито. Поэтому извини...
   - И при этом ты уверена, что священника убил не он...
   Кира кивнула. Илара насупилась, но распросы прекратила. Она и сама все выяснит со временем.
    
   Ленсар и Мориц остались в храме. Первый внимательно осматривал картину, касаясь ее пальцами. Реакция Илары была слишком уж сильной. Вероятно, Борген обновил магию иконы этим утром. Даже без подсказки Морица и его видения, было понятно, кто здесь побывал. Маг пытался нащупать колдовские нити, но не мог. Он негромко чертыхнулся и накинул защитную сеть, чтобы хоть немного приглушить действие чужой энергии. Затем повернулся к парню.
   - Здравствуй, Мориц. Ты ведь узнал меня?
   - Ваше свя...
   Молодой человек жестом руки прервал его.
   - Ленсар. Просто Ленсар. Хочу тебя кое о чем попросить...
    
  
    
   =^.^= Знаете ли вы, что комментарии ободряют, вдохновляют и подгоняют. И много других позитивных "яют" ;)
  
   ***
       
       ОГРОМНОЕ СПАСИБО ВСЕМ, КТО УКАЗЫВАЕТ НА ОШИБКИ И ОПИСКИ! ;))) 
Оценка: 8.08*16  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"