О'Санчес. Унесенные Кем-То

О'САНЧЕС

УНЕСЕННЫЕ КЕМ-ТО

Что такое политкорректность? Это попытка навязать обществу идею всеобщего равенства диагнозов. Поэтому неправильно, я считаю, коверкать русский язык и передразнивать городское название "Площадь Мужества" "площадью мужеложства", недостойно, при любых взглядах на жизнь и мораль.

Когда и кто назвал-обозвал столь ужасным образом станцию метро и площадь над-под нею - сокрылось в глубине времен советского периода и превратилось в апокриф, сиречь в бесхозное прозвище с неустановленным авторским правом, которое никто не одобряет, все знают, а некоторые повторяют.

Советская власть бесславно увяла, на деле так и не начавшись при коммунистах, сорное же название не то чтобы прижилось, но уцелело в закоулках общественного сознания.

Старые люди и прочие возрастные знакомцы Чики Чакина утверждают, что в прежние века площадь сия называлось Спасскою, а сам район именовался просто и аполитично: "Лесной".

Но кому это может быть интересно сегодня, кроме Чики Чакина? Почти никому... ну, разве что мне, который вообще, можно сказать, "не при делах" и присутствует в этой истории статистом, второстепенным орнаментом, чисто по воле случая.

Просто я гостевал в рабочем логове Чики Чакина и ждал (чтобы вместе отчалить и провести досуг игрою в городки на Заячьем острове, либо в бильярдной на Елагином) пока он сдаст смену-дежурство Маркелу Джоновичу Пышкину, его коллеге, также оператору газовой котельной.

Если строго следовать графику смен, то сегодня дежурить бы не Маркелу Джоновичу, а Сане Васильеву, третьему оператору, но тому срочно - кровь из носу! - понадобились выходные дни...

Подменились меж собою запросто и без канцелярщины, как это и должно среди старых добрых сослуживцев...

На Площади Мужества существуют и действуют две газовые котельные, "первая" и "вторая", обе прилепились вплотную к так называемым "Круглым баням", которые - суть творение архитектора-конструктивиста Никольского. Банный комплекс один, а котельных при нем почему-то две.

"Первая" газовая котельная с давних пор служила кормилицей и гнездовьем для творческих личностей, причисляющих себя к поколению "дворников и сторожей". В разное время здесь "кочегарили" художники-авангардисты, барды, прозаики-писатели, иные сомнительные типы, вплоть до поэтов и кинокритиков; власти (а позднее владельцы), будучи всегда начеку, в первую голову ценя лояльность к себе, к своему уставу, всю эту бражку не одобряли, но легко терпели, потому что дешевы обходились на небольших окладах, а ЧП - как ни странно - годами ни одного, ибо все, даже кинокритики, даже искусствоведы(!), ценя и любя свое непыльное рабочее место, умели на дежурстве производственную норму блюсти, предаваясь разврату и пьянству отнюдь не напоказ, как правило умеренно, без последствий... Другая же котельная, в контрапункт первой, была всегда на хорошем счету и выглядела куда более благонравною по составу участников... пока гром не грянул! Летом две тысячи десятого года там произошел несчастный случай, подлинное ЧП - мощный взрыв с человеческими жертвами. Какие-то непонятные старички-пенсионеры неоднократно собирались неизвестно зачем в служебном помещении, исключительно во время дежурства некоего гражданина Самокатова... заядлого алкоголика и наркомана, как выяснило следствие... Ничего предосудительного пенсионеры не совершали, разве что "Интернационал" пели хором... дребезжащими голосами... Но разве это большое преступление в свободной стране?..

Газ взорвался - люди погибли, аккурат во время неформального пенсионерского собрания с песнями. Неприятности от всего от этого получились громкие, дорогие. Прежних "кадров" злополучной газовой котельной владельцы "Круглых бань" разогнали чохом, не отделяя козлищ от агнцев, а котельную починили после недолгих колебаний. А раз ее починили - значит, она востребована и должна действовать. Коль скоро так - требуется квалифицированная рабочая сила. Ну, и набрали, не вдруг - но весьма продуктивно. Все основные трое, из числа нынешних сменщиков "второй" котельной, будучи людьми разного возраста, облика, воспитания, подобрались да вписались настолько удачно, что начальство отныне дышало вольно и глубоко всегда, по будням и в праздники, даже по результатам любых посторонних проверок: все трезвые, все всегда на месте, книга дежурств разграфлена и заполнена, палило спрятано, пол подметен, таджики-разнорабочие дальше предбанника не заходят... И температурный режим всегда на уровне! Ажур!

Первую котельную - так и называли в народе: "Первая", а вторая, возродившись после взрыва, стала именоваться "Змей Горыныч".

Подданные обеих котельных, конечно же, знали друг друга в лицо, здоровались по-соседски, но - не более того. Почему так сложилось - никто не знал и не вникал, ведь главное в соседской жизни, чтобы конфликты и недоразумения возникали как можно реже, а здесь, при Круглых банях, их не было вовсе.

Итак, сидим мы с Чики Чакиным у "кухонного" стола, конца его смены ждем на исходе седьмого вечернего часа, свежий чаек попиваем, от жары спасаемся: на дворе за тридцать, в котельной не меньше. Был у нас с ним до этого жестокий спор - куда ехать досуг проводить: на Елагин остров, в бильярдную, или на Заячий остров, к городошникам? Возобладала моя точка зрения, что бывает не так уж и часто в спорах с Чики Чакиным. Короче говоря, после буйных словесных баталий мы с ним по очереди сбегали под холодный душ, успокоились по самую флегму, заварили чай и отдыхаем, неспешно беседуем о прекрасном...

- Чики, блин! Ты уже конкретно достал своим фарисейством! Барышни - это барышни, всегда и везде, пойми ты это! Они мыслят иначе, нежели особи мужского пола. Длинная юбка в обтяжку с высоким разрезом - точно такой же заман против нас, как и откровенная мини-юбка до пупа! Что плохого в данных вариациях? Сам облизываешься, а сам лицемеришь!

- Угу! Это не я лицемер, это ты нигилист, пижон и растленный раздолбай, друг Санчес, уж извини старика за резкость!

- Я философ-примитивист.

- Это то же самое. Ты пойми! Ведь одно дело - когда неприкрытое бесстыдство и страмотища нынешних времен, чисто обезьяны бездуховные, когда "все на продажу", а совсем друго... о! Пришел, наконец, наш пунктуалист! Надо же! За три минуты ровно!

Чики Чакин побежал на звонок к входной двери, встречать сменщика своего, а я в спешном порядке взялся освобождать от общего кухонного хлама край столешницы под чайную кружку с блюдцем для Маркела Джоновича, потому что Маркел Джонович Пышкин любит в блюдце чаек наливать, держать его на весу, в пяти расставленных пальцах, каждый едва ли не с бревно толщиною, и прихлебывать, кусковым рафинадом прихрумкивая. Путь туда-обратно недолог: от так называемой обеденной палаты до дверей - метров пятнадцать закоулками, и вот они уже здесь: впереди катится шариком невысокий и плотно сбитый Чики Чакин, за ним ломится вперевалку, словно медведь на дыбках, высокий, широкий, громогласный Маркел Джонович, черная борода в растопырку.

- Здоров будь, Санчес!

- Аналогично.

- Редко заходить стал, зазнался, что ли? Ну-к, плесни, будь друг, пока я руки ополосну! Только заварки не жалей, и кипятку по самый край, а то всегда полкружки наливаешь... как я не знаю... Ух, и жарища, прямо африканская! Сейчас бы на пляж - загорать и загорать, меланин наращивать, на девиц поглядывать, а не вентили в этом склепе крутить...

Мне-то чаю плеснуть нетрудно, хоть в три емкости подряд, и я это делаю: Джоновичу первую наливаю, покрепче, а нам с Чики наоборот: кипяток подбавляю в почти допитое, превращая полноценный байховый чай в так называемую "белую ночь". И просто для порядка, дабы Джонович не борзел, выкладываю вслух несколько энергичных слов насчет командирского тона этого субъекта, ничем не примечательного кочегара, мещанина-обывателя господина Пышкина, и по поводу его неистребимых плебейских манер. Маркел Джонович по-своему обыкновению не слышит замечаний в свой адрес, типа, ухает он и ахает в соседней каморке с умывальником, плеща холодную воду на толстый малайский нос и узкий участок лба поверх бородищи. Ну, не беда, я ему еще не раз повторю с вариациями, авось, когда-нибудь и проникнется.

Чики одной рукой стакан в подстаканнике подносит ко рту, другой в развернутый журнал с графиком дежурств тычет:

- Маркел, зырь сюда. Вот листок, я стрелками тебя на Шурика перевел, а его на тебя, на завтра. Это чтобы ты без запинки знал и умел показать на случай нежданных проверок. Рапортов по дежурствам в данном журнале - чтобы не менее девяти эпизодов и не менее одиннадцати строк, с указанием часа и минуты. Не ленись, фантазируй. Дежурства ныне вельми легкие, по погоде.

Формально Чики Чакин - старший оператор котельной и должен проводить инструктаж среди остальных, вот он и проводит, не из вредности, но согласно инструкции.

Джон Маркелович лишь рычит в ответ - на первой кружке он почти не разговаривает, только слушает. Зато со второй - которую он налил тотчас после первой и уже без моей помощи - начинает общение. В своем духе, разумеется.

- Угу, внял. Ты, вот, лучше скажи мне, Чики, как это Санчес опять уболтал тебя на низкопробный прозападный бильярд, может даже снукер? Ведь ты же знатный городошник, чемпион обоих миров, тренер, общественник, патриот и так далее... А он кто против тебя? А? Чики? Не понимаю этого. Состарился ты, братец, обмяк, одряб, стал поддаваться дурным влияниям гоп-среды, как с некоторых пор говорят у нас на Руси... Да? И все же: почему бильярд, а не городки? Вы кто, космополиты?

Ну, вот, начинается, блин, нудный аттракцион проницательности от господина Пышкина! Срочно допивать и поскорее сматываться, пока эти двое языками намертво не сцепились. Я сижу, такой, на невозмутимом лице анархиста-надомника, почетного гуманиста еле уловимая ироническая улыбка, но сам лихорадочно соображаю - как он на этот раз догадался насчет бильярда!? Или просто наобум в точку попал? Вот ведь змей!

Чики, в отличие от меня, молчать не стал:

- Опять за свою дурацкую дедукцию принялся? Думаешь, нам всем только и дел, чтобы руками всплескивать на твои шулерские приемчики?

- Почему это шулерские? - вскидывает каракулевые брови Маркел Джонович, а у самого ухмылка до ушей, толстые губы оттопырены, он ведь не слепой, видит, как Чики пальцами по воздуху замолотил, чужое колдовство пытаясь нащупать. Но кроме Чики Чакина в котельной колдунов никогда не было и нет, так что это он напрасно трудится.

- Ладно, сдаюсь. Как узнал?

- Нет, ты сначала скажи - почему шулерские?

- Хорошо, не шулерские. Как узнал? Давай, давай, колись, а то мы с Санчесом до ночи твои враки будем слушать. Времени уже - десять минут как твоя смена!

- Шесть. Почему враки-то? Ну, ладно. Тебя выдали твои "командирские", Чики. И то, что у тебя обе руки правые... ой, то есть обе левые, извини за оговорку...

- Амбидекстр, называется, когда человек одинаково свободно владеет обеими руками, - это я уже в разговор встрял, термином щегольнул.

- Санчес, не сбивай, будь друг. Как?.. амби... Ну и чего? При чем тут мои "Командирские" часы? И руки?

- Городошную палку ты - как правило, почти всегда - мечешь левой рукой, не так ли?

- Биту, что ли? Ну, да. Шуйцею удобнее под сердечный такт приноравливаться, когда ею целишься по городу, паче всего по "письму".

- А кий почти всегда держишь в правой руке, хотя и левой не хуже играешь. Ой, прости пожалуйста, я хотел сказать - не лучше!

- Мерси за каждый кумплимент. Ну, и что дальше?

- Ты недавно принял душ, аккурат перед Санчесом, вон, у него еще патлы мокрые. И часы после того застегнул на левой руке. Раз на дворе лето и четверг, и ты с Санчесом - значит, играть собрались, то ли в городки, то ли в бильярд. Так? Так. Часы, рухлядь свою совковую, ты как последний скобарь бережешь, чтобы не сотрясались лишнего: если бы на Заячий поехали, в городки играть - на правой бы застегнул, проверено.

Чики стоит, онемелый рот разинул, осмысливая и поглядывая на обе руки, а я заполняю минуту молчания вопросом:

- С чего ты взял, что он первый мылся, а я второй? Может, наоборот?

- Нет, никогда такого не было, чтобы Чики вперед сменщика или гостя в душ не пролез, под лучший пар. Куркуль - он во всем куркуль. Проверено.

Теперь и я, в долю к Чики Чакину, испытываю чувство глубокого разочарования! Пора бы нам с Чаки привыкнуть, что господин Пышкин нас опять облапошил... Да, приемчики Маркела Джоновича - не шулерство в привычном смысле этого слова... Но - имитация, профанация интеллектуального поиска, фейк, иначе не скажешь. В том и досада, что очень уж просто все оказывается в итоге, без инсайта, без глубины... Теоретически, любому из нас такое под силу, каждому дееспособному обывателю с образованием в размере неполной средней школы! А не делаем ничего подобного только потому, что... ну... не с руки нам этой легковесной дурью заниматься. Запросто бы, но - как-то так... некогда, что ли...

В это время в дверь робко постучали: тук, тук, тук... Удары слабые, без напора, но резонанс от двери велик, на всю котельную звук идет. И я решил доказать, что тоже умею угадывать:

- Чужой к вам ломится, господа операторы.

- Ясно, что чужой, - откликнулся Чики, также, видимо, решивший применить метод дедукции, - свои в звонок звонят, а у дворников ключи, им можно и без звонка в дневное время.

Но Маркел Джонович не был бы Маркелом Джоновичем, если бы "на своем поле" уступил кому-то хотя бы один листик из воображаемого лаврового венка:

- Кто этот, постучавший к нам, близорукий мужчина средних лет, с кейсом в руках, с глубокими залысинами на загорелом лице, одетый слишком тепло, отнюдь не по погоде? Чики, открой, будь друг, а то у меня нога вдруг затекла... Да я еще и расписаться не успел в журнале дежурств...

Чики только презрительно фыркнул в сторону ленивца, но спорить на сей раз не стал.

После невнятного диалога и короткой мешкотни у входных дверей, голоса стали приближаться - в комнату вошли двое: впереди Чики Чакин с каменным лицом, а за ним загорелый мужчина средних лет, с высокими залысинами, в пиджачной паре поверх рубашки с галстуком и в очках с толстыми двояковогнутыми стеклами, запотевшими от жары. В правой руке портфель.

- Нет, туда, куда надо. Да, по адресу, по адресу. Как я уже вам сказал, Александр Петрович сегодня взял отгул, но Маркел Джонович вполне вам его заменит. Вот он, обращайтесь к нему, он очень грамотный и отзывчивый человек, он обязательно, он всенепременно вам поможет. Маркел Джонович, это к вам! Прошу любить и жаловать! А нам с Санчесом пора, а то биллиардная закроется!

Бильярдная на Елагином не закрывается даже в Вальпургиеву ночь под утро, это наш Чики решил так пошутить. Тем не менее, мы уже действительно засиделись на чужом дежурстве, а кружку и стакан пусть Маркел за нами помоет, потому что не фиг над людьми глумиться, головы морочить тупыми отгадками.

- Маркел, закрой за нами, а то ключи лень искать!

Это Чики Чакину искать ключи! Лень! Угу! Разбуди его пьяного в полночь-заполночь, он любой своей амбидекстрской рукой тотчас нащупает связку своих ненаглядных ключей: от котельной, от своего дома, от своего гаража, от своих сундуков... Просто он опять повелся на Маркеловы штучки, возлюбопытствовал, и теперь выманивает его, чтобы спросить...

- ...элементарно, Чики! Именно он у меня консультировался одиннадцать минут назад, дескать, где тут первая котельная... Ну, я и направил его вход в первую искать, бани кругом обходить... Я же не знал, что ему Саня Васильев нужен.

- Ты аферист, жучила, понтарь и пижон, Джон Маркелович! Тьфу! А я и повелся!..

- Меня зовут Маркел Джонович, не надо перепутывать. Чао, друзья, попутный кий вам в...

Чики прищелкнул пальцами обеих рук, и дверь сама захлопнулась с грубоватым железным звоном, может быть, даже, стукнула по носу оператора котельной Пышкина Маркела Джоновича, заставив его умолкнуть на полуслове, но мы с Чики этого уже не видели, мы торопились к метро.

* * *

А Маркел Джонович вернулся в "жилой блок", где, по-прежнему стоя возле стола, его ожидал чужой посетитель.

- Итак... Прошу прощения, с кем имею честь? Евгений...

- Андрей Сергеевич.

Посетитель качнул запястьем левой руки и смущенно пояснил:

- Женя - была моя первая любовь, вот и наколол по детской глупости, надо бы свести, да все как-то... И супругу мою Женей зовут, звали... повезло, что совпало...

Маркел Джонович гмыкнул, потер предплечьем свой толстый нос...

- Да, да, да! Все верно, это я лопухнулся: буквы на татуировке явно, что с потугами на каллиграфию, плюс росчерк-изгиб, заведенный от последней буквы под слово... Это имя дамы сердца и никак иначе, абсолютно элементарно! Но вы тоже не без ошибок, надо было так и спросить: во вторую котельную, в "Змей Горыныч", где Васильев, а я же в мыслях читать не умею. Гм, да. Меня зовут Маркел Джонович. Излагайте, Андрей Сергеевич, какая забота привела вас к Саше Васильеву, которого я сегодня заменяю во всех его ипостасях? Присаживайтесь, табурет относительно чист, вот - я еще протру... гм... относительно чистой тряпицей...

- Да, но...

- Вы же сами слышали, что сказал на сей счет мой уважаемый коллега, он же верховный оператор котельной? Полноценно заменю. Ну, хотите, позвоним Александру Петровичу, у меня где-то валялся записанный номер от его трубки...

- Нет, нет, я не возражаю и не отрицаю, просто несколько неожиданно все... И необычно... Я понимаю, что мой нежданный визит выглядит более чем странно...

Скорее всего, посетителю показались странными все те, кого он увидел в предыдущие минуты, включая обстановку, но, как человек воспитанный, и прочно впитавший в себя образ городского интеллигента, он предпочел в качестве странности обозначить для собеседника себя самого и свою проблему...

Покуда Маркел Джонович рылся, бурча ругательства, в стопке разномастных бумажек и блокнотов на краю стола, посетитель деликатно водил туда-сюда очками, осторожно вглядываясь...

Древний телевизор на столе, под стать ему - антикварный CD-проигрыватель... в углу комнаты дверь на засове, в противоположном углу открытый дверной проем... за ним явно, что чулан... в чулане кровать или топчан, застланный постельными принадлежностями...

- Нет, не могу найти, чертова бумаженция! И все же. Прошу прощения, могу я еще раз взглянуть на буквы... поближе...

- Ради бога! Вот. - Андрей Сергеевич выставил вперед левую руку, и Джон Маркелович без особых церемоний подтянул ее к себе за обшлаг пиджака...

- Хм... Я так понимаю, ваша основная работа - за компьютером?

- Да! Я по профессии главн... я работник бухгалтерии, и по роду своей деятельности провожу рабочий день, уткнувшись в бумажки да в монитор. Знаете... один-эс, парус... без этого просто никак сегодня, калькулятором не обойдешься, не то, что в былые годы... Но как это вы догада...

- О-хо! У меня есть знакомый - вы его имели возможность коротко лицезреть несколько минут назад - который и деревянные счеты помнит в качестве новации. Ну-с... Излагайте. Или, все же, предпочитаете дождаться Александра? Его смена завтра, через сутки ровно. Расценки те же. Или позвоните ему сами, если номер знаете. Чайку?

- Благодарю, нет. Жарковато для чаепития. Я, с вашего разрешения, лучше пиджак... того...

Теперь стало ясно, что дело спешное, настолько накипевшее, что посетитель готов поделиться им даже с кассиршей в супермаркете. Не уклониться. Маркел Джонович обреченно улыбнулся и долил себе еще половину кружки.

- Да, прямо на спинку стула вешайте.

- С чего начать?.. Вы позволите, я буду не очень структурированно, с пятое на десятое прыгать...

- Прыгайте как вам угодно, ни один прыжок не уйдет от моего внимания.

Посетитель откашлялся, и рассказ потек, словно бурная горная речка с тающего ледника - нервно, извилисто, с брызгами слюней, слез и попутных отступлений от основного рассказа.

Андрей Сергеевич Крютовец - коллекционер и кошатник, проживает на Васильевском острове, в доме 28 по проспекту Кима, в трехкомнатной квартире-распашонке. Ну, не совсем один - при нем всегда кошки живут, иногда по две сразу, но чаще одна... или один... сейчас одна.

- Как кошечку зовут?

- Афина. Вот, извольте, карточку покажу. Вот! Дочь эрмита Тимура, я не шучу, это правда! Чудо мое бело-рыжее... Кстати... Я вам сейчас расскажу один просто удивительный...

- Да, с удовольствием послушаю, но чуть позже, на другом прыжке, а пока продолжайте фабулу. И не волнуйтесь так, мы все уладим, если это возможно в принципе. Вы давеча, описывая свое жилье, сказали форточка. То есть, у вас не стеклопакеты? Или это фигура речи насчет форточки?

- Нет, то есть, да, не стеклопакет. Знаете, я привык по старинке...

Андрей Сергеевич собиратель, коллекционер, и большую часть своих скромных доходов тратит на удовлетворение своей страсти. Все его доходы - от работы главным бухгалтером в одной не очень большой производственной фирме. Ему шестьдесят лет, вдовец, на пенсию пока не собирается, его услуги востребованы. Коллекционирует окимоно.

- Кимоно?

- Окимоно. Многие путают окимоно и нэцкэ, но это от невежества. Разница?.. Ну, например, чтобы не залезать в дебри, нэцкэ всегда имеют сквозную дырочку для шнурка, химотоси, их носят с собой, окимоно же не такие древние и предназначены украшать жилища, никаких дырочек и петель там не предусмотрено.

У Андрея Сергеевича одна комната полностью выделена под коллекцию, там даже Афина редко бывает, хотя любит это делать... И на днях случилась пропажа! В комнате, наряду с другой мебелью... Мебель - не то чтобы прямая коллекция, но... знаете ли... попутно... бывает никак не удержаться, плюс выгодное приобретение, всегда можно пустить на обмен или продажу...

(Да, да, я хорошо это понимаю, Андрей Сергеевич, дистиллированно-чистых коллекционеров чего-то одного - не бывает, ну, разве что среди миллиардеров, которые в состоянии позволить себе подобную причуду... Всё, продолжайте, не перебиваю...)

...есть комод красного резного дерева. На комоде... вот, кстати, фотография... видите... гордость коллекции, пусть и не самая дорог... не самая ценная ее часть, но одна из самых любимых: все семь богов и богинь, все вырезаны в разное время рукою одного мастера и (предположительно) из древесины одного и того же дерева. Впоследствии, под влиянием западной цивилизации, окимоно стали несколько увеличиваться в размерах, но я приверженец именно японского стиля... И вдруг однажды статуэтка Бэндзайтэн (или в просторечии Бэнтэн) -- богини удачи - пропадает. В комнате разор, многие окимоно повалены, сброшены, перепутаны, лежат на полу, что-то в угол закатилось... Восстановить все как было - в общем и целом, без нюансов - хватило и часа, может, двух... Всё на месте - Бэнтэн пропала!

- Очень похоже на игры вашей кошечки Афины.

- И я так подумал! Знаете, как раз в тот день я оставил дверь в комнату полуоткрытой, чтобы проветрить... ну, там... иногда приходится опрыскивать, против жучков, мух... Когда я поднял на ноги всех, кого мог поднять... Я даже и милицию вызывал...

- Полицию.

- Да, да, полицию... И частных детективов нанимал, с собаками-ищейками... когда полиция руками развела, не найдя состава преступления... Что толку эти описи с протоколами составлять... Короче говоря, доказан факт посещения моей Афиной комнаты, следы ее лап, волоски ее шерсти... Да, однозначно, что это она там повеселилась, но - Бэнтэн! Статуэтка исчезла бесследно! Предупреждая ваши вопросы, поясню: я взял за свой счет отпуск на целую неделю и все эти дни просеивал каждую вещь, каждую пылинку на каждой вещи в моей квартире! Все мыслимые закутки и щели, все укромные места! Пропала еще безделушка, тоже деревянная, но совсем иного уровня ценности, почти ерунда... А Бэнтэн - это мой талисман, это мое любимое чудо. Без него у меня все из рук валится, счастье от меня отвернулось. Вы не поверите, но я плакал и умолял Афину отдать игрушку, которая вовсе не игрушка, я ей угрожал и пытался подкупить... Я... я... я...

- У вас из нагрудного пиджачного кармана торчит уголок носового платка, Андрей Сергеевич, не расстраивайтесь, самое ужасное уже произошло, значит, дальше будет лучше.

- Да, да, спасибо! Извините мне мои слезы, просто нахлынуло!.. Знаете, это невероятно мучительно, когда происходит такой конфликт между самыми большими привязанностями в моей одинокой жизни...

- Иначе говоря, Афина не призналась, и статуэтку не выдала?

- Именно так. Я даже собаку ищейку вызывал, с опытным проводником!

- Да, вы уже это говорили. И она ничего не обнаружила? - Андрей Сергеевич удрученно помотал головой и довольно шумно высморкался в платок, с помощью которого он только что боролся со слезами. - Если данная статуэтка все еще существует в нашем подлунном мире... А она существует, Андрей Сергеевич! Она обязательно существует, куда ей деваться!? Мы ее найдем, вот увидите. Но для этого мне придется помучить вас вопросами. Готовы?

- О, да. Спрашивайте!

Маркел Джонович сложил вместе растопыренные ладони мохнатых ручищ, так чтобы палец к пальцу, чтобы все выглядело не хуже, чем в старинном телесериале, и выкатил белки глаз к закопченному потолку.

- Рыночная стои... коллекционеры за такую статуэтку сколько готовы заплатить?

- Гм... очень от многого зависит... навскидку пять-семь... если отдельно, вне комплекта...

- Тысяч долларов?

- Евро.

- А вторая?

- Ну... сотню, может, от силы две... Цены - это ведь не главное.

- Разумеется, не главное. В вашем автомобиле есть кондишен? Шофер не вспотеет, вас дожидаючись?

- Конечно есть. Во время езды я предпочитаю натуральный ветерок из окна, а когда меня в маши... Простите, а как вы догадались, что я... и что с водителем...

- Японская тачанка или британская? Урожденная британская, да? Или нет, японская?

- Да, точно! Английский Ровер 75, универсал, оттуда пригнали в свое время. Старенький, но пока нас, нашу фирму, вполне устраивает. Знаете, практически ежедневно приходится по банкам, по филиалам, по налоговым... Но как вы догадались, М-маркел Джонович? А-а-а!.. Вы на улице видели, как я автомобиля выходил?

Маркел Джонович надулся и потемнел взором, однако сдержался.

- И ничего подобного. Вы ответственный работник, не юноша, явно, что сюда не на метро приехали и вряд ли на такси... гм... но это не важно, почему не на такси... Явно, что в машине вы без пиджака, в такую-то духотень. Рубашка с короткими рукавами. Руки ваши разного оттенка, левый локоть куда более загорелый, нежели правый. Так бывает у водителей-профессионалов, особенно в летнее время, когда они свободную руку высовывают в окно, под лучи палящего солнца, да. Но крупные диоптрии в ваших очках не позволяет мне предположить, что вы сами за рулем. Стало быть, точно с водителем. Но поскольку загар гуще на левой "непрофильной" руке, я имел смелость предположить праворульный вариант служебного автомобиля. И не ошибся, как видите.

- Потрясающе! Это так просто, а уж я вообразил... Да, да, да, я и сам должен был до такой элементарщины додуматься, позор моим сединам... Но сегодня мне как-то не до того, знаете ли, все мысли о работе, а теперь и о доме, и вообще... Я чувствую себя никчемой и развалиной! Так все... бессмысленно в этой жизни!..

- Плакать нам с вами преждевременно. Я приметил, что в вашем кожаном портфельчике есть еще фотоснимки, помимо тех, что вы мне уже показали. Они секретные?

- Фотографии? Нет, нет! Целая пачка всяких разных, я их нарочно привез, сделал, распечатал и привез, об этом меня заранее предупредили... от Александра Петровича предупредили. Чтобы не только в цифре, но и распечатанные.

- Сюда их все! И будьте готовы к подробным пояснениям. Давно вещичка с вами?

- Пятнадцать лет, шестнадцатый.

Поехали!..

Семь потов сошло с каждого из собеседников, пока один из них, Маркел Джонович Пышкин, доверху наполнился, наконец, увиденным, а также услышанным от Андрея Сергеевича Крютовца.

Попутно Маркел Джонович еще раз удовлетворил любознательность собеседника, указал ему на брелок с ключами и флешку на нем: дескать, человек, от компьютеров далекий, не будет носить ее на себе, а наручные часы - обязательно будет, не доверяя до конца электронным часам на мобильнике... Ни самих часов, ни следов от них не было на загорелой руке правши Андрея Сергеевича, любителя старинной компьютерной игры "Цивилизация-2".

Не выдержав духоты и жажды, тот попросил чаю без сахара, и вроде бы ему стало полегче.

- Итак, глубокоуважаемый Андрей Сергеевич, резюмирую дополнительные, а также предварительные, а также почти итоговые результаты миссии, совместной нашей с вами. Дело почти раскрыто ко всеобщему нашему удовольствию, осталось чуть-чуть. Первое: как я понимаю, вы имеете достаточно тесные контакты с теми или иными эрмитажными служащими?

Господин Крютовец поперхнулся остатками чая и замер на мгновение, потом осторожно поставил кружку на столешницу.

- Гм... гм... У меня, разумеется, есть... практически случайно... не то чтобы даже приятельствуем, но... Я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к нашему... Вы же сами подтвердили, что даже ребенок в форточку не пролезет, не говоря уже... Вы подозреваете кого-то из них, да? Из работников Эрмитажа?

- Нет, никого из них я не подозреваю, если говорить о проникновении в вашу уважаемую квартиру. Я даже кошек не подозреваю, ибо вы живете на шестом этаже, а возле вашего окна поблизости нет ни пожарной лестницы, ни чужого балкона. Итак, в вопросе о знакомцах из Эрмитажа вы ответили да. Да?

- Ну... я и не скрывал, и не вижу в этом смысла. Но как вы догадались?.. И насчет цивилизации два...

- Не помню уже, не будем пока отвлекаться на пустяки. Второе: ментов на место происшествия вы, конечно же, вызвали, но заявление о возбуждении уголовного дела не писали. Да?

- Гм... я... не писал, потому что подумал, что сумею сам... Но какое это имеет значе...

- Ни малейшего, я просто уясняю для себя исходные, они же итоговые, данные. Третье: вы долго рассказывали мне, что комната-музей выбрана вами потому, что там меньше всяких разных шумов, ибо окна из нее выходят в сквер, а не во двор, и что вы проводите в данном помещении лучшую и большую часть времени. Да?

- Да.

Не напрягайтесь, уважаемый Андрей Сергеевич, я никогда не лезу без спросу в чужие дела и связи, а ваше забуду уже к завтрашнему дню, как только вы пришлете мне обещанный Саше Васильеву гонорар в одну тысячу рублей, успешно заработанный мною по результатам данного дела... Минуточку, я еще не закончил... Успехом дела мы с вами по умолчанию определяем событие, согласно которому вы обретаете утраченные артефакты, а я обретаю вожделенную тысячу рублей. Да?

- Гм... да. Надеюсь, вы не собираетесь шутить надо мною так жестоко... Я также отсекаю все мысли о развод... об обмане с вашей стороны, хотя...

- Все что мог - я проверил, других вариантов просто нет. Время дорого, уважаемый Андрей Сергеевич. Как любит говорить один мой приятель, а вы его имели счастье лицезреть во время вашего прибытия сюда: "Искусство - как сама жизнь: отсеки все лишнее - останется ненужное!" Поэтому не будем пока ничего отсекать, будем бережно использовать нужное: вот-вот уже пойдет одиннадцатый час, скоро начнутся жидкие сумерки, которые хоть и белая ночь, но не белый день, а до Васильевского острова, до Голодая, вам ехать еще и ехать. Обнимите за меня вашу кошку Афину, ибо не воровка она и не разлучница-крадуница, но напротив - ваш верный друг и защитница! Вот фотография вашего сквера под окном. Вот дерево, одно из двух, наиболее подходящих. Вы сказали, что лестница-стремянка у вас дома имеется?

- Да, есть.

- Возьмите ее, или поручите водителю, он, как вы говорите, помоложе вас, пусть он приставит стремянку к стволу данного дерева, поднимется по ее ступенькам до уровня сорочьего гнезда и рукою - лучше бы она была в перчатке, резиновой или нитяной, сие без разницы - пошарит в этом гнезде, явно не заселенном птенцами. Там вы обретете искомое.

Ошеломленный Крютовец даже наклонился вперед, пытаясь поймать в окуляры своих очков взгляд своего собеседника, но тот, сложа ручищи на волосатой груди, гордо рассматривал узоры застарелой копоти на потолке.

- Гм... Птицы?... сороки?.. Вы хотите сказать... Но... мои окимоно... обе мои статуэтки вовсе не блестящие, не яркие, наоборот...

- И что же? О сороках рассказывают много небылиц. Они вовсе не льстятся на блестящее, как об этом принято думать среди простецов. И они очень, очень умны, уважаемый Андрей Сергеевич, в этом отношении они под стать вашей Афине. Первую добычу сорока взяла без труда, пробравшись в комнату к вам через полуоткрытую форточку. После второй статуэтки, ваша кошка, почуяв вторжение, презрела сон, хозяйские запреты, вонючие запахи и примчалась в комнату на бой и защиту... когда было уже поздно: обе из ваших двух пропавших статуэток-окимоно - затруднюсь сказать, какая именно была первою - успели перекочевать в гнездо. Умная сорока поняла, что здесь есть чем поживиться, и вернулась опять. Но там ее уже подстерегала не менее интеллектуально развитая кошка Афина! И все же... Сороки недаром слывут умнейшими птицами нашей Руси и вообще всей планеты, даже черные вороны отнюдь не всегда способны на такое! Позвольте еще раз фотокарточку! У вас их тут целый килограмм, не вдруг и найдешь!.. Одним словом, сорока, пробравшись в комнату в третий раз, увидела в зеркале! - вот в этом вот вашем антикварном зеркале! - затаившуюся в засаде кошку и попыталась скрыться! Но кошка Афина, сообразив, что ее разоблачили, бросилась наперерез и почти преуспела, даром что не умеет, подобно сороке, различать отражения! Она гоняла сороку по всей комнате, не обращая внимания на разрушаемый порядок, однако - увы для нее! - крылья в этот раз оказались проворнее лап... Но зато никогда больше сорока не покусится заглянуть в форточку вашей квартиры. Кошки не умеют говорить и не могут летать, уважаемый Андрей Сергеевич, поэтому вы остались в неведении о случившемся.

Итак: авто, стремянка, гнездо.

- Б-боже мой! Если это правда... но это так невероятно... М-маркел Джонович, при всем уважении к вам и к вашему рассказу... О если бы это была правда!.. О, если бы только...

- Вы еще здесь???

Андрей Сергеевич Крютовец, весь без памяти от услышанного, с безумием надежды во взоре, схватил в охапку пиджак и портфель и побежал к выходу, но там ему пришлось дожидаться несколько томительных секунд, пока за ним поспеет Маркел Джонович с ключами от входных дверей...

Маркел Джонович вернулся "на кухню", засопел в раздумьях, почесывая курчавый затылок, и долил чайник свежей водой. Чайник поколебался секунду, вторую, потом зашипел, потом зашумел, потом взбурлил кипятком и вновь затих, а оператор котельной Пышкин так и стоял, расставя ноги в широченных джинсах, окаменевшей глыбищей посреди кухни, и смотрел, мечтательно улыбаясь, куда-то сквозь чайник.

В одиннадцатом часу вечера в летнем Питере автомобильные пробки нечасты, хотя и нередки, но в данном случае, служебный Ровер 75 все еще мчится по направлению к Васильевскому острову, и никто из людей, включая Маркела Джоновича и Андрея Сергеевича, не ведает грядущего, того самого ближайшего будущего, которое один из них предсказал, а другой в него уверовал.

Зато я знаю это будущее, вернее, помню его.

Господин Крютовец и шофер Витя все-таки перепутают деревья, но со второй отчаянной попытки найдут в заброшенном сорочьем гнезде обе вожделенные статуэтки. Верной защитнице кошке Афине доведется испытать на себе неистовый приступ нежности и благодарности от своего хозяина, который станет для нее весьма похож на несправедливое наказание от него же... впрочем, двойная порция вожделенных кошачьих "конфеток" с начинкой...

Водителю Вите досталась внеплановая премия в пять тысяч рублей, без церемоний и расписок, из руки в руку. Конверт с тысячной бумажкой будет решено послать в котельную все-таки завтра, чтобы не на ночь глядя... А звонить по поводу результата... Телефона так и не нашли... Завтра, потерпят.

Маркел Джонович тоже поймет-догадается насчет завтра, но он и не печалится по данному поводу, деньги здесь для него не главное, все равно пойдут в общую кочегар-кассу, на общие бытовые нужды, ему, Сане Васильеву и Чики Чакину. А вот как бы так придумать, чтобы из родного Эрмитажа артефакты не пропадали отныне, случайно ли, по предварительному ли сговору отдельных коллекционеров и отдельных хранителей... Может, он и ошибся насчет происхождения некоторых экспонатов данной коллекции... А если не ошибся - Крютовца хорошо бы при случае припугнуть, чтобы вернул... Впрочем, это не его заботы, позже подумает, или еще лучше - на Чики Чакина спихнуть. О, точно!

В полночь ровно будет формально перекрыт доступ всем посторонним, включая гастарбайтеров и соседей, стало быть, никто не сможет отвлечь Маркела Джоновича Пышкина, сорокалетнего холостяка, оператора газовой котельной с высшим гуманитарным образованием, от любимого дела, которому он неукоснительно предается каждый день, в том числе и на дежурстве.

Пробьют часы двенадцать, Маркел Джонович сунет штекер от наушников в гнездо старинного цифрового плейера, закрепленного на предплечье, и прямо в наушниках начнет плясать хип-хоп среди котлов.

Несмотря на почти двухметровый рост, внушительные габариты и солидный возраст, танцевальные па и коленца у Маркела Джоновича получаются на заглядение, очень ловко, я бы даже сказал - грациозно. Танцует он по наитию, учится по телевизионным клипам, но выходит у него - любо дорого посмотреть, хоть хип-хоп, хоть танго-апаш, хоть адажио из балета "Лебелиное озеро", хоть камаринский. Негры - они такие!

Оставить комментарий © Copyright О'Санчес (hvak@yandex.ru) Размещен: 22/08/2014, изменен: 22/08/2014. 39k. Статистика. Рассказ: Проза ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ Скачать FB2		Оценка: *6.107** Ваша оценка:
Аннотация: Условное название серии "Змей Горыныч". Центр всех событий - газовая котельная возле "Площади Мужества" в г. Санкт-Петербурге, с тремя основными персонажами, каждый из которых становится главной фигурой в отдельном рассказе и сохраняется в качестве вспомогательной фигуры или фона в других рассказах. Эти трое очень разные, но есть и общее: все трое - операторы-сменщики газовой котельной "Змей Горыныч", и каждый из них распутывает на свой лад проблемы, с которыми к ним обращаются простые люди. Первый рассказ называется: "УНЕСЕННЫЕ КЕМ-ТО" Он в какой-то мере вводный, но и в других рассказах постепенно будут добавляться "интерьерные" подробности.

О'Санчес : другие произведения.

Унесенные Кем-То