Аннотация: Пятистопный ямб, белый стих, улыбка. Иногда этого вполне хватает для поэзии. Поясню древнюю, напоенную пафосом, японскую легенду, легшую в основу моего стихотворения, приведенного ниже: Япония, 17 век. Знаменитому воину и философу приходит вызов на бой от самого легендарного в древней Японии воина и философа Миямото Мусаси. На первый взгляд это просто цветок лотоса на стебле. Но срез на стебле, исполненный мечом, столь искусен, что... Пафос я слегка снизил, но философскую составляющую постарался оставить в сохранности.
Планета молча бегает по кругу,
Верхом на ней сидит мудрец японец
И держит лотос срезанный - послание,
Которое он тужился понять,
Покуда не проник во все нюансы.
Глаза его бесстрастны и бесстрашны.
Но под личиной этой узкоглазой
Горит и содрогается душа:
Срез лотоса невинный - это вызов!
На смертный бой, что из любви к искусству
Послал ему какой-то самурай,
Наглец, ронин, чего-то там Мусаси...
Да этот срез прекраснее меча!
Которым бедный лотос был зарублен!
В диаметрах и солнца, и луны
Не увидать и трети совершенства,
Присущего изяществу овала,
Добытого из свиста железяки,
Сгубившей свежеприсланный цветок.
Планета завтра дальше побежит,
Но впрочем, через год она вернется.
Но навсегда забудет мудреца,
Который, поклоняясь красоте,
Пойдет к реке и тупо примет вызов,
И, послужив в последний раз искусству,
Откинет, бездыханный, на песок
Родные и трепещущие ноги.
А лотос, став легендой, будет жить
В тебе, во мне, и множестве других
Случайных и заброшенных времянок...
Планета молча бегает по кругу, Верхом на ней сидит мудрец японец И держит лотос срезанный - послание, Которое он тужился понять, Покуда не проник во все нюансы. Глаза его бесстрастны и бесстрашны. Но под личиной этой узкоглазой Горит и содрогается душа: Срез лотоса невинный - это вызов! На смертный бой, что из любви к искусству Послал ему какой-то самурай, Наглец, ронин, чего-то там Мусаси... Да этот срез прекраснее меча! Которым бедный лотос был зарублен! В диаметрах и солнца, и луны Не увидать и трети совершенства, Присущего изяществу овала, Добытого из свиста железяки, Сгубившей свежеприсланный цветок. Планета завтра дальше побежит, Но впрочем, через год она вернется. Но навсегда забудет мудреца, Который, поклоняясь красоте, Пойдет к реке и тупо примет вызов, И, послужив в последний раз искусству, Откинет, бездыханный, на песок Родные и трепещущие ноги. А лотос, став легендой, будет жить В тебе, во мне, и множестве других Случайных и заброшенных времянок...