Июнь. Скоро полночь. Татка с Любашей зубрят латынь. Любаша лежит на кровати, подпирая ладошками щеки и болтая в воздухе крепкими пятками. Татка сидит, сгорбившись, за столом и, время от времени поднимая глаза к плохо побеленному потолку, шевелит губами. В открытое окно вливается аромат сирени.
- Все, не могу больше! - Татка шумно отпихивает стул и встает. - Перед смертью не надышишься, ша. Любаш, у нас как с деньгами?
- Нормально у нас с деньгами, денег у нас нет, - бодро рапортует Любаша, звонко захлопнув учебник.
- Не может быть! Чтобы у нас - и совсем не было денег, этого не может быть! Объявляю розыск!
Следующие пятнадцать минут девушки шарят по карманам сумочек, штанов, плащиков и спортивных костюмов, заглядывают под кровати и тумбочки. Результат вполне удовлетворителен: денег хватает на бутылку сухого. И еще на шоколадку остается.
- В ларек! - решительно говорит Татка.
- В ларек! - радостно подхватывает Любаша.
Подружки натягивают босоножки и выскакивают на улицу.
- Куда, шамашеччие? - скрипит вслед вахтерша Баба-Юля, - Ночь на дворе, через полчаса закрою, через окно полезете!
- Мы быстро, Баб-Юль! Мы туда и обратно! - дверь общаги с треском захлопывается.
Ночь обнимает их душистой густой волной. Татка жадно втягивает в себя пропитанный сиренью воздух и блаженно вздыхает. Любаша вертит головой направо-налево. Путь их недолог, до остановки всего пять минут быстрым шагом - и они у цели. Цель сверкает манящим огоньком свечи из зарешеченной амбразуры - снова кто-то перерезал провода, и ларек остался без электричества. Но бизнес есть бизнес, сворачиваться из-за такой ерунды никто не собирается.
Девчонки хихикают, выбирая вино и шоколад, наконец, Любаша склоняется над окошком.
- Рислинг, пожалуйста, и вон ту шоколадку - она тыкает пальцем в витрину и кладет деньги на треснутое блюдечко.
Деньги моментально исчезают, в глубине ларька происходит невнятное шевеление и бурчание.
Татка бдительно озирается. На остановке через улицу крутятся подозрительные личности в спортивных штанах. Они проявляют к девушкам явный интерес, и один, лысый, направляется в сторону ларька. Татка пихает Любашу и шепчет: "Гопники! Быстрей давай!". Любаша вздрагивает:
- Побыстрей, пожалуйста.
Из ларька снова доносится гудение, и из амбразуры высовывается горлышко бутылки и шоколад. Любаша поспешно забирает покупку, и подружки дружно чешут обратно.
- Девушки! Вы куда? Давайте познакомимся! - Лысый ускоряет шаг, но поздно - пташки улетели.
Через полчаса комната полна народу, бренчит гитара, шкворчит на сковороде картошечка. Вечер перестает быть томным. Вита, как говорится, бревис. Грех ее на латынь тратить.