Это случилось на пропеченной солнцем земле, в прекрасной, продуваемой всеми ветрами пустыне. Как же глупы были вы - французы! Вы гибли в наших песках, но все разно шли и шли, твердо уверенные, что победа все же будет за вами. Вы хотели покорить пустыню, а вместе с ней и народы, что ее населяли!
Но мы, берберы, не преклоняли головы ни перед кем, кроме Бога! Твой отряд, как и многих до тебя, победила пустыня и нам нужно было только собрать ваше оружие, да привезти в лагерь оставшихся в живых. Пустыня не прощает глупости! А осталось вас всего лишь трое. Ты бредил на своем непонятном языке, что-то рассказывая о далекой, но прекрасной Родине и все время кого-то звал. Что ж, наши женщины достаточно искусны, чтобы вытащить с того света любого, если на то будет воля Всевышнего!
Три дня и три ночи духи тьмы предъявляли на тебя свои права, и три дня и три ночи я боролась за твою жизнь, о, враг! И что я получила в ответ? Ты был слишком предан своей стране, чтобы помогать моему народу в борьбе против вас и слишком горд, чтобы спокойно быть рабом.
Да, мы не получили ни преданности, ни послушания, ни благодарности! И все же, что-то было в тебе, о, воин, что заставляло мое сердце биться сильнее сокола на поводке, когда он чует добычу; и, вопреки приказу отца, приносить тебе еду и питье.
Я не знала о чем мне теперь просить у Бога: чтобы ты смирился? А может, чтобы ты умер и не узнал гнев отца? А может быть, что бы отец не узнал о моем ослушании, ибо, хоть я и была его дочерью, но за нарушение приказа вождя строго карались все! А может, чтобы ты почувствовал ко мне то же, что чувствовала я?
У нас с тобой было лишь одно сходство: мы оба были слишком горды, чтобы быть вместе! Но зачем же, глупый воин, в ту ночь, когда, не было луны; в ту ночь, когда после долгих празднований победы в очередной стычке, все племя заснуло; зачем, когда тебя привели в мою палатку, а ты сумел порвать веревки, что оплетали твои руки; скажи, зачем ты не бежал?
Все спали и луна не осветила бы беглеца, и уйти можно было бы далеко, если связать меня хорошенько, и лошади - без охраны...
Зачем, о, враг, ты набросился на меня, дочь вождя? 3ачем ты был так силен и нежен? А губы твои ласкали губы, пока я билась в тисках твоих объятий, стараясь высвободиться и боясь потревожить сон стана. И тело твое, жаркое и страстное все сильнее давило, а губы сводили с ума, скользя по лицу, целуя глаза, шею, щеки, плечи?3ачем твой шепот непонятных слов окутал меня и поймал в сети страсти? Разве ты не знал, как это может закончиться? Зачем, вместо того, что бы бежать к свободе, рванулся ты в капкан моих объятии и вместо блаженства ветра, познал мое тело?
И губы скользили по телу и открывали тайны вселенной, и руки сжимали бедра, не в силах оторваться от запретного плода, и даже ветры и ураганы пустыни не смогли бы остановить этот ритм, что двигал наши тела! И холодные дожди не смогли бы остудить разгоряченные сердца!
Я впервые познала блаженство в твоих руках, и ты открыл для меня рай, но ты же и вверг меня в ад. Ты - был моим врагом! И по нашему закону, ты меня опозорил, такой позор с чести рода можно было смыть только кровью...
Помнишь, как вставал рассвет, и твой шепот стал еле слышен? Помнишь, как твои глаза распахнулись, когда буря страсти взметнула тебя в последний раз за ту ночь на вершину мира? Ты, кажется, так и не понял, что же это было....
Это был мой любимый кинжал!
И еще долгие мгновения я лежала и гладила твое тело, целовала мягкие губы, любовалась, как первые лучи солнца гладят завитки твоих волос, скользят по ресницам, что скрыли пылающий взор, нежат щеки, ласкают губы...
Я спасла тебя от самого страшного наказания, что только было у нас придумано, за преступление, которое ты совершил. Но, стоило ли тебя так спасать?
В голове было пусто и мысль, что можно было уехать, уйти от погони пропала, когда в палатку, с восходом солнца вошел отец...
Я не успела испугаться, я ушла догонять твой рассвет!