-Куда мы? - спросил я, спустя десять минут полета.
-К горам, - ответил Древний, мерно поднимая и опуская крылья. - В дом Древнего.
-Ты бы хоть назвал мне свое имя. Любое.
-У Древнего нет имени.
-Нет или ты его не помнишь?
Ответом мне была тишина. Дракон летел быстро, и я едва поспевал за ним.
-Слушай, ты можешь лететь чуть медленнее? Я за тобой не успеваю. - Наконец, взмолился я.
-Древний спешит, - ответил гигант, но скорость все-таки снизил.
-Я думаю, ты успеешь показать мне все, что нужно и без спешки, - я поравнялся с головой дракона, отметив, что лишь ненамного в длине своего тела превышаю ее размеры.
-У птенца есть вопросы, - сказал Древний, проигнорировав мою реплику. - Пока летит - пусть задает.
А вопросы у меня действительно были. Огромное множество. И после предложения Древнего они начали метаться в голове, выстраиваясь в очередь.
-Разве Наездники могут прожить тысячу лет?
-Могут. Но у Древнего нет Наездника, если птенец об этом.
-Как это нет Наездника? - я опешил. - А как же крылья? Это же признак Связанного.
-Древнему крылья даны были с самого Начала, - последовал ответ. - Ему не нужен был Наездник для их обретения. Древний - один из пяти Первых драконов, пришедших вместе с Отцом.
-Отец - Анимус?
-Да. Отец привел нас сюда, чтобы мы дали жизнь новым драконам. И Он потом разделил драконов на Вольных и Связанных. А Древние так и остались такими.
-Но зачем он это сделал?
-Это уменьшило агрессию драконов. Помогло обуздать клокочущую внутри ярость. Сделало вас... безопасными для других народов.
-То есть ты хочешь сказать, что драконы...
-Изначально были машинами для убийств, да. Теперь они забыли то, кем являются. И птенец должен вернуть им это воспоминание.
-Но зачем? Тогда они убьют Наездников.
-Вольные и Связанные - не убьют. Их потомки будут другими. Не позволят двуногим помыкать собой, перестанут подчиняться, станут теми, кем являются.
-Нет, Древний, меня это не устраивает. - Я остановился, повис в воздухе, свернув хвост в спираль. - Этому миру не нужны злые драконы. Иначе гармония нарушится.
-Гармония уже нарушена! - прогромыхал Древний, повернувшись ко мне. - Низшие возомнили о себе слишком многое! Они считают, что вольны использовать Драконов так, как им заблагорассудится. Ты знаешь, что они заставляют нас драться на потеху другим? Ты знаешь о том, что их используют для перевозки двуногих и их скарба? Они занимаются не тем, для чего предназначены!
-Драконов много, - я помотал головой. - Они уничтожат мир. Будет бойня, будет война, погибнут тысячи.
-Людей не жалко.
-У тебя от возраста, видимо, крыша поехала! - рявкнул я так, что дракон на мгновение оторопел. - Я говорю не столько за людей, сколько за драконов! Пойми, Древний, люди будут гибнуть только первоначально. А вместе с ними - Вольные и Связанные, те, кто встанет на их защиту. Через несколько лет жизни под гнетом разъяренных, слетевших с катушек драконов, люди придумают средство борьбы с ними. И истребят их. Всех до единого.
-Драконы...
-Умрут! Передохнут, как мухи! Ты такого будущего хочешь для своих собратьев? Я не буду участвовать в этой авантюре. Я не хочу возвращать драконам их память. Я хочу, чтобы они выжили. Хотя бы, потому что сам являюсь таким, как они. Если есть иной выход, я найду его, но разделять Наездников и драконов не буду.
-Птенец выполнит Предназначение. Хочет он этого или нет.
'Это мы еще посмотрим', - подумал я, бросив уничтожающий взгляд на собеседника.
-Птенец хочет знать что-то еще? - тем временем поинтересовался Древний.
-Птенец хочет принять ванну и лечь спать на пуховой перине, - ответил я сухо. - А вопросы могут подождать.
Древний что-то удовлетворенно проворчал и замолк. И молчал до самых гор, то есть, следующие десять минут.
Когда каменные гряды приблизились, дракон пошел на снижение. Плавно описывая круги, он спускался к сияющей белизной земле, из которой, то тут, то там торчали одинокие сосны.
Я следовал за Древним, задумавшись о том, что будет дальше. Я смотрел на его широкую спину и огромные крылья, размышляя над тем, почему другие драконы не становятся такими огромными. И одновременно с тем испытывал внутреннее облегчение от этого факта, ведь тогда такие вот гиганты, осознав свою мощь, смогли бы натворить множество неприятных дел.
Древний плавно опустился на снег. Взмахнул крыльями, и те тут же подняли в воздух тысячи серебристых снежинок. Я приземлился чуть поодаль, далеко не так элегантно плюхнувшись в сугроб. Затем стряхнул снег с головы и тела, приблизился к дракону.
-И куда дальше?
-В пещеру. - Древний коротко кивнул в сторону зияющего в склоне горы черного зева пещеры. Я проследил за его взглядом, сопоставил в голове размеры убежища и габариты дракона, с недоверием посмотрел на нового знакомого.
-И ты пролезешь?
-Древний так же, как птенец, имеет обличие двуногого. - Безразличным тоном ответил дракон и неспешно, волоча за собой шипастый хвост, пошел вперед. Я, заинтригованный, направился следом. Мне стало интересно, как выглядит Древний в образе человека.
И через минуту я получил ответ на этот вопрос. Поравнявшись с пещерой, дракон остановился, закрыл глаза и, резко расправив крылья, взмахнул ими. Поднятый ворох снежинок окутал Древнего белоснежной пеленой, и я услышал характерный для оборота треск перестраивающихся костей.
Когда ворох снежинок плавно осел обратно на землю, я увидел перед собой мужчину. На вид ему невозможно было дать и пятьдесят, хотя в коротких каштановых волосах уже виднелись седые пряди. О возрасте Древнего говорили только его глаза - блекло-серые, мудрые, усталые.
Но самым удивительным в образе моего знакомого было то, что на человека он был похож лишь отдаленно. Его образ дополняла пара витых рогов, росших прямо изо лба и уходящих по плавной кривой назад. Один из рогов был наполовину короче и имел зазубренный край в месте, где сломался. На лице и теле Древнего то тут, то там остались чешуйки - светло-серебряные, практически сливающиеся с его бледной кожей.
Мужчина повернулся ко мне спиной и прошел к большому валуну, сдвинул его, открывая тайник, и достал старый, явно сохранившийся не без помощи магии, темно-серый халат. Я же удивленно рассматривал короткие гребни-шипы, идущие вдоль позвоночника Древнего и сходящие на нет в области поясницы.
Вот он накинул халат, подпоясался черным поясом и направился вглубь пещеры. Я, не отводя взгляда, последовал за ним.
Мы шли вперед, и с каждым шагом становилось все теплее. Вход в пещеру остался где-то далеко позади, но даже так сейчас внутри было светло благодаря какому-то особому люминесцентному виду мха, что покрывал стены пещеры, поднимаясь к самому их своду, с которого то тут, то там, свисали сталактиты.
Путь кончился перед глухой каменной стеной, выросшей из каменного пола и упирающейся в потолок. В самом низу ее была небольшая дверка - ровно по росту человека. Древний вытащил из кармана массивный, потемневший от времени, серебряный ключ, отпер дверь и, чуть нагнувшись, чтобы не зацепить рогами дверной проем, шагнул внутрь. Я остался снаружи, раздумывая, как поступить - меня-то не пригласили.
-Пусть Птенец заходит, - сказал он и, оставив на дверной ручке старый потертый плащ, вновь скрылся в доме.
Делать нечего - нужно превращаться. Как там, говорят, это делается?
Кажется, нужно только пожелать.
Я, кутаясь в плащ, босиком вошел в дом Древнего. Остановился на пороге, осмотрелся. Дом был большим. Даже очень большим для одного отшельника. И чрезмерно шикарным.
Всюду, куда только падал глаз, я видел старинные картины, ковры с густым ворсом, гобелены с вплетенными в них нитями настоящего золота, различные драгоценные безделушки, антикварную мебель. Все это хоть и было довольно вульгарным в своем излишестве, но выглядело на удивление гармонично.
Я по привычке приценивался к стоимости каждой вещи и все больше осознавал, что, сопри я хотя бы парочку этих безделушек - смог бы жить безбедно лет двадцать, если не больше.
-Проходи, - баритон Древнего вернул меня с небес на землю, и я резко обернулся на голос. Дракон стоял рядом с высокой, зашторенной полупрозрачной, будто ледяной занавеской, аркой, небрежно прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди. На мгновение мне даже показалось, что он может нормально разговаривать. Хотя, впрочем, Древний тут же развеял эту надежду.
-Птенца ждет купель, - он мотнул головой в сторону арки. - После Древний с ним поговорит.
Сказав это, он ушел, оставив меня наедине со всем своим несметным богатством. Я осмотрелся в очередной раз, почесал левую ладонь о бедро (она всегда начинала зудеть в предвкушении прибыли), вздохнул и прошел в указанном Древним направлении.
Вступив в арку, я оказался, наверное, в другом мире. Это помещение, в которое я вошел, зачаровывало буквально каждой деталью: от небольшого каменного столика, на котором лежали сложенные вещи и полотенце, до габаритов комнаты.
Но самым удивительным был сам резервуар с водой. Вернее, большое идеально-круглое подземное озеро, подсвеченное изнутри излучающими приятный зеленоватый и голубой свет водорослями и камнями.
От поверхности водоема к сводчатому потолку поднимался полупрозрачный белый пар. Я приблизился к кромке озера, опустился на колени, коснулся воды, довольно вздохнул. Затем резко поднялся, отбросил в сторону плащ, отступил на несколько шагов назад, разбежался, оттолкнулся ногами от берега, взвился в воздух и рыбкой нырнул в воду.
Тепло окутало тело, через поры просочилось под кожу, мягко коснулось напряженных уставших мышц, заставляя их, наконец-то, расслабиться. И именно в этот момент меня накрыло осознание того, что все закончилось. Что бесконечный спринт по Междумирью подошел к концу. Что мне удалось убежать от тысяч слуг Инооды и, наконец, обрести долгожданный покой.
Я плыл под водой, во все глаза разглядывая дно и поражаясь красоте камней и раковин, укрывавших его. И плыл до тех пор, пока запас воздуха не закончился, а вынырнул лишь тогда, когда в легких, казалось, разгорелся самый настоящий пожар.
Спустя несколько минут я расположился на одной из естественных ступеней так, чтобы вода достигала ключиц, откинулся на огромный валун за спиной и, закрыв глаза, наслаждался долгожданным покоем. Покидать купель не хотелось, и я растягивал удовольствие, как мог. Гнал от себя негативные мысли, что то и дело забирались в голову.
Но они все равно возвращались. И вместе с ними голос, который я надеялся больше никогда не услышать.
'Так просто ты не отделаешься от меня, мальчик' - звучали слова, произнесенные женщиной, считающей себя сестрой моего настоящего отца. - 'Я - в твоей голове'.
-Уйди. - Я сжал пальцами виски, зажмурился. - Оставь меня.
'Нет, мой мальчик, мне нравится тебя мучить' - последовал ответ Инооды. - 'Ты нашел возможность сбежать из Междумирья. Но не учел, что каждый, кто хоть раз побывал там, больше не будет прежним: Междумирье запустило в тебя свои корни. Оно в тебе. Оно - это ты. И теперь Тьма в твоем сердце будет расти и множиться до тех пор, пока не поглотит полностью'.
-Врешь, - пробормотал я. - Ты все врешь. Тебя нет.
'Конечно, нет, как пожелаешь', - эта насмешка в голосе заставила меня задрожать. - 'Но, помни, ты никогда не сможешь отделаться от меня'.
И голос исчез, оставив после себя усталость и напряжение. И, пытаясь сбросить их, я задержал дыхание и погрузился с головой под воду.
Но легче не стало: когда я вынырнул, усталость вернулась, и мною овладела одна мысль: как можно скорее добрести до постели и уснуть.