Холодный ночной ветер выл, словно волк, ловко шныряя между деревьями. Духи воздуха играли в салочки, соревнуясь друг с дружкой в ловкости и удали. Лесные жители безучастно прислушивались к этой азартной гонке, прячась в своих норах или дуплах. Для них зима прошла благополучно. Как водится в природе, кто работает -- тот ест, а в мире дикой природы это означало еще и жизнь. Пережив холодную пору, звери готовились к лету. Днем весенняя температура уже поднималась так, что снег начинал таять, но ночью она пыталась вернуть природу в чертоги зимних холодов, но это у нее получалось все хуже и хуже. Местами уже скромно обнажилась земля, стеснительно прикрываясь первыми подснежниками. Еще чуть-чуть и высокие сугробы заплачут тонкими ручейками и днем, и ночью, словно горюя по матери-зиме, отправившейся в дальние северные края, пережидать чужое время.
А в небольшой стае волков весну встречали жадным почмокиванием. Еще слепые щенки, только-только появившиеся на свет, спешили окунуться в густой мех матерей ища молоко на запах. Три волчицы принесли стае две дюжины маленьких волчат. Сколько из них выживет, никто не ведал, да и не об этом сейчас беспокоилась стая: надо было снова идти на охоту...
Вскоре взошло солнце, и любой желающий мог бы увидеть, как стаю посетил кто-то похожий на человека. Невысокий, немного сутулый, весь опутанный веревками из травы с вплетенными веточками. Весь какой-то грязный, лицо чумазое, но белки глаз белоснежно-белые, а зрачок чернющий, словно бездна. Леший наблюдал за зверями и за их потомством. Одно его присутствие уже согревало, а случайные раны, полученные на охоте, затягивались в разы быстрее. Где проходил леший, там земля словно оживала, ускоряя рост травы. Пока леший находился у волчьего логова, у окружавших его деревьев потянулись почки.
Любующийся волками хозяин леса почувствовал неладное и резко обернулся: в ста шагах на холме стоял волхв, что жил в срубе на опушке, и пристально на него глядел. Только мудрый старец и мог подкрасться к нему незамеченным. Их взгляды встретились, несмотря на разделяющее расстояние и преклонный возраст волхва, чье зрение могло поспорить с орлиным. Тишина. Оба стояли молча, словно ничего и не происходило, но это был разговор без слов. В руке старец держал длинный посох, словно удумал гулять по болотам, а за спиной у него висела плетеная котомка, будто в дальнюю дорогу собрался. На ногах человека леший разглядел сапоги из оленьей кожи и его хорошее настроение потекло прочь. От обуви веяло болью и смертью, но именно они сказали больше, чем любые слова: старец уходил навсегда и ему были действительно необходимы прочные и теплые сапоги. Волхв так ничего и не сказал, а только низко поклонился хозяину леса и пошел прочь, углубляясь в чащу. С каждым шагом, он удалялся все дальше и дальше, словно не шел, а двигался большими скачками. Ведун...
И тут стая, а вместе с ней и леший, услышали азартный собачий лай...
* * * *
Верховой отряд мчался через поле к сереющему вдалеке лесу. Природа еще до конца не отошла от зимы и голые деревья вводили в тоску случайного наблюдателя, но яркое весеннее солнце старательно скрашивало унылый пейзаж, ехидно слепя своими лучами и щедро раскрашивая тающий снег в бесчисленное множество сверкающих самоцветов.
Вместе с охотниками и дружинниками князя ехали двое чужеземцев из далекого царь-града. Оба были недовольны тем, что их бесцеремонно выгнали из теплых постелей и отправили на охоту. Да ладно если просто охота, так князь потребовал доказать силу их Бога, если вдруг чудище лесное нападет на охотников...
Дружинники ехали с той же целью, но за другим трофеем. Воевода беспомощно скрипел зубами от злости, но пойти против указа Мстислава Владимировича не мог. Его молодые дружинники относились к этому проще, как и положено исполнительным воинам. Вскоре глаза ездоков разглядели небольшую избу волхва, мирно стоящую на самом краю редколесья. Подгоняя коней, воины князя поспешили окружить жилище.
- Найти его! - раздался приказ воеводы.
Двое дружинников ворвались в дом, но ничего кроме сушеных трав и грибов не обнаружили -- пусто.
- Чей это за дом? - чужеземцы только сейчас пришли в себя от долгой скачки и проявили излишнее любопытство.
- Волхва Беримира изба, - нехотя ответил воевода.
- Волхва?! - византийские мужи неплохо говорили на языке славян и хорошо понимали их. - Язычника?! Сжечь дом нечестивца! Где он сам? Надо его найти!
Воевода только вздохнул тяжко, так как это требование совпадало с волей князя... найти и уничтожить.
* * * *
Звонкий лай гулял по лесу. Собаки беспомощно пытались взять след волхва Беримира, а люди князя покорно следовали за ними. Тут уже было не до охоты. Позади дымом в небо уходила изба старца, а впереди лежал огромный полупрозрачный лес. Куда волхва могло занести? Да леший его знает!
Но леший не знал. Он настороженно следил за людьми и чувствовал их неотвратимое приближение к логову волков, где спали новорожденные щенки.
- Ух-ху-ху, - раздался смех лешего, шагнувшего навстречу людям, которые, впрочем, были еще далеко.
Упав на четвереньки, существо начало изменяться, превращаясь в огромного черного волка. Перекинувшись, он обвел стаю озорным взглядом, словно спрашивая "кто со мной?". К нему подошел старый кобель, живущий со стаей без пары. Потрепанный жизнью и временем волк остановился рядом с оборотнем. Обведя логово прощальным взглядом, лесные разбойники молча ушли, сумев раствориться даже в голом весеннем лесу.
Пара хищников сделала круг, путая следы, и побежала навстречу лающим гончим. Леший остановился, даже его дыхание в этот момент напоминало ехидный смех. Лесной хозяин не в первый раз спасал зверей от охотников. Ему нравилось дурачить людей, но иногда, лешему приходилось жертвовать кем-то из обитателей, как старым волком, например... Задрав заднюю лапу, оборотень пометил деревце, чтобы собакам было легче взять след. Так и произошло. Ветер погнал резкий запах на людей, заползая в чувствительные ноздри их четвероногих друзей. Азартность собачьего лая только усилилась и погоня получила новый толчок.
- Волки! - раздался радостный возглас. - За ними!
Только трое продолжали думать о пропавшем волхве, но его нигде не было, потому и они подчинились общему настроению и погнались за двумя черными тенями, пытающимися уйти от собак.
Веселый леший ловко уходил от погони. Сзади задыхался старик, но он сам выбрал свой путь. В какой-то момент их дороги разошлись и дряхлый волк остановился, вставая спиной к обрыву на берегу небольшой реки, еще закованной в ледяной панцирь. Собаки окружили хищника, матеря его своим лаем, но подойти боялись. Не каждый пес имеет силу волка, не каждый человек имеет храбрость льва. Казалось бы все, пропадет, но тут оборотень, откуда-то сбоку, навалился черным тараном на собачью свору. Один укус -- один труп. Разметав пустозвонов, леший остановился: на другом берегу реки на них смотрели люди, озлобленные смертью собак.
- Х-х-х, - неожиданный волчий смех напугал людей.
Огромный хищник подошел к реке и положил лапу на лед. По белому панцирю побежали трещины, отрезая охотников от их цели.
- Леший! - кто-то догадался и озвучил свою догадку.
- Хозяин леса, - в страхе прошептали охотники.
Но тут подъехали воевода и византийские священники.
- Это волхв! - закричали чужеземцы. - Убейте чернокнижника!
Через узкую реку полетели редкие стрелы. Одна из них попала в старого волка, оставив его лежать на снегу, а леший только развлекался, легко уворачиваясь от выстрелов.
- Река же мелководная! Рядом брод есть, - опомнился кто-то из знатоков и люди поспешили поскорее перебраться через реку в другом месте.
Леший продолжал развлекаться. Он знал, что не смогут поймать. В любой момент он уйдет легкоступом в другую часть леса и поминай как звали. Но вдруг стало тяжело идти, лапы не слушались, а в ушах появился неприятный звон, усиливающийся с каждым мгновением. Вскоре звон сменился болезненным шепотом, врывающимся в чуткие уши волка. Леший остановился и перекинулся в прежний облик. Боль от шепота утихла, но идти легче не стало, сзади уже догоняли люди, а в голове чужим шепотом засело Domine Deus, firma fide credo... (на греческом было бы трудно понять -- прим. авт.)
- Вот он! - раздался радостный возглас. - Это леший!
Меткая стрела пронзила ему бок, отчего лесовик споткнулся и упал на землю. Из раны, словно березовый сок, брызнула бесцветная кровь. Обычно он легко наводил морок на людей и они не могли попасть, но теперь все стало иначе.
- Ух-ху-ху, - лес наполнился скорбным голосом его неразговорчивого хозяина.
Где-то далеко тоскливо завыли волки и горестно заревели медведи, выбираясь из берлог.
Люди видели, как леший тяжело поднялся. Даже не оглядываясь, он видел их и знал, что вот-вот и с луков сорвется десяток стрел. В одно мгновение спина существа стала похожа на подушку с иголками, так густо ее усеяли стрелы. Лесовик замер, изо рта в последний раз прозвучало укорительное "ух", и он навсегда прислонился к матушке-земле, словно пытаясь обнять ее покрепче...
Расхрабрившиеся люди помчались к трупу, предвкушая, как представят перед очами князя столь необычный трофей, но вместо лешего они увидели какую-то корягу, лишь похожую на человека, из которой и торчали все стрелы. Это не смогло омрачить радость победы над богомерзким созданием и довольные собой всадники отправились восвояси.
Тяжелый марш цивилизации стальным сапогом уничтожал сказку, надежно втаптывая ее в землю...