Орлов Борис Львович : другие произведения.

Лакомство

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жизнь - это любовь, правда?


Лакомство

  

I

  
   Ярко светит солнышко, птички просто-таки заливаются. Ну, еще бы - весна. И когда над головой так ярко светит солнце, с такого яркого, пронзительно голубого неба, даже если ты законченый мизантроп - все равно на душе потеплеет. Хоть самую малость, а все же...
   А я вовсе не мизантроп. Если честно, то я очень даже ничего себе человек. Очень даже! Вон как мне сейчас две девчоночки улыбнулись. Еще бы: молод, высок, обаятелен, и на лицо - далеко не уродец...
   Да, я простой милиционер... хотя, конечно, не совсем простой - как-никак старший лейтенант. И Чечню прошел, так что в себе уверен. Мужик... И нет ничего удивительного, что я Ночке так понравился.
   Вообще-то, ее зовут Еленой, но мне так нравится придуманное мной сокращение. Елена -Еленочка - Ночка... Вот правда, ночки мне от Ночки пока так и не перепадало. Муж у нее... Видел я этого козла... Обрюзгший, старый, мерзкий. Морда - противная, лысеющая голова - в шрамах. Ночка как-то говорила, что он инженером был, но на заводе авария случилась. Должно быть, с аварии у него и шрамы. Ночку мою точно на привязи около себя держит, скотина...
   Вот не понимаю я этого, нет, даже не мужика - существа! Не понимаю и все! Ну, ведь старый ты уже, здоровье, видать, не очень - а туда же! К молодым тянет! Небось, не нагулялся по молодости, так теперь наверстать пытаешься? Напрасный труд: чего ушло - того не воротишь!
   А Ночка с ним - как принцесса из сказки. Рядом с троллем из той же сказки. Нет, ну разве так можно? Да кто дал ему право-то вот так, мою Ночку?! Как представлю себе, что он своими грязными руками ее обнимает, и губы к ней свои слюнявые тянет - аж с души воротит...
   Только Ночка у меня - умница. Сама все решила. Она бы ко мне давно ушла, но вот жить-то нам где? А козел этот, муженек ее страховидлый, квартирой делиться не станет. Его квартира, от тетки что ли досталась... В общем, уже на третьем свидании Ночка мне и открылась. Так плакала, бедняжка моя, так плакала... Даже если бы сама не предложила, я бы этого козла без всякой ее просьбы...
   Месяц я все обдумывал, так и эдак прикидывал. Все подготовил, да так тщательно, что теперь коллегам моим нипочем ни про меня, ни про Ночку не догадаться. Ее сейчас в райотдел вызвали. Ну какое алиби может быть лучше, чем повестка в к нам, в милицию? Там и время точно зафиксируют, и свидетелей будет куча. И никто и не подумает, что Ночка сама... А у меня с сегодняшнего дня - отпуск. И все наши знают, что я уехал в деревню, к бабке. Бабка-то моя давно померла, но я до сих пор по привычке говорю: "к бабке". И не очень-то и грешу против истины, потому что каждый раз захожу к ней на могилку, проведать ...
   А то, что уехал сегодня, а приехал завтра - так в дороге всякое бывает. Машина забарахлила, вот и загорал полдня! Так-то!
   Ну, где там их дом? Вот он. Ничего не скажешь: домик - красавец! Сталинской еще постройки, потолки высокие, стены толстые. И Ночка говорила, что этот ее козел такой ремонт сделал... Ладно, сейчас посмотрим: какой там ремонт? Так, второй подъезд...
   Ключик от стальной двери в подъезде дала мне Ночка. А потом по всему подъезду раззвонила, что муж ее - растеряха страшная, вот даже ключ от подъезда потерял. Так что если теперь найдут ее мужа с пулей в голове... Кстати, вот что проверить надо...
   Я вытаскиваю пистолет, еще раз убеждаюсь, что он - на боевом взводе, что предохранитель снят. А стреляю я хорошо: на последней проверке в тире - только одна "семерка". Остальное - "восьмерки" и "девятки". Даже одна "десятка" есть...
   Ага, вот и дверь. Осталось совсем чуть-чуть, до того момента, когда я смогу, наконец обнять свою Ночку и сказать ей: "Ты теперь свободна! Только уже занята!" Любимая моя!..
   Звонок... Странно, а я-то думал, что будет какой-нибудь перелив, а тут простой звонок. Да что он там, заснул что ли?! О, вот и шаги за дверью...
   - Откройте, милиция!
   За дверью неуверенное топтание:
   - Удостоверение покажите...
   Да, пожалуйста! Ты ж все равно никому уже не расскажешь: кто к тебе приходил, зачем к тебе приходил... Замок открывается с легким щелчком:
   - Проходите, товарищ старший лейтенант...
   Да, Ночка была права: ремонт - закачаешься! Очень хорошо. Неужели сам все сделал? А с другой стороны, чего в этом удивительного? Инженер, все-таки...
   Он ведет меня в комнату и, войдя, круто оборачивается ко мне:
   - Ну-с, чем могу вам служить? Зачем я понадобился родной милиции?
   Эге, а ведь ты трусишь! Еще бы: такие, как ты, всегда милиции боятся. Вот забавно: ведь в жизни никогда ничего такого не совершили, а все равно боятся... Врожденное это у них что ли?
   - Видите ли, к нам поступила информация... - одной рукой я протягиваю ему папку, а другую незаметно завожу за спину и нащупываю рукоятку пистолета...
  

II

   Перед выходом я целую на прощание мужа. Он ласково гладит меня по спине:
   - Ты уж там не задерживайся, Леночка. Я ужин к восьми часам приготовлю. Постарайся, чтобы потом не подогревать...
   Он заботливый, умный, добрый. Нет, я решительно не смогла бы предать и бросить его. Он должен знать, что я верна ему, и даже, когда он будет умирать, я хочу, чтобы последние его мысли были обо мне. И чтобы эти мысли были добрыми, хорошими и ласковыми. Такими же, как он сам...
   ...Я предъявляю повестку и отправляюсь в кабинет оперуполномоченного, указанный дежурным милиционером.
   Опер одаривает меня профессионально-оценивающим взглядом и начинает расспрашивать меня об угнанной из нашего двора машине, а я все не могу сосредоточиться. Вдруг что-то пойдет не так? Вдруг что-то случиться?
   Видимо, оперуполномоченный это замечает, но делает свои собственные выводы. Протягивая мне стакан воды, он мягко говорит:
   - Да вы не волнуйтесь так, Елена Юрьевна. Ничего страшного, если вы чего-то не знаете или не помните. Успокойтесь, пожалуйста...
   Как ни странно, этот мягкий, чуть покровительственный тон действует на меня успокаивающе. Я отбрасываю прочь все посторонние мысли и стараюсь думать только о том, что спрашивает меня опер. Постепенно, наш ... разговор? ... допрос? ... в общем, наш обмен информацией входит в нормальную колею и, через полтора часа, узнав от меня все, что ему требовалось, оперуполномоченный отпускает меня восвояси. Я вежливо прошу его отметить повестку, и он тут же выполняет мою просьбу, скользнув при этом по моей фигуре уже совсем не профессиональным взглядом. Да, фигурой своей я могу гордиться: занятия спортом и ежедневный шейпинг даром не пропали! Любуйтесь, товарищ оперуполномоченный!..
   Внезапно меня пронзает ужасная мысль: а все ли уже окончено? И все ли сделано так, как должно было быть сделано? А вдруг у него не получилось? А если с ним что-то случилось? Нет! Только не с ним - я этого не переживу!..
   Я почти лечу домой. И на бегу повторяю молитву или заклинание: "Господи, пусть все будет так, как я хотела! Господи, пусть с ним все будет хорошо!"
   Около самого дома я вдруг останавливаюсь. У меня ослабели ноги, и противно заныло в животе. А вдруг?.. Вдруг?!! Господи, услышь меня! Господи, я больше никогда, никогда-никогда, не стану делать ничего подобного!! Клянусь тебе!!!
   Как страшно подниматься по лестнице и ждать, с ужасом ждать что вот сейчас откроется дверь, а там... Вот наша дверь... Я вставляю ключ...
   Дверь распахивается и на пороге появляется он. Мой любимый... Мой самый лучший... Мой...
   Он стискивает меня в объятиях, и целует, целует, целует, никак не желая остановиться. Как это прекрасно, когда тебя обнимает твой, только твой, самый-самый главный в твоей жизни мужчина. Твоя защита и твоя опора. Твоя жизнь. Твоя любовь.
   Он опускается передо мной на колени, помогает снять сапоги. Я смотрю на его могучую шею, на широкие плечи, на сильные руки, которыми он осторожно расстегивает "молнии". Ой! Он встал на четвереньки, схватил зубами мои тапочки и подает их мне, точно большая добрая собака. Песик мой!
   Я пытаюсь почесать его за ухом, но он внезапно поднимает голову и смотрит на меня с укором:
   - Что случилось, любимый? Чем я обидела своего песика?
   - Ну, ты ведь даже не спросила, как все произошло...
   - Хороший мой! Любимый! Да разве я могу сомневаться, что ты все сделал замечательно. Ведь я уверена в своем маленьком, глупеньком песике...
   Он поднимается на ноги и опять обнимает меня. Его губы тычутся мне в самое ухо, обжигая его горячим дыханием:
   - А что мне будет за то, что я все так хорошо сделал? Какая меня ждет награда?
   Его руки становятся все настойчивей. Ну, хорошо, хорошо - будет тебе награда!..
   ...
   ... Я лежу, положив голову ему на плечо. Кажется вот так лежала бы, и лежала, и лежала... Всю жизнь. Любимый мой...
   Неожиданно он начинает ворочаться, пытаясь аккуратно вытащить из-под меня свою руку:
   - Любимый, что такое? Тебе неудобно?
   Приподнявшись на локте, он смотрит на меня:
   - Между прочим, твой муж успел поставить мясо в духовку. И если я сейчас ее не выключу, то оно испортится. Пересохнет, и станет жестким. Как подметка. Подожди, я сейчас...
  

III

   Я иду на кухню, и выключаю духовку. Судя по запаху, мясо как раз готово. Ну, пусть еще постоит в духовке, потомится. Теперь надо сервировать стол. Я оглядываюсь. Где-то ведь должен быть поднос? А где? О, вот он!..
   Так, теперь тарелки. Вилки... Интересно, а чистые вилки здесь есть? Ладно, сейчас помою... Ага, салат остался на столе. Очень кстати. Хорошо, когда никто не требует все немедленно убрать туда, откуда взял. А бокалы стоят в комнате, в серванте. Надо сходить. Заодно узнаю у любимой: где это у нас вино?
   По пути я разглядываю фотографии, висящие на стенах. Вооруженные люди стоят или сидят в обнимку на фоне речек, гор, развалин домов. Молодые, улыбающиеся. Тогда еще живые. Интересно, многие ли из вас живы и поныне. Я уверен, что смерть собрала среди вас свою страшную жатву...
   - Солнышко, а где у нас вино?
   - Ну, вот что бы ты без меня делал? - капризно тянет она. - Вон там, в шифоньере посмотри.
   Внезапно она прыскает от смеха.
   - Что такое, Солнышко?
   - Да вдруг вспомнила. Представляешь, этот... - она на секунду сбивается - ну, который... Он меня все время "Ночкой" называл. А ты - "Солнышком"...
   Я беру вино, несу его на кухню. Мне немного неприятно: у мальчика не было никаких шансов. Да, конечно, у него был пистолет, но зато я был предупрежден. Предупрежденный - вооружен... А для человека, который прошел три войны и остался жив, чего не скажешь о его врагах, это и вовсе - такая фора, что и говорить не о чем...
   Я вытаскиваю мясо из духовки, нарезаю на куски и раскладываю на блюде, на листьях салата. Так, оливки, тертый сыр... Отдельно я беру с собой кетчуп: моя любимая не любит томатный соус, а мне без него мясо в горло не лезет. Теперь уже никакое... Блин!
   Бутылочка шлепается на пол. Она не разбивается, но на полу - безобразное ярко-красное пятно. Как будто кровь...
   - Милый, что там у тебя?
   - Ничего, Солнышко, - ну где же эта чертова тряпка?! Ага! - Сейчас иду...
   Я ставлю перед ней поднос, зажигаю свечи, наливаю вино. Оно тоже красное. Тоже как кровь. Любимая отрезает маленький кусочек, макает его в тертый сыр, подцепляет оливку... Затаив дыхание я слежу за ней...
   - Ум-м-м, как вкусно. Ох, хороший мой, что бы я без тебя делала?
   Внезапно она хитро сощуривается и начинает напевать старую песенку: "Хозяюшка! Ты, поистине, волшебница..." Я улыбаюсь, поднимаю бокал:
   - За тебя, Солнышко!
   - За тебя, любимый!
   Я беру себе кусок, обильно поливаю его кетчупом. Ну, в принципе, если не думать, то проглотить можно...
   ... Моя жена тихо спит, уткнувшись носом мне в плечо. Я лежу рядом и думаю. О ней. Да, она - людоед, но я так люблю ее, что даже ее недостатки кажутся мне прекрасными...
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"