Дорога всему начало, она же всему конец. Век за веком мы ходим по кругу. Век за веком мы ищем свой путь. И найдя его, уходим во тьму, безмолвные и молчаливые, словно младенец, едва покинувший утробу матери.
Парило. Солнце выглядывало из-за туч, словно из пасти огнедышащего дракона. Через несколько часов, показавшихся столетиями, оно, наконец, выкатилось на небо алым и рваным языком. Зной становился нестерпим. С каждым шагом дорога, казалось, раскалялась все больше и больше. Палящие ветры обжигали лицо, пыль застилала глаза...
II. Весна.
Сегодня на свет появилась целая семейка маленьких зайчиков. Они были такие мохнатенькие, мякенькие и пушистенькие. Прижимали к головкам свои крошечные розовенькие ушки, и с ужасом глядели по сторонам. Стоило погладить их пальцем и посадить на ладонь, как их маленькие сердечки начинали быстро-быстро колотиться. Они были такие горяченькие и такие нежненькие, каждая жилка билась на их тельцах, казалось, одно неверное движенье и их хрупенькие
косточки, сломаются в руке пятилетнего ребенка...
А ведь у них еще все впереди...
III. Ударение
Обшарпанная престарелая пятиэтажка.
Мы поднимаемся по лестнице.
Звуки, прорывающиеся из-за железной двери с пятого этажа.
- Иди сюда гнусное животное! Убью собака! Отдай, несносный зверь! Слон-переросток! Куда? Куда хоботяру-то потянул? Отдай немедля!
Бух. Ба-а-ах. Бабах. Гул, скрежет, грохот.
Звуки бегущих ног, перемежающиеся со стучанием лап, скольжением по паркету и скрипом когтей.
Кряк! Звук разбитой лампы и перевернутого дивана.
Тишина.
Наши предположения.
- Она уже дома.
Голоса из соседней квартиры.
- Интересно, сегодня они били только лампочки, или посуду тоже?
- Нет, посуду они били вчера, сегодня они бьют окна.
Ответ из-за железной двери соседней квартире.
- Сегодня мы бьем зеркала!
Звонок в дверь.
Это мы.
Приближающиеся звуки погрома.
Бабах! Удар в дверь с налету чьей-то головой.
Бубух! И снова в дверь влетает голова.
- У-у-у-у!
Дверь открывается.
- Обедать пришли, - пошатываясь, заявляет Раля, - Ну тогда вы уже опоздали.
Бубух! Кряк!
- Отдай собака!
Удаляющееся видение и звуки погрома.
Лишь среди коридора живописно темнеют остатки разбитой маминой вазочки.
IV. Лирическое преступление
Знаете, что такое обморок? Это когда ты видишь и слышишь все, что происходит вокруг тебя, но НИЧЕГО не можешь сделать. От паралича он отличается только тем, что занимает лишь кратковременный промежуток времени. Но подчас - самый неудачный.
V. Бой
Он торжествовал. Этим ясным осенним днем он упивался кровью врага. Он ненавидел. Он любил его. Он победил.
Буря гремела в его сердце, разум мутился. Он победил.
Средь сверкающего солнца, бьющего в глаза режущей болью, средь ясных небес он встретил его... и ослеп. Ибо вспыхнула молния и унесла его в бой.
Дикой свежестью разливался воздух. Кровью наполнялось его дыханье. Да, кровью! Средь сгустившегося мрака, средь громыхнувшего грома юной, только родившейся грозы он встретил его... и захотел убивать. Яростью наполнилось его сердце. Он обезумел. Мыслей больше не было, было желание... крови. Гнев! Ярость!
Хищно взмахнул он когтями и устремился на врага. И вот они вспороли мягкое живое податливое тело, и хлынула кровь. Он закричал. От радости. Ибо создан был, чтобы убивать, ибо родился он с этим и лишь этого хотел. Да, этого! Борьбы, битвы, боя! Гнев! Ярость!
И бой начался. О, да, это был сильный враг! Но лишь он создан был, чтобы убивать. Лишь он был достоин победы. Любой ценой. Ценой жизни. И издавая яростный крик, он боролся. Это был клич победы, это был клич торжества.
Он умирал. Вокруг ярилась гроза, сверкали молнии. Он умирал. Он боролся. Смерть летала вокруг. И от этого он торжествовал еще больше.
Буря! душа его была в смятении.
Ярость! он летел...это был его час.
Жизнь! он отдал ее.
VI. Дракон
Вы наверно не раз слышали байку о том, что Земля наша круглая? Так вот, это неправда. Думаю, вы не раз слышали и о том, что она плоская и покоится на трех слонах, которые в свою очередь едут на черепахе. Так вот, это тоже неправда. На самом деле Земля наша не круглая и не квадратная и даже не имеет формы геоида - она такая, какой мы захотим ее сделать. Только вот... знаем ли мы, чего хотим?..
В те далекие времена, когда люди еще верили в богов и героев, в чудеса и чудовищ, на вершине одинокой скалы, на далеком севере стоял замок. Он был величественен в своем одиночестве и как грозный страж стоял средь пустынных льдов. Ни одна душа не осмеливалась подойти к нему, потому как он был - тайна. Там, где-то в его незримых глубинах, обитал дракон. Такой же одинокий и величественный, прекрасный в своей животной жестокости, годами питавшийся кровью воинов, приходивших бороться с ним. Цвет лучших из них уже погубил он, но оставался все так же непобедим. Зубы его были остры как стальные иглы, дыхание опаляло, ледяные глыбы таяли от одного только дуновения из его пасти. Словно ангел ада кружил он порою в одиноком небе, в золотистых лучах рассвета и багровых сполохах заката. Буря была его дочерью. Вихрь был его сыном! Вместе с ними царил он в поднебесном царстве вечного холода.
Казалось, вечным будет его царство, но всему когда-то приходит конец. Пришел конец и его безраздельной власти. В одной из тихих северных деревень на свет появился мальчик. Он был добр и мил, такой, какими могут быть лишь милые и невинные дети. И когда ему только исполнилось девять, он впервые увидел дракона в ясном вечернем небе. Много ужасных историй слышал за свою недолгую жизнь мальчик, но все они показались ему вымыслом по сравнению с правдой. Потому что дракон был прекрасен. А разве может столь прекрасное, божественное существо быть жестоким и мрачным демоном? Нет, не может. И мальчик полюбил дракона. В ту же холодную зимнюю ночь мальчик отправился в путь к своей мечте, к прекрасному, как сама жизнь, дракону. Недолог был его путь, не страшны были его лишения.
Он пришел к тому, к чему стремился - к замку. Но пришел без оружия, без гнева, без страха, с одной лишь любовью. И замок распахнул перед ним ворота и впустил в свои страшные глубины. Молния сверкнула перед его взором, гром колокольным звоном раздался в его ушах, и озаренный золотой вспышкой, стекающей по недосягаемым стенам... мальчик предстал его взору. Маленький мальчик, веками наводивший ужас на окрестные племена.
И теперь, спустя тысячу лет, если присмотреться сквозь солнечные лучи наступающего рассвета, можно увидеть две драконьи тени, что величественно несутся под облаками, наводя ужас и восхищая сердце...
VII. Кровь
Иду по улице.
Краска. Кровь?
Иду и думаю.
Кровь или краска? Кровь!
Лежит пьяница.
Или труп?
Лежит.
Не шевелится.
Пьяница?
Труп.
Холодный.
Синий.
Или замерз?
Нет.
Поднялся и, качаясь, пошел.
Стою на улице.
Дом за спиной.
Черный.
Горелый.
Со старой трубой.
Сгорел?
Взорвался?
Развалился от старости?
Да.
У нас не взрывают дома.
Самолетами.
Это в Америке.
А у нас?
Каждый день продлевает рассказ.
Старые тряпки.
Тут перед домом лежат паруса. Да...
Иду по улице.
Бумага.
Кошка?
Бедная кошка лапами вверх.
Было иль не было? Подумай немножко.
Я оставляю открытою дверь.
Трупа не было.
Не было кошки.
Краска. Была.
Для меня не кровь.
Что мне до этого? Дождь за окошком.
Я, уходя, закрою дверь.
VIII. Осень. В сердце.
Годы, словно золотые монеты, падают на дно души. Быстро наполняется она. Вот уже и воспоминания начинают одолевать в тяжелые минуты. Вот уже и осенний листопад в последний раз закружил листья. О, как бушевал он раньше! Как ярился, то взмывая до небес, то опадая до земли, как поддерживал мысль в своем прихотливом танце. До сих пор вспоминаются эти рыжие всполохи, эти счастливые цвета. Будет ли еще нечто подобное? Нет, не будет. Ибо уже не воет ветер, не светит мрачноватая луна, своим голубоватым светом освещая буйную, несмотря на сумрак, жизнь. Мысли шествуют теперь неторопливо и важно. Они выросли, отгородившись от всего юного и блестящего, которое называли миром. Прошло то время, когда они с криком и звоном врывались в блаженную тишину и начинали свою молодую, лихорадочную жизнь. Темные аллеи, как и прежде, освещены неяркими фонарями, но звезд уже нет, как нет и надежды. Словно стеклянный купол покрывает землю. Нет побед, поражений и снов. Лишь листья тихо шуршат под ногами...
Но вдруг в небе вспыхнул маленький огонек и легко, словно резвясь, унесся вдаль. Листья звоном откликнулись на его появление...
- Кряк! - резко вскрикнула электрическая лампа на кухонном столе, сверкнула последним отблеском по оконному стеклу... погасла.
За окном сумерки... полные звезд.
IX. Морока
Обшарпанная престарелая пятиэтажка.
Мы поднимаемся по лестнице.
Звуки, прорывающиеся из-за железной двери с пятого этажа.
- Отдай, собака! Иначе этот завтрак окажется последним в твоей жизни! Держи его! Он мой!!!
X. Путь.
Туман. Прохладный, манящий росою туман. Моросит дождь. Но вот он перестал, и влажный воздух обнимает тебя свежестью и отдохновением. Впереди лежит манящая дорога. Она зовет тебя с собой, и, кажется, нет ничего приятней, чем ступать по ней вечно, не ведая усталости, боли и сна.