Аннотация: На конкурс журнала РБЖ-Азимут, Тьма-2010. Компиляция событий моей френдленты в жж за последний год в антураже соц.фанта, с прицелом на ближайшее будущее. Ничего нового. Самое примечательное - данная аннотация получилась гораздо интереснее самого рассказа. Бывает и так.
В зале суда было шумно. Курт занял место, окинул взглядом знакомые лица. Кивнул потеющему толстяку в фетровой шляпе - тот недовольно поморщился: присяжные не должны были "знать" друг друга. Хлопнул молоток.
- Рассматривается дело "Тимоти и Петер Лебовски против Амелии Джексон", - зычно огласил судья. Заседание началось. Бойкий адвокат со стороны сияющих любителей усыновить чадо умело напирал на сложную жизнь представителей однополой семьи, о том, что не изжиты пока эти предрассудки и древняя мораль, витийствовал про общечеловеческие ценности, напирал на факты... Курт зевал. Все было определено уже давно, схожие прецеденты были, и Амелия: тощая желчная особа, замеченная в применении рукоприкладства по отношению к ребенку ( подумать только, шлепать родного сына - варварские пережитки для современной Европы!) своего отпрыска скоро должна была потерять. И поделом. Амелия Курту сразу не понравилась: во-первых он предпочитал блондинок, а здесь была брюнетка, во-вторых по статусу образования и карьеры она была выше, и по социальной лестнице продвинулась дальше, да и профессия ее звучала так странно, что Курт и запомнить ее не смог. А милая обеспеченная пара: модный дизайнер париков и инженер-разработчик в области стоматологии, для ребенка несравненно лучше детского дома или матери-садистки. Они смогут позаботиться о ребенке, вырастить из него достойного и полезного члена общества. Того же мнения придерживались и все остальные присяжные - дело не стоило выеденного яйца. Курт зевнул еще раз. Дизайнер, кажется, его звали Тимоти, тонко улыбнулся и погладил руку инженера - вроде бы Петера. Молоток ударил, присяжные дружно сказали - да. Радостные родители получили разрешение на усыновление ребенка. Амелия разрыдалась, затем выкрикнула в зал: - Прокляты! Вы все здесь прокляты! Ее увели. Курт, средних лет мужчина со статусом полного гражданина, мерчендайзер по призванию и присяжный по протекции (а подработать и принести пользу обществу в свободное время желают все) встал, пожал руку соседке, кивнул толстяку еще раз и покинул здание суда. В голове мелькнула мысль - "хорошо, что ребенка не было". Видеть ревущую малышню и портить себе настроение на оставшийся день - зачем? На его счет, судя по коммуникатору, была переведена приятная сумма, а дома в папке дожидалось очередное дело с очередным асоциальным психопатом.
Улица обрушилась на Курта хаотическим оркестром реклам всех мастей: до угла четвертой и седьмой он шел пританцовывая в легком ритме жвачки "Найстуз", с седьмой по девятую голова моталась в такт тяжелым ритмам бритвы "Стилтон". Затем он нырнул в подземку, и тут же окунулся в знакомые запахи духов и очистителей воздуха, пряностей и шоколада. Блик! Писк! Бум! Экраны со всех сторон с полуголыми ведущими рекламировали счастливую жизнь. И Курт был счастлив. Работа сулила перспективы, начальник на днях за кружкой кофе намекал на некое продвижение по карьерной лестнице: естественно после посещения корпоратива. Естественно после продолжение этого же корпоратива за закрытыми дверями у начальника в кабинете. А после очередного кредита - а как тут можно отказаться - ведь ты обязан приезжать на работу на авто не ниже класса "Е" и не старше двух лет - прибавка к зарплате была ой как нужна. С прибавкой он сможет наконец внедрить в запястье новомодный чип с идентификационной картой и банковским счетом и получить новый тип страховки. Курту надоел ворох старых пластиковых карточек, и он совершенно справедливо считал их пережитком уже уходящей эпохи. Чем-то сродни древней керосиновой лампы и патефона. Витая в облаках, замечтавшийся Курт ступил в лужу: явную недоработку муниципальных властей, и мало того, что вступил: поскользнулся, и умудрился шлепнув ботинком обрызгать проходящего мимо солидного господина в костюме-тройке. "Пиджак - шесть моих заработных плат..."- тоскливо подумал Курт вмиг спустившийся на землю, выслушивая ругань и раз за разом повторяя извинения, но было поздно. - Гражданин, - раздался резкий металлический голос. Страж правопорядка возвышался над толпой грозной башней, а летающая камера над правым плечом высветила голограмму. - С учетом вашей сегодняшней халатности в зале суда, а так же этого печального инцидента ваш статус понижен до "временно под наблюдением". Сверкающая башня развернулась и растворилась в толпе. Курт ошарашено стоял на асфальте. Его, словно камень в разоренном муравейнике, уверенно обтекала толпа, а красный диск Луны в темнеющем небе, казалось ухмылялся щербатым ртом.
- Не простой перец! Не простой. Ты бляху запомнил? Часы, часы какие у него были? Может машина? Нет? Сосед, сотрудник из рекламного отдела на должности раздавателя прокламаций, прыгал в одном ботинке в прихожей, пытаясь его сорвать. Курт вяло махнул рукой- то, что его угораздило зацепить какую-то важную шишку - это понятно. А вот осознавать тот факт, что ты под наблюдением, уже совсем не весело. Нет, права и свободы никто не отменял, но гражданский долг есть гражданский долг. Смущало, что его поставили в один ряд с асоциальными элементами: безработными, бунтовщиками, безнадежными должниками или даже сектантами и наркоманами. - Ты не переживай. Ухо навостри. Дядя то у тебя кто? - выдал спец по рекламе. - Кто? - Вот именно. Дядя у тебя - заместитель одного из инженеров санэпидемстанции. Фигура! - И что? - Его голос идет за троих! Индекс значимости, вот что. Не переживай. Звякни дяде, время наблюдения и подсократят, если он поручится. Ты мне не веришь? Курт верил. Рекламщики работали с клиентами напрямую, в тесном контакте, передавая идеи компании и рекламные образцы - лицом к лицу, и в психологии простых смертных разбирались. Ну, должны были разбираться. Не зря ж их мотали на ежегодные двухдневные курсы по поднятию квалификации за счет компании. Но червячок сомнения - точил. - Мне кажется, в моей жизни что-то не так,- выдал наконец Курт. - Это потому что тебя как котенка носом ткнули в грязь. Ну, или ты ткнул, но неудачно. Вот поднимешь статус позиции на четыре, и сможешь безнаказанно делать что угодно. И мелких сошек в расчет не принимать. Кто выше, тот и прав. А вообще тебе везет, две работы, одна из которых сильно влияет на статус... - хихикнул сосед, натягивая куртку.
Наконец, хлопнула дверь, Курт остался один. Левая стена его малогабаритной, но очень удобной однушки раздвинулась в бесконечную прерию. Потянуло жарким воздухом и сеном, прайд львов на горизонте разделывал беспечную газель. "Намотает этот канал кредитов" - подумал молодой человек, открывая банку с пивом. Девушка на банке томно вздохнула, пузырьки прошипели бодрую мелодию. Львы потухли, пульт щелкнул еще раз. Другая стена озарилась голубым и уверенно предложила: погоду на завтра, средство от облысения со стопроцентной гарантией, билеты на Мальту за полцены, и, наконец, новости. Курт вымученно улыбнулся - ведущая платного канала показав все свои прелести во всех ракурсах обещала смог и кислотные дожди, но новые зонты от "Паркинс и Ко" хором счастливых голосов торжественно клялись решить эту проблему. Фривольную ведущую сменил диктор - серьезный мужчина с элегантным пирсингом и Курт лениво прослушал сводку наиболее важных событий. В Афганистане крестьяне собрали рекордный урожай мака, что безусловно оздоравливало экономику бедной страны, на Москву была сброшена ядерная бомба, что естественно предотвратило очередные социальные потрясения в Московском каганате, волнения в Восточно-Сибирском Ханстве были подавлены миротворческими силами Китая и НАТО и поставки углеводородов были возобновлены. В Мюнхене, центре баварского султаната, родном городе Курта, левые радикалы взорвали очередное метро в знак протеста: парад педофилов им видите ли не понравился, а Папа наконец смело объявил об объединении большинства религий и течений в Единую Церковь. "Взрыв прямо возле дома, а я и не заметил. Непорядок. Но потому и меры такие строгие, все сходится" - подумал усталый мерчендайзер. Мы победили безработицу! Органы на замену - каждый день! Моющее средство "Ингрем" - теперь и с запахом ванили! Печатный станок снова запущен! - кричали слоганы экранной стены.
Затем он провалился в сон.
Львы загоняли его в угол подземки, серьезный господин призывая на него все кары довольно наблюдал за пиршеством львов ( им всем почему-то очень нравилась левая нога Курта) а судья стуча молотком громовым голосом вещал - Виновен! Виновен!
Естественно, на работу он проспал. Ботинок соседа-рекламщика, непонятно как оказавшийся в его постели - давил на левое бедро, под ухом разрывался телефон, но его трель уверенно перекрывал долгий пронзительный звонок в дверь. При всем богатстве выбора мелодий для звонков - так резко звонить могли либо врачи, либо пожарные, либо представители силовых структур.
Застонав, он влил в себя остатки холодного пива: оно горчило, а девушка на банке морщила нос и отворачивалась, намекая на испорченный продукт. Натянул шлепки, халат, всунул в рот жвачку.
Затем поплелся к двери: заспанный, небритый, взволнованный.
Звонок резал нервы, выбивал холодный пот. "Мамочка моя, только не полисмены" - простонал Курт. За дверями был не полисмен. Не пожарный и не врач. Кажется, это был сосед, живший этажом ниже: Курт изредка видел этого странного типа без коммуникатора, без чипа в руке и легкого стильного штрихкода на лбу. Будто из древней старины припершегося и здесь оставшегося. Мелькнуло на миг - "Как он вообще живет?" - Не могли бы вы мне помочь, молодой человек, - сказал нежданный посетитель. В руке Курта тренькнул телефон. На экране выбило лаконичное сообщение от начальника - уволен. - Вы спешите? - тактично поинтересовался пожилой мужчина. - Уже нет,- машинально ответил разом погрустневший Курт, спохватился и принялся прокручивать в голове сценарии ухода от новой проблемы. - Мне нужно оплатить счет за квартиру. Наличные у меня есть, равно как и некоторое количество драгоценностей, я знаете ли, антиквар, но... - Что за но? Оплатите и дело с концом. Точки оплаты раскиданы на каждом углу, даже на выходе из подъезда, - удивился Курт вздыхая с облегчением - помог советом и дело с концом: дело надо сказать, доброе, когда-нибудь зачтется. - В том и беда, уважаемый...простите, как вас зовут? - Курт. - Да, очень приятно. Я Эдвард. Эдвард Грипс. Может слышали? Еще бы Курт не слышал. Дело Эдварда Грипса третий день лежало у него на столе - привычки, патологии, обвинения и предложенные варианты вердиктов. Такое вот забавное совпадение. Тем временем Эдвард продолжил, - Антиквар, это хобби. Сам то я из потомственных ювелиров, да и придерживаюсь традиционных взглядов. Ну, вы понимаете, о чем я. - Простите, не понимаю, - ответил Курт, судорожно оглядываясь в поисках камер слежения. Лифт, рекламные блоки, электрощитовая: весело подмигивали разноцветными огоньками. "Общение с обвиняемым до оглашения вердикта присяжным строго запрещено" - всплыла в голове строчка кодекса.
- Ах, это. Я асоциален, уж не знаю почему. Сегодня в суде рассматривается мое дело. Представляете, пожилой ювелир на одной скамейке с ...гм..- тут старик задумался. - С другими оступившимися членами общества, - ввернул Курт. - Бойко, - улыбнулся старик. - В общем так, собственно о помощи. Я сообщаю вам свой номер счета, даю наличные, они еще в ходу, но ближайшие обменные пункты после финансовых реформ, сами знаете, в Дрездене и Малаге... Курт не знал, но кивнул. - Плачу сверху за неудобства, и вы просто оплачиваете мою квартиру на год вперед, это можно. Вы согласны? Курт судорожно кивнул еще раз. Старик просиял. - Заодно дарю вам презент, молодому человеку на встрече с девушкой понтово иметь при себе такое,- и протянул золотые часы.
В это миг открытая прихожая Курта мигнула экранной стеной. - Курт Раннер, гражданин и присяжный заседатель, напоминаем о вашем участии в деле "Эдвард Грипс против общества." Прошу не опаздывать,- проявился текст на всю стену, отразился в зеркалах и голограммой выполз из коммуникатора Курта.
- Я что-то не так говoрю. "Понтовo" - не ваши современные термины, устарело, да? - прищурился старик. "Да он что, слепой?" - успел удивится Курт, и тут асоциальный тип Эдвард Гриппс, ювелир в каком-то там поколении, подслеповатый старик с кучей налички в руках и нулем на банковском счете, разглядел наконец назойливое сообщение.
- Служба зовет? - кротко спросил старик, а потом удивленно переспросил - присяжный? - Мне пора, - судорожно сглотнул Курт, и захлопнув дверь понесся по лестнице вниз. В потной ладони торчала пачка древних денежных купюр, карман давил золотой презент.
Едва он зашел в здание суда, как над ним тут же нависла башня в пластиковой броне. Курт икнул, сделал шаг назад, и уперся в еще одну, точно такую же фигуру. Из глубин пластика прозвучало что-то вроде зачитывания прав и возможности хранить молчание.
Кажется на голограмме промелькнул эпизод его общения со сдвинутым антикваром. Потом Курта повели в привычный зал суда, но на непривычное для него место.
На скамью подсудимых.
И был удар молотка, "Встать, суд идет", занудное изложение дела с перечислением всех грешков Курта, включая возможные последствия. Психолог присовокупил весомое "о потенциальном рецидиве" ... и тяжелой артиллерией по бывшему мерчендайзеру и присяжному прошелся адвокат. - Уважаемые судьи, уважаемые заседатели, у нас завелась паршивая овца. Невероятно, но факт! Курт Раннер, в последние дни совершивший ряд правонарушений и лишившийся статуса гражданина, мало того что нарушил оказанное ему доверие и вошел в контакт с обвиняемым! Он еще и получил от него взятку! В размере двадцати прожиточных минимумов! В зал ввели Эдварда Гриппса, но по сторонам тот не смотрел. Начавший было несвязно лепетать что-то в свое оправдание, Курт был тут же раздавлен одновременным натиском адвоката и прокурора. - Виновен. Статусов лишить. Завтра пересмотр дела и оглашение вердикта. Город не покидать. Со старым ювелиром все тоже решили очень быстро. Но этого Курт уже не знал. Он стоял перед зданием суда. Его словно камень в разоренном муравейнике обтекала толпа. Мелькнула мысль связаться с дядей, но телефон упрямо молчал, а через десять минут голограмма коммуникатора выдала радостное сообщение - ваши счета временно заблокированы до окончательного вердикта суда. Дома было пусто и тоскливо. Прайд львов сменился суровой снежной равниной, по снегу бежал волки, молча, след в след, а где-то на горизонте поднимался дымок. На столе сиротливо лежало дело Эдварда Гриппса. Курт развернул папку и принялся читать идущее мелким шрифтом. "Дьявол в деталях" - вспомнилась ему древняя присказка. Выдержки из беседы старого ювелира со штатным психологом смутили Курта еще больше. Нежелание вливаться в общество старик объяснял совсем уж детскими баснями, цитируя выдержки из какой-то книги, кажется священной. В общем, что-то там было про звезду полынь, что-то - про палящее солнце и ворох болезней, войны, землетрясения по местам, кровавую Луну, начертания зверя на дланях и челах и прочие непонятные вещи. Судя по пометке психолога, тот тоже особо не вдавался в измышления антиквара, кратко резюмировав "опасен".
Едва Курт отложил папку, как звякнул коммуникатор. Короткое сообщение от дяди гласило: ты влип, я тебя не вытащу, связываться опасно, готовься, возможно, определят на северные поселения или шахты южной Африки. Курт запаниковал. Дитя мегаполиса, любитель синтетического пива и модифицированной капусты, отродясь не державший ничего тяжелее телевизионного пульта ...
Бежать!
Север, или знойные пустыни? Куда угодно, только не туда. Ни прайд львов, терзающий антилоп, ни волки бегущее след в след по бескрайней мертвой равнине, его не прельщали. Кожаная блестящая куртка, плотные штаны, полуспортивные ботинки, складной нож, банка пива - идеальный набор для беглеца. По крайней мере, ничего лучшего Курт спешно покидая квартиру придумать не смог.
"К морю" - мелькнула мысль. Почему именно туда, Курт не знал, хотя штатный психолог объяснил бы это воспоминаниями о счастливом детстве и беззаботности. Шляпа на нос, запахнутый поплотнее воротник, он вышел из подъезда как есть - без копейки в кармане, абсолютно незащищенное существо без статуса и прав. Вечерний город ослепил его огнями лишь на миг, навязчивая реклама со всех сторон стучала в сознание, но не могла пробиться сквозь переживания бывшего гражданина. Он шел, затем побежал. Ноги сами несли его подальше от центра. Лишенный всего, подземку или такси он выбрать не мог. И проходя мимо станции метро, отчаянно нырнул в служебный проход. Там было темно и спокойно. А еще там было тихо. Ковыляя по полуосвещенным коридорам, он вышел к очистным сооружениям. На высохшем иле виднелись чьи-то следы. Они уходили в темноту, туда, где шумела вода и виднелась гигантская решетка. Курт пошел по илу. Молча. След в след. И дойдя до решетки, не успев удивиться, заскользил вниз по пандусу, закричал, шлепнулся в воду. Мутный бурлящий поток нес его куда далеко. Прочь от города. Вода была теплой, но пахла скверно. Склизкие ржавые берега не давали шанса зацепиться и вылезти, и устав бороться, Курт отдался на волю течения, расслабился, лег на спину. Наконец, забрезжил свет. Он вылез на берег и пошел в сторону света - тусклой желтой лампочки где-то вдали. Затем чьи-то сильные руки сдавили его, на миг сбив дыхание. Затем яркий свет прожектора принялся выжигать привыкшие к темноте подземелья глаза. - Предписание не покидать город нарушено. Предварительный приговор ужесточается и вступает в силу немедленно, - прогудело сверху. И Курт наконец увидел очередного стража правопорядка. - Вы, асоциалы, такие предсказуемые, - прогудела башня из пластика. Прячетесь по темным закоулкам, думаете скрыться. Вот с сектантами сложнее, эти не прячутся. Либо взрывают себя, либо сжигают. Курт захрипел, не находя слов. - Африка илиСевер? - переспросил великан в коммуникаторе, и, получив ответ, нагнулся над Куртом. Тот пискнул. Затем был успокаивающий укол в плечо, расслабленность, раскачивание, шум винтов, забытье и жесткий удар о землю спустя вечность.
Крышка деревянного ящика отвалилась. Курт вылетел наружу. Парашют прыгнул в лицо, опутал ноги стропами и сбил его с ног, протащив носом по снегу с пяток метров. Затем ткань зацепилась за торосы, а Курт отплевываясь, поднялся. Щеку саднило, в голове стоял шум: действие транквилизатора все еще ощущалось. На горизонте виднелись горы. Определить где здесь север и юг уроженец мегаполиса не мог. Ему стало страшно. А еще, он увидел следы. Редкую цепочку. Так когда-то, в прошлой жизни, совсем недавно, на экране телестены - бежали волки. Бежали за добычей. Молча. След в след.
Гроб в котором его скинули, был набит утеплителем - полыми шариками.
Ветер зло хлестнув по лицу выбил слезы. Подтянув парашют, Курт во влажной после подземных купаний одежде, забился в кучку наполнителя - но шарики не грели, а парашют, спасая от ветра, не спасал от холода. Сначала замерзли ноги. Пальцы жгло, и будь он чуть поопытнее, тут же растер бы их снегом. Ботинки на тонкой подошве, настоящие оригинальные "Спейсволкеры" на миллион и один шаг превратились в жесткий панцирь на ногах. Курт всхлипнул. Он понял, что пройдет еще какое-то довольно краткое время, и он останется на этой ледяной равнине вечно. А потом сюда придут волки. Молча, след в след. И никто никогда больше не увидит гражданина славного города Мюнхена, перспективного мерчендайзера и бывшего присяжного заседателя. Тело колотилось в судорогах от холода. Пытаясь разогреется, он принялся стучать ногами в стенку деревянного гробика, однако сил было все меньше и меньше, и он затих. Раздался стук. Сухой кашель. Стук был с той стороны. - Вылезай, приятель, - неожиданно раздался хриплый бас. Застонав, Курт выполз из убежища. В грудь ему тут же уперлось ружье. Курт робко кашлянул и повалился на снег. Бородач в ватнике и темных очках покачал головой, закинул ружье за спину. - Чипированный? Не дождавшись ответа он вывернул рукав куртки Курта, провел самопальным устройством по руке. - Нет. Кажись, чист. Повезло тебе, друг, что я парашют заметил. Обычно асоциалов скидывают по четкому графику. Не дрожи. На плечи бывшему горожанину упало меховое чудовище похожее на шубу. - Ты работал то кем? Нам например, инженера во как нужны! Вчера кстати ювелир на голову свалился. - Ммм.. мыы... ме... - принялся стучать зубами Курт. - Да не мычи, говори по делу. - Мерчендайзер. Рекламный отдел. - Офисный планктон. Плохо. Вредных привычек хоть не имеешь? Ладно, пристроим, - вздохнул бородач. Курт мотнул головой и приложился к протянутой фляжке с чем-то ядреным. - В общем, народ у нас хороший, все асоциалы. Большинство из сектантов или просто инакомыслящих. Наркоши и реально опасные типы здесь долго не живут, и законы у нас свои. - Законы, А какие у вас законы? - Волчьи, - пояснил бородач. Хохотнул и добавил - шутка. Но учти, в каждой шутке... - А как вы выживаете? Без связи с большой землей? - Наш батюшка тебе скажет примерно так: "Не бойся, малое стадо", и прочие прелести типа "елея же и вина не повреждай". Так и живем, - хохотнул бородач, протягивая Курту рукавицы. Где я, - наконец спросил Курт, начинающий мерзнуть несмотря на меховое одеяние.. - Добро пожаловать в бухту Тикси, приятель. И они пошли за горизонт. Молча. След в след.