Если идти из Экса по дороге Сезанна, рано или поздно попадёшь в Толоне. Коммуна небольшая, но с историей. Ровесница Москвы. Платановая аллея приводит нас к полукруглой площади и вьездным воротам в усадьбу. Видите в глубине сада симпатичный трехэтажный домик с прудом?
Александр де Галифе приобрел это имение, о чьем существовании известно с 1286 года (ужас, ужас, что за цифры), очень давно - в 1637 году.
Он был президентом парламента Прованса и жил на широкую ногу: в восточном крыле замка оборудовал театр, в западном - часовню. Членов ФБК среди нас нет, поэтому тот факт, что он отгрохал дворец и возглавил парламент после женитьбы на дочери предыдущего президента, мы расцениваем как простое совпадение.
Почти на три века обосновалось семейство Галифе в Толоне, и за это время случилось много интересного. Фортуна им благоволила, да и сами Галифе оказались парнями не промах: один из внуков Александра, Жозеф, военный, моряк и искатель приключений, в Провансе отчаянно скучал и сначала поуправлял немножко "сахарным складом Европы", островом Черепахи (Антильские острова), а когда ему и это надоело, переехал на остров Сан-Круа, Американские Виргинские острова. Нажитое на на нефти 18 века состояние дробить было жалко, поэтому он учредил майорат (наследование старшим сыном рода, девочки исключались). Такой сюжетный ход нам знаком по фильму про аббатство Даунтон.
Галифе были парни бравые, часто помирали в цветущем возрасте холостяками, но какой-нибудь Мэтью Кроули всё время находился (шутка).Замок процветал, хотя и был всего лишь загородной резиденцией маркизов Галифе, одной из богатейших семей Прованса к началу революции. Если бы не Луи-Франсуа де Галифе, революция затмила бы всё, но нет.
Следуя примеру своего отца, Луи-Франсуа тоже стал военным, но быстро - в 28 лет - вышел на пенсию и овдовел. Чтобы что? - правильно, влюбиться насмерть в прекрасную Эмилию де Мариньян, временно оставленную графом Мирабо, звезду и диву. Вы же сразу догадались, что театр в восточном флигеле - это рояль в кустах? Сто с лишним лет пролетели как копеечка, и вот вам, пожалуйста, Эмилия, поет и продюссирует, театр живёт, маркиз трепещет -- ровно до тех пор, пока не начинает волноваться граф Мирабо.
Пишут, что Габриэль-Оноре-Виктор, граф де Мирабо, в юности жил бурной жизнью, но я не верю: уже в 23 года он женился на Эмилии (которая почти маркиза и поет), что он там пожил-то? Смешно. Эмилия (дива, как мы помним), начала его разорять с такой скоростью, что спохватился уже Мирабо-старший. По-хорошему договориться с молодыми не получалось, поэтому папа действовал по старинке: заключал сыночка в разные темницы. Пытаясь, так сказать, оградить.
Молодой Мирабо посидел во многих местах, включая замок Иф, и в очередной крепости встретил юную маркизу Софи де Монье, уговорил ее бросить старого мужа, наобещал папе с три короба, вышел по амнистии и удрал с Софи в Амстердам. Папа, конечно, разозлился и упек его заново в Венсанский донжон, на этот раз на сорок месяцев.
Бедная Софи - ее пожизненно заточили в монастырь. А Габриэля Мирабо - нет, он был красноречив и мужчина, а вы что, девочки, думали, надо было бороться еще когда учреждали майорат.
Красноречивый и сообразительный граф Мирабо за сорок месяцев много чего надумал, уехал в Швейцарию, списался с папой и адвокатами и договорился, что больше его в темницы бросать не будут, а он за это будет обратно примерный муж.
Мирабо-старший обрадовался, а Эмилия - не очень. Зачем ей этот беглый муж, которого она восемь лет не видела, когда в Толоне и так всё прекрасно? Любовь, самореализация и никакого недостатка в средствах.
- Дорогой, мы слишком разные, - сказала она мужу, по факту - бывшему, который приехал в Толоне с дядей-судебным приставом. - Наш брак - это ошибка, и я кое-что придумала. Мы его аннулируем.
Замечательное событие для восемнадцатого века. А ещё говорят, женщины мало чего изобрели.
Граф Мирабо был уязвлен. Возможно, именно поэтому впоследствии он сделал великолепную политическую карьеру, но вот жену так и не вернул. Зато проговорил однажды в парламенте пять часов, высмеивая тестя, адвоката жены и даже сам парламент (любовь? оскорбленное самолюбие? за двумя маркизами погонишься - ни одной не поймаешь? в общем, про это до сих пор помнят). Брак был аннулирован, и Эмилия на время уехала к отцу.
Дальнейшие перепитии истории династии де Галифе драматичны уже слегка на камерный манер, но я всё-таки дорасскажу.
В годы революции судьба де Галифе берегла: Луи-Франсуа увез семью в Италию (а куда еще везти певицу?!), замок конфисковали , но вернули в 1802 году, и заодно избрали маркиза мэром Толоне.
Единственный сын Луи-Франсуа, снова Александр, тоже немного послужил, но склонности имел самые хозяйственные: он улучшил ирригацию поместья, возобновил добычу мрамора в карьере и по-соседски повздорил с папой Эмиля Золя, Франсуа.
После эпидемий холеры, прокатившихся по Европе в 1830-35 годах, инженер Золя хотел построить четыре водохранилища, чтобы санировать воду и доставлять ее в город по каналам, а Александр всячески препятствовал - а ну как пострадает ирригация поместья. Водохранилище в итоге построили только одно. До его открытия Франсуа Золя не дожил - умер от скоротечной пневмонии, и судьба изготовилась по этому поводу вскоре иронически усмехнуться.
Первый раз она это сделала уже тогда, когда поместье унаследовал генерал Гастон де Галифе, больше тяготевший к парижской жизни, военным кампаниям (воевал в Италии, Крыму, Мексике...) и политическим интригам. Он совершенно охладел к замку, и тот довольно быстро пришёл в запустение. Кроме того, генерал изобрел новый покрой кавалерийских брюк, и теперь слово "галифе" известно на весь мир (вам ведь тоже оно знакомо именно в таком контексте?).
Да, это был последний маркиз Галифе. Он тратил деньги без счёта, они не имели для него никакого значения - как и замок, который Гастон уступил в конце конце концов сестре, тоже никогда там не жившей.
Ветшающий замок еще несколько раз продавали, пока в 1959 году он не стал собственностью общества, снабжающего водой Экс-ан-Прованс и окрестности. Многие считают, что инженер Золя был бы счастлив, хотя мне кажется, что там, где он сейчас, смотрят на вещи несколько иначе.
А мы смотрим на замок по выходным, потому что гуляем неподалёку - по дороге Сезанна до мельницы его же имени.
Эта мельница - подходящее место, чтобы хорошенько поразмыслить над всеми перепетиями судьбы. Как писала Марина Ивановна: "Всё перемелется, будет мукой", ударение поставьте сами :)
Хотя, как ни ставь, всё равно, конечно, перемелется.