Сцена - полупустая комната в доме, откуда выехали жильцы. Полная темнота. Слышны шум машин с улицы, звяканье трамвая на кольцевой, нудное и настойчивое мяуканье голодной кошки за стеной и два голоса: мужской и мой.
МУЖСКОЙ ГОЛОС: Эй, где вы там? Вытяните вперед руку.
Я: Зачем?
Он: Вытягивайте, говорю. Тут низкая притолока, можно...
Я: Мама!
Он: ... стукнуться головой.
Я: Поздно! Уже. Но все равно спасибо. Кажется, я нащупала вход в коридор.
Он: Ну и входите!
Я: Нет уж, лучше вы ступайте первым, в такой темноте с непривычки и шею недолго сломать.
Он: Хорошо. Следуйте за мной. Осторожно, тут еще пара ступенек. Сразу поворачивайте налево, потом опять же по левой стене - вторая дверь. Вы бы посветили мне. Никак не попаду ключом в замочную скважину. Ну, где же вы?!
Я: А?
ОН: Не отставайте, а то придется ночевать на лестнице.
Я: Нет-нет. Я уже в коридоре. Почему так жутко воняет затхлостью?
Он: Вы не очень-то тактичны... Запах вечности. Здесь давно никто не живет.
Я: Где фонарик? Давайте посвечу.
Он: А вот теперь уже не надо. Мы почти внутри. Замок заржавел. Сейчас... еще секунду...
Я : Я совсем ничего не вижу. Ой! Моя сумка у вас?
Он: Берегу вашу сумку, как зеницу ока, если хотите. Не волнуйтесь, никуда я не сбегу с вашей сумкой.
Я: Да нет, я не о том. Я хотела положить в нее очки от солнца.
Он: От чего?
Я: От солнца. Надоело держать их в руках.
Он: Давайте сюда. Я протягиваю к вам руку, чувствуете?
Я: Ага...
Он: Вот и замок поддался. Входите.
На сцене появляется луч карманного фонарика.
ОН: Ну вот они, ваши апартаменты. Где-то справа должна быть кровать. Кровать, иди знакомиться со своей хозяйкой. Слышите, поскрипывает,значит, признала вас. Около двери - умывальник. Правильно, здесь. Я поставил сумку рядом, на стул, а вы пробирайтесь осторожно к кровати и садитесь. Ну вот... Приземление прошло благополучно?
Я: Нормально. Но почему так темно? Ведь на улице еще не совсем ночь. Здесь окна есть?
ОН: Да все здесь есть, не волнуйтесь. Вам еще очень понравится, уезжать не захотите.
Я: Я и не волнуюсь, просто непривычно. Тишина на уши давит, а темнота на глаза. Жутковато. Так и кажется, что вы сейчас в кромешном мраке приставите мне к горлу нож и заорете: "Кошелек или жизнь".
Он: Жизнь ваша еще вам самой пригодится.
Я: Ну, вот. Опять что-то не то ляпнула! А вы обиделись? Простите. Обстановочка располагает. Да-а-а, судя по запаху, в таком сарае я еще никогда не жила.
ОН: К дому относитесь, пожалуйста, уважительно, ему уже почти триста лет, и не его вина, что с вами он встречается не в лучшем виде. Заметьте, люди предают свои дома, так же, как друг друга. Вот кошелек ваш, пожалуй, действительно представляет некий интерес, но, уверяю вас, не все его содержимое, а лишь та тысяча рублей, о которой мы договорились.
Я: Что вы волнуетесь, заплачу я вам за ваше жилище. Потерпите немного или лучше посветите сюда, а то если б даже очень захотела, в одиночку кошелек мне все равно не найти, он должен быть в сумке, а она не подает признаков жизни, захапала денежки и молчит. Ну и темнотища же здесь! Спасибо, уберите фонарик, глаза слепит. Вот он, кошелек, но наощупь-то я вам все равно ничего не отсчитаю. Вы слышите?.. Ну что, я так буду и сидеть, как дура, с кошельком в темноте?! Я вас спрашиваю. Да вы слышите меня или нет?! Давайте не будем играть в прятки, я знаю, что вы здесь. Даже если вас не видно и не слышно, ваш исключительный запах вы никуда не спрячете! Кстати, что у вас за одеколон? Очень любопытный букет ароматов... Интересно узнать, в этом многоуважаемом доме вообще когда-нибудь существовало электричество или к экзаменам готовиться мне придется при свечах? Черт, что это у меня под ногами? А-а-ай! Кажется, пустая бутылка. Хоть бы прибраться удосужились, все-таки квартиранта ведете. Удобства, я так полагаю, во дворе? А? Раковина, о которой вы так трогательно напомнилили, наверно, служит только для украшения интерьера? Могли не стараться, ее все равно не видно. Эй, вы меня слышите? Я ведь с вами разговариваю! Что, сказать нечего? Зато кошке вашей есть что сказать - орет, не переставая. Вы ее, что же, совсем не кормите? Она, видимо, вроде нагрузки к коттеджу? Скорее всего именно мне и придется ее кормить? Ну что же вы не отвечаете? Эй, вы еще здесь?! Эй!
Резко зажигается свет. Свет тусклый, но от неожиданности все равно больно глазам.
ОН: Вот вам электричество, вот вам водопровод. (Подходит к крану, вертит его в разные стороны) Что? Ну же! В принципе, есть...Будет. Во всяком случае, сегодня утром вода была.
Я: Ничего себе, сколько мусора! Почему вы не уберете эти залежи?! Надо же! И чего тут только нет! Постойте, а это что же такое? Кажется, маятник от часов? Ой, ну в точности как у нас! Вы извините, пожалуйста, просто, когда я была маленькая, у бабушки в комнате висели старинные часы. Она ими очень дорожила, говорила всегда, что часы остались от дедушки, и просила их беречь. Потом, когда бабушка умерла, все ее вещи куда-то постепенно растворились, и часы тоже ушли... Так вот у тех часов был точно такой же маятник! Я помню эти буковки - "А" и "N".
Он: Ну, вот и прекрасно! Я же говорил, вам здесь понравится. Уже поздно. Располагайтесь, а я пошел. Прощайте.
Я: И кусочек эмали отколот, ну в точности как у наших... Эй, постойте! Вы... Погодите. А деньги?
ОН: Что?
Я: Я говорю, а деньги? Денег вы не возьмете?!
ОН: Ах, да. Простите. Давайте вашу тысячу.
Я: Если вы хотите сказать, что вот это вот жилье...
ОН: Если вы хотите сказать, что вот это вот деньги...
Я: Ну, знаете! Для вас, может, это и не деньги, а я полмесяца работаю, чтоб эту тыщу несчастную заработать. Заочников, знаете ли, не очень жалуют, вот и устраиваешься, куда берут. Вам-то, конечно, что переживать, небось, за гроши приобрели этот клоповник и сдаете нищим студентам. Хоть бы ремонт потрудились сделать или, на худой конец, мусор убрать. А, собственно, зачем, правда? Зачем нас, нищету, уважать? Мы ведь и так рады, шутка ли - тыща в месяц!? Благодетель!
ОН: Все. Вы мне надоели, ступайте обратно на вокзал и ищите себе другое жилье. Я не сдаю вам комнату. Забирайте ваши вещи и уматывайте из моего дома. Ну! Вы слышите, что вам говорят! Ремонт ей не сделали! Дом ей не нравится! Принцесса тоже нашлась! А мне не нравитесь вы! Хамство ненавижу с детства! Ну, убирайтесь вон!.. И что же вы сидите?
Я: Ладно, не сердитесь так.
ОН: Я сказал, уходите. Вот ваши деньги.
Я: Можно подумать! Вы что же, за дом свой обиделись? Ну и жили бы в нем сами, раз он вам так нравится.
ОН: Вы уйдете сегодня или нет?! Может, вас вывести силой?
Я: Да бросьте вы, я пошутила. Я вовсе не хотела обидеть ни вас, ни ваши разлюбезные руины.
ОН: Или вы сейчас же...
Я: Все-все-все. Очень миленький особнячок... Молчу, как рыба об лед. Молчу, ну... Ну, заберите деньги... Не обижайтесь на меня. Устала с дороги. Можете вы простить минутную слабость уставшей женщине? И потом, мы с вами обо всем договорились, меня все устраивает.
ОН: Я прошу вас, уйдите по-хорошему.
Я: Ну, что ж, раз вы так настаиваете, то делать нечего... Пойду обратно на вокзал... Послушайте, не выгоняйте меня, пожалуйста. Вы же прекрасно знаете, что мне некуда идти, да и поздно уже... И потом этот маятник...
ОН: Ваш паспорт.
Я: Что?
Он: Если вы все-таки остаетесь, я должен забрать у вас паспорт.
Я: Зачем? Не собираетесь же вы меня здесь прописывать! Или вы думаете, что я украду что-нибудь из обстановки? Уверяю вас, я не занимаюсь кражами с помоек. Простите, вырвалось. Я хотела сказать, на меня вы можете положиться - я в жизни ничего чужого не взяла. Даже деньги на улице не подбираю. Я вас убедила? Помните, в каком-то сериале...
Он: Извините, но я не смотрю сериалов.
Я: Честно говоря, я с некоторых пор тоже стараюсь не смотреть. Особенно слишком длинные... Моя бабушка очень любила "Санта-Барбару". Даже записывала имена героев на листочках из моих старых школьных тетрадок. А потом бабушка умерла, а "Санта-Барбара" все продолжала идти... Целых полгода мы с мамой находили в доме эти бабушкины записочки. Они неожиданно выползали из-под клеенки на кухонном столе или сваливались с полки прямо на голову - написанные такими родными каракулями, - а чужие герои пустыми глазами смотрели на нас с экрана. Бабушки уже не было и некому было любить их, переживать за их судьбы.
Он: Ну, хорошо, не надо паспорта... Уже поздно. Вы, наверно, устали, да и мне, честно говоря, давно пора.
Я: Да-да... Давайте прощаться. Я, и вправду, очень хочу спать. Ноги гудят уже...
ОН: Ну, спокойной ночи... Кстати, насчет нищих студентов... Разве вы не заметили, что дом пуст? Ваша тысяча - единственный мой доход. При самых скромных подсчетах хватит только на бензин на полмесяца.
Я: Ладно, извините.
Он: Да, нет. Ничего. Мне, в сущности, безразлично, что обо мне думают клиенты. Спокойной ночи.
Я: Ага. Пока. Простите...
Он: Ну что еще?
Я: Спать придется прямо на одеяле? Может, белье-то хоть на кровать мне положено?!
ОН: Совсем забыл. Извините, сегодня уже поздно, вы уж как-нибудь одну ночь... а завтра утром завезу. Если у вас больше нет претензий, я пошел.
Я: До завтра. Страшновато, правда, оставаться здесь одной, да еще эта кошка так пронзительно вопит.
ОН: Послушайте, чего вы от меня хотите?! Чтобы я ради вашего удовольствия удавил бедное животное или чтобы караулил вас тут всю ночь?! Может, лучше прирезать вас, как вы сами советовали?! А?! Никто не услышит, а хватятся вас как минимум через месяц. Труп под покровом ночи можно вывезти в багажнике, а можно и оставить здесь. Уложить так живописно "прямо на одеяле". В эту комнату больше двадцати лет уже никто кроме меня не заходит. Ну как? Кстати, когда вы молчите, вы мне нравитесь больше... Простите, я напугал вас, вы так побледнели... Не бойтесь и не обращайте на меня внимания.
Я: Зачем вы так? Что я вам плохого сделала? Если я и болтаю лишнее, то можно же иметь хоть каплю снисхождения к одинокой женщине в чужом городе! Я и так уже на пределе. Знали бы вы чего мне стоило сюда приехать?! На работе, как всегда, проблемы, у сына в садике - карантин! Надо пристроить сына, раздобыть денег. Всех уговорить, упросить. И все смотрят на тебя как на обмылок и ломаются: может, отпустим тебя, а может, нет. Одна моя мама чего стоит!!!
ОН: Ну и не приезжали бы...
Я: Трудно все-таки с вами.
ОН: Простите меня и не хлюпайте носом, вам это не идет. Я наконец-то ухожу. Все идет как нельзя лучше. Постарайтесь отдохнуть. А здесь вам и в самом деле будет хорошо: тихо, спокойно, никто не помешает...( молчание, истошно орет кошка) Ну, до завтра. Вы во сколько просыпаетесь? Если в половине восьмого заеду, не рано будет?
Я: Не рано. Давайте ключ и уходите. Я действительно очень устала.
Он ушел, я осталась одна. Надо бы разобрать эту кучу мусора в углу, да может, выбросить завтра во двор, что не надо. А что, он придет, скажет, что ему не пригодится. Невозможно же жить рядом с таким нагромождением! Положила ключ на стол, потом вспомнила, что плохая примета, взяла обратно в руки. Посмотрела в окно, стекло почти не просвечивает, но все равно видно, как по ночной улице спешат куда-то машины, увеличивая скорость до предела, - знают, что гаишники спят! А мне спать не хочется. Ну что ж, попробую навести порядок, может, станет поуютнее. Какое-то тряпье, малярные кисти, жестяная банка с остатками засохшей краски, подшивка старых газет... Боже мой! Что это?! Не может быть, как похожи! Да нет же, это они, дедушкины часы! Они висели у бабушки над кроватью, и по вечерам бабушка останавливала маятник, чтобы они никого не разбудили своим боем. Вот, сбоку стеклышко треснуло, я всегда смотрела на эту трещинку, когда засыпала. Я поставлю их на ящик, прилажу маятник. Завести конечно не удастся, да и ключик наверно давно утерян. Интересно, как они оказались здесь? Ну, здравствуйте, родные мои! Никак не думала, что встречу вас в таком месте! Теперь-то я вас не потеряю, будете моим талисманом! Порылась в сумке, достала телефон, набрала номер.
Я: Мама? Алло, это я. Все хорошо. Доехала отлично. В институте уже была, первый экзамен в субботу. Откуда можно звонить в такое время? С квартиры конечно! Никаких хозяев, одна в целом доме! Тишина, простор и в самом центре - даже на транспорт не надо тратиться, представляешь!? Просто повезло! И все это великолепие - за тыщу в месяц! Удобств, правда, никаких, ну, да не век же мне здесь куковать. Месяц-то да еще летом как-нибудь перекантуюсь. Хозяин, а не хозяйка. Да, да, мужчина. Не знаю, ни молодой, ни старый, а так вроде ничего... Культурный. Да осторожная я, мама, ты все еще думаешь, что мне десять лет. Да и воровать у меня нечего! Как там Стасик? Скучает по маме? Не-е-ет? Ах, он засранец! Мам, ты его не больно балуй, а то мне потом с ним не справиться. Он ведь такой, сядет на шею и ножки свесит, не успеешь оглянуться, как обнаглеет. Поцелуй его от меня завтра, как проснется. Только сразу, слышишь, сразу, как проснется. Ну все, мамулик, пока, а то наговорим на дорого. Не скучайте, скоро приеду - неделя, другая, глядишь, так и месяц промелькнет. И все! Я уже на третьем курсе! Постараюсь пораньше, хотя за комнату уже заплатила за месяц вперед. Мам, ты же местных расценок не знаешь! Дорого! Посмотрела бы ты на этих бабулек на вокзале - двести в день, а меньше и не подходи. Божьи одуванчики! Мама, а ты случайно не помнишь, куда девались бабушкины часы? Ну такие, что над кроватью висели! Ну, бабушка еще все время говорила, что это дедушкины. Помнишь? Ну, когда еще делали ремонт... Да нет,.. просто так. Ой, ну ладно, мам. Все, целую, запираюсь и ложусь спать. Да запираюсь, запираюсь. Стасика поцелуй, слышишь? Все, мам, пока-пока.
Кладу телефон на стул, начинаю разбирать сумку; постилаю на стол салфетку, затем выставляю кружку, ложку, еду, кипятильник. Есть не хочется, не люблю вечером есть. Надо запереть дверь, ищу ключ, потом вспоминаю, что когда доставала телефон, уронила ключ в кармашек сумки. Наконец-то запираю дверь. Сходить бы в туалет, да где его искать по коридору в потемках, чего доброго и обратной дороги не найду... Потерплю уж до утра. Надо бы завтра вымыть стекла в окне, а то совсем ничего не видно. Форточка отсырела и закрывается с трудом. Выключаю свет. Ложусь прямо поверх серого казенного одеяла, накрываюсь с головой курткой. Как-нибудь одну ночь перетерплю без белья. Если не обманет, завтра привезет. Все смолкло. Вдруг в тишине слышу,- да нет, же, не показалось,- осторожное, знакомое до боли тиканье. Я приподнимаюсь на кровати, но, чтобы не спугнуть это чудо, не зажигаю света. Я замерла и слушаю, слушаю и вспоминаю...В своих воспоминаниях я снова - маленькая девочка, утро, я просыпаюсь и первое, что вижу, - солнечные зайчики на потолке... они разговаривают. Ах, нет! Это не они разговаривают, это тихо-тихо, чтобы меня не разбудить, говорят бабушка с мамой, а часы - тоже тихо - тикают себе и тикают... Вдруг по ушам резко бьет противный звук - это опять орет кошка. Покормить ее что ли?
Я: Кс- кс- кс. Да где же опять этот чертов ключ?! Кошка, да помолчи ты. Вот зараза, специально уселась под самой дверью и ноет. Есть, что ли, хочешь? Наверно, от двери пахнет колбасой, да? Голодная! А тетка глупая ругается, да? Киса, ты меня слышишь? Смотри-ка, слышит! Я сейчас тебе под дверь просуну кусочек колбаски. Ну-ка, чуешь колбаску? Вот ешь, ешь. Смешно как чавкает! Интересно, какая ты, черная, белая...Судя по голосу, молоденькая еще. Глупенькая. Малышка бедненькая, потерялась, наверно. Тебя твоя хозяйка ищет, зовет, плачет, а ты здесь со мной разговариваешь... А может, ты бездомная? И не было у тебя никогда никакой хозяйки? А? Завтра ключ найду, мы с тобой познакомимся, а сегодня уже поздно, спать пора. Давай, иди к себе, где ты там ночуешь... Ну, все, все, спокойной ночи. Иди, я свет выключаю.
Я отхожу от двери, кошка умолкает. Придвигаю стул с телефоном поближе к изголовью, чтобы можно было, не вставая с постели, отвечать на звонки. Я опять выключаю свет и кидаюсь на кровать. Комната погружается в полную тишину, и я моментально засыпаю. Сплю я плохо, ночью меня мучают неясные кошмары, но утром ничего припомнить не могу. Утром в комнате не так светло, как могло бы быть утром, но все-таки достаточно, чтобы можно было ориентироваться. Надо выйти и попытаться найти туалет. Странно, что я не хочу в туалет, но выйти все-таки надо. Утро начинается тем же, чем закончился предыдущий вечер, а именно - поисками ключа. Ищу и мысленно придумываю, где я его буду хранить, чтобы больше не терять. Наконец нахожу на подоконнике ( ну правильно, закрывала форточку и положила!) Пытаюсь открыть дверь, но то ли замок заржавел, то ли Он перепутал ключ, но дверь не поддается. Мне становится не по себе. Ну, ничего, ничего. Если Он меня не обманул, то через полчаса Он явится с бельем и выпустит меня отсюда, а пока можно привести себя в порядок, ведь времени перед институтом уже не останется. Я отвинчиваю кран, и к моему удивлению вода льется на мои ладошки. Это меня радует, не одни обломы сегодня. День начинает налаживаться. Я с удовольствием чищу зубы, умываюсь, подкрашиваюсь. Пытаюсь открыть форточку, но видно вчера я слишком надавила на нее - не поддается. Я заставляю себя позавтракать, совсем нет аппетита, наверно, чересчур нервничаю. Вдруг слышу шаги по коридору. Ну, наконец-то. Стук в дверь.
ЕГО ГОЛОС: Доброе утро. Можно?
Я: Ну, слава Богу, это вы! Конечно можно. Даже нужно! Представляете, я не могу никак выбраться отсюда. Произошло какое-то недоразумение с ключом. В общем, вся надежда на вас. По-моему, вы вчера дали мне не тот ключ, дверь-то он с перепугу как-то запер, а вот открыть...
Он: А у вас и не заперто. Я войду? Не удивляйтесь, в старых домах иногда и не такое случается. Ну, улыбнитесь же, а то на вас больно смотреть. Ну, вот, совсем другое дело. Видно, что отдохнули, выспались... Вы сегодня такая хорошенькая.
Я: Правда? То есть, я хотела сказать, вы случайно не помните, откуда здесь взялись эти часы?
Он: Видимо, от прежних хозяев остались... Не знаю. А зачем вам это?
Я: Да так. Просто похожие часы были в моем детстве... Вы белье мне привезли?
Он: Разумеется. Вот. Устелете сами или вас обслужить?
Я: Спасибо. Какое странное утро.
Он: Что же в нем странного?
Я: Ну,.. например, вы на редкость любезны. Конечно, постелю сама.
Он: О, у вас хороший вкус! Очень симпатичная салфетка! Этот стол давно не выглядел так уютно, по-домашнему. Так и хочется к нему присесть! Я все-таки не ошибся в вас. Вы чудесный квартирант.
Я: Хотите перекусить? Есть колбаса, хлеб, йогурт и стакан соку найдется. Поешьте, все равно до вечера все испортится.
Он: Не стоит. Я ем очень мало, а по утрам не ем вообще.
Я: Ну, тогда,.. мне пора. Извините, но надо уходить, я боюсь опоздать в институт. Первый день все-таки...
Он: Понятно.
Я: Ну тогда встаем и уходим? Да?.. Что вы сидите? Вам плохо?
Он: Нет.
Я: В таком случае, вставайте. Вы слышите, мне надо уходить. Я прошу вас, пойдемте побыстрее.
Он: Не торопитесь.
Я: Что значит "Не торопитесь"?! Что вы хотите этим сказать? Послушайте,через двадцать минут я должна быть в институте! Я не собираюсь опаздывать в первый же день!
Он: Понимаю, но... выслушайте меня...
Я: Давайте, я выслушаю вас вечером. Вечером приходите, мы сядем и поговорим, а сейчас мне действительно некогда. Надо идти.
Он: Боюсь, вы не сможете уйти.
Я: Это еще почему?
Он: Вы здесь... желанны.
Я: Ну вот, начинается...
Он: Да нет же! Вы совсем не так меня поняли! Я хотел сказать...
Я: Я не знаю, что вы там хотели, но послушайте, неужели нельзя обойтись без этих пошлостей? Неужели вы, мужики, себя перестаете уважать, если хоть одну юбку пропустите? Я вас очень прошу, давайте отложим все желания до вечера? А? А вечером спокойно разберемся. Хорошо? А еще лучше - соберу-ка я вещи и съеду отсюда. Мне все эти ваши трюки с ключами и двусмысленные намеки - ой как не нравятся!
Он: Что? Вы полагаете, что я собираюсь посягать на вашу честь?! Вы серьезно думаете, что я могу вас желать как женщину?! Вы не представляете, до какой степени вы меня развеселили! Да, давно я так не смеялся!
Я: Ну, знаете! Что же такого смешного я вам сказала?! Да, вы что, издеваетесь надо мной, что ли, в самом деле?! Согласитесь, это не очень-то вежливо с вашей стороны! Заперли меня в этом клоповнике, говорите намеками да еще и ржете во все горло!
Он: Да будет вам известно, что я давно уже разучился говорить намеками, и сейчас сказал вам лишь то, что должен был сказать. Ни слова больше, ни слова меньше. Ну, а если я обидел вас, то впредь обещаю с уважением относиться к вашим женским прелестям.
Я: Может, все-таки, прекратим эти дурацкие пререкания и пойдем каждый по своим делам?
Он: Прислушайтесь к себе и подумайте, вы этого хотите?
Я: Извините меня, но вы в своем уме? Вы... Погодите! Как же я раньше не догадалась?! Ну, конечно: этот заброшенный дом, я с вами здесь одна... Вы приводите сюда свои жертвы поодиночке, и они никогда не встречаются друг с другом...Этот дом вам и ненавистен, и дорог одновременно. Вот почему вы так нервничаете, когда я что-нибудь говорю о нем не то...
Он: Перестаньте!
Я: Здесь наверно что-то случилось? Что-то, что вы никак не можете простить... Вы за что-то мстите всему человечеству? Или только женщинам? Наверно, только женщинам...
Он: Кто бы знал, как я смертельно устал!
Я: Да нет, не может быть... Вы бы еще вчера ночью могли меня... Хотя, кто вас знает? У таких, как вы, у каждого свой сценарий. Послушайте меня, я вам не сделала ничего плохого. Да я даже и не знаю вас. Я приехала из другого города, там меня ждут. Мой сынишка, он совсем еще маленький, и ему кроме меня не на кого надеяться. А моя мама? Да она просто умрет с горя, если потеряет меня. Подумайте, разве их спокойствие не стоит короткой вспышки вашего безумия? Отпустите меня, пожалуйста. Я даю вам слово, что навсегда забуду и вас, и этот дом. Деньги можете оставить себе, если хотите. Только выпустите меня, пожалуйста.( молчание )
Я: Ну, что же вы не отвечаете? Вы ведь выпустите меня? Вы сейчас же отойдете от двери? Правда? Не стойте же истуканом. Дайте мне пройти. Знаете, ваша шутка затянулась. Ведь все хорошо в меру, не правда ли?
Он: Мне очень жаль, но вы не сможете выйти отсюда. Поверьте, не я тому виной.
Я: Что? Вам жаль? Отойдите от двери сейчас же, не корчите из себя идиота! Ну, все. Я звоню в милицию. Удивительно, вы даже не пытаетесь отнять у меня телефон. Вы, извините, дурак или так искусно притворяетесь? Ну, телефончик миленький, ну что же ты не ловишь?!.. Блин, аккумулятор сел... Ну, ладно, сейчас найдем подзарядник! Три минуты, и можно вызвать милицию! Он где-то в сумке... Сейчас, сейчас... Тьфу, ну и дура: "Возьму, мама, возьму", а так и не... Какая нелепая ситуация! Ну, отойдите же вы, Христом Богом вас прошу!
Он: Вот.
Я: Что это?
Он: Ваше зарядное устройство.
Я: Да? Действительно. А где вы его?... Послушайте, чего вам от меня надо?
Он: Да идите вы... Пожалуйста. И перестаньте наконец всхлипывать. Зря вы не хотите понять... Идите. Идите же!
Я выбегаю в коридор, а он остается стоять возле двери. Потом он медленно пройдет вдоль стены и сядет на подоконник. Он так и будет сидеть там, закрыв лицо руками, когда я вернусь. Я плотно прикрою дверь и свернусь калачиком на кровати. Потом перестану плакать и спрошу:
Я: Кто они?
Он: Жильцы.
Я: Почему они такие... такие прозрачные?
Он: Сама знаешь.
Я: Неужели так бывает?
Он: Как так?
Я: Так быстро?
Он: Бывает по-всякому.
Я: А я? Я тоже?..
Он: Ну что ты? Посмотри, ты порезала палец. Идет кровь. Разве у них может быть кровь?
Я: Ну да, да... Но почему я ничего не хочу?
Он: ОН за тебя хочет.
Я: Кто ОН?
Он: Узнаешь. Не все сразу.
Я: А ты?
Он: Что я?
Я: Кто ты?
Он: Я - это я...
Я: Ты - не... человек?
Он: Я - это я.
Я: Что мне теперь делать? Скучно сидеть тут взаперти.
Он: Неправда. Ты просто еще не пригляделась.
Я: К кому?
Он: К себе. Cognosce te ibsum. Помнишь?
Я: Помню. Познай самое себя. Что, познавать?
Он: Познавать.
Я: Ты мне поможешь? Ведь это ты притащил меня сюда.
Он: Я не ты и, тем более, не ОН. Я не могу многого. Ты можешь больше.
Я: Я? Но ты хотя бы не уйдешь? Ты будешь рядом?
Он: Мне нельзя долго с тобой. Общаться с людьми - опасная штука. Может плохо кончиться.
Я: Для кого? Для меня?
Он: Для тебя тоже.
Я: Ну да. Опять плохо и опять для меня. Долго еще мне будет хуже?!
Он: Брось. Все на своих местах. Тебя ждали здесь, и ты пришла. Извини, мне пора. Да, чуть не забыл, я ведь тебе принес... Вот! Коньяк, хороший, по-моему. А впрочем... Угощайся, а мне пора.
Он уходит. Я поднимаюсь с постели, бегу к двери.
Я: Постой. Мое сердце разрывается от жалости, постой! Что же теперь со мной станет?..
Чего это я разговариваю сама с собой! Последнее дело. Лучше выпить, самое время, хоть и не хочется. Споласкиваю кружку, наливаю в нее коньяк, пью мелкими глотками и рассматриваю этикетку бутылки. Если бы я что-нибудь понимала в коньяках и если бы было с кем поговорить, то я бы сказала, что напиток очень даже недурен. Интересно, где это я порезала палец? Кровь и правда сочится. Странный вкус - кровь пополам с коньяком. Коктейль. Кажется, я собиралась вымыть окно... Когда? Вчера вечером. Или позавчера? Или в том году? Или в позапрошлом веке? Времени не стало. Его нет. Эти люди с примусами и шпагами, что бродят по коридору, застряли здесь вне времени. А я? Мое сердце разрывается от жалости! Но к кому? Не знаю! Смешно,но я не знаю, кого я жалею. Я вспоминаю маму, сына, каких-то знакомых и родственников и ничего во мне не содрогается. Они все где-то далеко-далеко, в цветнойи шумной жизни, и что им за дело до меня. А та девочка в коридоре, она упала и ушибла коленку. Она плачет, затерявшись во времени, она так одинока. Они все жутко одиноки, эти затерянные, никому не нужные призраки... Э-э-э, а жалею-то я их. Странно, у меня есть мама, сын, а я в вонючем коридоре дую на полупрозрачную детскую коленку и слезы сами катятся.. Мама будет плакать, или плачет, или плакала, или как там в плюсквамперфекте - давным-давно было плакала, а у меня нет времени - ни будущего, ни настоящего, ни каких бы то ни было прошедших. Как он сказал? Я человек, я многое могу, чего не может он? Я могу жалеть и желать, лю-бить, ненавидеть и терпеть, и обидеть и вертеть... При чем тут вертеть? Это я уже пьяная. Значит, точно не призрак. Привидения не нажираются так дорогим коньяком. Привидения пьют помаленьку. Или совсем не пьют? Нет, совсем не пить невозможно. При такой-то полупрозрачной жизни! Где-то заиграла музыка, какой-то простенький мотивчик, а слов не разобрать. Надо спать, а то если выпью еще, потом будет плохо. Да, я хотела вымыть окно. Ну, что ж, будем мыть окно. Набрала воды в бутылку, которая давно каталась по полу, нашла тряпку, начала растирать грязь по стеклу, потом работа увлекла, я и не заметила, как заговорила вслух.
Я: Wenn ich an deinem Hause
Des Morgens vor?bergeh,
So freut"s mich, du liebe Kleine,
Wenn ich dich am Fenster seh.
Mit deinen schwarzbraunen Augen
Siehst du mich forschend an:
Wer bist du, und was fehlt dir,
Du, fremder, kranker Mann?
Он: "Ich bin ein deutscher Dichter,
Bekannt im deutschen Land,
Nennt man die besten Namen,
So wird auch der meine genannt,
Я и Он (вместе): Und was mir fehlt, du Kleine,
Fehlt manchem im deutschen Land,
Nennt man die schlimmsten Schmerzen,
So wird auch der meine genannt."
Я: Как странно, за окном бегут куда-то машины, люди складывают свои зонты после дождя, вон какая-то бабушка вытирает внучке губы кружевным платочком... А я? Стою тут, на подоконнике, как в другом мире, и не могу ни выйти к ним, ни крикнуть, ни запустить вот этой бутылкой, в конце концов, чтобы меня заметили. А может, все-таки попробовать, а?
Он: Попробуйте. Вы же прекрасно понимаете, что ничего из этого не выйдет. У вас не поднимется рука.
Я: Все-то вы знаете!.. Вы меня немного напугали. Вы хорошо знаете Гейне?
Он: Я бы мог знать его лично. А вы, я смотрю, повеселели: скачете по подоконникам, размахиваете тряпкой, как флагом.
Я: Вообще-то я решила помыть окно...
Он: Да не смущайтесь вы так. Это ведь здорово, что вы решили помыть окно. Посмотрите, как оно радуется.
Я: Кто? Окно?
Он: Ну да. Оно вам благодарно. Оно теперь будет постоянно искать возможность чем-нибудь выразить эту свою благодарность. Быть вам полезным.
Я: Вы опять шутите. Не могу никак привыкнуть к вашим шуточкам. Хотите коньяку? Мы можем выпить вместе.
Он: С удовольствием выпью с вами коньяку.
Я: Правда, у меня всего одна кружка, но ничего. Можно ведь пить по очереди! Или вы опять выскажете что-нибудь эдакое? Например, что кружка обидится? Не бойтесь, она у меня смирная, моя старенькая кружечка! Сколько же ей лет? Постойте, она чуть-чуть моложе меня! Мне было тогда три года и я первую зиму ходила в детский сад. Если бы вы знали, как я не любила ходить в детский сад!. Особенно зимой. Меня туда возили на трамвае - восемь остановок в одну сторону и обратно, домой, тоже восемь остановок. Зимой холодно и темно, трамвай дребезжит на поворотах! Так вот, мы с мамой вышли из детского сада, а около трамвайной остановки тогда построили новый дом и на первом этаже открылся хозяйственный магазин. Длинный, как вагон. Я эту кружечку сразу заметила и почему-то подумала: "Вот из нее очень вкусно будет пить компот". При чем тут компот?! И чего она мне так понравилась? Может, просто не хотелось ехать на трамвае?! Сейчас уже и не помню... Но вот теперь она всегда со мной. И не разбилась ведь за столько лет! Ну что, выпьем?
Он: Нет, извините. Мне что-то расхотелось пить. А вы пейте, не обращайте на меня внимания.
Я: Да нет уж, одной как-то не хочется. Жаль, что вы такой... непоследовательный. А то посидели бы, вы рассказали бы мне про Гейне и откуда у вас такое произношение.
Он: Ваше произношение куда более необычно. Откуда вы знаете немецкий?
Я: Да это стихотворение, пожалуй, единственное, что я знаю по-немецки. Меня научил ему наш сосед по коммуналке. Я ведь, знаете, раньше жила в стене.
Он: В стене?
Я: Ну да, в стене. Мы жили с мамой в коммуналке - длинный коридор, как здесь, только располагалась квартира в бывшей монастырской стене. А комнаты, наверно, раньше были кельями. Шестнадцать комнаток: восемь дверей - с одной стороны, восемь - с другой. Жильцы разные. Сосед за стенкой у нас был - бывший военнопленный. Наше окно выходило в монастырский сад и его тоже, так он смастерил ступеньки прямо из окна и часто сидел на этих ступеньках. Дальше нашего сада не ходил никуда, то ли боялся, то ли по дому скучал таким странным образом. Только вот сядет на своих ступеньках и разговаривает сам с собой по-немецки. За деревьями только он и ухаживал. Там росли яблони и почему-то сосны...А когда он умер, от деревьев ни осталось и следа.
Он: Ну, вот видите, можно и без коньяка прекрасно обходиться. Если желаете, и я расскажу вам про Гейне, а еще про Саути или Бертрана де Борна.
Я: А кто этот Бертран де Борн? Тоже... жилец?
Он: В каком-то смысле... Жил такой господин в двенадцатом веке, в Провансе. Писал стихи, о том какой он отважный рыцарь, а на самом деле... Но довольно о нем, у всех этих жильцов очень хороший слух. Того и гляди подслушает, что мы тут про него разговариваем. Захочет вызвать меня на дуэль, чего доброго.
Я: А вы боитесь?
ОН: А как же?! Господа в латах - самая грозная и хлопотная публика!
Я: А вы стрелялись на дуэлях?
Он: Приходилось. И не только стреляться.
Я: И на шпагах?
Он: И на шпагах.
Я: Как интересно!
Он: Довольно любопытно первые пять минут. Или первые сто лет...
Я: Какой вы разносторонне развитый собеседник - и на шпагах деретесь, и машину водите... Откуда, кстати, у вас "восьмерка"?
Он: Что? А-а-а. Да сейчас у всех машины...
Я: Ну, ладно, не хотите говорить, не надо! Вы обещали про Гейне...
Он: А... Про Гейне. Может, в другой раз?... Если честно, литературу я не люблю вообще. Говорят, архитектура - это застывшая музыка. А литература в таком случае - препарированная психология.
Я: То есть?
Он: Да вот хотя бы, этот ваш Гейне. Ведь что поют литературоведы?Ах, гениальное сочетание движения и статики! Ах, он соединил любовную лирику с гражданскими мотивами! А все ведь проще - сидела в нем эта досада на любимое Отечество, зачем не признают в нем немецкого гения, а видят лишь безродного еврея, вот и не мог он ни о чем кроме этого говорить даже со своей liebe Kleine! И так везде, во всей мировой литературе: что ни возьми - стихи или роман - отовсюду лезут мелкие людские обиды на себе подобных. Ведь для всех этих поэтов писать - все равно что для простого смертного сходить к исповеди: выплеснул из себя на бумагу наболевшее и забыл. Не проще ли уйти ото всех, если уж с людьми как-то не сложилось.