Аннотация: О том, как из Нотр-Дам стащили реликвии и техническую документацию.
Телевизор в кают-компании работал, показывая французский канал "Антенн-2". Краем сознания я улавливал французские новости. Свеженазначенный заместителем архиепископа Парижского достойный прелат Жан де Мариньи трепался со значительным видом, обещая новый собор в каком-то из предместий Парижа. Его выступление крутили второй раз за последние три дня, поэтому мы не прислушивались: будет собор, не будет собора - какая нам разница. Мы не французы, а впрочем, и наша французская корпорация не обращала на новости никакого внимания: дело ведь не касалось Парижской Оперы.
Но едва мы решили испить кофию с пирожными, как дверь открылась, и на пороге возник отец Клод с пышным букетом цветов. Виновато посмотрев на нас, он поздоровался. Мы мрачно уставились на него: визит архидьякона Собора Богоматери в столь ранний час настораживал. Цветы, конечно, предназначались Кристине. Пирогов вздохнул, поздоровался и произнес:
- Здравствуй, твое высокопреподобие. Почему застрял на пороге? Иди, возлагай букет!
Клод кисло глянул на него, подарил Кристине цветы вместе с дежурным комплиментом: "Ты сегодня прекрасно выглядишь", что было правдой, но примадонна ухмыльнулась.
- Что у нас случилось? - поинтересовался Валькар, глянув на часы.
Фролло сел к столу и вначале посмотрел на нас, словно оценивая, уговорит ли он нас пойти на подвиг или наша компания не в состоянии свершить какие-либо деяния. Очевидно, он остановился на втором предположении, поскольку тяжело вздохнул и долго не решался заговорить. Впрочем, после чашки кофе Клод кивнул на телевизор и хмуро спросил:
- Парижские новости смотрели?
- Смотрели, - сказал я. - Дело-то в чем?!
- Вы видели выступление этого клоуна, бывшего епископа Санского? - спросил Фролло и, получив утвердительные ответы, продолжил: - Он обещал новый собор. Собор строится: этот гад договорился о поставке домодувной смеси(1) с Энтеропии, - отец Клод плеснул себе в кофе коньяку и злобно закончил: - а собор пообещал освятить папа римский - обе его половины!
- Это является причиной твоей злости? - спросил я, не понимая, что заставило священника лететь сюда ночью на "Конкорде".
- Нет, не это, - новая чашка хорошего кофе успокоила нашего гостя. - Чтобы в собор шли люди, надо, чтобы там было несколько реликвий, которым можно поклоняться.
Я въехал в ситуацию:
- Когда ты обнаружил, что из твоего Cобора пропали реликвии?
- Вчера, - сухо отозвался священник. - Но это не самое страшное. Хуже то, что вместе с реликвиями исчезла документация на технические разработки Ватикана.
От неожиданности у меня лязгнула челюсть.
- Ты не пробовал прятать документацию в сейф? - спокойно спросил Валькар.
- Пробовал, - не менее спокойно отозвался Клод. - Бумаги и кристаллы с записями утащили вместе с сейфом!
После этого Пирогов быстро поставил чашку на стол, опасаясь расплескать кофе.
- Бедняга! - лицемерно пожалела гостя Кристина, наливая воду в вазу с цветами. - Тебе влетит?
- Ну как ты думаешь?! - буркнул Клод и печально посмотрел на нас. - Может быть, вы меня выручите?
- История с витражом тебя ничему не научила? - съехидничал я. - И вообще, мы тебе частенько помогаем. А от тебя какая польза?
Фролло обиделся.
- Хватит, - вмешался доселе молчавший Эрик. - Лучше скажите прямо, что мы злые, ничего не соображаем, не выспались и в Париж не поедем!
Пирогов тем временем набирал номер, щелкая кнопками видеофона. Думая, что он заказывает билеты на самолет, Фролло поблагодарил нашего директора, но тот оторвался от своего занятия и дал понять, что священник ошибается. Оказывается, звонил Пирогов в гравировальную мастерскую с просьбой сделать гранитную плиту: "НАХОДИТСЯ ПОД ОХРАНОЙ ИНСТИТУТА КОСМОНАВТИКИ".
- Эту доску, твое высокопреподобие, ты прикрутишь к фасаду Нотр-Дама, - заключил Андрей, - я я сомневаюсь, что после этого кто-нибудь решится наехать на собор.
- Спасибо большое, - с изрядным сарказмом в голосе поблагодарил архидьякон. - Однако пока я буду прикручивать вашу табличку, меня изрешетят из автоматов представители Ватикана: неужели вы не знаете, что у них тесные связи с сицилийской епархией?!
Решив, что поиздевались над человеком мы достаточно, я встал и взял ключи от катера:
- Ладно, я в Париж. Кто со мной?
Как я и подозревал, желающих не нашлось, и в Париж мы вылетели вдвоем. Всю дорогу Клод мрачно молчал - я полагал, что он призывает на головы похитителей реликвий вообще и достойного прелата де Мариньи в частности глад, мор и семь казней египетских. Оказалось, правда, что он размышлял над вопросом - позвонить в Ватикан и честно обо всем рассказать или пока не звонить и не расстраивать верную половину.
Оставив катер на любимой стоянке у Парижской Оперы, мы потащились в Собор пешком.
- Ты в полицию сообщал? - поинтересовался я.
Клод посмотрел на меня, вздохнул и покрутил пальцем у виска.
- Хорошо, - в свою очередь вздохнул я, - значит, Мегрэ впутывать не будем. Думаешь, сами разберемся?
- Надо постараться, - пробормотал Фролло.
Я шел к собору и думал - чего ради? Почему наша компания идиотов всегда впутывается в какие-то истории? Притягиваем мы неприятности, что ли? Или остров Таити стал аномальней Парижской Оперы? Задумавшись, я не следил за дорогой и налетел на миледи с Рошфором, гуляющих под ручку по улице Риволи. Мы обменялись приветствиями и подозрительными взглядами и разошлись на контркурсах.
Двери Нотр-Дама были гостеприимно распахнуты: в соборе шла служба. Я машинально посмотрел на розетку и с облегчением вздохнул, узрев стекло в целости и сохранности. Краем глаза я заметил, что отец Клод тоже с озабоченным видом глянул наверх. Войдя, мы осторожно обошли толпу молящихся и туристов, и Фролло втащил меня в какую-то неприметную дверцу. Мы побродили по закоулкам, спустились вниз, в подвал, где, по словам архидьякона, лежали реликвии, и обомлели: в помещении вовсю хозяйничали полицейские. При виде отца Клода они нехорошо обрадовались и предъявили ему ордер на арест. Пока священник соображал, что к чему, я поинтересовался, в чем его обвиняют. Когда узнал, что моего преподобного приятеля обвиняют в... краже реликвий из собора, я поразился больше него. Пока мы таращились друг на друга, в подвал, покуривая трубочку, вошел Мегрэ.
- Ага, подозреваемый! - обрадовался он. - Где вы были вчера с восьми до одиннадцати?!
- На собрании капитула, - буркнул Фролло.
Радости у комиссара поубавилось.
- У вас есть свидетели? - осведомился Мегрэ.
- Да, - ехидно отозвался архидьякон. - Человек пятьдесят!
- У меня столько же свидетелей, что вы в это время заходили в собор с неизвестными людьми и вытаскивали ящики с реликвиями! - тон комиссара повышался с каждым словом. Под конец я едва не оглох.
- Вам тему собрания рассказать?! - возмутился Клод.
Мегрэ увял.
- Подождите! - вмешался я, пытаясь отогнать любопытных ажанов, которые мыкались рядом, прислушиваясь к каждому нашему слову. - Какие у вас могут быть свидетели?
Мегрэ начал загибать пальцы:
- Монахи, священники, служки, - он глянул на нас. - Квазимодо, наконец!
Клода скривило, и он что-то пробормотал на латыни.
- Ничего не понимаю, - сознался я. - Не может быть один человек в двух местах одновременно! Клод, ты машиной времени не пользовался?
- Друг мой, ты в своем уме?! - испугался Фролло.
В глазах его мелькнул ужас: очевидно, он вспомнил про витраж.
- Странная ситуация, - подвел итоги комиссар после того, как дозвонился до Мориса де Сюлли, и тот подтвердил, что Фролло действительно был вчера на совещании. - Там полсотни человек убеждены, что вы присутствовали, и здесь не меньше народу утверждает, что вы забирали реликвии.
Клод пожал плечами и умоляюще посмотрел на меня.
- Может, у тебя есть клон? - предположил я.
- Иди к дьяволу! - вспылил священник. - Я позвал помочь, а он издевается!
Недоумевающие полицейские пошли по второму кругу опрашивать свидетелей, а мы, заверив Мегрэ, что далеко не уйдем, отправились в ближайший ресторан. За бутылкой арманьяка мы принялись обсуждать возникшую проблему.
- Реликвии стащил Мариньи для своего собора, - уверенно заявил Фролло, пока я наливал по первой. - Но как он это сделал, и почему все думают, что реликвии взял я?
Мне тоже это было интересно, поэтому я достал телефон. Миледи насчет реликвий ничего не знала, но обещала помочь. В дипломатическом корпусе Франции об этом деле ничего не знали, но обещали помочь. Тогда я позвонил Мегрэ и спросил, нет ли чего нового. Оказалось, нет. К тому времени мы прикончили первую бутылку. Я посмотрел на священника. Тот махнул рукой и произнес:
- А-а! Бери вторую! Bonum vinum laetificat cor hominis(2).
- Аминь, - согласился я и пошел за второй.
Но и после второй проблема яснее не стала.
Когда мы вернулись в собор, ажаны доложили нам, что открылось нечто новенькое - оказалось, дубль Фролло увез ящики с реликвиями на обшарпанном космическом катере лохматого года выпуска.
- Ч-что за хрень? - пробормотал я. - Какого черта ты увез реликвии на катере?
- Я увез?! - страшно удивился Клод.
- Не ты, а твой двойник, - поспешил я исправиться.
Мы тяжело задумались. Думать мешали коньячные пары и снующие туда-сюда полицейские. Поэтому, чтобы нам никто не мешал, мы поднялись на колокольню. Выгнав оттуда медитирующего Квазимодо, мы расположились у колокола, и я достал из кармана предусмотрительно захваченную бутылку "Наполеона". Священник вздохнул и изумил меня тем, что вынул предусмотрительно купленные пластиковые стаканы. Плеснув в них коньяку, мы снова принялись обдумывать нашу проблему.
Почему космический катер? Неужели Мариньи решил спрятать реликвии в космосе? Ерунда, решили мы, реликвии где-то в предместьях. Я спустился с колокольни, поймал комиссара и потребовал от него полное описание катера. Мегрэ повыпинывался, спросил, не нужен ли мне и фоторобот, но в конце концов описание катера со слов свидетелей у меня было. И тут перед глазами у меня забрезжил свет.
Мы долго сидели в Спейснете, разыскивая владельцев данной модели корабля, и после многочасовых поисков нашли. Все встало на свои места. Владельцем обшарпанного катера оказался мой старый знакомый Крыс.
- Он-то тебя и подставил, - с мрачным удовлетворением сообщил я священнику.
Правда, пришлось пояснить, каким образом(3). Уяснив ситуацию, Клод рассвирепел.
- Своими руками глотку перережу, - пообещал он и добавил: - Господь простит мне этот грех.
- Успокойся, - посоветовал я, связался по видеофону с казино "У Весельчака" и потребовал Крыса.
Довольный пират подошел к аппарату, увидел меня и на глазах стал маленьким и жалким.
- Куда реликвии девал? - без предисловий спросил я.
Крыс тяжело вздохнул, и я решил его успокоить:
- Не переживай, заказчик ничего не узнает. Скажи, куда ты доставил ящики, и дело с концом.
Крыс долго описывал окрестности Парижа, пока Фролло не уяснил точное местонахождение реликвий. Затем, прокравшись мимо Мегрэ со товарищи, мы взяли со стоянки катер и отправились в пригород. Была ночь, что существенно упрощало нашу задачу.
Вырубив монтировкой стоящих на страже монахов (судя по их внешности, это были успевающие студенты или аспиранты кафедры практического терроризма), мы вошли в ничем не примечательный маленький складик. Там лежали деревянные, окрашенные в зеленый цвет ящики с надписью: "Осторожно! Не бросать, не кантовать, под дождем не держать! ГЕКСОГЕН!" Мы переглянулись, и тут зазвонил мой мобильник.
Крыс, горя желанием оправдаться перед нами (и обладая мечтой дожить до старости), сообщил, что именно в этих ящиках лежат реликвии и документы из Нотр-Дама. Кроме того, пират тайком поведал, что на каждом ящике установлено два "жучка". Один передает на одной частоте, второй, соответственно, на другой. Приемник находится у Мариньи. Так что если ящики изменят свое местонахождения, достойный прелат узнает об этом скоро. Поблагодарив Крыса, я пошел в катер. Приборов у меня там более чем достаточно, вскоре я нашел нужный. С его помощью я вычислил, где стоят "жучки", и отключил их. Потом мы погрузили ящики в катер и полетели в Париж.
Мегрэ успокоился, увидев обретенные реликвии. Особенно умилил его волос святого Иоргена, который, как мне показалось, судя по его длине и жесткости, был вырван из хвоста какого-нибудь сивого мерина. Фролло больше обрадовался документации и быстро перепрятал ее в другое место. Пока он этим занимался, я выпроводил полицейских и принялся выковыривать из ящиков "жучки". Вернувшийся священник наблюдал за моей работой, потом не выдержал и спросил, для чего мне это нужно.
- Слушай, святой отец, - сказал я, не прерывая своего занятия, - отправь кого-нибудь на колокольню наловить голубей. Мне надо четыре штуки.
Клод выразительно закатил глаза, но задание служкам дал.
- Как думаешь, - заговорил я, вынув из-под крышки ящика последний "жучок", - Мариньи надо устроить что-нибудь нехорошее или это противоречит твоим христианским представлениям типа "возлюби ближнего своего"?
Клод колебался недолго:
- Проучить надо.
Так вот, через час в Париже началось светопреставление. Догадываетесь, в чем дело? Точно! Я активировал "жучки", привязал их к лапкам голубей и отпустил птиц. Целый день мы с отцом Клодом стояли на колокольне и любовались в бинокль, как по городу на бешеной скорости носятся машины, принадлежащие епархии епископа Санского - из Арабского квартала в Латинский, от Сент-Женевьев де Буа до Монмартра. Куда голуби, туда и они. Говорят, особенно предприимчивые монахи взбирались на Эйфелеву башню, где захотела уединиться одна голубка. Не знаю, не видел.
День закончился мило: мы установили у фасада присланную Пироговым плиту "НАХОДИТСЯ ПОД ОХРАНОЙ ИНСТИТУТА КОСМОНАВТИКИ".
__________
(1) Она же дмесь. Быстро застывающий стройматериал с планеты Энтеропия. Можно выдуть здание любого размера и любой конфигурации за короткое время.
(2) Доброе вино веселит сердце человека (лат).
(3) Вы же знаете, что Крыс способен принимать внешность любого существа...