В Московском театре "Эрмитаж" (Каретный ряд, д.3, сад Эрмитаж) ставилась антреприза спектакля "Пока мой муж ловил треску".
Первый акт.
На сцену вышел симпатичный старенький дяденька с усами (Сергей Никоненко). Присел, покряхтывая, на скамейку, отвинтил у своей палочки верхушку, напил, выпил и сказал, что сегодня он женит (впервые!) своего 50-летнего племянника.
Пока он делился воспоминаниями своей юности с недотепистым секретарем мэрии, на сцену выскочил какой-то молодой человек и, вопя что-то несуразное, типа: "Я не дам свершиться этой свадьбе!", сделал попытку повеситься на шарфе на висящем под потолком Амуре.
Недопрыгнул.
Дядюшка Бриг, добрая душа, начал его утешать и посоветовал сделать так же, как он 50 лет назад: позволить, чтобы его любимая вышла за другого, а потом наставить мужу рога. Успокоенный молодой человек, Патрис Сурков (Олег Кузнецов), решил поступить именно так и в этот момент выясняются имена возлюбленной, Виржинии Жамбон (Ольга Лифенцева) и будущего рогоносца, Жан-Гюстава Барильона (Анатолий Васильев), племянника дядюшки Брига.
Он расстрела молодого человека разгневанным дядюшкой спасло появление жениха, невесты и ее матушки, мадам Жамбон (Наталья Хорохорина).
О, мадам, эта дама!
С повадками Кармэн, четыре раза выходившая замуж и уверяющая, что и ее дочь также сделает всех своих мужей счастливыми. Она благополучно забыла имена мужей, кроме первого, Эмиля Жамбона, капитана дальнего плавания, который 20 лет назад уплыл ловить треску, да так и не вернулся.
Перепалка с выяснениями длилась долго, но к появлению мэра все равно было решено, что поженятся Виржинии и Жан-Гюстав Барильон.
Стоная, на трибуну взошел седой мэр 8 округа г.Парижа месье Плантюрель (Леонид Евтифьев). Он что-то не то съел на обед и тяжко страдал желудком, что не помешало ему предупредить своего секретаря, месье Топо (Сергей Габриэлян), что если тот еще раз перепутает бумаги, то будет уволен.
Сразу же возникла несуразица с бумагами, которые подготовил стремящийся выслужиться, но невнимательный секретарь, да еще брошенный молодой человек вносил суматоху. В общем, когда мэр, схватившись за живот и подписав бумаги, ушел, попросив своего секретаря огласить дело, выяснилось, что заключен брак между Жан-Гюставом Барильоном и мадам Жамбон.
Жених женился на своей теще, став названным отцом своей невесте.
Все бы ничего, да вот только на пороге объявился пропавший капитан Эмиль Жамбон (Анатолий Кощеев)...
В антракте выходили размяться и побродить по коридорам. Нравится запах, витающий в старых театрах. Та особая атмосфера, присущая миру кулис... Очаровали резные деревянные перила, залакированные темным лаком. Высокие напольные часы с латунным циферблатом и без стрелок. Старый экипаж под лестницей, скрытый чехлом рояль.. Золотой Будда, сидящий подвернув под себя правую ногу, и , конечно, портретные фотографии на стенах. Актеры, с нестареющими глазами, смотрящие с пожелтевших афиш...
Второй акт.
Высокую трибуну, с которой помощник мэра огласил свой "приговор" развернули и сцена превратилась будуар. С мягкими пуфиками с золотыми кистями, старинным телефонным аппаратом (правда, без шнура) и широкой кроватью, покрытой красным бархатным покрывалом.
По углам этой кровати сидели сияющая мадам Фридегонда Жамбон (теперь уже Барильон) и унылый новобрачный Жан-Гюстав Барильон.
Обвинения вроде: "Вы отнимаете меня у своей дочери! Как вам не стыдно!" на предложение: "Давайте, я вас лучше поцелую!" и поспешное бегство "Я еще не готов!" всегда смешны.
Перебранка с выяснениями отношений между мадам и месье и влезанием с просьбами руки и сердца "Вашей новоиспеченной дочери" (то бишь, невесты) ухмыляющегося Патриса Суркова была прервана обмороком мадам Жамбон, случайно распечатавшей полученное письмо.
В обморок мадам упала очень аккуратно (она сначала бросила на пол подушку, а потом, заломив руки и взвыв, картинно рухнула).
Причина вскоре была громогласно оглашена: "Я двоемужница!".
На растерянный вопрос: "Но ведь вашего последнего мужа, кажется, сожрали рыбы?" ответил хриплый голос из зала: "Это еще кто кого сожрал!" и появился...ОН.
В шуме волн, грохоте прибоя протопал морской волк в дождевике и дырявой тельняшке. В шляпе и с сухой воблой на шее.
Рассказ о приключениях капитана Эмиля Жамбона всякий раз прерывался предупреждающим пищанием. Выглядело повествование примерно так: "Отправились мы на лов трески. Буря...пи!...и тишина...пи!...вода...пи!.. вода...пи!...одна вода, а жрать охота!...пи!...необитаемый остров...погреб к нему, догреб и выполз...пи!... а там никого!".
Описание реакции капитана Жамбона на известие, что его жена только что вышла замуж за другого, опущу так же, как это сделали исполнители главных ролей.
Они просто выключили свет, оставив нас в темноте догадываться о происходящем по невнятным выкрикам, ругательствам, звукам ударов и визгу мадам Жамбон-Брильон.
Третий акт.
Жан-Гюстав Барильон, Эмиль Жамбон в театре, на который их пригласил неизвестный режиссер. Между ними Фридегонда Жамбон-Барильон.
Морской волк чувствует себя очень неуютно во фраке с бабочкой, надетые на старую тельняшку. К тому же, у спектакля небывалый успех в основном из-за того, что в приглашениях было указано: "на дебюте будет присутствовать первая полигамная семья!".
Тучи в доме сгущаются, обстановка накаляется.
Но тут приходил мэр 8 округа г.Парижа и говорит, что исправил свою ошибку.
Вопящий от радости Жан-Гюстав Барильон прыгает до потолка, капитан хватает свою жену: "Дорогая, наконец-то мы вместе!" и уволакивает ее в спальню. Секретарь Топо говорит, что на всякий случай сделал еще несколько копий с этого решения, дабы избежать дальнейших недоразумений.
Насторожившись, племянник начинает проверять документы... и хватается за грудь: аннулирован брак месье и мадам Жамбон, она считается мадам Барильон.
С воплями Жан-Гюстав начинает ломиться в двери спальни, понимая, что ему конкретно наставляют рога ("Что за времена! Что за нравы!"), из-за двери в семейных трусах выползает морской волк, который на вопрос: "Ты успел или...не успел?" ехидно отвечает: "А вот и не скажу!".
...Морской волк, плюнув на все это дело, говорит бывшей жене: "Дорогая, возвращаюсь-ка я на свой остров! Знаешь, я тебя все равно люблю, потому что кроме тебя любить там некого!", оставляет ей на память своего храпящего тюленя по имени Пятница и в шуме волн и грохоте прибоя уходит.
Жан-Гюстав прослезился: "Несмотря на то, что было, он мне чем-то...симпатичен" (Было: пару раз капитан его побил, отнял любимую чашку и выгнал из спальни).
Дядюшка Бриг тем временем роется в раскиданных на полу бумажках и находит нечто любопытственное: "Что это?"
Секретарь Топо, прочитав, просиял: "Так это же оригинал! Аннулирование брака между г-ном Барильоном и мадам Жамбон!"
Теперь уже мэр хватается за сердце: "Уволен!", потом официально объявляет об аннулировании брака. Мадам Жамбон на коленях зовет: "Эми-и-и-ль!".
Дядюшка Бриг с племянником прыгают от радости, схватившись за руки, и дядюшка спрашивает: "Ну, как, ты собираешься жениться на Виржини?"
Племянник, посмотрев на бывшую невесту, у которой за время его недолгого брака завязался пылкий роман с Патрисом Сурковым, ответил:
"Знаешь, пожалуй, нет. Рановато я надумал жениться. Мне еще жить да жить!".