Маша возвращалась из командировки, прервавшей ее, так называемый, медовый месяц. Так называемый потому, что медового месяца (в привычном понимании) не было, как не было и свадьбы. Просто любили, просто расписались, просто были молоды и счастливы.
Счастье обрушилось на них с Сашей сразу после окончания Санкт-Петербургского университета, в виде однокомнатной, замусоленной квартирки, которая досталась Саше от двоюродной прабабки. А, поскольку, оба были не местные, то эта квартира в Питере, стала настоящим счастливым билетом в самостоятельную жизнь.
Молодые сразу расписались, прописались, устроились на работу, не доходную, но перспективную и теперь продолжали жить уже совместной, семейной жизнью, которая впрочем, практически не отличалась от студенческой в общежитии. Та же веселая компания по выходным и праздникам, то же безденежье, которое, как не странно, не разрушало, а только укрепляло отношения.
Маша уныло брела по перрону. Вместо блеска в глазах, который сопровождает молодых особ в поездках (не важно, куда и зачем) - блеск от вот-вот хлынувших слез. И виной всему - билет на поезд. Командировочных едва хватило на плацкартный вагон, а добавить до купе свои кровные, которые потом никто не возместит - ну уж нет! Им с Сашей еще целых две недели надо на что-то жить до зарплаты. И не было бы ничего страшного в плацкартном вагоне, но положение обязывало. А положение было весьма серьезное - первый триместр беременности, со всеми вытекающими последствиями - раздражительностью, плаксивостью, сонливостью, но самое главное - токсикоз. Злосчастный токсикоз, выворачивающий наизнанку, способный отравить любую радость - радость самого приятного ожидания на свете - ожидания первенца, радость первой командировки в Москву, радость медового месяца.
Приобретя билет, Маша тут же представила себе подробную картину: она заходит в шумный, душный вагон со смешанными запахами духов, одеколонов, носков, подмышек, перегара, не говоря уже о еде! Ведь, непременно найдутся люди, которые, прежде чем поезд тронется, начнут разворачивать фольгу с курицей, чистить яйца, доставать бутерброды с чесночной колбасой...
Приступ дурноты подступил незамедлительно.
"Нет, я этого не вынесу! - думала она. - Целую ночь! Если бы только Саша был рядом, было бы куда легче. С ним всегда легче. С его дурацкими шуточками, которые я обожаю! И его я так обожаю!"
Стоило только Маше подумать о нем, и ей действительно стало легче. Она почувствовала, как сильно соскучилась и ускорила шаг, будто это как-то могло приблизить их встречу.
Вагон оказался абсолютно пуст и хорошо проветрен. Маша расположилась на своем месте, в мучительном ожидании наплыва соседей. Каково же было ее удивление, когда за десять минут до отхода поезда, вагон стремительно начал наполняться детьми, примерно одного возраста (лет десяти) и исключительно мальчишками, с огромными спортивными сумками наперевес в одной руке, и клюшками в другой. Взъерошенные, перевозбужденные, галдя и толкаясь, они наперегонки занимали места, отдавая предпочтение не удобным, верхним полкам.
Команда юных хоккеистов, возвращалась в родной город с победой.
Маша с умилением наблюдала за беззаботной, неугомонной оравой, и не могла поверить в столь удачное стечение обстоятельств. Вместо тошнотворного запаха и духоты - карамельно-лимонадный запах детства, вместо пьяных выкриков - звонкий, детский смех. А какая организованность! И это в их-то возрасте?! Стоило тренеру дать команду "Отбой" и все тут же, как по свистку, улеглись и так же, как по свистку засопели. А Маша еще долго не могла уснуть, наслаждаясь этим сладким сопением и зарождением новой мечты - мечты о сыне.
Встретив жену, Саша первым делом озабоченно спросил:
- Маня, ну как ты? Очень тошнило? Наверно, весь вагон уделала?
- Нет, все в порядке! Саша, я так хочу сына! Если будет мальчик, давай отдадим его на хоккей.
- Ну, до этого еще дожить надо.
- Нет, скажи мне, что ты не против хоккея.
- Я, вообще-то и девочки не против. Но раз уж такое дело, давай сразу договоримся, если будет девочка, то никакого спорта. Танцы, пожалуйста. Нам травмы не нужны.
- Хорошо, вам с девочкой не нужны травмы, а нам с мальчиком нужен хоккей! Договорились?!
***
Прошло десять лет.
Свисток тренера возвестил о начале тренировки. Дверца борта с треском распахнулась и на лед, толкаясь и спотыкаясь, один за другим неуклюже посыпались десятилетние мальчишки.
Павлик, несколько раз попытался, как взрослый, перемахнуть через борт. Не получилось.
Маша с умилением наблюдала за своим чадом. Она старалась не пропускать ни одной тренировки, хотя тренировочный процесс вовсе не волновал ее и правила игры в хоккей, она так и не освоила. "Как быстро летит время" - думала она, любуясь сыном - "Вот только родился, вот только пошел, вот только первый раз встал на коньки двадцать какого-то размера. Еще немного, и станет совсем самостоятельным... И радостно, и грустно...".
Старательно выполняя каждое упражнение, Павлик поглядывал на маму, будто все это он делал для нее одной. Нежность накатывала мягкими, теплыми волнами и разливалась по всему ее телу.
Тренировка закончилась, и Маша вслед за сыном поспешила в раздевалку.
- Павлуша, мокрый-то какой. Устал, бедненький. - Причитала она, одной рукой вытирая полотенцем взмокшую голову сына, а другой, толкая ему термос с теплым морсом.
- Мам, у тебя завтра день рождения, а у меня игра! Я забью тебе гол, в подарок!
- Павлуша, не надо загадывать. Забьешь - хорошо, не забьешь, я нисколько не расстроюсь. Правда.
- Ну, ты же хочешь, чтобы я забил?
- Хочу, сыночек. Но только потому, что ты этого хочешь, потому, что тебе это важно. А я люблю тебя, вовсе не за твои заслуги.
- А за что?
- Ну, уж точно не за голы! - Маша засмеялась. - Просто так люблю, Павлуша. Очень - очень люблю!
- Нет, я забью! Я должен.
Гол, действительно, был важен для Павлика. Ему еще ни разу не удавалось забить в игре. А теперь еще - эта навязчивая идея, подарить первый свой гол маме на день рождения.
Шел третий, последний период матча. Ничья. Счет 2:2. К тому времени, Маша успела сорвать голос, а Саша выкурил не меньше пачки сигарет. Нервы.
Оставалось десять минут до конца матча, когда Павлика грубо толкнули в спину. Он упал.
- Саша, нашего мальчика сбили! - в ужасе, пробормотала Маша. - Нашего мальчика... - и ринулась к нему, но муж остановил ее.
- Буллит заработал наш мальчик. Сейчас будет пробивать. Вот он - шанс. Ну, давай, Паша.
Маша закрыла лицо руками. Через несколько секунд, Саша выругался и выскочил курить на улицу. Павлик не забил.
"К черту этот хоккей! " - думала Маша, вытирая размазанную под глазами тушь. - "Что за игра такая?! Ворота маленькие, а голкипер такой огромный, в этом своем обмундировании! Где уж тут, забить?! Все, хватит. Ни одно, даже самое здоровое сердце не выдержит, а уязвимое материнское тем более".
Истекали последние минуты матча. Счет прежний - 2:2. Саша начал вслух подсказывать сыну каждое действие, хотя тот его, конечно, не слышал.
- Ну, что ты так медленно! Разгоняйся, пешеход! Вперед иди! Молодец! Пас на право отдай! Отдай пас, не жадничай! Поздно, сам иди! Сам! Молодец! Давай, Паша! Ну!.. Ну!.. - Маша закрыла глаза руками. - Ну!.. Гооол! - Прохрипел Саша. - Гол, Машка! Победа!
Судья дал финальный свисток.
Павлик подъехал к борту.
- С днем рождения, мам!
***
Прошло еще десять лет.
Маша теперь не так часто приходила на тренировки но, как и прежде, получала от них массу впечатлений. Вот и сегодня, она пришла зарядиться положительными эмоциями, наблюдая за уже взрослым сыном.
Павел легко перемахнул через борт и у Маши в душе заиграли щемящие, ностальгические нотки. "Давно ли он кое-как карабкался на этот борт" - думала она - "А какой стал! Красивенный, здоровенный! Наглядеться невозможно...".
В нескольких шагах от Маши, стояла прехорошенькая, хрупкая девушка, и не отрываясь наблюдала за кем-то из ребят влюбленными глазами.
Тренировка закончилась. Родителям, уже давно, запрещалось заходить в раздевалку, и Маша вышла на улицу, дожидаться сына. Вслед за ней вышла и та самая девушка. Она застенчиво улыбнулась Маше, и нерешительно поздоровавшись с ней кивком головы, отошла в сторону.
Глядя на нее, Маша снова погрузилась в воспоминания, только теперь своих молодых лет. Припомнились свидания с Сашей, его красивые ухаживания, трепетные признания...
Она даже не заметила сначала, как вышел Павел. И он не заметил ее. Он сразу направился к девушке, нежно обнял ее за талию и поцеловал в щечку.
С молниеносной быстротой и невероятной силой, на Машу обрушилась материнская ревность, полностью вытеснив ностальгию и часть рассудка.
- Мам, познакомься, это Катя. - Сказал Павел, увидев маму. - Она очень хорошая. Нет, она самая лучшая!
Катя слегка покраснела.
- Очень приятно, Мария Владимировна. - Машинально проговорила Маша, и отвела в сторону глаза, которые, казалось, предательски наполнились до краев ревностью.
- У меня завтра игра в Череповце. Поедешь со мной? - спросил Павел.
- Конечно, поеду! - не глядя на сына, ответила Маша, и тут же почувствовала нависшую неловкость.
- Ну, мам, если хочешь, ты тоже можешь поехать с нами. - Разрядил обстановку Павел.
Вечером, дома, Маша не находила себе места. Ее привычный, спокойный мирок, выстроенный годами, был в одночасье разрушен. Она непрерывно ходила по комнате, то и дело, загораживая мужу, удобно устроившемуся в кресле, экран телевизора.
- Я, видите ли, тоже могу поехать с ними! Ты, представляешь?! - возмущалась она.
- Так в чем же дело? Езжай. - Недоумевал Саша.
- Да дело в том, что ему двадцать лет, а он забивает себе голову черт знает чем! Ему учиться надо!
- Вот именно, двадцать лет. Мы в его возрасте и влюблялись и учились.
- Саша, сейчас время другое. И потом, она конечно симпатичная, но худющая! Бледненькая! Наверняка изводит себя диетами...
- Мань, да это ты себя изводишь. А они молоды и у них все прекрасно. Ну, что ты взъелась на эту Катю? Не будет Кати - будет Лена, Света, я не знаю. Вырос наш Паша. Не водить тебе его больше за ручку на тренировки. Я бы, на твоем месте, и в Череповец не поехал. Все. Не маячь, дай телевизор посмотреть.
После разговора с Сашей, Маше немного полегчало, но в Череповец она все-таки поехала. И, несмотря на то, что всю дорогу в машине, Маша только и слыша - "Катя, тебе не дует?", "Катя, тебе удобно?" или "Катя, поспи, еще долго ехать"... - сердце ее понемногу оттаивало, ведь Павел так напоминал Сашу и его отношение к ней. "Копия отец, - думала она, глядя на сына. - Хорошего мальчика мы воспитали".
В Череповце, Маша убедилась в том, что Катя, практически нечего не ест, а потому болезненно бледна, выглядит уставшей и без конца зевает. Но во время Пашиной игры, она будто оживала, и становилась такой же ярой болельщицей, как Маша, что не могло не подкупать материнского сердца. Вот и сейчас, они стояли рядом и обе до боли сжимали кулаки, жадно наблюдая за ним одним.
Против Паши грубо нарушили правила. Маша ахнула. Катя еще больше побледнела. Судья назначил буллит. Павел приготовился пробить. Маша привычно закрыла глаза руками, а когда открыла - увидела крепко зажмурившуюся Катю.
Гол. Катя медленно открыла глаза и вопросительно посмотрела на Машу.
- Забил, Катюша, забил! - радостно сообщила Маша.
Обе они горячо обнялись.
После игры, Павел сообщил маме, что они остаются до завтра, еще на одну игру, а у Кати важный экзамен и ее придется отправить на поезде. Маша несказанно обрадовалась. Она останется с сыном вдвоем, как прежде! И обязательно серьезно поговорит с ним, по поводу учебы, по поводу Катиной диеты и ее последствиях, да и вообще, о всякой приятной ерунде!
Вместе, они поехали на вокзал за билетом.
- Один СВ, до Санкт-Петербурга, пожалуйста. - Обратился Павел в свободное окно касс.
- СВ нет. - Монотонно ответила кассир.
- Тогда купейный.
- Купе тоже нет. Остался только плацкарт.
- Ну, что делать, давайте плацкарт. - Согласился Павел, и уже сунул в окно Катин паспорт.
- Паша, только не плацкарт! - взмолилась Катя - Эти запахи, я не вынесу...
У Маши, замерло сердце, а через мгновенье заколотилась от перенасыщения так, что она схватилась за него обеими руками, будто пытаясь удержать выплеск чувств наружу.
"Боже мой! Я должна была догадаться! -думала она. - Ее бледность, сонливость... У нас будет ребенок! И все сначала! Пеленки, зубки, первые шаги, первые коньки двадцать какого-то размера, первый гол! И я, за крохотную ручку, на тренировки! А если девочка, так еще лучше! Саша, ума лишится от счастья, он ведь так хотел девочку!"
Маша решительно подошла к сыну.
- Павел, никакого плацкарта! - сказала она. - Поехали в аэропорт, мы полетим на самолете.
- Мы? - удивленно переспросил Павел.
- Конечно мы! Я ее одну никуда не отпущу. В ее-то положении?!
Катя густо покраснела, подтверждая Машины догадки.
***
Спустя еще десять лет.
Остановившись у входа в огромный нарядный зал, уже заполненный до отказа зрителями, Маша отыскала глазами мужа. "Боже мой, неужели мы так постарели?!" - подумала она, глядя на его седой, редеющий затылок. - "И когда только успели?! Не заметила... " - Саша обернулся, и махнул ей, указывая на придержанное рядом место. - "А глаза все те же. Да и ведет себя порой, как мальчишка".
Едва Маша успела сесть, как заиграла волшебная музыка. Детский международный конкурс бального танца начался, и сладкие парочки, одна за другой, запорхали по кругу.