Олейник Марьяна Ивановна : другие произведения.

  

Митя выскользнул из дома и, перекинув через плечо полотенце, зашагал к озеру. Ноги мгновенно промокли от густой росы, лицо же он с удовольствием подставил ласковым солнечным лучам. Пока еще ласковым, - скоро солнце поднимется высоко, раскалится добела и превратится в светило, беспощадное ко всему живому. И как жители Трех Озер могут на таком солнцепеке работать, точно им все нипочем? Жнут рожь, вяжут и таскают снопы, пилят тес без продыху...

Решение провести июль в Трех Озерах пришло неожиданно, но Митя о нем ни разу не пожалел. Во-первых, тетушка Аглая давно звала погостить в ее поместье, обещаясь окружить единственного племянника любовью и заботой. Во-вторых, Мите все здесь было интересно. В первую очередь - люди: их тяжелый, до седьмого пота, труд, нехитрые развлечения, разговоры о жатве и сенокосе, пашне и лошадях, домашнем хозяйстве и детях... Их шутки, песни, даже похабные сказки и сквернословные куплеты. Студент юридического факультета Казанского университета Дмитрий Медников давно для себя решил, что будет - по мере возможности - помогать простым людям, которые зачастую не знают, как защититься от несправедливости. Успенский и Лесков, любимые Митины писатели, считали, что служение народу должно стать внутренней потребностью, и Митя горячо с ними соглашался.

Правда, тетушка Аглая намерений племянника не одобряла. По ее мнению, юристу следует обзавестись богатой и влиятельной клиентурой, тогда, дескать, он сможет жить припеваючи.

Себя Аглая Андреевна воображала хозяйкой "салона", похожего на петербургские и московские, в которых ей доводилось бывать. В ее салоне, благодаря близости Трех Озер к Спасску, уездному городу, по средам собирались сливки местного общества - помощник уездного начальника, глава страхового товарищества, брандмейстер... Впрочем, Мите любопытно было наблюдать и за "сливками". А сегодня как раз день очередного, по выражению тетушки, журфикса...

Митя подозревал, что тетушка Аглая стремится окружать себя солидными мужчинами еще и по той причине, что она - вдова. Правда, большинство завсегдатаев салона были обременены семейными узами. Но вот, к примеру, начальник уездного управления сыскной полиции Афанасий Ильич Шидловский - тоже вдовец, к тому же давно очарован Аглаей Андреевной. Да вот беда, - тетушка, хоть и принимает его ухаживания, никак не может решиться ответить взаимностью.

- Партия неплоха, - объяснила она Мите. - Однако же... А вдруг подвернется еще лучше?

С неделю назад в салоне у Аглаи Андреевны появился новый гость - инженер Борис Раевский. Мужчина видный, при этом холостой. Раевский приехал в Три Озера по приглашению владельца местной мельницы Лядова - осмотреть механизмы и предложить усовершенствования. Был ли инженер более выгодной партией, нежели Шидловский, Митя судить не брался, но рост, стать и бархатный взгляд черных очей Раевского произвели на тетушку Аглаю неизгладимое впечатление. Раевский, не будь олухом, ковал железо, пока горячо, и уже даже, если верить Аглае Андреевне, показывал ей необыкновенной красоты перстень, намекая, что готов подарить фамильную драгоценность своей избраннице. При словах "фамильная драгоценность" и "избранница" глаза тетушки подергивались поволокой. И куда только девалась ее рассудительность!..

Раздумья Мити прервались, когда его взгляд упал на замаячившую впереди знакомую мужскую фигуру в светлом парусиновом пиджаке и светлой же шляпе. Раевский! Стоило вспомнить, он тут как тут! Неужели тоже любитель утренних купаний?

- Борис Евгеньевич! - окликнул Митя.

Прибавив шагу, догнал идущего. Мужчина обернулся.

- Чем могу служить, сударь? - спросил он, дружелюбно улыбаясь и щуря близорукие голубые глаза.

- Ох, простите, - смутился Митя. - Я обознался. Принял вас за господина Раевского.

- О нет, я всего лишь его помощник, - развел руками молодой человек. - Антон Голубев, к вашим услугам. Намедни прибыл в здешние места, остановился на постоялом дворе. Вот, надумал с утра пораньше совершить моцион по окрестностям.

- Верное решение, - одобрил Митя. - Природа здесь неброская, но милая сердцу... Позвольте представиться - Дмитрий Медников, студент. В Трех Озерах гощу у тети.

- Я тоже студиозус! - еще шире улыбнулся Голубев. - Рад знакомству. Прошу вас, называйте меня попросту - Антоном. Друзья вообще зовут меня не иначе как Антошей.

- Ну, тогда и вы меня зовите Дмитрием, - сказал Митя. И, кивнув на свое полотенце, добавил. - Я каждое утро плаваю в озере, не составите ли компанию? А то, может, посоревнуемся?

- О нет, увольте, - отрицательно покачал головой Антоша, - плавать не умею, да и вообще воды боюсь. А вот прогуляюсь с вами с превеликим удовольствием.

По дороге словоохотливый Антоша успел рассказать, что к Раевскому нанялся две недели назад, наткнувшись на помещенное инженером в газете объявление.

- Чтоб я да упустил возможность заработать копеечку? - с воодушевлением воскликнул он. - Тем более девать мне себя сейчас совершенно некуда.

По словам Антоши, ему крупно повезло: претендентов на должность набралось с полторы дюжины, но Раевский остановил свой выбор именно на нем. Работенка непыльная, инженер платит исправно, еще и подарки делает с барского плеча. Голубеву, в юном возрасте лишившемуся родни, такое внимание было, судя по всему, приятно.

На берегу Митя с Антошей распрощался, взяв с него обещание наведаться в ближайшее время в поместье.

Искупавшись в прохладных водах Студеного - одного из трех озер, давших имя деревне, Митя почувствовал себя свежим и бодрым. За завтраком он со смехом рассказал тетушке о казусе, случившемся с ним по дороге на озеро. Аглая Андреевна жадно ловила каждое слово, касавшееся Раевского. Племянник же ловил ревнивые взгляды, которые бросал на Аглаю Андреевну ее управляющий Павел Ростовцев.

"Экие тут, у нас, разгораются страсти!" - подумал Митя.

"Страсти" не чужды были и самому Мите. Сердечная привязанность у него возникла к Татьяне, старшей дочери Ростовцева. Павел Игнатьич один растил двух дочек - восемнадцатилетнюю Татьяну и четырнадцатилетнюю Ольгу, которую все звали Лелей. Об их матери, сбежавшей от семьи вскоре после рождения Лели, упоминать было не принято. С тех пор, как Ростовцев сделался управляющим поместья, и Аглая Андреевна положилась на него во всех хозяйственных делах, она взяла девочек под свою опеку.

Татьяна не могла не догадываться о Митиной влюбленности, но отчего-то делала вид, будто ее не замечает. Митя подозревал, что сердце девушки занято, - но кем? Непохоже, чтоб Прохором Лядовым, хозяином мельницы, за которого ее хочет выдать замуж отец. Прохор в два раза старше Татьяны и лицом, мягко говоря, не красив. Зато он способен обеспечить семью, и его жене и детям, по выражению Ростовцева, не придется скитаться по чужим углам...

А вот Леля все время крутится вокруг Мити, на что он досадует. Дай ей волю, так бы, верно, и ходила за ним хвостиком! Ладно, была бы она мальчиком, но какие, скажите на милость, взрослый человек может иметь общие интересы с четырнадцатилетней девчонкой?

Ближе к вечеру в поместье съехались завсегдатаи тетушкиного салона. Мужчины сели за карты, дамы - за лото. Разговоры вертелись вокруг вспыхивающих повсеместно пожаров, - лето 1892 года в Казанской губернии выдалось засушливое. В газетах писали о бандах поджигателей, нанимаемых теми, кто жаждал нанести урон чужому имуществу.

- Боязнь пожара - один из древнейших страхов человечества! - утверждал трехозерский брандмейстер Евдокимов. - Особо опасен умышленный поджог, поскольку против злой воли преступника обычные меры пожарной безопасности часто оказываются бессильны.

- Сознайтесь, Фрол Климентьич, что вы просто хотите оправдать собственную беспомощность! - осадил Евдокимова земский доктор Шульц. - На пороге двадцатый век, век технического прогресса, в мире наверняка уже изобретены действенные средства и способы борьбы с этой напастью. Но в нашей глуши еще долго против бушующей стихии будут выступать по старинке - с ведром и багром!

- Взявшие ведра, багром спасутся! - продекламировал глава уездного страхового товарищества Савва Калугин.

- А с чем, любезный Аркадий Яковлевич, прикажете нам выступать?! - вскипел Евдокимов. - Скажите спасибо, что не с голыми... руками. Благодаря Аглае Андревне у нашей пожарной дружины скоро появится одноконный ход с бочкой и ручным насосом!

- Господа, не ссорьтесь! - урезонила спорщиков Аглая Андреевна. - Да будет вам известно, месяц назад на Высочайше утвержденном съезде, участником которого был наш Фрол Климентьич, создано всероссийское добровольное пожарное общество! Его возглавил граф Шереметев. Так что когда-нибудь прогресс доберется и до нас...

- А покуда не добрался, единственный способ уберечься от последствий - застраховать свое кровное! - не преминул напомнить Калугин. - Вон Прохор Лядов застраховал свою мельницу, один из первых в уезде, замечу, и теперь может спать спокойно.

- Технический прогресс, говорите? - неожиданно встрял в разговор Раевский, который до того тихо сидел в уголке, потягивая вино. - Двадцатый век на пороге? А я вот третьего дня на мосту черта видел. Ей-богу!

Дамы вздрогнули, мужчины усмехнулись.

- Поделитесь опытом, уважаемый Борис Евгеньич, сколько нужно выкушать винца или водочки, чтоб нечистого увидать? - съязвил обрадованный переменой темы брандмейстер Евдокимов.

- Полагаю, вам лучше знать, - отбрил Раевский. - А я был совершенно трезв. И, прежде, чем убежа... прежде, чем он убежал, меня испугавшись, успел его рассмотреть.

- И каков же он? - поинтересовался Митя.

- Весь белый, с черными рогами и длинным хвостом.

- Черт - и белый? - скептически переспросил начальник уездной сыскной полиции Шидловский. - Сказки-с!

- Господа, а помните, по селу пошли слухи, что у плотины за мостом каждую ночь черти кричат? - вставила Аглая Андреевна. - Да так жутко! Еще и хохотали беспрестанно. А потом наш садовник Кузьма обнаружил, что это никакие не черти, а ночная сова. Всех в страхе держала, негодница!

О хохочущих чертях тетушка Аглая рассказывала не впервые. Но самое странное, что в селе действительно судачили о некоем белом черте, который пугает гуляющую возле моста через озеро молодежь. Хотя не только парни, но и девушки в Трех Озерах не робкого десятка. Есть и такие, что палец в рот не клади. Недавно Митя стал случайным свидетелем ссоры: дочка кожевника Марфа обвиняла соседку в краже белья, которое, мол, сушилось во дворе. Чуть до рукоприкладства не дошло!

Гости Аглаи Андреевны давно уже перешли на другие предметы обсуждения, а Митя все думал о рассказе Раевского. Быть может, инженер слышал деревенские россказни о "белом черте". Или... он его в самом деле видел?! Эх, а вот Митя каждое утро купается примерно в том месте, где, по слухам, резвится нечистая сила, однако встретить черта ему еще ни разу не посчастливилось!

Ночью Мите приснился страшный сон: черт, вырядившийся в длинный белый саван, тянул к нему мохнатые лапы, чтобы защекотать до смерти. Затем нечистый захохотал и принялся отчаянно звонить в колокол. Митя во сне подумал, что это нонсенс, и тотчас же проснулся, но колокольный звон не умолкал.

Разбудивший Митю и всех домочадцев набат возвещал о том, что в деревне пожар.

Горела мельница Лядова. Когда Митя, наскоро одевшись и вырвавшись из цепких рук тетушки, умолявшей его остаться дома, примчался на место, строение пылало, точно факел. Огонь разгонял тьму, жадно пожирал податливое сухое дерево, со злорадным шипением разбрасывал языки пламени везде, куда мог дотянуться. Сбежавшиеся на пожар трехозерцы под руководством брандмейстера Евдокимова лили воду в пасть огненного чудища, несмотря на явную обреченность попыток его усмирить.

Митя мигом встроился в одну из людских цепочек, по которой передавались наполненные ведра. В крайнем в цепочке крепко сбитом светловолосом парне он узнал Степана Суворина - первого на селе силача. Митя видел, с какой легкостью Степан на мельнице таскает пятипудовые мешки с мукой... Через полчаса Митя, с которого градом катился пот, отошел в сторонку перевести дух, Степан же продолжал методично принимать ведра и выплескивать воду в огонь.

- Гляди, Степка-то как старается, - услышал Митя у себя за спиной, - думает, никто не догадается, что он-то и поджег...

- Да зачем ему? - возразил другой голос.

- А кто давеча в кабаке грозился: спалю, мол, дотла мельницу, погляжу, как тогда Лядов-кровопивец запоет? Из-за бабы все, из-за кого ж еще...

Митя обернулся, но позади никого не оказалось, - мужики успели смешаться с толпой.

Вскоре от мельницы остался лишь черный обгоревший остов. Огонь, насытившись, угомонился. Однако народ, взбудораженный случившимся, расходиться не спешил. Когда уже рассвело, прибыл Шидловский с помощником. К ним, что-то крича и ожесточенно жестикулируя, кинулся Прохор Лядов, - Митя отметил про себя, что раньше он Лядова на пожаре не видел. Полицейские немедля приступили к осмотру места происшествия, - нескольких мужиков подрядили разбирать обуглившиеся доски.

- Афанасий Ильич, вы следы банды поджигателей ищете? А можно, я буду вам помогать? - обратился Митя к Шидловскому.

- Можно-с, - поколебавшись, ответил тот.

- Отлично! Какова моя задача?

- Ваша, Дмитрий Федорович, задача - смотреть, слушать, все подмечать и запоминать, а главное, - Шидловский приблизил вытянутые трубочкой губы к Митиному уху, - не путаться у нас под ногами-с!

Митя вначале хотел обидеться, - отчего следователь с ним, как с маленьким! Однако передумал. Не гонит от себя, и ладно.

Версия о поджоге получила подтверждение, - полиция нашла остатки порохового шнура и баклажку из-под керосина. Следующая находка оказалась страшнее, - под обломками рухнувших балок обнаружили мертвое тело. Труп, а в особенности голова, сильно пострадал от огня, однако на обгоревшем пиджаке можно было рассмотреть монограмму 'БР', да остался целехонек крупный золотой перстень.

- Перстень? С изумрудом?! - вскричала тетушка Аглая, когда Митя в своем рассказе о событиях минувшей ночи дошел до страшной находки. - Боже мой, это его перстень, Бориса! Какой кошмар! Мне дурно, Танюша, где моя нюхательная соль?!

Татьяна подала тетушке Аглае флакончик и взглянула на принесшего дурную весть с укоризной.

- Митя, что ж вы рубите с плеча? Надо бы аккуратнее...

- Пока я аккуратничал бы, ей сообщил бы кто-то другой, - попытался оправдаться Митя.

Впрочем, тетушка Аглая пришла в чувство довольно быстро, - жизнь научила ее стойко переносить потери.

- Но ведь этот погибший может оказаться и не Борисом? - вдруг с надеждой спросила она. - Быть может, он украл у Бориса перстень?

Иногда тетушке трудно было отказать в логике.

Тем временем в голове у Мити роились и гудели, будто пчелы вокруг цветущего жасмина, вопросы. Как Раевский оказался ночью на мельнице? Решил в очередной раз осмотреть фронт работ? Ночью? Или кто-то назначил ему в этот неурочный час встречу? И пытался ли инженер выбраться из охваченного пламенем строения?

На один из вопросов ответил навестивший тетушку Аглаю Шидловский. Сославшись на судебного медика, он поведал, что шансов спастись инженера лишили, огрев чем-то тяжелым по затылку, - череп оказался проломлен. Скорее всего, это произошло еще до того, как мельница загорелась. Теперь полиции предстоит расследовать не только поджог, но и убийство.

"И что сие означает? - подумал Митя. - Поджигатель устранил случайного свидетеля? Или целью злоумышленника было как раз убийство инженера, а поджог - попытка запутать следствие?"

Однако вслух он спросил другое.

- А помощника господина Раевского, Антона Голубева, уже опросили? Возможно, он знает, кто мог желать инженеру зла?

- Никак нет, не опросили, - с досадой крякнул Шидловский, - на постоялом дворе Голубева со вчерашнего вечера не видели-с, и где он в настоящий момент находится, неизвестно-с.

Кто-то, видимо, указал полиции на Суворина, - его увезли в Спасск и посадили там в каталажку. Митя признавал, что основания для ареста Степана наличествовали, - его угрозы "спалить мельницу" слышало полсела. Но не станет же здравомыслящий человек во всеуслышание угрожать - и тотчас приводить угрозу в исполнение? Или станет? "Из-за бабы все, из-за кого ж еще", - вспомнил Митя услышанное на пожаре. Нетрезвому, обиженному на Лядова, измученному ревностью Степану рассудок мог и изменить...

Погрузившись в размышления, Митя не сразу обратил внимание на заплаканные глаза Татьяны. Причину Татьяна объяснила сама, улучив момент, когда их никто не мог слышать, - тетушка Аглая в это время занималась с Лелей музыкой.

- Митя, умоляю, помогите ему! Кроме вас, мне некого больше просить.

- Кому - ему? Что стряслось?

- Степе. Степану Суворину! Его обвиняют в поджоге и убийстве. Полиция считает, что он... приревновал меня к Лядову и сжег мельницу, чтобы разорить Прохора. Но это не он!

"Так вот о какой ба... женщине упоминали те мужики на пожаре! - мелькнуло в голове у Мити. - И вот, значит, кем занято сердце Татьяны!" Собственное Митино сердце заныло, но будущий защитник обездоленных взял себя в руки.

- Танечка, отчего же вы так уверены, что это не Степан? - как можно мягче спросил он.

Татьяна покраснела и опустила глаза. Тонкие пальцы пробежались, словно по клавишам рояля, по перекинутой на грудь толстой каштановой косе.

- Оттого, что весь вчерашний вечер и полночи Степа провел со мной... Мы гуляли по берегу озера. Сперва он был немного пьян, но хмель быстро улетучился... Когда зазвонил колокол, Степа сорвался на пожар, даже попрощаться не успел...

- Татьяна Павловна, избавьте меня от этих душераздирающих подробностей, - холодно произнес Митя.

И тут же пожалел о сказанном. Во-первых, это было не по-человечески. Во-вторых, непрофессионально, - не вникнув в подробности, ни в каком деле не разберешься.

К счастью, Татьяна не обиделась. Митя, извинившись за грубость, пообещал подумать, что можно сделать. И как раз вовремя, - в комнату вбежала Леля, за которой шествовала тетушка Аглая...

Следующим утром Митя, не забросивший, невзирая на бурные события, свои заплывы, уже одевался на берегу, когда его внимание привлекли крики. Шумели рыбаки, которые ловили в озере бреднем рыбу. Вообще-то, ловить рыбу в помещичьих озерах запрещалось, но на единичные нарушения запрета тетушка смотрела сквозь пальцы.

- Что у вас тут? - поинтересовался Митя, подойдя поближе.

- Да вот, барин, сами поглядите, - ответил один из рыбаков, тыча пальцем, - одежа чья-то.

Под кустом ракитника лежали, небрежно свернутые, серые брюки, светлый парусиновый пиджак и шляпа.

- Да ведь это одежда Антоши Голубева! - ахнул Митя. - Нужно срочно известить полицию!..

Тело Голубева искали, но потом решили, что он угодил в один из омутов, которых на Студеном встречалось немало, и поиски прекратили. Только Митя все не мог успокоиться. Инженер Раевский и его помощник погибли почти одновременно, - случайно ли совпадение?

Не давали Мите покоя и умоляющие глаза Татьяны. Шидловский, "в интересах дела" зачастивший в Три Озера, в ответ на Митино сообщение о наличии у Суворина алиби только рассмеялся. Дескать, женщина, чтобы выгородить возлюбленного, пойдет на что угодно. Но Митя Татьяне верил. Поэтому решил, что единственный способ оправдать Степана - найти истинного виновника.

Митя вооружился пером, запасся бумагой и приступил к составлению перечня подозреваемых. Первым, оглянувшись, нет ли поблизости Татьяны, вписал Суворина. Как говорится, доверяй, но проверяй. Справедливости ради поставил рядом с фамилией Степана жирный вопросительный знак. Вторым в списке стал Лядов. "Вон Прохор Лядов застраховал свою мельницу, и теперь может спать спокойно", - вспомнились Мите слова страховщика Калугина. А что, если Прохор решил сжечь свое добро, чтоб получить страховку? Потому и на пожар явился, когда от мельницы остались одни головешки...

Митя вертикальной линией разделил лист пополам и на второй половине против фамилии Лядова сделал пометку: "Узнать суммы". Если страховка с лихвой покроет убытки от пожара, - вот и мотив!

Третьим Митя, внутренне всячески противясь, вписал Антошу Голубева. Антоша был Мите глубоко симпатичен, но Фемида, как известно, судит не по виду, а по поступкам. Мог Антоша перед тем, как утонуть, нанести Раевскому смертельный удар и, желая скрыть следы своего злодеяния, поджечь мельницу? Теоретически - мог, силы у него на это хватило бы. А мотив? С мотивом сложнее. Убил инженера, чтобы ограбить? Тогда почему не польстился на дорогой перстень? А может, Голубев рассчитывал каким-либо образом воспользоваться своим внешним сходством с инженером? Например, для получения вклада, сделанного на имя Раевского... Может, и помощником к Раевскому Антоша нанялся не случайно, а со злым умыслом?!

Нет, для убийцы и грабителя Голубев вел себя слишком уж странно. Еще и зачем-то пошел купаться - при том, что не умел плавать и боялся воды! А что, если он не утонул, а сбежал, а одежду на берегу оставил для отвода глаз? Тоже странно, учитывая, что Голубев сам рассказал Мите о своей боязни. Да и перстень... Кроме того, что вещь дорогая, по ней еще и легко было опознать обгоревшее до неузнаваемости тело. А если... Митя вздрогнул от внезапно пронзившей его догадки. А если убийца оставил перстень нарочно - именно для того, чтоб погибшего опознали как инженера? Выходит, тетушка Аглая права, и погиб другой человек. Но где же тогда Раевский?

Отхлебнув холодного кваса, Митя решил вначале закончить список возможных фигурантов, а после уж разбираться с версиями. Поразмыслив, он добавил к трем фамилиям четвертую - Ростовцева. Мотив - ревность, чтоб ее! Управляющий поместьем ревновал Аглаю Андреевну к Раевскому, этого не видел только слепой. Правда, в ту ночь, когда все в тетушкином доме проснулись, разбуженные колокольным звоном, отец Татьяны выскочил из своей комнаты заспанный и в халате, а потом вместе с Митей побежал на пожар. Но мало ли...

Да уж, неизвестно, что скажет по поводу Митиного списка Шидловский, но Татьяне такой подбор кандидатов в преступники точно не понравился бы.

Нельзя было полностью исключать и вариант, что убийство и поджог - дело рук кого-то пришлого, однако Митя счел его маловероятным. Во-первых, чужаков в селе так или иначе заприметили бы. А во-вторых, у такого преступления непременно должен быть веский мотив. Понять, кто и почему его совершил, сложить из россыпи озерных камушков цельную картинку - главная сейчас Митина задача.

Отвыкший за лето подолгу корпеть за письменным столом, Митя ощутил потребность размяться и решил пройтись по деревне. Ноги сами принесли его к пожарищу. К радости Мити, там он встретил страховщика Калугина.

Вопрос о сумме компенсации, которую получит Лядов за сгоревшую мельницу, прозвучал вполне к месту.

- Не получит ни копейки! - почти радостно объявил Калугин.

- Как так? - изумился Митя. - Не вы ли, Савва Петрович, призывали следовать его примеру и страховать кровное?

- Я ли, - кивнул Калугин. - Но страховка Лядова неделю назад закончилась.

- А Прохор... знал об этом?

- Разумеется, - снова кивнул Калугин, - он собирался ее продлить, да не успел. Теперь вон локти кусает и волоса на себе рвет. А я ведь его предупреждал! Сделал бы все вовремя, - сейчас бы спал спокойно!

- Жаль...

Если Савва Петрович подумал, что Митя сочувствует Лядову, то ошибся.

Вслед за Митиной версией о причастности к поджогу самого Лядова рухнули надежды тетушки Аглаи на то, что погибший - не Раевский. Шидловский сообщил, что приехавшие из Казани близкие инженера без колебаний опознали тело.

- А кто именно опознал? - осведомился Митя.

- Брат и невеста-с.

- Невеста?! - дрогнувшим голосом переспросила тетушка Аглая.

- Именно-с.

- И что же они, вот так, сходу, опознали? - уточнил Митя. - Тело ведь сильно обгорело.

- Сказали, что точно он-с, - подтвердил Шидловский.

Тетушка Аглая, сославшись на невыносимую головную боль, ушла к себе, пять минут спустя отбыл и Шидловский. Оставшись один, Митя крепко задумался. В итоге у него возник план, имевший два безусловных плюса. Во-первых, в реализации плана Мите требовалась помощь Татьяны. А во-вторых, им, возможно, удастся найти важного свидетеля, который поможет пролить свет на события той ужасной ночи.

- Возьмите же меня под руку! - прошептал Митя. - Иначе ни один черт не поверит, что мы пара!

- Какой вы хитрый! - так же отвечала ему Татьяна. - Может, вас еще и поцеловать?

- Не помешало бы. В интересах дела! - заметил Митя. И во весь голос продолжил. - Я помню чудное мгновенье! Передо мной явилась ты!..

Митя и Татьяна уже второй час прохаживались возле озера - в том месте, где очевидцы сталкивались с "белым чертом". Митя терзался противоречивыми чувствами: ему одновременно хотелось и быстрее услышать от черта подтверждение его догадки - и гулять рука об руку с Татьяной как можно дольше...

Черт вылез из кустов, когда они уже отчаялись его дождаться. Он стал махать руками и приплясывать, - предыдущие "жертвы" от этого с криками бросались наутек. Однако нынешние повели себя иначе - бросились на него и сшибли с ног.

- Ты Гришка, сын кожевника, брат Марфы, верно? - Митя прижал "черта" к земле. - Рога и хвост стащил в мастерской у отца, белую сорочку - у сестры, еще и на соседку напраслину возвел! Живо отвечай, видел ли кого-нибудь здесь или поблизости в ночь пожара! Правду говори, а не то тебя обвиню в убийстве и поджоге. Главный полицейский начальник - мой сродственник, уж мне-то он поверит!

Насчет "сродственника" Митя приврал для пущей убедительности.

- Полегче, барин, задушите! - взмолился "черт", вытирая рукавом белой рубахи измазанное сажей лицо. - Ну, видел я той ночью приезжего инженера. Верней, не ночью, светало уже...

- Ничего не путаешь? Может, не инженера, а студента?

- Не путаю, барин. Я ж в лицо его видел, вот как тебя сейчас. Я за кустом сидел, под которым он возился. А потом он побег туда, - Гришка махнул рукой в сторону дороги.

- Ладно, отпущу тебя, - смилостивился Митя, - только больше не пакостничай, не пугай народ, а не то...

Гришка улепетнул в заросли, откуда раздалось уханье совы, а затем - отдаляющийся жуткий хохот...

- Как он мог видеть инженера под утро, если тот был уже мертв? - пожала плечами Татьяна.

- В том-то все и дело, - ответил Митя.

Итак, в картинке не хватало последнего камушка. Он лег на свое место после того, как Савва Калугин по просьбе Мити навел справки и выяснил, что Раевский застраховал в одном из казанских страховых обществ собственную жизнь на триста тысяч рублей, которые теперь должны выплатить его брату и невесте.

Шидловский отнесся к Митиной версии вначале со скепсисом и лишь потом - со вниманием...

Тетушка Аглая, конечно же, порадовалась, что ее любимый племянник распутал столь непростое дело. Однако то, что мужчина, с которым она в мыслях уже шла под венец, оказался не просто мошенником, но и циничным убийцей, ее сильно опечалило.

Антошу Голубева Мите было жаль безумно. Новый помощник инженера Раевского фигурой весьма походил на своего работодателя, к тому же, не имел родных, которые могли бы озаботиться, если б с ним что-либо стряслось. Эти два обстоятельства стали решающими при выборе Раевским помощника среди прочих претендентов на должность. Воспользовавшись их внешним сходством, Раевский, застраховавший жизнь на огромную сумму, убил Антошу, одетого в подаренный пиджак, поджег мельницу, еще и инсценировал утопление Голубева, - он не знал, что Антоша боится воды... Тем временем брат и невеста Раевского, будучи с ним в сговоре, "опознали" найденный под обломками мельницы труп и уже предъявили полис для получения страховой премии. Их успели задержать, а вот сам Раевский бежал за границу. Однако Шидловский заверил, что от заслуженной кары злодей не уйдет.

- Тетя Аглая, дорогая, вы еще встретите достойного мужчину! - в завершение своего рассказа воскликнул Митя.

Тетушка с грустной улыбкой хотела что-то сказать, но в разговор внезапно влезла Леля.

- Митя, а когда я немного подрасту, вы на мне женитесь?

- Сначала подрасти, - слегка растерявшись, ответил он.

- Я буду вас ждать, - пообещала она.

Спустя три дня Митя покинул гостеприимный дом тетушки, - пора было возвращаться в Казань. В дороге перед его глазами почему-то то и дело возникало личико Лели, а в ушах звучала колыбельная, которую пела одна из жительниц Трех Озер своему ребенку.

Баю, баюшки-баю, лежит барин на краю,

он не беден, не богат, полна горница ребят,

все по лавочкам сидят, кашку масляну едят,

ложка гнётся, сердце бьётся, душа радуется...