А все началось с того, что накануне вечером, примерно в девять часов, я, замученный тоской и одиночеством, вышел из своей однокомнатной квартиры и направился вверх по улице Фрунзе (а именно там я и жил) к ближайшему бару. И бар этот назывался "Ночной сторож". Я, как говорится, был завсегдатаем этого заведения. Скажу, довольно-таки убогого заведения. Но мне было все равно.
Было лето. Был июнь 2007-го года. Я шел вверх по улице Фрунзе, все дальше отдаляясь от своего дома. Мне становилось лучше. Мне всегда становилось лучше, когда я был вне четырех стен своей однокомнатной квартиры. Почему - сам не знаю. Уж больно было там неуютно. Я чувствовал постоянную тревогу, и мне было одиноко. Казалось, в один прекрасный день я проснусь, а вокруг - в коридоре, на улице, в другом городе, словом - ВЕЗДЕ - один и тот же пейзаж: неровные стены, обклеенные слегка зеленоватыми обоями, пишущая машинка, одиноко примостившаяся на письменном столе, да диван, который служит мне одновременно и кроватью, и Бог знает, чем еще. Словом, жуть, да и только. Куда бы я ни пошел, на самом же деле я оставался на месте, а именно... да-да. Именно там. В ней.
Эта квартира досталась мне в наследство от моей бабушки. Она умерла год назад от туберкулеза. Больше родни у меня нет.
Но что самое интересное раньше, когда бабушка была еще жива, и я жил вместе с ней в этой же самой квартире, я не ощущал того дискомфорта, который ощущаю теперь, живя здесь один. Мне просто одиноко? Не знаю... что-то здесь есть другое. Какой-то секрет, тайна, которую мне предстоит раскрыть, если, конечно, я хочу жить здесь и дальше. Жить дальше, не ощущая на себе гнетущей ауры квартиры N37. Но хочу ли я этого? Прошел год, а я остаюсь на месте, как будто меня ничего не тревожит. Словно мазохист какой, ей Богу. Мне больно, но в то же время и хорошо... этакое извращенное блаженство.
Денег, чтоб подыскать себе другое жилье, у меня нет. Я работаю дворником, представьте себе. Я продал почти всю мебель, которая была в квартире моей бабушки. Оставил только стол, диван, холодильник и пишущую машинку. На ней я пишу стихи - это мое хобби.
Те деньги, которые я выручил, продав мебель, я потихонечку спускаю в алкоголь. Я просто не могу больше находиться дома, вот мне и приходится пить. И пью я исключительно в баре "Ночной сторож" куда я, собственно говоря, сейчас и направляюсь. Будущее мне видится довольно не четко - как смотреть на улицу через запотевшее окно. Одно я знаю точно: когда закончатся деньги, что-то произойдет. Что-то значительное, как нападение марсиан на Землю или начало Третьей Мировой Войны. Конечно, у меня останется моя работа. И мой скромный заработок, но... что-то я не вижу на этом поприще никакой перспективы.
Когда я, наконец, добрался до "Ночного сторожа", то, открыв двери и зайдя внутрь, меня встретили возгласом "О, Колян!" такие же завсегдатаи этого заведения, как и я. Их было трое. Они сидели за пластмассовым столиком, что стоял прямо напротив барной стойки. Барменша кивнула мне, мол, здравствуй. Я кивнул ей в ответ. "Святая троица" снова провозгласила: "О, Колян! Давай сюда!". Они были рады меня видеть. Просто я всегда угощал их выпивкой...
Барменша - звали ее Настя - подала нам пиво. Три пол-литровых, запотевших бокала. Пена над ними вздымалась грибом, словно снеговые "шапки" на пиках гор.
- Как дела, рассказывай? - спросил меня Фёдор. Он был довольно солидным мужиком. Где-то метр девяносто рост, не толстый, коренастый, с сединой в бороде, да со шрамом на правой щеке. Рассказывал, что это его так в тюрьме "подрихтовали".
- Как и вчера, - ответил я. - Ты знаешь.
Фёдор усмехнулся. Последовали его примеру и остальные сидящие за столом - Пётр и Алексей.
- Как же это я могу знать, брат, - сказал Фёдор, - если я тебя вчера здесь не видел.
На этот раз усмехнулись только Пётр и Алексей. Фёдор не поддержал.
- Ну, так позавчера, - сказал я. - Какая разница-то? Все дни одинаковы, не находишь?
Фёдор отхлебнул пива.
- Хорош пургу гнать, - сказал он. - Бабки у тебя-то есть сегодня? Мы свои уже просадили, извини. С обеда торчим здесь.
- Ага, - закивали Пётр и Алексей.
- Да есть немного, - сказал я.
- Немного?
- До утра хватит.
И пошло-поехало. Как это обычно и бывает. Пиво, водка, закуска, покурить, пиво, водка...
Где-то часа через три ушел Пётр. Его примеру последовал и Алексей, но уже много позже. За столиком остались мы вдвоем. Я и Фёдор. Правда, второй уже дремал, положив голову на стол. Мне было скучно. Я уж думал пойти к себе домой, написать несколько стихов, как меня окликнули. Голос был мне не знаком, поэтому я не сразу обратил внимание на "Эй, подойди", которое услышал у себя за спиной, когда уже встал из-за стола и собрался уходить. На второй раз я остановился.
- Эй, приятель, подожди минутку! - позвал меня кто-то сзади. Я понял, что обращаются ко мне, и остановился. Обернувшись, я увидел сидящего за столиком полноватого мужчину лет, примерно, пятидесяти-пятидесяти двух, который махал мне рукой, мол, подойди же.
Я подошел.
- Садись, - сказал он мне, и я сел. В голове шумело от выпитого. Краем глаза я посмотрел на Фёдора - он все еще дремал, положив голову на стол, и свесив руки, словно повешенный.
- Я вас знаю? - спросил я.
- А разве это имеет значение? - ответил мне незнакомец. В любой другой ситуации я бы молча поднялся и ушел. Но сейчас... Бог свидетель, что куда-куда, а домой мне идти не хотелось.
- Нет, - сказал я. Незнакомец улыбнулся. Я отметил его превосходные белые зубы. Не часто попадаются такие, почему-то подумал я. И тут же более бредовая мысль: такие зубы бывают только у полных. Почему?
- Вот и отлично. Позвольте, я угощу вас пивом?
- Но у меня есть деньги, - тут же возразил я.
- Разве дело в деньгах?
Я промолчал.
- Вот и отлично, - снова сказал он, и снова улыбнулся, и снова я отметил его белые зубы. Наверное, это от выпитого. Что-то меня начало подташнивать.
Пока барменша наливала пиво в бокалы, незнакомец достал что-то из кармана и положил это "что-то" на столик. С виду оно напоминало самую обычную коробочку. Абсолютно белую бумажную коробочку по размерам и форме напоминающую самый обычный спичечный коробок.
- Что это? - спросил я.
Незнакомец на вопрос не ответил, а вместо этого сказал:
- Я сейчас вернусь. - И, как я успел заметить, направился он в туалет.
Мне тут же захотелось взять эту коробочку в руки. Посмотреть на нее, снять крышку - заглянуть, узнать, что же там внутри. Я уже было поддался этому неожиданному приступу любопытства - даже протянул руку, - но тут, сам того не сознавая, отодвинулся от стола, на мгновение, казалось, вовсе отключившись от реальности. Будто я был робот, и кто-то нажал на мне кнопку "выкл.", тем самым, отключив меня от питания. Правда, я быстро пришел в себя. Огляделся - привычный контингент все тех же одиноких пьянчуг. Федор по-прежнему спит за столом, незнакомец так до сих пор и не вернулся. Ничего не изменилось. И потом: должно ли что-то измениться? Этот вопрос прозвучал у меня в голове. Странный вопрос. Очень странный. Странный, как и тот незнакомец, который позвал меня: "Эй, приятель, подожди минутку!"
Я мотнул головой, обратно придвинул стул к столу, посмотрел на коробочку. Что заставило меня вести себя так? Почему это я, вдруг, отпрянул от нее, словно обжегся? А ведь я только подумал... только подумал, чтобы притронуться к ней. И тут - Бац! - я отодвигаюсь от стола и на какие-то секунды вообще теряю контроль над происходящим. Будто в обморок упал, ей богу.
Как мне хотелось сослать все это на выпивку, но... но я не мог. В голове шумело, да, но...
Мне казалось, что из-под крышки коробочки исходит сладковатый запах, как если растопить карамель. Ммм... и еще что-то. Оттуда, через крышку, на меня кто-то смотрел.
Я невольно поежился. Вспомнил рассказ о "синей бороде" и твердо решил не заглядывать туда. Даже не брать ее в руки. Не смотреть.
Последнее явно не удавалось.
Шаркающие шаги за спиной. Я даже не успел обернуться, как незнакомец уже снова сидел на своем месте за столиком.
- Извините, что заставил вас ждать, - сказал он. Я всеми силами пытался не выдавать своего смятения, но почему-то был уверен, что именно это я сейчас и делаю.
- Ничего страшного, - взгляд на коробочку, - я привык ждать.
Незнакомец улыбнулся.
- Позвольте полюбопытствовать, - начал говорить он, - чего вы ждете больше всего? Или, быть может, кого? Что для вас вообще значит "ждать"?
Я хотел притвориться, что не понял сего вопроса. Снова сослаться на алкоголь, что, мол, в таком состоянии я не способен адекватно воспринимать что-либо. Но вместо этого сказал, предварительно отхлебнув из бокала пива, совершенно другое:
- Ждать, - сказал я, - это все равно, что надеяться. Я же не надеюсь ни на что. Я просто знаю, что совсем скоро в моей жизни произойдет что-то очень значительное. Хотя мне, по большому счету, все равно. Мне достаточно того, что я знаю, и все. - Я замолчал, ожидая реплики моего собеседника, ожидая, что он снова улыбнется, обнажив свои превосходные белые зубы.
Я не дождался ни того, ни другого. Незнакомец просто сидел и смотрел то на меня, то на коробочку, которую еще недавно достал из кармана брюк, и положил на стол, придвинув ее ближе ко мне.
В этот момент я почувствовал какую-то неловкость. Мне захотелось тут же встать и уйти восвояси.
- На самом деле, - начал, наконец, он, - только единицы умеют ждать. По-настоящему умеют ждать. Другие же - нет. Они могут лишь притворяться и лгать самим себе. Люди всегда останавливаются на полпути, так и не достигнув своей первоначальной цели - истинной цели. Они отвлекаются на что-то незначимое, несущественное. И это "незначимое" и "несущественное", вскоре, становится для них значимым и существенным.
Лжецы, что еще сказать. Им так проще жить. Но на самом деле их истинный путь остается незавершенным. А жаль.
Незнакомец изобразил на лице гримасу неимоверной скорби. На миг мне показалось, что он сейчас заплачет.
- Не стоит, - сказал я. - Все равно ничего нельзя изменить. Просто люди так устроены. Горбатого, как говорится, исправит могила.
Незнакомец многозначительно кивнул.
- Вы совершенно правы, - сказал он. - В таком случае я хотел бы вам кое-что показать, если позволите, конечно.
Я кивнул: мол, давайте.
"Он все равно сделает это, - подумал я. - Не зависимо от моего решения".
Незнакомец взял коробочку в свои худые руки, крепко обхватил - сжал - ее тонкими длинными пальцами.
- Это пульт управления, - сказал он будничным тоном. Сначала я даже не понял, что он конкретно имеет в виду, - промелькнула мысль, что, может, я ослышался.
- Пульт чего? - переспросил я.
- Да-да. Вы все поняли правильно. Это именно пульт управления. - Незнакомец улыбнулся: - хотя это и символически. - Он открыл коробочку. - Это пульт управления человеческими желаниями. Вернее одним желанием. Одним единственным. Истинным, если хотите - о нем я говорил выше. Благодаря этому, - он указал пальцем правой руки на коробочку, которую держал в распростертой левой ладони, - человек вспоминает то, чего он хотел бы добиться в жизни, но так и не смог, остановившись на полпути, придумав, еще и еще раз обманывая себя, другую цель, которой теперь хочет заменить свое истинное предназначение.
Закончив свой длинный, перегруженный не совсем понятной мне философией монолог, незнакомец, зажав коробочку в кулаке, стал рассматривать посетителей бара "Ночной сторож", коих, стоит заметить, осталось не так уж и много: всего-то пять человек за исключением нас двоих.
Я, сказать честно, наблюдал за ним с интересом. Во-первых, мне так было легче в плане того, что я отвлекался от мыслей о своей квартире - о том, как мне там будет сегодня плохо. И я не ощущал ни головной боли, ни тошноты. Этот человек полностью завладел моим сознанием. Я смотрел на него так, словно был под гипнозом. Во-вторых, мне ужасно хотелось узнать, а правда ли то, о чем сейчас здесь говорил этот незнакомец.
Пульт управления, подумал я, как незнакомец произнес:
- Видите вон того мужчину, что сидит сейчас спиной к нам? - незнакомец кивнул куда-то мне за спину. Я повернулся.
- Лысого? - спросил я.
- Да.
- Конечно, вижу. Ну и что?
- А то, - продолжил незнакомец, - что этот человек когда-то - не так уж и давно, между прочим - хотел стать хирургом. И он бы стал им, поверьте. Стал бы ОЧЕНЬ ХОРОШИМ хирургом, понимаете?
Я отхлебнул пива. В голове по-прежнему "гудели пчелы".
- Не очень, - сказал я.
- Он отвернулся от своего предназначения. Он предал судьбу.
В голосе незнакомца я уловил нотки раздражения. Или мне просто послышалось? Все-таки я был пьян...
- Этот человек, как и многие-многие другие, предал себя. Он сознательно стал слабаком, не смотря на то, что имел в себе очень большой потенциал силы, понимаете?
Я молчал.
- Это неправильно. Это совсем неправильно, - незнакомец разжал ладонь, в которой несколькими минутами раньше была зажата маленькая коробочка из-под крышки которой, как мне казалось, на меня кто-то смотрел. Именно, что была.
- Но... - начал было я, как незнакомец поднес указательный палец к губам, мол, тише.
- Теперь она у него, - сказал он, усмехнувшись. - Смотрите!
Я снова повернулся туда, где за столиком, в одиночестве, сидел совершенно лысый мужчина. И я услышал:
- Будь проклят тот день, когда я встретил тебя, Виктория! - рявкнул мужчина, стукнув кулаком об стол. Те немногие посетители, которые были сейчас в "Ночном стороже", сразу же обратили на него внимание.
Мужчина встал из-за столика.
- Я все делал ради тебя. ВСЕ! - кричал он. - Я отказался от своей карьеры, работы, от всего, черт возьми! Думал, что с тобой могу достичь большего... но... - его голос замер, как замирает хищник перед тем, как бросится на свою жертву.
Он сделал шаг вперед, и я увидел, что на столике возле пепельницы, в которой он гасил окурки, лежит та самая коробочка.
Я посмотрел на незнакомца.
- Что все это значит?
- Он просто осознал свою ошибку, - сказал незнакомец все тем же будничным тоном. - От своего предназначения невозможно уйти. Рано или поздно справедливость восторжествует. И мой пульт управления поможет в этом каждому. - Тут незнакомец закрыл лицо ладонями и засмеялся. - Ой, что сейчас будет!
Из кармана своего пиджака мужчина достал скальпель. Раньше я увлекался медициной, поэтому очень хорошо знал, как выглядит тот или иной хирургический инструмент.
Он хотел стать хирургом... ОЧЕНЬ ХОРОШИМ хирургом...
Я напрягся.
Потом кто-то закричал. Я даже и не понял кто. Все произошло настолько быстро - молниеносно, - что я, как говорится, не успел моргнуть и глазом.
Тот мужчина убил двоих. Парня и девушку, которые сидели за столиком, смакуя кофе с сигаретой и оживленно беседуя о всякой чепухе. Парню он перерезал горло - ловко и умело. Когда его кровь брызнула на лицо девушке, и она широко раскрыла глаза от охватившего ее ужаса, лысый мужчина - он был абсолютно спокоен - метнул в нее скальпель - попал прямо в глаз.
Она закричала, но кричала недолго. Мужчина подошел к ней сзади, левой рукой приподнял ее подбородок вверх, а правой - вытащив скальпель из глаза, - сделал глубокий, но аккуратный надрез от уха до уха.
Кто-то просто кричал, кто-то вопил во все горло, чтобы вызвали милицию, я же, шокированный происходящим, не мог даже пошевелиться. Я смотрел в след незнакомцу, который, встав из-за столика, направился к выходу.
Он по-прежнему закрывал ладонями лицо.
"Кто же он на самом деле? - спрашивал я себя, но ответа не находил".
Тогда я вспомнил про коробочку.
А тем временем лысый мужчина, усевшись на полу возле убитой им девушки - она лежала лицом вниз в луже собственной крови - громко смеялся и говорил:
- Я не поддамся на твои уловки, Виктория! Слышишь меня, не поддамся! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
Но коробочки уже не было на месте. На столике осталась только пепельница, набитая окурками да початый бокал пива.
Где же она, подумал я, и сразу в голове заплясали слова незнакомца: "Теперь она у него". Вот что он говорил.
Так жутко мне никогда еще не было.
"Кто следующий?" Вспыхивали в голове слова, словно спички. "Кто будет следующий?".
Потом я подумал о том, что как все-таки хорошо, что я не притронулся к ней тогда, когда незнакомец уходил в туалет. Почему-то мне казалось, что именно в такой способ пульт управления начинает действовать.
Меня бросало то в жар, то в холод. Я был смертельно напуган. Ведь никогда не знаешь, как этот пульт управления человеческими желаниями будет выглядеть в следующий раз. Какую он примет форму? Коробочки ли? Или, быть может...
Страх сдавил мне горло, казалось, передавив голосовые связки.
А какое же мое предназначение в этой жизни? Обманывал ли я свою судьбу?
Мне еще никогда прежде не хотелось оказаться у себя дома, как в эти минуты.