По-настоящему, на данный период времени, её волновали только два человека. Оба были глубоко небезразличны, но, тем не менее, относилась она к ним совершенно по-разному. Все остальные отошли на второй план. Только эти двое волновали её сейчас. Фотографии раздобыла без труда, и, несмотря на некоторый внутренний протест и терзающие душу сомнения, в оговоренное время уже входила в подъезд ничем не примечательного многоэтажного дома на окраине города.
- Добрый день. Я вас жду, - дверь ей открыла немолодая женщина с усталым лицом. - Меня Елена зовут.
Гостья ничего не ответила, только внимательно осмотрела 'потомственную ведьму' - именно так ей отрекомендовали хозяйку квартиры. Ничего необычного во внешности не заметила. Серая, бесцветная, замученная жизнью - да таких сотни по улицам ходят. Ничего 'ведьмовского'. Ну, разве что кулон на груди примечательный - змея, кусающая свой хвост. Украшение, сразу видно, дорогое - тут тебе и бирюза, и жемчуг, и сапфиры, и изумруд, а уж в каменьях гостья разбиралась не хуже профессионального геммолога. Работа ручная, тонкая, филигранная. Настоящее произведение искусства.
Хозяйка прошла в комнату, посетительница поспешила за ней.
- Портреты принесли? - осведомилась Елена и дотронулась до кулона.
Женщина достала из сумки две цветные фотографии.
- Красивые, - ведьма без интереса взглянула и уселась в удобное кожаное кресло, придвинутое к овальному столу, на котором стоял черный подсвечник с зажжённой свечой. - Присаживайтесь, - она указала на стул. - С кого начнем?
Глава 50
Нет, не так представляла себе Арина эту встречу. Настоящее испытание пришлось пережить, а не радость детских воспоминаний.
Гости давно собрались и уже расселись за накрытым праздничным столом, когда, наконец, явилась Снежана. Услышав звонок на входной двери, Арина первая подскочила и кинулась в прихожую.
- Снежааа.... Ничего себе! Какая ты стала!
Маленькая кучерявая смугляночка превратилась в шикарную красавицу с обложки глянцевого журнала. Выглядела она, по мнению Арины чересчур ярко, даже вульгарно, но, может так модно сейчас - Арина в тенденциях современной моды не особо разбиралась. Блестящее, расшитое тёмно-зелёными пайетками платье, как вторая кожа обтягивало великолепную фигуру и заканчивалось выше колен; в ушах, под пышными локонами искрились красные, точно капли крови длинные серьги; на запястьях звенели многочисленные разноцветные браслетики. Черные лаковые туфли на высоченном каблуке удлиняли и без того бесконечные ноги с тонкими щиколотками, а из низкого декольте слишком откровенно выглядывала пышная грудь, обрамленная тоненькой каемочкой черного гипюра. Хотя, честно говоря, Арина не сильно удивилась - ожидала нечто подобное увидеть, но вид реальной Снежаны... обескуражил.
- Ой, Ариночка, родная, любимая моя, ну, наконец, мы встретились, - Снежана с порога кинулась обниматься. От неё пахло дорогими духами и сигаретным дымом.
- Девочки, девочки, пойдемте, потом поговорите. Гости умирают от голода! Снежана, только тебя ждали. Живо все за стол!
- Дядь Валер, ну вы в своем репертуаре! Мы сто лет не виделись, а вы нас гоните. Дайте, хоть налюбуюсь на подругу лучшую, - возмутилась Снежана, но, тем не менее, быстро прошмыгнула в комнату, опустив глаза в пол. Арина удивленно посмотрела ей вслед и перевела взгляд на отца: 'Что это с ней?' Тот пожал плечами: 'А я откуда знаю?'
- Всем здравствуйте! - раздался журчащий голосок бывшей одноклассницы уже из комнаты. - Меня зовут Снежана, для самых близких - Снежочек.
Вошедшая в зал Арины успела перехватить игривый взгляд, который подруга бросила на Виктора. Тот тоже смотрел на неё с интересом. Так энтомолог разглядывает своих подопечных. Но Арине всё равно стало неприятно.
Снежана скривилась, но тотчас отрепетировано навесила на лицо лучезарную улыбку, словно рекламную вывеску на дверь бутика и стала пробираться к матери.
Гости загалдели, приветствуя её. Кое-кто отпускал комплименты - искренние или из вежливости - не разобрать. На торжество хозяева позвали только самых близких: подруги Ядвиги - одна с мужем, другая без, пара сослуживцев отца с женами, Арина с Виктором, Снежана, и соседка Клавдия Павловна - их 'палочка-выручалочка'. И за квартирой присмотрит, если что, и цветы польёт, и соли одолжит, и яиц пару-тройку. Да и чайку с ней приятно выпить, и просто поговорить.
Клавдия - женщина образованная, много всего интересного знает, а рассказывать и любит, и умеет. Вот и сейчас, попросив у хозяев слова, встала, шаль на плечах худеньких поправила, и первый тост произнесла - за именинницу. Здоровья пожелала, счастья, всё, как полагается. Народ за столом зашумел, послышался звон бокалов, смешки, шутки. Кто-то потянулся за бутербродами с красной икрой, кто-то за мясной нарезкой, кто-то накладывал оливье, кто-то требовал передать блюдо с фирменным тортом Ядвиги - из кабачков с мясным фаршем.
- Аринка-балеринка, салат твой любимый, бери, накладывай, - услышала Арина, вздрогнула и пришла в себя. А то ведь как будто и не за столом со всеми вместе сидела, а прилепилась к потолку и оттуда, сверху, на всё это безобразие в ужасе смотрела. Видела, как Клавдия Павловна - волчица старая, матёрая, хитрая, на две лапы встала, накидку поправила, пастью щелкнула, а из глотки у неё змей вылез, толстый, узорчатый, на питона похожий. Сполз на стол, а потом на пол свалился и, извиваясь, блестя чешуей, скрылся в глубине квартиры. На месте Ядвиги сорока жирная раздувшаяся сидела, клювом по чужим тарелкам щелкала - у одного кружок салями стащит, у другого - огурчик малосольный. Головёнкой вертит, трещит без умолку, а глазками злыми по сторонам стреляет - у кого что лучше, чем у неё? И папка, любимый папка сидел, как чучело соломой набитое - лицо глупое, круглое, глаза синие небрежно краской намалёваны, алый рот в улыбке клоунской растянут, а губы прищепкой деревянной прихвачены. Вместо носа пуговица черная пришита, шляпа с оторванными полями на лоб нахлобучена, на плечах ношеного серого кафтана - погоны офицерские криво присобачены, а на животе прореха зияет, и оттуда иван-чай растет. На Снежану долго смотреть не смогла - та двоилась, троилась, то вскипала черной кофейной гущей, то кровавым фонтаном в потолок била, Арину всю забрызгала, запачкала. Растекалась подруга лужей зловонной, собиралась кучей бесформенной, горела пламенем сине-чёрным и серой воняла. С другими гостями тоже неладно было - кто кем оказался: один - тенью серой безликой, другой - мухой навозной гигантских размеров, кто-то - гиеной голодной. Успела Арина заметить, что одна из женщин, про которую Ядвига говорила: 'Ни рыба, ни мясо, мнения своего не имеет', - вроде, как и не изменилась, сидела прямо, точно аршин проглотила, а только в груди у неё дверца темнела раскрытая и там свеча горела - ровно, ярко, живительно. А вот Виктора не было - пустой стул на том месте, где он сидел. Застыла Арина, время тоже остановилось, и если бы отец про салат не спросил, неизвестно что дальше бы с этим зверинцем произошло, и чем бы всё закончилось.
- Папка, ну как я могу от твоего салата отказаться, - улыбнулась Арина, приходя в себя, и поежилась, точно озябла: 'Кошмар какой. А на вид - люди, как люди'. Раздумывать над тем, что она видела и почему - не стала. Как тут угадать - то ли это её подсознание так всё узрело, то ли истинная правда об этих людях ей открылась, то ли это всего лишь происки сил неведомых. 'Меньше знаешь - лучше спишь!'
Застолье набирало силу, тосты стали чаще и громче, тарелки успели опустеть и наполниться не один раз, бокалы и рюмки честно выполняли свои обязанности, уже остыло на столе горячее, а гости разбились на маленькие компании и вели разговоры по интересам. На свободном пятачке топтались желающие размяться под музыку. Собственно, таких оказалось всего двое - Виктор и Снежана. Девушка откровенно флиртовала - громко смеялась, откидывая назад голову и показывая нежную длинную шею, без конца прикасалась то к мочке уха, то к цепочке на груди, стреляла глазками, облизывала губы - в общем, использовала весь нехитрый набор юной обольстительницы. Выглядело это смешно и глупо. Во всяком случае, так думала Арина. Ей было досадно смотреть на это, но воспитание не позволяло подойти к нахалке и устроить скандал, хотя недовольство медленно, но уверенно перерастало в злость, а та в свою очередь - в ярость.
Снежана даже не пыталась делать вид, что Арина ей хоть как-то интересна. Более того. Казалось, подруга детства поставила себе цель - вывести Арину из себя. Нет, ну на самом-то деле, это же просто неприлично - виснуть на чужом парне весь вечер. Хотя, надо признать, проворачивала она свои делишки изящно, и в глаза это, никому кроме Арины, по всей видимости, не бросалось. Ну, разве что Ядвига чересчур внимательно за дочерью наблюдала. Так бедную женщину понять можно - через такое не каждой матери пройти выпадает, столько вытерпеть не каждой под силу. Конечно, теперь боится, как бы красавица-доченька не напилась или ещё чего не учудила. Но ведь не напилась Снежка, Арина это точно знала - весь вечер начеку была, приглядывала незаметно за подруженькой, которая увивалась над Виктором, как пчела над цветочным нектаром. Не пьяная, вполне в своем уме, так почему же ведет себя так? И Виктор - хорош гусь. Нет бы паршивке место указать. А он всё миндальничает - разговоры светские ведет. Об истории Сталинграда, о героях войны. Самая подходящая тема для дня рождения. А Снежка глазки свои наивные вытаращила, в рот Витьке смотрит, каждое слово ловит. Тьфу! Показуха! Неужели он не видит?
'Э, мать. Да ты ревнуешь', - цинично хохотнул внутренний голос.
'При чем здесь 'ревнуешь'? - возмутилась Арина, не выпуская из вида парочку, раскачивающуюся в такт медленной мелодии в углу комнаты.
'Конечно, ревнуешь. А значит - не уверена. Либо в себе, либо в мужчине своем'.
Арина задумалась. Уверена ли она в Викторе? А в себе? Если бы кто сейчас подошел и задал эти вопросы - не сомневаясь, выпалила бы: 'Да!'
А на самом деле? Если заглянуть поглубже? На душе заскребли кошки. Не всё, видимо, ладно в Датском королевстве.
Сделать ещё одну попытку вклиниться в увлеченный диалог любимого мужчины и близкой подруги, желания не было. Пыталась, и не единожды. Снежана ловко переводила разговор на другую тему, Виктор хоть и не оставлял Арину без внимания, но и со Снежаной беседовать не прекращал.
- Хороший у тебя парень, - подошел отец и обнял дочь за плечи. - Любит тебя.
- Ага. Поэтому со Снежанкой весь вечер тусит.
- Аринка, а ну посмотри на меня. Ты чего? Видно же, что он не знает, как от неё отделаться и при этом грубым не показаться. Она же сама к нему липнет. Доча, ты совсем глупенькая у меня, что ли? - отец покачал головой.
'Папка прав. С самооценкой у меня сегодня явно не в порядке. Или не только сегодня', - подумала Арина и прильнула к самому родному человеку на свете. - Папуль, один ты меня понимаешь.
Отец, как в детстве гладил её по волосам и приговаривал: 'Ну что ты, ну что ты раскисла, малышка моя. Всё хорошо, всё замечательно'.
- Ага, - всхлипнула Арина, глядя как Виктор, поддерживая Снежану под локоток, сопровождает фифочку на балкон.
'Права мама была. Все мужики на красоту женскую падки'.
Очень хотелось домой, забиться в угол дивана, накрыться пледом и разрыдаться. Но тут Арина вспомнила Марианну Аракеловну, и как она к отцу липла, а мать скандал на пустом месте устроила. Улыбнулась, чмокнула отца в щеку и весело воскликнула: 'Папка, а где вы сладенькое прячете?'
Арина резала торт, а отец доставал кофе, чай, сахар, когда в кухню вошла Ядвига.
- А я как раз иду чайник ставить, пора уже по кофейку или по чайку ударить. Смотри, деточка, какую красоту папа твой купил! - она указала на большой, украшенный взбитыми сливками торт.
Отец гордо улыбнулся:
- 'Пешт'!
Потоптался немного и спросил:
-Вы тут без меня справитесь? Я к гостям, а то неприлично их одних оставлять.
- Да иди, иди уж, - улыбнулась Ядвига, а когда он ушел, она по-матерински обняла Арину и тихо сказала:
- Ты на Снежка не обижайся. Вижу, злишься, что с парнем она твоим выкрутасничает, но ты прости её. Может внимания девочке не хватает, может последствия болезни.
- Какой болезни? - резче, чем хотела, спросила Арина. - Наркомании, вы имеете в виду?
Ядвига стразу отстранилась, щеки её вспыхнули.
- А ты не суди, Арина. Не суди. У тебя всё с детства было, что душа пожелает. Отец в начальниках, и связи у него, и деньги. Мать твоя ни дня не работала, ты забот никаких не знала. Семья ваша всегда лучше многих жила. А нам, знаешь ли, доставалось. Может Снежаночка потому и попала в плохую компанию, что я мало времени ей уделяла. Мне дома сидеть не довелось, как маме твоей. Мы с мужем всю жизнь трудились.
Арина промолчала и продолжила нарезать торт аккуратными ровными треугольниками. Спорить бесполезно - у каждого, в том числе и у Ядвиги 'своя правда'.
Настроение вконец испортилось. И тут в кухню влетела Снежана:
- Я домой! Меня Виктор проводит.
Она с вызовом взглянула на Арину. Ядвига сдавленно ойкнула и тут же затараторила:
- Деточка, зачем домой? Почему домой? Рано же! Может, посидела бы ещё? Сейчас тортик подам, чай у нас хороший, цейлонский, - и тайком покосилась на Арину.
- Я десертик попозже съем, - улыбаясь, ответила Снежана и облизнулась, как кошка, которая увидела сметану.
Их глаза встретились, и Арина мгновенно успокоилась, ощутив свою проснувшуюся силу. Удерживая взгляд Снежаны, она сковала её невидимыми цепями и та замерла, будто шла в кухню, да забыла зачем.
- Деточка, - дернулась было Ядвига, но Арина и её взглядом остановила, затем на торт красноречиво посмотрела, и женщина ни слова не говоря подошла к столу и принялась методично раскладывать куски на чайные блюдца, цветастой горкой стоявшие возле заварного чайника. Двигалась механически, а глаза её были пустыми, как заброшенный дом, в котором лет сто никто не жил.
Девушка перевела взгляд на застывшую в дверях красавицу. В голове послышался шум набегающей на берег волны, шелест гальки, где-то вдалеке резко вскрикнула морская птица.
'Проводите меня домой, Виктор! Ну, пожаааалуйста. Я боюсь ходить поздно вечером одна. Вдруг, украдут?'
'С удовольствием вызову вам такси, и дам водителю наказ проводить вас до квартиры'.
Арина смотрела сквозь подругу (хотя, к чему врать самой себе? Никакие они больше не подруги), и видела, и слышала то, что происходило в соседней комнате несколько минут назад.
'Нет-нет. Я не хочу, чтобы водитель, я хочу, чтобы вы меня проводили до самой двери или даже дальше!'
'Снежана, вы замечательная девушка, я оценил ваши старания произвести на меня впечатление и это приятно, честно. Но вы мне не интересны, уж простите. Я прилежно играл роль джентльмена весь вечер, но мне надоело. Давайте уже закончим ваше представление?'
Арина глубоко вздохнула, утих шум моря. Через секунду Снежана странно дернула головой, бессмысленно обвела глазами потолок, случайно наткнулась взглядом на Арину, улыбнулась и показала язык:
- Что поверили? Поверили? А я пошутила! Даже если б мне и предложили проводить до дома, то с парнем лучшей подруги я бы точно не пошла. Это же подло!
- Ну и шутки у тебя, деточка, - Ядвига громко и с облегчением вздохнула и загремела посудой. - Батюшки мои! А варенье-то я забыла! Малиновое! Снежочек, твоё любимое!
Арина молча вышла из кухни.
Виктор подпирал стену возле входной двери.
- Арин, а нам обязательно здесь быть? Может, пойдем, прогуляемся?
- Сама хотела тебе это предложить. Сейчас в зеркало глянусь и папке скажу, что мы уходим. Одевайся пока.
Арина направилась в ванную и, проходя мимо кухни, услышала тихий голос Ядвиги:
- Говорят, у неё всегда получается.
- Мам, ты совсем сдурела? - возмущенно прошипела Снежана.
- Деточка, я же для тебя хочу, как лучше.
Арина шагнула в ванную и закрыла дверь. Когда она вышла, на кухне никого не было.
- Уже уходите? - Клавдия Павловна вышла в прихожую, держа в руках гору грязных тарелок. - А я вот, решила, хозяйке помочь немного.
Пожилая матрона укоризненно посмотрела на Арину:
- А то ведь больше некому, как я посмотрю.
- А что Снежана? - вмешался Виктор. - Она же не уходит? Пусть матери родной поможет. - Он широко улыбнулся.
Арина взглянула на него с благодарностью, а Клавдия Петровна поджала губы и молча продефилировала в кухню.
'Правду Ядя говорила. Девчонка у Валерки - оторва наглая и ленивая. И мужик ей под стать попался. Два сапога - пара'.
И всё-таки не могла Арина просто так уйти. Тем более с отцом и Ядвигой надо попрощаться, да и другим гостям 'до свидания' сказать. Она заглянула в комнату и первым делом нашла глазами Снежану. Та, капризно скривив накрашенные бордовой помадой губы, сидела в гордом одиночестве на спинке кресла, сложив руки на груди, и таращилась в телевизор, на экране которого крашеная блондинка вещала что-то о курсе валют. Арину она не заметила или сделала вид.
Не зная как достичь, но точно зная, что именно нужно, Арина прислушалась к себе - может сейчас наступит 'прозрение' и она поймет, как управлять своими необычными возможностями. Нет. Пусто. И тогда она достала из кармана фломастер, направила на коварную 'подругу' и.... Ничего не произошло. Снежана повернула голову, изумленно глянула, покрутила пальцем у виска и демонстративно уставилась в экран.
Арина даже разозлилась. Ох, и нажелала бы она сейчас 'подруженьке' добра всякого. Нет, для жизни не опасного, Боже упаси, но неприятного, это точно. Пусть бы колготки порвала или стошнило б её на... на Клавдию Петровну, например. Или тушь в глаза пусть бы попала, и потекло бы её лицо нарисованное, как акварель под дождем. В общем, что-нибудь мерзкое пусть с ней случится.
Голова вдруг закружилась, перед глазами черные мушки замелькали, только и успела охнуть:
- Вить, держи меня!
В себя пришла - лежит на диване, рядом Ядвига хлопочет, мокрое полотенце ко лбу прикладывает, а Виктор, встревоженный, на стуле сидит, за руку её держит. Тут и отец рысцой бодрой примчался, стакан запотевший, с водой минеральной принес:
- Хлебни, доча, полегче станет.
- Ну, ты и напугала нас, деточка, мы уж и 'скорую' вызвали!
- Отмените вызов, - слабым голосом еле слышно проговорила Арина. - А где все? Я всех распугала?
- Ой, да ладно тебе! - отмахнулась Ядвига. - Все и так расходиться собирались.
- Вить, я домой хочу, - Арина села, голова снова закружилась. - Ой, тошнит меня! - и рванула к туалету, по пути чуть не сбив отца, который только и успел сказать:
- Отменил вызов. Они тебе привет передавали!
Глава 51.
Вот так праздничек вчера получился! Снежана в сердцах плюнула вниз, нисколько не заботясь о том, попадет в кого-нибудь или нет. Она стояла на балконе босиком, дрожа то ли от холода, то ли от злости. Легкий шелковый пеньюар едва прикрывал прелести её холеного тела, но ей было плевать. Кто тут увидит? Разве что, озабоченный какой из дома напротив? Так без бинокля не рассмотреть ничего. А если б и рассмотреть - ей стесняться нечего. Это Лебедиха пусть стесняется - мышь серая. И как только она себя с этой убогой сравнивать могла? Ни рожи ведь, ни кожи. Одевается в секонд хэнде, не иначе. Блеклая, просто никакущая. Но тварь такая, умудрилась всё-таки настроение изгадить. Как знала Снежана, что маман зря с этим своим юбилеем затеялась, и сброд всякий в кучу собрала. Мало того, что когда эта немощная в обморок брякнулась, все к ней кинулись! Как всегда - всё внимание Ариночке. А та, скорее всего, специально этот цирк устроила. Это вполне в её стиле. А может, 'залетела' уже. Но это ещё не всё! Куча разных досадных мелочей не заставила себя ждать. Когда в лифте спускалась, ни с того, ни с сего 'поехали' колготки на обеих ногах, а выходя из подъезда, она умудрилась зацепиться за штырь железный, что дверь в открытом состоянии держит и порвать платье дорогущее. Ох и видок у неё был! Несколько такси даже не остановились, принимая её за проститутку. По дороге, уже в машине, в глаз что-то попало, она его терла, терла, и через пару минут сам Джокер позавидовал бы её боевой раскраске, а соринка прочно в глазу застряла, и слезы всё текли и текли до самого дома. Да ещё и укачало - чуть не заблевала водиле весь салон. Хорошо он тормознуть успел, и она в открытую дверь весь ужин отправила. Но и это всё херня. Самое главное - тварь эта ушлая её опять обскакала. Снежана спит всего лишь с заместителем, а эта сучка трахает директора. Как так? Эта бледная поганка опять получила всё самое лучшее? Х** ей!
Снежана не заметила, как скрутила фигу и показала невидимой вражине. Х** ей. И не у таких 'штаны' уводила. И не такие 'кошельки' и жен своих готовы были бросить, и прежних любовниц. Виктор этот, крепкий орешек. Но так даже интереснее. План их с Артемом не сработал. Пока не сработал. Не удалось ни в карманах пошарить, ни ё***ря Лебедихиного соблазнить. Вот будет номер, когда она Витюшку маманьке и Лебедихиному отцу представит: 'Знакомьтесь, это мой жених, вчера он сделал мне предложение. Почему вы так удивленно смотрите? Ах, да! Вы же уже знакомы!'. Снежана расхохоталась. Она с удовольствием посмотрит на их рожи, а с особым наслаждением - на Ариночкину физиономию. Вот потеха будет. Это круче украденных документов и всяких мелких пакостей. По всем признакам эта идиотка в 'дирехтора' своего по уши вляпалась. Весь вечер зыркала, как Снежана перед ним хвостом крутила. Без результата правда, но нервы она этой высокомерной выскочке точно потрепала. Эта придурочная думает, что никто не видел, как она у папашки на плече соплями шмыгала. А Снежана всё видела! И на понт её круто взяла, когда в кухне заявила, что Витьбан вызвался крошку Снежка до постельки проводить. Дойдя до этой части воспоминаний Снежана нахмурилась. Что-то там такое произошло в той кухне, но что именно - она не помнит. Какое-то дерьмо. Но с Лебедихой разве иначе может быть? Артема она понимает - он соперника устранить хочет. Такого мужичка, как Витёк, любая с удовольствием прикарманит. Но хрен им всем. Снежана его в свои заботливые ручки возьмет. И себе жизнь необременительную обеспечит, и любимой подружке приятное сделает. В общем, план надо выполнять. Негоже такой замухрышке директорской женой быть. Пусть Максимку себе забирает.
Снежана захихикала. А что, интересно будет, если подойти к этой лохушке и напрямик заявить: 'Подруга, давай членами махнемся'.
Тут Снежана перестала мечтать и поняла, что совсем окоченела и стоит на одной ноге, поджав, как цапля другую, а её зубы сами собой отбивают чечетку.
'Быстрее под горячий душ, не хватало заболеть', - она пулей залетела в теплую комнату.