Olala : другие произведения.

Украденный мир, главы 1-22

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  ========== Глава 1 ==========
  
  Мы спускаемся в подземку небольшой шумной группой, совершенно очумевшие от целого дня, проведённого за стенами консерватории. Репетиции к завтрашнему концерту прерывались только на туалет и быстрые перекусы, телефоны были отключены с самого утра. Пока мы перешли дорогу до входа метро, я успела увидеть, что мама звонила мне много раз, и торопливо набрала сообщение о том, что уже еду.
  
  Еду домой, чтобы тут же плюхнуться в постель, отключиться на несколько благословенных часов, а потом, с тошнотой - вечным спутником волнения - вернуться сюда же и показать всем высший класс.
  
  Мы весело переговариваемся, спускаясь по эскалатору, но даже шутки у всех глупые и вымученные - сил нет совершенно. Нас выжали досуха, и только глаза горят немножечко сумасшедшим огнём, да пересохшие губы невольно повторяют слова, давно выученные наизусть.
  
  Внизу пусто. Так пусто, что я даже удивлённо оглядываюсь. В одиннадцать вечера в метро нашего немаленького города обычно гораздо больше людей. Сейчас же я вижу только молодую мать, прижимающую к груди совсем маленького ребёнка. Может быть, поезд только-только отъехал?
  
  - Сорок минут? Серьёзно, что ли? - вдруг громко говорит рядом со мной Глеб, указывая рукой на табло, к которому мы поворачиваемся с недоверчивыми смешками.
  
  Ну да, как же, нас не обмануть таким глупым розыгрышем!
  
  - Ого, - шепчет кто-то рядом во внезапно воцарившейся тишине.
  
  Которая уже через пару секунд сменяется десятками предположений, одно другого глупее. Но идея подняться наверх и попытаться добраться по домам наземным транспортом в голову никому не приходит. Я же её сразу отклоняю. На метро мне ехать полчаса без пересадок, а вот если сесть сейчас на автобус, а потом пересесть на трамвай, а потом...
  
  Даже думать не хочется.
  
  Мы просто верим в то, что поезд вот-вот приедет. Остался всего час до закрытия станций. Если бы что-то случилось, сейчас по динамикам нам бы об этом обязательно сообщили.
  
  Или уже сообщали?
  
  Я смотрю на стоящую неподалёку девушку и поражаюсь мертвенной бледности, заливающей её лицо. Она мерно покачивает на руках ребёнка и что-то тихо напевает ему потрескавшимися воспаленными губами. Ребёнок завернут в клетчатое одеяло, а сама она одета так, будто вышла из дома, в чем была.
  
  На миг наши с ней взгляды пересекаются и я пугаюсь увиденного в глубине её глаз ужаса. Отворачиваюсь и убеждаю себя, что мне показалось. Лучше вообще на таких не смотреть. Скорее всего, обычная попрошайка, таких в метро полно.
  
  Отвернувшись, я замечаю ещё одного человека, которого раньше не видела. Он дремлет на лавке, дожидаясь поезда на противоположной стороне. На нем надеты берцы, камуфляжные штаны, тёмная куртка и кепка, надвинутая на лицо.
  
  - Эй! Есть там кто?! - дурачась, кричит Влад в тоннель и Стас хватает его за пиджак в последний момент.
  
  Ещё мгновение - и он свалился бы прямо на рельсы.
  
  От этого крика мужчина, на которого я машинально поглядываю, вскидывается, поднимает кепку, открывая моему взгляду ещё довольно молодое лицо - лет тридцать пять, не больше - и недоуменно щурится, словно позабыл, где он находится и как здесь вообще очутился. Я жадно наблюдаю за ним, понимая, что вот сейчас он, как сделал бы любой другой на его месте, посмотрит на табло. Он смотрит, но на его лице не отражается никаких эмоций, кроме напряжённой работы мысли. Обернувшись, он медленно осматривает нас - я в этот миг опускаю взгляд - и достаёт из кармана мобильник, который здесь, на одной из самых глубоких в городе станций, почти не ловит.
  
  Через несколько секунд он уже стоит возле нашей платформы:
  
  - В чем дело, ребята? Поезд задерживается?
  
  Мы все притихаем и только Лера, наша первая звезда, пожимает плечами:
  
  - Мы пришли десять минут назад и с тех пор ничего. Ни поезда, ни объявления. Ждём.
  
  - Есть ли смысл ждать? - бухтит Мишка, но его, как всегда, никто не слушает.
  
  - Почти час - это не шутки, - обеспокоенно говорит мужчина и делает нам знак помолчать.
  
  Его беспрекословно слушаются. Нам по семнадцать-восемнадцать лет, мы все студенты первого курса консерватории и взрослые, в общем-то, люди, но сейчас, ночью, в метро, когда хочется домой, и ничего не ясно, мы не против переложить всю ответственность на человека, который старше нас. А потому обязательно должен знать, что делать.
  
  Гнетущая тишина расползается по платформе, окутывая нас своими щупальцами, и я нервно дергаю плечом, замечая, как почти все мои одногруппники тоже ежатся. Судорожно вздыхает девушка с младенцем. Она с мольбой смотрит на табло, медленно отсчитывающее секунды.
  
  Мужчина в камуфляжных штанах, двигаясь совершенно бесшумно, подходит к самому началу туннеля и долго вслушивается, хмурясь все больше и больше.
  
  - Да ни хрена там нет! Может, забастовка? - фыркает громко Влад.
  
  И тут же из тоннеля раздается какой-то звук. Мы все замираем на мгновение, девушка с ребёнком широко распахивает глаза и приоткрывает губы, все в запекшихся ранках - кусала она их, что ли? - но то, что это не звук приближающегося поезда, становится ясно уже через несколько секунд.
  
  Это что-то непонятное. Я не уверена, что когда-либо слышала что-то подобное. Мне почему-то становится страшно и я хватаюсь за чью-то руку, даже не оглядываясь, даже не задумываясь о том, кто стоит рядом. Рука в моих судорожно сжимающихся пальцах влажная и безвольная. Не одна я испугалась, значит.
  
  - Там что, ремонтные работы? - тихо спрашивает Стас. - Словно что-то по металлу... что-то...
  
  Он не может подобрать слов и я его понимаю. Это что-то словно царапает по металлу, и в моём воображении тут же возникают огромные когти. Или зубы. И непонятно, что страшней.
  
  Я снова смотрю в спину тому, кто сейчас кажется самым разумным, но он на нас даже не оглядывается. Все смотрит и смотрит куда-то вдаль, как будто способен разглядеть там в темноте что-то невидимое нашему глазу.
  
  Внезапно из тьмы раздается ещё один звук и тут мы все вздрагиваем. Думать о том, что же это, уже не приходится. Едва слышный в отдалении женский крик с каждой секундой становится все ближе. А потом вдруг захлёбывается. Слышится удар. Такой, словно тело бросили и чем-то очень тяжёлым просто-напросто раздавили.
  
  Глеб прыгает на рельсы с явным намерением прийти на помощь той, что кричала вдалеке.
  
  Мужчина в камуфляжных штанах успевает схватить его за ворот пиджака.
  
  - Стой.
  
  - Там людям нужна помощь! Там что-то случилось! - Глеб оглядывает нас всех округлившимися от изумления глазами и спрашивает. - Вы что, так и собираетесь здесь стоять? Мы можем помочь!
  
  - Или помощь может понадобиться уже нам.
  
  - Я не знаю, кто ты такой, мужик, и чего лезешь, но раз считаешь, что это не твоё дело, пусти. Пусти, я сказал, мать твою!
  
  Незнакомец медленно разжимает ладонь и Глеб скрывается в темноте. Лера хлопает глазами и совсем тонким голосом уточняет:
  
  - Может быть, он прав? И нам нужно идти на помощь?
  
  - Куда? - спрашивает у нее мужчина. - Куда ты собралась идти, девочка? Туда в тоннель? По рельсам? И чем ты поможешь, если там, в самом деле, авария? У тебя есть с собой аптечка? Навыки по оказанию медицинской помощи?
  
  - Нам нужно наверх. Позвонить куда-то, сообщить, - говорю я.
  
  - Точно, - облегчённо соглашаются все.
  
  И только Влад ещё стоит у туннеля, где скрылся Глеб. И первый оттуда отпрыгивает, слыша новый вопль. Уже не женский.
  
  Сначала побежала Лера. За ней рванул Мишка.
  
  - Уходим спокойно, - громко говорит мужчина, решив побыть немножко командиром.
  
  Но его уже никто не слушает. Все, толкаясь, бегут к эскалатору. И только девушка с ребёнком - почему он не плачет, почему все время молчит? - стоит, как каменное изваяние, с опущенными плечами и выражением полной безысходности на лице. Поколебавшись всего секунду, я делаю доброе дело, хватаю её за локоть и громко шепчу, почему-то страшась говорить в полный голос:
  
  - Бежим!
  
  Она покорно отступает вслед за мной. А мужчина, у которого в руках вдруг появился пистолет - самый настоящий, чёрный и большой - идёт позади, то и дело оглядываясь на тоннель. Наверху никого нет. Только дежурная - растерянная женщина за пятьдесят, которая методично пытается куда-то дозвониться.
  
  - Нигде никто не отвечает, - говорит она, поправляя очки и обращаясь почему-то ко мне, наверное, потому что я на неё смотрю. - Уже несколько часов не отвечают.
  
  Потом она видит мужчину с оружием и, закрывая грудь газетой, начинает испуганно креститься. Он же, даже не бросив на неё взгляда, вдруг громко матерится. И у меня стынет сердце: в его прежде невозмутимом голосе я слышу искренний страх. Пока остальные толкутся в дверях, я стараюсь держаться рядом с ним, даже если это значит ближе к опасности. Но у него ведь пистолет, а это защита.
  
  Вот только от того, что предстает моим глазам там внизу, у подножья эскалатора, пистолет вряд ли защитит. Длинное щупальце, настоящее, живое, шевелящееся, медленно, но уверенно пробирается вперед.
  
  Я не могу шелохнуться, пока меня не толкают в спину - больно - и буквально не впихивают в дверь.
  
  - Гермозатворы! - кричит мужчина перепуганной насмерть дежурной. - Ты можешь их закрыть. Ну?
  
  - Я... я не могу... - лепечет она. - Меня никто не уполномочивал... мне никто ничего не говорил, они просто перестали выходить на связь. А до того говорили что-то... говорили ждать до выяснения ситуации. Это ж потоп должен быть или... или ещё что...
  
  - Слушай, мать, - сдерживаясь из последних сил, медленно и спокойно говорит он. - Тебе не кажется, что эта штука там внизу, она гораздо хуже потопа?
  
  Женщина кивает головой, потом мотает ею, потом снова кивает и тут он поднимает пистолет, направляет на неё и повторяет:
  
  - Гермозатвор. Сейчас же.
  
  Она судорожно выдыхает, и показывает ему, где находится затвор. У неё дрожат руки и она говорит, что нужно делать. Все уже на улице. Только я да девушка с даже не пискнувшим ребёнком стоим и смотрим. Потому что просто необходимо увидеть, убедиться - то, что там внутри - надёжно заперто.
  
  Затвор опускается с потолка, перекрывая вход в метро. Мы выходим на улицу. Остальные стоят там под фонарём, оживлённо переговариваясь и тщетно пытаясь куда-то дозвониться. Мужчина прячет пистолет и хмуро оглядывается. Вокруг ни души. Никого, кроме нас, нет.
  
  Только теперь до меня доходит то, на что я не обратила внимания, выходя из консерватории - дороги совершенно пусты.
  
  - Здесь то же самое, - вдруг слышу я шепот.
  
  - Что?
  
  Оглядываюсь и вижу, как девушка с ребёнком смотрит на меня.
  
  - Я думала вы знаете, - громче говорит она, привлекая внимание всех остальных. - Здесь то же самое.
  
  Вдали раздается громкий вопль...
  
  ========== Глава 2 ==========
  
  Крик, раздавшийся где-то вдалеке, действует на нас, как ушат ледяной воды, вылитой прямо за шиворот. Мы вздрагиваем, застываем на месте, переглядываемся и готовимся бежать. Но куда?
  
  Я невольно смотрю на здание консерватории - совсем близко, через дорогу, и понимаю, что не войду в этот клубок коридоров, погруженных во тьму, ни за что на свете. Там страшно. Здесь страшно. Что делать? Разве что смотреть на снова вынувшего оружие мужчину умоляющими глазами.
  
  - Ладно, разговоры отложим на потом, - говорит он, глядя на девушку с младенцем.
  
  Живой он или нет, в конце концов? Почему этот ребёнок, больше похожий на куклу из-за того, что он просто безвольно лежит, спелёнатый, в её руках, все ещё молчит? Что она с ним сделала? Или... не она?
  
  - У меня тут жильё временное рядом, - сообщает мужчина и, уверенно шагнув вперёд, переходит безлюдную дорогу.
  
  Мы все беспрекословно шагаем за ним. Только переглядываемся украдкой. И смущённо-испуганно пожимаем плечами, ведь у нас других идей нет. Только верить этому человеку, только следовать за ним и надеяться оказаться в четырёх стенах квартиры, где нам не должно грозить ничего страшного.
  
  - Чёрт, - Влад вступает в ту же лужу, что и я секунду назад.
  
  Очевидно, пока мы репетировали, на улице прошёл весенний дождь. Вот только свежестью совсем не пахнет. Пахнет чем-то другим. Но в тот момент я не придаю этому значения, глядя в спину нашему проводнику.
  
  Внезапно женщина из метро, порывисто всхлипнув, бросается в переулок перед нами и бежит со всех ног, немного петляя. Неужели ожидает, что в неё будут стрелять? Но даже гнаться за ней никто не рвётся.
  
  - Вообще-то нам тоже именно сюда, - хмыкает мужчина, сворачивая вслед за ней.
  
  Она бежит впереди, бежит неловко, словно давно позабыла, как это делается. Словно никогда этого и не умела. И вдруг замирает на месте.
  
  Мужчина передо мной резко останавливается тоже, и я едва не врезаюсь носом ему в спину. Несколько секунд все, еще в недоумении, притормаживают, а потом Лера тихо выдыхает:
  
  - Мамочки!
  
  Кто-то шумно и быстро дышит мне на ухо, а Лерка повторяет уже громко и как-то совсем безучастно:
  
  - Мамочки.
  
  Я бы тоже сказала что-то подобное, если бы у меня просто не отняло речь. Но язык не слушается, голос пропал, ноги подкашиваются, а взгляд прикован к чему-то совершенно невероятному, сошедшему со страниц какого-то фантастического романа.
  
  Наша небольшая группа, замерев, таращится на это нечто, размером в два этажа, на двух мощных ногах, если их так можно назвать, огромное, тёмное, но переливающееся в свете фонарей, с невообразимо уродливой мордой... или лицом... или что это вообще такое?
  
  Чудовище открывает огромную пасть, из которой что-то капает на землю - оно такое большое, что видно даже отсюда - и высовывает то, что мы прежде, в метро, приняли за щупальце. Хотя там, в метро, такое большое в тоннель бы не влезло. Так значит там было другое?
  
  - Назад, - командует наш проводник и больно бьёт нам по плечам и спинам - каждого. - Назад, мать вашу. Бежим!
  
  И мы наконец отрываем ноги, совсем, оказывается, не прикипевшие к земле, и бежим. Вот только оглядываемся назад, когда слышим новый крик - её крик, этой перепуганной женщины с пучком седеющих волос, газеткой, все еще зажатой в руке, и большими перламутровыми пуговицами на вручную связанном кардигане. И видим, как её тело, обвитое в три раза этим страшным длинным языком, обмякает в воздухе.
  
  Мы бежим недолго. Потому что страшное позади отчётливо даёт нам понять - оно может быть всюду. В каждом переулке, за каждым поворотом, в тени каждого дома. Наш проводник вбегает в приветливо распахнутую дверь первого попавшегося - но все же безопасно-кирпичного, а не сплошь стеклянного - магазинчика и замирает, вскинув оружие.
  
  Мы осторожно заходим вслед за ним и толпимся у порога. Несмотря на то, что дверь была буквально распахнута, полки завалены товаром и касса стоит на месте, в магазине нет ни души. Впрочем, только я так сразу и безоговорочно верю в это. Наш спаситель, делая нам знак молчать, тихо открывает дверь в подсобные помещения и, только осмотрев их и убедившись, что там пусто, возвращается обратно.
  
  - Можете снова дышать, - бросает он, взглянув на наши лица.
  
  Шарит у кассы, берет ключи и запирает входную - деревянную - дверь изнутри.
  
  Окна здесь небольшие и почти полностью изрисованы рекламой. Выглянуть можно только сквозь крошечные просветы между краской. Снаружи тихо и пусто. Будто ничего и не было. Будто все увиденное нам только показалось.
  
  - А-а-а-а-а!
  
  Лера орёт громко, звонко и не меняя тональности. А голос у неё хороший, не зря она в группе первая любимица преподавателей, пророчивших ей большой успех.
  
  - Заткнись, дура.
  
  Окрик мужчины с пистолетом заставляет её умолкнуть. Мы все смотрим на неё, а она, задыхаясь от ужаса, тычет пальцем нам под ноги. Опустив взгляд, я зажимаю рот ладонями. Потому что мне тоже хочется кричать. Визжать, реветь и топать ногами. Ногами, оставляющими по себе темно-красный вязкий след.
  
  - А я думал, что за лужи, - в полном ступоре спокойно произносит Стас и пошатывается.
  
  Владу приходится подставить плечо, чтобы помочь приятелю удержаться на ногах. А потом мы все - то есть наша группа - суетимся, усаживая бедолагу на стул и отворачивая от грязных потеков на полу.
  
  - Я... я боюсь вида крови, - слабым голосом признаётся он.
  
  Наш спаситель, прежде напряженно смотревший в окно, хмыкает.
  
  - Привыкай, парень. Там её немало.
  
  Он оборачивается, проходит в центр помещения, осматривает полки и холодильники одобрительным взглядом и говорит:
  
  - Раз уж мы здесь все собрались, думаю, пришло время познакомиться. Я Денис. В сложившихся обстоятельствах без лишних этих ваших, - он крутит рукой в воздухе и кривится, - церемоний.
  
  Влад, Стас, Мишка и Лера называют себя и я тоже тихо выдыхаю:
  
  - Вика.
  
  Мы все переводим выжидающий взгляд на девушку с ребёнком и она серьёзно сообщает:
  
  - Я Дана. Он, - кивает на младенца. - Богдан.
  
  - И что с ним не так? - спрашивает Денис то, что боимся спросить мы.
  
  Дана отступает на шаг назад, прижимая ребёнка к себе. Смотрит совершенно ошалевшими глазами и тихо шепчет:
  
  - Он спит.
  
  - Что-то я ни разу не видел, чтобы младенцы так крепко спали. Что с ним?
  
  Денис ступает к ней, а она снова шагает назад, пока не упирается в полку с чипсами. Пара пачек летит на пол.
  
  - Он спит, он просто спит, - как заведенная, повторяет Дана.
  
  Медленно и на удивление мягко, Денис склоняется над свёртком в её руках, отворачивает уголок одеяла и хмурится. Я, затаив дыхание, наблюдаю, готовая услышать сухое "мертв" и увидеть новый приступ сумасшествия Даны.
  
  Но он, выпрямившись, смотрит ей в глаза и снова спрашивает:
  
  - Так что с ним?
  
  - Я... я дала ему успокоительное, вот что! - взрывается она.
  
  По её лицу начинают течь слёзы. Крупные, они текут широкими струйками, стекают по подбородку и капают вниз, в вырез застиранной, явно домашней, кофточки. Домашней, потому что обувь и сумка на Дане не из дешевых. Я не заметила этого в метро, но замечаю теперь.
  
  Теперь я вообще многое замечаю, все чувства обострились, тело напряжено и я готова в любой момент срываться и бежать куда-то, давно позабыв о том, что еще какой-то час назад мечтала только о теплой постели и крепком сне.
  
  Какой уж тут сон теперь.
  
  - Я боялась, что он будет плакать, что его услышат... услышат эти... Я просто дала ему успокоительное. И я не знаю... а вдруг это вредно? - вскинув умоляющие глаза, она с доверием смотрит на Дениса и он отступает от неё, буквально пятясь назад и даже приподнимая руки вверх, чтобы показать свою беспомощность в этой ситуации.
  
  И все бы ничего, только в одной из рук до сих пор зажат пистолет.
  
  Денис, словно только заметив его, торопливо прячет оружие куда-то под куртку.
  
  - Я не знаю, вредно или нет. Но если бы он орал - это бы точно был полный пиздец. Всем нам, причём.
  
  Мишка вдруг начинает истерично хихикать и не прекращает, пока взявшая себя в руки при виде паники Стаса Лера не отвешивает ему звонкую пощёчину. Денис с одобрением на неё смотрит, потом берет еще один стул из-за кассы - последний - усаживает на него Дану и разводит руками:
  
  - Остальные могут устроиться на полу.
  
  Влад уже и без того сидит на полу рядом со Стасом. Возле стоит Лера, положив руку ему на голову. Про них ходят слухи, что они вот-вот станут парой. И это, наверное, вполне естественно, ведь Лера и Влад самые успешные студенты в нашей группе. Вот только они все ходят вокруг да около и переходить к решительным действиям не спешат.
  
  Неподалёку от них облокотился на кассу и Мишка. А я, как обычно, нахожусь напротив них, а не рядом. Роль наблюдателя мне подходит больше всего. Всерьёз подружиться я так ни с кем и не успела за семь месяцев совместной учёбы. Хотя сейчас, вспоминая ещё восьмерых наших одногруппников, которые, попрощавшись с нами у выхода из консерватории, пошли на автобусную остановку, я с трудом сдерживаю слёзы. Что-то подсказывает мне, что автобуса они так и не дождались.
  
  А ещё Глеб...
  
  Заметив, что Стас почему-то на меня смотрит, наверное, чтобы не смотреть на испачканный кровью пол, я делаю глубокий вдох и отворачиваюсь к окну, возле которого уже стоит Денис.
  
  Насмотревшись наружу, он походит к Дане, становится напротив неё и спрашивает то, что сейчас важней всего:
  
  - Так что же тут нахрен случилось в этом вашем чертовом городе, а? Ты сказала, что знаешь это.
  
  ========== Глава 3 ==========
  
  На Дану смотрят все. Я бы не удивилась, если бы в этот момент её младенец - называть такое маленькое существо по имени мне кажется чем-то странным, наверное, потому что оно чужое, а о своих я даже не задумывалась никогда - тоже открыл глаза и, затаив дыхание, уставился на молчащую мать.
  
  Которая, в свою очередь, как-то уж очень подозрительно осматривает нас всех, поправляет прядь тёмных волос, выбившихся из неопрятного короткого хвостика, и спрашивает:
  
  - Как получилось, что вы не знаете?
  
  Денис только плечами пожимает, но, видя, что она в самом деле напряженно ждёт ответа, лениво говорит:
  
  - Всю ночь в поезде ехал. В купе компания собралась нормальная: пиво, карты, все дела. Так с мужиками до утра и просидели. Приехал в восемь, созвонился с тем, с кем насчёт квартиры уже договорился, встретился, забрал ключи и в девять уже видел десятый сон. Проснулся, когда темно было. Решил, что ещё успеваю... по одному своему делу. Вышел и нырнул в метро. Да, по дороге никого не встретил, но я у вас редко бываю, может, для вас норма по ночам спать, а не в центре гулять.
  
  Дана кивает и переводит взгляд на нас. Лера тут же отвечает голосом отличницы, накручивая на палец золотистый локон - она так делает всегда, когда волнуется, очевидно, считает, что это очень мило.
  
  - У нас завтра ответственное мероприятие. Преподаватель очень строгий, так что весь день мы провели в подготовке. Телефоны были выключены.
  
  - Ага, если Сергеич заметил бы, что мы в инете шаримся или что-то такое... - Влад хмыкает и проводит пальцем по шее.
  
  - Ираклия Сергеевича, скорее всего, уже нет в живых, если я правильно понял сложившуюся ситуацию, - как всегда, очень занудным тоном говорит Мишка. - Рассказывай давай, что там случилось, мы уже ко всему готовы.
  
  Вздохнув, Дана ласково касается губами лобика ребёнка, наверняка царапая его нежную кожу - состояние её губ меня все ещё пугает. Чего же она так сильно испугалась, что искусала их почти в хлам? Хотя, если вспомнить то, что мы видели всего полчаса назад...
  
  До сих пор не верится. Кажется, что это сон, или кино, или что угодно ещё, только не моя спокойная и размеренная жизнь.
  
  - Если честно, я сама ничего не знаю. То есть, не понимаю.
  
  - Но ты что-то видела или слышала, - говорит Денис, который по-прежнему стоит у окна, не забывая поглядывать на темную и совершенно безлюдную улицу.
  
  Когда мы молчим, тишина стоит такая, что слышно гудение холодильников. И больше ничего. Я живу в спальном районе, но даже там по ночам нет-нет да можно услыхать проезжающий автомобиль, чьи-то шаркающие шаги под окном второго этажа или чей-то, часто очень пьяный, голос.
  
  - О да, видела, - голос Даны срывается и она делает несколько глубоких вдохов.
  
  Потом закрывает глаза, откидывается на спинку стула, вытягивает вперёд ноги в джинсах с пятном жира на одной из коленок и в дорогущих ботинках, заляпанных кровью.
  
  - На самом деле, Денис, тебе очень повезло. Это все случилось около десяти утра. Если бы тот человек с ключами задержался, или поезд пришёл позже, или ты бы не уснул...
  
  Она говорит негромким и монотонным голосом и мы невольно подаёмся вперёд, чтобы расслышать каждое слово. Я сжимаю телефон в кармане куртки и думаю о маме. Она так и не ответила на моё сообщение. И больше не звонила. А те несколько звонков от неё были как раз в районе десяти-одиннадцати часов.
  
  - Все началось с того, что в доме зазвенели окна. Я укачивала Богдана и подошла вместе с ним посмотреть, что происходит. Я испугалась, что это землетрясение и нужно бежать из дома, где-то прятаться. Сначала я увидела, как люди на улице удивлённо смотрят вверх. И подумала, что это ведь глупо - смотреть вверх, когда нужно на землю, она же трясется. Но оказалось, что с землёй все в порядке. Эта штука висела именно на небе. Как в тех самых фильмах, которые я в свое время любила смотреть. Огромная, тёмная, переливающаяся на солнце, круглая.
  
  Дана распахивает серые, полные слез, глаза и выдыхает:
  
  - На неё смотрели все. Люди выбрались из домов, банков, магазинов, маршруток и своих машин и смотрели. На улице собралась огромная толпа. Многие снимали эту штуку на телефоны, все были так возбуждены... И я бы тоже вышла, - она прижимает к себе ребёнка. - Я бы вышла, если бы Богдан не уснул наконец, а я бы не боялась разбудить его. Только поэтому я осталась дома. Сколько прошло времени, я не знаю. Я была заворожена тем, что видела в окне. Но все же отошла на несколько минут, чтобы уложить Богдана в кроватку и выпить воды. Когда я вернулась я... я просто не поверила своим глазам. Все лежали на земле, вповалку. Я долго думала, ну... что это шутка, что они сейчас встанут. Но они просто лежали. Вся улица была в телах.
  
  Представив себе это, я вздрагиваю и крепче впиваюсь ногтями в ладони. Мама... она сейчас в отпуске и ни за что не пропустила бы такого зрелища. Наверное, потому и звонила мне, чтобы мы вышли и посмотрели тоже. Может, снимала для меня видео...
  
  - Не зная, что и думать, я тут же включила телевизор тихонько, зашла в интернет. Все были в панике. И этих всех было очень мало. Мало кто не поддался искушению выйти на улицу при виде этой штуки. Предлагались разные версии. Кто-то говорил, что видел вспышку, после которой все упали, кто-то утверждал, что воздух теперь отравлен. По телевизору сказали, что то же самое в одно и то же время произошло по всему миру. Даже там, где была уже ночь, люди проснулись от странных звуков и света, льющегося с неба, и вышли посмотреть на это чудо. Но пойти проверить, что же происходит с людьми, чьи тела завалили улицы, никто не рисковал. Повезло, что телевизионная студия окнами выходит на одну из станций метро. И они сняли, как из метро появляются люди. И совсем не спешат умирать на месте. Они были в шоке, они пытались чем-то помочь тем несчастным, но они были живы. И тогда большинство тех, кто остался в живых, тоже стали выходить. В интернете они писали, что собираются ехать к кому-то из родных проверять их, потому что не могут дозвониться. Кто-то собрался сделать набег на магазин и запастись продуктами, кто-то хотел сбежать из города... в общем, у всех были на то свои причины. Я тоже начала собирать вещи. Я не знала, куда поеду, но была уверена, что создадут какое-то место, убежище, и просто собирала вещи, чтобы дождаться сообщения по местному каналу, куда идти. Вот только телевидение примерно после обеда выключилось. Совсем. В интернете кто-то писал о том, что видит из окна горящую вышку. Часть сотовых операторов тоже стала недоступной. Остался последний оператор и, наверное, это тоже дело времени...
  
  - Тише, - вдруг перебивает её моментально напрягшийся Денис.
  
  Я с испугом смотрю на него и вижу, что он не отрывает взгляда от окна, у которого мы оба стоим - с разных сторон. Выглядываю в свою щелочку под нарисованной снаружи красной краской первой буквой какого-то слова и вижу это. Эту тварь, этого монстра, не знаю, как ещё его называть. Он был бы похож на динозавра, если бы пластины, которыми было покрыто его тело, не блестели бы так сильно в свете все ещё работающих фонарей. И если бы его передние конечности не были такими длинными. Хотя орудовал он, насколько я помню, вовсе не ими, а своим жутким огромным языком.
  
  За моей спиной встаёт Мишка, почти вжимая меня в окно, у которого столпились все.
  
  - Зря вы так, - говорит Денис. - Если оно вдруг находит свою добычу, ориентируясь на тепло, которое исходит от наших тел...
  
  Стас при этих словах падает на пол и тянет за штанину Влада.
  
  - Всем на пол! Так он нас не заметит, - шепчет он, почти утыкаясь носом в кровь, которой недавно так сильно боялся.
  
  - Отбой панике, - хмыкает Денис.
  
  Мы вместе с ним наблюдаем за тем, как медленно и спокойно эта тварь удаляется по улице. Нас она не заметила. Даже не повернулась в сторону нашего убежища.
  
  - Они не видят нас через стены, насколько я поняла, - сообщает Дана, единственная оставшаяся на своём месте - наверное, насмотрелась на этих чудовищ на жизнь вперёд.
  
  Мишка подает руку с ужасом отряхивающемуся Стасу, который машет Лере на своё прежнее место на стуле. Парни устраиваются под кассой на полу, а мы с Денисом так и стоим у окна.
  
  - Откуда они взялись? - спрашивает Влад. - И те, что в метро были?
  
  - Я не знаю откуда, - качает головой Дана. - Они просто появились на улице. Наверное, они... высадились сюда. Они шли и ели. Шли и ели... сами понимаете, что...
  
  Последние слова она тихо шепчет, и мой желудок сжимается от ужаса.
  
  - Или их высадили, - предполагает Денис. - Мне они разумными пока не кажутся. Скорее животными.
  
  - Я не знаю. Но их много. Я видела больше десяти только на этой улице. И видела пару помельче, хотя все равно крупных. Они... они, как осьминоги, или я не знаю что. У них куча щупалец и они не такие неповоротливые, как эти. Они шныряли между этими... Вот только я почему-то не подумала, что они спустятся в метро.
  
  Дана кривится, словно с трудом сдерживает слёзы, и завершает свою историю:
  
  - Я больше ничего не знаю. Только то, что к вечеру на улицах не осталось ни одного тела, только кровь. И этих тварей тоже не осталось. А я помнила лишь то, что успели сказать по телевизору перед тем, как все пропало: метро - это то же бомбоубежище. В метро можно спрятаться. Я подумала, что там найду кого-то, кто знает, куда идти дальше. Дала Богдану успокоительное и, когда три часа не видела на улице ничего и никого, рискнула выйти. Я бежала всю дорогу до метро, мне тут не очень далеко. И когда пришла, то увидела, что поезд был всего десять минут назад. Значит, где-то люди, возможно, действительно собирались. Я ждала следующий, но, наверное, тот был последним... а потом появились вы, - жалобно улыбнувшись, она говорит. - Получается, я пришла в метро все же не зря.
  
  Её последние слова встречает гробовая тишина. Я рывком достаю из кармана мобильный телефон и звоню маме. Слушаю долгие гудки, звоню снова и снова. Слышу всхлип Леры и поднимаю полные слез глаза: все ребята делают то же самое, что и я. Даже Мишка, который вечно обижен на свою семью - хотя на кого он не обижен? - хмурясь и дергая себя за каштановые кудри, совсем, как у Пушкина, ага, звонит кому-то.
  
  И ни один, ни один из нас не дожидается ответа. По щекам бежит что-то тёплое и я даже не сразу осознаю, что стою и плачу, держа в дрожащих ладонях телефон.
  
  Стас отворачивается и прячет лицо за светло-русыми прядями, спадающими почти до подбородка. Влад украдкой трет уголки глаз, которые прикипели к экрану мобильника, а Лера, скорее по привычке, чем из желания его утешить, гладит ладонью его угольно-черный ёжик волос.
  
  Одна Дана сидит безучастно, покачивая на руках совсем не нуждающегося в укачивании младенца. Она уже давно позвонила всем, кому могла. И, наверное, успела смириться с тем, что больше ей не ответят. Возможно, никогда...
  
  - Мама, - шепчу я, вспоминая её всегда спокойный ласковый голос, мягкие руки и добрые, полные любви ко мне, глаза.
  
  Она всегда переживала из-за того, что я никогда не знала своего отца. А я так и не успела сказать ей, что она сумела заменить мне и отца, и даже бабушек с дедушками...
  
  - Я с детства все гадал, есть ли жизнь на других планетах, - нарочито громко и беззаботно, видя наше состояние, говорит Денис. - Вот уж не думал, что узнаю я это таким образом.
  
  Он почему-то никому звонить даже не пытается. Некому? Или отлично понимает, как и все мы в глубине души, что те, кому мы звоним, давно бы позвонили нам первыми? Если бы могли...
  
  - Итак, что мы имеем? - продолжает он громко, отступая от окна на шаг. - Еды валом - это плюс. Кстати, рекомендую начинать с мороженого и продолжать сосисками, что-то подсказывает мне, что электричеством наслаждаться нам недолго осталось. Туалет тоже имеется. Со спальными местами беда, конечно. Но весь пол в нашем распоряжении. Оружия, я так понимаю, у нас, кроме моего пистолета и трёх ножей из магазина, нет?
  
  Денис смотрит на нас, призывая отрицательно помотать головами и вернуться к тому, что есть здесь и сейчас, а не к тому, что мы потеряли и не имеем возможности даже оплакать в полной мере.
  
  - Кстати, еще один важный вопрос. Раз уж судьба свела нас вместе и нам в ближайшее время придётся выживать, мягко говоря, в очень хреновых условиях, я не прочь бы узнать, что вы все умеете делать. Дана, кем ты раньше была?
  
  - Секретаршей, - хмыкает она и пожимает плечами. - Я умею готовить... в мультиварке. И у меня есть с собой маленькая аптечка, детские вещи и памперсы.
  
  - Не густо, - вздыхает он и переводит взгляд темно-синих - я только сейчас замечаю это - глаз на нас. - Теперь остаётся надеяться, что вы студенты медики. Или хотя бы инженеры.
  
  Мишка истерично смеётся и остальные подхватывают. Правда, смеются они недолго, через минуту их смех начинает напоминать рыдания - отвлечь нас от возможной смерти всех родных и близких Денису не слишком удаётся. Он смотрит на меня, единственную не поддавшуюся общей истерике, и я сообщаю:
  
  - Мы студенты консерватории. И умеем хорошо петь. Стас еще на пианино... играет. Влад на гитаре...
  
  Денис долго смотрит на меня, как будто надеется, что я пошутила, а потом сдирает с головы кепку. Швырнув её прямо на пол, он запускает пятерню в тёмные волосы и ругается так, как я никогда в своей жизни ещё не слышала.
  
  - Сдается мне: ищи я специально максимально бесполезную компанию, и то таких, как вы, не нашёл бы, - говорит он в конце своей пламенной речи, так и не сказав, кстати, чем занимается сам и зачем приехал в наш город.
  
  - Ты бросишь нас? - тихо спрашивает Дана.
  
  Но он не отвечает. Отворачивается к окну и молча, не говоря остальным ни слова, наблюдает за ещё одной тварью, идущей по дороге. Она идёт с той же стороны, что и прежняя, идёт медленно, но уверенно, словно преследуя какую-то неизвестную нам цель. Я провожаю её взглядом и устало опускаюсь на пол. Кажется, я больше не могу.
  
  ========== Глава 4 ==========
  
  Тишина, царящая в магазине, где мы укрылись от ужаса, творящегося на ночной улице, прерывается только тогда, когда Мишка вдруг обхватывает голову руками и громко говорит:
  
  - Мы все умрем. Остальные уже мертвы, теперь наша очередь. Мы выжили по ошибке. Нас просто сожрут. Рано или поздно эти инопланетные твари нас сожрут и все.
  
  Только на этот раз даже Лера не собирается приводить его в чувства. Она смотрит на него широко раскрывшимися от страха глазами и внимает каждому его слову. А он лишь больше распаляется, получая долгожданное внимание - впервые его не затыкают, а слушают.
  
  - Это теперь не наша планета, вы поняли, да? Это уже не наша Земля! Не наш город, не наш мир! Они просто... Просто пришли и украли наш мир! Наша смерть - это лишь дело времени! Так может, стоит выйти туда и покончить с этим поскорей?! Все равно это случится! Зачем продлевать мучения?
  
  В два больших шага Денис преодолевает расстояние между окном и кассой, у которой сидит, раскачиваясь, Мишка, и хватает его за шиворот. Поднимает на ноги, смотрит в лицо с трясущимися губами и бегающими глазами и тащит к двери. Открывает замок - он щелкает очень громко. И толкает Мишку наружу.
  
  - Иди.
  
  Мишка рвано дышит и смотрит на нас совсем безумными глазами, словно взывая о помощи. Но все молчат. Главный тут Денис - пока с этим спорить никто не собирается.
  
  Денис медленно закрывает дверь перед носом Мишки, пока тот не сует в оставшийся проем ногу в лакированной туфле и не шепчет, почти заикаясь:
  
  - Из-извините.
  
  - Вот так-то лучше, парень, - говорит Денис, за шкирку втягивая Мишку обратно и снова запирая дверь.
  
  Кажется, только в этом момент я наконец облегчённо выдыхаю. И встаю с холодного грязного пола. Встаю без особой цели, но уже через минуту приближаюсь к полкам с хлебом. Беру пару буханок, нож с прилавка и начинаю резать. Парни испуганно на меня поглядывают, словно я сейчас начну этим самым ножом вскрывать себе вены, Дана слабо улыбается мне, а Денис одобрительно кивает. Когда я достаю из холодильника сосиски, сардельки и ветчину, ко мне присоединяется Лера.
  
  - Давай ещё сыр порежем, - предлагает она тихо и берётся за второй нож.
  
  Мы режем и раскладываем по пластиковым тарелкам, продававшимся тут же, бутерброды. И резать оказывается гораздо легче, чем сидеть без дела и украдкой смотреть друг на друга, не зная, что дальше.
  
  - Хватит, девчата, - останавливает нас Денис и я с сожалением откладываю нож.
  
  Бутербродов у нас получилась целая гора. Поначалу мне кажется, что я совсем не хочу есть. Что в меня после всего сегодня увиденного, после всего услышанного, после того, что мама... что её больше... Мне кажется, что я не смогу есть. Но я все же присоединяюсь к остальным, расстелившим прямо на полу клеенку и усевшимся вокруг этого импровизированного стола.
  
  Денис идёт к витрине и выбирает самый дорогой из предложенных тут дешёвых коньяков. Открывает бутылку, берет стаканчики и разливает. Себе и парням наливает до краев, а нам с Лерой - по половинке, сходу обрывая все возражения:
  
  - Надо. Пьете или не пьёте вы в принципе, меня сейчас не волнует. Это поможет вам сегодня уснуть. Иначе не расслабиться.
  
  И только Дана накрывает стаканчик рукой и просит:
  
  - Не подашь мне простую воду? Я выпью валерьянки, у меня есть с собой. Коньяк мне нельзя, я кормлю грудью и... я и так вот уже...
  
  Она перекладывает ребёнка из одной руки в другую и Стас вдруг подхватывается с места и, что-то бормоча себе под нос, убегает в подсобное помещение. Мы все удивлённо ждём его, а он выходит довольный с пластиковым ящиком в руках. Кладет его возле Даны и предлагает:
  
  - Положи маленького сюда. Вроде кроватки будет. Сколько тебе его на руках держать?
  
  - Спасибо.
  
  Очень аккуратно Дана укладывает ребёнка в его новую кроватку, а он морщит нос во сне и вскидывает ручки. И тут мы все почему-то улыбаемся. Не знаю как насчет остальных, а я улыбаюсь из-за того, что впервые вижу - этот ребёнок в самом деле жив и вполне нормален на вид, просто очень крепко спит.
  
  Залпом выпив весь коньяк, обжигающий мне желудок, я, позабыв об отсутствии аппетита, впиваюсь зубами в бутерброд. И вспоминаю, что за весь день почти ничего не ела. Остальные от меня не отстают.
  
  - Как же я хотел есть, - признаётся Влад, и крошки летят у него изо рта.
  
  Лера укоризненно качает головой, но он даже не замечает этого.
  
  - Я вот тоже с ночи ничего не ел. А ночью мы больше по пиву, рыбке да семечкам, - кивает Денис.
  
  - И я за всеми этими событиями поесть совсем забыла. И даже в дорогу с собой ничего не взяла. Ни еды, ни воды. Кажется, плохой из меня вышел выживальщик, - сообщает Дана, выбирая бутерброды с ветчиной.
  
  Лера привстает, тянется к небольшому холодильнику с мороженым и вытаскивает большое ведерко. Ломает пару пластиковых ложечек о ледяное лакомство, но не сдаётся.
  
  - Хоть наемся, раз уж больше нет ни мира, ни мировых стандартов красоты, - улыбается она.
  
  Вот только слёзы то и дело капают на шоколадное мороженое, которое она подносит ко рту - ложечка за ложечкой.
  
  Мишка, уже захмелевший, тянется к полкам с алкоголем, но Денис перехватывает его руку и качает головой:
  
  - Нет. Нам всем уже достаточно. Доедайте и спать. У нас на повестке дня куда более важная проблема, чем горстка пьяных подростков, которыми вы станете, если добавите.
  
  Влад чуть заплетающимся языком начинает доказывать, что он может выпить в пять раз больше и даже не почувствует ничего, и я поднимаюсь на ноги. Рассеянно брожу по магазину, слушая историю Дениса о том, как он в своё время напился на выпускном и обблевал парадный костюм директора школы, после чего ему грозились не отдать и без того не самый лучший аттестат, и выхожу в маленькое подсобное помещение.
  
  Воспользовавшись туалетом, я возвращаюсь в тесную комнатушку без окон, где стоят пустые ящики из-под товара. На небольшом столе - электрический чайник. На крючке рядом - две женские сумочки. Я осторожно, самая не зная, зачем делаю это, открываю одну, нахожу паспорт и смотрю на фотографию миловидной женщины восьмидесятого года рождения. Замужем, двое детей... было.
  
  Осознавать, что вот они, вещи этих людей, остались, их дома, их рабочие места, а самих людей больше нет - ни следа, если не считать следов кровавых потеков на улицах, как-то странно. В голове все произошедшее не укладывается. По-прежнему кажется сном или розыгрышем. Очень-очень глупым розыгрышем.
  
  Когда кто-то вдруг касается моей спины, я едва не подпрыгиваю на месте. Оборачиваюсь, вижу на удивление участливое лицо Дениса, скользнувшего взглядом по чужому паспорту в моей руке, и шёпотом спрашиваю:
  
  - Спать пора?
  
  - Пора, - соглашается он и снова протягивает руку, как-то странно глядя на мои волосы, но больше не касаясь их. - Ты бы косы-то свои заплела. Или вообще обрезала. Сейчас они только помехой будут, девочка.
  
  - Вика, - уточняю я ему уже в спину.
  
  - Я помню, - говорит он не оглядываясь и уже собирается выйти, когда, неожиданно для меня самой, звучит мой вопрос.
  
  - А кем ты был раньше? И куда ехал с оружием?
  
  Замерев на месте, Денис словно обдумывает мой вопрос и наконец качает головой:
  
  - Меньше знаний - крепче сон.
  
  И выходит.
  
  А я только теперь снимаю со спины маленький рюкзачок и, достав оттуда расчёску и резинку, начинаю приводить волосы - почти до пояса - в порядок. Денис прав, красоваться моим единственным достоинством - ярко-рыжими густыми локонами - мне больше не перед кем. Но и обрезать я их не стану. Хотя бы потому, что растила я их больше для мамы, чем по своему желанию. И оставлю их в память о ней.
  
  Когда в подсобку входят Лера с Даной, а Стас заносит вслед за ними коробку с ребёнком, я уже доплетаю длинную косу. И, вспоминая слова Дениса, сомневаюсь: сказал он косы или космы? Почему-то теперь кажется, что второй вариант более верный.
  
  - Может быть, не будем выключать свет? - прикрыв дверь, просит Лера.
  
  - Я хотела о том же попросить. Если Богдан вдруг проснется, мне так будет проще, - соглашается Дана.
  
  Я только киваю безучастно. И первая ложусь у самой двери, ведущей на улицу, конечно, проверив её пару раз для надёжности. Лежать на твердом полу неудобно и тесно. Но, как ни странно, мне почти сразу удаётся заснуть.
  
  А наутро оказывается, что электричества в магазине больше нет, как и воды. Всего за полчаса наш туалет превращается в место, куда страшно войти, хотя мы ещё имеем возможность понемногу сливать за собой сладкой газировкой - чистую воду Денис трогать не разрешил. Я жую жвачку, чтобы заменить чистку зубов, и снова принимаюсь за приготовление бутербродов, несмотря на то, что многие начали утро с мороженого, которое к вечеру грозит совсем растаять. Дана, прикрывшись одеялом, кормит проснувшегося наконец сына, Мишка не сводит с неё зачарованного взгляда, Денис изучает полки с консервами, Лера вздыхает над умирающим телефоном, а Влад со Стасом стоят у окна.
  
  Внезапно Стас срывается с места, бежит к двери и уже почти открывает её, когда его перехватывает Денис.
  
  - Ещё один самоубийца?
  
  - Нет! Я не... там собака! Живая собака! - радостно кричит Стас и оглядывает нас всех, предлагая разделить его энтузиазм.
  
  Но ни сил, ни желания радоваться какой-то собаке, когда наш прежний мир разрушен и мы не знаем, что теперь делать, ни у кого нет. Только Денис задумчиво скребет щетину на подбородке и говорит:
  
  - Я уже думал о том, выжили ли животные, насекомые. Если нет, боюсь, у остатков человечества шансов не будет ни малейших. Но по собаке судить сложно: она могла прятаться в подвале.
  
  - Так я её впущу? - просит Стас, которого совсем не интересуют какие-то там насекомые в частности и экосистема планеты в целом. - Её, наверное, тут подкармливали по утрам, вот она и пришла.
  
  - Впустишь - это будет твоя собака, понял? Ответственность за неё во всех смыслах на тебе! Ну, а мясо у нас все равно испортится, так почему бы и не подкормить животное?
  
  - Да-да, я понимаю! Спасибо!
  
  Стас выскакивает на улицу и, торопливо оглядевшись, начинает подзывать крупную коричневую собаку. Она настороженно замирает, но потом начинает медленно приближаться, помня, что это именно то место, где её раньше кормили, пусть и человек сегодня незнакомый. Мы все наблюдаем у окна, Денис стоит у двери с оружием, а Влад, снисходительно закатив глаза, идет к витрине с уже не самым свежим, хотя ещё холодным мясом и берет кусок. Подходит к двери, показывает мясо собаке и удовлетворённо хмыкает, когда та, больше не задумываясь, вбегает в помещение. Стас заносится следом за ней и счастливо наблюдает, как она жадно ест, одним глазом косясь на нас - а вдруг отберем еду или ударим?
  
  - Как назовешь собаку? - с любопытством спрашивает Дана, почти с умилением глядя на Стаса, который выглядит для нее, наверное, как большой восторженный ребёнок.
  
  - Джим! - сообщает он, словно имя у него было подготовлено заранее.
  
  И тут Влад тихо сообщает Лере, что Стас всю жизнь о собаке мечтал, но родители не разрешали. Что ж, у кого-то конец света, а у кого-то наконец сбываются мечты.
  
  - Это сучка, - насмешливо хмыкает Денис.
  
  Но Стас не огорчается.
  
  - Значит Джемма!
  
  Джемма, которая ещё даже не догадывается, что это незнакомое слово - её имя, доев мясо, лакает воду из подставленной Стасом тарелки. Мы все от нечего делать наблюдаем за ней, а Денис - за нами.
  
  Наконец он громко хлопает в ладоши, привлекая наше внимание, и спрашивает:
  
  - Я надеюсь, вы понимаете, что мы в этом месте надолго не задержимся?
  
  ========== Глава 5 ==========
  
  Новость о том, что Денис не планирует надолго задерживаться в магазине, повергает меня в шок. Я, конечно, понимаю где-то там, в глубине души, что это место в центре города не самое лучшее убежище, что еды тут не так уж и много, как показалось на первый взгляд, что, помимо еды, нам нужно ещё много чего. Но до дрожи пугает одна только мысль о том, чтобы покинуть кажущиеся безопасными стены и выйти наружу... Туда, где люди умерли, просто стоя под небом. Туда, где ходят огромные и опасные твари...
  
  Судя по наступившей вдруг тишине, не одна я в ужасе от подобной перспективы. Осмотрев наши перепуганные лица, Денис насмешливо хмыкает и отворачивается к окну, бормоча себе под нос что-то про пугливых детишек. А потом вздыхает и оборачивается к нам, терпеливо и спокойно начиная приводить довольно убедительные, нельзя не признать, аргументы:
  
  - Ребят, я все понимаю. Там, - он кивает в сторону окна, - неведомо что и тотальный пиздец. Но здесь скоро будет не лучше. Запасы воды и еды у нас ограничены. Нас семь человек, в числе которых кормящая мать. С явно не резиновым запасом подгузников, кстати. И да, ребята, если вы считаете, что одни мы такие умные и выжили в вашем далеко не маленьком городе, вы крупно ошибаетесь. Выжили сотни людей. Да, кто-то, возможно, успел драпануть за город. Кто-то не успел, но сунулся на улицу и его сожрали эти твари, которых сюда как раз для зачистки, я так понимаю, и выпустили...
  
  - Ну вот и нас сожрут, - очень тихо и не поднимая глаз от пола, бурчит Мишка.
  
  Приподняв бровь, Денис ждёт продолжения, но мы все молчим, не встречаясь взглядом ни с ним, ни друг с другом.
  
  - Я не говорю, что мы будем валить отсюда прямо сейчас, - сообщает он, и я тихонечко выдыхаю, надеясь, что облегчение не высветилось на моём лице слишком явно. - Сегодня мы будем дежурить у окна и выглядывать этих тварей. За последний час мимо не прошла ещё ни одна. Их становится меньше, они куда-то уходят. И нам это на руку. Но медлить нам нельзя. Ведь другие выжившие сейчас тоже ждут того самого момента, когда можно будет выбраться из дома или другого убежища и запастись едой и всем прочим необходимым. И ещё...
  
  Он обводит нас всех оценивающим взглядом и со вздохом качает головой:
  
  - Я так вижу, что некоторые из вас свято верят, что собака человеку - друг. Ничего против не имею. В том случае, если вы запомните ещё одну истину: когда вдруг случается такая херня, человек человеку - враг.
  
  - Это неправильно, - тихо, но уверенно возражает Дана. - У нас у всех, у всех выживших, теперь есть общий враг. И если мы станем враждовать ещё и между собой, мы будем действовать только на руку инопланетным захватчикам или кто они там такие...
  
  - Верно. А ещё верно то, что не все такие, блин, пацифисты и умные, как Дана. И не все думают о благе остального человечества. Некоторым нахрен не сдались его уцелевшие остатки. Они будут делать всё для себя и своих близких. И если я говорю всё, то это значит именно всё! Пришли те времена, когда за банку консервов вас могут, не моргнув и глазом, убить.
  
  - И ты предлагаешь убивать их первыми? - уточняет Влад с интересом, в то время как сидящий рядом Стас едва справляется с шоком, отчётливо написанным на его лице.
  
  - Нет, - хмурится Денис. - Я предлагаю никому не верить. Друг другу - можете, это уже ваше личное дело. Остальным - ни в коем случае. Довершившись кому-то чужому, вы можете подвести всех нас.
  
  - Пока чужих что-то не наблюдается, - фыркает Мишка. - Если, конечно, Чужими не называть этих тварей. А что? Они даже чем-то похожи.
  
  - А куда мы пойдём отсюда? - решаюсь спросить я, вовсе не желая слышать новый виток его истерики, которая, кажется, снова начинает набирать обороты.
  
  Практика показала - долго говорить на подобные темы Мишке нельзя. Ни к чему хорошему это не приводит.
  
  - Для начала мы съездим к одному моему знакомому. Если кто-то и располагает в этом городе самой полной информацией о произошедшем, так это он.
  
  Мы переглядываемся, начиная сомневаться в адекватности человека, который успел стать нашим лидером.
  
  - Прости, Денис, - очень осторожно начинает Дана, - но почему ты думаешь, что твой знакомый жив? Я вставала сегодня ночью к Богдану и видела, как ты безуспешно кого-то набираешь. А теперь связи и вовсе нет.
  
  - Я не его набирал, - немного хрипловатым голосом отвечает Денис и признается. - Я набирал родителей.
  
  Впервые, пожалуй, за все это время мы осознаем, что каким бы взрослым, спокойным и безразличным ко всему Денис не казался, у него тоже были близкие люди. Родители. Которых он потерял, точно так же, как...
  
  Нет. Не думать. Просто не думать.
  
  - Алик не любитель телефонных разговоров: до него и в прошлые времена можно было не дозваниваться по неделе, - продолжает он. - А ещё он не любитель появляться на улице. Да я скорей в инопланетян поверю, чем в то, что Алик решил вдруг подышать свежим воздухом.
  
  Последнюю фразу он говорит заученно веселым голосом, а потом понимает, что именно сказал, смущённо хмыкает, потирает затылок и пожимает плечами.
  
  - В общем, я практически уверен, что он жив и из дома не выбирался. И он действительно может знать что-то полезное. И когда мы все это узнаем тоже, тогда и будем решать, куда нам двигаться дальше. Ещё вопросы?
  
  - Он далеко живёт? - снова спрашиваю я, искренне надеясь, что этот неизвестный домосед Алик обитает в соседнем доме.
  
  - Далеко. Ехать нам придётся на другой конец города.
  
  - На чем мы поедем? - поднимается с места Влад и тоже походит к окну, осматривая несколько брошенных автомобилей. - Скорее всего, кто-то и ключи там же бросил.
  
  - Я найду какой-нибудь автобус, - качает головой Денис. - Сомневаюсь, что кто-то из вас достаточно хорошо водит машину для того, чтобы при необходимости убегать от погони и не теряться при виде... гостей нашей планеты.
  
  Не знаю, как остальных, а лично меня это сообщение очень утешает. Разделяться мне не хочется. Как и доверять кому-то из своих одногруппников собственную жизнь. О том, что я доверила её чужому мужчине, который ничего о себе не рассказывает и планирует подвергнуть нас опасности, выведя из магазина наружу, я стараюсь не думать.
  
  Ведь если не доверять вообще никому, то зачем вообще продолжать жить? Так можно, по примеру Мишки, устроить истерику и сразу отправиться на улицу прямо в пасть инопланетным монстрам. Пусть полакомятся.
  
  Долгий, безумно долгий день мы сидим в магазине и это начинает действовать на нервы каждому. Здесь можно уединиться только в туалете, но задерживаться там по понятным причинам не хочется. Остальные два помещения полны людей, и все пребывают не в лучшем настроении. Даже тихая Дана начинает сцеплять зубы, когда Богдан орёт второй час, не переставая, и все смотрят на него с нескрываемым раздражением, вызванным не только неприятным звучанием детского плача, но ещё и страхом: а если его услышат?
  
  - Может, ему опять... того... успокоительное? - не выдерживает даже Денис.
  
  Но Дана смотрит на него таким убийственным взглядом, что он приподнимает руки вверх и вновь возвращается к окну, за которым редко можно увидеть что-то интересное. Хотя кое-что нам удалось.
  
  Сначала, еще утром, это была Лера. Она громко захлопала в ладоши и радостно оповестила:
  
  - Голуби живы! И другие птицы, кажется, тоже!
  
  Мы тогда целых полчаса наблюдали за птицами, расхаживающими по пустынной дороге, понимая, что не все потеряно. Что-то на нашей планете все еще сохранилось. Основной удар был направлен исключительно против человечества.
  
  Потом, спустя два часа, Денис увидел новую тварь, грузно шагающую все в том же направлении, что и прежние - вчера вечером и ночью. От маршрута она не отклонялась и в нашу сторону даже не взглянула.
  
  А совсем недавно, минут сорок назад, Стас издалека услышал звук автомобиля. И в тот момент мы все прильнули к окну. Большой чёрный джип с тонированными окнами медленно проехал по улице и скрылся из нашего вида. Кто там ехал, куда и зачем, мы не знали. Но, невзирая на предостережение Дениса не доверять другим людям, тайно улыбались друг другу.
  
  Ведь выжившие люди означают не только то, что мы не одни в этом мире против страшных и агрессивных созданий. Но ещё и то, что, возможно, наши близкие ещё живы. Просто выронили или забыли телефоны дома, спасаясь от обрушившегося на город ужаса. Я понимаю, что эта версия очень наивна, но она помогает мне жить дальше и я буду цепляться за неё до последнего.
  
  Ребенок замолкает ближе к вечеру, когда на город начинают опускаться сумерки. Но спокойствия это нам не приносит. Джемма, которая весь день ела от пуза и нежилась во внимании всех подряд - даже Денис пару раз потрепал её за ухом - начинает крутиться у двери, жалобно поскуливая. Ей нужно в туалет, а Стас, конечно, ни о чем подобном не подумал, когда решил её приютить.
  
  - Твою мать, - только и говорит Денис, приникая лицом к окну и осматривая окрестности.
  
  - Ты же быстро, да? Давай, хорошая девочка, сделай свои дела по-быстрому, договорились? - уговаривает собаку Стас, дрожащими руками открывая дверь.
  
  Но Джемма его не понимает. Она не привыкла к дому, к спешке в подобных делах и к командам. А потому неторопливо бегает по тротуару, принюхиваясь то тут, то там, и выбирая себе удобное местечко. Наконец она находит подходящее дерево и, как кобель, поднимает одну лапу. Стас, стоящий в приоткрытой двери, облегчённо вздыхает, но, как оказалось, рановато.
  
  - Джемма! - кричит он.
  
  Собака даже ухом не ведёт, подыскивая себе место для новых подвигов. Наконец она пристраивается в удобную позу и именно в этот момент из-за домов показывается оно. Я стою за плечом у Стаса и тут же отступаю назад. При виде ужаса на моём лице Дана крепче прижимает к себе ребёнка и пятится в подсобку. Лера хватает Влада за руку, а Мишка вместе с Денисом оттесняют зовущего Джемму Стаса от двери и торопливо запирают её.
  
  - Она же там... она там одна! - с исказившимся от боли лицом кричит на них Стас.
  
  - Она не пропадет, - бросает Денис, - а вот мы можем.
  
  Не сговариваясь, мы все, кроме Даны, встаём у окна. Влад кладет Стасу руку на плечо, но тот её зло смахивает, прижавшись носом к стеклу.
  
  Монстр шагает медленно. Ему нечего бояться, он чувствует себя хозяином положения. Или вообще ничего не чувствует и не думает, как предположил Денис. Возможно, он и впрямь только животное, которое хозяева выпустили полакомиться человечиной. Во всяком случае, в его на удивление маленьких, как для такой туши, глазах не видно никакого выражения. А ещё - он совершенно не замечает Джемму.
  
  А вот собака, закончив свои дела, поднимает голову и смотрит на него.
  
  - Беги, прячься! Джемма, ну же! Беги! - шепчет Стас тихо, словно молитву.
  
  И она бежит. Вот только не от чудища, а прямо к нему. Её громкий лай мы слышим даже через окно. Монстр его тоже слышит. Или замечает нечто маленькое, но живое и несомненно для него съедобное, путающееся у него под ногами. Он останавливается и чуть склоняет голову.
  
  - Я не могу, - всхлипывает Лера и убегает в подсобку к Дане.
  
  Мне бы тоже стоило убежать. Или хотя бы закрыть глаза. Но я только хватаю кого-то за руку, крепко сжимая чужие пальцы, и продолжаю смотреть. Я уже вижу мысленным взглядом, как эта тварь так же, как и в прошлый раз, высовывает язык, чтобы схватить свою жертву. Но нет. Она продолжает наклоняться, словно хочет разглядеть животное поближе. Или понюхать его.
  
  Но Джемма наконец понимает, что перед ней - опасность. Она громко взвизгивает и проскальзывает меж задних ног неповоротливого монстра.
  
  - Беги, - почти стонет Стас.
  
  - Только не к нам, - тихо говорит совсем близко Денис.
  
  И она слушается обоих. Бежит что есть мочи в противоположную сторону и уже через минуту скрывается между домов. Чудовище ещё немного смотрит ей вслед, а потом, словно и не было этой короткой заминки, продолжает свой путь по прежнему маршруту. Все так же уверенно и неторопливо.
  
  Стас, шатаясь, отходит от окна и почти падает на стул у кассы. Денис кашляет над моим ухом и я с удивлением смотрю в его совершенно спокойное лицо, а потом перевожу взгляд ниже и наконец отпускаю его пальцы, шепотом извиняясь. Он не отвечает.
  
  Из подсобки выглядывает Лера и спрашивает:
  
  - Ну что? Съел?
  
  - Заткнись, блин! - шипит на неё Влад и подходит к Стасу, начиная что-то ему говорить.
  
  Я иду к обиженной Лере и встревоженной Дане и пересказываю им все, что видела. А потом, заметив, что пришло время ужина, снова направляюсь к ставшему уже привычным месту у прилавка. Относительно свежая еда у нас ещё есть и мы пока не прикасаемся к консервам и всему, что может храниться без холодильника. Очень хочется кофе или чая или чего угодно горячего. А ещё очень надоели бутерброды, хотя мы и понимаем, что, возможно, лакомимся ими последние дни.
  
  - Вика, - подходит ко мне Мишка и хватает кусочек сосиски прямо из-под ножа, бросая его в рот. - Денис сказал, что завтра утром пойдёт искать транспорт.
  
  - Хорошо, - киваю я.
  
  А он, понизив голос и склонившись ко мне, говорит:
  
  - Мне кажется, он не вернётся. Мы ему только мешаем. Поиск транспорта - удобный способ от нас избавиться, как думаешь?
  
  Мишка, не дожидаясь ответа, отходит от меня, а я долго смотрю ему вслед. И едва ли не впервые начинаю разделять его пессимизм. Потому что он прав. Мы Денису только мешаем.
  
  ========== Глава 6 ==========
  
  Денис уходит сразу после завтрака. Влад пытается напроситься к нему в компаньоны, но он непреклонен:
  
  - Слишком опасно. Мне и так придётся в оба смотреть, ты только отвлекать станешь.
  
  Взяв два больших пакета, в одном из которых использованные подгузники и прочий мусор, а в другом - начавшее тухнуть мясо, он осматривает нас, столпившихся у двери, и криво улыбается.
  
  - Я недолго. Я примерно помню, где тут у вас остановка была. Надеюсь, там найдётся что-то рабочее и с ключами.
  
  - Мы будем ждать, - говорит Дана и сама открывает перед ним дверь.
  
  В которую тут же заглядывает Джемма, заставляя нас всех улыбнуться и немного расслабиться: такая уж забавная у неё морда. Стас бросается её тискать, Влад идёт за едой для неё, а Денис тем временем, кивнув на прощание, выходит.
  
  Мы с Даной и Лерой стоим у окна и наблюдаем за ним, оставившим пакеты у ближайшей урны - чтобы руки не занимать - и тут же скрывшимся из виду. Он решил идти у самых стен зданий, надеясь, что, возможно, в таком случае инопланетный монстр, если он вдруг встретится ему по пути, не заметит его, как не заметил вчера Джемму.
  
  - Он не вернётся, - громко говорит Мишка и смотрит на часы, засекая время. - Видели, как он не хотел никого с собой брать?
  
  Ему никто не отвечает, но это его не останавливает. Он нервно теребит спутавшиеся и поблекшие, давно не мытые кудри и расхаживает по магазину, заставляя жующую колбасу Джемму то и дело испуганно на него коситься.
  
  - Нет, девки, зря вы его отпустили, - продолжает он.
  
  - Что значит мы? - фыркает Лера. - Сам бы его держал, если такой умный.
  
  - Не понимаешь, что ли? Что значит мы? - кривляет ее Мишка писклявым голосом. - То и значит. Надо было не сидеть сложа руки, а переспать с ним, да так, чтоб ему понравилось. Желательно, вам обеим, чтобы наверняка.
  
  Я растерянно хлопаю глазами, а покрасневшая Лера глотает ртом воздух, задыхаясь от возмущения. Она смотрит на Влада, надеясь услышать слова защиты, но он лишь отводит взгляд в сторону, пожимает плечами и неуверенно говорит:
  
  - Не, ну что-то в этом есть.
  
  Через несколько секунд дверь в подсобку громко хлопает. Я нерешительно иду вслед за Лерой. Не затем, чтобы заходиться там в рыданиях, как она, а для того, чтобы попытаться её утешить. Хотя бы потому, что больше мне делать нечего.
  
  - Они дураки, - говорю я ей, присаживаясь рядом на пол и касаясь её плеча. - Ну чего ты от них ожидала? Они просто дураки.
  
  Которые уж слишком удобно устроились на шее у чужого взрослого мужчины, позволяя ему все за них, изнеженных и не видевших в жизни никаких сложностей, кроме взятия особо высокой ноты, решать. А ещё думая, что расплачиваться за его помощь и защиту должны мы. Просто потому что мы женщины и у нас есть, что ему предложить.
  
  Если честно, мне на мгновение становится обидно. Не за себя, а за Дениса, который, надо признать, даже намеков подобных не делал и всегда относился к нам троим, как к равным, в отличие от некоторых.
  
  - От Мишки я ничего и не ожидала! Но как мог сказать такое Влад? Он же... я же думала... я думала, мы почти вместе! Он же меня и на свидания звал, и в кино мы, и сели рядом и вообще...
  
  - Лер, - тихо говорю я. - Вот ты сейчас и правда думаешь, что самая большая твоя проблема - это Влад, который оказался придурком, а не принцем на золотом саксофоне?
  
  Если это и правда так, то я ей даже позавидую. Ведь сама я даже думать в свободные минуты ни о чем, кроме мамы, этих страшных чудовищ и того, во что превратился наш мир, не могу.
  
  Лера всхлипывает.
  
  - Нет, но лучше я буду из-за него реветь. Буду убеждать себя, что из-за него реву... чем... - она поднимает голову и смотрит на меня заплаканными глазами, которые не портят даже совсем светлые, как оказалось теперь, когда у нас нет косметики, ресницы. - Ты не знала, наверное, но у меня есть... есть сёстры. Близняшки в этом году пошли в первый класс. А я на первый курс. И мы просто лопались от гордости друг за друга. А теперь они... теперь их... а я...
  
  Вот сейчас она уже рыдает всерьёз и я обнимаю её, чувствуя, как её мокрое лицо прижимается к моему плечу, и просто жду. Ей нужно выплакаться. Когда плач начинает стихать, я предлагаю:
  
  - Давай лучше снова о мальчиках. Раз уж Влад оказался таким мерзавцем, ты можешь найти себе другого и так ему отмстить.
  
  - Да, - сквозь слезы смеётся Лера. - Выбор у меня широчайший!
  
  - Стас, Мишка и Денис - мужчины в самом расцвете сил на любой вкус, - смеюсь я вместе с ней.
  
  В эти моменты мне даже кажется, что, возможно, мы могли бы стать подругами. Тем более в этом у нас тоже нет особого выбора.
  
  Когда я выхожу из подсобки, оставив Леру умываться и успокаиваться - идти к остальным зарёванная она наотрез отказывается - Мишка тут же подскакивает на ноги.
  
  - Извини, Вика. Я сказал глупость, - как ученик перед доской, чеканит он каждое слово.
  
  Это удивительно, но он действительно выглядит раскаивающимся. Как и Влад со Стасом, сидящие под кассой вместе с сытой и довольной Джеммой.
  
  - Нет проблем, - отмахиваюсь я и подхожу к Дане, которая стоит у окна, выглядывая Дениса.
  
  Прошло не меньше получаса, а его все нет. Зато младенец нас сегодня радует. Он совсем не плачет, ест, спит и иногда с любопытством рассматривает нас и все окружающие предметы.
  
  - Это ты на них так подействовала? - тихо спрашиваю я у Даны и она коротко улыбается мне.
  
  - Пришлось напомнить им, что они пока еще тоже называют себя мужчинами и что им должно быть стыдно настолько зависеть от Дениса и даже не скрывать этого, - говорит она тихо.
  
  А я вдруг решаюсь спросить то, что меня уже давно интересует.
  
  - Дан, - начинаю я нерешительно. - Прости, что спрашиваю, это, наверное, сейчас... в общем, мне просто показалось, что ты... ты никого, как это сказать, ну, не оплакиваешь. Отец Богдана, он...
  
  - Он погиб, - спокойно сообщает Дана. - Не сейчас, не нужно извиняться. Это случилось около года назад. Я тогда не знала ещё о том, что ношу ребёнка, и знаешь... мысли в мою голову лезли страшные. Я почти решилась что-то сделать с собой, уйти к нему, но... я узнала о сыне и он буквально вытащил меня с того света. Потому я его так и назвала - Богдан.
  
  - Ты верующая?
  
  Она вдруг звонко смеётся и парни, все как один, вскидывают на нас напряжённые и чуточку обиженные взгляды. Наверное, думают, что мы их сейчас обсуждаем.
  
  - Ох, Вика, я бы и до всего этого не знала, что ответить тебе на такой непростой вопрос. А уж теперь и подавно. Ведь как знать, возможно, мы сейчас наблюдаем за тем, как наши создатели, наши боги, вернулись собрать урожай?
  
  Пока я пытаюсь уложить в голове эту мысль, выходит Лера и при виде её покрасневших глаз парни извиняются уже всей толпой. Даже Стас не молчит, наверное, чувствуя свою вину из-за того, что он за нас не заступился. Лера сдержанно им кивает и в этот момент раздается стук в дверь.
  
  - Денис! - счастливо выдыхает Стас и бросает торжествующей взгляд на Мишку.
  
  Я облегченно улыбаюсь и вдруг вижу огромные глаза Даны, машущей единственной свободной рукой - другой она прижимает к себе ребёнка. К счастью, её пантомиму замечают все. Влад с Мишкой перехватывают ничего не понявшего Стаса у самой двери, не дав ему коснуться замка. Мы хмуримся и смотрим на Дану, а она, испуганная, мотает головой и жестами зовёт нас к окну.
  
  Подойдя к ней на цыпочках, я осторожно выглядываю и... не вижу ничего. И никого. Перед дверью нет ровным счётом ни души. Но уже через мгновение раздается новый стук.
  
  Ужас и непонимание замирают в горле комом, и страшней всего от того, что вокруг все боятся не меньше меня. Никто не знает, что это такое и что нам с этим делать. Вот если бы тут был Денис... Я понимаю, что он не всесилен и не всезнающ, но в его присутствии нам всем почему-то гораздо спокойней.
  
  И тут случается самое страшное. Джемма, очевидно, решив, что она обязана защищать это место, подбегает к двери и начинает на неё громко лаять. Личико младенца моментально кривится от испуга. Дана бежит в подсобку и я вижу из-за полуприкрытой двери, как она торопливо сует в открывшийся для плача рот свою грудь.
  
  К счастью, младенец справедливо решает, что есть лучше, чем орать, но вот Джемма утихать не хочет, несмотря даже на сосиску, которой манит её от двери Стас. Она наелась и сейчас благодарит нас за еду и ласку - думаю, у неё примерно такая логика.
  
  Я сама не знаю, как у меня в руках оказывается нож. Влад с Мишкой тоже вооружились подобными. И через несколько минут, когда Джемма умолкает, а наша дверь так и стоит на месте, целая и невредимая, Лера мягко разжимает мои пальцы, вынимая импровизированное оружие, которым я вряд ли бы смогла даже воспользоваться.
  
  - Что это было нафиг? - шепчет Влад.
  
  Но ответа нет ни у кого. Мы все идём к окну и долго там стоим, слушая тяжёлые вздохи Мишки, поглядывающего на свои наручные часы едва ли не каждую минуту. Он больше ничего не говорит, но мы все понимаем и сами. Дениса нет уже целый час. До остановки идти три минуты, до следующей - еще десять. Брошенного транспорта на улице достаточно. Выводы напрашиваются неутешительные: или Дениса уже нет в живых, или он в самом деле просто бросил нас здесь.
  
  И теперь нам надо самим думать и решать, что делать дальше. И что-то подсказывает мне, что мы только поссоримся в бесплодных попытках прийти к общему решению в этом непростом вопросе.
  
  Мы снова начинаем бесцельно бродить по магазину, прислушиваясь к тишине за окном, у которого, покормив ребёнка, устраивается Дана. И когда она вдруг зовёт нас, мы подбегаем в ту же секунду, надеясь на приближение Дениса и совсем не замечая, каким именно тоном она произнесла своё:
  
  - Идите сюда!
  
  Вглядываясь в дорогу, я тщетно пытаюсь разглядеть приближающуюся мужскую фигуру или какой-нибудь автобус, но тут Влад ошеломлённо выдыхает:
  
  - Мать вашу!
  
  Его не понимаю не только я - все смотрели исключительно на дорогу. И он тычет пальцем в стекло, указывая на дом напротив. Там, прямо по стене, ползет тёмное и блестящее чудище. Не то, огромное и неповоротливое. А относительно небольшое, ловкое и проворное за счёт целой кучи щупалец, окружающих его круглую голову. Оно сидит на стене и одним щупальцем осторожно касается ручки двери. А потом стучит. Ждёт и стучит второй раз.
  
  Мы изумленно переглядываемся - подобное поведение просто в голове не укладывается - и наблюдаем, как эта тварь ползет по стене дальше. Следующая дверь в какой-то бутик оказывается приоткрытой. И это странное создание тут же вползает в небольшую щель. На осмотр помещения у него много времени не уходит - уже через минуту он ползет дальше.
  
  - Я не понимаю, - громко говорит Лера и отступает на шаг. - Я ничего не понимаю!
  
  - Ага, - поддерживает её Влад. - Какого черта оно стучит? Блин, окно разбить было бы проще, чем это все!
  
  - Скажи спасибо, что оно не бьёт окна, а вежливо стучится в двери, - говорит Стас. - Иначе...
  
  Дана отходит от окна и перекладывает уснувшего у неё на руках ребёнка в ящик. А потом тихо предполагает:
  
  - Может быть, это существо увидело, как кто-то стучится в дверь и ему открывают? Наверное, оно гораздо умней тех больших. Зачем бить все окна подряд, если можно постучать и, как оно думает, сразу узнать, есть внутри люди или нет?
  
  - У нас же собака лаяла, - замечает Мишка.
  
  А Дана грустно усмехается.
  
  - Думаю, они как-то понимают, где люди и где животные. И... - тут она косится на Стаса, но все же продолжает. - Они уже наверняка столкнулись с тем, что за закрытыми дверьми их чаще всего встречают как раз не люди, а эти самые животные, которые им не так сильно интересны. Только представьте себе, сколько людей так и не вернулось домой, туда, где их ждали собаки, коты, попугаи и прочая живность.
  
  - А теперь мы сами, как такая брошенная живность, - бурчит тихо Мишка, но тему не развивает, опасаясь, видимо, того, что Дана снова его пристыдит.
  
  Я же часто моргаю в попытке на расплакаться, представляя, как бедные животные преданно ждут у порога своих хозяев, которые никогда не вернутся. Как у них нет еды, нет воды и возможности покинуть четыре стены, которые раньше были для них уютным домом, а теперь превратились в тюрьму, из которой один выход - смерть.
  
  Шмыгнув носом, я даже не сразу понимаю, что вижу через чистый кусочек оконного стекла, в который уставилась, чтобы не смотреть на всех остальных.
  
  - Денис! - радостно взвизгивает Лера, тоже заметив желтую маршрутку, подъехавшую к нашему магазину.
  
  Только Дана радоваться не спешит. Она облегчённо выдыхает лишь тогда, когда убеждается: из маршрутки вышел именно Денис собственной персоной.
  
  Он стучит в дверь и, когда Стас её распахивает, быстро заходит. Мельком осматривает нас - я как раз утираю все ещё мокрые глаза - и отводит взгляд в сторону.
  
  - Что случилось? Тебя так долго не было! А у нас тут такое! - тут же вываливают на него Мишка со Стасом.
  
  - Ничего не случилось.
  
  - Почему же тебя так долго не было? Два с половиной часа, - смотрит Влад на часы.
  
  Денис проходит к полкам с водой, отвинчивает пробку с одной маленькой бутылки и долго пьёт, прежде чем сухо ответить:
  
  - Я решил свалить. Один. Нашел тачку и уехал.
  
  Все потрясенно молчат. То ли из-за того, что подтвердились худшие опасение Мишки, то ли из-за того, что Денис в этом так спокойно признался.
  
  - Почему же ты вернулся? - спрашиваю я.
  
  Он раздражённо пожимает плечами и хмыкает:
  
  - Сам не знаю. Можете считать, что это совесть. Или я слишком люблю детей. Или просто очень добрый. Выбирайте на ваш вкус. Так что тут у вас случилось?
  
  Вопрос Денис задает уже совершенно обыденным тоном, закрывая тему. И мы тоже не против её закрыть. А вот забыть, боюсь, получится не у всех.
  
  ========== Глава 7 ==========
  
  Выдвигаемся мы на следующее утро. Больших монстров не видно уже больше суток, а вот этих маленьких - "осьминогов", как мы все их называем - заметить в принципе сложно. Они достаточно быстрые и передвигаются по всем возможным поверхностям, а не только ходят по дороге.
  
  Сборы в дорогу заняли у нас целый вечер. В результате сейчас у выхода стоит несколько коробок, забитых едой и водой. И коробок этих, на наш взгляд, как-то очень мало. Поначалу, только попав в этот магазин, мы решили, что здесь целая куча еды. Но на практике эта куча оказалась слишком малой для такого количества людей, не привыкших ограничивать себя.
  
  Все сырое мясо нам пришлось скормить собаке или выбросить - готовить тут было не на чем. Остальные мясные продукты, кроме копченой колбасы, которая может продержаться подольше, нам пришлось съесть как можно быстрей. Хлеб уже почти засох. Консервов тут было не так уж много. Зато конфет и разных чипсов нам удалось выгрести целую кучу.
  
  Влад с Мишкой заботливо набивают один из ящиков спиртным и косятся на Дениса. Он же перед отъездом многословием не отличается. Только поглядывает на них, но ничего не говорит. А значит, ничего против не имеет.
  
  - Сначала переносим вещи. Я буду рядом. Если скажу бежать или падать, бросаете все и бежите или падаете, - наконец инструктирует он парней и открывает дверь, выходя наружу.
  
  Мы с Лерой и Дана с ребёнком смотрим в окно. Денис оглядывается, обходит маршрутку по кругу, смотрит вверх, открывает дверь, на всякий случай проверяет салон и только тогда кивает парням, которые, охая, но довольно резво начинают переносить внутрь наши припасы.
  
  Я цепляюсь руками за подоконник, в напряжении ожидая чего угодно. Но на небе сияет солнце, ласковый ветерок нежно трепет зеленеющую листву деревьев через дорогу, а радостная Джемма скачет возле Дениса, застывшего на тротуаре с оружием в руке.
  
  - Это последняя, - зачем-то сообщает Стас, когда они с Владом через несколько минут берут последний ящик и скрываются с ним в маршрутке.
  
  Денис, словно зная, что мы стоим у окна, машет нам. Дана выходит первая. Она перебегает тротуар и ныряет в маршрутку в мгновение ока. За ней следует Лера. Я же аккуратно прикрываю за нами дверь и, не выдержав, оглядываюсь.
  
  Теперь, потеряв все, включая родной дом, я понимаю, что успела привыкнуть к этому месту, дарившему нам ощущение покоя и относительной безопасности. А ещё тепло и сытость.
  
  - Скорей, - подгоняет меня Денис и я заскакиваю в маршрутку, захлопывая за собой дверь.
  
  - Давай осторожно, там по всему полу ящики стоят, - кричит мне Мишка.
  
  - Да уж не раздавлю, - хмыкаю я и усаживаюсь на ближайшее сиденье, сразу передвигаясь к месту у окна. - А вот когда ехать будем, ваши бутылки может конкретно так потаскать по салону.
  
  Денис устраивается на водительское сиденье - рядом с ним сидят Влад со Стасом - и через мгновение мы отъезжаем.
  
  - Я раздобыл карту, но надеюсь, кто-то будет ориентировать меня по ходу дороги, - сообщает он.
  
  Мы переглядываемся - отличное знание города не входит в краткий перечень наших достоинств - и только Дана спокойно кивает.
  
  - Мне пришлось в своё время немало поездить по городу, - говорит она. - Не потеряемся. Я знаю район, в котором живёт твой друг, главное, чтоб приключений по пути не было.
  
  Но без приключений, конечно, не обходится. Дороги забиты брошенными автомобилями, не все даже к обочине прибились, прежде чем выйти и уставиться в небо. Нам приходится ехать медленно. Постоянно маневрирующий Денис тихо ругается. А я смотрю в окно на родной, но такой незнакомый теперь город и тщетно пытаюсь увидеть где-нибудь людей.
  
  Уже через десять минут, когда мы сворачиваем с центральной улицы, Стас вдруг громко кричит и Денис от неожиданности жмёт на тормоз. Потом ему приходится закладывать крутой вираж, сдвигая брошенную кем-то легковушку, чтобы успеть убраться с пути огромного монстра, тяжёлой поступью шагающего по пустынной улице.
  
  Мы на всех парах выносимся обратно на центральную дорогу. Ящики, звякая, немного сдвинулись, ребёнок захныкал. Но самое главное - это то, что монстр за нами гнаться не стал. Он, кажется, даже не обратил на нас особого внимания.
  
  - Наверное, там у них, ну, на их планете, тоже есть что-то вроде машин, - говорит Лера и Мишка громко хмыкает.
  
  - Они смогли построить хрень, которая летит через космос и везёт на борту кучу этих всех громадин. Человечеству до такого прогресса ещё жить и жить... было бы, - мрачно бурчит он. - А ты говоришь - машины!
  
  - Я к тому говорю, что на животных и машины они не реагируют так, как на людей. Помните ту женщину из метро? Её-то он быстро схватил, как только увидел.
  
  - Может, сейчас они наелись на год вперёд и им уже не так интересно вытряхивать нас из этой консервной банки? - предполагаю я.
  
  Но предполагать можно сколько угодно - ничего наверняка мы не знаем. И узнать сможем только через время, когда попадем в целую кучу передряг и ощутим на своём опыте, как именно ведут себя эти твари в разных ситуациях. Вот только лично я бы предпочла всю жизнь мучиться вопросами и строить догадки, чем проверять все это на собственной шкуре.
  
  Маршрутка снова притормаживает и мы моментально приникаем к окнам.
  
  - Господи, что там еще? - шепчет сидящая за мной Дана.
  
  - Не знаю, - тихо отвечаю я ей.
  
  Ведь не видеть опасность, зная, что она есть, оказывается гораздо страшней, чем лицезреть её воочию. Я невольно сжимаюсь и даже дышу гораздо тише, стараясь стать как можно более незаметной.
  
  - Оружие, - проясняет ситуацию Денис и, свернув к торговому центру, пестрящему разноцветными баннерами, сообщающими, какие именно магазины представлены на двух этажах, начинает парковаться у самого входа.
  
  Теперь мы тут уже никому не помешаем - приходится искать положительные стороны даже в нашей ситуации.
  
  - Мы пойдём туда? - с ужасом спрашивает Стас.
  
  - Лучше я сам, - предлагает Денис. - Ребят, нам нужно оружие. И нужно прямо сейчас: уже завтра его может не быть.
  
  - С чего ты взял, что оно есть там сейчас? - хмыкает Влад.
  
  Он изо всех сил храбрится, постоянно напуская на себя насмешливый и безразличным ко всему происходящему вид, отчего его слова частенько звучат крайне невежливо.
  
  - Я просто надеюсь, - Денис оборачивается к нам. - Я так понимаю, спрашивать, умеет ли кто стрелять, бессмысленно?
  
  - Я умею, - вдруг сообщает Дана. - Не могу сказать, что каждый раз попадаю в десяточку, но стрелять могу. Правда, только из пистолета.
  
  Следующим нас удивляет тихий, домашний Стас, у ног которого сидит немного испуганная Джемма, впервые, наверное, за всю свою жизнь оказавшаяся в движущейся машине, то есть маршрутке, но для неё, думаю, разницы нет.
  
  - Я из ружья могу, - сообщает он смущённо.
  
  Когда мы все удивлённо на него смотрим, Стас пожимает плечами и признаётся:
  
  - Отец на охоту брал постоянно. Хотел хоть так из меня настоящего мужика, как он говорил, вылепить. Но я не знаю, как я стреляю, потому что я всегда специально стрелял мимо, чтобы не попасть в животное. Ну, и у меня это получалось.
  
  - А этих зверюг ты тоже животными считаешь? - интересуется у него Денис.
  
  Стас подвисает, и он хлопает его по плечу.
  
  - Расслабься, парень, потом будешь решать, кем ты их считаешь и готов ли в них стрелять. Думаю, когда у тебя будет выбор - твоя жизнь или выстрел в инопланетную тварь - этот самый выбор покажется тебе не таким уж сложным.
  
  - Он справится, - обещает за друга Влад. - И мы тоже научимся. Ты же дашь нам пару уроков?
  
  - Дам, когда случай представится, вот только не уверен, что это принесёт больше пользы, чем вреда, - говорит Денис, окинув нас сомневающмся взглядом.
  
  Я понимаю, что он хочет этим сказать: перепуганная группа подростков, каковыми он нас, наверное, считает, да с оружием в руках - это та ещё обезьяна с гранатой. Нет никаких гарантий, что мы случайно или намеренно не отстрелим что-то себе, своим товарищам или даже ему.
  
  - Денис, - вдруг говорит Дана громко и решительно. - Мы пойдём туда все вместе. И заглянем ещё в магазин, где можно взять подгузники и средства гигиены.
  
  - Блин, - вздыхает он, но как-то обречённо, словно и без того понимал, что мы за ним обязательно увяжемся.
  
  - И оружия нужно будет взять побольше, тебе ещё руки нужны будут, - поддакивает Мишка.
  
  Мы с Лерой переглядываемся, не особо желая идти в большущий торговый центр, где может найтись что угодно - от "осьминогов" до чужих и, возможно, не очень дружелюбно настроенных людей. Но сидеть в маршрутке и не знать, что там происходит с остальными, ещё страшнее.
  
  - Ладно, - неожиданно просто соглашается Денис.
  
  И тут же ставит нам условие.
  
  - Только я сейчас там все осмотрю первый. Если там чисто, идем все вместе. Если нет - одному мне сбежать будет гораздо проще.
  
  Он выходит из маршрутки и идет в торговый центр уверенным шагом, ни разу не оглядываясь. А мы снова начинаем считать минуты до его возвращения. Впрочем, в этот раз он возвращается уже через четверть часа. Он выходит на улицу и кивает нам, тут же выскакивающим на свежий воздух. Чтобы через минуту оказаться в непривычно пустых коридорах, заставленных манекенами, банкоматами и брошенными тележками.
  
  - Осмотреть все я, конечно, не смог, - говорит Денис. - В коридорах тихо. Но что может ждать нас в отдельных магазинах - не скажет вам никто. Потому слушайте сюда. Я иду первый, за мной Стас и девчонки. Влад и Михаил, вы в конце и постоянно оглядываетесь. Все мои слова выполнять моментально и точно. Ясно?
  
  - Ясно, - хором говорим мы и поднимаемся по лестнице на второй этаж.
  
  Там мне становится особенно неуютно. На первом этаже сбежать, если что вдруг, можно быстро, а вот на втором это уже становится проблемой. Но оружейный магазин находится именно там. Его Денис проверил заранее и мы заходим туда без страха. Парни охают и ахают, распихивая по карманам патроны. Денис же прихватил с собой пакеты для этого дела.
  
  Через двадцать минут все парни нагружены оружием под завязку, и даже у меня в сумочке лежит небольшой, но тяжёлый пистолет, а плечо прогибается под весом автомата. Ни тем, ни другим я пользоваться не умею, но сам факт наличия оружия почему-то дарит спокойствие и уверенность. Причём не одной только мне.
  
  Наверное, именно поэтому мы, перенеся все найденное в маршрутку - Дана несёт только своего ребёнка и, конечно, ни на миг его не оставляет - оружие со своих плеч не снимаем. Так и возвращаемся в торговый центр. Следующая наша цель - супермаркет, расположенный на первом этаже.
  
  - Чёрт, сколько тут всего, - стонет Мишка.
  
  И я его понимаю. Еды тут, в самом деле, очень много. И теперь, когда неизвестно, что ждёт нас дальше, хочется забрать её всю. Вот только в маршрутку, увы, много не влезет.
  
  - Если все будет нормально, скоро найдём нормальный транспорт и съездим на вылазку. Сюда или в другое место. Надеюсь, весь ваш большой город ещё ограбить не успели. И это место пока подтверждает мои догадки, - вздыхает Денис. - Но по упаковке консервов, вон как раз в плёнке нераспечатанные стоят, прихватите, парни. Девчонки, а вы в темпе давайте. Что там вам нужно? Подгузники, прокладки...
  
  Парни при слове "прокладки" моментально исчезают, а мы с Даной и Лерой спешим к отделам со всем необходимым. Я беру в руку сразу четыре большие пачки подгузнииков - надо же, у них даже ручки для удобства имеются. Дана тихо меня благодарит и мы наблюдаем за тем, как Лера швыряет в пакет, прихваченный с кассы, зубные щетки, пасты, мыло, шампуни, прокладки и влажные салфетки.
  
  Когда мы возвращается к кассам, парни все еще не могут остановиться, таская еду.
  
  - Девочки, загрузите все в тележки, сейчас быстро их к маршрутке пригоним, выгрузим и едем, - просит Денис.
  
  Мы, довольные таким простым решением, бросаем в тележки свои вещи. Дана с жалостью смотрит обратно на детский отдел и я быстро ей киваю. Ну что мне стоит сбегать за ещё одной партией подгузников? Не дай бог, их однажды не хватит, это ж всем будет плохо от криков и запахов грязного и мокрого ребенка.
  
  - Положи пока Богдана в корзинку, - предлагает ей Лера.
  
  Поколебавшись, Дана улыбается и осторожно устраивает ребёнка в корзинке. Он впритык, но все же помещается там - только пяточки в крошечных голубых носочках пришлось приподнять.
  
  Они вдвоём начинают грузить тележки консервами, а я бегу за подгузниками. Немного зависаю, позабыв, какие именно нужны, там ведь размеры разные и все такое, но потом хватаю средние - столько, сколько получается удержать в руках.
  
  - Вика, давай скорей, уходим, - кричит мне Денис из соседнего ряда.
  
  Я оглядываясь и вижу, что Стас с Владом несут по пачке горошка и кукурузы, Мишка стоит у касс, а Дана с Лерой наполняют последнюю тележку. Богдан тем временем лежит в корзинке на кассе. И совсем, конечно же, не видит, что из-за сувенирной витрины к нему тянется что-то длинное и тёмное. Голос на мгновение пропадает и я только хриплю вместо того, чтобы закричать.
  
  Все происходит, как в замедленной съёмке. Дана, совсем не видящая своего ребёнка, разгибается над тележкой и что-то говорит Лере, смотрящей вниз. Стас и Влад ещё улыбаются, подходя к ним. Денис копается на полках с батарейками. А Мишка с распахнувшимся в крике ртом бросается наперерез щупальцу, почти коснувшемуся корзинки с Богданом.
  
  Его крик словно что-то рвет во мне и дальше все происходит слишком быстро. Дана хватает заплакавшего ребёнка и забивается под кассу. Лера падает на пол вместе с ней. Денис роняет все из рук и бежит со всех ног, поднимая автомат. Щупальце обхватывает Мишкину шею и уже через мгновение его вопль обрывается, а голова откидывается назад. Звучит выстрел и вслед за ним - верещание, при звуках которого я все бросаю и зажимаю уши руками. Таких громких и пронзительных звуков я ещё никогда не слышала.
  
  Из-за сувенирной витрины высовывается ещё одна часть раненого "осьминога" и Денис стреляет, стреляет и стреляет, пока в торговом центре не воцаряется мертвенная тишина. Наконец он опускает оружие и на негнущихся ногах подходит к Мишке, лежащему на светлом каменном полу. Склоняется над ним, сдвигает с шеи щупальце, все ещё её обвивающее, выпрямляется, оборачивается к нам и отрицательно качает головой, не глядя никому в глаза.
  
  Мишке больше ничем не помочь.
  
  ========== Глава 8 ==========
  
  Произошедшее вводит нас в ступор. Если раньше мы только слышали рассказ Даны и видели смерть незнакомой женщины вдалеке и в темноте, то теперь то, что случилось прямо на наших глазах с нашим одногруппником...
  
  Я чувствую, как по щекам бегут слезы и обтираю их кулаками. Подбираю подгузники и возвращаюсь к тележкам, преувеличенно аккуратно устраивая поверх консервов свою добычу. Остальные уже столпились вокруг Мишки. Никто не знает, что делать. Что говорить.
  
  Денис наклоняется над "осьминогом", который сейчас почему-то больше напоминает мёртвого и очень большого паука. Может быть, потому что половина его щупалец выглядит совсем как паучьи лапы, только в разы мощней? Все его тело покрыто чёрными чешуйками, которые блестят даже здесь, в не очень-то светлом помещении супермаркета.
  
  - Не трогай его, - вскрикивает Дана.
  
  Но Денис смело пробует на ощупь эти самые чешуйки. Он даже оторвать одну пытается, но у него не выходит. Тогда он достаёт новенький нож - в оружейном магазине чего только не было, мы там даже зачем-то лук со стрелами взяли - и тыкает им в тело создания. Чтобы пробить чешую, ему приходится приложить все силы: на лбу выступает пот.
  
  Не глядя на нас, он тихо говорит:
  
  - Я уже прикасался к нему, он не ядовитый. А если эффект у отравы отложенный, то мне уже безразлично - я все равно отравлен. Вы бы, ребята, решили, что с другом вашим делать.
  
  Я приоткрываю рот, но сказать ничего не могу. Только смотрю на тут же отступивших на шаг парней и совсем бледную Леру. Что решить? Что с ним делать?
  
  - Мы не сможем его похоронить, - сообщает Денис, очевидно, догадавшись о нашем состоянии, в котором мы не понимаем даже самых простых слов. - Искать место, лопату, рыть могилу - это долго и опасно. У нас два варианта: оставить его тут... или вынести на улицу.
  
  Он умолкает, продолжая осматривать мертвое чудовище и предоставляя нам возможность самостоятельно додумывать смысл его слов: если мы оставим Мишку тут, он будет лежать и разлагаться, пугая тех выживших, кто придёт сюда вслед за нами. А если мы вынесем его на улицу, инопланетные монстры его съедят, не оставив и следа. Что лучше? Что он выбрал бы?
  
  Мне сложно даже понять, что выбрала бы на его месте я.
  
  - Мне кажется, лучше вынести его на улицу, - нерешительно говорит Стас, не поднимая глаз.
  
  Остальные молчат. Приняв молчание за знак согласия, Денис поднимается с колена и кивает.
  
  - Значит так и сделаем. Берите тележки.
  
  Из торгового центра мы выходим медленно и осторожно. Денис первый выскальзывает на улицу и изучает все вокруг, включая крышу нашей маршрутки и стены здания, прежде чем разрешает нам выйти и начать выгружать припасы. Сам он возвращается обратно и выносит Мишку на руках. Делает несколько шагов вперёд - к дороге - и аккуратно кладёт его с той стороны, откуда мы приехали.
  
  - На прощания не больше минуты, - сообщает он.
  
  Но мы не умеем прощаться. Мы ещё не научились этому за свою короткую и, как теперь оказывается, чересчур спокойную и радостную жизнь. Потому одна только Дана, не скрывая слез, говорит ему - совсем белому, с голубыми, устремеленными в такое же голубое и безжизненное небо глазами - напоследок тихое:
  
  - Спасибо.
  
  Уже отъехав от торгового центра - знать бы, что так выйдет, мы бы ни за что здесь не останавливались - мы потихоньку начинаем говорить.
  
  - Никогда бы не подумала, что он вот так вот... ради ребёнка, - тихо шепчет Лера.
  
  - Да, Миха был молодцом, - подтверждает Влад.
  
  - Он был добрым, хоть и скрывал это за своим постоянным бурчанием, - соглашается Стас.
  
  А я, вцепившись в засаленную синюю занавеску на окне, продолжаю молчать, вспоминая, что Мишку в группе всегда терпели, а не принимали. Терпели исключительно за то, что он умел довести своей вредностью и въедливостью даже преподавателей. Он не стал козлом отпущения или никому не нужной белой вороной только потому, что всегда выпрашивал для всей группы лучшие условия. И пусть его методы выводили из себя даже нас самих, результат обычно того стоил.
  
  Но Мишка и в самом деле не был плохим человеком. Он не был злым. Он просто был таким, каким он был, и не желал скрывать ни одной своей мысли. Даже если эти мысли обижали других или были откровенно глупыми. Наверное, чтобы быть собой, нужна определённая смелость. Или же, наоборот, слабость?
  
  Едем мы ещё целый час: когда нам встретился тот большущий монстр на пути, мы поехали другой, дальней дорогой. Больше мы, к счастью, не видим никого. Ни людей, ни инопланетных тварей. И только однажды мне показалось, что, когда мы проезжали мимо одного из домов, уже в спальном районе, кто-то помахал нам белой тканью из окна. Я оглядываюсь, но мы уже успели отъехать, а кроме меня никто этого не заметил.
  
  Может быть, стоит что-то сказать Денису. Может быть, стоит настоять на том, чтобы вернуться, узнать, кто там, попытаться помочь. Но я молчу. Молчу, потому что боюсь. Боюсь делать шаг назад в нашем и без того несчастливом путешествии. Боюсь лишний раз выходить из маршрутки. Боюсь заходить в тёмный подъезд дома, в котором за каждым поворотом, на каждом лестничном пролёте нас может поджидать очередной "осьминог". Я, конечно, понимаю, что их не может быть так много, что их всего сотня или даже десяток на город. Но все равно боюсь.
  
  И в своих страхах я не одинока. Прибыв наконец на место, а перед этим изрядно поплутав между однотипными домами, которым номера раздавали словно наугад, мы все ещё целую минуту сидим на местах, опасаясь что-то предпринять.
  
  - Значит так, - севшим голосом начинает Денис.
  
  И я вдруг понимаю, что он боится не меньше нашего. Теперь, когда мы приехали к его другу, он до невозможности боится, что этого друга, несмотря на всю его уверенность в обратном, тоже больше нет в живых. Что ехали мы зря. И что с минуты на минуту мы это увидим своими глазами.
  
  - Мы с Даной идем впереди. Дана, ребёнка отдай кому-то из девочек и бери оружие, - тоном, который не даёт возможности спорить, говорит Денис. - Следом идут Вика с Лерой. Замыкающие - Влад и Стас, тоже с оружием.
  
  - Слушаться тебя и повиноваться, - заканчивает за него Влад, закатывая глаза.
  
  Но его веселья никто не разделяет.
  
  Особенно Дана. Ее совсем не радует перспектива доверить кому-то из нас своего ребёнка, которого она час назад едва не потеряла, когда решилась впервые оторвать от себя. Наконец она глубоко выдыхает, протягивает Богдана мне и достаёт из сумки пистолет.
  
  - Я готова. И давайте поскорей. Чем быстрей мы окажемся у этого твоего знакомого за закрытой дверью, тем лучше.
  
  - Согласен, - кивает Денис и выпрыгивает из маршрутки.
  
  Следом за ним выходим и мы. Стас задерживается у дверцы, чтобы поддержать меня, совсем не умеющую носить на руках детей и потому вцепившуюся в маленького обеими руками, чтобы, не дай бог, не уронить.
  
  - Спасибо, - шепчу я.
  
  Он улыбается и на мгновение заглядывает в детское личико, скрытое чепчиком. Так, словно это придаёт ему сил двигаться дальше. Джемма радостно бежит к ближайшему дереву и, облегчившись, мчится за нами к подъезду. Во дворе очень тихо. Подъезд встречает нас все той же тишиной и лёгкой сыростью.
  
  - Какой этаж? - задыхаясь уже на второй ступеньке и явно не от сложного подъёма, спрашивает Лера.
  
  Я её понимаю - в подъезде почему-то страшней всего.
  
  - Пятый, - сообщает Денис и мы все тихо стонем.
  
  Особенно я. Мне приходится натужно улыбаться постоянно оглядывающейся на ребёнка Дане. Но внутри все не так радужно. От ужаса встретить здесь какую-то тварь или сошедшего с ума от всего случившегося на планете человека, или поскользнуться, упасть, ударить малыша, у меня темнеет в глазах и подкашиваются ноги. Но я продолжаю идти. Шаг за шагом. Ступенька за ступенькой.
  
  Этажи я стараюсь не считать. Ведь сколько не насчитаю, мне все покажется мало. И потому я даже удивляюсь, когда Денис вдруг останавливается перед одной из дверей.
  
  - Все? - уточняю на всякий случай.
  
  Остальные смотрят на меня, как на умалишённую. Они-то этажи считали и им путь показался гораздо длинней, чем мне.
  
  Денис громко стучит в одну из дверей, а Дана, понимая, что ребёнка забирать, пока нам не открыли, нельзя - ведь вдруг придётся идти обратно - чтобы сделать хоть что-то, поправляет теплую кофточку на его шейке.
  
  Тишина в подъезде такая, что совсем не верится, будто в доме мог кто-то выжить. Мы все начинаем осторожно переглядываться. Денису стоит признать поражение, но он не сдается и колотит в дверь уже ногами:
  
  - Алик, чёрт тебя побери, я знаю, что ты дома!
  
  Внезапно замок медленно щелкает. Мы замираем на месте, а Дана и Стас направляют на дверь оружие. И я их понимаю. Я бы тоже направила, если бы могла.
  
  - Ты опоздал, - раздаётся мужской голос из темноты прихожей.
  
  И тут Денис начинает смеяться. Я впервые слышу, как он громко и открыто хохочет, раньше его смешки были короткими и негромкими. Он порывисто обнимает друга, отстраняется и счастливо требует:
  
  - Опоздал и пришёл не один. Впускай гостей!
  
  - Хуже слов ты просто придумать не мог, - жутко вредным голосом - Мишке до такого ещё жить и жить было, как, по его же собственным словам, человечеству до космических кораблей - фыркает хозяин квартиры.
  
  Он отступает, позволяя нам войти, а я судорожно выдыхаю: вот уж не подумала бы никогда, что так сильно расстроюсь из-за Мишки. Что буду вспоминать его по любому поводу. И что буду готова променять этого незнакомца, который, возможно, обладает какой-то там информацией, на совсем ничего не знающего, но зато родного и понятного Мишку.
  
  Когда мы, разувшись, проходим в комнату, освещённую полуденным солнцем, я с изумлением смотрю на хозяина квартиры. На первый взгляд он кажется мне совсем молодым. Рыжие волосы, чуть темней, чем у меня, почти спадают на глаза, скрытые узкими очками. Белое худое тело облачено только в спортивные штаны и розовые тапочки с заячьими мордочками на носках.
  
  Он нас осматривает с таким же недоумением, как и мы его.
  
  - Ну и что это за цирк уродцев ты сюда приволок? - наконец спрашивает он.
  
  - По-моему, в цирк уродцев попали мы сами только что, - звонко отвечает Дана и преувеличенно заботливым голосом интересуется: - Мальчик, а взрослые дома есть?
  
  - Этот мальчик постарше тебя будет, - смеётся Денис и хлопает своего друга по спине.
  
  Тот от довольно мощного, как по мне, удара даже не морщится. Я вглядываюсь в его лицо ещё раз и понимаю, что он и правда старше нас и, наверное, старше Даны. Ему не меньше тридцати.
  
  Когда Денис нас всех, не очень довольных друг другом, наконец знакомит, Алик, как зовут хозяина двухкомнатной квартиры - четыре компьютера на эти две комнаты, это надо же - обречённо предлагает нам чай.
  
  - Чай? Горячий? - охает Лера.
  
  - Чай может быть только горячим. Всем, кто говорит иначе, доверять не стоит, - заявляет Алик.
  
  - Может, у тебя ещё и вода горячая помыться есть? - спрашивает Дана то, что интересует многих.
  
  Я, уже передавшая ей ребёнка, нервно чешу шею. Если не вспоминать о том, что я не мылась целых четыре дня, жить можно. Но как только я думаю об этом, чесаться начинает все. И больше всего волосы, к которым у корней даже прикасаться теперь страшно.
  
  - Воды в кране нет, электричества тоже, - горько вздыхает он и бросает на компьютеры взгляд, преисполненный такой тоски, что кажется, будто он потерял самое дорогое в жизни. - Но что, я зря однажды по скидке купил газовую плитку и пару баллонов газа к ней? Все говорили ерунда-ерунда, а вон как пригодилась! Газа, конечно, надолго не хватит, но что есть, тому и рады. А это ещё что за шавка подзаборная?!
  
  Голос Алика в конце речи срывается почти что на визг - это он испуганно подпрыгивает, увидев чинно сидящую в прихожей Джемму, которая, как приличная девочка, постеснялась заходить дальше.
  
  - Это наша собака. Она с нами, - твёрдо говорит Стас.
  
  - Да чтоб вас дверью прищемило! Младенец, кучка сосунков, баба стервозная, ещё и собака - и все по мою безгрешную душу! - сокрушается Алик. - Иди уж сюда, чучело огородное! Иди, кому говорят. Зову, значит, иди! Я тут хозяин, в конце концов, или кто?
  
  Под нашими изумлёнными взглядами Джемма послушно семенит за Аликом, который достаёт для неё вяленую колбаску из уже вскрытой пачки.
  
  - Жри уж, чучело, небось эти-то тебя так хорошо не кормили? Да и что они вообще в собаках понимать могут?
  
  - Её Джемма зовут, - вставляет ошеломленный экспрессивностью нашего хозяина Стас.
  
  - По мне, так на чучело больше похожа, - бурчит он и ставит чайник на маленькую газовую плитку, которая торжественно расположилась посреди кухни. - Чай только зелёный, кто хочет чёрный, можете сходить в кафе.
  
  - Это он так шутит, - успокаивает нас Денис, а сам, судя по весёлым искоркам в его необычайно синих глазах, наслаждается произведенным Аликом эффектом.
  
  Но когда чай и бутерброды готовы, а мы все собираемся в гостиной вокруг журнального столика, он серьёзнеет:
  
  - Ладно. Пора поговорить.
  
  ========== Глава 9 ==========
  
  Сначала Денис пересказывает Алику все наши приключения в сжатом виде. Слушать со стороны это все очень странно, и я стараюсь отключиться, наслаждаясь каждым глотком крепкого горячего чая и стараясь не обращать внимание на его непривычный вкус: я предпочитаю чёрный. Алик, конечно, через слово вставляет свои ехидные замечания, но ближе к окончанию рассказа притихает и даже бросает на нас пару сочувственных взглядов. Или мне только кажется?
  
  - Я был уверен, что уж ты-то точно знаешь все, что случилось в стране или целом мире. А ещё не сомневался, что ты из дома точно бы не высунулся даже посмотреть на инопланетные корабли. Вот если бы они тебе свои инопланетные компьютеры высунули показать, - с усталой улыбкой говорит Денис в заключение.
  
  Алик задумчиво кивает.
  
  - Случилось в целом мире, да, - подтверждает он. - Причём действовали захватчики очень слаженно, у меня даже дух захватило, хм, простите за тавтологию, но других слов я сейчас просто не нахожу. Я смотрел трансляцию сразу с нескольких каналов. Вы можете себе представить количество и размеры этих кораблей? Если весь наш город, а возможно, и область, видел один корабль. Во всяком случае, к такому выводу пришли знающие люди.
  
  - К каким еще выводам пришли эти знающие люди? - интересуется Дана скептически. - Что инопланетянам от нас нужно? И которые из них разумные?
  
  - А вот тут самое интересное, - Алик ерошит свои и без того взлохмаченные волосы и поправляет на носу очки. - Были люди... ну, возможно, они, конечно, и до сих пор есть - без связи ничего не могу сказать точнее - которые видели этих самых разумных. Таких людей немного, всего трое с разных уголков планеты. И все они находились в местах, богатых нефтью, ураном, металлами...
  
  - То есть они прилетели к нам за ресурсами? - наклоняется над столом напряжённый Денис.
  
  - Дэн, я понятия не имею, дорогой ты мой! Включи мне компьютер, дай связь со всем миром и я тебе, возможно, скажу. Пока говорю, что знаю. Первым делом они ринулись именно к залежам полезных ископаемых и всяким там нашим шахтам по всему миру. И те, которых там видели, были очень похожи на людей. Во всяком случае, фигурами. Остальное из-за скафандров разглядеть никто не смог.
  
  - Значит, они появляются, убивают людей и, вместо того чтобы располагаться со всеми удобствами, что-то строить или изучать, бегут добывать себе полезные ресурсы? - спрашивает внимательно слушающий Стас и жалобно уточняет. - Но если им не нужна вся планета, а нужно только все это полезное, зачем они убивали людей?
  
  - Наивный мальчик, - вздыхает Алик и печально качает головой. - Мы для них - просто мошки. Которые могли бы очень надоедливо и больно кусаться, оставь они в живых нас, наше правительство, наши армии. Ну и к тому же, они подкормили своих зверушек, ты же тоже свое Чучело при необходимости какой-нибудь крысой накормишь? А они могут нас именно крысами и считать, взглянув на разницу развития между нами и собой.
  
  - Значит, есть шанс, что они, получив все необходимое, просто покинут планету, - задумчиво говорит Денис, нервно постукивая по журнальному столику, от чего ложечки в опустевших уже чашках начинают звякать. - И заберут своих... животных.
  
  - Не факт, но возможно. Точно так же возможно, что они останутся тут жить. А что? У нас тут неплохо! Или оставят часть своих зверушек для окончательной зачистки, ну или чтобы освободить место на своих кораблях. Они же у них, в конце концов, не резиновые. А на нашей планете они со своими технологиями могут добыть очень многое. Выжмут Землю до нитки.
  
  - И где их ближайшая база, ты в курсе?
  
  Алик недоверчиво смеётся, а потом окидывает нас всех веселым взглядом.
  
  - Слышали, детишки? Дядя Денис хочет знать, где обосновались инопланетные гости! Хочет наведаться к ним на чаек, уничтожить их базу, а заодно найти оружие против остальных. Дядя Денис хочет стать спасителем мира. Так пожелаем же ему удачи в его попытке сдохнуть как можно скорей!
  
  Мне кажется или Денис после этой речи немного смущённо отворачивается? И, откашлявшись, говорит уже менее взволнованным голосом.
  
  - Ты так и собрался сидеть в своей квартире до скончания века? Нам нужно валить из города. А зная, где наибольшая опасность, мы, как минимум, будем знать, в какую сторону нам нельзя ехать.
  
  - У меня где-то карта завалялась из тех, на которых все важные шахты и рудники нашей страны указаны, можем по ней посмотреть, - пожимает плечами Алик.
  
  - Валить из города? - пользуясь паузой, уточняет Влад. - Почему? И куда?
  
  Ему отвечает Дана:
  
  - Потому что в городе, кроме сбора припасов, больше делать нечего. Потому что в городе стоит жить, только если в этом городе имеются блага цивилизации вроде электричества и водоснабжения. Потому что без всего этого нам нужно уезжать и искать место, приспособленное для более простой жизни. Ехать в село, желательно, богатое, искать хороший участок. Домашних животных, которые, скорее всего, выжили. Ведь рано или поздно любые припасы закончатся. А в селе с животными, а это, на минуточку, яйца, молоко, масло, мясо, и с землёй, на которой можно посадить все, что мы пожелаем - сейчас, кстати, весна - мы от голода не умрем. К тому же там, если я не ошибаюсь, имеются колодцы и туалеты на улице. Ну и ещё... что-то подсказывает мне, что там этих всех огромных штуковин и "осьминогов" должно быть гораздо меньше, чем здесь.
  
  - Если они не отправятся вслед за нами, - шепчу я себе под нос, но Лера меня слышит и вздрагивает.
  
  Денис медленно аплодирует Дане, которая тут же отходит к комоду поменять ребёнку подгузник. А Алик с интересом спрашивает:
  
  - Осьминоги? Вы так их называете?
  
  - Ты их тоже видел?
  
  - А то как же? Одного видел! Сначала, в первый же день, сюда заглянула огромная махина, почти до балконов на третьем этаже достающая. Она самым натуральным образом сожрала все трупы во дворах...
  
  Денис перебивает Алика:
  
  - Кстати, эти твои знающие люди не в курсе, почему все умерли в один миг?
  
  - Кто-то там предполагал какое-то направленное влияние на мозг, но это только догадки. Я не знаю, я смотрел на них даже не через окно, а по видео, так что... на чем я остановился? Ах да, "осьминоги"! Один из них вот буквально вчера утром к нам заглядывал во двор. Тут самое интересное, - он улыбается, словно рассказывает не о жуткой твари, а о чем-то очень любопытном, и даже ладони потирает. - Сосед мой из дома напротив тоже выжил. Все на балкон выходил! Меня в окне увидел и ну давай кричать. Я сомневался, выходить мне или нет, чтобы послушать, что там этому дядьке так сильно понадобилось. В общем, сходил за бутылкой пивка, а пока думал, увидел, как к соседу эта жуть подбирается. Медленно так, тихонько, как на охоте! Ну я сразу за камеру и... Кто хочет посмотреть, как этот ваш "осьминог" замочил мужика прямо на балконе? Тот, конечно, с ножом был, но нож оказался детской игрушкой против этого инопланетного чуда природы!
  
  - Нет, спасибо, - отшатываюсь я от камеры, которую он протягивает почему-то мне.
  
  Довольный произведённым эффектом, Алик смеётся. На его предложение посмотреть прямо с ещё работающей камеры видео убийства человека "осьминогом" откликаются только Денис с Владом. Денис смотрит очень внимательно и даже просит в какой-то момент перекрутить назад. А Влад щурится и кусает губы, сжимая кулаки. Возможно, вспоминает Мишку в этот момент.
  
  - Что ж, тактика все та же. Тихо подкрасться и сломать шею, - заключает Денис и чешет затылок. - Вот что интересно, что жертву он свою не съел. Убил только для того, чтобы убить.
  
  - Не съел? - пищит Лера перепуганным голосом.
  
  - Вышвырнул на улицу, как сломанную игрушку, - улыбается Алик. - Он, кстати, так там в кустах под домом и валяется, хотите посмотреть?
  
  - Мы-то не хотим, - язвит Дана. - А вот тебя, кажется, хлебом не корми, только дай на чью-то смерть полюбоваться.
  
  - Нужно же искать что-то интересное в происходящем, - нисколько не смущается он. - Иначе я без своих игрушек от тоски выть начну.
  
  - Ты про компьютеры? - спрашивает Стас, который не любит, когда кто-то ссорится. - Зачем тебе столько?
  
  - Уже незачем.
  
  Увидев, как поникли плечи его странного друга, Денис ободряюще похлопывает его по спине и подходит к окну. То ли труп выглядывает, то ли просто.
  
  - У Алика вся жизнь там была. И работа, и развлечения. Я всегда насмехался над ним за это, а сейчас счастлив, что он лишний раз даже носа на улицу не высунет. Иначе бы закончил, как все остальные. Или как тот человек из дома напротив.
  
  - Обижаешь, Дэн!
  
  Алик вдруг подскакивает и манит нас в соседнюю комнату, которая мало чем отличается от этой - стол с компьютером, диван, шкаф. Разве что она чуть побольше и в ней имеется балкон. А на балконе стоит куча баков с водой.
  
  - Вот! - гордо говорит он.
  
  - И откуда это у тебя? - сдавленно уточняет Денис.
  
  - Так вода же пропала! У меня что в чайнике было, то и осталось. Ну, ещё и пиво. Я как все допил, вспомнил, что утром, когда за кофе ходил, в окно увидел, как в наш киоск с водой, что во дворе стоит, новую воду закачали. Там и емкости были. И дверь нараспашку: тётка вышла посмотреть на инопланетян и закрыть не подумала. Система оказалась для дурачков, а я, с вашего позволения, иногда даже гениальным бываю... так вот и набрал водицы про запас. Ходок двадцать сделал, не меньше!
  
  - Мать твою, Алик, ты чем, блин, думал вообще? - рычит Денис.
  
  И я его прекрасно понимаю. Если бы кто-то из моих близких людей сначала выжил, а потом действовал так безрассудно, я бы тоже злилась, а потом бы ещё и расплакалась, представив, что с ним могло случиться бы что-то непоправимое. Но Денис, конечно, плакать не собирается.
  
  Насупившись, Алик немного скисает:
  
  - Что значит, чем я думал? Головой! Нет бы, спасибо сказали, что вода теперь есть, можно чаю напиться. Нет, сразу нужно бочку на меня катить.
  
  - Бедный ты, несчастный, - качает головой Дана.
  
  Он подозрительно косится на неё, убеждается, что да, она действительно издевается, фыркает и берёт одну из бутылей с водой. Несёт на кухню и готовит ещё чаю. Я от добавки не отказываюсь, как и все остальные. Мы снова собираемся за столом, понимая, что разговор не окончен: пора решать, что делать дальше.
  
  - Для начала нам нужен новый транспорт, - заявляет Денис.
  
  - У меня внедорожник в гараже за домом стоит, новенький, почти не ездил на нем, вот и дождался, получается, случая, - делится Алик.
  
  И зачем он вообще автомобиль купил, если все время дома сидит? Он словно видит вопрос в моих глазах и, наклоняясь поближе, сообщает таинственным шёпотом:
  
  - Всю жизнь мечтал о большой машинке. Только этой, - кивает на Дану, - не говори! Живьем же сожрет!
  
  Я улыбаюсь ему, удивляюсь, что ещё не разучилась улыбаться, и виновато, как на преподавателя на лекции, смотрю на Дениса, который демонстративно молчит, чтобы дождаться, пока мы закончим.
  
  - Я так понимаю, кроме меня и Алика, прав ни у кого нет? - спрашивает он.
  
  - У меня есть, - поднимает руку Дана и отчитывается. - Водительский стаж четыре года. Но...
  
  Она смотрит на неспящего, к счастью, спокойного Богдана на своих руках и, извинившись, пересаживается на кресло в углу, приступая к кормлению. Без лишних слов показывает то, что было ясно нам и так. Вести машину без перерывов на ребёнка каждые три часа она не может.
  
  - Вообще-то, - говорит Влад, - права я получить не успел. Но ездить умею. Реально умею. Опыта, конечно, мало, ну так у нас тут и ситуация не то, что в полном движения городе будет. Могу меняться с Даной, когда она будет кормить и все такое. Стас, скажи им, что я умею!
  
  - Умеет он, умеет, - подтверждает Стас. - Ему отец машину давал у загородного дома. Я с ним ездил: он за рулём словно родился.
  
  - Ну что ж... - видно, что Денис сомневается, но очень хочет верить в Дану и Влада. - Тогда оставляем внедорожник для Даны. Рядом кто-то из девочек будет ехать с ребёнком. Влад будет иногда сменять её в пути. Итого нам нужно найти ещё два фургона. Я займусь этим прямо сейчас. Завтра с утра на вылазку. Если все пройдёт успешно, уже послезавтра утром выедем из города. Всех план устраивает?
  
  Большинство пожимает плечами. Будущее пугает не одну меня, но в то же время мы все прекрасно понимаем, что здесь, в городе, этого будущего вообще уже нет.
  
  - Я сейчас с тобой, - вызывается Влад и, прежде чем Денис успевает отказаться, говорит: - Так будет быстрей. Сделаем все в одну ходку. И ты заодно убедишься, что я умею водить.
  
  - Ладно. Идём тогда. Нужно успеть все сделать, пока не стемнело. Девчонки, вам из маршрутки принести что-то?
  
  - Да, - говорит кормящая Дана, на которую в эти моменты больше некому пялиться так восторженно, как это делал Мишка. - Принеси пачку подгузников и пакет с гигиеническим принадлежностями. Они там прямо на сиденье лежат, ты не пропустишь.
  
  Денис кивает и проходит в прихожую. Радостно повизгивая, за ним несётся Джемма. Влад перед выходом оглядывается на нас и криво улыбается при виде наших встревоженных лиц:
  
  - Да не волнуйтесь вы так, я за ним пригляжу.
  
   В благополучном исходе вылазки не уверен никто. А я вдруг понимаю, что теперь так будет всегда: каждый день, как последний. Каждое прощание, как навсегда.
  
  ========== Глава 10 ==========
  
  Когда Денис, оставив Влада в маршрутке, приносит пакет с гигиеническими принадлежностями и подгузники и снова уходит, в квартире воцаряется чрезвычайно нервная атмосфера. Стас ходит из угла в угол; Лера грызет костяшки пальцев, забравшись в кресло с ногами; Алик, вздыхая, обмахивает от невидимой пыли свои компьютеры; Дана, обложив уснувшего ребёнка со всех сторон подушками, чтоб не упал, изучает квартиру. Я и сама нервно дёргаю ногой, не в силах остановиться.
  
  Ведь если с Денисом и Владом что-то случится, то это просто конец. Той компанией, которой мы сейчас тут сидим, мы не сделаем ничего толкового, кроме разве что большой истерики.
  
  - От родителей библиотека досталась? - подцепив ногтем одну из множества книжек, Дана приподнимает брови.
  
  Алик бросает беглый взгляд на обложку, улыбается и, встав в картинную позу, начинает декламировать:
  
  - Когда буря пороков
  Затмила все пути,
  Ты предстала мне, богиня,
  Словно путеводная звезда
  В бушующем море...*
  
  Дана лишь фыркает в ответ и, покрутив ещё немного томик стихотворений в руках, убирает его на место. Читать она явно не настроена. Да и я тоже не смогла бы сейчас. Потому мы просто сидим на местах, стараясь не смотреть друг на друга и только морщась, когда Стас в очередной раз проходит мимо, не сводя взгляда с часов, висящих на стене.
  
  - Ладно, девушки, раз уж вы отнюдь не тонко намекнули, что у вас имеются свои шампуньки и прочие радости жизни, я, так уж и быть, готов пожертвовать некоторым количеством воды, чтобы на ваших чумазых личиках снова засияли улыбки.
  
  Не знаю, какого эффекта добивался Алик, но лично мне сразу хочется посмотреть в зеркало и убедиться, что я вовсе не чумазая.
  
  - Ты уверен? - спрашивает Дана.
  
  Он только беззаботно пожимает плечами.
  
  - Все запасы воды из города до завтра не вывезут. К тому же, кто сказал, что на мытье будет потрачено много? По ведру на каждую, не больше, - Алик косится в сторону вздохнувшего во сне младенца и щедро уточняет. - Ну и ещё полведра на это маленькое недоразумение. Можете немного подогреть воду на плитке, пока газ ещё весь не вышел.
  
  Лера даже взвизгивает от восторга, и мы с Даной уступаем ей первое место. Пусть купается, если для неё это настолько важно. А Алик копается в шкафу и достаёт три разноцветные футболки, довольно длинные на вид.
  
  - Увы, женского белья и прочей одежды я не держу, но вот - можете примерить после купания. Наверняка захочется надеть что-то свежее.
  
  - Признайся, ты это все затеял только для того, чтобы мы здесь с голыми ногами все втроём расхаживали? - подозрительно уточняет Дана.
  
  А он, нисколько не смущаясь, кивает:
  
  - Безусловно! Мои глаза любят красоту! Особенно, если эта красота чистая! Но я ведь не настаиваю. Не хотите мыться - не надо. Не нравятся футболки - не берите.
  
  Дана поджимает губы, а Лера, кажется, готова хоть голая тут станцевать за право наконец почувствовать себя действительно чистой. Она с нетерпением следит за тем, как Алик наполняет ведро водой и ставит его на огонь. А потом копается в пакете, который сама собирала, доставая зубные щетки, пасту, мыло, шампунь-кондиционер и дезодорант.
  
  Когда она наконец выходит из ванной, в которой пробыла не менее получаса, несмотря на всего одно ведро воды, порозовевшая, чистая и счастливая, я даже немного завидую ей. Но все равно пропускаю Дану с проснувшимся Богданом впереди себя. Мне не срочно. Тем более со своими волосами мыться я буду, наверное, дольше всех.
  
  Я кошусь на Стаса, которому, по причине его пола, вымыться не предложили, но он, кажется, вообще не замечает, что происходит вокруг. Сидит на кресле напротив часов и что-то шепчет себе под нос. Волнуется так, словно ушли не Денис с Владом и Джеммой, а его родной человек или любимая девушка.
  
  Как ни странно, Дана с ребёнком в ванной не задерживаются. Они оказываются даже быстрей Леры, но выходят такие же счастливые. Маленький что-то лепечет и тянется к груди матери: водные процедуры пробудили в нем голод. Дана все же надела красную футболку Алика, к его огромной радости, и теперь закрывается в спальне, чтобы покормить сына. Лера сидит в зелёной футболке и медленно расчесывает влажные волосы по плечи. А я иду снимать с огня воду, которая как раз успела нагреться.
  
  В ванной на стиральной машинке разложено все необходимое, включая новую зубную щётку лично для меня. Такую же голубую, как и футболка, мне доставшаяся. Я долго смотрю на ведро - всего одно ведро! - в котором мне нужно как-то помыться самой и вымыть свои волосы. Через пару минут размышлений я аккуратно опускаю в воду свою шевелюру, выжимаю её и тщательно намыливаю шампунем. Потом, заткнув пробкой сток в ванной, склоняюсь над ней и неторопливо, чашка за чашкой, сливаю воду, промывая волосы. А потом заматываю их полотенцем и купаюсь в небольшом количестве мыльной воды, собравшейся на дне. Да, неудобно, но, когда знаешь, что альтернатива одна - ходить грязной - даже такое мытье безмерно радует.
  
  Вытершись большим полотенцем, я чищу зубы - чашку воды для этого я предусмотрительно приберегла. Надеваю белье, футболку и тщательно промакиваю локоны, заранее морщась при мысли о том, как буду их позже расчесывать. К счастью, в мытье они нуждаются не часто, всего лишь раз в неделю.
  
  Когда я выхожу в прихожую, то невольно охаю, едва не столкнувшись нос к носу с как раз вернувшимися Денисом и Владом. Они выглядят вполне довольными вылазкой, а Джемма та и вовсе счастлива приключениями последних дней.
  
  - Не так уж сложно это оказалось, - делится Денис, приглашая нас к окну посмотреть на два почти одинаковых фургона, стоящих рядом с нашей маршруткой. - Влад действительно неплохой водитель, хотя практика не помешает. Так что сегодня уже отдыхаем, а завтра с утра пораньше отправляемся по магазинам.
  
  - Денис, - нерешительно говорю я и все вдруг поворачиваются на меня, все так же стоящую с джинсами и водолазкой под мышкой. - Нам нужно...
  
  Я запинаюсь, а Влад, словно поняв меня с полуслова, обнимает серьёзных Леру и Стаса за плечи и заканчивает мою мысль:
  
  - Нам нужно заехать домой. Проверить... а вдруг кто-то из наших все же...
  
  Дана торопливо отворачивается. Алик тоже быстро отходит к кипящей на плите кастрюле, которая аппетитно пахнет куриным супом, и бормочет что-то вроде:
  
  - Бедные дети!
  
  А Денис обводит нас всех задумчивым взглядом, а потом кивает.
  
  - Только не говорите, что вы все живете на разных концах города.
  
  - Нет, - торопливо отвечает за всех Стас. - Мы все живём в одном районе. Это недолго будет. И недалеко тут. Максимум часа полтора займёт, честно!
  
  - Сможете прихватить свои вещи, - соглашается Денис. - Но каждому на проверку дома будет выделено не больше десяти минут. Так что заранее продумайте, что вы хотите взять и где оно лежит.
  
  Он словно намеренно молчит о том, что наша цель вовсе не вещи, а люди. Не хочет, чтобы мы надеялись лишний раз. А мы ведь и не надеемся почти. Просто не можем так. Не можем уехать, не убедившись...
  
  - Дан, а ты говорила, что готовить не умеешь? - прерывает тишину нарочито весёлый голос Влада. - Суп пахнет классно.
  
  - Да, только мясо откуда? - спрашивает Лера.
  
  - Суп готовлю я, - гордо говорит Алик, не забывая при этом снисходительно взглянуть на только закатившую глаза Дану. - Мясо из морозилки. У меня генератор есть, так что свет вырубился чуть позже, чем у остальных. И холодильник хороший, держит мороз неплохо, особенно если не открывать лишний раз. Так что мясо как раз сегодня разморозилось. Пропасть не успело, не переживайте.
  
  Не знаю, как остальные, а лично я при виде супа, который он разливает по тарелкам через четверть часа, могу только слюни глотать. К супу у нас бутерброды из не самого свежего, но хорошо сохранившегося в целлофановой упаковке хлеба и копченой колбасы. А потом чай с шоколадом, в котором себя сегодня никто не ограничивает. Словно сладким мы пытаемся заместить всю ту тревогу, которая терзает нас этим вечером.
  
  Мы ещё не научились иметь так много свободного времени и не иметь ничего, чем можно было бы его занять без особого напряжения. Больше нет ни телевизора, который болтал бы фоном, ни интернета, в котором можно было бы бездумно листать новости в соцсетях. В результате, Дана, единственная, у которой всегда есть занятие, возится со своим малышом, Лера начинает листать какую-то книгу с красочными иллюстрациями, а я усаживаюсь на диване расчесывать волосы.
  
  Денис, Алик, Влад, Стас и Джемма, посовещавшись, конечно, без участия последней, уходят перегружать припасы из маршрутки в один из фургонов и забирать внедорожник из гаража, чтобы утром на все это не тратить время. Они возвращаются довольно быстро, примерно через сорок минут, когда я доплетаю кончик косы, и довольно сообщают:
  
  - На улицах тишина. Ни одной твари.
  
  - Вы же и когда за фургонами ходили, не встречали их? - интересуется Дана.
  
  - Ни следа, - говорит Денис. - Может быть, хозяева их все же забрали. И вскоре слиняют с нашей планеты, оставив нас выживать тут в меру своих сил.
  
  - Это был бы уж слишком хороший расклад, - морщится Влад. - Мне в это не верится.
  
  Мне тоже, но все равно я предпочла бы не слышать его последних слов. Пусть хотя бы на словах все будет не так уж плохо. Пусть хоть на словах у нас останется надежда. Если не на то, что мы сумеем сохранить прошлое, так хотя бы на то, что у нас ещё есть будущее.
  
  - Ладно, - говорит Денис тоном, не терпящим возражения. - На улице стемнело, пора спать. Завтра встаём с рассветом, так что настоятельно рекомендую всем хорошенько расслабиться.
  
  - А кто сам не может, так наш лучший друг Джек Дэниэлс нам поможет, - улыбается Алик и открывает одну из створок шкафа, предъявляя нашему взору небольшой, но вместительный бар.
  
  Не отказывается никто, кроме Даны. Она запивает две таблетки валерьянки водой и чокается с нами своим стаканом. Я выпиваю одну только рюмку, но и от неё мне становится гораздо легче. По телу разливается тепло и нервное напряжение частично покидает ноющие мышцы.
  
  Мы с Даной и Лерой занимаем дальнюю комнату.
  
  - Девочки, ложитесь на диване, - предлагает нам Дана и, когда мы пытаемся протестовать, обрывает нас. - Нет, правда! Я на диване буду волноваться, что Богдан ночью упадёт. Мы сейчас у стенки с ним постелем одеяла, возьмём подушку и нам будет просто замечательно!
  
  Поколебавшись, мы с Лерой все же соглашаемся - Дане видней. Через четверть часа мы тушим свечи и ложимся. В темноте слышно, как Дана возится, устраиваясь поудобней для кормления. Как дыхание Леры становится тихим и глубоким. Как в соседней комнате звучат голоса Влада и Стаса и тоже щелкает выключатель. Но уснуть никак не получается.
  
  Через какое-то время я, так и не уснувшая, сама не зная зачем, встаю и на цыпочках выхожу в комнату, где, похрапывая во сне, спят на диване парни. На полу лежат ещё подушки и одеяла. А Денис с Аликом сидят на кухне. Из-под прикрытой двери льется подрагивающая полоска света от пары свечей. Слышно, как звякают рюмки - они продолжают пить, уложив детишек, то есть нас, спать.
  
  Я делаю пару шагов вперёд, понимая, что не против сходить в туалет, но замираю с дверной ручкой ванной комнаты в руке, услышав негромкое:
  
  - Я понимаю твоё состояние, Дэн, но, может, все обернулось к лучшему. То есть, конечно, миру настал полный каюк. Но этому уроду наверняка тоже. Считай, что инопланетные гости убили его вместо тебя и тебе не пришлось пачкать руки, вот и все. Забудь. Отпусти. Хватит. У тебя теперь забот полон рот с этим выводком детей, за которых ты с какого-то перепугу взял ответственность.
  
  Голос Алика непривычно серьёзен и я рвано вздыхаю, пытаясь понять странные слова про убийство, им сказанные.
  
  Словно услышав меня, они тут же открывают дверь шире. Я криво им, недоуменно смотрящим на меня, улыбаюсь и, кивая на дверь ванной комнаты - голос почему-то пропал напрочь - торопливо туда шмыгаю. Кажется, Алик даже не догадывается, насколько тонкие стены в его квартире, и потому, пока я стою у двери, непонятно, что рассчитывая услышать, говорит:
  
  - Эй, Дэн, неприлично так пялиться на девчонку, когда она идёт в туалет. Девчонок, знаешь ли, подобное смущает.
  
  - Она похожа на Лику, - отвечает Денис странным тоном.
  
  Спустя целую минуту молчания Алик таким же сдавленным голосом говорит:
  
  - И вот нисколечко не похожа. Девчонок с длинными волосами тьма тьмущая. Ну, была ещё неделю назад, во всяком случае. Так что ж, они все похожи?
  
  Но Денис тему дальше развивать не желает и спрашивает:
  
  - Ты ориентируешься, где нам завтра лучше всего все необходимое взять, да так, чтобы по разным местам не разъезжать?
  
  Я торопливо делаю то, зачем зашла сюда, понимая, что и так надолго задержалась, и тихонечко, покосившись на снова прикрытую дверь на кухню, шмыгаю обратно в нашу комнату.
  
  - Ну что там? - вдруг спрашивает шёпотом Дана, заставив меня подпрыгнуть и схватиться за сердце.
  
  - Ничего, пьют и обсуждают, в какой магазин завтра ехать, - отвечаю я, забираясь на диван, где крепко спит Лера.
  
  Почему-то мне не хочется говорить кому-либо ни о всяких там убийствах, ни о незнакомой Лике, на которую я якобы похожа длинными волосами. Самой бы для начала разобраться.
   Комментарий к Глава 10
   * Шарль Бодлер "Похвалы моей Франциске"
  
  ========== Глава 11 ==========
  
  Утро выходит чересчур суетливым. И не потому что нам нужно так уж много сделать, на самом деле, всего лишь позавтракать и отправиться в путь, а потому что за видимостью дел мы с Лерой, Владом и Стасом пытаемся скрыть своё волнение. Ведь вдруг кому-то из нас повезёт встретить не пустую квартиру, а родные глаза и ласковые объятья? И, конечно, каждый из нас надеется на то, что этим счастливчиком станет он. Даже я, прекрасно понимая, что мама ни за что не рассталась бы с телефоном в такое страшное время, придумываю разные варианты, в которых она теряет телефон в толпе на улице, но потом, в последний момент, заходит за чем-то домой и тут случается самое страшное... со всеми, кроме неё.
  
  - Как рассядемся? - спрашивает Алик, прерывая мои мысли.
  
  Один плюс в этих мыслях и надеждах - они сумели ненадолго затмить мой страх перед улицей. Но здесь, во дворе, пока действительно спокойно. На деревьях поют птицы, на тротуаре под тёплым весенним солнцем греются два кота, легкий ветерок раздувает локоны Леры, которые она не любит убирать под заколки и резинки, а новенький чёрный внедорожник Алика блестит, словно на празднике.
  
  - Я беру один фургон, ты другой. Дана за рулём твоей машины. Там место свободное тоже припасами набить нужно будет. Заодно и в связке ехать потренируемся. Я впереди, Дана посередине, ты замыкать будешь. Остальные по желанию. Кто куда, ребят? - предлагает нам выбор Денис.
  
  - Я с тобой, - тут же вызывается Лера и спешит к белоснежному фургону.
  
  - Ты, я так понимаю, снова выступишь в роли няньки для Богдана, - тепло улыбается мне Дана, а сама провожает каким-то странным взглядом усаживающуюся рядом с Денисом Леру.
  
  - Ну, а мы тогда с Аликом, - решает за двоих Влад.
  
  - Джемму только возьмете? Ей у нас под ногами тесно будет, - просит Стас.
  
  Мы, конечно, с удовольствием берём Джемму, которая радостно запрыгивает в большущую машину и устраивается на заднем сиденье. Я уже без прежнего страха прижимаю к себе маленького, мягонького и тихо сопящего ребёнка и сажусь рядом с Даной.
  
  - Нужно будет по пути посмотреть, возможно, найдём где-то детское сиденье, - обеспокоенно говорит она.
  
  - Было бы неплохо, - соглашаюсь я с ней.
  
  Постоянно держать ребёнка на руках в пути - то ещё удовольствие.
  
  Денис, как и договаривались, выруливает из двора первый. Дана вполне уверенно, несмотря на мои опасения, следует за ним. Алик и парни тоже от нас не отстают. Сначала мы едем к Лере, она живёт ближе всех. Всего десять минут по совершенно пустым, если не считать брошенных машин, улицам и мы на месте.
  
  Лера входит в подъезд вместе с вооруженными Денисом и Владом, а я, чтобы не смотреть на темную дверь, из которой они скоро покажутся, разглядываю крошечный ротик спящего младенца.
  
  - Такая тишина на улице немного... пугает, - тихо говорит Дана.
  
  Я киваю. И прекрасно понимаю, что она хотела сказать вместо этого. Такая тишина на улицах намекает, что выжило слишком мало людей. А те, кто выжил, постарались уехать в первый же день. И не факт, что их идея была такой уж удачной. Ведь, как показывает практика, с каждым днём инопланетных тварей на улицах города становится все меньше. Сегодня мы ещё ни одной не видели.
  
  - Пусто, - шепчет Дана чуть охрипшим голосом.
  
  Я смотрю вперёд и вижу, как Лера буквально повисла на Денисе с Владом, захлёбываясь от рыданий. В руках у смущённого Влада пакет, из которого торчат какие-то вещи, и он в последний момент неловко сует его в открытую дверь фургона на свободное место рядом с усевшейся Лерой.
  
  Ещё через пять минут он сам выходит из подъезда своего дома белый, как полотно, и поникший. А чуть позже помогает выйти Стасу, который в лучшее верил больше всех и теперь, кажется, больше всех страдает.
  
  - Вика, - вздыхает Дана, когда мы останавливаемся в последний раз.
  
  Она пытается улыбаться, вот только у неё не очень-то получается. Я передаю ей ребёнка и так же криво улыбаюсь в ответ.
  
  - Я просто заберу свои вещи и все, - говорю ей.
  
  Мне действительно хочется верить в это. Но надежда умирать не спешит, несмотря на печальный опыт моих одногруппников. Я выхожу во двор и шагаю к мрачному Денису - ему приходится наблюдать за каждым из нас. Он машет что-то втолковывающему Стасу Владу, но тот его через окно фургона не замечает.
  
  - Давай просто сделаем это поскорей, - прошу я и Денис, поколебавшись, кивает.
  
  Мы идём только вдвоём, но в родном подъезде, в котором я прожила всю свою жизнь, все восемнадцать лет, мне почему-то совсем не страшно. Может быть, потому что здесь я никак не могу представить настоящих инопланетных монстров. А вот тех, нестрашных и даже смешных, в которых так любил играть в детстве мой сосед Эдик, год назад умерший от передоза - запросто.
  
  Я подготовила ключ заранее, поэтому теперь на втором этаже быстро отпираю дверь, захожу в квартиру, которая встречает меня знакомыми, пусть и чуть затхлыми запахами и хрипло зову:
  
  - Мам!
  
  В ответ, конечно же, тишина.
  
  Впервые в жизни я не разуваюсь дома - больше некому ругать меня за грязные следы. Больше некому вообще смотреть на эти следы, смывать их, заботиться о порядке... Я машинально делаю несколько шагов вперёд, а потом, следуя продуманному утром плану, торопливо сгребаю в пакет фотоальбомы и часть своих вещей с полок шкафа. Хоть что-то на первое время.
  
  - Ты как? - спрашивает Денис, когда я, вполне уложившись в выделенные десять минут, возвращаюсь в прихожую.
  
  - Готова к шоппингу, - пытаясь бодриться, всхлипываю я.
  
  Он неловко обнимает меня за плечо, я утыкаюсь лицом куда-то ему в шею, судорожно вздыхаю и отстраняюсь. Раскисать точно не время, пусть и место очень даже подходящее. Поплакать я успею позже. А сегодня предстоит ещё довольно много дел. И каждому из нас нужно быть предельно внимательным.
  
  По дороге к автомобилям я сообщаю Денису о том, что нам нужно найти ещё детское кресло для малыша и он серьёзное кивает, обещая поискать.
  
  - Далеко нам ещё до нужного магазина?
  
  - Несколько минут, ты наверняка там не впервые побываешь.
  
  И действительно, совсем скоро мы все притормаживаем у торгового центра, который я знаю как свои пять пальцев. Остальные тут тоже неплохо ориентируются. Мы останавливаемся максимально близко ко входу и ждём, пока Денис с Владом и Аликом не проверят трёхэтажный торговый центр на предмет безопасности. Кроме того, они пообещали глянуть, не разграбили ли его ещё.
  
  Нам не повезло с семьями, но везёт в этом случае. Вскоре наши разведчики возвращаются и коротко улыбаются, сообщая, что коридоры чисты, а вот полки, наоборот, все еще завалены товарами.
  
  - Ну и вонь в этом супермаркете, - морщит нос Алик. - Рыба с мясом тухнуть начали! Кому тортик с плесенью, а, девушки?
  
  Но девушки, в их числе и я, не обращают на него внимания. Шмыгающая все ещё красным носом Лера смотрится в карманное зеркальце, а Дана занята ребёнком, которому именно сейчас захотелось перекусить.
  
  - Вы идите тогда, из меня все равно помощник никакой. Я здесь побуду, - с извиняющейся улыбкой говорит она.
  
  - Сейчас, - Денис возвращается к фургону, часть которого уже занята коробками и пакетами из прошлого места, достаёт рации и что-то там настраивает. - Если вдруг что, нажимай здесь и говори сюда. Лады?
  
  - Если вдруг что, - серьёзно кивает Дана и запирает дверцу машины, слыша нетерпеливое хныканье сына.
  
  Джемма остаётся с ней. Ну а мы, не мешкая, заходим в вестибюль на первом этаже и останавливаемся, решая, куда направляться дальше.
  
  - Итак нам нужны продукты, вода, корм для собаки не помешает... - перечисляет Денис. - Побольше батареек, спичек, одноразовая посуда в дорогу, автокресло, кажется, что-то такое я видел на третьем этаже.
  
  - Давай, в общем, мы все в супермаркет, а ты по мелочевке пробежишься, вроде кресла, корма и прочего, - предлагает Алик.
  
  - А можно я с тобой? - опять просится в компаньоны к Денису Лера и он безразлично пожимает плечами.
  
  - А можно... - начинаю я и запинаюсь, увидев выражения лиц остальных.
  
  Лера хмурится, Влад закатывает глаза, Алик улыбается. Что веселого?
  
  - Можно я в аптеку? - заканчиваю я фразу и киваю направо. - Там есть одна небольшая. Нам ведь нужны будут лекарства, мало ли что.
  
  Теперь лица у всех вытягиваются - об этом почему-то все и забыли.
  
  - Конечно, Вика, - соглашается Денис. - Но одной идти не стоит.
  
  Он оглядывает всех, и я торопливо предлагаю наилучший вариант:
  
  - А вы меня проводите, проверите помещение, оно маленькое, и пойдёте, а я изнутри закроюсь.
  
  Возможно, кому-то на моём месте и было бы страшно оказаться в одиночестве в небольшом помещении в такое время, но мне, наоборот, после случившегося с Мишкой страшней быть в открытом с одной стороны супермаркете. Уж слишком там много свободного места, в котором кто-то может спрятаться.
  
  Не без колебания, Денис с Аликом соглашаются с моим планом и, проверив аптеку, ещё раз переспрашивают, уверена ли я. Но я только машу рукой, прогоняя их, запираюсь изнутри и наконец занимаюсь чем-то полезным.
  
  У меня с собой целая куча пакетов. Я нахожу ручку и блокнот за кассой, лейкопластырь рядом и берусь за работу. Поскольку никто из нас не разбирается в медицине, я очень тщательно переписываю с полок все надписи, которые кто-то предусмотрительно сделал для удобства клиентов. Наклеиваю на пакеты листочки с пометками, где витамины, где лекарства от простуды, где сердечные и так далее, и аккуратно складываю в них разноцветные коробочки. Особого ума такая работа не требует, но мне приходится быть внимательной, а это помогает освободиться от лишних мыслей, что уже неплохо.
  
  Очистив все витрины и ящики, набрав даже всякой ерунды вроде противозачаточных таблеток, презервативов и смазок, мало ли что кому пригодится, я заглядываю в подсобку, и наконец завязываю последний пакет у двери. Некоторое время жду, но потом вдруг вспоминаю, что поблизости находится магазин детской одежды, и нерешительно открываю дверь.
  
  У меня в кармане ветровки лежит пистолет. Сегодня утром Денис показал, как снимать его с предохранителя и как стрелять. Я, конечно, попробовать ещё не успела, но, если что, думаю, разберусь.
  
  С опаской заглянув в магазин детской одежды - небольшое прямоугольное помещение с одним рядом вешалок посередине, увешанное одеждой и уставленное обувью от пола до потолка - я сую пистолет обратно в карман и начинаю сметать все, что вижу, от самого маленького и, как минимум, на три года вперед. Дана потом разберётся. Детская одежда, если её хорошо прижать, очень неплохо утрамбовывается в пакете, обувь тоже много места не занимает.
  
  Объёмные мешки для строительного мусора разве что не лопаются от детских вещичек. Но я, безмерно довольная своей удачной мыслью, тащу их к двери и почти без колебаний - ну что в проверенном уже всеми торговом центре может быть страшного по дороге к выходу, который видно даже отсюда? - выхожу в коридор. Полные пакеты так и лежат у двери аптеки, а эти, с вещами для Богдана, я волочу сразу к машине, спеша порадовать Дану, которая о таком счастье почему-то не подумала.
  
  Проходя мимо супермаркета, я замечаю, что там кипит активная работа: Влад со Стасом весело перекрикиваются, а Алик отпускает ехидные замечания. Ещё пара метров - и выход. Уже выйдя на улицу, я на мгновение опускаю тяжеленные пакеты к ногам и утираю лоб. Мне хочется помахать Дане, но она склонилась над ребёнком и совсем меня не замечает.
  
  Именно в это мгновение сбоку на меня вдруг кто-то налетает и тащит за собой. Из расстёгнутого кармана ветровки прямо на асфальт летит пистолет. Я пытаюсь ударить ногой напавшего на меня человека, а это точно человек, и мне это, кажется, удается. Но потом меня больно бьют по голове. В последнее мгновение, не успев даже крикнуть - чужая ладонь закрывает мне рот - я вижу перепуганное лицо Даны. А дальше - темнота.
  
  ========== Глава 12 ==========
  
  В чувства я прихожу ещё на ступеньках, ведущих куда-то вниз. Затылок болит, голова немного кружится, но в целом все не так уж плохо, и я даже начинаю передвигать ногами, к огромному облегчению двоих людей, тащащих меня на своих плечах. Они пыхтят и ругаются, когда затаскивают меня в темное подвальное помещение.
  
  А там у стен расставлены столы с компьютерами, на стенах висят плакаты из игр. Из соседней комнаты выглядывает ещё несколько человек. Все молодые парни. Как и те, кто меня похитил. Я испуганно озираюсь и корю себя за то, что сразу показала всем вокруг, что я уже в сознании. Ну что мне стоило притвориться полумертвой и послушать, что будет происходить дальше? Ведь, обладая хоть какой-то информацией, можно догадаться, что им от меня нужно и как себя вести дальше. А в том положении, в котором я нахожусь теперь...
  
  - Ну вот, - широко улыбается темноволосый парень, кажется, тот самый, которого я успела ударить. - Нашли.
  
  Он толкает меня на стул и я валюсь на него без сил, потирая больное место под косой.
  
  - Ух ты! Девушка! Настоящая! - выбегает из-за спин загомоневших парней - я насчитала четверых плюс двое моих похитителей - мальчик не старше десяти лет. - Привет!
  
  - Привет, - тихо отвечаю я и очень криво улыбаюсь.
  
  Пока вся эта ситуация ничего хорошего мне не предвещает. И почему я не послушалась Алика и Дениса и не осталась ждать их в аптеке? Почему не зашла в супермаркет и не попросила проводить меня до машины, заодно и пакеты тяжелые донести? Интересно, Дана заберет эти пакеты? Обрадуется?
  
  Понимая, что думаю я совсем не о том, я снова переключаюсь на пугающую реальность: двое моих похитителей - как я поняла, они лидеры в этой компании - о чем-то тихо спорят, оглядывая меня сальными взглядами.
  
  - Эй, пацаны, освободите помещение, - наконец договорившись о чем-то со своим товарищем - серые волосы, серые одежды: он весь какой-то серый и мерзкий - хмыкает брюнет и больно хватает меня за плечо, стаскивая со стула. - Идём развлечемся, малышка?
  
  И если раньше я сидела молча, глупо надеясь на то, что, если я буду молчать, как мышка, обо мне забудут и мне удастся тихонько ускользнуть от своих похитителей, то это становится последней каплей. Я окончательно понимаю в этот момент, что именно от меня хотят и зачем меня сюда притащили, и упираюсь из всех сил, ухватившись за один из мониторов, который с грохотом падает к моим ногам.
  
  - Убери от меня лапы, - визжу я чужим голосом, готовая в этот момент царапаться, кусаться и тыкать пальцами в глаза человеку, который собирается сотворить со мной нечто ужасное. - Вы тут что, совсем ненормальные?! С ума сошли за несколько дней? Или вы такими уродами всегда и были, а? А что, если кто-то сейчас ваших мам или сестер вот так же? Девушек, если они у вас были? Я что, вам, не человек, чтобы так со мной поступать? Чтобы украсть меня, притащить сюда и собраться изнасиловать всем по очереди?!
  
  Я говорю прямо, ничего не приукрашивая и вижу, что вся группа, которая ждала тут моих похитителей, начинает смущённо и неуверенно переглядываться. Тут я попала в точку - они ведь обычные парни, мои ровесники в большинстве своём, разве что эти двое - брюнет и серый - чуть постарше. И несмотря на то, что случилось с миром, им не так уж просто переступить какую-то черту, отбросить в сторону все моральные нормы и стать самыми настоящими насильниками.
  
  - Нет, ты что, - говорит мне мальчик, подходя ближе - на его глазах блестят слёзы. - Не бойся, никто ничего плохого тебе не сделает, правда? Егор, ты же не сделаешь ей ничего?
  
  Мой черноволосый похититель нехотя разжимает руку, но смотрит на мальчика без смущения, скорее с раздражением.
  
  - Вот видишь, он ничего не сделает. И Серёга тоже, - кивает мальчик на серого - удачно я ему имя подобрала. - Не думай так о нас. У нас тут плита есть в другой комнате и газ. И продуктов много. Ты нам покушать сваришь? Чипсы надоели.
  
  Я нервно смеюсь - и этому что-то надо - но он с надеждой смотрит на меня, даже не моргая.
  
  - Как тебя зовут? - спрашиваю я, чтобы сказать хоть что-то.
  
  - Ванька, - отвечает он и улыбается. - А тебя?
  
  - Вика.
  
  И тут же начинают говорить немного расслабившиеся парни, вышедшие из второго помещения. Здесь есть Андрей, Марк, Юра и Сеня. Но я их не запоминаю. Ни лиц, ни имён, ни то, какое имя какому лицу принадлежит. Я то и дело поглядываю на темноту, ведущую по ступенькам вверх - к выходу из игрового клуба, в котором обосновались парни.
  
  И им даже не нужно рассказывать мне свою историю - и так все ясно. Они проводили здесь время и за игрой даже не поняли сначала, что произошло на улице: пропустили и инопланетные тарелки, и массовую гибель людей... Наверное, им повезло. Вот только радоваться за них мне не хочется.
  
  Где-то там сейчас люди, которых я знаю не так уж давно, но которые успели стать мне близкими. Мы с ними пережили самые первые дни и с ними я планировала жить дальше, строить новое будущее. Я была в них уверена, я им доверяла, я к ним привыкла. А теперь...
  
  Скорее всего, я их больше никогда не увижу.
  
  Я смаргиваю слёзы с ресниц и спрашиваю:
  
  - А когда я приготовляю вам поесть, вы меня отпустите?
  
  - Туда? - делает большие глаза Ванька и шепчет. - Там же опасно.
  
  - Забудь, - хмыкает Егор, который все ещё раздевает меня взглядом, явно отложив телесные забавы до более удобного времени, когда все, кто сможет ему помешать, уснут. - Ты сама там была, ты что, не видела этих тварей?
  
  - Я там была не одна. И я хочу вернуться к своим людям, - заявляю я, зная, что это звучит чертовски беспомощно.
  
  Но Ванька, как истинный герой, грустно вздохнув, снова пытается мне помочь.
  
  - Вы же говорили, что найдёте кого-то, кто сам захочет к нам прийти. Спасете кого-то, - с укором говорит он моим похитителям. - А она не хотела. И была не одна.
  
  - Когда мы её нашли, она была одна. Не так, что ли? - устремляет на меня ледяной взгляд серых глаз Сергей. - Тащила какое-то шмотье из супермаркета. Мы решили, что не женское это дело - добывать себе все нужное в нынешние-то времена. Забрали девчонку и привели сюда. Теперь мы тебя обеспечим всем нужным, крошка, а ты можешь расслабляться и варить борщи. Пока есть из чего, конечно.
  
  - Верните меня к моим людям! - повторяю я уже настойчивей, но Егор только смеётся и разводит руками.
  
  - Твои люди давно свалили. Знаешь, сколько мы тебя на себе волокли? И никто за этот час даже не попытался нас догнать. Если бы мы знали, что ты не одна, мы бы, конечно, тебя не тронули. Мы же спасали тебя, вообще-то! Ну извини, что ли.
  
  - Час? - охаю я и оседаю прямо на пол, не обращая внимания на тут же бросившегося меня поддержать большеглазого и доброго мальчика Ваньку.
  
  Все мои надежды на то, что компьютерный клуб находится где-нибудь за углом торгового центра и за мной с минуты на минуту придут, меркнут. Я кусаю губы, чтобы не расплакаться перед этими парнями, и горько думаю: с какой стати я вообще решила, что за мной кто-то пошёл бы, даже если меня бы оттащили только за угол? Кому я нужна? Да, я привыкла к ним всем: к всегда уверенному Денису, к спокойной Дане, к смешному Алику, к грустной Лере, к доброму Стасу и решительному Владу. Даже к Богдану, который уже не пугает меня так сильно, как в первые пару суток. Даже к Джемме, за право снова обнять которую я бы сейчас отдала все на свете. Они мне дороги, вот так вот внезапно я это понимаю. Но кто для них я? Просто балласт, не знающий и не умеющий ничего полезного.
  
  И даже если меня бы сейчас отпустили, что бы я делала? Пешком шла в тот супермаркет, где от всей компании не осталось и следа? Или гораздо дальше к Алику, рискуя быть сожранной на каждом шагу? Машину водить я не умею, у нас с мамой не было лишних денег ни на автомобиль, ни на автошколу.
  
  - У нас правда есть еда, - вдруг говорит один из четверки Андрей-Марк-Юра-Сеня, кто именно, я понятия не имею. - Ну и все такое. Тут и туалет есть, и воды мы нашли неподалёку много. Спим, конечно, на полу, но это пока. Потом найдём нормальную хату, когда на улице этих всех меньше станет.
  
  - У нас тоже была еда, - шмыгаю я носом и, понимая, что раскисать никак нельзя, поднимаюсь на ноги под испуганно-грустным взглядом Ваньки. - Ну иди, показывай, где тут у вас плита и продукты.
  
  Возможно, я поступаю неправильно. Возможно, мне надо было замкнуться в себе и ни с кем не разговаривать. Или рыдать в голос. Или ругаться на чем свет стоит. Уговаривать их отпустить меня и бежать куда-нибудь. Но я не вижу во всем этом смысла. Я все ещё в шоковом стоянии - мой мир за какую-то неделю рухнул уже второй раз. Но если я начну реветь и жалеть себя, то сдамся окончательно. А ещё покажу Егору и Сергею, что я жертва.
  
  А это последнее, чего мне сейчас, под их взглядами, хочется. Нет уж, лучше я покажу всем остальным, что я им полезна. Хотя бы даже горячей вкусной едой. Потом найду в себе силы с ними познакомиться, покажу им, что я тоже человек. Может быть найду себе наименее противного из них, такого, который не захочет сразу чего-то большего. Но рядом с которым можно будет лечь ночью, надеясь, что мои похитители, настроенные на то, чтобы получить своё, не станут затевать ссоры в группе из-за меня.
  
  В глубине души я понимаю, что мой план очень наивный со всех сторон. Что Егор с Сергеем не зря меня похищали и так долго тащили сюда. Что они получат желаемое во что бы то ни стало. Но думать об этом мне, по ясным причинам, совсем не хочется. Я предпочитаю надеяться на лучшее. И делать хоть что-то, пусть даже такие слабые шаги, как приготовление для моих похитителей еды.
  
  - У нас вот только мяса свежего нет, но есть консервы, - торжественно ведет меня Ванька к плите, у которой стоит газовый баллон.
  
  - Что ж, тогда суп вряд ли получится, - фальшиво, но все же улыбаюсь я и осматриваю довольно просторную комнату, в которой раньше, очевидно, можно было отдохнуть и покушать сотрудникам клуба.
  
  Там, кроме плиты, есть небольшой холодильник, от которого сейчас мало толка, раскладушка в углу, стол и три стула. Под столом и под стенами действительно собрано много припасов. Причём сразу ясно: все это парни нашли уже сейчас, ведь вряд ли и раньше здесь стояло три мешка с картошкой, лук, упаковки консервов, хлебцы, каши, пиво, мука, водка, сладости, рассыпанные прямо на полу...
  
  - Давай кашу сделаем с тушенкой, как думаешь? - спрашиваю я у Ваньки и беру со стола большую, новенькую - ею еще ни разу не пользовались - кастрюлю.
  
  Потом выбираю из кучи пачку с гречкой и с сомнением оглядываясь на столпившихся вокруг меня парней. Вижу их голодные глаза и, уже не сомневаясь, бухаю всю пачку в кастрюлю.
  
  - Где тут у вас раковина есть?
  
  Всей толпой меня провожают в туалет, где я под их взглядами промываю гречку, стараясь израсходовать как можно меньше воды. А ещё - убраться из этого места как можно скорей. Парней, кажется, запахи туалета не сильно смущают, а смывать за собой каждый раз они явно считают лишним, несмотря на то, что есть чем.
  
  Залив гречку водой и посолив её, я торжественно водружаю кастрюлю на огонь и оборачиваюсь к остальным. Они смотрят на меня, как на ведьму.
  
  - А дальше что? - недоверчиво щурится на кастрюлю Сергей.
  
  - А дальше ждём, пока закипит. Убавляем огонь до минимума и снова ждём и следим. Когда гречка станет похожа на кашу, а воды не станет вообще - можем снимать с огня. Добавляем тушенку, размешиваем и каша готова. Вы что, никогда в жизни не готовили ничего?
  
  - Ну, яичницу там, - говорит пара парней.
  
  - Я бутерброды умею, - гордо заявляет Ванька. - А остальное мама делала сама.
  
  Вот и у других, судя по всему, тоже мамы делали все сами и даже не задумывались, что их сыновья однажды могут попасть в такую ситуацию, когда даже банальную кашу сварить не смогут, несмотря на инструкцию на обратной стороне пачки.
  
  - Как ты вообще тут оказался? - спрашиваю я у Ваньки, присаживаясь на стул.
  
  - Меня брат с собой взял.
  
  Я смотрю на парней, думая, кто же из них брат - неужели Егор? - но Ванька печально продолжает тихим голосом.
  
  - Мне стало скучно и он вышел за мороженым. И не вернулся. Я сказал им, - он кивает на Егора с Сергеем, и я только сейчас догадываюсь, что они в этом клубе, наверное, работали, в отличие от остальных. - Но когда Егор согласился выйти глянуть, что там...
  
  - Эти недодинозавры там людей хавали вовсю, - заканчивает за всхлипнувшего Ваньку, которого я тут же прижимаю к груди, Егор.
  
  - Может быть, твой брат успел где-то спрятаться. В магазине или ещё где-то, - утешаю я мальчика.
  
  - Он бы уже давно пришёл, - грустно вздыхает он. - Но я все равно тоже думаю так, как ты говоришь. Так легче.
  
  Внезапно откуда-то раздается громкий стук и, вслед за ним, грохот. Я не сразу понимаю, что это, но остальные оказываются гораздо сообразительней. Егор достаёт огромный нож, Сергей хватается за биту, ещё кто-то за, неимением ничего лучшего, выдергивает клавиатуру и заносит её над головой.
  
  После непродолжительной тишины в помещении компьютерного клуба вдруг оказываются Денис с Владом, оба с пистолетами. Я пытаюсь метнуться вперёд, к ним, но Егор перехватает меня за косу и прижимает к себе, приставив к шее нож.
  
  Увы, все не так уж хорошо, как показалось мне минуту назад.
  
  ========== Глава 13 ==========
  
  Сердце колотится в груди, а горло перехватывает от подкативших вдруг рыданий. И я сама не знаю, от чего хочу рыдать: от облегчения - они ведь меня непременно спасут - от страха или от чувства вины. За то, что я вышла сама на улицу. Но я ведь не знала, что кто-то будет охотиться на женщин уже через неделю после всего случившегося. И за то, что так и не обрезала косы. И не собираюсь это делать по-прежнему.
  
  - По-моему, у нас преимущество, пацаны, - чуть насмешливо говорит Денис и смотрит на меня.
  
  Наверное, он хочет что-то передать своим взглядом, но я его не понимаю и только жалобно пялюсь в ответ, боясь даже шевельнуться. Ведь холодное лезвие ножа прижимается к моей шее почти до боли. Егор натужно дышит мне в ухо. Он напряжен до предела и пытается сообразить какой-то выход из сложившейся ситуации - явно не в их пользу.
  
  - Точно? - хмыкает Серёга. - У вас, может, и пушки, но нужна вам девчонка. А девчонка у нас. И да, учтите, наш друг Егор - он торчок. С нервишками давно беда. Так что одно лишнее движение и наша краля устроит нам забавное зрелище: фонтан крови, бьющий прямо из её нежной белой шейки.
  
  - Перестаньте! - кричит Ванька.
  
  Но на этот раз его никто не слушает.
  
  Четвёрка парней Андрей-Марк-Юра-Сеня, судя по звукам, топчутся где-то у нас за спиной, очень тихо перешептываясь. Предпринимать они ничего не спешат. Разве что один из них преувеличено осторожно опускает на стол клавиатуру, которую схватил раньше.
  
  - Лучше послушайте мальчика. Ребёнок дело говорит: прекратите, отпустите девочку и просто разойдемся по-тихому. Я лишних жертв не хочу, - говорит Денис.
  
  Он настолько спокоен, что я, глядя в его лицо, и сама немного успокаиваюсь, хотя в ушах по-прежнему шумит, а сердце колотится, кажется, в каждой клеточке моего тела.
  
  - Зачем она вам? - спрашивает Егор. - Она вам не сестра, скорее всего, такая же случайная знакомая, как и нам. Вы себе с вашими пушками ещё десяток таких найдёте.
  
  - Давайте мы вам водки дадим и тушенки, мужики, - предлагает Серёга с улыбкой. - И мирно разойдемся!
  
  - Она моя девушка! - вдруг подрагивающим от напряжения голосом заявляет Влад, который, в отличие от Дениса, заметно нервничает.
  
  У меня от благодарности на глаза даже слезы накатываются - мы с Владом почти не общаемся, слишком разные люди, и все же он пришёл за мной, и искренне пытается помочь...
  
  - Была твоя, стала наша, да, малышка? - ещё тесней прижимает мне к шее под самым подбородком нож Егор. - Она и не против, кстати. Вон уже кашу нам готовит.
  
  Из второй комнаты слышится звук кипящей воды.
  
  - Вань, пойди прикрути, пожалуйста, - прошу я преувеличенно спокойным голосом.
  
  Я это делаю даже не для Дениса и Влада, а для мальчика, которой почти плачет, глядя на меня. Он шмыгает носом и все же кивает. Отходит и буквально через полминуты возвращается. Подходит впритык к Сергею и дрожащим голосом говорит:
  
  - Бросай биту и скажи Егору, чтобы отпустил Вику.
  
  Я скашиваю глаза и вижу, что он прижимает что-то к боку Сереги. Вспоминаю о том, что на кухне лежал ещё один небольшой нож, и закусываю губу. Я боюсь за Ваньку и не зря. Уже через мгновение он оказывается на полу перед хохочущим Сергеем, замахнувшимся битой над его головой.
  
  - Прекрати, - шипит Егор. - Оставь пацана в покое.
  
  Сергей нехотя отступает на шаг и, подобрав с пола выпавший у Ваньки нож, снова становится рядом с нами.
  
  - Нам не нужны ни водка, ни тушенка, - тем временем говорит Денис, с интересом наблюдавший за этой сценкой. - Вы отдаете нам девчонку и мы уходим, никого не тронув. Это единственный вариант. И он вам выгоден. Подумайте, пацаны. Неужели вы ради этих двоих готовы пожертвовать собой и мальчиком?
  
  Он обращается к стоящей позади нас четверке Андрей-Марк-Юра-Сеня, внимательно на них глядя.
  
  - Вы же понимаете, что, пытаясь отбить её, мы можем задеть и вас. Тем более, он, - Денис кивает на бледного Влада, решительно сжимающего пистолет в обоих руках. - У него первая любовь, милуются днями и ночами, а тут упустил девчонку на пару минут, и вы её украли. И нам ведь прекрасно ясно, зачем. Будь мы чуть несдержанней и не будь тут с вами ребёнка, мы бы за одни только намерения изнасиловать бедную девочку вас всех бы без разговоров тут порешили.
  
  - Да не хотим мы её насиловать! - кричит кто-то из той группки. - Это они все!
  
  - Они - ваши друзья.
  
  - Они два придурка, - говорит ещё кто-то и чуть повышает голос. - Не, Егор, Серёга, давайте реально уже бросайте это дело! Хватит. Девчонку вам в обиду мы бы все равно не дали. Нафига она вам сдалась? Из принципа уже, что ли? Пустите да и все. Пусть идут.
  
  - Заткнитесь! - вопит Егор.
  
  Его рука с ножом начинает слегка подрагивать. И я всерьёз пугаюсь, думая, а не наркоман ли он и в самом деле? Тогда от него действительно можно чего угодно ожидать.
  
  Ну почему я ничего не умею? Даже защитить себя! Почему не знаю никаких приёмов самообороны? Не могу ударить его каким-то замысловатым способом, откатиться в сторону, как это всегда делают в фильмах? Почему способна только стоять и дрожать в ожидании того, что это все как-то решится?
  
  - Отпусти её! - кричит Влад.
  
  Денис протягивает руку, чтобы его успокоить, но или это движение его сбивает, или он просто уже не выдерживает, и пистолет в его руках стреляет. Егор дергается от звука выстрела вместе со мной, обмякшей в его крепкой хватке. Кажется, он царапает мою шею и я, зажмурившись, жду, что вот сейчас из меня вытечет вся кровь, но ничего подобного, к моему огромному облегчению, не случается.
  
  Сергей орёт, как раненый зверь, прижимая ладонь к окровавленному плечу.
  
  - Прирежь эту сучку! Егор, прирежь её нафиг! - приказывает он.
  
  Но Егор, к счастью, его главным не считает и слушаться не спешит.
  
  - Да пошёл ты, - шепчет он себе под нос совсем уже срывающимся голосом и отступает на пару шагов назад, волоча меня, еле переставляющую ноги, за собой.
  
  - А я предупреждал, что парень несдержанный, - спокойно, словно ничего и не произошло, говорит Денис и смотрит поверх моей головы - прямо в глаза Егора. - Вам стоит поторопиться. Ещё немного и я не смогу его контролировать. Он просто начнёт палить во всех подряд.
  
  Влад, бледный с трясущимися губами и огнём во взоре, действительно выглядит так, словно с минуты на минуту тут всех перестреляет. Он заметно в шоке от того, что так просто ранил человека, не коснувшись его и пальцем. Но его кривая торжествующая ухмылка говорит о том, что ему определённо понравилось.
  
  - Отпусти её, - произносит он.
  
  - Отпусти! - уже в голос плачет Ванька. - Пожалуйста!
  
  И Егор, пробормотав что-то нечленораздельное, вдруг резко толкает меня вперёд. Я от неожиданности падаю на четвереньки и, боясь даже подняться, прямо так подбираюсь к Денису и Владу. Денис, не опуская пистолет, протягивает мне свободную руку, рывком поднимает и толкает себе за спину.
  
  - Беги наверх.
  
  Я делаю несколько неуверенных шагов и оглядываюсь.
  
  - А вы тут...
  
  - Замочим сейчас всех и вернёмся, - обещает Влад.
  
  Денис кладет руку ему на плечо и твёрдо говорит.
  
  - Никого мы не замочим. Я надеюсь, ребята сделают выводы и сами решат, что им делать с этими двумя выродками. А ещё, быть может, поймут, что настали времена, когда нужно и самим что-то решать, а не позволять руководить собой всяким идиотам на пару лет старше. Вика, наверх давай, я жду.
  
  Последние слова он говорит ледяным тоном и я мчусь наверх, громко хлопая дверью, замок на который выбит. Щурюсь на яркое солнце и, словно издалека, слышу голос Даны, машущей мне из окна внедорожника. Рядом с машиной стоит Алик, а в одном из фургонов сидят перепуганные Лера со Стасом, приникнув к окнам. Я неуверенно иду вперёд и постоянно оглядываюсь.
  
  Почему Денис с Владом так долго?
  
  А потом вдруг начинаю воспринимать что-то большее, чем знакомые мне лица, и отлично узнаю место, в котором мы находимся. Торговый центр, где меня взяли, совсем близко. Егор соврал.
  
  - В машину!
  
  Денис толкает меня в спину и я ошарашено оглядываюсь: когда они успели выйти? Его взгляд смягчается, когда он смотрит мне в глаза. Я все ещё в шоке и он это, кажется, понимает. Хлопает меня по плечу и гораздо тише говорит:
  
  - Все уже прошло, девочка. Все хорошо.
  
  - Да, - приторможенно киваю я и ныряю в машину к Дане, после того как Алик тоже похлопал меня, по другому уже, плечу.
  
  Дана оказывается гораздо эмоциональней мужчин и со слезами обнимает меня одной рукой. Второй она придерживает ребёнка, хотя детское кресло валяется на заднем сиденье. Установить его ещё никто не успел.
  
  - Слава богу, Вика! Они тебе ничего не сделали? - спрашивает она, торопливо отстраняя меня от себя и внимательно осматривая.
  
  - Нет, все хорошо. Они хотели, но нет, - говорю я.
  
  И замечаю, что она хмурится, снова глядя в окно.
  
  Я тоже оглядываюсь и тут же берусь за ручку на дверце, открывая её настежь. Из подвального помещения компьютерного клуба в нескольких метрах от нас выходит Ванька. Он тоже сначала щурится на солнце, совсем как я, а потом растерянно оглядывается и кричит:
  
  - Вика! Вика, можно я с тобой?
  
  Даже не задумываясь, я выбираюсь из машины, и Дана меня не останавливает. Но не успеваю я сделать и шага вперёд, как меня вдруг перехватывает Денис. Оказывается, они с Аликом далеко отойти не успели. И стоят теперь рядом со мной, вскинув пистолеты. Я недоуменно оглядываюсь: неужели они всерьёз угрожают оружием этому мальчику, который просто хочет нормальной жизни и хороших людей рядом? Но они смотрят не на него. Я снова поворачиваюсь к улыбающемуся мне Ваньке и перевожу взгляд немного влево.
  
  Там стоит "осьминог". Стоит прямо на тротуаре, блестит на солнце и притом, если не смотреть на него прямо, кажется почти незаметным. Ванька его не видит и делает шаг вперёд. Я хочу крикнуть ему, чтобы он бежал назад, но не успеваю. "Осьминог" вдруг оказывается прямо рядом с мальчиком.
  
  Позади меня сдавленно чертыхается Денис, все крепче сжимая в ладони моё плечо.
  
  - Девочки, не смотрите, не смотрите, бога ради, - говорит Алик.
  
  И такое чувство, что он и сам бы с удовольствием сейчас закрыл глаза ладонью, чтобы не видеть того, что произойдёт через мгновение.
  
  Но это самое мгновение тянется слишком долго. Ванька зачарованно смотрит на возвышающегося над ним монстра. А тот словно изучает ребёнка и плавно, очень плавно, почти незаметно, подбирается все ближе. Ванька не шевелится, будто загипнотизированный - а может, и в самом деле так. "Осьминог" вдруг начинает поднимать одно из щупалец и тянется к ребёнку.
  
  Я всхлипываю, не в силах отвести взгляд, несмотря на то, что так было бы лучше. Но Ванька вышел из-за меня, он хотел ко мне, и единственное, что я для него могу сделать теперь - это смотреть, просто смотреть, не отрываясь.
  
  А вот Денис может сделать больше. И он делает.
  
  Выстрелы идут один за другим и "осьминог" взвивается вверх, отчаянно вереща. Вот только никакого чуда не случается. Мы ещё не знаем, куда надо стрелять, чтобы наверняка поразить его. Наверное, в голову. Вот только попасть в нее сложней всего: движется он в панике хаотично. И успевает схватить щупальцем мальчика.
  
  Подняв Ваньку вверх, "осьминог" вдруг бросает его со всего размаха об асфальт и, решив, очевидно, с нами не связываться, быстро исчезает за углом здания. Вслед за ним тянется чёрный вязкий след.
  
  Лежащий на асфальте Ванька со свернутой шеей этого уже не видит.
  
  ========== Глава 14 ==========
  
  Первую минуту мы молчим и, кажется, даже не дышим. А потом очнувшийся быстрее всех Денис подталкивает меня обратно к машине и кивает Алику. Я опускаюсь на своё место и смотрю на залитое слезами лицо Даны, прижимающей к себе Богдана. Не вовремя она ребёнка родила. И как ему жить теперь в этом страшном и совершенно чужом мире? Как выжить?
  
  Денис уже выруливает на главную улицу и сигналит, чтоб мы не отставали. Дана передаёт мне ребёнка и, шмыгая носом, тоже трогается с места. А я смотрю в окно на выбежавших после выстрелов парней из компьютерного клуба. Они на мгновение застывают на месте, а потом подходят к Ваньке. Егор падает на колени и хватается за голову. Остальные опускаются на колени тоже, создав вокруг маленького тела кольцо.
  
  - Ты вещи... - я говорю с трудом, потому что даже язык сейчас не хочет меня слушаться. - Я там вещи для Богдана. Ты...
  
  - Мы забрали, - всхлипывает Дана в последний раз и решительно закусывает губу. - Мы все забрали. И лекарства, и вещи. Спасибо, что позаботилась. Я думала домой тоже съездить, но ты придумала лучше: дома у меня вещей только на три ближайших месяца, а дети ведь так быстро растут.
  
  - Я старалась побольше разных взять. Может, что лишнее, конечно...
  
  Говорить это все совершенно не обязательно, но я говорю и говорю, перечисляя футболки, штанишки, носочки и зимние комбинезоны. Просто, чтобы не молчать. Просто, чтобы за разговором ни о чем не думать и не вспоминать. И всего того, что со мной случилось и могло бы случиться дальше. И всего того, что мы только что увидели.
  
  Проклятые инопланетяне! Почему они не оставляют нас в покое? Почему охотятся за нами, убивая уже по-одиночке? Зачем мы им? Неужели так сильно мешаем? Но чем? Или они убивают нас исключительно из-за любви к искусству или желания очистить планету от нас раз и навсегда?
  
  К торговому центру мы не возвращаемся и едем сразу домой к Алику, из чего я делаю вывод, что машины полностью успели загрузить всем нужным, прежде чем отправились спасать меня. У меня много вопросов, но я молчу. Я благодарна, что меня спасли, пусть и не сразу. Пусть это и выглядит как тот случай, когда Денис решил нас бросить, а потом все же вернулся. Меня решили бросить, а потом все же спасли. Но не все ли равно, что там они решили сначала, если в результате вот она я, целая и невредимая, и снова с ними? А всякие там моральные травмы - это нынче удел слабаков. А слабаком в новом мире быть нельзя.
  
  И потому я держусь изо всех сил. Помогаю Дане с Богданом, Алику с поздним обедом или ранним ужином, и стараюсь ничем не показать того, какое сильное влияние на меня оказало все произошедшее. А оно действительно оказало. Ведь теперь я понимаю: несмотря на то, что меня все же могут спасти мои новые близкие или не очень люди, в первую очередь, я должна рассчитывать на саму себя. А для этого мне нужно многому научиться. Вот только учителя сейчас заняты более насущным проблемами.
  
  Денис с постоянно отвлекающимся на плиту, где мы варим все ту же гречневую кашу, Аликом придумывают дальнейший маршрут. Дана вставляет периодически своё мнение, а остальные предпочитают не лезть. И я тоже. Мне все равно, куда мы поедем. Ведь каким бы хорошим это место не было, поначалу оно все равно будет чужим. А потом мы привыкнем. Все мы. Кто-то раньше, а кто-то позже. Но однажды утром мы встанем, начнём новый день и поймём, что привыкли.
  
  Когда мы все вместе садимся обедать, тишину первых минут, в течение которых все спешат утолить первый голод, нарушает Влад, ерзающий на табуретке, как на иголках.
  
  - Зря мы их всех не убили, как я предлагал, - вроде бы ни к кому конкретному не обращаясь, говорит он.
  
  Денис медленно откладывает вилку и смотрит на него, ожидая продолжения. Влад молчит, но выглядит очень решительным.
  
  - А ты собираешься убивать всех на своём пути, парень? - наконец интересуется Денис.
  
  - Всех мерзавцев и подлецов!
  
  - Эти - просто идиоты. И у них есть шанс одуматься.
  
  - Эти идиоты неизвестно что сделали бы с Викой, если бы мы не пришли! - Влад просто рвёт и мечет.
  
  - Но мы пришли, - совершенно спокоен Денис.
  
  Он бросает на меня быстрый короткий взгляд, словно проверяя, не закачу ли я истерику, но я усердно давлюсь кашей. И хотя эти идиоты, правильно Денис их назвал, сделали мне больно и очень меня напугали, я вовсе не уверена в том, что могу согласиться с Владом. Возможно, конечно, Егор и Сергей и заслуживали какого-то наказания. Но остальные... я не знаю. И я очень рада, что мне не довелось это узнать.
  
  - Ты, блин, сам говорил, что нельзя никому доверять! - продолжает Влад. - Что человек человеку - враг! И теперь ведешь себя, как гребаный пацифист!
  
  - Вообще-то Дэн и есть пацифист, - невесело хмыкает Алик.
  
  - А оружие тогда тебе зачем было, когда мы в метро встретились? - тихо уточняет Стас.
  
  Мы все смотрим на Дениса, а он, мрачно переглянувшись с вздохнувшим Аликом, сообщает серьёзно:
  
  - Я не пацифист. И если бы они хоть пальцем тронули Вику или если бы она, а не ты, попросила бы их убить... Я не знаю, что там было, но, когда мы пришли, она варила кашу, а не... Кроме того, там был ребёнок. Убить - самое простое решение. Но жить с ним придется долго. Дана однажды правильно сказала: у нас сейчас есть общий враг. И помогать этому врагу, уничтожая других людей тогда, когда нашим жизням не угрожает опасность... Я не уверен, что это правильная идея.
  
  - Я от тебя таких слов не ожидал, - говорит Стас и тут же торопится заметить: - Я, кстати, полностью согласен, да. Извини, Влад. Но не нужно никого убивать в ярости. Если мы начнём это делать так скоро... это неправильно. Мы должны сохранить все то человеческое, что в нас осталось.
  
  - На самом деле, я вкладывал в свои слова немного другой смысл, - хмыкает Денис. - А именно: нахрена тратить патроны на кучку невооружённых дебилов? Да, запасы у нас есть. Но они не резиновые. Посчитайте сами, сколько я пуль всадил в эту чертовщину с щупальцами? И тварь осталась жива. Сколько там их было? Шесть придурков против одного "осьминога". Вот такой выбор. И лично я выбираю "осьминога". Эти твари опасней. Их нужно истреблять, а не распыляться на всякое дерьмо. Мне и без того страшно представить, сколько вы ещё патронов потратите, пока стрелять нормально научитесь. А учиться будете все, это ясно?
  
  - Конечно, - мило улыбается Лера и кивает. - Я вообще не понимаю, что мы тут обсуждаем. Если Денис сказал, что этих людей не стоит убивать, значит, не стоит. Вот и все. Правильно?
  
  Она обводит нас всех безмятежным взглядом. Мы со Стасом покорно киваем, Влад, ругаясь себе под нос, выскакивает из-за стола, Алик тихо, но вроде бы согласно хмыкает, а Дана хмурится.
  
  - Если кто-то ещё хочет что-то сказать или продолжить дискуссию... - предлагает Денис.
  
  Но все предпочитают есть дальше, и он тоже берётся за вилку. Вопрос закрыт.
  
  А после ужина, когда мы бросаем посуду уже немытой - одноразовой в путешествие мы набрали достаточно - Дана идет в ванную менять ребёнку подгузник и зовёт меня оттуда, попросив принести пакет, чтобы сразу все это спрятать. Я немного морщусь, но все же приношу пакет и торопливо завязываю его, пока она обмывает малыша.
  
  - Задержись на минутку, - тихо просит Дана и бросает взгляд на прикрытую дверь.
  
  - Помочь чем-то? - предлагаю я.
  
  Но она уже вытирает лежащего на стиральной машинке Богдана полотенцем и готовится его одевать.
  
  - Нет, спасибо. Я просто хотела... я думаю, ты должна знать... - она немного мнется, а потом понижает голос и начинает говорить. - Ты, наверное, удивилась, почему мы забрали тебя не сразу?
  
  - Если честно, я вообще удивилась, что вы меня забрали, - говорю я и поясняю ей, вскинувшей брови. - Они сказали мне, будто волокли меня бессознательную целый час. И я совсем перестала ждать помощи.
  
  - Тебе точно ничего не сделали?
  
  - Точно, - подтверждаю я.
  
  - Потому что я чувствую себя виноватой в том, что мы пришли так поздно, - объясняет свою тревогу Дана. - Понимаешь, это ведь я виновата.
  
  - Ты? Как ты можешь быть виновата в этом?
  
  - Когда ты... когда они тебя забрали прямо на моих глазах, я тут же вызвала по рации Дениса и остальных. Он побежал в ту сторону, которую я ему указала, приказав остальным грузить машины и готовиться отъезжать в любой момент. Но, конечно, не нашёл ни следа. И только потом, когда все машины были погружены и мы собирались отъезжать, а Алик в сотый раз расспрашивал меня, не заметила ли я чего-то ещё важного, я вспомнила. Вспомнила, что на одном из парней была чёрная ветровка и на ней красные буквы на спине. Это было похоже на аббревиатуру какого-то заведения. Я сообщила её Алику и он сразу сказал, что такие ветровки выдают своим сотрудникам в самом известной в городе сети компьютерных клубов. А Влад потом припомнил, что один из них находится довольно близко - он там раз бывал. И, кстати, в другой стороне, не в той, куда тебя уволокли. Наверное, эти парни заметили меня и оттащили тебя за торговый центр, обойдя его сзади, чтобы сбить нас со следа.
  
  - Дана, ты не просто ни в чем не виновата, - улыбаюсь я довольно заагукавшему Богдану, который снова полностью одет. - Я тебя ещё и благодарить должна. Если бы не ты, если бы не Алик и Влад...
  
  - Да. Я, Алик, Влад, Денис. Стас ничем помочь не мог, но он сильно переживал.
  
  Дана вдруг умолкает и как-то странно смотрит на меня. Я непонимающе смотрю в ответ и наконец начинаю понимать, что она перечислила всех. Кроме Леры.
  
  - Лера тоже ничем не могла помочь, - говорю я.
  
  А она вздыхает.
  
  - Да, она не могла помочь. И не хотела, - когда я вскидываю на неё непонимающий взгляд, Дана выдыхает: - Она уговаривала Дениса с Владом за тобой не идти. Не соваться в этот компьютерный клуб. Не рисковать собой. Говорила, что тебе уже наверняка ничем не помочь. Что лучше поскорей уехать.
  
  Я непонимающе моргаю. Лера первым делом, едва мы вышли во дворе Алика из машин, бросилась мне на шею, со слезами рассказывая, как она за меня волновалась и как рада, что со мной все хорошо. Остальные в этот момент все как-то дружно отвернулись, но я тогда этому внимания не придала.
  
  - Она хотела бросить меня? Но почему?
  
  Не знаю, есть ли у Даны ответ на мой вопрос или нет, но тут в дверь стучит Стас, которому нужен туалет, и мы выходим. Дана идёт в комнату, чтобы покормить сына, а меня подзывает к себе Денис, стоящий у кухонного окна.
  
  Подойдя к нему, я невольно выглядываю в окно. Раньше я очень любила сидеть на подоконнике и наблюдать за тихой и спокойной жизнью во дворе. Смотреть на играющих детей, на сплетничающих старушек, на проходящих мимо людей, на проезжающие машины. А теперь вид из окна был больше похож на поставленное на паузу кино. Даже ветерка не было, чтобы всколыхнуть ветви деревьев и показать, что это не просто картинка, а реальность.
  
  - Я надеюсь, ты понимаешь, о чем я хочу поговорить? - спрашивает Денис.
  
  - О том, какая я идиотка, что не послушалась вас и сама выскочила на улицу? - виновато кривлюсь я.
  
  Он тихо хмыкает.
  
  - Даже я лучше бы сейчас не сказал. Идиотка. Именно.
  
  - Я понимаю. И больше так не поступлю, - в этот момент я действительно верю в свои слова и в то, что всегда и везде теперь буду вести себя благоразумно. - Я... я очень сильно испугалась. И подставила всех вас. Я все понимаю, правда.
  
  - Это хорошо, - рассеянно кивает Денис, глядя в окно на внедорожник Алика и два фургона, припаркованных рядом, и вдруг признаётся: - Все время кажется, что все это наше богатство кто-то умыкнет, пока мы будем спать.
  
  - Думаешь, "осьминоги" и такое умеют? - невесело шучу я.
  
  - Тебя там не обижали? - вдруг резко меняет он тему.
  
  - Нет. Нет. Спасибо, что спасли.
  
  - А как же иначе? - в его словах я не слышу ни тени сомнения. - Мы нынче одна команда. И мы своих не бросаем. Так значит, ты в порядке?
  
   - В полном, - заверяю я, хоть на самом деле это не так.
  
  Но я уверена, что он задавал этот вопрос в расчете именно на такой простой ответ, ни к чему его не обязывающий. Утешать маленькую дурочку, насмерть перепугавшуюся по собственной вине, вряд ли входит в перечень его любимых занятий.
  
  - Отлично, - кивает Денис и, похлопав меня по плечу, идёт искать Алика, чтобы продолжать прокладывать наш дальнейший маршрут.
  
  Завтра мы отправимся в путь.
  
  ========== Глава 15 ==========
  
  Все утро мы собираемся, стараясь не показывать друг другу накрывшую нас с головой тревогу: а что, если мы зря едем? А что, если за городом все гораздо хуже? А что, если это наш конец?
  
  Но оставаться на месте нельзя - с этим согласны все. Сейчас в городе много всего и, возможно, мы смогли бы продержаться тут до зимы, но что потом? Мы не единственные выжившие, а припасов на всех не хватит. На позапрошлой вылазке мы потеряли Мишку, на прошлой едва не украли меня... С каждым из нас в городе может случиться что угодно. А где-то там, на сказочной ферме, которую нам обещает Денис, мы сможем обосноваться на своей земле, мы сможем видеть все, что происходит вокруг нас, сможем обеспечивать себя. Сможем жить.
  
  Мне искренне хочется верить, что это так, вот только от нервов потряхивает все тело и слегка тошнит. Несмотря на тошноту, я с огромным удовольствием уминаю бутерброды с мясом из вакуумной упаковки и хлебом недельной давности, запивая их чаем с конфетами. Мы, конечно, берём с собой в дорогу чайник, котелок и все такое, да и костёр разжигать умеют многие, но все равно этот чай все пьют, словно последний, не торопясь и растягивая каждый глоток.
  
  Быстрее всех завтрак ест Денис. Он со вздохом качает головой, окидывая нас, словно бы совсем никуда не спешащих, укоризненным взглядом, и уходит в ванную. Когда я через десять минут несу на кухню пустые чашки, чуть не сталкиваюсь с ним. И не могу сдержать тихого смеха.
  
  - Что такое? - возмущается Денис.
  
  Впервые он кажется мне почти смущенным. Хотя это, скорее всего, просто из-за его нового вида. Он побрился и смотрится теперь гораздо моложе и, как ни странно это даже мысленно произносить по отношению к нему - беззащитней. Мы уже успели привыкнуть к его короткой бородке, ведь даже в первую нашу встречу он был небритый не один день.
  
  - Ничего, - мотаю я головой и шагаю в кухню, где ставлю чашки на стол и улыбаюсь, слыша, как остальные тоже веселятся над новым стилем Дениса.
  
  - Кто знает, когда ещё спокойно побриться доведётся, - бухтит он и торопит нас. - Проверяйте вещи и выходим. Я надеюсь до вечера добраться если не до места, то хотя бы до одного мотеля на середине пути, где я однажды останавливался. Местечко тихое и неприметное, для переночевать - самое оно будет.
  
  Я тихонько выдыхаю: слава богу, под открытым небом ночевать никто не собирается. Накидываю на плечи ветровку и даже не оглядываюсь. Больше здесь моего ничего нет. Да и что могло бы быть? Теперь, когда мобильник и ключи без надобности, из гостей выходишь, проверив лишь наличие на себе одежды.
  
  Все остальное уже загружено в фургоны и наш с Даной, ну, то есть Алика, внедорожник. На улице Денис открывает задние двери одного из фургонов, словно проверяя, что за ночь ничего не пропало, и я с удивлением вижу ящики с водкой и сигаретами.
  
  - У нас кто-то курит? - уточняю я, решив не акцентировать внимание на водке.
  
  Но я действительно удивлена: ведь с сигаретой не видела ещё никого.
  
  - У нас есть Дана, которая вчера настоятельно просила прихватить эти полезные, как она считает, в быту мелочи, - фыркает Алик, посылая невозмутимо усаживающей в детское кресло Богдана Дане снисходительный взгляд. - Подозреваю, что наша мать-героиня, когда перестанет быть дойной коровкой, хорошенько оттянется с этими вот припасами.
  
  - Ну хватит, что вы вечно... - морщится Стас, который любит, когда все вокруг мирно.
  
  Он ещё не привык к тому, что Дана и Алик периодически пытаются друг друга зачем-то задеть, хотя, кажется, совершенно не обижаются друг на друга в подобные моменты.
  
  Оглянувшись, я замечаю, что Влад со Стасом и Джеммой ныряют в фургон Алика, а Лера, как и вчера, спешит к Денису. Мне снова остаётся место рядом с Даной и Богданом, в чем я, собственно, и не сомневалась. На самом деле, меня это место вполне устраивает. Дана водит очень аккуратно и в то же время совершенно уверенно. А ещё рядом с ней мне просто приятно находиться. Она спокойная и приветливая и даже чем-то напоминает мне мою маму. Хотя ей всего двадцать пять лет, как я выяснила вчера перед сном. Всего семь лет разницы между нами, а она все равно кажется мне взрослой и совершенно самодостаточной женщиной. И сдаётся мне, дело не в её возрасте и не в том, что она успела стать матерью, а в том, какой она человек. Она хороший человек - в этом я не сомневаюсь.
  
  И тут же одергиваю себя: разве я сомневаюсь в том, что хоть кто-то в нашей компании хороший человек?
  
  - Сядешь сзади с Богданом, да? - спрашивает Дана, когда я подхожу к машине. - Я так меньше за него волноваться буду. И пристегнись обязательно! Кто знает, что нам по дороге встретится? Возможно, придётся совершать резкие движения. Не хочу за тебя переживать.
  
  - Готово, - улыбаюсь я, пристегнувшись и уже почти привычным движением поправив чепчик на Богдане, который сосредоточенно сосёт пустышку, уставившись куда-то в одну точку.
  
  Дана покормила его прямо перед выходом и он вот-вот должен уснуть.
  
  - Ты не расстроена? - спрашивает она, выруливая из двора на дорогу вслед за фургоном Дениса.
  
  - Что нам приходится уезжать? - рассеянно спрашиваю я, глядя в окно.
  
  Мне до сих пор сложно привыкнуть к совершенно пустым улицам среди бела дня. И я на мгновение ловлю себя на мысли, что если бы сейчас на тротуаре вдруг появились какие-то люди, то я даже не знаю, обрадовалась бы я или испугалась. Наверное, все же второе. Что, после вчерашнего, конечно, и неудивительно. И все равно мне это совсем не нравится. Всего неделя - и я уже боюсь чужих людей почти так же сильно, как инопланетян. Почему мы такие? Почему сразу становимся врагами, пытаясь найти выгоду для себя, иногда даже ценой чужой свободы или жизни?
  
  - Что тебе снова приходится ехать со мной, - смеётся Дана, перебивая мои мысли.
  
  - Мне нравится ехать с тобой, - совершенно честно признаюсь я. - Я думаю, так и будем ехать до конца дороги.
  
  - И Богдан тебе совсем не мешает? Ведь Денис, кажется, планировал, что вы с Лерой будете сменять друг друга рядом с нами. Так было бы справедливей. Хотя мне приятней в твоем обществе, Вика, не подумай, что я жалуюсь по этому поводу.
  
  - Я ведь просто сижу рядом теперь, мне даже держать его не надо. Что сложного? - недоумеваю я. - Богдан мне не мешает, а вот Лера, кажется, немножко его боится.
  
  - Скорее она решила внять совету Миши. Сообразительная девочка, - тихо, словно сама себе, говорит Дана.
  
  Я её не понимаю и, нахмурившись, уточняю:
  
  - Какому совету?
  
  - Тому, на который она обиделась аж до слез, - хмыкает Дана.
  
  Кажется, Лера ей совсем-совсем не нравится, причём началось это не только что, а уже давно.
  
  - Ты хочешь сказать, что Денис ей нравится? - спрашиваю я, вспомнив совет Мишки переспать с Денисом для уверенности, что он нас не бросит.
  
  Теперь нам вроде бы сомневаться в этом не приходится. Он собрался выживать дальше с нами всеми и бояться его исчезновения нам нечего. А вот симпатия у Леры, конечно, могла возникнуть. Почему бы и нет? Он еще вполне молодой и, кажется, даже симпатичный. Я вспоминаю его сегодняшнее смущённое лицо в коридоре и невольно улыбаюсь.
  
  - Я не хочу сказать, что он ей нравится, я понятия не имею. Но она определённо не прочь завязать с ним отношения, - пожимает плечами Дана. - И практически не скрывает этого. Правда, она ещё не знает, что мужчины иногда поразительно слепы в подобных вопросах, так что Денис, мне кажется, ничего до сих пор не заметил.
  
  Я, значит, тоже слепа в этих вопросах. Но я за Лерой сильно и не слежу. Нам так и не удалось с ней стать подругами: она почему-то отдалилась от меня еще в магазине. И только теперь я начинаю понимать, что отдалилась она не только от меня, но ото всех нас, кроме Дениса. Что ж, все по-своему справляются с ситуацией. Она, наверное, пытается забыться в любви. Разве можно её за это судить? Или Дана ревнует?
  
  Глядя на её спокойный профиль, чуть нахмуренный лоб и глаза, устремленные вперёд на дорогу и едущий прямо перед нами фургон с Денисом и Лерой, я почти решаюсь задать этот вопрос, как вдруг её лицо искажается ужасом.
  
  Почему-то именно это я замечаю в первую очередь. Её лицо, а не звук, медленно нарастающий и заставляющий сердце похолодеть. Дана резко тормозит и я зажмуриваюсь, ожидая, что фургон с Аликом и парнями вот-вот в нас врежется. Но они тоже тормозят.
  
  - Не смотри! Закрой Богдану глаза! Закрой его глаза! - вопит Дана в каком-то животном ужасе.
  
  А я вижу краем глаза, что-то темное в окне, там, на уровне неба, и, торопливо накрыв ладонью глаза так и не успевшего нормально заснуть Богдана, зажмуриваюсь и сама. Ребёнок то ли от моей руки, то ли от вибрирующего звука, то ли от крика матери, который сменяется ее истеричными всхлипами, начинает истошно орать и уже через минуту моя ладонь становится совершенно мокрой от его слез. Но я упорно держу её на месте, не открывая собственных глаз.
  
  Неужели они решили снова это сделать? Устроить контрольную зачистку? Или они все-таки улетают? Или это прилетели новые, чтобы остаться тут жить?
  
  Сердце бешено колотится в груди, внедорожник вибрирует, а Богдан орёт так, что мне хочется положить вторую ладонь ему на рот, чтобы он умолк наконец. Я уже не слышу ничего, кроме громкого гудения и этих невыносимых воплей. Только темнота, крик ребёнка и гул инопланетных кораблей.
  
  Когда я начинаю слышать прерывистое дыхание Даны среди этого всего, я вдруг понимаю, что гул почти стих. Что машина уже не трясётся, словно при землетрясении. И что Богдан всхлипывает все тише, выбившись из сил.
  
  - Не открывай глаза, - шепчет Дана. - Только не открывай. Богдан не смотрит?
  
  Я открываю рот, но сказать ничего не могу. Она повышает голос:
  
  - Вика! Богдан не смотрит?!
  
  - Нет, - наконец удаётся мне выдавить. - Я держу. Держу.
  
  На какое-то мгновение я пугаюсь, ведь на самом деле ничего не вижу. А что, если моя ладонь соскользнула и я закрываю только лоб ребенка? Но тут я понимаю, что моей кожи касаются мокрые реснички и облегчённо выдыхаю в полной уже тишине, которая почему-то кажется не менее страшной, чем этот гул.
  
  Когда через две минуты совсем близко вдруг раздаётся стук, я подпрыгиваю на месте и распахиваю глаза, с ужасом понимая, что, наверное, нельзя было, что это, скорее всего, осьминог или то огромное чудище...
  
  Но нет, за окном видно только устало улыбающееся лицо склонившегося к нам Дениса.
  
  Дана опускает вниз стекло и с опаской выглядывает.
  
  - Уже все? Точно все?
  
  - Точно, - утешает её Денис.
  
  Я пользуюсь случаем, чтобы убрать наконец руку с лица ребёнка и сунуть ему в рот пустышку, которая упала на сиденье, пока он орал. Богдан тут же присасывается к ней и устало прикрывает мокрые глазки. Я осторождно вытираю его лицо носовым платком и охаю, услышав:
  
  - Они улетели.
  
  - Откуда ты знаешь? - требовательно спрашивает Дана
  
  - Ну... - он улыбается мальчишеской улыбкой. - Я немного подглядел.
  
  - Денис! Ты же знаешь, что...
  
  - Знаю-знаю. Опасно, да. Но надо же знать и то, что происходит.
  
  К нам подходит и Алик, нервно протирающий на ходу очки. Он, как и мы, ничего не видел, и Денис сообщает ему радостную весть.
  
  - Что ты так лыбишься? - фыркает Алик. - Небось думаешь, что они свалили с концами и все вместе?
  
  - Вообще-то тех, которые большие, уже давно не видно, - говорю я.
  
  Мне искренне хочется верить, что все инопланетяне получили от нашей Земли все, что хотели, и улетели уже навсегда всем своим жутким составом. Они и так уже причинили нам слишком много вреда, так может, пора оставить нас в покое и дать возможность хоть как-нибудь выживать?
  
  - Тех не видно, - кивает совсем невесёлая Дана. - А вот "осьминога" мы только вчера видели. Неужели они успели добраться до кораблей, чтобы улететь уже сегодня?
  
  - Шансы есть, мы не знаем, как быстро они передвигаются при необходимости, - говорит Денис.
  
  Он, как и я, хочет верить в лучшее.
  
  - Мы вообще ни черта на самом деле не знаем, - бухтит Алик. - И знаете, друзья мои, впервые в жизни я надеюсь, что так ничего и не узнаю, прожив долгую и счастливую жизнь в неведении. Вот только что-то подсказывает мне...
  
  - Дай хоть девчонкам понадеяться! - хлопает его по плечу Денис. - Они и так хорошо держатся, Лера там вообще в истерике до сих пор.
  
  И я вздыхаю: значит ничегошеньки он не верит в лучшее, а только делал вид для нас.
  
  - Ладно, время и так потеряли, пора выдвигаться, - говорит Денис и сообщает: - Там впереди затор, придется объезжать дворами. Осталось ещё немного, скоро будет выезд из города. Там дальше должно быть попроще.
  
  Хочется на это надеяться, потому что тащимся мы, как черепахи. Все улицы заставлены брошенными, иногда прямо посреди дороги, автомобилями, и Дане приходится тихонько чертыхаться и временами заезжать даже на тротурары. Но сейчас по ним уже никто не ходит, так что это, наверное, не так уж и страшно.
  
  Мы подъезжаем к окраине города, так и не встретив ни одной живой души: ни нашей, ни инопланетной. Это кажется мне немного странным. Первое немного печалит, а второе несказанно радует. Но радуюсь я очень рано. Ведь на шоссе, ведущем из города, на посту ГАИ стоит два автомобиля, полностью перегородив дорогу. А из небольшого двухэтажного здания выходит пять мужчин. Все с оружием.
  
  Они широко и недобро улыбаются, шаря взглядами по нашим машинам. И даже я прекрасно понимаю, что рады они вовсе не нам, а тому, что мы с собой везем. Я все-таки была права, когда ещё в самом начале пути искренне надеялась не встретить никого из выживших. Жаль, что мои надежды так и не оправдались.
  
  ========== Глава 16 ==========
  
  Ехать дальше невозможно и напряженно вцепившаяся в руль - даже пальцы побелели - Дана притормаживает вслед за Денисом. Я приникаю к окну и со страхом смотрю на то, как довольно устрашающе выглядящие незнакомцы медленно и чуть ли не нехотя приближаются к фургону, который стоит впереди. Они все высокие, с одинаковыми короткими стрижками. Одеты в защитного цвета штаны, а вот куртки на них наброшены разные. Один в честь тёплого весеннего денька шагает прямо в футболке, открывая нашим, совсем не восхищённым, взглядам мускулистые руки, покрытые татуировками от пальцев до плеч.
  
  Он, судя по всему, является в этой компании лидером, потому что первый говорит что-то Денису, и его товарищи смеются. Я кошусь на Дану и осторожно подкручиваю окно вниз. В салон врывается тёплый ветерок и начинает слышаться речь незнакомцев, то и дело перемежающаяся матами и угрозами.
  
  Рация, которая лежит на приборной панели, вдруг шипит и говорит очень напряженным голосом Дениса:
  
  - Девчонки, сидите тихо и не высовывайтесь.
  
  Он тут же отключается, не дав открывшей наверняка для вопросов рот Дане возможности их задать. Судя по тому, что через минуту слышится звук хлопнувшей двери позади нас, с остальными он тоже переговорил. И дал им совсем другие указания.
  
  - Они вышли. Денис и остальные. Кроме Леры, - зачем-то сообщаю я Дане, которая и так все отлично видит.
  
  Она не отвечает, встревоженно глядя вперёд и тоже, в свою очередь, опускает вниз окно до середины.
  
  Как назло, рядом начинает возиться Богдан, которого потревожила резкая остановка. Я тихо шикаю и легонько поглаживаю его по плечу, вернув снова выпавшую пустышку в приоткрытый рот. Через пару минут он успокаивается и затихает.
  
  Снова взглянув в окно, я понимаю, что, кажется, многое пропустила. Наши, все с оружием, стоят напротив чужаков. И договориться у них никак не получается.
  
  - Ну нельзя же так! - громко восклицает Стас, стоящий за спинами Дениса и Влада и держащий в руках автомат так, словно это гадюка, которая в любой миг может его укусить.
  
  Лучше бы он так в фургоне и остался. Мне кажется, что даже я бы с оружием смотрелась более устрашающе, чем он. Во всяком случае, я хотя бы усилия к этому приложила, а ему подобное и в голову не приходит. Он, как всегда, старается всех помирить. И, как всегда, особого успеха не достигает. Чужаки громко и грубо смеются и в один миг недвусмысленно направляют на наших оружие.
  
  Денис и Влад с Аликом в долгу не остаются. Я на мгновение удивляюсь тому, как свободно и в то же время уверенно держит Алик свой автомат. Его образ с умением владеть подобным оружием у меня не вяжется. Но опыт у него определённо имеется. Вот только где и когда он успел его получить? Как мало мы все-таки до сих пор друг о друге знаем...
  
  - Их пятеро, а наших трое, Стаса можно не считать... - шепчу я Дане, потому что говорить вслух мне банально страшно.
  
  И в этот миг раздается громкий голос лидера чужаков:
  
  - Чем дольше вы кочевряжитесь, тем больше времени у нас остаётся на то, чтобы приметить целых троих молодых и горячих бабенок, что едут вместе с вами. И сдаётся мне, что вам так много не нужно.
  
  Он в пару шагов преодолевает расстояние до нашей машины и заглядывает в салон. Нахально разглядывает уже нащупавшую пистолет на соседнем сиденье Дану и съёжившуюся в углу меня.
  
  - Люблю рыженьких! Хотя та блондиночка впереди ещё краше! Да и брюнетка у вас ничего. Слушайте, пацаны, да у них тут целый набор на любой вкус. Значит так, - оглядывается он и насмешливо сообщает. - Условия меняются. Вы отдаете нам все и одну из этих краль на ваш выбор. И тогда можете валить куда угодно.
  
  Дана громко фыркает, и он с нескрываемым изумлением оглядывается на нас. Смотрит так, как будто даже за людей нас с ней не считает. Так, как будто мы нечто вроде Джеммы, уже заливающейся лаем в фургоне, где её заперли. Так, как будто мы и речь-то человеческую разобрать не можем, не то что ответить на неё чем-нибудь.
  
  - Девчонки, запритесь, - громко приказывает Денис, не сводя прицела с этого громилы.
  
  И словно бы совсем не замечает, что его тоже держат на мушке. Ситуация складывается непростая, и лично я понятия не имею, как нам из неё выходить. Если сейчас начнётся стрельба, то все просто друг друга поубивают. Но и отдавать все этим людям никто из нас никогда не согласится. А они не согласятся отпустить нас. Банально прострелят шины на машинах и все - мы не сможем сдвинуться с места, как и унести свою еду.
  
  Дана, услышав слова Дениса, как ни странно, вовсе не запирается в машине, а, покрепче сжав в руке пистолет, выходит, не оглядываясь даже на меня.
  
  - Пахан, кажется, чернявая уже сама себя предлагает, - смеется один из чужаков, широко распахивая щербатый рот.
  
  Понятия не имея, что делать лично мне, я колеблюсь всего пару секунд, а потом, покопавшись в свой сумке, тоже достаю пистолет. Глубоко вдыхаю, выдыхаю и медленно выхожу. Тут же прижимаюсь спиной к машине и, благодаря всех богов за то, что я изучила своё личное оружие со всех сторон и не поленилась спросить у Дениса, что к чему, щёлкаю предохранителем. Потом беру пистолет в две руки, навожу его на Пахана - он кажется самой большой мишенью - и упрямо сжимаю зубы. Вот теперь нас, вооружённых, больше, чем их.
  
  Только Денис этому совсем не радуется. Он прожигает нас недовольным взглядом и, кажется, с удовольствием бы нас отшлёпал, как непослушных детей, если бы мог. Алик же, напротив, ободряюще мне улыбается. Стас с Владом на наше появление никак не реагируют и удивлённо косятся в нашу сторону, только когда Дана громко и звонко интересуется у Пахана, даже не глядя на остальных.
  
  - Как тебя зовут?
  
  Он как-то странно смотрит на неё, словно ожидал чего угодно, кроме такого простого вопроса, и ухмыляется, от чего его широкое мясистое лицо становится ещё более страшным.
  
  - Димоном кличут.
  
  - Дмитрий, значит. Очень приятно, - официальным тоном говорит Дана.
  
  Мне уже кажется, что она сейчас руку ему пожмет, но нет, руки она не протягивает и оружие не опускает.
  
  - А нам-то как приятно, - хохочет он. - Можем и поближе познакомиться, а?
  
  - Значит, вы, Дмитрий, в этой вашей... компании являетесь лидером? Наверное, помогли им выбраться из зоны? - не обращая внимания на его предложение, уточняет Дана.
  
  На словах о зоне моё сердце холодеет. И я только теперь понимаю, почему эти мужчины выглядят и ведут себя так странно. Их наряды, одинаково короткие стрижки, татуировки и нездоровый цвет лиц наверняка все сразу сказали остальным. А я вот впервые вижу подобных личностей и потому начинаю бояться ещё больше.
  
  - А чего там выбираться было? - хмыкает он, обильно сплевывая на шоссе. - Нас как раз с прогулки вести собрались, когда эта хрень прилетела. Нам-то показывать её не хотели, а сами задержались в дверях позырить. Так и подохли там. Остальное уже было дело техники.
  
  - Вас так мало... Вы не стали освобождать остальных своих товарищей? - продолжает расспросы Дана.
  
  Денис косится в её сторону и играет бровями, будто пытаясь что-то передать мимикой, но она на него даже не смотрит.
  
  - Как не стали? Чего нам, западло, что ли? Всех выпустили! Только придурки эти разбежались, кто куда, родню искать или жизни лучшей. А я так пацанам и сказал: жизни лучше, чем на таможне, быть не может.
  
  - Значит, это у вас таможня такая?
  
  - А чего, не похожа, что ли? Хорошая таможня, - разводит он руками. - И правила простые: сдаете все, что у вас есть, и можете валить.
  
  - И как? Много людей уже прошло через вашу таможню?
  
  - На похавать хватает, - не вдается Пахан - ну не выходит у меня звать его по имени - в подробности и обводит ладную фигурку Даны похабным взглядом. - Ты баба, я смотрю, языкастая и чесать языком любишь, но поговорили и хватит. Начинайте разгружаться, обед уже.
  
  - Одну минутку, - просит она и мило улыбается, поглядев на остальных его товарищей, которые отчаянно делают вид, что им неинтересно, но все же прислушиваются к разговору. - Мне хочется уточнить, правильно ли вы понимаете сложившуюся ситуацию. Я не знаю, кто тут проезжал до нас, но, думаю, это были небольшие и невооружённые компании, которые от испуга готовы были отдать последнее.
  
  Дмитрий не отвечает, но в его небольших светлых глазах я вижу работу мысли: намёк он прекрасно понимает, вот только показывать этого пока не хочет.
  
  - Нас же, как видите, больше, чем вас. Пусть не намного, но больше. И среди нас есть четыре профессиональных стрелка. Я сомневаюсь, что вы можете похвастаться подобным.
  
  Дана делает паузу, но он ей не отвечает, только сверлит потяжелевшим взглядом.
  
  - И, как вы, наверное, уже поняли, мы не готовы отдать вам все, что у нас есть. У нас дети, животные, мы не можем лишить их пропитания. И не хотим, откровенно говоря. Так что, выходит, мы с вами тут просто будем стреляться до последнего. И, скорее всего, погибнут, если не все, то почти все. Нелепая смерть получится, не находите?
  
  - Давай вещай дальше, - хмыкает Пахан и, повышая голос, обращается к своим. - Ишь, как складно чешет баба! Походу, надеется, что мы сейчас расступимся и с почестями проводим её в путь-дорогу дальше.
  
  Он снова поворачивается к невозмутимой Дане и деланно безразличным тоном интересуется:
  
  - Или у тебя есть какие-то предложения?
  
  - Есть одно, - так же равнодушно пожимает она плечами.
  
  И я в этот момент ею просто восхищаюсь. Не представляю, как она может так спокойно говорить и улыбаться этому ужасному человеку, который постоянно тычет в её сторону оружием. Как она может так долго ровно и прямо держать руку с пистолетом? Мои руки, к примеру, уже давно трясутся и болят от напряжения. Да и все тело откровенно потряхивает от страха. Но я по-прежнему держусь, и вожу своим оружием вслед за похаживающим туда сюда Паханом, который на меня даже не обращает внимания. А ведь я всерьёз готова стрелять при необходимости.
  
  - У меня есть предложение, которое сулит вам выгоду в будущем. Вы умные мужчины и наверняка при виде нас уже поняли, что теперь все меняется слишком быстро. И если в первые дни из города бежали люди перепуганные и не подготовленные к дороге и опасностям, то теперь выезжают те, у кого было много времени на подготовку. На сбор оружия в том числе. Естественно, ваша таможня имеет право на существование. Отличная идея, я серьёзно. Вот только вам стоит пересмотреть ваши правила с учётом новых обстоятельств.
  
  Дана переводит дыхание и на секунду я вижу, как сильно она устала. Но она тут же берет себя в руки и продолжает все тем же уверенным тоном.
  
  - Вы, как и все, хотите жить. А значит, перестрелки и русская рулетка, в которую они превратятся для вас и других, вам не нужны! Вам нужна добыча. Так назначьте процент. Все проезжающие должны вам платить, я не спорю. Но не всем своим добром, а частью. Мы, к примеру, готовы дать вам пять пачек каши, пять банок тушенки, столько же горошка, пять блоков сигарет и... - она вдруг широко улыбается и смотрит на подручных Пахана, повышая голос: - И ящик водки.
  
  Последнее приводит их в заметное возбуждение. Вряд ли кто-то до нас вёз с собой сигареты и водку. А взять их поблизости негде. До ближайшего магазина нужно ещё добираться, а команда у них слишком малочисленная, чтобы еще и на вылазки ходить.
  
  - Десять. Всего по десять, - говорит Пахан громко. - И ящик водки.
  
  Дана, да и все мы, собственно, переводим взгляды на Дениса. Он не кажется очень счастливым тем, что придется делиться нашими припасами с зеками, но облегчение явственно читается на его напряжённом лице. Уж лучше отдать малую часть наших запасов, чем действительно начать перестрелку и получить кучу убитых и раненых.
  
  - Стас и Вика, принесите все сюда, пожалуйста, - просит он и говорит. - Остальные на своих местах. Все остальные.
  
  Последние слова он уточняет для Пахана, но тот, оказывается, и не намеревается идти с нами, а подходит ближе к Дане и что-то говорит ей негромко.
  
  Стас подходит ко мне и мы вдвоем торопливо шагаем к дальнему фургону. Я перекладываю пистолет из руки в руку, поочерёдно разминая их. У Стаса подрагивают губы и он молчит, отпирая двери фургона и вынимая ящик с водкой, который стоит совсем рядом. Это не единственная наша водка и вообще алкоголь, и я прекрасно понимаю, почему Денис не хочет, чтобы чужаки это видели. Я кладу поверх ящика десять блоков с сигаретами - примерно треть нашего запаса - и вынимаю из пакетов все остальное.
  
  Стас относит на дорогу тушенку с горошком, а я запираю фургон. Он возвращается и аккуратно поднимает ящик водки. Мне же достается пакет с кашей и блоками сигарет. Когда мы приближаемся к остальным, Пахан кивает одному из своих людей, тому, с щербатой улыбкой, и он быстро пересчитывает все, что мы принесли. Кивает и улыбается мне прямо в лицо, обдавая несвежим дыханием. Я отшатываюсь и торопливо отступаю за спину Влада, а потом пячусь обратно к машине.
  
  - Может ещё передумаешь, а, красавица? - спрашивает у Даны Пахан, но она только качает отрицательно головой.
  
  Мы так и стоим с оружием на дороге, пока зеки относят припасы к себе и отгоняют стоящие посреди проезда автомобили. Они действительно отпускают нас. Дане все удалось.
  
  ========== Глава 17 ==========
  
  За окном быстро проносятся однообразные пейзажи: едва зазеленевшие поля, убирать которые будет уже некому, и тёмная полоса деревьев вдалеке за ними. Объехав забитый машинами участок на выезде из города, мы набираем скорость: здесь почти совсем свободно, а те редкие автомобили, которые все же стоят, расположены на обочине. Даже прилёт инопланетян не позволил людям, едущим по трассе, встать посреди шоссе, все ответственно съезжали в сторону. Жаль только, что у населённых пунктов никто о таком уже не думал. Возможно, срабатывал стадный инстинкт, и где останавливался один, там и другие бросали все и выбегали поглядеть на небо, такое необычное в тот памятный для всего человечества день.
  
  Одно радует - рядом с пустыми автомобилями совсем нет тел. Ведь стоит мне только представить, что было бы, если бы предусмотрительно выпущенные на землю инопланетные монстры не съели всех, и я судорожно сглатываю.
  
  - Укачало? - тут же замечает моё состояние Дана и, пользуясь случаем, поглядывает на часы. - Скоро Богдан уже проснётся, нужно будет его покормить. Заодно и отдых сможем устроить. А пока нужно ехать. Потерпи.
  
  - Да все нормально, - улыбаюсь я.
  
  И действительно, при мысли о том, что мы оставили позади, тошнота проходит, а все тело снова напрягается, приходя в состояние боевой готовности. Дана до сих пор выглядит встревоженной и то и дело вздрагивает, увидев очередной автомобиль на дороге, словно ждёт повторения истории со сбежавшими из тюрьмы зеками.
  
  Но выживших мы больше не встречаем и почти целый час едем без приключений, свернув с намеченного маршрута только раз: у небольшого городка, через который мы собирались проехать, образовалась пробка из брошенных машин.
  
  - Давайте за мной, объедем другим путём, - недовольным голосом говорит Денис по рации и отключается, не дожидаясь ответа.
  
  Мы сворачиваем направо и уже через несколько минут въезжаем в небольшую деревеньку. По обеим сторонам от заметно ухудшившейся дороги, всей в рытвинах и колдобинах, стоят небольшие одноэтажные дома за довольно хлипкими на вид оградами. Когда наше колесо попадает в одну из ям, объехать которые просто нет возможности - слишком их здесь много - Богдан просыпается и тут же начинает громко плакать.
  
  - Тише-тише, - шепчу я, неловко поглаживая его по голове, прикрытой мягким зелёным чепчиком, и тщетно пытаясь сунуть пустышку в распахнутый от крика рот.
  
  - Это уже не поможет, - хмыкает Дана и включает рацию, говоря. - Ребят, нам нужно остановиться.
  
  Не знаю, расслышали ли они что-то через этот крик, но Денис через мгновение тормозит прямо посерди дороги, за ним останавливаемся мы, и Алик тоже не отстает.
  
  Вид за окном кажется совершенно безобидным. Небольшими клочками растёт у дороги трава, вдали даже одуванчики виднеются. Это первый год моей жизни, в который я пропустила их появление. Раньше мы с мамой всегда ждали их с нетерпением, собирали букеты и плели венки, не оставив этой традиции даже тогда, когда я, казалось бы, стала для нее слишком взрослой.
  
  Я отстёгиваю ребёнка от его кресла и подаю Дане, а сама открываю дверцу, видя, что все остальные уже вышли на улицу, и тоже выхожу. Воздух тут совсем не такой, как в городе. Пахнет самой настоящей весной, а тишину прерывает только громкое пение птиц. Счастливая Джемма, оббежав всю нашу компанию, радостно повизгивая, мчится к простому деревянному забору, у которого она решила справить нужду, а Влад, старательно отводя взгляд от груди Даны, подходит к окну машины с её стороны.
  
  - Мне за руль сесть? - спрашивает он с таким видом, что лично мне сразу становится ясно: покидать насиженное местечко в фургоне рядом с Аликом и Стасом и садиться к нам он совсем не хочет.
  
  Наверное, все дело в ребёнке, при виде которого Влад, такой уверенный в других ситуациях, становится беспомощным и оттого раздражительным.
  
  - Я не устала пока, - качает головой Дана и поднимает взгляд на Дениса, который, насупившись, осматривает окрестности. - Если мы не слишком спешим, то сейчас докормлю Богдана и дальше поедем. Если очень спешим, то...
  
  - Четверть часа задержки нам уже погоды не сделают, - прерывает её Денис. - Я так понимаю, что намеченным раньше маршрутом только подтереться и остаётся. Даже за городом без этих чертовых пробок не обходится!
  
  - Ещё и эти люди, - испуганно поводит плечом Лера, которая топчется на месте, вздыхает и явно мечтает продолжить путешествие, а не торчать здесь, посреди просёлочной дороги.
  
  Первым на неё смотрит Влад. Алик и Стас тоже удивлённо поворачиваются, услышав её голос. Да и у меня не получается сдержаться и не бросить на неё короткий взгляд, в котором наверняка читается воспоминание о том, что она, когда мы все старались решить проблемную ситуацию, сидела в машине и даже не думала показывать оттуда свой нос. Даже Денис морщится: кажется, он совсем не рад её присутствию.
  
  - Кстати, начнёт этих людей, - поворачивается он к Дане. - Что это было?
  
  - Ты о чем? - спокойно, в отличие от него, уточняет она.
  
  - Я о том, что ты вмешалась без предупреждения и решила все за остальных.
  
  - Разве я плохо решила? У вас были другие варианты? Мне так не казалось.
  
  Денис только хмурится, а Алик смеется и говорит насмешливо:
  
  - Не обращай на Дэна внимание, он психует, потому что не сам придумал выход из ситуации и не сам всех нас спас от бессмысленной и беспощадной перестрелки.
  
  - Ты так говоришь, будто Дана нас спасла. Нам, между прочим, пришлось отдать часть наших припасов, - фыркает Влад.
  
  - Зато сами живы-здоровы! - не могу промолчать я, искренне изумляясь: как так получается, что вместо того, чтобы поблагодарить Дану, её ещё и обвиняют?
  
  - Кстати, Дэн говорил, - с искренним любопытством начинает Алик, глядя на кормящую Дану без тени смущения, - что ты секретаршей раньше была. На зоне, что ли?
  
  - Ну, - она едва заметно усмехается. - Не совсем.
  
  - А где? - интересуюсь я.
  
  - Я была личным секретарем мэра города, пока не родила, - сообщает она и все, даже Лера, смотрят на неё с изумлением.
  
  Алик громко присвистывает и отвешивает ей шутовской поклон.
  
  - Да уж, пообщавшись с нашими властями, можно хоть в клетку с тиграми входить, не то что на переговоры с какими-то зеками идти!
  
  Внезапно на миг воцарившуюся тишину прерывает странный звук. Я испуганно вздрагиваю, отступаю назад и невольно наступаю на ногу торопливо озирающегося по сторонам Стаса. Он, кажется, ничего не замечает и я даже не извиняюсь, просто отступаю снова. Мы никогда не слышали, какие звуки издают эти инопланетные твари, кроме тех случаев, когда их ранят. Но через несколько мгновений мой страх, что инопланетяне оставили их на Земле продолжать уничтожение остатков человечества, тает. На дорогу, пошатываясь, выходит изможденная и больная корова. Я, конечно, в коровах не особый специалист и видела их, в основном, только на картинках и по телевизору. Но это животное определённо нездорово - не понять это просто невозможно.
  
  Корова жалобно мычит и переходит дорогу перед фургоном Дениса. На её вымя страшно смотреть: оно красное до черноты и из него сочится что-то, похожее на гной.
  
  - Что с ней? - делает шаг вперёд Стас.
  
  - Не доили ее давно. Мастит пошёл, - вздыхает Алик со знанием дела. - Кстати, если мы всё-таки найдём то место с чудо-фермой, которое обещает нам Денис, и если там не осталось людей, мы столкнемся с такой же проблемой. Часть коров мы, возможно, найдём уже мертвыми, ну или в очень тяжёлом состоянии. Никто из вас случайно в ветеринарной клинике не подрабатывал?
  
  Он оглядывается и пожимает плечами: мол, так и знал.
  
  - Нет, ну, а что, вон Данка сюрприз преподнесла, я теперь и от вас чего угодно ждать буду.
  
  - Не смешно! - хмурится Стас. - Нужно же что-то сделать! Подоить её.
  
  - Ты умеешь доить коров? - оживляется Денис, который, проводя животное сочувственным взглядом, явно даже не думает о том, что мы могли бы ему помочь.
  
  - Нет, но... - Стас смотрит на каждого из нас таким отчаянным взглядом, что нам приходится отворачиваться в смущении.
  
  А я думаю о том, сколько ещё животных в этой деревне сейчас умирает от подобных проблем, а возможно, ещё от голода и жажды. Вокруг тихо, не слышно даже лая. Собаки, которые тут были, наверняка или разбежались, или, прикованные на цепях у будок, успели скончаться без воды и еды.
  
  - Тут дойка уже не поможет, Стас, - качает головой Алик. - В первые сутки, может быть, двое - помогла бы. А теперь...
  
  - Она умрёт? - спрашивает Стас севшим голосом.
  
  Алик кивает. И вынуждает меня снова задуматься о том, как мало мы его знаем. Он целыми днями сидел у компьютера, но при этом сохранил очень гибкое и сильное тело. Он держит оружие так, словно давно к нему привык. И разбирается в маститах коров.
  
  Мои мысли прерывает вздох Влада. Он вдруг резко разворачивается и идёт за коровой. Ему приходится войти во двор с приоткрытыми воротами, голубая краска на которых давно облупилась. Через мгновение мы слышим выстрел. Он выходит и смотрит прямо в лицо ошарашенного Стаса.
  
  - Это единственный способ ей помочь, я так понимаю. Иначе она бы умерла в мучениях, - говорит он и, словно для того, чтобы отвлечь друга, а заодно и нас всех от этого неприятного эпизода, интересуется. - Кстати, зачем далеко ехать? Почему мы не можем остановиться не в этом, конечно, те уроды слишком близко, но в любом другом селе неподалёку? Животных соберем по всему селу, дома есть и все прочее вроде тоже.
  
  - Да, это можно считать вариантом на первое время. Но зачем тратить это самое время? - уточняет Денис.
  
  А потом, видя, что никто его не понимает, сплёвывает себе под ноги и начинает объяснять:
  
  - Во-первых, в таких вот селах дома слишком маленькие. Чтобы нормально устроиться, нам придётся занять, как минимум, два дома. Я пока против подобного разделения. Во-вторых, животных мы тут, может, найдём и небольшие огороды тоже, но это будет далеко не так удобно, как на полностью оборудованном для отдельной жизни фермерском хозяйстве. То место, про которое я слышал... - он даже немного лицом светлеет, вспоминая. - Там есть двухэтажный дом, рассчитанный на большую семью и работников - это раз. Животных там много: как крупных, вроде коров, так и мелких, вроде кроликов. Птицы, улья, котел, колодцы, летний душ, большой резервуар для воды. Свой генератор и электричество. Много земли, как для посадок, так и для выпаса животных. Теплицы. Лес рядом. И, что тоже немаловажно, очень хорошая ограда. Мы ведь не просто собираемся переждать где-то всю это чертовщину, ребята. Нам нужно думать, как жить дальше. И это мне пока представляется идеальным местом для жизни в нынешних условиях. Но, если вы считаете...
  
  - Да нет, - тут же меняет своё мнение Влад. - Все это реально круто звучит, мне нравится. Но разве поближе такого всего нет? Такая вот ферма одна на всю страну, что ли? Нет, я понимаю, что это, может, не самое популярное у нас занятие, и все такое...
  
  - Ферм много, - докормившая Дана поднимает ребёнка столбиком, чтобы он срыгнул. - Но мы не знаем, где они находятся. У Дениса был знакомый, который рассказывал про эту ферму, и Денис знает координаты. Потому мы едем туда, куда скажет он. Если ты знаешь подобное место где-нибудь поближе...
  
  Влад качает головой с сожалением.
  
  - Ну тогда поехали, что ли? - говорит он.
  
  - Дана, закончила? - для проформы уточняет Денис и с облегчением командует. - Трогаемся!
  
  Дана целует Богдана, с сожалением усаживая его на место. Я пью воду из небольшой бутылки. Влад обнимает все еще расстроенного Стаса за плечи и подталкивает его к фургону, Алик манит Джемму за собой, а Лера испускает громкий вздох облегчения. Она уже ступает вперёд, но снова раздражённый голос Дениса заставляет её замереть на месте.
  
  - Лера, ты с девчонками едешь.
  
  - Что?! - охает она.
  
  - Не обсуждается, - бросает Денис и громко хлопает дверью, усевшись за руль своего фургона.
  
  Я, уже устроившись рядом с Богданом на заднем сиденье, ловлю в зеркальце взгляд Даны и скорей читаю по губам, чем слышу:
  
  - Мог бы и нашим мнением поинтересоваться!
  
  Она сигналит так и застывшей посреди дороге Лере и та нехотя плюхается на переднее сиденье. Я машу перед лицом Богдана яркой погремушкой, за которой он внимательном следит голубыми глазками. Дана трогается с места вслед за Денисом. А Лера только морщится - звуки трещотки в моей руке ей явно не по душе.
  
  - Чем ты его уже вывести успела? - немного насмешливо интересуется Дана.
  
  - Не ваше дело! - огрызается Лера и демонстративно отворачивается к боковому окну.
  
  Прежде такая приятная атмосфера в нашей машине безвозвратно утеряна. А впереди ещё много часов пути...
  
  ========== Глава 18 ==========
  
  Объехав город и сделав при этом немаленький такой круг, какое-то время мы продолжаем путешествие по тихой и спокойной трассе. Я, как могу, развлекаю Богдана, развлекаясь при этом сама, потому что смотреть в окно на однообразные пейзажи мне быстро надоедает. В ход идёт и пачка влажных салфеток, яркая и красочная, за которой малыш следит с большим любопытством, и все та же погремушка, и просто забавные рожицы, которые я корчу ему от скуки. Наконец он начинает сонно ерзать в кресле и я решаю, что колыбельная ему сейчас не помешает. Ведь раньше он частенько засыпал на руках у Даны, а теперь вынужден лежать в одиночестве. Я легонько поглаживаю его по животику и тихо напеваю единственную колыбельную, которую разучивала ещё во времена школы.
  
  Когда я заканчиваю пение, Богдан уже спит. Зато Лера, даже не оглядываясь, хмыкает:
  
  - Ты всегда пела слабее всех на потоке!
  
  Опешив, я даже не нахожу, что сказать в ответ на подобное признание, и только пожимаю плечами. Пение сейчас - не самое главное умение. А вот Дана отворачивается от дороги и внимательно смотрит на Леру.
  
  - В следующий раз споешь ты, если так хочешь, - предлагает она, и в её голосе сквозит неприкрытая ирония.
  
  - После обеда я снова вернусь к Денису! - заявляет Лера и, достав из своей сумочки зеркальце и тушь, начинает красить ресницы.
  
  Дана громко хмыкает и даже я высоко поднимаю брови, от чего Лера злится ещё сильней. Она оглядывается на меня, смотрит долгим взглядом на Дану, снова устремившую взгляд на фургон Дениса, едущий впереди, и интересуется:
  
  - Ну и кто из вас уже положил на него глаз? Ты, Вика? Или ты, Дана? И кто из вас забирает второго?
  
  - Второго? О чем ты? - удивляюсь я.
  
  - Об Алике. У нас здесь только двое приличных мужчин, - совсем взрослым, как ей, наверное, кажется, голосом снисходительно сообщает мне Лера. - А нас трое. И учтите, я от своего так просто не отступлюсь. Делите между собой Алика, как хотите. Денис - мой.
  
  - Ой-ой-ой, мы уже боимся на него даже смотреть, - фыркает Дана и намеренно дразнит её. - Твой Денис выгнал тебя из своей машины, дорогая, не прошло и полдня. Так что поумерь свои аппетиты и не позорься, девонька. И ресницы тебе в этом деле вряд ли помогут, мужчинам они до фонаря, уж поверь мне.
  
  - То-то я вижу, что ты с мужчиной, раз так в них разбираешься! Ой, а где же он, и правда? - Лера картинно оглядывается по сторонам, смотрит на спящего Богдана и, нисколько не опасаясь его разбудить, громко спрашивает: - Ребёнка сделал и сбежал от такой умной, да?
  
  - Прекрати, - обрываю я её.
  
  Она, наверное, не знает, что Дана потеряла своего любимого мужчину больше года назад. Но даже незнание не даёт ей права так говорить. Все мы кого-то потеряли и вести себя подобным образом сейчас - это более, чем некрасиво.
  
  Дана не объясняет ей ничего, только смотрит на неё искоса и тут же отворачивается.
  
  - Надо было тебе с этими зеками оставаться, у них бы ты даже со своим ребёнком нарасхват бы была, - не может остановиться Лера.
  
  Я прикрываю рот ладонью и смотрю на неё во все глаза, не понимая, когда она успела такой стать. Нет, она, конечно, никогда не была особо милой и дружелюбной. Она считалась у нас звездой вместе с Владом и потому я естественно воспринимала то, что она мало с кем общается и часто задирает нос. Но подобных высказываний она раньше себе не позволяла. А может быть, я просто не слышала их, ведь, несмотря на избранную мною роль вечного наблюдателя, который всегда старается быть в стороне от происходящего, все увидеть и услышать я бы не смогла даже при большом желании. Я только теперь вспоминаю, что некоторые наши одногруппницы сильно не любили Леру, и впервые понимаю, что это было не из зависти, как я думала раньше. Или не только из-за неё.
  
  Дана вдруг резко тормозит, так, что взвизгивают тормоза. И наши, и фургона Алика позади нас. Я представляю, как он витиевато ругается там, и против воли улыбаюсь. Но улыбка сползает с моего лица, когда Дана, перевесившись через замершую Леру, открывает дверцу с её стороны настежь.
  
  - Иди! - ледяным тоном говорит она.
  
  - Куда? - немного испуганно уточняет Лера, вмиг утратившая всю свою спесь.
  
  - Куда хочешь. Можешь проситься к Денису обратно, можешь поменяться с кем-то в другом фургоне, а можешь, вон, прямо в чистое поле - мне безразлично.
  
  В этот момент вдруг шипит рация и Денис обеспокоенно уточняет:
  
  - Девчонки, случилось что?
  
  - Все в порядке, мне просто стало нехорошо, - ангельским тоном отзывается Лера и добавляет. - Мы уже едем, нельзя же задерживаться!
  
  Она поворачивается к Дане и смотрит на неё умоляющим взглядом, еле слышно говоря:
  
  - Прости.
  
  - Дана? - спрашивает Денис и она вздыхает.
  
  - Едем.
  
  Лера на мгновение улыбается торжествующей улыбкой, захлопывает дверь, но, надо отдать ей должное, больше не говорит ни слова и следующий час мы едем в полной тишине. Я даже задремать успеваю и просыпаюсь только от очередной остановки - в этот раз у заправки.
  
  - Что случилось? - сонно уточняю я, судорожно нащупывая пистолет, который после встречи с теми зеками даже в сумку совать не стала, а положила в карман на переднем сиденье.
  
  - Ничего, - улыбается мне Дана, вынимая сына из кресла. - Мы остановились дозаправиться, набрать бензина с собой, сходить в туалет и пообедать. Тут ничего и никого нет: Денис с Владом уже проверили. Так что давай, разомнись немного.
  
  Леры в машине уже нет. Я выхожу на улицу и щурюсь от яркого солнца.
  
  Туалет и простенький обед из консервов и крекеров действительно оказываются не лишними. Кроме того, в магазинчике у заправки мы сгребаем ещё немного продуктов. Правда, там в основном все то же печенье, снеки и шоколад, которых у нас и без того немало. Вода здесь тоже есть и её мы с трудом впихиваем в забитый под завязку фургон Дениса.
  
  Когда все закончили с бензином и перекусом, Дана просит Влада:
  
  - Можешь меня подменить на часок? Мне бы передохнуть немного.
  
  Она действительно выглядит уставшей и крепко прижимает к себе Богдана, которого успела ещё раз покормить и сменить подгузник.
  
  - Без проблем, - соглашается он и даже улыбается, чтобы подтвердить свои слова.
  
  - А я тогда обратно к Денису! - радостно щебечет Лера, быстро сообразив, что в машине ей уже не хватит места.
  
  - Нет, - даже не взглянув на неё и не отрываясь от прокладывания вместе с Аликом слишком дальнего маршрута, говорит он.
  
  Алик отрывается от карты и вздыхает.
  
  - Можешь ехать с нами пока.
  
  - А я тогда на твоё место! - улыбается Стас недовольной Лере.
  
  - Тогда не хватит места мне, - замечаю я.
  
  Он ойкает и смущённо извиняется. Денис сворачивает карту и рассеянно смотрит на нас.
  
  - Можешь ехать со мной, если болтать много не будешь, - предлагает он.
  
  После того, как он стал относиться к Лере, проведя с ней всего несколько часов, я даже не знаю, что ответить на это предложение, но Стас все решает за меня, радостно плюхаясь во внедорожник рядом с Владом, уже усевшимся за руль. Дана ныряет на заднее сиденье к Богдану, Лера что-то шипит мне неразборчиво и уходит к насмешливо наблюдающемиу за ней Алику, ну а я аккуратно, боясь сделать даже лишнее движение, сажусь к Денису.
  
  Мы трогаемся и продолжаем путь в полной тишине. Минут через пятнадцать Денис замечает моё напряжение и хмыкает негромко:
  
  - Расслабься, ты чего?
  
  Я медленно выпускаю из лёгких воздух и усаживаюсь немного поудобней. В моём распоряжении целых два сиденья, рядом нет ребёнка, за которым нужно приглядывать, так что, на самом деле, здесь не так уж и плохо.
  
  - Не хочу, чтобы ты разозлился на меня так же, как и на Леру, - признаюсь я.
  
  - Я на неё не злюсь, - пожимает он плечами. - Она просто... мешала мне.
  
  - Тогда я лучше буду молчать, - торопливо говорю я.
  
  А он вдруг искренне и громко смеётся.
  
  - Дело не в самом разговоре, а в том, что именно она говорила. Ты такого не скажешь, я почему-то уверен.
  
  Я не знаю, что там сказала ему Лера, но на всякий случай решаю вообще говорить поменьше и потому в течение дальнейшего пути мы обсуждаем только дорогу редкими короткими фразами. Нам приходится объехать ещё один город, зато Дане теперь не нужны остановки на кормление, а Влад сообщает по рации, что он совсем не устал и готов вести машину до самого вчера. Который наступает как-то уж очень внезапно. Денис разглядывает карту, морщится, посматривает на небо и наконец со вздохом сообщает остальным по рации:
  
  - Остановка на поговорить.
  
  Мы тормозим и выходим на дорогу, по обеим сторонам которой стоит сосновый лес. Я полной грудью вдыхаю приятный запах хвои и смотрю в почти уже совсем тёмное небо, запрокинув голову, пока остальные подходят к нам.
  
  - У нас проблемы? - настороженно спрашивает Дана.
  
  - Совсем расслабилась наша мамка, - хмыкает Алик и поясняет тем, до кого ещё не дошло. - Ночь на дворе, а до того места, где хотел переночевать наш великий предводитель, ещё ехать и ехать! И теперь он хочет решить сообща, где же нам ночевать.
  
  - Можно прямо тут, - сразу предлагает Влад.
  
  Мы с Даной и совсем уж мрачной Лерой удивлённо смотрим на него, а вот мужчины, кажется, его предложение вполне поддерживают.
  
  - Думаете, тут не опасно? В лесу, ночью... - качает головой Дана.
  
  - А кто тут в лесу ночью может быть? Волков и медведей так близко от дороги мы не встретим, даже если они здесь и водятся, - говорит ей Стас, с восторгом посматривающий на лес, в котором он наконец сможет побывать не только ради ненавистной ему охоты с отцом. - А эти инопланетные твари, если все же не улетели вместе с остальными с планеты, наоборот, должны держаться вблизи городов! Что им в лесу делать?
  
  - А даже если они и заглядывают в леса, то шанс встретить их вот прямо здесь, где находимся мы, ничтожно мал, - кивает Денис. - Давайте отьедем немного, там вон в паре метров от нас дорога вглубь леса, на случай, если по трассе ночью кто-то проезжать будет. Запалим костёр, поужинаем нормально, одеяла у нас есть, так что устроимся почти с удобствами. Ну и подежурим, конечно, в три смены: я, Алик и Стас с Владом вдвоём.
  
  Спорить никто не стал, хотя лично мне эта идея кажется не самой разумной. Я бы уж лучше доехала до любого ближайшего села или города и попыталась бы переночевать в магазине, доме или квартире, думаю, хоть куда-то попасть мы бы смогли. Но на это все нужно время и, конечно, никто не будет гарантировать, что совсем рядом, в этом селе или городе, не окажется других людей. А от людей я уже ничего хорошего не жду после двух последних встреч с ними. В лесу их, по крайней мере, ждать не приходится.
  
  Далеко в лес мы не едем, дорога вся в ухабах. Мы лишь отъезжаем так, чтобы ни транспорт, ни костер не было видно с трассы, и останавливаемся у кромки деревьев, которые в этом месте растут не очень густо. Денис с Аликом ловко разводят костёр и достают котелок с водой. Готовить кашу никто не хочет, мы решаем довольствоваться вермишелью быстрого приготовления, для которой нужен только кипяток, и чаем, который сейчас кажется нам одним из самых вкусных напитков в мире.
  
  Оставив Богдана на радостно взявшего его на руки Стаса, Дана идёт вместе со мной в кустики. За нами увязывается и Лера. То ли она боится идти сама, то ли хочет услышать что-то интересное насчёт наших планов на мужчин. Но мы, городские жительницы, идём молча, напуганные тёмным и незнакомым лесом вокруг. Возвращение к костру и горячая, хоть и не самая полезная в мире еда кажется нам настоящим блаженством.
  
  Долго у костра никто не засиживается. Все расходятся по разложенным на земле одеялам и укрываются другими. У костра остаётся один Алик, вызвавшийся дежурить первым, и Джемма, задремавшая у его ног. Я же снова отхожу в кустики - после горячего чая мне это просто необходимо - и едва не бегом возвращаюсь назад. Присаживаюсь рядом с ним у потрескивающего огня и вздыхаю: идти спать мне банально страшно.
  
  - Тоже сова? - тихо интересуется Алик, поглядывая на меня.
  
  - Нет, я просто... просто минутку посижу, - шепотом говорю я, не решаясь признаться в своих страхах.
  
  Алик хмыкает и ворошит веткой костёр, жар от которого приятно согревает мои ноги.
  
  - Надеюсь, подкатывать, как эта твоя подруга-блондинка, не станешь? А то ведь я тоже не железный. Но, надо сказать, вытерпел гораздо дольше Дениса! Правда, оказался в итоге грубияном и... э-э-э... голубым импотентом. Как-то так, кажется.
  
  - Лера к тебе подкатывала? - с изумлением уточняю я и переспрашиваю. - И к Денису тоже?
  
  - А ты думаешь, почему он с ней дальше ехать не хочет? Нет, Викуля, это все, конечно, дело приятное, и расслабиться иногда не помешает, но ведь твоя подружка - она вовсе не расслабиться хочет, а на шею кому-то сесть и ножки свесить. Была бы она постарше, было бы мозгов побольше в её красивой головке - может быть, она действовала бы не так грубо и добилась бы своего. Но так вот... это даже не очень смешно, если честно.
  
  - А... а кто такая Лика? - спрашиваю я и замираю от собственной смелости.
  
  Я и сама не знаю, как решилась на этот вопрос, но просто мы сейчас сидим вдвоем у костра, Алик разговорился и у меня наконец есть шанс узнать, на кого же я, по мнению Дениса, похожа.
  
  - Услышала где? - хмыкает он, тут же становясь серьёзным. - Лика - это младшая сестра Дениса. Была.
  
  - Была? - перепрашиваю я, не рискуя прямо уточнять детали.
  
  - Год назад покончила с собой. Я её очень любил. Невзаимно. Что ещё тебя интересует?
  
  Он не отводит взгляда от костра, и мне становится стыдно. Ну вот, из-за глупого любопытства испортила человеку настроение!
  
  - Ничего, прости, пожалуйста.
  
  - Викуль, да ты же не знала, забей, - отмахивается он.
  
  Я же, не зная, как теперь попрощаться так, чтобы это не было крайне неловким, на мгновение поднимаю взгляд наверх, к звёздам, которыми усеяно все небо, и замираю. Почти над нами, на развесистой сосне что-то блестит в свете луны. И если приглядеться, то можно увидеть тёмный силуэт чего-то, очень смахивающего на прижавшегося к стволу дерева "осьминога".
  
  Одна надежда - что мне это только кажется. Здесь не должно быть этих тварей. Просто не должно быть! Это все моя слишком бурная фантазия.
  
  Но эта фантазия вдруг совсем слегка смещается, и я охаю, но, как и всегда, просто не могу вымолвить ни слова от ужаса. А Алик, замечая мои вытаращенные глаза, обращенные на сосну, замирает точно так же, как и я, чертыхаясь сквозь зубы. И все мои надежды на то, что мне показалось, улетучиваются. Эта тварь и правда там. И может напасть на нас или на наших спящих друзей в любой момент.
  
  ========== Глава 19 ==========
  
  Стоило Алику медленно и, казалось бы, совсем бесшумно придвинуть к себе оружие, как тень наверху, так же тихо, стрелой метнулась на другую сторону дерева, а потом, так же быстро - прыгнула на соседнее. Только ветки прогнулись под её тяжестью, да иголки вниз посыпались.
  
  - Кажется, вот эти уж точно совсем не тупые, - встревоженно говорит Алик, провожая пристальным взглядом "осьминога".
  
  Уже через пару секунд мы его не видим. И понятия не имеем, как далеко он ушел. И ушел ли вообще? Может быть, он просто отошел чуть дальше, чтобы там притаиться, усыпить нашу бдительность, дождаться лучшего момента...
  
  Естественно, мы такого развития событий совершенно не хотим и потому быстро будим остальных. Они вскидываются торопливо и испуганно и долго не могут поверить в то, что мы им рассказываем.
  
  - У страха глаза велики, вам точно не померещилось? - с сомнением смотрит на нас Денис.
  
  И я понимаю, что если бы "осьминога" видела только я, вопрос о том, показалось это мне или нет, даже не рассматривался бы. Все бы точно решили, что показалось. Но Алик таким трусом и фантазёром вряд ли выглядит. Потому Лера с Даной испуганно ежатся и даже Стас взволнованно оглядывается по сторонам.
  
  - Точно не показалось, Дэн. Я эту тварь видел так же ясно, как и тебя - своими собственными глазами. И то, что она тут сидела прямо над нами, чего-то выжидая, и то, как совершенно бесшумно убралась отсюда, едва поняла, что мы её заметили.
  
  - Оно тут было, - в десятый, наверное, раз повторяю я и Дана успокаивающе сжимает мою руку.
  
  Один только Богдан спит крепким сном, несмотря на разговоры вокруг.
  
  - Нам нельзя тут оставаться, - Алик поднимается с места и приступает к тушению костра. - Как знать, что это за чертовщина такая? Что этой твари нужно было? И не разведчик ли она?
  
  - Думаешь, поблизости могут ещё быть? - Влад нервно прижимает к себе автомат и то и дело поглядывает по сторонам, не забывая смотреть наверх.
  
  Кажется, теперь это станет нашей новой привычкой - смотреть не только вокруг себя, но ещё и наверх, ведь опасность может прийти откуда угодно. Главное, чтобы эти чудовища не научились закапываться в землю, потом внезапно выныривая прямо у нас из-под ног.
  
  - Куда поедем? - спрашивает Дана, собравшая одеяла с помощью Леры, у которой зуб на зуб от ужаса не попадает.
  
  - Понятия не имею, - раздражённо говорит Денис.
  
  С того момента, как мы выехали из города, все идёт совсем не так, как он планировал. И это ему очень не нравится. А ещё, судя по постоянным насмешкам Алика по этому поводу, это обычное его поведение. Что ж, у всех свои недостатки и этот, наверное, не самый страшный, если, конечно, раздражительность не помешает Денису здраво мыслить.
  
  - Мы проезжали какой-то мотель, - вдруг говорит Влад и все на него оглядываются с надеждой. - Ну вот буквально в десяти минутах отсюда. Там был поворот и табличка с указанием, что мотель через сто метров. Может, туда?
  
  - Слишком близко отсюда, - со вздохом качает головой Денис.
  
  - Но там можно будет запереться и отдохнуть. Мы все чертовски устали. Надо хотя бы проверить. До города же далеко?
  
  - Давайте попробуем, - вдруг поддерживает Влада Алик. - Мы действительно устали и ехать дальше по ночной трассе, мне кажется, не лучшая идея.
  
  - А что, если эта тварь настолько умная, что понимает, что мы сейчас отправимся в этот мотель? - спрашиваю я испуганно.
  
  - Ты ещё скажи, что она нас сейчас откуда-то подслушивает, и я совсем умру от страха! - хмыкает Лера, мелкими незаметными шажочками пробираясь поближе к задумавшемуся Денису.
  
  Он обводит всю нашу компанию сомневающимся взглядом и наконец решает:
  
  - Поехали. Десять минут уже погоды не сделают, так что давайте хотя бы проверим это место. А там уже посмотрим: остаёмся или едем дальше.
  
  Мы быстро укладываем все вещи в транспорт, стоящий рядом, Стас напоследок проверяет, точно ли хорошо потушен костёр, а Влад его торопит, приглашая в машину. Я ловко обхожу споткнувшуюся в темноте Леру и ныряю в фургон к Денису, захлопывая дверь перед её носом. И вовсе не потому, что собираюсь соперничать с ней за его сердце, или что там ей нужно, а просто потому, что он и без того сейчас злится, и новый скандал внутри группы нам уж точно ни к чему в такое напряжённое время.
  
  Улыбнувшись сама себе, я понимаю, что веду себя сейчас совершенно так же, как Стас: всеми силами стараюсь поддержать мирную обстановку в группе. Хотя мирной её в данной ситуации можно назвать лишь с натяжкой. Ведь Лера уж точно этот мой поступок запомнит. И сделает свои, вряд ли положительные, выводы обо мне и моём поведении. Что может грозить мне в дальнейшем неприятностями. Но сейчас об этих неприятностях смысла думать нет. Это такая ерунда по сравнению с тем, выживем ли мы вообще по окончанию этой ночи!
  
  - То улыбаешься, то сидишь с похоронным видом - и все это в течение пяти минут. Не поделишься своими мыслями? - спрашивает Денис, напряженно вцепившийся в руль и вглядывающийся в темноту впереди, освещаемую лишь нашими фарами.
  
  - Сначала я обрадовалась тому, что мы так просто отделались от "осьминога" в лесу, а теперь в голову лезут всякие дурные мысли насчёт этого мотеля, - говорю я, конечно, не совсем правду, но ведь об этом я тоже думаю.
  
  - Вик, - хмыкает он и косится на меня. - Это инопланетные животные. Они не понимают нашу речь. Даже сами инопланетяне не понимают. Я уверен в этом на сто процентов.
  
  - Речь, может быть, и не понимают. Зато они могли понаблюдать за нами, ну, не конкретно за нами, а за людьми в общем, и сделать определённые выводы о том, что мы предпочитаем прятаться в зданиях. Может, у них одно на всех сознание и они умеют обмениваться информацией, находясь в разных уголках Земли. А может, они умеют читать мысли, даже наши, образы, так сказать, и все сообразили.
  
  Денис молчит пару минут, потом сворачивает на повороте, которого мы наконец достигли, и невесело улыбается.
  
  - Кажется кто-то пересмотрел или перечитал фантастики про инопланетян.
  
  - Я вообще такое не люблю! - обижаюсь я.
  
  Хотя, конечно, он прав. Все мои теории построены на том, что я когда-то видела в фильмах или случайно читала.
  
  - Думаешь, так не бывает? Я вот раньше думала, что инопланетян вообще не бывает. Ну, то есть они есть где-то там, очень далеко и точно так же просто живут на своих планетах, как люди, и никуда не летают. И никогда к нам не прилетят. А если вдруг - то исключительно с предложениями о дружбе и сотрудничестве.
  
  - Я думаю, все бывает, Вика. Даже то, что мы себе представить пока не можем. Но зачем накручивать себя лишний раз? Сейчас просто возьмём и проверим. Если вообще туда попасть сможем.
  
  Не понимая, что он имеет в виду, я перевожу взгляд вперёд и вижу перед собой высокие ворота. Каменная ограда тоже довольно высока. Мы притормаживаем у самих ворот и аккуратно выбираемся наружу. Только Дана сидит в автомобиле с ребёнком на руках, но дверцу, чтоб слышать нас, открыла.
  
  - Если заперто изнутри, есть шанс встретить там других выживших или горку разлагающихся трупов, - кривится Алик и тут же решает проверить своё предположение.
  
  Подходит к кованным воротам и толкает их кулаком. Медленно и со скрипом, от которого моё сердце уходит куда-то в пятки, створка ворот открывается. Впереди видна только дорога, обрамленная идеально подстриженными кустами.
  
  - Мотель не для бедных, - хмыкает Влад, поводя автоматом из сторону в сторону.
  
  Кажется, что он в любой момент готов к отражению атаки, и я нервно шарю рукой в сумке, куда снова спрятала свой пистолет. Его тяжесть в ладони меня хотя бы немного успокаивает, хоть я и сомневаюсь, что сумею попасть в такую быструю тварь, как "осьминог".
  
  - Так, ребята, - говорит Денис, окидывая нас не очень-то восторженным взглядом. - Мы с Аликом и... и ладно, Владом идём там все осмотреть. Вы ждете здесь. Если что - рацию я взял. Оружие не прячьте. В переговоры не вступайте. А лучше вообще сядьте по машинам, не торчите тут на виду у всех.
  
  Он кивает Владу и Алику, тоже доставшему своё оружие, и они втроем медленно и тихо продвигаются вглубь дороги, ведущей к темному двухэтажному зданию.
  
  - У кого у всех на виду? - уточняет жалобно Стас, но, посмотрев на нас с Лерой, понимает, что мы напуганы ещё больше, чем он сам.
  
  С минуту поразмышляв над тем, что он остался в нашей компании единственным мужчиной - не считать же Богдана, в самом деле! - он преувеличенно весело улыбается.
  
  - Ладно, девчонки, все будет хорошо, давайте просто подождём!
  
  Я молча киваю и снова сажусь в фургон Дениса, закрывая за собой дверцу. Куда идут Стас с Лерой, я не вижу. И только потом, когда минуты истекают одна за другой, а наши разведчики по-прежнему где-то ходят, понимаю, что, кажется, совершила серьезную ошибку. Ведь если вдруг что, если там внутри есть какой-то враг, который убьет наших мужчин, нам нужно будет срываться с места как можно быстрей. И если Стас и Лера сели к умеющей водить машину Дане, они спасутся без проблем. А я окажусь просто запертой в этом фургоне, которым не смогу управлять, даже если это будет дело жизни и смерти.
  
  Чтобы хоть как-то скоротать время, я представляю себе ту сказочную ферму, о которой нам рассказывал Денис, и думаю о том, что, когда мы там окажемся, обязательно попрошу Дану или кого-нибудь ещё научить меня водить машину. В нашем нынешнем мире это умение действительно может однажды спасти жизнь. Точно так же, как и умение стрелять, которым я тоже не могу похвастаться. А уроки стрельбы Денис, кажется, тоже отложил до этой самой фермы.
  
  Тишина сводит с ума и я не знаю, радоваться ей или бояться. Вдруг где-то громко ухает сова и я подпрыгиваю на сиденье, уже готовая услышать вместо этого малознакомого мне, городской девушке, звука выстрелы. К выстрелам я, слышавшая их в реальности всего несколько раз, как ни странно, почти привыкла. Нет, не так. Я не привыкла к ним, я по-прежнему вздрагиваю и пугаюсь, услышав их, но в то же время я теперь ожидаю услышать их в любой момент. Точно так же, как раньше я ожидала услышать звуки будильника на своём смартфоне, голос мамы, шкварчание яичницы на завтрак, звук поднимающегося лифта...
  
  Мои мысли перебивает стук в окно, и я снова дергаюсь всем телом, а потом нервно смеюсь, глядя на усмехающегося Дениса. Я так задумалась, что успела проворонить их возвращение! Он усаживается на водительское место и улыбается:
  
  - Зря ты боялась! Чисто там. И на улице, и внутри. Трупов тоже нет. Там, мне кажется, особо не было постояльцев. Алик успел посмотреть на прейскурант в вестибюле, и лично я вообще удивлён, что сюда кто-то приезжал за такие-то деньги!
  
  За разговором он заезжает во двор. Сзади слышится громкий лязг.
  
  - Это Влад ворота запер за нами, - поясняет Денис, видя, что я испуганно оглядываюсь.
  
  - Если тут было дорого и это место находится вдали от города, значит здесь должны быть ещё припасы.
  
  - Должны быть, - хмыкает он согласно. - Мы их внимательно пока не изучали, но шампанское и икра здесь быть просто обязаны. Вот только нам их уже некуда впихивать. А ведь Алик непременно потребует прихватить все деликатесы, которые мы только найдём.
  
  - Он так любит покушать? - улыбаюсь я, ощущая, как тело понемногу расслабляется.
  
  - Он просто любит доставить побольше проблем, - беззлобно фыркает Денис и, притормозив, выпрыгивает на улицу.
  
  Я выхожу тоже, как и остальные, все ещё с опаской оглядывающиеся по сторонам. Мы все достаём фонарики и заходим в двухэтажное здание. Действительно, даже расценки можно не читать: все вокруг выглядит очень недешёвым. Ковер на полу, большая лестница, ведущая наверх, огромные люстры на потолках, картины на стенах. Это место для избранных. Кто же знал, что однажды оно окажется заброшенным, и такие вот, как мы, станем тут гостями.
  
  Лера бросает на меня косой взгляд и хвостом пристраивается к Денису, который показывает нам, где здесь ресторан, где кухня, где комната отдыха. Первый этаж полностью отведён под хозяйственные и развлекательные помещения, а на втором находятся исключительно спальни. Влад уже поднялся наверх и, свесившись через перила лестницы, кричит нам:
  
  - Кровати тут просто офигенные!
  
  - Тут, конечно, тоже жутко, - признаётся Лера жалобным голосом. - Но все же не так, как в лесу.
  
  - Девчонки! - зовёт нас из ресторана Алик и радостно смеётся, обозревая огромный бар. - Кому что? Напитки высшего качества! Шампанского, Дан? Ну один глоточек! Даже тебе можно! Ну что ты такая скучная?
  
  - Нет, не можно, - качает она отрицательно головой и с недовольным видом оглядывается.
  
  Расслабились почти все, кроме неё. Денис с Аликом открывают бутылку виски, собираясь выпить по глотку перед сном, и изображают из себя барменов. На барной стойке стоит несколько зажженых свечей. Лера хихикает, садится на высокий стул и заказывает себе самого дорогого шампанского. Сверху слышно, что Стас с Владом затеяли бои на подушках. А я не могу успокоиться, видя, с каким Дана видом бродит по помещениям первого этажа, и невольно иду за ней. Пить мне не хочется, да и сон весь прошел.
  
  Мы заходим на кухню и я с удивлением смотрю на массу неизвестных мне приспособлений, и морщусь: мусор вынести, конечно, никто не успел, и запах в помещении стоит очень странный.
  
  - Дан, идём уже, - зову я, понимая, что мы осмотрели все, что только можно, кроме запертого снаружи на замок подвала, в котором, наверное, и находятся какие-то припасы.
  
  Замок действительно заперт - Дана это поверила первым делом. Ключи тоже имеются и утром мы планируем изучить, что там есть интересного. А пока она, не отвечая на мои слова, рассеянно проводит рукой по кастрюлям на плите, возле которой стоит газовый баллон. Другой рукой она прижимает к себе сонно посматривающего по сторонам Богдана, который вдруг шире распахивает глазки. И я только догадываюсь о том, что это Дана слишком крепко его сжала, потому что она оглядывается, смотрит на меня огромными глазами и говорит до ужаса спокойным голосом:
  
  - Мы тут не одни. Эта кастрюля ещё тёплая.
  
  ========== Глава 20 ==========
  
  Денис, Алик и Лера успели выпить и сначала только улыбаются, слыша наши с Даной испуганные слова о том, что здесь есть ещё кто-то. Где-то на немалой территории этого мотеля прячется человек или даже люди. И я понимаю, что боюсь этих людей почти так же сильно, как ту инопланетную тварь в лесу. А может быть, даже сильнее.
  
  Ведь инопланетяне действуют просто и быстро, наверное, их жертвы даже почувствовать ничего не успевают перед смертью, кроме мгновения отчаянного ужаса. А вот люди...
  
  Некоторые люди тоже монстры, причём довольно изобретательные. Люди могут убивать долго и изощрённо, люди могут насиловать, люди могут сделать нас своими рабами. Или же просто лишить нас всех припасов и оружия, которые остались в транспорте на улице.
  
  Последняя мысль, кажется, приходит в голову и резко спрыгнувшему с высокого стула Денису. Потому что первый, до чертиков встревоженный, взгляд он бросает в сторону окна, за которым и стоят наши машины, забитые под завязку всевозможным добром. Конечно, в этом мотеле тоже есть какие-то припасы. Но пока, кроме не самой полезной и сытной в мире еды и огромного количества алкоголя мы не видели ничего. И даже если здесь имеется что-то посущественней - некоторые хотят получить от этой жизни все. Стоит только вспомнить тех личностей, о которых я могла лишь в газетах читать: у них были миллионы и миллиарды, но они не останавливались и продолжали набивать свои бездонные карманы, причём далеко не всегда законными способами. И такого типа люди вымереть все точно не могли. У меня вообще уже начинает создаваться впечатление, что, кроме нас, хороших людей в мире не осталось.
  
  Я, конечно, ошибаюсь, но в этот момент, обнимая себя за плечи и стараясь не стучать слишком громко зубами, думаю именно так.
  
  - Танцы отменяются, крошка, - с насмешливой улыбкой говорит Алик распахнувшей в недоумении глаза Лере.
  
  Наблюдающая за ними Дана только тихо фыркает, видя, что он в своём репертуаре: глупо шутит, не забывая, впрочем, торопливо вынуть и проверить оружие, которое всегда держит при себе. Не удивлюсь, если все теперь даже спать ложатся, крепко держа в руках нож или пистолет.
  
  Пузырьки в недопитом бокале Леры медленно лопаются, а она так и сидит, переводя взгляд с Дениса на Алика и обратно. Мне кажется, что она считает, будто живёт в какой-то сказке, где сейчас её верные рыцари всех нас спасут и принесут к её ногам, то есть к немного грязным уже джинсам, голову дракона.
  
  - Девчонки, идите и запритесь все в одном номере. И не выходите, пока мы не позовем. Оружие при вас? - быстро распоряжается Денис. - Дана, постарайся сделать так, чтобы Богдан не плакал.
  
  Он говорит это вовремя, потому что Богдан, словно чувствуя накалившуюся атмосферу, кривит личико и начинает тихо похныкивать. Вообще ему давно пора бы спать и, возможно, он совсем даже не рад внезапному изменению режима. Это через несколько лет он начнёт уговаривать мать позволить ему лечь спать попозже... Если доживет, конечно.
  
  - Вика, позови Влада со Стасом. Обрисуй им ситуацию, пусть спускаются вниз.
  
  - Сейчас, - киваю я сжавшему губы Денису и, перепрыгивая через две ступеньки, спешу наверх.
  
  За мной торопливо, но гораздо тише поднимаются Дана с Лерой. Они закрываются в одной из комнат. Снизу слышатся шаги Алика и Дениса, а потом этот чертов колокольчик на входной двери, о котором они наверняка забыли. Оба тихо ругаются, Денис матом, а Алик в своём забавном стиле, и я, понимая, что медлить нельзя, проверяю одну комнату за другой.
  
  Парни находятся в самом последнем номере. Я вношусь к ним, почти задыхаясь от спешки и волнения. Они оба стоят у окна, прижимаясь друг к другу плечами, и выглядят напряженными, а услышав меня, резко и почти испуганно дергаются.
  
  - Блин, Вика, чего тебе? - совсем не приветливо спрашивает Влад.
  
  А Стас как-то робко и виновато улыбается мне.
  
  Но мне плевать на привычную уже резкость одного и мягкость другого.
  
  - Короче, тут есть кто-то ещё, мы нашли кастрюлю на кухне, она тёплая, - тараторю я. - Сколько их, неизвестно. Алик с Денисом вроде пошли проверить наши машины. Сказали вам взять оружие и спускаться вниз.
  
  - Твою мать... - шипит Влад и выносится из комнаты, больно задевая меня плечом.
  
  - И совсем не обязательно, что этот кто-то - плохой человек. Или люди, - тихо говорит Стас, заглядывая мне в глаза, пока я пытаюсь подать ему пример и снимаю пистолет с предохранителя.
  
  Я решаю, что к девчонкам, которым обязательно нужно сидеть в комнате, не отношусь. Ведь у меня нет ребёнка, за которым нужно смотреть, и я не такая трусиха, как Лера. И пусть коленки у меня подрагивают, как и руки, которые почти крепко держат ставшее родным всего за несколько дней оружие, я уверена, что могу принести пользу. Да и нужно уже учиться действовать в подобных ситуациях, которых в последнее время все больше и больше.
  
  А ведь ещё недавно я думала, что выживших осталось совсем мало!
  
  - Зачем они тогда прячутся, эти хорошие люди? - бросаю я Стасу, когда мы оба спускаемся по лестнице.
  
  Влад уже, звякнув колокольчиком, выскочил на улицу.
  
  - Они же не знают, что мы тоже хорошие, - пожимает плечами Стас.
  
  И я не могу не согласиться с тем, что некоторая логика в его словах присутствует.
  
  Парковка расположена практически у самого входа в здание мотеля, и мы замечаем наших сразу. Они все в кого-то целятся. Приблизившись ещё на несколько шагов, я вижу худощавого и невысокого мужчину с длинными седыми усами. Навскидку ему никак не меньше шестидесяти, но испуганным он не выглядит, несмотря на то, что на него направлена куча оружия - я тоже присоединяюсь к остальным. И только Стас принципиально не стал даже вынимать пистолет из кобуры.
  
  - Вас с каждой минутой все больше и больше, - посмеивается мужчина при виде нас.
  
  - Не отвлекайся, мужик, на вопрос отвечай! - одёргивает его Денис.
  
  А тот лишь разводит руками. И я вижу, что за его спиной висит большое ружьё, которое до этого момента было скрыто полой чуть великоватой для него куртки.
  
  - Я уже десять раз сказать вам - один я здесь. Один! Вот ведь молодежь пошла недоверчивая!
  
  - Времена такие настали, дедушка, - язвительно отвечает ему Алик.
  
  И смотрит почему-то на меня. Потом переглядывается с Денисом, а я озадаченно наблюдаю за их немой беседой. Они словно что-то решают, но понять, что именно, мне не представляется никакой возможности. Я понимаю лишь то, что это как-то связано со мной. Потому что Денис тоже смотрит на меня, скользит потом неуверенным взглядом по Стасу и, вздохнув, кивает.
  
  - Бросай ружьё, - приказывает он чужаку.
  
  Тот неохотно подчиняется. Алик недолго копается в фургоне и достаёт оттуда моток веревки. Вдвоём с Денисом они ловко и быстро связывают мужчине руки и действуют так слаженно, будто нечто подобное уже не раз совершали.
  
  - Никакого уважения к старости, - кряхтит наш пленник, которого Денис, подталкивая, ведёт в здание мотеля.
  
  Мы все заходим на кухню и там мужчине связывают ещё и ноги. Стас постоянно морщится - видно, что он страдает от подобного обращения с, возможно, ни в чем не виноватым человеком, который, между прочим, действительно ошивался у наших фургонов - но молчит. Молчу и я, понимая, что это ещё не конец. И действительно, проверив узлы, Денис выпрямляется и смотрит на меня:
  
  - Значит так, девочка. Вы со Стасом остаетесь тут. Стас, оружие достань и подготовь - это не обсуждается. Ты мужчина и ты в ответе за Вику.
  
  Несмотря на слова о том, что Стас в ответе за меня, у меня создаётся впечатление, что Денис на него в этом деле не очень-то рассчитывает. Потому что он снова переводит на меня взгляд и говорит:
  
  - Мы втроём сейчас ещё раз осмотрим территорию. Если упустили одного, могли упустить и еще кого-то. Вика, если он сделает хотя бы одно неверное движение - стреляй. Сможешь?
  
  Я, поколебавшись всего мгновение, киваю и бросаю на пленника вроде бы угрожающий взгляд. Вот только он, увидев моё выражение лица, лишь посмеивается себе в усы. Он выглядит довольно спокойным, и непонятно, почему. Или оттого, что он сказал правду и скоро мы все в этом убедимся. Или оттого, что у него тут целая толпа вооружённых людей и он не сомневается, что его вот-вот спасут.
  
  Влад кладет Стасу руку на плечо, склоняется к нему и говорит несколько слов. Я не слышу, что он сказал, но Стас в ответ решительно кивает и достаёт пистолет, как того требовал Денис.
  
  Когда наши разведчики выходят из кухни, плотно прикрыв за собой дверь, я без сил опускаюсь на стул напротив сидящего на полу пленника. Он смотрит на меня совсем не злыми глазами, переводит взгляд на Стаса, качает головой и спрашивает:
  
  - Успели многое пережить за эти дни, детишки? Или просто во всем слушаетесь старших?
  
  - Успели, - отвечаю я за нас обоих.
  
  Потому что Стас ничего особенного не пережил. Он носился со своей Джеммой, которая, между прочим, даже не подумала как-то сообщить нам о чужаке и сейчас крепко спала под барной стойкой, получив недавно свой ужин, и Владом. Его никто не похищал, его никто не требовал выдать себе вместе с тушенкой и прочим добром...
  
  - Ну раз мы тут сидим, давайте знакомиться? Меня Пал Палычем все зовут. То бишь звали раньше, последние-то дни я только сам с собой и разговаривал.
  
  - Нам с ним разговаривать можно? - смотрит на меня нерешительно Стас.
  
  И мне становится смешно. То ли он решил, что я тут главная, потому что Денис больше ко мне обращался. То ли Влад его настолько запугал несколькими тихими словами, что он не может решить сам.
  
  - Почему нет? - пожимаю я плечами.
  
  Нет, я, конечно, понимаю, что у этого Пал Палыча может быть ход такой: заговорить глупых молодых людей, втереться в доверие, уговорить ослабить узлы на верёвках. Но на все это нужно время. А территория мотеля, хоть и не два на два метра, но все же не настолько большая, чтобы наши пропадали там слишком долго. Думаю, даже Стас не успеет сильно разжалобиться, не говоря уже обо мне.
  
  - Меня зовут Вика. Его - Стас.
  
  - Я ещё ребёночка маленького видел у вас. У тебя на руках? - спрашивает Пал Палыч. - Или это мне уже сослепу показалось?
  
  - А где вы были, что видели нас? - не отвечаю на вопрос я.
  
  - Вообще я кашу варил, - начинает наш словоохотливый новый знакомый. - Потом слышу: ворота открылись и машины заехали. Ну, думаю, все. Допился...
  
  Он вдруг начинает кашлять, потом хитро косится в сторону Стаса, явно не добивается у того желанного понимания во взгляде, и продолжает:
  
  - Допился, думаю, до галлюцинаций на старости лет. Я-то уже и не чаял людей увидеть и людской голос услышать. Кашу выключил и вышел во двор. Смотрю, ребята серьёзные такие, с оружием, территорию осматривают. А я-то её лучше вашего знаю, дай бог, десять лет тут живу и от звонка до звонка работаю. Пал Палыч тут и дворник, и за парковкой следит и вообще по-хозяйству! Золотые руки, говорил хозяин! Это про меня, в смысле. А ваших молодцов обойти не такое уж и сложное дело оказалось. Я просто шёл за ними, назад-то они и не оглядывались. В темноте укрыться просто, ребятушки. Даже такому старику, как я.
  
  - Почему же вы не вышли к нам? Почему к машинам нашим пошли? - спрашиваю я.
  
  - Решил понять, что вы из себя представляете, - простодушно пожал он плечами.
  
  В его светло-голубых, словно выцветших, глазах горела весёлая хитринка.
  
  - То есть вы людей по машинам оцениваете? - морщится Стас.
  
  - Поработал бы с моё на парковке, сам бы точно так же поступал, юноша! - поерзал на полу Пал Палыч. - Мне нужно было понимание: кто вы такие, откуда приехали. И что собираетесь делать. Ежели голь какая с пустыми фургонами, то у меня все забрать захотите - это один план надо было думать. А ежели и сами при запасах, то и договариваться уже можно.
  
  - О чем договариваться? Алкоголя у вас и так много. А нам он не нужен, - говорю я.
  
  - Э, девочка, алкоголь дело в хозяйстве очень полезное! Им и рану можно полить, и нервы успокоить, и голод заглушить, и врага напоить, и обменять на что-то... Ну ничего, жизнь ещё научит.
  
  - Значит, вы хотели предложить нам ваш алкоголь в обмен на нашу еду? - интересуется Стас.
  
  А Пал Палыч весело смеётся.
  
  - Еды у меня достаточно, а как для меня одного, так очень надолго. Вот только что мне тут одному жить бобылем? Я, может, по речи людской соскучился! Сначала думал, что устал я от людей, ездят и ездят, да все такие хамовитые, хоть и при деньгах. А как пожил один, так и понял, что не выдерживаю. Я с вами хочу, как это сказать... объединиться. Авось и пользу ещё принесу! Что думаете?
  
  - Не нам решать, - опережаю я Стаса, который, судя по его посветлевшему лицу, успел поверить Пал Палычу и собрался радушно приглашать его в нашу группу. - И уж точно не сейчас. Вот вернутся наши, убедимся, что, кроме вас, тут никого нет...
  
  Меня перебивает звук выстрела, донесшийся со двора. Я испуганно вздрагиваю и понимаю, что сама едва не выстрелила в сидящего напротив Пал Палыч, чья улыбка медленно застывает на его лице и дружелюбной, как минуту назад, уже не кажется...
  
  ========== Глава 21 ==========
  
  Секунды тянутся вечностью. Я нервно постукиваю ногой по полу и вижу, что Стаса это дико раздражает. Но он, как хороший мальчик, терпит и молчит. И этим вдруг до невозможности меня бесит. Я понимаю, что бешусь вовсе не на него, а на происходящее, когда мне приходится сидеть тут именно с ним, а не со спокойной и знающей, как поступать в любой ситуации, Даной, и просто ждать. Ждать - это невыносимо. А ждать, услышав только что выстрел там, снаружи, где Влад, Денис и Алик - это просто пытка.
  
  - Не могли они тут никого найти... - в десятый раз повторяет перепуганный Пал Палыч и я зло сжимаю губы.
  
  Он торопливо умолкает, чтобы через минуту снова произнести то же самое:
  
  - Не могли...
  
  Дверь на кухню внезапно распахивается и в помещение вваливаются наши. Как ни странно, они никого с собой не ведут. Влад выглядит немного пришибленно, Денис, как обычно, старается казаться спокойным, а вот Алика так и распирает смех и желание чем-то поделиться с нами.
  
  - Наш Влад - гроза енотов! - наконец выдыхает он. - Это ж надо было: енота с человеком перепутать, елки-моталки!
  
  - Ну хватит уже, - одергивает его Денис и говорит Владу. - Молодец, быстро среагировал.
  
  - Да молодец, кто ж спорит, - не унимается Алик. - Енота в клочья порвало! Меткий стрелок, талант у тебя прирожденный, парень!
  
  - Охотником буду, - бурчит Влад, который не понимает: обижаться ему или радоваться комплименту.
  
  - Убили? - охает Пал Палыч и кажется совсем огорченным. - А я подкармливал его. Он сюда давно повадился, ход какой-то нашёл да к мусорным бакам бегал за едой. Я его Хануриком называл, общался с ним последние дни.
  
  - Как-как называли? - уточняет Стас под нашли дружные нервные смешки.
  
  А Алик выглядывает в распахнутую уже дверь и вдруг орёт на весь мотель:
  
  - Лерка, Данка, мелюзга, отбой тревоге! Идите сюда!
  
  Денис не кажется таким уверенным в том, что тревоге отбой. Но жалеть уже поздно: Лера и Дана быстро спускаются вниз. Богдан выглядит совсем сонным, на его щеке осталась капля молока.
  
  - Мы нашли местного жителя. А Влад убил Ханурика! - сообщает девчонкам Алик и приподнимает брови в ожидании эффекта, который произведут его слова.
  
  - Спасибо, Влад, - серьёзно кивает Лера и торопливо становится рядом с Денисом, прислонившись к стене.
  
  Он рассеянно глядит на неё, но не говорит ни слова, изучая съёжившегося под его взглядом Пал Палыча, который сообразил, что сейчас будет решаться его судьба.
  
  - Кого убил? Тут тоже зеки нашли пристанище? - интересуется Дана.
  
  - Не думаю, что среди енотов бывают зеки... - задумчиво тянет Алик.
  
  И тут же охает, получив по голове ложкой.
  
  - Какая приятная семейная пара, - умиленно смотрит на них Пал Палыч.
  
  От таких слов немеют оба: и Дана, и Алик. А Денис, решив, что все наконец успокоились, спрашивает:
  
  - Как так вышло, что ты выжил?
  
  - Не самый правильный вопрос, молодой человек. Во-первых, меня зовут Пал Палыч...
  
  Он выжидательно смотрит на остальных и все начинают по очереди называть себя. Алик не преминул ещё вставить, что прекрасная мадонна не удостоила его чести принять в свою семью, на что Пал Палыч ответил, что огорчаться по этому поводу не стоит: выбор у неё теперь невелик.
  
  - А теперь, когда мы, как цивилизованные люди, познакомились, вы, может быть, развяжете старика? - спрашивает он. - У меня каша есть, вкусная, тёплая еще. Чаю можно заварить и поговорить обстоятельно.
  
  - Он хочет, чтобы мы приняли его в нашу группу, - поясняет Стас торопливо.
  
  Остальные переглядываются и не понятно, кто как относится к этой идее. В первый миг все немного озадачены. И тут Дана передаёт мне почти совсем уснувшего, несмотря на постоянные разговоры, Богдана, подходит к Пал Палычу и начинает развязывать узлы на руках. Стас подбегает к ним и занимается ногами. Денис ничего против не говорит.
  
  - Лера, ты бы поставила чайник, - бросает Дана.
  
  И Лера торопливо начинает заниматься чайником, поджигая лежавшими на столе спичками газовую плиту.
  
  - Вот есть рядом женщина и сразу уют в доме, - радостно потирая запястья, говорит Пал Палыч, наблюдая за тем, как Дана раскладывает по тарелками кашу с зажаркой и консервированным мясом, которую он сам же и приготовил.
  
  Он готовил себе одному сразу на несколько раз, так что всем нам достается понемножку. Но мы сильно и не голодны, ведь уже успели подкрепиться в лесу. Я вспоминаю наш ужин и понимаю, что сейчас, наверное, почти полночь, а мы до сих пор не ложились, хотя встали сегодня на рассвете.
  
  Не сговариваясь, мы берём тарелки - мою несёт Дана - и перемещаемся в ресторан, где Стас со Владом сдвигают столики, а Алик зажигает ещё несколько свечей. Несмотря на многозначительные взгляды Пал Палыча в сторону бара, наши мужчины делают вид, что не понимают намеков. Они ему все ещё не доверяют. И наверное, правильно. Я тоже пока не знаю, что о нем думать.
  
  И Пал Палыч, словно понимая, что нам хочется получше его узнать, начинает свою историю.
  
  - Вы спрашиваете, как я выжил, хотя, как я уже сказал, это не самый правильный вопрос в наше время. А какой главный вопрос нужно задавать в нашем с вами случае?
  
  - Что ты умеешь? - улыбается Алик.
  
  - Именно! Именно, молодой человек! А умею я, надо сказать, многое.
  
  Тут мы все просто обращаемся вслух. Больше половины нашей группы не умеет почти ничего полезного и человек, знающий, к примеру, медицину, механику, умеющий стрелять, охотиться, управляться с фермерским хозяйством, нам точно не помешает.
  
  - В молодости я шофером был. Всю страну объездил и машину починить могу с закрытыми глазами почти любую теперь. Ко мне до сих пор обращаются, ну, обращались, то бишь, пока все это не стряслось. А потом хозяйка моя сказала, что жить так нету мочи, дети, мол, выросли, а я гулял много... А как не гулять, когда работа такая? Это ж несерьёзно все, должна была понимать...
  
  Он как будто ждет ответа на свой вопрос, но отвечать ему никто не спешит. Только Дана глаза закатывает и головой качает. Она поела быстрее всех и забрала себе Богдана, давая возможность поесть мне. Не знаю, какой там из Пал Палыч шофер и специалист по ремонту машин, но готовит он, в самом деле, отлично!
  
  - В общем, бросил я это дело, а тут знакомая моя... кухарка местная говорит: устраивайся сюда, не теряй шанс, место отличное, на природе, деньги хорошие, лес рядом, охотиться можно. А я ж ещё и охотник, не говорил? И на кабана ходил, и птиц стрелял. Приехал, осмотрелся, с хозяином местным пообщался, да так и остался. Место и взаправду отличным оказалось. Хоть и работы немало. Пал Палыч то, Пал Палыч се! Что неисправно - сразу ко мне бегут! А я что? А я голову почешу, да исправлю им, как было. Так что, молодые люди, от Пал Палыча и раньше всем толк был, и нынче будет, если стариком не побрезгуете!
  
  Он подкручивает молодецки свой длинный ус и бросает на меня такой задорный взгляд, что я прыскаю со смеху.
  
  - Неплохо, - кивает Денис, который, как мне кажется, изо всех сил старается не показать то, как он доволен.
  
  Все остальные не настолько скрытные и потому радостно переглядываются. Ещё один водитель в нашей компании значит то, что мы можем взять себе одну из машин, стоящих тут на парковке! Транспорт лишним не бывает, тем более что его можно тоже набить припасами отсюда.
  
  - А о том, как я выжил... Я, молодые люди, так и не понял, что случилось-то? Так что это вам мне, старику, рассказывать придётся, что за ерунда-то? Я вообще спал после тяжёлой ночи, тут буянили одни, пришлось помогать. Я, если усну крепко, то добудиться меня сложно - есть такой недостаток, да. Видимо, и не добудились, болезные. Встал, тишина. Выхожу на улицу, а там все, и наши, и гости, во дворе вповалку лежат мёртвые. Я их всех там за оградой и похоронил в лесу. Лично всем могилки вырыл! А что с ними сталось, так и не понял. Только потом, когда никто новый не приехал, по телефону никто не отвечал, да телевизор с радио не работали, начал догадываться, что не только у нас беда такая приключилась. Да в лесу... что-то странное видел. Хотя, может, глаза меня уже подводят...
  
  - Не подводят, дедушка, - вздыхает Стас. - Инопланетяне это.
  
  - Вот и слух начал подводить, - печально качает головой Пал Палыч и я снова хихикаю, хотя понимаю, что смешного, в общем-то, мало.
  
  Денис начинает рассказывать всю нашу историю с самого начала. Пал Палыч слушает недоверчиво, но, когда мы все понемногу добавляем деталей, начинает нам верить. Надо признать, он довольно быстро принимает сложившуюся ситуацию, которая ещё несколько минут назад казалась ему совершенно невероятной. В ответ на наше удивление он только руками разводит:
  
  - Да к чему только в этой жизни привыкать не приходилось! То Союз развалился, то МММ лопнул, то компьютеры эти ваши, интернеты, телефоны, пальцами управляемые. Ну теперь вот прогресс и до инопланетян дошёл. Ну что ж, будем и с ними учиться жить!
  
  - Какой похвальный оптимизм, - бормочет Алик.
  
  - Я так понимаю, с животными и землёй ты знаком хуже, чем с автомобилями? - интересуется Денис.
  
  - А что? - тут же спрашивает Пал Палыч и сам через минуту догадывается. - А, так вы собрались искать натуральное хозяйство себе! Что ж, похвальное это дело, похвальное! А я с землёй знаком, обижаешь, Денис! Дачка у нас с хозяйкой была раньше, хорошая такая дачка, большая: и картошечка там, и помидорчики, и клубника - все было! С животными я, может, и не так хорошо... Но в детстве корову доил, было дело, думаю, руки вспомнят, когда до дела дойдет. Главное, коровок найти. Вы куда-то конкретно едете или так, наугад?
  
  - Пятьдесят на пятьдесят. Что здесь есть?
  
  - О, здесь много всего есть! Подвал полон еды длительного хранения! Если берете меня, я фургон полностью забью тот, что на парковке стоит и побольше ваших будет! Потом уже сходим в подвал, оцените мои припасы.
  
  - Не такие уж они и твои, - фыркает Влад.
  
  - Ну почему же не мои? Теперь мои! Будем вместе - будут наши! Кстати, вот ещё что я подумал. Вы говорили, что инопланетяне эти, они за полезными ископаемыми к нам прилетели? Так тут шахта неподалёку небольшая частная. Ну как неподалёку, полдня дороги. Оттуда к нам иногда заезжали владельцы по пути. Если нам по дороге будет, можем заехать посмотреть, что к чему.
  
  - Зачем? - спрашивает Дана.
  
  А вот у Дениса вмиг загораются глаза, ему в самом деле это интересно.
  
  - А затем, моя дорогая, - доверительно наклонившись к ней, отвечает Алик, - что посмотри на Дэна и Влада. Они давно отравлены идеей спасти мир от инопланетных захватчиков и такой случай точно не упустят.
  
  - Мы можем сами съездить, посмотреть, что как, - предлагает Денис.
  
  - Ну уж нет, - вдруг резко и громко говорит Стас и сам же вздрагивает от звучания своего голоса. - То есть... ну, я хотел сказать, что мы все вместе. И такие дела нужно тоже вместе решать. Инопланетяне улетели ведь, только "осьминогов" оставили, так что на этой шахте вряд ли опасно.
  
  - Если нам не по пути, мы туда заезжать не станем, - заявляет Дана и встаёт с места, придерживая крепко спящего Богдана. - А сейчас я предлагаю всем поспать. Ночь уже глубокая, разговоры можно отложить на завтра. Тем более что завтра, судя по тому, что встанем мы поздно и нам придётся осматривать подвал, грузить фургон, мы останемся тут.
  
  - Не хотелось бы... - вздыхает Денис, который торопится отыскать хорошее место.
  
  - А если так, то тем более пора спать!
  
  С Даной никто не спорит. Многие зевают и покорно встают со стульев.
  
  Денис сообщает Пал Палычу, что тот будет спать с ними в двухместном номере, во второй комнате, из которой нет другого выхода - только через них с Аликом. Остальные разбредаются по разным комнатам. Стас с Владом занимают один номер на двоих и я тоже иду вслед за Даной, решив, что посплю на диване, лишь бы не одной.
  
  Вот только поспать мне снова не дают. Этот бесконечный день упрямо не хочет заканчиваться.
  
  ========== Глава 22 ==========
  
  Бросив свою сумку на диван и пожелав устроившейся на кровати вместе с Богданом Дане спокойной ночи, я выхожу с фонариком в коридор и нахожу туалет на первом этаже. В номере тоже имеется ванная комната с душевой кабиной, раковиной и унитазом, но там нет ни капли воды. Внизу же Пал Палыч предусмотрительно наносил целый бак из стоящего во дворе колодца, который раньше наверняка служил просто частью интерьера. А вот теперь неожиданно пригодился.
  
  На купание воды, конечно, не хватает, но самые простые потребности в воде мне удовлетворить удаётся.
  
  На плечи давно опустилась невероятной тяжести усталость, но идти в номер я все равно не спешу. И не только потому, что мне страшно выходить с небольшим фонариком, светящимся на раковине, в длинный темный коридор и снова подниматься на второй этаж в полном одиночестве. В глазах горит нервный огонёк, губы дрожат от переполняющих меня эмоций и я утыкаюсь лбом в зеркало, шмыгая носом. Именно здесь и сейчас меня наконец прорывает и я сотрясаюсь от рыданий, тихо подвываю, стучу кулаками в кафельную стену и кусаю губы в бессильной ярости на саму себя и все, что происходит со мной теперь.
  
  Ещё каких-то две недели назад мы с мамой поздними вечерами весело шутили, подгоняя друг друга спать, отвлекая от очередной серии сериала на компьютере или слишком интересной книжки. Ещё каких-то две недели назад мы с ней мечтали о том, что в этом году обязательно выберемся отдохнуть на море на две недели маминого отпуска. Ещё каких-то две недели назад я всерьёз думала от том, что однажды выйду на большую сцену, чтобы петь перед сотнями, а то и тысячами восторженных зрителей.
  
  А теперь оказывается, что во всей нашей стране и народу-то, возможно, столько не сыщется. Да и петь больше совсем не хочется.
  
  Когда я, снова умывшись немного затхлой и тепловатой водой, выхожу в коридор и начинаю подниматься по ступенькам, я чуть не падаю, оступившись от испуга при виде чего-то странного наверху. Но, разглядев в темноте всего лишь яркий огонёк от длинной тонкой свечи, я перевожу дыхание и вглядываюсь в едва различимый силуэт. Кому ещё не спится?
  
  - Вика! - громко шепчет Лера и, когда я приближаюсь, показывает мне бутылку ликера, которую она держит во второй руке. - Идём. Надо поговорить.
  
  - Прямо сейчас? - хмурюсь я, но отказать ей не могу.
  
  Мне хочется верить, что она не такая злюка, которой пытается казаться в последние дни. Что она просто запуталась. Что ей просто нужна помощь. Что ей нужно выговориться, спросить дружеского совета, а может быть, даже поплакать на чьем-то плече.
  
  Лера ведёт меня в свой номер, в котором она ночует сегодня в полном одиночестве, и мне в голову приходит ещё одна мысль: возможно, ей просто страшно спать одной и она ищет компанию в моём лице. Как бы она к нам ни относилась, мы ей все равно нужны.
  
  Её номер состоит всего из одной комнаты. Там имеется кровать, шкаф, мини-бар и пара тумбочек. Одна из них завалена конфетами и шоколадом. На вторую Лера ставит свечу и бутылку с ликером, у которого она ловко откручивает крышку.
  
  - Ешь конфеты, - предлагает она, и я выбираю наугад один из шариков, завёрнутых в фольгу.
  
  Конфета растекается на моём языке пьянящей сладостью и всего через минуту я ловлю себя на том, что отпиваю глоток такого же сладкого ликера из бутылки вслед за Лерой.
  
  Она уже успела усесться на кровать, откинувшись на подушки, и приглашающе хлопает рядом с собой. Мы сваливаем конфеты на кровать между нами и это начинает напоминать девичью вечеринку на две особы. Жаль, что на лучших подружек мы по-прежнему не похожи.
  
  - И почему мы не можем остаться здесь? - задумчиво спрашивает она, глядя в темноту за окном. - Территория закрытая, припасов много, места тоже.
  
  - Местные припасы рано или поздно закончатся, - чуть заплетающимся языком объясняю я.
  
  - Ну так переедем в другой мотель! Их на наш век должно хватить, как думаешь?
  
  - Кроме нас, могут быть и другие такие умные. Зачем рисковать? И почему ты не хочешь искать ферму, где мы сможем поселиться навсегда?
  
  Лера молчит, а я, отказавшись от очередного глотка ликера, потому что мне уже достаточно, вдруг думаю о том, что она просто не хочет работать. А работы на ферме будет много, о чем постоянно напоминает нам Денис, пытаясь подготовить к грядущим сложностям.
  
  - И к тому же здесь очень близко лес, - продолжаю я переубеждать Леру, тоже глядя в окно на колышущиеся вдали высокие деревья.
  
  - И что? - нервно передергивает она плечом.
  
  - Мы же видели сегодня в лесу эту тварь. Они отлично прыгают по деревьям. А здесь, внутри, у ограды, в одном месте тоже растут высокие деревья.
  
  - Ты хочешь сказать...
  
  Лера вскидывается на кровати, бежит к окну и проверяет защёлку. Как будто она спасёт, если "осьминог" решит попасть внутрь во что бы то ни стало. Мне и самой становится жутко от моей внезапной мысли, которая почему-то не пришла в голову никому другому. Или пришла и Денис просто в очередной раз не хотел нас пугать? Ведь не зря же он так настойчиво говорил Алику перед самым сном, что завтра обязательно нужно выехать?
  
  - Блин, Вика, умеешь же ты испортить настроение, - фыркает Лера, вернувшись на кровать.
  
  Она запивает свои слова большим глотком алкоголя и, видя, что я собираюсь вставать, крепко хватает меня за запястье.
  
  - Погоди. Поговорить надо.
  
  - О чем? О том, чтобы остаться здесь? Мне казалось, тема закрыта.
  
  - Да, считай, что ты меня убедила. А теперь дай мне убедить тебя.
  
  - В чем? - спрашиваю я, разворачивая ещё одну конфету.
  
  Следующие слова Леры меня даже не удивляют. Хотя её пристрастие к мужскому полу, начавшееся так внезапно, все ещё кажется странным.
  
  - Мы должны договориться. Денис - мой. Алик - твой. Можно наоборот, но только если ты пообещаешь помочь мне с Аликом. У меня самой вряд ли получится.
  
  - Я не понимаю, - хмурюсь я, комкая в руке шарик из фольги, острый в некоторых местах. - Тебе что, совсем все равно с кем из них... встречаться?
  
  Лера закатывает глаза и смеётся.
  
  - Хватит корчить из себя святошу, Вика! Скажи уже прямо: спать! Заниматься сексом! Трахаться! - последнее слово она почти выкрикивает, но потом понижает голос и спрашивает почти счастливо. - У тебя ещё никого не было, да?
  
  На её вопрос отвечать я не считаю нужным. Даже не киваю. Впрочем, она ответа и не ждёт, продолжая непривычно ласковым голосом:
  
  - Я уверена, Алик будет нежен с тобой. Он дурак, но неплохой человек. И ты ему нравишься. Викуля то, Викуля се, - передразнивает она его. - Он, конечно, и на Данку засматривается, но Данка слишком много хочет. Пусть вон Палыча этого престарелого себе забирает!
  
  - Дана хорошая, - мягко говорю я и понимаю, как беспомощно звучат мои слова.
  
  Лера лишь снисходительно улыбается и качает головой:
  
  - Дана умная - этот правильное слово. Она быстро тебя к рукам прибрала, да? Как и всех стальных. Викуля помогает ей с малышом, и она с Викулей болтает, как с закадычной подружкой. Алику она строит глазки и корчит из себя недотрогу, чтобы подогревать его интерес. Перед Денисом она пытается выставить себя умницей-красавицей-комсомолкой, или как там было? Даже с нашими двумя голубками общий язык нашла. Дана своё не упустит, поверь. А мы не должны упускать свое, Вика.
  
  Отпив ещё глоток ликера, Лера задумчиво смотрит в уже наполовину пустую маленькую бутылочку, покачивая её перед глазами. Её светлые волосы выглядят все ещё идеально, да и чертами лица можно залюбоваться. И создаётся впечатление, что она в этом прекрасно осведомлена. Она проводит раскрытой ладонью по своему телу от груди до бедра и выдыхает:
  
  - Вика, ты не думай, что мне от тебя что-то надо! Я чисто по-дружбе решила поболтать. Раскрыть тебе глаза на положение дел. Помочь тебе выбрать. У нас с тобой есть молодость и красота, это наш единственный козырь, если ты ещё не поняла. И мы будем полными идиотками, если им не воспользуемся.
  
  - Я не понимаю, как и зачем им пользоваться, - честно говорю я.
  
  Мы уже полноценная группа, можно сказать, друзья, почти родные люди, несмотря на то, что знакомы совсем недавно. Никто из мужчин уже даже не думает о том, чтобы бросить нас - я в этом уверена. Так зачем же нам спешить выбирать себе спутников жизни, в страхе, что однажды мы станем им ненужными? Есть масса других способов доказать свою полезность, кроме постели! И пусть мы пока умеем не так уж много, у нас есть возможность научиться.
  
  - Потому что это выгодно. Вика, ты что, не видишь, как все к Данке относятся? Её оберегают, о ней заботятся, самый вкусный кусочек подсовывают, самое мягкое место выбирают!
  
  - Ну конечно. Она же кормящая мать. Как иначе?
  
  - Вот! - поднимает указательный палец вверх Лера, пьяно смеясь. - Наконец ты начала что-то понимать!
  
  - Если честно, не начала. Ты мечтаешь о детях?
  
  В это сложно поверить, потому что к Богдану Лера относится не иначе, как с брезгливым равнодушием.
  
  - Не могу сказать, что я люблю детей, - почти шёпотом признается она. - Но если я в этом новом мире, где дети - наше будущее, рожу Денису пару-тройку детишек, то я обеспечу себе нормальное существование на всю будущую жизнь! Даже если я ему потом надоем, даже если он найдёт другую, я все равно останусь матерью его детей!
  
  - Это не так работает, - грустно хмыкаю я.
  
  Во всяком случае, моего отца моё наличие не оставило рядом с мамой. Как и миллионы других отцов на этой планете.
  
  - Вика, ты все ещё мыслишь старыми стандартами! Да, раньше мужчина мог наплодить хоть по ребёнку в каждом городе и никем не интересоваться! Но теперь мы будем жить одной общиной, все вместе, и он никуда не денется. А дети будут самой большой ценностью в глазах людей. Уже одно то, что я буду беременной, а потом и матерью - будет делать меня выше остальных, понимаешь? Ну и тебя тоже, - добавляет Лера в конце.
  
  - В общем и целом, я твою мысль уловила. Но мне кажется, что ребенок - это очень сомнительный комфорт. Сложностей больше. И я так и не понимаю, почему тебе нужен Денис или Алик? Роди ребёнка Владу, Стасу, Пал Палычу, кому угодно, если тебе так важно наличие ребёнка! Кто бы ни был отцом, к тебе все тоже будут относиться так же заботливо и бережно, как к Дане.
  
  - Даже если бы это было так просто, как ты говоришь, родить ребёнка от какого-нибудь Стаса или Влада, я не хочу, чтобы моим мужчиной, чтобы отцом моих детей был какой-то сопляк на побегушках! Мне нужен мужчина, наделённый властью. И точка.
  
  - Ну удачи тебе, - говорю я и решительно поднимаюсь с кровати, чувствуя, что реальность перед глазами уже начинает расплываться. - А я пойду лучше посплю.
  
  - Вика! Подожди! Так что мы решили? Кого ты выбираешь?
  
  - Никого. Мне оба не нужны и к детям я ещё не готова. Бери любого.
  
  Лера почти торжественно машет мне вслед, явно считая, что она добилась чего-то очень важного. И мне сложно не улыбаться, понимая, что решение её вопроса зависит вовсе не от меня, а от Дениса или от Алика. От того, кто из них первый решит немного расслабиться в её тёплых объятиях.
  
  Уже опуская голову на диван в нашем с Даной номере, я сквозь сон думаю о том, что, наверное, стоило бы сказать им, что в постели с Лерой они не должны забывать о защите, если не хотят стать отцами, но потом решаю, что это ведь элементарно и они, взрослые мужчины, разберутся в этом и без меня. Темнота наконец накрывает меня с головой, и я крепко засыпаю.
  
  Наутро оказывается, что спала я, как убитая, и могла бы проспать даже новое нападение инопланетян на мотель. Потому что когда я наконец разлепляю глаза и потираю гудящие после вчерашнего виски, Дана сидит напротив меня уже свежая и собранная и кивает на поднос с холодной кашей и бутылкой минералки.
  
  Но первым делом я мчусь в туалет, откуда возвращаюсь медленным из-за головной боли шагом, слыша сквозь открытое окно радостный лай Джеммы и веселый спор Влада и Дениса, которые кем-то командуют.
  
  - Ну ты и засоня! - улыбается Дана при виде меня без капли укоризны, покачивая Богдана в руках. - Мы уже и поесть все успели давно, и кладовую осмотреть, и выяснить, что эта шахта, про которую говорил Пал Палыч, нам по пути, и погрузку ребята почти закончили! Выдвигаемся через полчаса максимум, так что ешь, давай, скорей.
  
  - В кладовой много еды?
  
  - Много. Еле придумали, куда все уместить даже с учетом еще одного фургона. Ну ничего, лишним не будет.
  
  - Это точно. Так мы сейчас на шахту или куда? - уточняю я, не забывая про еду.
  
  Дана мрачнеет и, поднявшись с места, отходит к окну, из которого открывается умиротворяющий вид на лес. Умиротворяющий - если не знать, что он вполне может кишеть инопланетными тварями.
  
  - Да, на шахту. Там есть общежитие для шахтёров, где они и жили во время работы. Мужчины решили, что мы вполне можем остановиться там на ночь...
  
  - Но? - спрашиваю я, видя, что Дане хочется что-то добавить.
  
  Она вздыхает и пожимает плечами.
  
  - Мне не нравится эта идея. Мне кажется, там все ещё опасно. И этот "осьминог" в лесу вполне мог прийти именно оттуда. Но меня, конечно, никто не послушал. Мужчинам хочется поиграть в героев.
  
  - А может быть, там безопасно! - наигранно веселым тоном говорю я. - Мы же не знаем!
  
  - Вот именно. Мы не знаем...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"