Околон Н. В. : другие произведения.

Антикварный шкаф

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  Наталья Патрацкая
  Антикварный шкаф
  
  
  
  
  
   Виктор Сидорович мысленно обрадовался, что правильной дорогой шли его мысли, видимо, Рите он очень понравился. Хороший план!
  Полина вскоре сказала Виктору Сидоровичу, что у них будет ребенок.
   - Полина, быть не может! Мне сорок лет! Детей нет! А если это ребенок Степана Степановича? У вас с ним уже есть один общий ребенок!
   - А мне всего тридцать лет, и Степана Степановича в моей жизни нет уже два года, он только иногда передает деньги для Инны.
   - Что делать будешь?
   - И ты спрашиваешь? Я оставляю ребенка, а ты поможешь мне пару первых лет с малышом, дальше я сама проживу.
   - О чем речь! Помогу, чем могу! Я теперь стопроцентный мужчина!
   Виктор Сидорович тут же сообщил новость своей жене Эмме. Эмма, странное дело, без тени ревности сказала, что ребенку надо помочь родиться и взять его потом себе. Эту новость от своей жены Виктор Сидорович пересказал любовнице Полине.
   Полина ответила весьма неожиданно:
   - Ребенка кормить грудью буду я, первый год он будет со мной, а вы с ним можете гулять, а дальше будет видно.
   - Договорились. Береги себя, будем вместе воспитывать нашего ребенка. Кстати, для Инны я буду перечислять некую сумму денег с сегодняшнего дня.
   Полина такого счастья и не ожидала. Степан Степанович, услышав от Полины сенсационную новость, ухом не повел, а только подумал, что он к ней на дачу в машине Степан Степановича не поехал, а то бы ребенка ему приписали.
   Поэтому Полина решила заставить Инну сделать селедку под шубой, но девочка сделала вид, что не услышала. Через сутки мать повторила задачу. Дочь разрыдалась. В ответ она услышала вопли матери, перечисляющей ей наказания. Девочка поняла, что лучше пойти и сделать треклятую селедку под шубой. Она еще раз спросила, что надо для этого сварить и сколько.
  
  Инна, дочь Полины, весь день занималась тем же, то есть рекламировала свою молодость. Молодость рекламировать легко. Фото повесила на своей странице - и весь прикол. Люди лезут посмотреть, а кто она такая, Инна, и ничего больше от нее и не требуют. Она и разленилась от собственной молодости. У нее было второе развлечение: она могла три часа подряд с переносной трубкой телефона сидеть на полу, на диване и перемалывать девичьи новости своего района.
   Что за фото она поместила? В свои отроческие годы она надела белые остроносые босоножки на тонких высоких шпильках, с перемычкой в стразах, в капельках стеклянной росы. Новый белый топик в тех же прозрачных каплях на тоненьких лямочках оголял все, кроме нижней части молоденькой груди.
  Сверху возвышалась пара нежных бугорков, изображающих молодую грудь девушки. Вся она такая. Между майкой и босоножками появлялись либо сильно разорванные джинсы, либо полоска юбки, либо, сами понимаете, махонькие. На фото она в юбке или в джинсах. Она приличная девочка. У нее период увлечения фотографиями. Она фотографирует тремя фотоаппаратами разных версий: и цифровыми, и пленочными. Результат один - везде она либо те, кого она встретила по дороге отрочества.
   Вскоре Инна сдавала экзамены в школе. Для учительницы она купила вишневую розу на длинном стебле, поставила в стеклянную тонкую длинную вазу и опрыскала ее блестками. Роза переливалась под светом лампы.
  А Инна села с ногами на диван, взяла в руки учебник, ручку, тетрадь и стала готовиться к экзамену. У Инны был поклонник со времен детского сада, они учились в одном классе, но мальчик продвинулся вперед. Нет, не в учебе, его снимают в телесериалах, и он говорит ей, что его скоро покажут по ТВ. Он любил показываться на ее глаза. А у нее другие интересы.
   Раз в неделю она ходила в настоящий институт и изучала информатику. В начале учебы занятия ее не радовали, ей просто все было уже знакомо, но понемногу новые знания ее покорили, и на занятия в институт она шла с радостью. Что ее там радовало? Буфет. Рядом находился буфет, в нем гамбургеры продавали, но она скоро поняла, что стала полнеть: между джинсами и блузкой появился жирный животик.
   Пришлось Инне сменить гамбургеры на сок. Она предпочитала небольшие коробки с соком, из которых торчали двойные трубки. Животик жирный исчез, но не сразу. Инна пошла на танцы, занималась ими три раза в неделю, плюс диета - и через месяц жирок исчез. Это из-за танцев она собрала свой диван, на котором сидела с ногами и учила уроки.
  Ей нужен был пол для танцев. Все танцы она многократно повторяла дома. Еще одно у нее обнаружилось увлечение: вслед за певицей, поющей сильным голосом, повторять ее песни. Когда появлялись титры фильма 'Не родись красивой' и звучала песня, Инна врубала телевизор на полную мощность.
  'Не смотри, не смотри ты по сторонам...' Стены глохли. Основное увлечение Инны - придумывать то, что ей надо купить, если она сутки ничего не просила, значит, она задумала нечто большое для кошелька взрослых.
   Например, ее мама Полина ездила на рынок за вещами и брала с собой Инну для компании. Такие поездки со временем стали приносить больше вещей Инне, чем ее маме. Мама у нее набрала вес, и с каждой поездкой все меньше рыночных вещей на нее можно было надеть. Зато при виде Инны все продавцы, особенно мужчины, расплывались в улыбках и называли ее всевозможными ласковыми словами и красавицей на всех языках и диалектах.
  Зимой ей купили белый комплект: белую шубку, белые сапоги, белую шапочку, белую сумку, белые брюки, белый свитер. Весной ей купили розоватый комплект: курточку, сумку, сапоги и еще кучу вещей. И ее мама, наконец, поняла, что рядом с ней, у нее в доме появилась соперница, и не взяла ее в следующую поездку. Так-то. Ничего, Инна нашла другие способы для расходов взрослых.
   А так она смышленая девочка, но лень ей было убирать у себя в комнате, однажды она просто ответила:
   - Я не служанка и не буду убирать в квартире.
   В большую кастрюлю Инна налила воду, положила в нее пять штук вымытых свекл, две моркови и четыре картофелины. В другую кастрюлю, но меньшего размера, она насыпала соли, налила холодной воды и положила пять яиц. Дальше предстояло самое сложное: разделать селедку, удалив из нее все косточки. Мать показала способ разделывания селедки.
   Надо сказать, всем нравится разрывать селедку на две части за хвост, тогда все основные косточки скелета сами выходят из селедки. А дальше начинается мука с маленькими косточками, а потом надо разложить мелкие кусочки селедки на блюдо и постепенно покрывать селедку шубой, состоящей из тертых овощей, яиц, майонеза...
   В гости к Полине пришел Виктор Сидорович. Мать и дочь ему очень обрадовались, видя в его руках вкусные продукты. Стол получился праздничным, но настроение в целом было такое, словно приспустили флаг на корабле. Мужчина был озадачен тем, что ему надо разойтись с женой Эммой. Инне пришлось открыть правду, что скоро у нее будет брат или сестра. Девочка в первый момент обрадовалась, а во второй впала в тоску. Возник момент, когда все втроем были готовы разреветься.
   Выход нашелся. Полину неожиданно скрутило от боли так, что она сжалась в комочек и выскочила из-за стола. Ее не было долго, когда она появилась, то сказала, что ребенка не будет, не получилось. Виктор Сидорович обхватил рукой свои челюсти, ему казалось, что его зубы все одновременно заболели. Он почувствовал боль в сердце и стал сползать со стула. Полина сама лежала, скорченная от боли и не могла встать.
   Инна посмотрела на страдания взрослых и бросилась к телефону, но вместо скорой помощи она позвонила отцу. Степан Степанович был дома и бегом прибежал к ним, благо дома находятся в одном квартале. Его соперник лежал и еле дышал.
  Степан Степанович достал из своего кармана таблетки от боли в сердце и дал их Виктору Сидоровичу. Потом он подошел к Полине, с которой не жил и не разводился из-за ее криков. Он подержал огромную ладонь на ее животе, и боль из нее стала выходить, словно своей ладонью он ее вытягивал.
   Потом он позвонил в гостиницу и вызвал Эмму, не спрашивая разрешения у больных. Пока Эмма ехала к ним, Степан Степанович сел за стол и съел всю селедку под шубой, потом позвал дочь Инну прогуляться с ним на свежем воздухе после очередного дождя. Эмма вбежала в квартиру, посмотрела на Виктора Сидоровича, вздохнула, подняла его.
  Он поднялся с ее помощью и пошел к прежней благополучной жизни. Полина осталась одна, она лежала и смотрела на стол, где не было селедки под шубой, но ей она была больше не нужна.
   Виктор Сидорович подарил маленькую породистую собачку Инне. Она взяла ее на руки и больше никому не отдавала, живая игрушка ее вполне устроила. Инна подаренную ей Степаном Сидоровичем собачку привезла ему на дачу. Маленькая собачка обладала звонким лаем, чем очень надоела молодой хозяйке. Собака лаяла в ответ любой собаке, чей лай доносился до квартиры, где она жила. Она лаяла на любой хлопок лифта. Она лаяла ночью, если кто просыпался.
   Иногда лаяла просто так, иногда от возмущения, но всегда звонко и пронзительно. Собачка на даче немного боялась простора и лаяла от страха перед большим пространством. Еще она полюбила скулить и лаять под дверями, куда поставили мебель с вырезанными зверями. В остальное время собачка любила стоять рядом с человеком, принимающим пищу. Выпрашивать кусочек недозволенной пищи - это было ее любимым занятием. Есть собачий горох ей меньше всего хотелось...
   Освободив себя от собаки, Инна проколола язык, подвесив на него украшение, чем вызвала натуральный гнев своей мамы Полины. Мать от возмущения и ругательств зашлась в крике и долго кричала на Инну. Результатом прокола языка был домашний арест Инны до начала школьных занятий. Свобода закончилась дачным заточением, и Инна вынуждена была общаться с маленькой лающей собакой.
   Девочка первая поняла, что собака у музейных дверей лает наиболее звонко, до боли в ушных перепонках. Она сказала об этом Виктору Сидоровичу, тот в шутку или всерьез ответил, что за дверями живет настоящее привидение и тревожит чуткую душу собачки.
  Инна шутку поняла буквально, она взяла ключи от музейных комнат у матери и одна зашла в смежные комнаты, в которых стояла темная мебель. Девочка села на стул, посмотрела на карнизы мебели, украшенные вырезанными из дерева зверями, она вынуждена была запрокинуть голову, и эта голова у нее медленно закружилась. Она потеряла сознание.
   Собачка бродила по даче и скулила, она искала свою маленькую хозяйку, поэтому первая обнаружила приоткрытую дверь в музей. Шустрый носик пролез в приоткрытую дверь, вскоре все здание огласилось звонким, счастливым лаем собаки, нашедшей свою хозяйку. Острые зубки ухватили джинсы и стали дергать их из стороны в сторону, пытаясь заставить девочку посмотреть в ответ, но она молчала, тогда собака залаяла так оглушительно, что на ее зов прибежала Полина.
  Она увидела лежащую на стуле дочь, закричала в унисон собаке, взяла дочь на руки, вынесла ее из комнаты, донесла до дивана в холле первого этажа.
   На шум подошел Виктор Сидорович.
   - Полина, что случилось с Инной?
   - Сознание потеряла и в себя не приходит!
   - Она таблетки пила?
   - Да, она ведь себе язык проколола. Я ее заставила вынуть украшение. Язык мы продезинфицировали, а у нее ангина еще началась, я добавила ей антибиотиков, да еще ее занесло в этот музей!
   - Врача вызвать?
   - Да не хочется вызывать врача. Мне непонятно, почему она потеряла сознание. Я ее нашла по лаю собаки, в музее на стуле.
   - А снотворное ты ей не давала?
   - Антибиотики плюс таблетки от аллергии на эти антибиотики и больше ничего, от них она сознание никогда не теряла, слабость могла появиться, но не больше, хотя сонливость не исключается.
   - Да спит она! Проснется - посмотрим, что дальше делать, пусть тут спит, я рядом посижу, книгу почитаю.
   - Спасибо, Виктор Сидорович, а я музей закрою, ключи от комнаты Инна так в руке и зажала.
   Полина вынула из руки дочери ключи и пошла в музейные комнаты. Дверь была открыта настежь. Она заглянула внутрь комнаты. Женщина свалилась на пол.
  Степан в это время сидел рядом с девочкой, он о Полине не беспокоился. Собака дремала рядом с Инной. Виктор Сидорович, вернувшись в город, навестил нового директора антикварного магазина, он решил рассказать ей о мистичности мебели, которую она продает.
   Рита спросила:
   - Виктор Сидорович, родной мой покупатель! Что ли, мы с тобой не знакомы? Чем ты не доволен, скажи.
   - А чего говорить, вся твоя мебель с мистическим уклоном получается.
   - Так за этот довесок надо бы цену поднимать, мебель настоящая, антикварная!
   - Настоящая мебель, говоришь? А человек посмотрит на нее и в обморок падает!
   - Знаешь, господин хороший, не нужна мебель - вези назад, куплю.
   - Не могу, последний комплект со зверями облюбован духом Самсона и не подпускает никого в комнату.
   - Вот это да! Вот это дощечки из тайги!
   - Чему радуетесь, не пойму?
   - Уникальности изделия.
   - Лучше бы обычную мебель продавали! - сказал Виктор Сидорович и покинул офис.
   Рита задумалась: значит, получилась антикварная мебель, а младший Селедкин - настоящий потомственный мастер! Она вызвала Родиона Селедкина и вручила ему премию внушительного размера.
   У того глаза округлились, а Рита сказала:
   - Заслужил, Родион! Хорошая работа.
  
   Рита сидела и думала: что делать дальше? Для комплекта мебели известному хоккеисту она использовала неприкосновенный запас мистики. Степан Степанович вернулся из командировки влюбленным котом без мистических предметов. От Платона информация не поступала. У Степана Степановича был почти готов очередной комплект, а у нее за душой было пусто. Кстати, о душах. А где эти души водятся? В бездне. Правильно, но туда нельзя. Мистика должна быть живой. Где могут быть предметы старины на поверхности Земли? Если с юга Родион приехал пустой и влюбленный, то надо послать его на север, где людей ходит мало, где что-нибудь залежалось на чердаках старых домов.
   Родион, услышав новое задание, пришел в отчаянье, ему так нужна Полина, а ему говорят: 'Брысь на север. Ищи ветра в поле трехсотлетней выдержки'. А что делать? Надо ехать, хоть щепу привезти, главное, чтобы натурально древнюю. Стал он изучать историю северных городов, да запутался и вновь позвонил Рите:
   - Рита, помоги! Скажи, где у нас на севере города, которым более трехсот лет, чтобы от них можно было нащипать мистики?
   - И это правильный вопрос. Родион, кстати, где твой друг Платон?
   - Ты чего? У тебя крыша поехала? Хотя, знаешь, ко мне приходил один мужик, говорил явную глупость, на лицо чужой, а по спине Платон.
   - Так и я видела этого мужика, а потом он исчез!
   - Вот это да! Он что, медаль? С одной стороны - неизвестный, а с другой - Платон!
   - Ладно, а ты знаешь, где его найти? - спросила Рита.
   - Представления не имею. Лучше найди северный город и скажи, что там искать.
   - Начни с древнего Новгорода. На городище постоянно идут раскопки, не найдешь предмет обихода, так от стены древних домов всегда можно отщипнуть лучину: не от тех, что снаружи, они каменные, а от тех, что в земле зарыты. Храмы там тоже каменные, но в них есть деревянные предметы не первой исторической важности.
  
   Инна солнышком заглянула в комнату матери, да так и осталась. Она села у принтера печатать цветные рисунки и фотографии. А мать Агнесса в это время, как домашний меланхолик, убирала квартиру, мыла посуду, гладила и сглаживала углы. Инна ходила по квартире в коротких шортах и топиках, как будто она жила на юге.
  Мать ходила в велюровом халате и меховых тапочках, как будто дома царил собачий холод. Матери при виде бровей дочери захотелось пойти в салон и покрасить свои брови, чтобы они были гуще. Дочь при виде бледных полосок бровей матери села уменьшать свои черные заросли в верхней части лица.
   Мать равнодушно смотрела в экран телевизора, но, поглядев на дочь, спросила:
   - Инна, ты седые брови выдергиваешь?
   - А они у меня есть? Седые брови? - откликнулась она и посмотрела на улов инструмента, ей удалось сразу выщипать несколько волосков из бровей.
   На телеэкране певец исполнил песню, появилась реклама кофе, на этом Инна переключила программу и стала слушать прогноз погоды. На ближайшие дни прогноз погоды был просто хороший. Она вытянула свои ноги и спокойно посмотрела на экран.
   - А почему ресницы висят? - спросила Инна, глядя в зеркало.
   - А я видела ресницы в два раза больше твоих. - сказала мать, подойдя и посмотрев в ее зеркало. - Ты знаешь, что большие ресницы лицо делают привлекательным?
   - О! - воскликнула Инна, накрасив тщательно ершиком ресницы, которые успела нарастить.
   - Я твое лицо не трогаю. - сказала мать, а потом спросила: - а ты куда собираешься?
   - Хочу очень большие ресницы. Я на свидание иду.
   На стене висели фотографии красивых девушек в одежде из полосок тканей с копьями и перьями на фоне лазурного моря. И вот среди этой красоты Инна не прожила и дня, а теперь она глядела на огромное небо и лес средней полосы на горизонте, с трудом вспоминая море. Теперь она жила дома орлом на привязи.
   Инна росла нормальной девочкой и смотрела смешные фильмы - и выросла крепкой девушкой. Но однажды она поняла, что вид у нее простоватый. И она похудела. Изящная девушка стала скучной и ленивой. Сил у нее было мало из-за голода. Она ничего не хотела делать, никого не любила. У нее появились слова, что замуж он не хочет и детей у нее никогда не будет. В страшном ленивом состоянии она худела и огрызалась на все попытки окружающих заставить ее заняться физическими упражнениями. Лень на грани фантастики истощала ее силы, а она только иногда замеряла свою тонкую талию.
   Мама отвезла дочь на море, чтобы она хотя бы поплавала среди медуз. Но чуда не произошло: девушка приходила на берег моря, ложилась на белый топчан и смотрела в песок. Потом вставала и уходила лежать в номер. Она не читала книг, практически не ела, позволяя себя один раз в день отвезти в кафе, где сидела и пренебрежительно смотрела на тех, кто ел. Никто не мог заставить ее засмеяться или посмотреть на экран с юмористами.
   Мать всерьез опечалилась. Она отвела кисейную барышню на дискотеку, посадив ее в темный угол. Инна безразлично взирала на танцующую публику. Мать принесла ей коктейль в высоком стакане и ушла домой. Девушка лениво поднесла себя к соломинке и отпила напиток. Шквал музыки обрушился на нее со всех сторон. По веранде скользили зеркальные блики.
   Девушка сидела и пренебрежительно смотрела на прыгающую публику. Крепкие, загорелые молодые ребята и девушки двигались в ритме музыки или сидели за столиками и пили холодные напитки. Через некоторое время пришла мать и увела дочь домой. Девушка после такого выхода в свет проспала до полдника, после чего один раз сходила на море. Скука, кромешная скука сопровождала лень девушки. Она не влюблялась, не увлекалась никем и ничем.
  
   Поехал Родион в северный древний Новгород то ли покорять, то ли ущемлять. В городе ворота у одного храма огромные да кованые. Колокола гигантские и все на месте, еще и звонят. Но такие большие предметы оказывают мистическое влияние на огромное число людей. Вон, сколько автобусов со всего мира в город приезжает! А сколько среди них зарубежных туристов? Почти половина. И все они ходят по городу в поисках древности, визуальной или карманной.
   Попал Родион на одну экскурсию за город, он думал, что там древность есть, а там был выстроен деревянный город, стилизованный под старые дома, а бревна новехонькие, и отщипнуть нечего. Внутри домов была собрана утварь, но тоже видно, что она новая. Горько стало Родиону, опять задание не выполнил, решил опят поискать в ближнем лесу.
  Пошел Родион в лес. В лесу старушку встретил, махонькую, сухонькую, с курносым носом, с седыми волосами, заплетенными в тоненькие косички и вокруг головы напутанные. В руках она несла корзину с грибами.
   От корзинки Родион глаз оторвать не мог.
   - Бабуля, сколько лет твоей корзинке?
   - Родимый ты мой, если бы знала, так сказала, она мне от бабки досталась, много у меня других корзинок было, да все состарились, а этой - хоть бы что!
   - Продай корзинку, я тебе заплачу, сотню новых корзин купишь, еще внукам останется.
   - Так, почитай, жалко ее.
   - Слушай, бабуля, твои внуки грибы собирают в лесу?
   - Ты что, касатик, они в городе каменном живут, шампиньоны в магазинах покупают.
   - Продай корзинку, бабуля!
   - Так я тебе новую корзинку продам, зачем тебе это старье!
   - Мне эта корзина нужна! Меня за ней послали. Хожу я тут по лесам, ищу тебя.
   - Правда меня ищешь? - лукаво спросила старушка.
   - Тебя ищу, с корзинкой.
   - Фу ты ну ты привязался! Был бы ты крещенный - никогда не стал бы из рук корзинку выпрашивать.
   - Сколько хочешь денег за свою корзинку? Ведь я мог бы у тебя из рук ее вырвать, но я с тобой переговоры веду, можно сказать, на государственном уровне!
   - Вот треклятый, почини мне забор да крышу, тогда отдам тебе корзину.
   - Ты, бабуля, не промах, идем, покажи свою хибару.
  
   Бабуля повернула в другую сторону. Покрутила его вокруг елей да сосен, он вообще потерял ориентир, откуда пришел и куда идет. Пришли они к избушке, старой, не в пример музейным. Треть избы занимала огромная печь.
   - Бабуля, зачем тебе печь такая огромная?
   - Ты чего, сизый мой, так я в ней моюсь, хлеб пеку и на ней и сплю.
   - Ох, тяжело ты, бабушка, живешь!
   - А куда легче! У меня все есть!
   - Где продукты берешь?
   - Мне много надо? Колбасы я ваши не ем. Грибков насобираю, муку мне привозят. Так и подумай, зачем мне твои деньги?
   - Вот попал! Неужели тебе ничего не надо?
   - Надо. Дровишки завсегда мне нужны, люблю я тепло.
   - Где дрова взять?
   - Ты чего, родимый, больной? Гляди, лесу-то сколько! Неужели мне на дрова не хватит!
   - Может тебе пилу 'Дружба' купить?
   - Так я с малолетства топором дрова рубила.
   - Ладно. Показывай забор и крышу.
   Через три дня, поработав топором, Родион получил корзину и свободу. Старушка денег у него взяла совсем немного и столько, сколько считала нужным. Он купил жесткую сумку, упаковал в нее корзину, чтобы не сломалась, и домой поехал.
   Рита, увидев корзину, всплеснула по-стариковски руками:
   - Молодец, Родион! Чудо! Это настоящее чудо! Свет выключи.
   Родион выключил свет, закрыл окна. Корзина светилась матовым блеском.
   - Настоящая! Проси, что хочешь!
   - Ладно, я ушел, мне завтра на работу к Степану Степановичу выходить.
   - Отлично.
  
   Простая задача: скрестить новую мебель со старой корзиной - была Рите по силам, это она четко осознавала. Дерево к дереву, и чтобы лучилось! Сердце ее в это время было абсолютно свободным, деньги ей были нужны, и вечерами она сидела с сыном и прорисовывала вензеля с вплетенными в них прутиками из корзинки. Корзинку расплели, предварительно замочив, чтобы она не ломалась. Старые веточки напоминали по внешнему виду копченый сыр.
   К Рите на огонек стал заходить Родион: то ли его тянула корзинка, то ли она сама, но он играл с малышом и уходить домой не собирался. Полина стала забываться, а вот Рита заполонила все его существо. Или это корзина их связывала? Кто знает.
   Рита иногда шутила:
   - Родион, Платона не боишься?
   - Не знаю, если честно, но мне с тобой уютно.
   - У Степана Степановича работаешь? Не обижает?
   - А чего нам с ним делить? У нас разные обязанности, я свои выполняю.
   - Давай назовем новый комплект мистической мебели 'Копченый сыр'.
   - Рита, ты лучше ничего не придумала?
   - А чем плохо? Предложим его директору мясомолочного комбината, где этот чудесный сыр выпускают.
   - Ты этот сыр любишь? Он дорогой!
   - Так он сухой. Возникает иллюзия, что его ешь, ешь, и челюсти устанут, а ты при этом не поправляешься.
   - Если так, то по мне лучше бутерброд. Сообрази чай с лимоном и бутерброд с обычным сыром и маслом, я это все купил, в холодильнике лежит.
   - Раз лежит - сделаем, мне недолго.
   Интересные у них складывались отношения: без страсти, без видимых взглядов. Так, теплые отношения, тихие слова, никаких совместных планов на будущее. Работа у Степана Степановича в фирме благоприятно отразилась на внешнем облике Родиона, он стал уверенней в себе, стал лучше одеваться, лучше стричься. Они не кидались друг другу на шею, не было поцелуев, но все чаще вечера Родион и Рита проводили вместе, втроем с ребенком гуляли по выходным в парке.
  Возникало ощущение, что они начинают жить с чистого листа. Этого не могла не заметить Инесса Евгеньевна, но и она не возражала против дополнительной опеки ее внука Евгения.
   Название нового комплекта мебели 'Копченый сыр' Рита предложила директору комбината, производящего копченый сыр. Директор удивился, рассмеялся и купил за хорошие деньги весь комплект мебели.
   Однажды Инна влетела в комнату, сунула в рот жевательную резинку, но не себе, а матери. Потом освободила мокрые волосы от полотенца, отобрала у нее пульт управления от телевизора на секунду, да так и зависла у музыкальной программы. Мать не обиделась, она закрыла рукой лицо и без обиды жевала жевательную резинку.
   'Не жаловаться ведь отцу по каждой проблеме', - подумала Полина и купила дочери новый купальник. Сама нашла в комоде свой старый купальник, которому было несколько лет, и примерила его. А что делать? Бюджет не выносил двойных расходов.
   Утро было солнечное, с пронзительным небом. Полина постелила сложенное в четыре слоя покрывало, легла по солнцу на живот, опустила голову на руки и задремала. Открыв глаза, она увидела маленького муравья: он ползал у нее перед глазами по траве, росшей на пляжном песке. Она села, усталость и раздражение ушли в землю.
  На пляже у маленькой реки народу с утра было мало. Песок местами порос травой. Постоянные посетители пляжа были покрыты прочным загаром. Она посмотрела на свою белую кожу и встала. Ей нравилось загорать стоя, потому что земля всегда с утра прохладная, зато небо чистое. Она вспомнила свое знакомство со Степаном.
   Пляжный роман длился недолго. Степан приходил на пляж по утрам, ложился на одно место, стелил темное большое полотенце и лежал неподвижно, не глядя на женщин, не заговаривая с ними. Иногда вставал, плавал и ложился загорать дальше.
  Она, стоя, видела его божественную фигуру, он ей безумно нравился, но подойти к такому красавцу у нее смелости не хватало, она просто созерцала великолепное тело мускулистого мужчины. Он чувствовал ее взгляд, их глаза встречались. Она была крупной девушкой с плоским животом и мощными ногами, да и грудь особыми размерами не отличалась, однако Степану она приглянулась с первого взгляда. Было в ней обаяние, внутренне спокойствие.
   Они неделю ходили на пляж, смотрели друг на друга и не разговаривали, через неделю стали здороваться, да дождь пошел, летний, солнечный. На следующий день Степан пришел с волейбольным мячом. Они поиграли в волейбол вдвоем, мяч летал между их пальцами и практически не падал, но пляж - он и есть пляж. Народ к ним потянулся. Круг желающих играть в волейбол все увеличивался, тем самым отдаляя друг от друга. Она пошла на свое место, легла спиной к солнцу, опустила голову на руки...
   - Полина, привет! - услышала она сквозь дрему, перед ней стоял Степан, не такой молодой, но все еще интересный мужчина.
   - Здравствуй, Степан! - сказала она и поднялась.
   - Где Инна? Я ее вчера здесь видел с подругами и двумя мальчишками.
   - Спит еще, для нее время загара еще не наступило. Позже придет загорать.
   - Какие у вас дела с ней? Сильно ссоритесь?
   - Все бывает. Один сейчас живешь или с кем?
   - Полина, а тебе до меня дела нет. Ты сама живешь. Самостоятельная.
   Она посмотрела на речку, на осоку на берегу, вздохнула, ей стало скучно. Она постоянно в присутствии Степана ощущала беспросветную скуку, а почему - объяснить не могла, ей всегда хотелось уйти от него после того, когда к нему сама подходила...
  
   Родион получил задание: найти деревянный предмет прошлого, и обязательно настоящий! Деньги ему нужны были так, что и передать нельзя! Родион, недолго думая, сел на пригородный автобус и поехал до самой дальней деревни, куда не ходят поезда. Вышел он на последнем клочке асфальта, кругом была грязь после дождя, виднелось несколько домов, старая ферма, конюшня.
   Погладив себя по голове за то, что взял с собой высокие резиновые сапоги, Родион переобулся и пошел месить грязь по деревне. Он сразу заметил дальний дом. Постучал, а в ответ тишина. Толкнул дверь. Она открылась. Обошел бедную хибару. В дальнем углу на кровати лежал старик. Он еще дышал.
   - Дед, ты жив?
   - А чего тебе надо здесь?
   - Так, мимо шел и зашел.
   - Откуда меня знаешь?
   - Я тебя не знаю. Есть хочешь, дед?
   - Давай свою еду, ко мне тут заходят, кормят. Мне, чай, восемьдесят седьмой год идет.
   Достал Родион еду, для себя припасенную, и выложил ее перед дедом. Тот обрадовался и стал жевать пищу тремя зубами. Выпил стопочку кагора, разговорился, после второй стал хвастаться. Родион беседу поддерживает да на антиквариат местного производства наталкивает, а сам избу оглядывает.
  С первого взгляда ничего не нашел. После третьей рюмки дед намекнул, мол, сходил бы Родион за соленым огурчиком, ему самому тяжело спускаться в подпол.
   Родиона упрашивать было не надо, полез он в подпол. Три ступеньки и земляной пол под ногами, в нишах - несколько банок с огурцами. Маленькая деревянная бочка с солеными грибами с плесенью на марле. Две трехлитровые стеклянные банки с брусникой, залитые водой. В фанерных ящиках лежал картофель.
  Взял Родион банку огурцов и решил уже выходить на свет и свечку тушить, но вдруг его взгляд натолкнулся на крашеный шкафчик. Открыл его, а там пустые стеклянные банки. Ничего больше! Потушил свечку, к деду пошел, а тот уснул, сопит себе после кагора. Стал Родион избу обходить да все дверцы открывать. Потом ставни закрыл, свет потушил и стал ждать чуда! Сам задремал после кагора.
  
   Сон Родиону приснился: девушка берет его за руку и ведет на чердак. Он проснулся. Темно. Открыл ставни: на улице светло. Увидел лестницу на чердак. Полез. Залез. Свечу зажег. На фанере плесневелые яблоки лежат. В углу сундук стоит. Открыл сундук, в нем оказались тряпки старые из темного сукна. Вытащил все. Некоторые вещи молью подернуты. Брезгливо перебрал все, ничего деревянного в сундуке, кроме самого сундука, не было.
   Родион словно взгляд в спине почувствовал, резко обернулся и увидел свечение. Подошел. Посмотрел на пол чердака. На полу лежала доска с рельефом, раньше такими досками белье гладили - до утюгов с угольками, до чугунных утюгов, которые просто на печь ставили.
   Поднял он гладильную доску, а рядом еще валик лежит, свет излучает. Вспомнил Родион, что раньше гладили двумя этими предметами. Взял валик и доску, стал спускаться с крыши, ступеньки под его тяжестью и обломились. Он полетел кубарем и потерял сознание.
   Очнулся - рядом дед стоит:
   - Так ты вор, стало быть? А я думал, ты человек! Смотри, чего натворил, сказал бы уж, чего ищешь, продал бы тебе.
   Родиону стыдно стало.
   - Дед, я все починю и все расскажу.
   Пришлось Родиону чинить лестницу, забор и все, что дед ему наметил, за работу получил он предметы быта из далекого прошлого.
   Рита обрадовалась деревянному утюгу, оплатила его, но подумала, что все это уйдет в комплект для Тони. Следующая интересная передача Рите попалась о русском модерне в мебельной промышленности конца девятнадцатого века. Отличная мебель, видимо, жил-был великолепный мастер, великолепная резьба по дереву - зря передачу не записала, такие предметы старины!
  Важна идея, а сделать русский модерн можно всегда, вот если бы его можно было на поток поставить!
  Родион привез редкую березу. Рита проработала внешний вид гарнитура и сказала, что он принадлежал потомкам боярыни Морозовой. Ей поверили.
  Рита, посмотрев на полуфабрикаты, вызвала Степана Степановича. Он, похудевший, но счастливый, явился перед ее глазами и вскоре запустил в производство комплект мебели на бывшей своей фирме: в результате каких-то махинаций, в которых сквозило имя Степана, фирма перестала принадлежать ему, но суд вернул ее Степану Степановичу, когда Рита приложила к этому руку.
   Селедкин довел новый комплект с головами птиц до изумительного совершенства. Мебель сияла красивой поверхностью, сияли головы птиц на подлокотниках кресел. Все вздохнули, словно последнее время они и не жили на этой земле, а просто существовали без любимого дела.
  Рита думала, что все интересные события произошли из-за Полины. Полину увидел Степан Степанович, который очень любил женщин с мистической энергией.
  Она произвела на него должное впечатление, и они вновь влюбились на глазах Риты! Правда, что ей расстраиваться. Степана Степановича у Полины увела Зинаида, мать Паши, но теперь Полина увела его от нее! Логика янтарная или мистическое правило жизни.
  
   Весной Виктор Сидорович и Эмма поехали на дачу. С первого взгляда было видно, что здесь зимой никого не было. Эмма отказалась от услуг Полины, она сама занялась уборкой помещений. Ее хозяйская жилка подсказывала, что это сущая роскошь - одним жить на такой большой даче. Эмма предложила дачу городскому детскому саду.
   Приехала комиссия, дачу одобрила, и к лету сюда заехали малыши с воспитателями. Эмма, таким образом, спасла своего Виктора Сидоровича от посягательств чужих женщин. Он не возражал. Полина после такого расклада в жизни Виктора Сидоровича пошла на работу к Степану Степановичу. Его предприятие расцветало. Ее взяли на упаковку готовой продукции. Степан Степанович, получая зарплату, сразу отстегивал деньги Полине на Инну.
   Много десятилетий назад звучала песня: 'Все я в доме приберу, вымою посуду, и воды принести я не позабуду'. Старая песня, сейчас Инна слушала реп и быстро-быстро произносила слова. Еще быстрее бросала неприбранную постель и исчезала с сотовым телефоном на зеленых просторах листвы под ярким весенним солнцем.
  Как-то утром за Инной домой зашла ее подружка. Подружка была на два года старше нее, у нее дома всегда царили чистота и порядок. Девочка была одета в теплые ботинки, теплый вязаный свитер, куртку. Она переступила через порог квартиры Инны, ее глаза расширились при виде подруги, в одних полосках плавок и бюсте открывшей дверь.
   За спиной Инны царил первозданный беспорядок: одеяло лежало на полу, вещи лежали на диване, книги были разбросаны вперемешку с дисками.
   Сквозь свое сумасбродное утро Инна крикнула:
   - Мама, напиши учительнице записку, что меня летом здесь не будет, а то заставят школу мыть. Я на дачу уеду.
   Ее способности к уборке на самом деле были на низком уровне развития, чего не скажешь о ее умственном развитии - здесь она обгоняла многих.
   После школы, часа в три, раздался у Риты на работе звонок:
   - Мама, я все уроки сделала. Ушла гулять с подругой, а у нее температура? Я ей дала антибиотик и горошину, а еще что ей дать?
   - Достаточно, - прозвучал ответ.
   Трубка замолкла.
  
  Рита продолжила работать. После работы она купила мясо, приготовила его кусками: так Инна его лучше ела. Судя по продуктам в доме, девочка сходила в магазин и купила то, чего ей самой хотелось. В частности, она любила сухой сыр, заплетенный косой.
  Вечер ушел на приготовление ужина, прозябание у телевизора под пледом. В квартире было прохладно, отопление отключено, окна очищены от зимних утеплителей. Что касается Риты, то она могла убрать в квартире раз в неделю, в свои вечные выходные. На неделе ее на это не хватало - иначе не хватит на работу.
   Часам к восьми вечера появилось состояние тревожного ожидания госпожи Инны. Ее не было. Телефон молчал. В двадцать один час, вместе с программой 'Время', взяла Рита в руки сотовый телефон.
   Инна сразу ответила:
   - В девять буду дома.
   Ожидание стало аморфным, потом острым. Наконец она пришла.
   На ней были босоножки на шпильках, куртка нараспашку, ноги сверкали сквозь дыры в джинсах.
   - Мама, я не хочу есть. Я завтра поем.
   Ее фигура значительно похудела за последнее время. Музыка оглушила пространство. Часто для позднего вечера раздавались телефонные звонки: ей звонили. Потом она обратилась к Рите:
   - Мама, вот чего ты мне звонишь? У меня мальчик появился, парень, друг, папа бы обрадовался, а ты переживаешь. Он ровесник.
   Она взяла копченый сыр, заплетенный косой, стала отщипывать кусочки сыра пальцами и совать в рот - это называлось 'ужин'.
   Рита подумала о том, что пора бы новую диковинку выдумать на свою голову и на голову покупателя, и вызвала Степана Степановича. Он явился хмурый, страшный, а она ему - премию. Он расплылся в улыбке.
   - Степан Степанович, у нас получилось с мебелью со зверями? Я поняла, что произошло на даче, здесь Степан был. Новую мебель надо делать!
   - А кого пугать будем?
   - Конкретный вопрос, лучше бы спросил, что делать и из чего? Делай базовый комплект.
   - Чем украсишь?
   - Не знаю, пока не - Страшная Вы женщина, хотите добыть новую рассаду для мистики?
   - Самой мне не хочется добывать, я ленивая трусиха, кого бы послать добыть нечто? А, я знаю кого, все, спасибо.
   Рита основательно задумалась и подумала, что это под силу Платону и Родиону, но Платон уехал и молчит, а это значит, что его нет.
   Рита позвонила Родиону:
   - Родион, привет! Зайди за зарплатой, тебе причитается.
   Он нутром почувствовал, что Рита что-то замышляет, но пришел, взял деньги, посмотрел на директора. Она не заставила себя долго ждать и предложила:
   - Есть дело на юге, место уточнишь у Виктора Сидоровича, твоя задача - найти рассаду для мистики для нового комплекта мебели. Родион, дело серьезное, вот тебе деньги на дорогу, адрес уточнишь. Все, - и она отвернулась от него, словно его и не было.
   Он не обиделся, зашуршал новыми деньгами и, довольный жизнью, улыбнулся.
   Виктор Сидорович после посещения своего музея в последний день жизни на даче не мог больше работать в своем кабинете, ему все казалось, что он сидит в музее, и чтобы избавиться от назойливой мысли, он позвонил:
   - Самсон, привет, племянник, это я, Виктор Сидорович! Слушай, хочу отдать в твой музей свой кабинет.
   Самсон присвистнул и ответил:
   - Беру, если он от Риты.
   Самсон позвонил:
   - Рита, мой дядя, Виктор Сидорович, предлагает мне янтарный кабинет в музей, хочу под музей выделить четыре комнаты, надо подумать над названиями и над оформлением.
   - Самсон, над этим надо подумать, а результат я покажу. Договорились? Я знаю планировку Вашего дома, ехать к Вам мне не обязательно.
   У Самсона возникло ощущение, что его за уши отодрали, но и подарки он стал получать весьма весомые.
  Инна продолжала войну с матерью, теперь они с подругами ходили друг к другу ночевать, чем вводила мать в иступленный гнев с ревом и криками, с взаимными упреками. Полина перестала ей совсем давать деньги и покупать вещи. Кто кого. Паша, напротив, успокоился и, если была возможность, ходил в компьютерный салон. Степан Степанович, проснувшись, решил купить Паше компьютер, а Инне дать деньги на сапоги и шубку.
   На том все временно затихли. Инна перешла на новый уровень раздражения собственной матери. Она ей ныла про купальники, искала полотенце, такое, чтобы не очень детское было, и уходила на пляж. Мать ждала дочь, ждала, та приходила не раньше девяти вечера.
   - Какой пляж в девять вечера?!
   - Что ты на меня кричишь, еще светло! - отвечала с криком дочь и выходила за дверь поговорить с приятелями, которые еще никак не могли разойтись по домам.
   В половине одиннадцатого она заходила домой окончательно и врубала музыку на полную мощность. Реп сквозь сон - ночной кошмар. Мать натягивала на голову одеяло и засыпала, она всегда засыпала в это время. Однажды под утро Полина проснулась от говора, где-то кто-то громко говорил. Она зашла в комнату дочери, та спала, телевизор кричал.
  
   Под утро любые звуки кажутся более громкими. Мать вышла на кухню. Стиральная машинка горела семью лампочками, в ней лежал мокрый комок чужого покрывала. Она вышла на балкон, там стоял чужой велосипед со спущенными колесами.
   Утро у дочери начиналось не раньше одиннадцати. Она просыпалась от телефонного звонка очередной подружки.
   - Инна, откуда у нас на балконе велосипед? У нас что там, стоянка чужих велосипедов? - спросила Полина.
   - Нет, у моего нового парня два велосипеда, этот он мне дал.
   - У него колесо спущено!
   - Так это я по стеклам проехала, - безвинно ответила дочь. - Мама, ты мне новый купальник купи, этому купальнику второй год пошел, я себе хочу новые шторки.
   - Шторки - это что такое?
   - Купальник на тесемках, он по ним перемещается.
   - Я сегодня сама пойду на пляж. - сказала Полина и ушла на кухню.
   - Мама, ты чего?! Я большая девочка! Еще не хватало, чтобы я с мамой на пляж ходила!
  Дочь еще спала, когда мать ушла на пляж.
   После отъезда Риты он ощущал пустоту. Самсон заметил, что Полина много работает да трудно живет, и предложил ей поработать у него хотя бы в течение месяца. Она, замученная просьбами Инны и унылостью Степана Степановича, согласилась поработать на даче и оставила дочь с отцом. Лишних людей на даче Самсон не держал, это была его личная держава, он оставил Полину, повара, одного охранника. Для всех внешних связей ушел на дно отпуска.
   Янтарная комната находилась в загородном доме Самсона, комната с антикварной мебелью всегда была закрыта, в ней даже пыль не протирали. Самсон в нее заходил сам, заводил старые часы, сидел на стуле, смотрел на шкаф, часы, конторку, стол и мечтал найти еще несколько предметов старины с янтарями. Иногда предметы в знак приветствия посылали световые импульсы.
  
   Тревожная атмосфера комнаты повышала адреналин в его крови, в ней было немного жутко, иногда он из нее резко выскакивал и быстро закрывал дверь, боясь неизвестно чего... Ключи от этой комнаты он никому не давал. Полине хватало работы в его большом доме. Самсон и его дядя Виктор Сидорович, управляющий гостиницей, почти одновременно заболели янтарной мебелью. Самсон собирал предметы старины, а его дядя заказал у Риты накрученный кабинет, увиденный случайно у одного знакомого энергетика.
  Рита последнее время постоянно угнетала Платона своей раздражительностью или положительностью. Он ей звонил с добром, а она ему отвечала со злом. Мало того она пыталась сбросить на него своего раздражение от жизни. Да, вот что значит...
   Платон чуть не споткнулся о женщину.
   - А, что значит? - спросила Рита, словно слышала его мысли.
   - Чем я не хорош для тебя?
   - Ты симпатяга.
   От этой фразы Платон выпрямил спину, потом улыбнулся лучезарной улыбкой фарфоровых зубов. Ему захотелось общения, обычного человеческого. Тут он подумал, что правильно люди создают общества для всех возрастов, есть куда пойти человеку: в детский сад, в школу, в колледж, в университет, на фирму. "Фирма", - и он задумался.
   - Ты захотел собрать всех дам под свое крыло? - спросила Рита.
   - А, если дамы не подобреют? Или от финансового обеспечения добреют все?
   - А оно тебе надо, обеспечивать злых дам?
   - Что сделать такого, чтобы люди на меня внимание обратили?
   - А зачем тебе внимание?
   - Нет, всеобщее внимание мне на дух не нужно. Я могу включить обогреватель с теплым потоком воздуха. Могу создать зал с искусственным солнцем и с южными растениями, с водоемом. Примитив для девушек в купальниках.
   - Нет, тебе это не поможет, - заверила Рита.
  Рита решила пригласить Платона к себе, и он ответил:
   - Я приеду на чаек с виноградом.
  Но чая не получилось, сразу после его ответа, к ней приехала мама без звонка. Знакомить маму с Платоном Рита не собиралась. И надо же совпадение, мама привезла с собой именно виноград, словно ей кто подсказал. Хотя, мама жила в одном районе с Ритой. Получается, что мама слышала разговор ее и Платона?
  Дождь прошел с громом, но грозы не было видно. Похолодало. Но солнце появилось и еще не верилось, что оно не особо греет.
  Рита с тоской подумала, что надо надеть теплую одежду для выхода на улицу.
  Весной лишнюю одежду приходится снимать, а осенью надо каждый день добавлять нечто теплое к гардеробу. Не хочется. Воскресенье. Можно просто смотреть на осень с балкона и не выходить. Получается некий самообман для продления лета.
  Вечером могли бы быть танцы в белом шатре, но на прошлой неделе их не было, поэтому она сильно сомневалась, что они будут.
  Теперь танцуют какие-то парные танцы, которые бывают в будние дни, но в парных танцах она не участвует. Что-то в ней оборвалось, а связывать нервы ей не хотелось ради случайного партнера по танцам. Но в ее жизни был партнер, который сильно проник в ее сущность, но с ним она никогда не танцевала. Странно? Повода не было. Было ли между ними нечто большее, чем дружба, оставалось только догадываться.
   Вечером домой пришел Степан. Полина услышала его голос, он разговаривал со своей матерью. Пройдя сквозь пожилую женщину, он предстал перед Полиной в новом наряде. Он был хорош своим внешним обликом. Она посмотрела на себя и сразу поняла, что сегодня он красивее, чем всегда.
  Полина загляделась на его ноги. Икры его ног просто покорили, они так круто смотрелись, что она сама к нему тянулась. Потом она его рассмотрела полностью, и в целом он был всегда симпатичен.
   Отношения у них развивались по типу свободных людей, то есть он жил у себя дома, она жила у себя. До постоянства дело не доходило, этот вопрос Степан усердно тормозил. Она заикнулась пару раз и замолчала. Кем он работал, она так и не выяснила, но за нее он мог при случае заплатить. Деньгами он не сорил, но и не жадничал. Они ладили по этому вопросу полностью.
   Иногда Полина возвращалась домой, она знала, что куда-то опять исчез Степан, в которого она чуть окончательно не влюбилась, но пока он не мог ей помочь. Не складывалась в ее голове картинка его очередного исчезновения. У него были иные задачи, которые она не понимала. Поэтому у нее еще была подруга и друг, который занимался охраной интеллектуалов разного типа, к которым можно было отнести Полину. Может, поэтому Степан иногда навещал Полину?
   Полина осталась одна, так бывает после непредвиденных чудес и случайной молодости. Всегда нужна возможность обойтись без парикмахерских услуг, когда финансы поют романсы. Когда в кармане две копейки серебром, подаренные на 8 марта менеджером. Задача медленно, но выполнимая. Она дошла до такого состояния, когда нет денег.
  И вспомнила.
   Степан предложил Полине развестись в очередной раз. Она достала из шкафа свидетельство о браке. Они оба одновременно сели на один автобус и вышли на остановке загса. Мужчина пошел налево. Женщина направо. Полина подумала, что Степан платит за развод и спокойно зашла в здание загса. Она вошла в кабинет, спросила, можно ли развестись, если оба согласны, а муж уже пошел платить за развод. Ей ответили, что все в таком случает очень просто.
   Полина вышла из кабинета и стала ждать Степана с квитанцией.
   Он влетел с расширенными глазами:
   - Ты что здесь делаешь? Идем со мной!
   Полина пошла за Степаном, но, не выдержав его молчания, спросила:
   - У тебя что, денег не хватило за развод заплатить?
   - Идем, тебя без хитрости никуда не вытянешь. - сказал Степан и привел Полину в ювелирный магазин. - Надо отметить год совместной жизни! Выбирай золото, и на рубины у меня денег хватит.
   Полина давно хотела примерить сережки с рубинами, но они оказались тусклые и скучные, а еще замки английские на дорогих сережках, которые можно открыть только ногтями. Сережки оказались не на высоте, замки портили всю продукцию.
   Продавец заметила крепление в сережках Полины.
   - У нас есть два типа сережек с таким креплением.
   Полина посмотрела на сережки в руках продавщицы, выбрала одни. Пара спокойно вернулась в то место, откуда выехала для развода. Полина отвела душу с Степаном. И все встало на место...
   Рита сказала:
   - Полина, ты развод на сережки променяла!
  Неподражаемый Родион предложил Рите выпить шампанского. Один выстрел в честь новой жизни! Сладкое импортное шампанское мелкими пузырьками разлилось по ее организму, Рита пила глоток за глотком, целый хрустальный бокал!
   О, истинное блаженство взбудораженным нервам! Потом еще полбокала, кусочек шоколада с орехами - и в голове мир и спокойствие! Она успокоилась. Гроза в честь новой жизни разбудила ночью. За окном сверкала молния, грохотал гром, в голове шипели пузырьки от шампанского. Она, трусиха, закрыла плотно окна, натянула на голову одеяло и уснула.
   Мужчина ее мечты, Родион, ей не принадлежит, она рядом с ним только иногда проходит. Он ее покинул. Все очень просто. В его офис пришла хорошенькая женщина. Фигурка у нее сладкая, такая она аппетитная оказалась для скакуна, ведь Родион - лошадь по гороскопу. Джинсы ее обтягивают, грудь у нее колеблется от дыхания, он и влюбился.
  Риту Родион стал презирать и часто стал высказывать неприятные слова по любому поводу при общении с ней. Той женщины уже полтора месяца нет на работе, а они из-за нее за это время успели поссориться! Говорят, что она с лошади спрыгнула и ногу свою сломала. Рита вот только не поймет, с какой лошади она спрыгнула? С Мухина, любителя галстуков с головами лошадей, или с коня?
   Риту встретил Родион, и довез ее до дома по старой дороге, по которой теперь можно было проехать без пробки, благодаря появлению новой дороги. Дома Риту ждали кошка и собака. Пол был покрыт материалом из разорванной подушки. Вот представьте, вы приехали из отеля, где вас кормили, где за вами убирали и мыли, в квартиру, где все заброшено. Разгром. Работы дома непочатый край, а утром надо выходить на работу. И нечего. И никого не встретила.
  
   Виктор Сидорович услышал гудки машины у ворот дачи, но никто ворота не открывал. Он сам встал, посмотрел на спящую девочку и пошел к пульту управления у входа в здание. Он увидел лицо Инессы Евгеньевны и Степана Степановича на сером экране, открыл ворота. Они проехали на территорию дачи.
   Он вышел к ним навстречу:
   - Чем я обязан вашему приезду?
   - Виктор Сидорович, Степан Степанович о своих женщинах беспокоится! - ответила Инесса Евгеньевна.
   - И правильно, Инна потеряла сознание в музее и спит, а Полина где-то затихла, даже вам ворота не открыла.
   - Где они? - хрипло спросил Степан Степанович.
   - Идемте со мной, - ответил Виктор Сидорович и повел гостя за собой.
   Инна спала на диване в холле. Собачка открыла глаза, приглушенно гавкнула и вновь легла рядом с девочкой.
   - А Полина где?
   - Она взяла у дочери ключи от музея, и больше я ее не видел.
   - Пошли в музей.
   В дверях музея лежала Полина. Степан Степанович поднял ее на руки и резко закрыл дверь в музей.
   - Степан, не ходи туда, не знаю почему, но дверь эту не открывайте!
   - А вдруг там кто есть?
   - Думаю, нет. Вас много было на даче людей? Трое? Я всех видел. Инесса Евгеньевна стоит внизу у фонтана с ребенком, больше здесь быть никого не должно. Ладно, куда Полину нести?
   - Неси в холл к Инне, там два дивана стоят, там флюиды хорошие.
   - Флюиды - это важно.
   Степан Степанович положил Полину на второй диван, посмотрел на ее лицо. Лицо Полины выражало остановившийся ужас, но она дышала, а вот лицо замерло в маске страха.
   - Нет, дамы проснутся - поедем домой!
   - Я схожу за нашатырным спиртом, должен он быть в аптечке в машине, да все и уедем отсюда.
   Вскоре все покинули дачу. Инна свою собачку себе забрала, домой.
   Жена Виктора Сидоровича, Эмма, не могла долго страдать от собственного благородства, она предложила мужу развестись на самом деле в свете последних событий. Сказано - сделано. Им дали один бланк на двоих, они заполнили бланк квитанции в Сбербанке, надо было написать тьму цифр, и все из-за пары сотен. Брали бы триста рублей наличными, тогда людей бы больше разводилось. Эмма заполнила бланк быстрее, еще и за квартиру успела заплатить, потом ушла ждать мужа в УЗАГС, там успела съесть шоколад, и все.
  Все! Домой они шли врозь, каждый со своей скоростью передвижения. У них на двоих было две квартиры, каждый ушел в свою квартиру. Раньше они одну сдавали. Избалованный Виктор Сидорович, привыкший к хорошему женскому уходу, сразу почувствовал провал в своей жизни и подумал, что чужая любовь дается трудно.
  Трудно быть настоящим мужчиной! Получилось, что он стал вторым спутником Полины после Степана Степановича. Теперь она живет одна с Инной, а мужчины живут поодаль от нее. Затосковал Виктор Сидорович от собственного благородства, да и Полина отказала ему в дальнейшем совместном существовании. Вот так все сложилось, знал бы, так на ту дачу и не ездил бы вовсе.
   Инна, дочь Полины, переехала жить к отцу Степану Степановичу. С ним она не ссорилась, ощущая себя хозяйкой. Отец сильно ее не доставал воспитанием. Девочка научилась готовить, и все шло своим чередом.
  Одеваться Инна любит по моде. То есть само платье короткое, на протяжении десяти сантиметров обтягивающее ноги в верхней их части, переходящее вверху в некий сложный балахон. На ногах сапоги с отворотами выше колен. Верхняя одежда из натуральных кож и мехов. Да, такая она Инна.
  Госпожа Инна о любви еще не думает. Тема, не имеющая ответа. Если верить ее словам, то любовь - это работа, а всякая работа должна оплачиваться. Любовь она возвела в такой ранг, что просто нет на свете мужчины, который бы мог оплатить ее труд в области любви. Любить со святой наивностью она не может, меркантильность не позволяет. Вот и возникает ответ, что оплатить любовь Инны может тот, кто оплатил господу Богу хорошую зиму. Получается, что полюбить Инна может только олигарха. А, где его взять?
   Возможно, Платон купил себе новый велосипед. А у Риты было чувство, что у него появились новые романтические отношения. Но с кем? Ей пришлось сопоставить факты общей биографии и еще неких моментов, которые словно специально происходили рядом с ней. Мимо Риты позавчера прошла стройная женщина Лена, и она почувствовала колючие флюиды соперницы, а ведь еще совсем недавно она остановилась бы рядом и поговорила. Риту словно кольнуло - это она. Платон с этой стройной женщиной некогда жил и работал. Но флюидные колючки еще не могли быть доказательством.
   Вчера Рита подошла к своему дому и подошла к соседкам. Она встала рядом с ними, так ей был виден вход в подъезд, где жила стройная женщина. Через двадцать минут на велосипеде подъехала эта самая стройная женщина. Какие еще нужны доказательства?
  Ведь Платон устроился на работу, которая находится рядом с работой этой стройной женщины. Их велосипеды теперь стояли рядом на одной велосипедной стоянке. Рита поделилась с соседками своими мыслями. Очень грустная и худая женщина, сидевшая на лавочке справа, вдруг расцвела и сказала:
   - Рита, а ведь ты ревнуешь Платона к этой женщине! Она тебя моложе!
   - Нет, я не ревную, просто провела анализ событий. Я вам это сказала не для мужа стройной женщины, а так, свои мысли. У них отношения велосипедные.
  
  В кабинет вошел мужчина высшего качества: так в своем мозгу Рита дала определение вошедшему мужчине. Холеное, благородное лицо, величественная осанка, плечи отведены назад, живот отсутствовал. Посетитель, одетый в костюм неопределенного цвета, но весьма дорогой и хорошо на нем сидящий по всей великолепной фигуре, поздоровался с владелицей салона антикварной мебели и предложил ей умопомрачительный контракт.
   Проще говоря, господин Самсон положил на стол перечень предметов стариной мебели, необходимой ему для создания музея своих предков. Дело в том, что Рита написала бизнесмену его биографию до пятого колена, коим он хотел зацепиться за фаворита и великого человека своего времени - графа Орлова. Легенду прошлого для нынешнего предпринимателя необходимо было подкрепить настоящими предметами старины!
   Рита решила, что янтарные часы - изюминку коллекции продаст Самсону за огромные деньги вместе с конторкой и комодом. А пока часы стояли у нее дома. Прочитав предварительный перечень предметов, она успокоилась, многое она могла поставить в личный музей предпринимателя.
   Связь с общественностью у нее была налажена, летом она брала на работу студентов, которые занимались тем, что находили предметы старины. Господин Самсон предлагал поставить требуемые предметы в минимальные сроки, оплата наличными. Для большей важности он выложил перед Ритой приличную сумму денег на первые расходы. Рита вызвала бухгалтера и на глазах предпринимателя деньги официально оприходовала.
  
   Рита предложила Самсону деловое соглашение: она поставляет ему антикварную мебель, украшенную янтарями, а он расплачивается за мебель для его музейной дачи, берущей начало от графа Орлова, от 1770 года. А кто не хочет пожить в интерьере, в котором сама царица почивала?
   Договоры Рита выполняла: если Самсон дал деньги на мебель, то она ее и собирала. По расчетам получалось, что на выданный аванс пасьянсом складывались славянский шкаф, янтарные часы, комод и конторка с янтарями, дубовый стол и новые стулья под этот комплект, доведенные до совершенства умелыми руками столяра старшего Селедкина.
  Муж Платон не мог простить Рите визит сотрудника Степана Степановича. Его он ненавидел всеми фибрами своей души. Но Платон не был столь могучим мужиком и осознавал, что физические силы у них разные, и от этого только больше его ненавидел, он еще продолжал сомневаться: а сын чей? Его или Степана Степановича?
  На пике этой затаенной злобы он приметил Леночку, продавца из антикварного магазина. Стал оказывать ей посильное внимание, тем и отводил свою душу от ненависти. Рита почувствовала, что Платон к ней охладел, но дел с малышом было так много, что она даже радовалась его холодности, у нее на него сил не оставалась.
   Все было выполнено честно, и весь комплект стоял в квартире Родиона под его неусыпной охраной. К нему в квартиру позвонил заказчик с охранниками. Родион о заказчике знал.
  Мобильный телефон ему купили для такого случая, он нажал на номер телефона Риты. За дверью послышался стук и угрозы, но он успел сказать, что заказчик прибыл.
   Металлическая дверь гремела от ударов. Родион открыл дверь и отскочил в сторону, мимо него в комнату ворвались три человека и остановились в немом изумлении: из шкафа, часов, из стола и одного стула, в который вставили донорский кусочек дерева из шкафа, шло белое свечение, которое подсвечивало янтарь. Казалось, предметы переговариваются.
   - Не обманула, - прошептал Самсон. - Красота! Мебель, я ваш новый хозяин, я заберу весь комплект, прячьте свое свечение.
   Родион надеялся, что мебель съест наглеца, но предметы промолчали, они покорно погасили свой белый свет и янтарь.
   Янтарный набор мебели продали достаточно удачно. Рита рассчиталась со всеми участниками проекта в рабочем кабинете. Господин Самсон не пожалел денег за конторку с янтарями. Благодаря чему Платон пересел на новую машину, что было выгодно в первую очередь Рите, он становился ее любимым мужчиной и шофером по совместительству.
   Самсон привел себя в порядок, посетил все салоны красоты, даже мышцы покачал - и явился с букетом в кабинет бывшего директора антикварного салона, известного в своем городе благодаря ее находчивости. Он решил взять новую даму для себя даром.
   Инесса Евгеньевна сидела в своем кабинете и просматривала наброски Платона, мельком посмотрев на Самсона, она сказала, что есть предположение, что в одном из соседних городов найдена еще одна реликвия прошлого с янтарями.
   'Кто бы сомневался', - подумал Самсон, а вслух сказал:
   - Дорогая Инесса Евгеньевна, спасибо Вам за участие в создании музея, примите мой скромный букет, - и поднес ей великолепный многоярусный букет гладиолусов. - У меня есть предложение: посетите мою скромную дачу, посмотрите музей в действии через неделю.
   - Самсон, возражений нет, заезжайте через неделю, если не забудете о своих словах.
   Самсон прислал Инессе Евгеньевне приглашение на открытие музея своего предка. Ехать на официальную церемонию она не захотела.
   Рита в качестве нового директора антикварного салона согласилась поехать на открытие музея, от домашних хлопот она порядком устала, а тут появился повод выйти из дома. Она купила новую одежду, новые туфли, в которых и в гареме не грех было бы показаться, - так подумала о них Инесса Евгеньевна.
   В назначенный день за Ритой заехала машина Самсона. Музей находился за пределами города. 'И откуда берутся просторы?' - думала Рита, сидя на заднем сиденье машины. Она смотрела на пейзаж за окном, на бесконечное мелькание зеленой массы деревьев или полян, даже полей, покрытых зеленой растительностью.
   Случайно ее взгляд упал на шофера, она вздрогнула, шофер показался ей странным. Она невольно застегнула на груди молнию легкой белой курточки и отвернулась к окну с мыслью, что уж очень долго едут они к музею. За окном замелькали дома дачного поселка, заборы один выше другого, на укрепленных стенах стояли камеры наблюдения, металлические ворота катались по рельсам, охраны не было видно, но она явно подразумевалась.
   У одной такой современной крепости остановилась машина. Дверь машины бесшумно открылась, открылась и дверь в ограждении современного замка, впуская Риту на территорию особняка. Людей не было видно. 'Ничего себе открытие музея, - подумала Рита. - Людей нет, здание более чем современное'.
   Она посмотрела на внушительный дом с башенками, своего рода мини-дворец. Идти в дом Рита не решилась, она села на скамейку рядом с небольшим фонтаном. Из пасти льва, покрытого позолотой, струилась вода. 'Сказка 'Аленький цветочек', - промелькнула в ее голове, - все есть, людей не видно, не слышно'. Она еще раз посмотрела на ворота, они были закрыты. Машина, в которой Рита приехала, не въезжала на территорию особняка.
   Солнце припекало. Рита сняла с себя белую курточку, положила ее на белую сумку, украшенную большой брошкой вместо замка. Сумку Рита поставила на скамейку и, откинувшись на спинку скамейки, прикрыла глаза. Она задремала под легкий шум воды фонтана.
   Самсон посмотрел сквозь легкие шторы на спящую Риту. Грудь кормящей женщины, белая, пышная, выглядывала из маленького белого топика. Русые волосы крупными волнами лежали на ее плечах. На ногах бело-золотые туфли заканчивались шнурками почти у колен, где начинались светлые бриджи.
  У него появилась простая мужская мысль взять ее на руки, отнести в спальню вместо открытия музея. Он надел белые брюки, светлые без пяток босоножки, снял с себя майку и в таком виде спустился к Рите. Рита крепко спала. Он взял ее на руки и понес в спальную комнату, где положил Риту на белое шелковое покрывало.
   Кондиционер поддерживал в комнате прохладную атмосферу. Рита сквозь сон почувствовала прохладу, ей захотелось укрыться. Самсон посмотрел на божественную нежную грудь кормящей матери и прикрыл ее огромным белым полотенцем. Потом он подошел к кальяну, и слабое средство, затуманивающее мозг, постепенно заполнило комнату. Легкие грезы окутали мозг уставшей молодой матери.
   Два бокала легкого вина и виноградная гроздь на золотом блюде стояли на столе с прозрачной столешницей. Рита невольно потянулась к бокалу, жажда еще во сне стала ее мучить от непонятного привкуса на губах. Выпив бокал, она взяла одну виноградинку, и только тут заметила внимательный взгляд хозяина.
   Самсон нажал на пульт, темные шторы на окнах опустились, легкий полумрак окутал комнату. Молния на топике оказалась в руках мужчины в белых брюках. Его красивое лицо приблизилось к ее лицу, молния медленно расстегнулась на груди молодой женщины. Грудь двумя волнующими окружностями выступала над двумя белыми чашечками. Самсон расстегнул застежку, расположенную спереди для удобства кормления грудью. Он двумя руками держал в руке грудь Риты, пристально смотрел в ее глаза и медленно подносил сосок к своим губам со стальным блеском в глазах. На соске выступило грудное молоко, он слизнул капли молока языком... Нет, он не пил молоко, он просто прикоснулся к сокровенному месту.
   Вторая грудь наполнилась молоком. Рита словно окаменела. Из второй груди непроизвольно стало капать молоко на руку Самсона. Он разминал руками затвердевшую от молока грудь. Молоко капало на его руки и на белое шелковое покрывало. Женщина молчала, онемев от изумления, приятная нега окутывала все тело, груди становились мягче. Многодневная боль покидала грудь. Его руки в сладком грудном молоке расстегнули последнюю молнию на ее брюках.
   Липкие пальцы медленно и нежно сняли с молодой матери обувь, брюки. Они стянули последнюю белую одежку. Она лежала на белом покрывале в русом облаке своих волос. Самсон снял с себя белые брюки. Его мускулистая фигура приятно радовала глаза. Рита и не возмущалась, она просто вся подалась навстречу этому необыкновенно приятному человеку. Они обвились друг вокруг друга.
   Без слов, без единого звука они изучали друг друга нежными ладошками, пальцами. Его губы раскрылись так широко, что обхватили ее губы, его язык вошел в ее рот, белые зубы от языка не волновались, но кожные покровы рта приветствовали его язык божественной истомой. Он покорил ее всю без остатка. Равномерные движения тел без скрипа великолепной постели были апогеем приятного знакомства...
  
   Проснувшись, Рита не увидела в комнате Самсона. На себе она заметила простынь. Рядом с кроватью стоял столик с едой. На краю постели лежал шелковый халат. Рита надела халат, поискала глазами дверь в ванную комнату. Все удобства отливали кафелем. Она умылась, привела себя в порядок и вошла в комнату, но в ней по-прежнему никого не было.
   Рита подошла к окну: между воротами и фонтаном стояла детская коляска, в ней спал ее ребенок, но других людей во дворе не было. Она быстро выбежала из комнаты и потеряла ориентир. Она не знала, где можно спуститься вниз. Двери, зеркала располагались кругами, или ей так показалось. Она прошла в одну сторону, дошла до конца здания, не найдя лестницы, повернула назад, прошла до конца коридора: лестницы не было.
   По виду из окна Рита определила, что находится не ниже второго этажа, мало того, она забыла, из какой двери вышла. В отчаянии Рита села в кресло в холле, потом подошла к окну, перед окном находилось озеро, оно было совсем маленькое, но по нему плавали два белых лебедя. От злости она толкнула створку высокого окна. Окно раскрылось. Рита оказалась на полукруглом балконе. С балкона свисала лестница из веревок и круглых палок. Она уверенно перешла с балкона на веревочную лестницу и стала спускаться вниз.
   На земле Рита попала прямо в руки Самсона своим голым телом под шелковым халатом. Он нежно прижал ее к себе на одно мгновение и поставил на землю. Голые ступни коснулись мягкой травы зеленого газона. Рита непроизвольно поцеловала губы Самсона, а сама в это время заметила арку.
  По ее мнению, сквозь эту арку она могла бы попасть к коляске с ребенком, стоящей с другой стороны дома. Самсон поднял Риту на руки и понес к арке, от арки она увидела коляску. Рита вырвалась из рук Самсона и побежала к своему ребенку. Малыш спал. Она поцеловала малыша и вопросительно подняла глаза на Самсона.
   - Рита, ты поживешь у меня с моим сыном. Надеюсь, ты не возражаешь?
   - Самсон, меня дома потеряют!
   - Нет. Для всех ты на даче. Ты устала! Ты засыпаешь в любом положении, в любой ситуации. Отдыхай здесь, тебе все привезут.
   - Я не ориентируюсь в твоем доме: он такой большой! И где музей, на открытие которого я к тебе приехала?
   - Все есть, но не сейчас.
   - У тебя есть здесь люди? Мне одной твой дворец не убрать, вот уж действительно устану!
   - Рита, у тебя будет няня с высшим педагогическим образованием, она уже в дороге. Здесь и сейчас есть повар и горничная. Для прогулок с ребенком существует дорога вокруг озера, расположенная в тени деревьев. Для любви есть я. Что еще тебе нужно?
   - Свободу! Обычную независимость.
   - Это и есть свобода в твоей ситуации! Поживи здесь немного, а сейчас идем, я покажу комнату для малыша, нашего малыша! Ты не представляешь, какого труда мне стоило смотреть на тебя в лапах Платона Павлова! Я уверен, твой Платон побежал к Леночке. Надеюсь, ты ее знаешь? Кстати, что у Инессы Евгеньевны было с этим Степаном Степановичем? Я позвонил в твою квартиру, дверь открыл он, и я неожиданно получил в челюсть.
   - В моей квартире тогда жила Инесса Евгеньевна, а Степан Степанович - ее мужчина, - в мозгу Риты промелькнуло видение с нависшим над ней Степаном, а потом дикие звонки по всем телефонам.
   - Хорошо, что не наоборот. Стало быть, я второй в твоей судьбе и будущий отец ребенка.
   - Откуда у тебя такой дворец?
   - Без вопросов на эту тему, музей тебе покажут без меня, а я сейчас уеду. К тебе подойдут, помогут. Пока! - воскликнул Самсон и поцеловал Риту, потом стремительно пошел к воротам, а они услужливо открылись и закрылись.
   Рита остановилась с коляской у фонтана, к ней подошла улыбчивая женщина в платье с белым воротником. Рита изучала новые владения, катала коляску по всему дачному участку, сидела на скамейке у озера с лебедями, кормила ребенка грудным молоком два раза в день. Ей помогали люди Самсона.
   Странные вещи начинали твориться вечером. То, что первый раз в любви казалось случайностью, становилось закономерностью. Самсон целый день отсутствовал, появлялся вечером, ел у себя в комнате - ему привозили еду из местной столовой, он мылся и шел к Рите в спальню.
   Любовь между Ритой и Самсоном носила молочный характер. Он ее любил, но начинал любовные игры с ее груди, полной. Молоко из груди высасывал ребенок до основания, так что оно с трудом прибывало к утру. Массаж груди явно пошел на пользу ребенка, молоко прибывало активнее.
   Рите не давали много работать, ее заставляли спать днем для сохранения молока, ей давали витамины, пищу, соки, чай со сливками - одним словом, она должна была вырабатывать молоко для ребенка. От этого можно было бы сойти с ума, но женщине давали успокоительные средства с пищей, поэтому она не волновалась и воспринимала действия Самсона относительно спокойно. Любила она его настолько страстно, насколько это было возможно под успокоительными средствами. Он был доволен.
   Гардероб Риты пополнялся без ее участия. Она открывала шкаф и брала то, что нужно по погоде. Она не знала, откуда появились вещи, ей вообще трудно было думать, она просто жила и выполняла обязанности, которые предписывались ей в этом дачном замке.
  Грудь Риты в предлагаемой одежде всегда слегка выступала и светилась на солнце. Если становилось прохладно, ей приносили теплые вещи и тщательно укутывали грудь от дождя, от ветра, от холода. За кормящей женщиной следили, ее берегли для ночи с господином Самсоном.
  Ее грудь работала мини-заводом по производству грудного молока. Он мял груди в своих руках, он оттягивал соски. Груди ее вылечились и перестали болеть. А позже ребенок пил ее молоко. И чмокал губами.
   Однажды Рита отказалась от предложенной пищи, ее мутило, тошнило. Несколько таких дней - и молоко перестало прибывать. Мозг, очищенный от снотворных, задумался над происходящими событиями. Рита поняла, что у нее вновь будет ребенок, но теперь уж точно от Самсона.
   Вечером пришел Самсон, но молока в груди не было, оно перегорело, и ребенок два дня не брал грудь. Любовь не получилось. На следующий день Риту вместе с ребенком отвезли к Платону, который довольно спокойно отнесся к возвращению Риты домой и просто пошел с ребенком гулять, а ей пришлось на пару дней лечь в больницу.
  
   Платон в детской коляске обнаружил приличную пачку стодолларовых купюр, сопоставил их количество с числом дней отсутствия Риты дома, и в его голове что-то встало на место.
  Ребенок спал в коляске. Платон сидел на скамейке в парке и совершенно случайно наткнулся на эти деньги, доставая соску младенца, которая умудрилась закатиться под матрас. Он знал о существовании Самсона, но не думал о нем серьезно, оказалось, что он - более серьезный соперник.
  Платон качал на автомате коляску и витал в облаках ревности, потом это занятие ему надоело. Он сделал вывод, что об этих деньгах Рита точно ничего не знает, иначе давно бы их изъяла из детской коляски.
  Значит, если после возвращения от Самсона она легла в больницу, тут и так все понятно, что ничего хорошего для мужа нет в ее отсутствии. Платон позвонил Лене, та примчалась на зов достаточно быстро, а он взял и отдал половину найденной суммы денег Леночке.
  Она обрадовалась! И с ребенком помогла посидеть пару дней в отсутствие матери ребенка, и еду приготовила, и, само собой, полюбила Платона со всем старанием.
   Рита, вернувшись из больницы, обнаружила полный порядок в трехкомнатной квартире, полный холодильник продуктов, приготовленную пищу в кастрюлях и на сковородах, улыбающегося Платона и довольного малыша. Она странно улыбнулась, увидев пачку долларов, лежащую на телевизоре рядом с пультом управления. Так они и жили, каждый со своей любовной историей за пазухой.
   Однажды Платон пришел к Леночке и остановился на пороге. В комнате он увидел Родиона, устанавливающего в углу комнаты тумбу, на верху тумбы находился мини-театр из очень старых кукол. Вещь антикварная. Платон посмотрел на Леночку, на Родиона, и ему показалось, что он лишний на празднике жизни. Ни слова не говоря, он вышел из квартиры. Его никто не остановил...
   Платон решил на Леночке проверить удовольствие с пихтовым маслом, которое он познал с Ритой, но повторить с ней он не смог. Он понимал, что та любовь была случайной, импульсной, без продолжения. В кармане у Платона лежал новый флакон с маслом. Он побрел домой.
   Ждал он, ждал Риту с ребенком. Он решил, что за ней, вероятно, опять заехал Самсон, и позвал Родиона скоротать вечерок за пивом.
  Родион антикварный предмет мебели привез продавщице Леночке, а не отдал его директору антикварного магазина просто потому, что затаил обиду на Риту. Он сменил объект обожания. На Платона он даже не обратил внимания и вовсе не заметил его приход или сделал вид, что не заметил.
   Самсон в гостинице своего дяди всегда держал за собой один номер для себя или для тех, кто к нему приезжал по делам, к себе в дачный дом он посторонних не приглашал. Полину он приметил давно, у него созрела мысль пригласить ее на работу к нему на дачу.
  
   Рита лежала на диване перед плоским экраном телевизора и думала о Самсоне, которого мысленно называла молочным вампиром. Зацепил он ее своей импозантностью, музеем, планировкой и вообще мебелью, которая продолжала увеличивать свою численность. Она была готова подарить ему янтарную кровать, если он ее полюбит на этой кровати...
   Мысли вылетели из головы внезапно, а потом снова назойливо стали крутиться в мозгу. Она опять задумалась о Самсоне... Стыдно? Конечно! Но мысль появилась, потом исчезла. Она нажала на пульт управления телевизором и уснула. Рита, выспавшись в обед дома, сидела на работе в своем офисе с хорошим настроением.
  Жара надвинулась внезапно, дневная духота давила и угнетала все ее существо после треволнений последних дней. Она думала только о том, что хочет избежать мужчин в своей жизни. Она неожиданно для самой себя отказалась заниматься разработкой интерьера дачи Самсона и вообще участвовать в гонке по выдумыванию мебели. Да, ей повезло купить янтарные часы, но все остальное - без нее. Она занималась ребенком, готовила еду - и все.
   Рядом скользил Платон по квартире, но она его особо не касалась и ни о чем не просила. В жаркие дни она выходила гулять с коляской рано, ходила по аллеям парка, потом выходила вечером, а днем сидела с ребенком дома. Когда маленький мальчик капризничал, она махала над ним большой книгой или журналом, включала в стороне от него вентилятор, и тепло лишь немного радовало тем, что оно вообще бывает.
   Рита очень жалела, что произвела родственный обмен, больше всего ей хотелось вернуть маленькую квартиру, и однажды она об этом заговорила с Платоном, с Родионом и даже Инессе Евгеньевне позвонила. Никто не стал возражать. Родион переехал в свою квартиру. Рита переехала в свою однокомнатную квартиру. Платон остался один в трехкомнатной квартире, но это уже его дело и Инессы Евгеньевны.
  
   Самсон лежал на диване в холле второго этажа дачной крепости и смотрел в окно. Когда-то из этого балконного окна Рита спустилась к нему в руки по веревочной лестнице. И почему ему взбрело в голову, что она ему не нужна?
   Ну и что, что ребенок у нее от законного мужа Платона? Что в этом плохого? Поздно познакомились, а он рассердился на нее, да не нужна ему ее квартира! Ему Рита нужна, это он из ревности к Платону так раскипятился. Родион ему на днях сказал, что она вновь в своей квартире живет.
   Вот и полетели все его мысли к ней, к молодой матери. Да не нужно ему ее грудное молоко! Это его черт попутал, прилип просто к ней. И скучно, и грустно, и некому руку подать. Ему надоела возня с мебелью, сколько в нее денег вложил, а все коту под хвост, чего-то в коллекции не хватает, нужен дизайнер от бога - опять же, нужна Рита!
   Пусть бы она разобралась с мебелью да пользу из нее извлекла. Самое смешное в этой истории, что Самсон не на шутку полюбил Риту! А ведь он ее первый раз пригласил только посмотреть музей, а сам занялся с ней необычной для него самого любовью...
   - Рита!!! - крикнул он молча.
   Рита встрепенулась, подняла голову от детской коляски: ей показалось, что ее кто-то зовет, но голоса не слышно. В голове возник образ Самсона. Живя одна в своей квартире, из трех своих мужчин чаще всего она вспоминала Самсона, зацепил он ее мысли и сердце!
  Сам ведь прогнал, а может, ей так показалось, что прогнал? Нет, сама она к нему не придет, не позвонит и не приедет! Рита подняла ребенка на руки, прижала его к груди и понесла раздевать после прогулки.
   Самсон вскочил с дивана, быстро сбежал вниз по лестнице, сел в машину. Ворота дачи перед ним открылись, и он поехал в город.
  Ребенок уснул. В дверь позвонили.
  Рита, не посмотрев в глазок, открыла дверь. На пороге стоял Самсон! Он ворвался в квартиру, подхватил ее на руки, прижал к себе, поцеловал долгим поцелуем и опустил на пол.
  В незакрытую входную дверь на них смотрел Платон. Взгляд его был блуждающим и тревожным. Он опустил руку в карман, вынул складной нож, нажал на кнопку, нож раскрылся, и он виртуозно запустил его в спину Самсона...
   Кто бы мог подумать, что Платон в кармане носит такой страшный нож? И так им владеет? А ничего странного. Он рос спокойным малым, несильным. Когда-то они с Родионом сидели в песочнице, играя в ножички. Так он и носил нож в кармане, меняя его на лучшие варианты исполнения, периодически запуская нож не в землю, а в деревья в парке...
   Самсон упал на пол, на нож, еще больше вонзая его в себя. Он смотрел угасающими глазами на Риту. А Рита смотрела полными ужаса глазами на Платона. Платон перевернул Самсона на грудь, вынул нож, вытер его о детскую пеленку, лежащую в прихожей, и вышел из квартиры. Рита проверила пульс на руке Самсона: пульса не было вовсе. Удар был нанесен точно в сердце.
  
   Раздался телефонный звонок Степана Степановича:
   - Инесса Евгеньевна, мы тут гуляем с Инной, не хочешь присоединиться?
   - Вы где? Я сейчас к вам подойду.
   Она надела брюки, кожаную курточку, обувь и вышла. У подъезда стояли Степан Степанович и Инна. Они тут же стали рассказывать ей последние новости, связанные с Полиной и Степаном Сидоровичем.
   - Что от меня хотели услышать? - не выдержав потока новостей, спросила Инесса Евгеньевна. - Мне вас пожалеть? Похоже, все нормально.
   - Так, ситуация стрессовая, - пробасил Степан Степанович. - Инесса Евгеньевна, пойдемте по парку, Инна ведь все равно с нами гулять не будет.
   - Я с вами не пойду, папа денег мне подбросил, я в магазин пойду. Пока! - махнула им рукой Инна и исчезла за поворотом.
   - Степан Степанович, ты видел мебель русского модерна конца девятнадцатого века?
   - Круто сказано, но это была одна фабрика, очень трудоемкая работа, резьбы много.
   - А мы могли бы ее сделать? Резчики по дереву такого уровня найдутся?
   - Были бы деньги - резчики найдутся.
   - Найди пару человек, есть идея, займемся русским модерном.
   И они тихо пошли по парку, вдыхая лесные ароматы вечернего воздуха, радуясь тишине и собственному спокойствию.
   Рита позвонила на мобильный Степану Степановичу, который в это время гулял с Инессой Евгеньевной по парку, приближаясь к дому. Навстречу им шел Платон. В кармане Степана Степановича звонил мобильный телефон. Инесса Евгеньевна остановила Платона. Он был страшен своим выражением лица. Степан Степанович, услышав в телефоне крик Риты, побежал к ней в квартиру, благо это было рядом.
   Платон, махнув рукой матери, ушел быстрым шагом в неизвестность.
   Степан Степанович поднялся на лестничную площадку, увидел лежащего в крови Самсона, взвалил труп на плечи и вынес на чердак.
  Рита вытерла следы крови и поднялась за ним на крышу. Темнело.
  Инесса Евгеньевна пошла вслед за убегающим Степаном Степановичем, дверь в квартиру Риты была открыта, она вошла, увидела спящего малыша, больше никого не было... Со стороны глухого торца здания, примыкающего к лесу, Степан Степанович скинул тело Самсона на землю, оно, цепляясь за деревья, ударилось о металлическую ограду. Людей с этой стороны здания не было.
  
   Инесса Евгеньевна сидела с ребенком на руках, качала его на коленях. Она ничего не знала, но тревога пронизывала все ее существо. Степан Степанович взял под руку Инессу Евгеньевну, и они вдвоем вышли из подъезда и направились в сторону ее нового дома, обойдя здание с другого торца. Так она ничего не поняла, и не спрашивала от тяжелого чувства непонятного происхождения.
   Утром дворник Зинаида обнаружила труп Самсона. Дверь дворницкой выходила из глухого торца дома. Она проснулась рано утром, вышла с метлой на улицу и чуть не споткнулась о труп. Зинаида сразу вызвала милицию. Она устала от перепалок с сыном Пашей и ушла от него, а, чтобы не снимать квартиру, стала работать дворником.
   Красивый мужчина лежал спиной на остром выступе невысокой металлической ограды. Когда его перевернули - для этого его пришлось снять с металлического острого выступа - на спине у него была одна, но глубокая рана...
   Детектив Мухин осмотрел тело мужчины, и даже его внимательный взгляд ничего подозрительного не обнаружил. Он подумал, что мужчина сам упал с крыши дома и спиной наделся на металлическое острие ограды, следов насилия не было видно.
   Рита осталась с ребенком одна, ее трясло, знобило, нервное состояние не проходило. Платон не появлялся. Рита не выдержала и попросила Инессу Евгеньевну пожить в старой квартире и помочь ухаживать за ребенком. Бабушка стала приезжать в свою старую квартиру и сидеть с внуком.
  Однажды в дверь позвонили, это оказался детектив Илья Мухин. Он прорабатывал свою версию убийства Самсона. Не мог он поверить в самоубийство великолепного и обеспеченного мужчины. Его наследником становился его дядя, Виктор Сидорович. Но дядю в этом доме никто не видел. Дворник Зинаида сказала, что видела погибшего мужчину с Ритой, они вместе катали детскую коляску.
  Вот такие следы и привели Мухина к Инессе Евгеньевне, сидевшей с внуком. Риты дома не было, не было и Платона. Мать его сказала, что он в отпуске и его нет в городе. Мотив ревности проскочил в голове детектива, уж очень красив был погибший мужчина. Других зацепок к этому делу у него не было. Увидев Риту, хрупкую красивую женщину, детектив понял, что ей не столкнуть мужчину с крыши и не протащить даже метра.
   Рита подтвердила еще раз слова Инессы Евгеньевны, что Платон в отпуске вместе с другом Родионом. Мухин твердо знал, что убийство без Риты не обошлось, никто больше не был знаком в этом доме с погибшим мужчиной.
  Он навел справки о Платоне и понял, что тот не мог бы затащить Самсона на крышу: мужчина, сделавший это, должен был быть сильнее погибшего человека. При вскрытии трупа был обнаружен ровный разрез в спине между ребрами рядом с рваной раной от металлической ограды. Появилось предположение, что Самсона убили ножом, а потом сбросили с крыши.
  
   Платон пошел к другу Родиону и покаялся ему в убийстве любовника своей жены. Родион предложил ему уехать в экспедицию в одно интересное место, где люди видели НЛО. Оказалось, что они оба в этот момент были в отпуске, и, следовательно, никто их искать не должен.
  Родион за вторичный переезд из квартиры в квартиру взял деньги у Инессы Евгеньевны и поэтому мог помочь другу детства уехать, проблем с документами не возникло. Они ночью покинули город на поезде.
  Платон и Родион сошли с поезда раньше на одну остановку, им все равно некуда было идти. Продукты у них были те, что Родион припас для похода на одного себя, прикупить продукты на Платона они не успели. Значит, им надо было подумать о маршруте, на котором бы были населенные пункты с магазинами. Друзья углубились в тайгу. Пошел снег. Это летом! Но скоро снег растаял. Платон плохо переносил лес. Он был горожанин до мозга костей и в лесу вел себя загнанным зверем. Он готов был вернуться домой и сдаться.
   Родион отговаривал Платона от самопожертвования. Он говорил, что в тайге жить можно, надо только привыкнуть к новым условиям существования. Шли они тропами зверей. Они прятались от встречных людей и на контакт ни с кем не шли.
  Продукты таяли, кушать на свежем воздухе очень хотелось, а еды было мало для двух взрослых мужчин. Родион предложил Платону забить ножом кабана, зайца - да кого угодно, лишь бы что-нибудь съесть. Спички, зажигалки у них были. Палатка у них была одноместная. Был один спальный мешок. Оставалось для сносного существования разжечь костер и приготовить пищу.
   От сильного голода Платон метнул нож в утку. Птица упала. Они долго искали место, куда упала птица, и еле нашли. Они жалели, что у них нет с собой собаки. Утку приготовили на костре, потом съели за один присест и крепко уснули. Проснулись они от странных шорохов.
  Девушка с ружьем за плечом, в высоких резиновых сапогах, в штормовке и джинсах палкой пыталась притушить их костер.
   - Чего спите, а костер не потушили? Ветер дунет - ни вас, ни леса не останется.
   - А ты кто, лесничий? - спросил Платон.
   - Нет, дочь лесничего. Утку съели? Где разрешение на отстрел? Вы откуда и куда?
   - А без вопросов можно? - спросил Родион.
   - Можно, но тогда сделайте так, чтобы я вас здесь больше не видела.
   - Этого мы обещать не можем. - сказал тихо Платон.
   - Вдруг вы преступники. По тайге в нашем районе объявлен план перехвата двух мужчин, а вас именно двое.
   - Мы приличные люди, мы инженеры в отпуске. Меня зовут, впрочем, неважно. Девушка, Вы лучше подскажите дорогу из сей великолепной тайги? - спросил Платон.
   - Поверю вам. Очень вы похожи на городских, столичных жителей. Если пройдете метров пятьсот по просеке, то выйдете на узкоколейку. Поезд ходит раз в сутки.
   - Так Вы на этом поезде приехали? - спросил Родион, которому очень понравилась дочь лесничего.
   - Да. Мне сказали грибники, что вас видели. Я приехала посмотреть, какие вы, птицы залетные, чем занимаетесь.
   - А домой завтра вернетесь?
   - У меня здесь еще есть дела. Мне необходимо обойти лес. Дело в том, что к нам чужие волки зашли.
   - Вы волков не боитесь? - продолжал задавать вопросы Родион.
   - А что делать? Надо.
   - Не бросайте нас! - взмолился Платон.
  
   Слова о волчьей стае его испугали.
   - Я бы вас в полицию доставила, уж очень вы напоминаете тех, на кого перехват объявлен, но у нас в радиусе ста километров полиции нет.
   - А откуда Вы знаете про перехват, если полиции нет?
   - На почту присылают словесное описание тех, кого разыскивают. Почтальонка лесников предупреждает. У нас тут свои связи.
   - А нас не боитесь? Ведь мы похожи по словесному описанию, Вы сами это сказали. - спросил Платон.
   - Особенно ты! Признавайся, кого пришил? - девушка наставила ружье на Платона.
   - Кого? Любовника жены ножом в спину убил, - и он вытащил нож, потом нажал на кнопку.
   - Да, серьезное оружие. Я предлагаю перемирие, а ваши слова принимаю за шутку. Разойдемся красиво, - предложила девушка без страха в голосе.
   - Девушка, но Вы теперь много знаете, а здесь тайга, - стал запугивать ее Родион.
   - Отец знает, где я. Имейте это в виду! Вас найдут.
   - Зачем Вы свалились на нашу голову? - взревел Платон, шлепая ладонью комаров на своем лице.
   Родион с дочкой лесника пошли вперед вместе. Платон шел сзади, отставая от них с каждым шагом все больше. У него был свой рюкзак. Он решил просто от них уйти в неизвестность. Влюбленный Родион отводил душу с девушкой, интересной ему во всех отношениях.
  Платон остановился за сосной, а потом ушел в другую сторону... Он чему-то успел научиться у Родиона. Вечером он зажег костер, испек пару картофелин, съел их и уснул. Сквозь сон Платон слышал крики, словно его звали, но откликаться не стал. Крики смолкли.
   Утром Платон продолжил путь. Он весь был покрыт укусами комаров, но об этом старался не думать. Он шел по солнцу, чтобы не делать круги по лесу. Он смотрел на мох на деревьях, вспоминая, с какой стороны деревьев он растет. Он вообще вспоминал все, что слышал о жизни в лесу. Через пару суток ему попался пустой домик охотника без запасов еды, но зато с крышей.
  Пошел холодный дождь. Платон чувствовал себя в безопасности. Он научился собирать грибы и ягоды, ел их жадно. Он пытался жевать корешки трав. В домике Платон остался жить, понимая, что идти ему некуда, потому что его ищут. Лицо молодого мужчины заросло щетиной. Он стал похож на кого угодно, только не на себя - интеллигентного в прошлой жизни мужчину.
   Родион через пару недель вернулся в город, не избежав вопросов и допросов Мухина. На все вопросы Родион отвечал одной короткой фразой:
   - Платона не видел. В отпуск ездил один.
   Илья Мухин возразил:
   - Вы вместе брали билеты на поезд!
   - Это совпадение случайное. Рядом со мной ехал в поезде мужчина, но это был не Платон.
   Родион выкручивался, зная, что Платон остался в тайге по своей воле, а тайга - она огромная.
  
   Платон сел в поезд. Вид у него был лесной, похож он был на лесовика, с запахом костра. Люди от него в сторону отодвигались. Улыбнулась ему проводница. Она его узнала и сказала, что если у него сохранился прошлый билет, то пусть он посмотрит номер. Возможно, что он выиграл в железнодорожной лотерее.
  Так не бывает, но Платон действительно выиграл немного рублей. В вагоне все ахнули. Пришел чудищем болотным, и деньги ему с неба упали. Получил Платон деньги и поехал на юг: после жизни с мышами на поляне захотелось ему от них повыше забраться.
   Рита словно не замечала отсутствие Платона. К ней в квартиру приходили люди с собакой, доказывая ей и себе, что погибший Самсон был у порога ее квартиры. Но даже собака не шла внутрь квартиры, потому что там его следов не было! Риту с ребенком перестали тревожить.
   Детектив Мухин решил, что убийство произошло на лестничной площадке, а супруги на момент убийства жили отдельно.
   Платон выехал из города, но в тайгу не поехал. Он прекрасно знал способы проверки его отъезда, поэтому честно купил билет на поезд, уезжающий в горы. А сам на попутной машине проехал остановку поезда в южном направлении, потом купил билет на проходящий поезд и уехал в город Кипарис, расположенный на берегу моря.
   Но до города Кипариса он доехал не сразу, а сошел на большом железнодорожном узле, сел на автобус и на попутной машине доехал до павлиньего заповедника, купил там три пера павлина и приехал в маленький город Абрикосовку. Платон поселился у старенькой хозяйки.
   Сентябрь вдали от шума городского и бичевания собственной совести был в его распоряжении. Он ходил по маленькому городу, купался в прохладном море. Не зверь Платон, но от ревности его сильно вело, вот и довело до берега моря.
   А что ему здесь делать? Сентябрь, первая его половина, народ есть, но уже не тесно на пляже и в столовой. Сотовый телефон он выбросил, а новый и покупать не стал, разговаривать ему было элементарно не с кем. Скучно - жуть, да и денег на веселье не было, большую часть денег он отдал Рите.
   Зачем он Рите деньги отдал? Обошлась бы, а ему в Абрикосовке на что жить? Он посмотрел на наличие документов: паспорт, диплом находились у него. А что он может делать? Он - обычный безработный инженер, на пляже такие люди не нужны. Пойти моряком? Но он не плавал и море не чувствовал, проще говоря, не понимал.
  
  Платон дошел до маяка, но маяк был огорожен забором, и рядом с ним ходили люди в военной форме. Тогда Платон решил зайти в пансионат 'Павлин' и устроиться на работу сантехником. Он прошел к директору пансионата, который зевал от полноты чувств или от их полного отсутствия.
   - Господин директор, мне работа нужна, любая, я бывший инженер, хочется здесь пожить для поправки нервной системы и дыхательных путей, но денег нет, - начал свою вступительную речь Платон, узнавший у охранников имя директора, но забывший его употребить.
   - Много таких безработных здесь за лето проходит, чем меня можете удивить?
   - Я могу сделать из пустого места антикварную мебель.
   - Забавно. Понимаешь, моя жена Лиана ездила в гостиницу, жила в янтарном номере, так через двадцать минут сбежала, оставив в номере жемчужные бусы. Только деньги зря заплатила за трое суток.
   - Я знаю этот комплект, сам со своей женой купил янтарные часы из этой коллекции в одном маленьком домике проездом на юг.
   - Слышал я про эти янтарные часы, моя Лиана от них и сбежала. Они что, на самом деле обладают мистической силой? Они на самом деле исторические?
   - Не без этого! Мы с женой нашли в них бумажку, точнее медную пластину с датой изготовления и еще бумажную записку. А мистикой они точно обладают. Мать моя раньше занималась антикварной мебелью.
   - А почему тебя она выпустила из дома без денег?
   - Жене отдал деньги, у нас маленький ребенок.
   - У нас нет детей, - вздохнул директор. - Я понял, кто ты, но не понял, зачем ты мне нужен. У меня в пансионате нет антикварных номеров. Слушай, в нашей Абрикосовке есть училище, шел бы ты в него преподавателем работать. Я вижу, что ты крутишь у меня перед носом своим техническим дипломом! Занятия скоро начнутся! Им специалисты нужны всегда! А мне с таким дипломом люди не нужны.
   - А где это училище?
   - Училище типа колледжа находится в центре Абрикосовки. А жить будешь в частном домике без удобств.
   - Это уж точно, но мне другое жилье пока не осилить.
   - Устроишься - заходи, потолкуем. - сказал, улыбаясь, директор. Видимо, ему этот молодой мужчина чем-то понравился.
  
   Платона взяли преподавателем в технический колледж, предложили комнату в общежитии, но он отказался. Платон не ожидал, что он так быстро устроится на работу, но стоило ему сказать: 'Меня директор пансионата 'Павлин' рекомендовал к вам на работу преподавателем!' - его тут же взяли на работу.
  Вскоре он получил от директора приглашение на домашний обед. Лиана постаралась все приготовить по высшему разряду, то есть максимально вкусно и красиво. Разговор об антикварной мебели Лиану и Платона так увлек, что директор, съев все самое вкусное, покинул комнату, оставив их двоих, а сам лег и уснул.
   Лиана и Платон сидели с двух сторон мраморного стола в кожаных креслах и щипали виноград. У него возникла мысль, что такое в его жизни уже было! Да у него дома почти такой мраморный стол и похожие кресла, и мать для гостей всегда покупала виноград. Он вздрогнул и посмотрел на Лиану: перед ним сидела ухоженная блондинка без признаков возраста.
   - Простите, Лиана, а оплата за номер уже прошла? А то бы съездили с Вами. Посмотрели на все вдвоем.
   - Поздно, прошло уже несколько дней. Тоня заставит платить за каждый час.
   - Поехали, у Вас есть машина, а я за экскурсионный час смогу заплатить.
   - А почему бы и нет! Я готова, поехали.
   - А далеко ехать?
   - Двадцать минут на машине.
  
   Лиана и Платон подъехали к гостинице. Номер был настолько дорогой, что клиенты в него не ломились. Они его сняли на час, что оказалось весьма значительно для бюджета Платона. Оба одновременно зашли в широко раскрытые двустворчатые двери и оказались в гостиной. Одновременно они присели на два антикварных стула. Лиана посмотрела на славянский шкаф. Она вздохнула и посмотрела на Платона, ожидая его реакцию. Мебель стояла мирно.
   - Платон, если эта мебель излучает мистику только на одного человека, а в присутствии двух она смирная?
   - Нет, Лиана, меня этот славянский шкаф уже всасывал, не думал я, что с ним встречусь еще.
   - Что значит всасывал? Вы могли просто в нем спрятаться.
   - Правильно рассуждаете, а у Вас цифровой фотоаппарат со вспышкой есть? Очень шкаф его обожает.
   - С собой нет, но я все могу зарисовать по памяти, а с Вами не страшно!
   Когда Лиана это проговорила, заскрипела нижняя дверца шкафа и из нее выбежала мышка, белая и красивая. Со скрипом открылась единственная дверца часов, и из них выбежала белая и пушистая кошка. Кошка побежала за мышкой, они стали бегать между ножек стола, стульев и людей.
   - Лиана, если и прошлый раз вас эти мышка с кошкой напугали?
   - По идее, их здесь не должно быть.
   Кошка и мышка исчезли среди мебели или в пространстве.
   - Нам они померещились, здесь никого нет. - сказал тихо Платон.
   В этот момент подломились ножки стола, и он плашмя упал на пол.
   Лиана нагнулась поднять стол.
   - Платон, здесь разбитая бутылка водки у ножки стола. - шепотом проговорила она.
   Он нагнулся над ножкой стола, сзади на него упали янтарные часы вместе с деревянным корпусом. Мужчина попытался поднять часы, но потерял равновесие, прокатившись, по разлитому напитку из бутылки. Часы ровно легли на Платона.
  Лиана попыталась к нему подойти, но мимо нее быстро пробежали кошка с мышкой, и она сама упала, ударившись щекой о корпус часов. На секунду она потеряла сознание.
   Через час в комнату постучали. Женщина в белом фартуке открыла дверь, заглянула в комнату. На полу лежали: мебель, люди и опять мебель, сверху сидели кот и мышь. Она погрозила кошке пальцем, и та спрыгнула с пирамиды, под шкафами задвигались люди.
   - Что с вами, вы живы? - елейно спросила служащая гостиницы.
   - Кто жив, а кто нет, - поднялась Лиана с пола.
   Две женщины подняли янтарные и дали возможность подняться Платону.
   - Спасибо, выручили! А час веселья уже прошел?
   - Ваше время вышло, с вас причитается доплата.
   - За что? За эту мебель, которая падает?
   - А здесь разве что-то упало? - спросила горничная.
   Лиана и Платон оглянулись вокруг себя: все стояло на своих местах. Янтарные часы безвинно показывали, что прошло два часа и надо доплачивать за номер. Они вышли на улицу.
   На следующий день Лиана пришла к Платону. Он лежал на кровати, на большой подушке.
   - Вы свободны, - строго сказал Платон Лиане, проработав неделю преподавателем, он изменил свою речь.
   - Что ж так официально? - обиделась Лиана. - Лучше погуляем.
   - Неудобно. Ученики увидят, засмеют.
   - Вы изменились за неделю!
   - А Вам чего бы хотелось? Вы живете в трехэтажном дворце, а я в этой лачуге без удобств! Однажды я уже жил в охотничьем домике, потом оказалось, что это был домик бабушки, а сейчас я живу - говорить не хочется, - он махнул рукой и отвернулся к крошечному окну.
   - Да, Вам здесь плохо, но я жила на Вашем месте, на Вашей кровати, но нашлись люди - перевели меня в пансионат, потом во дворец Павлина.
   - Принца встретили?
   - Неважно. Не знаю. Чем я Вам могу помочь? Сдать Вам комнату в своем дворце?
   - Денег у меня нет на комнаты во дворцах.
   - Уезжайте домой.
   - Не могу. Я убил любовника жены, дома об этом знают. Здесь я скрываюсь от правосудия. Чтобы вопросов не задавали: кто я, что я и почему без денег.
   - Вам надо искупить свой грех!
   - Я год жил в тайге и сейчас в бегах, я уже готов пойти и сдаться. Зверем жить надоело.
   Лиана удивленно посмотрела на Платона, а он неожиданно потерял сознание. Она подошла к нему, потрогала его лоб. Он был холодный. Признаков жизни в теле Платона не было. Пульса не было. Лиана закричал истошным голосом.
   На крик прибежала хозяйка:
   - Лиана, что случилось? Что с ним?
   - Не знаю. Он лежал, потерял сознание, умер.
   - Типун тебе на язык! Давай, сделай мужику искусственное дыхание! - и старушка вышла из домика.
   Лиана тронула руку Платона, пульс появился, она нажала двумя руками на грудную клетку, но и визуально было понятно, что он оживал.
   - Я жив? - спросил Платон, поднимаясь на локтях, вглядываясь в лицо Лианы. - Что со мной было?
   - Не знаю, отключился и включился.
   - А я что здесь делаю? Я тут живу? А я кто?
   - Вы - Платон, преподаватель технического колледжа.
   - Правда? Вроде я был инженером, потом менеджером. Тебя не знаю. Что это за дом?
   - Вы сказали, что убили любовника жены, и потеряли сознание.
   - Я никого не убивал, я только институт окончил. Я хороший мальчик.
   - Бред, но не пойму почему, - она невольно засмеялась сквозь стянутые от напряжения скулы. - Что будем делать?
   - Надо что-то делать? Мне трудно, я какой-то весь чужой и тяжелый.
   - Надо все забыть, иначе Вы в себя не придете. Вы чем убили человека?
   - Не помню, чтобы я кого-то убивал.
   - Каким оружием Вы владеете?
   - Холодным. У меня был складной нож. Песок не убивают! Я бросаю нож в песок или в дерево.
   - И случайно метнули в человека?
   - Нет! Я в человека не бросал нож. Снежки бросал.
   Лиана поняла, что его мозг прячет ненужные знания глубоко и надежно.
   - Здесь снег бывает в феврале, - задумчиво произнесла Лиана.
   - Сейчас февраль?
   - Нет, сентябрь. Снега нет! - воскликнула Лиана и вышла из комнаты.
   В спину ей полетел нож, но он вонзился в косяк. Она посмотрела на вибрирующий в косяке нож и выбежала за калитку маленькой усадьбы. Объяснять ей больше ничего не надо было. Она все поняла, но страха не было. Лиана быстро села в свою машину, резко нажав на газ, она уехала.
   Платон вынул нож из косяка, сложил его и засунул в карман. Потом он взял деньги, паспорт, вышел во двор, улыбнулся хозяйке и вышел за калитку. Теперь он точно решил поехать в тайгу, к бабушке. Он сел на попутную большую машину, но поехал не в тайгу, а домой, заставив изменить маршрут шофера газели. У его дома стояла Рита, а сын играл в песочнице. Платон из машины выходить не стал, он вспомнил о даче.
   Платон поехал на дачу без единой мысли, он даже не знал, где ключ, чтобы открыть ворота, поэтому попросил таксиста поставить машину рядом с забором и с крыши перемахнул через забор. Дача была пуста. Он здесь и остался. Платон медленно обходил дачу. В помещении охранника он обнаружил связку ключей, которую бросила Полина. Ему оставалось найти двери к этим ключам. Больше всего его интересовала столовая и ее запасы.
   Поскольку народ сбежал с дачи внезапно, то продукты в наличии имелись. Платон открывал все двери, открыл музей. Он не ожидал увидеть дощечки, привезенные им самим из тайги. Но они замечательно украшали мебельный гарнитур и так слились с основной массой дерева, что переход был практически незаметен.
   Ему вообще понравилось сидеть в музее, к которому он приложил свои руки, ничего мистического он здесь не наблюдал. Одно плохо - поговорить было не с кем, и еще ему очень надоело скрываться. Он научился открывать ворота дачи. Он включил телевизор и долго не открывал глаз от экрана, где показывали пластические операции.
   Он нашел деньги на пластическую операцию! Осталось продать мебель из музея и на эти деньги изменить свою внешность! Он не стал много думать по этому поводу, а позвонил прямо в медицинский центр и предложил оплату антикварной мебелью. Там посмеялись, но нашелся хирург, который согласился сделать операцию за необычную плату и даже сам приехал на дачу за мебелью и пациентом.
   Платон закрыл все двери, а ключи взял с собой на всякий случай. В больнице он познакомился с отцветающим хоккеистом, которого качественно ударили клюшкой по лицу, когда он не надел маску на тренировке, в результате тот был вынужден делать пластическую операцию.
  Этот же хоккеист был готов приобрести гарнитур мебели с мистическим уклоном. Платон ему все уши прожужжал о новом комплекте мебели, который пока находится в работе.
   Покупателя он нашел, и после выписки с новой внешностью попросил хоккеиста замолвить за него слово, в результате он получил новый паспорт. По его версии, его избили, ограбили, но он клялся и божился, что назвал свои личные данные при получении нового документа.
  Итак, он стал другим человеком, голос у него еще в тайге изменился, а теперь он был неузнаваем даже для себя. Что делать дальше, Платон не придумал, и поэтому вернулся на дачу. Дня три он отдыхал, на четвертый день он услышал, что к даче подъехала машина.
   В открытые ворота зашли Рита и Антон Сидорович, отец Самсона.
  Платон наблюдал за ними сквозь шторы из комнаты последнего этажа, сожалея, что не уехал с дачи раньше.
  Антон Сидорович решил продать очередной музейный гарнитур, у него появилась мысль по обновлению фирмы. Он открыл дверь в музей, а там - пусто, хотя ему привиделось виденье: Самсон сидит на своих подогнутых ногах посередине пустой комнаты. Во второе мгновение он увидел пустую комнату, две другие комнаты тоже были пусты. Остались висеть вишневые шторы.
   - Рита, ты что-нибудь понимаешь? Куда могла исчезнуть вся мебель?
   - Вы меня спрашиваете? Мне откуда знать, спросите у своего брата, Виктора Сидоровича, - ответила она, вспоминая о том, что тут было раньше. Виктор Сидорович говорил, что, когда он уезжал с дачи, мистическая мебель была на месте, а Инна и Полина из-за нее теряли сознание, и дачу они оставили закрытой.
  
   Для Антона Сидоровича остался открытым вопрос: куда делась мебель? Она так дорого стоила! Он стал бегать по этажам в надежде увидеть сбежавшую мебель, чем сильно напугал Платона, однако ему повезло - они не встретились.
  Антон Сидорович, весь потный от пробежки, понял одно: искать нечего, а мебель элементарно украли. Он позвонил в антикварный магазин, ему ответили, что директор в командировке, а они ничего о мебельных гарнитурах не знают, у них в магазине стоят в продаже отдельные предметы антикварной мебели начала прошлого столетия. Рита и Антон Сидорович покинули дачу.
   Платон подумал, что с дачи надо уезжать, да так, чтобы собака след не взяла. Он взял перец и насыпал его везде, где мог. Все запасы перца распылил по земле. Последнее время он стал часто вспоминать Риту, запала она ему в душу, зря так глупо расстались, он хотел к ней вернуться в новом облике. Он позвонил домой, но Инессы Евгеньевны дома не оказалось, он позвонил ей на работу, ему ответили, что она уехала по делам.
   Что делать? Он поехал домой к матери, в ее новую квартиру. Он всегда знал, где у нее есть деньги, сейфы или их подобие. Ключ от квартиры у него был. На новом месте его никто не знал, и сам из себя он был весь новый, так что он спокойно вошел в квартиру Инессы Евгеньевны. Осталось найти деньги, но денег у нее не было! Он все обыскал, вспоминал все ее привычки - пусто. Тогда он подумал: а вдруг она свою машину дома оставила? Он взял ключи от ракушки, машина стояла на месте.
   Доверенность на машину матери у него была, но он водил из рук вон плохо, поэтому чаще перемещался на чужом и общественном транспорте. Выхода не было, пришлось брать документы и пищу на кухне. Выехал он на машине из ракушки да сразу же врезался в столб. Вылез из машины, благо было раннее утро и явных свидетелей его неудачи не нашлось. Платон вернулся в квартиру матери и лег спать.
   Утром Платон позвонил другу Родиону, тот и голос-то его не узнал. Тогда Платон решил проверить свою внешность на друге, а если он узнает, то хотя бы не предаст. Он сказал Родиону, что хочет поговорить о производстве антикварной мебели, себя назвал представителем крупной фирмы. Они встретились.
  Родион друга не узнал. И Платон решил все так и оставить. Внешний вид прошел проверку на легальность, оставалось еще раз поискать деньги. Платон нашел деньги в квартире матери, да и те лежали в квитанциях на оплату коммунальных услуг двух квартир. Вот эти деньги он и взял с собой.
   В купе поезда Платон оказался вместе с Эммой. Он знал, что она жена Виктора Сидоровича. Этот самый Виктор Сидорович обвинил ее в краже мебели с дачи, она рассердилась, собрала вещи и поехала к матери. Платона она вообще не узнала. Они сидели и играли в карты.
   Возраст у них был почти одинаковый, она назвала свое имя:
   - Эмма. Можно без отчества.
   - Платон, - назвал себя Платон своим именем.
   От Эммы он услышал все виды ругательств в адрес братьев, и если бы она знала, кто он такой на самом деле, то он стал бы ее другом. Они волею судьбы стали единомышленниками!
  Платон решил прилипнуть к женщине ракушкой, ведь ехать ему на самом деле было некуда. Итак, двое оказались вдвоем в замкнутом пространстве, оба обозленные на свои вторые половины, оба разведенные, оба свободные. У нее была плоская бутылка коньяка, а в сумке лежали продукты: курица, яйца, колбаса, помидоры, огурцы, хлеб.
   Все было просто замечательно, любовь под коньяк пошла хорошо. Они так сроднились, что Эмма пригласила Платона к себе в родительский дом, но для этого им надо было выйти на пару остановок раньше. Он согласился, мол, какая разница, где отдыхать, коль он едет на юг дикарем, да еще осенью! Внешность у него после пластической операция стала актерская, он был такой писаный красавец, что Эмма ради него была на все согласна, особенно на любовь.
  
   Летали желтые листья, когда Рита заметила необыкновенно красивого мужчину, его черты лица были столь утонченные, что казались неправдоподобными. Волосы были безукоризненно уложены в прическу и казались великолепным париком. Он периодически стал попадаться на ее пути. Однажды мужчина подошел к Рите и заговорил, тембр его голоса показался знакомым, но небольшой хрип в его басе был абсолютно неизвестен. В нем было нечто родное, и в то же время он был чужой.
   Ребенок улыбался ему радостно и открыто, однажды он выдавил из себя 'папа', мужчина вздрогнул, но в ответ улыбнулся. Где он жил, что делал, Рита не знала, просто он периодически появлялся рядом с ней и ее сыном.
   Рита не выдержала первая и заговорила:
   - Мы так часто встречаемся и так мало общаемся!
   - Вы меня заметили?
   - Разве Вас можно не заметить? Сын уже папой Вас назвал, а я имени Вашего не знаю!
   - Назовите Ваше имя, прекрасная молодая мама.
   - Рита. Скромное имя.
   - Рита? А имя сына?
   - Женя. В честь деда.
   - Понятно, сегодня мы много наговорили. Пока! - и он ушел быстрым знакомым шагом.
   Рита посмотрела ему вслед и подумала, что если бы не видела его лица, то решила бы, что это идет сам Платон.
  
  Мужчина шел и думал, как все глупо у них получается! Родная жена смотрит ему в лицо и спрашивает, как его зовут. От Эммы он быстро уехал, ничего у них дальше поезда не пошло. Ему очень надоело вынужденное раздвоение личности, он и к матери не заезжал, жил в вечном страхе на даче.
  Вот, набрался храбрости, стал к жене подходить. До чего она красивая! А ему что дальше делать? Он не знал, знал одно - что пора работать. Диплом Платона остался в техническом колледже Абрикосовки. Куда идти? Он так задумался, что на дачной дороге налетел на медленно движущуюся машину.
   Из автомобиля выскочила яркая женщина:
   - Я Вас не ударила? Господи, Вы безумно красивы! Мужчина, я Вас возьму к себе на работу!
   - А я разве просил?
   - Да Вы пешком идете при такой божественной внешности! Пойдете работать в ночной клуб? Вы просто созданы для музыкального клуба. Произнесите пару строк.
   Он проговорил известное стихотворение.
   - Отлично, могу хоть сейчас отвезти Вас на место работы! Кстати, меня зовут Эльвира. Вам придется мышцы подкачать, а так у Вас с внешностью все хорошо. Вы здесь рядом живете? Впрочем, Вас довезут. Садитесь в автомобиль.
   Платон сел в автомобиль яркой женщины с мыслью, что не зря он сделал себе новое лицо, и решил Рите на глаза часто не показываться, раз намечается у него новая жизнь, а жена вполне его может узнать, с ней до любви не дойдешь...
  
   Рита забросила дела, а тут совсем села дома и смотрела пустыми глазами в окно... Сына Женьку у Инессы Евгеньевны она забрала, сын снова жил с ней, а она хотела свекровь вернуть к жизни, ведь она хороший специалист по мебельному антикварному профилю!
   Сын подошел и сказал:
   - Ем! Кушать!
   - Ем - пир! Ампир! - воскликнула Рита. - Женька, спасибо тебе, мы выручим твою бабушку, она еще поработает.
   Ампир так ампир, что для него надо? Качественное дерево, великолепная обработка внешних поверхностей, вычурные головы птиц! Но где все это великолепие взять? Степана Степановича кто-то сглазил, он уже год был нетрезвый. Инесса Евгеньевна проплакала все свои глаза. На кого опереться? Степан Степанович Селедкин занимался извозом на своей машине. Где былые кадры? Антикварный магазин был закрыт на учет длительный период. Рита взяла ключ от магазина и вместе с Женькой стала обходить все помещения. В одной кладовке они натолкнулись на ящик, в котором лежали деревянные головы птиц. Это было то, что надо! Она прикинула столовый гарнитур, кресла - все отлично получалось.
   Нужна была карельская береза! Рита вызвала Родиона, он согласился привести эту самую карельскую березу.
   А Степана Степановича Рита отвезла в больницу, через полтора месяца он стал не совсем прежним, но полностью трезвым. И у Риты появилось странное чувство, что Степан Степанович сбросил с крыши еще живого Самсона! Ведь два милиционера от ударов Платона ножами в спину не умерли, а остались жить!
  Степан Степанович тогда очень быстро подошел и утащил Самсона на крышу, а Рита трусиха и на крышу не лазила, так, потопталась у люка на крышу да домой пошла. Степан Степанович впал в затяжной запой - это ведь он свою совесть алкоголем глушил! Так кто в этой истории виновен?
  
  Степан Степанович знал, что Инна находится на даче. Его неудержимо потянуло к дому Риты. У соседнего подъезда в доме Риты разгружали из машины новую мебель, а на скамейке с ручкой детской коляски в руках сидела Инесса Евгеньевна. Он сел рядом с ней.
   - Привет, Инесса Евгеньевна, кто это у вас мебель новую привез?
   - Думаю, что вы. Вы отвезли антиквариат на дачу, а сами купили новую мебель.
   - Думаете, что антикварная мебель со зверями на даче Виктора Сидоровича?
   - А что в этом удивительного?
   - Ничего удивительного, мебель я сам делал, она без мистики, но в нее вделали пластины с вырезанными зверями. Эти деревянные пластины из тайги привез твой Платон, сделаны они мастерски, но в них есть нечто нетривиальное, присущее старой антикварной мебели, в них есть мистический дух, я сам на себе испытал, когда смотрел этот законченный комплект. Мужик я крепкий, но мне сильно повело голову! Я теперь боюсь за своих женщин, мне тревожно стало. Инесса, смотри на мебель, а я поехал на дачу. Тьфу, пока дождусь рейсового автобуса! Машина в ремонте. Слушай, отвези меня на своей машине на дачу Виктора Сидоровича!
   - Степан Степанович, ты в лице изменился! Конечно, я отвезу тебя, держи коляску, сознание сам не потеряй, сейчас схожу за ключами и подъеду на автомобиле. Степан Степанович, что ж ты такую страшную мебель делаешь? - спросил в сердцах Виктор Сидорович.
   - Я делаю нормальную мебель, без фокусов, но моей мебели делают прививки антиквариатом, и результат выходит за рамки моего понимания.
   - Может, нам закрыть дачу да по домам разъехаться? Сентябрь скоро.
   - Это хороший вариант, - ответил Степан Степанович. - Но Полине и Инне надо проснуться и рассказать нам, что с ними в музее произошло.
   - А если им вспоминать не захочется? Давай Инессу Евгеньевну с ними оставим, а сами в музей пойдем, посмотрим, что там, - предложил Виктор Сидорович.
   - Ты лучше ответь: у тебя на даче привидения есть? - спросил Степан Степанович.
   - Мы об этом недавно говорили с тобой и пришли к выводу, что душа Самсона вполне может быть привидением музея.
   - Так зачем мы туда пойдем? Пусть там Самсон и обитает, он сам себе музей строил.
   - Степан Степанович, мы продали янтарный комплект, а в музее стоит комплект со зверями.
   - Вон оно что! Я об этом что-то знаю, но целиком мысль в голове не держал, этот ваш музейный обмен мог душе Самсона не понравиться! Самсона убил Платон, этих зверей привез Платон!
   - Ты говоришь, что Платон убил Самсона? А ты говорил, что Самсон - самоубийца, что он сам спрыгнул с крыши. Я помню, что ты говорил, что он был лунатиком.
   - Сорвалось с языка, я не знал, что ты этого не знал!
   - Степан Степанович, а ты откуда это узнал?
   - Честно? Да я сам скинул Самсона с крыши, но он уже был мертвый. - сказал Степан Степанович и протянул: - Кто меня за язык тянет это говорить?
   - С кем я рядом сижу?! - завопил Виктор Сидорович.
   - С кем? С мужем своей любовницы! Чем ты не доволен? У меня выхода не было. Пришлось выручить Риту, к ней ворвался в квартиру Самсон, а ее муж Платон запустил нож от ревности в его спину. Все мы тут одни миром мазаны.
   - Да, лучше не копать, - протянул Виктор Сидорович другим тоном.
   - Так и я о том же! В этом музее дух Самсона бродит. Перебродит - станет тише, зайдем в музей, но не сегодня.
  
   Неожиданно Виктор Сидорович стал владельцем дачи с мебелью Самсона. Естественно, он тут же подвергся допросу детектива Мухина, но у него было алиби. Он с сердечным приступом лежал в больнице и в ночь убийства больничной палаты не покидал.
  Мухин спросил:
   - Виктор Сидорович, а Вы не знаете случайно крупного мужчину из числа общих знакомых с Ритой?
   Виктор Сидорович ответил:
   - Риту мало знаю, но знаю крупного мужчину Степана Степановича, мужа Полины, которая летом работала на даче Самсона.
  
   Илья Мухин встретился со Степаном Степановичем. Внешний вид его вызывал уважение и настораживал одновременно. Рост под 190 сантиметров, крупного телосложения, почти бритый затылок. Такой мог сделать что угодно. Мухин предложил ему метнуть нож.
  Метание ножа у Степана Степановича не получилось, не умел он метать ножи. Нож вообще не вязался с ним. Решил детектив Мухин подождать возвращения Платона, поскольку других мужчин в окружении Риты он не обнаружил, тем более что билет он покупал в ночь убийства. Мухин сообщил на конечный пункт прибытия Платона о необходимости его задержания. Но сведения с места его нахождения согласно железнодорожному билету не поступали.
   Солнце светило в окна. Небо без облаков казалось бескрайним, похожим на затянувшееся одиночество. Рита иногда вспоминала Самсона и жалела его и себя, а заодно и Платона, и сына.
  Ребенок подрос, она хотела уже выходить на работу, а перед этим лучше всего привести себя в боевую готовность. Рита решила пойти и позагорать на пляже, благо он рядом. Надела она купальник, легкий халат, сланцы; посадила сына в летнюю коляску и пошла с ним на пляж по своей обычной прогулочной дороге.
   Навстречу Рите шел сам Платон! Она решила, что он ей померещился, и попыталась пройти мимо него, но он остановился, перекрывая ей дорогу.
   - Здравствуй, Рита!
   - Привет, пропавший! Откуда и куда?
   - Дай на сына посмотреть.
   - Смотри. Тебя ищут или выпустили?
   - Зачем вопросы? Я здесь. Вот, деньги возьми, честные, можно сказать. Я помог сделать новый гарнитур с антикварным уклоном, теперь могу тебе отдать деньги на жизнь.
   - А я возьму деньги.
   - И бери, а я ушел, - и Платон, резко развернувшись, исчез в боковой аллее.
   Идти на пляж с большой суммой денег Рите расхотелось, и она повернула домой, чтобы положить деньги куда подальше. На скамейке у подъезда сидел детектив Мухин.
   - Рита, слухи ходят, что твой муж вернулся. Где его можно найти? Сюда он не приходил.
   - Я его с прошлого года не видела.
   - А у нас другие сведения. Есть сообщения, что его видели в городе. Еще объявился родной дядя Самсона - некий дядя Сидор Сидорович, он пытается найти убийцу. А похожи они!
   - Я ничем Вам не могу помочь.
   - Зря. Я надеялся на тебя. Про дядю Сидора не хочешь узнать? Сидор Болт жил за рубежом много лет, а тут приехал, вернулся и копает. Нам дали месяц срока на поиск убийцы, а я и так знаю, что убил Самсона Платон, а Степан Степанович его сбросил с крыши для инсценировки убийства. А мне нужна новая машина и доказательства.
   - В огороде бузина, а деньгами возьмете за свободу Платона? А заезжему дяде Сидору скажите, что было самоубийство чистой воды, ведь кроме Вас да меня никто всю картину убийства не знает. Вы сами догадались, а я видела. Если честно, то Платона я впервые за последний год увидела десять минут назад, он мне деньги дал на ребенка. Могу деньги Вам отдать.
   - Раскололась. Где Платон сейчас живет?
   - Он мне ни слова не сказал о себе, дал деньги и исчез в зарослях.
   - Деньги у ребенка отбирать не буду, тебе тяжело пришлось, я это знаю. Красивая ты баба, я вот о чем подумал, если дядя Сидор тебя увидит, то твой Платон его из ревности пришьет!
   - Если честно, то Инесса Евгеньевна мне говорила, что Платон жил год в тайге у знахарки и теперь он не умеет метать нож, она у него нож забрала.
   - Значит, знахарка лесная с него порчу сняла? Коряво. А если по-хорошему, то Платона и Степана Степановича надо сдать, но улик нет и нож у знахарки - так и сказать дяде Сидору? Так тогда еще что-нибудь произойдет, а мне кого-нибудь надо выдать ему, а выдам я тебя, Рита.
   - Это еще почему?
   - Скажу дяде Сидору, что Самсон из-за любви к тебе упал с крыши, что у него крыша поехала. А ты хочешь, чтобы на мне это дело вечность висело? - закурил сигарету Мухин, глядя пристально на Риту.
   - А про нож Вы сами узнали?
   - Это все ерунда, человека нет - проблема есть, и надо подвести черту под этим делом. Так я тебя познакомлю с дядей-иностранцем?
   - От Платона отстанете? Знакомьте, если это Вам поможет.
   - Да, но ты должна выглядеть так, чтобы иностранный дядя смог бы поверить, что из-за тебя у мужиков крыша едет.
   - Кто бы с ребенком посидел, а я бы занялась своей внешностью.
   - Найми няню, не мне тебя учить. Значит так, через неделю к тебе придет дядя Сидор, произведи на него впечатление.
   Рита рьяно взялась за свою внешность. Няня сидела с ребенком, а она усиленно приводила себя в порядок.
   Через неделю детектив Илья Мухин привел заморского дядю Сидора.
   - Господин Сидор, вот это и есть Рита, в которую был влюблен Ваш Самсон, больше мне добавить нечего. - сказал Лис, пропуская в квартиру Риты некоего господина, а сам быстро закрыл за собой дверь.
   - Здравствуйте, Рита! Да, мы уже давно знакомы! Получается из-за Вас Самсон покончил с жизнью? Да, Вы действительно красивы! Но жизнь дороже. Что ж Вы его довели до такой степени?
   - Знаете, трудно мне все это вспоминать, но Самсон меня по-своему любил.
   - Да я и сам готов в Вас влюбиться, от Вас идут флюиды любви и совершенства!
   - А что Вам мешает влюбиться?
   - Не хочется с крыши падать.
   - Не лазайте на крышу и не сорветесь!
   - Рита, Вы сказали хорошую мысль! Самсон просто сорвался с крыши! Наверное, сидел на Вашей крыше и смотрел на луну, да и сорвался! Он еще в детстве был лунатиком, на луну реагировал! Тьфу. Гора с плеч! - воскликнул дядя Сидор, вставая с кресла и медленно проходя к выходу.
   Рита закрыла за ним дверь и плюхнулась в кресло.
   Вскоре появился детектив Мухин.
   - Рита, спасибо! Дядя Сидор закрыл дело о гибели Самсона, сказав, что он был лунатиком с детства. Я не ожидал от Вас такого ума! Самому в Вас влюбиться? Нет, лучше не буду. Все, прощайте!
  
   Степан Степанович после разговора о русском модерне с Инессой Евгеньевной сделал столовую мебель, а с резчиками по дереву у него ничего не получилось. Комплект мебели был, а антикварного вида у него не было. И пошел он к Инессе Евгеньевне в жилетку поплакать. А она засмеялась! Он только рот открыл от удивления.
   - Милый ты Степан Степанович, есть мистическая отделка для твоего комплекта! Да еще какая! Но нужно найти столяра Селедкина, чтобы он все это вместе состыковал по старым рецептам.
   - Так умер столяр, и нет теперь мастера, который мог бы под старину мебель реставрировать.
   - Я не знала. Что предлагаешь?
   - Не знаю, а Родион знает? Он видел, вероятно, работу своего отца. Столяр реставрировал без зрителей, никого не впускал в мастерскую.
   - Это я хорошо знаю. Младший Селедкин уволился, но его можно найти. Вези свой комплект в магазин, в реставрационную мастерскую, а я привезу для него украшения и Родиона.
   Родион откликнулся на звонок мобильного телефона и сам приехал в магазин. Он сказал, что видел отца в работе, он делал мебель под старину, но сам никогда этого не делал, хотя помнит все материалы, которые отец при этом использовал.
   Степан Степанович привез столовый мебельный гарнитур, а увидев дощечки с качественно вырезанными животными, захлопал в ладоши.
   - Отлично, то, что надо! Какое мастерство, и все выдержанно в одном стиле, в одном размере!
   Родион при виде дощечек выдохнул:
   - Откуда такая прелесть? Все животные выпуклые, да так ровно сделаны!
   - Родион, твое дело - объединить дощечки с гарнитуром, надо создать новую антикварную коллекцию русского модерна конца девятнадцатого века.
   - Без проблем! Это настоящая натура!
   Откуда люди узнают о новинках? Неизвестно, но покупатель вскоре объявился на весь столовый гарнитур, хотя для начала ему показали стул с отделкой из двух дощечек с изображением животных на спинке стула. Стул смотрелся единым целым, трудно было догадаться о том мастерстве, которое в него вложили. Единственное, о чем просил покупатель - оставить в секрете свое имя.
   Виктор Сидорович, дядя погибшего любовника Риты, на правах хозяина с удовольствием обходил дачу. Ему нравилось жить без посторонних людей. Он с удовольствием открывал комнату с янтарной мебелью, долго смотрел на нее, представляя себя графом. В качестве помощницы по дому он вернул Полину и уволил повара с охранником.
  
   В антикварном магазине наступило затишье. Реализация залежалых товаров шла плохо, и без суеты рекламы дела не шли. Степан Степанович покинул свое место работы. Рита жила в полусне. У нее возникло ощущение вязкого болота. Иногда ей хотелось поехать в тайгу. Посмотрев на парк, она поймала себя на мысли, что это ей не под силу.
   Так прошел год...
   Уныло смотрела в окно Инесса Евгеньевна, мать Платона. Она думала о нем. Люди после его исчезновения ее обходили стороной. Такое наказание для нее было естественным. Она смотрела на кучевые облака в небе, на зеленую беспробудную листву и ощущала тревожную пустоту в душе. Состояние беспокойства постепенно нарастало. Она потянулась к коробке с шоколадными конфетами. И в этот момент прозвенел звонок в дверь. Она ее открыла и отпрянула.
   В квартиру стремительной, но знакомой походкой вошел незнакомый человек. Женщина всмотрелась в его лицо, узнавая и боясь ошибиться: перед ней стоял ее Платон! Но какой?! Его лицо покрывала кучерявая ровная бородка. Его волосы были подстрижены немногим длиннее бороды. Он выглядел красавцем!
   - Платон, это ты? - спросила дрогнувшим голосом Инесса Евгеньевна.
   - Я, мать! Я! - басовито ответил сын.
   - Что с твоим голосом? Ты стал басить?
   - От ветра, от морозов мой голос немного треснул. Много пришлось покричать...
   - А борода? - тихо проговорила мать, начинающая верить в счастье.
   - Что борода! Посмотри, что я принес! - и он нагнулся над сумкой, потом махнул рукой и поставил ее на стол перед матерью, медленно открывая молнию.
   Инесса Евгеньевна поднялась с кресла, заглянув в сумку, потянулась рукой за дощечкой.
   - Сын, что это? - ее голос дрожал, рука подергивалась от волнения, вынимая из сумки бесценный деревянный предмет.
   - Садись, мать, в свое кресло. Я жил в тайге. Один жил. Нашел я избушку без курьих ножек: крыша, окно, дверь, железная печурка. Три месяца я не видел ни одного человека. Я так исхудал, что стал молиться о спасении. Я съел все дары леса, что росли поблизости. Животных и птиц я не убивал. Я стал обросшим, страшным, немытым. Однажды мне стало невмоготу. Я готов был наложить на себя руки. Зрение стало исчезать. Я впал в полудрему. Очнулся я оттого, что на меня смотрела Баба Яга, чью избушку я занял.
   И говорит Баба Яга скрипучим голосом:
   - Здравствуй, касатик! Совсем издыхаешь, родимый? Порченый ты человек, а вылечить тебя можно. Зло прошло через твою жизнь. Сильно виноват ты, да не совсем. Вылечу я тебя. Знахарка я. А ты что подумал? Травы у меня в этом домике хранятся. Ты их и не трогал, и то молодец. Да я новых трав еще насобирала. А сейчас я сделаю для тебя отвар. Ты отвар выпьешь и человеком станешь. Тебя мои травы одурманили, ты и стал спать, и славно. Тебе надо было выспаться.
   Поставила бабуля меня на ноги, да и повела с собой по деревне. А в той деревне все дома стоят с заколоченными окнами, одна бабка эта там живет. Откормила она меня картошкой, луком и огурцами. Еда у нее еще та: что сама выращивала, то и ела. Я встал на ноги, стал по деревне ходить, дома смотреть. Жильцов давно в них нет.
   В одном доме я нашел эти дощечки и бабуле показал. Она всплакнула, вытерла слезы краем платка, который с головы никогда не снимала. Сказала, что жил у них один человек с золотыми руками, ходить много не мог, а все сидел да мастерил. А любил он на небольших дощечках животных вырезать, да так ловко, что все животные - живые! Дощечек этих я обнаружил штук пятьдесят, просто письмена какие-то!
   Прожил я у бабули еще девять месяцев. Она меня не отпускала, лечила и поила травами. А однажды подходит и говорит, что я здоров и могу уехать домой. Я ей ответил, что меня ищут, я зло большое совершил. А она сказала, что все будет нормально, если я ей свой нож оставлю и никогда в руки его больше не возьму.
  Дает она мне мой складной нож и просит, чтобы я его метнул. А нож выпал из моей руки! Понимаешь, мать, я не могу больше ножи метать! Не могу! Проводила Баба Яга меня до станции. Поезд там две минуты стоит. А перед этим на той станции она меня к парикмахеру сводила, потом травки свои сушеные сдала скупщику. Мне она билет купила, одежду и сумку. Я ей только нож и оставил. Да дров целую стену наколол. Да отремонтировал ее жилье.
   - Платон, что с тобой будет?
   - А ничего. Я буду жить в твоей новой квартире, а ты уйдешь в старую квартиру. Она ближе к Рите. К ней я пока не пойду, не могу. У меня есть идея: я нарисую комплект мебели, такой, чтобы дощечками этими его обклеить. Степан Степанович все сделает. Вот и модерн! Настоящий модерн!
   - Вот за это спасибо, я от скуки не знаю, что и делать. Надо бы старушку отблагодарить за твое спасение.
   - Лучше о ней забыть, мы с ней в расчете. Я у нее отработал свое спасение. Теперь я хочу у Риты поработать! У нее, смотрю, все люди новые, а Степан Степанович меня не продаст. У меня иного выхода нет. Баба Яга сказала, что я должен с деревом работать, а она с травой работает. Так вот.
   - Платон, да тебя сейчас никто и не узнает. К Степан Степановичу пойдешь?
   - Нет, нам лучше не встречаться.
   - А Рите о тебе сказать?
   - Не надо, мне очень хочется увидеть сына, но не сейчас. Я буду работать в твоей новой квартире, нарисую эскизы новой древней мебели, отдашь их потом Рите или Степану Степановичу. Но обо мне не говори на всякий случай.
   - Так и будешь в квартире сидеть?
   - Сидел я в избушке, посижу в квартире. Мне еще надо немного времени, чтобы в себя прийти.
   - А бороду, когда сбреешь?
   - Только не сейчас.
   Платон отдыхал, отмывался. Он сбрил бороду, много смотрел телевизор и совсем забыл о прорисовках. Матери он до машины донес сумку с бесценными дощечками, спрятав лицо под кепкой, натянутой чуть не до носа.
  
   Прогулка сегодня удалась. Инесса Евгеньевн вышла на улицу. Солнце светило. Она надела очки темные, но вскоре сняла. Цветочница стояла радом с цветником и говорила, как надо полоть траву среди цветов женщине, живущей в ее подъезде. Полину она заставила носить воду, а женщина, стоявшая в цветнике, поливала цветы, которые посадила цветочница.
   После полива Инесса Евгеньевн ушла в лес. Она почти сразу набрала скорость, чтобы быстро пройти два круга, что соответствует 2 километрам. Через полкруга она встретила женщину, которая все забывает. Женщина стала усиленно спрашивать имя у Полины, хотя два дня назад она уже отвечала на ее вопросы. Инесса Евгеньевн пошла еще быстрее. Слышит, что кто ей вслед кричит: "Лена, Лена!"
   Инесса Евгеньевн остановилась.
   - Хорошо, меня Лена зовут.
   - А как вас зовут? Я не успокоюсь? Из кого вы дома?
   Инесса Евгеньевн махнула рукой и пошла по большому асфальтированному кругу, женщина свернула по маленький круг. Когда Инесса Евгеньевн возвращалась по своей дороге, она перегородила ей дорогу:
   - Вас как зовут?
   - Я сделаю еще круг, и приду, - ответила Инесса Евгеньевн и еще больше ускорила шаг.
   Но пройдя круг, она вышла из леса другой дорогой. Придется ей в следующий еще раз сменить экипировку, и пройти мимо женщины, не глядя ей в глаза. Вдруг обойдется без вопросов. На самом деле она сильно сдает, ей 78 лет, а живет одна. В таком состоянии лучше, когда люди без сопровождения по лесу не ходят, но это такой тип людей, который дома не удержать. А Инесса Евгеньевн, сделав два круга по лесной дороге, пошла домой. Придя домой, она вымыла полы и села вязать. Стоит ей позвонить по поводу работы и назвать свой возраст, как никому она становится - не нужна, даже если ее мозги и ноги хорошо работают.
   Некоторое время Инесса Евгеньевн жила в деревне одна. От дома в деревне она не могла далеко уйти, она прошла туда-сюда и вернулась к подъезду, где люди успели протоптать лед до песка, и было совсем не скользко. На улице ей предстояло часок постоять и посмотреть на окружающую действительность. В стороне от нее с дерева оторвалась огромная ветка, покрытая ледяной коркой, и со звоном упала на дорожку, по которой никто не шел.
   Прошел почтальон, который нес в руке платежки за электричество, но к этому моменту Инесса Евгеньевн на десять метров отошла от дома, и быстро подойти к почтальону уже не могла. Он вошел в подъезд и долго не выходил.
  А она про него и забыла, она смотрела на мужчину, который самозабвенно скалывал лед с машины. Ее внимание привлекла белая кошка, которая не могла перейти дорогу, по центру которой было месиво из воды и снега. Это машины нарушили ледяной панцирь, достигли колесами песка с солью, и получили дорогу из воды и снега.
   Инесса Евгеньевн, простояв у дома целый час, пошла домой. В своем почтовом ящике она не обнаружила письмо с платежкой, хотя во всех остальных ящиках были видны конверты. Она открыла дверь в квартиру, но запаха уже не было.
  Дело в том, что она все двери и косяки покрыла лаком, а за два дня до этого, она их покрывала морилкой. Зимой! Вот и пришлось ей выйти и постоять на улице. Зато теперь все пять дверей в квартире солнечно улыбались лакированной поверхностью.
   Двери в квартире из массива дуба, хорошие и добротные, но со временем они поистерлись, вот и решила Инесса Евгеньевн их обновить при помощи морилки и лака. Морилку она наносила губкой для мытья посуды, а лак кисточкой. Теперь у нее были обновленные двери, с которых словно сошли прожитые годы. Все же ей пришлось немного приоткрыть окна еще на час, потом она их закрыла.
   Она достала из холодильника борщок, который лишь условно можно назвать борщом. В нем не было капусты и мяса, вместо капусты были соленые огурцы, вместо мяса, обжаренные лук и морковь. Иногда в ее борще не было картошки и чеснока, но была фасоль из банки и лавровый лист. Понятно, что она варила из того, что было. На сегодня ей предстояло сварить рыбный суп, поэтому она достала из морозилки кусок трески и положила в кастрюлю, чтобы он размораживался.
  
  У Риты сломался табурет на кухне. Ножка отломилась и не вкручивается. Чего проще! Поехала она в магазин, там стоят эти табуреты и все по одному. Взяла тот, у которого ноги, такие, как у тех табуретов, что у нее дома есть. Сверху все равно сиденья закрывались чехлом.
  Продавщица щедро дала пакет, сунула в него табурет, и табурет благополучно упал на пол. В руке остался порванный пакет. Пришлось отвернуть табурету ноги, и положить его в плотную сумку.
   Вышла она на проспект. Дом от дома далеко! Место сказочное. Стоит, глядит на дома, ждет автобус. Рядом фрукты овощи продают, а у нее табурет в сумке, класть фрукты уже некуда. Ждала, ждала, подошел автобус с турникетом, сунула в него магнитную карточку, и прошла в салон автобуса. Плюхнулась Рита на сидение, и радуется жизни.
   Рядом девушка встала с парнем. Она - с русыми волосами. Он - с русыми волосами. Одним словом, оба они одной масти. У нее грудь прыгает под футболкой, ноги выпрыгивают из-под короткой юбки. У него глаза из орбит вылезают, так он на нее смотрел. Потом Рит заметила женщину с корзинкой, с такой фирменной корзиной, что глаз не оторвать, а корзина - полная опят. За окном дома большие, большие. Собрала Рита дома табурет, поставила на кухню.
   Совсем бедных, если их много живет на одной жилплощади, государство ставит на очередь, и они становятся богаче. А основная масса людей - не совсем многодетная и не очень богатая, им не выехать из таких домов, им самим не отремонтировать внешний облик многоэтажного здания. Почему? Не все умеют делать деньги, многие всю жизнь работали за зарплату, которая чуть больше пенсии. Смешно, но не для Риты.
  
   Сидор Сидорович поехал к своему брату Степану Сидоровичу посмотреть на дачу, оставшуюся от Самсона, предположительно убитого Платоном. Дело в том, что он стал третьим его наследником после двух братьев. Дольше всего Сидор рассматривал мебель, словно никогда ее не видел, а от часов он просто не мог оторвать глаз. Часы его притягивали, и их воздействие на него с каждой минутой усиливалось. Вдруг ему показалось, что если он задержится в этой комнате хоть на секунду, то исчезнет во времени, неизбежно уйдет в эти часы. Он резко вскочил со стула, на котором сидел, и бросился к выходу.
   Ему показалось, что ножки стула разъехались. Но посмотреть на стул у него не хватило храбрости. Сильным движением он закрыл дверь в мистическую комнату.
  Медленно побрел Сидор Сидорович к Степану Сидоровичу.
   - Брат, что за часы находятся в янтарной комнате?
   - Что, брат, они тебе сильно понравились? Да, еще те.
   - А это не они довели до самоубийства Самсона?
   - Чем черт не шутит, я сам редко захожу в эти янтарные комнаты.
   - А зачем они тебе нужны, давай продадим?
   - А кто купит? Стоит мебель дорого, так точно с восемнадцатого века сохранились, цены им нет, за границу увезти не дадут, в кармане не провезешь.
   - В кармане нельзя, но в контейнере можно.
   - Ты их еще в порошок преврати и провези в цилиндре размером в пятьдесят грамм.
   - Не шути, я серьезно говорю. Часы мистические, мне так страшно рядом с ними стало, что поджилки затряслись, еле ноги из комнаты унес.
   - Верю. Сам боюсь до чертиков этих часов.
   - Что делать будем с наследством Самсона? Надо ему было коллекционировать такую чертовщину мистическую!
   - Пусть стоит там, где стоит. Не мешает.
   - А ты в гостиницу поставь, три комнаты можешь украсить этой мебелью и цены заломить за страх!
   - Этого еще не хватало! Потом в гостиницу никто не пойдет жить.
   - Вот попали! Должен же быть выход из этой ситуации!
   К ним подошла Полина:
   - Обед готов, прошу к столу.
   - Полина, принеси нам еду в холл, лень в столовую идти, - отозвался Виктор Сидорович. - У нас с братом серьезный разговор.
  
   Полина посмотрела на Сидора, уловив его сходство с Виктором, пошла за едой.
   - Красивая у тебя кухарка! - воскликнул ей вслед дядя Сидор.
   - Да она мне чуть ребенка не родила, да не получилось. Сорвалось. Нет у меня наследников.
   - А я чем не наследник?
   - Ты, Сидор, - косвенный наследник.
   - Это еще посмотреть надо, чья эта дача теперь: моя или твоя?
   - Эх, прав ты, тысячу раз прав, но я к этой даче привязался, а тебе она чужая, у тебя своя есть дача.
   - Верно, я не изверг, чтобы прогонять родного брата, но я хочу всех нас избавить от янтарных часов.
   Полина привезла сервировочный столик и стала выставлять тарелки с едой на стол.
   - Простите меня, если что не так скажу. Я поняла, что вы говорите о мебели, - решила вставить свои слова Полина, - я убираю в этих комнатах, мне страшно среди этой мебели, особенно давит славянский шкаф.
   - Вот, и я о том же! Я заметил этот шкаф, он еще страшнее этих часов, - подхватил дядя Сидор. - Ладно, уговорили, тем более что Самсон, собиратель этой чудовищной коллекции, погиб. Я подумал, и у меня есть предложение: продать всю янтарную мебель на юг. Там, конечно, надо проезжать через границу, но эту границу еще можно проехать, есть у меня там старые знакомые, смогут купить эти дары истории.
   - А может, мебель в настоящий музей отдать? - робко спросила Полина.
   - Молчи, женщина, - промолвил дядя Сидор. - Здесь большие деньги пропадают, а я на них себе квартиру куплю, надоело жить на даче, а брату тогда эту дачу оставлю.
   - Понял, на юге у меня есть относительные друзья и их относительные враги, хочу продать мебель Тоне, это она меня чуть без гостиницы не оставила, а я, кроме гостиниц, ни в чем не разбираюсь. Тоня, забыл ее отчество, владеет гостиницами, купит она эту мебель!
   - Брат, а ты еще и женщинам можешь нравиться? Тогда продай гарнитур этой самой Тоне.
   - Вспомнил, ее мужа Сережа зовут.
   - Вот и память возвращается к тебе, а ты сам поедешь к ним или к себе вызовешь покупателей?
   - Надо вызвать их сюда. Вспомнил!
   Виктор Сидорович позвонил Эмме - с ней он сохранял служебные отношения - и предложил ей сообщить Тоне о коллекции мебели. Эмма затребовала часть денег от продажи. Степан согласился.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"