После завтрака Ли Чжи Сук по моей просьбе устроила мне экскурсию по дому своих родителей. Мне хотелось узнать. чем же корейские национальные дома отличаются от русских, помимо уникальной отопительной системы ондоль. Отличия, конечно же, имелись - начиная от толщины стен и отсутствия традиционных окон вплоть до расположения комнат.
Корейский ханок с черепичной крышей именуется кивачип. Это название произошло от корейского слова "кива", которое переводится как "черепица". Изначально кивачип предназначались только для знати. Кивачип имеет внутреннюю структуру, определённую конфуцианским учением в зависимости от возраста и пола, проживающих в нём жильцов.
Кивачип условно делится на две половины: мужскую - "саранчхе" и женскую - "анчхе". Комнаты саранчхе располагаются в восточной части дома. К ним относятся комната отца Ли Чжи Сук, его кабинет, гостиная и комната для гостей. Согласно корейским традициям только в саранчхе может проходить обучения разным наукам, и останавливаются гости.
Комнаты анчхе находятся в центральной солнечной части ханока. Комнаты женской половины, окнами выходят на внутренний двор. Кроме этого в "анчхе" входят кухня "пуок", помещения "анбан" и "коннонбан", зала "андэчхон", а также "хэнначхе", предназначенная для прислуги. В доме Ли Чжи Сук хэнначхе используется как кладовка.
Все комнаты объединены широкой террасой - "тэчхон", плавно переходящей во двор, частично вымощенный камнями. Его называют "мадан" и считают местом, где человек может обрести умиротворение, созерцая природу.
Ли Чжи Сук сказала, что в ханоке, корейцы познают покой и смирение. Это помогает преодолеть любые жизненные трудности. Поэтому она очень любит дом своих родителей и мечтает жить в таком же, но оборудованном всеми современными приборами. Я бы тоже не отказалась пожить в таком ханоке.
Обедать мы направились в ресторан отеля, в котором остановился Чхве Шин Хёк. Он ожидал нас сидя за столиком у панорамного окна. Выглядел он сегодня гораздо лучше - гладко выбритый, в костюме в мелкую клетку и при галстуке. Не парень, а загляденье!
Сделав заказ, мы пили вино и беседовали, когда Шин Хёк "случайно" подтолкнул мой фужер. Вино выплеснулось мне на колени и растеклось бордовым пятном по платью.
Однако в его взгляде не было ни капли сожаления о содеянном.
- Поднимемся в мой номер, там переоденешься, а платье отдадим в химчистку? - предложил он, взглянув на Чжи Сук.
- Так будет лучше, - согласилась она, - иначе платье уже не спасти!
Я пристально посмотрела на Шин Хёка, как бы говоря взглядом: "Снова играешься?!"
"А как же!" - дерзко ответили его глаза.
В номере я спешно переоделась в махровый халат, а платье в пакете передала Шин Хёку. Он вызвал горничную и поручил ей отдать платье в чистку, и также подать в номер чадажмён и обед, заказанный нами в ресторане.
Улучив момент, когда Ли Чжи Сук вышла в ванную, я в лоб спросила Шин Хёка:
- Зачем облил меня вином?
- Хотел показать тебе вид из окна моего номера, - абсолютно не раскаиваясь, проговорил Шин Хёк. Затем поднялся с кресла, подошёл к окну и попросил: - Подойди, пожалуйста!
Недовольно вздохнув, я выполнила просьбу.
- Правда, красиво? - спросил он, глядя на меня.
- Да, чудесный вид. Особенно впечатляет дракон, летящий к многоярусной пагоде.
- Я хотел бы здесь провести день поцелуев. Ты согласна, Ким Со Ра?
- Меня зовут иначе! - воспротивилась я навязываемому образу.
- Ошибаешься! Ким Со Ра - твоё настоящее имя! А Ким Лин Мэй - всего лишь сценический псевдоним! Имя, которое тебе было нужно только для участия в съёмках дорамы...
- Кроме твоих слов нет никаких доказательств!
- Почему же?! Фотографии и твоё сходство на них. Я отдавал их на экспертизу, и специалисты подтвердили, что на фото одна и та же девочка.
- Этого не может быть! - в сердцах воскликнула я. - Я уверена, это ошибка!
- Просто не хочешь верить. Но вскоре сама во всём убедишься!
- Когда и как я в этом буду убеждаться? - вопросила я, но в комнату вошла Ли Чжи Сук и разговор прервался.
Заговорили об учёбе, о предстоящем концерте. Ли Чжи Сук - наивная душа, пригласила Чхве Шин Хёка на наше выступление. И тот согласился, победоносно взглянув на меня. Шин Хёк умело поддерживал беседу, выведывая интересующие его вопросы и показывая Чжи Сук, какой он обаяшка.
В пылу разговора Чжи Сук похвасталась нашим вступлением в агентство "K-Star". Я не стала поправлять подругу. Шин Хёк, услышав новость, недовольно взглянул на меня:
- Почему не сказала мне?
- Хотела сообщить чуть позже, - оправдалась я.
"Интересно, с чего он рассердился?" - спросила я у себя. "В контракте прописан пятилетний запрет на отношения с противоположенным полом", - выдал мой внутренний всезнайка. "Прекрасный способ отбросить подобные притязания", - заключила я, увидев ещё один плюс в подписании договора.
- Очень опрометчиво с твоей стороны, - сердито проговорил парень и снова заулыбался, мастерски нацепив маску.
"Его многоликость пугает!" - заметила я про себя. "Поверь, не больше, чем твоя собственная!", - отозвалась внутренняя ехидна.
Пока мы обедали, принесли моё платье. Я переоделась, и мы вместе пошли исследовать город. Шин Хёк постоянно заразительно улыбался, словно недовольство и не пробегало по его челу. Полюбовавшись вблизи на дракона на стекле здания, мы на такси отправились в храм Пульгукса.
- А чем так примечателен этот храм, - спросила я у попутчиков, вертясь на месте с целью осмотреть полукруглую площадь перед входом в храм.
Ли Чжи Сук и Шин Хёк переглянулись между собой и одновременно вздохнули словно говоря: "И ничего-то она не знает! Одним словом иностранка!"
- Пульгукса означает Храм земли Будды. Он является ярчайшим памятником эпохи Силла, так как был построен в 751 году, - важно сообщил Шин Хёк.
- Пульгукса - монастырь, на территории которого находятся сразу семь национальных сокровищ Кореи: мост Чхонгунгё, каменные пагоды Соккатхап и Таботхап, а также две древние статуи Будды, - продолжила Чжи Сук.
- Я уже видела каменные пагоды, - беспечно проговорила я, чтобы немного подразнить зазнавшихся всезнаек.
- Сомневаюсь, что они были такие же уникальные, как Таботхап и Соккатхап, - заметила подруга, прищурив глазки.
- Насчёт уникальности не уверена, а вот красивыми они были - это точно... - сказала я, издали разглядывая ворота монастыря. - А где здесь мост Чхонгунгё?
- Он перед тобой! Нижние ступеньки до арки - это и есть мост Чхонгунгё, - объяснил Шин Хёк.
- А-а-а! - протянула я, не совсем понимая, с какой стати лестница считается мостом. "Возможно, под ней когда-то протекал ручей", - подсказал мне внутренний голос.
- На лестнице всего 33 ступени, символизирующие шаги человека к просветлению, - сказала Ли Чжи Сук.
Мы поднялись по боковой лестнице к воротам Чахамун, полюбовались их росписью и прошли на широкий двор монастыря.
- Могу сфотографировать вас на фоне пагоды Соккатхап? - предложил Шин Хёк. - Этой пагоде уже 13 веков...
Ли Чжи Сук сразу же подошла ко мне, взяла под руку и склонила голову ко мне, позируя для фото. Я тоже изобразила знак V, как обычно делают корейцы.
- Пагода Таботхап повыше будет, - проговорила я, встав перед древними сооружениями в попытке их рассмотреть получше.
- Тут написано, что она в высоту 10,4 метра. А пагода Соккатхап - всего 8,2 метра, - сообщил Чхве Шин Хёк, изучая табличку у основания пагоды. - Таботхап означает пагода сокровищ.
- Впечатляюще! - проговорила я, обойдя сооружение по кругу. - Ради своей веры люди способны сотворить великие вещи...
- Пойдём в Тэунджон, он тоже великолепен, - подхватив меня под руку Ли Чжи Сук потянула меня в сторону небольшого сооружения в центре двора.
- Куда? - переспросила я.
- Тэунджон - зал великого просветления, - пояснила подруга. - Святилище Будды Сакьямуни.
Сняв обувь, мы прошли внутрь зала. Чхве Шин Хёк и Ли Чжи Сук молитвенно сложили руки и что-то говорили, едва шевеля губами. Я отошла от них, чтобы не мешать молитве. Мне как православной не подобало обращаться к иному божеству, поэтому я только рассматривала убранство древнего храма. Оно отличалось простотой и лаконичностью линий. Погружаясь в их созерцание, в душе возникает чувство некой отстранённости от земного.
Покинув храм, мы прошли к небольшому, но очень живописному пруду с зеленоватой водой.
Этот уголок монастыря излучал необычное умиротворение, вызывая желание, вознести благодарственную молитву Господу. Казалось, его никогда не касались волнения мира, словно он находится где-то за его пределами.
Вскоре Ли Чжи Сук оставила меня наедине с Шин Хёком. Подруга ретировалась под предлогом срочной необходимости выполнить поручение родителей. Мы с Шин Хёком побродили немного по окрестностям храма, и поехали в парк, насладиться красотой цветущей сакурой.
Парк поразил меня до глубины души своим праздничным убранством. Дорожки парка были заполнены гуляющими парами всех возрастов. Ветвистые сакуры утопали в бело-розовом цвету. Почти также, как яблоньки в российских садах.
Нас окружила воздушная красота, поражающая своей изысканной простотой. Вдохновляющее чудесное творение бога. Созерцая красоту простеньких цветочков, облепивших тоненькие коричневые веточки без листочков, невозможно определить словами то, чувство которое охватывает сознание, заполняя его до краёв.
Навстречу нам попались четверо полицейских, в куртках с яркими салатовыми вставками. Полицейские патрули встречаются здесь довольно часто, ходят, обеспечивая правопорядок. Хотя правонарушителей здесь нет и в помине.
Шин Хёк шёл рядом, молча взирая на накрывающую нас аркой нежную красоту. При этом когда мы проходили под низкими ветвями сакуры он неизменно дёргал за них, обсыпая меня снегом из розовых лепестков.
- Говорят, когда лепестки сакуры падают на волосы девушки, она обретает свою половинку, а также берёт от дерева красоту, доброту и покладистый нрав, - сказал он, в очередной раз, засыпав меня лепестками.
- Интересно, какие ещё есть приметы связанные с цветами сакуры.
- Примет больше не знаю, увы! - развёл он руками. - Но могу поведать одну японскую легенду о появлении сакуры. Но сразу предупреждаю - она очень печальная, - сказал он.
Мы свернули на боковую дорожку и очутились на берегу озера, обрамлённого розовыми облаками цветущих сакур. На их фоне своей нежной зеленью выделялась тоненькая плакучая ива.
- И о чём говорится в легенде о сакуре? - подтолкнула я Шин Хёка к рассказу.
- Когда-то давным-давно старейшина деревни привёл к своему Сёгуну детей женщины по имени Сакура. Он показал ему их спины со следами побоев слуг князя Хотты. Сёгун наказал князя за произвол и тот решил отомстить. Его слуги схватили Сакуру с детьми, привязали их к вишне и запороли до смерти. После того как кровь невинных детей окропила корни вишни, её цветы стали розовыми... - рассказал Шин Хёк. - Есть ещё другая история, - добавил он, сделав паузу. - Она произошла в деревне Мидзухо. Более 70 лет назад японцы убили там всех корейцев, не щадя ни женщин, ни детей. На месте их смерти выросла сакура с яркими коралловыми цветами. Она цветёт каждый год, напоминая о людской жестокости...
- Да, печально... - полушёпотом проговорила я. - В буддизме цветущая сакура - символ бренности бытия, но мне она напоминают невест в пышном бело-розовом убранстве. Словно вишни нарядились в свадебные платья и толпой спешат под венец на свадебную церемонию.
- Точно! Я видел нечто подобное. В 2010 году я присутствовал на массовой свадьбе в Сеуле. На неё приехали женихи и невесты из 20 стран мира. Тогда сочетались браком несколько тысяч пар, и невесты действительно напоминали цветущие сакуры...
Оба умолкли, задумавшись о своём, взирая на гладь озера, отражающую цветущие деревья.
- Думаю сакура у тебя ассоциируется с образом невесты из-за фотосессии Лорис, где ты предстала невестой под цветущей сакурой. Я видел фотографии, хотя они не вошли в каталог, - внезапно проговорил Шин Хёк.
- Почему не вошли, не знаешь?
- Я счёл их слишком пленительными, и запретил публиковать... - широко улыбаясь, заявил парень.
- Как это? - удивилась я.
- Недавно я стал главным акционером центра "Лорис".
- Ясно, - проговорила я хрипло и отвернулась не в силах смотреть на довольную мину Шин Хёка.
- Почему агентство "K-Star", а не "Gift", принадлежащее Ким Чжо Вону, - сменил он тему.
- Потому что устроилась в него вместе с Ли Чжи Сук. С подругой мне будет проще дебютировать как певице.
- Певице? Хочешь петь? Быть актрисой уже не достаточно?! - возмущённо воскликнул Чхве Шин Хёк.
- Мне нравится петь. Я хочу попробовать стать певицей. Думаю, мне, как иностранке, будет легче стать популярной певицей, чем актрисой.
- И сколько лет на это уйдёт?
- По заверениям президента "K-Star" - не более года.
- Уверена, что действительно хочешь этого? Мир шоу-бизнеса гораздо более жесток, чем ты можешь себе представить.
- Волков бояться - в лес не ходить! - ответила я пословицей на русском языке и затем перевела её на корейский.
- Когда говоришь на русском, твой голос звучит иначе... не привычно, - заметил Шин Хёк.
Неожиданно к нам подошёл мужчина в строгом костюме и что-то сказал, склонившись к Шин Хёку. Он внимательно выслушал его и, повернувшись ко мне сказал:
- Извини, мне нужно срочно вернуться в Сеул. Если хочешь, мой шофёр подвезёт тебя.
- Я сама доберусь, не беспокойся. Благодарю за обед и чаджамён! - сказала я на прощание.
Шин Хёк картинно поклонился в ответ и удалился в сопровождении своего телохранителя. Я же вернулась на дорожку, ведущую вдоль набережной, чтобы ещё полюбоваться необыкновенной красотой. Немного погодя навстречу мне попались две аджумы-подруги. Попросила их подсказать мне дорогу к дому Ли Чжи Сук, назвав адрес. Расспросив меня, про мой возраст, учёбу и родителей, они признались, что не местные. И тут же переадресовали мой вопрос проходившему мимо монаху.
Мужчина в серой грубоватой хламиде был исполнен благодушия. Монах выслушал сбивчивые объяснения аджум, испытующе взглянул на меня и проговорил:
- Я иду в этом же направлении и могу показать дорогу, агасси.
Услышав эти слова, я обрадованно поблагодарила монаха. Тепло попрощавшись с сердобольными аджумами, мы вместе пошли дальше по дорожке парка.
- Мы уже встречались с агасси... - неожиданно сказал монах.
Я недоумённо на него взглянула и сразу же отвела взгляд. Смотреть прямо в глаза монаха мне казалось не правильным.
- Когда агасси приезжала в храм на горе Ворасан, - напомнил он. - Агасси тогда упала в обморок в главном зале и возможно, поэтому не помнит меня, - сказал он, мягко улыбнувшись.
Я слегка поклонилась, как бы испрашивая прощение за своё невнимание. При каждом взгляде, на смиренного монаха в серой мешковатой одежде, меня брала лёгкая оторопь. Его окружала невидимая, но явственная внутренняя духовная сила.
- Ваш храм на Ворасан очень красивый, - наконец вымолвила я.
- Приезжайте к нам почаще. В храме можно пожить некоторое время, - радушно пригласил он меня в гости.
Остальную часть пути мы проделали молча. Монахи сами по себе не слишком многословный народ. Да и в Корее излишняя словоохотливость согласно конфуцианским взглядам считается признаком легкомыслия. Проводив меня до дома подруги, монах проговорил:
- У нас очень мудрый настоятель монастыря. Если вам будет сложно, приезжайте в наш храм и настоятель с радостью поможет вам советом.
Поблагодарив его и низко поклонившись напоследок, я юркнула в ворота ханока родителей Ли Чжи Сук. Подруга встретила меня у дверей дома нетерпеливым вопросом:
- Как прошло свидание с Шин Хёком?
- Какое ещё свидание?!
- Романтичное. Он очень хотел остаться с тобой наедине и ещё в отеле попросил меня о помощи.
- Сговорились значит?
- Он в тебя влюблён. Это же очевидно!
- Шин Хёк любит девушку, на которую я очень похожа и только поэтому общается со мной.
- Откуда знаешь? - удивилась Чжи Сук.
- Сам сказал! Он этого не скрывает.
- Но ты же можешь окружить его своей заботой, вниманием и постепенно вытеснить образ этой девушки.
- Для такого подвига нужно сперва влюбиться в него... - сказала я больше для себя самой. - Чем займёмся?
- Разве онни не идёт на ужин с Шин Хёком?
- Он уехал в Сеул по делам, так что вечер в нашем полном распоряжении.
- Сходим в кино? - предложила Чжи Сук. - А потом я покажу тебе нечто волшебное, - загадочно добавила она.
- Звучит заманчиво, - поддержала я идею.
После фильма мы направились на поиски волшебства. Синее покрывало неба, подсвеченное с одного края луной, одаривало нас блеском звёзд. Воздух пах рекой и ночной свежестью. Прохладный игривый ветерок заставлял ёжится. После тепла кинотеатра он казался особенно пронизывающим.
- Пойдём домой? - попросилась я.
- Не-а, онни, обязательно должна увидеть это чудо, - непреклонно проговорила подруга, утягивая меня за собой на узенькую тропинку. Мы прошли немного и перед нашим взором раскинулась тёмная гладь озера, на краю которой высились красочные пагоды, подсвеченные огнями. Пагоды отражались яркими дивными кораблями на поверхности воды.
- Сказочный дворец, - заметила подруга. - В нём живёт прекрасный принц Кёнджу. Почти такой же красивый, как Кан Ын Кю.
- Пошли зайдём к нему в гости, - предложила я.
- Онни, ночью собирается пойти к мужчине? - притворно захлопала глазками Ли Чжи Сук.
- Он не мужчина, а принц! - оправдалась я.
- Принцы в твоём понимании - не мужчины?
- Ага, они же так легко соглашаются на брак с первой встречной, почти сразу же после первого свидания. А это совсем не похоже на мужчин, которые обычно упираются до последнего...
- Ну, если с этой точки зрения, то да. Принцы - отдельный пол в человеческом обществе, - рассмеялась подруга.
Мы стояли на мостике, тихонечко поскрипывая дощатым полом, оперевшись локтями на деревянные балки перил.
- Подожди меня здесь минутку, - сказала подруга и скрылась на дорожке парка.
Я осталась наедине с тёмным озером. Вскоре мне стало казаться, что в любой миг из озера могут появиться русалки или водяной. При этой мысли мурашки галопом пронеслись по спине. Вдруг кто-то зашуршал листвой сбоку от меня. Я внутренне приготовилась обороняться, но на освещённую фонарями дорожку вышла Ли Чжи Сук с пакетом в руках.
- Выпьем за нашу жизнь в агентстве, - сказала она, подойдя ко мне и протянув баночку с пивом.
- Пусть она сложится хорошо! - пожелала я, мы чокнулись баночками и отпили понемногу.
- Жаль ребята разноцветной троицы не с нами, - грустно сказала подруга, взирая на озеро.
- Возможно, со временем получится договориться, чтобы их тоже приняли в агентство, - сказала я, повернувшись спиной к озеру и встала, опираясь локтями на перила.
- Было бы замечательно! Говорят выжить в агентстве довольно сложно. Но вместе мы обязательно справимся.
- За нас! - мы снова стукнули баночками пива.
Вечером в воскресенье мы вместе вернулись в Сеул. Первым нас встретил старый вокзал, празднично подсвеченный огнями. Сегодня он походил на особняк, в котором с минуты на минуты начнётся бал. Сказочное, красивое здание со светлым ореолом мечты. Наверно, когда его строили в 1925 году, вложили много душевного тепла.
Занятия в понедельник я просидела как на иголках, хотелось быстрее покончить с неопределённостью и вступить в агентство. Кроме того мучили сомнения: "Правильно ли я поступаю? Удастся ли мне защитить подругу? Не навлеку ли я на себя неприятности?".
С другой стороны мне самой будет легче работать рядом с Ли Чжи Сук. Всё же корейское общество слишком мононационально и с трудом принимает в свои ряды иностранцев. Особенно это касается шоу-бизнеса. Не смотря на дружелюбие окружающих, интуитивно ощущается, что оно внешнее и капельку лицемерное. При этом за спиной сыпятся замечания и резкая критика.
К тому же рядом с подругой, я буду меньше чувствовать одиночество. Кан Ын Кю, конечно, замечательный друг, помогает мне справиться с приступами меланхолии. Но он парень и после съёмок между нами слишком часто пробегают искры.
Из-за всего этого на открытую студию я ехала с двойственным чувством. С одной стороны, я понимала, что вариант не самый лучший, а с другой - проносящий ряд весомых преимуществ.
Последствия совершённого выбора я ощутила уже на следующий день, спозаранку, так сказать. Ко мне в гости без предупреждения пожаловал управляющий Хён. Хорошо, что я собиралась в университет и встретила его на пороге в подобающем виде. С ужасом припоминая, как выглядела при первом его визите. Сегодня управляющий был почти таким же, только под глазами залегли лёгкие тени, будто он плохо спал в эту ночь.
Я пригласила его пройти в гостиную, подала традиционный стакан воды, от кофе и чая - он отказался.
- Саджанним, извините, что так рано и без предварительного звонка, - уже в третий раз произнёс он.
- Что-то случилось? В ресторане всё в порядке? - забеспокоилась я.
- Там всё хорошо. Популярность ресторана постепенно растёт. Думаю, как только раскроется правда, что его владельцем - Ким Лин Мэй-сси, то от посетителей не будет отбоя. Я обдумал варианты... Увеличим штат работников, в конце концов... - сбивчиво ответил он.
- Хорошо. Я договорилась с Кан Ын Кю насчёт участия в рекламе нашего ресторана. Он просил направить запрос в его агентство. Когда направите предложение, позвоните мне, я ещё раз переговорю с ним лично.
- Я распоряжусь, чтобы подготовили необходимые бумаги, - произнёс управляющий и выжидательно на меня уставился.
- Вы получили рецепты? Я отправила вам их по почте, - спросила я, чтобы хоть что-то сказать.
- Да, я передал их повару. Он несколько озадачен. Каждый день приходит пораньше и экспериментирует со вкусом, - сказал Ки Чжун и снова замолчал.
Я вопросительно посмотрела на управляющего. Очевидно же, что прибыл он не по поводу текущих вопросов, которые мы в последнее время приноровились обсуждать по телефону.
Глубоко вздохнув, видно смиряясь с неизбежным, он проговорил:
- Слышал, саджанним Ким подписали контракт с агентством.
- Откуда? - неосознанно вырвалось у меня.
- В агентстве знают о вашем ресторане?
- Скорее всего, они проверили всю мою подноготную, прежде чем сделать мне предложение, - проговорила я, побарабанив пальцами по подлокотнику кресла.
- Я приехал просить вас не отказываться от "Марии" даже если в агентстве будут настаивать на этом... Работники довольны вашими нововведениями и очень гордятся вами.
- В моём контракте с агентством нет условий о касающихся моей собственности.
- Рад это слышать. Ещё я хотел предложить вам организовать тим билдинг для работников, примерно в середине мая.
- Тим билдинг? - переспросила я, не понимая о чём речь.
- Поездку на природу для совместного активного отдыха и сплочения коллектива.
- Прекрасная идея! Организуйте всё, пожалуйста. Расходы можете не ограничивать, я оплачу поездку за свой счёт.
- Не нужно, для этих целей у нас создан резервный фонд. Работники обрадуются. Я слышал, что они уже обсуждали возможность посоревноваться с вами в спорте.
- О, тогда я подготовлюсь! Заранее пришлите мне на почту программу этого мероприятия, - попросила я и взглянула на наручные часы. Я носила их, чтобы не навязчиво напоминать собеседникам о скоротечности времени.
- Саджанним, спешите в университет? Простите, я вас задержал своим внезапным визитом! Я подвезу вас на учёбу, - проговорил он, поднимаясь с кресла.
- Буду вам весьма признательна, управляющий Хён.
На подземной парковке мы столкнулись с Ю Ён До. Он как раз усаживался в свой ярко-синий автомобиль. Увидев меня, он радостно улыбнулся и помахал рукой в знак приветствия. Я ответила тем же, вызвав вопрос управляющего:
- Кто это? - спросил он недовольным тоном.
- Мой сокурсник и сосед.
- Со всеми соседями уже перезнакомились, - проворчал мужчина, вызвав у меня недоумение: "Что это нашло на мистера невозмутимость?!"
Выехав со стоянки, управляющий включил меланхоличную песню о неразделённой любви.
- Думала, предпочитаете классическую музыку, - заметила я.
- Мне нравятся разные стили, - отчего-то смутился Ки Чжун, и переключил на радио.
"Возглавляет наш чарт популярных новинок - OST к дораме "В поисках любви" в исполнении Кан Ын Кю и Ким Лин Мэй!" - задорно воскликнул радиоведущий и из динамиков зазвучала знакомая музыка.
- Саджанним Ким, красиво поёте! - похвалил меня управляющий, послушав немного. - Поздравляю с первым местом в чарте! - добавил он чуть погодя. Однако в его голосе я не услышала поздравительных ноток.
Привычно поклонившись, поблагодарила за поздравление:
- Неожиданно, но приятно, - призналась я.
Было необычно слышать свою песню, транслируемую по радио и осознавать, что тысячи людей вокруг сейчас слушают её. Волнительный момент, переворачивающий мироощущение раз и навсегда.
Когда мы подъехали к университету, я заметила, что у его ворот стоят фургончики самых разных Сеульских СМИ и толпятся репортёры в ожидании кого-то.
- Какая-то знаменитость в университет пожаловала, - сказала я управляющему. Тот лишь ухмыльнулся и вышел из автомобиля. Я подождала, когда Хён Ки Чжун откроет мне дверцу, вышла и тепло попрощалась с ним. Сделав пару шагов, я услышала чей-то радостный вопль:
- Это она! Это Ким Лин Мэй-сси!
Я растерялась, остановилась от неожиданности и меня моментально окружили репортёры. Десятки микрофонов зависли перед моим лицом, а вспышки ослепили глаза. Со всех сторон посыпались вопросы. Стоя в эпицентре, я шокировано хлопала глазами, не зная, на какой из них ответить в первую очередь.
Неожиданно между мной и репортёрами встали управляющий Хён и Ю Ён До, заслонив меня от камер своими широкими спинами.
- Ким Лин Мэй-сси ответит на все ваши вопросы на специальной пресс-конференции, - проговорил Ю Ён До официальным тоном, словно всю жизнь проработал моим менеджером.
- Когда состоится пресс-конференция?
- Точно не могу сказать. Когда агентство назначит дату, мы вам позвоним...
- Ким Лин Мэй-сси уже заключила контракт с агентством? Когда это произошло? С каким агентством? - не умолкали вопросы.
- Без комментариев! - проговорил Ю Ён До.
Взяв меня за запястье, он стал проталкиваться сквозь толпу журналистов, ведя меня за собой. За моей спиной шёл управляющий Хён Ки Чжун. Фотоаппараты продолжали щёлкать со всех сторон. От резких вспышек света на мои глаза навернулись слёзы. Ю Ён До обернулся ко мне, снял свои солнечные очки и надел их на меня, пряча мои покрасневшие глаза. Таким макаром, они вывели меня из окружения. Встав по бокам от меня, проводили до беседки у администрации университета.
- С вами всё в порядке, саджанним? - осведомился Хён Ки Чжун, усадив меня на скамейку.
- Да, управляющий Хён! Камса хамнида! Можете идти, - отпустила я своего самого важного работника. По его побледневшему лицу, казалось, что он перенервничал больше меня.
- Нужно было приехать со своим менеджером! - ворчливо высказал Ю Ён До, едва управляющий скрылся из виду.
- У меня временно нет менеджера, - проговорила я тихо. Мой менеджер вчера вечером, сообщил о своём отстранении...
- Фанаты в универе скорее всего активизируются. Поэтому предлагаю на сегодня побыть твоим телохранителем, - сказал Ён До.
Подумав немного, я согласилась. В результате весь учебный день я провела в компании Ю Ён До, постоянно ощущая на себе пристальные взгляды и выслушивая разные отзывы, сказанные нарочитым шёпотом. Пребывание на виду - в поле внимания окружающих для меня показалось утомительным, эмоционально изматывающим. От ликующей радости, охватившей меня при первых словах песни, зазвучавшей на всю страну в радиоэфире, не осталось и следа. Лишь опустошённость и внутренняя усталость.
К тому же, после обеда мой телефон стал просто разрываться от звонков и сообщений. Звонили знакомые и совсем малознакомые люди - поздравляли с успехом. Даже все акционеры инвестиционного фонда "Суджин" поспешили выразить мне свою признательность и пожелания. Внезапно свалившаяся популярность ударила меня обухом по голове.
Особенно позабавил меня звонок Чон Тхэ О - сына председателя Суджин". Он подобно прочим поздравил меня, рассказал насколько удивлён и под конец пригласил в ночной клуб обсудить деловые вопросы фонда. "Ха-ха-ха, в ночном-то клубе!" - рассмеялся мой внутренний голос, хотя это предложение царапнуло по самолюбию. Я вежливо отказалась, сославшись на занятость.
Домой меня подвёз Ю Ён До, благо нам по пути. Он предложил:
- Если нужно, я могу поработать вашим менеджером в эту субботу.
- А что-то намечается?
- Вообще-то конкурс для студентов нашего университета, - проговорил он, не отводя взгляда от дороги.
Очевидно, ребята в суматохе сегодняшнего дня забыли мне сказать об этом. А сама я уже два дня нахожусь в прострации от быстро развивающихся событий.
Вечером я не выдержала, и отключила телефон. Спряталась ото всех у себя дома. И весь вечер бесцельно бродила из комнаты в комнату, прибывая в подвешенном состоянии. Вроде бы достигла того чего так желала, а с другой стороны, я ожидала что всё будет иначе. В мыслях творился форменный беспорядок. Ужасно не хватало Кан Ын Кю, его советов и поддержки. Не сдержавшись, я включила сотовый и набрала его номер. Он сбросил вызов и почти сразу перезвонил, включив видеозвонок.
- Я не отвлекаю? - уточнила после приветствия. Кан Ын Кю сидел в кресле в нарочито небрежно распахнутом махровом халате.
- Нет. Съёмки перенесли на утро. Удивлён, что сама мне позвонила. Обычно мне приходится самому звонить тебе.
- Извини, но тут такое... Я в полной растерянности...
- А я думал, прыгаешь до потолка от радости и отмечаешь с друзьями.
- Я не нахожу себе места, - призналась я грустным тоном. - И мне немного страшно... Неужели репортёры теперь всегда будут преследовать?
- Не-а, только когда совершишь что-нибудь экстраординарное, - рассмеялся Кан Ын Кю надо мной. - Меня сегодня тоже журналисты мучили вопросами о тебе и наших отношениях. Возможно, нас скоро пригласят выступить на какую-нибудь музыкальную программу...
По телефону мы проговорили почти до полуночи, но прерывать разговор не хотелось. За это время я успокоилась и уснула, едва моя голова коснулась подушки.
