|
Мир совершенен! Только посмотри:
Здесь праведники на ладони Бога
Идут вперед по гладкому пути,
И красотой сияет их дорога.
Глава Вторая. Золотая Капсула
- Имя? - спросила меня Милиса Коул - привлекательная женщина лет тридцати, с черными волосами, убранными в конский хвост. Одета она была в стандартную форму аттестаторов - красный халат до колен.
Их рабочая одежда напоминала кровь.
- Хизер Ривера. Потенциальный список.
Последняя фраза далась мне с трудом. Было стыдно. Я представляла, каково им постоянно расспрашивать людей не от мира сего. Будь я на их месте, каждую секунду опасалась бы получить по лицу. Я, конечно, не какая-нибудь больная, но уверена, что такие живут среди нас.
Мне почудилось, что второй администратор, завидевший меня, слегка удивился. Неужели получить предупреждение в наше время редкость?
Поскорее бы они поняли, что я исправилась, и готова жить, как все нормальные люди: без ненависти, злорадства, с пониманием к окружающим. Хочу излучать только позитивные эмоции, да хоть в солнце превратиться!
Помимо Милисы, которая принялась искать мои данные в компьютере, в кабинете находились двое мужчин. Они готовили оборудование, которое я называла "сканер добрых дел". Он отмечал изменения внешности объекта. Мужчины загружали мой личный диск с зафиксированными данными за три года.
Сколько раз я уже видела эти стены? Сегодня у меня тридцать шестой осмотр.
Кабинет был большим, почти как класс. Он напоминал космическую станцию - разные приборы, белые стены с металлическими вставками... Кстати, вставки - часть сканера. То, что ученые считывают с лица, связано с магнитной энергией, которая исходит от человека, а металлические вставки не дают моему энергетическому полю распыляться. Если бы я видела больше, чем могут позволить глаза, я бы заметила, как эти вставки связали мое тело подобно цепям.
- Садись в кресло, Хизер.
Я опустилась на сиденье. Мне было страшно. Сканер - только первый этап аттестации. Надеюсь, все пройдет хорошо. Только бы не думать о байках Кори Джефферсона. Он наверняка пожалуется на здешние кресла. То, в котором я сидела, было жестким, стеклянным, но с мягким подголовником.
И вот началось. Перед лицом появился считывающий прозрачный экран.
- Не моргать тридцать секунд. Лицо расслабить.
На экране появилось окно загрузки, затем мужчина провел по нему пальцем, запуская разные процессы. Я увидела геометрические фигуры, яркие голограммы, четыре числовых показателя по бокам - все это находилось в постоянном движении.
Еще двадцать секунд не моргать.
- Посмотри, - позвал мужчина другого.
Мама, что он увидел? Все плохо?!
- Какая активность! Изменения за месяц выше нормы.
- Да, вижу, - нараспев подтвердил напарник.
Дебильная интонация! Я не понимала их реакцию! Неужели, делая открытие, ученые просто вяло кричат: "Ура!"
- Что ж, очень хорошо.
- Да, хорошо.
Этим двоим явно не хватало актерского мастерства. Эй, вы на таблетках?!
- Зафиксировал.
В комнате вновь воцарилась тишина.
- Джордан, Ен, выйдите на пару минут, - сказала женщина и, взяв мой диск, вернулась за стол.
По ее лицу я сделала вывод, что она довольна.
Машину выключили, мы остались одни в кабинете.
- У тебя важный день, Хизер, - ее голос подозрительно смягчился, будто она хотела попросить в долг пару капель красоты. - Перейдем ко второму этапу. Я задам тебе несколько вопросов, но на сей раз они будут немного другими.
Неужели она задаст их в другом порядке?.. Администрация не меняла вопросы. Их было очень много, но за тридцать шесть раз я попадала на один и тот же список аж четырежды. Я даже записала их все, чтобы дома как следует отработать ответы - для своей же безопасности.
- Ты - хозяин своей судьбы?
Вопрос действительно был не из списка. Я вдруг растерялась. Я не готова была отвечать прямо сейчас!
- Хизер?
- М-м... я не знаю.
- Подумай.
Ладно. Она давала время, значит, все не так плохо.
- Думаю, есть определенные рамки.
- Какие?
- Лес.
Все знали, что в лесу проходит граница. Чуть дальше там возвышается забор до самых макушек деревьев, и сделано это специально в незаметном месте, чтобы люди при виде ограды не чувствовали себя в клетке.
- Почему?
- Я не знаю, что за ним.
- Знаешь. Дальше находится другой город.
Хотелось не согласиться, ибо я его не видела своими глазами. Но этого делать не стоило, а то нарвусь на неприятности.
- Я имела в виду, интересно, насколько земля большая. Как далеко человек способен уйти.
- А ты хочешь уйти?
Спорный вопрос. Знать бы еще, куда. Где бы человек ни жил, он все равно остается там, где горит свет.
- Нет.
- Как ты относишься к рутине?
- Никак. В моей жизни ее не было.
- Чем ты занимаешься в свободное время? Ты общаешься только с двумя людьми, кроме членов своей семьи. Одноклассники до сих пор не вызывают интерес?
- С тремя.
- Кто третий?
Черт! Осечка! Я вспомнила Кори Джефферсона и уже возомнила, что мы общаемся!
- Сосед. Мы вместе ехали сегодня сюда. Мы не друзья... А насчет моих занятий... Думаю, вы знаете обо мне больше, чем я сама. И я уже не раз говорила.
Ну, все, теперь я точно нарвалась! Сейчас она решит, что я одна из психичек и отправит домой со вторым предупреждением. Может, если я незаметно переведу тему, она забудет мою дерзость?
- Так чем ты занимаешься? - спокойно повторила женщина.
Кажется, пронесло. Не надо бы ее злить...
- Мне нравится гулять. Люблю ветер, поэтому езжу на машине с открытыми окнами. Слушаю музыку из верхнего города. Иногда хожу в бассейн, рано утром, когда никого нет. Нравится перечитывать книги - с каждым разом понимаю что-нибудь новое, замечаю ранее не увиденные вещи. Несколько раз в неделю бегаю. Часто брожу по улицам, - это я уже повторялась.
- Кажется, тебе не по душе находиться дома...
И вдруг у меня появилась идея.
- Я не задумывалась об этом. Возможно, вы правы. И я, и мама часто уходим надолго.
Если аттестатор достаточно умна, она догадается из-за кого.
- Понятно. У тебя есть хобби, Хизер?
- Мое хобби - оценивать. - Зная, что последует предложение пояснить, я тут же продолжила: - Я постоянно оцениваю людей. Их темперамент. Общение с другими. Их цели и планы. Мне постоянно кажется, что люди могут быть искреннее. Я бы хотела довести до них некоторые вещи.
- Что тебя останавливает?
- Не суди других, не будешь осужденной. Кто я такая, чтобы давать советы? Один мой друг говорит: чтобы дать совет, нужно быть профессионалом в данной сфере; совет должен исходить из личного опыта. Сейчас я - лицо в толпе.
- Хизер, - подалась ко мне Милиса, - пора менять твою жизнь. В твоем Коде есть особая нота, которая меня заинтересовала. Я хочу предложить тебе работу. Ты будешь под нашим крылом. В команде нашей Мамы. Что ты на это скажешь?
- А что за работа? - ошеломленно пролепетала я.
- Резидент Администрации. В его задачи входит поиск мошенников, распространителей наркотика, бегунов, других лиц, действующих против закона. Работа скрытного характера. Никто не должен знать о ней.
Я понятия не имела о подобной работе. Сразу вспомнились новости по радио об аресте группы, распространявшей наркотик среди школьников. Меня удивила искренность, с которой аттестатор обращалась ко мне, практически изгою. Оказывается, в Администрации водились тайны.
- А если я откажусь?
Это безумие - отказаться от работы в команде Мамы, тем более я уже давно мечтала помогать семье. Мне просто было интересно узнать, чем грозит отказ.
- Тогда прямо сейчас ты получишь еще два предупреждения и отправишься с семьей в нижний город. Навсегда.
Можно было догадаться.
- Ты ведь спрашиваешь просто из любопытства, Хизер, - Милиса сказала это утвердительно. - Не сомневаюсь, что ты готова приступить к своим обязанностям прямо сейчас.
Я неуверенно кивнула. Происходящее казалось мне неправдоподобным. Меня приглашали на ответственную должность. Я думала, даже если предупреждение снимут, оно все равно останется как штамп всю жизнь.
- Значит, рассказывать никому нельзя?
- О том, что ты резидент Администрации - нельзя. Всем говори, что работаешь секретарем. Звонки, письма и прочая рутинная работа.
- Поняла.
- Придешь сюда сегодня, в одиннадцать вечера, и тебя введут в курс дела. Только сначала с тобой поработают, наведут красоту, - она обрисовала пальцем мою фигуру, и я ощутила себя грязной тряпкой. - Так... Что еще мы не обсудили?.. А! Тебе недавно исполнилось шестнадцать. А значит, как и каждый совершеннолетний, ты можешь получить в подарок от Администрации транспорт. Подожди меня на ресепшене.
Хлоя встретила меня настороженно - по моему лицу явно было видно: что-то случилось. И действительно, от этого дня я ожидала куда меньше, чем получила. Жаль, что нельзя было рассказать подруге о том, кто я теперь. Причем у нее не возникло бы чувства зависти, Хлоя другой человек. От этого еще сложнее будет хранить все в секрете от нее.
Да, меня распирали эмоции, хотя внешне я вела себя очень сдержанно. Мне хотелось вопить от счастья, но, подойдя к подруге, я вспомнила, что затеяла опасную игру, когда чуть ли не подставила отца. Часто, совершая те или иные поступки, я задумывалась, хорошие ли они. Справедливо ли сдать Валерия с потрохами, учитывая, сколько зла он совершил? Все преступления оправдываются благими намерениями. К счастью, сейчас я чувствовала силу, которой раньше не обладала. Сегодня аннулировали мое предупреждение, дали работу, личный транспорт. Теперь не обязательно брать нашу машину и лишать родителей возможности съездить в город.
Сегодня я могу сделать еще кое-что и во мне загорается лицемерие. Кажется так себя чувствуешь, когда готовятся свершить "правосудие" исходя из личных побуждений.
- Хлоя, когда придет отец, я хочу, чтобы ты направила его в четвертый кабинет.
Подруга недоверчиво стреляет глазами.
- Все нормально, Хиз?
- Да. Предупреждение сняли.
- Отлично! Надеюсь, теперь ты будешь осмотрительнее?
- Я тоже на это надеюсь.
- Как насчет того, чтобы прогуляться в лес вечером?
- Согласна. Заходи за мной в восемь, ладно? Возможно, сегодня, когда я вернусь из школы, наш дом немного опустеет...
Хлоя удивленно посмотрела на меня, но промолчала. Тут зазвонил телефон, и она начала кому-то что-то объяснять. Я вновь принялась смотреть видеоролики.
- Хизер? - раздалось за моей спиной.
Я обернулась. Милиса стояла у входа в коридор, ведущий в другую часть здания.
- Я жду тебя.
- Бери "шевроле", - оторвавшись от телефона, тихонько посоветовала подруга.
Мы продвигались вглубь аттестационного центра, проходя мимо все новых и новых кабинетов, оставляя позади безмолвное дыхание белых стен, которых я никогда не видела. Раньше я доходила только до сорок пятого кабинета, а сколько еще их здесь, на всех этажах. Очередной коридор упирался в большие ворота с калиткой. Милиса открыла ее, и я вслед за ней оказалась в большом помещении с расставленными в ряд разнообразными автомобилями. Каждый из них выглядел великолепно в ярком свете прожекторов. Вообще, наш город просто кишел модными машинами. Совершеннолетние, получив личное средство передвижения, выделывались, как только могли, чтобы показать, чье авто лучше. Да еще и ночные гонки устраивали. Я могла выбрать любой из этих автомобилей, но мой взгляд скользнул дальше, к стене. Там стояло именно то, что меня устраивало. Хотя вряд ли порадует маму.
Меня заинтересовало нечто, что никого не порадует. Наш город просто кишит модными машинами, при чем совершеннолетние, получившие столь дорогую игрушку, изворачиваются, как только могут, чтобы показать, чей авто лучше. Они устраивают ночные заезды на скорость, прокачивают, и без того отличные характеристики, функции.
Я осматриваю весь зал еще раз, пытаясь найти что-то еще, но, похоже, я уже решила.
- Вот! - шагнув вперед, я показала на мотоцикл.
Милиса в изумлении подняла аккуратно выщипанные брови, собираясь возразить, но я даже слушать ее не желала.
Ветер! Как я его любила! Он яростно бил в лицо, заставляя глаза слезиться, но я намертво вцепилась в руль моего мощного мотоцикла. Я каталась на подобном лишь пару раз, когда брала уроки вождения. Наверное, уже тогда я решила, что автомобиль - это не для меня. Порывы ветра растрепали прическу, а когда он сорвал резинку, волосы высвободились, и я ощутила себя, как в полете - птицей. Казалось, я могу поднять руки и взлететь. Над дорогой, над городом, над миром.
Я кричала во все горло, хотя ликование моей души было не перекричать.
По правилам, в день аттестации можно пропустить уроки, но сегодня был особенный случай, и я хотела им воспользоваться. Не терпелось довести до всех, что на Хизер Ривере больше нет клейма.
По дороге я заехала домой и, жуя бутерброд, наскоро оповестила родителей о том, что прошла аттестацию и отправляюсь в школу. Ох, как я радовалась. Все налаживалось. Всегда верила в лучшее.
Окрыленная, я села на мотоцикл, специально оставленный за квартал от дома, и помчалась, на этот раз в шлеме, на учебу. Мама и папа не оценят столь глупого поступка, как выбор мотоцикла, а не автомобиля. Так что оставлю злостную критику на потом.
Мой мотоцикл был просто чудом. Колеса широкие, черные, сиденье серебристое, обтекаемое, а передняя часть вместе с рулем - позолоченная.
До школы я ехала на второй скорости, но как только увидела красное кирпичное здание, прибавила ход. Сегодня - мой день.
Лица школьников одновременно потрясены и взбудоражены. Я вижу возбуждение на их физиономии.
Когда я слезла с мотоцикла, ко мне подошли несколько девчонок с их парнями из школьной футбольной команды. Саманта, главная сплетница и указательный палец своего круга подкаблучников, посматривала на мой мотоцикл с насмешкой. Куда мне до ее "мустанга".
- Вижу, ты обзавелась парой колес.
- Прости, Сэмми, не увлекаюсь таблетками.
Саманту больше всего бесило, когда ее называли мужским именем, а я ее только так и называла. Ну, нравилось мне издеваться над ней! Кто-то же должен усмирять ее безосновательные высокомерные наклонности.
Я чувствовала себя на высоте, и это позволило мне войти в двери школы с поднятой головой и легкой язвительной улыбкой. Коридоры на перемене были заполнены учениками, они ходили, доставали из ящиков учебники, переговаривались и выглядели вполне счастливыми. Я была рада за них, рада, что разочарование, через которое они проходят, не отображается на их лицах. Как они похожи друг на друга! Я будто живу в мире зеркал. Когда-то меня отличало от них лишь имя. Сейчас пришлось бы использовать пальцы обеих рук, чтобы перечислить все, чем я отличалась от учеников-штамповок.
Сейчас будет второй урок - литература. Кабинет находился рядом, но мне не хотелось останавливаться, тянуло идти все той же уверенной походкой, виляя бедрами, наслаждаясь тяжестью подпрыгивающих локонов. Я ощущала себя красивой. Это, конечно, было заблуждением, но радовало хотя бы то, что я теперь не просто лицо в толпе, а "другое" лицо в толпе - выделяющееся.
Кори Джефферсона я увидела у крана с питьевой водой. Он сделал несколько больших глотков и вытер губы. Какой же он был привлекательный! Движения самые обычные, а казалось, что Кори позирует для фотоснимка. Невозможно было не заметить пустоту вокруг новичка. Я направилась прямиком к нему. Наверняка многие провожали меня взглядами. Они считали меня высокомерной, пусть к этим пунктам добавится еще один - я общаюсь с плохим парнем.
С каждым шагом к нему моя уверенность убавлялась. Стоило бы подумать, с чем связано его одиночество. А вдруг он последовал моему совету держаться скромнее, и на самом деле, одиночество - как раз то, что ему необходимо среди безликих фигур?
Я остановилась и развернулась на сто восемьдесят градусов.
- Хиз!
Черт!
Сейчас обернусь и сделаю вид, что в первый раз его вижу.
- Ты что, не заметила меня?
- Да куда уж.
Он нахмурил брови, явно посчитав ответ за здешний жаргон.
- Как аттестация?
- Скажем так: теперь я за тобой слежу в оба глаза.
Надеюсь, Кори плохо читает между строк, иначе в ближайшее время Хизер Ривера может угодить в тюрьму.
- Хм, мы действительно часто будем видеться: дома рядом, учимся в одной школе.
- Классы разные. И это хорошо, а то бы я точно не стерпела твоего занудства.
Он ухмыльнулся, состроив гримасу небожителя, к которому всегда относились с почтением, а сейчас вынуждают обитать среди простых смертных.
- Как с твоей язвительностью ты остаешься красивой, а?
Перед тем, как покраснеть, я опустила голову и стала рыться в рюкзаке, словно он тот еще лабиринт, в котором не найти срочно понадобившуюся вещь. И собиралась в нем копаться до тех пор, пока краска не сойдет с моего лица. Наконец, в одном из карманов, в который я залезла уже раз десять, наткнулась на чупа-чупс! Вот он-то и спасет меня. Пока сниму обертку...
Звонок на урок обрадовал меня, но и огорчил. Мы успели пообщаться всего минуту, и этого времени хватило, чтобы Кори успел меня смутить. Пора контролировать эмоции, иначе опущенная голова при общении с ним непременно приведет к искривлению позвоночника, да и частое копание в сумке рано или поздно заставит парня задуматься о моем психологическом состоянии.
Хотелось бы встретиться с ним снова, но чтобы поймать его сразу после звонка, нужно провести разведку - узнать, в каком кабинете он сейчас будет. А вдруг я не успею его перехватить? Всю перемену пробегаю по коридорам, как больная. Люди подумают, что я не могу найти себе места или вообще подзарядилась наркотиком.
- Хизер, давай встретимся на следующей перемене и посидим за школой.
"Конечно!" - мысленно воскликнула я.
А вслух сказала:
- Я вроде хотела решить пару дел, но ладно.
Урок тянулся неимоверно долго. Как макаронина - всасываешь, всасываешь, а она все не кончается. Сегодня учитель посвятил все сорок пять минут поэту со странным именем Омар Хайям. Некоторые строки из его стихов меня зацепили и заставили задуматься. Надо будет зайти в библиотеку и взять его книги.
Как я ни старалась, но забыть о новичке не получалось.
Удивительно, как человек западает в душу, потрепав тебе нервы всего пятнадцать минут. Почему он зацепил меня, человека, который ко всему относится со скептицизмом?
Дело было отнюдь не в его красоте. Не в кудрявой шевелюре. Не в губах. Не в словах. То есть не только в этом. Может, в харизме? Кори обычный болтун, но то, как он преподносил себя, сбивало дыхание. Рядом с ним я чувствовала себя серой окрыленной мышью. Или все дело было именно в красоте? Он действительно особенный, и я хочу послушать бред, который он несет? Надеюсь, он выведет меня из равновесия на перемене, чтобы я имела возможность на него накричать! С другой стороны, его рассказы помогут найти таких же идиотов. По сути, Кори подходил под кандидата на вылет из города. Прямиком к нищим.
Пора было подумать о другом. О сегодняшнем вечере. Он был важен, и не меньше, чем утренняя аттестация. Какие-то люди будут оценивающе смотреть на меня, задавать вопросы, намереваясь обнаружить изъяны. И хоть Милиса умолчала, наверняка разговор с ней был первым испытанием. Кто знает, из чего складывается доверие к работникам с ответственностью выше обычной. Я никогда не сталкивалась с подобными людьми. И это точно! С полной уверенностью можно было предположить, что резиденты - красивые люди. Они харизматичны и очень отличаются от штамповок. Теперь каждый раз, встречая человека с необычной внешностью, буду думать, что из меня пытается выкачать информацию резидент Администрации.
Хм, сегодня у Валерия тяжелый день. Увижу ли я его еще? Пожалуй, отец слишком долго оттягивал свою ссылку. По непонятным мне причинам, он до сих пор жил преспокойно в нашей семье, хотя, по идее, должен был вылететь из города еще до того, как я родилась. Моя мама говорила, что Валерий не всегда был таким агрессивным, пил гораздо реже, и делал ее счастливой, как никто другой. Отец... Я с трудом могла представить на его месте другого человека. Мне вспомнилась сегодняшняя ночь. Кем бы я стала, пролив кровь отца, даже ради самообороны? Если вспоминать все хорошее, что Валерий сделал для меня, то перечислять долго не пришлось бы. Пожалуй, была только одна вещь, которая однажды спасла мне жизнь.
Это случилось два года назад. Я задержалась в школе, на занятии в кружке, который мы все дружно называли "скучное кино". Возвращалась домой вечером и не заметила парня, который преследовал меня. Он напал сзади, схватил рюкзак, но я как-то выкрутилась, и рюкзак упал. Парень хотел толкнуть меня, но вместо этого я сломала ему кисти рук.
Этому жестокому приему меня научил Валерий. Мы тренировались каждый день, пока я не отработала его до идеала. Отец сказал, что преступник не сможет причинить вреда со сломанными руками.
Должна ли я жалеть человека, который помог мне защититься? Друг Дин говорит, что мы с мамой сделали для Валерия все. Наше терпение позволяло ему жить в теплом доме, Эмма кормила его, работая за двоих.
"Не думай об этом", - сказала я себе.
Сегодня вечером я была обязана впечатлить работников Администрации, тогда в семье будет больше денег, а значит, тепло станет еще теплее, а еда вкуснее. Одно "но" - аттестатор хотела показать меня красивой. Как это сделать, если я не подходила под столь громко вопиющий статус?
Я повернулась назад, чтобы посмотреть на часы: осталось чуть чуть.
Под конец урока, после долгих раздумий о словах Кори в машине, я решила сблизиться с ним, ибо он обязательно найдет людей, которые интересуются вопросами истории и желают изменить существующую систему управления. Внедрение в его круг поможет получить крупный улов. И оставалось загадкой, станет ли мой новый сосед одним из тех, кого мне придется сдать под охрану.
Когда я увидела Кори, ожидавшего меня в коридоре, в голову закрались грустные мысли. Лицо его было абсолютно невинным, он словно находился в собственном идеальном мире, где люди красивее, а небо всегда голубое. Такая утопия - и мой мир тоже. Я бы хотела в нем жить.
Неужели я упеку Кори в тюрьму? Да, его желания были весьма неоднозначными и сомнительными, но, тем не менее, они не уродовали его. Ведь в нашем мире правильно то, что делает нас красивыми.
Джефферсонов сослали в наш край За то, что Кори задавал вопросы. Все знали, что за вопросы людей наказывают. Мы не имели права тратить время аттестаторов. Однако за что все же наказали Кори: за вопросы или за стремление к переменам?
- Идем коротким путем, - предложила я, толкнув парня плечом.
Мы прошли через спортивный зал, где я появлялась очень редко. У меня было что-то вроде освобождения от уроков физкультуры, так как я посещала бассейн. Он помогал поддерживать спортивную форму, успокаивал и придавал энергию. Ну, и бегала по вечерам.
Потолок в зале был высокий, поэтому команда поддержки всегда устраивала шоу именно тут. Черлидерш высоко подбрасывали, но до потолка они не долетали.
Дух соревнований просыпается в любом человеке, когда дело заходит о награде. А в нашем городе получить приз - значит, прославиться на несколько месяцев. Здешние жители ценили победы. Они пытались выделяться заслугами, если не могли измениться внешне.
У меня тоже была награда, я присудила ее себе сама: "Награждается Хизер Ривера за наилучшее игнорирование школьных соревнований на протяжении девяти лет".
- Как прошел первый урок в городе для людей со средними целями? - спросила я.
- Тебя задели мои слова. Мне жаль.
- Ой, не обращай внимания. Мне просто нравится тебя доставать.
Мы вышли из зала через заднюю дверь, ведущую на школьный стадион. Днем потеплело, солнце расслабляло, и мне не терпелось разместиться на трибуне.
- В общем-то, - начал Кори, - все ужаснее, чем я ожидал.
Солнце било мне в глаза, я щурилась, но смотрела на парня. Только так можно было понять, говорит ли он с подвохом.
- Мне не нравится у вас.
От чего-то было обидно слышать такое о своем городке. Он был родным для меня, и пусть мне не нравились окружающие, я чувствовала себя тут вполне уютно.
- Сомневаюсь, что смогу вернуться домой даже через много лет, - продолжал Кори. - Администрация непреклонна перед такими, как я. И что самое ужасное, я ничего не могу с этим поделать. Родители притворяются, что не злятся, но я-то вижу их лица, глаза. Они говорят, что не могут представить место хуже этого.
Я осмотрелась. Футбольное поле, деревья, небо. Я всегда считала свой дом нормальным - неужели тут настолько плохо?
- А ты сам что думаешь?
- Тут мой список дел не приживется. Устрою ему ритуальное сожжение.
- Что можно сделать у вас, чего нельзя здесь?
- Влюбиться.
- Ха, влюбиться он захотел! Люди играют в любовь.
- Ты просто не видела искренней любви, Хиз. А я видел. Любовь делает из человека безумца, страстного защитника и идеальное создание. Любовь запускает Код Совершенства на всю мощь. Поверь, все любящие люди, которых я видел, обладали безупречной красотой. Однажды я стал подходить на улице к каждому красивому человеку с вопросом: любит ли он кого-то? И мне отвечали: "Да". Некоторые принимались описывать, насколько их любовь потрясающая, особенная. Они говорили о жертвенности.
- Ты доверчивый. Однажды это выйдет тебе боком.
Возможно, благодаря мне.
- Тут - точно.
- Слушай, а как вы добрались до города?
Было несколько способов к нам попасть. На поезде - самый лучший вариант, чтобы привлечь толпу. Местные жители находились в постоянном ожидании чего-то нового, и уж приезжие из верхнего - отличный повод встретить новинку подобающим образом. Теперь понятно, почему Джефферсоны приехали посреди ночи. Чтобы люди не смотрели на них, как на зверей в цирке.
Второй способ - на самолете. Обычно воздушным транспортом перемещались только представители власти и охрана города. Пассажиры из первого класса на экскурсию к нам не заглядывали.
Мне почему-то представилось, как Кори и его родители выходят из леса, боясь, что их кто-нибудь увидит.
- На поезде, - ответил Кори. - Кстати, об аттестации. Я просто молчал, пока их чудо-машина пускала дым изо всех щелей.
- Она сломалась?
- Не знаю. Я должен прийти повторно сегодня вечером.
- Дорогу найдешь? - я почему-то улыбнулась.
- А ты предлагаешь подвезти?
- После восьми вечера я буду в лесу, у границы. Лес недалеко от нашего дома. И твоего тоже.
Получилось так, будто я собиралась через нее перебраться.
- Сбежать решила?
- Нет. Мы с подругой там часто встречаемся.
- Ну, все, буду поджидать там и следить за вами.
Я вдруг не нашла, что сказать. Погода была замечательная, я бы прямо здесь и уснула. Бывает порой состояние, когда лень говорить. Рот еле открывается, и ты молишься, чтобы у собеседника закончились темы.
Прозвенел звонок, а мне совершенно не хотелось идти в класс. Я посмотрела на Кори - нельзя было сказать, что он торопится - и улеглась на скамью. Подставила лицо под солнечные лучи и закрыла глаза.
Спустя несколько секунд тишины Кори зашуршал, а потом все снова затихло. Я открыла глаза, приставив козырьком ладонь ко лбу. Кори лежал на скамейке выше, на животе, сложив руки на сумке, под подбородком. И смотрел на меня. Какой странный момент.
Я незаметно задремала, а когда проснулась, парень спал. С востока подул ветер, нагрянули тучи, но, несмотря на потемневшее небо, мне показалось, что я в сказке. Никогда я еще не чувствовала себя настолько спокойной.
У Кори действительно были очень кудрявые волосы. Мне захотелось запустить в них пальцы и почувствовать, как маленькие спирали их сжимают. Так я и сделала. А когда парень стал просыпаться, собрала пальцы в кулак и рванула его вверх.
- Ай!!!
Он вскочил, держась за голову, а я уже что есть мочи неслась вниз по ступенькам.
- Прости, ты никак не просыпался!
Как же я боялась обернуться и увидеть бегущего за мной Кори!
Добежав до мотоцикла, я надела шлем, завела мотор и рванула с места.
На свой страх и риск остановилась возле дома. Завела мотоцикл в гараж, а оттуда попала в дом.
Свет там был приглушен. Всюду идеально чисто. Наверное, из-за моей переаттестации мама решила навести порядок. Мол, новая жизнь, чистый листок. Приятно, конечно, но лучше бы она отдохнула. У нее сегодня был выходной, она работала по скользящему графику.
В доме стояла тишина... Нет, какие-то звуки все же доносились до меня.
Эмма сидела на кухне. В своем лучшем платье, которое она носила в очень редких случаях. Я видела ее со спины. Платье было с поясом, украшенное узором, изображавшим осенние листья. Волосы мама распустила, а от висков к макушке тянулись две тонких косички.
Дрожа от страха, я приблизилась к ней и заглянула в лицо. И с облегчением увидела, что она не плачет - ее глаза были сухими.
Я села за стол. Мама начала говорить, глядя в окно и не обращая на меня внимания, будто вела монолог сама с собой.
- Мы с Валерием познакомились много лет назад. Он был хорошим человеком. Кавалер каких поискать. Ты же знаешь, он осчастливил меня. Я не была наивной, я отрицала любовь и всегда смеялась над теми, кто в нее играет. И твой отец разделял мое мнение. Как-то мне даже показалось, что игра началась. Ведь любовь, как карты - раскладываешь их, раскладываешь, пока они не закончатся, а итог один: либо любишь, либо нет. Я не любила его, Хизер. Не обязательно давать чему-то имя, чтобы быть счастливой. И вот, родилась ты, а отец пошел работать на Администрацию. Спустя год его уволили из-за проступка; он узнал больше, чем нужно. Потом твоему отцу не позволяли работать, Администрация желала выжить его из города, но он сопротивлялся. Валерий запил. Столько лет бездельничать, любой с ума сойдет. Но в какой-то момент он перестал быть тем мужчиной, который подарил мне тебя. Он полностью испарился и остался лишь человек, переполненный злобой.
- Где он, мам?
- До сегодняшнего дня ему сходили с рук негативные перемены в душе: его прощали за заслуги перед правительством. Но конец есть у всего. Сегодня Валерий не вернется в свой дом. Его забрали навсегда.
Голос матери дрожал. Рада она была или расстроена? Мне стало дурно от чувства вины. Вместо теплого, уютного дома ему предстояло провести остаток жизни за решеткой.
Но у тюрьмы тоже были свои правила, и они напрямую зависели от Высшей лиги.
Высшая лига - это турнир, в котором участвуют самые красивые люди четырех городов. Арена игры - междугородняя тюрьма, и у одного из заключенных есть шанс выйти на свободу, если финалист решит пожертвовать выигрышем в его пользу. Всего один человек так сделал за все время игр. Эту героиню звали Элита Сиболд. Она поступилась титулом самой красивой девушки, и о ней помнили до сих пор. Но найдется ли такая Элита Сиболд для Валерия?
Валерий выйдет из тюрьмы, только вот ни кому нет дела до него. Когда игры только начинаются, первым испытанием становится "Право выбора". Тот, кто выполнит задание первым, имеет право выбрать заключенного, которого хочет освободить. Как правило, у каждого третьего игрока имеется родственник в тюрьме. А у кого его нет, тем обещают огромное вознаграждение за услугу.
Возможно Эмма захочет вернуть отца, но наши финансы не позволят подкупить игроков. Игры через два месяца, даже с зарплатой министерства, за такой короткий срок мне не успеть накопить достаточно большую сумму. К тому же, как я уже говорила, финалисты выбирают приз, а не чью-то свободу. То есть, мы потратим накопления зря. Деньги не возвращаются, ибо на всем пути игр, игрок находится в опасности, а его главная задача, добраться до заключенного первым.
- Почему ты раньше не рассказывала о прошлом отца?
Теперь, зная историю Валерия, я бы не винила его в том, что он обуза. Однако он был достоин презрения за малодушие. Зачем он пил? Что пытался заглушить в себе?
- Я сама не знала до сегодняшнего дня. - Мама помолчала. - Он оставил письмо для тебя. Там, - она указала наверх, - в твоей комнате.
Я тяжело встала из-за стола. Голова гудела. Отец оставил прощальное письмо?
В моей комнате было прохладно - кто-то открыл окно. Конвертов оказалось два: один из них, без надписи, лежал на кровати, второй упал на пол. На нем была наклейка: "Не вскрывать. Для охраны". Я взяла конверт без надписи и вынула из него белый лист. Развернула и прочитала:
"Хизер, новые соседи могут изменить твою жизнь. Если ты готова, поройся в их прошлом, тогда ты узнаешь".
Что узнаю?
Я перечитала текст, но яснее не стало.
Звонок во входную дверь заставил меня вздрогнуть. Неужели отец вернулся?
Я вышла из комнаты и услышала чужой голос. Кто-то зачитал права, а потом сказал:
- Осужденный Валерий Ривера оставил своей дочери письмо. Где оно?
Это была охрана города. Они пришли за письмом. Но откуда они узнали?
Мама молчала. Офицер зашел в дом, я слышала его тяжелые шаги.
Письмо в моих руках его явно заинтересует.
Я вернулась в комнату и взяла конверт с наклейкой.
Валерий знал, что они придут.
Я пошарила взглядом по комнате в поисках места, где можно спрятать послание отца мне. Но если охрана начнет осмотр, они перероют все. Лучше дать им то, что они хотят.
В комнате стоял ужасный дубак. Я подошла к окну, чтобы закрыть его, но вместо этого вложила письмо в конверт, скомкала и бросила во двор.
Через секунду в двери возник офицер:
- Письмо, пожалуйста.
Он был одет в тяжелую черную форму, с автоматом наперевес и защитными очками на лбу. Они ему пригодятся, чтобы моя кровь не попала в глаза, если я осмелюсь сопротивляться.
Я повернулась к нему спиной и подняла с пола конверт.
"Не вскрывать. Для охраны".
Плавно содрала наклейку и спрятала в рукав.
Как только я повернулась к офицеру, камера на потолке загорелась красным, а это значило, что началось видеонаблюдение. Это было странно. Она загоралась только в Судный час, когда все жители города обязаны быть у телевизоров. Обычно сначала включалась камера на первом этаже дома, затем на втором. Значит, за мамой уже тоже следили.
- Конверт изъят, - сказал офицер в рацию. - Как поступить с гражданскими?
Спустя две секунды раздался женский голос:
- Конверт распечатан?
- Конверт запечатан.
- Покинуть дом.
|
