Аннотация: История про четырёх друзей, которые в один прекрасный день решили рвануть в поход на особенную поляну, где, по словам бывалых путешественников, открывается удивительный вид, звёздного неба.
Звёздная дорога
Меня зовут Стас, приятно познакомиться. Сегодня у меня выходной, и завтра тоже, и послезавтра, у безработных впрочем каждый день выходной. Если у вас есть своя квартира и мешок гречки, то проблем с выживанием не будет. Но будут другие проблемы.
Одна из них в том, что без работы жизнь стала куда однообразнее. И странно! Казалось бы, скучная жизнь как раз у тех, кто работает. У таких каждый день: работа - сон, работа - сон, а в выходные сон - сон. Вот и всё. А у безработных полно времени, делай что захочешь, только деньги, пожалуйста, из копилки не трогай. И вроде всё так, но со свободным временем тоже борьщить нельзя.
Люди вообще не умеют этим временем пользоваться. Вот, например, что мы делаем на выходных? Просыпаемся, умываемся, садимся завтракать или обедать, смотря, кто во сколько встал. А потом думаем, то ли пойти прогуляться, то ли остаться дома. Выбираем первое и попадём в мир бесконечных магазинов, по которым мы гуляем как по музеям.
А останемся дома, и целый день будем путешествовать из комнаты в комнату, под нескончаемый гул телевизора. Когда он нам надоест, мы выключим его, а сами усядемся за компьютер. Потом нам и это наскучит и, мы решим, что неплохо было бы приготовить что-нибудь этакое на ужин. В итоге, мы полчаса листаем рецепты, а потом идём на кухню и отвариваем макароны с баварскими сосисками. А там, уже ни времени не остаётся, ни сил. Тогда мы снова включаем телевизор, ложимся под одеялко и засыпаем, под звуки поцелуев из мелодрамы или звуки выстрелов из какого-нибудь вестерна.
Все мы так делаем. И я не исключение, а поскольку у меня каждый день выходной, то жизнь моя превратилась в рутину. Короче говоря, я взял с себя слово, что отныне мои дни будут проходить как минимум интересно.
Как только я пожал сам себе руку, то тут же бросился к компьютеру, чтобы отыскать в интернете какое-нибудь хобби. Занятий было много: вязание, вышивание, макраме, оригами и ещё тысячи дел со странными названиями на "Ё" и "Й", про которые я слышал впервые.
Все, что было связано с нитками и иголками, я сразу откинул в сторону и продолжил искать. Так, я наткнулся на группу путешественников, ну или лучше сказать, людей, которые в свои выходные любят запилиться куда-нибудь в ближайший лес с палаткой и коробкой пива, а потом говорить всем, что они бывалые туристы. В общем, на их форуме я нашёл один интересный маршрут, для своего города.
Всего-то надо было проехать до окраины города, там сесть на электричку, добраться до лесополосы, выйти у заброшенного склада, пройти пару километров к реке, затем найти мост, перейти на другой берег и протиснуться в чащу километров на пять. В конце концов, как обещал этот ГуруПутешествий_39, вы выйдите на роскошную нетронутую людьми поляну, где по его словам вам откроется невиданной красоты звёздное небо.
Звучало заманчиво. Но идти в поход одному, сами понимаете, не так увлекательно. Поэтому я и подтянул ещё пару человек.
Первым из них был мой старый друг - Паша. Не то чтобы он был старый, мы просто были знакомы с детского сада. Мы были соседями по горшку и как-то сразу сдружились. Вместе играли в песочнице, вместе строили шалаши, ходили в школу, учили уроки, встречались с девчонками... В общем всё делали вместе. После школы нас, правда, раскидало: его в институт на архитектора, меня в колледж на парикмахера.
К слову парикмахером я работал всего один день. У меня всё здорово получалось, и мой наставник сказал:
- Стасик, продолжай в том же духе и скоро станешь таким же парикмахером, как я.
Больше я к ножницам не прикасался, даже ногти теперь стригу исключительно кусачками.
Что касается Паши, архитектором он тоже никогда не работал. Зато работал продавцом, мойщиком стёкол, экскурсоводом и пару месяцев охранником. Сейчас он нашёл себе отличное местечко в большой компании, которая по совместительству является самой большой финансовой пирамидой в мире, да что там, в мире - в России. Каждые пару недель он проводит тренинги для новичков, где рассказывает, как делать деньги. Паша давно говорит, что хочет завязать с этой пирамидой и открыть свою школу, где он будет рассказывать, как стать успешным, богатым и уверенным в себе. Сам он был не такой уж богатый и не такой уж и успешный, но как добиться всего этого без сомнения знал.
Сейчас я ехал к нему.
Вы, наверное, думаете, что я еду к нему первому, потому что он мой лучший друг. Нет. Я еду к нему в первому потому, что он любит соскакивать. К примеру, говоришь ему - в пятницу в восемь идём в кино. Он соглашается. Звонишь в пятницу в семь, а у него дела. Говоришь - в среду вечером идём в бар. Звонишь в среду вечером, а у него горло заболело. В воскресенье решили прогуляться, а там как назло дождь. Причём не важно, что дождь этот шёл всего пять минут и ничего после себя не оставил - главное что он был и этого достаточно.
Я выскочил из метро на Политехнической со стороны площади Крылова, там пробежал от одного пешеходного к другому, а потом к третьему. В итоге сходив буквой "П", я прошмыгнул во двор и через каких-то пять минут уже поднимался на лифте к Паше на двенадцатый этаж, тринадцатиэтажного дома по Советской 33.
Первые три звонка ушли в никуда, я уже хотел пустить в ход ногу, но дверь неожиданно отворилась, и передо мной вырос сонный и помятый Павел или, как я люблю его называть - Павел-обыкновенный.
- Который час? - Спросил он.
- Одиннадцать уже.
- И зачем будить людей в такую рань?
- Вообще-то мы договаривались пойти в поход, если ты не забыл.
Но Паша забыл. Он, конечно, пытался прикинуться, будто всё помнит, но как только я спросил его, где рюкзак с вещами, он тут же признался, что забыл про поход, про наш договор и ещё покормить рыбок, потому что вчера, как только пришёл домой, то сразу бухнулся спать.
Короче, первым делом мы, конечно, покормили бедных животных, потом позавтракали сами, а после принялись собирать рюкзак.
Поскольку мы шли в поход всего на одну ночь, вещей мы взяли немного. Только палатки, спальники, фонарики, пару бутербродов, расчёски, зубную пасту и щётку, спички обязательно и две книги: одна книга с загадками Семёна Дьяченко, вторая с техническими картами Ивана Белозубова. Белозубова мы взяли исключительно для розжига, а Дьяченко на случай если Белозубова нам не хватит.
Когда мы всё собрали, я приподнял Пашин рюкзак и тут же снова отставил его на пол. Мой рюкзак был легче, причём по моим скоромным подсчётам, килограмм эдак на десять. И поскольку вещей мы взяли поровну, я никак не мог понять, почему это Пашин рюкзак был таким неподъёмным.
Я оглядывал его со всех сторон - вдруг что-то за него зацепилось, но это была глупая идея. Ещё глупее было думать, что рюкзак был тяжелее сам по себе на дюжину килограмм. Пиком тупости, было бы предположить, что Паша положил внутрь гирю, чтобы усложнить себе жизнь. В конце концов, не найдя ответа, я решил напрямую спросить Пашу. Он же на мой прямой вопрос ответил кривым ответом. Поэтому мне ничего не оставалось, как растормошить его рюкзак, пока Паша ходил в туалет. Внутренности рюкзака разлетелись в разные стороны, и на его дне я увидел гантель, приподняв которую, сразу понял, откуда взялись те 10 килограмм.
- Зачем тебе это? - Спросил я, когда Паша вернулся из уборной.
- Ну, понимаешь, - сказал он, - это тренировка силы воли, вроде как способ переломить себя, посмотреть чего ты стоишь. Эта гантель символизирует всё то, что тянет меня вниз, а этот поход должен стать, таким избавление от ненужного мусора.
- О-о, дай я тебе помогу. - Сказал я и отставил гантель в угол комнаты. - Вот и всё, теперь тебе будет легче.
- Нет. - Сказал Паша. - Мне надо пройти с ней весь путь.
- Нет. - Ответил я. - Если что-то тянет тебя вниз, то лучше выкинуть это сразу, а не тащить до конца.
Паша вроде и хотел что-то ответить, но потом передумал, и только буркнул, что я ни черта не понимаю.
Мы снова запихнули всё нужное в рюкзак, избавили его от всего ненужного. Потом оббежали три раза всю квартиру, проверяя выключена ли техника, и отправились за Катей.
В отличие от Паши, Катя встретила нас у подъезда, с собранным рюкзаком и выговором, за то, что мы так долго ехали.
Сама по себе Катя была девочкой не спортивной, на природу ей было плевать, а в походы она тем более не любила. И вообще Катя совсем не выглядела, как та девчонка, что любит зависать с парнями на шашлыках. У неё были длинные белые волосы, белоснежная кожа, ямочки на щеках, да и сама она была хрупкая и тощая, как длинная макаронина.
Почему она тогда ехала с нами, в царство грязи и комаров? Ей просто надо было отвлечься, переключиться, забыть кое-что, а точнее кое-кого. Всего пару-тройку дней назад она рассталась с Ваней, которого я знал лишь по её рассказам. А рассказывала она только хорошее, но пару дней назад что-то случилось и они разбежались. Первой про это узнала Аня - лучшая Катина подруга, потом Женя - Анин парень, а на следующее утро, когда девочки протрезвели, об этом узнал и я. Катя лично позвонила мне и сказала как ей хреново и одиноко, и как бабочки в её животе деградировали и снова превратились в гусениц. Тогда выслушав её двухчасовую историю, я пообещал ей место в нашей экспедиции. Она согласилась.
- Я взяла всё что нужно. - Опираясь на рюкзак, сказала она. - Никогда раньше в походы не ходила, но интернет, он на то и нужен, чтобы помогать таким чайникам как я, верно?
- И что ты взяла? - Приподнимая её рюкзак, спросил Паша.
- Для себя: зубную щётку, зубную пасту, шампунь, гель для волос, щипчики, косметику, спрей от комаров, комплект сменной одежды, вторые кроссовки... - Она вдруг замолчала, потом приподняла голову и попыталась что-то вспомнить, в конце концов, махнув рукой, проговорила. - Это не так важно, главное я взяла все, что нужно для выживание. А это, - поднимая указательный палец, сказала она, - спички, топливо для розжига, термобельё, а то вдруг мы не сможем развести костёр...
- Со спичками и средством для розжига? - Хихикнул Паша. - Ты бы вдобавок ещё газовую горелку прихватила.
Катя усмехнулась, расстегнула молнию на рюкзаке и вытащила оттуда небольшую горелку.
В общем, пришлось подниматься к ней и дербанить её рюкзак. Когда операция закончилась, мы три раза обежали квартиру, благо это была однушка, а потом, убедившись, что вся электроника выдернута из розеток, отправились дальше.
Последним членом нашей команды был Михаил.
Миша был женат уже шесть лет. Лена - его жена, была, скажем так, своеобразной девушкой, она делала всё своеобразно и при этом хотела, чтобы так же делал и Миша. Если она начинала бегать по утрам, то это значило, что и у Миши с понедельника начинается новая жизнь, причём узнать об этом он мог в тот же понедельник в шесть утра. Если она садилась на диету, то это значило, что и Миша теперь обеими руками за здоровое питание. Самым страшным было то, что у них был семилетний сын, который очень "любил" бегать по утрам и есть брокколи на обед.
Короче говоря, Мишу надо было спасать.
У подъезда мы посоветовались и решили, что пойдём к нему только мы с Пашей. Мы поднялись на третий этаж и постучали в дверь. Нам открыла девушка лет тридцати с прищуренными карими глазами и сжатыми в струнку губами.
- К Мише? - Почему-то глядя только на меня, спросила она.
Я кивнул.
- Проходите.
Она пропустила нас в прихожую и попросила, чтобы мы не сорили песком, что в принципе от нас мало зависело. Лена вообще любила ставить сложно-выполнимые условия и смотреть, как люди их выполняют. Например, вставать за час до работы, чтобы сделать гимнастику. Помню, Миша в то время забыл, что такое улыбка.
Стараясь не насорить больше нормы, мы прошмыгнули в комнату, где Миша, уместившись на маленьком стульчике, объяснял что-то Тёме, который сидел, опёршись на кулаки, и пустыми глазами всматривался в тетрадь.
- Сейчас-сейчас. - Бросил он, взглянув на нас и, снова обратился к сыну. - Вот здесь надо писать через "И", а здесь через "Е".
- Почему? - Спросил Тёма, посматривая на отца всё таким же пустым взглядом.
- Почему. - Вздохнул Миша. - Сейчас узнаем почему.
Он полистал учебник, нашёл страницу с правилом и, перечитав его пару раз, вскрикнул.
- Так потому что, это суффикс, а это корень. - Разулыбавшись сказал он.
- А как понять, где суффикс, а где корень? - Спросил Тёма.
Миша подумал малость, потом нахмурился ещё сильнее, вздохнул, посмотрел на нас и ответил:
- А об этом в следующий раз. - Он потрепал сына за волосы, встал и, подойдя к нам, шепнул. - Идём?
- Конечно. Мы только тебя и ждём.
- Здорово, сейчас только переоденусь.
Он с улыбкой на лице, ринулся в проход, но там уже выросла Лена.
- Куда собрались?
- Я же тебе говорил. - Начал Миша.
- Ты говорил вы ненадолго.
- Так мы и ненадолго. - Встрял Паша, но Лена посмотрела на него таким взглядом, что он при ней больше рта не открывал.
- Мы, правда, ненадолго, - подхватил я, - только одну ночку, а утром сразу домой.
- Ц-ц. - Выпалил Миша.
- Ночку? - Вскрикнула Лена. - Ты же говорил до одиннадцати, не позже...
Тут я понял, что сказал лишнего и что наша команда, может потерять ценного игрока. Поэтому мы с Мишей наперебой начали убалтывать её, объясняя, что идём в обычный поход...
- Знаю я эти походы. - Фыркнула она. - Завтра придёт с утра с таким перегаром, что потом два дня квартиру не провертишь.
Рассказывали, что собираемся только мы втроём, но и тут, я как-то умудрился, ляпнуть про Катю.
- Но она будет всего одна. - Тут же выпалил я.
- Она одна, а вас трое. - Хихикнула Лена. - Это вы здорово придумали. Ой, как удобно, да Миш, и выпивка и бабы, всё сразу...
- Да Стас же сказал, там будет всего одна баба... Тьфу, девушка. - Поправился он.
- А чего это ты её так защищаешь? Пади уже не первый раз встречаетесь?
- Да я её знать не знаю. - Переходя на крик, выдал он.
- Значит тебе уже всё равно с кем?
- Да это-то тут причём?
А между тем малой всё сидел за столом, с открытой тетрадью, только теперь он смотрел не в неё, а на родителей, который снова ссорились из-за какой-то надуманной ерунды. Как по мне, большинство проблем мы выдумываем сами. Так почему бы тогда не выдумать выходы из этих самых проблем?
- Миша. Лена. - Шепнул я, взглядом указывая на Тёму.
Те посмотрели на сына, натянуто улыбнулись и ушли кричать на кухню. Спустя пять минут у Лены закончились разумные аргументы и она, стиснув зубы, разрешила Мише поехать с нами. А тот в свою очередь весь красный и потный, так же стиснув зубы, поблагодарил.
Потом пошла стандартная процедура сбора рюкзака, только на этот раз она заняла не больше пяти минут. Мы просто сбросили ему пару своих вещей и спустились вниз. Попутно он предложил нам захватить из гаража палатку и спальник, но мы сказали, что у нас и так две палатки и четыре спальника.
Только выйдя из подъезда, мы натолкнулись на Катю, которая, кажется даже не присела, пока нас ждала. Мы тут же познакомили её с Мишей, а Мишу с ней и довольные, что вся команда в сборе, отправились на автобус.
Как я уже сказал, чтобы добраться до той великолепной, фантастической и умопомрачительной, (как описывает её автор статьи) поляны, нам сначала надо было доехать до речки, а до речки можно было добраться только на электричке, а до электрички на автобусе. Поэтому-то мы вчетвером со здоровенными рюкзаками, ждали на остановке свой двадцать шестой автобус.
Помимо нас там стояли ещё пара старушек под руку со своими дедушками, ну или пара дедушек под руку со своими бабушками, не суть. А рядом с нами стоял мужчина ростом метра два с чёрной густой бородой и розовым детским рюкзачком за спиной. Поначалу он выглядел пугающе, но когда из пекарни к нему выбежала девочка лет семи с кренделем в одной руке и звенящей мелочью в другой, то всё встало на свои места.
Стоит заметить, что день был жарким. Когда я вышел из дома, было даже прохладно, но вот, когда мы с Пашей доехали до Кати, то солнце уже пекло как надо. А когда мы добрались до Миши, на градуснике было за тридцать. На небе не было ни облачка, а дорожная пыль трещала на зубах.
После десяти минут на остановке, мы с Пашей сошлись на том, что кто-то сегодня зажёг второе солнце. Причём он говорил, что этот кто-то сделал это специально, чтобы поглумиться и посмотреть, как мы будем плавиться от жары. А я настаивал на том, что этот кто-то просто забегался и случайно включил второе солнце, или просто забыл его выключить, как мы порой забываем выключить конфорку на плите.
Наш разговор прервал двадцать шестой автобус. Он подъехал на остановку уже забитый людьми, а когда в него влезли мы четверо с тяжеленными рюкзаками, то внутри стало и вовсе не протолкнуться. Деньги контролёру мы передавали по рукам, как в маршрутке, потому что самого контролёра зажали на его кресле трое громадных мужиков, а мы, забежав в последнюю дверь, оказались зажаты друг другом, что в прочем намного приятнее, чем быть в тисках между незнакомцами.
Автобус ехал через весь город, а нам надо было на конечную, поэтому мы понимали, что скоро придёт и наше время сидеть. А пока мы ради забавы разглядывали людей и гадали, кем бы они могли быть. Вот, например тот паренёк с длинной чёлкой и прыщавым лицом, в красных кедах и коротеньких шортиках, мог быть каким-нибудь продавцом-консультантом в отделе нижнего белья. А те девушки, что сидели неподалёку от нас и перешёптывались друг с другом, вполне могли сойти за официанток. Мужчина в чёрном пиджаке и синем галстуке в чёрную полоску, мог бы быть менеджером в какой-нибудь крупной компании или, как предположил Паша, продавцом пылесосов. А поскольку опыта в торговле пылесосами у Паши было больше, мы спорить не стали.
Когда нам надоело обсуждать людей, что стояли рядом - и не дай бог могли это услышать - мы принялись просто смотреть в окна. Я вот всегда любил поглазеть в окно, когда еду в автобусе, мне и говорить-то в нём не никогда не нравилось. Как по мне в автобусах, разговор является дурным тоном. Зачем что-то говорить, если можно просто посмотреть в окно?
Больше чем болтуны в автобусах, меня раздражают только болтуны в лифтах. Это такие люди, чьи самые сокровенные тайны ты можешь услышать, пока поднимаешься с ними с первого на пятый. Один раз я услышал разговор двух девушек: одна сделала аборт в тот день. Она болтала со своей подругой по телефону, пока мы поднимались на восьмой этаж. В общем, за это время я узнал, что у неё должен был быть мальчик, но она решила, что ещё слишком молода, чтобы иметь детей. Самое смешное, что на вид ей было за тридцать, и оставшуюся часть дня, я размышлял, а в каком это тогда возрасте пора заводить детей. Ну и зачем мне всё это?
И вот уставился я, значит в окно, задумался о своём, но тут меня отвлёк собачий лай. Я обернулся и увидел небольшую собачку на руках у полной женщины в кислотном платье. Одной рукой она сжимала бедного пса, а второй держала огромную клетчатую сумку, и мне почему-то показалось, что о сумке она печётся намного больше, чем о собаке. Собака эта была золотистого цвета с пробивающимися кой-где чёрными полосками шерсти. Сама шерсть была длинной и гладкой, а мордочка её была не вытянутая, а какая-та круглая и очень похожая на мордочку самой дамы. В породах я не разбирался, поэтому решил спросить об этом у друзей.
Сам я склонялся больше к болонке, Паша сказал, что это точно не пудель, Катя меня не услышала, потому что пару мину назад включила музыку в наушниках, а Миша только взглянув на писну, тут же сказал, что это йоркширский терьер. На мой вопрос, откуда он это знает, он ответил, что будь у меня дети, я бы тоже знал кучу ненужной херни.
На конечной из автобуса выскочили мы четверо и водитель, который поспешил в придорожное кафе и явно не на ланч. Мы же, прошли вдоль парка, который перерастал в лесополосу и там на одной из станций, прыгнули на электричку. Через полчаса мы уже стояли на одинокой станции, неподалёку от города, откуда и начинался наш маршрут. Теперь надо было добраться до речки, вот только была одна проблемка.
Вся станция была окружена тугим кольцом леса, зелень пробивалась даже через бетонный перрон, и казалось, что вскоре от станции вовсе ничего не останется, всё зарастёт травой, и электричка больше не будет здесь останавливаться.
Ну, а пока мы, спустивлись вниз и зашли в дебри, где в нас на каждом шагу утыкались сухие ветки. Миша вышагивал впереди, надев рюкзак на живот и расталкивая им колючи ветки елей, за ним шёл Паша, который получал оплеухи от этих веток. За ними шагала Катя, а замыкал эту колоннаду я. Вскоре Паша устал быть боксёрской грушей для елей и обогнал Мишу. Но стоило ему вырваться вперёд, как лес вдруг расступился и мы вышли на тропку, где кроме пары поваленных деревьев не было никаких препятствий.
- И долго нам ещё идти? - Поворачивая голову ко мне, спросил Паша.
Вот только я его не услышал. Зато его прекрасно слышал Миша, который передал вопрос Паши Кате, а она уже спросила у меня.
- Не знаю, в путеводителе сказано минут двадцать от остановки. - Крикнул я, пытаясь обойти этот глухой телефон.
Но обойти его полностью не удалось. Ветер размыл мои слова и отнёс их куда-то в сторону от Паши. Зато Катя меня прекрасно услышала и хотела уже передать всё Мише, но тот как оказалось, меня тоже слышал.
- Двадцать минут от остановки. - Сказал он Паше.
- Так мы уже и идём двадцать минут. - Сказал он, повернувшись к нам.
- Значит уже скоро. - Сказал я.
На мой ответ Паша понимающе кивнул, но пройдя пару шагов, повернулся на к Мише и шепнул:
- Что он сказал?
- Сказал, что уже скоро.
На этот раз Паша кивнул ещё более понимающе, и больше не задавал никаких вопросов.
На самом деле шагая по этой чащобе я уже начал думать, что мы сбились с пути. Но вскоре мы услышали шум воды, а ещё через пару минут увидели саму речку, которая простиралась немного ниже нас и быстро неслась между каменными, неотёсанными берегами.
Заслышав шум воды, Паша прибавил шагу и, оторвавшись от нас, первым пробежал по гальке к берегу, первым снял с себя носки и первым прошёлся голыми ногами воде. Правда никто больше обувь снимать и не стал, мы только со стороны посмотрели на то, как он скакал по острым камням, а потом, махнув на него рукой, зашагали дальше искать мост.
Вот только моста не было. Мы вышли на пустынную местность, окинули реку на пару километров в обе стороны, но ни моста, ни лодок у берега не увидели. Зато мы заметили старичка, который опираясь на трость, шагал к нам. Мы тоже поспешили к нему навстречу. И через каких-то пару минут уже встретились лицом к лицу.
- Здравствуйте, деда. - Сказала Катя, а мы втроём хором это повторили.
- Здравствуйте. - Окидывая нас взглядом, сказал он. - Хотели чего?
- Да, нам бы узнать - здесь где-нибудь есть мост? - Заговорила Катя. - А то нам на тот берег надо.
- Есть. Конечно, есть. - Заулыбался старик. И мы тоже заулыбались. Правда, ненадолго. - Здесь километрах в десяти есть мосточек, только вы аккуратнее, а то с него в этом месяце уже две коровы упали.
- Десять километров? - Вскрикнул я.
- Две коровы? - Выпучив глаза, сказал Паша.
- Ну, да коровы. - Сказал дедушка. - Они же гулять любят, вот и ходят иногда по этому мосту, а он уже разваливается давно, еле живой стоит, чинить никто не хочет, вот коровы и валятся.
- Обалдеть. - Пробурчал Паша. - А они после этого выживают хотя бы?
- Пф-ф, да конечно. - Махнув рукой, сказал дед. - Ещё как. Вон, например, Бурёна, уже четвёртый раз свалилась, бестолковая тварь, и ничего. - Деда немного помолчал, а потом добавил. - А хотя пару месяцев назад, как раз сын этой Бурёны, свалился и всё - тю-тю.
Дед задрал голову, посмотрел на небе и тяжело вздохнул.
Мы больше не стали расспрашивать его о коровах, а спросили - можно ли перебраться на другой берег каким-нибудь другим способом, кроме моста.
- Так на лодке можно. - Сказал он с таким видом, будто говорит что-то само собой разумеющееся.
Впрочем, так-то оно и было.
- А у вас лодки нет? - Спросил Миша.
- У меня нет. - Ответил дедушка.
А поскольку ни у него, ни у нас лодки не было, мы решили больше друг друга не задерживать, к тому же Максиму Максимовичу - так его звали - надо было ещё выгулять своих коров и что самое главное, проследить, чтобы они не пошли гулять на тот мост.
А мы отправились дальше, но прошагав по жаре не больше километра, решили сделать привал и покупаться. Ну, пусть даже не покупаться, а окупнуться. Да даже не окупнуться, а присесть просто возле реки и поймать лицом ветерок, что срывается с водной глади. К тому же мы как раз вышли к песчаному берегу и сейчас уселись на свои рюкзаки у самой воды, вдыхая этот хладный воздух, который вытеснял тот раскаленный пар, что за день застоялся у нас в лёгких.
- А неплохое местечко. - Посматривая по сторонам, сказал Паша.
Мы трое поглядели по сторонам и согласились. Место было не дурным. На другом берегу деревья стояли рядком близко-близко друг к другу, и казалось, будто там за ними вообще ничего нет, будто по ту сторону реки существует только лесная чаща, простирающаяся до горизонта и дальше, а потом эта чаща, обогнув землю, редеет за нашими спинами.
Мы сидели как в каком-то кармане: вокруг стояли деревья, перед нами текла река, а за ней по всему горизонту, тоже были понатыканы ряды елей.
Мы уже слезли с рюкзаков и сидели сейчас на мокром песке у кромки реки и, вытянув вперёд ноги, заговорили о нашей поездке в автобусе. Паша вспомнил ту собаку, которая как он сказал, была уж точно не пуделем, а сейчас ему в голову взбрело, что это был и не йоркширский терьер. Паша сказал, что когда-то у его соседа тоже был такой терьер и этот терьер, на того терьера совсем не похож.
Миша на это ответил, что и мы четверо тоже друг на друга не похожи.
- Ну, оно и понятно. - Сказал Паша. - Мы отличаемся в первую очередь лицами. Ну и по половому признаку. - Метнув взгляд на Катю, выпалил он. - Но это-то собаки.
- И что? - Спросил Миша. - Хочешь сказать, что собаки одной породы, не могут друг от друга отличаться?
- Ну, ведь не так сильно. - Вскрикнул он. - У моего соседа пёс был раза в два больше и шерсть у него была вся чёрная, да и морда совсем другая, хотя тоже терьер, и тоже йоркширский.
- Ну, понятно. У твоего соседа был не чистокровный терьер, поэтому он и не похож на нормальных собак своей породы.
- Но порода-то именно та! - Снова сказал Паша.
- Ну, только наполовину. - Мотая головой, ответил Миша. - Это как мулаты, они ведь тоже не похожи ни на отца, ни на мать, хотя с другой стороны что-то общее и с тем, и другим у них есть. А ещё они часто красивые невероятно.
- Та псина была ужасной, невероятно. - Откусывая кусок от бутерброда заверил Паша. - Добрый был пёс, но мерзки-ий. Вся морда постоянно в слюнях каких-то, как ни поест, так всё по бороде стекает, и засыхает потом на бороде, как сопли на морозе.
Мы все покивали головой, хотя каждый, я уверен, не особо вникал в этот разговор. Мы сейчас смотрели вокруг и радовались, что, наконец, попали в такое место, где столбик термометра показывает меньше тридцати.
- А может и не идти никуда? - Вдруг сказал Миша, поглядывая на нас. - Зачем нам переться не пойми куда, если можно заночевать здесь - местечко-то отличное.
- Да и покупаемся заодно. - Поддержал я.
- Да и звёзды здесь, я уверен, точно такие же, как на той поляне. - Подхватил Паша. Потом вскочил на ноги и принялся распаковывать рюкзак.
Он вытащил уже половину вещей, и мы хотели тоже дербанить свои рюкзаки, как вдруг Катя хлопнула в ладоши и выпалила:
- Вот так, просто? - Сказала она. - Мы на пикник что ли собирались? Если так, то можно было вон, на автобусе доехать до набережной и проваляться весь день там? Или съездить в лесок в черте города и пожарит шашлыков у пруда. - Она посмотрела на нас своими прищуренными глазами, в которых читалась какое-то разочарование, похожее на то, что мы видели в глазах родителей, когда приносили двойку из школы. - Я думала, мы хотели развеяться, устроить себе приключение, а не проваляться целый день у речки, пожёвывая бутерброды и болтая о всякой банальщине.
Мы втроём переглянулись, потом посмотрели на Катю, кивнули головами и затолкали Пашины вещи обратно в рюкзак.
- Ты права, - сказал я, когда мы уже двинулись к мосту, - мы хотели провести незабываемый день, а чего в нём было бы незабываемого, если бы мы до ночи провалялись на пляже?
- Тоже верно. - Подхватил Миша.
И только Паша ничего не сказал. Он шел, рядом поджав губы и только через минут пять, фыркнул и пробурчал себе под нос:
- Надеюсь там звёзды всё-таки лучше.
Теперь мы шагали прямиком к мосту, которого даже не видели, и только спустя минут двадцать на горизонте появилась узкая полоска, которая могла быть той самой злополучной переправой, что приманивает к себе всех коров с округи и сбрасывает их в воду.
Теперь нам было легче: мы видели куда идти. Вот только мост этот упорно не хотел приближаться. Мы каждые пять минут переглядывались друг с другом и говорили что-то вроде:
- Кажется, стал поближе.
- Да, да, точно поближе.
- Нет, ну вот сейчас уже точно ближе стал.
А ещё минут через пять-десять, весь этот пустой поток фраз повторялся снова. Тогда понимая, что мост пусть и приближается, но очень медленно, мы решили развлечь себя и во что-нибудь поиграть. Сначала мы хотели сыграть в игру - что я вижу. Мол, один загадывает предмет, который увидел, а другие должны задавая вопросы понять, что тот загадал. Сама по себе игра интересная, вот только когда вы идёте вчетвером, по берегу реки, где вокруг вас на километры простираются только сосны, да ели - игра становиться скучноватой.
Поэтому мы решили играть в города. Я начал как всегда с...
- Новосибирск.
- Курск. - Подхватил Миша.
- Кострома. - Подхватила Катя.
- Астана. - Подхватил Паша.
- Архангельск.
- Калининград.
- Днепропетровск.
- Мне на "К". - Пробурчал Паша и, прикусив губу, выпалил. - Каракас.
- Чего это такое? - Спросила Катя.
- Столица Венесуэлы. - Ответил Миша.
- Можно только русские города. - Сказала Катя.
- Кто такое сказал? - Удивился Паша. - В правилах не обговорено, значит и другие города можно, к тому же так веселее.
Катя пожала плечами.
- Самара. - Продолжил я.
- Аргентина. - Сказал Миша.
И так далее. Потом мы прошли пару кругов и на букве "В" Паша выдал.
- Вислер.
- Чего-чего? - Переспросила Катя и повернулась к Мише, но тот на этот раз только пожал плечами.
- Прости, Вислер? - Сказал я.
- Ну, да, а что такого? Есть такой город, на каком-то острове кажется, возле Австралии.
Мы, конечно, проверять не стали, да и интернет в тех местах уже не ловил, поэтому поверив ему на слово, продолжили играть дальше.
- Вислер, так Вислер, - сказал я, - значит мне на "Р". Ростов.
- Владивосток.
- Краков.
- Пф-ф. - Выдохнул Паша и, пробурчав что-то себе под нос, задумался на несколько секунд, потом вдруг вскинул голову и с улыбкой выпалил. - Вершель.
- Вершель? - Переспросила Катя.
- Ну, да Вершель. - Ответил Паша. - На юге Бельгии, кажется, есть такой городишка.
- Кажется? - Прищурился Миша.
- Кажется, что на юге Бельгии, а так, где-нибудь, уж точно есть. - Заверил Паша.
Мы снова поверили ему на слово, но через пару минут, всё же окончательно убедились, что он попросту выдумывает новые города. Нет, конечно, можно было поверить и в существование: Вершеля, Пресики, Сверди, Карматики и даже Слеварнии, но вот поверить в то, что никто кроме Паши про такие города не слышал, было трудновато. К тому же очень странным казалось то, что ему в голову приходили именно эти корявые и никому неизвестные названия, а не те же, Валенсии, Парижы, Севильи, Кардовы или Сахалины например.
В общем, когда мы его разоблачили, он даже не отпирался, сказал только, что знал настоящие города на те буквы, но не говорил их, чтобы у нас было больше вариантов. Однако, когда мы попросили его назвать любой город на "С", который ещё не называли, он тактично слился и предложил лучше, сыграть в слова. И мы бы с удовольствием согласились, вот только мост был уже перед нами.
По первому виду было понятно, почему коровы валяться с этого моста. Весь мост представлял из себя асфальтную дорогу, но как любая дорога, она шла в комплекте с выбоинами, вот только если в городе под выбоинами была земля или старый асфальт, то здесь под выбоинами не было ничего. Сквозные дыры были на каждом шагу, чёрные трубы-поручни тоже были не везде, а вот бурлящая стихия снизу, неслась от одного конца горизонта до другого.
- Не-не-не, я туда не пойду. - Замахав руками, сказал Паша.
- Выглядит и правда не очень... - Скривив рот, промычала Катя.
Мы с Мишей, молча, кивнули головами. Уже перевалило за шесть, а мы были только на этом берегу, искать другой мост не было смысла, а идти по этому было чистым самоубийством.
- Что делать, что делать? - Пробурчал я.
- Я скажу что делать. - Выпятив грудь, вперёд сказал Паша. - Предлагаю вновь вернуться к нашему плану и остаться здесь.
- У берега? - Пожимая плечами, сказала Катя. - Чего-то мне кажется, погодка вечером будет не лётной.
К тому времени как мы дошли до моста и, правда, поднялся сильный ветер, солнце куда-то спряталось, а температура упала градусов на пять. Всё вокруг затянуло тучами, а река, которая раньше казалась страшной из-за своего бурного течения, сейчас в тёмных тонах выглядела ещё страшнее.
- Тогда можно пойти домой. - Сказал Паша. - Мы как раз успеем на электричку, а на ту поляну потом как-нибудь дойдём - никуда она не убежит.
- Ну не знаю. - Помотав головой, сказал я и посмотрел на Катю, ожидая, что она возразит, но ошибся.
- Может быть, и правда в другой раз? - Сказала она. - Я, конечно, хотела приключений, но мне кажется, мы к такому не готовились.
В подтверждение Паша чихнул, а ветер дунул так сильно, что чуть не снёс меня с ног.
- Значит решено. - Проговорил я.
Я и думал, что всё кончено, вот только решили-то всё мы трое, а было нас, как вы помните, четверо.
- Чего это с вами? - Вдруг спросил Миша. - Только пару часов назад, были готовы горы свернуть, а сейчас?
- Да, ты видишь, что вокруг-то твориться? - Обводя горизонт ладонью, проговорил Паша.
- И что? Я собрался идти в поход, с ночёвкой и пойду с ночёвкой. - Рявкнул он. - Может вы, и сможете повторить эту вылазку в любое другое время, а вот я - нет. Да и по-честному, если разбежимся сейчас, то навряд ли когда-нибудь решим собраться снова.
Я посмотрел на ребят и понял, что Миша прав. Никто из нас не был заядлым туристом и шанс того, что мы когда-нибудь вновь соберёмся все вместе, чтобы выехать куда-нибудь за город, был равен нулю.
- И что ты предлагаешь? - Фыркнул Паша. - Чёрт с ним с ветром, но как мы переберёмся на тот берег? По этому мосту?
Мы все снова посмотрели на трухлявый мост и повернулись к Мише.
- Да, по этому мосту. - Сказал он. - Пусть первым идёт самый лёгкий, Катю в расчёт не берём... - Тут он окинул взглядом, сначала себя, потом меня, а потом уставился на Пашу.
- А-а, вот оно чё. - Посмеиваясь, сказал Паша. - Потопить меня решили!
Тут он выдал тираду о том, какие мы "хорошие" друзья. Пофыркал, потоптался, махнул пару раз кулаком куда-то в сторону, а потом искоса глянул на нас, плюнул и пошёл через мост.
Правда, пошёл - это конечно, громко сказано. Скорее пополз или поплёлся. Паша вцепился в поручни, и муравьиными шажками почапал на тот берег. Когда его фигура была уже где-то на середине, а мост за ним не обрушился, как в фильмах, то мы решили, что и нам пора идти.
Вторым на эту тропинку смерти, вступил я, за мной пошла Катя, а замыкал шествие Миша.
Хотелось бы не смотреть под ноги, но, увы, как я и говорил, мосток этот был изрезан трещинами и дырами, поэтому приходилось только под ноги и смотреть.
В итоге, когда мы все очутились на другом берегу, поцеловали родную землю и выдохнули, то решили, что завтра обязательно найдём другой мост на тот берег, пусть до него надо будет идти ещё десять километров.
Ну а сейчас мы вчетвером стояли и, запрокинув головы, посматривали на стену деревьев, что отделяла нам от той самой поляны. А ещё мы посматривали на серые тучи, которые как ещё одна стена, отделяла нас от тех звёзд, на которые мы так хотели полюбоваться.
- Всё зря. - Вздохнул Паша.
- Может ещё развеется. - Сказал Миша.
Мы с Катей кивнули, хотя и понимали, что вряд ли к ночи что-нибудь поменяется. Думаю и Миша это понимал.
Но мост был позади, и пусть звёзды нам сегодня не светили, всё равно надо было искать место для ночлега. А поскольку время было всего-то шесть с копейками, и ночевать было рано, мы решили, всё же дойти до той поляны.
Я снова открыл путеводитель. Шагая полтора часа до моста, мы немного сместились вправо, поэтому теперь надо было идти наискосок, чтобы выйти через километра три к тому самому месту.
Но прежде чем идти дальше, мы решили пару минут передохнуть у берега. На этот раз это и, правда, была пара минут, и на этот раз уже никто не предлагал здесь остаться. Температура упала, а тот освежающий ветерок с реки, превратился в настоящий морозный ветер, который обдувал руки и лицо. Поэтому отдышавшись и в последний раз, взглянув на ту развалюху, по которой мы сюда пришли, мы зашагали в лес.
На этот раз мы уже не шли по узенькой тропке, а вышли на проторенную дорогу, где всем хватило места. Так Паша с Мишей шагали впереди и продолжили свой спор о собаках.
А мы с Катей вышагивали сзади и болтали больше о сегодняшнем дне.
Я спросил не пожалела ли она, что пошла. А она ответила, что пока всё идёт лучше, чем она думала и что за весь день комары её укусили только пару раз, ноги совсем не устали, и только голова побаливала, но это скорее от переизбытка кислорода, которого в городе недостаёт.
Вот так мы и шли все эти три или четыре километра. Болтали о чём-то, высматривали белок на ветках, спорили, выжил ли сын бурёны, что пару недель назад свалился с моста. И вскоре мы очутились на какой-то полянке, которая вся заросла кустами и травой, чуть ли не по колено. Я сверился с путеводителем и понял, что это, то самое место, куда мы и добирались весь день. Сначала час в душном автобусе, потом ещё столько же на электричке, потом через заросли к реке, а оттуда по берегу до моста, а про мост этот и вспоминать не хочется. И вот спустя ещё пару часов, мы здесь. На этом поросшем травой клочке земли, окружённом деревьями с четырёх сторон, да ещё и чёрными тучами сверху.
Все расстроились, хотя и понимали, что так оно и будет. Да и я понимал, вот только до конца верил в чудо. Я ведь дольше всех этого ждал. Ещё две недели назад, когда я только-только узнал об этом месте, я представлял, как окажусь здесь, в безоблачный, тёплый летний день и буду любоваться звёздами.
В общем если ребята как-то оправились от этого удара и уже принялись расставлять палатки, то я никак не мог прийти в себя.
Ведь я будто уже побывал здесь, на этой поляне вот только у себя в голове и там эта поляна была куда лучше, чем в реальной жизни. Да, всё же самое лучшее в жизни происходит внезапно.
Но друзья быстро вернули меня к жизни. Причём вернули они меня не потому, что увидели, как я грущу и решили поддержать, а потому что начинался дождь, а вместо того, чтобы помогать с палатками, я уселся на пенёк и, подперев голову кулаком, вздыхал.
Мы кой-как за четверть часа собрали две палатки. А в это время дождь уже разыгрался. Он барабанил по листьям, стекал водопадами с верхушек деревьев и топил нашу поляну. Если добавить к этому ещё и жуткий ветер, который раскачивал наши палатки, то можно было сказать, что время для путешествия мы выбрали не самое лучшее.
Как и раньше, мы с Катей прыгнули в одну палатку, а Паша с Мишей в другую. Правда, уже через полчаса, они перебрались к нам.
В общем, мы вчетвером уместились в одной двуспальной палатке, сели по углам, зажгли свои фонарики и принялись думать, что делать. Очевидным выбором было сыграть в карты, но поскольку мы с Мишей прекрасно знали, что Паша по-честному играть не умеет, то надо было выбирать, играть втроём или просто рассказывать байки.
В голосование - три:один - выиграли карты. Но Паша сдаваться так просто не хотел и не давал нам играть, рассказывая какие-то глупые истории ещё времён универа. Поэтому нам ничего не оставалось, как отбросить карты в сторону и просто болтать.
Так от Паши мы узнали, почему не стоит совмещать учёбу и курение травки. А особенно, почему не стоит курить её прямо на лекции. И казалось бы - понятно почему. Но у Паши была другая правда.
- Понимаете, просто трава она - мутит сознание. - Мы трое переглянулись и пожали плечами. - Не, вы не поняли. Я о том, что когда ты приходишь после паршивого дня домой и выкуриваешь один косячок, то день вдруг перестаёт быть паршивым. Но, правда в том, что такие хреновые дни нужны. Потому что, когда таких дней становится слишком много, то сразу понятно, что всё катиться к чертям. А я пять лет учился на этом архитектурном, и каждый день понимал, что что-то не так, вот только никак понять не мог, потому что каждый вечер перезагружался.
От Миши мы узнали, что значит быть отцом второклассника. А именно как это снова вернутся к домашним заданиям.
- Штука в том, что это не ему задуют домашку, а мне. Да, ведь это мне приходится сидеть и разбираться, а почему здесь "е", а не "и", или здесь "и", а не "е" - вот оно мне надо? А ему? Нет, я, конечно, не могу при нём сказать, мол, сынок ну и херня же всё это. И чему вас только учат. Но ведь на деле - это чушь полная. И ладно там писать грамотно, жи-ши пиши с буквой "и" и всё такое. Но потом ведь вообще ад начнётся, все эти правила пунктуационные, точки, запятые, точки с запятой, сука это ж вообще зачем?
- А когда химия пойдёт. - Усмехнулся я.
- Так, а я про что. - Буркнул Миша. - Это только начало. У меня впереди ещё десять лет. Так сказать по второму кругу. Будто первого было мало.
- А что Лена? - Спросил я.
- Ха-ха, Ленчик. Она у нас видите ли творческая натура, поэтому её дело - это труды и рисование. Труды, сука и рисование. Во втором классе! Они как будто издеваются надо мной. Вот представьте, сидим мы, значит, с сыном целый час за русским с математикой, а потом он убегает к маме и она такая, "А что у нас по трудам задали". А он такой - "Гербарий". Гербарий сука, гербарий. Причём это не художественная школа, это второй класс, там три листка от дуба в форме вентилятора приклей и всё пятёрка. Так они так и делают.
Потом Миша рассказал про школьные собрания, на которых он был только два раза и ему этого вполне хватило. Упомянул про аттестацию после четвёртого класса, и про ЕГЭ, которое, по его мнению, создано подпольной организацией репетиторов. А ещё рассказал про все школьные сборы, вроде ремонта класса, ремонта спортзала, крыши над спортзалом, всей школы и, конечно, её дворика.
- Самое смешное, даже не то, что ничего не меняется - оно и понятно. А то, что учителей заставляют каждый месяц зачитывать детям сметы, мол, куда ушли деньги. Там три тысячи на краску, пять на бетон, восемь на замену окна в спортзале. Вот только видимо покупать-то они все, и покупают, только потом перепродают. Потому что, сколько я не ходил по коридорам, краска там всё та же, да и зал такой же разбитый, как и пятнадцать лет назад. Даже в кабинете труда на первом этаже всё так же выломана ручка. Это ещё мы с другом её в одиннадцатом классе оторвали. И тогда же заплатили. Вот только до сих пор не у кого руки до этой ручки не доходят.
Когда Миша закончил, и дождь на улице утих. Мы все вылезли из палатки и увидели, что небо всё так же затянуто тугим покрывалом, но хоть ветер поутих. Поэтому мы расчистили немного места неподалёку от палаток: вырвали траву, построили мангал из четырёх кирпичей, которые нашли тут же в кустах, и разожгли костерок - спасибо Белозубову и его справочнику.
Там же приготовили ужин, а точнее просто-напросто разогрели готовую курицу. Сделали мы это как в старые добрые времена - надели куру на ветку и поднесли к огню. По классике палка Паши сгорела, и её кончик вместе с куриной грудкой, свалился в кострище. Курицу он, конечно же, не выкинул, а вообще сказал, что с пеплом вкуснее.
После курицы на палку полезло и всё остальное: хлеб, сыр, даже бананы и завалявшееся на дне рюкзака Кати яблоко. И пусть из огня всё выходило с чёрной корочкой, было в этом прожженном, горком вкусе, что-то особенное. Там у костра, посреди мокрой травы, под чёрным небом и всё же прохладным, пусть и не таким сильным, ветром, мне стало как-то тепло. Я даже позабыл о звёздах, которые сейчас мерцали где-то за пеленой из туч.
Сейчас мы как четыре оборванца сидели у костра, укутавшись в одеяла, и рассказывали друг другу всякую чепуху, о которой в нормальной жизни никто бы не говорил.
Ночью я спал как убитый, и снилось мне, будто я брожу по лесу и ищу кого-то. Причём во сне небо было чистое и всё вокруг серебрилось от света луны. И звёзды, конечно, сверкали на небе. В какой-то момент, проходя сквозь заросли, я вдруг увидел посреди поляны, белого бычка. Он посмотрел на меня, потом на луну, а после сел на зад и завыл.
Утром я проснулся первым. Вылез из палатки и очутился кажется на другой поляне. Всё вокруг было залито солнцем, небо стелилось над головой как полупрозрачная голубая салфетка, а роса на траве и деревьях блестела и слепила глаза. Ветра уже не было и в помине, а воздух после дождливой ночи стоял такой, что при каждом вдохе ты невольно вздрагивал.