Весёлый грешник, сбросив вес в сортире,
с душой к заветной лире подлетел:
какое облегченье будет в мире,
если вот так же отделять грехи от тел!
 
Так отделять? А посылать ... куда?
Кто на себя возьмёт их груз?
Вопросы для весёлых - ерунда,
а для застенчивых -  конфуз.
Не от эмоций же притворных
дверь притворяется в уборных.
А мир душевный выше крыш -
прилипшее едва ли скоблишь.

Серьёзные вопросы с этим грехом
решались раньше только смехом.
Но странности смешные мира грёз,
пройдя сквозь строй метаморфоз
реальность обрели всерьёз.

Как всё великое - блудливое учение
взяло в основу развлечение.
А в нём достойна восхищения
история с козлами отпущения.
Вопрос:
Но почему публичной жертвой зла
избрали гордого козла?
Ответ:
Рога козлов для мужества растут,
им скверно и обидно,
когда их пастухи козлиц трясут,
где баб других не видно.
Рога чесались меж собой -
защитники козлиц бросались в бой,
и били в зад и по мослам Судьбе
с победным кличем "Бе!".

За яйца битые из чувства мести
козла хотели лишить чести.
Как средство для транспортировки -
козёл с тех самых пор объект издёвки.
---
Из-за отсутствия у грешников смущения
в козлицах зрело возмущение.
Из непонятных экспедиций
любимые к ним никогда не возвращались
и результаты отпусков не сообщались.
Всё по традиции! Они не обольщались:
грехи лукавых  не прощались -
все на кругах своих вращались.
---
С грузоподъемностью возник вопрос:
грехи росли, козёл не рос. 
И появились варианты замещения
козлов и процедуры очищения.

Развеселились прохиндеи
и замутили пуще воду:
Один пошёл на крест с идеей
дать всем от совести свободу.
---
Подняли добровольного козла
до амплуа небесного посла
способного с грузоподъёмностью осла
взять на себя все скверные дела.

Отправили с любовью на кресте -
у Рима взяли транспорт напрокат.
Благие вести есть, но нет вестей,
где поднимать встречающим плакат.

Запуск прошел в режиме штатном,
витают вести  о движении обратном.
Надежды зреют - там появится,
где увлечённо красят яица.

Прекрасный курс прошёл на выживание
40-дневного блуждания в пустыне.
Вернулся, помочился в Иордане.
А где обмочится он ныне?

Пометили крестами места встреч,
измучили приветственную речь,
козлы благоухают с фигой к брани,
и не дают засохнуть Иордани.

В их вертикальной прорези для зрения
для ожидающих, как лезвие, презрение
за запоздалую нелепость,
раскрасив яйца, проверять их крепость.
---
В смешной возможности грехи передавать
всерьёз их стали продавать.
Грехи свершённые, грехи в потенции
с оплатой шли за индульгенции.
Задумчивых и, кто в затылке тёр,
любезно приглашали на костёр.

Смех гомерический, звучавший до Вестей,
умолк от созерцания костей.
Смешное обратилось в Веру
весьма удобной глазомеру.
Возник восьмой не смертный грех -
из храмов изгоняют смех.
---
Семь грехов смертных для души суетной - 
проблема только жизни тогосветной.
Творец попал впросак - не знают черти,
как засмолить бессмертную до смерти.
Она и прах способна пережить -
не стоит о судьбе её тужить.

А здесь Тщеславие, Чревоугодие и Блуд -
права свой обустраивать уют,
В нём, если Праздность поиметь не удалось,
то Зависть с Жадностью рождают Злость.
----
Свалилось Слово с кончика пера
и заявило - Жизнь игра.
На что игра? И с кем? Смех правду не таит:
Жизнь из семи грехов и ...состоит!

Мир не вращается у двух осей, 
возле одной сыграют в ящик все.
Возможно, в смертный час кого-то мысль взбесит:
терял он время не у той оси.
 ====