Одувалова Анна, Голубева Марина : другие произведения.

Проклятье багровых снов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    Никита и предположить не мог, что ночь, проведенная на спор в пещере у реки, так сильно изменит его жизнь. Вместо студенческих вечеринок встречи с умертвиями, вместо прогулок под луной с красавицей Златой странные сны. Много вопросов и ни одного ответа. Почему во сне молодой человек оказывается в теле средневекового хана? Что за ворон следует по пятам, и какую тайну скрывает берег реки? Написано в соавторстве с Магол ПРОЕКТ ВРЕМЕННО ЗАМОРОЖЕН


Налетел, заклубился багровый туман.

Мир погас, как закат, растворяясь в ночи.

То ли сон, то ли бред, то ли просто обман,

Лишь трепещет душа, словно пламя свечи...

Звуки битвы и загнанных хрипы коней.

Зубы сводит мне яростной злобы оскал,

Стонут души загубленных мною друзей.

Что нашел я в той битве, а что потерял?

Мир сорвался и мчится, как бешеный, вскачь,

Не сдержать мне коня, хоть и рву удила.

Я не в силах понять, кто мне друг, кто - палач,

И в душе, словно бездна, багровая мгла.

Снова боль, снова страх, снова горечь побед,

Снова словно в насмешку мне лгут зеркала.

Я смотрю уходящему другу вослед,

И душа как свеча догорает дотла.

  
  

Пролог

   С крутого холма к реке медленно спускались люди. Они шли, осторожно ступая по раскисшему и скользкому после дождей склону. Промозглый ветер трепал бунчуки на пиках, бросал в лицо пожухлые листья и мелкую дождевую пыль. Казалось, что хмурое, серое небо легло каменной плитой на плечи людей, так тяжела и мрачна была их поступь .
   Впереди процессии шестеро богато одетых воинов несли погребальные носилки. Доспех, напоминающий змеиную кожу, круглые шлемы с кольчужной сеткой, слегка искривленные мечи у пояса и круглые щиты за спиной. Воины шли в полном боевом облачении, и плотно нашитые на длиннополое одеяние блестящие бронзовые пластинки издавали похоронный звон.
   На носилках, одетый в расшитый серебряными нитями и украшенный металлическими пластинами бешмет, лежал тот, кто человеком давно не был. Дорогой, покрытый замысловатой золотой насечкой шлем с забралом-полумаской частично скрывал лицо. Но вывернутые серые губы, кривые клыки и кожа в мелких чешуйках не оставляли сомнений в нечеловеческой сущности умершего. Руки существа с черными кривыми когтями сжимали рукоять меча, покрытую инкрустацией из бирюзы и нефрита. Ни украшений, ни амулетов не было на умершем, лишь простое золотое кольцо-печатка, покрытое рунами, сверкало на безымянном пальце.
   На шаг отставая от носилок, шел высокий, мощный старик, опираясь на посох, украшенный амулетами и ленточками разноцветного меха. На его плече, нахохлившись, сидел большой ворон. Время от времени, встрепенувшись, он поднимал голову, и тогда становились заметны странные глаза, горящие как угли степного костра.
   Наконец, процессия достигла подножья склона, где группа людей с мотыгами и лопатами спешно заканчивала работу. Носилки опустили рядом с вырытой в склоне холма пещерой. Воины подняли головы, и тогда стало понятно, что они давно уже мертвы. Желтая, словно высушенная солнцем кожа покрывала черепа, растягивала в страшной улыбке-оскале почерневшие губы, а в провалах пустых глазниц мерцали красные искры.
   Подошедшие люди образовали полукруг, стараясь держаться подальше от носилок, у которых остались только шестеро мертвецов и старик. От толпы отделился светловолосый мужчина, его возраст и уверенный взгляд выдавали старейшину. Было заметно, что ему тоже страшно, но он отвечал за свой народ, поэтому, подойдя к старику с вороном на плече, хрипло спросил:
   - Ты уверен, жрец, что эта тварь больше не причинит нам беспокойства?
   - Не называй его тварью, ты, сын жабы! - Глаза старика полыхнули красным огнем, став на мгновение похожими на глаза ворона, и плащ взметнулся за спиной, подобно крыльям птицы. Но, смягчившись, жрец добавил:
   - Я ведь знал его добрым и веселым мальчиком. В том, что он стал таким, есть и моя вина, поэтому я сделаю все, чтобы его дух не причинил вам больше страданий, хоть это будет нелегко, ведь он уже не принадлежит к роду людей.
   - Ты не ответил, жрец. Можешь ли ты обещать, что твой вождь будет вечно спать в этом склепе и не отправится после смерти на охоту за новыми жертвами?
   - Нет ничего вечного, старейшина. Даже боги не вечны. Поверь, пройдет совсем немного времени, и твои боги навсегда оставят этот мир.
   Мужчина гневно вскинул голову, хватаясь за широкий нож, висящий на поясе. Ворон полыхнул красными глазами, встопорщил перья и по-змеиному зашипел, а жрец остановил старейшину властным движением руки.
   - Успокойся. Я не хотел обидеть твоих богов, человек. Правда никого не может обидеть. Я совершил ошибку, и твой народ заплатил за нее страшную цену. Теперь пришла моя очередь платить. Отойди, не мешай мне проститься с моим ханом и совершить обряд.
   Жрец опустился на колени перед носилками, произнес несколько слов, а затем резко встал и повернулся к воинам.
   - Идемте! - Старик махнул рукой в сторону пещеры.
   Повинуясь знаку, воины подняли носилки и в сопровождении жреца спустились в пещеру. Через некоторое время вернулся один старик. Несколько молодых парней принесли тяжелую каменную плиту и закрыли ей вход.
   Вот и все...- тяжело вздохнул жрец. - Прости меня, мой мальчик. Я не уберег тебя, Тенгир, и скоро последую за тобой. А сейчас...
   Колдун подошел к плите и начал что-то рисовать на ней посохом. Ни один звук не нарушал плотной как войлок тишины, от которой становилось трудно дышать. Но вот эту тишину наполнил звучный голос старика, произносящий заклинание. Слова на языке, который умер много тысячелетий назад, эхом, отражались от склона холма, переплетались с плеском речной волны, шорохом осенних листьев, воем ветра. Слова ширились, заполняя все вокруг, стирая звуки, краски, запахи...
   Вместе с нарастающей песнью заклинания на плите стали появляться глубокие линии, сплетающиеся в непонятные знаки. И в тот момент, когда звуки заклинания, казалось, готовы разорвать в клочья мир и разметать потрясенных людей, серое осеннее небо разорвала молния и ударила в могильную плиту. Голубые искры вспыхнули в волосах жреца, на посохе и одежде... И все кончилось. В совершенно оглушительной тишине люди увидели, как на плите постепенно гаснет сверкающий сиреневым светом знак.
   Воины бросились к упавшему старику. Когда его подняли, то оказалось, что жрец жив, но заклинание выпило из него все силы. Одежда висела на иссохшем сгорбившемся теле, с лица, которое напоминало теперь череп мертвеца, смотрели бельма слепых глаз.
   - Я сделал все, что мог, - голос жреца звучал, как прежде, уверенно и сильно,- но помни старейшина, что нет ничего вечного. А теперь отведите меня к моему богу.
  
  
  

Глава 1.

Если голова дурная - покоя не будет.

  
   Хлюпающая слякоть под ногами и противный, моросящий дождь сверху - какое-то первое сентября в этом году выдалось неправильное. С утра первоклашки спешили в школу, прячась за букетами цветов и родительскими зонтами, а вечером в парке у реки не собрались по традиции шумной компанией старшеклассники и студенты. Погода испортила весь праздник, и наступление учебного года прошло как-то незаметно. Зато сразу чувствовалось, что лето закончилось, и беспечно-вольная жизнь прекратилась до зимних каникул. Дождь сыпал, не прекращая с самого утра, а зонт неосмотрительно забыт дома. Ботинки давно намокли и потеряли утреннюю начищенность, низа джинсов отяжелели от пропитавшей их воды.
   - Гош, может, переждем где-нибудь здесь? - Никита брезгливо поймал рукой капли дождя, норовящие проскользнуть под воротник легкой бежевой куртки.
   - Ну, на фиг, здесь негде пережидать дождь, кроме как... - тряхнул друг тугими дредами. Супермодная прическа, вызывающая ужас у подъездных бабулек, намокла, куцая полосатая шапочка, прикрывающая затылок от дождя, не спасала.
   - Гош! Неужели ты веришь всем этим бредням и городским легендам? - хохотнул Никита и влетел в глубокую лужу, притаившуюся в траве. В ботинке захлюпало. Хорошо хоть сегодня не холодно - ощущения, будто искупался в реке, только разуться забыл... и раздеться.
   - Верю - не верю, - Игорь передернул плечами и поправил рюкзак на спине, - а место жуткое и вообще, дождь идет весь день и когда закончится - неизвестно. До утра предлагаешь сидеть в этой норе у реки? Ну, сам подумай, там и крыши-то нет. Так, непонятная пещерка в размытом берегу. Только еще больше вымокнем.
   - Да нормально! - Ник сдаваться не желал, убеждая с характерной для него настырностью. Стальные глаза смотрят с хитрым прищуром, а подбородок упрямо выдвинут вперед - Никита любил настаивать на своем даже в мелочах. Не со зла или чувства превосходства, просто уж натура у парня была такая. Хотелось во всем быть правым.
   - Хочешь, иди и сиди, а я - пас. Вон уже и собор показался, мы практически в "центре"! - Игорь на провокации друга поддаваться не собирался. Слишком давно они были знакомы, чтобы настрыность Ника возымела действие. Гошка сам мог переупрямить кого угодно. Парень ускорил шаг, неприязненно покосившись на крутой подъем впереди. Здесь, на самом берегу реки было неуютно. Порывы ветра, унылые деревья с рано пожелтевшей листвой. Старые камни, выступающие из земли - остатки древней крепостной стены. С трудом верилось, что до центральных улиц города минут десять ходьбы, не больше.
   - Э, да ты боишься! - С удовольствием уличил друга Ник.
   - Страх тут ни при чем, - не поддался на провокацию Гоша. - Слухи про это место ходят разные, и как один нехорошие. Скажи мне, экстремал чертов, по кой проверять их на своей шкуре, а?
   - Так и скажи, что не можешь больше двух часов без своего компа и инета, - Ник глупо хихикнул и снова вмазался в лужу. Впрочем, и ботинкам, и джинсам вряд ли что могло повредить.
   - У меня аська на телефоне, - фыркнул Гоша. - И это не дает мне потерять связь с миром!
   Дождь хлынул с удвоенной силой. Поднялся ветер, и косые струи воды ударили в лицо, пробрались под куртку и начали стекать по груди. Парни припустили вверх по склону, безуспешно пытаясь уйти от происков стихии. Старая, выложенная камнем мостовая была покрыта грязью. Практически все аккуратные булыжники, положенные более ста лет назад, предприимчивые хозяйки растащили на украшения для клумб. Бежать было неудобно, ноги постоянно скользили и попадали в ямины. Ник несколько раз едва не навернулся.
   - Гош, пошли к реке! Я под ливнем бегать не собираюсь!
   - Иди-иди, а я все равно промок. Мне уже без разницы! Посмотрим, сколько ты там просидишь!
   - Да хоть до утра, - пропыхтел Ник, прикрывая голову курткой и притормаживая. Все равно уйти от дождя не получилось, куртка намокла, майка под ней тоже, да и у джинсов сухим остался один лишь пояс.
   - Вали-вали, - буркнул Гоша. С мокрыми, висящими сосульками дредами по обеим сторонам смуглого лица друг выглядел жалко. - Все равно смотаешься раньше.
   - Почему это? - набычился Никита. Льющий дождь парней уже не волновал, их захватил азарт спора. - Ты мне только пожрать дай, а то я с голоду сдохну за ночь.
   - Ага, и еще простынешь, - Гоша не горел желанием заключать пари, ему вообще не терпелось оказаться дома с чашкой горячего кофе перед любимым компом. Но не отступать же перед другом? С одной стороны, странная пещера у самой воды издавна пользовалась дурной славой. А с другой - там часто вечерами собирались готы. Правда, почему-то не внутри. Но вообще, верить в россказни старожилов глупо.
   - Фигня, - хлюпнул носом Ник. - Еду дашь?
   - Ник, ты с дуба рухнул? Где я тебе еду возьму?
   - А кто час назад покупал батон и кефир? - упрямо осведомился Никита, косясь в сторону гошиного рюкзака.
   - А! На, подавись, - брезгливо отжав разноцветную шапочку, Игорь передал Нику свой ужин. - Что для друга не сделаешь! Спички-то у тебя есть?
   Никита похлопал себя по карманам и с гордостью выудил зажигалку, Гошка удовлетворенно кивнул и, выдав:
   - Неймется тебе, друг! - поспешил вверх по склону. - Потом расскажешь, как оно ничего ночевать в сырой норе, с призраками утопленников.
  
   Сумерки наступили незаметно и рано, сизые тучи нависали низко, на горизонте касаясь такой же неприветливо серой воды. Деревья на другом берегу реки стояли, словно в тумане, закутавшись в полог из моросящего дождя. Узкая, скользкая тропка, петляя в высокой траве, вела вниз к самой воде мимо старых развалин (поговаривали, что это крепостная стена, часть древнего поселения) к освященному ключу. Ник брезгливо покосился на мутную лужицу, в центре которой бил небольшой фонтанчик. Нет уж, пить отсюда желания не было. По крайней мере, сейчас. Дождь взбаламутил обычно кристально-чистую воду, превратив ее в бурую непонятную жидкость с изрядной долей глиняной взвеси и плавающими дождевыми червями.
   Пещера находилась у самой реки, практически под берегом. Бетонные понтоны, оставшиеся от старого водозаборника, нависали над водой. А под ними скрывался вход в непонятную расщелину. Говорят, до начала девяностых она была полностью скрыта под водой. Но после того как прекратили работать шлюзы, река обмелела, и вход открылся.
   О своем решении провести ночь на природе Никита пожалел очень быстро. Во-первых, добираясь до пещеры, парень окончательно промок, а во-вторых, началась самая настоящая гроза. С молниями и громом. Сразу резко потемнело, и серое небо прорезали кривые, ярко-желтые вспышки, прочерчивая грозовые облака и утопая в грязной речной воде. Чертыхнувшись, молодой человек аккуратно протиснулся в узкое пространство расщелины и посветил себе мобильным телефоном. Понятно, почему готы сидят на берегу, а сюда не суются - тут и одному-то тесно, что уж говорить о целой компании. "Интересно, костер разожжется?" - Ник осторожно высунулся на улицу и затащил внутрь пещеры ветки - до дождя они, видимо, были сухими. Раздирая на листки купленный сегодня блокнот, молодой человек решил, что обязательно разорит друга на новый. Ведь это же из-за упрямства Игоря пришлось соблазниться на очередную авантюру. Уж от Гошки Ник такого суеверного страха не ожидал. Побояться переждать дождь в какой-то маленькой пещерке! Глупость, мало ли о чем треплются суеверные старики! Почему это место стало считаться у местных дурным, Никита не знал. То ли самоубийцы предпочитали топиться именно рядом с этими понтонами, то ли просто течение часто прибивало сюда трупы утопленников. Короче, не ясно, но что-то жуткое и на самом деле здесь было. Может неприятные ощущения возникли из-за грозы, довольно редкой в сентябре, и рано наступившего хмурого вечера, может из-за уныло нависающих над водой деревьев, а может из-за слухов, которые крутились вокруг этого места. Якобы, издревле к реке ходили за недобрыми делами и просили помощи у злых, языческих богов. И даже находящийся поблизости храм не стер с этой земли отпечатки темных ритуалов. Впрочем, Ник верующим не был и во все эти россказни не верил. У готов, собирающихся здесь вечерами, были свои легенды. Они считали, что в этой расщелине начинается путь в другой мир, самое главное - найти правильный ключ. Никита и эти поверья считал полнейшей чушью и был удивлен, что прагматичный компьютерщик Гошка, как и многие, испытывает суеверный ужас перед самым обычным берегом ничем не примечательной реки.
   Огонь тихо пожирал блокнотные листы и с неудовольствием пробовал на вкус сырые ветки и одно полешко, оставшееся от готского костра. На улице бушевала гроза, косой дождь залетал в пещеру, пришлось скрыться от него у самой стены. Парень огляделся, пытаясь понять, какую здесь мистику усмотрели старожилы. Справа на стене кто-то краской написал "Ария" и ......, прямо напротив входа красовалось сердце с кривоватой стрелой и еще какие-то девчоночьи глупости, а на левой стене была намалевана непонятная желтая страхолюдина. Ник не сразу понял, что неведомый художник просто с жестокостью поиздевался над губкой Бобом. Опознать этот персонаж было можно лишь по выпученным глазам и небольшому красному галстуку. - А что? Может тоже оставить здесь автограф? - прикинул Никита, - жаль только, все "козырные" места заняты. Придется в каком-нибудь уголке.
   Молодой человек осмотрелся еще раз и плюхнулся на выступающую из земли каменную плиту. - Удачненько! - хмыкнул он, - не табуретка конечно, но на природе и это сгодится! Все лучше, чем на земле сидеть. И, кстати, след в истории можно прямо тут наскрябакать. И других надписей пока нет, и вставать не нужно.
   Ник расположился поудобнее и достал из внутреннего кармана нож. Обычный складень, только хорошо наточенный. Острое лезвие сначала скользило по плите, не желая оставлять даже слабую бороздку, но со временем Никита приверился и выцарапал вполне сносную букву "Н". Сперва парень собирался вырезать банальное: "Здесь был Ник", но потом началом фразы решил пренебречь, хватит и одного имени. Резать было трудно, нож постоянно норовил соскочить, руки дрожали. Никита не мог понять почему: то ли замерзли, то ли от усилия. А может и от неприятного чувства беспокойства, в котором молодой человек не хотел себе признаваться. Словно чей-то взгляд неприятным холодком скользил по спине. Никита поменял позу, усевшись лицом к выходу, но неясное беспокойство не ушло. Задумавшись, парень к привычному "Ник" автоматически нацарапал еще две буквы своего полного имени. Что же придется завершать начатое и остаться в веках не с прозвищем, а с не очень любимым паспортным именем.
   Сзади по стене скользнула непонятная тень. Никита резко развернулся, чтобы увидеть лишь освещенные неровным светом костра надписи. "Фигня какая-то!" - пробормотал он себе под нос и вернулся к прерванному занятию, но неприятный осадок все равно остался. По спине пробежал привычный холодок, и пришлось снова обернуться. Опять ничего. Извертевшись, молодой человек не выдержал и снова поменял позу. Он присел на корточки возле стены. Конечно, стало не очень удобно, но зато не так неприятно. Тени ему мерещиться, по крайней мере, перестали.
   Гошка не выдержал часа через два. Вибрирующий мобильник неожиданно запрыгал в кармане и разразился задорной мелодией. Увлекшийся Ник дернулся, нож скользнул по камню, соскочил и впился в ладонь.
   - Вот черт! - парень затряс рукой, разбрызгивая кровь, - Да, замолчи ты! - нервно бросил он телефону, раздумывая, что бы приложить к ранке, чтобы остановить кровь. Как назло, не было даже носового платка, а вытирать руку о новые светлые джинсы не хотелось. Их, конечно, все равно стирать, но пятна крови вывести сложно. Мобильник в кармане наконец-то заткнулся, но через секунду завибрировал снова. Ник плюнув на капающую кровь, потянулся здоровой рукой за трубкой и недовольно буркнул, посмотрев на высветившийся номер.
   - Ну, чего тебе, Гош? - друг ругался на Ника матом и звал домой.
   - Чего тебе там делать, а? Не надоело еще? Давай уж топай сюда, дождь закончился, в твою смелость я уверовал, или тебе по приколу провести ночь, скрючившись у костра?
   Ник подумал и понял, что не по приколу, но перед Гошкой решил повыпендриваться и заявил, что еще подумает, так как пещера оказалась на редкость симпатичной. Конечно, думать тут было нечего, спать на камнях не хотелось - ноги так и не отогрелись, штаны были мокрыми, а с ладони все еще капала кровь - всю так тщательно сделанную надпись залила, покрыв плиту бурыми, некрасивыми пятнами.
   Перед глазами неожиданно возникла тень. По лицу мазнули крылья, Ник совершенно не по-мужски взвизгнул и отскочил к стене, загораживаясь руками. Парень успел рассмотреть огромного черного ворона. Птица, сделав круг по пещере, с громким криком рванула к выходу, подняв порыв ветра. Костер неожиданно потух, в темноте вспыхнули красные угли птичьих глаз, и раздалось каркающее "Кок сога-р-р-р!". Никита еще раз испуганно дернулся, но не смог сделать и шага, потеряв сознание у потухшего костра.
  
   Дождь, испортивший первое сентября, закончился ночью, и на следующее утро в окно лицемерно таращилось солнышко. Будто бы и не было ни грозы, ни косого ливня, ни огромных перегораживающих тротуар луж. Только на самом горизонте начинали собираться облака, постепенно наползая на город и намекая на возможную плохую погоду во второй половине дня.
   В прихожей Катька последний раз посмотрела в зеркало. Узкие черные джинсы и короткая куртка. Девушку часто принимали за гота. Из-за любви к черному цвету в одежде, из-за бледной от природы кожи и спадающей на глаза темной челки. Впрочем, готом Катя не была. Просто считала, что дерзкая лакированная кожа короткой куртки, перчатки с обрезанными пальцами и рваная стрижка помогают хоть немного выделиться из толпы. Своеобразная компенсация заурядной внешности. Если бы не стиль одежды, девушка так бы и осталась незаметной серой тенью. А так, черные волосы подчеркивали неестественно светлую кожу. Темная подводка позволяла выделить большие глаза непонятного цвета, а вот остальное лицо терялось. Бесцветные губы, прямой тонкий нос - один раз Катёна ночью напугала соседку по лестничной клетке тетю Люсю, та приняла девушку за ожившего мертвеца.
   Катька вышла на площадку, дернула за ручку дверь квартиры, проверяя заперта ли она, и прислушалась, мельком взглянув на часы. Этажом выше тоже щелкнул замок. Все правильно, сейчас самое время. Сердце подпрыгнуло и рухнуло вниз. Девушка замерла на пороге, с трепетом ловя грохочущие по ступеням шаги. С третьего этажа несся Гоша-наркоша. Свое прозвище Игорь получил отнюдь не за употребление запрещенных веществ, а за феноменальное сходство с одним из персонажей популярной молодежной передачи фееричным наркоманом - Тортом. А в целом, по жизни, Гоша не пил, курил мало и уж, конечно, не баловался наркотиками, если к ним не относить компьютер и интернет.
   - Катёнок! - завопил он, приподнимая девушку над полом. В карих глазах прыгали задорные смешинки - впрочем, грустил Гошка вообще редко. - Как дела? Как прошло лето?
   - А Ник где? - пискнула девушка, немного отстраняясь и упорно высматривая что-то за спиной Игоря.
   - Как где? - серьезно хмуря брови начал парень. - В армию его забрали, не слышала что ли? Неужели, если бы он был тут, мы бы вчера к тебе в гости не забежали?
   - Как в армию? - Катька побледнела и оперлась на давно некрашеную подъездную стену. Мысли в голове запрыгали испуганными зайчиками, а на глаза навернулись слезы.
   - Эй! - заржал нахал, откинул дреды с плеч на спину и лукаво улыбнулся. - Шучу я! Какая армия, Катён? Кому он нужен в ближайшие два года?
   От сердца отлегло, и Катя робко улыбнулась. Даже за три года она так и не смогла привыкнуть к вечным шуточкам Гошки. С этим парнем постоянно приходилось быть начеку. Только зазеваешься и тут же станешь жертвой розыгрыша.
   - Просто этот придурок дома сегодня не ночевал! - продолжил тему Игорь, заставив Катьку снова напрячься. Обычно Ник так быстро в загул не уходил. С прошлой пассией он, как и положено, расстался перед отъездом домой, а новую девушку рассчитывала Катька, он так быстро не найдет. Еще вчера в душе жила надежда, что, быть может, в этом году все получится. - Представляешь, - Игорь несся впереди по лестнице и душевных терзаний подруги просто не замечал. - Этот юный камикадзе, вчера изъявил желание заночевать в готской пещере у реки. Видите ли, в дождь домой ему тащиться не хотелось! А в холод на камнях дрыхнуть - это всегда, пожалуйста! Иногда мне кажется, что Ник еще более ненормален, чем я.
   - Но, - Катька постепенно приходила в себя. Минутное недоверие прошло, похоже, сейчас Гоша не разыгрывал. Заночевать на спор в странном месте - как раз в духе Никиты. - Пещера же проклята....
   - Кать, - Игорь обернулся, - вот веришь или нет, после твоих слов, даже мне стало смешно. Как ты думаешь, Ника могли остановить какие-то поверья, а? Он наоборот туда сунулся всем назло.
   - Но... - лицо девушки с плотно сжатыми губами, выглядело по-настоящему испуганным. - Ник до сих пор не вернулся?
   - Нет, - Гоша тоже на минуту помрачнел. - Я ему вчера ночью звонил, предлагал топать спать домой. Но он заявил, что пещерка уютная и он останется там. Говорю же, придурок!
   - Гош, - Катька поймала парня за рукав оранжевой олимпийки. - Пошли за ним. Вдруг что-то случилось?
   - Катён! - заржал жизнерадостный Игорь. - Ну, что ты панику поднимаешь, зачем куда-то переться? Сейчас мы ему позвоним. Дрыхнет, наверняка. Хотя как можно дрыхнуть в пещере? Не знаю. Впрочем, Ник был бы не Ник, если бы притащился домой без выкрутасов. Ты не волнуйся, все у него хорошо, просто он лоботряс, каких еще поискать!
  
   "Водка - враг студента..." дико заверезжал мобильник, и Никита привычно начал нашаривать его рукой под подушкой. Подушка почему-то оказалась каменная, холодная и рука под нее не подлезала. Парень испуганно подскочил, ошалело оглядываясь по сторонам. Телефон надрывался в кармане, а сам Ник сидел на каменном полу в пещере у реки, рядом с разворошенным потухшим костром. Судя по пробивающемуся в расщелину солнечному свету, утро наступило давно.
   - Да, Гош? - хрипло крикнул Ник в трубку, безуспешно пытаясь воскресить в памяти события вчерашнего вечера. Разговор с Игорем и свое желание идти домой парень помнил хорошо, а вот почему уснул здесь - нет. Руки, держащие телефон дрожали, зубы спросонья отбивали дробь, голова раскалывалась. Похоже, ночь в холоде не прошла даром. Привет простуде. Переговорив с другом, Никита выполз на улицу. От вчерашней непогоды остались только скрытые в траве лужи. В свете дня берег реки не казался ни странным, ни мистическим. Небольшой песчаный заход и мутноватая вода. Даже сама пещера выглядела всего лишь чудным капризом природы. Одна из многочисленных расщелин в крутом песчаном берегу. Только остальные - значительно меньше размером, в них нельзя, не то что ли переночевать, даже залезть не получится.
   Никита вскарабкался по песчаному берегу вверх на тропу и побрел в сторону дома. Торопиться было некуда. В институт он безбожно опоздал, по крайне мере, на первую пару - как-то этот учебный год начался непутево. Конечно, если поторопиться, то можно и успеть, но идти в универ в мокрых джинсах и ботинках, не умывшись и не попив кофе? Нет уж, увольте. Еще бы в душ сходить не мешало, а то отогреться после ночи не получалось даже на теплом сентябрьском солнышке. Да и видок был странный: штаны до колена в грязи, левая рука в бурых кровяных разводах, физиономия после каменной подушки, надо думать, выглядит не лучше всего остального.
   После ночевки в пещере Никите было нехорошо. Бил озноб, как при поднимающейся температуре, а в голове стоял какой-то туман, рассеивающий воспоминания. Молодой человек так и не смог понять, что заставило его остаться ночевать в пещере, и как он умудрился там уснуть. Как надпись на камне вырезал - помнил, как руку поранил тоже. Разговор с Гошкой мог воспроизвести практически дословно, а вот, что было потом? Вроде бы, только что собрался идти домой, а дальше - темнота. Ник напрягся, пытаясь вспомнить, что же вчера случилось еще, но не смог. "И не пил ведь!" - пробормотал он себе под нос и начал пониматься вверх по склону, к главной достопримечательности - стройному собору, стоящему в центре старой части города, на берегу реки. Белоснежный фасад колокольни и кованые центральные ворота выходили практически к рыночной площади и новостройкам, а сама церковь стояла на вершине холма над рекой.
   Вообще N***ск - своеобразный город. Еще Петр Первый, однажды посетивший N***ск был приятно удивлен ровными и прямыми улицами. Они тремя лучами расходились от собора, и делили город на равные сектора, а вот каждый сектор жил уже своей жизнью. Многие улицы имели многовековую историю. Они петляли, кружили и понять, где начало и конец, было невероятно сложно. Дома лезли друг на друга, и казалось, располагались совершенно произвольно, словно выросшие после дождя грибы. Такой же несуразной и непонятной получилась и новая часть города. Изначально поселок Южный был отдельным населенным пунктом. Со временем он территориально сросся с городом, но его частью так и не стал, оставаясь чужеродным кривым придатком, со своей архитектурой, географией и нравами.
   Если у собора, рыночной площади и почты толпился, суетливо сбиваясь в кучки из маленьких домиков, частный сектор, щедро разбавленный современными ново-русскими избами - особняками, то ближе к культурному центру города - главному корпусу университета начинались новостройки, пятиэтажки-хрущевки и даже несколько высоток. Там жизнь бурлила, люди бегали суетливо и в утренние часы на дорогах даже иногда образовались пробки. Основная часть необщажных, приезжих студентов снимала квартиры именно там. Ник с Гошей, правда, отличились, их жилье располагалось на границе старого и нового районов, совсем недалеко от собора, но уже не в частном секторе.
   Обычный двор с детской площадкой был непривычно тих. Суетливые, вечно спешащие бабульки, исчезли, видимо, на время какого-то утреннего сериала, галдящие дети учились, и лишь несколько унылых и сонных молодых мам с колясками оккупировали лавочки возле деревянной горки. Даже кошки, и те вели себя тихо и не орали по своему обыкновению, выясняя отношения, а мирно спали, подставив пушистые и не очень бока теплому солнышку. Любимиц подъезда кучерявый пес Тузик, завилял хвостом рядом с Ником, выпрашивая что-нибудь вкусное. Парень пожал плечами и показал пустые руки. Тузик обиженно засопел и убежал в сторону молодых мамаш, попутно облаяв нахохлившегося на ветке необычно крупного ворона. Птица встрепенулась и, взмахнув крыльями, взмыла в небо, пролетев прямо перед Ником. Парню показалось, что ее глаза сверкнули красным. Раздалось недовольное "ко-ррр-са-карррр", молодой человек напрягся, слишком уж крик был странным - почти членораздельная речь. Но ворона уже и след простыл. Спустя несколько секунд все казалось бредом: и красные глаза, и членораздельная речь. Ник решил, что все кажущиеся странности исключительно от недосыпу и начинающейся простуды, и поспешил в подъезд.
   - Никитушка пожаловал! - жизнерадостная и пышущая здоровьем тетя Маша встретила Ника на лестничной клетке. - А ты откуда? Катюшка-то уже давно ушла. Опаздываешь?
   - Да, я вот... - Никита замялся. В присутствии Катькиной мамы он чувствовал себя глупо и неуверенно. Хотя, вроде бы, не с чего. Тетя Маша всегда была доброжелательна, и пироги она пекла обалденные. За них душу можно было продать. Да и вообще тетя Маша с Катенком были благодетельницами. Именно у них Ник и Гоша уже три года снимали квартиру - замечательную, двухкомнатную и за очень божескую цену.
   - Ну, ты беги, давай! - Катькина мама поспешила вниз по лестнице. - Не прогуливай институт, а то опять в сессию проблемы возникнут. Снова будете с Гошей ночами не спать - готовиться, ну, Катюша, конечно с вами, балбесами, за компанию!
   - Уже спешу! - струсил Ник и ринулся на третий этаж, подальше от Катькиной мамы и ее нотаций. Тоже мне! Стоило ехать за пятьсот километров от дома, чтобы вместо собственной родительницы получить такую вот дотошную квартирную хозяйку, к тому же еще и живущую всего этажом ниже. Впрочем, кроме непомерной заботы обо всех и вся, других недостатков за тетей Машей не наблюдалось. Да и это не недостаток. Именно благодаря сердобольности Катиной мамы удалось так быстро найти жилье, после того, как их с Гошкой на первом курсе поперли из общаги.
   Джинсы Никита кинул прямо на пол в прихожей. Подумал и легкую куртку швырнул рядом с ними, оставшись в одной заляпанной кровью майке. "Вот ведь! - с досадой бросил Ник, разглядывая некрасивые бурые разводы на сером трикотаже. - Теперь, наверное, не отстираешь! Интересно, и как это Катина мама не заметила? Впрочем, к лучшему, а то расспросов и причитаний точно не удалось бы избежать! Рана-то на руке пустяковая, а кровью перемазал все!"
   Засунув майку в корзину с грязным бельем, Ник с размаху рухнул на диван и закрыл глаза. Спать хотелось неимоверно. "Я, буквально, пару минут" - пообещал он себе, натягивая на плечи любимый плед. Сон наползал как густой, почти осязаемый туман. Никита чувствовал, что тело растворяется в багрово-сером мареве, а сам он превращается бестелесную субстанцию, плавающую как медуза в киселе. Было хорошо, и наконец-то удалось согреться после ночи в пещере.
   Постепенно туман, по которому, набирая скорость, несся парень, уплотнился и принял форму тоннеля. На поворотах заносило, стенки мягко пружинили, и полет продолжался. Было не понятно, сколько времени прошло. Секунда? Две? Час? Вечность? В мутном мареве не существовало ни времени, ни пространства. Даже от самого Ника остался лишь крохотный, барахтающийся киселе, кусочек сознания.
   Наконец движение замедлилось, а парень почувствовал, что просто болтается в пространстве перед одной из стенок тоннеля. Не было ни страха, ни удивления, ни желания проснуться. Так, легкое любопытство. Оно-то и заставило Никиту заметить проступающие в тумане силуэты. Чем больше он сосредотачивался, пытаясь рассмотреть "картинку", тем она становилась ярче, приобретая объем и четкость. Наконец удалось разглядеть полутемный, освещенный факелами зал с низкими сводами и каких-то людей, одни из которых сидели за длинным столом, уставленным посудой с едой, а другие стояли поодаль. Фигуры были расплывчатые и нечеткие как на мониторе компьютера с плохой видеокартой. Но стоило Нику сфокусировать взгляд на каком-то конкретном человеке, как качество "изображения" резко улучшалось, и можно было рассмотреть выражение лица, детали одежды, оружие. Мечущийся по залу взгляд выхватывал из подкрашенного багровым полумрака то хмурое лицо с раскосыми глазами, то блеснувшую в свете факелов кольчугу, то небрежно брошенный на скамью круглый щит.
   Внимание Никиты привлекли двое спорящих мужчин. Воин, одетый в длиннополую одежду с нашитыми на нее металлическими пластинами что-то ожесточенно доказывал, размахивая руками. Он был молод, над его верхней губой едва пробивалась щетинка, но глаза горели совсем не детской яростью. Второй, сидевший во главе стола, казался намного старше. Его лицо, рассеченное старым шрамом, было мрачно, а рука ожесточенно комкала расшитый и украшенный кистями кушак. Наконец мужчина вскочил, смахнув рукой со стола какое-то блюдо. Резкий звук разорвал тишину, и Ник услышал хриплый голос:
   - Брат, ты еще молод и глуп! Я - хан, я принял решение, которое спасет мой народ. Свора врагов стремится сожрать нас, и нам не выжить без союзников, а Халифат поможет. Наши боги давно забыли нас, их святилища - мертвые камни, а я забочусь о живых людях. Иди, Тенгир, успокойся, что ты тут визжишь, как баба!
   Молодой зло вскинул голову, его заплетенные в две косы волосы взметнулись черными змеями.
   - Это ты - трусливая баба! - бросил он. - Ты предал свой народ, свою веру. Ты хочешь стать рабом чужеземного бога? Скоро ты об этом пожалеешь! А я ухожу и увожу своих людей, нам не место рядом с предателями. Но, прежде, я хочу забрать то, на что ты, Альмас, потерял право, предав память нашего прадеда. Отдай мне перстень!
   Хан резко вскочил, его лицо покраснело от гнева, а рука судорожно вцепилась в рукоять меча.
   - Ты сошел с ума, брат! Перстень - зло, не смей прикасаться к нему, иначе ты погубишь себя и всех нас! Убирайся! Мне надоело слушать твои глупости.
   Тот, кого назвали Тенгиром, плюнув на сапоги хана, резко развернулся и рванул к выходу из зала, шипя сквозь зубы какие-то проклятья и угрозы. Как только молодой воин, растолкав попадавшихся на дороге людей, стал пробираться к двери, Никиту вдруг резко дернуло вперед, он проскочил сквозь стенку и устремился за скандалистом, как воздушный шарик на веревочке.
   Выйдя за дверь, Тенгир двинулся по длинному коридору, освещенному факелами. Он замер на месте, как только увидел идущего на встречу старика в длинном балахоне. Воин остановился так резко, что, Никита, продолжая движение по инерции, с размаху влетел в его спину и оказался внутри тела.
   Нахлынули ужас и омерзение. В ноздри ударил запах гниения, и Нику вдруг показалось, что он очутился внутри полуразложившегося трупа. Впервые за весь сон парень почувствовал панический страх и дернулся, пытаясь вырваться из замкнутого пространства. Но не успел. Накатил шквал чувств: зависть и обида на старшего брата, который считает его не достойным звания хана, гнев, раздражение, кипящая злоба и желание отомстить любой ценой. Бешеный водоворот эмоций закрутил Никиту, лишая ориентации и вызывая чувство обреченности. Внезапно он понял, что смотрит на мир глазами Тенгира.
   Перед ним стоял высокий старик с пронзительными черными глазами, в которых мелькали красные искры - то ли отсветы факелов, то ли внутреннее пламя. Глаза одновременно притягивали и вызывали страх. На плече старика сидел нахохлившийся ворон с такими же, пугающими глазами. Человек и птица - словно две части одного целого. Тенгир не помнил их порознь.
   - Я тебя искал, Мерген. - начал молодой хан. - Я ухожу, мне нет здесь места, и я не хочу оставаться рядом с предателем. Идем со мной! Уйдем на Север. Там много пастбищ, и люди разобщены. Они - не воины, и мы легко возьмем эти земли. Я там создам свое ханство, новую Великую Булгарию.
   - В тебе говорит зависть и обида, Тенгир. - хмурый взгляд жреца заставил сжаться от страха. - Ты еще молод, и твоих сил не хватит, на что ты замахиваешься.
   - Помоги мне, ты же обладаешь силой! - обида и ярость вновь застилали глаза красной пеленой. Гнев, который почти утих, вспыхнул с новой силой. - Ты - хранитель кольца, отдай его мне!
   - Нет! - Старик яростно стукнул посохом. Ворон на плече захлопал крыльями и совсем по-змеиному зашипел. - Кольцо - зло, а ты слаб.
   - Жрец, может я и слаб, но я говорю правду. Неужели ты хочешь видеть, как мусульманские муллы жгут святилища Тэнгре? Неужели ты хочешь видеть, как гибнут твои боги? Или ты думаешь, что надолго их переживешь? А на новой земле мы построим новые храмы, и бог Тэнгре возродится в своей силе. Он поможет мне, недаром меня назвали Тенгир - угодный богу.
   Старик задумался, поглаживая успокоившегося ворона.
   - Хорошо, я пойду с тобой, у меня нет выбора. Но перстень я тебе не дам... и хану Альмасу его тоже не оставлю. Это страшная вещь, лишь раз в тысячелетие рождается человек, способный подчинить себе силу кольца.
   - Хорошо. Но мы еще вернемся к этому разговору, Мерген.
   Молодой воин еще что-то говорил, но Никита его уже не слышал, он старался выбраться. Пребывание в теле Тенгира стало совсем невыносимым. Парню казалось, что он растворяется в гниющей плоти и теряет собственное я, сливаясь с мыслями молодого воина. Накатившее омерзение и панический ужас заставили Ника рвануть изо всех сил. Мир вспыхнул разноцветными искрами, молодой человек резко проснулся и лихорадочно подскочил на кровати. Сердце стучало и трепыхалось где-то в горле, накатывала тошнота, а по спине стекали струйки холодного пота.
   - Вот, называется, и поспал, - хрипло шепнул Никита в солнечную пустоту комнаты. Звук собственного голоса помог вернуться к реальности. Стоящие на тумбочке у дивана часы показывали 9.25. Получалось, что спал он, как и обещал себе, совсем немного - минут пять.
   Ник, так окончательно и не очнувшись, поднялся и на автомате потащился в тесную ванную комнату. Странный, неправдоподобно реалистичный сон не отпускал. "Что-то много сегодня творится непонятного?" - думал Ник, настраивая воду. Занятие это было кропотливое, требующее специальных навыков и точности. Поймать оптимальное соотношение горячей и холодной воды в старой хрущевке непросто. Присев на край ванной Ник бросил непроизвольный взгляд в мутное зеркало, висящее на стене. Темные провалы глазниц, серо-желтые скулы, обнаженные в зловещей ухмылке зубы и неряшливые патлы волос. На парня смотрел мертвец - на черепе местами, еще сохранились ошметки кожи, а длинные, некогда черные косы, выглядели жалко, словно поеденые молями. "Нет!" - череп в зеркале приоткрыл рот в беззвучном крике, и Ник зажмурился. Кровь бухала в ушах, лихорадочно стучало сердце, сбивалось, как при быстром беге, дыхание. Никита отсчитал секунды, приводя в порядок мысли, и осторожно приоткрыл глаза. Из зеркала недоверчиво взирала собственная не выспавшаяся и изрядно напуганная физиономия. Парень поднялся и подошел к зеркалу вплотную. Да, нет, не глюк - короткий ежик темно-русых волос, сломанный в детстве нос - на первый взгляд почти незаметно. Остался лишь слабый шрам на переносице. На подбородке щетина - надо бы пробрить. Серые глаза смотрят испуганно, тщетно выискивая в отражении следы только что увиденной кошмарины.
   - Вот черт! - выдохнул измученный вконец Никита. В душ расхотелось, поэтому парень только с опаской поплескал водой в лицо, наспех влил в себя чашку растворимого кофе и выскочил на улицу, предварительно еще раз тщательно изучив собственное отражение в зеркале. Одному быть совершенно не хотелось. Уж лучше в универе, чем в пустой квартире наедине с кошмарами. Если день не задался, разумнее остаться под чьим-нибудь присмотром. Например, под Гошкиным или... лучше красавицы Златы...Не, это - мечты.
   Вспомнив про Златку Ник расцвел в улыбке и ускорил шаг. - Шансов у него, конечно, ноль. Златке нравится вполне определенный тип парней, а точнее, вполне определенные марки автомобилей, и шансов не было не только у Никиты, а вообще у всего потока. Но ведь смотреть-то никто не запрещал?
  

Глава 2.

"Что такое не везет, и как с ним бороться" (с)

   На лужайке перед зданием университета, как и всегда, было людно. Ник привычно выхватывал из толпы знакомые лица. Кому-то просто кивал, а с кем-то останавливался перекинуться парой слов и поделиться свежими сплетнями. Студенты млели на солнышке и не торопились назад в холодные, похожие на склепы аудитории. Здание университета построено более ста лет назад, и внутри за толстыми стенами всегда неуютно и промозгло. Некогда здесь была духовная семинария, потом институт благородных девиц, а сейчас размещались два факультета - психологии и юриспруденции. Трехэтажное здание из красного кирпича стояло в глубине старинного парка. Высокие липы с ровными, словно искусственными, стволами росли по сторонам узкой аллеи, ведущей вглубь парка к массивному дубу. К слову сказать, дуб - один из главных символов университета. Дерево было старше даже семинарии. По преданью его посадили в одно время с возведенной на этом месте часовней, от которой остался только первый этаж, примыкающий к университетскому корпусу. Там сейчас располагался спортзал, весьма удобный, с высокими потолками и очень маленькими окошечками-бойницами. За это помещение университет традиционно воевал с местными церковниками. Духовенство из года в год покушалось на остатки старой церкви, порываясь ее восстановить и возобновить службу, а университет отнекивался и не желал отказываться от удобного спортзала. Эта борьба, длившаяся с начала перестройки, стала доброй традицией. Обе стороны доказывали свою правоту и наслаждались препирательством.
   Никита двинулся вглубь парка, отыскивая знакомые лица. Взгляд наткнулся на хмурую физиономию Катьки. Впрочем, девушку редко, кто называл по имени. Ник вспомнил, что подруга не раз сетовала, что с младшей школы она именовалась не иначе, как Катёнок. Когда Катя была маленькая, то мечтала, что с возрастом вырастет из шутливого прозвища, но нет, в институте ничего не изменилось. Впрочем, прозвище было не только созвучно Катькиному имени, но и удивительно подходило к внешности. Она и была маленьким черным котенком, со взъерошенной на затылке шерстью и огромными непонятно цвета глазищами.
   Сейчас Катёнок замерла в неестественной позе, готовясь в любую минуту сбежать. Это было понятно по ее напряженной, узкой спине и голове вжатой в плечи. Никита не сразу заметил, что девушка не одна. Перед ней стояли, активно жестикулируя и что-то доказывая два парня. Катька мрачнела, отворачивалась и даже попыталась уйти, но один из молодых людей схватил ее за руку. Ник их знал и знал, что Катёне они не нравятся. Стычки происходили постоянно и заканчивались с переменным успехом. Катёна была "своим парнем" и за словом в карман не лезла, но только в том случае, если не пребывала в состоянии прострации как, например, сейчас. В такие периоды девушка была погружена в себя и удивительно беззащитна. Она могла только испуганно хлопать огромными глазюками и молчать. Ну, или пытаться уйти. Обидеть ее в таком настроении проще простого. Как назло, рядом даже Гошки не было. Ник ринулся к подруге на выручку. Перед глазами появилась багровая пелена, неожиданная злость заставила задохнуться. Парень едва не сбил с ног двух однокурсниц - Златкиных подружек. Девчонки испуганно пискнули и обиженно уставились в спину нахалу. В их взгляде читалась досада. И в самом деле! Мог бы извиниться! Ник не обратил внимания, на подружек, попытавшихся что-то возмущенно сказать. Он подлетел к парню, схватившему Катьку за рукав куртки, и вмазал обидчику девушки по физиономии, даже не попытавшись выяснить ситуацию. Противник от неожиданности рухнул на спину, зажимая рукой окровавленную губу. Он был растерян и удивлен. От Ника подобной агрессии никто не ждал. Гошка под дурное настроение еще мог влезть в драку, но Ник? Нет.
   - Ник, ты с дуба рухнул? - ошалело поинтересовался друг поверженного парня и тут же, вместо оправдания, схлопотал удар в солнечное сплетение. - Идиот, - выдохнул он, зло уставившись на озверевшего Никиту. Вокруг потихоньку начала собираться толпа.
   - Никит, ты чего? - пришла в себя Катя и теперь укоризненно косилась на разбуянившегося друга. Она ненавязчиво тронула молодого человека за плечо, но он дернулся в сторону, не желая успокаиваться.
   - Я тя урою! - вскочил с земли поверженный противник и кинулся на Ника с кулаками. От первого удара получилось увернуться, а вот второй пришелся в подбородок. Клацнули зубы и Никита с раздражением сплюнул кровь, снова кидаясь в драку.
   - Блин! Растаскиваем этих идиотов! - услышал парень знакомый Гошкин бас и почувствовал, что его кто-то сзади сильно удерживает за плечи. Подергавшись для приличия, Никита дал утащить себя с места драки.
   - Да что на тебя нашло! - орал Гошка часом позже, едва только Ник вышел из деканата, куда его вызывали "на ковер" после драки. - Зачем ты на него с кулаками полез, а? Учебный год только начался, а ты уже успел прогулять две пары и получить выговор! Вылететь хочешь, да? И ладно бы было из-за чего? Митька и Ден постоянно к Катёне цепляются, просто бы увел ее и все! Ну, считают они ее готом, а Катька вместо того, чтобы послать их куда подальше, пытается оправдаться и доказать, что она не такая!
   - Я и в самом деле не такая, - обижено буркнула Катька. - Готы они пропагандируют культ смерти, а я жизнь люблю. Мне неприятно, когда меня причисляют к этим....
   - Да какая разница, Кать? - орал Гошка. По имени он девушку называл, только когда очень сильно злился. - Это неважно, меня интересует, что этот-то, - обличительный жест в сторону друга, - полез на глазах у всех бить твоим обидчикам морду. Значит, три года он мог решать эту проблему миром, а сейчас вдруг обозлился!
   Ник недовольно потряс намоченным носовым платком, охлаждая его, и снова приложил к ноющему подбородку. Он и сам не мог объяснить, что это такое на него нашло, поэтому предпочитал сидеть и молчать, игнорируя Гошины вопросы.
   - Никит, что-то случилось? - обеспокоенная Катька осторожно тронула за рукав, мигом забыв о своих проблемах. Она всегда прикасалась так - едва заметно, будто боялась испачкаться. Ник дернулся сбрасывая руку девушки, собственные мысли раздражали, и вообще хотелось уйти, но нельзя. Пропускать оставшиеся на сегодня две пары не стоит. А вся группа уже знает о его подвигах. И Златка, самое поганое, тоже знает. Хотя... Он же вел себя вполне ничего, геройски, прямо скажем, мачо. В конечном счете, набить морду этим наглым "юристам" хотелось давно. И перед Катькой он герой - вон как она на него смотрит. И Златка при геройстве присутствовала, а значит все не зря.
   - Ник, посмотри, пожалуйста, на меня? - попросила Катька, присаживаясь на лавочку рядом с парнем. Ее холодная рука скользнула по щеке.
   - Катён, ну, ты прям как вампир, - попытался за шуткой скрыть смущение Ник. - Бледная и руки ледяные. Да и с утра из дома выходишь редко, разве что в универ.
   Девушка шутку не оценила, даже никак не отреагировала, и Никита надулся. Холодная Катькина рука упрямо развернула за подбородок лицо парня и девушка пристально уставилась в глаза.
   - Ты себя как чувствуешь? - поинтересовалась Катя. - Ничего странного с тобой не произошло?
   - Да, нет, Катён! Ты что, какие странности, все нормально! - "Ну уж нет, - думал Ник, фиг он при Гошке сознается, что после ночевки в пещере творится какая-то чертовщина. К тому же, все равно, это - лишь глупые совпадения".
   - Точно, все хорошо? - не желала униматься настырная Катька. - Ты выглядишь... - девушка хотела добавить еще что-то, но осеклась, задумалась и фразу заканчивать не стала.
   - Говорю же, все нормально, - еще раз закивал Никита. - Ну, разве что, простыл немного ночью и все. Но это - мелочи.
   - А... - облегченно протянула девушка, - простыл... Тогда пойдемте на пару, а то звонок уже был, Боров и так ругаться будет. - Боровом звали Василия Степановича Доброва, который своей фамилии совершенно не соответствовал, а вот на борова был вполне похож.
   Впрочем, на занятия опаздывали не они одни. С трудом удерживая равновесие на высоченных шпильках, по коридору семенила Злата. Она пыталась одновременно стащить с себя короткий розовый плащик, размотать легкий шифоновый шарф и запихнуть в сумку мобильный. В результате шарф полетел на пол, Златка кинулась его поднимать и уронила бы обязательно сумку, если бы подбежавший Никита не успел подхватить.
   - Что ты как не аккуратно, солнце? - глупо улыбаясь, поинтересовался он.
   - Опаздываю, - в щедро накрашенных златкиных глазах застыла паника. - Ребят, можно я с вами зайду, а? Я боюсь Василия Степановича, даже больше, чем пауков.
   - Пойдем! - хохотнула Катька. Она иногда искренне хотела ненавидеть Златку, особенно, когда замечала щенячий восторг на лице Ника, но не могла. Злату не зря звали "солнцем", она такая и была веселая, светлая и добрая, только очень красивая. Последнее Катёну раздражало, но ведь сама-то Златка не виновата, что все парни, едва ее завидев, готовы были носить на руках.
   - Бежим быстрее, - Злата отдышалась, забрала у Ника свою сумку и спряталась Гошке за спину, интуитивно догадавшись, что за его яркой, запоминающейся внешностью есть шанс остаться незамеченной. Катёна хмыкнула, к красоте и доброте Солнце была по-простому, по-житейски, умна, что доказывала сейчас, вцепившись в рукав олимпийки Игоря. И ведь не стала за Ника прятаться, даром, что тот почти на голову выше друга и готов прикрыть своим телом девушку от всех напастей. Впрочем, тут был еще один тонкий расчет. Златка не любила обнадеживать однокурсников. Она целенаправленно искала себе богатого мужа, и никто не сомневался, что обязательно найдет, а значит ни у Ника, ни у остальных мальчишек из группы шансов не было. Может именно поэтому, Катька не могла относиться к Златке плохо, она на Ника не претендовала. Пожалуй, одна из немногих, остальным парень нравился - высокий, спортивный, веселый...
   - Катён? - голос "мальчика из мечты" звучал обижено. - Ну, ты что ушла в себя, всю пару так простоять собираешься? Пойдем уж!
  
   Василий Степанович пообещал очень насыщенную сессию всей опоздавшей на первую лекцию компании и неприятным скрипучим голосом выплюнул четыре заковыристые темы для докладов каждому из "шибко умных". Как назло, у Ника несколько раз за пару звонил мобильник - это матушка соскучилась по любимому чаду. Один раз Никита сбросил, в другой - пришлось спешить в коридор под язвительные замечания Борова. Потом позвонила Светка - бывшая, отвечать, понятное дело, Ник не стал, но терпение Доброва закончилось, он все же разорался и как раз выдал темы этих злосчастных докладов.
   Хотя, во всем этом был один существенный плюс - удалось набиться провожать Златку до общаги. Конечно, провожать - это громко сказано. Ник низко наврал, что ему нужно наведаться в главный корпус в библиотеку за материалом для доклада, и поэтому им по дороге. Это, безусловно, чушь полнейшая. Главным по докладам был гений интернета - Гошка. Он умудрялся за короткое время нарыть столько интересного материала, что все были довольны. И преподаватели, получавшие качественную работу, и Ник с Катеной, которым все это богатство досталось даром. Но Златка поверила без вопросов, и довольный, как слон, Никита даже уговорил девушку не ехать в душном автобусе, а пройтись пешком. Получилась вполне романтическая прогулка минут на сорок.
   Но радоваться Ник начал рано, почти у самой общаги произошло сразу несколько событий, которые окончательно испортили парню настроение. Дорогу перед главным корпусом сделали недавно - буквально, в прошлом году и тут же по весне стали менять водопровод в общаге, разворотив весь новый асфальт. Теперь перед университетом всегда было грязно, и лужи после дождя держались дольше, чем где бы то ни было. Златка вырвалась немного вперед и заспешила по пешеходному переходу на другую сторону дороги. Темно-синяя гнилая восьмерка нарисовалась неожиданно и, с ног до головы обдав девушку и подоспевшего Ника грязью из лужи, так же неожиданно скрылась.
   - Вот ведь! - Златка едва не плакала, в ее грустных голубых глазах застыло отчаяние. Девушка несколько раз вздохнула, стараясь не заплакать - такое количество туши слез точно не выдержит - хныкнула, - Мой плащ!
   Розовый короткий плащик совсем потерял товарный вид. Грязная вода из лужи некрасивыми пятнами покрыла весь подол и веселыми крапинками отпечаталась на рукавах и воротнике. Ник сочувствующе уставился на девушку. Себя тоже было жалко. Чистые джинсы и олимпийка, одетые дома выглядели не лучшим образом. После всех этих приключений гардероб значительно поредел. Еще остались какие-то чистые штаны, но они были старыми и последними. Злость была такой сильной, что Никите пришлось сжать кулаки и несколько раз глубоко вздохнуть. Стоило неимоверных усилий удержаться и не кинуться с проклятиями вслед удаляющейся машине. Хорош бы он был в глазах Златки, если бы бросился догонять гнилую восьмерку, потрясая кулаками и матюгаясь на всю улицу.
   - Ну вот, а я собиралась сходить с тобой в библиотеку, мне же тоже доклад писать, - удрученно выдохнула девушка, пытаясь отскоблить грязь от подола длинным ярко-розовым ногтем.
   - Ну, ты иди переоденься, я подожду, - попытался Ник поймать за хвост стремительно ускользающую удачу, но Златка отрицательно покачала головой.
   - Не, Никит! Какая теперь библиотека, мне плащ спасать нужно, если сейчас не застирать, то все! - девушка махнула рукой. - А я, знаешь, сколько денжищь за него отдала! У-у-у, сколько! Но ты иди, хотя.... - Златка покосилась на грязные Никитины штаны. - И ты лучше не ходи. Куда ты такой чумазый в библиотеку попрешься? Уж найдет вам чего-нибудь Гошка в интернете. А я ближе к вечеру сбегаю.
   Златка упорхнула, а Ник, выругавшись, потащился на автобусную остановку, твердо решив ехать домой и до завтра никуда больше не выходить. Раз день не задался, лучше ничего и не предпринимать. Нужно тихо забиться в свою норку и переждать неожиданно нахлынувшую невезуху.
   Хорошо хоть в центр города, где жил Ник, можно было добраться на любом автобусе. Парень мог поспорить, что в ином случае при сегодняшнем патологическом невезении нужного автобуса пришлось бы ждать до вечера. А так парень забился на свободное сидение к окну и довольно закрыл глаза. Ехать, конечно, недалеко, минут 15-20, но почему бы не воспользоваться случаем и не вздремнуть? Не в окно же таращиться? За три года учебы, все красоты маленького города, молодой человек успел изучить.
   Сон моментально затянул в знакомый тоннель с мягкими стенками. На этот раз полет продолжался недолго. Буквально через несколько мгновений Никиту ослепила вспышка яркого света. Перед глазами заплясали искры, которые как детали пазла сложились в пламя костра. В ноздри пробрался аромат дыма, смешавшийся с запахом луговых трав и конского пота. Видимая картинка ограничивалась небольшим, освещенным костром пространством, а вокруг вился, закручиваясь в замысловатые спирали багровый дым. Люди, сидящие у костра, казались плывущими на маленьком плотике по бескрайнему кроваво-серому океану. Двоих он узнал сразу: высокий старик, опираясь на посох, угрюмо смотрел на огонь, а молодой воин, который так буйно вел себя в утреннем сне, сидел рядом и сосредоточенно протирал тряпкой небольшой странный топорик, лезвие которого украшенное замысловатым орнаментом, отражало сполохи костра. "Тенгир" - вспомнил Ник имя воина. Ничего угрожающего в этом сне не было, но парня охватило неприятное ощущение. Липкий страх прополз по позвоночнику, как в самых страшных кошмарах, когда ноги становятся ватными, а руки холодеют и дрожат. Сердце ледяным комком застряло в горле, когда Никита почувствовал, что его, как рыбу на леске, неудержимо тянет к Тенгиру. "Опять! Что за сон такой странный!" Накатившая, было, паника сменилась любопытством, неудержимо захотелось снова увидеть мир глазами средневекового воина. Ник перестал сопротивляться, и через секунду его охватило знакомое неприятное чувство прикосновения к мертвецу, которое, впрочем, быстро удалось загнать куда-то вглубь.
   Мир сразу стал ярче и сочнее, как будто неведомый художник добавил красок в свою палитру. Багровый туман исчез, растворившись в бархатной темноте ночи. Несколько весело потрескивающих костров напоминали оранжево-желтые тюльпаны, цветущие в бескрайнем черном пространстве. Золотые искры взлетали в небо и превращались в звезды. Никита никогда не видел таких блестящих и крупных, похожих на пуговицы, звезд.
   Потрескивали горящие в костре ветки, тихо всхрапывали невидимые в темноте кони, а от соседнего костра доносились звуки струн незнакомого музыкального инструмента и приглушенная песня. Слов слышно не было, но по взрывам хохота становилось ясно, что поют что-то веселое. "Опять Зарип новую песню сочинил", - мелькнуло в голове. Захотелось пойти, послушать, но не годится вождю и хану сидеть за одним костром с простыми воинами. Ник с удивлением понял, что мысль эта не его, а Тенгира, в душе которого уже не было той обиды и ярости, что запомнились с прошлого сна, спокойствия, впрочем, тоже не было. Какое уж тут спокойствие, если в одночасье оставлено все, что было родным и привычным, если теперь на его плечи легла ответственность за судьбы доверившихся ему воинов, а каждая свершенная ошибка будет его ошибкой. И нет рядом старшего брата, за спину которого можно привычно спрятаться. Тревожно. Будущее одновременно манит и страшит, оно туманно и неясно, а Мерген вместо того, чтобы, как и положено провидцу, вопрошать богов, что-то бормочет о перекрестке путей и выборе.
   - Тенгир, ты дырку протрешь на своем топоре. Или ты решил его отполировать для того, чтобы смотреться в него как модницы в бронзовые пластинки. Так здесь не перед кем красоту наводить. Все девки в Биляре остались. - Седоусый воин, сидевший напротив, лукаво прищурил левый глаз. Правый, закрытый черной повязкой, он потерял еще совсем молодым в схватке с хазарами. Ник почувствовал теплую волну даже не симпатии, а какой-то нежности, охватившую Тенгира. Крок, так звали воина, был его наставником, тем, кто не только учил владеть мечом и луком, но и лечил разбитые коленки, рассказывал страшные и смешные истории, которых знал великое множество. Такой человек роднее отца, ближе брата, вернее жены.
   Никита прислушался к своим ощущениям. Ведь это он сидит сейчас у костра! Он чувствовал и тепло, и прохладный шелк металлического лезвия под рукой, и даже мелкий камушек в левом сапоге, который надо бы вытряхнуть, но - лень. И это с его губ сорвались слова:
   - Ты же всегда учил меня ухаживать за своим оружием, Крок. Говорил, что воин, должен с оружием быть нежнее, чем с женщиной.
   Только вот чувствовал себя при этом Никита даже не безвольной куклой, а призраком случайно попавшим в тело другого человека. Странно и жутковато.
   - А сестра моя плакала, когда узнала, что ты уезжаешь. - Подал голос сидящий по другую сторону костра молодой парень. Его светлые с рыжим оттенком волосы, торчащие во все стороны как солома в растрепанной ветром скирде, выдавали северянина. В ответ на эти слова в голове Тенгира возник образ такой же светловолосой, сероглазой красавицы, веселой Ирмы. И брат, и сестра пошли в мать-мерянку и лицом, и добродушным характером. Сердце сжала боль разлуки и нехорошее предчувствие. Тенгир сердито отложил топорик, вытер руки о расшитые голенища мягких кожаных сапог и хмуро бросил:
   - На то и баба, чтобы плакать. Поплачет и перестанет. Зачем такой девушке неудачник без имени. Я не хочу, чтобы она стыдилась меня, которого все зовут "брат хана". Я не хочу быть чьим-то братом, я хочу быть настоящим ханом. Вот стану им, тогда и вернусь за ней.
   - Эх, зря ты так, - горестно вздохнул рыжий. - Она тебя не за имя любит.
   - Ну, хватит ныть. Пусть бабы плачут, а мы - воины. Новоиспеченный хан, явно злился на себя за мелькнувшую в его душе тень сожаления. - Нечего тут вздыхать, да охать! Тебя, Сур, никто на аркане за мной не тащил!
   Парень обиженно засопел и укоризненно заметил:
   - Ты мне друг, разве мог я оставить тебя... Да и не о себе я говорю, а о сестре...
   Воины замолчали, собираясь, видимо, спать. Тенгир поднял выпавшую из костра ветку и поворошил ей угли, сноп искр вырвался в ночное небо, костер недовольно затрещал и заплевался мелкими угольками. Один из них, сердито щелкнув, отскочил на руку хана. Ник мгновенно почувствовал боль, обожгло так, что захотелось потрясти рукой и попрыгать на одной ноге, дуя на обожженное место, но воин спокойно стряхнул посеревший уголек. "Супермен нашелся! Больно же. Рука-то у нас общая!" - возмутился Никита. Тенгир отстегнул от украшенного металлическими бляхами пояса загнутый меч в потертых ножнах и лег, положив под голову седло, чем вызвал у Ника новую волну возмущения: от седла непереносимо разило конским потом и сыромятной кожей. "Ну и саше! Как можно спать на такой "благоухающей" подушке, да еще жесткой как булыжник?" Узнать это парню так и не удалось, потому что молодой хан, похоже, спать раздумал и обратился к старику-жрецу:
   - Мерген, расскажи о кольце. Я же ничего о нем не знаю, только то, что его где-то нашел мой предок - хан Кубрат, тот, что основал Идель. Что за силу таит в себе перстень? В чем она?
   Старик, до сих пор не проронивший ни слова, поднял голову и посмотрел на Тенгира. Никиту прямо жуть взяла, когда он понял, что пламя костра не отражается в абсолютно черных и матовых, как речная галька, глазах жреца. Странно, в прошлом сне они казались красными.
   - Мало что известно об этом кольце, хан...- начал старик, но тут на его плечо камнем упал ворон и, хрипло каркая, забил крыльями. Жрец вскочил и с силой втянул в себя воздух.
   - Погоня, Тенгир! Поднимай воинов! Люди хана Альмаса в половине дневного перехода отсюда. Их много, очень много. Надо уходить!
   Тлеющая в груди тревога вспыхнула паникой, но молодому хану удалось с ней справиться. Он для этого выбрал самый лучший способ - активные действия. Раздались гортанные крики, поднимающие людей, зазвенело оружие, заржали кони. Яркими вспышками бликовали в свете костров кольчуги, металлические пластины доспехов, лезвия мечей, убираемых в ножны, полукруглые шлемы. Эти блики смешались в хаотический танец искр, от которого закружилась голова, подступила тошнота и Ник зажмурился. А когда он открыл глаза, то за окном виднелось поле.
   - Конечная, молодой человек! Выходим! - зычно гаркнула кондукторша, в растянутых спортивных штанах, и отшатнувшись от молодого человека, плюхнулась на сидение напротив с тихим выдохом. - Ой!
   - Ч-что? - не врубился спросонья Никита. Руки дрожали, а стучащая в висках кровь заставляла прерывисто и шумно выдыхать. - Что-то не так? - в голове еще слышались возбужденные людские голоса и, если принюхаться, все еще можно почувствовать едва различимый запах костра. Да, и обожженную руку неприятно тянет.
   - Да, нет ничего, - пробормотала кондукторша и тайком перекрестилась. - Так, почудилась. Выходим, молодой человек.
   - А можно мне... - начал Ник, сунувшись в карман за деньгами. - А то я проспал. Пешком теперь далеко идти.
   - У нас перерыв сейчас, поедем минут через сорок, быстрее другого автобуса дождешься,- безразлично отозвалась женщина и ушла вперед.
   Ник замер с зажатой в руках десяткой, мысль о патологическом невезении, с которого начался этот учебный год, так и не успела толком сформироваться. Парень с ужасом уставился на круглое красное пятнышко на руке. Кожа на тыльной стороне запястья сморщилась, было видно, что скоро появится волдырь. Именно сюда отскочил уголь от ханского костра.
   - Чертовщина! - прошипел Никита сквозь зубы, поднимаясь. Долго не рассидишься. Вон кондукторша как недовольно смотрит. - Мало того, что сны вдруг стали сниться с продолжением, так еще и ожоги после них остаются самые, что ни на есть натуральные.
   Парень осторожно посмотрел по сторонам, дотронулся, до железного корпуса автобуса рядом с сидением, провел рукой по металлической кромке возле окна. Она, конечно, нагрелась от солнца, но обжечься проблематично.
   На выходе из автобуса, кондукторша брезгливо отодвинулась и сдавленно охнула, уставившись поверх головы Ника. Парень инстинктивно поднял глаза, проследив за взглядом побледневшей женщины, и наткнулся на горящие красным глазницы черепа в небольшом зеркале заднего вида. Никита выругался и стремглав выскочил из автобуса, оставив за спиной охающую кондукторшу и матерящегося на нее шофера.
   - Говорю же! - с придыхание всхлипывала она, не в силах сдержать эмоции. - Скелет ведь отражался в зеркале! Вот, те, крест!
   - Дура! - шофер устал и злился из-за глупости своей напарницы. - Как есть, дура!
   - Давай проверим! - запальчиво крикнула обиженная женщина и заорала в спину уходящему Нику. - Эй, парень, ну-ка иди сюда! Иди в зеркало смотреться, демон!
   Но Ник уже был далеко, он бежал, не останавливаясь, так, как не носился никогда. Резкая колющая боль в боку и сбивающееся дыхание давали возможность не вспоминать ни странные сны, ни то, что показывало зеркало. А ведь он убедил себя, поверил, что с утра ему просто померещился этот странный скелет. Никита прекрасно понимал еще одну вещь - зеркало отражало не его, даже не то, что станет с ним через несколько столетий после смерти. Это был кто-то другой, страшный. У Ника ведь никогда не было длинных черных кос и этого расшитого металлическими бляшками кафтана. - А вот у Тенгира были и косы и бешмет - последняя мысль оказалась такой чужеродной и страшной, что парень споткнулся и замер на обочине. Только показавшийся на дороге автобус заставил Ника сдвинуться с места и на автомате заскочить в открывшиеся двери.
  
   Ближе к вечеру погода все же испоганилась. Низкие серые тучи сползлись к центру города и нависли над собором. Казалось, что тридцатиметровый шпиль вот-вот проткнет хмурое небо и тогда, наконец, начнется так долго собирающийся дождь. Из-за унылой осенней пасмурности быстро стемнело и, казалось, что сейчас значительно больше времени, чем показывали часы на дисплее мобильного телефона.
   Домой Ник попал поздно. К этому времени парень окончательно уверился, что везение его покинуло, и не факт, что только на сегодняшний день. Автобус, на который сел Никита сломался на середине пути, и все же пришлось переться пешком практически через весь город.
   В довершение ко всему у подъезда облаял добродушный и ко всем ласкающийся пес Тузик. Даже за штанину попытался укусить. А соседская кошка Лизка, сиганула от парня на дерево. Да так резво, что Ник едва не упал, споткнувшись о метнувшееся в сторону сумасшедшее животное. В подъезде отчетливо воняло горелым печевом. "Ну, какая-то хозяйка пыталась порадовать мужа пирогами", - усмехнулся про себя молодой человек, забегая по лестнице на третий этаж. Каково же было его удивление, когда он понял, что страшная вонь ползет из катькиной квартиры. Тетя Маша часто пекла и вообще готовила вкусно и много, но за три года жизни по соседству Ник ни разу даже не слышал от Катёны о том, чтобы ее мама хоть что-то сожгла. Парень хихикнул, решив, что не везет сегодня не ему одному и принялся нашаривать в кармане джинсов ключ от квартиры.
   Дома тоже все было из рук вон плохо. Громко ругался Гошка, потрясая кулаком перед своим еще до конца не собранным компом. Катёна, одетая в темно-синий спортивный костюм, сидела на диване, скрестив по-турецки ноги, и тихонько хихикала в кулачок. Ржать в голос девушка не решалась, опасаясь Гошкиного гнева.
   - Что случилось-то? - поинтересовался Ник с порога. Катька все же прыснула в рукав, заработав недовольный Гошкин взгляд. А друг даже отвечать не стал, он просто повернул монитор к Никите. Поверх обоев рабочего стола красовался белый экранчик с предложением заплатить за полученный доступ к просмотру эротического видео.
   - Блин! - орал Игорь. - Да я! Да я ничего такого! Вирусяка поганый, я уже бьюсь над этой фигней полдня! Похоже, придется винду переустанавливать. А я ведь только доклады нам полез посмотреть. Антивирусник просто установить не успел. Вот ведь невезуха, а! Первый раз так попадаю!
   - А доклады-то успел скачать? - поинтересовался Ник, предчувствуя, каким окажется Гошкин ответ. Никаких сил не осталось удивляться или сопротивляться ополчившемуся мирозданию.
   - Сам угадаешь? - огрызнулся Гошка и отвернул монитор к стене. - Так торопился, что даже бесперебойник не подключил и антививус не установил. Только клавиатуру с монитором к системнику подсоединил. Даже колонки, вон в углу валяются! Блин! Мы с Катёной надеялись, что ты притащишь какую-нибудь книжечку из библиотеки. Но ты даже без пакетика, а значит, довел Златку только до общаги. В библиотеку ваша светлость сегодня не попала.
   - Я честно собирался! - начал оправдываться Ник. Гадкое настроение стало еще хуже после того, как парень вспомнил неудачу со Златкой. Вот это, точно, форменное невезение. Самое большое за сегодняшний день. - Это все проклятущая машина, которая нас облила водой из лужи! И я с ног до головы в грязи, - парень показал на свои штаны. - И у Златки весь плащ в крапинку. Короче, ни свидания, ни библиотеки. Вот. Думал, убью этого козла на гнилой восьмере! Только фиг его догонишь, вот если я эту машину, когда еще раз увижу, точно колеса проколю!
   Гошка хмыкнул, показывая, что объяснение друга принял, и снова уставился на свой драгоценный комп тоскливым взглядом. Никита кинул на стул испачканную олимпийку и плюхнулся на диван рядом с Катёной. Девушка сразу насторожилась и отползла в угол. "Ну, вот, - удрученно подумал Ник. - Что же это такое? Мало того, день дурацкий, так еще и Катька как от прокаженного шарахается!"
   - Ник, что все же с тобой произошло, а? - пискнула девушка и уставилась на парня своими огромными глазищами. Глаза у Катёны были странные. Все мало знающие ее люди были твердо уверены, что они карие. Да и сам Ник долго так считал, пока в один прекрасный день не разглядел, что не карие, а самые, что ни на есть зеленые, просто очень темные. А карий только тонкий ободочек вокруг зрачка. Вероятно, вводила в заблуждение Катёнина внешность: темные волосы; восточные черты лица; кошачий, нерусский разрез глаз.
   - Да, все нормально Катён, - шепнул парень, закрывая лицо руками. Все сильнее хотелось рассказать друзьям про аномальные неприятности разом навалившиеся в течение одного дня. Но ведь не поверят. Сочтут сумасшедшим и будут ржать, особенно Гошка, а значит, лучше промолчать, сделать вид, что все хорошо. Как и всегда. - Нормально. Просто день плохой.
   - Плохой?
   - Тяжелый. С самого утра все наперекосяк, - пояснил Никита. Катёна ржать не будет. Она поддержит, только, скорее всего, все равно не поймет, а значит, и вдаваться в подробности нет смысла. - Если может произойти что-то плохое, то оно происходит. Устал я за сегодняшний день.
   Катя внимательно посмотрела на Ника. Напряженное лицо, нахмуренные брови и неаккуратно заклеенная грязным пластырем рука. Где, интересно, уже успел порезаться? Уставшие глаза, какие-то очень странные. Не обычные стальные, а темные с багровыми вкраплениями или просто свет так падает? Кате это очень не понравилось и она, прекратив изучать молодого человека, попросила.
   - Ты хоть расскажи нам, что в пещере делал, а? - девушка постаралась, чтобы вопрос звучал непринужденно. Если Ник почувствует, что это не желание услышать историю, а беспокойство, то точно ничего не расскажет.
   - Да ничего, - Ник поднялся, обнаружил, что и на майку успел посадить пятно. Выругался и стащил ее через голову. - Залез в пещеру, развел костер, надписи на стенах почитал, от нечего делать выцарапал на камне свой вклад в историю, а потом вон из-за этого! - Ник кивнул в сторону Гоши. - Руку себе порезал!
   - Да, конечно! - взвился Гошка. Даже от работы с компьютером отвлекся. - Я-то тут причем, а?
   - Так ты позвонил, я дернулся! Нож соскочил и воткнулся в руку.
   Катька почти не слушала. Разглядывала Ника. Широкие плечи, накаченные руки. На левой лопатке татуировка - дракон. Кажется, что мифическая рептилия ползет по спине. Птичий клюв пытается укусить за шею. А длинный хвост с шипом на конце щекочет позвоночник. Завораживающая картинка - делал мастер. Катька даже знала какой. Она сама отвела к нему друга, потому что под волшебными руками Васьки татуировки оживали. Ну, или почти оживали. Когда Никита двигался, создавалась практически полная иллюзия того, что дракон перебирает лапками и ползет. А еще у Ника были удивительные серо-стальные глаза - яркие с веселыми смешинками и улыбчивые губы. Он нравился многим, не ей одной. И это обстоятельство печалило, за три года они стали хорошими друзьями, и Катя почти отчаялась выйти за рамки этих дружеских отношений. Она готова была торчать у ребят денно и нощно, только чтобы быть рядом с ним. Смотреть и мечтать, но не сегодня. Сейчас было как-то неуютно. Девушка чувствовала, что в комнате словно есть кто-то посторонний. Она сначала не поняла, что это ощущение появилось с приходом Никиты. Это в его обществе ей было некомфортно. Чувство наконец-то начало угасать? Да, нет, все по-прежнему. Стоит ему появиться в радиусе нескольких метров, сердце бешено стучит, а когда он сегодня уходил после занятий со Златой, опять захотелось разреветься и убежать. Что-то здесь было не так, что-то еще случилось ночью. Страшное, заставившее подскочить на кровати в холодном поту. Что-то, что изменило глаза Ника. Что-то, что липким комком висело в комнате и не давало чувствовать себя свободно, так, как обычно.
   Злой Гошка пыхтел над компом. Он психовал и нервно тыкал в клавиатуру пальцами. По экрану монитора бежали ряды циферок, буковки. Наконец, Игорь вставил последний установочный диск и с наслаждением откинулся на спинку стула.
   - Ну, все! - довольно, словно сытый кот, зевнул он. - Теперь осталось только ждать. Часа полтора и можно будет продолжить поиски докладов. Простите други, но спать сегодня будем мало.
   - А может, я пойду? - пискнула Катька и покосилась на дверь. Торчать до полночи у ребят не хотелось. Дома - чай, нечитанная книжка и теплый плед. А потом, на завтрашнее утро Катька запланировала одно очень важное дело. Его стоило провернуть до начала занятий в университете. Появившиеся подозрения было просто необходимо проверить.
   - Ну, уж нет! - уперся Гошка. - Сначала ты смотаешься, потом Ник ускользнет спать, а я останусь один? Ни за что. Сиди. Можешь сходить чаек нам поставить.
   - Гош? Ну, что я у вас секретарь бесплатный, а? То чай, то кофе! То Катька сгоняй, посмотри, может, у тебя мама пироги испекла!
   - Кстати, они, похоже, пригорели, - флегматично отозвался Ник, рассматривая светящиеся окна дома напротив. На улице совсем стемнело, мутный бедно-желтый свет фонарей отражался в лужах и ловил в них опавшие листья. Снова моросил дождь, а на лавочке собрались, казалось, все дворовые кошки.
   - Как сгорели? - удивилась Катёна. - у мамы пироги никогда не подгорают. Быть такого не может.
   - Не знаю, - Никита оторвался от созерцания улицы. - Воняло горелым из вашей квартиры. Она ведь пекла сегодня?
   - Да, - кивнула головой девушка. - Пекла. Удивительно, наверное, что-то из ряда вон выходящее отвлекло.
   - Значит, все же сгорели! - удовлетворенно улыбнулся Ник и отвернулся к окну. - Опа! - воскликнул он. - А в соседнем доме, похоже, свет вырубили. Все окна темные!
   Едва только Ник сделал это ценное замечание, свет мигнул, и лампа потухла, капризно щелкнул монитор и со стоном отключился системник.
   - Мой комп! - в темноте заорал Гошка. - Да, что это такое! Как ты мое солнышко? - засветился дисплей мобильника, и Игорь на коленях пополз обнюхивать системный блок, приговаривая. - Ой, ты мой бедняжечка. Да, что же сегодня такое творится-то? Никогда, никогда я не буду больше тебя подключать без бесперебойника. Ты только самое главное, не умирай совсем. Папочка завтра обязательно все починит. Ну, хочешь? Хочешь я тебе куплю лицензионный антивирусник? Ну, вот прямо завтра схожу и куплю, ты только не сердись!
   - Ну, я тогда пойду? - тихо отозвалась Катька из прихожей. Она уже успела незаметно и неслышно проскользнуть к выходу. - Ну, света нет, делать все равно нечего, а?
   Гошке было все равно, про чай он успел забыть, и вообще сейчас его волновала лишь судьба системного блока. Ник хотел возразить, но так и не придумал что. А еще молодому человеку показалось, что за секунду до хлопка входной двери примерно на уровне катькиных глаз вспыхнули две зеленоватые искорки. Мигнули и исчезли. Никита тряхнул головой, прогоняя очередное наваждение, но ни огоньков, ни Катьки у входной двери уже не было.
   - Ну, что стоишь? - капризно отозвался недовольный Гоша. - Топай к себе спать, что делать-то без электричества?
   - Да вроде бы неохота, - неуверенно заявил Никита. Было страшно представить, что только уснешь, и снова настигнет знакомый сон. - Рано, да и не устал я еще.
   - Ну, значит, вали в окно смотри, можешь овец посчитать.
   - Кого?
   - Ну, овец считают, что бы заснуть быстрее. В твоем случае голых Златок. Или чем хочешь, тем и занимайся. А я спать!
   Гошка обиженно плюхнулся на диван, а Ник тоскливо побрел к себе. Разговаривать с другом, когда он в таком настроении себе дороже. И не добьешься ничего, только разругаешься.
   Не спалось совсем, точнее, было просто страшно. Совершенно не хотелось вновь оказаться в странном сне, погрузиться в незнакомый мир. Вдыхать запах конского навоза и обжигаться углями чужого костра. Как назло, без света даже занять себя нечем. Никита пристроился на подоконник и посмотрел в унылые окна дома напротив - электричество там тоже еще не дали. Зато фонари на улице горели исправно. Их свет проникал в комнату и, запутываясь в цветах на тонких занавесках, падал на стену причудливыми, искаженными тенями. На улице моросил дождь, не сильно, но на оконном стекле оставались крохотные капельки. Огромный ворон, которого днем облаял Тузик, сидел на корявой ветке старой липы, растущей возле подъезда, и таращился, как казалось Нику, прямо в его окно. Парню не нравился птичий взгляд - маленькие бусинки глаз светились хищно алым. Ворон словно привлекая внимание молодого человека, каркнул и спикировал прямо на подоконник. Ник в замешательстве отшатнулся, когда сильные крылья замолотили по стеклу. Поняв, что в комнату так просто не попадешь, птица резко рванула в сторону. Никита с ужасом успел заметить, что силуэт ворона неуловимо изменился. Крылья стали прозрачно-сизыми, через них начали просвечивать кости. Через секунду в темноте ночной улицы, смешно взмахивая странными крыльями, летел птичий скелет. Мерцающий кости скоро полностью растаяли в воздухе, и ворон бесследно исчез, словно его тут и не было. Все произошло очень быстро. Миг. Так мало, что снова кажется, будто все это галлюцинация. Только вот слишком много таких глюков за один день. Никита спешно задернул шторы и, не раздеваясь, плюхнулся на диван. В своей нормальности парень сомневался все больше. Не может сниться сон с продолжением и к тому же оставлять вполне материальные следы, не может в их тихом дворе жить призрачный ворон с красными глазами, а значит, незаметно подкралось сумасшествие. Печально. Нужно все как следует обдумать, а лучше обсудить с кем-нибудь. Но завтра с утра, а сейчас спать. Вдруг получится без снов?
   Мир вокруг неуловимо изменился, как будто в полумрак уютной комнаты кто-то добавил несколько капель свежей крови. Знакомые предметы стали растворяться в багрово-сером тумане. Ник снова вспомнил прошлый сон и дернулся, пытаясь вырваться из состояния дремоты, но было поздно. Его закрутило, как окурок в канализационную трубу, и затянуло в знакомое марево без времени и пространства.
   Накрыла багровая круговерть, и в лицо ударил ветер, пропитанный дождем. Дробно стучали копыта, хлестала по лицу мокрая грива, и от долгой скачки сводило судорогой икры. "Черт! Все же не пронесло! Опять этот сон! - Ник с ужасом понял, что в этот раз не было никакого перехода, и он сразу оказался в теле Тенгира. - Не хочу! Я - Никита, а не этот обвешанный железками придурок! За что мне все это? Спать, нормально спать! Завтра напьюсь!" Но это были всего лишь мечты. Парень чувствовал, что тонет, погружаясь в водоворот чувств молодого хана. "Так не пойдет. Надо срочно проснуться", - мелькнула мыль и испуганной мышью забилась в глубокую темную норку. От Никиты остался лишь маленький клочок сознания, способный только отстраненно наблюдать за происходящим.
   Мелкий холодный дождь, моросящий уже несколько часов кряду, насквозь пропитал стеганый бешмет, который теперь давил на плечи и тянул к земле уставшее и продрогшее тело. Дорога превратилась в грязное, скользкое месиво. Загнанные кони скользили, спотыкались и даже падали. Воины их поднимали, ласково уговаривали и продолжали скачку, а дождь, надоевший хуже занозы в пятке, все шел, размазывая грязь по некогда нарядным кафтанам, блестящим кольчугам и шлемам. "Куда это мы?" - высунула свой нос мышка-Никита и тут же в страхе спряталась, вспомнив про какую-то погоню из прошлого сна.
   Скользя по мокрой дороге, Тенгира нагнал всадник, в котором Ник узнал одноглазого Крока.
   - Мой хан, - прохрипел воин, - кони выбились из сил, если продолжать скачку, то мы их потеряем, а это - смерть. Надо хоть ненадолго остановиться. Я возьму несколько человек и задержу погоню.
   - Ты погибнешь, Крок! Я этого не хочу, - отрывисто бросил Тенгир.
   - Мы все смертны. И каждый умрет в срок, отмеренный Тенгре. Над жизнью и смертью никто не властен, кроме бога.
   Хан вскинул руку и прокричал приказ остановиться. Воины сдерживали коней, собираясь вокруг вождя. Было слышно хриплое дыхание уставших лошадей, позвякивание металлических бляшек на сбруе и недоуменное перешептывание. Хан угрюмо молчал, оглаживая покрытого пеной коня. Наконец он поднял голову и произнес:
   - Я не хочу, чтобы кто-то платил своей жизнью за мою. Мы встретим врага вместе. Вместе победим или вместе погибнем. Недостойно воина бежать от сражения. Будем надеяться, что Тенгре благосклонен к нам, он даст время, и лошади получат передышку до схватки.
   Тенгир махнул рукой, и воины продолжили движение теперь уже медленным шагом, давая коням возможность отдохнуть. То один, то другой тревожно оглядывались назад, ожидая появления погони.
   Хан поравнялся с Мергеном, который за весь день не проронил ни слова, погруженный в свои мысли.
   - Жрец, ты видишь будущее? Что ждет нас?
   - Твое будущее закрыто завесой, как пеленой дождя. Бог определяет судьбу каждого, но оставляет нам возможность выбора. Тебе, видимо, еще предстоит его сделать.
   Крик "Погоня!" прервал их разговор. Хан резко развернул коня и увидел, как вдали широкой цепью растянулись всадники.
   - А их не так много! - Воскликнул Тенгир, выхватывая из ножен меч и перекидывая из-за спины круглый щит. Воины разворачивали коней, на ходу готовя оружие: одни вынимали из колчанов, притороченных к седлу, луки, другие опускали длинные пики с тяжелыми четырехгранными наконечниками.
   - Да поможет нам Биргюн! С нами дух дракона! - Хан вырвался вперед, увлекая за собой воинов.
   Ветер трепал кольчужную сетку шлема, врывался в легкие, выбивал слезы из глаз. Расстояние между беглецами и противником быстро сокращалось. Засвистели первые стрелы, глухо вскрикнул воин, скакавший сзади, где-то сбоку зло взвизгнул раненый конь. Ник вдруг вышел из своего странного оцепенения и ударился в панику. "Да, что же это за невезуха такая? Какое сраженье!? Я не хочу! Мирозданье, можно я хотя бы посмотрю на это со стороны?" - в ужасе причитал он, видя, как лавиной накатывает вражеская конница. Уже можно различить ярость на лицах воинов, оскаленные морды коней, причудливую маску-забрало предводителя. Где-то Никита читал, что нет ничего страшнее кавалерийской атаки, но никогда не думал, что испытает этот ужас на себе.
   Но Тенгир не чувствовал страха незваного гостя. Хана переполнял азарт предстоящей схватки, и с губ сорвался воинственный крик: "Арья!". Он был подхвачен воинами, и вот уже над равниной гремит многоголосое "Арья! Арья!" - призыв к духам - помощникам бога воинов Биргюна.
   Ник, сначала настороженно недоумевающий, внезапно перестал бояться, и его тоже охватило какое-то бесшабашное ликование, предвкушение схватки и знакомая, наверное, мужчинам всех времен ярость боя. И в крики воинов вплетается его безмолвный крик: "Арья! Да, это круче, чем "Готика"! Багровая волна ярости смыла остатки сознания Никиты, полностью растворив его в душе древнего воина, переполненной азартом боя.
   Навстречу, распахнув рот в яростном крике, несся враг. Мелькнуло острие пики и исчезло, отброшенное движением щита. Руку свело болью от сильного удара, но Тенгир, казалось, не заметил этого. Резкий наклон в сторону, взмах, свист меча, и копейщик хватается за рассеченную грудь. Конь, почуяв кровь, ржет и, встав на дыбы, выбивает из седла раненого всадника. А рука уже вскидывает щит, чтобы отбить новый удар. Легкий боевой топорик отлетает прочь, и окованный край щита с хрустом врезается в лицо нападавшего, превращая в кровавое месиво нос, разбивая скулы. Удар мечом, и алая струя из рассеченного горла заливает лицо Тенгира. Он слизывает кровь с губ и хохочет. "Что может быть слаще крови врага? Арья!"
   А вокруг уже кипит сумасшедшая круговерть боя. Кони и люди, охваченные азартом смертельной схватки, перекошенные злобой лица и оскаленные морды, блеск мечей и боевых топоров и кровь, заливающая землю, превращающая пропитанную влагой почву в багровое месиво. "Что может быть прекраснее битвы! Арья!"
   Резкий удар в спину. Доспех выдержал, но Тенгир на миг потерял ориентацию, а сзади уже слышится хрип умирающего врага. Хан встречается взглядом со смеющимся Суром. "Как хорошо, когда друг прикрывает спину. Так и должно быть! Арья!"
   Среди сражающихся воинов мелькает позолотой маска нойона, и Тенгир устремляется туда. Боевой конь яростно визжит, скалит зубы и рвется вперед, разбрасывая врагов защищенной доспехом грудью. Вот нойон уже совсем рядом, но к нему не пробиться, Тенгир яростно отбивает град ударов, сыплющихся со всех сторон. Наконец отбрасывает щит и выхватывает топорик. Взмах, бросок, и нойон хрипит, цепляясь рукой за торчащий из груди топор. Арья!
   Вражеские воины смешались в кучу, подались назад и, разворачивая коней, устремились к холмам. Арья! Хан в азарте рванул за отступающими, но быстро одумался и придержал коня.
   Горячка боя постепенно отпускала, уходила из глаз кровавая пелена, накатывала усталость. Тенгир оглянулся кругом, пытаясь определить потери. Слишком много своих воинов полегло в этой схватке. А сколько их еще будет? На перепаханное битвой поле медленно опускались сумерки. Хмурый осенний день угасал незаметно, как смертельно раненый воин.
   К хану медленно подъехали Крок и Мерген. Крок протянул хану шлем нойона с маской-забралом, украшенной золотой насечкой.
   - Возьми, хан. Тебе он нужнее, чем мертвецу.
   - Мы победили? - неуверенно произнес хан.
   - Победили...- Мерген задумчиво посмотрел на восток, где в последних проблесках света растворялась холмистая равнина. - Это был передовой отряд. Разведчики. Нойон переоценил свои силы, рассчитывая схватить тебя в одиночку и самому получить награду. Остальные не спешат и берегут коней.
   - Мы все погибнем в следующей схватке! Жрец, ты служишь Тенгре, проси его о помощи. Он должен помочь, ведь он на нашей стороне.
   - Тенгре?..- Мерген криво усмехнулся. - Ты ошибся, молодой хан, я не служу Тенгре, и он мне не поможет. Я служу другому богу. Жрец вытянул за шнурок из-за ворота одеяния знак звезды.
   Увидев это воины, в страхе отшатнулись в сторону.
   - Кара неме!
   - Ты служишь Эрлику! - удивленно воскликнул Тенгир.
   - А ты еще не догадался, хан? Ты слишком мало думаешь - в этом твоя беда. Я уже давно не служу Тенгре, он, похоже, действительно, забыл про свой народ. Но я помогу тебе. Эрлик сегодня получил хорошую жертву и будет благосклонен.
   Жрец отошел в сторону и хрипло каркнул. На его плечо опустился ворон, уже высматривающий на поле боя себе достойный ужин. Мерген начал медленно произносить заклинание, двигаясь по кругу против солнца. Движения его ускорялись, и вскоре фигура жреца превратилась в единое темное пятно. Послышался резкий выкрик, и Мерген замер, опустившись на землю.
   Сначала ничего не происходило, но постепенно земля перед воинами вспучилась, зашевелилась, и из нее показались извивающиеся тела змей. Воины в ужасе отшатнулись. Змеи все лезли и лезли, они извивались, шипели, перетекали, как живой, шевелящийся ковер. Колдун что-то крикнул, указывая посохом на восток, и волна тварей покатилась по равнине.
   Мерген, тяжело дыша, подошел к Тенгиру.
   - Это задержит преследователей, хан. Но не остановит их. Нам надо уходить в леса.
   Тенгир, вышел из оцепенения и со страхом поднял глаза на жреца, но встретился взглядом с черной птицей, нахохлившейся у Мергена на плече. Глаза ворона полыхнули красным, и он, распахнув крылья и наклонившись вперед, хрипло каркнул в лицо хану: "Кок согар-р-р!"
  

Глава 3.

Все мы не те, кем кажемся.

   Серый мутный осенний рассвет уже наступил. Промозглая ночная морось прекратилась, и сквозь сизые тучи робко выглянуло солнце, будто решая, нужно вылезать из своего укрытия или нет. Нужно только бросить взгляд в окно и сразу понятно - лето закончилось. И дело не в том, что листья из зеленых стали ярко-желтыми, красными и оранжевыми, а местами и вовсе облетели. Дело в общей атмосфере. Сменился воздух, утренний туман уже совсем другой, не такой, какой бывает летом. Из приоткрытой форточки тянет холодом и сыростью - совсем не летние ароматы, а еще опавшей листвой и едва заметным дымом костра. Скоро вместо утреннего тумана по городу поползет смог - последствие сжигаемых листьев. Но пока его нет. Пока только слабый запах гари - массовые субботники еще не начались, и поэтому яркие листья ковром устилают разбитый асфальт и, словно кораблики, кружат в лужах.
   Катька торопливо собиралась. Сегодня ко второй паре, но до этого нужно многое успеть. Черная майка, узкие джинсы, любимая куртка и печатки, на сей раз самые обычные из тонкого тянущегося материала. С обрезанными пальцами не годятся, не до всего можно без опаски дотрагиваться голыми руками - это простое правило Катёна усвоила еще в детстве, отсюда и любовь к перчаткам. И еще не забыть, надеть свои любимые украшения - невзрачный браслет-фенечка из трех тонких проволочек и прозрачной бусины всегда на руке, как впрочем, и серебряные серьги в виде маленьких крылатых собачек. На шею массивный кулон на кожаном шнурочке - плоский серебряный диск с изображением умильной собачей морды. Ник всегда ржал над этим детским, с его точки зрения, украшением. Катя только хитро улыбалась и отшучивалась.
   Закончив собираться, девушка осторожно выглянула в коридор, где охая и разгоняя котов, мама опаздывала на работу. "Занята", - констатировала факт Катя и, плотно прикрыв за собой дверь, кинулась к книжному шкафу. Главное - сделать все быстро, аккуратно и не грохнуть на пол что-нибудь тяжелое. А то прибежит родительница и устроит скандал. Вряд ли ей придется по вкусу то, что драгоценное чадо прячет между книжек. Убрать с полки на стол любимые томики Набоковой и Малиновской, отодвинуть в сторону несколько книг Белянина и чудом затесавшегося Булгакова (ему место совсем на другой полке) и осторожно, еще раз оглянувшись на дверь, достать небольшой чемоданчик.
   - Так, - бормотала Катёна себе под нос. - Что мы тут имеем. Чашу - взять, бутылочку тоже, как и завернутый в ткань кинжал.
   Девушка быстро запихала находки в рюкзак, поставила на место книги и судорожно выдохнула, присаживаясь на стул. Самое сложное сделано. К счастью, мама не имеет привычки копаться в чужих вещах, поэтому о тайнике в книжном шкафу ничего не знает, и в рюкзак проверять не полезет. Осталось взять только свечи. Свечи у Катены были немного неправильные. Точнее совсем неправильные - яркие, праздничные украшенные золотистой полоской. Зато хранить их можно на самом виду, не опасаясь гнева родительницы.
   - Катюшь, я ушла! - крикнула мама от входной двери. - Смотри не проспи!
   - Не просплю! - отозвалась Катька. Подождала для верности пять минут, и с сожалением вдохнув расползшийся по прихожей запах кофе, выскользнула на улицу. Больше всего Катьку напрягало, что жрать сегодня с утра просто нельзя. Даже кофе попить нельзя, а хочется. Очень-очень.
   Сонной мухой девушка потащилась в сторону реки, стараясь не налететь на спешащих на работу людей. Не любила Катька без кофе выползать на улицу с утра: девушка и так считала себя изрядным тормозом, а уж не проснувшись, и тем более. Даже на автобусе не поехала в надежде, что свежий воздух взбодрит. Не взбодрил, только на подходе к пещере Катя немного разгулялась. Лезть внутрь совершенно не хотелось. Ауру нехорошей, злой силы девушка чувствовала почти физически. Легкое покалывание в кончиках пальцев, металлический привкус крови на языке. Силы так много, что кажется, ее можно пить. Но только попробуй сделать глоток - сразу же появится горечь во рту и тошнота. Устраивали однажды эксперимент - больше не хочется.
   Катя скривилась и, вдохнув поглубже свежий ветер с реки, нырнула в полумрак пещеры. Немного отдышалась, принюхалась и, сдерживая отвращение, огляделась.
   - Фу, как Никита мог провести здесь ночь? - думала она, по кругу обходя маленькое помещение. - Впрочем, ему проще, он не чувствует так остро. Надо было взять курильницу, - посетовала девушка и усмехнулась, остановившись перед лупоглазым губкой Бобом, неаккуратно намалеванным на стене.- Хотя, никакой курильницы не хватит, чтобы изгнать отсюда всю негативную энергетику и трупную вонь. Даже сама земля, казалось, была пропитана злобой. Скорее всего, давным-давно здесь было святилище одного из темных языческих богов. Ритуалы и кровавые жертвы настолько испортили фон этого места, что отголоски древнего зла чувствуются до сих пор. "Вот здесь Ник порезал руку, - Катька осторожно провела пальцем по каменной плите и испуганно отдернула ладонь, ощутив жжение даже сквозь перчатку. - Гадость какая! - буро-коричневые пятна запекшейся крови поверх старательно выведенного имени "Никита" девушке совершенно не понравились. - Хоть бы "Ник" написал! Разбрасываться в таких местах истинным именем, да еще и окропив его кровью - не дело.
   Катя присела на колени и развела костер - всего пара жестов, тихий шепот и вот уже весело шуршит огонь, доедая оставленный еще Ником ужин: несколько сухих веток, полено и два чудом уцелевших блокнотных листа. Девушка вытащила из рюкзака небольшую прозрачную бутылочку и осторожно, стараясь не пролить, открыла пробку. Капля зелья на язык - главное не переборщить, а то потом придется весь день за стеклами солнцезащитных очков скрываться, и каплю в огонь. Вспыхнуло изумрудами пламя, и такой же яркой зеленью засветились глаза Кати. Девушка перевела дыхание, привыкая к новым ощущениям, и принялась расставлять свечи, они сегодня заменят круг камней. Ну, где же здесь найти четыре плоских булыжника? - Так, главное не напортачить со сторонами света. - Компас у девушки был, но вот пользовалась она им очень неуверенно. Наконец, худо бедно разобравшись, Катя разместила свечи. Зеленую, чтобы поклонится северу. Красную, чтобы пылала на юге. Желтую, как символ солнечного востока, а голубую на Западе. Жаль не нашлось алой бечевки, пришлось отмечать магический круг обычной белой бельевой веревкой. Хуже, конечно, но тоже покатит.
   Ассам холодно сверкнул в отсветах зеленого пламени костра. Катя стащила зубами перчатку с левой руки и сделала аккуратный разрез на запястье, сморщилась и зашипела от боли, но ладонью не дернула. Еще не хватало, чтобы кровь попала здесь на пол или на стену! Нет уж, лучше потерпеть. Несколько капель звонко стукнули по дну чаши. Катя осторожно лизнула ранку, и прошептала три слова, останавливая кровь. Нож тщательно вытерла специальной тряпочкой и, убедившись, что на лезвии не осталось следов, соскребла с плиты немного засохшей крови Никиты в чашу. Туда же полетел волос - Катька надеялась, что Ник не заметил, как волосок, снятый с его плеча, девушка зажала в кулак, а не выкинула.
   Слова заклинания сорвались с губ легко, даже сосредотачиваться не пришлось, хорошо, что дар это позволял, правда, закон - не совсем. Но с законом, Катька была уверена, она разберется. В конце концов, магию она здесь творила индивидуальную, а значит не так уж и виновата. Слова выстроились в фразы и упали в тишину пещеры ледяными бусинами:
  
   Ясное солнышко, ночка-подруженька,
   Ветер, что травы колышет зеленые,
   Реченька быстрая, мать Сыра Земля,
   Вы подскажите мне и посоветуйте.
   Прошлое минуло, в тьму веков кануло,
   Но вы все знаете, правда вам ведома.
   Что здесь случилось и то, чего не было?
  
   Перед глазами потемнело, вокруг сгустился вечер, Катька почувствовала боль в руке. Все правильно, Ник же ее порезал, значит, заклинание удалось.
   По пальцам горячей струйкой стекает кровь и капает на плиту. В другой руке плотно зажат телефон. Только что звонил Гошка. Рядом у ноги валяется нож. Темно и немного жутко, нужно чем-то замотать порез, чтобы перестала течь кровь, и идти домой. Вдруг неясная, смазанная тень, словно вырывается из стены.
   - П-шшш-ла пр-р-рочь! - Катька взвизгнула и отскочила к стене, не замечая, что разрывает магический круг. Видение сразу же исчезло, вокруг резко посветлело, а руку отпустила боль, но вот огромный черный ворон с яростно горящими глазами остался.
   - П-шшла! - взмахнул он крыльями, наскакивая на девушку, Катька испуганно вскинула руки, инстинктивно прикрывая голову от клюва, угольки глаз сверкнули очень близко. Девушка почувствовала, как потеплел медальон на груди, а сзади на стене начала сгущаться знакомая тень.
   - Т-ва-рррь! - ворон отскочил назад, словно обжегшись, и с ненавистью уставился на подвеску с изображением собачьей морды. Вредная птица нахохлилась и стала заходить с боку, недовольно косясь красным глазом. Нападать ворон пока не решался. Тень за спиной слегка посветлела и Катька не рискнула искушать судьбу еще раз. Испуганно схватила рюкзак и чашу и рванула к выходу, затылком чувствуя ненавидящий взгляд.
   Только на склоне реки девушка дала себе отдышаться. Все же Никитка, похоже, вляпался в какую-то историю, только вот в какую? Знать бы. Сам он не хотел рассказывать, что же с ним случилось. Или на самом деле не помнил, а может, просто не знал. Катя была готова поклясться, что ворон оказался в пещере неспроста. Да, и его появление очень напоминало нечто, что девушка уже видела не однажды.
   Катёна знала, с кем можно посоветоваться по поводу случившегося, но Ник, похоже, изменений в себе не замечал и признаваться, что не все ладно, не желал. А без его одобрения советоваться бесполезно. - Дурак, сам того не ведая, провел обряд крови в древнем капище с дурной славой! Последствия этого могут быть самые неприятные!
   Катька присела на выступающие из земли камни, их на берегу реки было великое множество, и задумалась. Похоже, от судьбы не уйдешь, все тайное рано или поздно становится явным, и бесполезно отказываться от своего предназначения. Права была бабушка: если не идти навстречу судьбе, судьба сама отправится за тобой, поставив рано или поздно в такие условия, в которых не останется выбора. Проще покориться сразу. Впрочем, Катька была готова покориться, только не сейчас, а чуть позже и так, что бы лишний раз маму не нервировать. Оставалось-то каких-то два года - окончить университет, отдать родителям диплом и можно с чистой совестью строить свою жизнь, согласно предназначению. Ведь маме необязательно знать, кем дочка работает, а папа поймет. Никита как всегда сбил все планы, ради него Катька готова была рискнуть и сдаться раньше. Хотя, зачем? Затем чтобы, выпутавшись из неприятностей, он упорхнул за новой Златкой? Девушка нахмурилась и помимо воли всхлипнула. Задержала дыхание, пытаясь успокоиться, и вытерла рукавом скатившуюся по щеке слезу. Он ведь даже не понимает, что его жизнь может полететь кувырком из-за глупости и неуместной бравады. Хотя, может, все это домыслы и беспочвенные страхи? А на самом деле ничего сверхъестественного в пещере не произошло? В это хотелось верить, но слишком уж много было странностей. Нужно выловить Ника и побеседовать чуть настойчивее. А потом, когда все утрясется, будет понятно, действительно ли с ним что-то не так, тогда можно и о последствиях подумать. Черт! Еще бы Никита не шарахался от нее, как от прокаженной. Впрочем, теперь-то уж точно будет. Это судьба - ведьм никто не любит, даже если они прикрываются вполне себе приличной маской студентки университета.
  
   Просыпаться было мучительно. Туман в голове не желал рассеиваться, подкатывала тошнота. Мышцы сковала боль, Ник резко открыл глаза и выдохнул, сначала не в силах понять, куда делся лагерь и почему не слышно шума людских голосов. Где Мерген и его настырная птица? Парень не сразу признал вполне привычную обстановку своей комнаты - старый разложенный диван вместо кровати; комод с перекошенным верхним ящиком и еще советского производства желтые обои в цветочек. На окнах плотно задернутые шторы. Тоже не новые, да и постирать бы не мешало. Все как обычно. Почему же не уходит впечатление, что место это чужое и страшное.
   - Я - Ник, - пробормотал молодой человек, закрывая лицо руками и пытаясь окончательно вырваться из власти сна. Нужно постараться заново осознать себя и вернуться в реальность. "Черт! Как же трудно это сделать!" Слишком резкая смена обстановки выбила из колеи. - Тенгира нет, он - просто сон. Сон. - Убеждал себя Ник, раскачиваясь на кровати в такт словам, которые он твердил, словно заклинание.
   Крупная дрожь пробежала по плечам, и молодой человек поежился, как от холода. В соседней комнате громко заорала музыка - проснулся Гошка и, что-то радостно напевая, направился в ванную, а Никита не мог заставить себя сдвинуться с места. Перед глазами снова и снова кадр за кадром прокручивался сон. Во рту явственно чувствовался металлический привкус. Ник слишком хорошо помнил, с каким наслаждением Тенгир пробовал на вкус кровь убитого врага. "Что может быть слаще? Арья!" - всплыло в голове, и накатил приступ тошноты. Не мог же он на самом деле пить человеческую кровь?
   - Эй, Ник! - в комнате появился бодрый Гошка с зеленым банным полотенцем на бедрах. - Ты вставать-то собираешься?
   Никита отрешенно кивнул и поднялся, борясь с тошнотой. Сильно болела спина, вероятно от того, что всю ночь парень провел в одной позе. Как рухнул вечером на диван, так с утра и проснулся, даже покрывало практически не смято.
   - Да, друг, - сочувственно пробормотал Игорь. - Что с тобой сегодня? Ты сам на себя не похож. Чисто упырь. И рожа чем-то извазюкана. Ты ночью, случаем, не вылетал в окно? Не кусал юных дев за шею, а? А то вчера Катёну в вампиризме упрекал. А сам, скажу тебе, гораздо больше на кровососа смахиваешь.
   - Где рожа у меня извазюкана? - слова Игоря вывели из ступора. Никита подорвавшись влетел в ванную и замер перед зеркалом. Крик застыл в горле, парень сам не понял, как получилось его сдержать. Руки на автомате щелкнули запором на двери. К счастью, Гошка не потащился следом. Он вряд ли бы воспринял увиденное адекватно. В зеркале вместо физиономии Ника отражался мертвец.
   Сегодня Никита смог лучше разглядеть желто-серую местами отставшую от костей кожу; темные провалы глазниц, в глубине которых мелькнули красные всполохи и длинные косы, перекинутые на грудь. Парень, как зачарованный, приподнялся на цыпочки и увидел истлевший воротник странного одеяния неопределенного цвета. Из-под ссохшихся губ торчали два желтых изогнутых клыка. Осторожно коснувшись своего лица Ник заметил, что в зеркале отразилась уродливая, лишь местами обтянутая ошметками кожи, рука с загнутыми когтями вместо ногтей. Ноги подкосились, Никита плюхнулся на край ванны, пытаясь придти в себя. Внимательно рассмотрел свою совершенно нормальную ладонь и снова с опаской бросил взгляд в зеркало. Отражение мертвеца потихоньку таяло, и сквозь расползающуюся пергаментную кожу начали просвечивать его, Никитины черты. За провалами черных глазниц уже можно было рассмотреть серые испуганные глаза, скоро собственное отражение вытеснило непонятный морок, но теперь Ник не сомневался в том, что все происходящее, каким бы бредовым не казалось, самая настоящая правда, а не глюк, посланный начинающимся сумасшествием.
   Молодой человек снова уставился в зеркало, будто пытаясь запомнить и закрепить в памяти свое отражение. Гошка был прав - физиономия в районе губ и подбородка в самом деле была чем-то заляпана. Совсем плохо стало, когда Ник понял, чем именно - запекшейся кровью. Спазм скрутивший желудок оказался на удивление сильным, Никита согнулся у края ванной, пытаясь справиться со взбунтовавшимся организмом. Сцены сна, которые услужливо подкидывала память, были слишком реалистичны, чтобы удалось сдержать рвотные спазмы. Самым страшным в воспоминаниях была даже не картинка, а звуки и запахи. То, что было нормально для средневекового хана, современный человек оказался просто неспособен переварить.
   - Никит, ты что там застрял, что ли? - поскребся под дверью Гошка. - У тебя, точно, все в порядке?
   - Да, Гош уже иду, - Ник с трудом узнавал в этом хриплом шепоте свой голос. Холодная вода несколько освежила и дала возможность воспринять все более или менее адекватно. "Кок согар! - пробормотал парень, обращаясь к своему отражению в зеркале. - Где-то я уже слышал эту фразу в реале. - Ворон! - осенило молодого человека. - Вчера бился в окно такой же ворон, как и во сне. И с утра во дворе я видел именно его, и мерзкая птица тоже что-то кричала. А еще этот ворон был в пещере", - воспоминание всплыло совершенно неожиданно. Никита вдруг четко, практически, как вживую снова увидел перед глазами птичьи крылья и услышал недовольное "Кок согар".
   Парень на автомате, чтобы хоть чем-то себя занять, заложил в стиральную машину грязные шмотки, с тоской посмотрел на мятые забрызганные грязью джинсы, в которых спал, но решил, что если засунет стирать и их, в институт идти будет не в чем, и оставил на себе.
   В комнате Гошка, так и не дождавшись Ника, пил кофе и одновременно пытался определить степень повреждения компа.
   - Гош, - замер Никита в дверях комнаты по дороге на кухню. - А ты можешь посмотреть мне в интернете, что означает "Кок согар!"
   - А больше тебе ничего посмотреть не нужно? - огрызнулся недовольный друг. Похоже, восстановить компьютер за пять минут не получалось, и Гошка остался без утренней порции интернета. Выход в сеть у друга был и с мобильника, но интернет без картинок, с маленькой скоростью и на крошечном экране Игорь не жаловал. - Ты, че, забыл, что комп вчера полетел? Прости, но у меня нет прямого канала связи с мирозданием. Так я тебе ничего не узнаю и, вообще, зачем тебе эта фигня нужна, а? Я понимаю, если бы ты судьбой докладов поинтересовался.
   - Злой ты, - буркнул Ник и повернулся к другу спиной.
   - Ничего себе! - выдохнул Гошка. - Это где ты такой себе синячину поставил, а? Не иначе, как ступеньки хребтиной считал. Ты свою спину-то видел? - Ник отрицательно помотал головой. - Ну, так сходи, в зеркало посмотри. Уверяю тебя, есть на что! Мне таких синяков давненько лицезреть не приходилось. С первого курса, когда ты летел зимой на лыжах с горы у реки.
   Ник неестественно вывернулся, пытаясь рассмотреть, что такое страшное, друг рассмотрел на его спине, но ничего не увидел, только драконью голову и верх правого крыла. Плюнув на бесполезные попытки принять нужную позу, парень метнулся снова в ванную - это единственное место в доме, где висело приличное зеркало. А зачем еще одно? Они же с Гошкой не две девицы на выданье, а несколько раз в неделю побрить физиономию и это сгодится. Что бы рассмотреть спину в небольшом зеркале, повешенном на уровне глаз, пришлось извернуться и даже несколько раз подпрыгнуть. Гошка был прав, синяк впечатлял. Красно-синий, местами даже со свезенной кожей, он еще не успел потемнеть. Создавалось впечатление, что Ника ударили по спине дубиной.
   - Ничего себе? - выдохнул парень, - неудивительно, что с утра было впечатление, будто всю ночь меня били! Но как? Когда? Хотя.... - перед глазами всплыла сцена из сна. Боль в спине, минутная дезориентация и смеющееся лицо Сура, пришедшего на помощь. - Да, что же это такое?
   Ник мрачнел с каждой минутой. Как этого не хотелось признавать, но с реальностью приходилось считаться. В пещере произошло что-то странное и теперь это странное отравляет жизнь. Самое печальное, что непонятно, как с этим со всем быть. Не спать? Можно ночь, две... а дальше? А что, если в одном из снов хан помрет?
   - Ну, ты теперь на свой синяк будешь до завтра любоваться? - в ванну заглянул совсем собранный Гошка. Дреды кокетливо откинуты за спину, на голове новая шапочка, ярко-желтая с черными полосками, такой же шарф и перчатки с обрезанными пальцами. - Одевай на себя что-нибудь, и пошли, а то опоздаем. Катька нас уже, наверное, ждет, а ты тут медитируешь!
   Никита натянул на себя свитер, спешно зашнуровал кроссовки и вышел вслед за Гошкой на лестничную площадку. Как ни странно, Катёнка там не было. Девушка обычно дожидалась молодых людей, сидя на подоконнике между вторым и третьим этажами. Дома у девушки тоже никого не оказалось. Катюхины родители, видимо, с самого утра ушли на работу, а куда делась она сама - не понятно. Точнее, ушла-то девушка, вероятнее всего, в институт, только вот, почему одна?
   Ник сам не понял из-за чего, но расстроился. Он за три года привык к ежедневному Катькиному присутствию. И было очень странно с утра не видеть ее, сидящей на подоконнике. Она обычно притягивала к подбородку колени и ждала, уставившись на дверь. В эти моменты девушке можно было дать лет пятнадцать. Такую Катёну, Ник любил больше всего, а она не понимала и обижалась, воспринимая всерьез его шуточки. Он же не виноват в том, что девушка ему очень напоминала самого настоящего нахохлившегося черного котенка. Бездомного и беззащитного. На бездомного, Катька, как правило, и дулась сильнее всего.
   В институт явились даже раньше, чем было нужно. Из их группы еще никто не подошел. Гошка тут же унесся в столовку за пирожками. Ник всегда поражался удивительной способности друга лопать в любое время дня и ночи, сам он подобный культ еды не проповедовал, но себе пару ватрушек все равно заказал. Так, на всякий случай. Поедал столовскую выпечку Игорь всегда с таким удовольствием, что слюнки текли у всех окружающих.
   Пока Гошка добывал в буфете еду, Ник примитивно скучал, разглядывая стены опостылевшей еще в минувшем семестре аудитории. Не соскучился пока Никита по учебному процессу. Толстые стены и сводчатый потолок молодой человек успел изучить за первые три года обучения и ничего нового в них не нашел, поэтому переключил свое внимание на парту. Студенческий креатив всегда радовал глаз, но особой оригинальностью не отличался. Надписи на парте можно было разделить на три категории "Хочу тебя", "хочу кушать" и "хочу домой". Где-то здесь, в уголочке было "творчество" Никиты и Гоши написанное еще весной. И не какая-то банальщина, а вполне себе творческая надпись на латыни, старательно выведенная красивыми готическими буковками "Dum spire spero".
   Как изречение переводится, Ник уже не помнил. Эту фразу Гошка отрыл в интернете непосредственно перед написанием. Никита ухмыльнулся и провел кончиками пальцев по до сих пор не побледневшим буквам. - Прикольно!
   В аудитории было удивительно тихо, толстые каменные стены не пропускали ни одного звука. Эта странность Ника поразила еще на первом курсе. Старинная кладка работала лучше любой самой современной звукоизоляции. Спине неожиданно стало прохладно, словно из открытого окна подул сентябрьский ветер. Только вот окон в подвальной аудитории никогда не было. Неприятный холод между лопатками становился сильнее, а ощущение тяжелого взгляда изучающего затылок раздражало. Повернув голову, Ник икнул. Закрыл глаза, выдохнул и открыл снова. Не изменилось ровным счетом ничего. Сзади висела полупрозрачная, колеблющаяся, как тряпка на ветру, фигура парня в каком-то странном одеянии, напоминающем старый женский халат то ли серого, то ли линялого-черного цвета. Парень был рыжий и лохматый. Он ожесточенно скреб свои нечесаные патлы и бормотал что-то непонятное, то ли заклинания, то ли ругательства. Особенно часто повторялось зловеще-шипящее "sum, fui, esse". Парень выжидательно и с явной надеждой уставился на Никиту.
   Ник для верности жестоко потер глаза, ущипнул себя за мочку уха и застонал:
   - Нет, нет и еще раз нет! Неужели, правда у меня едет крыша? Мало того сны... так еще и глюки начались! - и обращаясь к полупрозрачной фигуре с тоской в голосе спросил. - Ты глюк? А может, демон?
   На глюка призрак никак не отреагировал, а вот сравнение с демоном вызвало бурю эмоций. Парень шарахнулся в сторону и замахал перед носом правой рукой. Похоже, он пытался перекреститься, но крестное знамение у призрака никак не получалось, и движения напоминали отмахивание от назойливой мухи.
   - Демон? Нет, сам ты демон!- призрак плюнул в Ника, но плевок не долетел и зашипел, растекаясь по парте черным пятном.- Ты написал латынь-то? - призрачный палец рыжего ткнул в совместное творчество Гошки и Ника. - Знаешь, как сдать?
   - Эту чушь что ли, так мы вроде бы писали, но давненько уже, а сейчас я только вспомнил этот занимательный эпизод из своей студенческой жизни? А куда его сдать?
   - Давно написано, говоришь? А мне показалось только сейчас. - Призрак помрачнел. - И не чушь это вовсе. Это с латыни переводится: "Пока дышу - надеюсь". И сдать не куда, а что. Экзамен мне нужно сдать. По латыни. Ты вот у кого будешь латынь-то сдавать?
   Никита почувствовал, что крыша у него едет окончательно и бесповоротно. Странные сны, призрачные вороны с красными глазами и какое-то сумасшедшее привидение. А что от сумасшедшего привидения ожидать парень не знал. Он и с нормальными-то привидениями никогда раньше не встречался, и даже не верил в их существование. Так как учился Ник на факультете психологии, то знал, что с психами лучше не спорить, поэтому спорить и не стал, а попытался объяснить, что латынь он, слава Богу, сдавать не будет (только латыни еще и не хватало для полного счастья), и, вообще, латынь на факультете не изучают, а написал он просто так и вообще даже не сейчас. Услышав это объяснение, призрак загорюнился, его лицо сморщилось, курносый нос жалобно захлюпал, и из глаз потекли крупные слезы.
   - Горе-то какое! А я уж было понадеялся... Что же мне теперь несчастному делать? Как же сдать-то ее, латынь эту проклятущую?.. Уж второй век мучаю-ю-ю-юсь... А я уж учил-учил, все-все вызубрил... А тут... А оно... - стены пустой аудитории содрогнулись от оглушительного рева.
   Поняв, что призрака мучает извечная проблема всех студентов - как избавиться от хвоста, Никита испытал к бедолаге прямо-таки родственные чувства и попытался помочь, искренне надеясь, что странное создание все же призрак, а не глюк. Очень не хотелось, чтобы кто-нибудь из однокурсников застал содержательный диалог Ника с самим собой.
   - Эй! Ты че, не расстраивайся! - парень выдавливал из себя слова с трудом. Он и девушек-то утешать не умел, а уж что могло утешить глюка, не сдавшего латынь, и вовсе не знал. - Ты расскажи, хоть, что там с твоим экзаменом, а? Может, придумаем, что сделать?
   Призрак, похлюпав курносым носом и повздыхав немного, рассказал свою душещипательную историю. Был он при жизни семинаристом, звали его Семион (Сема, по-простому) и учился он на втором курсе духовной семинарии. Так себе, надо признать, учился. Но не потому, что ленивый был или занятия прогуливал. Нет, студиозус он был старательный и ответственный, вот только со способностями у него было не очень, ну то есть, вообще никак. И боялся Сема каждого экзамена до икоты, до дрожи в коленях, до посинения. Но уж больно не хотелось возвращаться обратно в деревню к курам и козам. Икающий, запинающийся и полуобморочный студент у преподавателей сочувствия не вызывал, и каждый экзамен для Семиона был настоящей пыткой. Но самым страшным был экзамен по латыни, которого Сема боялся смертельно, поэтому готовился к нему денно и нощно, зубря латинские глаголы (от каждого из которых, как известно, можно образовать более ста форм). Чем он больше зубрил, тем страшнее ему становилось, так как казалось ему, что он забывает даже то элементарное, что знал раньше. И так Сеня переживал и волновался, что заболел и помер. А экзамен так и не сдал. И вот мается теперь в призрачном состоянии, не упокоится никак, так как осталось у него в этом мире незаконченное дело - экзамен по латинскому языку.
   - Я вот тут, в стене, живу. Сплю, конечно, больше. Но вот как ты появился здесь, мне сразу захотелось вылезти, а уж как про латынь думать начал, так и вовсе будто подкинуло что. А ну, как удастся, наконец, сдать эту латынь, я бы и упокоился с миром. Может, знаешь, как сдать-то?
   - Не-е, - Ник покачал головой. - У нас и предмета такого нет, но если вдруг услышу, то обязательно сообщу. А что, призраком быть не нравится?
   - Нельзя призраком, - грустно вздохнул Сеня и снова всплакнул. - Не по-христиански это, не по-православному.
   Из коридора донесся смех, и призрак испуганно подпрыгнув, рванул к стене, запутался в балахоне, но все же успел исчезнуть в кирпичной кладке за секунду до того, как в аудиторию впорхнули Лизка и Танька, обе в коротких юбочках и одинаковых курточках, отличающихся лишь цветом. У смуглой Лизки куртка была красная, а у рыжей Таньки ярко-голубая.
   - Ой, Никитка! - хором выдохнули хохотушки. - А ты что один скучаешь? Чего какой смурый? Пил вчера, что ли?
   Никита буркнул неразборчиво. Не объяснять же всем и каждому, что он только что закончил содержательный разговор с призраком-семинаристом, почившим от излишнего волнения перед экзаменом более ста лет назад. От дальнейших расспросов Ника спас вернувшийся из столовой Гошка. Друг был недоволен.
   - Ник, ты представляешь, какая невезуха! - завопил он от двери. - Прямо перед моим носом разобрали вкуснющие беляши! Ну, думал, хоть тебе ватрушек куплю, не фига! Две хрупкие феи передо мной забрали аж десять штук! Представляешь? Согласись, нельзя девчонкам столько жрать. Правильно девчонки? - Лизка и Танька утвердительно закивали, хихикнули и согласились, что девушкам много булочек кушать никак нельзя.
   - Попа толстая будет, - надула губы рыжая Танька.
   - Попа это еще полбеды! - возразила ей Лизка. - А вот...
   Дальше Гоша слушать не рискнул. Вот еще, нервы себе портить, заморачиваясь вопросом в каком месте у девчонок пирожки с плюшками откладываются.
   - Так что, Никитка, - продолжил он, прерванный гастрономический разговор. - Остались только пироги с капустой. Будешь?
   - Гош, - Ник уже не хотел ничего, даже ватрушек, а уж пирогов с капустой не хотел и подавно. - Не хочу я ничего есть. Лучше, найди мне в инете, что значит "кок согар", а? Пожалуйста? Мне, и правда, очень нужно.
   - Но не сейчас же?
   - Сейчас, - уперся Ник, терпение которого уже было на исходе. - Я знаю, у тебя на мобилке инет есть. Гош, надо.
   Катёна появилась за несколько секунд до звонка, самая последняя из группы. Она влетела в аудиторию, успев только чудом до прихода Людмилы Марковны.
   Ник такую Катьку видел в первый раз. Он даже не сразу ее узнал. Щеки разрумянились, с лица исчезла привычная бледность, движения из ленивых стали резкими и торопливыми. Даже знакомая кожаная куртка сидела как-то по новому - дерзко. В такую Катьку можно было запросто влюбиться. Но Никита слишком хорошо знал ее настоящую, чтобы новое впечатление заслонило три года дружбы. Бессонные ночи за конспектами, весенне-летние велосипедные прогулки и посиделки зимними вечерами у окна. С Катькой можно было трепаться обо всем. Она была своим парнем, а под объект обожания подходила Злата. Вон какая у нее спина красивая и волосы длинные, волнистые, а у Катёны всего лишь рваные черные пряди, едва достигающие плеч. Смотрится, конечно, стильно, но у девушки волосы должны быть длинные и светлые.
   - Фу-х успела! - сказала Катька, плюхаясь на лавку. Ник выдохнул, счастливый от того, что девушка не может прочитать его мысли, и тут увидел глаза Катёнка - пронзительно зеленые, напуганные - почти в пол лица. Странные глаза и безумно красивые, словно кто-то щедро разбавил привычный цвет зрачков малахитом.
   - Что, ты как смотришь? - подозрительно поинтересовалась она у Ника и поспешно отвернулась, делая вид, что достает из сумки тетрадь. Ассан, звякнув, упал на пол, привлекая ненужное внимание. Испачканная кровью тряпка почти вылетела следом, но девушка успела запихать ее обратно, скрыв между косметичкой и свечами.
   - О! Какой у тебя ножичек, Катён! - уважительно выдохнул Андрей - главный мачо курса. Вот уж кто кидался на все, что движется, Ник был разборчевее. Андрея Катька недолюбливала. Отчасти, из-за презрительно-пренебрежительного отношения ко всем и вся, кроме своей драгоценной персоны. Отчасти, из-за навязчивого внимания.
   - Что есть, то есть! - буркнула она, успев ухватить нож за секунду до того, как его коснулись чужие руки.
   - Ну, посмотреть дай! - заныл парень, но Катя уже запихала ассан в сумку и достала тетрадь.
   - Обойдешься, - не поднимая головы, ответила она и заработала недовольный взгляд одногрупника. "Ну и ладно, - подумала девушка. - Можешь обжаться сколько влезет, все равно я тебе не позволю прикоснуться к ассану. В целях твоей же безопасности".
   - Жадина! - буркнул парень и отвернулся, а Катька сделала вид, что что-то усиленно изучает в тетради. Рядом подозрительно поглядывал Никита.
   - Катён, а, в самом деле, что это за ножичек такой? Ты раньше нам его не показывала, - шепотом на ухо поинтересовался он. - Мне-то посмотреть разрешишь?
   - Потом, - одними губами ответила девушка, повернувшись, и замерла. Неприятных, чужих багровых отсветов в глазах парня стало больше. Что-то хищное появилось во взгляде и от самого Никиты, казалось, тянет мертвенным холодом. Отголосок зла и смерти, тот же, что с утра девушка почувствовала в гробнице. Неприятный холодок скользнул по плечам. Катёна с трудом удержалась от того, чтобы посмотреть назад. Изучающий взгляд пощекотал щеку и затылок. Неприятно, кажется, что тебя разглядывает кто-то чужой. Вряд ли кто из одногрупников, значит, все неприятные ощущения вызваны близостью Ника.
   - Никит, - начала Катя, намереваясь все же попытаться узнать у парня, что такое творится, но громко хлопнула входная дверь аудитории и, отбивая дробь каблуками по кафельному полу, к кафедре прошествовала Людмила Марковна. Все разговоры сразу же пришлось прекратить до перемены. Более агрессивной и вредной дамы Катюха в универе не встречала. Пришлось только бросать на Ника подозрительные взгляды, брезгливо принюхиваться и кусать губы от неясного беспокойства. На перемене, едва только девушка подсела поближе в надежде возобновить разговор, оживился Гошка. Он поднял затуманенный взгляд от дисплея коммуникатора и произнес, обращаясь к другу:
   - Кок согар - проклянет тебе небо. А кок соккан - проклятый небом...
   Катька насторожилась, посмотрела на испуганного Ника и переспросила у Игоря.
   - Гош, ты это к чему?
   - Да, ни к чему, - пожал плечами друг, убирая мобильник в кобуру на поясе. - Никитка с утра меня достал, "найди, да найди, что значит "кок согар"", вот я и нашел. Это древнее тюркское проклятье. Считается, что кок соккан - человек проклятый тюркским богом Тенгре не только сам страдает от мироздания, но и всему его окружению не будет удачи и счастья. Поэтому общаться с проклятыми себе дороже. А "кок согар" это соответственно проклятье, если хочешь ругательство. Так зачем тебе это нужно?
   - Пойдем, покурим, - порывисто обратился Никита к Игорю и приподнялся, выжидательно уставившись на Катьку. Девушка послушно встала, выпуская молодых людей, сделала шаг за ними, но насмешливая реплика Ника заставила Катю обиженно сесть на место.
   - Ты что решила нас в туалет сопровождать? - хмыкнул он и выскользнул за дверь.
   - Катен, ты че, какая хмурая? - Машка как всегда мило улыбалась и грызла шоколадку. Они с Катькой, можно сказать, были подругами. Точнее, Машка считала Катю подругой, а вот Катёна... она вообще предпочитала дружить с парнями. Ну, не любили девчонки ведьм. Подсознательно, старались держаться, как можно дальше. Так было с самого детства, и ни с кем не возникало теплых отношений, только вот с Машкой получилось сойтись и, как ни странно, со Златой. Но Катя все равно старалась держать подружек на расстоянии. Сердечными секретами не делилась, в гости не приглашала, на девичьи посиделки в расположенную недалеко от университета кафешку старалась по возможности не ходить.
   - Да спала я сегодня плохо, - с улыбкой, привычно соврала Катя и посмотрела в сторону двери. Теперь точно не выйдет - Машка не отстанет. Придется ее развлекать разговорами.
   - Кать, а у тебя, что линзы сегодня цветные? Да? - удивилась Маша. - Глаза такие зеленющие, просто здорово, ты намного симпатичнее стала. Такая яркая!
   - Да, линзы. - Снова ложь. "А что делать?" Так намного проще, не скажешь же институтской подружке, что глаза такие от ведьмовства, и привлекательность скоро пройдет. Это тоже ведьмачье, временное. Пользовалась бы силами чаще, и привлекательность была бы стабильной и яркой, а так Катена - мышь. Серая мышь. Только вот за все платить нужно: и за силы, и за привлекательность. Например, отсутствием подруг, или ноющей желудочной болью. Проклятое зелье начало выходить, а значит, скоро будет плохо. Есть сегодня придется с опаской, тошнота обеспечена. Опять же использовала бы силы чаще, и зелье было бы не нужно, но здесь тоже есть свои минусы. Хочешь иметь доступ к большему объему силы, работай на "благо родины" ну, или не родины, но работай, отрабатывай привилегированное положение. А Катя пока не была к этому готова.
   - Кать, ты опять задумалась? - обижено надула Машка губы, выискивая себе новую жертву, но Златка убежала куда-то, прижимая к уху розовую трубку маленького мобильного. А все мальчишки из группы - целых пять человек - толпой умчались курить. Точнее, сначала ушли Андрей со своим неразлучным другом Кириллом, за ними увязался хмурый и невзрачный Сашка, у которого из всех достоинств был только влиятельный папа, а потом исчезли и Гошка с Ником. Можно, конечно, было поболтать с Танькой и Лизкой, но они настолько увлечены друг с другом и сплетнями, что влезать в разговор как-то даже не очень удобно.
   Когда Машка наконец-то наговорилась и пересела к подружкам-сплетницам, Катя вздохнула с облегчением. От непрерывной болтовни разболелась голова. После колдовства всегда было нехорошо, а сейчас особенно. "Душевное" общение Катёна и под хорошее настроение переносила с трудом. Сейчас же хотелось примитивно сбежать с пар домой. Но, во-первых, нужно было постараться поговорить с Никитой, во-вторых, не хотелось начинать семестр с прогулов, а в-третьих, сегодня мама придет домой рано и, увидев Катюхины глаза, точно не подумает, что это цветные линзы. Ругаться с родительницей совсем не хотелось.
   Катька прислонилась к спинке лавочки и снова с неудовольствием ощутила чей-то пристальный взгляд. Спешно повернулась назад, но сидящие на последней парте девчонки увлеченно разглядывали новую Танькину сумку и в Катину сторону даже не смотрели.
   Очень скоро про все неприятные ощущения пришлось забыть, потому что следующие занятия потоком. В аудиторию постепенно начали набиваться многочисленные шумные "юристы", пытаясь выжить упрямых "психологов" с насиженных мест. От поднявшегося шума головная боль усилилась, и приход преподавателя Катя восприняла с радостью. Степан Иванович хоть и был громким, но все же говорил на паре он один, а не тридцать взбалмошных студентов, как на перемене.
   После звонка прошло уже минут пять, а ни Ника, ни Гошки видно не было, из чего Катя с неудовольствием сделала вывод, что, похоже, эти два паршивца подло смотались и, узнать, что твориться до вечера не удастся. Надеяться на то, что эти двое явятся на следующую пару, было глупо. "Кок согар" - пробормотала девушка себе под нос: "Проклятый небом... Что же это такое?" - Катя готова была поспорить на что угодно, что не праздный интерес заставил Никиту искать перевод странного древнего ругательства. Если не любопытство, то что? Древние проклятья иногда имели очень нехорошую силу и могли быть значительно серьезнее, нежели обычное "Чтоб ты сдох". Хотя... в ее устах и "чтоб ты сдох" может иметь необратимую силу. "Когда же закончится пара?" с неудовольствием размышляла Катька, а ее руки уже автоматически плели незамысловатый оберег из тонкой, разноцветной бечевки, которая на всякий случай лежала во внутреннем кармане сумки, в куртке и даже в косметичке. Просто без некоторых вещей ни одна уважающая себя ведьма не выйдет из дома, тонкая бечевка одна из них.
   Я в узор судьбы вплетаю
   Радуг шелковые нити.
   Эта - красная - я знаю,
   Будет лучшая в защите.
   А оранжевая - пламя,
   Она путь во тьме осветит.
   К желтой прикоснусь губами,
   В ней любовь, что милый встретит.
   Свет надежды в нити этой,
   Шепот трав и шелест листьев.
   Голубая - песня ветра,
   Что над небом веет чистым.
   В синей нити краски моря,
   Что печали все смывает.
   И последняя - нить силы -
   Мое кружево скрепляет.
   Привычное заклинание даже не нужно было проговаривать вслух, руки выплетали узор, завязывали маленькие узелки, а в сознании лилась мелодия заклинания.
  
  

Глава 4

"Водка враг студента"(С)

   Затяжки получались какими-то нервными и неправильными. Руки стали влажными, а зажатая между пальцами сигарета дрожала. Сочувствующий Гошкин взгляд раздражал. Никита уже, почти, готов был рассказать другу о тех странностях, которые начались после ночевки в пещере на берегу, но не знал, с чего начать. Поэтому молчал и курил уже вторую сигарету подряд. Курить на территории университета официально было запрещено. За это писались выговоры и заносились в личное дело, но, реально, курили все, не смотря на угрозы и возможные последствия. И студенты и преподаватели. Не в самом здании, а за углом, чтобы не на виду у начальства.
   На переменах здесь собиралась целая толпа. Никита и Игорь остановились в стороне от общей шумной компании. Сентябрьское, еще теплое солнце, ласкало позолоченные макушки деревьев, не заползая лишь в густую тень, падающую от здания университета. Гошка уныло рассматривал старинную кладку стены и ждал от друга пояснений, а Ник нервничал и молчал. Надеялся, что самому разговор начинать не придется. Если отвечаешь на вопрос, то, вроде бы, и не таким дураком кажешься, чем когда сам заводишь разговор о проблемах. Тем более, если проблемы-то такие странные.
   - Ну, что у тебя происходит? - наконец не выдержал Игорь.
   - Сны мне снятся... - Никита замялся. Все же неловкости избежать не вышло, и парень себя почувствовал то ли идиотом, то ли просто психопатом. В любом случае говорить резко расхотелось. Никита просто не представлял, как выдавить из себя всю эту информацию так, чтобы Гошка, хотя бы на секунду, задумался, а не просто покрутил у виска пальцем.
   - Что за сны? - осторожно переспросил Игорь тоном доброго доктора психиатра, и Никита сразу же пожалел, что вообще завел этот разговор. Настороженно поглядывая на друга, пыхтя и собираясь с мыслями, он понимал, что выглядит как пациент, сбежавший из дурки.
   - Странные сны, - сделал он еще одну попытку, с трудом выплевывая слова. Главное, не замечать недоверчивый взгляд Игоря. Тогда, быть может, и получится рассказать до конца. - Во снах я вижу себя средневековым воином...
   - Рыцарем в доспехах, что ли? - хохотнул Игорь и тут же заткнулся, заметив, что Никита помрачнел и отвернулся. - Ладно, прости я не со зла. Просто, не понимаю я, что тебя так сильно тревожит и заставляет дергаться. Ну, видишь ты себя рыцарем или мушкетером и что?
   - Не рыцарем и не мушкетером. Не знаю кем, каким-то кочевником. Может тюрком, если "кок согар" тюркское ругательство. Но это не самое страшное. Все началось после того, как я переночевал в пещере. Сны имеют четкий логичный сюжет, и стоит мне только заснуть, как я снова начинаю видеть тех же людей и те же места. Как кино... или, точнее, сериал. Каждый новый сон - следующая серия. Очень реалистичная, помнишь синяк на спине?
   - Ну? - Гошка не очень понимал, что так сильно волнует друга, ну видит он сны, так и больно хорошо. О таком только мечтать можно - телек даже ночью. Вот он, Гошка, сны вообще видел редко, а уж чтобы со смыслом и вовсе, практически, никогда. - Что там с синяком?
   - Гош, это во сне меня огрели чем-то по спине... я нигде не падал и не спотыкался. И вечером, вспомни, я же без майки ходил. На спине не было ничего.
   - Не, Ник, - смутился Игорь, не желая признавать никакую мистику. - Ну, может ты просто забыл, а ночью с кровати свалился или еще чего, а? Ну, ты же сам понимаешь, что все это дурь. Не бывает так. Ты же в легенды не веришь. Кто мне говорил - прочь суеверия?
   - Не верил и не верю, - нахмурился Никита, спешно закуривая еще одну сигарету. - Но понимаешь, я уже просто боюсь спать, тем более сны еще не все. Ты не представляешь, что со мной в реале творится....
   Начать рассказ о странном вороне, сумасшедшем привидении и мертвеце вместо собственного отражения в зеркале Никита не успел, так как совсем рядом показались очень довольные сокурсники - Андрей, Кирилл и Сашка.
   - О! Пацаны! - завопил Дрюня, хлопая по плечу Игоря, - А пойдемте сегодня в спорт-бар по пивку, а?
   - А зачем? - Гошка был не настроен ни на какие посиделки и пивко. Дома стоял разобранный, полетевший комп.
   - Как это зачем? - удивились парни. - А отметить наступление учебного года? Опять же, сегодня пятница, занятий завтра нет. Можно гульнуть как следует! Никит, ты как?
   - А что? Идея не дурная, нужно подумать, - встрепенулся молодой человек, понимая, что это замечательная возможность не спать сегодня ночью и отвлечься от всех проблем.
   - Вот и замечательно, думай, а я помогу определиться! - ухмыльнулся Кирилл. - Златка сегодня идет, это я тебе обещаю. И Машка тоже, как впрочем, и Танька с Лизкой. Эти, однозначно, своего не упустят!
   - А вот ваша капризница Катёна, вряд ли. - Нахмурился Андрей. - Ник может уговоришь. А? Такая девчонка одна дома киснет. Мы бы ее развлекли.
   - Нет. - Никита ответил слишком резко. - Она никуда не пойдет, - и, заметив растерянность на лице Андрея, добавил уже спокойнее. - Ну, что ты ее не знаешь, что ли? Она хоть раз на такие мероприятия выбиралась, а?
   - Один, - припомнил педантичный Андрей. - На первом курсе, ты тогда ушел с этой рыжей Олей из юристов. Катька расстроилась, убежала домой и больше не ходит. Ты ведь ей тогда очень нравился.
   - Я - Катьке? - усмехнулся Никита, предпочитая не замечать, как неприятно потянуло под ложечкой и ухнуло вниз сердце. - Не, Катька хороший друг - и все.
   - Для тебя, может быть, и просто друг! - хмыкнул Дрюня. - Ну, мы сейчас сначала в общагу. Потом прихватим Златку с Машкой и в бар. Ты с нами или попозже явишься?
   - С вами, - тут же согласился Никита. Не оставлять же Златку с этими? Нет уж, сегодня Ник своего упускать не собирался. - Гош, ты точно не идешь?
   - Не-а, - мотнул Игорь дредами. - Идите вы в свой бар, а у меня комп глюкнутый. Как я могу пить, а? Вот, если быстро систему переустановлю, то может, присоединюсь к вам позже. Вполне вероятно, что даже уговорю Катёнка придти со мной.
   - Ну и хорошо, - кивнул Никита и помчался за удаляющимися одногрупниками. - Ты сейчас на пары?
   - Нет. - Гошка направился в противоположную сторону. - Что я там забыл? Домой! Хотя... нет. Сначала в магазин, я же еще антивирусник лицензионный обещал компу прикупить.
   - Кому ты обещал???
  
   Сегодня с самого утра призрак Сеня потерял покой. Собственно, он его так и не обрел с того момента, как помер накануне экзамена по латинскому языку более ста лет назад. Незавершенное дело помешало ему упокоиться с миром. С тех пор Сеня обитал в подвале университета, облюбовав одну из аудиторий. Сидел Сеня, чаще всего, тихо, с опаской наблюдая за университетской жизнью меняющейся год от года. Сначала завидовал сдавшим латынь однокашникам, потом с ужасом и восторгом подглядывал за институтками, пришедшими на смену семинаристам. Современные студенты вызывали у Сени такой ужас, что он решался выбираться из своей стены только поздно ночью, когда в здании не оставалось ни одной живой души, кроме большого и ленивого кота. Шумные, наглые и бесцеремонные студенты никого не боялись, не благоговели перед преподавателями, да еще и были сущими безбожниками. Но если парней еще можно было как-то терпеть, то девушки вызывали у Сени приступы паники. При взгляде на очередную "институтку" с голым пупком и наглыми раскрашенными глазами призрак начинал мелко дрожать и расплывался сизым туманом, заметно пованивающим потом. Так что прямой контакт со студентами был совершенно исключен до сегодняшнего дня.
   После того, как странный парень заставил Сеню выйти из стены, подманив изречением наскорябанной на парте, призрак потерял покой. Латинская фраза нервировала и требовала активных действий. Сеня мало что понял из бестолкового разговора со студентом, но одно уяснил точно: никакого отношения к латыни этот парень не имеет и никогда не имел. Но надежда ожила: а вдруг, кто из преподавателей знает латынь и экзамен у него примет? Всего-то и надо расписаться в экзаменационном листе, который до сих пор лежит в кармане призрачного подрясника.
   Но для того, чтобы найти подходящую кандидатуру, надо покинуть обжитое убежище, на что не просто решиться. Сегодня желание стало нестерпимым, и Сеня едва дождался, когда студенты освободят аудиторию. План созрел как-то спонтанно, когда занятия студиозусов прервал надсадный мяв. В аудиторию пытался пролезть через узкую щель в двери огромный факультетский кот, который давно прижился в здании и был своеобразным талисманом студентов. Его активно подкармливали, гладили "на удачу" перед экзаменом, к нему с немалым уважением относились даже преподаватели, позволяя спать, нагло растянувшись на своем столе.
   Коту все же удалось пропихнуться в помещение и устроиться на последней парте. Студенты отзанимались и ушли, а кот так и остался спать, смешно раскинув пушистые лапы. Тогда-то Сеня и вспомнил, что еще при жизни слышал, будто призраки могут вселяться в тела других существ и обитать там какое-то время. Люди для этого подходят плохо, так как у них есть душа (или как говорят на лекциях нынешние преподаватели-психолухи - сознание), и она такого соседства не потерпит. А вот животные - другое дело. Сеня отчаянно перекрестился, в сердцах плюнув, когда призрачную руку привычно скрючило. (Крестился он почти рефлекторно, но призрачное состояние этого категорически не выносило) Эх, была - не была! Призрак медленно приблизился к коту и сказал: "Кысь, кысь". Кот скептически покосился на полупрозрачную фигуру в подряснике, соскочил с парты и, сердито фыркнув, попятился к окну. Но семинарист уже решился и совершил прямо-таки олимпийский прыжок, хватая в охапку животное. Полупрозрачное тело заколебалось и втянулось в упитанную тушку кота. Как только последний сгусток тумана исчез где-то в районе хвоста, кот икнул, осел по стеночке и свел глаза к мокрому розовому носу. Посидел немного, мякнул и, пошатываясь, полез открывать форточку. Призрак Сеня впервые более чем за сто лет ощутил нормальные естественные потребности.
  
   После того, как Сеня влез в тело кота, его жизнь резко изменилась. Хотя, какая у призрака была жизнь? Так, морок один. Сначала он просто растерялся: на него обрушился шквал звуков и запахов, от которых разболелась голова. Он уж и забыл как это, когда болит голова, когда есть тело, которое живет и чувствует. Ему было одновременно страшно и любопытно.
   Здоровый и наглый университетский кот был явно не рад такому соседству, он мотал пушистой башкой, шипел и как угорелый носился кругами по университетскому двору, от чего бедная сенина голова и вовсе пошла кругом. Поняв, что такой встряски он долго не выдержит, призрак попытался уговорить взбесившееся животное. "Киса, кисонька, хорошая, - забормотал Сеня, припоминая свой прижизненный опыт общения с кошачьим родом, - тихо, тихо, успокойся. Да угомонись ты, окаянное животное, олух царя небесного!" - Наконец, не выдержав, рявкнул семинарист. Кот в недоумении остановился, резко затормозив всеми четырьмя лапами, и проехался на хвосте по ковру осенних листьев под старым кленом. Мир вокруг перестал крутиться бешеной каруселью, и Сеня смог оглядеться. Влажный осенний воздух, вкусно пахнущий опавшими листьями, жемчужно-серое небо и настоящий, живой дневной свет, запутавшийся в золотых кленовых листьях. И такое благоговение ощутил бедолага-призрак, такую светлую радость, что это почувствовал даже кот. Сеня с удивлением понял, что зверь мурлыкает и ластится - жалеет, и уже не против присутствия призрачного духа. А бывший семинарист огляделся вокруг, вспоминая, узнавая, и красно кирпичное здание семинарии, и маленький домик ректора, теперь совсем обветшавший, и корпус общежития. А вот клен, под которым так и сидел кот, он помнил совсем молодым, с тонким гладким стволом. А сейчас, дерево уже старое, с большим дуплом и растрескавшейся корой, доживает, наверное, последние годы. Сеня растрогавшись, обнял лапами ствол, прижавшись мохнатой мордой к шершавой коре, и не замечал, каким удивлением студенты, забежавшие за угол здания покурить, смотрят на кота, обнимающегося с деревом. Семинарист не замечал никого, он вспоминал, как часто он сидел на скамейке рядом с кленом с учебником латинского языка. "Латынь!" - от одного воспоминания об этом треклятом экзамене, сентиментальное настроение буквально смыло. Сеня, наконец, отклеился от дерева и заинтересованным взглядом посмотрел на удивленно таращившихся студентов. Но тут немного в стороне он увидел того странного молодого человека, с которого все началось. Мысль об экзамене отошла на второй план. Что-то было не так в этом сильном и уверенном в себе парне, какое-то черное зло присосалось к его душе. Может увидеть это зло помогла призрачная сущность, а может его почувствовал кот (ведь известно, что кошки способны увидеть незримое), но Сеня понял, что студент нуждается в помощи, и сейчас это важнее, чем какой-то экзамен по латыни. Заметив, что парень выходит из университетского двора, кот, сам не понимая зачем, увязался за ним.
  
  
   Пиво плескалось, кажется, уже в ушах. В любом случае, из очередной кружки, стоящей перед носом, Никита смог отпить едва ли треть. Больше решительно не лезло. Веселая попойка в честь начала учебного года быстро надоела. Футбол, который транслировался на огромных экранах в спорт-баре Ника, в отличие от Андрея с друзьями, совершенно не интересовал. Зато интересовала Златка, но она упорхнула буквально через час. Черная хищная BMV похитившая светловолосую красавицу окончательно испортила Никите настроение. Правда, на высокую барную табуретку рядом с Ником в самом начале вечера залезла Танька. Короткая юбка и пошловатые колготки в крупную сетку - все было для того, чтобы привлечь внимание парня. Никита лениво скользнул взглядом по глубокому вырезу, оголенному пупку и острой коленке и брезгливо отвернулся, уткнувшись в кружку с пивом. Заменить "этим" Златку было решительно невозможно. Даже после нескольких кружек мутно-желтой нефильтрованной (судя по рекламе в баре) жидкости мнение не поменялось. Танька, обиженная невниманием, в конце концов, пренебрежительно фыркнула и куда-то исчезла, оставив Ника в одиночестве один на один со своими тревогами. В затуманенном пивом сознании воспоминания смешивались со снами и Нику стало совсем паршиво. Неприятный липкий страх подполз к горлу мешая дышать, нервирующий "взгляд в затылок" несколько раз заставил повернуться и посмотреть, не притаилось ли за спиной очередное сумасшедшее привидение.
   Прохлада сентябрьского вечера слегка выветрила хмель, когда Никита, не торопясь и пошатываясь, побрел в сторону дома. У дверей бара сидел большой черный кот. В роду у зверюки явно были персы, о чем свидетельствовали чуть приплюснутый нос и огромные янтарные глаза.
   - Кис-кис, - Никита пьяно позвал кошака и уронил тому на нос довольно крупное кольцо сушеного кальмара. Животное посмотрело недоверчиво, даже как-то обижено, но потом принюхалось и осторожно заглотало угощение.
   - Че, скотинка, нравится? - поинтересовался Ник и, изучив прикольную кошачью морду, добавил. - Слушай, а я тебя раньше не видел, а? В институтском дворе вроде бы похожий зверь обитает. Ох, и наглая тварюка! Представляешь, никого не боится, даже Борова! Да что Борова ... Марковну не боится! Приходит в середине лекции, дверь с ноги...или с лапы? И валится дрыхнуть на парту. Вот. Это ты, да?
   Кот, естественно, ничего не ответил, только задумчиво посмотрел на парня, мурлыкнул, потерся о штанину и выжидательно покосился на распечатанную упаковку кальмаров.
   - Кушай, киска, я сегодня добрый, - улыбнулся молодой человек и протряс в воздухе пакетом. На асфальт упали три некрупных вяленых колечка. Кот с урчанием кинулся их подъедать, а Никита, развернувшись к нему спиной, двинулся по улице.
   На липе, растущей у дороги, сидел проклятый ворон, косясь красным глазом, в сторону парня. Будто изучал или ждал чего-то. Непонятная злость вспыхнула настолько быстро, что Ник не смог остановиться и швырнул в противную птицу почти полную бутылку пива, взятую в баре "на дорожку". Брызги мутной жидкости и стекло разлетелись в стороны, заставив метнуться к дороге парочку, спешащую по тротуару. Девушка бросила на Ника укоризненный взгляд, а парень демонстративно сжал кулаки, но выяснять отношения не полез, так как Никита примирительно замахал руками, всем своим пьяным видом показывая, что осознал вину полностью и больше кидаться бутылками не будет.
   Даже попытался объяснить, что целился в красноглазого ворона, но мерзкой птицы уже и след простыл. Она, как будто, растворилась в пивных брызгах и разбитом бутылочном стекле. Никита неприлично ругнулся, погрозил дереву кулаком и потащился через дорогу в сторону дома.
   На улице давным-давно стемнело. Редкие фонари едва освещали тротуары и совсем не заглядывали во дворы столетних двухэтажек, которые жались друг к другу в центе города. Ник несколько раз шарахался от старых изогнутых деревьев, принимая их в темноте то за конного всадника, в таком же, как у Тенгира бешмете, то за колдуна Мергена. Окна старых домов темнели пустыми черными глазницами. Здесь жили преимущественно старики, и лишь где-где горел свет. Чтобы осветить двор пары бледно-желтых окошек было недостаточно.
   Никита шел широко, периодически натыкаясь то на коварно притаившуюся в темноте лавочку, то на невысокий заборчик, огораживающий клумбу. А один раз даже умудрился запутаться в чьих-то простынях, забытых на ночь на бельевой веревке.
   Шагов за спиной молодой человек не услышал, его заставила повернуться жуткая вонь. Словно кто-то разворошил помойку, в которую "добрая душа" выкинула неожиданно почившего домашнего питомца. Этот запах Никита помнил очень хорошо. Однажды летом в деревенском доме у бабушки под полом сдохла крыса, и неделю пришлось терпеть вонищу, пока не поняли, в чем дело и не достали полусгнивший крысиный труп. Воспоминания были свежи до сих пор.
   За спиной в темноте Никита не заметил ничего странного, кроме двух горящих красных точек. Парень присел и пошарил рукой по траве. Прихватил с земли какой-то булыжник и со словами:
   - Заколебала уже, птичка проклятая! - кинул в притаившуюся в ночи тварь. Раздался глухой удар и звук, похожий на рассерженный рык. Только сейчас до Ника дошло: впереди, в темноте - не ворон. Красные угли чьих то глаз горели примерно в метре над землей, а еще у птицы сложно увидеть два глаза вместе, да и расстояние между глазами у затаившегося существа значительно больше.
   Никита пьяно икнул и отступил на шаг, огоньки приблизились, и мутный свет из окна высветил силуэт огромной собаки, замерший у лавки.
   - Вот, блин, влип! - парень, стараясь успокоиться, говорил вслух. Поджилки тряслись, и на подгибающихся ногах Ник сделал осторожный шаг назад - прочь из двора. Он где-то слышал, что от собак ни в коем случае нельзя убегать, лучше притаиться, замереть и надеяться, что пронесет. На такой подвиг, Ник, конечно, оказался не способен, но отступать старался как можно осторожнее, не позволяя себе делать резких движений.
   - Хорошая собачка, хорошая, - приговаривал он. Из головы, казалось, мигом выветрился весь хмель, парень уже практически выбрался из двора, но раздался низкий рык и два красных глаза вдруг резко приблизились, похоже, собака совершила нехилый такой прыжок.
   Свет фонаря выхватил из темноты оскаленную моду, покрытую клочками свалявшейся шерсти.
   - О, черт! - икнул Ник и с хрипом рванул назад. Впереди замер монстр: впалые бока, на которых местами топорщатся клочки шерсти с налипшими комьями земли, а местами нет даже мяса - одни ребра с ошметками полусгнившей плоти. Одно обглоданное ухо и разодранный бок. Когда-то давно "это" было достаточно крупной собакой, может быть кавказкой овчаркой или московской сторожевой. Впрочем, породу сейчас определить было невозможно. Тварь подходила медленно, неторопливо, словно принюхиваясь, а Ник стоял, как истукан парализованный страхом и не в силах поверить, что подобное творится с ним наяву. В себя парня привела только противная тягучая слюна, капающая с оскаленной собачьей морды. Позорно взвизгнув, Ник кинулся через дорогу. Как назло, в столь поздний час не было видно ни одного прохожего. Самый близкий путь домой лежал через университетский двор и Никита ломанулся вперед, перелетев высокий кованый забор, словно ласточка. Назад парень старался даже не смотреть. Судя по приглушенному рычанию, тварь нагоняла. Все же соревноваться в бегах с собакой глупая затея. Мощные лапы ударили в спину, Ника окатила волна удушающей вони. Клыки клацнули где-то совсем близко с ухом. Молодой человек изо всех сил рванул на брюхе вперед, пытаясь вырваться из-под прижимающих к земле лап. Понимание того, что сзади на тебя навалилась и хочет сожрать не просто собака, а самый что ни на есть зомби-пес (пес-зомби) придало Нику сил. Рванувшись сильнее, он смог немного освободится и перекатившись на спину с силой ударил согнутыми в коленях ногами, целясь псу в оскаленную морду. Попал, правда, только в грудь. Подошвы ботинок с хрустом пробили грудную клетку и провалились во что-то мерзко мягкое. Псина отлетела назад, но видимо ничего не почувствовала, а только разозлилась сильнее. Встать на ноги у Встать на ноги Ник уже не успевал - это отняло бы драгоценные секунды. Поэтому он пятился от разъяренной псины на заднице, лихорадочно обшаривая землю, в поисках хоть какого-нибудь оружия. Но старательные университетсякие дворники, как назло, ни палок, ни кирпичей не оставили. Взгляд Ника был прикован к горящим бешеным глазам на полусгнившем черепе псины, поэтому удар спиной о что-то жесткое был полной неожиданностью.
   Парень пошарил рукой и понял, что это кирпичная стена, скорее всего остатки старых конюшен, которые сто лет назад находились на территории университета. Псина сиганула вперед, резко ударив лапами парня в грудь. Ник схватил первый попавшийся по руку осколок кирпича и, понимая, что терять все рано нечего, со всей силы шибанул псину по практически сгнившему носу. Это заставило монстра немного поумерить пыл и отступить.
   Рвотный спазм скрутил совсем некстати, но море выпитого пива ужиться с вонью гниющей плоти просто не смогло. Последнее, что смог разглядеть скорчившийся Ник, это мелькнувшие впереди красные глаза, дальше псина кинулась вперед, пытаясь впиться в шею. Даже рукой заслониться от опасности не хватило сил. Парень лишь резко дернулся в сторону и приложился виском о кирпичную кладку. На секунду к красным собачьим глазам прибавились непонятные зеленые огоньки, и Ник потерял сознание.
   Катя приподняла голову над подушкой и щелкнула крышкой мобильного телефона, чтобы взглянуть на часы. Полночь. Глаза отчаянно слипались - день сегодня выдался очень напряженный. Давно не приходилось пользоваться силой два раза на таком коротком промежутке времени. Болели все мышцы, как после хорошей физической нагрузки, но в то же время чувствовался какой-то необычайный душевный подъем. После того, как удалось справиться с сонливостью, Катя поняла, что давно не чувствовала себя настолько легко. Откат после использования силы прошел и наступила эйфория -реализовывалась неиспользованная магическая энергия. Катя довольно потянулась, переворачиваясь на живот. Пора собираться. Девушка прислушалась и удовлетворенно кивнула, выбираясь из-под одеяла. Родители уже спят и, значит, она снова сойдет за примерную дочь. О ночной вылазке опять никто не узнает. Катена замерла у дверей родительской спальни и шепнула:
   Ночь-подружка приходи,
   Сон с собою приводи
   Спите сладко, тихих снов,
   До утра не снять оков.
   Теперь ее отсутствие точно останется незамеченным. Не хорошо конечно, зато спокойно и ей, и родителям. Мама не станет задавать глупые вопросы и ждать дочь до утра.
   Гошка еще не спал, он таращился в монитор компьютера и нервно грыз карандаш. Приходу Катены Игорь не удивился, девушка, когда ей не спалось, часто заглядывала в гости достаточно поздно. Просто так, что бы посидеть. Гошка с Ником редко ложились раньше двух ночи.
   - Его еще нет? - шепнула Катя, присаживаясь на ручку кресла.
   - Не-а, - Гошка потер воспаленные глаза. - Похоже, гулянка сегодня веселая, раз даже общаговские не торопятся домой, а Ник не отвечает на телефонные звонки.
   - Все ясно, - девушка помрачнела, но продолжать тему не стала, поинтересовавшись у друга. - А ты как? Комп починил?
   - Катен, нет! - воскликнул Гошка. - Ты не представляешь! Чтобы я не делал, как бы ни бился все коту под хвост. Такое впечатление, что мироздание ополчилось на меня! Давно не было подобной непрухи! Ну, на самом деле, я же не первый раз винду переустанавливаю, всегда без проблем все получалось!
   - Все образуется, - задумчиво ответила Катена и положила руку парню на плечо. Сейчас самое время проверить одну из своих догадок. - Слушай, а зачем Нику нужно было выяснять значение этого странного "Кок согар"?
   - Не знаю, - Гошка оторвался от монитора, сделал глоток холодного кофе из кружки и сморщился. - Никита сам не свой последнее время. Сегодня с утра твердил мне про какие-то сны. Якобы он видит себя во снах тюрским воином, думаю и "кок согар" оттуда.
   - То есть во сне Ника кто-то проклял, и теперь он Кок соган, так ведь звучит "проклятый небом"?
   - Кать, - Гошка даже лицо руками прикрыл. - Ну, это же бред. Древние суеверия, религия которой не существует давным-давно. Кок соганом называли человека, от которого отвернулся бог Тенгре. Для тюрков самое страшное, что могло произойти, а какое значение это имеет сейчас? Понимаешь, все это глупости.
   - Бред или не бред, сказать сложно, но невезуха и у Ника, и у всех, кто с ним в контакте. Сам посуди. Моя мама только столкнулась с ним на лестнице, и у нее подгорели пироги. Первый раз, не знаю, за последние, наверное, лет десять. Дальше пострадала Златка, ей досталось чуть больше: оказался испорчен ее новый плащ. Ну, а сильнее всего досталось, безусловно, тебе. Ты же больше всех общаешься с Ником.
   - А ты? - не желал сдаваться Игорь. - Ты-то как пострадала? Ты же с Ником общаешься не намного меньше, чем я.
   - Я - это другое дело, - Катёна ответила уклончиво и сразу же сменила тему. - Знаешь, когда-то давно было поверие, что правильно завязанные особые узелки на бечевке обладают определенной силой. В том числе, они могут отгонять несчастье. Раньше каждый цвет нес в себе особое значение. Сплетенные по-особому нити служили оберегами от воздействия темных сил, улучшали зоркость, делали человека хитрее. Попробуем?
   - Кать, ты че? На пару с Ником свихнулись, что ли? Какие узелки? Какие обереги?
   Катька вытащила из кармана нечто, похожее на фенечку. На самом деле несколько замысловато переплетенных между собой цветных веревочек с узелками.
   - Ап! - ухмыльнулась девушка, помотав браслетиком у Гоши перед носом. - Давай! Что ты теряешь? Заодно и проверим, насколько действенны старинные методы.
   - Да ну, Кать! - Игорь даже откатился в кресле в сторону. - Фигня все это! Не буду даже пробовать!
   - Гош, ты как маленький. Ну, если все это фигня, ты не потеряешь ничего, а если правда? Комп-то у тебя до сих пор не фурычит!
   - А! - сдался парень. - Давай! Надеюсь, эту штуку на руку одевают?
   - А куда же еще? - засмеялась Катя.
   Узелок я завяжу,
   Слово верное скажу:
   Нить прочна и дверь закрыта,
   Будь крепка моя защита.
   - А это что еще за стих? Чтобы штука висела лучше?
   - Ага, - Катюха повернула руку Игоря, любуясь своей работой. - Видишь, у тебя висит хорошо. Осталось только Ника дождаться!
   - Боюсь, долго ждать придется, - покачал головой Игорь, разглядывая странную фенечку, которая удивительным образом пришлась впору, как будто Катёна точно знала размер. Интересно, с рукой Никиты она угадала так же? - Ник у нас в загул пустился. За Златкой охотится, так что рано его не дождемся, он не упустит шанс.
   - Не повезет ему сегодня, - уверенно заявила Катька.
   - А ты откуда знаешь?
   - Чувствую, - пожала плечами девушка. - Исходя из принципов вашей непрухи. Она бьет каждого по самому больному месту. У мамы с готовкой не заладилось, у Златы со шмотками. У тебя полетел конкретно комп, а Нику сейчас нужнее всего Злата, соответственно, все будет обламываться.
   Гошка хмыкнул и снова принялся колдовать над компьютером, а Катёна скрестив ноги, уселась на диван, задумчиво перебирая между пальцами браслет-оберег предназначенный для Ника. "А может не стоит отдавать? - думала она. Пока парень незащищен, можно не переживать: все ухаживания за Златой будут тщетны. - Нет. - Катька горько усмехнулась. - Так нельзя, мало ли какое еще невезение прицепится к Никите, вдруг оно будет значительно опаснее, нежели неудачи в любви?"
   За окном резко потухли все фонари и город нырнул в кромешную темноту. Ровно час ночи. По коммунальщикам можно смело сверять часы, ни разу не было, чтобы они забылись и оставили свет до утра.
   За три года не изменилось ничего. Ника как всегда нет, а она, как дура, сидит и ждет, когда же он придет, благоухая чужими духами. Катька давно бы плюнула на все, смирилась и забыла, если бы Ник не держал ее сам. Она несколько раз пыталась не приходить, не ждать, окунуться в развлечения и романы, но тогда он приходил сам. Один раз, вернувшись часа в два ночи со свидания, Катька застала Ника мирно дрыхнущим в ее кровати. Он спустился со своего балкона прямо к ней в комнату. Потому что она давно не заходила, а он скучал и хотел поболтать. Они тогда сидели до пяти утра на подоконнике и трепались ни о чем. На следующий день Катька бросила своего парня, а Ник ушел гулять с новой пассией.
  
   В безликой темноте появились яркие, красные и оранжевые всполохи, рассыпались огненные искры, и весело заплясало пламя костра.
   Хан давно наблюдал, как мечется и вьется огненный зверь. В том, что огонь живой и даже разумный, он никогда не сомневался. Вот только теперь Тенгир разучился с ним разговаривать, он больше не чувствовал его тепла и поддержки. А раньше часто делился обидами и надеждами, и дух пламени, казалось, его понимал. От таких безмолвных бесед у костра всегда становилось легче, а в голову приходили правильные мысли. В последнее время многое изменилось, и Тенгир не испытывал облегчения от общения с огнем, остались только злость и разочарование. Танец пламени по-прежнему завораживал, но не успокаивал, а наполнял душу какой-то угрюмой злостью.
   Все шло не так, как задумывалось. Преследователи оказались очень упорными, видимо, хан Альмас назначил хорошую награду за поимку брата и, главное, за возврат семейной реликвии. Погоня травила Тенгира как свора охотничьих псов степного волка. Волк огрызался, но избавиться от ханских шавок не мог. Тенгиру было приятнее представлять себя волком, а не слабым, трусливым зайцем. Молодого хана переполняла ненависть к брату, вся заслуга которого была в том, что отец зачал его на несколько лет раньше.
   В стычках с преследователями погибли лучшие воины. Нет уже веселого песенника Зарипа. Прикрывая отход друга, (уж очень не хотелось называть это бегством) погиб ясноглазый Сур, неизменный участник всех детских проказ. А сколько воинов сожрало проклятое болото! Люди тонули в зеленой, вонючей жиже на глазах своих товарищей, которые часто не успевали даже руку протянуть погибающим. Недостойно воину погибать подобным образом. И, когда, наконец, удалось выбраться из проклятой трясины, оказалось, что это лишь небольшой клочок сухой земли, а вокруг все та же мерзкая топь, в которой по ночам что-то завывало, хлюпало, и кружили дрожащие синие огни, до судорог пугая бывалых воинов.
   В отряде нарастало недовольство, готовое вылиться в открытый бунт. Последовав за Тенгиром, люди поверили в удачу молодого хана и надеялись на богатую и легкую добычу в новых землях. А вместо этого их загнали как бешеных собак в грязную, вонючую жижу. Что может быть хуже для воина, чем слабый, лишенный удачи вождь? Хуже может быть только проклятый.
   Все чаще Тенгир ловил на себе косые, злобные взгляды своих соратников и слышал за спиной шепот: "Кок соккан!". Человека, которого проклял бог, преследуют неудачи, и тень этого проклятия накрывает всех, кто с ним рядом. Не будет удачи воинам, идущим в бой за проклятым вождем. "Чтоб эту сумасшедшую птицу сожрали духи болот, - зло думал хан, вспоминая крик ворона после первого сражения. Слишком многие слышали тогда его проклятие, брошенное в лицо Тенгиру. - Суеверные бабы! Как можно верить карканью какой-то глупой вороны?"
   Но неприятности, сыпавшиеся на головы беглецов в последнее время, заставляли отнестись к этому карканью серьезно, и среди воинов начались разговоры о том, что их поход обречен на неудачу, и лучше повернуть назад и прийти с повинной к хану Альмасу. Хан справедлив и не будет слишком сурово наказывать простых ратников, ведь хорошие воины ему тоже нужны. А Тенгир?.. Ну, если ему повезет, то Альмас пожалеет брата, родная кровь, как-никак.
   Как убедить воинов отказаться от этих трусливых мыслей? Как заставить их повиноваться? И, наконец, как выбраться из клятых болот?! У Тенгира не было ответа на эти вопросы. Он посмотрел в сторону костра, у которого собрались почти все его люди, бурно что-то обсуждавшие. Не трудно догадаться, что именно. Хан вздохнул, отряхнул бешмет от налипших еловых иголок и направился в сторону шатра колдуна. Идти очень не хотелось, жрец Эрлика вызывал страх, но без его помощи, похоже, не обойтись.
   Неподвижно сидевший Мерген напоминал изваяние своего бога, казалось, он даже не дышит. Тенгир почувствовал себя неуютно, как наедине с мертвецом, но разозлившись на себя за детскую робость, резко окликнул жреца:
   - Мерген, я пришел посоветоваться с тобой!
   - Советуйся. - Молодому хану почудилось, что у колдуна даже не шевельнулись губы.
   - Ну,.. это... воины не довольны, я не знаю, что делать. Они не желают мне подчиняться. Еще, эта трясина... Обратись к своему богу. Болота - порождение Эрлика, попроси его о помощи.
   Мерген медленно поднял голову, в полутьме сверкнули глаза, казавшиеся углями остывающего костра.
   - Нет. Это не наша земля, и здесь властвуют чужие боги. Боги живут там, где в них верят, а здесь нет ни тех, кто поклоняется Эрлику, ни его святилищ.
   - Но, ты же служишь Эрлику, разве он не захочет помочь тебе?
   - Мне? Может быть. Но причем здесь ты?
   Тенгир растерялся. Он не ожидал, что подлый жрец бросит его в самый трудный момент.
   - Мерген, как же так? Я думал, что ты на моей стороне.
   Колдун резко встал и, сделав совсем незаметное движение, вдруг оказался рядом с ханом.
   - Я на своей стороне, - прошипел он. - Ты слышишь, воин? Я. На своей. Стороне! Или тебе нужна нянька, чтобы утирать сопли? Ты назвал себя ханом, так и веди себя как хан, а не прячься за чужую спину. Ты говоришь: воины не довольны, но это твои воины, а не мои.
   Тенгир угрюмо набычился. Как ни горько было сознавать это, но Мерген прав. Люди идут за сильным вождем, а он оказался слабым. У него не было того огня, который зажигает сердца людей, заставляя их идти на битву даже с сильнейшим противником и побеждать. Но хан знал выход. Есть то, что даст ему силу и способность подчинить воинов.
   - Я знаю, что мне нужно. Мне нужно кольцо хана Кубрата. Дай мне его, и я сломлю непокорных. Воины поверят в мою силу.
   - Кольцо? - колдун мрачно усмехнулся. - Ты думаешь, что кольцо сделает тебя сильнее, умнее, удачливее? Ты ошибаешься, Тенгир. Да, ты обретешь власть над людьми, над жизнью и смертью и даже над самим временем, но потеряешь себя.
   - Мне некогда разгадывать твои загадки, жрец, - раздраженно произнес хан. - Дай мне кольцо, или мы все сдохнем в этих болотах!
   Мерген то ли задумался, то ли советовался со своим богом. Он молчал так долго, что Тенгир начал терять терпение, и у него появилось желание встряхнуть упрямого старика как соломенную куклу. Но вот жрец вздохнул и как-то сразу сник. Он провел по лицу дрожащей рукой и сказал:
   - Судьба твоя уже определена, Эрлик пометил тебя своей печатью, и не мне оспаривать его решение. Я дам тебе кольцо, Меченый, но его нельзя носить долго, иначе ты потеряешь себя и погубишь людей. Кольцо открывает путь эльчи - одному из слуг Эрлика. Этот дух очень силен, и, если ты не справишься с ним, эльчи пожрет тебя.
   - Хватит меня пугать, Мерген, я не ребенок, чтобы верить в сказки. Давай кольцо.
   - Это не сказки, воин. Но ты прав, нет смысла пугать. Слова - это только слова.
   Мреген вынул из складок своего одеяния кожаный, расшитый рунами мешочек - Возьми, но помни, кольцо - зло, хан.
   Тенгир уже не слышал его, выскочив из шатра, он бросился к своему костру и дрожащими от нетерпения пальцами развязал тесемки. На дне мешочка лежало простое золотое кольцо-печатка, на гладкой поверхности которого светились странные руны. Задержав дыхание, Тенгир надел кольцо на средний палец правой руки. Сначала он лишь с недоумением разглядывал это неброское украшение, но потом вдруг почувствовал слабость, в глазах заклубился багровый туман, в котором хана закрутило как щепку в водовороте. На миг он увидел странный город, с прямыми улицами и чудными домами. Над городом возносился огромный храм, шпиль которого, словно гигантская стрела с золотым наконечником, царапал серые дождевые облака. Затем перед глазами полыхнуло черное пламя, и Тенгир очнулся.
   Вокруг него стояли воины. Настороженные, а то и откровенно враждебные взгляды вызывали неприятное ощущение. Но от слабости не осталось и следа, страха и неуверенности тоже не было. Тенгира переполняла сила и какая-то бешеная злоба. Он обвел взглядом толпу, высматривая жертву. Жертву? Хан удивился своей мысли, но, да, именно так он и подумал. Все эти людишки только жертвы, жратва, много жратвы и ничего более.
   От толпы отделилась высокая и мощная фигура пожилого воина. Ирбис был самым старым и самым уважаемым в отряде. Несмотря на возраст, он обладал огромной силой, юношеской ловкостью, а о его бесшабашной отваге в бою ходили легенды. Собственно, за эту отвагу он и был прозван Ирбисом - снежным барсом. Прозван так давно, что его настоящее имя уже забылось.
   Ирбис шагнул к хану и слегка кивнул, лишь обозначая поклон.
   - Воины просили меня, Тенгир-бей, говорить от их лица.
   Хан со страхом и недоумением чувствовал, что какая-то чуждая всему человеческому, черная сущность ворочается внутри, словно мельничными жерновами перемалывая душу. Накатывала волнами клокочущая ненависть: "Презренные твари, я, значит, для них уже и не хан, а просто бей. Послушаем, что скажет этот кусок мяса, прежде, чем я сожру его".
   Слова с трудом протискивались сквозь сведенные злобой челюсти, и в тишине, повисшей над поляной, прозвучало то ли карканье, то ли рычанье:
   - Говори, мясо!
   Воины возмущенно зашумели, а Ирбис, видевший лицо хана вблизи, в страхе сделал шаг назад, но быстро справился с собой и уверенно произнес:
   - Ты, бей, зря рычишь, воина не испугает рычание блохастого щенка. Мы вот тут поговорили меж собой и решили, что пора искать себе другого, более сильного и удачливого вождя. Поэтому мы возвращаемся, а ты, Тенгир-бей, если хочешь, можешь идти с нами, не хочешь - оставайся здесь. Ты вот сулил новые земли, так этого клочка сухой земли тебе хватит, а всем нам здесь тесновато будет.
   Тенгир злобно оскалился, а его хриплое рычание уже мало чем напоминало человеческую речь:
   - Ты смеешь называть меня щенком, безмозглое мясо! Хочешь служить сильному вождю, говоришь? Так я тебе это могу устроить, ты будешь служить вечно!
   Рука с кольцом метнулась в сторону Ирбиса, и переполнявшая хана злоба ударила в грудь воина струей черного пламени. Раздался полный смертельной боли крик, и воин упал на землю. Его окутал странный багрово-серый дым, сквозь который было видно, как Ирбис корчится и царапает ногтями мох. Тело его усыхало на глазах, превращаясь в обтянутый кожей скелет. Наконец воин затих, а странный дым устремился к Тенгиру. Хан судорожно вздохнул, почувствовав, как его наполняет яркая, искрящаяся сила. Он пил эту силу как игристое молодое вино, наслаждаясь каждым глотком и испытывая ни с чем несравнимое наслаждение. Мысли метались и путались. Ужас, удивление, растерянность, но все чувства подавило странное чувство голода и необузданное желание: "Еще, хочу еще!" Глаза хана заметались в поисках новой жертвы. Его взгляд выхватил из толпы совсем еще молодого воина, сверкнуло кольцо, и вот уже парень в судорогах корчится в странном дыму.
   Окружающие его воины с криками "Кара неме!" в ужасе шарахнулись в стороны, и только один, в котором Тенгир узнал верного Крока, бросился к нему. Подскочив к хану, он с силой вцепился в руку с кольцом, его крик с трудом пробивался в затуманенное сознание:
   - Тенгир! Тенгир, ты сошел с ума! Что ты делаешь, остановись!
   Хан с рычанием отбросил старого друга. Сбитый с ног воин, проехал на спине несколько метров, но пытаясь подняться, продолжал уговаривать Тенгира.
   "Да как он смел останавливать меня! Земляной червяк, я раздавлю его!" Рука с кольцом уже поднималась, но вдруг мелькнула испуганной мышью мысль: "Что я делаю, ведь это же Крок! Нет! Нет! Не хочу!" Тенгир страшным усилием сдержал рвущееся желание поглотить, подчинить непокорного человека. Он хрипел от усилий, колени дрожали, а с губ сорвались слова:
   - Уйди, Крок. Тебе не удержать меня. Я сделал свой выбор. Ты свободен, а я уже нет. Если ты последуешь за мной, то это будет твоя добрая воля, а вот остальные мне нужны.
   Хан посмотрел на лежащих на земле мертвецов и произнес:
   - Встаньте, рабы, и служите мне!
   Воины, стоящие в оцепенении рядом с ужасом наблюдали, как с земли поднимаются мертвецы.
   - Мы служим тебе, господин! - прозвучали над поляной мертвые голоса.
   Тенгир обвел взглядом притихших воинов.
   - Ну что? Есть еще желающие служить более сильному хану? Так будет с каждым, кто хоть в мыслях проявит непочтение ко мне. А теперь, хватит торчать в этом болоте. Собирайтесь, я покажу вам путь. Мы найдем богатые поселения и верных ждет легкая добыча, а предавшим меня я не обещаю ни легкой смерти, ни посмертного покоя. Ну, кто еще чем-то недоволен? Нет таких? Тогда нечего изображать пни, берите коней и идите за мной.
   Промозглый ночной воздух ледяной змейкой заполз под свитер и пробежался по спине, Ник недовольно приоткрыл глаза, пытаясь сообразить, где он находится. Перед носом валялся осколок кирпича и еще что-то непонятное, что невозможно разглядеть в темноте. Вспомнив события, которые привели его сюда, молодой человек испуганно подпрыгнул и тут же зажал руками вспыхнувшую болью голову. Ладони коснувшиеся лица были испачканы чем-то вонючим и липким, запах гниения заставил желудок скрутиться в тугой узел и парень задышал глубже, пытаясь справиться с тошнотой. В раскалывающейся голове смешалось все: боль, мертвая собака, бегущая по пятам и очередной сон, который сегодня по своей кошмарности побил все рекорды. Никита до сих пор чувствовал переполнявшую Тенгира радость и словно наяву видел корчившие у ног иссохшие тела воинов.
   Молодой человек осторожно поднялся сначала на колени, а потом в полный рост, в темноте ухватился за остатки кирпичной стены и на дрожащих ногах сделал неуверенный шаг вперед, тут же споткнувшись о что-то мягкое. Равновесие удалось удержать, выставив вперед руку, ладонь коснулась стылого лохматого тела. На пальцы налипла непонятная слизь и шерсть. Ник брезгливо отпрянул, сглотнул и испуганно попятился назад. Он догадывался о том, что там лежит, но проверять не стал, а, спотыкаясь, побрел в сторону дома, периодически останавливаясь и пытаясь привести в порядок дыхание.
   Крупная дрожь била тело изнутри, в руки, казалось, впиталась удушающая трупная вонь. Ник несколько раз вытер ладони о свитер, но избавиться от кошмарного запаха не смог.
   Небо на горизонте немного посветлело - близился рассвет. Парень был рад, что не провалялся до утра в университетском дворе в обнимку с собачим трупом. Вспомнив, какое на ощупь мертвое звериное тело, Ник лихорадочно согнулся, падая на колени возле обочины дороги. Так плохо ему не было давно, вкус пива перемешался с трупной вонью, которая заползла даже в нос и мешала дышать. Раскалывалась голова и дрожали руки. Реальность была настолько удручающе кошмарной, что события сна отступили на задний план. Ник хотел думать, что он свихнулся, но боль в разодранной умертвим спине и испачканная тварью одежда не позволяла забыть, что все произошедшее реальность.
   Брезгливость была настолько сильна, что Ник не выдержал и стащил через голову, надетый на голое тело свитер. Осенний ночной воздух скользнул по воспалившимся царапинам на спине и заставил молодого человека поежиться от холода. Вонь никуда не делась. Подумав, Никита скинул ботинки, вспомнив звук с которым подошвы погружались в тело умертвия. Ботинки было жалко, но парень не смог убедить себя взять их домой и отмыть. Он с трудом удержался, чтобы не стащить джинсы прямо здесь у дороги, дотерпел до расположенных возле дома мусорных контейнеров. По лестнице молодой человек забежал в одних плавках, они тоже раздражали, но разгуливать голышом рискованно и в таком виде было очень неуютно. Не дай бог, кому из соседей захочется по какой необходимости выйти на площадку. Конечно полчетвертого утра - не самое оживленное время, но случиться может всякое, потом разговоров не оберешься. Ник вздохнул с облегчением, когда за его спиной закрылась входная дверь квартиры. "Фортуна наконец-то повернулась ко мне лицом, - подумал парень и щелкнул выключателем в ванной. Вспыхнул свет, слишком яркий, после темноты осенней ночи и подъезда - Вот и хорошо. Никто не засек и не стал свидетелем позора. - Пробормотал Ник себе под нос. Гошка если уснул, уже не проснется, пока не заорет будильник, а значит, можно немного расслабиться. Сейчас главное отмыться, а потом уже и решать, что со всем этим делать.
   Зеркало отражало все ту же мертвую рожу, только обтянувшая череп кожа на этот раз была просто пергаментно желтой, еще не потрескавшейся. Удивившись в очередной раз приступу отчаянной злобы, Ник едва удержался, чтобы не ударить ненавистное отражение. Парень злобно выругался и плюнул в нагло ухмыляющуюся рожу. Плевка на зеркале не оказалось, зато он холодной скользкой струйкой сполз по щеке. Ник отшатнулся и замер, автоматически размазывая по лицу собственную слюну. Он бы так и стоял, погрузившись в прострацию, если бы сзади не послышался тихий знакомый голос.
   - Ну, и во что же ты вляпался, Ник? Будешь и дальше утверждать, что ничего не происходит?
   За спиной, прислонившись к двери, стоял сонно-безмятежный Катёнок. Девушка бесцеремонно разглядывала обнаженную спину Ника с тремя глубокими царапинами и кошмарное отражение в зеркале. Парень сжался под пристальным взглядом ярко-зеленых глаз и отвернулся. Затекла шея рассматривать девушку с неудобного ракурса. Надежда на то, что везение вернулось, умерла, от Катьки не отстанешь, а объясниться Ник не хотел.
   - Не знаю я! - с горечью в голосе воскликнул он разворачиваясь. И только из-за вспыхнувших щек девушки вспомнил, что трусы-то он скинул еще в прихожей. - Черт! - смутился Ник, брезгливо прикрывая грязное тело полотенцем. - Извини, Катён, я сам не свой. Мне очень нужно в душ, потом я все расскажу... хорошо? Только ты не поверишь...
   - В это-то я поверила, - указала Катя на отражение в зеркале и исчезла за дверью. Румянец с ее щек исчез, на лицо вернулась обычная бледность, и Ник с неудовольствием отметил, что девушка полностью взяла себя в руки. А жаль, Нику нравилось, как она краснеет.
  
  

Глава 5.

Правда, и ничего кроме правды.

   Практически огненные струи воды хлестали по спине, сил настраивать оптимальную температуру не было. Впрочем, Ник не замечал, что кожа уже покраснела, а в висках начало стучать. Нужно было отмыться, стереть с себя жесткой мочалкой грязь, вонь и воспоминая о реальности и сне. Белесые клубы пара заполнили маленькое помещение ванной комнаты и мешали нормально дышать, зато запотело зеркало, и Ник радовался, что может не видеть свое отражение. Парень почему-то был уверен, что скалящийся мертвец никуда не исчез. Вода, с шумом падала на дно металлической ванны, поднимаясь вверх мутно-белыми клубами, а Нику мерещилось, что это багрово-серый дым, в котором корчились у ног Тенгира провинившиеся воины. Было страшно и жутко, до такой степени, что хотелось провалиться в небытие. Хотелось уснуть без сновидений хотя бы на час, чтобы кошмары не преследовали круглосуточно. Молодой человек еще не решил для себя, что страшнее - гоняющееся по пятам умертвите собаки или корчащиеся в агонии людские тела. Ник впал в то состояние, когда мысли путаются, и в голове остается пугающая пустота.
   Завернувшись в полотенце, молодой человек на подгибающихся ногах выполз в коридор. В висках бухало, учащенно стучало сердце, застряв где-то в горле.
   - Ты чего, какой красный? - испуганно подалась вперед из кухни Катёна.
   - Перегрелся, - с трудом прошептал Ник, и осторожно шагнул к себе в комнату, без сил повалившись на диван. Девушка упорно двинулась следом и присела на краешек кресла.
   - Рассказывать будешь? - поинтересовалась она у Ника.
   - Наверное, - слабо шепнул он. Тошнота вновь подступила к горлу. Зря он все же не разбавил горячую воду холодной, теперь приходилось расплачиваться.
   - Что у тебя со спиной? Словно звериные когти драли? Я угадала? - Катя подошла, осторожно провела холодными пальцами по воспалившимся царапинам и, не дожидаясь ответа Ника, строго произнесла. - Где у вас йод, зеленка или еще что-то, чем можно обработать ранки?
   - А нужно? - слабо поинтересовался парень, чувствуя, как неприятно тянет спину.
   - Ник, ну это смешно! Конечно, нужно, иначе болеть будут долго. Но ты не волнуйся, это не больно. У меня рука легкая.
   Парень тяжело вздохнул и, словно партизан предающий Родину, сообщил, где и у них с Гошкой хранится перекись водорода и вата. Ни йода, ни зеленки они не держали. Рука у Катёнка и в самом деле оказалась на удивление легкая, но Никита для приличия постонал и один раз громко выругался, потому что спину щипало. Впрочем, Катя была даже рада. Причитания Никиты позволили незаметно шепнуть пару слов, и воспаленные красные царапины побледнели. Немного, совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы быстрее зажило.
   - Отстань, - отмахнулась девушка, пересев снова в кресло. - Все уже нормально, завтра останутся только едва заметные полоски. Воспаление, по крайней мере, точно спадет. Стоило ли так орать, а?
   - Вам, что не спится? - Недовольный, сонный Гошка появился в дверях. На плечи молодого человека подобно средневековому плащу было накинуто одеяло. - Время четыре утра, а вы все еще колобродитесь. Кать, ты почему домой не пошла? Не лень тебе этого гулену ждать, а?
   - Гош, ты бы видел, на что он был похож, когда пришел. Ник, что случилось, а? Кстати, у тебя синяк на скуле.
   - За мной полночи гонялся собачий труп, - выпалил Никита, не открывая глаз. - Мерзкий, вонючий, полусгнивший собачий труп. Он валял меня по земле, он разодрал мне спину и теперь упокоился в университетском дворе. А еще мне снятся странные сны, после которых в зеркале я вместо своего отражения вижу мертвеца.
   - Никит, ты идиот? - зевнул Гошка. - Или перепил? Или курил чего?
   Ник разозлился, вскочил с кровати и, дернув Игоря за одеяло, втащил в ванную комнату.
   - Смотри, - молодой человек ткнул пальцем в зеркало. Физиономия мертвеца практически исчезла, она была полупрозрачной, и сквозь пожелтевшую кожу просвечивало лицо Ника. Но Гошке хвалило и этого.
   Совершенно нерелигиозный друг прошептал:
   - Матерь божья, - перекрестился и сполз по стеночке. Все же у Катёны нервы оказались крепче.
   - И что, все это - правда? И собачий труп? - слова давались Гошке с трудом. Он старался не смотреть не только в зеркало, но и на друга, словно боялся найти в Нике черты отражавшегося в зеркале мертвеца.
   - Хочешь, схожу, притащу из помойки свои штаны? - Ник разозлился не на шутку. У него не было сил убеждать лучшего друга, в том, что все сказанное, правда. Не хочет верить, как хочет. Это - его проблемы.
   - Из помойки? - Гошка немного ожил и недоверчиво посмотрел на Никиту.
   - Ага, - злость выбила из Ника все остальные чувства и он уже мог говорить о случившемся более или менее спокойно. - Понимаешь, ботинки и свитер предъявить не могу. Я их выкинул по дороге домой значительно раньше.
   - И в чем ты шел?
   - В трусах, - огрызнулся парень, смутившись. Спустя некоторое время собственное поведение казалось не совсем адекватным. - Я шел в трусах, потому что все остальное было грязное, в клочках шерсти дохлой огромной псины и в ее слюне, или что там могло капать с морды!
   Игорь вылез из ванной комнаты и, не говоря ни слова, протопал на кухню, где в холодильнике стояла початая бутылка водки. Отхлебнув прямо из горла, он протянул ее Нику.
   - Будешь?
   - Нет, - гримаса отвращения исказила лицо парня, организм пока не отошел от пива и еще спиртного не желал, даже ради успокоения нервов.
   - Рассказывай, - присел на табуретку Игорь. Пить он больше не стал, но бутылку водки осмотрительно держал в руках. На всякий случай. Сзади прислонилась к косяку Катя и тоже внимательно смотрела на Ника. Деваться было не куда - "враги обложили со всех сторон", и молодой человек, собравшись с мыслями, начал свой рассказ, стараясь не упустить ни одной детали, упомянув на этот раз и о порезанной руке, и о вороне в первый раз выкрикнувшем "кок согар", и о первом сне, в котором Тенгир, разругался с братом и решил уйти. И о призраке Сене, и о том, что связующим звеном между реальностью и сном, кажется, является ворон, который мелькает и там, и там. Тут невыдержала катена и удовлетверенно пробормотала:
   - Так значит, призрак... вот, почему сегодня на паре мне было так неуютно. Казалось, словно кто-то смотрит в спину. Почему интересно раньше я его не чувствовала...
   - Сеня сказал. Что испытал потребность выйти только сейчас. Будто бы его манило латинское изречение, которое мы с гошкой наскорябали на парте еще весной. Я сегодня как раз вспоминал об этом.
   - Очень интересно, - Катя задумалась. - Ну, да ладно с этим мы разберемся позже. Рассказывай дальше.
   - А сегодня мой хан примерил это злосчастное кольцо хана Кубрата, - с трудом выговорил Никита. - Мерген не хотел отдавать артефакт, говорил, что Тенгир слаб. Но хан не послушался. Вы не представляете, какую он обрел силу. Один жест и человек падает к твоим ногам и умирает в страшных мучениях. Остается обтянутый кожей скелет, готовый служить тебе вечно. Я чувствовал наслаждение от чужой смерти вместе с Тенгиром, вместе с Тенгиром я чуть не убил того, кто был со мной с раннего детства и, по сути, воспитал меня. Вместе с Тенгиром, я думал о том, что люди - это всего лишь жратва. Мне страшно и я не знаю, что делать, - неуверенно закончил Никита и с надеждой посмотрел на своих друзей. Как будто они могли чем-то помочь или что-то изменить.
   - Нам нужно посоветоваться с одним человеком. Она поможет, - задумчиво сказала Катя. - Ну, по крайней мере, подскажет, что делать. Знать бы еще, насколько твои сны правдивы? Жил ли когда хан Тенгир, и кто это вообще такой. Что за Кубрат? Имя-то вроде бы и знакомое.
   - Комп работает, я мигом посмотрю! - воодушевился Гошка. Ему было проще уйти в мир интернета, чем сидеть здесь и пытаться поверить, что реальность иногда страшнее или сложнее, чем принято считать. В сети значительно проще, там возможно все. - Мы знаем несколько имен. Тенгир, Альмас, Мерген и Кубрат.
   - Сур, Ирбис.... - начал Ник, вспоминая своих людей. - Крок....
   - Ник, это простые воины, вряд ли они оставили след в истории. Да и Тенгир может оказаться лишь плодом твоего воображения. Но я постараюсь найти что-нибудь про них.
   - Кольцо, - нахмурился Никита. - Найди сведения о кольце хана Кубрата. Оно... все дело в нем.
   - Да не вопрос! Только, сдается мне, это - полнейший бред. Да, и какое это все имеет отношение к пещере, а? Началось-то все с нее.
   - Посмотри еще, Гош, по нашей местности. Может быть, здесь было какое-то святилище. Каким богам поклонялись жившие здесь люди. С чего-то Никита видит эти сны? - попросила Катя. Она была самой спокойной, и рассуждать у нее получалось удивительно здраво. Ник не ожидал такого хладнокровия от девушки. Конечно, Катёна - случай особый, но все же она восприняла все дикие происшествия очень уж спокойно. И поверила сразу.
   - Ладно, гляну, - поднялся Игорь со стула. - И по месту, и по именам, и кольцо постараюсь пробить. Просто все это так странно, я даже не знаю, что искать. Шанс, что в интернете найдется упоминание о снах Никиты, очень мал.
   - Слушай Игорь, если ты не найдешь ничего, это тоже результат, - с уверенностью произнесла Катя, словно старалась всех подбодрить. - Значит, мы сможем сказать точно, что к настоящим историческим событиям, когда-то давно произошедшим в этой местности, сны отношения не имеют. Они просто порождение какой-то непонятной силы и, их содержание зависит от Ника или от кого-то, ему враждебного. Но я могу сказать однозначно, там, в пещере Ник коснулся чего-то злого и нехорошего. Не нужно было это будить.
   - Я ничего не понимаю, - сокрушенно покачал головой Никита, - Вы бы знали, как мне хочется сказать, что это сумасшествие и неправда. Я просто не желаю во все это верить.
   - Я тоже, - согласился Гошка. - Но то, что я видел в зеркале, вместо твоей физиономии, меня убедило. Так что, я пошел искать.
   - Вот и хорошо, - встряла в разговор Катя. - А я договорюсь о встрече с бабушкой.
   - С кем? - напрягся Ник. Во всей этой сложной ситуации не хватало только бабушек. Ну, уж нет, больше он не перед кем позориться не хотел. Тем более перед Катькиной родней.
   - С бабушкой, я же сказала, - устало пояснила Катя. Она предвидела подобную реакцию и не очень хотела тратить время, на то, чтобы убедить Ника в необходимости предстоящего разговора. - Если кто и сможет помочь нам разобраться, так это она.
   - Не понял, чем нам поможет твоя бабушка, Кать? - уперся Никита, не желая сдаваться.
   - Ник, - девушка вздохнула. - Она у меня ведьма. Колдунья ну, или называй, как знаешь....
   - Что??? - недоверчиво выдохнул Никита, а Гошка радостно потряс рукой со словами.
   - Так это она тебя научила плести фитифлюшки для везения?
   - Какие финтифлюшки? Вы, вообще, о чем? - похоже, сумасшествие передается, как и простуда, по воздуху. По крайней мере, Ник был почти уверен в том, что и у него, и у Катьки с Гошей поехала крыша. Только симптомы разные.
   - Ник, все объяснения потом, - махнула рукой Катя. Она порядком устала от странных разговоров и взаимных откровений. - Игорь иди уже ищи информацию. Все равно, наверное, спать уже не будешь. Сейчас полшестого утра.
   - Нет уж, договаривайте! - уперся Никита, не желая оставаться в неведении.
   - Я дала Гошке оберег, который помогает бороться с твоим негативным влиянием.
   - Моим?
   - Твоим, ты - "проклятый богом", так ведь в твоих снах назвали Тенгира.
   - Да, - Ник помрачнел, - ворон каждый раз и на меня посылает проклятье, словно хочет, чтобы на мне была печать Эрлика.
   - О! - крикнул из комнаты Игорь. - Сейчас мы еще и по богам пробьем! Посмотрим, поклонялись на этой территории Тенгре и Эрлику или нет!
   - Так вот, - продолжила Катя, вынимая из кармана браслетик. - Я плохо понимаю, как действует проклятье, но от невезения я вас с Гошкой обезопасить попыталась. Держи.
   - Это поможет? - скептически хмыкнул Никита. - Я что-то не очень во все это верю.
   - А в умертвия веришь? Или, быть может, ты веришь в не сдавшего латынь призрака Сеню? - хихикнула девушка. Сил оставаться серьезной не было. Конечно, за Ника Катя переживала очень сильно, но уж больно смешно парни реагировали на все, выходящее за их привычное представление о реальности.
   - Кать, - Ник немного помолчал, перед тем как спросить. - А твоя бабушка, действительно, колдунья? То есть она владеет определенной силой и может творить чудеса?
   - Никит? - Катёна уже откровенно смеялась. - "Может творить чудеса" - это ты про что? У меня бабушка - ведьма, а не Санта Клаус. Но да, у нее есть определенная сила. И если хочешь знать мое мнение, я считаю, что в тебя вселился какой-то демон или дух. Вполне возможно, дух из того времени, о котором тебе снятся сны. Это воспоминания демона или духа, а не плод твоего воображения.
   - Эльчи...
   - Кто это?
   - Мерген, когда отдавал кольцо Тенгиру предупреждал, что если Тенгир окажется слаб, то его сущность поглотит дух - эльчи.
   - Вполне возможно, - пожала плечами Катена. - Эй! Гош, ты слышал? Посмотри, что там по поводу эльчи, хорошо? - и, обращаясь к Нику, добавила. - Тебе нужно поспать, у тебя замученный вид, а к бабушке нужно ехать отдохнувшим. Если в тебя вселился дух, это - хорошо.
   - Хорошо?
   - Ну, я точно знаю, что бабушка сможет его изгнать. А сейчас иди спать.
   - Кать, - Ник замялся. - Слушай, я, лучше, кофе. С меня достаточно впечатлений на сегодня. Я больше не хочу видеть кошмары, а ведь опять приснится какая-нибудь отвратительная гадость.
   - Не беспокойся, - Катена решительно прошла в сторону двери. - Сейчас я принесу тебе одну настойку. С ней ты уснешь быстро и без сновидений, обещаю.
   - Точно?
   - Я те говорю...
   - Катён, - окликнул Никита подругу. - А что ты тоже...как бабушка?
   - Немного, - легкая улыбка скользнула по губам, и парню на миг почудилась, что зеленые глаза вспыхнули чуть ярче. - Только, тс-с-с, никому не говори. Мама моя, очень против этого, - и уже серьезнее добавила. - И смотри не проболтайся ей о нашей поездке. Понял?
  
   Когда Катёна притащила непонятную склянку с мутной вонючей жидкостью, Ник с трудом заставлял оставаться открытыми слипающиеся глаза. Зелье прокатилось по горлу теплым вязким комком, и приятная дрема захватила тело в свои объятия. Никита даже не заметил, как вышла Катя.
   Злой ветер рвал в клочья дождевые тучи, которые отплевывались от него мелким, холодным дождем. Даже не дождем, а какой-то бестолковой моросью, водяной пылью, колючей и неприятной. Тенгир угрюмо наблюдал, как воины, спешившись, поят лошадей, заведя их по бабки в мелкую у берега речку. С мрачной усмешкой подумал, что теперь его конь в этом не нуждается. Там, на поляне среди болота, глупое животное отказалось подпускать к себе хозяина, скалило зубы, хрипело и вставало на дыбы. Пришлось воспользоваться силой кольца, чтобы успокоить его. Глотая текущую от коня силу, хан испытывал легкое отвращение, но не потакать же капризам безмозглой твари. Тенгир вспомнил о том, как выбирал этого коня в табуне отца, как кормил с рук мягким хлебом, а жеребчик тыкался в ладони бархатным храпом, косил карим глазом, выпрашивая еще. А сейчас вместо живых, ласковых глаз - пустые провалы глазниц, горящие красным огнем. Конь пугал воинов, пожалуй, даже больше хозяина.
   Вот теперь хан, сгорбившись, сидел на жестком костлявом скелете, обтянутом дряблой кожей, и думал, что мертвый конь удобнее живого: его не надо кормить, поить, обтирать сухой ветошью после долгой скачки, он уже никогда не возьмет мягкими теплыми губами кусочек хлеба, всегда приберегаемый Тенгиром для своего друга. Внутри холодным, шершавым комком шевельнулась боль, ставшая в последнее время привычной, и, кажется, уже не такой мучительной.
   Было странно тихо, не слышались обычные на привале смех, шутки, беззлобное подтрунивание, короткое переругивание, тоже не обидное, а так, по привычке. Воины были подавлены и угнетены, они старались даже не смотреть на хана. Запах страха долетал до Тенгира, пробуждая в нем темное, звериное желание. Он стискивал зубы, стараясь не думать о том, какое наслаждение получает каждый раз, используя силу кольца. Бороться со странным чувством голода становилось все сложнее, хан отвернулся и посмотрел на своих мертвых рабов. Число его слуг увеличилось вдвое.
   Тогда, выводя отряд из болота, хан даже не оглядывался на следовавших за ним, а на первом же привале обнаружил исчезновение двух воинов. Жалкие твари и трусы хотели сбежать! Тенгир послал за ними слуг, и мертвецы довольно быстро притащили избитых, ошалевших от ужаса но, слава Эрлику, еще живых беглецов. Правда, живыми они оставались не долго. Кольцо позволило хану выпить их силу, и верных слуг стало больше. Вид извивающихся в кровавом дыму тел вызывал странные чувства. Казалось, что внутри сидит кто-то большой и злобный и с удовольствием любуется агонией смертных. А его, Тенгира, душа превратилась в маленький, скорчившийся от боли, дрожащий комок, который хотелось просто выплюнуть, чтобы не мешал наслаждаться зрелищем.
   Воины, потрясенные происходящим, стояли молча, опустив глаза, только Крок смотрел на хана с ужасом, недоумением и болью. А вот Мерген, явно испуган не был, он решительным шагом подошел к Тенгиру и потребовал отдать кольцо. Отдать?! Наглец и дурак! Как можно отдать то, что дало такую власть и силу, силу от которой хан был пьян, как от хорошего вина. Он прогнал жреца прочь, но всю дорогу чувствовал его осуждающий взгляд.
   Вон и сейчас он идет сюда со своей смешной палкой. Кому он теперь нужен, жалкий колдунишка. Хотя... он служит Эрлику, и не стоит обижать, ни жреца, ни его бога. С плеча старика сорвался ворон и, насмешливо каркая, закружил над головой Тенгира. Тот раздраженно отмахнулся от птицы. Глупая ворона! Ее хриплое карканье слишком уж напоминало издевательский смех.
   - Хан погружен в раздумья? Позволено ли будет мне, ничтожному, прервать столь важное занятие? - произнес жрец, склонив голову.
   Тенгир подозрительно покосился на Мергена, уж слишком явная насмешка звучала в его вопросе, но связываться с колдуном не стал и раздраженно буркнул:
   - Чего тебе, старик?
   - Что ты теперь собираешься делать, мой хан?
   - Я хочу обосноваться на этой земле. Сначала захвачу то поселение, - Тенгир кивнул в сторону добротной деревянной крепости, возвышающейся на высоком берегу. - Затем, я прикажу построить храм Эрлику. Как тебе, жрец, нравится вон то место? - хан махнул рукой в противоположную сторону. - Мне, кажется, что я чувствую силу, текущую оттуда.
   Жрец посмотрел куда указывал Тенгир и удовлетворенно кивнул.
   - Это хорошее решение, там, действительно, место силы, но я пришел говорить с тобой не об этом. Ты теперь сильный вождь, никому из воинов не придет в голову перечить тебе. Болота пройдены, а погоня уже не грозит отряду. Не пора ли снять кольцо?
   - Нет! - Хан чувствовал, как злость буквально разрывает его изнутри, грозя выплеснуться наружу и смести упрямого старика.
   - Тенгир, послушай меня, эльчи уже подчинил тебя, еще немного и он сожрет твою душу и полностью овладеет телом. За помощь "Кара неме" всегда приходится платить страшную цену. Ты уже изменился, хан, еще немного - и обратного пути не будет. Ты хочешь захватить крепость? Хорошо. Но подумай, разве достойно воина, ждать от кого-то помощи в битве? Неужели без кольца хан Тенгир не в состоянии расправиться со столь ничтожным противником? Сними кольцо!
   - Замолчи, старик, пока я не разорвал тебя на клочки и не скормил своему коню! Не тебе рассуждать о том, что достойно или не достойно воина! Я не хочу ничего слышать о кольце, и если еще раз заведешь этот разговор, то сам испытаешь его силу... - хан на мгновение задумался, а затем, словно через силу, процедил, - я сниму кольцо, я обязательно его сниму, но потом, позже. А сейчас, иди к воинам и скажи, что мы выступаем, пусть готовят оружие, возможно, удастся немного развлечься.
  
   Отряд направлялся к воротам крепости, огибая высокий холм по берегу реки. Ветер совсем стих, и река казалась мягким серым покрывалом, на котором дремали рыбацкие лодки. "Хорошее место для большого города, - думал хан, - Полноводная река - удобная дорога для купцов, а высокий крутой склон - естественная защита от врагов. И скоро я стану хозяином всего этого".
   У закрытых ворот крепости толпился народ. Судя по всему, местное ополчение готовило хану теплую встречу. Тенгир ощущал злобу и чувство удовлетворения, от того, что наконец-то повеселится. От толпы отделился небольшой отряд, во главе которого ехал высокий воин, скорее всего, князь или временный вождь, избираемый в случае военной угрозы. Судя по старой, давно нечищеной кольчуге и рассохшемуся деревянному щиту, угроза эта возникала не часто. Хан презрительно скривил губы. Да уж, с таким противником можно было справиться и без кольца. Но не упускать же возможности продемонстрировать свою силу и еще раз испытать наслаждение.
   Хан остановил коня в нескольких метрах от процессии. Ему были заметны ужас и растерянность на лицах людей. Руки, сжимавшие оружие заметно дрожали, и встречающие постоянно бросали взгляды на закрытые ворота, видимо, решая, не лучше ли сразу сбежать и спрятаться за надежной стеной. Но возглавлявший отряд воин грозно крикнул что-то своим людям, и они сразу подобрались, испуг сменила угрюмая злость.
   Тенгир узнал этот язык, на нем с ним говорила мать Сура и Ирмы. Меряне! Ну что же, тем лучше. Меря - богатое племя, но не воинственное. Оно и заметно. Городская дружина в лаптях, и копья держат, как грабли! Хан молчал, наблюдая за неуверенностью предводителя мерян. Наконец, князь справился с собой и твердым голосом произнес:
   - Что тебе нужно, воин на мертвом коне?
   Мне? - Тенгир усмехнулся, оскалив зубы. - Мне нужен ваш город и вы - слуги. А вам нужен хан и господин. - Тенгир хорошо понимал язык, но говорил на нем плохо, поэтому фразы получались корявые и обрубленные. Но его это мало интересовало, он не собирался вести переговоры. Его заполнило хищное желание поскорее воспользоваться кольцом, от одной мысли о том, как он будет пить сладкую силу этого воина, перед глазами плыл грязно-кровавый туман.
   Предводитель нахмурил брови и зло бросил:
   - Нам не нужен господин, и мы не хотим никому служить! Убирайся прочь, Чугрей, отправляйся в свою подземную нору!
   - Как ты меня назвал, земляной червь?! - Ярость, заполнившая сознание хана, мешала дышать, острыми молоточками стучала в висках. Он с удивлением чувствовал, как вырастают его клыки, загибаясь на нижнюю губу, и с них капает на гриву коня тягучая слюна.
   Тенгир уже привычно вскинул руку с кольцом, черный тугой жгут ударил в лицо предводителю, мгновенно превращая его в обуглившийся череп. И вот уже князь корчится на земле у ног своего обезумевшего от ужаса коня. Окружавшие предводителя люди на мгновение оторопели, и этого мгновения хану хватило, чтобы выхватить из толпы еще одного, затем еще, еще. Багровый дым, завиваясь в спираль смерча, накрыл весь отряд. Лишь нескольким мерянам удалось вырваться из него, и они изо всех сил бежали к воротам. А Тенгир хохотал, опьянев, от переполнившей его силы, и уже не разбирал, где свои, где чужие. Черный хлыст метался вокруг хана, превращая зеленую траву лужайки и прибрежные кусты в пепел, исходящий удушливым дымом. Удар силы смел с коня оказавшегося неподалеку воина, и тот, крича и корчась, упал на землю, а рядом с ним через мгновения бился в судорогах его конь. Из толпы шарахнувшихся в сторону соратников вырвался Крок и, срывая голос, крикнул.
   - Хан! Тенгир! Остановись! Ты - наш хан! Ты хочешь остаться без воинов! Тенгир, посмотри на меня! Посмотри!
   Хан повернул голову в сторону надоедливого человечишки, и на его изменившемся лице мелькнула тень узнавания. Тенгир медленно сполз с коня и рухнул на колени. По его согнутой спине пробегали судороги, черные загнутые когти царапали землю, но через мгновение он встал, пустым взглядом оглядел устроенное побоище и подошел к убитому воину. - Жаль. Он был хорошим слугой и уже давно шел со мной, а теперь будет следовать вечно. Встань раб и служи мне. - Тенгир равнодушно отвернулся от поднимающегося мертвеца и направился к воротам, перешагивая через убитых.
  
   Толстый, огромный черный кот с пыхтением лез вверх по пожарной лестнице. Добравшись до третьего этажа, животное присело и, смешно виляя задом, приготовилось прыгнуть. Прыжок вышел неуверенным, словно за всю свою жизнь зажравшийся перс ни разу не охотился за птицами или мышами. Когти скользнули по перилам балкона, задние лапы смешно, не по-кошачьи, замолотили в воздухе. Животное несчастно мяукнуло, покосившись вниз, и с усилием перевалилось на чей-то балкон. Там внизу, на невзрачном, облинявшем под дождями коврике кот прилег и, по-собачьи высунув язык, отдышался. Потом с тоской посмотрел на перила, и осторожно вспрыгнув на тонкий деревянный поручень, покрался в сторону окна и долго целился, прежде чем прыгнуть.
   Внизу у подъезда несколько бабулек с интересом наблюдали за незнакомым котом-экстремалом, каждый раз громко охая, когда толстая пушистая тушка зависала в воздухе, цепляясь за подоконники. Наконец кот добрался до нужного балкона и, запрыгнув на окно, принялся вылизываться, то и дело посматривая в комнату, за стекло.
   Проснулся Никита часов в десять утра. То ли странный сон не отпускал раньше, то ли действовало подсунутое Катькой зелье. В любом случае, даже, несмотря на очередной кошмар, удалось немного отдохнуть. Неприятные сцены, связанные с воспоминаниями о Тенгире крутились в голове. Пугали, но Ник с ними уже смирился, как с неизбежным злом. Надеялся, конечно, на действие зелья, но как-то не особо, вяло. Так бывает, когда ждешь чего-то несбыточного. Вроде бы, и хочется верить, что оно случится, но разум тихонечко нашептывает о том, что напрасно.
   Труднее всего давалось рассоединение с ханом. Не получалось сразу же вернуться в реальность. Поэтому парень лежал, уставившись на стену, и не мог заставить себя встать. Сегодня молодой человек решил не портить нервы и не умываться, сил смотреть на свое отражение не было, да и вообще, накрыла какая-то странная апатия, хотелось укрыться с головой одеялом и так просидеть весь день, сделав вид, что ничего не происходит. Правда, очень скоро покой Ника прервали. Сначала явилась Катька. Ее возбужденный голос звенел в коридоре радостным колокольчиком, а потом они с Гошкой притащились в комнату к Нику делиться информацией.
   - Никит! - Катена бесцеремонно плюхнулась на диван рядом с другом. - Сегодня, во второй половине дня мы с тобой съездим в одно место.
   - Что, секретное место-то, что ли? - недовольно сморщился Ник. Эти двое не желали дать ему хоть немного побыть в иллюзорном мире. Парень прекрасно помнил, куда обещал съездить с Катей, но хотелось немного повыступать, так как настроение было просто отвратительным.
   - Да не тайное это место. - Приняла девушка своеобразную игру. - В столицу надо съезить.
   - Какую столицу? В Москву, что ли?
   - Да нет в нашу, областную.
   - Зачем?
   - Как зачем? - удивилась Катя, Никита в своих капризах переходил разумные границы. - Я же говорила, что с бабушкой нужно бы посоветоваться. Может быть, она нам что-нибудь подскажет.
   - А, - Ник заерзал на диване устраиваясь удобнее. - Просто я думал, она у тебя в деревне какой живет. Ну, ладно. Это все мелочи, куда скажешь, туда и поедем. Мне, если честно, уже все равно. А что после обеда? Поехали сейчас.
   - Не могу, - Катена отвела глаза. - У меня с утра еще есть незаконченные дела. Сейчас Гошка расскажет, что нарыл в интернете и я убегу. Встретимся с тобой в три на остановке. Хорошо?
   - Да, не вопрос. - Пожал плечами Никита. - Как скажешь. Кстати, снадобье твое хваленое не подействовало, мне сегодня снилось продолжение увлекательного сериала. Мой хан зверствовал и захватывал какое-то селение. Нехорошо так захватывал. Не по-людски. А я все это переживал. Достало! Кстати, местность там какая-то уж больно знакомая. Особенно речка и высокий берег.
   - Странно, - Катя задумалась. - Что, совсем не помогло? И сны снились, и не отдохнул?
   - Отдохнул, но с учетом сна, это, можно сказать, не считается.
   - Ладно не переживай, съездим к бабушке, и думаю твоя проблема будет решена. Вполне возможно, это последний неприятный сон. - Катя ласково положила руку Нику на плечо, и тут же отдернула, испугавшись. Девушка отвернулась и торопливо обратилась к Игорю. - Давай Гош, говори, нарыл что-нибудь в интернете или нет, а то я уже опаздываю.
   Да как тебе сказать, - замялся Гошка. - Нарыть-то нарыл, но насколько это поможет, не знаю... Ни о Тенгире, ни о Мергене в интернете нет ничего, ни слова, ни намека... пустота.
   - Ну вот, значит, все же это бред или галлюцинация, - Ник облегченно вздохнул, и сел подпихнув себе под спину подушку. Хотелось кофе, но гнать за ним Катьку было как-то неудобно, а самому вставать лень.
   - Погоди, это же не все, - продолжил Гошка. - Я попытался поискать, что там есть про тюркские племена...
   - Но при чем здесь тюрки, - снова встрял Никита, - они-то в нашей местности, по-моему, и не жили никогда. Или это ты только из-за ругательства...
   - Да не перебивай ты! Молчи и слушай! Не жили, не жили... В древности, до прихода славян здесь жило финно-угорское племя меря, поклонялись меряне доброму богу Юмо, проводили обряды в рощах, никаких святилищ не имели и кровавые обряды не совершали.
   - О! - непонятно чему обрадовался Ник. - Меря! Тенгир захватывал сегодня поселение мерян!
   - Ник, да подожди ты, давай я закончу, и потом будем проводить сравнительные анализы, хорошо? А то я что-нибудь забуду. Я вспомнил еще одно имя, которое ты упоминал, - хан Альмас. Вот этот перец, действительно, существовал. Он был булгарским ханом, который в начале X века принял мусульманство, чтобы получить поддержку Арабского Халифата в борьбе с хазарами.
   - А ведь точно! Все сходится! - воскликнул Ник, у которого опять не получилось сдержать эмоции. Одно дело, когда тебе снится просто бред, а другое - самая настоящая историческая хроника. - В самом первом сне тот мужик на пиру - хан Альмас - говорил о необходимости помощи Халифата, а Тенгир на это, то есть на принятие мусульманства, и взъелся! Значит, это все правда?! Но, постой, Гоша, какие болгары? Они же намного западнее живут.
   - Не болгары, а булгары. Это довольно таинственный народ, о происхождении которого существуют противоречивые мнения. Самая распространенная версия: булгары принадлежали к тюркским племенам. Вот они, тюрки-то! И они, между прочим, поклонялись богу неба - Тенгре. И Эрлик - бог смерти, живущий в подземном мире, - это тоже их бог. Его еще "Кара неме" - Черное зло - называли. Ему и святилища строили и кровавые жертвы, видимо, тоже приносили.
   Жили булгары на территории Северного Причерноморья и до седьмого века были просто разрозненными кочевыми племенами, которые вечно воевали друг с другом и соседями, пока в седьмом веке их не объединил в единое государство хан Кубрат.
   - Точно! Я же говорю. Хан Курбат! - Возбуждение, переполнявшее Никиту, не давало ему просто сидеть и спокойно слушать Игоря.
   - Слушай, достал уже своими комментариями, - Гоша сердито зыркнул на приятеля. - Говорю же - не перебивай, а то я запутаюсь. С этим Кубратом тоже какая-то темная история... Вроде бы, жил он долго в Византии, чуть ли не с детства, даже христианство там принял. А потом, вдруг, ни с того, ни с сего, вернулся на Родину, объединил племена булгар и создал сильное государство, которое сами булгары называли Идель, а потом оно стало известно как Великая Булгария. Про христианство Кубрат, вроде, совсем забыл, потому что активно поддерживал веру в Тенгре, строил святилища, одаривал жрецов. Долго и успешно правил, набил морды всем своим врагам, в том числе, и уже тогда довольно сильным хазарам.
   Но после смерти Кубрата государство быстро развалилось, а пять его сыновей разбежались в разные стороны, вместе со всем народом. Представляете, они бросили все и ушли со своих земель. Вот одна часть булгар обосновалась на территории современной Болгарии, смешавшись с жившими там славянами. А другой сын - Котраг - увел своих людей на Среднюю Волгу, где основал Волжскую Булгарию. Вот там-то, похоже, и обитал твой сумасшедший хан.
   - Этот урод - не мой хан! Ты еще издеваешься?!
   - Да, ладно, Никита, не кипятись. Возможно у Альмаса, действительно, был брат, который вполне мог бежать на северо-запад и добраться до наших мест. Не так-то уж тут далеко.
   - Да... - задумчиво протянул Ник, потирая ноющие виски, - занятная история. Только тут ни мистики, ни колдовства никаких нет. Одни исторические факты. А что там с кольцом?
   - Кольцо?.. Да, есть какое-то невнятное упоминание, что было у Кубрата какое-то кольцо. То ли из Византии он его привез, то ли где в древних курганах нашел, не понятно. Но больше ничего. Ничего волшебного или магического с этим кольцом не связано.
   - Странно... - Ник встал, подошел к окну и задумчиво уставился на старую липу, на сухой ветке которой, нахохлившись, сидел ворон. На подоконнике парню почудилась неясная тень. Он испуганно перевел взгляд, но ничего подозрительного рассмотреть не смог. -Уж больно заметное колечко... От одного воспоминания тошнить начинает.
   Гошка поднялся и со словами, - Очень хочу кофе, - вышел в коридор.
   - Ник ты будешь? - крикнул он с кухни. Разговор Игоря изрядно достал. Парень просто не желал верить, что все слова Ника правда, и с другом творится какая-то чертовщина. Но вот сведения, почерпнутые из интернета указывали на обратное. А компу своему Игорь доверял.
   - Ага! Буду-буду! - Ник закричал радостно, хоть какая-то мечта сбывается с самого утра. И кофе будет, и самому готовить его не нужно.
   - Катен, а ты?
   - Нет, - отозвалась девушка и, повернувшись к Нику, задумчиво произнесла. - А по поводу, того что никто ничего не помнит, так с магией все не просто. Вы вот теперь в ее реальности не сомневаетесь. Что ж до вас никто ни с чем магическим не сталкивался, что ли? Просто действует закон информационного вакуума. Все, что написано о магических явлениях, колдовстве, волшебстве исчезает из письменных источников. Некоторое время события сохраняются в памяти, но не долго. Очень быстро люди, даже лично встречавшиеся с этим явлениями, перестают в них верить, начинают воспринимать их как мифы, сказки, легенды.
   - Да, как все сложно... - Никита задумчиво посмотрел на Катю. - Так, что ж получается, что когда все закончится, я тоже обо всем забуду?
   - Надо еще, чтобы закончилось...и, по возможности, благополучно. - Катя легко коснулась щеки Ника. - А забудешь ли?... Не знаю... В слишком тесный контакт ты вошел с очень странными и страшными силами. Магия так просто свои жертвы не отпускает, Меченный. Вот если бы сон был один, ты бы про него очень быстро забыл, несмотря даже на ворона, изрыгающего проклятия.
   - Катён, - Никита собрался перевести тему и предпочел не реагировать на Меченого. Вообще, хотя бы днем хотелось отвлечься от Тенгира и его времени. Не вспоминать про странную связь с древним ханом. Поэтому парень решил выяснить еще один волнующий его вопрос. - Ну, все же, неужели ты тоже немного ведьма и тебе доступно то, что не понять обычному человеку. Те же обереги? Ты говоришь о магии так, словно не раз с ней сталкивалась, и тебе-то не грозит все забыть. Ты даже на происходящее со мной реагируешь спокойно, так, словно для тебя в этом нет ничего необычного. Отражения в зеркале и то не испугалась.
   - Ну, да... - неопределенно пожала плечами Катя, не понимая к чему этот разговор. - Просто я никогда не афиширую свою ведьминскую принадлежность. Зачем? Чтобы считали идиоткой или боялись?
   - Я сейчас не об этом, - махнул рукой Ник. - Мне вот что интересно. Просто получается, что ты и Дена с Митькой могла спокойно отшить или потом отомстить, проклясть, например.
   - Проклясть - это слишком серьезно, ты что Ник, за такие мелочи не проклинают.
   - Но могла бы? - Никита мог быть очень настырным, если хотел.
   - Теоретически, могла бы. Практически, никогда бы не стала, пойми проклятие - это очень серьезно.
   - Хорошо, не проклясть, а просто отомстить каким-то другим способом, неужели никогда не хотелось.
   - А почему ты считаешь, что я не мстила? - в глазах девушки изумрудами сверкнули смешинки. - Меня обижать опасно.
   - Но... - парень заколебался. - С ними же ничего плохого не происходило...
   - А ты уверен? - Катька уже смеялась по-настоящему. - Они, что докладывают тебе о всех своих "унитазных проблемах"?
   - То есть ты....
   - Каюсь, было дело. Пару раз... или чуть больше...
   - Выходит, весной, когда мы с тобой поругались, и я потом три дня мучился, это все ты... - в голосе Ника мелькнула обида.
   - Нет, Никит, - покачала головой Катька. - Тогда, это не я. Это килька, которую Гошка оставил на столе, а ты потом упрямо сожрал. Я же говорила тебе, не лопай, она тухлая. А ты "ниче страшного, просто с душком"! Не нужно сваливать на меня все свои желудочные расстройства!
   - Ну, и хорошо, - парень облегченно выдохнул и повернулся спиной к окну. - А то мне теперь страшно и слово тебе поперек сказать. Мало ли что...
   - Раньше-то тебе это с рук сходило, - хмыкнула девушка от двери. - Почему что-то должно измениться сейчас?
   Катька скрылась за дверью, а Ник задумчиво уставился на стену. Все происходящее решительно не укладывалось в голове. С одной стороны он был рад, что рассказал друзьям, они не только поняли, но и сразу же кинулись помогать, а с другой, когда никто ничего не знал, Ник мог врать себе, что все это глюки и приступы начинающегося сумасшествия. Теперь же приходилось мириться с тем, что реальность оказалась удивительно сложной. Права была Катена, когда говорила об информационном вакууме, Ник, наверное, хотел бы все это забыть, но вряд ли выйдет. Тем более, конца и края истории пока не видно. "Что же посмотрим, что скажет таинственная бабушка", - буркнул парень себе под нос и потащился на запах свежесваренного кофе.
   Дверной звонок всегда заставлял подпрыгивать на месте. Молодые люди давно собирались его либо сменить, либо отключить совсем. Уж больно звук противный был, до костей пробирал. Только вот все знакомые знали об этом и не звонили, а чужие приходили редко.
   Никита с некоторой долей опаски открыл дверь. В свете последних событий хорошего парень уже не ждал, и даже простой звонок в дверь нервировал. На пороге стояла одетая в темно-красное пальто соседка с первого этажа. Седые волосы убраны под кокетливый клетчатый платок. Взгляд побледневших от старости глаз настороженный.
   - Никитушка, - начала бабулька, с любопытством заглядывая за спину парню. Уж очень интересно было посмотреть, как живет современная молодежь.
   - Да? - в голосе Ника скользнуло неудовольствие. Вот не нравились ему соседи, пытающиеся изучить обстановку твоей квартиры при любом удобном случае.
   - Вы бы котика своего пустили, а то уж он час на балконе мерзнет. А как уж он лез-то туда, как лез! Бедняжка!
   - Котик? - удивился Никита, но перечить и убеждать бабульку, что из домашних животных у него один Гошка не стал, а просто кивнул и, пробормотал - Спасибо, сейчас пущу!
   Парень резко распахнул стеклянную дверь и выскочил на балкон. Никакого кота, конечно же, не было. Зато был ворон, нахохлившийся на старой липе. Он растопорщил крылья и издевательски каркнул, уставившись на Ника. "Кок соггар!"
  

Глава 6.

Какими бывают ведьмы.

   Пятнадцать минут четвертого, а Катьки все еще нет! Ник раздраженно прошелся из стороны в сторону вдоль остановки для маршруток. Опять непонятно откуда взялась совершенно несвойственная молодому человеку злость. Парень даже заинтересованно покосился в сторону аптеки, раздумывая, не купить ли глицин или какую валериану. С приступами раздражения по любому поводу становилось очень сложно бороться. Вот и сейчас хотелось позвонить Катёне и наорать. "Ну, в самом деле, что она опаздывает? Договаривались же ровно в три! Почему он должен тут мерзнуть в гордом одиночестве!"
   За то время, пока Никита прыгал на обочине дороги напротив главного корпуса университета, несколько ярко-желтых веселых "Газелей" уже успели отъехать от остановки. Своей очереди ждал светлый "мерседес" чуть более удобный и вместительный, нежели чудо отечественного автопрома. Народа, практически, не было, как и всегда в субботу днем. Вот завтра здесь столпятся студенты, а уж что творится с утра пораньше в будние дни, и передать сложно. Небольшие маршрутки берут штурмом опаздывающие на работу служащие и нежелающие пропускать лекции студенты, те, которые не успели уехать воскресным вечером.
   Никита поежился и с тоской проводил взглядом очередную отъезжающую маршрутку. Было холодно. Не до конца просохшие джинсы липли к ногам, и становилось еще неуютнее. Тонкий свитер продувал холодный ветер. - Надо было из дома брать больше шмоток, - раздраженно бухтел себе под нос парень, размышляя, где бы согреться. Сегодня, как назло, было пасмурно и ветрено. Ветровка, вытащенная после ухода Катены из стиральной машины, выглядела жалко и до обеда не просохла. Джинсы тоже пришлось напяливать на себя мокрыми. Но старательно выглаженные они, по крайней мере, смотрелись прилично. А вот курточку Никита надеть не рискнул, несмотря на промозглую погоду.
   Серо-сизые тучи наползали низко, грозясь вот-вот опрокинуться дождем. Ник подозрительно на них поглядывал и против воли теребил врученный Катькой оберег. Сработает или нет? Небо хмурилось, порывы ветра усиливались, но дождь пока не начинался. Создавалось впечатление, что ополчившееся на Ника мироздание борется с амулетом, отгоняющим невезение. "Пока ничья", - подумал парень, отмечая, что погода сегодня выдалась удивительно гадостная. Больше на октябрь похоже, чем на начало сентября.
   Катьку Никита приметил издалека, но вот узнал только тогда, когда девушка подошла совсем близко. Не было ни привычных джинсов, ни ботинок-берцев и перчаток с обрезанными пальцами, зато была утонченная, элегантная красота. Узкое черное платье с завышенной талией и юбкой-карандашом до колена, высокие шпильки на коротких полусапожках, легкое темное пальто и салонная укладка.
   - Пойдем скорее! - запыхавшись, выдохнула она и, словно не замечая изумленного взгляда друга, кинулась к кассам. Ник спешно запихнул в рюкзак пакет с семечками и кинулся следом за девушкой. - Блин! Опаздываем, а бабушка, ой, как не любит ждать!
   Парень с нарастающим удивлением заметил блестящий акриловый ноготь, когда Катена протягивала деньги за билеты и, не удержавшись, поинтересовался.
   - Кать, что с тобой? А? Я тебя не узнаю.
   - Пойдем, маршрутка отходит через пять минут. - Девушка предпочла не заметить, вопрос, но парень был настойчив и решил продолжить начатый разговор после того, как небольшой автобус отправился в путь.
   - И все же, Кать, откуда такая разительная смена имиджа. То поражаешь ярко-зелеными глазами, то новым прикидом.
   - А? - девушка посмотрела на свое платье и ногти так, словно сама была удивлена изменениями. - Не знаю, бабушка не очень любит, когда я приезжаю к ней "как пацанка". Это ее, не мои слова, - поспешно ответила Катя, заметив округлившиеся от удивления глаза Никиты.
   - Так это ты из-за бабушки так вырядилась? - в голове Ник не укладывалось. Ему было странно, что Катька для того, чтобы угодить бабушке нарастила ногти, поэтому он не удержался и спросил. - И ногти тоже для бабушки?
   - Ногти? - Катена явно была где-то не здесь, поэтому на вопросы отвечала не сразу, с заметной задержкой. - Ногти для себя, давно хотелось, а тут как-то представился случай, вот и нарастила. Согласись, каблуки смотрятся лучше с ногтями, нежели без них.
   Никита промолчал, он слабо представлял, с чем лучше смотрятся каблуки. С ногтями или без. А вот такой Катенок ему совершенно не нравился. Нет, если бы рядом сидела совершенно незнакомая девушка, Ник был бы вполне доволен: тонкий аромат цитрусовых духов, стройные, красивые ноги, безупречный макияж - можно любоваться всю дорогу. Проблема в том, что любоваться Катеной Нику не хотелось совершенно, он привык к ней в джинсах или домашнем спортивном костюме, а этот образ элегантной уверенной в себе леди сбивал с толку и заставлял оценивать Катьку как красивую девушку, а не как друга. Даже о Златке думать не хотелось. Никита отвернулся к окну и закрыл глаза, пытаясь вспомнить светловолосую сокурсницу и отвлечься. Не получилось, хочешь, открывай глаза, хочешь, закрывай, а все рано видишь Катенка. В этом чертовом платье!
   Промаявшись минут десять Ник понял, что если не возобновит общение с подругой, то обязательно заснет. Пришлось повернуться.
   - Я думала, ты спишь, - оказывается, Катёна все это время разглядывала его. Нику стало неуютно и он, чтобы сгладить неловкость, хрипло буркнул.
   - И все же, что у тебя с глазами? Сейчас они абсолютно нормальные.
   - А так? - зрачок потемнел, и по радужке растеклось изумрудное марево. Никита с удивлением наблюдал, как зеленеют Катёнины глаза. Даже черты лица немного изменились, сразу став привлекательнее.
   - Что это?
   - Магия, - пожала плечами девушка, незаметно стряхнув с руки небольшие искорки. - Когда я пользуюсь силой, то происходят изменения, они отражаются на внешности.
   - То есть, если бы ты чаще пользовалась своей силой, ты бы всегда была такая... такая... - Ник замолчал, не в силах подобрать нужное слово. На языке крутилось "красивая", но почему-то сказать это Катёнку было неловко. Впрочем, похоже, девушка поняла мысль Никиты.
   - Да, была бы, - усмехнулась она, и натянула на нос солнечные очки, предварительно посмотревшись в небольшое зеркальце. Что-то с магией она переборщила. Для демонстрации не нужно было так много, а сейчас обязательно разболится голова, да и цвет глаз стал совсем неестественным. Бабушка будет ругаться. Хотя... кто ее знает, может быть, наоборот, похвалит.
   - Слушай, Катен, почему ты так редко используешь магию. Ведь это, наверное, очень удобно!
   - Это очень сложный вопрос. Так просто на него не ответишь. Но одну из причин я тебе могу назвать. В детстве я проводила много времени у бабушки, она научила меня ведьмовству, а летом, как раз перед поступлением в университет, обо всем узнала мама. Ты не представляешь, какой был скандал. Она и так-то не очень любила свою свекровь, а тут выяснилось, что бабушка обучает меня ведьмовству. Мама поверила сразу, понимаешь, если рядом с тобой живет ведьма - это чаще всего чувствуется. Теперь я стараюсь родительницу лишний раз не расстраивать. Балансирую между бабулей и мамой. Пытаюсь не забыть то, чему научалась за школьные годы, и в то же время не нервировать маму лишний раз. Быть примерной дочерью трудно.
   - Ты отказалась от сил, только чтобы мама была спокойна? - удивился Никита. - Но странно, а если это твое призвание? Как можно отказаться.
   - А я не отказалась, - улыбнулась Катёна одними губами, - просто не афиширую и все. К тому же это не единственная причина, по которой я пользуюсь силами очень осторожно. Если бы все наделенные даром пользовались им тогда, когда взбредет в голову, ты знаешь, что бы началось? На все есть правила и законы.
   - Да? Как интересно, - Никита оживился, даже подвинулся поближе. - А кто устанавливает законы?
   - Никит, давай не будем углубляться в такие дебри, а? - Катя недовольно нахмурилась. - Это разговор долгий и совсем не маршруточный. А мы уже практически приехали. Если тебе, прямо, очень уж интересно, ты спросишь меня дома в спокойной обстановке за чашечкой кофе или чая, хорошо?
  
   Выходя из маршрутки, Никита помог спуститься своей спутнице. Катя немного неловко из-за узкой юбки и высоких шпилек спрыгнула на землю с высокой ступеньки автобуса, опираясь на предложенную руку. Ник в очередной раз поразился насколько всегда холодные пальцы у девушки, казалось, что руку даже свело от прикосновения. Впрочем, это длилось всего лишь миг, и Катя торопливо убрала ладонь, спрятав озябшие пальцы в рукава нового пальто.
   - Нам туда! - сосредоточенно бросила она, кивнув в сторону недавно выстроенного элитного жилого комплекса. - Пойдем побыстрее, а то бабуля будет переживать, мы уже опаздываем!
   - Катерина, этот твой любовник? Приятный молодой человек. У тебя неплохой вкус, надо признать. Как это мило с твоей стороны, что ты решила меня познакомить с этим мальчиком.- Да, Ник совсем по-другому представлял себе Катюхину бабушку. Этакой деревенской ведьмой в цветастом халате и повязанном вокруг талии шерстяном платке. Однако дверь элитной квартиры на восьмом этаже открыла строгая подтянутая женщина неопределенного возраста. Под оценивающим взглядом молодых глаз Ник себя чувствовал, как на кастинге стриптизеров, и не мог сказать ни слова. Зато стоящая рядом Катька расцвела и кинулась в объятия строгой дамы.
   - Бабуля!
   - Ну, что ты, что ты! - бабушка, казалось, была несколько смущена Катиным слишком явным проявлением чувств, и поэтому, немного отстранила внучку, поправив кружевные манжеты белой блузки. - Я тоже рада тебя видеть, тем более, что ты все же вняла моим советам и поменяла стиль одежды на тот, который подобает юной леди. Ты замечательно выглядишь!
   - Ты тоже, бабушка! - засиял от похвалы Катёнок, а пожилая женщина лишь иронично приподняла бровь, то ли сомневаясь в искренности комплимента внучки, то ли наоборот полностью поддерживая ее слова. Ник этого не понял.
   - Ник, это моя бабушка - Вербицкая Софья Михайловна, - вспомнила Катя о приличных манерах. - Бабушка это - Ник, и он не мой любовник. У него просто проблема.
   - Ну, и зря, - мгновенно отреагировала Софья Михайловна и двинулась вглубь квартиры, предложив молодым людям следовать за ней. - Проблема говоришь? Что же, есть в твоем друге что-то нехорошее, но точнее смогу сказать, только когда посмотрю внимательно.
   Ник испуганно замер на пороге. Входить в этот музей не хотелось. Страшно было что-нибудь свалить или разбить. Высокие потолки; украшенные на восточный манер мозаикой стены и ковровая дорожка с мелким цветастым орнаментом. Вместо привычных шкафов и вешалок низенькие обтянутые кожей пуфики и дверь, ведущая в узкую комнату-гардероб. Вход в зал сделан в виде сводчатой арки, по обеим сторонам которой на полу стоят высокие вазы с сухими цветами. Теперь Никита лучше понимал причину смены Катькиного имиджа. Это точно, к такой бабушке в драных джинсах ездить ни в коем случае нельзя.
   - Предупреждать же нужно, - шепнул парень на ухо подруге. - Я чувствую себя полным лохом.
   - Не волнуйся, - примирительно махнула рукой Катёна, стаскивая с ноги сапог. - При бабушке все себя лохами чувствуют и я тоже. Именно поэтому моя мама бабулю на дух не переносит. Пойдем, бабушка в хорошем настроении и этим грех не воспользоваться. Сейчас ты ей все в подробностях расскажешь. Понял?
  
   - Нда... Как же это вас, юноша, так угораздило? - София Михайловна сидела в высоком кожаном кресле, в комнате, которую Катька именовала кабинетом. - Одержимость, конечно, налицо, в этом я точно уверена. А вот кем одержим наш юный друг, это еще нужно определить.
   - Демоном? - хрипло предположил Никита. Чем дальше, тем неувереннее он себя чувствовал. Когда молодой человек пересказывал всю свою историю от начала до конца, Катина бабушка молчала, лишь немного нахмурив брови, и с наслаждением курила длинную дамскую сигарету. На лице немолодой женщины было невозможно прочитать никакие эмоции, и Никита уже начал боятся, что сейчас их с Катёной просто отсюда выгонят, не поверив ни одному слову. Но Софья Михайловна восприняла рассказ как должное, парню даже показалось, что слушала она исключительно из вежливости, зная наперед всю историю.
   - Не уверена, что именно демон. Да и не все так просто...
   - Эльчи, - язык ворочался с трудом и поэтому имя древней нечисти получилось произнести как-то невнятно. - Мерген предупреждал Тенгира о том, что его тело может занять дух - эльчи.
   - Эльчи, эльчи? Нет, не припомню. - Софья Михайловна задумалась. - Каждый народ по-своему называл этих тварей. Кого из них имел в виду Мерген? Сейчас сказать это не возможно.
   - А разве есть какая-то разница? - удивилась Катя. Она забралась с ногами на широкий стул с массивными подлокотниками. Ник быстро кинул взгляд на подругу и поразился насколько малахитово-зеленая, в мелкую травянистую крапинку обивка мебели гармонировала с изменившими глазами девушки. Парню всегда нравилось сочетание темно-зеленого и черного, а в Кате сейчас преобладали именно эти два цвета, черное платье и волосы и малахитовые глаза.
   - Что вы, молодые люди, говорите такое? - всплеснул руками бабушка. Пепел с сигареты упал на белоснежную скатерть в нескольких сантиметрах от пепельницы. Пожилая женщина недовольно покосилась на серый ляпок и небрежно сдула его на пол. - Просто поражает невежество современной молодежи! - возбужденно продолжила она. - Даже ты, Катя, в таких элементарных вещах не разбираешься.
   Темных сущностей, которые могут вселяться в человека, много. Они обладают различной степенью вредоносности и разумности, по-разному влияют на человека-носителя и чувствительны к различным формам магического воздействия. Демоны - существа сильные, с ними труднее всего справиться. Они достаточно разумны, во всяком случае, хитры. Я не думаю, что Никита одержим демоном. Эта тварь не стала бы так явно демонстрировать свое присутствие, и изменения, происходящие с вашим другом, вы бы заметили значительно позднее.
   Скорее всего, мы имеем дело с одним из низших духов - в христианстве их называют бесами, иудеи знают как шедим. У большинства из них отсутствует разум, ими движет голод, а питаются они отрицательной энергией или жизненной силой людей. Паразиты, одним словом. Сущности это не материальные, поэтому получить пищу они могут, только вселившись в тело человека и подчинив его душу. С ними справиться легче, но и здесь не все так просто. Довольно часто эти духи связаны с определенными артефактами, которые в далекой древности умели создавать маги специально для этой цели. На подобный артефакт похоже кольцо, которое надел ваш бедолага-хан. Но, возможно, что кольцо только ключ, открывающий дверь духу. Во всяком случае, я на это надеюсь. Иначе вам придется его найти и уничтожить. Без этого с духом не справиться.
   Прежде всего, нужно определить характер духа, чтобы выбрать соответствующие средства для его изгнания. Для того, чтобы провести обряд, необходимо погрузить человека в сон.
   - Сон? - сглотнул Никита, который убедившись в том, что Катина бабушка действительно понимает его проблему, уже успел мысленно попрощаться с Тенгиром и своими кошмарами. - А может не нужно сон, а? Как-то не очень хочется...
   - Без этого, к сожалению, не обойтись.- Софья Михайловна докурила сигарету и теперь отстраненно изучала маленький коричневый бычок в пепельнице. - Дело в том, что душа человека неоднородна. Низшая душа, ее еще называют животная душа, душа плоти, управляет жизненно важными функциями тела. Она злых духов не интересует. Высшая душа - это сознание человека, иудеи ее называют руах, а древние египтяне знали как ка. Вот она-то и интересует беса, который к ней присасывается как пиявка. Но, когда человек бодрствует, эти два уровня души постоянно находятся во взаимодействии и так переплетены, что разделить их невозможно. Тем более, что душа бодрствующего человека активно противодействует любому постороннему вмешательству. Поэтому духи вселяются в человека, тогда, когда он находится в бессознательном состоянии, чаще всего во сне, если, конечно, не использован артефакт-ключ. Провести диагностику и определить сущность духа тоже можно только в таком состоянии. Если уважаемый Никита категорически не хочет спать, то придется его хорошенько ударить по голове, чтобы он потерял сознание на время, достаточное для проведения обряда. Так что, молодой человек, будем Вас по голове бить или все же поспите? Сны ваши, конечно, весьма неприятны, но это только сны, а вот рассчитать нужную силу удара довольно сложно. Если вы очнетесь раньше, обряд будет прерван, и придется начинать все сначала.
   - Хорошо, - недовольно буркнул Ник, раздраженно думая о том, что его мнение, похоже, не имеет никакого значения. Спать жутко не хотелось, достали кошмары, страшила очередная встреча с Тенгиром, и вообще не хотелось обнажать свои страхи ни перед Катиной бабушкой, ни перед самой Катёной. Никита помнил насколько беззащитным и подавленным он бывает после сна. Это состояние он предпочитал переживать в одиночестве.
   - Вот и замечательно, - пожилая женщина встала и указала Никите на кожаный диванчик, стоящий у стены. - Можете устроиться там.
   - Я не смогу так уснуть, - покачал головой молодой человек. - Вероятнее всего, я сейчас вообще не усну.
   - Ну, это уже не ваша забота, уснете, как миленький, уснете.
   Ник, чувствуя себя как никогда глупо, улегся на диван и скрестил на груди руки. Прямо перед лицом на стене висела картина, изображающая сцену из жизни древнего Египта. Фараон сидел на своем троне, а подданные учтиво склонились перед ним. Взглянув на изображенные фигуры, Ник сам себе напомнил мумию и спешно сменил позу, перевернувшись на бок, и попытался закрыть глаза.
   - Ну, что ж, приступим... Нет-нет, глаза закрывать пока не нужно. - Софья Михайловна открыла книжный шкаф и достала золотой портсигар, приютившийся между Философским энциклопедическим словарем и "Теорией магии" Анри Папюса.
   Присев на стул рядом с диваном, бабушка достала из портсигара длинную темную сигарету, и комнату заполнил ароматный дым, в котором чувствовались нотки корицы и вишни. Никита заворожено наблюдал, как струйки дыма закручиваются в замысловатые спирали, напоминая то узоры на морозном стекле, то арабески из древних книг. Постепенно дым принял знакомый красноватый оттенок, в котором багровыми исками вспыхнули глаза ворона, и сквозь темную и душную мглу сна донеслось раздраженное: "А ты здесь откуда, тварь!? А ну пошел вон, попугай драный!", и реальность окончательно растаяла в кровавом тумане.
  
   Тенгира разбудили возмущенные голоса. Смысл разговора не доходил до затуманенного похмельем сознания, но резкие звуки, проникая в небольшое оконце, долбили по голове не хуже кузнечных молотов. Хан зло зарычал, и голоса смолкли. Хотелось вновь уснуть, погрузиться в мягкое, темное и уютное небытие, но это не удалось. Сон сбежал, растворившись в тусклом свете хмурого осеннего утра.
   Тенгир открыл глаза и сразу же пожалел об этом: бревенчатые стены горницы заходили ходуном, и к горлу подкатила тошнота. Он вчера опять изрядно перебрал хмельной браги, впрочем, теперь это стало ежедневной традицией. Слава Эрлику, способность напиваться до бесчувствия он еще сохранил, вот только и похмелье никуда не делось. Лежать и думать о чем-то было тошно, и хан попытался встать. С третьей попытки ему удалось сесть на лежанке и хоть как-то остановить безумную пляску стен. Он сфокусировал взгляд на том, что валялось на полу. Это был иссохший труп девушки - то, что осталось от его вечернего развлечения. Тенгир даже не воспользовался ей, как женщиной: девка оказалась слишком строптивой, визжала и царапалась как бешеная кошка, поэтому пришлось утихомирить ее с помощью кольца. Но хан не жалел, его теперь мало интересовали женщины, хорошо хоть хмель действовал по-прежнему.
   Тенгир прикинул, удастся ли перешагнуть через труп, чтобы добраться до бадьи с водой, но решил не рисковать и, морщась от головной боли, крикнул:
   - Эй, кто-нибудь!
   Голос с похмелья звучал сипло и невнятно, но дверь почти сразу же открылась, и в горницу шагнул один из рабов. Новенький. Хан вспомнил, что вчера отряд его слуг пополнился еще одним мертвецом. Дурак! Рискнул вступиться за девку. Нет бы, был желторотый, помешанный на любви юнец, а то ведь солидный мужик, опытный и, вроде бы, преданный воин. Тенгир его знал давно, еще по совместным набегам на хазар. Далась ему эта девчонка, что других баб, что ли, мало? Хану было, в общем, все равно, какую брать, но за подобную наглость следовало наказывать. Вот теперь пусть служит уже мертвым. Хан скривился - звук своего голоса был противен - и через силу промычал:
   - Убери эту падаль и скажи Кроку, пусть принесет мне похмелиться.
   Мертвец кивнул, подхватил тело девушки и, жизнерадостно скаля зубы, выволок его за дверь.
   Тенгир тяжело вздохнул, общаться с этими тварями было противно, а живые к нему не заходили, вот, разве, только Крок заглядывал, да и то по приказу. Попрятались у местных, трусливые тараканы, поговорить и то не с кем. Покачиваясь, хан побрел к бадье, стоящей в углу. Надо умыться, может, тогда полегчает. Он наклонился и с привычным уже отвращением уставился на свое отражение. Из темной воды на него смотрело чудовище: красные глаза под нависшими дугами бровей, широкий нос с вывернутыми ноздрями, желтые клыки, выступающие над толстой нижней губой, серая морщинистая кожа, покрытая мелкими чешуйками. Красавец! Хан давно уже проклял тот день, когда он решил надеть кольцо, но даже мысль о том, чтобы его снять приводила в ужас и бешенство. Руки Тенгира с черными загнутыми когтями вцепились в края бадьи так, что дерево захрустело. Хан зло зарычал и с яростью ударил кулаком в ненавистную морду, смотревшую на него из воды. От удара вода выплеснулась и хлынула на босые ноги ледяным водопадом. Вот и умылся! Хан раздраженно плюнул и отвернулся от растекшейся по полу лужи. Думать о том, во что он превратился, не хотелось. Тенгир сунул мокрые ноги в сапоги, надел бешмет и снял со стены меч. Меч был хорош: хищное, слегка изогнутое лезвие дремало в кожаных, окованных серебром ножнах, а рукоять украшали голубые камни и накладки из бирюзы. Новый меч следовало бы освятить, дав ему испить крови врага, но все не подворачивалось случая. Хан ласково провел пальцами по рукояти и прицепил свое сокровище к поясу. Этот меч подарил ему один купец, прибывший в город вскоре после его захвата Тенгиром. Он был очень напуган, этот заморский гость, и хотел откупиться богатым подарком, чтобы страшный демон отпустил его с миром. Хану подарок понравился, и он не стал задерживать купца. А зря. Больше купеческие караваны в город не заходили.
   Услышав скрип открывающейся двери, Тенгир проворчал:
   - Где ты шатался, Крок? Или за брагой на тот берег плавал?
   Он резко повернулся и с удивлением увидел вместо Крока Мергена с неизменным вороном на плече.
   - Ты? А где же Крок? Я же его звал, а не тебя. - Хан чувствовал, как от злости начинает сводить челюсти.
   - У нас проблемы, хан. - Мерген мрачно взглянул на Тенгира.
   - Проблемы?! Какие еще, к Эрлику, проблемы?! Сейчас моя главная проблема - раскалывающаяся башка! Ты что, даже опохмелиться не принес, жрец?
   Мерген ухмыльнулся и, молча, протянул хану кожаную флягу. Тенгир взял и с сомнением понюхал: в ноздри ударил пряный запах трав.
   - Что это за гадость?! Я же просил брагу, или хоть пиво. Хотя здешнее пиво - то еще пойло.
   - Пей, хан! - Жрец, успокаивая, погладил ворона, который начал зло топорщить перья и шипеть. - Это гораздо лучше браги и поможет тебе справиться с похмельем.
   Тенгир с сомнением хмыкнул и начал пить. Действительно, с первыми же глотками головная боль прошла, руки перестали дрожать, а теплая волна, прокатившаяся по телу, смыла противный озноб.
   Хан облегченно вздохнул и более спокойно спросил:
   - Ну, что еще за проблемы? Или ты опять пришел говорить о кольце?
   - Нет, Тенгир, - жрец покачал головой, - теперь этот разговор не имеет смысла. Ты уже никогда не станешь человеком. Эльчи захватил твою душу, он получил слишком много жертв, и тебе с ним не справиться.
   - Я не хочу слушать об этом! - Тенгир чувствовал, что его охватывает бешенство, в глазах заплясали багровые искры, а по подбородку с клыков потекла тягучая слюна. Но он сдерживал желание разорвать наглого жреца в клочья: хан все еще надеялся, что рано или поздно он решится снять кольцо, и тогда колдун ему поможет. А еще Тенгир панически боялся ворона, что-то страшное и непонятное было в этой птице, и хану казалось, что, как только Мерген погибнет, ворон утащит в своих когтях его душу в логово Эрлика.
   - Я пришел говорить о другом. - Жрец успокаивающе поднял руки. - Речь идет о святилище Эрлику, которое ты приказал построить.
   - Святилище? Что с ним-то не так? - Хан с недоумением поднял брови.
   - Дело в том, хан, - Мерген явно с трудом подбирал слова, опасаясь новой вспышки ярости, - что на выбранном месте растет березовая роща... Это не простая роща... Там местные поклоняются своим богам, совершают обряды... Это керемен, священное место, хранимое духами предков.
   Тенгир оскалил клыки и презрительно бросил:
   - Да, плевать, что там такое! Меня не интересуют ни эти людишки, поклоняющиеся каким-то гнилушкам, ни их никчемные боги. Я же приказал вырубить рощу! Почему до сих пор не исполнен приказ? За это отвечал Крок. Где он?
   - Не один из местных не поднимет руку на священное дерево, и здесь не помогут ни угрозы, ни пытки, ни казни, - Жрец насмешливо и слегка презрительно смотрел на хана, проигнорировав последний вопрос.
   - Глупости! Мне наплевать на эти предрассудки. Они посмели ослушаться моего приказа вырубить рощу? Хорошо! Не хотят рубить живыми, будут рубить мертвыми. Идем! Я разберусь с этим.
   Хан шагнул к двери, но, вспомнив что-то, вернулся вглубь комнаты, взял с лавки шлем, захваченный им в первой схватке, и, надев его, вышел на улицу. Последнее время Тенгир не покидал дома без этого шлема с полумаской-забралом, скрывающей большую часть его лица. Он и сам не мог бы объяснить, что заставляло его так поступать. Может, что-то человеческое все же осталось в душе Проклятого, и он не хотел, чтобы люди видели его таким, каким он стал?
   Хан ожидал увидеть толпу просителей или, хотя бы, старосту Учана. Но у крыльца топтались только мертвецы, сразу же заковылявшие к своему повелителю. Кто бы знал, как Тегиру надоели эти тупые, безмозглые уроды, везде таскавшиеся за ним, с каким трудом удалось заставить их не лезть, хотя бы, в дом. Оглядев пустынную улицу, хан хмыкнул: "Трусливые тараканы, разбежались по щелям" и направился к городским воротам. В воздухе явственно воняло гарью. По обочине утоптанной, выложенной деревянными плахами дороги торчало несколько обгоревших срубов, два из них еще дымились. Тенгир, ничего не помнил, но, видимо, он опять спьяну развлекался. Хорошо, хоть свою избу не поджег как прошлый раз, а то снова пришлось бы искать себе дом, а он уже привык к этому.
   Хан размышлял над странностями людей. Вот ведь, боятся его до мокрых портков, а не оставляют попыток убить. Дурни! Никак не поверят, что он теперь бессмертный, ни стрела, ни меч его не возьмет. Сколько уж раз пытались. Нет, с мечом, конечно, к нему подойти никто не рискнул, стреляли из-за угла из лука. Стрелы вспыхивали и сгорали черным пламенем, едва коснувшись хана. Стрелков находили рабы (то ли по запаху, то ли еще как, хан не задумывался) и притаскивали на расправу, а Тенгир заставлял мертвецов жрать этих придурков живьем. Мертвые воины в пище не нуждались, но не могли противиться приказу, поэтому давились, но жрали. Несмотря на то, что на это зрелище сгонялись все жители города, покушения не прекращались. Хана это даже забавляло: хоть какое-то развлечение. Как-то Тенгир спросил жреца, есть ли человек, способный его убить. И Мерген, на мгновение задумавшись, ответил: "Конечно, такой человек есть. Этот человек - ты сам". Как же смеялся тогда Проклятый!
   Показались городские ворота на крутом склоне. От них сбегала дорога к реке и дальше, к мелким поселениям - викам, к священной роще и к самому Роштуве (самый крупный мерянский город, ремесленно-торговый центр), в котором Тенгир еще не бывал. У ворот толпился народ, в толпе среди грубых посконных рубах (посконь - ткань) и меховых безрукавок, поблескивали пластинчатые доспехи воинов из ханского отряда. Заметив приближающегося хана, люди замолчали и сбились в более тесную кучку. Тенгир с раздражением заметил, что и горожане, и воины смотрели на него одинаково: со смесью страха, ненависти и омерзения.
   От толпы отделился высокий мужчина, одетый в вышитую льняную рубаху, подпоясанную затейливым пояском - староста Учан. Староста Тенгиру не нравился: слишком уж он был независим и не скрывал своей ненависти, но его уважали жители, и менять его не хотелось. Да и на кого менять-то? Тенгир, прожив с мерянами несколько месяцев, никого из них не знал даже по имени.
   Староста стянул с головы круглую войлочную шапку и низко поклонился.
   - Прошу, князь, не гневайся, дозволь просить тебя о милости.- Учан не поднимал головы, рассматривая носки своих сапог.
   - Милости! - Хан захохотал. - А кто тебе сказал, что я раздаю милости? Это ты у своих ничтожных божков проси, может, и подадут чего. Что же ты хочешь, если решился меня просить об этом?
   - Прошу тебя от имени всех жителей, - староста комкал шапку в побелевших, дрожащих пальцах, - выбери для святилища своего бога другое место, не оскверняй священную рощу Юмо.
   - Что ты несешь, червяк, - хан одним движением оказался вплотную к старосте и схватил его за горло, из-под черных когтей на воротник белой рубахи закапала кровь. Тенгир совсем рядом увидел остекленевшие от ужаса глаза Учана. Почти касаясь оскаленными клыками лица старосты, он прорычал, - Я не меняю своих решений! За твою наглость я мог бы убить тебя, но ты мне нужен живым...пока. С твоими лесорубами я сам разберусь. А сегодня вечером приведешь ко мне свою дочь, и после того, как я убью ее, она мне будет служить мертвой. Будет, кому по утрам лохань с моим дерьмом выносить. Убирайся!
   Хан отшвырнул старосту, тот откатился на несколько шагов, но сразу же с нечеловеческим воем вскочил и кинулся на колени перед Тенгиром:
   - Смилуйся... хан...князь... лучше меня... мою жизнь возьми. Ведь четырнадцать зим только, не жила, почитай, еще. Как хочешь меня казни... хоть мертвякам своим скорми...Только ее не губи... кровиночку... Не могу я твой приказ выполнить... ведь никто же рубить не будет, хоть всех убей... Пощади...ты ж человеком был...
   - Ах, ты дрянь! Ты еще не доволен, что я живым тебя оставил?! - Хан аж зашипел от ярости, а глаза вспыхнули багровым. - Тогда я прикажу сейчас привести твою "кровиночку" сюда, и ты полюбуешься на то, как я с ней буду развлекаться! Эй, кто-нибудь!
   Из толпы выскочил человек, в котором Тенгир узнал Крока, и бросился к нему. Бешеная ярость, сменилась муторной, как зубная боль, тоской. Крок был единственным, кто мог говорить хану все. Как же ненавидел Тенгир эти разговоры, которые выворачивали наизнанку душу, или что там от не нее осталось. Казалось, хан давно уже утратил все человеческие чувства, а вот, поди ж ты, не поднималась рука убить старого друга.
   - Мой хан! - в глазах Крока светилась какая-то отчаянная решимость, - что ты делаешь? Разве можно наказывать людей за то, что они защищают свою веру?
   - Отстань, Крок, я не меняю своих решений и я могу делать все, что пожелаю. - Тенгир внимательно рассматривал открывавшийся с высокого берега вид на спокойную речку, поля и перелески, только, чтобы не встречаться глазами с воином. - Святилище Эрлика будет в том месте, которое я выбрал, мне нужна его благосклонность. Что мне до чужих богов?
   - Ты хотел создать сильное ханство, помнишь, Тенгир? Ты хотел стать великим правителем. А чем ты занимаешься? - голос Крока звучал все громче и яростнее, - Убиваешь своих подданных ради забавы, насилуешь их дочерей и оскорбляешь их веру! Человек, не уважающий чужих богов, никогда не добьется благосклонности своего. Свою веру нельзя утверждать, разрушая чужие храмы!
   - Меня не интересует чужая вера.
   - Не интересует?! Не интересует?! А что тебя интересует, хан! - Крока прорвало как плотину во время дождя, и слова хлынули потоком. - Ты нам говорил о великих завоеваниях, а захватил несколько деревушек, пограбил, пожег, поубивал селян и забился в свою нору! Ты каждый день напиваешься и глумишься над горожанами. Ты превратил большой город в дымящиеся развалины, твои воины если не разбежались, то в страхе прячутся по подвалам! Ты думал, что приручил эльчи, а он сожрал твою душу! Я не вижу больше прежнего Тенгира, ты превратился в монстра, в мерзкую тварь!
   Хан шагнул к воину и, схватив его за горло, прошипел сквозь стиснутые клыки:
   - Ты все сказал?
   Крок внезапно успокоился и тихо и даже как-то грустно произнес:
   - Да, мой хан, почти все. Осталось сказать немного: ты уже не человек, Кок соккан, и тебе не место среди людей.
   Блеснул кинжал, и воин ударил Тенгира в грудь. Удар был настолько силен, что Тенгира отбросило в сторону. Кинжал и кисть руки Крока вспыхнули черным пламенем, воин с криком боли рухнул на колени, в ужасе смотря, как черный огонь пожирает его плоть, как кожа и мясо осыпаются на землю хлопьями черной сажи, обнажая кости.
   - Зачем ты это сделал, Крок. - голос Тенгира звучал глухо и безжизненно. Наблюдая, как его старый друг с хрипом корчится от боли, он вытащил из ножен меч и одним ударом срубил воину голову. Мертвое тело медленно завалилось на бок, а голова с распахнутым в беззвучном крике ртом покатилась по склону холма к реке, подпрыгивая на кочках. С плеча колдуна сорвался ворон и с хриплым карканьем, похожим на смех, кинулся ей вдогонку, видимо, не желая упускать столь лакомый кусочек. Хан некоторое время наблюдал за ним, затем, молча, развернулся и пошел обратно по полусгоревшей улице, не обращая внимания ни на замерших невдалеке людей, ни на следовавших за ним мертвецов, ни на Мергена, с мрачной усмешкой наблюдавшего за происходящим.
  
   Наконец, бабушка разочарованно вздохнула, встала и поманила Катю в другую комнату.
   - Так, ничего утешительного я сказать не могу, - Софья Михайловна потерла виски и тяжело опустилась в кресло возле декоративного камина в полстены. Было видно, что, несмотря на кажущуюся простоту, обряд утомил пожилую женщину и не принес ожидаемых результатов. - С таким случаем я встречаюсь впервые. Дело в том... кабы это объяснить... Даже, если душа Никиты и находится во власти злого духа, то сделать я ничего не могу. В данный момент она, эта душа, в теле отсутствует.
   Катя в ужасе смотрела на бабушку, не в силах произнести страшные слова.
   - Успокойся, жив твой друг, жив. Ты невнимательно меня слушала. Та часть души, что отвечает за жизнь физическую, на месте и благополучно функционирует. И здоровье у твоего молодого человека, Катя, надо признать, отменное. А вот высшая душа отсутствует, причем не только в теле. Ее вообще нет в этом мире. Нет и все. Обряд проводить не с чем.
   - Как это нет? Что же это значит, бабушка? - Катя растирала похолодевшие руки, ее знобило.- Неужели Нику нельзя помочь? Что-то же можно сделать?
   - Так! Отставить панику! Нам сейчас нужно спокойствие и холодный рассудок, а не эти девчачьи истерики! Возьми себя в руки, Катерина. Ты ж не кисейная барышня, чтобы в обморок падать. Из любой, даже самой сложной ситуации всегда есть выход, и не один. Как говорится: "Даже если вас съели, то у вас есть, по крайней мере, два выхода".
   Все сходится на том, что сны Никиты - это и не сны вовсе, а реальность, возможно, не наша, реальность другого мира, но именно реальность. Душа вашего друга, действительно, вселяется в тело хана, поэтому ее и нет в нашем мире или в нашем времени. Вряд ли это связано с кольцом, хотя, конечно, кольцо в данной истории играет важную роль. И нужно понять, какую. Это не просто ключ, открывающий дверь духу-эльчи, тут есть еще что-то. Выяснить это может только сам Никита.
   Меня беспокоит ворон. Он-то как со всем этим связан? И роль его далеко не последняя. Самое странное, что ворон и в нашем мире существует. Эта наглая птица даже на меня пыталась как-то воздействовать. Нашла с кем связаться!
   - Бабушка, а если попросить помощи... - Катя неуверенно закусила губу, и принялась теребить кулон с изображением собачьей морды. Старинный амулет в ответ на прикосновения заметно потеплел.
   - Нет, даже и не думай. Помочь, они ничем не помогут, а вот Никита наживет неприятности, и немалые. Если члены Совета узнают, что твой друг может провести в наш мир тварь, способную за несколько дней уничтожить небольшой город, то судьбу молодого человека можно считать решенной. В лучшем случае, полное уничтожение личности и психиатрическая клиника, в худшем - смерть. Даже мой авторитет здесь не поможет. Из этой неприятной истории надо выбираться самостоятельно. Со своим "гостем" Никита должен разобраться сам. Тем более, пока ничего слишком уж страшного ему не грозит. Дух, конечно, оказался очень сильным, но я ошиблась, посчитав молодого человека одержимым. Этот таинственный эльчи не подчинил душу Ника, и может на него воздействовать только через сны. Хотя, конечно, следы присутствия твари очень сильные. Поэтому и нечисть всякая за Никитой таскается, она чует присутствие эльчи.
   В соседней комнате послышался шорох, сдавленный стон и через мгновение из открытой двери, буквально, вывалился Ник. На лбу парня блестели капельки пота, глаза ошалело блуждали по комнате, очевидно, он был еще там, в своем страшном и реальном сне. Шагнув в комнату, Никита замер, уставившись в стоящее в простенке высокое зеркало в красивой резной раме. Катя, проследившая за его взглядом, в ужасе закрыла рот руками, сдерживая рвущийся крик. Медленно поднялась со своего кресла бабушка, щелкнула зажигалкой, закуривая сигарету.
   Из старинного зеркала, отражавшего Ника в полный рост, на них смотрел стройный воин в длиннополой одежде, плотно нашитые металлические пластинки делали ее похожей на чешую сказочного дракона. На затейливо украшенном поясе висел изогнутый меч с красивой, украшенной драгоценными камнями рукоятью. Но вся эта экзотика терялась при взгляде на лицо с длинными оскаленными клыками, серой морщинистой кожей и горящими красными глазами.
   - Сволочь, какая же сволочь! - прорычал Никита и, схватив со стола хрустальную пепельницу, швырнул ее в зеркало.
   Софья Михайловна сделала едва уловимое движение и пепельница, изменив траекторию полета, мягко спланировала ей в руку. Женщина, продолжая разглядывать монстра в зеркале, невозмутимо стряхнула пепел и поставила пепельницу на место со словами.
   - А вот бить антикварные, дорогие зеркала в гостях, совсем неприлично.
   Ник, тяжело шаркая ногами, добрел до кресла и рухнул в него, не обратив на слова Софьи Михайловны никакого внимания.
   - Я убил его, - парень закрыл лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону.
   - Кого, его? - дрожащим голосом спросила Катя.
   - Я убил Крока... Он же воспитал меня.. Тенгира... Самого дорогого человека убил... вот этими руками, - Ник посмотрел на свои руки. - Нет, не этими... на тех когти были, черный, загнутые... Я вжик мечом, и головы нет... Ты знаешь, Катя, это ведь просто... если меч острый, и знаешь, куда ударить... А голова покатилась по склону... катилась и подскакивала на кочках... катилась и подскакивала. А эта черная тварь летела за ней. Катя, ты понимаешь, зачем она летела?
   - Ник, перестань, не надо!
   Софья Михайловна быстро подошла к буфету и, открыв дверцу, достала бутылку из темного стекла и пузатый бокал. Пока его наполняла янтарная жидкость, бабушка тихо произнесла несколько слов. Затем она протянула бокал Никите.
   - Выпей, мой мальчик.
   - Что это? Яд? - Никита поднял мутные от боли глаза на Софью Михайловну.
   - Какая занятная мысль. - Голос бабушки был спокоен и немного насмешлив. - Нет, это - коньяк. Просто, хороший французский коньяк, чуточку сдобренный успокаивающим заклинанием. Выпей, Никита, тебе станет легче.
   Когда разрумянившийся после коньяка Никита немного пришел в себя, Софья Михайловна предложила выпить чаю. Молодой человек осторожно сжимал в руках маленькую чашечку из тонкого фарфора и вспоминал их с Гошкой солидные кружки. Высокие, керамические с прикольными надписями. Их подарила Катёна в прошлом году на 23 февраля. Интересно, а какие подарки она делает бабушке. Уж точно не кружки со смешными зверьками.
   Отстраненные мысли и коньяк помогали отвлечься ото сна. Но с каждым разом, с каждой новой ночью все сложнее было возвращаться в реальность. Становиться не Тенгиром, а Ником.
   - Не хочется огорчать, тебя, Никита, - начала Софья Михайловна, убедившись, что молодой человек окончательно пришел в себя, - но в твоем случае я ничем помочь не могу (да и никто не может), точнее, почти ничем. Я дам амулет, который даст возможность сохранить разум во сне, и даже проявить некоторую независимость от хана. Вполне вероятно, у тебя получится что-то узнать или повлиять на Тенгира. Совсем хорошо, если бы удалось заставить хана снять это треклятое кольцо. Тогда многое стало бы ясно. У меня создается впечатление, что пролив кровь на плиту, Никита или пробудил духа или как-то привязал его к себе.
   - Значит, - задумчиво произнесла Катя, - с помощью снов эта тварь пытается что-то сказать Нику?
   - Сказать? Вряд ли, для этого эльчи слишком примитивен. Скорее всего, сны - просто эпифеномен, побочный эффект, воздействия эльчи на сознание нашего друга. Такое впечатление, что злой дух все еще в теле Тенгира. Возможно, плита закрывает вход в параллельный мир, где по-прежнему живет проклятый хан.
   - А может сны - это путешествие в прошлое, все же некоторые события, которые я видел, совпадают с историческими сведениями? - Нику совсем не хотелось связываться с каким-то параллельным миром, в существование которого он никогда не верил.
   - Этого тоже нельзя исключать. Но тогда не понятно, что такое находится в пещере? Святилище, где хранится кольцо? Но, если кольцо - ключ, открывающий путь эльчи в наш мир, то призвать духа можно, только активировав его, то есть, надев на палец. А ты, Никита, как я понимаю, этого не делал. Это очень странная и непонятная история. Да, еще ворон этот. Он-то тут при чем?
   Я постараюсь узнать еще что-нибудь, может быть, подобные случаи уже встречались, и перезвоню Кате в понедельник, а пока пусть все остается, так как есть. В любом случае надо сходить в пещеру, что там под плитой, на которую ты неосмотрительно пролил свою кровь. Что там может быть не известно, поэтому пока не спешите. Дождитесь звонка от меня. Никита не бойся, теперь сны не будут настолько страшны, ты сохранишь себя и будешь просто смотреть не очень приятное кино.
  
  

Глава 7.

Не ходите дети вечером гулять...

   Засидевшись за чаем у Софьи Михайловны, молодые люди едва успели на последнюю маршрутку. Спасло только то, что жила Катина бабушка буквально в десяти минутах ходьбы от автовокзала. Никита несся во весь опор, при этом, то и дело подхватывая под локоть спотыкающуюся девушку. Все же к каблукам Катёнок не привыкла. Во всяком случае, бежала она на них неуверенно, постоянно порываясь упасть. Конечно, Софья Михайловна, как радушная хозяйка, предложила гостям заночевать у нее, но молодые люди наотрез отказались. Катёне не хотелось в очередной раз обманывать маму, придумывая причину отсутствия дома (про визит к бабушке девушка промолчала) не желая, чтобы вечером ее дожидались, а потом пристально общипывали, обнюхивали и разглядывали, проверяя на предмет магии. "Глупые!" - будто бабушка, если нужно, не могла замести следы. Ник же просто стеснялся ночевать в незнакомой, похожей на музей, квартире. Тем более, парень прекрасно знал, что как только он уснет, вновь настигнет кошмар, и неизвестно, спасет ли подаренный бабушкой амулет. А бить антикварные зеркала, буянить или впадать в истерику в гостях молодому человеку совсем не хотелось. Уж лучше пробежаться сто метров или уехать на каком-нибудь проходящем автобусе, но гарантированно оказаться дома. В крайнем случае, можно до утра погулять по ночному городу, тогда спать не придется вообще.
   На подходе к автовокзалу мироздание снова столкнулось в схватке с Катькиным оберегом. В этот раз оберег оказался немного сильнее. Желтая юркая газелька уже вывернула с посадочной платформы и устремилась в сторону окружной дороги, когда ей наперерез кинулся Ник. Водитель, громко выругался и затормозил, едва не сбив молодого человека. Сзади сдавленно охнула Катёна, но Никита только жизнерадостно улыбнулся, прорываясь к двери. Водитель косился зло, даже матюгнулся сквозь зубы на слишком резвого парня, но все же посадил молодых людей в полупустую маршрутку. Ник видел по глазам уставшего за смену мужчины, что больше всего тому хотелось врезать сумасшедшему студенту по физиономии, но чисто мужской порыв победила жадность. Все вырученные за поздний рейс деньги явно шли не в кассу предприятия. А терять законный заработок водиле не хотелось.
  
   - Ты - сумасшедший! - Катя шипела, словно разъяренная кошка. Никита даже подпрыгнул на сидении и вжался в мягкую спинку кресла, испуганно покосившись на подругу. - Ты что творишь? Совсем крыша съехала! Зачем ты удумал кидаться под колеса маршрутке? А если бы водитель не успел затормозить?
   - Кать, ну ты че? Ничего же страшного не случилось, и на маршрутку успели, а так, неизвестно, сколько пришлось бы ждать проходящего автобуса.
   - Никит, ты серьезно не понимаешь, насколько был близок к трагедии? Как можно быть таким безответственным, а? Еще секунда и пострадал бы не только ты, но и другие люди, а водитель нажил бы себе неприятностей лишь из-за того, что ты спешил и не думал. Если бы в попытке объехать тебя водитель не справился с управлением, были бы жертвы или раненые. А видишь, там девушка беременная?
   - Где? - Никита зашарил глазами по салону. Парочка на переднем сидении мило улыбалась друг другу, но девушка были стройная, как тростинка. А бабуля справа беременной быть, ну, никак не могла.
   - А! - сокрушенно махнула рукой Катя и недовольным голосом отозвалась. - Ты, просто, еще не видишь. Я постоянно забываю, что чувствую значительно больше, чем простой человек. Понимаешь, Ник, сейчас я ощущаю, что девушка и парень уже не одни. Может быть, они сами еще не в курсе, а я знаю. И так же там, на дороге я ощутила твою смерть. Предчувствие трагедии буквально висело в воздухе.
   - Но почему тогда... - начал Никита и инстинктивно прикоснулся рукой к фенечке на запястье. - Из-за оберега да? Он настолько силен?
   - Я делала с душой, - буркнула Катёна и отвернулась, сдерживая навернувшиеся на глаза слезы. Сейчас девушка сидела ближе к окну и могла изучать унылый осенний пейзаж. Редкие фонари выхватывали из темноты деревья, с облетевшей листвой и поля давно скошенной пшеницы. Катя уткнулась лбом в холодное грязное стекло и задумалась. "Да, оберег для Ника получился сильнее, чем Гошкин". Именно из-за этой, пропитанной магической силой веревочки бабушка и приняла парня за внучкиного любовника. Она, как никто другой, могла почувствовать силу. Такие амулеты не раздаривают друзьям. Слишком много в них вложено личного, такие дарят любимым, тем ради которых готовы на все. Тем, кому не жалко подарить последнюю крупицу силы. Конечно, когда Катька плела оберег, она не думала об этом, просто хотела защитить. А вот как оно вышло.
   - А сложно было оберег сделать? - словно почувствовав настроение, шепнул Никита, пытаясь понять, что это вдруг так сильно разволновалась подруга.
   - Не знаю... Сложно, не сложно... привычно. Для каждого человека оберег получается свой. Неповторимый. Его невозможно сделать на заказ, слабенький выйдет. Нужно плести лишь по велению души. Чем больше дорог человек, тем сильнее оберег.
   - Выходит, я тебе дорог? - голос Ника дрожал. С одной стороны, он хотел услышать "да", а с другой боялся, так как понимал, что в этом слове может быть больше, чем он захочет услышать. Катя выпрямилась, и на Ника уставились огромные изумрудные глаза.
   - Видимо, даже сильнее, чем я предполагала, - резко ответила девушка и отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя, что на дальнейший разговор не настроена. Несколько простых слов дались с трудом, и Катя вдруг захотела оказаться где-нибудь в другом месте. Например, дома на диване, в любимой пижаме с чашкой горячего шоколада и новой, купленной вчера книжкой. Книжка с веселой теплой обложкой лежала дома под подушкой. Катька любила, когда под подушкой хранятся приключения. Так, ей казалось, даже сны снятся интереснее. И всегда можно достать почитать, вдруг взгрустнется, как сейчас? Но до книжки еще далеко, сперва придется вытерпеть Ника еще как минимум час.
   - Слушай, не переживай ты так, - молодой человек чувствовал себя неуютно. По его лицу было заметно: он почувствовал, что обидел подругу, но совершенно не понимал, чем. Катька даже усмехнулась про себя. Нет, обижаться на Никиту долго было решительно невозможно, да и не виноват он в том, что стал таким дорогим, оставаясь далеким и недоступным.
   - Все нормально, - Катя похлопала парня по руке и села удобнее. Ближе к ночи, багровых искорок в глазах Ника стало больше. Девушка думала, что уже привыкла к неуловимому ощущению зла, которое коконом обвивает молодого человека, но оказалось, что просто зло днем ощущается несколько менее явно. Сейчас снова было неприятно находиться рядом. Точнее, хотелось спрятаться, скрыться даже амулет потеплел, словно чувствуя опасность.
   Девушка спешно повернулась к окну и перевела дыхание, раздумывая рассказать Нику о том, какое впечатление он производит или нет. Отрешенно нарисовала на чуть запотевшем стекле каляку: то ли глаз, то ли просто замысловатую завитушку, тут же стерла и решила промолчать. Зачем лишний раз нервировать друга? Все равно эти изменения заметны ей одной. Парень обиженно засопел, восприняв задумчивость подруги за неясную женскую обиду, и зашебуршал чем-то в своем рюкзаке.
   - Семечек хочешь? - виновато поинтересовался он, видимо, пытаясь загладить несуществующую вину.
   - Давай, - автоматически согласилась Катя и только после того, как Ник щедро сыпанул ей в горсть, поняла, что в маршрутке есть как-то не очень прилично. Девушка задумалась и решительно убрала семечки в карман со словами. - Нет, Никит, в автобусе мы свинячить не будем.
   - Ну, я аккуратно, у меня даже пакетик есть! - заныл парень, но Катёна нахмурила брови, и пришлось отступить, смирившись.
   Почти на подъезде к городу, когда пассажиры начали проявлять оживление: шуршать пакетами и застегать куртки, раздалось противное чихание мотора, громкий хлопок, мат водителя и маршрутка встала, уныло накренившись на обочине дороги.
   - Черт! - капризно выдохнул Ник. - Неужели этот "гробина" еще и сломался! Опять что ли на меня накинулось невезение?
   - Успокойся, - осадила друга Катя. - Причем здесь твое невезение? Неужели ты раньше не попадал в такую ситуацию. Хорошо хоть мы уже почти в городе, тут идти-то полчаса, не больше.
   Молодая пара, та, которая сидела на первом сидении, быстро вызвала такси и укатила. Бабулька уперлась и осталась ждать, сказав, что добираться сама не будет, раз автобус сломался должны же прислать ему на замену другой. Водитель, в общем-то, не возражал, но Катя и Никита ждать милости судьбы не стали, решив идти пешком.
   - Может, все же, на такси? - еще раз спросил парень, посмотрев на высокие шпильки спутницы.
   - Вот еще! - отмахнулась девушка, и уверенно устремилась в сторону старого кладбища, раскинувшегося за высокой каменной оградой. Непогода и промозглый холод, уступили место тихому бархатному вечеру. Заметно потеплело, стих ветер, и очистилось от туч небо. Бисером рассыпанные звезды такими яркими бывали только в августе и начале сентября. Казалось, что на это время они становятся можно убрать ближе к земле. Почти идеально круглый диск луны навис над городом. Этой ночью даже фонари были не нужны. Красиво и спокойно, в такую погоду только гулять. А еще лучше купаться. Выстывшая вода все равно кажется теплой, а ночной воздух ласкает замерзшую кожу, согревая.
   Катёна постоянно норовила навернуться на неровной тропинке, ведущей в обход старого кладбища. Главная дорога, по которой должна была ехать маршрутка, шла далеко в обход. Добраться до города по ней не представлялось возможным, а старая проселочная находилась в плачевном состоянии. На транспорте здесь не ездили лет уже десять, да и пешком обычно срезали через кладбище.
   - Зря мы пошли в обход, - устало пробормотала Катёна, замирая перед дорожным знаком. Пути впереди не было, коммунальные службы, по своему обыкновению ближе к зиме, решили отремонтировать никому ненужную дорогу на окраине города, видимо расходуя, оставшиеся средства. - Все. Приплыли. Дальше мы здесь точно не пролезем.
   - Что придется идти через кладбище? - голос Ника энтузиазма не выражал. Молодой человек испуганно покосился через плечо на кладбищенский забор и поежился.
   - А ты боишься?
   - Да, нет, - Никита боялся, но сознаваться в этом не стал, только жалобно произнес. - После собачьего трупа, я как-то не очень хочу соваться к мертвякам.
   - Да, перестань! Глупости все это, во-первых, у тебя бабушкин амулет, он хоть защищать должен тебя во снах, но побочных действий у него тоже много. Глядишь, и нечисть отгонять будет. Во-вторых, ты со мной. А в-третьих, это кладбище - освященная земля. Вот если бы тела были похоронены не по обряду, тогда можно и подергаться. А в четвертых у нас не особо есть выбор, в обход пройти не получится, а по трассе мы будем чапать до самого утра. А потом до дороги еще топать и топать, а кладбище вот оно, рукой подать. И идти через него минут десять.
   Не сказать, чтобы Никита поверил словам Кати на все сто процентов, но все же покорно потащился вслед за девушкой. Не хотелось показывать свою неуверенность и страх. Да и права была подруга, идти до трассы не умно, тем более на таких каблуках, как Катёнка. А на кладбище и в самом деле подозрительного ничего не было. Парень внимательно осмотрел верхушки деревьев и с облегчением заметил, что даже противного, следующего по пятам ворона нет. Катька шла уверенным, быстрым шагом, стараясь держаться чуть впереди друга. Никита несколько раз пытался ее нагнать, но едва только удавалось поравняться с девушкой, как она моментально ускоряла шаг и вырывалась вперед. Как ей это удавалось сделать на высоченных каблуках, Никита не знал, а вот то, что девушка не очень жаждет общения, понял достаточно быстро и уныло потащился сзади, сохраняя дистанцию. Поведение Катёнка удивляло и, как ни странно, обижало. К чему нестись на такой скорости и молчать? Вон, какая погода хорошая. Можно просто погулять и потрепаться ни о чем. Забыть на какое-то время о проблемах и расслабиться. Они ведь с Катей никогда вот так, просто вдвоем не гуляли.
   Никита задумчиво брел по аллее, разглядывая серые в свете луны, опавшие листья, когда вдруг услышал у себя за спиной тихий скрип несмазанной могильной оградки. Звук был настолько неприятный и оглушительный в тишине, что парень дернулся вперед, и едва не сбил с ног Катю.
   - Ты чего? - удивилась девушка, придерживая друга за локоть. - Совсем с ума сошел. Не дергайся так, все нормально. Пошли быстрее, еще десять минут - и мы выйдем на противоположную сторону. А если ты не будешь шарахаться, то и того раньше управимся. Что с тобой, Никита? Происходящие странности - не повод становиться неврастеником. Хочешь, я куплю тебе валерианку?
   - Но там кто-то есть! - нервно сглотнул молодой человек, чувствуя, что ноги буквально прилипли к земле и идти никуда не хотят. Ник был сейчас согласен на все, даже на валерианку. "Зря все же не зашел днем в аптеку и не купил" - подумал он.
   - Кто там есть? - в голосе девушки послышалось раздражение. - Кто?
   - Слышала Скрип, а?
   - Никит, это - ветер, а многие калитки на оградах не запираются. Вот и скрипит.
   - Нет, - упрямо заявил молодой человек и, вопреки здравому смыслу, сделал осторожный шаг в ту сторону, откуда минуту назад доносился непонятный звук. Катя словно тень скользнула следом, поняв, что переубеждать Ника, как всегда, бесполезно.
   - Видишь, никого нет, - шепнула девушка, приблизившись почти вплотную. Подозрительно принюхалась и дернулась в сторону, одновременно пытаясь разглядеть, что-то за своей спиной. Мелькнули красные угли глаз, и по тому месту, где только что была Катя, мазнули острые когти. Снова стало тихо и безмятежно, только прерывистое дыхание Катёнка напоминало о том, что сейчас случилось нечто непредвиденное.
   Никита замер, прислушиваясь и ловя дыханье отскочившей в сторону Катьки, тишину нарушало только слабое шуршание листьев и шаркающие шаги. Парень резко развернулся, заорал, сиганул через невысокую ограду, и засел за ближайшим памятником. Умертвие было старым и человекообразным. Злые, голодные глаза, истлевшая непонятная одежда и сползающая с черепа кожа. Яркий пятак луны, высвечивал спутанные космы волос, и оскаленный в ухмылке рот. Ник осторожно приподнялся, пытаясь в темноте разглядеть, куда же исчезла Катя. Справа раздался испуганный визг, и парень метнулся на голос, поднырнув под рукой у неповоротливого умертвия. Девушка прижималась к забору кладбища, сзади нее на освещенной луной кирпичной кладке взметнулись неясными тенями темные крылья, а перед девушкой замерли в нерешительности еще три полусгнивших монстра. По аллее ползла тошнотворная вонь. Парень чувствовал, как она обволакивает все вокруг, путается в волосах и намертво оседает в одежде. Этот запах трудно вывести, он останется даже после стрики, перебивая аромат дорогого порошка. Зомби медленно шагнули вперед, их походка была неуверенной, словно твари не понимали, зачем они здесь, и что им делать, но видимо живая плоть их привлекала. Они пытались достать девушку то ли из любопытства, то ли движимые, какой-то неясной потребностью. Ник не раздумывал ни секунды, превозмогая отвращение, он кинулся вперед, отталкивая умертвий и закрывая девушку собой. Тени крыльев на стене померкли. А Катька выругалась, как показалось Никите, раздраженно.
   Одно из умертвий не выдержало толчка молодого человека и, сломавшись, скатилось в траву. Стукнул об асфальт череп, и все еще яркие красные глаза посмотрели с обиженным удивлением. Рука хаотично заскребла по траве, и, нащупав дрыгающее ногами тело, поползла вверх, к плечу, пытаясь пристроиться на свое место. Ник, прижав Катю к себе, метнулся вперед по центральной аллее к выходу. Дальше наблюдать за страданиями умертвия он не стал.
   - Катёна, блин! Говорил же я тебе! А теперь помчались, вот и ворота уже видны.
   - Стой! - девушка затормозила резко и развернулась навстречу к обрадовано зашипевшим мертвякам. Ее губы дрожали, на побледневшем лице выступили капельки пота, но Катя упорно стояла и смотрела на мертвецов.
   - Ты сошла с ума? - Никита силой рванул девушку за собой. Она едва не потеряла равновесие, и вскрикнула, когда сломался каблук.
   - Ты не понимаешь, - огрызнулась Катена. - А если эти потащатся за нами в город? Ты хочешь привести их за собой?
   Никита задумался, а Катя, стараясь не смотреть на медленно подступающих тварей, что-то спешно начала искать в кармане. На аллею полетела целая пригоршня семечек. Девушка сыпанула перед собой мелкие семена, словно прикармливая голубей. Молодой человек уже открыл рот, чтобы съязвить, но с удивлением заметил, что умертвия насторожились, плюхнулись на карачки и принялись, лихорадочно шаря в траве и опавших листьях, собирать семечки.
   - Быстрее, давай еще! - потребовала девушка, и, заметив замешательство друга, нервно уточнила. - Говорю же! Семечки давай, у тебя в пакете еще осталось! Быстро!
   - У меня два пакета, - Никита послушно полез в рюкзак. Цветной пакетик Катя выхватила из его рук резко и тут же рассыпала вокруг, старясь охватить как можно большую площадь. Практически, расправившиеся с первой порцией твари, вновь принялись развлекаться. Никита, открыл второй пакет и тоже разбросал по траве.
   - А теперь бежим, - выдохнула Катя, предварительно оторвав от уцелевшего сапога каблук.
   Отдышались только тогда, когда кладбищенская ограда скрылась за полем и стоящим на окраине города кварталом высоток.
   - А...как? - с шумом выдохнул Никита. Катя вопрос поняла и, передернув плечами, пояснила.
   - Древнее поверье: нечисть, особенно умертвие, можно задержать, рассыпав перед ним мелки предметы. Лучше всего зерно, гречу, ну, или семечки - пока не соберет, не успокоится. А они же собирают в горсти, крупа из лап высыпается, так что занятие грозит затянуться, если повезет, то до утра.
   - А за нами они не побегут?
   - Не должны, - Катя ответила неуверенно. Понимаешь, их, скорее всего, разбудил ты, точнее твое присутствие. Не удивлюсь, что как только ты отойдешь на достаточное расстояние, они снова станут обычными полусгнившими трупами. По идее, они вообще не должны были выползти. Все-то остальное кладбище спокойно, значит, ты не всех поднимаешь, а выборочно
   - Что значит, я? И как выборочно, вот уж не выбирал я каких мертвяков поднять! Кать, что ты такое говоришь?
   - Хорошо, не ты, а отпечаток, который на тебе оставил эльчи. Бабушка же говорила, что из-за частичного присутствия эльчи к тебе тянется всякая нечисть. Говорила? Вот, яркий тому пример. Это те, кого не охраняет бог. Причем, когда я говорю бог, я не имею ввиду какую-то конкретную религию, нет. Просто, эти не имели никакой защиты или покровителя, некому было запретить им вставать, в тебе они почувствовали силу и, не исключено, что тянулись не для того, чтобы навредить, а в поисках защиты и покоя. Они при жизни ни во что не верили, погребены были не по обряду, может быть самоубийцы или еще что, трудно сказать. Но они оказались чувствительны к твоему присутствию. Не думаю, что нам есть, о чем переживать. А вот первых посетителей кладбища завтра ждет не очень приятный сюрприз. Увы.
  
   Оранжевая, словно апельсин луна, таращилась в окно сквозь щель в неплотно задернутых шторах. Бело-желтый свет падал на стол, серебрил стоящую на нем чашку с недопитым чаем, играл плотными листьями волькамерии, ползущей из горшка по стене к шифоньеру. Луна сегодня ночью была настолько яркой, что даже светильник можно было не зажигать. В полумраке комнаты, читать, конечно, нельзя, но вот мечтать, разглядывая стены или пестрый узор ковра на полу - самое то.
   Катя чувствовала себя полной дурой, и от этого было грустно. Упущенные возможности всегда печалят. Ник настойчиво звал ее гулять, видимо, не желая ложиться спать после событий, произошедших на кладбище. А Катёна малодушно отказалась, так как ей чудилось, что от волос, одежды и кожи тянет мертвечиной. Это ощущение было невыносимым. Хотелось все с себя снять и долго отмываться в душе. А сейчас девушка жалела о том, что не согласилась на приглашение Никиты. Волосы отмылись и влажные пряди холодили шею, любимая пижама пахла привычным гелем для душа и неприятные воспоминания померкли, вытесненные привычными вещами и обстановкой. Катя сидела на кровати, закутавшись в плед, и грустила. Можно было бы погулять по городу, и даже зайти в кафешку. Впрочем, решение принято, к чему теперь думать о том, "а что если бы"? Она давно дома, а Ник вероятнее всего уже пытается справиться со своими кошмарами и древним ханом.
   Девушка достала из-под подушки книжку в яркой обложке и открыла первую страницу. Щелчок пальцами и небольшой, с теннисный мяч, мерцающий шарик завис над прологом. Свет неяркий. Его хватает лишь для того, чтобы не сливались буквы, но больше и не нужно. Похождения очередной "попаднаки" помогут забыть собственные неприятные приключения. А книжная любовь, конечно же, с прекрасным эльфом или столетним вампиром, отвлечет от мыслей о своих не сложившихся отношениях. Катя задумалась, представляя, кем в ее мечтах является Ник. Эльфом или вампиром? Книжка, раскрытая на первой странице, осталась лежать у изголовья кровати, а девушка задумчиво уставилась в окно. "А ведь ни тем, ни другим", - решила она с легкой грустью, Ник слишком обычный и живой. Не тянет на книжного героя, может быть, этим он и дорог? Вся эта странная ситуация с древним ханом, духом эльчи и умертвиями, гоняющимися по кладбищу была словно создана для кого-то другого. Кате не верилось, что Никита может быть втянут в магическую историю - он другой. Такие обычно не встречаются в своей жизни ни с чем мистическим, они слишком сильно привязаны к реальности, чтобы допустить существование чего-то выходящего за ее пределы. Такие, как он, до последнего не верят в то, что столкнулись с чем-то необычным, а когда не остается доводов, либо умирают, не справившись с обстоятельствами, либо сходят с ума. Никита пока держался, но Катя переживала за него, переживала очень сильно, страшась, что однажды не сможет защитить. "Ну, почему я так сглупила?" - размышляла она. - "Три года ждала, когда он пригласит меня гулять и, дождавшись, все же отказалась! А вдруг больше шанса не будет?"
   Неясное шебуршание, доносящееся с улицы, заставило Катю оторваться от изучения рисунка на шторах. На балконе раздался грохот и приглушенный мат. Девушка испуганно метнулась к окну, а руки совершенно автономно начали плести защитное заклинание.
   - Кать, - тихо заныли под балконной дверью, и девушка, рванув штору в сторону, с удивлением обнаружила за стеклом Ника. Маленький огонек, как на веревочке, плыл за девушкой и замер перед окном, высветив в ночи лишь несчастное лицо парня. Остальную фигуру скрывала темнота. - Пусти меня, а? Я не могу уснуть, Гошка не будится, мне скучно! Ты уже, наверное, отмылась от мертвечины, пойдем хоть на балконе постоим, а? Или лучше у тебя посидим.
   - Жди! - буркнула девушка и задернула плотнее шторы на окнах. В пижамке с зайчиками перед Ником отсвечивать не хотелось. - Сейчас я надену на себя что-нибудь и выйду. Но на кофе не рассчитывай! Я не пойду будить маму и папу, а они обязательно проснутся, если я буду ставить чайник и греметь чашками.
   - Ну, пойдем тогда к нам?
   - Через балкон? Нет уж, увольте. Давай лучше подышим свежим воздухом. Хорошо? Или как? Во что ты одет?
   Катя погасила магический огонек, не торопясь натянула привычные джинсы и теплый свитер, забрала в хвост волосы и выглянула к Нику. Парень в одних только домашних штанах несчастно стучал зубами, прислонившись к балконным перилам.
   - Ну, ты даешь!? - девушка с удивлением посмотрела на покрытый мурашками обнаженный торс Никиты. В лунном свете, кожа парня казалась неестественно бледной. На эльфа молодой человек однозначно не тянул, а вот на вампира походил. Худощавый, бледный, с хорошо развитой мускулатурой. Такими ведь их изображают в современных романах? Только вот короткий "ежик" на голове смазывает впечатление. Катёна тряхнула головой, отвернулась в сторону, прогоняя навязчивые образы, и буркнула, обращаясь к замерзшему другу. - Ты бы вообще в одних трусах приперся! Время года, что ли, перепутал? Сейчас вообще-то не лето.
   - Ну, Катён! - губы у парня заметно дрожали. - Так получилось! Не рассчитал свои силы. Пойдем к нам или хотя бы к тебе, в тепло, я даже согласен, без кофе!
   - Слов нет! Пойдем, я знаю, ты специально так вырядился!
   Катя открыла балконную дверь и махнула Нику рукой, приглашая в комнату.
   - Только сиди тихо, понял! Сейчас я сделаю тебе чай, а то с кофеем (ты вообще отсюда не уйдешь, знаю я тебя! А если тебя не напоить чем-нибудь горячим, то обязательно подхватишь простуду. С тобой одни сложности!
   Наглец обрадовано закивал головой, тут же бесцеремонно забрался на кровать и закутался в плед, демонстративно отбивая зубами дробь. Так и не начатая книжка полетела на пол, а Никита, проводив ее взглядом, удовлетворенно хмыкнул:
   - О! Ты все равно не собиралась спать! Лучше будешь болтать со мной, чем читать всякую ерунду, вот.
   Катя пожала плечами, показывая, что еще неизвестно, что лучше, и помчалась на кухню, стараясь чуть ли не лететь по коридору. Мама спала очень чутко, и будить ее не хотелось совсем, как впрочем, и лишний раз использовать заклятие. Сердце бешено стучало в груди, а щеки резко стали красными от прилившей к ним крови. Мысль о том, что Ник здесь, на ее кровати не давала покоя. Последний раз они так ночью сидели давным-давно, больше года назад, а Катька до сих пор помнила, то ощущение блаженного счастья и глупой беспричинной радости.
   Ник ушел только под утро. За окном уже появился туман, а небо посерело. На горизонте алой полоской сверкнул рассвет, напоминая о том, что ночь закончилась. Парень встретил глазами поднимающееся солнце и осторожно встал, стараясь не потревожить уснувшую Катёну. Девушка долго и стойко делала вид, что слушает, рассказ Ника. Даже иногда пыталась не клевать носом и поддакивать со стула у стены. Потом осторожно переползла на краешек кровати, подвинув бесцеремонно развалившегося Ника, чуть позже залезла с ногами, перетянув на себя угол нагло заграбастанного пледа и одну подушку, устроилась поудобнее и уснула. Ник посмотрел обиженно на мирно посапывающую Катёну и с грустью отметил, что это первая девушка, которая в его обществе примитивно уснула, несмотря на все желание развлечь ее. Парень вздохнул и со стоном полез через балкон к себе домой. Спать не хотелось совсем, даже не смотря на то, что времени было пять утра, а вредная Катька поила его чаем с мятой.
   На липе, нахохлившись, дремал проклятый ворон. Ник едва сдержался, чтобы чем-то не запустить в спящую птицу. Удержало молодого человека только то, что он знал - с такого расстояния в цель точно не попадет. Да и под руками подходящего снаряда не было. Прикрыв за собой балконную дверь, Никита небрежно дернул штору, так чтобы веселая в цветочек ткань, закрывала липу и сидящую на ее ветке птицу. "Порядок" пробормотал парень, с тоской посмотрел на диван и, упав вниз лицом на подушки, попытался уснуть. В голову лезли всякие бредовые мысли, картинки из сегодняшнего дня сменяли одна другую, лицо Катьки сменяла Софья Михайловна с длинной сигаретой в зубах. Потом появилась Катюхина коленка и почему-то сломанный каблук, все это вытеснили ухмыляющиеся зомби. Образы переплетались, смешивались, голова начала гудеть, а сон не шел. Сознание словно раздвоилось. Одна часть Ника дремала и смотрела попурри из событий сегодняшнего дня, а другая пыталась думать. Мысли, как и картинки были, в основном, бессвязные и, так или иначе, крутились вокруг разговора с Катиной бабушкой и амулета. Невзрачный бронзовый диск висел на кожаном шнурке, в районе сердца. Парень не верил в его силу и боялся погружаться в сон, но слабая надежда на то, что получится избавиться от влияния Тенгира заставляла замирать сердце. Никита крутился с боку на бок и уже собирался встать и отправиться пить кофе, смирившись с тем, что уснуть так и не удастся, когда накатила долгожданная дрема.
   Серое небо, корявые ветви кустов, в которых редкими желтыми пятнами мелькали еще не облетевшие листья. Трава, словно посыпанная пеплом, уже потеряла живые краски лета, и мир утратил цвет, превратившись в серо-черный пейзаж со старинной гравюры. Пасмурная, промозглая хмарь заволокла равнину то ли туманом, то ли мелкой дождевой взвесью, стерев отдаленные поля и перелески, растворив их в сером мареве.
   На этот раз сон пришел незаметно. Казалось, просто кто-то нажал кнопку и Ник оказался в другом мире. Радовало то, что сознание не растаяло, как обычно, в багровом тумане, и молодой человек мог отстраненно наблюдать за окружающим миром. Оглядевшись, Никита понял, что хан передвигается верхом на своем мертвом коне, мерно покачивающим обтянутым иссохшей кожей черепом. Слышался ритмичный скрип и костяной стук. Парень с отвращением понял, что это стучат и хрустят кости существа: конь медленно переступал костлявыми ногами, чавкая по размокшей от дождей тропинке. В нескольких метрах впереди двигалась странная процессия: одетые в серые кафтаны и лапти мужики с топорами за поясом и мертвые воины, погонявшие их длинными пиками. Мужики в страхе косились на мертвецов и, сбившись в тесную, дрожащую массу, старались держаться подальше от жутких сопровождающих. Никита понял, куда их гонят: впереди уже виднелась березовая роща.
   Удивительно, но он, действительно, не чувствовал Тенгира. Все это напоминало какое-то странное, очень реальное кино. От осознания, что необходимо добровольно проникнуть в мысли и чувства хана, стало невыносимо жутко. Ник помнил, как мерзко в душе Проклятого, и от того, что можно снова застрять в этом зловонном болоте, становилось страшно. Но выхода не было. Надо. Иначе, наблюдая со стороны, ничего не узнаешь и не поймешь. Парень попытался сосредоточиться, но ничего не получалось: он не чувствовал хана. Он слышал лязг оружия, шлепанье коня по раскисшей глине, приглушенные голоса бредущих людей, но никаких мыслей Тенгира не ощущал. Никита забыл о своем страхе, его охватил азарт, как в компьютерной игре, когда нужно решить очередную головоломку. Как же быть? А если попробовать наоборот? Парень расслабился и постарался отключить все свои чувства. Сначала у него ничего не получалось, но тут он заметил парящую в вышине птицу. Силуэт ворона напоминал черный крест на сером фоне. Заглядевшись на него, Ник забыл о своей цели, его сознание растворилось в туманном осеннем небе, поплыло, и парень ощутил, что погружается в какую-то вязкую, зловонную жижу. Стало тесно и душно, он почувствовал злость и раздражение, накатила дурнота и сильно заболела голова. Внезапно Ник понял, что злость эта не его, а Тенгира. Да и тошнота с головной болью - не результат слияния с душой хана, а простое похмелье - следствие многодневного запоя, в который Проклятый ушел после убийства Крока.
   Хан был зол на Мергена, который вытащил его из уютной, теплой постели в эту промозглую хмарь. Избавить любителя местной браги от последствий многодневной пьянки не смог даже колдун с его зельем. Проклятый выпил целую фляжку, но похмелье ни куда не делось. Единственное, на что он был способен - это передвигаться без посторонней помощи. И вот теперь он тащился, вздрагивая от озноба и мечтая об очередной порции выпивки. Но тут Тенгир вспомнил о цели своей вылазки, и челюсти вновь свело от злобы: мерзкие мужики так и не выполнили его приказ, зато теперь у него будет возможность развлечься. От мысли о том, что он сделает с непокорными лесорубами, рот наполнился тягучей голодной слюной. Хан даже зачмокал от предвкушения. Он выпьет упрямых смертных, наслаждаясь каждой каплей их силы! "Какая же мерзость, - передергиваясь от отвращения, подумал Ник и тут же обрадовался, потому что это была его мысль, а не одержимого упыря-алкоголика. Значит, амулет действует, и сознание свободно. Теперь, главное - сдержаться, не сбежать из сна раньше времени и узнать хоть что-то полезное. Хотелось скорее покончить со все этой мистикой и избавиться от кошмаров.
   Несмотря на то, что Никита сохранял ясность мысли, тело хана он продолжал чувствовать, как свое собственное: тряская поступь коня-скелета заставляла неприятно болтаться измученные похмельем внутренности, ноги стискивали костлявые конские ребра, а в руках ощущались жесткие ремни поводьев. Никаких мыслей Тенгира в данный момент он не воспринимал: тот, похоже, задремал, убаюканный медленным шагом коня. "Так, - хмыкнул Ник, - тело, кажется, осталось бесхозным. А что, если попробовать..." парень сосредоточился, поднял руку и почесал общий с ханом нос. Спящий встрепенулся, обвел мутным взглядом округу и снова задремал. "Получилось, - ликовал Ник, - получилось!" Он снова поднял руку и постучал кулаком по шлему: звук был гулкий, дребезжащий и отдавался в мозгах. На этот раз хан проснулся окончательно, в его голове промелькнуло удивление, и он стал недоуменно рассматривать свою руку, шевеля пальцами. Но через некоторое время хмыкнул, пожал плечами и успокоился, пытаясь припомнить, что же такое ему снилось. А Никиту охватило желание похулиганить. Ну, действительно, сколько эта одержимая сволочь над ним издевалась? "Ну, держись, образина! - Подумал парень и, сосредоточившись на ощущениях рта и языка хана, громко запел, - Ты не вейси-и-и, черный воро-о-он, над моею-ю-ю головой!" Тенгир, буквально, обалдел. Он вошел в такое состояние, когда все мысли и чувства подавлены ощущением полного недоумения. Так как слуха Никита никогда не имел, то в сочетании с хриплым, пропитым голосом хана его вопль производил неизгладимое впечатление. Даже мертвый конь споткнулся и застыл на месте, а летевший невдалеке ворон подавился хриплым карканьем. Пленники тоже стали оглядываться на сумасшедшего хана, но мертвецы-конвоиры невозмутимо погнали их дальше. "Эй, эх! - Ника затопило какое-то бесшабашное веселье, - Ты добычи-и-и не дождесси-и-и! Черный ворон, я не тво-о-ой!" - гремело над спокойной рекой и заливными лугами. Но тут хан, наконец, пришел в себя. Он замысловато выругался и сжал челюсти. Парень ощутил знакомую волну обжигающей ярости, а окружающий пейзаж подернулся багровой дымкой. "Так, - опомнился хулиган, - надо прекращать эти эксперименты, а то, вдруг, этот эльчи неладное почует, или хан Мергену пожалуется, а тот меня быстро раскусит". Никита постарался затаиться и ничем не выдавать своего присутствия.
   Тенгир некоторое время шумно сопел и плевался, злобно оглядываясь вокруг. Но отряд уже углубился в рощу, и хан тоже заторопил коня, догоняя пленников. Попетляв немного между белых стволов, процессия вышла на небольшую поляну, в центре которой виднелось какое-то сооружение, напоминавшее высокую землянку. Из нее, отряхивая длинное одеяние от налипших комьев земли, показался Мерген. На его плечо, недовольно каркая, тут же спланировал ворон.
   Жрец насмешливо выгнул бровь и поинтересовался,
   - Мой хан чем-то недоволен?
   Тенгир фыркнул и мрачно пробурчал:
   - Это не твое дело, колдун, - хан, видимо, решил, что причина всех странностей - бесконечные пьянки.
   - Ты лучше скажи мне, как дела со святилищем?- Проклятый был зол, ему хотелось на ком-то выместить раздражение. - Я что-то ничего похожего здесь не вижу. Или вон та нора и есть храм бога Эрлика?
   - Эрлик - подземный бог, - снисходительно ухмыльнулся жрец, - поэтому его святилище под землей, и оно почти готово. А то, что ты видишь, лишь вход. Сделать его более подобающим можно и позднее.
   - Если сам храм под землей, то чем же тебе мешают деревья?
   - Это не просто деревья, Тенгир. - в глазах жреца заплясали красные искры. - Это священные деревья, в них сила чужих, светлых богов, и эта сила противна Эрлику. Рощу следует вырубить.
   - Да... Ну, что ж, вырубить, так вырубить, - хан спешился и развернулся к замершим в ужасе людям.
   Никита понял, что ни за что не хочет еще раз увидеть, как действует кольцо хана, как живые люди превращаются в обтянутые кожей скелеты, и приносят клятву верности этому мерзкому существу.
   Пришло осознание того, что Проклятый остановится только в том случае, если заставить его снять кольцо. Ник сосредоточился на руках, стараясь дотянуться до перстня. Тенгир удивленно вскинул брови и уставился на свою левую руку, судорожно вцепившуюся в кольцо. Никита сразу почувствовал недоумение и злость хана, а вслед за этим боль - уже свою собственную. Боль, казалось, заполнила все его существо, точнее он сам был этой невыносимой болью. Парень разозлился, и злость придала ему силы. "Ну, уж нет, тварь, я тебе не сдамся". - Недаром об упрямстве Никиты среди однокурсников ходили анекдоты. Стараясь не обращать внимания на боль, он продолжал тянуть кольцо с пальца. Внезапно Ника скрутило, завертело как в огромной центрифуге и со свистом втянуло в кровавый водоворот.
  

Глава 8.

Воскресшая надежда.

   Неожиданно Ник понял, что сон отступил. Парень плавал в непонятном состоянии между явью и дремой. Впервые после ночи в пещере не хотелось лихорадочно вскочить на кровати и убраться подальше от сна. Сегодня все прошло спокойно, амулет подействовал, а Ник получил возможность с наслаждением поваляться. Глаза не открывались, приятное дремотное состояние не хотелось отпускать. Накинув одеяло на голову, парень перевернулся на другой бок и потянулся. Хорошо. Осенним утром прохладно в нетопленной квартире и выбираться из-под одеяла не хочется, особенно в выходной день. Из-за стены слышится ритмичная музыка - значит, Гоша уже не спит, с кухни тянется аромат свежего кофе, будоражит сознание и заставляет вставать. Ник закрыл нос одеялом, отвлекаясь от пробуждающего запаха, но, несмотря на усилия, проснулся окончательно. Тем более, спокойное, умиротворенное состояние нарушилось. Парень почувствовал на себе нехороший взгляд. Скулы свело, и глаза сами собой распахнулись. На балконе, вцепившись когтистыми лапами в подоконник, сидел ворон. Красные злые глаза твари смотрели в упор. Ник поднялся с кровати и непроизвольно попятился к стене. Гадкая птица подобралась совсем близко и обнаглела настолько, что посмела появиться даже днем. Наглая, мерзкая тварь. Парень спешно натянул футболку и спортивные штаны - одежда, казалось, делала его не таким беззащитным.
   - Пррр-снулся, тварь! Добрррого утречка, Пррроклятый! - приглушенное стеклом карканье напугало окончательно. Захотелось задернуть шторы и убраться из комнаты туда, где нет окон. На балконе послышался грохот, Ник подался вперед, стараясь посмотреть, что там происходит и увидел удивительную картину. Тяжело перевалившись через перила, на балкон буквально шмякнулся толстый, черный кот. При виде ворона глаза животного загорелись азартом охоты, кошак присел, завилял задом, готовясь к прыжку, и кинулся вперед, вцепляясь зубами в птичий хвост.
   Ворон от неожиданности подпрыгнул, суматошно захлопал крыльями, огненные глаза потемнели, в них мелькнул неподдельный страх.
   - Звер-р-рь! Брр-ы-сь! - завопил он, срываясь с подоконника и пытаясь улететь, но кот держал зубами крепко. Ворон орал (Нику даже показался, что в хриплом карканье можно различить мат), но вырваться не мог. Наконец, птица, дернулась сильнее и, нагадив от усилия на цветной половичок, рванула в сторону липы, оставив у обидчика во рту лишь несколько черных перьев. Кот расстроено мяукнул и с грустной мордой остался сидеть на балконе.
   - Кысь-кысь! - позвал Ник и открыл дверь. К коту парень преисполнился такой благодарности, что готов был целовать в нос, но порыв свой сдержал, решив, что животное больше оценит плотный завтрак.
   Кот посмотрел на молодого человека настороженно и даже прижал уши, но Никита, стараясь не делать резких движений, поманил еще раз:
   - Кысь-кысь! Иди сюда, не бойся!
   Котяра сунул морду в комнату и вопросительно уставился на Ника, словно спрашивая: "А точно можно войти? Я правильно тебя понял? Не прогонишь?". Убедившись, что в квартире более или менее безопасно, животное осторожно шагнуло вперед и устроилось на ковре. На нагловатой, приплюснутой морде застыло хитрое выражение. Янтарные прищуренные глаза, смотрели все еще настороженно, но уже почти не испуганно.
   - Никит, ты вставать собираешься, а? - заорал Гошка из коридора.
   - Уже!
   - А это что, у нас за гости? - хмыкнул друг, заглядывая в комнату. Кот напрягся и испуганно попятился обратно к балкону, но Ник, который все же решил отблагодарить животное, успел раньше и плотно прикрыл дверь. Зверь затравленно уставился на вожделенную свободу, но штурмовать стеклянную дверь не стал, а лишь забился под стул, и остался сидеть там, высунув морду из-за небрежно брошенного на сидение свитера. Точнее, из-за его свисающих до пола рукавов.
   - Он ворона за хвост сцапал! - гордо отозвался Никита, так, словно мерзкую птицу прогнал сам. - Я его пустил к нам, в качестве благодарности. Нужно хоть покормить что ли?
   - И помыть, - задумчиво отозвался Гошка, изучая свисающую грязными сосульками шерсть на высовывающемся из-под стула хвосте.
   - И помыть, - согласился Ник.
   Зверь внимательно прислушался к разговору молодых парней, и словно, понял о чем идет речь. При упоминании о еде ярко-желтые глаза прищурились, а услышав про воду и возможную помывку кот припал на передние лапы, смешно зашевелил подбородком, словно пытаясь что-то сказать, выдал жалобное:
   - М-ме-мя-мя! - и забился еще дольше под стул, практически к самой батарее.
   - Ник, он не хочет, мыться, смотри какая рожа испуганная! Но в таком виде, пусть гуляет на улице, а то знаю я эту братию, сейчас полезет своими грязными лапами на кровать, или, что еще хуже, ко мне на клавиатуру. Кошаки - они такие.
   Кот высунул морду из под стула сверкнул желтыми глазищами, несколько раз беззвучно открыл пасть, а затем выдавил:
   - Мняу, неяу, не-е-е няуда!- и снова нырнул под стул.
   Ник удивленно уставился на зверя, не веря своим ушам.
   - Гошка, что-то он странно мяукает, вроде, казать нам чего-то хочет.
   - Да мало ли как коты мякают, - парень опустился на четвереньки, пытаясь разглядеть, чем там занят гость. - Вот у нас дома кот был, так, тот прямо "мама" выговаривал, особенно, когда жрать хотел.
   Не увидев ничего предосудительного, Гошка выполз из-под стула и пошел на кухню.
   Под стулом глухо заурчало и послышалось сдавленное:
   - Мряу, мрять, жряуть! Мя-мяусо-о-о!
   Никита кинулся на кухню.
   - Гош, я опять слышал! Вот, на самом деле, сейчас орал: "Жрать" и "мясо".
   - У тебя уже совсем крыша едет, теперь вот коты говорящие мерещатся, - приятель выразительно покрутил пальцем у виска. - Хватит уж дурью маяться, пойдем кофе в комнату пить, а то, кто его, беспризорного кота знает...
   Игорь взял кружки с горячим кофе пошел назад в комнату, а Ник поплелся за ним, озадаченно потирая переносицу: может, и правда, померещилось.
   - Давай, хоть покормим, а потом отпустим? - в голосе Ника прозвучала грусть. - Он, знаешь, какой герой! Он не просто сцапал эту красноглазую тварь за хвост и вырвал несколько перьев, он заставил меня перестать боятся. Теперь, как только я увижу ворона, сразу же буду вспоминать этот случай и ржать! Ты бы видел, как эта пернатая гадина вырывалась и орала!
   - Да, если честно сказать, я даже и не слышал! У меня музыка громкая. А помыть кошака все же нужно. Так как если мы его помоем, то можно будет оставить себе. Пусть живет. Мне кажется он ничейный. Смотри, какой грязный и сам к нам пришел. Может, потерялся, если найдутся хозяева, то отдадим. Но это вряд ли.
   - Слушай, - Никита задумчиво прислонился к подоконнику, разглядывая спрятавшееся в укромное место животное. - А я знаю, что это за кот! Это наш, университетский кот. Он еще нагло по аудиториям во время пар расхаживал. Странно, что он ушел с такого теплого местечка. Не похоже на кошачье поведение, они дом редко меняют.
   - Ага поэтому он ученый, и разговаривать умеет. - Хихикнул Гошка, - Тем лучше, что универовский, значит, точно можно оставить у себя. Будет спать с тобой и отгонять ворона. Кстати, я не помню универовского кота, впрочем, я его особо не разглядывал. Кот, как кот, правда, да, тоже толстый и черный.
   - Ты вообще мало, что замечаешь вокруг себя, а я вот еще что вспомнил! Я уже видел этого кота за пределами университета, когда выходил из бара! Даже кальмарами покормил. Значит, он давно гуляет! Кис-кис, пошли кушать!
   Кот муркнул и вперед Ника кинулся на выход из комнаты.
   - Нет, - уперся Гошка, поймав животное в проходе. - Никаких кушать! Сначала мыться!
   - Ну, давай дадим зверюшке поесть перед испытанием? Жалко тебе, что ли?
   - Ник, чтобы он потом с перепугу и пережору нам нагадил? Нет уж, сначала мыться.
   Кот уперся лапами в Гошкину грудь, утробно мяукнул и попытался вырваться из рук, несчастно оглядываясь на балкон, но парень держал крепко, прижимая к себе лохматую тушку таким образом, чтобы кошак не смог дотянуться зубами и когтями. Зверь оказался удивительно сильным и умным. Он пихался, выворачивался и несколько раз едва не выскользнул из рук, оглашая квартиру надсадным мявом. Орал он настолько выразительно и самозабвенно, что казалось, будто что-то пытается сказать, но не выходит.
   - Ник, воду иди включай! Только побыстрее, а то котяра твой вырывается! Сейчас всего меня издерет! Вот ведь, упрямая скотина! Откуда в такой маленькой тушке столько силы. А?
   - А чем мы его будем мыть, а? - крикнул Никита из ванной, торопливо открывая воду и обшаривая полки в поисках подходящего моющего средства. - У нас же нет кошачьего шампуня! И в чем? Таза у нас тоже нет!
  
   Несчастное похожее на крысу-переростка животное обиженно сидело в центре Гошиной комнаты, и дрожало от холода. Никита несколько раз пытался посуше вытереть кота, которого, не долго думая, нарекли Пусей, но животина жалобно мяукала, укоризненно косилась и пряталась под кресло. Даже есть не пожелала.
   - Пусь, ну вот, что ты на нас обижаешься? - обратился к коту Гошка, зависающий в "Вконтакте". - Мы же не виноваты, что ты умазался как чухон, пришлось мыться. А что делать? Я тоже воду не жалую, но иногда процедура помывки бывает просто необходима. А мылся ты с комфортом. У Никитки шампунь всегда самый лучший, а он не пожалел, почти полбутылки на тебя вылил...
   Кот зашипел на Гошку обиженно и дрыгнул мокрой лапой. Пуся был зол, и, судя по поведению, не в восторге от своего нового имени. По крайней мере, зверь, как только слышал "Пуся" утробно мяукал и отворачивал морду.
   - Я же не специально! - с самым честным видом отозвался Никита, собираясь погладить нового питомца. - Просто рука дернулась и все! Кис, ну извини нас. Я обещаю, к следующему мытью мы обязательно купим таз! Я понимаю, что в ванной тебе не очень удобно, но держал тебя Гошка, а не я, так что не нужно на меня шипеть!
   - А я че? Это он лапами дрыгал! И вообще, Ник, - Гошка наконец, закрыл интернет и развернулся к другу. - Тебе не кажется, что мы с ним разговариваем, как с разумным? Не это ли первый признак сумасшествия?
   - Нет, первый признак был, когда мне начали сниться сны. Второй, когда я убегал от умертвия, а третий кладбище с ходячими мертвяками. А кот - это так мелочи...
   - Какое кладбище? Ты о чем Ник?
   - А, - протянул парень. - Я и забыл, что ты не в курсе, того как мы с Катькой добирались домой.
   - Я вообще не в курсе, как вы съездили. Подожди, я чайник поставлю, и ты мне расскажешь. Все подробно, и что там Катюхина бабушка рассказала тоже.
  
   "Третье сентября день прощанья
   День, когда горят костры рябин..."
   Доносилось из колонок компьютера. Катёна лежала на диване с закрытыми глазами и тихо подпевала. Песня была старая, совсем не модная, но от чего-то всегда брала за душу, особенно, если хотелось подумать и погрустить. Девушка сегодня слушала ее пятый раз. Плотно задернутые светло-коричневые шторы почти не пропускали свет. Из-за этого по комнате расползался золотистый полумрак. Непередаваемо уютная атмосфера. Кажется, что на светлый плед, стулья и бежевый ковер пролили расплавленное золото. Катёна купалась в этом золоте, слушала музыку и лениво размышляла.
   "Я календарь переверну и снова третье сентября,
   На фото я твое взгляну и снова третье сентября ..."
   Сегодня не третье сентября. А вовсе, даже шестое. Но третьего сентября была значимая для девушки дата. Три года назад в этот день в Катькиной жизни появился Никита. Он тогда приехал позже остальных, и ни первого сентября, ни второго его в университете не было. Третьего с утра он ворвался в аудиторию с бешено горящими глазами и, не раздумывая, плюхнулся за парту рядом с Катькой. С этого момента учеба в университете, казавшаяся тогда молодой ведьме невероятно скучным занятием, заиграла новыми красками.
   "Ну, почему, ну, почему расстаться все же нам пришлось
   Ведь было все у нас всерьез второго сентября..."
   Всерьез, конечно у них никогда ничего не было, ни второго, ни третьего сентября... А жаль... впрочем, это извечная проблема. Сожаление, которое длится уже три года. Рука сама потянулась за веткой винограда к тарелке, стоящей на табуретке у дивана.
   "Ну, вот зачем вчера приходил Ник?" Если бы он остался дома, то и она сегодня весь день бы не вспоминала его, а думала о других, более важных вещах. Например, о том, почему уже пять вечера, а бабушка все еще не звонит, хотя обещала. И вообще, странно все это. Непонятно. Судьба снова ставит перед выбором. Бабушка была права, когда говорила что невозможно уйти от собственного предназначения. Оно все равно настигнет, подкараулит в самый неподходящий момент и заставит выбирать. Так и вышло. За последние дни, Катя пользовалась магией чаще и больше, чем за последние три года. Уже даже мама стала мрачнеть и смотреть на дочь подозрительно, подмечая зеленеющие с каждым днем ведьмовские глаза. Молчал папа, лишь изредка пряча улыбку в усах. Он-то точно знал, что ведьма - это судьба. Хочешь - используй силы с малолетства, хочешь -скрывайся от своего дара, все равно избавиться от судьбы не удастся. Ведь коршун, сидящий в клетке, лишенный неба, все равно никогда не превратится в мышь. Так и тут. Только ведь маме этого не докажешь, она из другого мира. Ей кажется, что магия - зло, как например наркотик или выпивка, вредная привычка, с которой можно бороться одним лишь способом - воздержанием.
   - Хоть линзы себе покупай, - буркнула Катёна, поглядывая на свое отражение в зеркале. Глаза практически приняли свой натуральный цвет, но маму не обманешь. Вот и сегодня с утра она после приветливой улыбки, огорченно поджала губы. А Катьке снова захотелось расплакаться и убежать. Нет, родительница ничего не сказала, но и сама Катёна старалась по возможности не выходить из своей комнаты, боясь провоцировать скандал.
   "Все плохо". Ник, как всегда раздразнил своей улыбкой, сильным красивым телом, развалившимся на кровати, и сбежал - сегодня и не вспомнит о ночных посиделках. Мама дуется, учуяв магию, а бабуля не звонит.
   - Катюш, кушать иди! - донесся с кухни бодрый мамин голос, и девушка вздохнула с облегчением. Скандала сегодня, похоже, удастся избежать. Видимо, мама обижаться перестала и готова к мирным отношениям.
   Хрупкое перемирие едва не нарушила бабушка, которая позвонила в самый неподходящий момент, во время припозднившегося обеда. Катька зажала маленькую мобилку в кулаке и, звякнув неаккуратно положенной ложкой, выскочила разговаривать в коридор.
   - Кто это был? - настороженно спросила мама.
   - Ник с Гошкой в гости звали, - быстро соврала Катя. Звонки бабушки в доме, конечно, не были запрещены, но после них у мамы почему-то всегда сразу портилось настроение. А уж Катькины зеленые глаза с утра, а потом бабушкин звонок в обед испортили бы родительнице настроение до завтра.
   - Что-то они звали тебя больно долго, минут десять, наверное.
   - А... так я думала идти или, ну его, дома посидеть.
   - Как будто на другой конец города собираешься, - усмехнулся отец, а мама подозрительно добавила:
   - Ты же всегда летишь к ним как на крыльях, а тут столько времени думала.
   Катя колкость проигнорировала. Быстро запила картошку холодным чаем и помчалась к ребятам. Новостей было много, и очень хотелось ими поделиться.
  
   Дверь в квартиру мальчишек, как всегда была не заперта. Впрочем, открывалась она таким хитрым способом, что никто посторонний без стука зайти все равно не мог. Нужно, было крепко ухватиться за ручку и потянуть не на себя, а вверх, когда раздастся непонятный щелчок, немного вдавить, а уж после этого тянуть на себя. Катька за три года дружбы довела эти действия до автоматизма, мальчишки - тоже, а чужим такие тайны знать не нужно, поэтому ремонтировать дверь никто не торопился. И жильцов, и их гостей вполне все устраивало и так.
   В темном коридоре, на старой советского еще производства дорожке сидело прекрасное, точнее, большой, черный кот с огромными, словно блюдца, оранжевыми глазами.
   - Киска! - умилилась девушка. - Ты откуда?
   - Катен, привет! Это - Пуська! - жизнерадостно отозвался Ник, выглядывая из комнаты. - Он пришел к нам сам, через балкон. Ворона за хвост схватил! Представляешь? Разве после этого я мог его отправить обратно на улицу? Мы с Гошкой кошака помыли и решили оставить себе. Ты проходи, что в дверях застыла. От бабушки новости есть? Она что-нибудь узнала?
   - Узнала, но совсем не много, - девушка схватила подмышку недовольно мякнувшего кота и прошла вместе с ним в комнату. Где-то она уже это пушистое чудо видела, но пока это не важно. Можно будет потом на досуге подумать или поинтересоваться у мальчишек позже, после обсуждения более серьезных вещей. - Не уверена, сможет ли это нам помочь, но в любом случае слушайте внимательно. Эльчи, действительно, дух-паразит, но в нашем случае все, видимо, намного сложнее. Те люди, с которыми консультировалась бабушка, а они серьезные специалисты в этой области, считают, что когда-то очень давно сильный маг привязал эльчи к кольцу, и дух не может вырваться из нашего мира, пока оно существует.
   - Получается, что избавиться от этой твари можно, только уничтожив кольцо? - Никита сел рядом с Катей на диван и потрепал за ухом изрядно прибалдевшего кота.
   - Только вот, где его искать? - Гошка не счел нужным даже отвернуться от компа. Но Катя с Ником не обратили на это внимание. Они слишком давно знали Игоря - компьютер был продолжением парня и на внимательность никоим образом не влиял.
   - Мне кажется, здесь все ясно - искать надо в пещере, - сказала Катя, - больше негде. Можно предположить, что там вход в какой-то другой мир, где живет и действует Тенгир, но это, вряд ли. Получается, что хан сидел у перехода и ждал, когда Ник руку порежет? Иначе, как бы тогда Ник смог так "удачно" установить связь с духом? Бабушка считает, что в пещере, скорее всего, схрон - место, где спрятан артефакт, или еще что-то.
   - Да, кстати, про сны! - встрепенулся Никита. - Катюх, амулет-то действует! Представляешь, я сегодня спал как белый человек! Нет, конечно, за жизнью Тенгира пришлось все равно наблюдать, но уже со стороны...
   - Ребята! - Гошка оттолкнувшись, лихо подъехал на своем любимом компьютерном кресле поближе к Кате и Нику. Видимо, что-то вспомнил важное, раз оторвался от своего "друга" и бесцеремонно перебил Никиту. - Послушайте, что я вам расскажу. Вся эта история с ханом так меня зацепила, что пока вы гостили у катиной прародительницы, я облазил интернет в поисках хоть каких-то намеков на события из снов. Город у нас не слишком известный, но достаточно старый. Если все это когда-то случилось, то хоть какие-то сведения должны были остаться, ну там захоронения или еще что? Ну не верю я во всякие там параллельные миры и прочий фэнтезийный треп! Так вот: практически, полный вакуум. Почти. Когда я уж собирался бросить это бесполезное занятие, то случайно наткнулся на перепечатку статьи из старого археологического журнала.
   То, что наш город был основан западнее современного центра - это факт общеизвестный, поэтому археологи, если и копались, то там, на территории старого кремля. Так вот, в той статье говорится о раскопках, которые проводились в 70-х годах прошлого века совершено в другом месте - рядом с собором.
   - А ведь точно, - оживилась Катя, - мне мама рассказывала, что они с одноклассниками хотели на лето к археологам поработать устроиться, но экспедицию как-то быстро свернули.
   - Вот-вот, - продолжил Гоша, - Там в это время земляные работы велись, и что-то такое нашли. Понаехали археологи из центра и обнаружили остатки жилищ, большей частью сгоревших. Вы вот знаете, что обуглившееся дерево в земле может тысячу лет храниться, а то и дольше? Я не знал! Интересно, правда?
   - Слушай, ты не отвлекайся, давай по существу, - остановил Никита увлекшегося друга.
   - Какие вы скучные, - разочарованно вздохнул Гоша, но продолжил. - Судя по всему, там было крупное поселение, даже обнесенное крепостной стеной. Но самое интересное, что там нашли несколько захоронений, причем никакого кладбища, вроде бы не было. Странные такие захоронения, без положенных по языческому обряду прибамбасов: украшений, оружия, посуды. То есть, совсем пустые могилы, а в них очень странные покойники, как бы мумифицированные, высохшие совсем. Как нашли - перепугались, решили, что, типа, эпидемия какая-то была, и раскопки прикрыли, а сведения об этом не распространялись. Вот так. А поселение это, между прочим, относится к началу 10 века. Соображаете, что к чему? Все сходится. Так что на какой-то там параллельный мир можете не рассчитывать. Получается, что все события реально происходили в нашем мире и в нашем городе.
   - Странно... Значит Тенгир, действительно, жил в 10 веке, сколько времени прошло с тех пор, а кольцо, похоже, все еще где-то здесь, на территории города.
   - Ребята! - Гошка аж вскочил со стула от возбуждения, - а я знаю! Кольцо сожрал ворон!
   Ник и Катя с недоумением уставились на друга.
   - Гошка, ты в своем уме, с чего ты это взял?
   - Нет, Ник, ты послушай! Ворон ведь появился как раз тогда, когда ты в пещере ночевал, и таскается всюду за тобой, значит, с кольцом он точно связан. А что сожрал, так ничего в этом удивительного нет. Вороны вообще все блестящее любят. Вот этот придурок стащил у Тенгира кольцо и заглотал. А теперь уж которую сотню лет, поди, несварением желудка мается. Все просто: надо его поймать и это... чик-чик и извлечь кольцо.
   - Ага. Ты еще скажи: слабительным напоить. А ловить его ты будешь? Или, может, из рогатки? Не, ерунда это. Хотя... ворон со всем этим явно связан.
   - Мне тоже не понятно, причем здесь ворон. - Катя задумчиво крутила в пальцах кулончик с собачьей головой. - По твоим словам, он Мергену служил, а не Тенгиру вовсе, а хан его даже побаивался. Бабушка думает, что ворон может быть хранителем кольца. Он-то возможно знает, где артефакт, но ведь его не расспросишь.
   - Как ни крути, а надо наведаться в пещеру, - Катя даже вздрогнула от воспоминания о той мерзости, что чувствовалась уже на поверхности. Что же тогда там под землей?
   Девушка не заметила, что произнесла последние слова вслух.
   - А может там святилище, ну то, что Мерген сооружал для своего бога? - снова выдал идею деятельный Гошка и посмотрел на молчавшего Никиту, который становился все мрачнее и мрачнее. - Ник, ты чего куксишься-то?
   - Нет. Святилище довольно далеко от города. Я помню. - Ник поднял глаза от своих сжатых в кулаки рук. - Я, кажется, знаю, что в пещере. Там Тенгир.
   - Не...- Гошка яростно замотал головой, и его косички весело запрыгали по плечам, - Как там может быть Тенгир, ты же сам рассказывал, что он, вроде бы, бессмертным себя считал. Или колдун надул его?
   - Бессмертным... Вот именно - бессмертным, - Никита смотрел на Гошу в упор и видел как расширяются от страха и без того большие глаза друга.
   - Ты, это... Ты хочешь сказать...Что там...
   - А что, достал он там всех, вот и приволокли пьяного в пещерку, камушком привалили, да еще заклинанием для верности припечатали. Вот хан и сидит там уже тысячу лет, живой и здоровый.
   - Ага, и голодный, - добавил Гоша, - ждет, когда мы к нему пожалуем, чтобы нас схавать.
   - Это - бред! - уверенно отозвалась Катя, передернув плечами от раздражения. - Ник, ну посуди сам. С того момента, как ты разрушил в пещере какую-то магическую печать прошло несколько дней. Так?
   - С чего ты взяла, что я что-то там разрушил, просто после той ночи со мной стала творится чертовщина, я ничего не рушил, руку только порезал!
   - А я тебе про что? - удивилась девушка. - Ты пролил кровь на плиту, которая и являлась печатью. Если бы этого не было, ничего бы и не произошло. Ты уже что-то потревожил, понимаешь? Если бы за плитой сидел Тенгир, он давно бы выбрался, разгуливал по городу, и мы про это услышали бы. Так что успокойся - Тенгира там нет. А что есть - не известно. Вероятнее всего, артефакт.
   - Не-е-е, ребята, без оружия я туда не пойду. Не нравится, мне все это, - Гошка выглядел неуверенно.
   - А ты тоже с нами собираешься, Игорь? - спросила Катя.
   - Что значит, тоже? Конечно, я с вами. Не могу же я оставить моих друзей на съедение какому-то средневековому упырю-алкоголику. Да и интересно же! Вот только пистолетиком надо разжиться, а то чего мы туда, беззащитные, попремся?
   - Почему это, беззащитные? - Катя насмешливо подняла бровь. - Лично я за себя могу постоять, да и вас защитить.
   - Колдовство!? - У Гоши от предвкушения такого приключения даже глаза загорелись. - Колдовство - это здорово!.. Но добрый пистолет все же надежнее.
   - Так, - подал голос мрачно слушавший их Никита. - Это ведь моя проблема, в первую очередь? Вот мне и решать, кто, куда и с чем пойдет. Катя, я думаю, тебе там делать нечего. Ты этого монстра только в зеркале видела, а я знаю, на что он способен. Вы хоть понимаете, что из этой пещеры мы вообще можем не выйти, или, что еще хуже, выйти иссохшими, тупыми зомби? Гоша, я буду рад, если ты составишь мне компанию, но не обижусь, если передумаешь.
   Да, вот еще что. Не стоит туда лезть наугад. Городок наш маленький, может кто-то и знает что-нибудь про пещеру, ну, там предания семейные или легенды какие. Катя, ты местная, не в курсе, у кого можно поспрашивать?
   - Да, точно, есть такой человек, один старичок - краевед-любитель. Он всякие местные легенды и поверья собирает, я завтра узнаю его адрес и обязательно поговорю с ним. Это хорошая мысль, Ник. А вот твое нежелание брать меня с собой - это мысль плохая. Без меня вам не справиться. Мы имеем дело не с простым маньяком-отморозком и не с банальным террористом. Здесь замешено сильное колдовство, и без магической поддержки в пещере делать нечего. Никакое современное оружие, хоть БТР туда приволоките, вам не поможет.
   - Слушай, Катя, мне и так страшно! Я не хочу еще и за тебя бояться. Даже разговаривать об этом не хочу!
   - Ну и не разговаривай. Пока. Завтра вечером мы к этому вопросу вернемся, после того, как я с краеведом переговорю. Ты сегодня лучше во сне попробуй хоть что-то узнать.
   - Ага, а я завтра оружие найду, БТР, правда, не обещаю, но пистолетик неплохой есть на примете.
   - Откуда у тебя, Гоша, пистолет? - удивился Никита.
   - Да не у меня, конечно. Есть один должник - Серега Сомов с юрфака. Я у него в прошлом учебном году три раза винду переустанавливал, за "спасибо", между прочим. Так вот, он как-то раз, когда я у него был, хвастался раритетным ТТ, еще его прадед с войны привез. Он, Сомов, то есть, его вычистил, смазал, аж блестит. Хорошая пушка, качественная, и убойная сила у нее, знаешь, какая. У-у-у. Вот я завтра и подкачусь к Сому, пообещаю ему весь год антивирусник обновлять. Думаю, удастся выпросить его реликвию.
   - Ну, что ж, значит, решили: завтра Катя собирает информацию, Гоша добывает оружие, а я сейчас буду заниматься самым важным и опасным делом - пойду спать.
   Как назло, спать совершенно не хотелось. Никита крутился с боку на бок, и в его голове так же тяжело и бессонно ворочались мысли. Глупые, бессвязные и путающиеся между собой.
   Несмотря на то, что за последние дни случилось столько непонятно-мистического, Ник все равно до конца не верил в реальность происходящего. Казалось, что все это творится с кем-то другим. А он, Никита, наблюдает со стороны, словно смотрит фантастический фильм в 3D формате, ну, или играет в странную, очень уж реалистичную игру. Иногда молодой человек с радостью отдавался подобным иллюзиям, стараясь забыться и игнорируя голос разума. К сожалению, подобные заблуждения приходили все реже. Слишком много произошло того, что так просто из памяти не выкинешь. Сложно было найти рациональные объяснения, но и убедить себя в том, что все происходящее неправда, тоже не получалось. Порой, Никита думал, что просто сошел с ума, и тогда становилось совсем тошно. Утешало одно, если он и свихнулся, то не один. С ним в палату попадут еще и Катёна с Гошкой. А может быть и Катькина бабушка.
   Никита задумчиво провел руками по сплетенному Катькой оберегу, узелки и веревочки были теплыми, даже чуть теплее, чем кожа. "Это тоже правда? Магия существует, или все же бред больного сознания?" Проще, было списать все на болезнь, неприятно, печально, но, по крайней мере, объяснимо. Но Ник уже понял, что как бы ни сопротивлялась часть его души, та, которая в чудеса давно не верит, все остальное смирилось с непривычной реальностью. И с Тенгиром, и с тем, что лучшая подруга, которая три года живет в соседней квартире не просто обычная девчонка, а ведьма. Нравится такое положение или нет, но поздно пытаться признавать происходящие события бредом.
   Никите пришло в голову, что, кроме учебы, теперь у него есть еще и ночная работа: шпионом, который залезает в голову преступника-Тенгира. Вот только за сверхурочные никто не платит. Эта мысль показалась Никите смешной, он хихикнул и тут же спохватился: так заснуть совсем не удастся. Вспомнив когда-то услышанный совет, он крепко зажмурил глаза и начал считать овец, стараясь ни на что больше не отвлекаться. Когда количество овец перевалило за пятьсот штук, парень внезапно понял, что не заметил, как провалился в привычный сон. Вот только почти ничего не изменилось, разве что окружающая темнота приняла красноватый оттенок. Такого с ним раньше не было. И тут до Никиты дошло, что спит не только он, но и злополучный хан. Парень попробовал открыть глаза, но не получилось. Он сосредоточился на ощущениях Тенгира, попытался слиться с его мыслями и с ужасом понял, что ни ощущений, ни мыслей нет. Только уже привычный запах мертвечины, к которому примешивалась еще какая-то вонь, вызывающая тошноту и головокружение. "Неужели хан умер, и я в теле мертвеца!" - запаниковал Никита. Он снова сосредоточился на чувствах Тенгира. Ощущения присутствовали, но какие-то странные. Как будто... Ник с облегчением вздохнул: хан был не мертв, а мертвецки пьян. "Надрался, скотина! Так это ж здорово!" Парень решил, что грех не воспользоваться оставшимся без хозяина телом и не попытаться снова снять кольцо. Возможно, это и удалось бы, будь Тенгир чуть трезвее и в состоянии совершать хоть какие-то телодвижения. А сейчас, не смотря на все усилия, Никите никак не удавалось дотянуться одной рукой до другой: он просто не мог найти вторую руку, натыкаясь то на стену, то на части тела пьяницы. Парня уже мутило, то ли от усилий, то ли от пьяной хмари хана. Мысли скакали в голове очумелыми белками и постоянно куда-то терялись. Наконец до Никиты дошло, что нужная рука под головой Проклятого. "З-з-зраза, башку-то свою убери, морда ханская", - начал он терять терпение. Снова лезть в пьяную голову хана не хотелось, и уже изрядно захмелевший Ник попытался свободной рукой отпихнуть мешавший объект. Конечность плохо поддавалась управлению, и парень не рассчитал, со всего маху врезав Тенгиру по физиономии. Перед глазами вспыхнули разноцветные искры, в голове зазвенело, но хан, застонав, повернулся на другой бок. Шипя от боли и последними словами ругая проклятого алкоголика, и навязавшегося на его голову эльчи, Никита стал нащупывать освободившуюся руку. Но только он коснулся кольца, накатила дурнота, закрутило как на взбесившейся карусели, и парень отключился.
  

Глава 9.

Догонялки с нечистью.

   Брызги солнышка в окно, старый, затертый ковер на полу в прихожей, сопящий над ухом Гошка, который уже давно собрался: можно подумать, что все вернулось на круги своя, стало так же просто, как раньше. Сегодня Никита готов был в это верить. На душе с утра радостно и солнечно. Напоминанием об изменившейся жизни служил только едва заметный синяк на скуле и толстый черный кот, блаженно развалившийся в солнечных зайчиках на полу. Цап. Пуся перевернулся на живот и, поймав шнурок на кроссовке, нагло уставился Нику в глаза, словно, спрашивая: "Ну, и что ты будешь делать дальше? Я шнурок не отпущу, а ты меня обижать не будешь. Я уже понял, ты хороший, добрый, и я тебе нравлюсь!" Молодой человек дернул ногой, высвобождаясь, и кот, нехотя убрал когти, всем своим видом демонстрируя безразличие. Не хочешь - и не надо, не барское это, не кошачье, дело настаивать на игре.
   Даже раскалывающаяся с похмелья голова не могла испортить молодому человеку настроение. Сегодня во сне Тенгир неудобств почти не доставил, получилось выспаться, и жизнь снова заиграла красками, жаль только не удалось снять это треклятое кольцо, а так, все просто замечательно. Еще бы голова зверски не трещала, было бы вообще счастье. Ворон и тот не появлялся. А от больной головы всегда помогал, нет не топор, а обычный анальгин. Сейчас он, правда, еще действовать не начал, но Никита верил, что это временно.
   Катёна, как всегда, ждала их с Гошкой, усевшись на подоконник в подъезде. Девушка снова была в привычных застиранных джинсах и короткой кожаной куртке - только длинные акриловые ногти напоминали о субботней смене имиджа. Впрочем, Нику и этого было достаточно. Он слишком хорошо запомнил ту, незнакомую Катю - красивую и дерзкую. Привычный взъерошенный котенок не мог теперь обмануть. Теперь Никита знал, что скрывается за маской толком не повзрослевшего трудного подростка. Это знание пугало и одновременно притягивало. Парню захотелось изучить новую Катюху получше. Понять, какая девушка из этих двух настоящая. "Свой парень" в драных джинсах и берцах или же элегантная ведьма?
   - Как спалось? - невинный вопрос звучал совсем не безобидно, если вспомнить какими были последние ночи. Но сегодня Ник совсем не хотел вспоминать, а приходилось. Жаль. Как хорошо было бы отключиться от всего хоть на одно теплое, солнечное утро.
   - Все хорошо, я сегодня спал практически без Тенгира. Хан был безобразно, в стельку пьян. Правда, кольцо снять у меня не получилось. Этот гад - эльчи - сопротивляется, и меня выкидывает из сна и из ханского тела.
   - А синяк у тебя откуда?
   - Да, ну, - Никита немного смутился. - Говорю же, Тенгир был пьян, я пытался добыть из-под ханской башки руку с кольцом, вот и промахнулся. Засветил по общей физиономии... и вообще, голова у меня раскалывается, и не просто так, а с его, с Тенгирова похмелья.
   - Давай посмотрю, - сжалившись, вздохнула Катя, привстала на цыпочки и осторожно провела пальцами по горячему лбу молодого человека. "Какая теперь разница? Чуть больше магии или чуть меньше?" Все равно сегодня с утра пришлось вынести неприятный разговор с мамой. Родительница обиделась, тем более, в свете последних событий Катёна не могла пообещать, что не будет пользоваться силой. Точнее, могла, конечно, но врать не хотела. Надоело, постоянно скрываться и притворяться. Хотя... похоже, маму-то как раз такое положение вещей и устраивало. Ну, ничего, пускай привыкает считаться и с Катиными желаниями, все равно, рано или поздно, притерпится и будет относиться к дочери, как и прежде, с любовью и заботой. Ей нужно только понять, что от того применяет Катя магию или нет, характер-то и ценности не меняются. Ну, вот сейчас, например, кому будет лучше, если Ник промается похмельем до обеда? Никому. Так почему бы не облегчить страдания, тем более, сил на это уйдет совсем немного, да и разрешенное это действие.
   - Ой, Кать, спасибо тебе, - удовлетворенно выдохнул Ник. - Ты, правда, лучше, чем анальгин. И значительно эффективнее. Боль практически прошла, и уже почти не мутит.
   - Да, ладно, больше ничего сделать не могу, везде есть свой предел, до конца от похмелья тебя не избавишь. Но немного страдание облегчить - это всегда пожалуйста. Тем более, похмелье передалось тебе во сне, да и анальгин уже действует. Если бы ты и в самом деле пил вчера, эффект был бы значительно меньше. Целительство отнимает много силы и дает слабый результат. Действительно серьезную болезнь вылечить очень сложно.
  
   Вытащенная из почтового ящика газета немного подпортила настроение. Крупный заголовок на первой странице гласил: "Вандализм на кладбище: кому это нужно?" Никита поморщился, и нехотя пробежался по изобличающим строками, мельком взглянув на большое фото в центре полосы. Случайно поднятые зомби выглядели на самом деле неприятно, раскорячившись в нелепых позах на кладбищенской дорожке - три сидящих на карачках тела и высовывающаяся из травы оторванная рука. Ладно, хоть качество газетной бумаги и фотографии было настолько низким, что разобрать детали практически невозможно. Но Нику, все равно, стало даже как-то неловко, особенно, после прочитанных слов о вопиющем неуважении к памяти предков и распущенности покусившихся на святое вандалов. Обещание мэра города поймать и жестоко покарать наглецов, было, конечно, пустым и ничего незначащим, но от него стало неуютно. Впрочем, по мнению Ника корреспонденты, разместившие неприглядное фото на первой полосе были в этой истории виноваты сильнее всех. Ник-то ведь не хотел поднимать этих умерших и не виноват, что они оказались в конце истории в таких позах. А вот фотограф скандально известной областной газетенки специально бегал кругами, ракурс выискивал поудачнее и, вряд ли, при этом испытывал уважение к предкам или угрызения совести. Не кинулся же сам предавать тела земле! Да и редактор этого сомнительного издания размещал подобный материал тоже лишь по одной причине - не упустить единственный стоящий скандал в маленьком тихом городке.
   - Эй, Ник, ты что там застрял, а? Долго тебя еще ждать? - Крикнул Гошка с лестницы. Никита очнулся от раздумий, перегнулся через перила и протянул другу газету.
   - Вот, смотри. Теперь нас с Катёной ищут менты.
   Катя заинтересованно заглянула через Гошкино плечо, хмыкнула презрительно и, потеряв интерес к публикации, поспешила к уличной двери.
   - Быстрей давайте, а то не хватало еще на занятия опоздать! - крикнула она молодым людям и закинула на плечо маленький кожаный рюкзачок.
   Гошка покрутил газету так и сяк, мельком взглянул на статью, посмотрел объявления на последней странице и бросил прессу на подоконник со словами:
   - Забей ты, Никитка, на все! Это самая маленькая из приключившихся с тобой в последнее время неприятностей, не парься. Пойдем уж скорее, а то Катька права, опаздывать не хорошо.
   На улице резко потеплело. Еще вчера вечером крался промозглый сизый туман, а сегодня уже вовсю светило солнышко. Не такое обжигающее, как летом, но все равно еще достаточно теплое. Никита снял куртку и перекинул ее через плечо. Катёна терпела достаточно долго, щурилась, пытаясь защитить глаза от солнца, перебегала в тень, но у самого университета все же не выдержала и стащила кожаную куртку, оставшись в одной короткой, черной майке. Гошка оказался самым умным. Он с утра посмотрел в интернете погоду, и надевать верхнюю одежду предусмотрительно не стал и другу советовал ветровку оставить дома, но упрямый Ник не послушался и теперь об этом жалел. Похоже, на среднюю полосу России пришло бабье лето - в меру теплое, золотое и ленивое, всегда пахнущее опавшими листьями и дымом костра.
   - А вот и Сомов. Пойду-ка я попробую договориться по поводу ТТешки, - сказал Игорь, высматривая кого-то в толпе. Приветственно помахал группе парней и направился в их сторону, бросив Нику. - Встретимся в аудитории.
   Катька тоже быстро отстала, правда не по своей воле, ее задержала жизнерадостно щебечущая Машка. Катёнок покосилась в сторону Ника обиженно и испуганно, но быстро отделаться от подруги не смогла. Пришлось общаться. Никита ухмыльнулся - больно рожица у Катьки была забавная, и направился в сторону университета. Сегодня занятия по расписанию стояли на третьем этаже в 37 аудитории, но Ник, задумавшись на секунду на лестнице, решительно рванул вниз, в подвал. Миновав шумный буфет, возле которого даже в восемь утра толпились голодные студенты, молодой человек скользнул в аудиторию со сводчатыми потолками.
   - Сень, Сеня? - позвал Никита, тихо радуясь, что первой пары здесь нет. - Ну, ты где? Я, кажется, знаю, кто может принять у тебя латынь. Сень, ну хватит прятаться, я здесь один. Я пока еще точно не узнавал, вот пришел уточнить у тебя, вдруг ты передумал и решил остаться призраком? Ну, где ты?
   Никита постоял в центе аудитории, но появления усопшего семинариста так и не дождался.
   - Неужели ты, все же, мой глюк? - задумчиво пробормотал парень себе под нос и огорченно направился к выходу со словами. - Эх! Сеня, Сеня! Я к тебе со всей душой, а ты!
   - Ну и где ты мотался? - крикнул Гошка с третьей парты. - Я обо всем договорился, вечером пойду забирать.
   - Да я это... В буфет ходил, - Ник выставил перед собой предусмотрительно купленный пирог. В аудитории была уже почти вся группа, и разглагольствовать о затерявшихся призраках не хотелось.
   - А мне? - Гошка уставился жадно на выпечку и с надеждой на Ника.
   - Да, забирай! - обжорство друга забавляло, Никита все равно покупал для него, сам он есть не хотел.
  
   Хлопнула входная дверь и Сеня, наконец, остался один. Конечно, он был рад компании, все же соскучился по общению с живыми людьми за столько лет призрачного существования. Но, с другой стороны, отвык, да и робел здорово. Все боялся: вдруг, прогонят, выкинут на улицу - на что им, студиозусам, кот нужен. Сам обладатель пушистой тушки, похоже, был с ним согласен, он тоже не доверял людям. Такие это странные существа, не знаешь, что от них ждать. Вон, вроде, и обрадовались, пожалели, приласкали, и тут же мыть потащили. Кошмар! От воспоминаний о такой противной, мокрой воде у кошака шерсть встала дыбом, он сердито мяукнул и задергал пушистым хвостом. Да и назвали как-то по-дурацки - "Пуся". Не имя, а позорище какое-то! Ладно, что хоть покормили потом, а то, сидя на балконе, Сеня совсем оголодал.
   Короче говоря, хорошо, что все ушли, есть время подумать, что же дальше-то делать. Вопрос этот мучил призрака всю ночь, не давая спокойно отоспаться после массы новых впечатлений и сытной еды. Все попытки привлечь внимание ребят к своей неординарной особе не увенчались успехом. В Сене видели только кота. Да, если честно, и не приглядывались к нему хозяева, не до того им было. Подозрения семинариста оказались верными: тот парень, которого звали Никита, действительно, вляпался в неприятности, причем такие, что даже призраку становилось жутко: уж слишком все это пахло черным колдовством, да еще и древним, языческим. Какой уж тут экзамен, студентам явно было не до поисков экзаменатора. Но это ничего, Сеня вполне может подождать, больше ста лет ждал, а вот колдовство призраку не нравилось. И еще он побаивался ведьмы. Нет, конечно, к тому, злому колдовству она отношения не имела, но все равно было неуютно как-то. Правда, Катя оказалась барышней приятной и доброй. Кот с ним был согласен и мурлыкнул от удовольствия, вспомнив, как ласковые девичьи руки гладили его животик и почесывали за ушком. Сеня совсем засмущался и покраснел бы, конечно, только вот на пушистой черной морде все равно не видно.
   В общем, призрак пришел к выводу, что кошачье тело надо покинуть, иначе пообщаться по-человечески с ребятами не удастся, так и останется он домашним зверьком. Ему было немного жаль, только-только начал входить во вкус телесного существования, столько всего нового и интересного увидел, а рассмотреть толком и не удалось. И быть котом Сене понравилось, правда, мешали проклятые охотничьи инстинкты. Ему до сих пор стыдно вспоминать, как он поймал мышь, долго с ней играл, а потом сожрал. Не потому, что был голодный, а просто так - все же добыча. Мышь бывшему семинаристу было жалко - божья тварь, как-никак - но справиться с кошачьей натурой он не смог. Вон и ворона почти сцапал, но это существо жалко не было, обидно, только, что удрал.
   Решение вернуться к призрачному состоянию после долгих сомнений и колебаний было принято, осталось только его воплотить в жизнь. А вот как это сделать, семинарист не знал. Он потопал лапами, подергал хвостом, пару раз подпрыгнул. И что дальше? Своего призрачного тела Сеня совершенно не ощущал. Он даже испугался, правда, так и не понял чего, и продолжил свои попытки расстаться с "привязавшимся" к нему котом. Большой черный кот крутился по полу, подпрыгивал на месте, пятился задом, одновременно, шипя, урча и плюясь. Наконец зверь умаялся и растянулся на паласе, тяжело дыша и сверкая желтыми глазищами.
   Ничего не получалось. Наверное, стоило посоветоваться с барышней-ведьмой, она-то, небось, знала какое-нибудь слово или заклинание. Только как посоветоваться-то, если из него вместо человеческих слов один мяв лезет? Сеня, пару раз мяукнув, так на всякий случай, а вдруг что-то получится, решил оставить эту проблему на потом, а пока немного осмотреться. Все же любопытно, как студиозусы живут, вчера за этой нервотрепкой с мытьем не до того было, да и стеснялся он сильно, все больше под стулом сидел. Кот был с ним согласен, он мурлыкнул, потянулся и отправился на экскурсию.
   Осмотр "достопримечательностей" было решено начать с кухни, точнее, это решил кот, которого туда тянуло как магнитом. Сеня посопротивлялся немного, подозревая, что его "приятель" надеется чем-нибудь поживиться, но кошак оказался упрямее. Похоже, он мог думать только еде, хотя голодным и не был. Ребята, когда уходили, накормили его настоящими пельменями, вкус которых Сеня забыл, еще когда учился в семинарии. Собственно, кухня ничем порадовать не могла, так как съестным там и не пахло, но пушистый нахал уходить не хотел и упрямо крутился около большого белого ящика. Наконец, он поддел лапой дверцу и сунул любопытный нос внутрь. Там на полке лежала Курица! Она так одуряющее вкусно пахла, что у кота, как выражаются нынешние студенты, сорвало крышу. Он схватил зубами толстую куриную лапу, вытащил тушку на пол и, давясь и урча, начал жрать. Тут Сеня не выдержал. Он, богобоязненный деревенский парень, и помыслить не мог, что дойдет до такого непотребства, как воровство. А грех-то, какой! Бывший семинарист настолько разозлился, что в буквальном смысле слова, вышел из себя. Тело воришки окутал сизый туман, а во все стороны с треском посыпались сиреневые искры. Кот выплюнул кусок курицы и дурным голосом заорал: "Мрряу! Что ж ты делаешь, стервец окаянный! Вор-р-р-ряу, бессовестный!" Затем в испуге прижал уши, рванул в комнату и попытался залезть под диван, виляя толстым пушистым задом. Но зад не пролез, и кот так и застрял, дрожа всем телом и прикрывая морду лапами. А Сеня ликовал: ему, наконец, удалось справиться с упрямым зверем, и он снова почувствовал себе свободным человеком, ну, пусть, не совсем человеком, но, все же не каким-то бессловесным придатком нахального животного. Он выполз из-под дивана и, как мог, постарался успокоить кота, убеждая, что не причинит тому вреда, будет любить и беречь, холить и вкусно кормить. Похоже, ему это удалось, так как дрожать зверь перестал и затаился где-то глубоко внутри. А призрак, решив закрепить достигнутое, гордо прошелся по комнате, повторяя: "Мяу - Сеня! Яу - Сеня! Я - Сеня". Совсем избавиться от кошачьего "акцента" еще не получалось, но семинарист очень старался и через некоторое время уже вполне сносно говорил по-человечески.
   Машка настолько сильно желала поведать Кате о своей трудной судьбе и запутанной личной жизни, что сесть рядом с Игорем и Никитой не было никакой возможности. Катёна заметно напряглась, когда на ее пустовавшее место, уселась Злата, скинув легкий шифоновый шарф на спинку стула Ника. "Что же, оберег получился даже лучше, чем планировался. Действует, похоже, и как наговор на удачу. Или же просто перед обаянием Никиты не устояла еще одна красавица". Катя грустно усмехнулась и тут же заработала возмущенный Машкин возглас:
   - И чего ты видишь смешного в том, что Лешка велел мне экстренно худеть или он меня бросит?
   Ничего в этом смешного Катька, конечно, не видела, да и слушала подругу хорошо, если через слово. Она вообще не понимала таких отношений. Ну, не нравится, что у твоей девушки попа толстая. Не можешь ты ее с толстой попой любить, так ищи себе другой предмет обожания, с тощей филейной частью. Ради чего жизнь-то девчонке портить? А Машка сама хороша, зачем такой воздыхатель недовольный нужен? На ее-то пышные формы только свисни - сбежится стадо парней. Это Катька-скелет никому не нужна. Всем златок подавай, ну, или машек, на худой конец. Вслух девушка, конечно, говорить ничего подобного не стала, ограничившись дежурными фразами. Все равно подруга ждала не конструктива, а сочувствия. Так зачем же человека расстраивать? Тем более, Машка без шоколадки была очень нервной и социально опасной, особенно после диетных выходных.
   Вполуха слушая причитания подруги, Катя исподтишка наблюдала за тем, как Злата всеми силами старается привлечь внимание Никиты. Не сказать, чтобы у нее это не получалось. Парень то и дело отвлекался от лекции и наклонялся к девушке очень близко, прислушиваясь.
   - В общем, я теперь худею и покажу этому козлу какая у меня попа на самом деле! - с пафосом закончила Машка. Сказано это было громче, чем стоит обсуждать личные проблемы в аудитории во время занятий. Народ, сидящий на передних партах, сдавленно хихикнул, строгая и подтянутая Татьяна Васильевна удивленно взглянула поверх элегантных очечков - этот взгляд на студентов действовал лучше любого замечания, а Машка смутилась, покраснела и, наконец-то, к Катиному удовольствию замолчала.
  
   Солнечный лучик запутался в светлых, рассыпавшихся по плечам прядках. Златка была удивительно красивая и милая, но почему-то раздражала своей жизнерадостностью. К концу пары у Ника разболелась голова, он предпочел бы, чтобы рядом, как всегда, села Катёна. С ней хоть проблемы обсудить можно, поинтересоваться, когда она собирается идти к краеведу и сказать о том, что сам Ник решил наведаться в городской музей и узнать еще там что-нибудь новое про племя меря и местные легенды. Вместо этого пришлось выслушивать эпопею о спасении плаща Солнца и вдохновенно врать, на ходу придумывая историю возникновения синяка на физиономии и свезенной скулы. Рядом тихонько подхихикивал Игорь, словно понимая, что сегодня навязчивое внимание красавицы Никиту раздражает.
   Светлые, пахнущие пряными травами локоны щекотали лицо, Злата старалась наклониться как можно ближе, словно боясь пропустить хоть одно сказанное Ником слово. Прохладные пальцы ласково скользнули по щеке, и парень инстинктивно дернулся в сторону. Подобное, слишком откровенное проявление заинтересованности напрягало, особенно, прямо на занятиях. С одной стороны, вроде бы и не делает Златка ничего предосудительного, даже преподаватель никакого внимания на них не обращает, но откуда же это чувство неловкости? Может быть, из-за обжигающего спину Катькиного взгляда?
   - Прогуляемся? - хрустальный голос Златы вывел из задумчивости. Никита понял, что, отвлекшись, пропустил тот момент, когда закончилась пара. "Странно, - подумал он, послушно выходя вслед за девушкой из аудитории. - Что она задумала? Неужели ухажер на черной БМВ исчез?" Как бы Нику не нравилась Златка, он был не настолько глуп, чтобы думать, будто ради него девушка упустит богатенького хахаля. Не в ее это было стиле. Слишком уж Солнце расчетливая, странно, что это качество не делает ее хуже. Ник - лишь временная замена. Так сказать развлечение за неименьем лучшего. Только вот, нужно ли ему это? Неделю назад было нужно, а сейчас?
   Теплые губы прикоснулись к щеке, как только за спиной захлопнулась дверь университета. Златка рванула Ника за руку увлекая за собой в парк, где, если поспешить, можно найти свободную скамейку.
   - Как хорошо! Такая погода замечательная! - улыбнулась девушка и, как ни в чем не бывало, прижалась к плечу Ника. - Пойдем сегодня ночью купаться. Говорят, вода сейчас удивительно теплая.
   - Вряд ли выйдет, - Никита немного ошалел от такого предложения. Похоже, Златка не собиралась терять времени даром. Конечно, он мечтал именно об этом, но в реале все было как-то не так. Недвусмысленно предложив себя, девушка потеряла львиную долю обаяния. Она вела себя так, словно и не сомневалась в согласии Никиты. Судя по всему, Злата считала его давно своим. Удобно. Можно держать на расстоянии, а если вдруг стало скучно, потянуть, как собачку за поводок, и будет рядом. А Нику это не понравилось. И вообще, он смотрел на Злату, а на ее месте невольно представлял Катёнка. С Катёнком он бы, пожалуй, купаться пошел - и красивая, и поговорить есть о чем, и опять же, если нападут какие сумасшедшие утопленники, с Катькой хоть есть шанс отбиться, а вот, что делать в такой ситуации со Златкой, Ник не представлял.
   - Но, я думала... - к отказу девушка оказалась не готова.
   - Не, Злат, я бы с радостью, но никак не выйдет. - Нику было удивительно легко, словно камень с плеч свалился. Он не понимал, почему вдруг наступило отрезвление, но Златкой он переболел. Молодой человек поднялся и со словами, - Ну, пока я побежал! - собрался поцеловать девушку в щеку. Как на месте щеки оказались губы, он не понял, но быстро выяснил, что, если девушка вздумала тебя поцеловать против воли, вцепившись в шею наращенными ногтями, вырваться ни за что не выйдет.
   - Ну, пока, Никитка, еще увидимся! - мурлыкнула Злата и ускользнула в сторону университета, оставив Ника стоять с открытым ртом.
   Замершая у угла здания Катька выругалась, зло сверкнула зелеными глазами и, развернувшись, направилась к выходу из парка. Учиться сегодня резко расхотелось. Жизнерадостный, измазанный Златкиной помадой Ник догнал девушку уже у самой дороги.
   - Катён ты куда? - крикнул он. - Подожди меня! Ты что, учиться не пойдешь? Еще же две пары.
   - Нет, - отрезала Катя. "Как же все надоело! - размышляла она. - Как опротивело делать вид, что безразличны все эти Златы. Все. Это дело с проклятым ханом - последний раз, когда она помогает Нику. Дальше и ноги ее не будет у них с Гошкой. Хватит быть мазохистской! Зачем над собой издеваться? Быть просто подругой для Ника она не хочет, а большее не нужно ему."
   - Кать, ты обиделась что ли? На что? - напомнил о себе парень, упорно двигаясь рядом. Катьке захотело огреть его чем-нибудь тяжелым. Настырность Никиты выводила из себя. И самое-то противное, что Катёна понимала, что друг ни за что не отстанет, пока не выяснит, все интересующее. Прогонять бесполезно. Хотя, почему бы не попытаться?
   - Помаду с физиономии утри, - буркнула девушка, уклоняясь от прямого ответа и злясь на себя за то, что снова проявила слабость и вынуждена поддерживать разговор.
   - Представляешь, - Ник размазал розовые разводы вокруг губ еще сильнее. - Меня поцеловала Златка.
   - Да? Я видела, - не поворачиваясь, бросила Катя. - Пол-института видело, правда, я бы сказала, что целовал ее ты, но это, как я понимаю, детали.
   - Да нет, она сама...
   - Я же говорю - это детали! - Увидев перед собой сверкнувшие изумрудным глаза, Ник отшатнулся в сторону и замолчал, а девушка, смягчившись, добавила. - Тебе зеркало дать? Или так и будешь в помаде ходить? В память о светлых минутах.
   - Давай зеркало! И пойдем на лавочку сядем, ты идешь быстро, я не успеваю и идти, и лицо вытирать.
   - Нет, спасибо, я - домой, Ник, у меня нет настроения сидеть на лавочках. Ты уж как-нибудь со Златой посиди, ладно?
   - Да не хочу я сидеть со Златой! Я с тобой хочу. Мне нужно обсудить кое-что.
   - А, - хмыкнула Катя. - Сидеть и обсуждать проблемы - это со мной, а со Златой лучше сразу полежать - тоже логично! Но, Никит, нет. Мне надоело служить жилеткой и развлекалкой.
   - Да что с тобой, Кать? Не хочу я со Златкой ни сидеть, ни лежать! И вообще, что ты все о ней, я от нее еле смотался! Вцепилась в меня, словно пиявка!
   - Ты же, вроде, этого и хотел?
   - Хотел, но мне не нравится, что меня считают чем-то вроде мальчика по вызову. "Прокатил" очередной крутой бойфренд, а не позвать ли Никиту, он же только рад будет! Беспроигрышный вариант! Нет уж, спасибо, я, как говорится, пешком постою. А потом, знаешь, мне, с моими проблемами, нужна девушка со стальными нервами. А то, представляешь, гуляем мы со Златой при луне, а тут - очередные зомби. Как я ей это должен объяснять? Так что, жил я без Златы и буду жить дальше, все равно особняк и понтовая машина мне в ближайшее время не светят.
   - Смотри, не пожалеешь?
   - Кать, отстань, а! Что сегодня с тобой? Тебе трудно подождать меня, пока я оттираю рожу от этой липкой дряни? Куда ты торопишься? Пары мы все равно прогуляли, так что спешить нам теперь некуда. Пойдем вот лучше в кафешку, там, знаешь, какое вкусное латте?
   Катя замерла в нерешительности. С одной стороны, хотелось послать Ника куда подальше и идти домой, до встречи с краеведом еще часа три. А с другой... Ник, как всегда покорял, и отказать ему было очень сложно. Умел он уговаривать, особенно, ее. "А если Златка ему и в самом деле не нужна, значит, появился шанс". - За последнюю мысль Катька презирала сама себя, но ничего с глупыми надеждами поделать не могла.
   - Пойдем уж, - недовольно буркнула она, - но ненадолго, а то у меня еще встреча. И вообще, Никит, пора бы тебе перестать в неприятности влезать. Не доведет безалаберность тебя до добра, а я не всегда буду рядом, чтобы вытащить из очередного магического дерьма.
   - Кать, ну, что ты сегодня взъелась? Я же не виноват в том, что ко мне пристал этот чертов хан!
   - Виноват - не виноват! - Катька уселась за свободный столик под летним навесом. - Но зря ты думаешь, что это твое первое и последнее столкновение с магией. Ты теперь, как бы сказать, меченый, и, если дальше будешь столь же неосмотрителен, то очень быстро вляпаешься в новые неприятности. А я не нянька, чтобы постоянно быть рядом.
   - Катён, в ближайшие два года я - под твоей защитой, - широко ухмыльнулся Ник, пытаясь перевести разговор в привычное шутливое русло, но Катя не поддалась.
   - Не уверена, Ник. Бабушка была против того, чтобы я училась на очном отделении. Понимаешь, меня уже ждет работа. Не скажу, в чем она заключается, сам понимаешь, она связана с моими силами. Но воспротивилась мама, и я пошла у нее на поводу. Сейчас же опять стала колдовать, а это знаешь, как наркотик, затягивает. С мамой я сегодня разругалась и поняла, что, даже когда все закончится, не откажусь добровольно от своей силы, а значит, вполне возможно, начну работать. В этом случае придется переехать ближе к бабушке, а здесь перейти на заочное отделение.
   - Ты че, серьезно? - у Ника нехорошо засосало под ложечкой, и громко ухнуло сердце. Он совсем не хотел терять Катёнка, он привык, что девушка всегда рядом.
   - Пока нет, но такое развитие событий вполне возможно. Я еще не решила, да и не от меня одной это зависит. О! Латте принесли, вкуснятина! - девушка воскликнула это так эмоционально, что Ник понял - возвращаться к предыдущему разговору бессмысленно. Что же, пока Катька ничего не решила, на нее можно повлиять, только вот как? Одна мысль у Ника была, но уж сильно шальная. В любом случае, к ней можно вернуться и позже, вряд ли Катёна смотается неожиданно, перевод на заочное и то требует времени, чтобы оформить все документы. А сейчас нужно разобраться с проклятым Тенгиром и снами.
  
  
  
   Красивое, немного вычурное здание более 150 лет назад выстроил на свои деньги местный меценат, которому захотелось, чтобы в родном городе был свой музей. С тех пор над городом пронеслось множество бурь, но хранилище древностей каким-то чудом выжило в годы революции и послереволюционной разрухи, в послевоенный период и даже умудрилось пережить годы перестройки, когда зарплаты сотрудников не хватало на самое необходимое.
   Большой двухэтажный дом удивлял своим сходством со сказочным теремком: резные каменные колонны, затейливые башенки и крыша в белую и зеленую клетку. Никита был в музее только один раз на первом курсе. Молодой преподаватель истории, увлеченный своим предметом, решил провести там занятие по краеведению. Парень вспомнил, с каким интересом он тогда рассматривал разные древности, особенно средневековые доспехи и оружие, и, усмехнувшись, подумал, что за последнюю неделю он этих древностей нахлебался до тошноты.
   В холле музея в будний день было тихо и пусто, лишь за стойкой билетной кассы что-то увлеченно вязала пожилая женщина. У нее-то Ник и спросил, может ли он поговорить с человеком, хорошо знающим древнюю историю города и его окрестностей.
   Женщина подняла глаза от вязанья и, доброжелательно улыбнувшись, поинтересовалась, что молодой человек понимает под древней историей.
   - Ну, это...- парень вдруг застеснялся и оробел: все же музей, непривычно как-то. - Мне бы узнать о том времени, когда здесь еще меря жили.
   - Меря? Об этом периоде мало, что известно. Вам, пожалуй, стоит обратиться к Елене Николаевне. Вон за той дверью будет коридор, пойдете по нему прямо, а потом - направо, последняя дверь как раз ее. Если Елены Николаевны там нет, значит, она в хранилище, рядом с поворотом - лестница в подвал - не заблудитесь. - Женщина махнула рукой в сторону нужной двери и снова вернулась к вязанью.
   Никита вздохнул и, настраиваясь на серьезный разговор, потопал в указанном направлении. В полутемном коридоре было пусто и немного жутковато, гулкий звук шагов по старому кафельному полу дробил музейную тишину и вызывал желание ступать как можно осторожнее. Дойдя до нужной двери, Никита обнаружил, что она заперта и повернул обратно, чтобы спуститься в подвал. Странный скребущийся звук заставил насторожиться. Парень остановился и прислушался, казалось, что шум доносится из стены, на которой висит портрет дамы в старомодном платье.
   - Мыши, что ли обнаглели? - Никита специально говорил вслух, чтобы не думать о той чертовщине, что его преследует последнее время.
   - Мышшши, шшто ли... - странный скребущийся звук сложился в слова.
   Никита вздрогнул и оглянулся: на противоположной стене, куда падал свет от небольшого светильника, колебалась тень, похожая на мышь, нет, скорее, на крысу: острая морда, выгнувшаяся горбом спина и длинный, извивающийся как червяк, хвост. Парню стало страшно. Нет, он крыс не боялся и относился к ним даже с некоторой симпатией, особенно к декоративным, но, судя по тени, размеры этой твари были просто огромны. В голове сразу замелькали кадры голливудских ужастиков о людях, съеденных заживо подобными монстрами.
   Выругавшись, Никита бегом рванул к выходу. Пустой коридор наполнился грохотом шагов, который, впрочем, не смог заглушить издевательского хохота, доносившегося сзади. Мелькали двери, светильники слились в одну святящуюся полосу, а легкие начали гореть от нехватки воздуха, когда до парня дошло, что коридор не может быть таким длинным. Он резко затормозил, тяжело дыша и очумело оглядываясь по сторонам. Оказалось, что пробежал он совсем не много, всего несколько метров и сейчас стоял, буквально, в двух шагах от поворота. "Что за чертовщина опять творится?" - Ник раздраженно засопел, с нехорошим предчувствием свернул в проход и облегченно вздохнул, увидев в конце коридора дверь, ведущую в холл. Он немного постоял, раздумывая, не позвать ли кого-нибудь, но стало стыдно: набежавшие на крик сотрудники явно примут его за сумасшедшего. Было тихо, и Никита осторожно пошел к двери, но стоило сделать несколько шагов, как свет в коридоре мигнул и погас. Идти дальше в полной темноте не хотелось, сразу стало казаться, что со всех сторон подбираются крысы. Ник, с раздражением вспомнил, что одноразовую зажигалку выкинул в урну у музея, и лихорадочно зашарил в кармане, вытаскивая мобильник. Рядом раздался знакомый смешок. Парень вздрогнул, дернул рукой и выронил телефон, который, звякнув о кафель, укатился куда-то в сторону. "Да что же это за невезуха?!" - застонал Никита и, опустившись на колени, стал на ощупь искать сбежавшую мобилу. Пол был шершавый и грязный, совершенно не похожий на блестящий и чистый кафель, под руки все время попадался какой-то странный мусор, осколки кирпичей и то ли ветки, то ли тонкие кости. "Кости!" - последняя мысль озадачила и еще больше напугала Ника. Он быстро вскочил и начал отряхивать руки, пытаясь счистить с них налипшую дрянь, некоторое время постоял, а затем, вздохнув, решил двигаться вперед, плюнув на бесславно сгинувший мобильник.
   Никита старался идти осторожно: под ноги все время попадались какие-то палки и странные, круглые то ли булыжники, то ли... О том, что это вполне могут быть и черепа, парень старался не думать. По крайней мере, за ноги зубами не хватают - и за то спасибо.
   Относительно спокойное передвижение было недолгим, под ноги подвернулся очередной особо вредный кругляш, Ник споткнулся, загремел на резко накренившийся пол и покатился вниз, отсчитывая локтями и коленями многочисленные углы и выбоины. Наконец "спуск тела" закончился, и Никита приземлился на что-то мягкое. Проклиная свою идею посетить музей, злополучного хана со своим припадочным эльчи и все ополчившееся на него мироздание, Никита, наконец, выпутался из вороха тряпок, в которые он угодил. Было достаточно светло, чтобы рассмотреть небольшое помещенье с обычной офисной дверью и вполне нормальную лестницу, по которой Ник, похоже, и скатился. На нижней ступеньке лестницы сидело странное существо и беззлобно хихикало. Больше всего существо было похоже на маленькую старушку, ростом с пятилетнего ребенка. С первого взгляда не заметив ничего странного, парень обрадовался встрече с живым человеком.
   - Здравствуйте, бабушка, - произнес Никита, с удивлением понимая, что перед ним совсем не человек: остроносое лицо старушки, больше похожее на крысиную мордочку, поросло бурой клочковатой шерстью, длинные тощие ручки с острыми загнутыми когтями перебирали оборки на линялой, замызганной юбке, а голову украшал веселенький, желтый в зеленый горошек платочек, повязанный под узелок. Разглядев все это "великолепие" Ник понял, что должен бы испугаться. Но страха не было, по сравнению со всеми ужасами, которые он пережил за последние дни, сидевшее перед ним существо, действительно, было просто немного странной, но, в сущности, милой старушкой.
   Услышав приветствие, существо радостно захихикало и захлопало в ладошки.
   - Бабушка?! Чей-то я тебя среди своих родственников не припомню, внучок. - Голос у старушки был неприятный и визгливый, но, явно, довольный. - А ты молодец, не пужливый и вежливый. Бабушка! Ишь ты, меня так ни кто и не называл. Бабушка...- Старушка растроганно засопела длинным носиком, "украшенным" жесткими крысиными усами.
   - А кто вы, бабушка? Нечисть? - Ник внезапно испугался, что странная старушка может обидеться и заторопился объяснить, - Я не хотел Вас обидеть, извините, пожалуйста, вырвалось просто...
   - Дык, чаво извиняться-то, нечисть я и есть. Шишимора я, али кикимора. И так, и эдак зовут.
   - Кикимора? - Никита вспомнил те немногочисленные фильмы-сказки, которые смотрел в детстве. - Так кикиморы, вроде, на болоте живут, а здесь-то что вы делаете?
   - На болоте?! - Старушка сверкнула глазами и сердито защелкала острыми зубками, заставив Ника вжаться в стену. - На каком еще болоте? Я в музее живу, культурное, промежду прочим, заведение. Да ладно, не пужайсь ты, что уж с вас, молодежь необразованная, взять-то. Эх, темнота! Шишиморы в домах живут и самим домовым духам женами приходятся. Во, как!
   Старушка приосанилась, расправила складки на своей юбочке, потеребила платочек, а затем горестно всхлипнула,
   - Тока мужа у меня уж, почитай, лет пятьдесят как нету. Сирота я, сиротинушка.
   - Умер, значит? - сочувственно вздохнул Никита. От нереальности и абсурдности всего, с ним происходящего, он, казалось, совсем утратил способность удивляться. Ну, сидит он неизвестно где, выражает соболезнование кикиморе по поводу смерти ее мужа - домового. И что тут такого, удивительного? Кикимора на него не кидается, горло перегрызть не стремится, вполне себе, нормальная и милая бабулька.
   - Пошто, помер? Что ты, родимый, жив он. Домовые помирают только, когда дом ихний рушится, да, и то, долго потом на развалинах воють. Много их, бедолаг-то, энтих по городу, да не всяк их слышит.
   В памяти Никиты всплыло заплаканное личико странного существа, встреченного им в заброшенном доме. Стало грустно и жалко бесприютного домового, оплакивающего свою судьбу.
   А шишимора уселась поудобнее, явно готовясь к долгой беседе. Ник подумал, что вот и ей, наверное, тоскливо одной, поговорить и то не с кем.
   - Дык, вот, - продолжила старушка, - Игнатку-то мово старый смотритель, сторож, то исть, сманил. Он сторож-то из видящих был, ну, навроде тебя, только немеченый. Вот, когда со службы-те уходил, и сманил Игнатку, лапоть где-то раздобыл, да и позвал с собой. А меня не позвал. Вредная, де, я да злая. Злая. Дык, така уж уродилась. Чего уж теперя делать?
   - Так это ты меня по музею гоняла?! - внезапно осенило Никиту, от обиды он даже "выкать" перестал.
   - А че?! Не пондравилось? - Шишимора захохотала совсем как тогда, в коридоре. - Эк, подумашь, ну, побегал чуток. Нам шишиморам положено людям голову морочить. А ты мне сразу приглянулся, вроде как, наш маленько. Есть в тобе, конечно, гадость кака-то. Как, навроде, червяк, али пиявка. Сосет тобя, зараза. Но внутрях ты, все одно, хороший.
   - Приглянулся...- Ник обиженно засопел. - А что же ты меня пугала, если я тебе приглянулся? Я вон снова чистые джинсы извозил, стирать не успеваю, мобильник потерял. Совсем загоняла своими галлюцинациями.
   - Ну, пугала. Как же не пугать-то? Ить, говорю: злая я, вредная. А про елютинации ни про каки не знаю, неча напраслину-то возводить. Морок, вот енто да, енто мы умеем, с измальства обучены. Дык, ничо плохого в ем нет, ну побегал малость, опять же здоровью -польза, а мне - развлечение. Вот ты набегалси, теперя сидишь, отдыхаешь, со мной, стал быть, говоришь.
   Никита улыбнулся, обида прошла так же внезапно, как и накатила, зато, пришла мысль. Дельная мысль.
   - А тебя как звать-то, бабушка?
   - Звать-то? Так и зови бабушкой. А имя мое тебе знать без надобности. - Шишимора подозрительно зыркнула на Ника. - А то, не ровен час, проболтаешься ведьме какой...
   - Бабушкой, так бабушкой. Вот ты ведь давно живешь, много чего знаешь?
   - Ну, уж третью сотню разменяла. А че узнать-то хочешь?
   - Может, слышала что про пещерку у реки, про ту, которая рядом со старым водозаборником, там...
   Старушка аж подскочила, ее маленькие глазки округлились от ужаса, она замахала на Никиту ручками и зашептала:
   - Ты че, ты че, оглашенный. Страшное место, плохое, совсем плохое. Нельзя про него знать, худо будет. Не ведаю я ничего, не ведаю. - Шишимора испуганно заозиралась, суетливо подбежала к стене и со словами: "Заходи, коли че" нырнула в кирпичную кладку.
   Ник удивленно потер переносицу и, охая от боли в разбитом колене, поднялся с кучи старых штор, на которых все это время сидел. Постоял немного, размышляя о странном поведении новой знакомой, и начал подниматься по лестнице. Вдруг из стены высунулась серая ручка с острыми коготками, сжимавшая в кулачке его мобильник, и виноватый голос шишиморы произнес,
   - Возьми игрушку-то свою. Хотела себе оставить, дык, уж чего там...
   Никита машинально взял телефон и еще долго стоял, тупо рассматривая совершенно обычную, покрашенную зеленой краской стену.

Глава 10.

Где-то рядом бродит смерть...

  
   Ленивое солнце золотило листья, усыпавшие аллею. Ник неспешно брел домой, пиная все это осеннее великолепие в разные стороны. Листья шуршали и послушно разлетались, обнажая трещины на асфальте - плоды недобросовестной работы коммунальщиков. Тишина давила. Создавалось странное впечатление, словно остановилось время. Даже люди двигались как-то лениво, в основном, сидели на лавочках или отрешенно рассматривали листопад. Никите прохожие казались странными, будто попавшими в другой мир. Или в другой мир попал он сам? В сказочное сонное царство, где время течет медленнее, и только он спешит, не понимая, что торопиться совершенно некуда, нужно остановиться и замереть, растворившись в застывшем осеннем дне. Парень почти сдался, выискивая взглядом скамейку, поверил, что по-другому нельзя, его затянуло сонное царство, но идиллию нарушил звонкий голос. Под ноги сначала кинулся совсем еще мелкий мальчишка, спугнувший чинных голубей, а следом его мать, пытаясь выловить и приструнить. Никита отскочил в сторону, опасаясь, что карапуз и резвая мамочка снесут и очнулся. Появились звуки, молодой человек заметил в толпе несколько куда-то спешащих фигур; резко взлетела стая голубей, спасаясь от пожелавшего "изучить птичек поближе" ребенка; на соседней лавочке кто-то не любовался красотой осени, а примитивно скандалил визгливым голосом. Сонный морок прошел, и остался только теплый осенний день, искры солнца в опавшей листве и легкое сожаление о том, что эта теплота обманчива - лето закончилось и скоро станет совсем холодно.
   На душе было муторно, солнышко и прекрасная погода казались какой-то издевкой. Умиротворенно довольные прохожие раздражали. Как они могут улыбаться, любоваться падающими листьями или целоваться на лавочках, если совсем близко притаилось нечто страшное. Нику отчетливо виделось, как от пещеры на берегу реки по городу расползаются черные щупальца зла. С этим злом нужно что-то делать, а Никита не хотел. Он предпочел бы, как и раньше, ничего не знать. По кой черт он поперся в эту клятую пещеру и растревожил дремлющее в ней зло! Теперь придется заниматься этим. Ни забыть, ни изменить уже ничего нельзя. То, что кольцо следует уничтожить - это понятно. Вопрос: кто это кольцо охраняет? Да, еще и Катя ведь обязательно потащится следом, и ни за что не отстанет. Если с присутствием Гошки Никита смириться мог, то вот от Катёнка следовало как-нибудь избавиться. Вот сейчас бы все бросить и прогуляться до пещеры пока ни Катя, ни Гоша об этих планах не догадываются. А что? Тогда друзья точно не пострадают, зачем их с собой брать, если можно все в одиночку разведать? Если в пещере ничего страшного нет, значит, Ник и один справится, а если есть... то хоть втроем иди, хоть вдесятером итог все равно будет не утешительным.
   Эта новая мысль настолько захватила молодого человека, что он ускорил шаг, направляясь в сторону собора. "Очень все удачно складывается, и рисковать друзьями не придется и есть возможность поставить точку в этой неприятной истории прямо сейчас. А Катёнок и Игорь пусть себе изучают верования булгар, краеведение, сплетни и считают, что заняты нужным делом". Сам Никита вдруг отчетливо понял, что рыться в городских легендах бессмысленно - это, скорее всего, ничего даст. Нужно просто действовать. Либо снимать во сне с Тенгира кольцо, но это вряд ли получится, эльчи слишком активно сопротивляется. Либо срочно искать артефакт в нашем времени, если повезет, со всеми неприятностями удастся справиться. А может, права Катина бабушка, и в пещере всего лишь неохраняемый схрон, тогда остается просто забрать оттуда и уничтожить клятое кольцо.
   Только у самого спуска к реке парень одумался и резко затормозил. Так просто осуществить задуманное не выйдет. Никита вспомнил, что плита, на которую он пролил кровь, торчала из-под земли у одной из стен пещеры, выходя на поверхность лишь углом. Просто сходить в пещеру и посмотреть что там, бессмысленно, нужно сначала откапывать, а потом двигать плиту. Как это сделать в одиночку и без подручных средств, Ник не представлял. "Кок согар", - пробормотал парень ставшее привычным ругательство и развернулся назад в сторону дома. Настроение испортилось окончательно. Свежий осенний воздух стал вязким и тяжелым, казалось, что липкое зло из пещеры обволакивает. Будто черное щупальце уже обвило за шею и душит, одно усилие и все... хруст шейных позвонков и Ника больше нет. Эта мысль совсем не понравилась, и парень ускорил шаг, стараясь убраться как можно дальше от собора. На ворона, пристально следящего с корявого старого дерева, молодой человек не обратил внимания. Эта птица, если и не преследовала, то постоянно мерещилась то тут, то там. Никита даже успел привыкнуть к присутствию красноглазой твари. Удушливая волна неприятного предчувствия мешала нормально дышать и заставляла идти быстрее, руки стали влажными, а сердце бешено колотилось.
   Ник вывернул от собора к скверу и уселся на ближайшую лавочку, пытаясь выровнять дыхание. Он не любил такое состояние - неясная тревога, перерастающая в панику. Кажется, что обязательно случится что-то плохое или, быть может, уже случилось с кем-то близким. "Катя!" - Ник едва не выкрикнул вслух это имя. Вскочил и кинулся домой. Быстрый шаг, как ни странно, успокоил, дыхание выровнялось, и молодой человек начал соображать более или менее связно. Вряд ли с Катёнком могло произойти что-то страшное, с того времени, как полтора часа назад они расстались. Она пошла к своему краеведу днем и, маловероятно, что нарвалась на неприятности. Да и последние события показали, что девушка может постоять за себя, пожалуй, даже лучше, чем они с Гошкой вместе взятые. Никита взял себя в руки, загнав раздражающую тревогу поглубже, и забегать в гости к девушке не стал, поднявшись сразу к себе. Беспокойство не исчезло, но стало не таким острым, оставив только неясное предчувствие грядущей беды.
   Съемная квартира, ставшая за три года родной, встретила теплом и каким-то, совершенно, домашним уютом. Лучи робкого осеннего солнышка пробивались сквозь запылившиеся за лето стекла, путались в шторах, рассыпались по паласу яркими пятнами. На одном таком солнечном островке, жмуря желтые глаза, нежился кот - черный хвост распушен, а более светлое, выставленное кверху пузо, так и хочется почесать. Густая шерсть местами скаталась. От кота веяло ленью и благодушием. Посмотришь на такого, и становится понятно, что у квартиры наконец-то появился истинный хозяин.
   Никита подумал, что кошки - таинственные и волшебные существа. Вот стоит завестись в доме такому пушистому дармоеду, как жилье становится теплее и душевнее. Недаром же домовых духов-хранителей часто представляли в кошачьем облике. Сразу вспомнилась новая знакомая, находившаяся с этим духом в очень близких отношениях, и душа снова заныла, как больной зуб, от нехорошего предчувствия. Что же там, в этой треклятой пещере, если даже нечисть говорить о ней боится? Ник тяжело вздохнул и, чтобы хоть немного отвлечься, решил поговорить с котом, который следил за ним напряженным, почти человеческим, взглядом.
   - Эх, котяра, хорошо тебе, лохматому, Одна забота: пожрать да поспать, - сказал парень, стараясь не обращать внимания на странное выражение кошачьей морды.
   - А чего хорошего-то?
   Никита озадаченно помотал головой, посмотрел по сторонам и с удивлением уставился на Пусю. Звук доносился явно из приоткрытой кошачьей пасти.
   - Блин, я что, действительно, с ума сошел?
   - Было бы с чего сходить-то, - отвернув морду, буркнул кот.
   - Ну, ничего себе! - Парень понял, что окончательно утратил чувство реальности. - Мало того, что ты, кошак, разговариваешь, так еще и хамишь!
   Зверь как-то странно сгорбился, жалобно мяукнул, засопел носом и вдруг истерично завопил:
   - Никитушка, братец, прости мяу, грешного, Христом-богом, прошу!!! Не из-за блудливости и неблагодарности, а токмо по причине зловредной кошачьей натуры, я на сие непотребство пошел! - Кот, утробно взмякнув, бросился Нику в ноги и, вцепившись когтями в штанину, начал тыкаться мордой в старую тапку.
   - Эй, эй, ты чего?! - совершенно ошарашенный парень, дрыгая ногой, попытался скинуть сумасшедшее животное, но зверь держался крепко и отцепляться не хотел. - Да отстань ты, придурочный! Пуся, прекрати сейчас же! У тебя, что, какая-то странная форма бешенства?
   Кот, наконец, оставил ногу в покое, отполз от Ника и, не поднимая на него морды, буркнул:
   - Неау, здоровые мы. Просто, курицу, вами в белом ящике припасенную, пообожрали маленько. Я не хотел, честно-честно. Да чтобы яу!.. Да на такой грех! Это воришка этот, хвостатый... яу справиться не мог!
   В бессвязных выкриках кота снова зазвучали истеричные нотки, и Никита, замахав рукам, успокаивающе заговорил:
   - Ладно, ладно, ну, что ты так расстраиваешься, Пуся? Раз уж говорить начал, так толком расскажи, а не устраивай тут спектакль.
   - Дык, что тут рассказывать-то? - Кот тяжело вздохнул, шмыгнул и вытер нос лапой. - Курицу украл и обгрыз малость, но, чесслово, не хотел. Тело вот это кошачье принудило, но я его приструнил, теперь уж все, я сам по себе. Да, и не называй меня Пусей.
   - Почему, не называть-то? - Ник, ничего не понял из объяснений кота и к резкой смене темы разговора оказался не готов. Он старался не думать о том, что все происходящее слишком уж похоже на банальное сумасшествие.
   - Потому что меня Сеня зовут, а Пуся вообще кличка позорная. Мы же знакомы с тобой, только меня теперь не узнать.
   Тут в голове Никиты что-то щелкнуло, и все встало на свои места. Уж больно кот по плаксивому поведению и унывным завыванием напоминал одного неожиданно пропавшего призрака.
   - Так ты тот бедолага-семинарист, который из-за несданного экзамена привидением стал? - парень облегченно вздохнул: все-таки приятно сознавать, что ты не сошел с ума, просто мир вокруг тебя такой ненормальный. - Ну, ты приятель даешь! Слушай, так ты теперь, в натуре, хвостатый! - Заржал Ник.
   - Да, вот влез в тело кота, а теперь вылезти не могу. А ты зря смеешься, я, между прочим, за тобой увязался, потому что почуял неладное. И хорошо, что увязался, а то сожрал бы тебя тот гнилой собачий труп.
   - Так это ты был? - Никита сглотнул, на минуту он снова вернулся в ту страшную ночь. Даже запах гнили почувствовал, а воображение услужливо нарисовало в памяти плешивую собачью шкуру. Так вот значит, что произошло во дворе университета. Получается, что мелькнувшие перед глазами зеленые огоньки, это Сенины глаза, а не предобморочный глюк. - Вот спасибо, брат. - Благодарно выдохнул парень - Ты, прямо, герой, вон и ворона шуганул. Только скажи, как тебе удалось? Собака-то мало того была дохлая, так еще и крупнее тебя раз в десять.
   - Мрряу! Скажешь тоже! Причем тут размеры? Это ж тупое умертвие, да еще и песье! Куда ему супротив призрака! Ни души, ни разума, мозги те все сгнили. Тьфу, гадость какая!- попытка кота сплюнуть, смотрелась уморительно и странно. - Да и моя там территория, эта тварь как поняла, что в чужие владения заперлась, так сразу скисла и упокоилась.
   Хлопнула входная дверь, и из прихожей раздался гошкин голос:
   - Ник, ты уже дома? Пожрать не хочешь, а то я вот оголодал совсем. Всю дорогу о запеченной курице мечтал.
   Было слышно, как Игорь протопал на кухню, и тут же раздался его возмущенный вопль:
   - А-а-а! Зараза! Я сейчас пришибу этого гаденыша!
   Сеня вздрогнул, вытаращил и без того большие, желтые глазищи и метнулся под диван. Упитанное кошачье тело не желало пропихиваться в узкую щель, судорожно дергало лапами, оставляя на полу глубокие царапины от когтей. Наконец коту удалось протолкнуть толстый, пушистый зад, а за ним втянулся дрожащий хвост.
   Разъяренный Гошка влетел в комнату, озираясь по сторонам.
   - Где этот мерзавец?!
   - Погоди, Гоша, ну что ты так разорался? Подумаешь, курица!
   - Как это, "подумаешь"?! Да я о ней всю дорогу мечтал, а мерзкий кот вытащил вкуснятину из холодильника и почти половину сожрал, а остальное по полу извозил!
   - Ну, не всю же он ее съел. Да и, вообще, это не кот.
   - А кто? Ты?
   - Да нет, вытащил кот, но он не кот.
   - Что-то я не догоняю: кот - не кот? Ник, ты перегрелся или съел чего-нибудь?
   - Ну... не совсем кот. Помнишь, я рассказывал о призраке семинариста Сени, с которым разговаривал в универе? Так вот, этот призрак вселился в тело университетского кота и пошел за мной. Он спас меня, прогнав умертвие собаки, а потом залез к нам на балкон.
   - Ты че, серьезно? - Гоша как-то странно посмотрел на Ника. - И кто тебе это рассказал? Кот, что ли?
   - Ну, да. А кто же? - Никита начал раздражаться. Вот, делать ему больше нечего, как убеждать этого упертого в своей вменяемости. - Ты, что, не веришь мне?
   - Ага, ага. Конечно, верю. Как можно не верить в говорящего кота? - Весь вид друга выражал сочувствие и понимание. - Давай, я сейчас позвоню, приедет добрый дядя доктор и он тоже тебе поверит.
   - Значит, я сумасшедший?! - парень окончательно разозлился. Значит, мои сны - это нормально, то, что в зеркале вместо меня отражается какая-то харя - это нормально, то, что за мной гоняется труп собаки - тоже нормально, а говорящий кот - признак сумасшествия! Сейчас, подожди, я тебе покажу, кто из нас придурок.
   Никита заглянул под диван и позвал:
   - Сеня, вылезай, давай! Не бойся ты, ничего тебе Гошка не сделает, он добрый, только ругачий, особенно, когда голодный.
   Под диваном завозилось, заскреблось и замолкло.
   - Гош, он тебя боится, позови его сам, успокой, что ли?
   Игорь, с сомнением посмотрев на Никиту, встал на четвереньки и, заглянув в темную щель, произнес:
   - Кис-кис. Выходи уж, я больше не сержусь.
   Из темноты блеснули зеленые огоньки глаз, раздался придушенный мяв, но ничего живого, тем более, говорящего не вылезло. Гошка снизу вверх насмешливо посмотрел на друга. Ник, подумав, что эти двое друг друга стоят, тоже плюхнулся на пол и уже сердито заорал:
   - Слышь, Семион, хватит дурака валять, а то этот фома неверующий хочет меня в дурку сдать! Вылезай сейчас же!
   Из под дива раздалось пыхтение, сопение и жалобный сенин голос:
   - Не вылезу. Не могу.
   - Что значит, не могу!- совершенно потерял терпение Никита.
   - Это значит, что я застрял.
   - Ну, ни фига себе, - ошарашено пробормотал Гоша. - С вами, ребята, не соскучишься. Стивен Кинг отдыхает.
   Друзья, пыхтя и чертыхаясь, подняли диван, оказавшийся на удивление тяжелым и неудобным, и освободили несчастную жертву кошачьего обжорства. Пыльный, в паутине и каком-то мусоре Сеня имел вид столь жалкий, что ругать его Гоша не стал, но потребовал подробного и связного рассказа о том, как семинарист дошел до такой жизни.
   Катя пришла к самому концу рассказа и доеденной курице. От наполовину обглоданной куриной ножки девушка с опаской отказалась и ее довольно урча слопал Сенька. А вот рассказ пришлось повторять и коту про свою тяжелую жизнь, и Нику про встречу с кикиморой.
   Причем, трудно было сказать, чему Катёнок удивилась больше. При виде говорящего Сеньки девушка хмыкнула, бесцеремонно сграбастала кота в охапку и, осмотрев со всех сторон, словно плюшевого медведя, удовлетворенно произнесла:
   - Вот ведь знала же я, что с тобой что-то не так! Еще в прошлый раз почувствовала в тебе кошатина некое раздвоение личности. Словно в одном теле оказались две совсем разные сущности. Мне еще тогда подумалось, что впервые встречаю кота-шизофреника.
   - Няу! Не эти мы, ваши, шизы.... - обиженный кот, дергая лапами, вывернулся из катиных рук и гордо уселся под стулом. Распушенный хвост мел по полу и демонстрировал, все Сенино негодование и обиду.
   - Нет, нет, не шизофреник. Я же и не спорю, - послушно усмехнулась девушка и вмиг посерьезнев, обратилась к Нику. - Ладно, с твоей способностью видеть незримое и общаться с нечистью, мы разберемся позже. Сейчас мне очень интересно, почему это кикимора не стала рассказывать про пещеру. Чего испугалась?
   - Не знаю, - Никита напрягся. - Вряд ли кольцо хранится без присмотра, а уж что за ним присматривает, об этом и думать не хочется...
   - Все это очень печально, - задумчиво произнесла девушка и вытащила обиженного кота из-под стула,- С тобой-то, Сенька, более или менее понятно. Вот закончатся все неприятности Никиты, и съездим к бабушке. Думаю, она проблему твою решит быстро. Она очень сильный маг, да и латынь принять может, все же доктор философских наук. Латынь знает, по крайней мере, на уровне преподавателя семинарии - точно. А вот, что, Ник, делать с тобой не представляю. Я тоже не узнала ничего стоящего. Так общие сведения. О таинственных раскопках начала 70-х Эдуард Семенович говорить не стал вообще. Сделал вид, что не понял, о чем речь. Сказал, что это студенты-историки баловались, покопали дня два и ничего не нашли. Так что сведений и у меня новых нет, похоже, придется идти на удачу. Хотя... какая уж тут удача, одно расстройство.
   - Ну, у меня дела сегодня шли лучше всех, - невесело усмехнулся Игорь. - Я договорился с Сомом. Часика через два пойду к нему, пистолет он даст.
   - Не знаю, чем это нам поможет, - Ник мрачнел все больше. Неприятные предчувствия вспыхнули с новой силой. - Не нравится мне все это. Нужно подумать, подготовится и через пару дней идти в пещеру. Торопиться не будем, вдруг, Катя, твоя бабушка что-нибудь еще выяснит.
   Ник говорил спокойно и уверенно, даже как-то лениво. Гошка согласно кивнул и начал собираться за оружием, Катёна настороженно посмотрела на друга, но увидев перед собой безмятежные серые глаза, даже без багровых искорок успокоилась. А Ник, сжав зубы, отвернулся. Сохранять спокойное выражение лица, когда внутри все переворачивается от страха и дурных предчувствий, было сложно. Но он для себя решил все. Завтра ко второй паре, а значит, Гошка не заметит, если Ник встанет пораньше и тихо смотается. А Катя даже не узнает, нужно лишь проснуться, едва рассветет.
   Может быть, к тому времени, как друзья проснутся, получится вернуться обратно. Небольшая саперская лопатка, вроде бы, с прошлого лета валялась где-то в кладовке, там же лежит походный рюкзак. Лишь бы не выдать своего беспокойства, если Катя с Гошкой о чем-то догадаются, ни за что не отпустят его одного, а рисковать ими Никита не хотел. Это только его дело и ни чье больше.
   - А может, не будем тянуть? - робко предложила Катя, словно почувствовав настроение друга. Или, быть может, уловив отголосок его мыслей.. - Чем дольше мы затягиваем, тем хуже. Мне так кажется. Что мы выиграем, если пойдем через несколько дней, а не завтра.
   - Да, действительно. Ник? - согласился Гошка. - Пойдем-ка завтра, даже универ прогулять не жалко - всего две пары и обе лекции.
   - Нет. Завтра я не пойду, нужно подождать, - уперся Никита и недовольно отвернулся к стене. - Пока во снах меня защищает амулет, может быть, получится узнать, что-то оттуда, а если все же повезет, я найду способ заставить Тенгира снять это клятое кольцо.
   - Сам же говоришь, что не получается? - вздохнула Катя. - Тебя выкидывает из сна.
   - Это пока не получается, а сегодня вдруг удастся?
   - Как знаешь, - Гошка пожал плечами и пошел в прихожую. За ним, огорченно поглядывая на Никиту, вышла Катя, поняв, что сейчас здесь будет лишней. Ник сграбастал Сеньку в охапку и, закрыв глаза, замер, привалившись к спинке стула. Поскорей бы эти двое, что ли, ушли. Говорить ни с кем не хотелось. Парень не любил одиночество, но сейчас оно было просто необходимо.
  
   Заснуть на этот раз удалось мгновенно и почти без всякого перехода. Лишь только Ник прикрыл глаза, как темнота сменилась тусклым светом осеннего вечера, в лицо подул влажный ветер, пахнущий мокрой землей и речной тиной, а где-то рядом слышалось ставшее уже привычным карканье ворона. Ник подумал, что с каждым сном переход в мир хана становился все легче и естественнее, а возвращение в реальность все более мучительным, но быстро загнал эту неприятную мысль подальше и огляделся.
   Тенгир направлялся в город. Он свернул от берега по крутой тропинке к крепостным воротам. Конь шел ровно, не замечая подъема, а за ним рысцой спешили четверо мертвецов. Подъем на крутой холм, начинающийся почти от самой воды, показался Никите смутно знакомым, и он с удивлением понял, что место очень похоже на то, где в реальности находилась злополучная пещера. Конечно, не было ни бетонных плит, ни развалин старого водозаборника, но ощущение, что это, то же самое место, не покидало. Однако ничего, что хоть как-то напоминает святилище, или просто строение, на берегу не было. Вообще ничего, кроме кустов и пожелтевшей травы. Никита попробовал сосредоточиться на мыслях и чувствах хана, лезть в которые совсем не хотелось. Амулет, конечно, действовал, но Ник боялся, что слияния с Проклятым не пройдут даром.
   В этот раз погружение в сознание Тенгира далось значительно легче, не понадобилось даже "помощь" ворона, который, как всегда, маячил поблизости. Парень просто представил, что прыгает с высокого берега в глубокую, темную воду, зажмурил глаза, задержал дыхание и нырнул.
   Вода оказалась вязкой, липкой и вонючей. Ощущения уже привычные, и Никита не стал на них отвлекаться, прислушиваясь к хану. Тенгир явно устал и хотел выпить, но был очень доволен. Он возвращался из отдаленной лесной деревушки, куда его проводил один из местных, понадеявшийся на то, что в награду за услугу хан сделает его старостой. Естественно, Проклятый ему это пообещал, в душе потешаясь над простаком. Верных слуг хватает, если понадобится - сделает еще, а предатели никому не нужны. Деревня пряталась за обширным болотом, и жители чувствовали себя в безопасности, поэтому приезд хана со свитой мертвецов стал для них полной неожиданностью. Они даже в лес убежать не успели. Тенгир с удовольствием вспоминал как пил пряную, терпкую силу ошалевших от ужаса людей. Яркие образы ханских воспоминаний заставили Никиту содрогнуться, и он уже хотел удрать из этого кошмара, но тут среди воспоминаний мелькнуло смутно знакомое лицо. Девушка, точнее, совсем девчонка. Кого-то она напомнила, очень знакомого... Ник почувствовал, что хана буквально затопило чувство удовлетворения: он наконец-то нашел эту мерзавку - дочь старосты, которая так долго скрывалась. Тенгир отправил ее в город с двумя слугами, а сам продолжал развлекаться, и сейчас, вспомнив, что дома его ждет новая игрушка, заторопил коня. Поистине, сегодня удачный день!
   Погруженный в воспоминания хана, Никита не заметил, как тот подъехал к своему дому, у дверей которого топтались два мертвых воина. Тенгир спешился и, кинув поводья одному из мертвецов, прошел в дом. Небольшое оконце пропускало мало света в полутемную горницу, но его было достаточно, чтобы разглядеть на столе объемистую глиняную корчагу. Увидев ее, хан радостно ухнул и затопал к долгожданной выпивке. Утруждать себя наливанием хмельного напитка в какой-нибудь сосуд он не стал, просто, схватил корчагу когтистыми лапами, начал хлебать через край, сопя и причмокивая. "Силен, упырь! - поразился Никита, по его ощущениям корчага была литров на пять, не меньше. - Неужели все выпьет?" Но на такой подвиг хан оказался не способен. Он, шумно отдуваясь, поставил наполовину пустой сосуд на стол и довольно рыгнул. Ник почувствовал, что Проклятый изрядно запьянел. Хмельная брага быстро ударила в голову, подуставшего за день хана.
   Утолив жажду, Тенгир вспомнил о пленнице и обвел взглядом избу с закопченным потолком, грязным, затоптанным полом и каким-то хламом, сваленным по углам. "Нда, великий хан, - хмыкнул Никита, - а в твоих хоромах не мешало бы прибраться". Наконец взгляд Тенгира остановился на маленькой фигурке, прижавшейся к стене между печкой-каменкой и старым рассохшимся сундуком. Девчонке явно было очень страшно: лицо побледнело, а губы дрожали, но она не опускала головы, в упор смотря на Проклятого. Хан даже крякнул от удивления, встретив взгляд горящих ненавистью, глаз. Да и Никита, буквально, оторопел, поняв, кого напомнил ему выхваченный из воспоминаний Тенгира образ. На него, яростно сверкая своими огромными глазами, смотрела Катя. Изумление было настолько велико, что парень, непроизвольно воскликнул,
   - Катёнок?! Откуда ты здесь?!
   Собственный хриплый голос, произносящий непонятные слова, заставил хана вздрогнуть и насторожиться. Он огляделся по сторонам и начал медленно обходить избу, осматривая все закутки, и время от времени зло зыркая в сторону пленницы.
   Никита затаился: еще того не хватало, вылететь из этого сна раньше времени. Он уже понял, что сжавшаяся от страха девчушка вовсе не Катя, хоть и очень на нее похожа, особенно глаза: большие, кошачьи, и цвет необычный, темно-зеленый. Такой девушка могла быть лет пять назад: густые, черные волосы, заплетенные в две косы, еще совсем детское лицо с высокими скулами и прижатые к груди худенькие руки. Лицо, правда, более смуглое, чем у Катёны и более восточное, что ли. Вероятно, ее мать была из племени булгар. Но на первый взгляд эти различия были совсем не заметны. "Господи, мистика, какая! - ошалело думал Никита, - Как же, малышка, тебя угораздило попасться в лапы этому монстру?" Парень понял, какая участь грозит девочке, и ему стало тошно. Амулет, конечно, работал исправно, но это теперь не имело никакого значения. Все происходящее внезапно перестало быть просто страшным и неприятным кино, которое можно выключить в любой момент.
   Тем временем, Тенгир закончил осмотр и, успокоившись, повернулся к девушке. Никита почувствовал, как хана охватывает нетерпение и совершенно животное желание. В деревне он насытился силой, а вот женщины у него давно не было. Кольцо он использовать всегда успеет, а сейчас самое время развлечься по-мужски. Как не употребить такой лакомый кусочек!
   Ник с ужасом осознал, что сейчас начнется, а когда до него дошло, что он будет не просто наблюдать, а во всем этом реально участвовать, его охватила настоящая паника. Первой и самой естественной мыслью было слинять, сбежать из сна как можно скорее, но парень быстро загнал желание проснуться как можно глубже. Он понял, что не может оставить эту девчонку на растерзание упырю-извращенцу, понял в тот момент, когда увидел такие знакомые Катины глаза. Изменилось бы что-то, если бы пленница была другой? Об этом Никита не думал, но точно знал, что сбежать не сможет. Потому что ему никогда уже не удастся забыть этого бегства, и каждый раз, видя Катю, он будет представлять то, от чего трусливо спрятался в своем мире.
   Паника растворилась, смытая упрямой злостью и желанием хоть что-то сделать. "Ну, тварь, как же ты достал меня!" - мысль Никиты металась в поисках хоть какого-то выхода. Хан, тем временем, нарочито медленно, вразвалочку подходил к девушке, демонстративно разминая когтистые пальцы. В его голове копошились такие мысли, что Ника затошнило. Решение, пришедшее в голову, было далеко не лучшим, но пока единственным. Во всяком случае, оно позволит выиграть время и придумать что-то более радикальное. А пока...
   Парень нырнул в сознание хана, стараясь не сосредотачиваться на мыслях и чувствах, и очень "громко" подумал: "Хочу выпить! Очень хочу выпить, все остальное потом!" Тенгир остановился и с сомнением посмотрел на корчагу с брагой. "Получается!" - обрадовался Ник и начал осторожно переставлять ноги в сторону стола. Хан несколько раз оглянулся на девушку, а потом, махнув рукой, налил вина в глиняную кружку, залпом выпил, постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, и налил еще. Вторая кружка его доконала, хана мотнуло в сторону и он ухватился за стол, чтобы не упасть. Хуже всего было то, что состояние опьянения передалось и Никите. Мысли начали путаться, плясавшие перед глазами стены горницы затянуло туманом, который, сгущаясь, начал клубиться и закручиваться в замысловатые спирали. В этих завихрениях вдруг проступили странные очертания то ли лица, то ли морды с оскаленной пастью, беснующееся пространство вокруг наполнил все усиливающийся вой, и парня стало, как в трубу пылесоса, неудержимо затягивать в зубастую пасть. Наверное, если бы Никита был трезвый, он, здорово перепугался бы. Но в том состоянии, в котором он находился сейчас, парень испытывал только злость и пьяный азарт. Ник хрипел, ругался, но упрямо сопротивлялся, хотя чувствовал, что красные угли глаз и черные клыки становятся все ближе. "Так ты и есть эльчи, морда уродская? - Чем больше слабел Никита, тем злее он становился. - Пошел отсюда, тварь заморская!!" Страха не было, было желание дать кому-нибудь в морду. Ну, морда имелась, причем здоровая такая, не промахнешься. А вот кулак... Ник очень ярко представил себя здоровенным кулаком, почему-то светящимся ярким зелено-голубым светом, резко перестал сопротивляться и рванул навстречу морде. Затем последовал сильный удар, парень ощутил, что его тряхнуло, вой захлебнулся надрывным кашлем и хлюпающими звуками, и морда исчезла.
   Хан сидел на лавке, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Ник и сам чувствовал, как раскалывается голова, боль била в виски даже не молоточками, а увесистыми кувалдами, перед глазами плясали черные снежинки, а по подбородку стекала густая струйка крови. Состояние было поганей некуда, и Никита уже не понимал, что чувствует он сам, а что лишь отражение боли Тенгира. Несмотря на крайне мерзкие ощущения, парень испытал радость победы и злорадное удовлетворение: "Ну, что, урод, получил по башке!" Радость, впрочем, быстро прошла, сменившись тоскливой болью и пониманием безвыходности положения. Проблема была в том, что в этом сне Ник оказался не один. От мысли, что в любой момент он может проснуться и оставить эту девочку один на один с ханом, становилось страшно.
   Проклятый наконец очухался, сграбастал со стола корчагу и, шумно отдуваясь, сделал несколько глотков, помотал головой и уставился на дочку старосты. Хан был изрядно пьян: Никита видел, как расплывается и двоится в его глазах фигурка пленницы.
   - Эй, ты, иди сюда! - хан явно не хотел покидать удобную лавку.
   Девчонка никак не прореагировала, только сильнее вжалась в закопченные бревна стены.
   - Ты, что, глухая?! - Проклятый начинал звереть, Ник чувствовал его ярость и желание покончить, наконец, со всей этой странной историей. - Или ты хочешь, чтобы я слуг сюда позвал? Мои мертвецы ведь тоже могут с тобой поиграть, если я прикажу. Может, ты мертвяка предпочитаешь? А?- Хан хрипло захохотал, закашлялся и сплюнул кровью.
   Девчонка сделала несколько неуверенных шагов и замерла в центре комнаты. Никита видел, как дрожат ее губы, а по бледным щекам катятся слезы. "Вот, черт! Что же делать-то?!"- Мысли скакали и путались, еще никогда в жизни Ник не чувствовал себя таким беспомощным. Но тут пленница неожиданно вскинула руки, ее глаза сверкнули изумрудным светом, и с дрожащих пальцев сорвалась струя зеленого пламени, ударив в грудь хана. Чистая, сверкающая сила, коснувшись Проклятого, рассыпалась мелкими брызгами, оставив после себя лишь легкое зеленоватое свечение, которое быстро погасло.
   Хан удивленно вытаращил глаза, крякнул и прорычал:
   - Так ты еще и ведьма! Ха! Ведьмы у меня никогда не было. Я с удовольствием попробую твоей силы, но сначала сделаю то, что обещал, маленькая колдунья.
   Тенгир отклеился, наконец, от скамьи, икнул и, шатаясь, двинулся к пленнице, которая снова метнулась в "свой" угол.
   "Вот же упрямая скотина!", - думал Ник, с отчаянием понимая, что выхода нет, даже если ему удастся вырубить пьяного Тенгира, это не спасет положения: в итоге он сам, окончательно захмелев, вылетит из сна, а хан-то останется и, проспавшись, довершит начатое. Получается, что девчонка обречена, а с этим невозможно было смириться. Как он потом жить-то будет? Оглядевшись, парень понял, что Проклятый стоит в двух шагах от девушки, стараясь восстановить в очередной раз утраченное равновесие. Ник сфокусировал плавающий взгляд хана на пленнице. Девушка по-прежнему стояла прижавшись к стене, зло сверкая глазами, в руке она теперь держала широкий охотничий нож, направив острие в грудь Проклятого. Видимо, она его припрятала еще до прихода хана на самый крайний случай. Осознав, что сейчас может произойти, Ник совсем запаниковал и попытался крикнуть, чтобы она убегала, бросила нож и бежала из дома, из города. Но ничего не вышло, хан зарычал, плюнул на пол и прохрипел:
   - Ты, ля-лягушка болотная, по-ик-играть со мной решила? Да, я тебя...сей-ик-час..
   Тенгир с силой ударил по руке пленницы, выбил нож, и с удивительной для пьяного ловкостью подхватил его на лету. Девчонка визгом рванула в сторону, но хан оказался быстрее и, поймав ее за косу, резко дернул на себя. Пленница охнула и развернулась к нему лицом. Никита прямо перед собой увидел яростные зеленые глаза, закушенную от боли губу и слезу медленно сползавшую по бледной щеке.
   - Куда попрыгала, лягуха?! - прорычал Проклятый, - Ишь, шустрая какая! Че, глазами-то зыркаешь? Вот, я сейчас тебе их повик... повыковырю.
   Тенгир, не выпуская из рук косы, сделал шаг назад, размахивая ножом перед лицом девчонки. Никита аж взвыл от отчаяния, перестав осторожничать, он бросился в сознание Проклятого, как в омут, и изо всех сил дернул рукой, разворачивая нож острием к хану, одновременно выпуская из другой руки косу. Проклятый на мгновение растерялся, тупо разглядывая лезвие ножа, затем зло зарычал и замотал головой, прогоняя чужака. Его мотнуло в сторону и, запнувшись за сундук, он с грохотом рухнул на затоптанный пол. Ник еще успел увидеть грязные доски, летящие ему в лицо, почувствовать обжигающую боль в груди и металлический привкус крови. Последнее, что он увидел сквозь туман меркнущего сознания, были зеленые глаза Катёнка.
  
   Ночь в отличие от жаркого дня была прохладной, пахла пряной пожухлой травой и мокрым асфальтом. Гошка спешил домой, придерживая пистолет во внутреннем кармане куртки. Холодный тяжелый металл чувствовался даже сквозь майку. Солидное оружие, сразу понятно, что не дешевая пневматика и не дорогой бесполезный сувенир.
   Чтобы сократить неблизкий путь, Игорь свернул с освещенной центральной улицы во дворы и тут же об этом пожалел. В темноте было сложно найти нужную тропу, приходилось постоянно топтать газоны и несколько раз перепрыгивать через невысокие заборчики, огораживающие клумбы.
   Парень чувствовал себя преступником. Точнее даже не преступником, а самым, что ни на есть крутым гангстером. Или, наоборот, разведчиком. Какой образ ему больше импонирует, Гоша еще не решил. Он пытался вжиться то в один, то в другой. Даже походка менялась, становясь то развязно крутой, то, наоборот, крадущейся.
   А еще Серега обещал оторвать Игорю голову, если на пистолете появится хоть одна царапина. Гошка, конечно, слабо верил в эту угрозу, но вот морду набить Сом вполне мог. С его-то комплекцией и весом - это раз плюнуть. И вообще, Сомов был жутко жадным, дал ТТ только до выходных и патроны - под отчет. Точнее, дал в долг десять штук и то с такими капризами! "А вдруг ты мокруху затеял, а мне отвечать?" Пришлось врать, что Гошка с Ником собрались в деревню к Игоревой бабушке и хотят поохотиться на зайцев. Как с пистолетом можно охотиться на зайцев Игорь не знал, но Сом эту наживку заглотал, как миленький! То ли из-за скудности ума, то ли просто врал Игорь очень вдохновенно и талантливо. Молодой человек не учел только одно - теперь в институте появляться нельзя, пока они не сходят в эту клятую пещеру, иначе придется отдавать пистолет Сому. Они же не могут находиться одновременно в деревне и в городе. Вот этот момент Гошка не учел, Ник явно прогулам не обрадуется. Ну, да ладно, Катька будет слушать за троих, а лекции потом и перексерить можно.
   Дома было темно и тихо. Никита, похоже, давным-давно спал. Сонный Сеня выполз с кухни и, выгнув спину, с удовольствием потянулся в прихожей на половичке.
   - Притащщился? - мурлыкнул он в сторону Гоши и потерся о его штаны, словно специально оставив на светлой джинсе несколько клочков шерсти.
   Игорь аккуратно вынул пистолет из-за пазухи и положил его на стоящую в прихожей тумбочку. На руки тут же запрыгнул кот, ткнулся усами в ухо и заканючил.
   - Пошли скорее спать, я на кухне замеурс!
   - А что к Нику под бок не пошел? - удивился Игорь и прошел к себе в комнату, щелкнув по дороге выключателем.
   - Страшно, не он там спит. Во сне Ник жуткий, я лучше днем - с ним, а ночью - с тобой. А сегодня вообще страшно, мня-яяу, даже лапы дрожат. - Кот, оглядываясь через плечо, вытаращил и без того огромные глазищи и перешел на свистящий шепот, - смертью пахнет, правда-правда, Гоша, я чую.
   - Фантазер, ты Сеня, и трус. Как был трусом, так им и остался.
   Гошка ссадил обиженно засопевшего кошака на диван и уже стащил олимпийку, когда в голову пришла мысль о том, что оружие не дело оставлять на самом виду в прихожей. Нужно куда-нибудь убрать. Хотя бы в ящик компьютерного стола. У двери в комнату Ника Игорь задержался, борясь с искушением, и проиграл. Спросонья Никита бывал дюже злым, особенно не рекомендовалось будить его в середине ночи, но уж больно хотелось похвастаться новой игрушкой.
   - Ник, - шепнул в темноту парень. - Никитка!
   В комнате стоял тяжелый неприятный запах, Игорь принюхался, пытаясь определить, чем пахнет, но не смог.
   - Ну и вонь тут у тебя! Ник, ну проснись, смотри, что я притащил.
   Гошка на ощупь попытался стащить с друга одеяло, но рука угодила во что-то противно-липкое. Парень с криком отскочил к стене и лихорадочно нашарил выключатель. На светлых обоях остался отпечаток от ладони. Кнопка выключателя тоже была заляпана чем-то багряно-красным. Игорь, судорожно сглотнув, опустил взгляд на свои руки. В одной зажат пистолет, а другая испачкана чем-то странным, очень сильно напоминающим кровь. Дернувшись в сторону дивана друга, Игорь замер с хриплым криком. Ник лежал там: бледный, с кругами под глазами и совершенно мертвый. А одеяло на груди набухло от темной крови. Багровое пятно расплылось по светлой ткани. Там же остались три неровные полосы - это Гошка, вляпавшись, попытался вытереть руку.
   На крик прибежал Сенька и, встопорщившись, замер на пороге. Терпкий, тошнотворный запах крови и смерти заполнил легкие, Гошка даже вздохнуть нормально не мог. К горлу подступила тошнота, и молодой человек, наступив коту на хвост, рванул в ванную комнату. Игоря трясло, он даже не мог соображать. Мысль о том, что нужно что-то делать пришла в голову только тогда, когда онемели колени от холодного кафельного пола.
   - Меня посадят за убийство! - пробормотал парень, первую связную фразу, родившуюся в голове. Он слишком хорошо помнил свои руки. Одну в крови, а другую с зажатым ТТ. Гошке было до судорог страшно и стыдно, что Ник лежит там мертвый в луже крови, а он способен думать только о себе и своей шкуре.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Здесь и далее, стихи Голубевой Марины
   Дреды - (от англ. dreadlocks -- устрашающие локоны) -- традиционная причёска ямайских растафари. Волосы заплетаются во множество прядей, которые долгое время сохраняют свою форму. По мере отрастания волос причёска формируется естественным образом без расчёсывания и укорачивания ножницами.
   Тэнгре - бог неба, верховный бог тюркских племен, в том числе, булгар. Символом Тенгре был круг - Солнце. Цвет - голубой.
  
   Биргюн - бог покровитель воинов у тюркских племен, представлялся в виде дракона.
   Арья - духи-воины, сопровождавшие бога Биргюна, покровителя воинов.
   Нойон - военоначальник, знатный воин у некоторых тюркских племен.
   Кара неме - черное зло, прозвище Эрлика
   Эрлик - огненный бог подземного мира у тюркских народов. Символ Эрлика - звезда.
   Ассам - жертвенный нож, для магических обрядов.
   Индивидуальная магия - магия, направленная на себя. Она не влияет на других людей или их вещи, в отличии от магии воздействия.
   Dum spire spero - (лат.) пока дышу - надеюсь.
   Sum, fui, esse - склонения латинского глагола "быть": "есть", "буду", "был"
  
   Эльчи - духи, служащие богу смерти Эрлику
   Тенгир-бей - бей - уважительное обращение к старшему по социальному положению человеку.
   Кара неме - Черное зло, прозвище Эрлика.
   Чугрей - один из демонов в мифологии мерян.
   Идель - "иде" - семь, "эль" - племен.
   Керемен - священная роща, где проводили религиозные обряды меряне.
   Юмо - верховное божество мерян.
   Совет магов - управляющая организация Российского общества колдунов (Роскол)
   М. Шифутинский "Третье сентября"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"