Одинец Ива : другие произведения.

Бестии. Глава 26

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  ГЛАВА 26
  
  Темнота.
  
  - Генька! Прекрати! Псих ненормальный!
  
  - ... твою мать! Рем!!! Это ж моя жена!
  
  - А с МОЕЙ женой что?!
  
  Руки на горле чуть ослабли - и тут же вспыхнул рефлекс.
  
  Обеими локтями сразу. С разницей в секунду.
  
  Правильно говорят - хватит и одного приёма, был бы на автомате.
  
  Резкая тишина.
  
  Судя по шороху шагов и откату волны общего поля - отходят. Двое пятятся, волоча третьего. С явным трудом.
  
  - Пустите меня! Пустите, суки! Убью!
  
  - Геня, успокойся, ну? Сань, я его держу. Врача зови быстро!
  
  Удар двери о косяк. Удаляющиеся шаги.
  
  Горло, смятое как пластилин, понемногу расширяется - микродвижениями, с каждым новым глотком воздуха, что удаётся втянуть. Боль отступает - медленно, очень медленно. Но хотя бы помогает оставаться в сознании.
  
  Наконец и зрение наведено на резкость.
  
  Сергей. Лицо тёмное от прилива крови, на фоне вязкая струйка из рассечённой брови кажется чёрной, как и капли на джинсах. Половины пуговиц на рубашке нет.
  
  Стальной
  
  (оч. надеюсь!)
  
  хваткой, руки заломив за спину, держит мужика - на вид чуть за сорок. Тот чуть уступает Сергею в габаритах - но такая из него бьёт несокрушимо-яростная сила, что как-то не удивляет, почему вдвоём еле держали.
  
  Живьём видеть не доводилось. Лишь на видео с тренировок. Но спутать трудно. Яркий блондин, почти как Прохор из "Охоты на пиранью". Глаза... не знала б, что должны быть синие - в жизни б не догадалась. Десятки лопнувших прожилок окрашивают белки в равномерно красный - будто неделю лежал связанный в пустыне со срезанными веками.
  
  Ремез Евгений Викторович. Бывший Пушистиков тренер по рукопашке. Муж Эльги.
  
  Стоп. А где Эльга?
  
  А Нати?!
  
  Нет. Для начала - где я?
  
  Бледно-зелёные облезлые стены. Пыльное окно, деревянная рама, давно и прочно забывшая о том, что такое краска. Белая дверь в потёках. Рядом - рукомойник.
  
  Да уж, бесплатную новоивлинскую больничку не спутаешь.
  
  Особенно в тусклом утреннем свете. Наступающего серого дня.
  
  Я откинула одеяло.
  
  Простыни не видать. Матрас - серо-буро-пошкорябанный, полосок не различить. Как с чердака, где нарки собираются, только что пружины не торчат.
  
  Хорошо хоть одежда - моя, спасибо, привезли из дома. Оливково-зелёное - в тон глаз - платье-безрукавка с капюшоном.
  
  Разорванное до талии... нет, аккуратно разрезанное.
  
  Через грудь и до низа рёбер справа наискось четыре рваных кое-как схватившихся шрама. Даже частички кожи по краям убрать не позаботились. Просто залили какой-то прозрачной мазью. На клей похоже.
  
  Плевать. Зарастёт как на собаке. Не такое зарастало.
  
  
  
  Не пытаясь даже стянуть у горла, резко подняла голову.
  
  - Все успокоились? Теперь кто-нибудь объяснит, что за ёперный театр? Весеннее обострение?
  
  Обнови Сергей хватку полсекундой позже - Рем бы вырвался.
  
  Так рычать может лишь рвущийся с цепи волкодав - сквозь передавленное ошейником горло. Зверина...
  
  Сергей медленно, но всё же оттягивает его к двери. Губы закушены так, что почти исчезли с лица, на лбу вздулись вены, будто тащит тяжело гружёный "КАМАЗ". Поравнялся с рукомойником, упёрся бедром. Ох, не нравятся мне эти трещины...
  
  Не рискуя встать - не то "вертолёт" свалит тут же - подтянула к себе стул. Если резко послать вперёд и вверх - атака захлебнётся, этого Сергею хватит, чтоб вернуть контроль. А может, и не потеряет. Дышит тяжело, но почти ровно. Прохрипел:
  
  - Не нервничай... Я держу.
  
  Дверь с грохотом отлетела.
  
  Сзади в Сергея врезался медбрат. Пушистик подхватил - но Рем исхитрился подсечь. Вся куча-мала рухнула на пол. Не самая удачная идея, Рем, переводить бой в партер: руки всё ещё заломлены за спину, а теперь - и вверх...
  
  Не знаю, что за укол - но буйство схлынуло в ту же секунду. Будто выключили как лампу. Веки медленно опустились.
  
  У меня - тоже. Против воли.
  
  Хотела оттолкнуть стул - но лишь обвисла на спинке. Словно из рук разом вынули все кости и косточки. Край спинки врезался под подбородок.
  
  Всё, экстрим окончен - и значит, этому проклятому мешку с потрохами самое время рубануться обратно в боль и слабость. Как всегда... Зараза...
  
  - Козявчик, ты живой? Ну-ка ложись... вот так.
  
  - Не лягу я на эту бомжачью подстилку!
  
  - Ну конечно. Надо ж простынку расправить. Ну-ка подымись... вот так, теперь ложись.
  
  - Что за дурдом?
  
  - Сейчас Серёга вернётся - разберёмся.
  
  - Триста лет он сдался.
  
  Сергей возник на пороге. Бесшумно, замеченный лишь боковым зрением. Прижимает к рассечённой брови смоченную чем-то вату. Лицо неподвижное, как маска.
  
  - Да я в курсе, что не сдался. Но придётся. Рассказывай давай.
  
  - Что рассказывать?
  
  - Только не говори, что амнезия.
  
  - Нет... то есть, не совсем... Так вы меня нашли? Как? Где Нат? Где Эльга?
  
  Быстрый обмен взглядами.
  
  Молча.
  
  - В больницу-то вы меня зачем? Это ж так, царапины.
  
  - Да так, - загадочно ответил Сергей. - Чтоб машину не гонять. Давай, давай, рассказывай.
  
  - Сначала вы. Что с Нат?
  
  - С ней нормально всё, - сдавленно сказал Сергей.
  
  - А тебя мы нашли по телефону, - добавил Пушистик.
  
  Сергей пояснил:
  
  - Мы твой мобильник запеленговали. Ты замолчала, Саня кинулся мне звонить с простого, а я своим звякнул.
  
  - А-а, это когда меня Вовчик... А Эльга? Вы её поймали?
  
  Вновь переглянулись.
  
  - Ну... типа да.
  
  - Да что с вами такое?
  
  Молчат.
  
  Как две струны: тронь - и лопнут.
  
  Наконец с улыбочкой а-ля доктор Курпатов Пушистик сказал:
  
  - Давай, козявчик. С самого начала. Как от Серёги вышли.
  
  Так и остались стоять. Слушают молча. Даже слишком молча. Что невольно рождает ассоциацию: "лев готовится до стрибка". Хоть бы одно "бляха-муха!" или "ёпа-мать!". Уж не говоря о том, чтоб похвалить за техничное обезвреживание похитителя - и оперативность в целом, не в пример некоторым будь сказано...
  
  Но когда дошло до Эльги, глаза обоих чуть не выскочили, как кукушки из часов.
  
  - Что-о?! Ты - с этой?!...
  
  - А-ахренеть! Козявка! Ты её в натуре трахнула?
  
  - Ну не то чтоб прям я - её... но не драться же с ней было, у неё нож, и вообще... Это тоже рассказывать?
  
  - Тоже, - глухо сказал Сергей. - В подробностях.
  
  Подробностей-то немного. Да и не столь жуткие
  
  (не считая вида изодранных живота и груди)
  
  чтоб так смотреть.
  
  С таким неподдельным ужасом.
  
  Крови, что ль, не видели... Бойцы...
  
  - Да что вы такие перепуганные? Зарастёт как на собаке. Геше в сто раз хуже доста...
  
  - И что, это всё? - перебил Сергей.
  
  - Что, понравилось? Ещё послушать желаешь?
  
  - Козявчик, не борзи, а? Не та ситуация. Что, больше ничего не помнишь?
  
  - Нет.
  
  - Точно?
  
  - Точно. Все вопросы - к Эльге.
  
  - Не ответит, - сказал Сергей.
  
  - Что, адвоката требует?
  
  - Нет, тут ты нужна.
  
  - А я что?
  
  - Ну это ж ты у нас медиум.
  
  - А это-то с какого боку?
  
  - С такого. Спиритический сеанс провести сможешь?
  
  - Не вопрос. Три карандаша, блокнот, листок, жвачка и...
  
  Дошло.
  
  Под ложечкой заледенело.
  
  Я резко подалась вперёд.
  
  - Что случилось? Да не молчите вы!
  
  Пауза.
  
  - Ну?!
  
  Морщась, словно пиявку срывает, Сергей бросил:
  
  - Эльга мертва.
  
  - Что-о?!
  
  - Да, козявчик.
  
  - Что за бред?! До первого апреля две недели ещё!
  
  - Нет, козявчик. Послу...
  
  - Пушистик! И ты туда же?!
  
  - Эльга мертва, - повторил Сергей. - И есть все основания считать, что её убила ты.
  
  
  
  Секунду я пыталась осмыслить услышанное.
  
  В голове звон. Разум отказывает.
  
  Руки Сергея сжали меня секундой позже, чем мои - отвороты его пиджака.
  
  - Ты охренел?! Я её пальцем не тронула!!! Как она может быть мёртвой?!
  
  - Козявчик, а ну тихо!
  
  Даже объединёнными усилиями Сергей и Пушистик не смогли заставить меня разжать хватку. Сквозь бинты проступила кровь, пятная ткань.
  
  - Я её не убивала! Слышал, ты, гестаповец?!
  
  Сергей догадался перехватить за локти. Крепко встряхнул, думая успокоить. Но шок обострил реакции, и правой я успела двинуть ему в висок. Точнее, чем Эльге. Сергей клацнул зубами. Ну уж не ври, не нокаут.
  
  - Вот! Вот что я ей сделала! И то не попала! Можно этим убить?! Как, по-твоему?!
  
  Пушистик обхватил за плечи. Прижал спиной к себе.
  
  - Слышь, Серёга, выйди, а? Зря я тебя послушал, лучше б я сам...
  
  Сергей помедлил. Кивнул.
  
  Пушистик осторожно взял за локти.
  
  - Козявёночек, пусти его.
  
  Я отпустила Сергея. Отвернулась от обоих. Только б не заплакать...
  
  Не-ет, не дождётесь.
  
  Сергей вышел, бесшумно притворив дверь.
  
  - Тихо, козявчик. Сейчас разберёмся. Ложись.
  
  - Да пошёл ты! Руки убрал!
  
  - Ложись, пока не рухнула. Ложись. Вот так.
  
  - Неужели и ты поверил?! Что это я её...?
  
  - Вот послушай. Мы запеленговали твой мобильник. Серёга собрал своих, рванули туда на двух машинах. Нашли панковский "геленд", в нём - Вовчика, связанного и в отключке. Потом Наталью. А потом - вас с Эльгой. Тоже в ауте. Ну, то есть, это я так подумал. А Серёга пульс у вас проверил и говорит: "Эльга мёртвая". Я рухнул.
  
  - Да с чего вы решили, что это я?!
  
  - А хрен тут решать, козявчик? Лежите вперемешку, у Эльги твой пояс на шее затянут, концы - у тебя в руках...
  
  - Что?! Какой пояс?!
  
  - Тихо, козявчик, тихо.
  
  - Не было такого! И быть не мо...
  
  - Ти...
  
  - Вашу мать! Чем вы слушали?! Если это её тварь, без неё убрать не сможем! Никто не сможет! Такие вещи может снять лишь тот, кто навёл! Как я могу всё под удар поставить?!
  
  - Да я понял, козявёнок. Но ты всё-таки подумай. Ты точно всё помнишь? Ты ж неделю с сотрясением ходишь. И не лечишься.
  
  - Да при чём тут сотрясение...!
  
  - Тихо, тихо. Давай вместе вспоминать.
  
  Что вспоминать?
  
  Что вообще происходит?
  
  Неужели это моя реальность?
  
  Не может быть.
  
  Соберись. Сейчас всё выяснится.
  
  Я глубоко вздохнула. Медленно выдохнула. Подняла глаза.
  
  - Хорошо. Как это выглядело? Опиши в деталях.
  
  - У Эльги лоб разбит, бутылкой либо, осколки повсюду, у тебя платье разорвано...
  
  - Что-о-о? Платье???
  
  - Ну, твоё, чёрное. Любимое.
  
  - Где оно? Покажи.
  
  - Серёга на экспертизу забрал. И Эльгин костюм тоже.
  
  По привычке прикусила костяшки пальцев.
  
  Что-то странное...
  
  - Костюм... ну допустим. Правда, я её в халатике застала... Но платье - которое не рвал никто! - осталось в душе. И всё остальное. Пояс в том числе. Я же рассказывала.
  
  - Остальное там же валялось. В комнате.
  
  - А пояс, говоришь, на шее затянутый?
  
  - Да.
  
  - И концы в руках?
  
  - Да, козявчик.
  
  - Это всё? Больше ничего не заметил?
  
  Пушистик пожал плечами. Зачем-то оглянулся.
  
  Я вытянула руки. Медленно раскрыла ладони...
  
  От броска Пушистик шарахнулся - и слетел бы с койки, не поймай я за руки. С почти нормальной силой.
  
  - Что ты шугаешься, как неродной?
  
  - Козявочка, блин, чё за движухи?! Как чужой, бросаешься...
  
  - Боишься - Серёгу позови.
  
  - Да иди ты в... Всё, отпускай, не упаду я.
  
  - А вот теперь смотри.
  
  - Что смотри... Ёпа-мать! Козявочка! Перевязали же только!
  
  До меня дошло лишь немногим раньше.
  
  Бинты.
  
  Которые я сорвала зубами, стоя в душе там, на даче. Оставив лишь лейкопластырь на ладони и кончиках пальцев. Сильнее пострадавших.
  
  Пальцы и ладони вновь забинтованы. На совесть.
  
  Повязки свежайшие. Белоснежные.
  
  Там, где не пропитаны кровью. Выступившей от усилия.
  
  Пушистик перевёл взгляд на свои запястья. На пятна на манжетах.
  
  - Козявочка... А козявочка! Это ты к чему?
  
  - На Эльге кровь была?
  
  - Хм... На пальцах.
  
  - Правильно. Моя. Она мне плечо расцарапала. А потом грудь. Кожу-то догадались под ногтями проверить?
  
  - Ну, эксперты, наверное...
  
  - А кровь у неё только на пальцах была? А на горле? На плечах? На поясе? На концах, в смысле?
  
  - Э-э-э... Н-нет.
  
  - И как же это вышло? Я как должна была пояс тянуть? С какой силой? Чтобы такую особь придушить? А? Она ж литая вся, как та, из третьего "Терминатора"!
  
  - Козявочка...
  
  - Что - козявочка? Я тебя еле тронула - и уже пожалуйста! А там почему нет? Да там всё в крови должно быть!
  
  Пушистик взялся за голову. Основанием ладоней потёр глаза.
  
  - Отделала она тебя, конечно - просто ахтунг... Подождём, что экспертиза покажет - чья точно кожа под ногтями, чьи в доме отпечатки...
  
  - Да уж всяко не мои. - Я дурашливо поболтала пальцами. - Лейкопластырем кто меня обклеил в Москве ещё?
  
  - Ни фига не понимаю... И Вовчик свою часть событий подтверждает. Слово в слово.
  
  - Уже ожил?
  
  - Ага. Он тут, в больнице. И Наталья тут.
  
  - Как она?!
  
  - Для человека, которого три дня закармливали сладким и морили жаждой - нормально. Без сознания только до сих пор.
  
  - Сладким?! Её снотворным накачали!!! Эльга сама сказала! Зови врача, скажи им!
  
  - Всё хо"кей, козявчик. Уже определили, не дурнее паровоза.
  
  - Она в реанимации?
  
  - Под капельницей, но в обычной. Правда, под охраной. На днях выпишут.
  
  - Можно к ней?
  
  - Завтра. Или когда очнётся. Она разок глаза открыла, тебя позвала, Серёгу - и опять брык.
  
  Очнётся. Теперь уже скоро. Слава богу...
  
  - Поклянись, что это не кома.
  
  - Какая кома?
  
  - Диабетическая! Как у Михаила Коданева!
  
  - Ко... блин, и откуда ты, козявчик, всё знаешь?
  
  - В астрал вышла. И к ноосфере подключилась.
  
  - Не, реально. Вовчик так и сказал - читал статью про того типа, что в Юшенкова стрелял, он в тюрьме то ли с собой покончить хотел, то ли его хотели...
  
  - Так это Вовчик её сладким закармливал?!
  
  - Ну да. Типа добренький, а потом чтоб дала. В обмен на попить.
  
  - Тварь! Да лучше силой! А если б правда кома?!
  
  - Ну не-ет. Так неинтересно. Надо, чтоб сама.
  
  - Живой, значит, ублюдок...
  
  - Ага. Только глухой как пень. И без наследства. Козявка бьёт без промаха.
  
  - Мало ему. Ничего, в камере через другой разъём обслужат... Нат-то как на него вышла?
  
  - Случайно. В понедельник столкнулась с Эльгой на улице. А та по мобильному ругалась. Что-то вроде: "Глотку тебе зашили? Башка на месте? Вот и нечего рассиживаться. Чтоб завтра на работе был!" А на следующий день Наталье Томка говорит: "Этот козёл, что к тебе клеится, с байка ёкнулся. Будка в бинтах и т.д.". Ну, у Натальи контакты в голове и замкнулись.
  
  Контакты?
  
  Травмы Вовчик получил в ночной драке с нами. Но Нати про саму-то "диверсию" не знает! Не говоря про наше участие!
  
  А и не надо. Интуиция. Услышала же, когда я истекала кровью в 219-м.
  
  Фа-а-ак...
  
  Ведь и у меня интуиция! Просила же Сергея за ней присмотреть! Как чувствовала!
  
  А толку?
  
  Ладно - Серёга тормоз, но я... Не почувствовать, что Нат попала в беду... пусть не заранее - но хотя бы в момент попадания?!
  
  Сенс хр-ренов... Да о чём вообще можно говорить - сама бы вот так же попала... если б не Костя...
  
  - Ну вот кто шпионка после этого?
  
  - Ну, понимаешь, козявчик...
  
  - А мне позвонить не аллё?
  
  - Так звонила. А ты дрыхла себе. И мобила выключена.
  
  Да. После того, как вырвалась от Кости. Кто ж знал...
  
  Ничего. Теперь всё хорошо. Для Нати история закончилась. Хэппи-энд.
  
  На что угодно спорю: когда она проснётся, первое, что увидит - держащего её руки в ладонях Сергея. Сидящего у кровати. Или стоящего на коленях.
  
  Всего вам, ребята...
  
  Но Эльга...
  
  Я не убивала её. Просто не смогла бы себя заставить. Даже реши она убить меня - а это мне и близко не грозило! Она хотела, чтобы я оставалась в сознании. Чтобы понимала - что происходит. И за что.
  
  И чтобы потом каждый раз, видя Тига, слышала это нежное, с лёгкой капелькой безумия: "Передашь? Не забудешь?"
  
  И я действительно не знаю - как уничтожить тварь без участия Эльги. Что бы там ни говорил Костя. Барьер, привязки...
  
  Я с силой потёрла ладонями виски.
  
  - Я не верю! Не может она быть мёртвой!
  
  - Может.
  
  - А если Серёга ошибся?
  
  - Мы сразу "скорую" вызвали. Они за нами приехали и говорят - эта готова. В смысле, Эльга. Пусть, мол, эксперты работают.
  
  До этого момента ещё теплилась надежда на ошибку, дурацкий розыгрыш, откровенный глюк. Теплилась, несмотря на неподдельную истерику Рема.
  
  Но теперь силы вышли, как воздух из пробитого шарика.
  
  Как и воля к жизни.
  
  Как же я устала...
  
  Медленно легла. Потянула одеяло на лицо.
  
  Не верю.
  
  Это не со мной происходит.
  
  Не со мной.
  
  - Козявчик...
  
  - Что?
  
  - Хотел я с тобой поговорить... Вчера ещё.
  
  - Я заметила. Ну, говори.
  
  - Да я не знаю, как начать... У самого в голове не укладывалось. А теперь вот, как тебя послушал... Сам факт, что ты не помнишь.
  
  - Да нечего мне помнить! И между прочим - я тебе простой вопрос задала! Почему крови не было - ни на руках у меня, нигде? Кто платье разорвал? Которое я в душе оставила совершенно целеньким? И когда это я кого-то бутылкой по голове била? Только по ключице! Помнишь, как того типа, в прошлом году...?
  
  - Козявчик, погоди...
  
  - А если б и по голове - горлышко-то в руке осталось! Неужели б я его бросила и за пояс схватилась? До которого ещё дотянуться надо! Похоже это на меня? Да ни разу!
  
  - Ну вообще да... Козявочке дай только режик - всех раскромсает. Как того нарика. Шутка.
  
  - А я серьёзно. Ты меня знаешь.
  
  - Уже не уверен. Чужая душа - потёмки.
  
  - Что я слышу... Психолог ты наш... Сто-оп!
  
  Я резко села. Одеяло слетело на пол.
  
  - Солнце моё, а вам не приходило в голову, что меня тупо подставили?
  
  - Кто?
  
  - Тот, на кого Эльга работала! Кому сливала инфу! Что она на дачке делала, а? Может, как раз его ждала? А он... да я бы на его месте не знала, как от этой стервы отделаться! К ней же спиной не повернись, чуть что - и сама убьёт! А тут я под руку подвернулась! Подарок судьбы!
  
  - Хм... И что, он вот так с ходу...?
  
  - Нет, конечно. Давно продумал. Только на моём месте должен был быть Вовчик.
  
  - Думаешь?
  
  - Элементарно. Когда мы были в машине, позвонила Эльга. Ну, так он мне сказал. Неуверенным, кстати, голосом. Велела ему забрать в городе какую-то приятельницу и куда-то отвезти. Бухать в "Гэлакси" он собирался, а не на дачу, это ж я его заставила!
  
  - А Наталью не мог он захотеть проведать?
  
  - Ну, видимо, и Эльга про то же подумала. Или скорее он сам, в смысле - тот... Потому что я сильно сомневаюсь, что это Эльга Вовчику звонила. Врал он явно. Значит, это тот, другой, подстраховался. Значит, и встречу он ей назначил. А может, и свидание. Учитывая, что я её из душа вытащила. Не Панкова же она там ждала?
  
  - Хммм... Ну допустим.
  
  - Итак - она должна была быть там одна. Нат не считается. Он вырубил бы Эльгу. Потом - Вовчика. Тот ему тоже не нужен был. Ни сам по себе, ни как знающий его свидетель. А что, будучи у Эльги на посылках, знал - не сомневаюсь. Вот, кстати, самое время его допросить на этот счёт! Сегодня же... а тот уложил бы их в такие же позы, в каких вы нашли нас. А хотя нет... на его месте я бы их вывезла. Или пожар...
  
  - Мда... В принципе, козявчик, складывается. Даже, знаешь... может, их... то есть вас реально хотели вывезти...
  
  - Или сжечь.
  
  Пушистик передёрнулся.
  
  - Неважно, мы спугнули. За нами же "скорая" ехала, с сиреной и мигалкой. И опоздали мы на самую малость. Эльга ещё тёплая была. Я когда убедился, что ты живая - стал ей искусственное дыхание делать. Пока врачи не прибежали.
  
  - Зови Серёгу. Изложим версию.
  
  - Погоди, козявчик. У меня тоже версия.
  
  - Да? Какая?
  
  - Ну... не совсем моя... Костя рассказал тут кое-что...
  
  - Да расслабься, подобрался весь... Побью я тебя, что ли. Ночью?
  
  - Да. О вас. Про всё, что с вами было. И там, и в прошлой жизни.
  
  - Костя-то? Про такие вещи - человеку? Нормальному? Которого первый раз видит?
  
  - Он на пределе был. Не мог больше.
  
  - Когда он на пределе - убегает и прячется, как раненый.
  
  - Он и спрятался. Забился в дальнюю комнату. Я просто зашёл и спросил - ты как? А потом уже только он говорил.
  
  - Как трогательно.
  
  - Я ж нарочно про аэропорт сказал. Так и знал, что он к себе ночевать позовёт.
  
  - Ты, блин... исповедник! Твоих мне подлянок не хватало!
  
  - Ко-зя-воч-ка...
  
  - Что - "козявочка"?!
  
  - Где умная, а где...
  
  Пушистик выразительно постучал по тумбочке.
  
  - Сам ты дерево!
  
  - Да я вообще рухнул, как вас увидел! Лица не было на обоих. Ты ж с одной твари жжёшь напалмом. А тут - вези тебя обратно в таком расфокусе... А Геше что скажем? А на Костю вообще смотреть страшно было. А если бы он с собой что-то сделал? Ночью, один в доме?
  
  - Он от природы депрессивный. Это его нормальное состояние. Странно, что досуха тебя не выжрал за ночь. Он это умеет. Получше твари. Ему уже всё равно кого.
  
  Пушистик фыркнул. Вызывающе сообщил:
  
  - Короче, я ему так и сказал. Что мы с тобой друзья, а не...
  
  - Кто тебя просил?!
  
  - А фига ты за меня прячешься, если у тебя Геша есть? Или ты про него не рассказала?
  
  (ты это называешь - "есть"?! )
  
  (слишком чудо, чтоб быть правдой)
  
  - Ох, козявочка... Ты по ходу сама не знаешь, чего тебе надо. И кого. Бедный Геша.
  
  Удар ниже пояса.
  
  Но - заслуженный...
  
  - Между прочим, когда я зашёл, он сидел и плакал. В смысле - Костя.
  
  - Ничего, ему полезно. Глядишь, песню напишет. А то и две сразу. А то в ротацию пускать нечего. Не так - так этак своё получил. Красавец. Теперь месяца на три отстанет, всё польза. А там как раз шоу запустит. Он давно мечтает.
  
  - Ну ты и паскуда, козявочка. Я в жизни не видел, чтоб мужик так рыдал. Он по тебе с ума сходит. Хуже, чем Геша. А ты про шоу...
  
  - Он уже год писать не может. И не сможет. Кончился он, понял? Продался и заземлился. Потому и рыдает, и с ума сходит. А любит он только себя. Это чтоб ты знал. И не смей их с Гешей равнять, понял? Адвокат хренов! Солидарность свою себе засунь знаешь куда?!
  
  Обессиленно умолкла.
  
  Пушистик только головой покачал. Посмотрел в окно, на низкие, похоже, снежные тучи.
  
  - Так в чём твоя версия заключается?
  
  - Ю.
  
  - Что?
  
  Резануло ощущение неправильности мира. Всё нарастающее.
  
  Странно... да какое там - дико слышать это имя из уст постороннего.
  
  Человека.
  
  Не Кости.
  
  - Не смей меня так звать. Я тебе не разрешаю.
  
  - А я не зову.
  
  - А что же ты делаешь?
  
  - Расскажи мне про неё.
  
  - Тебе же Костя рассказал. Какого тебе ещё?
  
  - Мне важно, что ты расскажешь. Что с ней стало?
  
  - Неужто не сказал?
  
  - Скажи ты.
  
  - Он её застрелил. Они стреляли друг в друга. Она хотела его убить. Чтобы освободиться. Потому что разлюбить не могла. А он - только обезоружить. Но промахнулся. От боли. Четыре пули получил. В грудь. В лёгкие. В упор почти.
  
  Пушистик не дал времени пережить воспоминание до конца.
  
  - Это я знаю. Меня теперешняя жизнь интересует.
  
  - В теперешней жизни я - это я. Ю больше нет.
  
  - А если б она вернулась?
  
  - Как?
  
  - В твоём подсознании хранится её память.
  
  - Так я и так помню. И всё равно я - это я.
  
  - Так было всегда?
  
  - Всегда.
  
  - А если подумать?
  
  Под сердцем потянуло.
  
  О чём он?
  
  Неужели Костя это знал... воспринял всерьёз?
  
  - Вспомни, с чего началось, - настойчиво сказал Пушистик. - Девять лет назад. 97й год. Весна. Что было?
  
  - Тебе уже рассказывали. Встречалась с ним в интуитиве. Каждую ночь. Добралась бы тогда в реале - убила бы. А я бы добралась. Если б знала, что мы живём так близко... Он не в Москве тогда жил. Меньше суток на машине...
  
  - Не убила бы. Он бы тебя обнял и не отпустил больше.
  
  - Обнял? Не отпустил??? Да что ты о нас знаешь!
  
  - Теперь - всё.
  
  - Да ну.
  
  - Ну да. Ты даже сейчас признать не хочешь, как ты его любишь.
  
  - Слушай, ну ты уж определись, за кого болеешь - за Гешу или...
  
  - Да я-то уже, а ты?
  
  - И не подумаю.
  
  - Вот поэтому она и вернулась. Снова помочь тебе.
  
  - Что?
  
  - Не что. Кто. Ю. Это она Эльгу убила.
  
  
  
  Застыла, как пригвождённая.
  
  Такой пустоты - в груди, в сознании - ощущать ещё не доводилось.
  
  Даже после финальной встречи с Костей.
  
  А ведь утром я его так и не увидела... Он не вышел проводить. Ни звука не донеслось.
  
  Встряхнулась с усилием. Разгоняя оцепенение.
  
  - Мы о чём вообще говорим, а?
  
  - Я к тому и веду. Ты ведь слышать не хотела о той жизни. Не помнила - неудивительно! - и верить не хотела. Как Костя тебя ни убеждал.
  
  - Да он меня с ума чуть не свёл. Только и твердил. Убила бы.
  
  - Да, ни ему, ни себе не могла простить, что он, сволочь такая, издевается как хочет, а тебя к нему тянет со страшной силой. И не заставлял ведь - сама приходила. Снова и снова... козявчик, руки, ёпа-мать! В третий раз хочешь чтоб шили?
  
  - Мне уже всё равно.
  
  Пушистик перехватил запястья, пальцы нехотя разжались. Не отпуская, аккуратно положил ладонями к себе на колени. Левую держа почти на весу.
  
  - Признала бы ты тогда, что была та жизнь - и ты до сих пор его любишь - насколько всем было бы проще. Ты же сама вспоминать начала - ещё тогда! То, что даже Костя не рассказывал. А ты продолжала себе внушать - это он меня зомбирует. Чтобы издеваться прикольнее было. Он же вампир, он эмоциями питается. Так было?
  
  - Можешь не спрашивать, раз такой умный.
  
  - И что произошло?
  
  - Той весной много чего происходило. Не только в интуитиве.
  
  - Знаешь, что бывает, когда занозу посадишь?
  
  - Если не достать, организм сам вытолкнет. А по ходу лейкоцитами обволочёт. Чтоб здоровые ткани оградить.
  
  - Именно. Что ты и сделала.
  
  - О боже... Это тоже он рассказал?
  
  - Нет. Это я сам уже. Ты так отчаянно отрицала ту жизнь и то, что ты была Ю, что воспоминания оказались заблокированными. Начисто. И ведь сработало бы. Надолго, а может, навсегда.
  
  - Как видишь, не сработало...
  
  - Ты же продолжала с ним встречаться. И воспоминания копились и наружу рвались. А какой ты материализатор крутейший, ммм... Костя это особо подчёркивал. Вот и вырастила себе альтернативную личность. За считанные недели. Так же было?
  
  - Про личность Костя знать не мог! Она только в реале себя проявила!
  
  - Он и не знал. Значит, правильно я догадался.
  
  - Уродец ты. Провокатор.
  
  - Бедный козявчик... А как она себя проявила?
  
  - Сначала провалы в памяти. Иногда два-три часа подряд терялось. А потом я находила контрольные, которые я не делала, и письма и стихи, которые не писала... написанные моим почерком...
  
  - А потом?
  
  - А потом мне подстроили ловушку... не спрашивай, Костя тут вообще ни при чём. И в решающий момент она перехватила контроль. Но так, что я могла видеть, что происходит.
  
  - И?
  
  - Она меня спасла. Реально. И больше не появлялась.
  
  - Всё правильно. Ты же её увидела. Лицом к лицу, так сказать.
  
  - Открой окно.
  
  - Козявчик, холодно.
  
  - Открой. Мне дышать трудно.
  
  - Да там ссохлось всё.
  
  Я молча встала. Рванула створки окна. Рама треснула, на лицо посыпались щепки, древняя, потерявшая цвет краска - и тут же ветер смёл, отдул волосы. Края разрезанного платья завернулись, прохладный поток разлился по груди, вбирая сухой болезненный жар. Царапины ноют острее. Какой воздух... Холодный - но уже весенний. По-настоящему весенний. Пахнет мокрыми деревьями из парка... так близко, только дорогу перейти... выпустите меня...
  
  За спиной Пушистик сказал:
  
  - Она - это ты, понимаешь? В смысле - тоже ты. Всё, что ты не хотела ни признавать, ни помнить. Всё твоё прошлое.
  
  - Ты бы слышал, что он мне пообещал за месяц до того... Насчёт прошлого. Что заставит меня заплатить по всем счетам. До последнего. А потом бросит. Оставит мучиться, как я его когда-то.
  
  - Глупости. Сказать он мог. На эмоциях. Но не сделал бы.
  
  - Тебе легко говорить.
  
  - А я не говорю, что он ангел с крылышками. А ты - вообще стерлядь, уж не обижайся. К тому и веду. Знаешь, почему она исчезла?
  
  - Нет. Очень жаль, что исчезла. Пусть бы забирал её себе и был счастлив. И меня бы не трогал.
  
  - Нет, козявчик. Он-то больше не тот прошлый Костя, как его там. Даром что помнит всё. И нужна ему не Ю, а ты. Такая, какая есть в этой жизни. Сейчас. Теперь он тебя ещё больше лю...
  
  - Замолчи! Не хочу слышать!
  
  - Вот-вот. Даже сейчас признать не хочешь. Что за глупая козявка... Нет бы плюнуть на прошлое - и жить настоящим. Хотя бы сейчас... Такой шанс судьба даёт...
  
  - З а т к н и с ь.
  
  - Хотя бы признай, что Ю - это тоже ты.
  
  - Да давно признала! Ещё до того, как ушла!
  
  - Так на фига уходить-то было?
  
  - Не понимаешь, суперпсихолог хренов?
  
  - Нет.
  
  - Неужто он тебе не рассказал?
  
  - Времени не хватило.
  
  - Неважно. По-любому та личность исчезла на два года раньше!
  
  - Не исчезла. Занозы не растворяются.
  
  - Конечно. Когда щепки. Или битое стекло. А нейтринная материя пластична. Смог материализовать - сможешь растворить.
  
  - Только не ты, козявчик. Костя говорил - у тебя с этим пожизненно проблемы были. Создаёшь в секунду - а потом не знаешь, куда деть. Кидаешь подальше - и все дела.
  
  - О ч-чёрт...
  
  Истинная правда. Весь интуитив знал.
  
  Я обречённо опустилась на кровать. Слабость как была - так и есть, воздух не помог. Пограничное состояние, реально.
  
  - А представь, что заноза - в пятке. Глубоко, не достать. И сама не выйдет. На пятку какой вес приходится... Закапсулируется - и не почуешь, пока не разбередишь. Что сейчас и творится. Вы не просто с Костей в реале встретились. У вас всё может получиться.
  
  - Никогда!
  
  - Ну, на взгляд со стороны. Факт в том, что опять душа козявская разрывается напополам - и не в Геше дело. Опять, как говорится, тем же самым - и по тому же месту. Вот почему у тебя с понедельника провалы в памяти. Как только вы встретились.
  
  - У меня?
  
  - Ну не у меня же. Тебя что ни спросишь - "не помню".
  
  - Стресс. Усталость. Три ночи не спать - да когда такое творится... да я вообще не в себе была.
  
  - И ведь все попадают на время, которое ты либо провела с Костей, либо в себя приходила. После него.
  
  (в точку)
  
  Не хочу знать... Слышать не могу...
  
  - Господи, да не лезь ты в то, о чём понятия не имеешь! Сейчас-то провалов нет. Оклемалась - всё и вспомнилось. Правду говорят - услужливый дурак опаснее врага.
  
  - Кто дурак - я или Костя?
  
  - Оба. И ты меня не убедил, что Эльгу убила Ю. Эльга-то какое отношение имеет к Косте?
  
  - Не к Косте. Помнишь, ты мне ДВД дала? "Тайное окно".
  
  Бог мой, всего две недели прошло... А как будто год.
  
  - Помню.
  
  - Для чего тот типоз, как его...
  
  - Мортон Рейни.
  
  - ...создал личность Шутера?
  
  - Муки совести. Шутер требовал рассказ, что Рейни у него якобы украл. Рейни таким способом хотел себя наказать за другой рассказ. Который реально украл. И при чём тут...
  
  - Да я ж тебе, склерозно-козявчатому созданию, говорил! Тогда ещё. Это ты как в книжке было говоришь, а в кино по-другому немножко. Рейни хотел бывшую жену убить. За измену и развод. Затем и Шутера создал в себе. Сам убить не мог - это раз. Ну и чтоб было на кого свалить убийство - в собственных глазах, чтоб совесть не мучила. Сечёшь? Теперь смотри. Ты знаешь, что Геша считает, что тварь материализовала Эльга. Тем более, ты знаешь про их с Миланой разборки. А ещё думаешь, что Эльга с помощью твари мстит Геше. За то, что бросил её. Не за себя - за него боишься. Что получается? Конец Эльге - конец и твари, и всем хорошо.
  
  - Да никогда я так не подумаю! Я же сказала! Я б её заставила тварь убрать, потому что только Эльга может... Но ладно, пусть! Если её Ю убила - зачем меня-то подставлять?
  
  - Как Шутер. В том-то и фишка.
  
  - Нет! Рейни нужны были убийства, чтоб самому верить, что Шутер реален! А я и так знала, что Ю...
  
  - А он не просто совесть успокаивал. Он себя ещё и наказывал. Заранее. Знал же, что жену убьёт.
  
  - А я за что себя наказываю?
  
  - Ты не просто наказываешь. Ты до кучи ещё кое-чего и добиваешься.
  
  - Ну и чего же?
  
  - В числе прочего - ищешь повод сдаться Косте.
  
  - Что?!
  
  - Быть с ним. Любить друг друга. Не как раньше. По-настоящему.
  
  - Нет уж! Хватит с меня этого безумия!
  
  - Ещё как не хватит. Но лишь бы не ты первая навстречу... Через себя, как раньше, переступать не станешь. Выросла. То-то в Москве и выделывалась. Чтоб разъярился и сам тебя укротил. Но он тоже свою линию пересмотрел. И твою волю принял.
  
  Удар ладонью по стене. Какая-то новая, ослепительно-бесцветная, как дневной свет, боль в пальцах.
  
  - Э-э! А ну тихо! Ух, коз-зявка... Переломов тебе не хватает?
  
  - "Принял!" Мне его благодарить - или убить?!
  
  - Вот-вот, я про что и говорю.
  
  - Ты его не знаешь. Это его способ людей жрать. Когда человек мечется, в каждом Костином слове тайный смысл ищет, и так, и этак, и ведь находит, и во всех грехах себя винит, и загоняется всё хуже, день за днём, неделя за неделей, до нервного истощения, до суицида - а Костя сидит и смотрит. Молча. Ты не знаешь, как это страшно. Не поймёшь, пока на себе не испытаешь.
  
  - Я ему позвоню. Скажу, что ты попала...
  
  - Только посмей!!!
  
  - ...да он же первым самолётом сюда...
  
  Голос, сорванный предыдущим криком, отказал. Но полушёпот вышел таким, что даже невозмутимый Пушистик подобрался и отодвинулся.
  
  - Только посмей. Я себе вены перегрызу. Клянусь.
  
  - Козявчик, не бузи. Тебе помощь нужна, хоть какая, понимаешь, нет?
  
  - А наденете смирительную - выйду из тела и обратно не вернусь.
  
  - Разве у вас суицид не запрещён?
  
  - Это вам, двухмерным, так внушают. Чтоб не искали лёгкие пути там, где их нет. Для нас запретов нет.
  
  - Ох, козявочка...
  
  - Успокойся. Это я всегда успею. Из любой смирительной. Сначала разберусь, что за дурдом творится.
  
  - Буду рад, - прозвучало от двери.
  
  От рывка подушка свалилась на пол.
  
  - Это кто сказал "мяу"?
  
  В дверях Сергей. В руках серая пластиковая папка.
  
  - Нарисовался - х-хер сотрёшь!
  
  Я резко встала. Уж не знаю, что на лице - но Сергей попятился.
  
  - Подслушивать, значит? Ах ты...
  
  - Ко-зяв-чик!
  
  - Да не подслушивал я! - почти дружелюбно сказал Сергей. - Про Ю Саня мне ночью рассказал. Совета просил. Есть в этом логика. И довольно стройная.
  
  - Да неужели?
  
  Обложили, сволочи.
  
  Обессиленно прислонилась к стене.
  
  - Ты даже в такое поверил?
  
  - Пришлось.
  
  - Заставь дурака богу молиться... Что, уже рабочая версия?
  
  - Лучше уж так, чем... Хотя я тут подумал кое-что...
  
  - И что же?
  
  Сергей сел на стул возле кровати. Поддёрнув зачем-то джинсы - будто в костюме. Папку держит на коленях.
  
  - Вспомни - что было перед тем, как ты отключилась? Последнее, что помнишь.
  
  Что-то извне. Издалека. Шум... или толчок... Эльга... с той же стороны, где была она... что это было?
  
  - Ничего не помнишь?
  
  - Ничего. Обрывки. Да глюк от боли. От шока. И я же сопротивлялась. Голова кружилась от усилий.
  
  И сейчас кружится. Не слабее.
  
  Но я останусь стоять. Из принципа.
  
  - Нет, точно глюк.
  
  Сергей качнул головой. Слушая не столько меня, сколько внутренний голос.
  
  - Короче, у меня возникла версия... Сань, тихо, дай досказать. Кто-то входит. Эльга видит. Предупреждать некогда. Она бы кинулась - но ты ей мешала. Твоё сопротивление. Ей не развернуться было. Он ударил сначала её, потом тебя. А скорее всего... но это только версия, не обольщайся раньше времени... скорее всего, тебя он и не бил. Ты отключилась от перенапряжения и шока. И общего истощения. Но перед тем, как отключиться, могла почувствовать удар, который достался Эльге. Вы же рядом были.
  
  Скажи он это полчаса назад - я бы кинулась душить его в объятиях и осыпать поцелуями, да простит меня Нат.
  
  Но не теперь.
  
  Не после того, как из меня вывернули душу.
  
  Ничего не оставив.
  
  - Серёга, братко! - возликовал Пушистик. - Так ты тоже допускаешь? А то мне Козявчик только что оч похожее расска...
  
  - Значит, кто-то пришёл убить Эльгу? - поинтересовалась я. Чисто из вежливости. С ощущением подвоха.
  
  - Ясный же перец - не просто ворюга! - подхватил Пушистик. По мне, переигрывая с энтузиазмом. Словно сам бы рад найти себе опровержение. - Но чтоб такую подставу - и с ходу забалбесить? Надо было знать, что Эльга не одна! И рискнуть сунуться. А кто мог?
  
  - Да кто знал... - обречённо сказала я. - Эльга сама сказала: "Я тут в полной безопасности".
  
  - А Вовчик, конечно, не считается?
  
  Сергей поморщился.
  
  - Его нашли в машине. Связанным. Не говоря про болевой шок.
  
  Ну да, ну да. Абсолютно нормальный подонок. Ему-то расщепление личности никто не припаяет. Потому как и расщепляться особо нечему. Атомы, как известно, неделимы.
  
  - Значит, левый киллер, - сказал Пушистик. - Выследил её. Мало ли кому Эльга мешала... Может, те, кому она инфу сливает, кого подослали... Или сами.
  
  - Блин, да Вовчика допросите наконец! Он сколько у Эльги в шестёрках ходит! А лучше мне его отдай, я вам сэкономлю время на судопроизводство. Если кто-то ещё замешан - он должен знать! Печёнкой чувствую!
  
  Сергей вздохнул.
  
  - Не было никакого киллера. Вот.
  
  Папка с лёгким шорохом упала на одеяло.
  
  - Результаты экспертизы.
  
  Отпечатков и следов на полу полно - мои, Эльги, Нат, Пушистика, Сергея, врачей, хозяев домика, даже Вовчика. Этого - чёртова туча, значит - бывал частенько.
  
  Ни одного неопознанного следа.
  
  Ни единого.
  
  - Хозяев мы проверили, - сказал Сергей. - Гаршины Святослав и Елена, предприниматели. Она - на учёбе за границей, он - в Москве по делам. Опросили по скайпу, отпечатки получили по мылу. В домике бывают редко, в последний раз - месяца три назад. Занятые очень. Эльга знает. Они с Еленой приятельницы... были. Учились вместе. Но ключей от домика Эльге не давали. Сама добыла. Вывод?
  
  - Ну?
  
  - Не было там левых. Никаких следов.
  
  Негромко - но так, словно с размаху опустил крышку гроба.
  
  - А перчаток не бывает? А следы шин? А образцы земли на полу проверить? Собак хоть хватило ума привести?
  
  Сергей будто не слышит. Тяжело уставился на Пушистика.
  
  - Принимаем твою версию. Один чёрт - самообороной и не пахнет. Ладно бы просто бутылкой по лбу, но пояс этот... Единственный шанс - невменяемость в момент убийства... да, про сотрясение не забыть. Надо назначать психэкспертизу.
  
  - Да сам ты псих!!! Я здоровее вас вместе взятых!
  
  (обложили человечки)
  
  (облепили как плесень)
  
  (неужели доберутся до меня?!)
  
  (сомнут, как Костю)
  
  (не дамся)
  
  - Никто не сомневается, козявчик. Но всё-таки расщепление личности - это не айс. Твоя-то половинка в порядке, а вот Ю... достаточно, что она вообще есть.
  
  - Всё продумали, да? Обо всём договорились? Так почему я ещё здесь? Или, может, в дурдом перевезли, пока спала? А?! А рубашка смирительная где? Я же буйная, на людей бросаюсь...
  
  Только не реветь... Не то успокоительный всадят. Как Рему.
  
  - Так, Серёга, опять Козявчика расстроил. Не умеешь с людьми общаться. Брысь нах. Я сам.
  
  Сергей слегка пожал плечами - чем, мол, теперь-то провинился, ни наручников, ни ордера не взял... Неспешно вышел.
  
  Нещадно прикусила пальцы сквозь бинты.
  
  Вроде помогло.
  
  Не смейте меня жалеть. Не то точно размякну...
  
  Только не великий психолог Пушистик.
  
  - Козявчик, ложись.
  
  Заставил сесть на койку.
  
  Демонстративно сбросила руку с плеча.
  
  Он невозмутимо продолжил:
  
  - Я ещё не всё сказал. И Серёга тоже не в курсе. Ты первая должна услышать.
  
  - Опять завиральные теории про всякие там игры разума?
  
  Нехорошее ощущение. Что-то за его словами чувствуется. Какая-то убедительная сила. В Серёгиных выкладках - хоть трижды логических! - её близко нет. Несмотря на совпадение с моими мыслями - ничего за ними не стоит.
  
  Не потому ли, что этот верит в то, о чём говорит?
  
  Или... точно знает?
  
  Словно вопрос задан вслух, Пушистик задумчиво проговорил:
  
  - Поначалу я сам себе не поверил. Но потом...
  
  Никогда ещё мой голос так не звучал - по крайней мере, не слышался таким изнутри меня.
  
  - Ты про что?
  
  - Про тварь, - без паузы сказал Пушистик. - Не Эльга её сотворила. Ты.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"