Одинец Ива : другие произведения.

Бестии. Глава 19

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  ГЛАВА 19
  
  Глаза встретились.
  
  Взгляд, долгий, как полярная ночь. Вместил без остатка - как бабочку в ладонях.
  
  Не узнаёт.
  
  Всё ещё.
  
  Откровенно любуется.
  
  И я тоже.
  
  Шесть лет прошло. Мне двадцать шесть, ему - почти сорок три.
  
  Не знаю, какой кажусь ему.
  
  (господи, неужели даже не напоминаю?!)
  
  Он изменился.
  
  И сильно.
  
  Матёрая, завершённая красота. Бескомпромиссно мужская. Лицо, с годами ставшее ещё более непроницаемым. Высокий лоб гения, высокие скулы, толстые, красиво изогнутые брови. Крупные, резкие черты. Ни следа загара, где бы он ни жил последние полгода. Режим дня - это не для него. Захваченный вдохновением, может ночь просидеть над клавишами, не заметить, как пробежал день - и прихватить следующую. Волосы тёмные, на висках совсем короткие - но всё равно заметно серебрятся. В этом грёбаном шоу-бизе не захочешь - поседеешь...
  
  Весь такой милый, интеллигентный. Родненький, как плюшевый медведик, с какими дети спят в обнимку. Он всем таким кажется. Да такой и есть. Обычно. Но упаси боже разозлить... да что там - просто не подчиниться.
  
  (немедленно)
  
  Достаточно глянуть на прищур, на профиль - под тонкой плёночкой благодушия чеканный, резкий, как на старинной монете - чтоб как слова на бумаге прочесть: "будешь слушаться - дам пожить... возможно". Черты, ничем больше не смягчаемые, как в молодости. И завораживают
  
  (подавляют)
  
  глаза - требовательные, горячие, яркие, как у юноши. Гипнотически мудрые. Видящие дальше и глубже, чем доступно людям. Тёмно-карие, почти чёрные. Всё ещё тёмные. Баллов пять по шкале Рихтера. Жить можно. Но когда зазолотятся...
  
  В шаге от черты, где паузу пора назвать неприличной, Костя нарушил молчание. Голова чуть склонена набок, голос насмешливый, но не без уважения.
  
  - Салют. Рискнули всё-таки, прекрасная самозванка?
  
  Держать, держать взгляд - улыбкой, глазами, чем угодно...
  
  (держу - или тону?)
  
  (или утонула?)
  
  - Кэт - мой друг. Мы полгода не общались - но её не спутаешь... вас, впрочем, тоже.
  
  Нет. Не узнал. Ещё нет.
  
  Просто играет. Тянет. Держит на лезвии.
  
  - Что-то новенькое... Не смог отказать себе в удовольствии на вас взглянуть. Хоть и не в моих правилах.
  
  - Ты у меня забудешь в с е правила.
  
  Подчёркнуто неспешно пересёк комнату. Скрипнуло кресло.
  
  Да, кэгэ за сто, причём хорошо за сто. Но при таком росте - нормально. Толстяком - тем более увальнем - не назовёт никто. Всё гармонично, но чтоб при таких габаритах ещё и скользить, как Чужой в вольере "Ауриги" - это надо уметь. Стремительность - ничуть не умаляющая львиной вальяжности. Маневренность - оттенённая лёгкой неуклюжестью
  
  (это видимость)
  
  и оттого вдвойне пугающая. Ощущение наполовину - как скользящий из ножен клинок - скрытой угрозы. Заставляет инстинктивно подбираться при одной лишь мысли, что эта живая скала шагнёт в твою сторону. Или это он незваных гостей всегда так встречает...
  
  Да, многого же я о нём
  
  (здешнем)
  
  не знаю. А то, что знаю...
  
  (знаЛА)
  
  ...поможет ли?
  
  Откинулся в кресле. Ровные, безупречно красивые пальцы музыканта нашли очки, надели.
  
  (ну, может, хоть теперь...)
  
  (нет, вряд ли)
  
  (далеко стою)
  
  Руки расслабленно легли на стол.
  
  Сканирующий взгляд. Тяжёлый, ощутимый, как касания при бесконтактном массаже.
  
  - Мы, кажется, на "ты" ещё не перешли. Такого даже Кэт себе не позволя...
  
  - Юстине Кенска позволено всё.
  
  Пауза.
  
  Короткая.
  
  Оглушительная.
  
  Уголки губ дрогнули, губы затвердели. Так и хочется провести подушечкой большого пальца по изгибам. Даже жёстко сомкнутые, говорят, нет, кричат о чувственности: нижняя - похожая на лепесток, а верхнюю словно вырезал скульптор, следы резца зашлифовав до мягкости. Словно принадлежат разным людям. Что ж, это есть. Его - несколько... и не все друг друга знают.
  
  - Это имя мне ни о чём не говорит.
  
  Нарочито небрежно.
  
  Излишне.
  
  И глаза... глаза...
  
  Что-то обозначилось. На самом дне.
  
  Словно капнули проявителем.
  
  Шаг вперёд.
  
  Держать взгляд... Вот сейчас... сейчас...
  
  - Ой ли?
  
  - Я же сказал.
  
  - Врё-ёшь. Брешешь как дышишь.
  
  - Ну, знаете...
  
  - Так ты помнишь... Ты помнишь... боже мой, господи...
  
  Кровь отлила от сердца. В глазах потемнело. Гравитация перестала ощущаться. Инстинктивно руки схватили воздух.
  
  - Да что за спектакль вы мне тут устраиваете?
  
  Ни "Девушка, что с вами?", ни намёка на порыв броситься на помощь.
  
  О н п о м н и т.
  
  Вот теперь и всё.
  
  Теперь-то всё и начнётся.
  
  Ожесточённый, как исподлобья, взгляд - но голова откинута. Словно в попытке подавить надменностью. Знакомый приём.
  
  - Слушайте, вы, дерзкая и красивая... Может, объясните, что вам от меня нужно? Не диск с автографом, я вижу.
  
  - Хороший мальчик, сообразительный.
  
  (ну узнай же меня, узнай!)
  
  (кто ещё смел тебе так дерзить?)
  
  (ну же!!!)
  
  Ладонь на трубке. Брови опасно сошлись.
  
  - В последний раз спрашиваю. Говорите, или я вызову охрану.
  
  Шаг к столу. Ладони - по обе стороны от телефона.
  
  Склонилась к нему.
  
  Резко, рассчитанно близко.
  
  Не отпрянул. Лишь закаменел. Так, хорошо...
  
  - Что мне нужно? Тебя.
  
  Глаза расширились. Светлеют изнутри. Тем самым золотым блеском...
  
  - Твоя, с позволения сказать, охрана хоть бы пропуск удосужилась взять из рук. А теперь-то чего? Я тебя сто раз убью, пока добежать успеют.
  
  Костя поднял трубку к уху.
  
  - Посмотрим...
  
  Телефон полетел на пол.
  
  Первый раз в жизни смогла его опередить.
  
  Ладони взвыли от боли, в глазах потемнело. Зато и Костя от толчка в грудь рухнул обратно в кресло.
  
  - Да не киллер я. Не звони никому. Выслушай меня. Просто выслушай. Пожалуйста.
  
  - Ну?
  
  Ледяное спокойствие. Так хорошо знакомое.
  
  Откинулся в кресле, руки сплетены на груди. Мол, сумасшедшим лучше не перечить.
  
  Но это не значит, что расслабился.
  
  - Не делай так, шланги перекручиваются.
  
  В глазах явное изумление.
  
  И ещё что-то.
  
  Не страх - но очень похожее.
  
  - Какие ещё шланги?
  
  - По которым энергия... которыми ты связан со звёздами.
  
  Костя с досадой бросил руки на стол.
  
  - Слушайте, не цепляйтесь хоть вы к словам, а? Дёрнул же чёрт ляпнуть... Достали уже.
  
  - Да не глупость, а голимая правда. Для тех, кто знает. Тебя, я смотрю, опять подключили. В экономном режиме.
  
  Хорошо нам, белокожим - можем спокойно бледнеть. Чтоб такое замечать - надо наловчиться. Я умею.
  
  Эта бледность может значить лишь одно - стрела пришлась в раневую поверхность. Прекрасно понял, о чём я - но лишь улыбнулся холодно.
  
  - Девушка, вы что, "Матрицы" насмотрелись? Там же написано: "Людям с неустойчивой психикой не рекомендуется".
  
  Я улыбнулась в ответ.
  
  - У меня сверхустойчивая психика. Тебе ли не знать.
  
  - Я заметил.
  
  - Костя, блин! Неужели не ясно, что я одна из ва... из нас!!!
  
  Не взгляд - рентгеновское излучение. Очень жёсткое.
  
  Удар ладони по столу заставил вздрогнуть.
  
  Он отодвинул меня. Резко встал.
  
  Самый сильный воин интуитива. В этом часовом поясе - и четырёх ближайших. Сильней нет - и не было. Вот уже полторы сотни лет. Если и есть для него невозможное - такого мало. На этом сходились все.
  
  Чтоб столкнуть эту лавину - от слова "лава" - хватит шёпота. Неосторожного выдоха.
  
  Способный - и готовый - на всё. Даром что здесь реал.
  
  - Хорошо. Ты - одна из... так?
  
  О да. Всегда один на своей волне. Ни с кем - и против всех сразу. Какое уж тут "нас"...
  
  - Слава богу, дошло.
  
  - И что ты хочешь?
  
  - Ты воин. Ты лучший. Помоги.
  
  - Но если мы об одном и том же...
  
  Я горько усмехнулась.
  
  - В смысле - почему заявилась в реале, а не там?
  
  - Ну... да.
  
  - Позавчера вышла. Там никого нет. Почему?
  
  - О чём ты? Там всегда кто-то...
  
  - Ты когда выходил последний раз?
  
  Вновь помедлил, прежде чем ответить.
  
  - Шесть лет назад.
  
  - Что?!
  
  Мозг отказывается осознать услышанное. Невозможно...
  
  Разом ослабев, медленно присела на край стола. Подняла глаза на Костю.
  
  - Ты... шесть лет... не может быть!... Но другие.. где все?
  
  В глазах паника. Пока лёгкая.
  
  - Ты что, никого не видела?
  
  - Что я пропустила? Что там за эти шесть лет случилось? Нет, шесть - и три месяца... Как завязала - так больше и не... Я же ушла. Помнишь?
  
  У него вырвался хрип. Как у раненого.
  
  - Невозможно!!!
  
  - Да, ты и тогда говорил - невозможно. Говорил, что это самоубийство...
  
  (на что я и наде...)
  
  Взорвался как сверхновая. Стальные пальцы сдавили затылок, вырывая волосы. Левой за плечо рванул к себе.
  
  - Да ты и есть самоубийца! Дважды самозванка! Тварь бесстыжая!
  
  - Больно же!
  
  - Нет, это мне больно! Не смей! Не смей выдавать себя за неё!
  
  С новым выкриком пальцы сжались ещё сильнее.
  
  Это уже опасно. Скульпторы, привыкшие месить глину, ломают подковы, любой массажист - готовый армрестлер... а что ж тогда может музыкант, клавишник?
  
  - Она умерла! Я имени её не смею назвать, а ты... ах ты сука! Я тебя...
  
  В ярости Костя невменяем. С поправкой на реал - опасно смертельно.
  
  Ничего. Не привыкать. Сколько раз нарывалась...
  
  (вполне сознательно)
  
  Удар локтем в подбородок. Аккуратненько, чтоб не прикусил язык.
  
  Но уж лучше пусть прикусит, чем я схлопочу перелом основания черепа. Я-то смогу помочь, а он - нет. Воины не лечат.
  
  Ляскнули зубы. Он отшатнулся, руки разжались.
  
  Отойду-ка я подальше... Так, чтоб между нами был стол.
  
  Очень вовремя. Шею не повернуть... А бинты и перчатки мешают помассировать как следует.
  
  Через плечо беззлобно заметила:
  
  - Припадочный был и есть. Тут тебе не здесь, между прочим. Шею свернёшь, отвечать кто будет?
  
  Судя по тому, как смотрит ненавидяще - это не волнует. Глаза - как окошки в доменную печь, сквозь тёмное стекло видно, как в глубине ходят волны расплавленного металла. Переливается - и превращает карие глаза в бешено-золотые. На подбородке тоненькой ниточкой кровь - что-то всё же прикусил.
  
  Не внезапность крика - острое страдание в голосе заставило вздрогнуть.
  
  - Зачем ты это делаешь?! Скажи - зачем?!
  
  - Помоги мне. Я прошу тебя. Костя, это же я, Ю. Твоя Ю.
  
  - Я сказал - не смей это имя трепать!!!
  
  - Ну успокойся. Дай мне объяснить.
  
  Будто не слышит. Зажмурившись, рухнул в кресло, ладони стиснули виски так, что кожа от глаз натянулась.
  
  - Что я тебе сделал, скажи, просто скажи! Я вас не помню никого уже! Можешь не говорить, откуда знаешь... вы всегда в курсе... но явиться ко мне... выдать себя за неё... и именно сегодня! Ровно шесть лет, как я... Если столько знаешь, должна знать и это! И что она значит для меня! Чего мне стоило её отпустить... на верную смерть...
  
  - Костя, я не...
  
  - Если она решает - её не удержать, даже я не мог... никогда... Но я и не пытался... господи, почему?!
  
  И это "значит" - вместо "значиЛА"...
  
  Нет. Ничего это не значит. Мы все так говорим. На то мы и не двухмерные.
  
  - Костя, ну послушай.
  
  Он коротко мотнул головой, ладони сжимают лицо, теперь закрывая.
  
  - Уходи.
  
  - Костя...
  
  - Пошла вон, я сказал. Или я тебя кончу.
  
  Это не слова. Будь хоть трижды реал.
  
  Но отступать некуда.
  
  - Ну хорошо, а если представить, что я... то есть Ю... смогла выжить? Ну представь хоть на минутку. Если б встретились - здесь, в реале - ты б узнал?
  
  - Узнать? Нет, невозможно. Они все там меняются, все - красотки и супермены. Чёрт знает что из себя строят... Но она... она всегда была собой. Такой, как я хотел. С первого дня... ночи. Как будто мысли прочла... раньше, чем я сам... Такая настоящая... реальная... я про всё забывал... напоминать себе - это же интерактив, симулятор...
  
  Вздох. Долгий, прерывистый. С нарастающим отчаянием в голосе:
  
  - Не-ет, это её стиль... там. Всего лишь. Просто так совпало, что я... Я не знаю, какая она здесь. Ни имени не знаю, ничего. Господи, какой я был идиот, господи...
  
  - Не без этого. Только я-то - везде я. У меня не получалось меняться, помнишь? Привязка без перетяжечки, почти как у тебя...
  
  Думала - вздрогнет. Нет, сидит с совершенно заатмосферным видом, очки на лбу, руки давно упали. Глаза застыли на чём-то в подпространстве.
  
  - Какая я здесь - такой ты меня всегда и видел.
  
  - Хоть бы раз увидеть её в реале... Хоть раз...
  
  Вот уж на своей волне... Как слепой с глухим, ей-богу.
  
  Но хотя бы успокоился. Чего не скажешь обо мне. Морозит всю. В меховом-то платье...
  
  Медленно обошла его.
  
  Приблизилась.
  
  После короткой мучительной паузы ладони легли на плечи.
  
  Коснуться его в реале... В самых отчаянных мечтах
  
  (до того, как запретила их себе)
  
  представить не могла, что это будет вот так - почти запросто...
  
  Судорожный вздох. Не от прикосновения, вряд ли он что слышит сейчас, захваченный воспоминаниями.
  
  - Да видел ты. Десять лет назад, в самом начале. Когда пошёл искать в реале, чтоб добить... добить же хотел, правда?
  
  Глянул через плечо. Тяжело, мрачно - но уже без желания растерзать
  
  (немедленно)
  
  и не пытаясь стряхнуть руки.
  
  - И это знаешь?
  
  - Да уж такое не забудешь. Зашибись первый контакт. Ни "привет", ни "как зовут" - долбанул ментальным ударом, хребет с привязкой разнёс на атомы... И даже посмотреть не остался. Знал, что они после такого не жильцы... ну, за кого ты меня принял, не будь помянуты.
  
  Беззвучный смешок. Или просто резкий выдох, не понять. Глаза неподвижно-ждущие.
  
  - А на следующий день узнал, что не сработало - и пошёл искать. Телезрением, или как это называется... И угораздило ж прокинуть проекцию прямо в ванную...
  
  Дёрнул плечом. Но не настолько, чтоб сбросить руку. Вновь отвернулся.
  
  - Что за привычка - купаться в потёмках...
  
  - Да боюсь я, боюсь темноты. Как все наши. Просто задумалась, забыла свет включить. О тебе, между прочим, задумалась.
  
  - Можно подумать, я там что-то разглядел...
  
  - Ты что, когда проекции лепишь - очки снимаешь?
  
  Ну что я за язва... Даже в такой момент...
  
  - Одна пена до потолка. Даже не понял - блондинка, брюнетка...
  
  - Рыжая. Как сейчас.
  
  Плечи под ладонями напряглись.
  
  - Костя, блин... Да хоть бы я и менялась... никто не может полностью! Ты же знаешь! Глаза и голос остаются. Хоть голос-то узнай! Своим абсолютным...
  
  Он резко выпрямился. Не оборачиваясь. Руки на коленях сжались. Сквозь зубы сказал:
  
  - Подделка. Модуляция. Сколько на свете похожих голосов...
  
  - Ага, признаёшь, что похоже. А глаза? Цвет помнишь?
  
  - Линзы.
  
  Да не делают таких, болотно-зелёных. А на заказ... да кто такие захочет-то?
  
  - Хо-ро-шо.
  
  Развернула кресло к себе. Медленно опустилась перед ним на колени.
  
  - Тогда достань. Своей рукой. Ну?
  
  Ноль реакции. Даже взгляд не сместился.
  
  Взяла его за руку.
  
  Ладонь разжалась - как-то совсем безвольно.
  
  Прижала её к щеке. Сама не понимая - что хочу делать.
  
  Губы волей-неволей коснулись ладони. Прижала так, что лицо закрыто до самых глаз.
  
  Жарко от дыхания, так жарко...
  
  Дежа вю.
  
  Это уже было.
  
  Когда мы прощались. Шесть лет три месяца назад.
  
  (этого не мог знать никто)
  
  (только мы)
  
  Если мужчина целует женщине ладонь - это не значит ничего. Если наоборот - это значит ВСЁ.
  
  К этому добавить уже нечего.
  
  Сумасшедшие глаза. Расплавленное золото. Двенадцать баллов.
  
  Мозг отказывается преодолеть инерцию, сердце страшится верить... даже теперь...
  
  - Ю?!
  
  Кресло отлетело к стене. Инерция рывка бросила на колени теперь уже обоих.
  
  Только человечки говорят - "град поцелуев". Это же...
  
  Отстранил с усилием, вглядывается, из глаз уходят последние проблески неверия, порывисто схватил за руки. От возгласа боли отпрянул.
  
  - Что, что такое?
  
  - Всё нормально... Сейчас пройдёт...
  
  Не дожидаясь, пока боль угаснет до обычного уровня, протянула ему руки.
  
  Слова не понадобились. Тише пушинки пальцы, отлитые из терминаторской стали, минуты назад безжалостные, поддели края перчаток, неслышно скатали.
  
  При виде бинтов он изменился в лице.
  
  - Что это?!
  
  - Потом... всё по порядку.
  
  Я осторожно высвободила руки. Встала.
  
  - Долгая история. Найдётся время?
  
  Взгляд снизу вверх. Неверие в то, что услышал, почти возмущение в глазах заставило отшагнуть прежде, чем рывком поднялся.
  
  - Время?! Я все эти годы думал, что ты умерла, и вдруг ты...
  
  - Я не собиралась. До последнего... я же поклялась... Но речь о жизни и смерти. Не мое...
  
  Не дал договорить. Прижал к себе. Осторожно - но так, что ясно: никакой силой не высвободиться. А её и так осталось лишь на то, чтоб прильнуть к груди, до боли сжимая в кулаках свитер... спрятать лицо... чтоб не дотянулся, не нашёл губы...
  
  - Не надо... Дай мне рассказать. Сам поймёшь... Я же сказала - не надо...
  
  - Да ты на ногах не стоишь. Ну-ка пошли.
  
  Как давно он не брал меня на руки... В интуитиве в этом нет нужды... особой, а лишний раз попросить... не-ет, разве гордость позволит...
  
  Значит, на входе не показалось. В глубине помещения - диванчик. Небольшой, кожаный. Похожий на те, что в шараге. Но явно дороже. И не такой скользкий.
  
  По крайней мере, не пришлось прилагать усилия, чтоб не съехать, когда наклонилась положить сумку на пол.
  
  Костя прошёл к столу. Отключил телефон. Мобильный - тоже. Молча.
  
  Медленно вернулся.
  
  Не думала, что остановится в шаге от... Ни о чём вообще не успев подумать, отодвинулась в глубь дивана. Медленно. Не смея отвести взгляд.
  
  Пауза.
  
  Так же медленно присел на край дивана. На самый краешек. Чтоб даже коленом не задеть. Не пытаясь никак... но как долго ещё?
  
  Надо что-то сказать... всё равно что.
  
  - Ты... Предупредил бы своих, что ли...
  
  - Никто не зайдёт, пока не позову. Как ты? Может, выпьешь чего-нибудь?
  
  - Нет. А то договорить не смогу.
  
  (или размякну)
  
  (раньше времени)
  
  Смогла. Вполне гладко и связно. Ещё бы. В который уже раз приходится пересказывать? В четвёртый? Пятый?
  
  С одной лишь поправкой. Ни слова про Тига. Про нас.
  
  Презираю себя за малодушие, но - не могу.
  
  Ни вопроса, ни восклицания. Но Костя явно понял больше, чем нормальные люди Тиг и Сергей. Возможно - больше, чем я.
  
  Очень надеюсь.
  
  - Чёрт знает что. Если уж она в реале видима...
  
  - Не всем.
  
  - Главное, не только тебе. Человек - и то увидел. Значит, и создали её в реале. Про шпионов меня не спрашивай. Я человек творчества, а не дедукции, ты знаешь.
  
  - Этих без нас выловят. Главное...
  
  - Главное - что она и туда имеет доступ.
  
  - Может, я не туда вышла?
  
  - Тем же способом, что всегда?
  
  - Да. Заснула, осознала, что сплю - и сквозь радугу... Между синим и зелёным.
  
  - Всё правильно.
  
  - Но почему там всё такое... мёртвое?!
  
  - Там всё нормально. Просто мы в игноре. Тебе что, не говорили?
  
  - Нет.
  
  - Это нарочно так сделано. Я же говорю - симулятор. Если кто-то ушёл по доброй воле...
  
  - ... и выжил.
  
  - ... и выжил, обратно чтоб не вернулся. Считается - уже незачем. Перерос.
  
  Правильно считается.
  
  Я бы всё равно ушла. Даже зная.
  
  - А меня могли видеть?
  
  - Не знаю... Может, и могли. Почему тогда не бросились на помощь...
  
  (на помощь?)
  
  (мне-то???)
  
  (ах, да, ты же не знаешь...)
  
  Он стукнул кулаком по колену.
  
  - Так близко... и неужели удар не прошёл?!
  
  - Именно что прошёл. Насквозь. Как в аквариуме, знаешь - пузырьки от компрессора.
  
  - Погоди. Раз она не сама возникла...
  
  - Точно не сама.
  
  - Тогда надо питание отсечь. Поставь барьер. Вокруг неё.
  
  - Думаешь, смогу?
  
  - У тебя мысли сбываются?
  
  - Да.
  
  - Часто?
  
  - Достаточно.
  
  (чем сумасшедшее - тем чаще)
  
  - Ну вот. Ты, значит, и здесь материализатор сильный. Поставь барьер. Хочешь - прямо отсюда... короче - подходить не обязательно. Привязку только ей не задень. Чтоб внутри барьера оказалась.
  
  - К кому привязку? Если б я отследить могла!
  
  - К месту.
  
  А ведь самое простое и логичное - растворить.
  
  Но он даже не заикнулся.
  
  И э т о помнит...
  
  ...Как-то раз там я создала нож. Чтоб прирезать эту сволочь (Костю). Или хоть напугать. Щас, аж десять раз... Повеселить и возбудить. И, не зная, куда деть бесполезный нож, с досады швырнула подальше. Через стенку комнаты. Вместо чтоб растворить, как все нормальные интуиты...
  
  И так ведь и не научилась... ну, как говорится - кому что...
  
  Костя прикусил губу, потом и кончики пальцев. Глаза отчаянно-задумчивые.
  
  Легко представить вместо его пальцев свои...
  
  ...Он так делал, пытаясь обезопаситься от моих когтей. Именно - когтей. Ни одна женщина в реале, даже нарастив ногти, не нанесёт такие раны - так, чтобы кровь залила всю постель.
  
  ...Мне больше ничего не оставалось. Всегда проигрывала... не могла сопротивляться. Не ему... хотя и ему тоже. Но главное - себе.
  
  (за что и себя не щадила)
  
  (когда удавалось дотянуться)
  
  (когда он позволял)
  
  Ему и делать ничего не надо было. Просто наблюдать - и ждать.
  
  И не слишком долго.
  
  Как правило.
  
  Три с лишним года сумасшествия...
  
  Ничего похожего на трусливую условность садомазо. Две воли. Две памяти. Две ярости. И лучший способ показать силу желания тому, кого слишком ненавидишь, чтоб выразить словами - как же ты на самом деле его...
  
  - Э-эй! Слышишь меня?
  
  - А?
  
  - Не знаю, как помочь. Извини. Здесь я почти всего лишён. Нужен кто-то, кто здесь сложился как... понимаешь?
  
  - И никого не знаешь?
  
  Он молча качнул головой.
  
  Нашла что спросить. Хоть бы и знал... Умирать будет - не помогут. Ни один.
  
  (и ни одна)
  
  Он и там был одиночка. Месяцами мог жить в пустоте, слушая музыку в себе. Никого не видя. Ему и не нужен был никто. За это лишь сильнее ненавидели. В с е.
  
  (за всё хорошее)
  
  Словно впервые увидел, тронул обручальное кольцо, повязка не закрывает.
  
  - Давно?
  
  - Пять лет.
  
  - Почти сразу...
  
  - А ты?
  
  - Ты о чём?
  
  - О Лоре. Из первого состава "BESTий".
  
  Изначально группа "BESTии" была задумана как трио. С фронт-гёрл - рыжей красоткой Ларисой Сейновой, больше известной как Лора. Телеведущая, бывшая актриса. Под неё и создавался проект - по инициативе некоего Леонида Шамалова, ставшего финансовым директором "BESTий". Группа за считанные месяцы взлетела ошеломительно высоко... и вдруг разнеслась новость о романе самой красивой солистки с продюсером. Желтушники раздули сенсацию, разразился дикий скандал. У Костиной жены Кристины сдали нервы, она забрала двухлетних близняшек и уехала к родителям. Шамалов, сам имевший виды на Лору, подал на Костю в суд, требуя расторжения его контракта с "BESTиями". Лора, по слухам, переехала к Косте, или же он - к ней... Что только не писали - что сладкая парочка делает сольный проект, что Лора беременна... И ещё много чего, вспомнить тошно. Как только Костя выдержал... Хватило же терпения не наведаться хоть в одну редакцию с битой или чем потяжелее...
  
  Потом всё резко изменилось. Лора исчезла - оставив Костю в подвешенном состоянии, вообще поставив под вопрос существование проекта "BESTии". Но понемногу всё наладилось. Костя помирился с женой. Шамалов отозвал иск - и как-то незаметно Костя остался единственным хозяином "BESTий", теперь уже дуэта. Весь шоу-биз дружно сделал вид - так, мол, и было. А популярность группы, без того бешеная, взвилась до небес - где и держится третий год.
  
  После этой эпопеи Костя окончательно отгородился от мира. Уже не только от журналюг и любопытных.
  
  По тому, как усмехнулся краешком губ, не понять, какова в этой шутке доля шутки.
  
  - Со мной можешь в открытую, - спокойно сказала я. - Раз уж затронул тему... Хотя мне, знаешь, как-то параллельно. Сколько их было...
  
  Всё и так ясно. Чтобы он - и потащил женщину в койку лишь потому, что встало... не-ет, должен влюбиться. Или хотя бы думать, что влюблён.
  
  (скорей последнее)
  
  Но так или иначе - происходит это часто. И даже очень.
  
  (а проходит быстро)
  
  И если хоть четверть того, что я слышала уже здесь - правда...
  
  Он молча обиженно фыркнул.
  
  Смешно, ей-богу.
  
  - Я что, должна наивно думать, что ты тут живёшь впроголодь? Интуитив - это одно... а одно другому не мешает.
  
  Гаснущие глаза. Даже не укор - попытка объяснить.
  
  - Я же сказал. Я ушёл. Шесть лет назад. Как только убедился, что помню тебя в реале.
  
  Лишь теперь дошло.
  
  Он покинул интуитив.
  
  Сразу после меня.
  
  Завязал.
  
  Пережил то же, что и я.
  
  Так вот почему...
  
  Может, фаны помнят...
  
  2000-й год стал переломным в его творчестве. Новые песни стали появляться ещё реже, чем раньше. Какие-то неуловимо странные. То хуже, то лучше. И - поначалу словно не его. Одни кричали - "исписался", другие - "устал", третьи - "поиски стиля". Но никто не произнёс слово "адаптация".
  
  Единственно верное.
  
  Всё равно, что встать на беговую дорожку после того, как вырвал у себя кардиостимулятор. Голыми руками. И помощи ждать неоткуда. Кругом одни люди. Слепые, глухие. Спящие наяву. Двухмерные.
  
  Ведь и со мной было так же. Была уверена, что не выживу - да и не хотела...
  
  (на то и надеялась)
  
  (затем и ушла)
  
  Но он... зачем он-то пошёл на это?!
  
  Неважно. Он смог. Преодолел. Настроил себя заново, как скрипку. Задал такой темп, что струны рвутся. Но ведь великие скрипачи могут и на одной струне. Как Паганини.
  
  Песни стали более земные - но и ещё более небесные. Каждое слово обрело небывалую силу. И вновь в каждой ноте слышен он - создатель. Потому что пишет кровью и мякотью сердца. Задыхаясь, съедая себя, укорачивая жизнь... Победа - или...
  
  Победа.
  
  Однозначно.
  
  - Зачем? Боже мой, а если б ты... Зачем? Тебе-то ЗАЧЕМ?!
  
  - А ради кого было оставаться?
  
  - Я не ве...
  
  Он прервал взмахом руки.
  
  - Чтобы искать тебя. Здесь. Очень долго искал. Везде, где был. Видел похожую чёрточку - и понимал, что должен проверить. Каждый раз... Потом остыл, переключился... А потом появилась Лора. С первой минуты заигрывала, дразнила издали. Вы реально похожи. Улыбка... глаза...
  
  Так и знала, что он это скажет. Мне только ленивый не говорил, что мы с ней похожи. Знали б, насколько близки к истине...
  
  - Ну... пожалуй. Цвет немножко.
  
  (и сука, по слухам, та ещё)
  
  (почти как я)
  
  - А добило меня вот что. Она постоянно задерживалась на студии. Под любым предлогом. Напрашивалась, чтоб я её пригласил в ресторан, или в ночной клуб, или куда-то ещё. У меня загородный дом, жена с детьми живут там, а в Москве квартира для...
  
  - ... представительских целей.
  
  - Точно. И как-то раз я привёз Лору туда. Сделал вид, что купился на сказочку о ссоре с бойфрендом - мол, так боюсь домой идти, что ночевать негде.
  
  - Хорошо склалось.
  
  - Да нет. Без присмотра оставить побоялся. Хрен знает что выкинула бы, а завтра съёмка... я её полгода согласовывал... В общем, привёз к себе, устроил в комнате для гостей, а сам пошёл в душ. Когда вернулся, увидел её за компом, в чате...
  
  Костя треснул кулаком по подлокотнику. Не хочешь - вздрогнешь. Ну бешеный. Так и не привык, что тут не здесь. Да и я... разве привыкла?
  
  - Её ник! Justina!
  
  - Джастина, - со вздохом поправила я.
  
  - Юстина!
  
  - По-английски - Джастина. Обычно так и читается. Половину героинь любовных романов так зовут, начиная с "Поющих в терновнике". Никогда б я так не подписалась. Только полностью.
  
  - Сколько раз пытался объясниться... А она не понимала.
  
  - Так она и не могла. Она ж человек. А ты сто раз решал прекратить - но каждый раз останавливался. Не был уверен. Ты же думал, что на этот раз это точно я, но не помню? Что я и не должна помнить? Что только потому и жива, если вообще жива? Так ведь?
  
  - А как ещё?!
  
  Снова удар по подлокотнику.
  
  - Нет, ну надо ж было так проколоться...
  
  Вскинул голову.
  
  - Я тебя не чувствовал. Вообще. Да и не надеялся... завязку единицы переживают, а в том состоянии, в котором ты ушла... с этим вообще не живут.
  
  (а ты разве не этого хотел?)
  
  - И всё равно, понимаешь, всё равно... Писал песню и думал - а вдруг ты услышишь...
  
  Моя рука сжала его руку. Почти против воли. Пальцы переплелись.
  
  - Я слышала. Все до одной. И все узнала... все, которые... а, и ещё та, что ты до отъезда написал. "Мистраль". А почему она не вышла до сих пор?
  
  - Она и не выйдет. Мне не нравится.
  
  - Да ну?
  
  - Крайне неудачная... о господи, ты что, и её слышала? Где?!
  
  - На лэнде. Нашлась добрая душа, спёрла демку и залила на айфолдер. И на спейсе ссылка висит. Если не звукари твои крысятничают, то пиар-...
  
  Судорожный вздох. Подался вперёд - коротким сильным движением. Руки обвились. Болезненно-осторожно. Прислонилась к плечу, бок пристроен на сгибе локтя, как ребёнка держит; раскрытые ладони прижаты к груди - вцеплюсь в свитер, если надумает резко встать. Нет, не встанет... но откуда это чувство - это знание - что он слышит меня? Слышит, как и я его - каждым нервом... Ведь даже там... никогда ничего подобного...
  
  Даже там...
  
  Откуда же здесь?!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"