Это началось давно и как это часто бывает с недоразумения (точнее скандала). Что бы все как следует рассказать надо начать с некоего предисловия.
Итак русский царь Николай 1 был не очень хорошо образован. Нет, не то что он был совсем неграмотным (хотя среди монархов и не такое бывало). Он был прекрасным генералом, отличным инженером, да и характера у него на троих хватало, так что он справлялся. Однако своих детей он хотел подготовить получше и потому образованием отпрысков занялся всерьез. Больше всего досталось, конечно старшему Александру. Его учили лучшие профессора, он объехал почти всю Европу и значительную часть России. Что неудивительно, ибо ему предстояло стать императором огромной империи. Его младшему брату Константину досталось, впрочем не меньше. Он должен был стать Генерал-Адмиралом. То есть главой всего русского флота, всех русских портов и всего флотского ведомства. Так что учили его ничуть не хуже. К тому же он прошел все ступени флотского офицера и его тоже отправили в путешествие. Кругосветное. Для этого отрядили целую эскадру из линейного корабля, фрегата и брига. Пока эскадра находилась в Европейских водах все было более менее пристойно, визиты, балы, салюты. Но как только эскадра пересекла океан великий князь пустился во все тяжкие.
Все впрочем тоже оставалось в рамках приличий до самой Аргентины, где Константин Николаевич отправился поохотится в сельву в сопровождении своей свиты (тех еще шалопаев). Оттуда наши герои вернулись бледными, осунувшимися и несколько поскучневшими. Если коротко у Константина завязался роман с местной красавицей креолкой и однажды он проснулся в ее объятиях, а вокруг, ее многочисленные родственники и падре...обвенчавший их накануне. А также нотариус с кипой документов на приданное новоиспеченной великой княгини, а так же владения прикупленные по случаю самим новобрачным. Владений, кстати, не так что бы уж очень много. Однако, скажем Баварию на территории разместить вполне можно, а это не самое захудалое королевство в мире. Спасти Константина могло только чудо, поскольку папенька его, такого афронта бы явно не понял. Чудо впрочем случилось. Во первых местные дипломаты надеясь на благодарность брата будущего царя писать депеши на Певческий мост не торопились. Во вторых великая княгиня оказалась на сносях и в Петербург, впечатленная рассказами мужа о морозах, не поехала. В третьих когда эскадра вернулась в Россию началась война. Кроме того, увы, великая княгиня тяжело перенесла роды и хотя и разрешилась от бремени чудесной девочкой, вскорости умерла. Константин почувствовав себя намного уверение, позаботился о достойном воспитании и содержании дочки. Однако этим и ограничился. Тут правда хвост подняли британские дипломаты, дескать русские готовят военно-морскую базу! Впрочем убедившись что выхода к морю владения Константина не имеют и ничего ценного не представляют успокоились. Скандал конечно выплыл наружу, однако поднаторевший в оправданиях великий князь и тут вышел сухим из воды. Дескать купил по случаю за шапку сухарей, ну пусть будет. Да что тут такого, любой кавалергард больше пропивает! (В год, всем полком). Тем не менее встал вопрос что делать с недвижимостью. Продать за сколько ни будь приемлемую цену возможным не представлялось, поэтому решили осваивать. В далекую Южную Америку был отправлен бриг с полусотней душ семейных крестьян на борту. Когда бриг дошел до порта назначения случилось две крайне неприятные вещи. Первая что бриг попал в кораблекрушение (правда почти без жертв), вторая заключалась в том что началась Крымская война. Все эти неприятности привели к тому что вернуться в Россию большинство членов команды не смогли. С этого собственно и началась история Заморской Руси или как говорят в Аргентине русской провинции.
В том что Заморская Русь состоялась был большой элемент случайности. Случайно эти земли были приобретены. Случайно населены. Нет государство предпринимало определенные усилия. Примерно раз в десять лет.
Мы остановились на том что бриг посланный с поселенцами потерпел крушение. Поселенцы впрочем были доставлены и к ним волей неволей присоединилась команда с офицерами. Офицеры конечно стремились вернуться на родину. Тем более что шла война. Однако посещавшие эту часть света суда были либо британскими либо французскими, которые вряд ли доставили бы русских военных моряков куда ни будь кроме плена. Небольшое количество судов Северо-Американских Штатов через океан не ходили. Кроме того английский консул недвусмысленно потребовал интернирования моряков у местных властей. Тем естественно это не понравилось (морякам конечно, а не властям). Впрочем это препятствие обошли заявив что все они переселенцы и точка. Пришлось правда убираться со скарбом внутрь страны. В земли принадлежащие великому князю. А там то и выяснилось каким образом были приобретены земли. А также что на асиенде Рабано ди Монтичеле (так звали "тестя" Константина Николаевича) подрастает вполне себе принцесса крови, которую язык не поворачивается назвать незаконнорожденной. Короче господа офицеры занялись обустройством на новом месте. Когда война закончилась возвращаться в Россию как то никто не захотел. Матросы по переженились на местных красотках. Обзавелись хозяйством, не хуже крестьян. Крестьяне тоже не отставали. Офицеры, все как на грех молодые холостяки, таковыми оставались не долго. Кроме того с крестьянами был послан на новые места, окормлять паству священник с дьячком. На бриге, кстати был свой. Ну, а два прихода чем вам не благочиние? Большую роль сыграло то что в матросов были вколочены (и это не фигура речи) правила гигиены, так что крупных эпидемий не было. Погосты конечно появились, не без того, но детей рождалось не в пример больше. Короче когда в России вспомнили о землях в далекой Аргентине там было уже несколько небольших селений, называемых по старой памяти деревнями. А асиенда Рабано ди Монтичеле.. ну почти городком, с церковью, школой, мастерскими.
Вспомнили, впрочем, не просто так. В России умер Николай1, кончилась Крымская война и началась эпоха великих реформ. В этих самых реформах не последним действующим лицом был любимый брат нового царя Александра2 великий князь Константин Николаевич. В реформенную пору, как водится, появилось множество разных прохиндеев, ловящих рыбку в мутной воде. Поэтому кроме прожектов реформ необходимых и полезных, была масса сущего бреда. Один из таких прожектов заключался в том что, поскольку народ русский туп, ленив и неспособен к умственной деятельности, надобно эту способность пробудить. Для чего в срочном порядке приучить русских крестьян к кофе! Высказывались такие мысли и в мраморном дворце, который, кстати, и был резиденцией Константина. А тем временем в поисках средств, министерство финансов стало интересоваться зарубежными активами, с целью их продажи. Великому князю в сущности не было никакого дела до тех имений, но вот огласки он не хотел категорически. Кроме того человек, в сущности не плохой, хотел обеспечить дочь перед которой, как ни крути, был виноват. В общем, продать он не дал. Зато когда было заявлено что сии владения самое подходящее место для выращивания кофе для русских крестьян, крыть было не чем. Великий князь не имел не малейшего представления, произрастает ли кофе в тех местах, прожектеров же такие мелочи и вовсе не интриговали. Таким образом была составлена еще одна переселенческая программа и выделены средства на ее осуществление. Для выращивания кофе к черту на кулички было отправлено еще полторы сотни крестьян, правда уже не крепостных, а временно обязаных. Хотя хрен, в общем-то, редьки не слаще, пришлось искать добровольцев и обещать более щедрые подъемные. Но так или иначе в 60е годы 19го столетия в Заморскую Русь переселенцев отправили. Каким то не постижимым образом забыв при этом об администрации. Наверное именно этим и объясняется быстро растущее благосостояние поселенцев на новых местах.
Прошло еще десять лет. И тут приключился еще один скандал в благородном семействе. Сын Великого князя Константина Николай был заподозрен в воровстве фамильных драгоценностей. С одной стороны похищать эти ценности у него не было не малейшего резона, в средствах его не ограничивали. С другой стороны даже родная мать не сомневалась в виновности сына. Лично я уверен что многообещающего Николая Константиновича подставили. Так или иначе с ним надо было что-то делать. На каторгу великого князя не отправишь, в ссылку уже лучше, но тоже как то не комильфо. В конце концов остановились на изгнании. Скорее всего это идея его отца, привыкшего прятать семейные тайны за океаном. Как бы то ни было в второй половине 70х лишенный титула (но не денежного содержания) Николай с небольшой свитой оказался в Аргентине. Где с удивлением увидел не большую, но очень сплоченную и процветающую русскую колонию. Заодно познакомился с "родственниками". Он надо сказать и до того не питал иллюзий по поводу состояния дел в России. Увидев яркий контраст с тем что люди достигли своим трудом, с тем что оставил на родине, молодой человек решил сделать этот маленький клочок России процветающим и свободным. Надо сказать многое ему удалось. Первое за что он взялся это привлечение людей. Своих средств хотя и не малых для этого явно бы не хватило. Но ему удалось привлечь к переселению крестьян старообрядцев поповского толка. Хотя преследование их в России и поутихло, недоверие к власти осталось. И когда разнеслась весть о новом Беловодье движение началось. Частично финансирование осуществляли купцы старообрядцы, частично дон Карлос (так называли Николая испаноязычные аргентинцы). Так или иначе ручеек был, хоть небольшим, но постоянным. Интересны отношения вновь прибывших со священниками в Заморской Руси. Находящиеся в окружении католиков (к тому же, зачем то, закапывающих под распятиями идолов), священнослужители рассуждали просто. В Христа верует? Заповеди соблюдает?По русски говорит? Какого еще рожна, прости Господи! Таким образом прибывающее были уверенны что сманили священников из официальной церкви, а те в свою очередь докладывали что возвращают заблудших в лоно истинной. К тому же прибывали новенькие маленькими группами и без особых проблем поглощались старожилами. Общество или как говорили мир обладало весьма любопытными нравами. Во первых все были поголовно грамотны. Мысль о необходимости этого пришла в головы еще самым первым переселенцам. Поскольку русских девушек была нехватка, матросы женились на местных. С тех пор женившихся не на своих, так матросами и звали. Поскольку дети от смешанных браков с точки зрения офицеров были крепостными флотского ведомства, а с точки зрения местных законов аргентинскими подданными надо было их как то обособить. Для сей цели и завели школу обязательную для всех русских. Крестьяне чувствуя себя в чуждом окружении, также поддержали идею обособленных школ. Дети воспитывались в своей среде и испанский язык начинали изучать в уже лет с десяти. Браки с местными не то что бы запрещались, но не поощрялись. Во всяком случае их было не много и почти всегда русские парни брали в жены местных индианок или креолок. Впрочем если своим девушкам женихов не хватало, разрешения на свадьбу мир мог и не дать. Занимались в основном сельским хозяйством и ремеслами. Немного торговлей. Но эта сфера деятельности стала развиваться в основном с прибытием Николая Константиновича. У аборигенов русские поселенцы заслужили репутацию людей кротких и незлобивых, которым и в голову не придет подпустить красного петуха соседям, если те у них коров не воруют. Одним словом идиллия и пастораль. И заморская Русь никогда не стала бы тем чем она стала, если бы не личность опального великого князя Николая Константиновича, или как называли его аргентинцы дона Карлоса ди Романов.
-
Южная Америка, куда попал Николай Константинович была крайне веселым местом. Карнавалы сменялись революциями, революции праздниками, праздники войнами. Порохом пахло постоянно, причем не от праздничных салютов. Русские моряками не сумевшие попасть домой и поучаствовать в Крымской войне смогли вдоволь навоеваться в Аргентине. Сначала в войне с Буэнос-Айресом, да, да нынешняя столица всерьез собиралась отделиться от своей страны. Потом в войне с Парагваем многие служили в Аргентинском флоте. Так или иначе, но русские примелькались на военном и политическом пейзаже, когда опальный великий князь вступил на землю 'страны серебра'.
Лишенный титула но не весьма солидного содержания, Николай и без того обладавший авантюрной жилкой, а теперь еще лишенный строгого присмотра венценосной родни, пустился в финансовые операции. К тому же в отличии от местных родственников Робано ди Монтичели его операции были довольно успешны. Первым денежным мешком Аргентины он, конечно, не стал, однако прочно вошел в ведущую десятку. Тем временем в стране снова запахло порохом. Обширные земли на юге Аргентины занятые воинственными индейцами привлекали своими возможностями. Что более важно на эти земли претендовала также и Чили, недавно разгромившая Перу и Боливию и отгрызшая у них территорию хоть и не большую, но полную богатых месторождений селитры. Вот в эту начавшуюся войну напоминавшую походы русской армии в Хиву и одновременно боевые действия на Кавказской линии и влез наш герой. Вступивший в аргентинскую армию волонтером (и как потом выяснилось бывший довольно крупным поставщиком) Николай довольно быстро стал полковником. Связи на родине позволили привлечь в качестве волонтеров несколько весьма способных офицеров, карьера которых не задалась. К тому же и сам он обладал прекрасным военным образованием. Отряды под командованием дона Карлоса ди Романов неизменно добивались успеха. А когда он женился на дочери касика и присоединив к своему отряду иррегулярную индейскую конницу добился перелома в компании стал просто национальным героем. Причем настолько популярным, что армейское руководство при первой же возможности постаралось избавиться от талантливого и честолюбивого военноначальника. Что как не странно принесло ему еще больше популярности, которую он использовал в политических целях. Николай Константинович активно участвовал в политической жизни, неоднократно становился сенатором. Будучи крупнейшим землевладельцем, промышленником и финансистом часто выступал спонсором других политиков. Главной его заботой, конечно, была небольшая русская диаспора, которую он всячески пытался увеличить численно и подпитывал финансами. Освоившиеся в Аргентине русские крестьяне все чаще стали открывать торговые и промышленные предприятия, сначала мелкие, потом все более крупные. Небольшая, но сплоченная, русская колония хотя и не могла в силу своей немногочисленности играть ведущую роль, но становилась все более заметной частью своей новой родины.
После смерти Александра 2, царем в Росси стал его сын Александр 3. Отличавшийся от родителя консерватизмом и бережливостью государь обратил внимание и на южно-американские владения с непонятным статусом. К тому же плохо относясь к дяде Константину за его либеральные взгляды, он не жаловал и его детей. Короче государь потребовал прекратить финансирование Заморской Руси. На что ему со всей почтительностью ответствовали, что оная хотя и не приносит прибытков, но и вложений в нее также не делается. Если не считать таковыми великокняжеское содержание самого Николая Константиновича. Однако если государь соизволит повелеть.... Государь не соизволил. Лишить содержания члена дома Романовых, хоть и опального.... В России геморроидальные табакерки и не за такое прилетали. Все чем ограничился Александр 3 это окончательным оформлением Заморской Руси как частной собственности Николая Константиновича и законодательным запретом подданным посещать сию территорию. Как это часто бывает в России, запрет имел последствия прямо противоположные. Нет, конечно, русские не бросились в Аргентину, поскольку горевать о судьбах родины в Париже и Ницце не в пример комфортнее. Но мысль о том, что такая земля есть, в головах застряла. Кое-кто, впрочем, в тех краях побывали, некоторые даже остались. В частности Антон Павлович Чехов после посещения Японии и Сахалина не удержался и посетил. О чем написал несколько, хотя как обычно довольно язвительных, но в целом доброжелательных рассказов.
Все бы так и оставалось не убей в 1914 году Гаврила Принцип австрийского эрцгерцога. Начавшаяся после беспрецедентно жестокая война кончилась в России революцией. Победа Красных и последовавшая за ней эмиграция не осталась не замеченной в далекой Аргентине. Николай Константинович понял, что это его шанс. Гражданская война еще продолжалась, а эмиссары дона Карлоса уже занялись делом. Измученным страданиями и неизвестностью людям рассказывали о прекрасной южной стране, где живут русские люди, и нет никакой революции. Многие ехали сразу, другие позже, но о том, что такой выход есть, узнали все. Каждое поражение белых армий вызывало всплеск эмиграции часть, которой докатывалась до Аргентины и оседала там. То, что Заморская Русь на самом деле не очень похожа на землю обетованную понимали не сразу, но когда понимали, возвращаться все равно было не куда. К тому же все-таки вокруг свои, есть русские школы, церкви, люди, наконец. Приживались потихоньку. После эвакуации из Крыма перед вождями белого движения встал вопрос о дальнейших действиях. И тут как черт из табакерки появился Николай Константинович лично. Причем с полномочиями от правительства Аргентинской республики. (Много позже выяснилось что липовыми). Встретившись и поговорив лично с большинством руководителей от своего двоюродного брата Николая Николаевича, барона Врангеля, генерала Кутепова до командиров судов он убедил, что уход эскадры и транспортов с беженцами будет лучшим выходом. Не все эмигранты согласились оправляться так далеко, однако основная часть все-таки решилась. Хотя Николай Константинович был весьма не бедным человеком, оплатить переход такого большого числа судов ему было не по карману. Но тут помогла Антанта. То, что белые проиграли и налаживать отношения с красными так или иначе придется было очевидно. При этом большая масса вооруженных и организованных людей, которым нечего терять вызывало беспокойство. Отправить их всем скопом, куда подальше показалось весьма разумной идеей. Так что средства на переход были выделены. Осенью 1921 года русская эскадра с войсками и беженцами после долгого и тяжелого перехода пришла на рейд Буэнос-Айреса.
Проблема что делать с толпой вооруженных изгнанников встала теперь перед аргентинским правительством. Впрочем, все решилось более мене благополучно. Линкор генерал Алексеев и несколько других кораблей были официально куплены и вступили в строй Аргентинского флота с русскими экипажами. Георгий Победоносец и другие, сильно устаревшие суда разобраны на метал. Вырученные деньги пошли на пособия для обустройства русских переселенцев. Транспорты, которые еще можно было использовать, были сведены в судоходную компанию, акционерами которой стали русские эмигранты. Компания занималась как местными, каботажными рейсами так и регулярно ходили в Европу. Откуда обратным рейсом привозили все новых и новых эмигрантов. Переселенцы не пожелавшие вступить в вооруженные силы Аргентины становились фермерами, врачами, открывали свое дело. Были организованы русские школы, гимназии и даже русский университет.