Перп Клемент : другие произведения.

Счастливчик Моркел и Ястребы Олимпуса. 9.Тайное становится явным

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    в процессе написания. будет интересно

  Глава 10. Тайное становится явным
  
  Воскресенье выдалось дождливым. Мамаша Бойл вернулась из продуктовой лавки в широких резиновых сапогах и прорезиненном же плаще. Она неторопливо скинула одежду и отправилась на кухню, чтобы выгрузить покупки. Пока она отсутствовала, с плаща натекла большая лужа.
  В этот момент Реми, ещё не окончательно проснувшийся, спустился вниз, с тем, чтобы перехватить что-нибудь сладкое на кухне и лечь спать дальше. Он спускался с закрытыми глазами, и наступив босой ногой в холодную воду, громко вскрикнул. Его крик сработал не хуже будильника.
  Первым в прихожую вышел мистер Моркел. Он уже был одет - он всегда вставал ни свет ни заря. Следом появились Сэмон и Лидия, а потом и Мила. Только Сэмон и Реми остались в пижамах.
  Мамаша Бойл наскоро вытерла пол и принялась за готовку завтрака.
   Говорили мало - за короткую ночь не все успели выспаться. Стол накрыли в гостиной, к нему приставили чайный столик для Реми и Гана. И только когда посчитали приборы, поняли, что Ган так и не спустился к завтраку.
  - Он дрых как убитый, когда я ушёл, - сказал Реми.
  - Я его позову, - мистер Моркел опередил Лидию и вышел.
  Ган услышал шаги и сразу узнал отца. На самом деле он проснулся, едва Реми вышел из комнаты. Он лежал, повернувшись лицом к окну, и смотрел в одну точку. Флюгер на крыше дома напротив упрямо показывал на восток. Ган почти не мигал, как будто хотел заговорить флюгер и заставить его повернуть в другую сторону.
  Отец постучал и вошёл в комнату.
  - Завтрак на столе.
  - Я не хочу есть, - Ган даже не повернулся к отцу. Ему почему-то совсем не хотелось находиться рядом с семьёй Ами.
  - Никаких возражений. Все только тебя ждут, - командирским тоном заявил мистер Моркел. - Пять минут тебе, чтобы поднялся.
  - Угу, - буркнул Ган.
  Дверь хлопнула, но Ган даже не пошевелился. Но делать было нечего - рано или поздно ему придётся встать. Но сейчас больше всего хотелось, чтобы эти пять минут длились вечность.
  Наконец Ган собрался с силами и вскочил с кровати. Он быстро оделся, и спустился вниз.
  Мистер Моркел сидел за столом между Сэмоном и Лидией и методично опускал ложку в тарелку и глотал овсянку, не замечая ничего вокруг. Сэмон намазывал на трёхслойный тост густой слой джема. Рыжие капельки летели во все стороны, и Сэмон якобы незаметно стирал их пальцем и слизывал джем с руки. Лидия пила свой кофе, Мила мечтательно рисовала что-то ложкой в тарелке с кашей. Реми увлечённо конструировал башню из тостов, овсянка у него была вместо цемента. Идилическая картина, если подумать. И одновременно - невообразимо чуждая.
  Ган сел рядом с Реми и уткнулся в свою тарелку с овсянкой. Он старался не обращать внимания на Ами, но даже не видя их, Ган всей кожей ощущал их единство. И он им жутко завидовал.
  Дождь не закончился и вечером. Но в гостиной было тепло и уютно. Сэмон и мистер Моркел что-то обсуждали, сидя на диване. Лидия и Мила закрылись в гостевой комнате. Ган слышал как из маленькой спальни изредка доносились жеманные смешки. Наверняка, там обсуждались какие-то девчачьи дела. Хотя какие у девчонок могут быть дела - только платья и мальчишки.
  Реми и Ган были предоставлены самим себе. Они забрались в чулан Мамаши Бойл. Реми копался в коробке с блоками памяти нянюшки, на которых хранились кулинарные рецепты. Ган сидел на стиральном блоке, и мысли его были не здесь - они витали над нулевым меридианом - там же, где парил Олимпус. Неужели он действительно научится летать? Неужели его мечта так скоро осуществится? Но что скажет отец? Что Ган променял его на мечту?
  - Ух ты, - восторженный возглас Реми привлёк внимание Гана. - Ты смотри, блок "пирожки и пышки".
  Реми показал металлическую коробочку, в которой хранились рецепты выпечки.
  - Ты и так как пирожок, - улыбнулся Ган.
  - Ничего и нет. Хорошего человека должно быть много, - Реми с предвкушением прочитал этикетку. - Булочки с корицей, шоколадные маффины, апельсиновый пирог. Морган, это же сокровище! Давай попробуем?
  - Иди, я тебя догоню, - кивнул Ган.
  Реми пожал плечами и устремился на кухню. Прежде чем дверь захлопнулась, Ган успел услышать его: "Мамаша Бойл, что я нашёл".
  Ган сам не знал что заставило его остаться в чулане. Это было настоящее сердце их дома. Здесь Мамаша Бойл хранила свои запасные детали, здесь же она стирала и гладила бельё, и здесь же она ночевала. На её металлических, но всё же хрупких плечах, держался весь дом.
  Ган спрыгнул со стиральной машинки и подошёл к паровому котлу. Дверка котла напоминала лицо с круглыми глазами-датчиками.
  - Привет, Малыш Бойлер, - Ган постучал по стеклу дверцы.
  Бойлер был нем. Он пыхтел и тарахтел, тарахтел и пыхтел. Его мерный рокот напоминал прибой. Интересно, может именно Малыша Бойлера слышал Ган по ночам?
  Но очень скоро в звуки работающего паровика вплелись ломаные ноты. Они звучали всё громче и громче. Постепенно шум поглотил бульканье котла, и Ган зажал уши. В голове гудело. Он не знал что это за звуки, но они причиняли невыносимую боль. В этот момент дверь чулана открылась, и внутрь зашла Мамаша Бойл.
  - Ты очень бледный, - сказала она в который раз. - Иди в постель. Я принесу тебе лекарство. Не время болеть.
  Ган дремал, на грани восприятия он чувствовал аромат шоколада и апельсина. В соседней комнате затихли осторожные шаги. Кто-то сказал: "День Святого Андрея". Кто-то зашёл в комнату, но Ган видел только смутный силуэт на фоне распахнутой двери. Потом снова стало темно, и следующее, что он увидел - это пара кексов и стакан молока.
  Очень хотелось пить, и Ган залпом опустошил стакан - и это при том, что он терпеть не мог молоко. Съев кексы - они были шоколадными - Ган почувствовал прилив сил. Он оделся и спустился вниз.
  Все сидели за столом и пили чай. Мамаша Бойл уносила пустые тарелки.
  - Уже утро? - удивился Ган. А потом он вспомнил кого он слышал во сне - ежечасник! - А почему меня не разбудили?
  - Да, в общем-то торопиться некуда, сегодня выходной, - подмигнул Реми. - Но по секрету скажу, это просто потому, что кексы были очень вкусными, и мы не хотели делиться.
  Ган хмыкнул.
  - Мы уже позавтракали. Реми оставил тебе кексы. Но если хочешь ещё, присоединяйся, - сказал мистер Моркел.
  Когда Ган сел на своё место, мистер Моркел внимательно оглядел его, Лидия потрогала лоб Гана.
  - Как ты себя чувствуешь? - спросил отец.
  - Нормально, - кивнул Ган.
  - Готов к труду и обороне? - бодро проговорил Сэмон.
  - Да.
  - Это замечательно, - сказал мистер Моркел и куда-то отошёл. Обратно он вернулся с папкой. - Это заявка на практику в моём отделе. Нужна твоя подпись.
  Мистер Моркел передал бумагу и ручку сыну. Ган занёс ручку над бумагой и замер в нерешительности. Двумя путями не может идти никто. Сейчас самый подходящий момент, чтобы сказать отцу, что он передумал. Но передумал ли он? Ган с ужасом смотрел на свою правую руку - она сама собой, без его желания приблизилась к заветному окошку. Ган с усилием отдёрнул руку, но она упорно желала поставить подпись на заявке.
  В голове у Гана заговорили два голоса - один сухой и тихий, и второй - страстный, умоляющий. Первый убеждал Гана, что он слишком много мечтает и думает о несбыточном, а второй - что если Ган поддастся на чужие уговоры, то он потеряет себя раз и навсегда. Ган зажмурился. Голова трещала, будто изнутри по ней долбили молотком.
  Тёплая и солоноватая струйка стекла на его губы. Ган дотронулся до губ и открыл глаза. На пальцах остались красные следы. Кровь.
  Ган посмотрел на бланк заявки. Он весь был заляпан кровью. Правая рука болела, но Ган с облегчением вздохнул, когда увидел, что он так и не оставил свою подпись.
  Вокруг него творилась паника. Лидия и Мила причитали и звали Мамашу Бойл. Сэмон прибежал с кружкой, полной воды, а Реми протянул Гану салфетку. И только мистер Моркел сохранял спокойствие.
  Когда все убедились, что Ган в полном порядке, тихий и сухой голос заставил Гана вздрогнуть. Сначала ему показалось, что этот голос снова звучал в его мыслях. Но когда Ами обернулись в сторону мистера Моркела, стало понятно, что это он говорил.
  - Я закажу дополнительный бланк.
  - Нет, - твёрдо произнёс Ган.
  Сын и отец долго молчали, смотря друг другу в глаза. Ган пытался мысленно прокричать, сказать, что ему очень жаль, но вслух он не мог выговорить ни слова.
   - Что значит нет? Ты же хочешь успеть подать документы до окончания набора на стажировку? В будущем этот опыт пригодится в твоей карьере.
  - Нет, - повторил Ган.
  - Ты ведь намерен продолжить династию? - мистер Моркел нахмурился.
  Несколько секунд длилась тишина. Гану показалось, что Ами затаили дыхание, чтобы не пропустить его ответ.
  - Нет, - выдохнул Ган.
  - И что же ты намерен делать? Если ты думал продолжить дело матери, то, боюсь, этот путь для тебя закрыт.
  Ами удивлённо переглянулись.
  - Ей не нужен довесок, - мистер Моркел сощурился. - Твоя мать отказалась от тебя.
  Сказав это, мистер Моркел кинул через весь стол какую-то бумагу. Ган взял её трясущимися руками. Перед глазами всё расплывалось, и он с трудом прочитал:
  
  Мистеру Мелвину Моркелу в визе отказать.
  
  С сожалением сообщаем, что в Ваших услугах мы не нуждаемся. К несчастью, Ваш сын Морган не удовлетворяет нашим стандартам Талантов и не может быть принят в Золотой Округ. Желаем Вам успехов в работе и творчестве.
  
  С наилучшими пожеланиями, Лорейн Райт
  секретарь комитета по связям с прошлым,
  Золотого Округа
  
  
  - Ты хотел последовать за ней, - прошептал Ган. - Вот почему ты все эти годы заставлял меня заниматься музыкой.
  - Не только поэтому, - в глазах мистера Моркела мелькнула искорка, но он откашлялся и сказал привычным сухим тоном. - Музыка развивает личность.
  Ган замолк. Он смял бумажку.
  - Не удовлетворяю стандартам, - хмыкнул Ган. Эти слова действительно задели его гордость.
  - Морган, значит ты пойдёшь в Апполо? - проговорил Реми и вдруг покраснел. - Извини, я случайно прочитал твои письма - они лежали в коробке Мамаши Бойл.
  - Нет, - Ган мотнул головой и опередил Реми. - Музыка и счетоводство - это не моё.
  - Не твоё? - рявкнул мистер Моркел и ударил по столу.
  Ган и Реми вздрогнули от неожиданности.
  - А больше никаких талантов ты, сынок, не проявил. Конечно, ты можешь выполнять любую работу, не требующую квалификации, если у тебя хватит наглости наплевать на все те усилия, которые были затрачены, чтобы обучить тебя, - прошептал мистер Моркел. - Если я для тебя не авторитет, то подумай о школе, о городе, о тех, наконец, кто тратил своё время на тебя. И что ты теперь говоришь? Ты не хочешь вернуть долг. Замечательно. Превосходно. Мой сын - лентяй.
  Внутри Гана всё забурлило. Это он лентяй? Ну уж нет, у него на этот счёт есть своё мнение. Он сощурил глаза и твёрдым голосом сказал:
  - Я иду в колледж Эола.
  Мистер Моркел судорожно выдохнул.
  - Олимпус? - прошептал он. Отец был действительно обезоружен. Его глаза заблестели. - Значит, и ты оставляешь меня... я нужен всем, кроме моей семьи. Только семья меня не ценит. И опять всё сделано в тайне. За спиной.
  Мистер Моркел внимательно посмотрел на Гана, его кулаки сжались так сильно, что костяшки пальцев побелели.
  - Ты очень похож на свою мать.
  - Нет! - крикнул Ган, поднимаясь. Он тоже сжал кулаки. - Всё, что угодно, но только не сравнивай меня с предателем. Клянусь, я сделаю всё, чтобы ты гордился мной. Может, я и не оправдаю твоих надежд и не стану хорошим компаньоном, но я сделаю всё, чтобы стать самым лучшим сыном. Поверь мне, я сделаю всё!
  Ган тяжело дышал. Грудь взмывалась часто-часто, а глаза лихорадочно блестели.
  Мистер Моркел рассеянно смотрел перед собой. Наконец, на его лице мелькнула тень улыбки.
  - Странно, но в тебе я не сомневаюсь, - проговорил он.
  Реми с восхищением смотрел на Гана.
  - Морган, ну ты даёшь...
  - Ты уже точно знаешь, что тебя берут? - спросил Сэмон. - Они давно не набирали людей с улицы.
  - Значит, мне повезло, - кивнул Ган. - Это случайность. Я нашёл Золотую Фишку и ходил к Оракулу. Это я тот нарушитель.
  Повисла многозначительная тишина. Мистер Моркел откашлялся.
  - Во всяком случае, у олимпийцев есть больше возможностей привить дисциплину. Вот уж не думал, что тебе интересна субавиация. Что ж, это похвальное, а главное - нужное дело. Но тебе придётся потрудиться - представлять Старое Королевство могут только самые достойные, и тебе придётся соответствовать... подумать только, мой сын - спутник Его Величества!
  Ган облегчённо выдохнул. Отец не сердится на него. Зря Ган так долго хранил секрет.
  Но вдруг всё изменилось.
  Ледяная игла уколола Гана в грудь. В глазах снова зарябило, и жёлтые нити завертелись перед его лицом.
  Нити свернулись в клубки, клубки засверкали как блики воде, и из них вышли тени. Четыре тени - и три из них были опасными. В той мере, как опасна, например, Матильда Пушшок, когда ты действительно натворил что-то безобразное. На левых предплечьях этих теней сияли символы. Это было единственное, что имело чёткость линий: глаз в треугольнике, символ Дозора.
  Ган перевёл взгляд на четвёртую тень. Долго гадать не пришлось. Улыбка, теперь ставшая воспоминанием, всё ещё хранила сияние. Ган был рад, что мисс Гудфеллоу даже в столь непривычном облике выглядела вполне себе дружелюбно.
  Дозорные окружили мисс Гудфеллоу. Они показали ей что-то тёмное. Но когда Ган пригляделся к квадратной тени, зажатой в руке дозорного, то с трудом сдержал глаза открытыми. Яркое, ослепительно-белое сияние пошло трещинами, и из него пророс росток пронзительно-синего света.
  - Мы проверили все школы города - везде отрицательный ответ. Уныллис направил нас к вам. Сам он был немного не в себе, - дозорный замялся и откашлялся. - Надеемся на вашу помощь. Это фотография нарушителя. Вам знакомо его лицо?
  Услышав голоса, далёкие как эхо, Ган вздрогнул. Он не надеялся, что мисс Гудфеллоу соврёт. Она не должна выгораживать его.
  - Да, знакомо, - кивнула она после недолгой заминки.
  Ган выдохнул. Всё правильно. Он и так натворил дел.
  - И кто же он?
  - Морган Моркел, - ответила она.
  - Морган Моркел. Замечательно, - один из дозорных сделал пометку. - Вы знаете, что ему напророчила железяка?
  - Нет.
  - Колледж Эола. Туда ему дорога. С глаз долой, из сердца - вон.
  Ган с облегчением выдохнул. Они просто-напросто искали его, чтобы выяснить имя получателя пророчества. Ведь Оракул не смог распечатать лист распределения. Всё встало на свои места. Впрочем, Ган не сбрасывал со счетов возможность наказания.
  Видение растаяло, и он облегчённо выдохнул. Голова кружилась, руки онемели от холода, а в животе неприятно крутило.
  - Мисс Гудфеллоу, - прошептал Ган.
  Тут же раздался телефонный звонок. Послышались торопливые шаги Мамаши Бойл.
  - Да, мисс Гудфеллоу, да сейчас, минуту. Морган, тебя!
  Ган подскочил и подбежал к трубке. На том конце провода раздался приветливый голос.
  - Алло, здравствуй, Морган.
  - Здравствуйте, мисс Гудфеллоу.
  - Ко мне приходили интересные люди, догадайся кто, - она замолкла, Ган промямлил что-то невразумительное. - Дозорные искали маленького нарушителя. Не знаешь кого именно?
  Ган не мог понять - сердится она, или же она разочарована. Он погладил холодный корпус телефона, дотронулся до стеклянного диска.
  - Они передали мне бланк рапределения. Если ты друг тому нарушителю, передай ему - если до вечера он не подпишет бланк, ему придётся ждать следующего набора полгода. Или год. Или всю жизнь.
  - Хорошо, мисс Гудфеллоу, - сдался Ган.
  - Ну разумеется, - Ган явственно услышал в её голосе улыбку. - Жду вас.
  Он повесил трубку на крючок. Кого это - вас?
  - Пап, мне нужно отнести мисс Гудфеллоу домашнюю работу, - он соврал на всякий случай - а вдруг папа передумает и запретит ему идти в колледж?
  - Не забудь зонт, - ответил мистер Моркел.
  Ган подумал, что папа, верно шутит. Как можно забыть зонт, если дождь не прекращается уже второй день?!
  Он быстро сбегал в свою комнату, схватил сумку, вернулся в прихожую, накинул куртку, ботинки, и схватив первый попавшийся зонт, выбежал на улицу.
  Ган шагал по тропинке. Под ногами чавкала грязь, и сложно было представить, что под слякотью спрятаны блестящие осколки. Пожухлые гортензии выглядели жалко и сиротливо.
  Мисс Гудфеллоу жила в Гранд Нитс на Солнечной улице, в одноэтажном доме - одном из тех, которые выделялись молодым специалистам, не обременённым семьёй.
  Сквозь завесу дождя едва было видно дальше собственного носа, отчего Ган чуть не столкнулся с бегущим господином в котелке, укрывшимся от непогоды газеткой.
  Не смотря на бушующую стихию, Ган добрался очень скоро. Он задержал дыхание и поднялся на веранду. Узкий навес протянулся на всю длину улицы. Спрятавшись под ним, Ган закрыл зонт и позвонил в квартиру учительницы.
  Смотровое окно, забранное квадратным переплётом, светилось жёлтым. Над клетчатой занавеской мелькнула кудрявая золотистая макушка. Ган с облегчением выдохнул. Мисс Гудфеллоу дома.
  Дверь распахнулась, и Зоннэ едва не наткнулся на Гана.
  - Мори? - Зоннэ оглянулся и притворил за собой дверь.
  Выглядел Старший Товарищ застигнутым врасплох. Ган нахмурился. В голову полезли всякие дурные мысли.
  - Ты тут чего забыл с утра пораньше? - шикнул Зоннэ. От его обычной беззаботной весёлости не осталось и следа.
  - Тихо, Зоннэ, - Ган сощурился, осматривая товарища. Значит, мисс Гудфеллоу позвала Зоннэ не как Страшего Товарища Гана. - У каждого есть свои секреты.
  - Верно. Я надеялся на твоё понимание. Ты сейчас же пойдёшь домой и без всяких вопросов.
  В доме послышались шаги. Дверь распахнулась, и мисс Гудфеллоу, какая она была - в лёгком канареечном платье, с собранными в пучок волосами, посмотрела на парней. Если она и удивилась, то не показала этого. Она улыбнулась Гану и с укором посмотрела на Зоннэ.
  - Почему не впустишь друга в дом? Морган, между прочим, после болезни. Ему вредно долго стоять на ветру.
  - Ну пошли, - сердито буркнул Зоннэ и покраснел.
  Ган с мрачным удовольствием последовал за Товарищем. В груди у него царапал душу зверь ревности.
  Мисс Гудфеллоу захлопнула дверь и бодро стянула с Гана куртку и повесила её рядом с мокрым плащом Зоннэ. Она кинула мокрый зонт в корзинку и выдала Гану тапочки. Тапочки были очень миленькими, но явно девчачьими - розовыми в горошек. Зоннэ мстительно ухмыльнулся - его тапки были зелёными с золотой прострочкой. Мисс Гудфеллоу упорхнула вглубь квартиры, крикнув: "Будем чаёвничать".
  - За мной, - с досадой буркнул Зоннэ и пошёл впереди.
  Удивительно - думал Ган - как легко Зоннэ открыл секрет убежища, и с какой неохотой делился другим своим секретом. А то, что у Зоннэ какой-то секрет, так это даже гадать не надо.
  Дом мисс Гудфеллоу был полным её отражением. Маленький - гораздо меньше даже дома Моркелов, такой же опрятный, но в сотню раз живее. Ган всегда удивлялся почему у него дома на стенах нет фотографий - все они хранились в пыльной коробке на чердаке. Да и лишних украшений у Моркелов не было - только нужные, функциональные вещи, да и награды, призванные продемонстрировать, что жители дома семь по улице Чистикс были добропорядочными, трудолюбивыми, а главное - успешными людьми. У мисс Гудфеллоу всё было наоборот: стены оклеены обоями тёплого песочного цвета с цветочным рисунком, множество фотографий в затейливых рамках, рукодельные коврики, симпатичные кованые бра. Даже звучал дом мисс Гудфеллоу иначе - вместо монотонного жужжания радио, из гостиной доносился звук патифона.
  Впрочем, последнее наблюдение Гану не понравилось. Чего это Зоннэ делает в доме его учительницы. Музыку слушает? Оч-чень интересно. Случайно проходил мимо? Вот и проходил бы! Ан, нет - зашёл на звук музыки. Не даром выглядел Зоннэ застигнутым врасплох, как козёл, которого поймали в огороде за поеданием хозяйской капусты.
  - Ты тут чего забыл с утра пораньше? - Ган невольно повторил вопрос Зоннэ. - Откуда ты тут вообще взялся?
  Тот ничего не успел ответить. Мисс Гудфеллоу выглянула из кухонки - маленькой, с крошечным окном над раковиной. Внутри теснилась плита на две конфорки, низкий холодильник, над которым висел посудный шкаф. Прямоугольный столик стоял вплотную к стене.
  Мисс Гудфеллоу усадила Гана в углу. Зоннэ остался стоять - он сложил руки на груди, скрестил ноги и прислонился к стене. Над его головой как странный нимб висели круглые часы с деревянными стрелками. Мисс Гудфеллоу согрела чайник и расставила кружки. Пока она колдовала, никто не говорил ни слова.
  Когда мисс Гудфеллоу разлила по чашкам ароматный чай с травами, Ган взял чашку чтобы как-то занять руки. Мисс Гудфеллоу села напротив него. Её красивые миндалевидные глаза с интересом смотрели на Гана.
  Ему вдруг подумалось, что мисс Гудфеллоу очень молода. Он никогда всерьёз не задумывался над тем сколько ей лет. А если подумать, то четыре года назад, когда мисс Гудфеллоу пришла работать в Хай Вольта ещё практиканткой, она ещё не окончила колледж и было ей тогда не больше восемнадцати.
  - Рассказывай, - мягко, но настойчиво произнесла мисс Гудфеллоу.
  Ган настороженно глянул на Зоннэ. Тот выглядел смурным и весьма раздражённым.
  - Ты оказался тёмной лошадкой, да Морган Моркел? - улыбнулась мисс Гудфеллоу. - Почему ты никому не рассказывал о своих намерениях?
  - Это случайность, - проговорил Ган.
  Зоннэ недоумённо посмотрел на него.
  Мисс Гудфеллоу улыбнулась.
  - Если бы ты был уверен в своём выборе, то не рискнул бы всем. Ты бы не пошёл к Оракулу ночью, во время комендантского часа. Ты до сих пор не нарушал ни одного правила. Ты входишь в список гордости, и ты действительно на верном пути к своей цели. Но ведь цель оказалась ложной, не так ли?
  Ган кивнул. На лице Зоннэ замерло выражение крайнего ужаса.
  - Ты чего сделал? - дрогнувшим голосом проговорил Зоннэ. - Так ты не просто так позвала меня...
  Мисс Гудфеллоу проигнорировала вопрос Зоннэ.
  - Ты правда хочешь отправиться в Олимпус? - тихо спросила мисс Гудфеллоу. - Или это побег?
  - Правда хочу, - Ган хлебнул чая. В животе сразу перестало колоть. - Я давно мечтал.
  - Как интересно, - Зоннэ потёр подбородок. Он нахмурился. - Давно мечтал и ничего никому не говорил. Ты в курсе, что сделай ты это на день раньше, то отвечать пришлось бы мне? Спасибо тебе, братец.
  - Давно мечтал и совершенно случайно получил такую возможность, - проговорила мисс Гудфеллоу, по прежнему не обращая внимание на Зоннэ.
  - Вы же говорите, что ничто не случайно, - недоумевал Ган.
  - Именно. Ты уловил самую суть, - улыбнулась мисс Гудфеллоу. - Это судьба, Морган. Ты обязательно должен использовать этот шанс.
  Ган улыбнулся.
  - А что мистер Моркел? Уже знает? - поинтересовалась она.
  - Да. Я думаю, он в порядке.
  - А зачем ты пришёл-то? - буркнул Зоннэ. - Ты всё сделал, что ещё надо?
  - Зоннэ, не будь букой, - ласково проговорила мисс Гудфеллоу. - Не у тебя одного есть важные дела.
  Зоннэ покраснел.
  - А как твоя стажировка у Ока? - осторожно спросил Ган. Нужно было срочно переводить тему в другое русло.
  Зоннэ расцвёл. Он широко улыбнулся, будто и не сердился на Гана минуту назад. Он плюхнулся на стул рядом с Ганом и закинул руку ему на плечо.
  - Отлично, дружище! Скоро получу место в лаборатории.
  - Поздравляю, - Ган закусил губу. - А чем Око конкретно занимается? Измеряет характеры?
  - Не совсем. Потенциалы, - Зоннэ со стуком захлопнул рот. Он выглядел так, будто сболтнул лишнее. Он потрепал Гана по макушке. - Но тебе, разумеется, это не интересно. Научная скукотища.
  Ган сощурился. И Зоннэ - туда же. Секреты. Тайны.
  - Мисс Гудфеллоу, я пришёл, - опомнился Ган. - Я принёс домашнюю работу. И я хотел...
  Он протянул ей тетрадку. Мисс Гудфеллоу странно на него посмотрела и улыбнулась.
  - Молодец, отлично, - она просмотрела его записи. - Вот бланк.
  В ответ она дала ему лист голубоватой бумаги. На ней широким шрифтом были выбито: "Распределение в колледж Эола. Осенний набор 1936 года. Курсант номер один", и дописано от руки: "Морган Моркел". Ган поспешно поставил свою подпись. Синие чернила быстро высохли, и Ган протянул блак Мисс Гудфеллоу. Она тут же свернула бумагу в трубку, упаковала её в тубу и отправила по пневмо-почте.
  Ган с замиранием сердца следил за тем, как мисс Гудфеллоу закрывает почтовую дверцу. Над дверцей загорелся зелёный огонёк, раздался гул, и туба улетела. Ган боялся - а вдруг, возникнет пробка, и его письмо не успеет в назначенный срок. Но страхи не подтвердились. Очень скоро пришёл ответ. Мисс Гудфеллоу открыла дверцу - загорелся красный огонёк.
  - Держи, это тебе, - она протянула тубу.
  - Мистеру Моргану Моркелу, - прочитал Ган послание. - Вы приняты, дальнейшие инструкции будут даны после Посвящения.
  - Поздравляю, - Зоннэ со всей силы хлопнул Гана по спине.
  - Я уж думал, что меня никуда не возьмут. Думал, что провалил Характеризацию.
  - И зря. Прошёл с успехом. Я уже говорила твоему отцу, что ты подтвердил свою репутацию, - сказав это, мисс Гудфеллоу слегка зарделась и поспешно толкнула Гану коробку с печеньем. - Угощайся. Овсяное с изюмом.
  Ган взял одно печенье, но только чтобы не обижать учительницу.
  - А откуда вы знакомы? - Ган скосился на Зоннэ.
  Ответила мисс Гудфеллоу.
  - А разве ты не рассказывал Моргану? - она тоже посмотрела на Зоннэ и притворно пригрозила ему пальцем. - В своё время я была Старшим Товарищем Зоннэ.
  - Вот оно что, - Ган не сдержался и рассмеялся.
  - Ты чего? - буркнул Зоннэ.
  - Но с тех пор я предпочитаю, чтобы Зоннэ не напоминал о моём возрасте, и теперь мы общаемся просто как брат с сестрой.
  - Брат с сестрой? - глаза Гана округлились.
  - Двоюродные, - кивнул Зоннэ. - Я тебе рассказывал, просто не называл имени Эвелины, она всё-таки твоя учительница.
  Ган улыбнулся - он вспомнил рассказ Зоннэ про то как он со своей сестрой в детстве устраивал крысиные бега. Подумать только, мисс Гудфеллоу была той самой сестрой!
  Ган сразу расслабился и с удовольствием съел печенье. Подумав, он взял второе.
  - Вы очень молодая и красивая, - сказал он и покраснел.
  Брови Зоннэ взлетели вверх, а в глазах замерцали лукавые огоньки.
  - Я хотел сказать, что вам можно не беспокоиться о возрасте.
  - Ты очень любезен, - улыбнулась мисс Гудфеллоу и деликатно откашлялась. - Морган, а ты нашёл пару на бал?
  - Я...
  - Ну ничего, ты ещё очень молод, переживёшь, - Зоннэ понял всё без слов.
  - А что насчёт тебя? - отомстил Ган.
  - Я... - Зоннэ густо покраснел. - Ну я вообще-то...
  - Мы как раз решали эту проблему, - откликнулась мисс Гудфеллоу. - Зоннэ попросил меня научить его одному танцу.
  Зоннэ кинул на неё уничижительный взгляд, и Ган понял что именно уроки танцев Зоннэ и пытался скрыть от него.
  Ган ухмыльнулся.
  - Вижу у тебя, дружище, проблем нету.
  - Отвянь, - промямлил Зоннэ.
  - Ка-ак гру-убо-о, - передразнил его Ган.
  Всё было хорошо. Не считая того, что когда Ган вернулся домой, его мысли опять завертелись вокруг странностей, творившихся с ним.
  Может, если о них забыть, тогда и проблема исчезнет сама собой?
  
  ***
  
  Когда контроллер уснул, Николс перебрался в любимое кресло Гарольда Мак Харроу. Он несколько часов сидел без движения, и со стороны производил впечатление человека, впавшего в ступор. Глаза Николса были открыты, но сам он находился где-то между сном и явью.
  Перед его глазами проносились бесформенные цветовые пятна. Николсу казалось, что он смотрит немое кино, чёткость которого забыли отрегулировать.
  Резкий хлопок вернул его к реальности. Николс потерянно огляделся, вспоминая где он находится. Встретившись лицом к лицу с Помошкинсом, учёный отпрял в испуге, а потом всё вспомнил.
  - Сэр, чай отов, - сообщил Помошкинс и отошёл в сторонку.
  Николс увидел знакомый столик на колёсиках. Контроллер уже проснулся и выглядел бодрячком.
  - Профессор, я не знал как долго вы проспите, и поэтому не решился заказывать ужин.
  Николс взял чашку чая. Пальцам стало приятно тепло.
  В гостиной было темно. Кроме небольшого грозосвета, который стоял на столе, и лампочки в голове Помошкинса, других источников света не было.
  - Романтика, - хмыкнул Николс. - Как это похоже на мои экспедиции. Да, давно это было.
  Мур с интересом глянул в лицо старика, посветлевшее от воспоминаний.
  - Тебе уже лучше? - поинтересовался Николс.
  - Да, пожалуй, но в руках всё ещё чувствуется слабость, - руки Мура тряслись, и чай едва не выплёскивался на стол.
  Николс проникся отцовскими чувствами к парнишке. Ему захотелось проявить заботу, поблагодарить Мура за помощь.
  - Расскажи о себе.
  Мур удивлённо вскинул брови.
  - Я обычный служащий Олимпуса. Родился, учился - вот и всё.
  - Это просто функции, - отмахнулся Николс. - Я хочу знать кто ты есть, Рэй Ти Мур.
  - Вы мне не доверяете? Ждёте подвоха? - Мур нахмурился. - Слово офицера для вас ничего не значит?
  Николс устало покачал головой.
  - Молодой ты, ничего в жизни не понимаешь. В человеке столько всего намешано, что и не представить. Настоящему человеку невозможно дать такое звание, которое целиком и полностью описало бы его сущность.
  Контроллер сощурился, он прошептал что-то вроде "молодой" и вызывающе усмехнулся.
  - Могу развить вашу мысль, профессор. Иногда внешность обманчива, и то, что мы видим, является лишь частью целой картины.
  - Верно, - улыбнулся Николс.
  - Но знаете, некоторые ярлыки пристают к нам надёжнее, - Мур, таки, пролил чай на брюки и досадливо поморщился. - Я действительно чувствую себя частью Олимпуса. Это сильнее меня, понимаете? Больше нигде я не смогу быть настолько самим собой. Рэй Ти Мур - верный офицер Олимпуса. И я хочу им быть.
  - Теперь я понял о тебе куда больше, - Николс благодарно кивнул и пригубил чай. - Пока мы ждём твоего таинственного союзника, может, стоит поужинать?
  - Верно, - Мур подмигнул Помошкинсу. - Старик, ты знаешь что надо делать.
  Помошкинс вздрогнул и поклонился.
  - Сэр, риготовить любимое блюдо сэра Мак Ха-ро? Озяин любил хаггис. Нужно взять баранью печень, сердце, лёгкие, обвалять всё в муке, смешать с салом, специями и сварить в рубце. Желаете?
  Николс поморщился. Название знаменитого шотландского блюда звучало аппетитнее его составляющих.
  - Помошкинс, поищи в шкафчике, - с истеричным смешком произнёс Мур. - Что найдёшь, из того и готовить будешь.
  - Да сэр, - кивнул Помошкинс и скрылся из виду.
  Как только дворецкий ушёл, стало гораздо темнее.
  - Совсем плох стал. Забывает на каждом шагу, - пояснил Мур и покачал головой. - Но зато как сохранил базовые данные.
  У Николса возникло ощущение, что Мур сам того не зная, указал ему на нечто важное.
  - Хотел бы я поговорить с ним о былых годах, - пробормотал Николс, а вслух добавил. - Я как посмотрю, ты хорошо знаешь Помошкинса?
  - Не так чтобы очень хорошо. Я бывал в особняке Мак Харроу, когда готовил операцию по вашему перемещению.
  Николс вдруг понял, что его насторожило.
  - Почему мы не могли сразу отправиться в Олимпус?
  - Это часть моего задания. Я не привык ставить под сомнение приказы начальства, - Мур отвёл взгляд.
  - Я же вижу, что вам известно больше, лейтенант, - Николс сделал ударение на звание Мура, чтобы придать значимости контроллеру.
  Мур усмехнулся, заметив уловку учёного.
  - Секретность и ещё раз секретность, - и подумав, добавил. - Впрочем, вам стоит это знать. Мы подозреваем, что в Олимпусе есть агенты Ареса.
  Николс взволнованно выдохнул.
  - А ты уверен, что твоему человеку можно верить?
  - На все сто, это даже не обсуждается.
  Николс прекратил расспросы - вскоре он сам всё узнает.
  Из коридора вынырнул жёлтый огонёк.
  - Я накрыл в столовой, - сообщил Помошкинс.
  Контроллер поднялся, неуклюже поставил чашку на стол, но промахнулся, и она со звоном разбилась.
  - Я уберу, уберу! - дворецкий ничуть не огорчился потере предмета из старинного сервиза. Робот с видимой радостью прислуживал людям, даже когда они крушили фамильные ценности.
  - Прости, старина, - извинился Мур. - Идёмте, профессор, мне интересно как выкрутился наш хозяин и приготовил хаггис из амброзиуса. Наверное, использовал печень из амброзиуса, поперчил амброзиусом и смешал всё с амброзиусом.
  Николс улыбнулся.
  Они сели за противоположные концы длинного стола. Помошкинс достал из своих запасов высокие белые свечи и установил их в канделябрах. Высокий потолок терялся во тьме, и стол выглядел мостиком света между прошлым, полным уюта и будущим, полным загадок. В окнах мерцали отражения огоньков, и Мур приказал Помошкинсу задёрнуть шторы.
  - Хватит разговоров про одно привидение в заброшенном доме. Не дай Бог, кто увидит огонь, подумают, что здесь целый шабаш.
  Помошкинс на этот раз дейсвительно удивил их своим кулинарным искусством.
  - Старина, это что, сыр? - Мур с опасением поковырял вилкой нечто зелёно-белое на маленьком блюдце.
  - О, да, сэр ор блю, - кивнул Помошкинс.
  - Уверен, что он хотел сказать не "дор блю", а "скорблю", - пошутил Мур. - Помошкинс, этого не было в меню. Эта крысиная отрава.
  - Неужели? Моя оплошность! - Помошкинс с ужасом забрал тарелки с "сыром".
  - А что это? - Николс настороженно понюхал тарелку с какими-то тефтелями.
  - Тефтели из амброзиуса и галет, сэр, - поклонился Помошкинс.
  - Не особенно большое разнообразие, - Мур извинительно развёл руками и принялся за еду.
  - Я не привиредливый. Главное, чтобы выжить.
  - Главное, что вкусно! - Мур быстро прикончил свою порцию.
  - А на десерт цукаты из нектара, - сообщил Помошкинс.
  - Живём, - кивнул Николс.
  Когда Помошкинс принёс чай, Николс почувствовал, что мир возвращается на своё место.
  - А чай, случайно, не из тараканов? - пошутил учёный.
  - Обижаете, я припас баночку лучшего, индийского, - ответил Мур. - Нам осталось недолго ждать.
  Но эти три часа ожидания показались Николсу нестерпимо долгими. Когда свечи значительно укоротились, Помошкинс вдруг встрепенулся. Из его лба полезла синяя лампочка.
  - Нет, дружище, это свои, - покачал головой Мур. - Новый гость сэра Мак Харроу.
  Скоро на дорожке у дома послышались торопливые шаги. Николс и Мур приблизились к входной двери. В смотровом окошке угадывался тонкий силуэт.
  Мур открыл дверь и внутрь вошла девочка с кепкой на растрёпанных волосах и огромным рюкзаком. Её лицо показалось Николсу смутно знакомым.
  - Насилу оторвалась, - прошептала она и плюхнулась на пол.
  - Дозор? - догадался Мур.
  - Ага. Пришлось прятаться в подвале заброшенного дома. Думала не уйдут никогда. И не представляешь, там был мальчишка.
  - Это плохо, очень плохо.
  - Не бойся, он не выдаст. Сам бежал от Дозора. Представляешь, он нашёл Золотую Фишку и хотел испытать её ночью. Стеснялся, наверное. Кстати, испытал. Не поверишь! Его распределили в колледж Эола! Такая несправедливость - пальцем о палец не ударил.
  - Колледж Эола? Не спеши завидовать. Ты же знаешь что значит приход нового Ястреба. Уверен, ты бы не хотела занять место таким образом, - тихо проговорил Мур.
  Девочка потупилась.
  - Золотую Фишку, говоришь нашёл? Какое совпадение, - пробормотал Николс. - Готов поспорить, что это его Помошкинс засёк в парке, и он нашёл именно мою Фишку. Хорошо, что я её выкинул. Мне она ни к чему, а мальчишке пригодилась. Счастливчик.
  - Тебя точно больше никто не засёк? - спросил Мур.
  - Ещё чего, - фыркнула она. - Даже если и засекут, всё равно не узнают. Меня в форме никто не узнаёт.
  Сказав это, она почему-то нахмурилась.
  - Где приземлился мой катер?
  - Рэй... - она опасливо посмотрела на друга. - Твой катер взорвался недалеко от Грозбурга. Кто-то испортил его, так ведь?
  Мур и Николс мрачно переглянулись.
  - Но кто? - прошептала девочка.
  - Ты спустилась на отцовском катере-невидимке?
  - Да, он оставил музыкальный код. Он не хотел отпускать меня, но ты же знаешь... куда ты - туда и я, - замялась она и вдруг бодро воскликнула. - К тому же сам он не мог прилететь - у него важное совещание в Лондграде.
  Мур улыбнулся.
  - Значит так, профессор, будем ждать распоряжений.
  - Я вам тут еду принесла. В следующий раз я спущусь в Озон в понедельник. Если ничего не изменится, я попробую достать ещё провизии.
  - Спасибо, подруга. А теперь - иди.
  - Так хочу остаться, - прошептала она и улыбнулась. - Ладно, держи, ушла. Больно надо киснуть тут с вами.
  - Удачи, - шепнул Мур.
  Он закрыл за ней дверь и ещё долго стоял у смотрового окна.
  - Мне нечем порадовать вас, сэр, - печально сказал Мур. Он деланно бодро рассмеялся и заглянул в рюкзак. - Амброзиус, амброзиус и ещё раз амброзиус.
  Николс хмыкнул, оценив шутку. На душе же у него было черно.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"