Аннотация: Хотите верьте, хотите нет, но так оно и было на самом деле...
Сергей Сергеевич Одинцов, интеллигентнейший мужчина средних лет, старший научный сотрудник одного из институтов Российской Академии наук, проживал в отдаленном "спальном" районе Москвы в девятиэтажном доме, облицованном голубым кафелем. Из окна скромной трехкомнатной квартиры на 8-м этаже ему хорошо виден был двор и многочисленные машины, плотно, одна к другой, занимавшие подходы к тротуару, протянувшемуся вдоль дома. Поглядывая на них, он испытывал приятное чувство, потому что его машина стояла с другой стороне дома, укрытая в "ракушке", и, следовательно, ей была обеспечена хотя бы относительная безопасность.
Соседи Одинцовых были спокойные, тихие люди, между собой почти не общались, только поздороваются, когда встретятся в лифте или отправятся ведро выносить в мусоропровод. Одним из них был милиционер, сотрудник ГАИ, Анатолий Петрович Макушев. С ним Сергея Сергеевича все же связывали некоторые отношения, потому что они постоянно встречались на лестничной площадке, куда жены отправляли их покурить. Ну, перебросятся несколькими словами - о погоде, о недобросовестной работе дворников, о постоянном шуме в квартире на 9-м этаже, где заполночь играет громкая музыка, - и разойдутся.
Анатолий Петрович отправлялся на свой пост обычно в одно и то же время; раньше, чем уходил из дома Сергей Сергеевич.
Но однажды случилось, что то ли Анатолий Петрович припозднился, то ли Сергею Сергеевичу нужно было выйти из дому раньше обычного, но они встретились утром в лифте, и Анатолий Петрович без церемоний обратился к соседу:
- Слышь, Сергеич, а ты не подвезешь меня чуток на своем жигуле? Боюсь, как бы не опоздать, а то ведь без меня там все движение станет. Шучу, конечно, но нарушителей надо наказывать, это уж на полном серьезе.
- А где Ваш пост? - вежливо осведомился Одинцов.
- Да на Варшавке, недалеко. Будь другом.
- Ну, конечно, конечно, - обрадовался Сергей Сергеевич. По Варшавке он ехал в институт, следовательно, никакой потери времени не будет.
Одинцов быстро довез соседа до нужного места и поехал по своим делам. А сотрудник ГАИ в перепоясанной шинели и шапке по зимнему времени, на руках большие белые краги, на ногах валенки с калошами, в руках белый жезл - принялся за свой нелегкий труд по борьбе за безопасность движения.
То ли расписание дежурств сотрудников ГАИ изменилось, то ли изменился график работы у Одинцова - автору это неизвестно, - но с этих пор Макушев стал нередко обращаться к соседу с просьбой подвезти его к посту, и тот никогда не отказывал. Интеллигентность в третьем поколении не позволяла ему отказать, хотя порою, когда путь его пролегал вообще-то в ином направлении, это было ему неудобно.
Однажды, когда Одинцов ехал по Варшавскому шоссе, он попал в здоровенную пробку, пришлось довольно долго простоять в неподвижном ряду машин. Когда добрались, наконец, до места, где можно, было поторопиться, он переключил скорость и двинулся слишком быстро, нарушая, конечно, правила, но не слишком. Однако в ту же секунду раздался свисток, и постовой милиционер движением жезла приказал ему остановиться. "Ну надо же, в самый неподходящий момент" -подумал Сергей Сергеевич, сворачивая к обочине. Постовой, как положено, приветствовал нарушителя и предложил предъявить документы. Это был Анатолий Петрович Макушев!
- Вы меня не узнали, Анатолий Петрович? - удивился Одинцов
- Ваши права - не отвечая на вопрос, потребовал гаишник.
- Да я...
- Ваши документы !
Сергей Сергеевич был поражен железной твердостью знакомого милиционера. Однако документы, конечно, предъявил и штраф заплатил.О квитанции речи не было. Следующие два дня он в Институт не ездил, работал дома. А на третий день, когда он выводил свой жигуль из ракушки, к нему, как ни в чем не бывало, подошел Макушев и попросил подвезти его на пост. Сергей Сергеевич гостеприимно открыл дверцу и, не говоря ничего, без помех подвез соседа.
И вот сложилась весьма странная ситуация: Сергей Сергеевич регулярно подвозит соседа к месту его работы, Анатолий Петрович периодически штрафует его за нарушения и квитанции не дает. Сергей Сергеевич не заводит разговора ни о квитанциях, ни о том, что неужели сосед его не узнает. Проклятая гнилая интеллигентность не позволяет не только задавать гаишнику этот вопрос, но не позволяет и отказаться от предоставления ему бесплатных транспортных услуг.
А вот финал, который делает эту историю уже не смешной, а просто фантастической. Однажды постовой милиционер Макушев остановил старшего научного сотрудника Одинцова, когда тот в конце дня ехал домой, попросил по-соседски довезти его до дому. Одинцов открыл дверцу, и сосед удобно расположился на заднем сиденье, промолвил только: "Ох, и устал же я сегодня", шевелился недолго и захрапел.
Вот и дом, облицованный голубым кафелем, родной двор, 12-й подъезд. "Анатолий Петрович, приехали!" - громко сказал Одинцов и, не оборачивясь, увидел в зеркальце, что Макушев с трудом разлепил глаза и, полусонный, принялся выбираться из машины. Вышел и, кивнув Одинцову, направился к двери. Сергей Сергеевич быстро выехал в арку и направился к своей ракушке. Когда он уже поставил машину на место и стал выходить, то увидел, что на заднем сиденье лежат забытые соседом ослепительно белые милицейские краги. "Отнесу ему", - решил Сергей Сергеевич и взял краги. Каково же было его удивление, когда он увидел, что их широкие отвороты набиты деньгами!
Он колебался не долее нескольких секунд. Вытащил кучку смятых бумажек, среди которых мелькнула зеленая, сунул их в карман, быстрым шагом направился к мусорным контейнерам, бросил туда краги, закопал их поглубже и вернулся к машине. В этот момент из арки выбежал запыхавшийся Анатолий Петрович и, умерив шаг, направился к соседу.
- Сергеич, - спросил он с наигранным безразличием, - я тут ничего не оставил? Заснул, понимаешь...
- Да вроде нет, - спокойно ответил Одинцов. - Да Вы сами посмотрите, я внутрь не заглядывал. А в чем дело-то?
- Да так - Макушев внимательно осмотрел внутренность машины, - Ничего особенного.
Он взглянул на Одинцова с подозрением, повернулся и пошел домой. Что он мог еще сделать?
А Сергей Сергеевич Одинцов торжествовал победу над своей интеллигентностью, всегда вызывавшей неудовольствие и подозрения в широких общественных кругах и даже самому ему казавшейся чем-то рудиментарным. "Ну и что, - думал он, - а сколько он у меня наворовал? Взяточникам - бой!"