В поезде я переоделся в гражданское. С утра не отрываясь, стоял у открытого окна, смотрел на приближающуюся цивилизацию. Ах ты боже господи, настрелялси досыти, для моей для милушки теперь оставлю силушки. Два часа пополудни. Ярославский вокзал. Как легко лететь по ступенькам подземного перехода в серых старых моих ботинках. После полутора лет сапог. Заехал к маме на час, а потом к Ларисе. Она писала, что снимает квартиру на Палашевском переулке, с подругой. Приехал. Четырёхэтажный особняк. На площадке две квартиры. Окна квартиры выходят на восток, юг и запад, балкон, эркер, комната для прислуги. Потолки три сорок. Проводка наружная - плёточкой на колках, выключатели в металлическом корпусе тумблерного и кнопочного типа. Телефон - чёрный, пуленепробиваемый вариант. Шнур у телефонной трубки прямой, как в кинофильме "Волга - Волга". Сориться мы начали на третий день.
Квартиру Лариса сняла год назад с подругой на условиях ухода за престарелой бабушкой.
Месяца три я бездельничал. Столько разрешал КЗОТ (Кодекс законов о труде), чтобы не прервать трудовой стаж.
Прошло три недели, и мы с Ларисой поехали в Каунас к её родственникам. Они приютили нас у себя в общежитии офицеров-вертолетчиков. Также как у русских, у литовцев окончания женских и мужских фамилий отличаются. У мужчин фамилии оканчиваются на -ас, -юс, у женщин на -ене. Я не знал и спрашивал встречных:
- Мне бы Люсю Маскавичюс повидать.
- Мне бы тоже.
Из нашего окна виден забор, за которым стоят вертолёты с шестью или восемью лопастями.
Время в Каунасе провели бездарно, ездили или ходили в город или на озеро вблизи Каунаса. В городе мы любили ходить по главной пешеходной улице.
Живём мы в пригороде. Ходить в город ближе - по железнодорожному мосту через Нямунас. На мосту всегда дежурит автоматчик в тёмно-синей форме.
У Каунасского озера зона отдыха и парк развлечений. К противоположному берегу грести час на лодке. Он кажется необитаемым, сплошные заросли ивы. Здесь у берега плавают хлопья розовой пены.
На пути к железнодорожной станции стоит одинокий киоск, без людей, потому что будни. Продают сосиски, которые вкусно пахнут, как микояновские. В Москве в открытой продаже таких нет.
Почти перед отъездом нас пригласили на свадьбу. Отвезли на машине на окраину. Вся улица состоит из ряда одноэтажных каменных домиков с приусадебными участками, низкие заборчики, вишни, яблони, смородина, чисто, травка. Нас тихо предупредили, что в такой-то бутылке спиртное для невоздержанных. После него расстроится желудок. Национальный торт или пирог из песочного теста, похож на горку песка на балтийском пляже.
Хотели съездить в Клайпеду, но опоздали на поезд из-за сдвига местного времени на час.
Кроме коробки конфет я ничего не оставил гостеприимным хозяевам. Они отказывались от денег. Так нехорошо получилось.
После отпуска я вернулся на ЗИЛ, в свой отдел. Ребята меня с радостью приняли. Показали новую технику, контроллеры. Я с интересом включился в работу.
Оклад мне положили 160 рублей. Года за два - три он вырос до двухсот. В этот период деньги впервые стали оставаться, потому что цены были ещё относительно стабильны. У нас с Ларисой скопилось тысяча рублей, они лежали на полке этажерки, Лариса что-то покупала. В конце 80-х, начале 90-х годов в промтоварных магазинах был дефицит товаров, такой же, как в коммунистические времена. Даже имея деньги, проездив весь день по городу, не купишь ботинки, женские сапоги, рубашку и другие вещи из длинного списка. Везде очереди. За молоком и хлебом, за колбасой и сыром. От трёх до тридцати человек впереди. Сначала нужно выстоять очередь в кассу. В промтоварный очереди многочасовые. Бывает, что часов восемь стояния оканчиваются неудачей. Люди покупают много ненужных вещей - про запас родным или знакомым. Обувь берут даже меньшего размера на разнос.
Чтобы не терять форму, я стал бегать по Тверскому и Суворовскому бульварам. Утром машин почти нет, бульвар широкий. Однажды пробежали с Ларисой - сама решила попробовать. В другой раз с её младшим братом, который приехал к нам с Ларисиной мамой. Иногда бегать мешают собаки. Бегу, сзади глухой топот. Оборачиваюсь - дог, он уже догнал меня, положил свои передние лапы на плечи. Если бы я не отвернулся, он лизнул бы меня в щёку.
С Ларисой мы стали часто ссориться. С мамой не так. С мамой ссоры проходят в молчании, иногда неделями. А с Ларисой ругаемся. А тут ещё кошки, которых она приносит. Приходится за ними везде убирать. Особенно неприятно вставать ночью и лезть под ванну. Я их нещадно луплю. Настоящий зверюга. Писать об этом не хочу.
Однажды знакомые подарили Ларисе полугодовалого пса, дворнягу. Я гуляю с ним, если нужно, но не люблю его. Мне неловко звать его по имени на улице. А зовут его... Руслан. Ладно, всё-таки не Мустафа. Пёс по-пустому лает и задирается на прохожих. Мне неловко, извиняюсь перед человеком или говорю: "Дайте ему ногой". Прогулку с псом совмещаю с разминкой на турнике и брусьях в школьном дворе. Заканчиваю - пса нет. Только что вертелся рядом. Приходится искать. Хожу и монотонно зову на весь переулок: "Руся, Руся". Вот он - на Сытинском, писает на угол дома начала прошлого века. Услышав знакомый голос, пёс задерживает взгляд на мне:
- А, кареглазый, как жизнь молодая? ... Так держать! - и бежит своей дорогой. Обнюхает все углы соседних домов и прибегает с виляющим хвостом, заискивает.
Через год Лариса принесла рыжего котёнка. Мы так и назвали его Рыжий. Я принёс Ларисе на день рождения попугая карела Кешку, а из дома - черепаху Пашку.
Мустафа первое время задирался с Рыжим. У них появилась привычка встречать всех, входящих в квартиру. Когда входящий закрывает за собой дверь, пёс берёт за шиворот Рыжего и весело волочёт его по коридору в комнату. Котик терпеливо вытирает пыль. Они иногда барахтаются на полу, кот всегда на спине, защищается. За полгода Рыжий подрос и в поединках стал давать псу по носу. Пёс его побаивается.
Однажды прихожу домой после работы, поставил цветы в вазу в центр стола в комнате. Лариса в институте. Надо сходить за молоком и хлебом. Остановил взгляд на цветах - может убрать? Ладно, ничего не случится, до Елисеевского пять минут. Возвращаюсь через пятнадцать минут - три гвоздики погнуты, на столе огрызки бутонов, лепестки. Животных нет. И тишина. Убрал, стал заниматься делами. Минут через десять появляется пёс, с виноватыми глазами. Ещё минут пять. Вылезает Рыжий. Да, это я. А может этот барбос. Подумаешь, цветы. Сходи, ещё нарви.
Маме подарил волнистого попугая. Выпустили его из клетки, он рванул к окну и сильно ударился о стекло. Через пару дней попугайчик погиб. Мама очень расстроилась. Давай другого заведём - не надо, я не перенесу, если и он погибнет. Всё-таки через год принёс ей карела. Специально выбрал такого, который орал громче всех - этот не погибнет. Мама назвала его Рома. Рома сразу дал понять, что не субъект какой-нибудь, а одушевлённое имя существительное, что и у него в душе свой жанр есть. Он долгое время не откликался, на Рому, потому что до сего времени сто тридцать лет он был Арчибальдом. И прикасаться к себе не позволял - боялся птичьего гриппа.
На заводе инженеров периодически отправляют работать в цеха. В общей сложности в течение года могут послать не более чем на месяц. Не хватает рабочих рук. Летом четыре человека из отдела были командированы в деревообрабатывающий цех на месяц. Деревообрабатывающий давно переведён на новое место в Южном порту. Увидел своих электриков. Коцюба - мастер, Вася - бригадир.
В цеху работают много временных рабочих из средней Азии. Их посылает в Москву среднеазиатский техникум или училище на двух - трёхмесячную практику. Практика не связана с их будущей специальностью, среди них могут быть кулинары, ветеринары. В Азию, взамен идут запчасти грузовиков.
Нас с Игорем поставили за многошпиндельный станок. Работать не трудно, в цехе пахнет сосной, а не металлом и маслом. В основном обрабатывается сосна. Все кузова грузовиков собираются из неё. Хотя есть рейки из лиственницы, березы. Наша задача - положить пятиметровую доску на стол и нажать кнопку. Доска автоматически фиксируется, и двенадцать свёрл врезаются в дерево. Если под доску попала щепка или стружка, ближайшее к ней отверстие просверлится под углом. Это незаметно рабочему. А потом на главном конвейере, сборщики кузовов, молотками загоняют болты в отверстия.
В цехе по-прежнему стоят довоенные американские станки, для четырёхсторонней обработки досок, один советский. Много профильных станков, сверлильных, пилы - циркулярки. Ко всем станкам сделано по нескольку отводов труб, для удаления стружки. Все отводы собираются в пучок под потолком цеха в большую метровую трубу. Стружка удаляется воздухом.
Постоянные рабочие приносят из дома деревяшки, чтобы обработать и несут домой из цеха деревянные обрезки и другую мелочь. На профильных станках можно сделать даже плинтус. Только его не вынесешь через проходную. Значит, другие пути есть. Служебный автобус после смены ждёт рабочих внутри территории. А если приходится выходить через проходную, вахтёры не обращают внимания на сумки с обрезками.
Появилась разнарядка на главный конвейер в автосборочный корпус, и я пошёл вместе с другими ребятами. Моя годовая норма уже выработана, месяц отработал, всё равно: лишние деньги, да и после армии трудно привыкнуть к сидячей работе. Платят на конвейере по четыре рубля в день, а в отделе при этом сохраняется полный оклад. У нас не самое сложное место - сборка платформ. Вообще-то это кузов, но называется почему-то платформой. Мы устанавливаем борта, наживляем болты с шайбами и гайками и гайковёртом закручиваем их. В конце конвейера аппарат с бесплатной газировкой. Сильно шипучая, покалывает на языке, хороша. На нашем конвейере много БНС-ников, на соседних - среднеазиатских и вьетнамских рабочих.
Обедаем мы в столовой в подвале бытового корпуса. В неё нужно идти длинными подземными коридорами.
Обед стоит шестьдесят пять копеек. Рабочие приходят за несколько минут до открытия, заранее платят в кассу и получают жетоны. Потом двери открываются. В зале все столы накрыты. Стоят стаканы с компотами, тарелки с хлебом тем и другим, тарелки со вторым и пустые миски для первого. Первое в котелках, чтобы не остыло в тарелках. Посуда вся металлическая, как в армии, вилок и ножей нет, только большие ложки. На входе в зал стоит громила в заляпанном белом халате и фартуке, с бочонком. Рабочие проходят и бросают в бочонок жетоны и шайбы. Таким образом, экономится время. В любой другой заводской столовой нужно выстоять в кассу и столько же на раздаче. А здесь весь обед занимает пятнадцать минут. И пятнадцать минут остаются в запасе.
Позднее мне случилось работать в одном механосборочном цеху, кажется втором, у первой проходной. На конвейере, где собирают коробку передач. Сначала меня поставили на какую-то маленькую штуковину вроде фланца. Нужно наживить болтики с простыми и гроверными шайбами, обмакнуть каждый болтик в масло, поставить картонную прокладку и закрутить всё разом гайковёртом, свисающим сверху. Конвейер идёт медленно, минут через десять останавливается по какой-либо причине. На полминуты. Это даёт мне время подготовить следующую партию болтиков. Не отстаю и не тяжело, но времени покурить, совсем нет. Постоянно руки заняты. Курить удаётся только в обед. Через пару дней попросился у начальника участка перевести меня на другое место. Поставили в начало конвейера. Это место БНС-ника. Оно считается тяжёлым, а мне как раз. Раз в минуту кладу на конвейер новую коробку передач. Сначала на станок её. Он проламывает плёнку, закрывающую отверстие в коробке. Плёнка образуется после литья. Из каждой минуты двадцать секунд я свободен.
В МСК-10 (Механосборочный корпус) собирают какие-то небольшие коробки, красят их в серебряный цвет и сушат. Я работаю на вертикальном протяжном станке. Он с грохотом строгает мелкую штуковину. Из шлангов льётся молочного цвета охлаждающая жидкость, автоматически, конечно. В конце дня ладони усыпаны чёрными точками - это маленькие металлические занозы. Они слегка пощипывают, но не мешают. Избавиться от них невозможно, только со временем, когда кожа поменяется. А в рукавицах работать нельзя по технике безопасности - может затянуть. В конце смены нужно вытирать станок и выметать опилки. На конвейере убирать рабочее место не нужно.
На следующий год, летом мы с Ларисой поехали в Юрмалу. Нашёлся то ли знакомый то ли Ларисин родственник, работает в Юрмале торговым юрисконсультом. Он забронировал нам домик в кемпинге в Вайвари. Это местечко на западной окраине Юрмалы. Автобус останавливается. За остановкой в лес убегает тропинка. Через минуту перед нами кемпинг. Случайно разбросанные летние домики, столовая, несколько туалетов с холодной водой. Банные кабинки, размером с телефонные, работают во вторник и пятницу. В эти дни к ним тянется очередь в сто человек. Столовая с открытыми выходами на все стороны света. Ешь, когда удобно, заказывай, сколько хочешь.
Жилой домик поделён на две половины. Внутри две койки, розетка, стул, тумбочка, лампа. Соседи за стенкой тяжело сопят и скрипят пружинами. Всюду жизнь. Рижский залив в ста метрах. Шум его приглушён высокой дюной, тянущейся вдоль берега. Она обросла соснами, под ногами черника. По утрам бегаю по берегу. Полоска песка вдоль берега шириной до ста метров. Песок плотный у самой воды, именно тут все и бегают. Стоят столбики с указателем километров. А через каждые триста метров - урны. Бегу на восток два, три километра. Хорошо бы добежать, пока Солнце спрятано за большим кучным облаком. А когда развернусь, в спину будет не жарко. Слева вдалеке проплывает белый теплоход. Рано, на песке ещё нет отдыхающих. Велосипедисты у воды сгребают водоросли в кучки. Возвращаюсь - кучки убирает колёсный трактор. Сейчас бы мне туда. До Лиелупы пробежался бы с удовольствием.
В Риге мы обошли музеи и башни. Ходили на певческое поле, на могилу Райниса среди сосен. Ездили в Сигулду, обошли три замка. У двух уцелело лишь основание из больших валунов. Третий восстанавливается эстонскими школьниками. Кирпичи старой и новой кладки чуть отличаются по цвету. С замковой башни виды окрестные холмы. Леса вокруг лиственные липа, клён, дуб. Кроны густые и потому под деревьями почти нет травы, лишь коричневые прошлогодние листья. Латвийская Швейцария.
С экскурсией ездили в Пярну. Дорога бежит вдоль побережья. Пярну - красивый малоэтажный городок. Много деревянных домов. Пярнусский залив мельче, и на два градуса теплее, чем Рижский. В городе нет мужчин в длинных брюках, все в шортах, кроме нас, приезжих. Пешеходная улица Калев обрывается в голубое небо.
Мне хочется найти янтарь. Своими руками найти. Раз янтарь - это бывшая сосновая смола, когда-то попавшая в морскую воду, значит искать в Юрмале бесполезно. Слишком широкий пляж отделяет сосны от воды. Когда едем на электричке из Риги в Юрмалу, пересекаем мост через реку Лиелупу. Берега хорошо просматриваются, они высоки и обрывисты, все в соснах. Может быть здесь? Вышел на ближайшей остановке. Нашёл устье. Побродил. Янтаря нет. Рыбный колхоз и большое кладбище чаек. Песок белый от сотен трупиков. Большие стаи прохаживаются и кружат в небе. Про чаек. Когда мы лежим на пляже, где-нибудь в Дубулты, Дзинтари, видно, как чайки патрулируют вдоль берега. Даже если их нет, стоит подбросить вверх кусочек хлеба, раз, другой. Вот и они. Ловят хлеб на лету. А в Таллинне чайки берут кусочек хлеба из поднятой вверх руки.
Красивое название станции в сторону Юрмалы: Золитуде.
В поисках янтаря мы ездили на запад от Юрмалы. Деревни, отмеченные на карте, в реальности представляют собой шесть домов. Дома добротные, вокруг лес. За грибами или черникой ходят как за водой - между прочим. Пляж такой же широкий, но безлюдный. В песке нет окурков, следов ног, он плотный и ровный. Когда по песку быстро проводишь кроссовкой, он издает звук, как шина при резком торможении. Песок почти белый и самый мелкий, что мне приходилось видеть. Янтаря и здесь нет. В широкой полосе леса между берегом и шоссе растёт крупная черника, почти такая же, как под Плесецком. Однажды утром поехал сюда специально за черникой. Много комаров. Тянут свои тоскливые песенки. Куртку не оденешь - жарко. Комары атакуют с полчаса, потом улетают по более важным делам.
А что же с янтарём? Стоит поискать на морском побережье, а не у Рижского залива, возможно там сосна ближе к берегу.
Решили съездить в Лиепаю. Лариса немного простудилась и осталась. Я купил банку шпрот в дорогу (чтобы не умереть с голоду) и поехал. Поехал ночным поездом из Риги и был в Лиепае на рассвете. Вернуться предполагал следующим вечером. Мне известно расписание поездов и время в пути.
Вышел на мощёную рыночную площадь. Ряды деревянных прилавков под навесами, пока ещё пустые. Два дворника вяло метут булыжник. По периметру двух - трёхэтажные дома с облупившейся штукатуркой. Пошёл по тропинке в парк - нужно найти скамейку, позавтракать. Тропинка поднимается на пригорок, а обзор закрывают ветви больших лип. Оказалось кладбище. Так неожиданно. Никаких заборов, указателей. Старые липы, а под ними могилы без оград.
Все-таки нашёл парк и лавочку, позавтракал несравненными шпротами.
Пришёл в центр Лиепаи. Городской карты у меня нет. Не знаю, что здесь интересного, какие достопримечательности. В киосках и книжных магазинах городских карт нет, нет и открыток с видами города. В десятом, по счёту, киоске нашёл чёрно-белые открытки без комментариев. Лиепая пустая и тихая. Много военных частей. Просто одна за другой. Пока ходил несколько раз сталкивался с одной и той же парой иностранцев. Судя по одежде иностранцев. Вышел к морю. Здесь пляж уже, чем в Юрмале. Дюны покрыты кустарником. Сосен нет. Нет здесь янтаря. Может быть сосны там, вдали, где море сходится с зеленью берега? На пляже почти никого - прохладно. Из холодной пенистой воды вышла девушка с улыбкой и капельками на коже. Прошёл немного на запад, в песке металлическая табличка: "Стой! Запретная зона!". Тут я вспомнил, что пуля дура, а штык - молодец и повернул назад. Вернулся в город, перекусил и на вокзал. Времени около четырёх. На перроне задремал. Рядом на лавочке говорят по-русски, наверное, тоже едут в Ригу. Вдруг они рванули с места. Электричка подошла. Я с ними. Проехали минут пятнадцать. Проходит контролёр. Он сказал мне, что я ошибся, сел на другую электричку. Одна колея. Заехал в Литву. Вышел на тихой станции и стал ждать обратной электрички. Электрички из Лиепаи в Ригу идут через четыре часа. Вернулся в Юрмалу только следующим утром.
В 89-м или 90-м году началась предвыборная кампания по выборам в Верховный совет. От Москвы соперничали Ельцин и директор ЗИЛа Браков. Браков чтобы быть ближе к народу, стал появляться в столовой для служащих в лабораторном корпусе. Но щи ему наливали не народные. Однажды мы узнали, что в нашем актовом зале часа в три будет выступать Ельцин. Наш отдел находится на другом конце завода в бытовом корпусе АСК (Автосборочный корпус). Когда тепло, мы выходим курить на крышу второго этажа. И в этот раз вышли и увидели, как подъехал полный автобус с тележурналистами, камерами, осветительными штативами. Билеты на встречу с Ельциным партия распределила заранее, среди самых достойных. Перед входом в зал толпятся рабочие, окончившие смену. После прохода достойных, вдруг запустили всех желающих. И мы завалились в зал. Мест нет, стоим. Ребята из нашего отдела слушали Ельцина часа полтора. Потом пришлось идти за пропусками, иначе их закроют соседи из отдела АСУ и сдадут под охрану до завтра. Встречу транслировало заводское радио. В отделах и конторах, везде слушали.
Ельцин победил на выборах с результатом 95 к 5. Браков перестал ходить в общую столовую. Заводское радио до сего безобразия всегда бойкое в начале дня, в обед и в конце, молчало две недели.
Ельцина любили. "В Верховный совет заходит террорист с автоматом: - Кто здесь Ельцин? - Я. - Боря, пригнись".
В первые месяцы как вернулся из армии, случился какой-то субботник. Ребят из отдела сняли на уборку территории. Убирали, убирали. Перекур. Разговор зашёл о Горбачёве. Я говорю, какой он правильный, а они улыбаются, ... да нет, посмотрите, как много он..., а они улыбаются. Позднее я понял, почему ребята улыбались. Сразу всего не объяснишь человеку, оторвавшемуся от цивилизации на полтора года. Горбачёва перестали уважать после кровавого разгрома мирных демонстраций сначала в Тбилиси, потом в Вильнюсе. В обоих случаях он отсутствовал в стране и всегда делал вид, что его подвели. Ну, и пустые полки в магазинах тоже сделали своё дело.
В стране плохо с одеждой и обувью. Если появляется что-то стоящее, его в миг расхватывают. В ателье от маминой работы мне сшили драповое пальто. Там же куплена ондатровая шапка - мечта бюрократа. Стараюсь по возможности покупать соответствующую обувь, сорочки и галстук. Димка, бывший мой отчим, тоже носил добротное пальто и ондатровую шапку зимой. Тоже из маминого ателье. За многие годы десятки раз я бывал у мамы на работе или сталкивался с её сослуживцами в домах отдыха. Мне нравятся эти спокойные, холёные, хорошо одетые люди. Может быть, даже я пошёл бы туда работать, если бы имел строительную специальность, как мама.
Внутри Совмина существует неофициальное деление на категории. Моя мама входит в среднюю - инженерно-технические работники. Ниже стоят служащие, водители, обслуживающий персонал. Выше - референты, дальше - начальники отделов и министры. Каждая категория имеет свои привилегии и не пересекается с другими. То есть для уборщиц и водителей своя поликлиника, свои дома отдыха, свои заказы к празднику, свои ордера в ателье и так далее. У меня сложилось впечатление, что референт это человек, обладающий необычными способностями. Он знает что-то такое, что не знает и начальник управления у нас на заводе. И мне хочется внешне быть похожим на референта. В золотистом крепдешине за баранкой "Москвича" я проеду на машине по колхозу Ильича.
В 89-м, в августе у мамы был юбилей. Она отдыхает в Тетьково, а я работаю. Решил инкогнито приехать к ней. Взял день за свой счёт и поехал. Поезд пришёл в Кашин часа в три утра. Первый автобус пошёл в Верхнюю Троицу в шестом часу. Доехал, вышел и в полной тишине двинулся к дому отдыха. Солнце ещё не встало. На территории тоже пусто. Ворота открыты и корпус тоже. Ни одной души, все спят. Откуда-то выскочила горничная, спросил её, как мне найти маму. Мама обрадовалась мне. Сначала я немного подрых, а потом мы провели день вместе. Часа в три дня мы не спеша, шли к автобусной остановке. Лучше ехать автобусом в Тверь, а оттуда электричкой, чем через Кашин. Красный Икарус пришёл чуть раньше и пожелал нам всего хорошего. Пришлось тормозить частника. Я это делал впервые. Четвёртый грузовик остановился, посадил, про оплату не говорили. У меня на коленях четырёхлитровая банка с маминой черникой. Красивая дорога. Дороги на юг от Москвы, по которым мне случалось ездить, малолесные, обзор закрывает строй тополей и кусты акации - снегозащитная полоса. А здесь совсем другое. Видно далеко вперёд и в стороны. Дорога вьётся. Уютные деревеньки у дороги и вдалеке. Местность холмистая. С пригорка на километры видны поля и леса. Ехали часа два. Заплатил три рубля. Из Твери электрички ходят в Москву часто.
Мне нравится самостоятельная жизнь на Палашевском. Что хочу - то и делаю. Однажды захотелось помыть старые стены на кухне. Подкрашиваю, где нужно, заменяю старые разбитые выключатели, выбросил кучи старого хлама, купил два набора эстонской столовой посуды, набор кастрюль, зеркало в ванную. Сделал сиденье для табуретки и подставку у мойки для посуды. Лариса днём занимается с бабушкой, а вечером учится. Многие вещи нам дарит Няня - вошедшую в моду тефаль - сковороду, хрустальные бокалы, жестяные коробки для круп. В магазины мы ходим с Ларисой вместе. Удобно, один стоит в кассу, другой в очереди в отделе. Домой несу полную сумку продуктов. Мы ходим в магазин самообслуживания на Большой Бронной между Козихинским и Богословским переулками кажется, (ныне этот магазин - жалкая картина), в булочную на углу Козихинского и Спиридоньевского, в молочный на малой Бронной. В молочном однажды встретил Георгия Тараторкина, его театр рядом. На малой Бронной неплохой овощной. Почти все эти магазины исчезли.
На работе я занимаюсь новой техникой, которая приходит в отдел. Разработку собственных контроллеров отдел отложил. Мы заказываем контроллеры у харьковчан в любых модификациях, на базе 580-го процессора. Кроме нас с Виктором промышленными контроллерами занимаются четверо мальчишек, закончившие ВТУЗ на год и два позже.
Пришёл промышленный кассетный магнитофон. Так интересно заниматься подключением его к нашей микро-ЭВМ. В конце 80-х магнитная лента или микросхема ППЗУ (перепрограммируемое постоянное запоминающее устройство) единственная энергонезависимая память в микро-ЭВМ. У соседей асушников пол комнаты занимает миниЭВМ СМ-1420 (советская машина, содранная с американской Диджитал Эквипмент). Возможно, у неё есть жёсткие диски. В нашей лаборатории стоит СМ-1800, которая загружается с гибкого диска. В употреблении 8-дюймовые диски, объёмом 128 килобайт с каждой стороны. Объем микросхем ППЗУ К524РФ2 два килобайта - это вершина для наших микро-ЭВМ. Магнитная лента обещает объём до двухсот килобайт. Промышленный магнитофон - это небольшой ящичек, голубого цвета, как все электродвигатели, позади разъём, спереди дверца для кассеты. В придачу к магнитофону бумажка, в которой указаны коды, заставляющие его вращаться в ту или иную сторону, на большой или малой скорости, читать или записывать данные. Нужно сделать ответный разъем, сделать плату контроллера, изготовить кабель, написать программу управления. И отладить всё.
Написал две игры. Сценарии позаимствовал. Одну видел на японском ПК и СМ-1420 и решил посмотреть, как решается такая задача. В моём распоряжении алфавитно-цифровой дисплей, графических пока нет. Игра такая. По полю ползает управляемая клавиатурой букашка, и случайно скачут три шарика. Задача в том, чтобы, отрезая куски поля букашкой, захватить постепенно всё. Столкновение с шариком - потеря попытки. Захваченная букашкой территория окрашивается в другой цвет. В момент движения по не захваченной территории за букашкой тянется след. Попадание шарика в след - потеря попытки. За тремя шариками усмотреть тяжело и игрок пытается разделить их и заключить в отдельные камеры.
Игра работает на аппарате, называемом программатор. У него, в отличие от СМ-1800 нет отладочной панели, с помощью которой можно остановить программу на нужном адресе, пройти по шагам участок, посмотреть содержимое ячеек памяти и регистров процессора. На программаторе нет даже кнопки резет, только тумблер включить - выключить. В качестве операционной системы у него - "монитор-отладчик", который позволяет писать в ячейки памяти шестнадцатеричные коды. Никакого ассемблера или ПЛМ тоже нет.
Вторая игра - сбивание самолетов, вылетающих справа-слева случайно, на случайной высоте. Случайность задаётся генератором случайных чисел. Внизу экрана пушка, перемещается клавишами-стрелками вперед-назад, пробел - выстрел. Самолеты несут бомбы, от которых пушка должна уворачиваться. Летящие навстречу на одной высоте самолеты разбиваются вдребезги. Осколки разлетаются под случайными углами и с разной скоростью, очень натурально. Фюзеляж, крылья, бомбы и пушка - всё сделано из символов и букв. Разбиваются самолёты как при попадании из пушки, так и от случайного осколка сбитого самолёта. Сделал заставку с названием и музыкальным сопровождением. Порт зуммера известен, известны коды для включения, выключения звука и варьирования частотой. Подобрал на слух семь нот, закрепил каждую за клавишей и наиграл мелодию. Оказывается, чтобы получилась реальная мелодия, у нот должна быть нужная длительность, и паузы тоже должны иметь определённую длительность. С мелодией получилось, но мощности процессора не хватило, чтобы одновременно шли титры и мелодия.
Работает у нас в бюро Шурка, лаборант. Лет тридцати трёх. Шурка строгий, он ругается в столовой с раздатчицами и соседями по очереди - "коммунисты проклятые".
Однажды как-то само собой мы разыграли его.
Комната, где сидит наше бюро совсем маленькая - шесть кульманов. После обеда вчетвером собрались у михалычева кульмана, болтаем, шутим. Михалыч - весёлый еврей, ведущий конструктор. Он лет на десять старше нас, дома двое детей, но общаемся мы легко. На соседнем, свободном кульмане висит шурин чертёж. Шура этой осенью поступил на вечерний, кажется в МИФИ. И получил задание начертить несложную деталь в трех проекциях. Рабочее место Шурки в лаборатории, а к нам он иногда заходит почертить. Зашёл разговор про его чертёж.
- Он уже три недели чертит его. Слово за слово и работа закипела. Мы с Михалычем в несколько минут сняли копию левой верхней проекции, Игорь и Сергей закнопили Шуриков чертёж чистым ватманом. Копию мы неровно оборвали, помяли и прикнопили на середину кульмана. Сергей пошёл искать Шурика. Тот курит на лестнице.
- Саш, тебе ещё нужен твой чертёж?
- Нужен, а что?
- Да так, ничего.
Сергей вернулся в отдел. Вскоре заходит Шура. Посмотрел на огрызок, узнал знакомую деталь со следом ботинка и стал орать. Запахло кровопролитием. Шура орёт. Сергей говорит Шурке что-то успокаивающее, глаз с него не сводит, а пальцы его сами нащупывают и отковыривают кнопки. Даже когда из-под чистого ватмана появился невредимый чертёж, Шура не сразу успокоился. Мы откровенно не ждали такого результата. Вышли покурить и обсудить. Подходит остывший Шура:
- Да ладно, я сразу догадался.
В лаборатории у входа шкафчик для одежды. Дверца приоткрыта, висит Шурино пальто.
- А интересно, сколько стоит такое пальто?
- Рублей сто сорок.
- Давайте скинемся, купим такое же, оторвём рукав и повесим?
- Не надо.
- Почему?
- У Шуры 300-ватный паяльник.
Легко подключать стандартные устройства - дисплеи или принтеры. Платы контроллеров с параллельным и последовательным интерфейсом у нас уже есть, остаётся просто изготовить кабель. Но есть и интересные задачи. Например, подключить к СМ-1800 (МикроЭВМ, высокая как шкаф) программатор микросхем ППЗУ. Программатор это большой ящик, который предназначен, прежде всего, для ручного ввода программируемых данных. Правда есть разъём для приёма данных, с определённым протоколом. Ручной ввод очень труден - две тысячи шестнадцатеричных кодов. На это уходит много времени, контроль неудобен - дисплей в одну строку, малейшая неточность в цифре и зашитая программа не будет работать. Прервать ввод нельзя - после выключения питания данные не сохраняются. Как хорошо было бы подключить его к нашей СМ-1800 и закачивать данные готовыми блоками. На СМ-1800 данные можно хранить и редактировать. Но СМ-1800 знать не хочет этот программатор. Нет таких сундуков в списке её устройств. Вдруг нашёл сходство протокола программатора с протоколом перфоленты для СМ-1800. Теперь нужно сделать кабель и заменить разъём на программаторе - таких давно не выпускают. Остаётся только передать данные на вход стандартной программе, которая подготовит их в формате перфоленты и передаст на программатор.
Стираются данные в микросхемах ультрафиолетовыми лампами, установленными на программаторе, за пару часов. У микросхем ППЗУ есть маленькое окошко, через которое виден малютка чип и тончайшие волоски проводников.
Появилась динамическая оперативная память. Она на порядок более ёмкая, чем статическая. Статическая - 1 Кбайт на 1, а динамическая 16 Кбайт на 1. И быстродействие приемлемое. Но плату динамической памяти просто так не отладишь. Раньше мы набирали тумблерами адрес и байт данных, писали его в ячейку, а затем устанавливали строб чтения и смотрели что в ней. Теперь это невозможно. В динамической памяти данные требует постоянной регенерации через миллисекунды, иначе они пропадут. В статической памяти ячейка хранения - триггер, а в динамической - конденсатор. Регенерация - это пробег по всем адресам, с чтением содержимого и перезаписью его. Поэтому мы не можем выставить адрес на шине, когда на ней мелькают другие адреса.
Нас четверых: Виктора, меня, Сергея и Игоря направили от отдела на месячные микропроцессорные курсы. Занятия два раза в неделю, в двухэтажном уютном особняке во дворах Метростроевской улицы. Начало с десяти утра до четырёх. Меня это особенно устраивает: от дома до особняка две остановки на метро или пять на 31-м троллейбусе.
В нашей группе два десятка совершенно разных людей, преимущественно взрослые дяденьки, под сорок и старше. Есть руководители групп, бюро или отделов электроники, автоматики. Читает нам товарищ Габитов, между собой мы зовём его Мегабитов.
Наша четвёртка лучше других ориентируется во многом из того, что нам читают: структура процессора, различные виды памяти, порты, интерфейсы, ассемблер. Мы знаем, через какие регистры процессора проходит конкретная команда, какие флажки состояния устанавливает. Каждый из нас может назвать соответствующую шестнадцатеричному коду команду процессора и наоборот. Каждый из нас знает, как на плате проходит любой сигнал или группа сигналов, сколько миллисекунд он продолжается.
На третьем занятии нашу группу завели в специальный класс с шестнадцатью мониторами. В соседней комнате стоит сервер. А мониторы - суть терминалы пользователей. Мы должны набрать простейшую программу на ассемблере, десятка три строчек, откомпилировать её и распечатать. Администратор сказал, что теперь мы юзеры и что после включения монитора, в ответ на юзер следует ввести слово, написанное мелом на мониторе: юзер1; юзер2;...юзер16. А в ответ на пароль просто нажать "ентер".
В библиотеке на втором этаже я взял книгу по операционной системе Юникс, в которой мы работали. Оказывается, монитор не привязан жёстко к определённому юзеру. На следующий день, когда Сергей вышел курить, я со своего монитора вошёл в сеть под его юзером и изменил его пароль с "ентер" на "12345678900987654321". Сергей покурил, вернулся, пробует войти в сеть и не может. Я не томил его, сразу рассказал.
Пользуясь тем, что администратор не рассматривает нашу группу, как серьёзных пользователей Юникса, и оставил нам много возможностей, мы стали дурачиться. Посылаем друг другу сообщения файловые или на экран. Любой пользователь в состоянии защититься от таких шуток, но только знающий пользователь. А у нас большинство впервые сидят за клавиатурой. Уткнувшись в экран, они внимательно читают: "Товарищ юзер номер 7 это не Вы потеряли на углу талон на повидло? Скорее бегите, он ещё там лежит", "Новости из гардероба. Уважаемые юзера, заявления о пропаже пальто принимаются только у членов профсоюза". Мой сосед с большими паузами ищет очередную букву, чтобы набрать положенные двадцать строчек ассемблерной программы. И вдруг эти строчки начинают уползать вверх и скрываются за горизонтом. Сосед замирает и, приоткрыв рот, провожает результат своего часового труда. Успокаиваю его и возвращаю всё в исходное.
Наш отдел переехал в лабораторный корпус у четвёртой проходной. А мы с Шурой остались на старом месте в бытовом корпусе АСК. Шура сидит в лаборатории, а я в соседней комнате. Нас редко навещают сослуживцы или начальство, потому что идти пешком двадцать минут. А заводские автобусы ходят вглубь завода и лишь пересекают дорогу к нам. Все сотрудники отдела и всего управления утром сдают пропуска в кадры, а мы с Шурой предоставлены сами себе.
В 83 году на заводе появились автоматические турникеты. До этого времени у каждой вертушки сидела вахтёрша в тёмно-синем костюме и берете. После появления автоматических турникетов полгода они открывались свободно на вход и выход. Потом в бюро пропусков поставили аппарат, который кодирует пропуск на выход. Теперь выход с завода без ведома бюро пропусков невозможен. Выйти можно в обед или по заявлению. У нас с Шурой, по причине удалённости пропуска на руках. По договорённости мы кодируем их у соседей в отделе АСУ, и держим в своих карманах. Однажды я проспал на работу. Проснулся в одиннадцатом часу, а начало работы в 8.20. Через час прилетел. И никто не узнал об этом.
Конструкторы нашего отдела разрабатывают электрические схемы управления механизмами, станками и автоматическими линиями не на реле или триггерах, а на промышленных контроллерах. Промышленный контроллер похож на книжную полку, в которой вместо книг стоят платы. Обязателен источник питания и процессорная плата. Конструктор рассчитывает, сколько в схеме будет датчиков и кнопок и ставит плату для входных сигналов. Тоже с выходными сигналами. Есть платы с таймерами, которые считают время и счётчиками, которые считают события. Электрические схемы конструктора рисуют по-старому - в релейном виде. Переход на контроллеры не заставил конструкторов переобучаться. К контроллеру придаётся комод - программатор. Он позволяет с клавиатуры ввести электрическую схему. И даже печатает её, но слишком расточительно - одну цепь на листе. Вот бы найти участок программы, который рисует цепь. Дать ему на вход все цепочки схемы и печатать их подряд. И я стал рыть среди десяти тысяч шестнадцатеричных цифр. Жаль, у программатора нет возможности сделать аппаратный или программный останов. Всё-таки нашёл этот участок. Похоже, программа написана на большом языке, а не на ассемблере - единицу к аккумулятору прибавляют двухбайтной командой, а не однобайтным инкрементом.
Отдел получил программатор Сименс. Винчестер на восемь мегабайт! Процессор 8086, он в два раза мощнее, чем 8080 (580), экран чёрно-белый, но уже с графикой! Пятидюймовые дискеты! Можно писать на Си! Мечта. Первым делом мы распечатали и переплели в нескольких экземплярах книгу Руфь Диксон "Человек ли женщина" - Игорь принёс на дискете.
На этом программаторе, на Си я открыл и закрыл свой первый файл.
Лабораторию нашу в бытовом корпусе забрали асушники, нас с Шурой перевели в инженерный корпус. У него своя комната и у меня своя.
Вскоре в отделе и вообще на заводе стали появляться IBM-персоналки. Первые шли с 286-м процессором, диск сорок мегабайт, дисплей - CGA или EGA, цветной.
Мне захотелось сделать программный комплекс на базе компьютера для программирования промышленных контроллеров. На Си я работаю уже сносно. Время для проекта найду. Меня никто не дёргает - до начальства десять минут ходьбы. Начальнику ничего не сказал. Во-первых, он сможет догадаться, что у меня есть свободное время. А во-вторых, будет взвешивать, обдумывать, согласовывать, что-нибудь урежет или исказит.
И я приступил к проекту. Работаю днём и вечером. В будни ухожу со второй сменой в одиннадцать. В субботу выхожу с девяти-десяти, работаю до пяти, в воскресенье с десяти до трёх часов. Питаюсь на месте: чай, бульонные кубики в жёлтой фольге, сосиски, которые разрезаны вдоль и уложены между кусками белого хлеба. Хочу сделать полноценный редактор для релейных электросхем. Такой, который позволит не только вводить или удалять элементы цепи: замкнутые/разомкнутые контакты, таймеры, счётчики и другое, но и работать с цепями: выделять группу цепей, перемещать, копировать или удалять их, осуществлять поиск элементов или цепей. Хочу предусмотреть возможность преобразования релейных цепей в булевы мнемокоды и обратно. Хочу предусмотреть трансляцию харьковских релейных кодов в Сименс коды и обратно. Хочу распечатывать и хранить релейные схемы. Хочу сделать общее меню с выпадающими окнами. У Си окон пока нет. В Си можно нарисовать прямоугольник, написать в нём строку или несколько и подкрасить фон у текущей.
Если всё это удастся, то покупка промышленных контроллеров других фирм будет безболезненна для отдела и потребует лишь небольшого дополнительного программного модуля декодирования.
Вторая часть идеи - хочу на компьютере эмулировать программатор. Представьте: на экране изображён контроллер. Пользователь выбирает и расставляет в его ячейки входные и выходные модули, таймеры, счётчики. Запускает отлаживаемую электросхему. Включает и выключает виртуальные тумблеры, имитируя внешнее воздействие. Входные и выходные виртуальные светодиоды показывают реакцию схемы на это воздействие. Можно предусмотреть пошаговый режим и демонстрационный.
Работа шла хорошо. За день решаю какую-нибудь конкретную задачу. То есть кусок уже отлажен. По мере продвижения вижу - объём работ всё увеличивается. Через месяц понял, что это задача для пятерых, а не одного. Ещё несколько месяцев такой режим мне не выдержать. Десять тысяч строк написал и отладил и бросил.
В начале 90-х появился СУБД (СУБД - система управления базами данных. Программное средство для разработки баз данных) Clarion 2.0. С его помощью просто создавать меню, окна экранных форм, формы для отчёта (печати). Кнопок ещё нет, мышка не поддерживается, кнопки и мышь появились в третьей версии. Это первый продукт, который познакомил меня с базами данных.
Отдел получил персоналку с 386-м процессором, диск 110 мегабайт и планшетный плоттер формата А0. Всего у нас пять компьютеров. На двух работают конструктора, чертят в Автокаде-2.1. Собственно за компьютерами работают уже четыре человека: Витя, Сергей, Игорь и я. Постепенно Витю, Сергея и Игоря перевели на разработку электрических схем для промышленных контроллеров, то есть они практически стали конструкторами с отличным знанием ПК, создают и чертят схемы с применением Автокада. У них план, а я вольный человек - разрабатываю какую-то мелочь для планового отдела и бухгалтерии.
Подвернулась интересная задача на Автокаде. На Лиспе (Лисп - язык программирования, поддерживается 2-й версией Автокада) написал программу, которая создаёт таблицу элементов электросхемы и таблицу перекрестных ссылок. Это очень упрощает работу конструкторов. Электросхема может состоять из одного или нескольких листов. На последнем листе программа рисует таблицу элементов и в соответствии с ГОСТом описывает в ней резисторы, конденсаторы, реле, другие элементы, указывает их количество и тип. На схеме, справа от каждого реле программа формирует список номеров цепей, в которых можно найти замкнутые или разомкнутые контакты этого реле. Таблица перекрёстных ссылок представляет собой список всех реле, со списком всех номеров цепей, где встречаются их замкнутые/разомкнутые контакты. Отдельным пунктом программа вырисовывает все необходимые угловые штампы в соответствии с ГОСТом и вписывает фамилии разработчика и проверяющего. Даже подписи делаются автоматически. Они хранятся в отдельных файлах.
В 89-м забурлила общественная жизнь. Начался первый съезд народных депутатов. Трансляция идёт днем, и многие люди ищут возможность посмотреть или послушать. У нас в лаборатории стоит большой чёрно-белый телевизор "Таурас". Мы получили его в комплекте с очередным программатором и используем как монитор. Сергей что-то переделал и подключил к нему антенну. Асушники тоже всем отделом не работают, смотрят. В Москве идут митинги. На Пушкинской площади, в сквере, который назвали гайд-парк, они практически ежедневно. После работы иду за молоком - стоит народ. Домой можно пройти под арку в доме на углу Бронной и Тверской. Когда открылся Макдоналдс, в арку врезали чугунные ворота.
Мы и сами с Ларисой ходим на митинги, слушаем, скандируем. Когда расходились, какой-то незнакомец посетовал, что не может напечатать листовки. Я взял образец и на работе напечатал сорок копий, как он просил. Милиция иногда спокойна, иногда прижимает народ к библиотеке на Сытинском. Однажды весь наш переулок заставили грузовиками с солдатами. В каждой подворотне поставили милиционера, на Сытинском - две водомётные машины.
И в Лужниках тоже митинги, за конечной троллейбусной остановкой. Мы тоже бываем здесь в выходные. Здесь можно купить или получить бесплатно множество самиздатовских листовок и газет.
В выходные две, три кучки народу о чём-то мирно или бурно спорят у "Московских новостей".
В моей комнате на Комсомольском стоит телевизор "Рекорд". В 89-м их разыгрывали на работе, и один из них достался мне. Свободно купить его невозможно. "Рекорд" - телевизор третьего поколения. Он цветной, с кнопочками, а не с рукояткой для переключения программ. Пульта тогда ещё не выпускали. Это первый цветной телевизор в моей комнате, до сих пор стоял чёрно-белый. А у мамы стоит цветной "Шилялис".
Иногда я ужинаю не на кухне, а в комнате и смотрю при этом телевизор. Дождливым вечером, вечером, вечером, когда жирафам, скажем прямо, делать нечего, разогрел супчик и пошёл с тарелкой в комнату. По телевизору какая-то ерунда. Тарелку отставил на диван. Привстал, переключил на другую программу и сел в кипящий супчик. Призрачно всё в этом мире бушующем, есть только миг, за него и держись. Есть только миг между прошлым и будущим. Именно он называется жизнь... Треники и трусики с жадностью впитали бульон. Я мгновенно вскочил и стянул их ниже колен, обнажив секреты Полишинеля. Стою и ору. В чешуе, как жар горя гений чистой красоты.
Вошла мама:
- Чёрт подери, свеча в моей комнате всё время гаснет!
Тут я взял себя в руки: - Чуть курнос, ну и что ж? Чем я парень не хорош? В женихи подходящ вполне, да вполне...
К 90-му году наши отношения с Ларисой ухудшились. Заходит она домой:
- Зяпа, я ёлку купила и твою любимую воблу.
- Меня сегодня насморк одолел, дай мне платок.
- Его со мною нет
- Платок потерян? Где он, говори.
- О боже!
- Говори!
- Платка я не теряла.
- Так принеси его и покажи. Я только посморкаюсь и верну!
Маркс со стенки смотрел, смотрел и вдруг разинул рот, да как заорёт: "Опутали революцию обывательщины нити, страшнее Врангеля обывательский быт!"
И пошло.
В размолвки я уезжаю на несколько дней на Комсомольский. Однажды Лариса вернулась с работы и сразу заторопилась куда-то уходить. Странно. Выглянул в окно - её ждёт вьюноша, с каковым она и ушла. Вообще-то мы давно ссоримся, и не удивительно, что у неё или у меня кто-то появился. Я зашёл на кухню и постелил простыню на полу. Принёс посуду, которую когда-то сам купил, и ту, что нам подарили, и стал методично колоть предмет за предметом. Красиво разбиваются хрустальные бокалы - как брызги, на мелкие, мелкие одинаковые капельки. Вернулась Лариса.
Лариса упала без чувств - колоратурное сопрано. Я завязал узлами простыню с осколками и вынес на помойку.
К Ларисе ходит некий Серёжа. Но у них не близкие отношения, иначе бы Лариса не рассказала мне про него. Серёжа, кажется, крепко влюблён, всегда приходит с розами. На подоконнике стеклянная банка с лепестками до верху - это от его роз. Серёжа закончил что-то высшее, тихий, работает в чистой фирме, программистом. Лариса ни во что его не ставит. Рассказала, что однажды плеснула в лицо ему водой у дверей квартиры, чтобы ушёл.
Однажды и я увидел Серёжу. Работал в МСК-6, на станке. Вторая смена только началась, вдруг мне говорят: тебя кто-то спрашивает на улице. Выхожу - Серёжа. Драться пришёл. Тихо так говорит: нам нужно выяснить отношения. Я послушал его, и драться отказался. Поговорили про Си. Как раз тогда я только начинал работать на нём.
Прошло месяца два, приехал на Палашевский, но домой не зашёл, а остался сидеть в школьном дворе напротив. Стемнело. Мне показалось, что в окнах мелькают две фигуры. Второй, наверное, Сережа, решил я. Стал ждать, когда он уйдёт. Но из подъезда никто не выходит. Вот уже полночь. Свет погас. Кровь ударила мне в голову. Взобрался на железный сарай под нашим балконом, затем на балкон. Стал рвать дверь. Шпингалет отлетел. Вошёл в квартиру - пусто, разобранная кровать. Прошёл по коридору. Входная дверь приоткрыта. Выглянул на лестницу - пролётом ниже Лариса в ночном халате и тапочках, смотрит с испугом. Сразу успокоился сам, успокоил её, извинился и уехал.
В 90-м мы с Ларисой развелись. Лариса оставалась на Палашевском ещё года два, пока не умерла старушка, за которой она присматривала. Родственники старушки помогли Ларисе устроиться в квартиру на Полянке. Снова на условиях ухода теперь за другой старушкой. Почему она мотается по чужим квартирам? Вообще-то Лариса прописана в общежитии. До и во время замужества она ни разу не заговорила о прописке. Мы успели прожить до армии полгода, сильно ссорились, и я решил, что с пропиской лучше не торопиться. В случае развода придётся разъезжаться, а ещё мама, каково ей будет. Мама говорит, пусть Ларису бабушка прописывает. У Ларисы в Москве есть бабушка по отцу. В 85-м, 86-м такое ещё было возможно. Но в 88-м, в бабушкиной квартире появилась Ларисина родственница, молодая девочка, кажется, дочь отца от другого брака. Она вышла замуж, родила и стала жить у бабушки постоянно с мужем и ребёнком. Может быть, эта подвешенность Ларисы в какой-то мере тоже была причиной наших ссор. Ребёнок изменил бы ситуацию, но Лариса не успела доносить и трёх месяцев.
Некоторое время Лариса работала в редакции зиловской многотиражки, потом в редакции небольшой московской газеты. В моё отсутствие она навещала пару раз Няню, потом след её потерялся. Попугая Кешку Лариса отдала мне. Кешка забавный. Любопытный и общительный. Лариса любила его, и он её тоже. Мне Кешка запомнился в первый день, когда мы принёсли его на Палашевский. Открыли клетку, и он слетел на пол, а пёс тут же схватил его зубами за шиворот. Мы закричали, я подобрал Кешку, а он вцепился в мой палец своими пассатижами и ни разу даже глазом не моргнул. Кешка любит, когда ему чешут затылок. Закрывает глазки. Любит поурчать своим нежным голоском. Он привык ко мне и новой комнате. Клетку его закрываю только на ночь. Днём он свободно летает, топает по шкафам, столу. Садится на полуоткрытую дверь, нагибается, смотрит в кухню и мурлычет. Дважды он слетал на газовую плиту. Пришлось закрывать кухню. Только сяду на диван с пиалой чая, Кешка тут же слетает с двери на неё. Такого не было на Палашевском. Иногда он проваливается в чай ногой: - Сори. Теперь я пью тёплый чай, чтобы он не ошпарил ноги, что может закончиться плоскостопием. И свежезаваренный, потому что Кешка пьёт только такой. Кешка не боится гостей. Он уверенно ходит по праздничному столу напрямик через гарниры и салаты к интересующему его напитку. Из наклонённого бокала он пьёт красное итальянское вино.
Мы развелись, но я изредка заезжаю на Палашевский. Однажды увидел на столе хрестоматию по античной литературе. Лариса снова поступила в МГУ на журналистику. Три года назад она заканчивала первый курс, бросила и пошла в технический ВУЗ, кажется автодорожный, где-то в районе Электрозаводской. Проучилась там три года, сдала сессию и вдруг забрала документы. Теперь опять журналистика... Полистал хрестоматию - интересно. Прошёл месяц, другой я вспомнил про хрестоматию и попросил Ларису достать мне список античной и остальной литературы, которую они изучают. Лариса перенаправила меня к подружке Инке, это к её родным в 86-м мы ездили отдыхать в Евпаторию. Инка провела меня в Университет на Моховой и передала списки произведений по зарубежной и русской литературе за полный курс "Зарубежная и русская литература". Где-то полгода эти списки лежали на моём письменном столе дома. Попадутся на глаза, просмотрю и только. Потом взял в библиотеке три, четыре книги наугад. Прочел и решил, что читать лучше последовательно и лучше с учебником литературы. Тот же "Онегин" полон именами античных авторов и героев, героев романов нового времени, известных современников Пушкина. Лучше не спеша подойти к произведению, изучив предыдущую культурную, музыкальную, литературную и художественную историю. Началось большое чтение. Читать подряд по списку мне не удаётся. Десятая или пятнадцатая книга редкость даже в библиотеке. Но учебники по литературе для вузов есть, с него начинаю обязательно.
В моей домашней библиотеке книг триста, половина - технические. Художественная литература преимущественно русская: Александр Пушкин; Лев Толстой, Михаил Лермонтов; "Преступление и наказание"; Иван Тургенев; Алексей Толстой "Пётр Первый", "Хлеб"; Николай Некрасов. Три, четыре зарубежных детектива, купленных за макулатуру. Хорошие книги были в дефиците до середины 80-х. За двадцать килограммов макулатуры на пункте вторсырья выдавали талон на дефицитную книгу.
Теперь я покупаю книги в книжном магазине и беру их в библиотеке ДК ЗИЛ. В инженерном корпусе библиотека скудная, во всяком случае, художественная литература. Выхожу из книжного магазина с тремя - пятью новыми книгами. Каждая из моего списка. В книжный хожу не менее двух раз в неделю. В это время букинистические отделы занимают всё большую площадь в магазинах. На прилавках много старых книг - тома библиотеки всемирной литературы или отдельные издания. Выбор очень большой. Я не покупаю полные собрания сочинений. Зачем мне 80-томник Льва Толстого или восьмитомник Лескова или Гоголя? Я пока не знаю этих писателей. Если мне что-то понравится из обязательного списка, только тогда буду думать о приобретении других произведений. Исключение сделал для Чехова и Шекспира. Вообще-то я отдаю себе отчёт, что методички 89-го года, которыми пользуюсь, прошли коммунистическую цензуру. Авторов, которые не любят советскую власть, в них нет. Хорошо, что партия простила тех, кто писал до 1917-го. Иногда покупаю альманахи, заведомо зная, что некоторые из произведений у меня уже есть. Но двух одинаковых произведений у меня не остаётся, отдаю кому-нибудь.
Кроме книг из списка я покупаю учебники по русской и зарубежной литературе обязательно для ВУЗов, книги по истории искусства, любопытные, на мой взгляд, философские книги, купил библию и закон божий. В законе божьем много интересного и познавательного о церковной службе, утвари, одеянии священников, праздниках и святых. Купил двухтомник Фрейда. Недоступный моему уму человек. Запомнилось лишь: "Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй".
Та же история с Шопенгауэром.
Неожиданно Каутский понравился, уже не помню, как называлась его работа, что-то о происхождении христианства. Скажи на милость, а Ленин ругался на него и топал. Удивил и обрадовал Ницше.
Каждая покупка книг радость для меня. Преимущественно хожу в крупные магазины: "Библио-глобус" на Лубянке, "Молодую гвардию" на Полянке, "Дом Московской книги" на Калининском проспекте и "Москву" на Тверской. Они все в центре и относительно рядом с метро. Ещё один книжный лежит на моём пути в библиотеку ДК ЗИЛ, на Восточной улице. Иногда делаю обход книжных на Кузнецком мосту и Столешниковом переулке. В некоторых хорошо представлен букинистический отдел, который сильно пополнил мою коллекцию. "Дафниса и Хлою" я купил с рук у пожилого интеллигента. Он стоял у подземного перехода рядом с магазином "Москва". Книга 55-го года издания. В течение десяти лет так и не встретил современного её издания. А "Библио-глобус" мне запомнился приобретением в антикварном отделе двухтомника по литературе средневековья и возрождения, хрестоматии по античности и учебника по русской литературе 16-18 веков. Вот это была радость.
Друзья, если Вы такие же технари, как я, и у Вас нет друзей или близких, связанных с литературой и искусством, скорее всего Ваши знания по литературе ограничены школьной программой. Если Вы заходите в книжный или библиотеку и затрудняетесь в выборе, воспользуйтесь этим списком.
Читайте, и Вы обретёте много верных друзей среди писателей и среди их героев. Вы найдёте таких друзей, которых не смогли найти на работе или в институте. Читайте и Вы узнаете о настоящей любви, о сильных и честных людях, о красоте и справедливости. И навсегда сохраните их в своём сердце. Случай помог мне приобрести этот список. Возьмите его, теперь он и Ваш:
Гомер. Одиссея. Илиада.
Гесиод. Работы и дни.
Эсхил. Прометей прикованный. Орестея. Персы.
Софокл. Эдип-царь. Антигона.
Еврипид. Медея. Ипполит. Ифигения в Авлиде. Алкеста. Ион. Троянки.
Аристофан. Всадники. Облака. Мир. Лисистрата. Лягушки.
Исократ. Речи.
Демосфен. Речи против Филиппа.
Аристотель. Поэтика.
Менандр. Брюзга. Третейский суд.
Плутарх. Сравнительные жизнеописания.
Лукиан. Похвала мухе. Разговоры богов. Разговоры в царстве мёртвых. Александр или лжепророк.
Лонг. Дафнис и Хлоя.
Плавт. Горшечная комедия. Хвастливый воин.
Цицерон. Речи против Катилины.
Лукреций. О природе вещей.
Катулл. Лирика
Вергилий. Энеида. Буколики. Георгики.
Гораций. Оды. Эподы. Сатиры.
Овидий. Метаморфозы. Любовные элегии. Наука любви.
Петроний. Сатирикон.
Федр. Басни.
Марциал. Эпиграммы.
Ювенал. Сатиры.
Апулей. Метаморфозы.
Софокл. Эдип в Колоне. Электра. Филоктет.
Платон. Пир. Государство.
Эзоп. Басни.
Гелиодор. Эфиопика.
Сенека. Медея. Эдип.
Ирландские саги.
Исландские саги.
Беовульф.
Снори Стурлусон. Младшая Эдда.
Кретьен де Труа. Эрек и Энеида. Ивейн или рыцарь со львом.
Старшая Эдда.
Песнь о Роланде.
Песнь о моём Сиде.
Песнь о Нибелунгах.
Поэзия вагантов и трубадуров.
Роман о Тристане и Изольде.
Вольфрам фон Эшенбах. Парсифаль.
Ленгленд. Видение о Петре пахаре.
Данте Алигьери. Божественная комедия. Новая жизнь.