"Герцено" всегда говорили для краткости, имея ввиду санаторий имени Герцена. - Ты куда? - В Герцено.... - Ты был в Герцено?... Первый раз меня привезли сюда в четыре года. Сразу надо мной взяла опекунство незнакомая девочка, на год старше. У меня остались тёплые воспоминания о ней, хотя не запомнил ни имени её, ни лица. Она относилась ко мне как к родному. Она не оставляла меня весь день. Что-то рассказывала, показывала, застегивала и завязывала на мне то, всё что я не умел, ходила со мной за руку и гладила головку. Я доверял ей как маме. Мы расставались, когда расходились по своим группам. Может быть она сестричка мне? Вообще-то и другие тёти меня любют - тётя-врач из нашей поликлиники и тётя-медсестра. Конечно она моя сестричка.
У фасада корпуса растут несколько деревьев. Через забор видны дома, такие же, как в Кузьминках, пятиэтажки. Я думал, что это один из городских районов. Однажды со стороны домов услышал звуки оркестра. Играли похоронный марш. Значит это крупный город, раз оркестр играет. В углу забора, у деревца я играл с солдатиком. Когда позвали на ужин, положил его ночевать и прикрыл травой. Утром солдатика не было, он встал раньше меня и ушёл искать свою роту.
На первом этаже корпуса бьют декоративные фонтанчики. Что-то невообразимое. Маленькие водоёмы, выложенные из камешков, какие-то цветочки и даже подсветка.
Весной группой ходили к Москве-реке. Идём по тропинке. С одной и с другой стороны расширяющийся овраг, поросший кустами и соснами. Постепенно тропинка пошла по гребню - невозможно сделать шаг в сторону. Тропинка кончилась. Впереди крутой обрыв. Тогда он казался мне пропастью. Сзади нажимают. Так хочется повернуться и поскорее уйти. Минуту передние передавали задним, что дороги дальше нет.
В Герцено мы разучивали песню о Щорсе:
Голова обвязана, кровь на рукаве
След кровавый стелется по сырой траве.
Куда Вас сударь к черту занесло
Не уж то Вам покой не по карману?
До чего же нужно довести лошадь, чтобы она стала вопросы задавать.
И седло на ней скрипит, и ветер былые раны бередит. Никто не спорит, нужны Парижу деньги силь ву пле. А рыцари ему нужны тем паче. Но шо такое рыцарь без любви и шо такое рыцарь без удачи? А? Ну, шо такое?
Всем детям сделали прививки в руку. Манту или Перке. Недели через две нас смотрел врач. Поглядит на пупырышек и говорит: "положительно" или "отрицательно" и что-то пишет в карточку. Слова "положительно и "отрицательно" для нас новые. Мы собираемся небольшими группками и показываем друг другу пупырышки. Всё-таки интересно, что дальше: сливать воду или сушить вёсла.
За корпусом среди камушков пробились Анютины глазки. Я видел такие цветки только в помещении. Пёстрый - фиолетовый с синим и жёлтым. Чудо какое.
Всегда почему-то думал, что гланды мне вырезали в Герцено, а в действительности это случилось в центральной клинической больнице. К кабинету меня привела медсестра. Она сказала, что мне посмотрят горлышко и всё. Посмотрят. Вся дверь в крови. Тут дверь открылась, и на каталке вывезли заплаканную красивую девочку. На коленях - кастрюля с гландами. Сорок тысяч трудодней! Следующий я. В кабинете дядя и тётя в белых халатах, шапочках и масках.
- Дурилка картонная, мы тебя не больно зарежем, чик - и ты уже на небесах.
- А может, рассосётся?
- Ты, что над Чапаевым издеваться! Застрелю!
- Пирогов тоже был великий хирург, но зачем же стулья ломать?
- Пирогов? Хирург? Почему не знаю?
Тётенька привязала мои дрожащие руки к подлокотникам, а дядя полез в горло штангенциркулем.... Свершилось! Мертвые отпеты, Живые прекратили плач, Окровавленные ланцеты очистил утомленный врач. На подносе лежит взъерошенная гланда с оцарапанными коленками.
В небольшой игровой комнате нам читает книжки воспитательница. На высоких подоконниках стоят цветы в горшках, белочка крутит колесо. Мы сидим, как попало вокруг, и тихо слушаем любимые рассказы Николая Носова, рассказ про Тёму и Жучку, рассказ о Горгоне-медузе и Персее. Историю про сказочного короля, который перевёл все дворцовые часы на час назад и натянул проволоку на дворцовой лестнице. Сказку о рыбаке и рыбке: ...В третий раз забросил старик невод. И пришёл невод с тридцатью тремя богатырями. Все красавцы молодые, великаны удалые, мат стоит как на подбор, с ними дядька Черномор (В эту ночь решили самураи перейти границу у реки). Дядька песенки поёт, и орешки всё грызёт:
Я Ча-паев! Ты понимаешь, что я Чапаев!
А ты..., кто ты такой? К чужой славе примазаться хочешь!
Ведь я ж супроть ксплатации, супроть капиталу разного! ...
Ты приходи ко мне в полночь за полночь:
Чапаев чай пьёт - садись чай пить.
Я обедаю - садись, кушай.
Вот я какой! ... Ну, вот, гляди...
А то ведь я академиев не проходил, я их не закончил.
Я праль... нет, я прально говорю?
...Ничего не сказала рыбка, плавником лишь у виска покрутила.