.1. Глава 1.

Сначала накатило ощущение чего-то удушливого и я, наконец, стал осознавать себя, и мне это не понравилось. Я падал, падал глубоко и долго. Не иначе, Меробс развлекается, мелькнуло у меня в голове, и я открыл глаза. Мама дорогая! Я не падал, я висел в воздухе высоко над креслом, а невдалеке от меня проплывала моя корзинка.

Меробс! - Заорал я мысленно. - Что с нами? - Хотя сам уже знал ответ. Мы в космосе. Но как? Ведь должны были зареветь двигатели. Опять же, перегрузки. А тут раз, проснулся, и ты уже в невесомости. Тут меня посетила одна мысль. Наши земные космонавты не зря насилуют себя на тренажерах в космосе. Ведь, если ничего не делать со своим телом, то через десять лет, а ведь именно такой максимальный срок полета я просил у демиургов, я прилечу к конечной точке обыкновенным овощем, если не в умственном, так в физическом плане. Тут ко мне прилетела мысль Меробса, что все нормально, через десять часов мы подлетим к звездолету и, мол, огромное спасибо за то, что подарил демиургам такие чистые и сильные эмоции. Оказалось, что мое отчаяние было таким сильным, что перевесило на незримой чаше весов, все сомнения демиургов. Они решили помочь. Сначала демиурги десять дней занимались нашими телами. Ведь нам нужно было выжить в непривычной для нас среде. Оказалось, что и в железном теле Меробса не обошлось без проблем. Выяснилось, что его транспортная система жидкой энергии работала не так, как нужно и его полуживой мозг начал постепенно сжиматься, а вскоре это могло закончиться и отмиранием мозгового вещества. Демиурги за три дня смогли устранить эту проблему и подлечить его, заодно нарастив мощности вычислительной системы. Мой организм тоже был подвергнут значительной модификации. Оказалось, что если на Меробса демиурги потратили три дня, то меня переделывали все десять. Во-первых, мой организм был гораздо сложнее, чем у Меробса, во-вторых, человечество имело приспособительный механизм для выживания в космосе. Видимо когда-то наши предки длительное время летели между звезд. Скорее всего, это было глобальное переселение. Так что демиурги просто реанимировали этот механизм, который в земных условиях стал исчезать в человеке. Из разговора выяснилось, что это некий нервный узел в сердце, который у каждого второго человека на Земле блокируется. Однако на самом деле он и приспособлен для обеспечения нормального кровотока у человека в космосе. У него имеется левая и правая ножки, которые как дирижер управляют иннервацией мелких капиллярных мышц синхронно с работой сердца, то есть одна ножка фиксирует сокращение, то есть систолу, а другая диастолу. Так что застоя крови в космосе не будет. Самое интересное, что иннервация передается не через нервные волокна, а узел формирует некую волну, которая охватывает все тело. Но воздействие оказывается только на мышцы капилляров и мелких сосудов, а так же на клапанную систему крупных вен. Кроме того демиурги поработали с моим мозгом и всей нервной системой, затронули оптимизацию пищеварительной системы, хотя она уже начала свою трансформацию, благодаря тем самым орешкам, которые мы ели на планете. Пока я переваривал полученную информацию, в рубку вплыли несколько орехов. Точно, ведь они не были упакованы в контейнеры или мешки. Они оставались там, в грузовом отсеке, разложенные на полу. Теперь, наверное, летают по всему кораблю. Нужно начать их собирать, а то, при перегрузке в другой корабль они могут доставить нам кучу проблем, а самое главное, отнимут время. Все, решено, пока отправлюсь к Меробс, нужно посмотреть, как он теперь выглядит, да и может, вместе примем решение, как нам выловить все орехи. Нужно было начать движение, но в данный момент я висел в середине рубки и никуда не двигался. Нет, может, движение и было, но мне это было незаметно. Скорость перемещения один миллиметр в сутки меня не устраивала. Я начал дергаться, извиваться, но все было тщетно. Если и было какое-то смещение, то оно не решало главную проблему, от чего оттолкнуться. Оставалось только одно, я начал снимать с себя комбинезон. Хорошо, что хоть что-то оставили на теле, а могли ведь и голышом положить в кресло. Стаскивать комбинезон было жутко неудобно, вот что значит отсутствие точки опоры. Но, худо-бедно, наконец, я разделся до самого себя и, скомкав комбинезон, швырнул его так, чтобы получить инерцию, направившую меня к ближайшей поверхности. Ближайшей поверхностью оказался потолок. Впечатавшись в него, я развернулся, слегка касаясь пальцами потолка рубки, и подтолкнув себя в направлении коридора, поплыл в нужном направлении. Оказалось, что для перемещения в невесомости нужны определенные навыки. Вот я, оттолкнулся от потолка пальцами, когда направлял себя к входному люку рубки, но отталкивание было как бы по косой. Вот так я и прилетел. Общее направление было задано верно, но я не пролетел в сам проем, а врезался в порог. То есть теперь следовало себя контролировать и не просто задавать вектор движения вправо-влево, а еще и учитывать такие дополнительные параметры как вверх и вниз. Думаю, что со временем приспособлюсь к таким необычным условиям.

В коридоре я обнаружил специальные мягкие выступы, на которые раньше не обращал внимание. Сейчас я их вовсю использовал как газ, тормоз и руль. Уже пролетев весь коридор, я вспомнил, что, мягко говоря, не одет. Как бы не зацепиться чем-нибудь очень нужным, а то, кто его знает! Затормозив свой полет, я развернулся и отправился в обратный путь. В рубку я вернулся гораздо быстрее, чем выбирался из нее. Теперь я получал и накапливал опыт жизни в состоянии невесомости. Поймав свой комбинезон, не стал сразу надевать его, а направил свое тело к моему любимому креслу. Там есть подлокотники и спинка, за которые можно держаться как руками, так и ногами, а иногда и головой. Потратив минут пятнадцать на такую простую вещь, как одевание, я повторно вылетел во входной люк. Теперь я учитывал все параметры, так что направление было задано верно, ну, может немного плечом врезался, но в целом, приемлемо. Облетел всю верхнюю палубу. Орехи плавали всюду. Где больше, где меньше. Иногда висели целыми гроздями. Я решил пока ничего не трогать. Они все выглядели как устоявшаяся система. То есть не летали со скоростью болида, а медленно перемещались в пространстве. Орехи, которые попадались на моем пути, я не отталкивал, а старался поймать и, просто, переместить руками так, чтобы они убрались с моего пути, оставаясь висеть чуть в стороне почти неподвижно. В сами отсеки старался не входить, или правильнее сказать, не вплывать. Меробса нигде не было. Значит он на нижней палубе. Ну, что же, придется спускаться туда. Но там нужно будет держаться поближе к стенам, так как на нижней палубе отсеков, как таковых, нет, там огромное грузовое и техническое помещение, по которому без проблем перемещаются манипуляторы погрузчика. Я уже собрался нацелиться на шлюз, в котором находился вход на нижнюю палубу, но тут до меня дошло, что из шлюза можно как спуститься вниз, так и выйти наружу. А наружу не хочу, я там просто не выживу.

.2. Глава 2.

* * *

Поразмыслив, решил вернуться в рубку. Во-первых, это единственное обустроенное место, так как на креслах предусмотрены ремни безопасности, а во-вторых, желательно было бы поглядывать, куда мы летим. Но вот орехи не давали мне покоя. Наконец я решился и, найдя мешок Меробса, с которым он ходил в лес за орехами, стал собирать в него обнаруженные возле меня орехи. Мешок набрался достаточно быстро. Ну, это и понятно. Сейчас-то орехи плавают везде, только руку протяни, а вот потом их придется искать по всем закоулкам корабля, единственная проблема, это то, что все время приходилось закрывать горловину мешка, так как орехи просто выпархивали из него, если не перекрывать им доступ в единое пространство корабля. Я четко знал, куда я смогу поместить орехи. Ведь мне пришлось продумывать это все заранее, еще тогда, когда забрезжила слабая надежда на то, что мы сможем улететь с планеты на этом корабле. Были найдены места на верхней и нижней палубе, подготовлены контейнеры. Правда, я не рассчитывал на такой большой объем орехов. Меробс в последние дни впал в какой-то экстаз от этих орехов. Он таскал и таскал их на корабль. Мы планировали собрать их тысячи три-три с половиной но, мне кажется, что собрали гораздо больше.

В общем, за четыре часа я собрал большую часть орехов и затолкал их в контейнеры. Сейчас по кораблю болталось сотни две-три орехов, и то, спрятанных по разным закоулкам корабля. По мере обнаружения буду собирать их. Если честно, то устал как собака, поэтому добрался до кресла и, пристегнул себя ремнями. Чувство того, что во что-то упираешься, немного успокоило меня. Когда летал по отсекам то, благодаря тому, что был чем-то занят, немного отрешился от непривычного состояния, а вот сейчас все неприятные ощущения возвращались. Адаптация к невесомости протекала тяжело. Космонавтам хорошо, их долго готовят к такому, а тут, уснул в нормальных условиях, а проснулся уже над небесами. Закрыл глаза и решил немного вздремнуть, но едва стал проваливаться в сон, как опять начинал ощущать, что куда-то падаю. Судорожно вздохнув и дернувшись всем телом, проснулся, вся моя сонливость моментально исчезла. Я вцепился руками в подлокотники. Нет, не так я представлял себе наш полет в космосе. В своих мечтах я плавно скользил внутри корабля по своим делам. А вот сейчас стал осознавать, что дел-то у меня и нет никаких. Ну, помыться и сходить в туалет. Правда, как это делается здесь, я не представляю. Ну, притащить пару орехов, ну, поухаживать за нашими ореховыми кустами. Ореховые кусты! Что с ними. Ведь если они плавают по кораблю, то переломают себе все ветви. Я отстегнул ремни, когда осознал, что я облетел все отсеки на верхней палубе, а наших кустов так и не увидел, только рассыпанные орехи.

Меробс, а где наши ореховые кусты, а то здесь все летает, во всяком случае, наши с тобой орехи. Я их, как смог собрал в контейнеры, так что сейчас меня волнует, где наши кусты и что с ними?

Бес, да с ними все нормально. Я их закрепил на нижней палубе, ближе к корме. Впереди расположены механизмы захватов и манипуляторы, а ближе к двигательному отсеку есть свободные площадки. Я их прикрепил к полу, так что все нормально.

Меробс, я сегодня хотел спуститься на нижнюю палубу, но побоялся выйти в шлюз. Вдруг он откроется наружу и меня вышвырнет в космос. Я же помню, что люки открываются автоматически, а летаю я, в невесомости, пока еще не очень хорошо.

Нет, Бес, не бойся, для того чтобы выйти в открытый космос, ты должен совершить сознательные манипуляции с системой открывания наружного люка. На планете эта система была автоматически отключена, а в космосе без нее никак. Так что можешь смело влетать в шлюз и спускаться сюда, ко мне. Я тут тоже не прохлаждаюсь, а устраняю последствия твоих крамольных мыслей, которые реализовали демиурги. Ты хоть представляешь, как можно закрепить в корабле, в состоянии невесомости три тонны золотых самородков.

Мне сделалось дурно, так как я помнил, как ловил орехи, а тут, золотые самородки. При любом столкновении они поведут себя как шрапнель. Нужно действительно все упаковать. Демиургам хорошо. Хотите золото? Пожалуйста, а уж о том, чтобы закрепить груз никакого пожелания не было. Вот и возитесь с этим сами.

Приняв решение, я отправился к Меробсу. Нужно помочь бедолаге. Его хватательные функции гораздо хуже моих. Думаю, что крупные куски золота он уже переловил, а я, со своими пальцами переловлю более мелкие кусочки. Слова Меробса о том, чтобы я не боялся выходить в шлюз, успокоили меня, и я решительно полетел по коридору к шлюзовой камере. Краем глаза замечал спрятавшиеся орехи. Но ничего, я их потом повылавливаю. Благо, что большая часть их уже находится под замком, а именно в контейнерах. Если с хранением золота возникнут проблемы, то можно будет поменять их с орехами местами. Орехи можно держать и в мешках, а вот золото, точно должно быть где-нибудь закрыто.

Шлюзовая камера гостеприимно распахнула люк, приглашая меня проследовать внутрь. Решившись, я скользнул в люк, рассчитав все так, чтобы сразу ухватится за край входного отверстия и повернуть к люку, закрывающему вход на нижнюю палубу. Когда я пролетел по наклонному пандусу вниз и выпорхнул через второй люк то, памятуя об огромном пустом пространстве внутри этого трюма, я сразу ухватился за торчащие на стене такие же выступы, как и у нас в коридоре. Мягкие, но позволяют держаться за них, отталкиваться или тормозить, используя их на своем пути.

В трюме горело только дежурное освещение, которое выхватывало несколько кусков пространства из кромешной темноты. Видимо эти места нужно было освещать в первую очередь. Скорее всего там находилось то, что относится к элементам управления, пожаротушения и безопасности, ну и, наверное, выходы на верхнюю палубу. Внезапно, где-то в темноте, вспыхнуло голубое сияние и тут же потухло. Вскоре в полосу света попало тело Меробса, который растопырив все четыре лапы, летел оттуда, где я видел голубоватую вспышку. В лапах Меробс держал что-то типа сети или полупозрачной тряпки. А что, так, действительно удобнее собирать мелкие предметы в невесомости, только вот чем он отталкивается от стен?

Меробс, я пришел тебе помогать, но не знаю, чем. Я тут, рядом с выходом с верхней палубы. Давай, командуй.

Бес, ты бы мне очень помог, если бы отправился в рубку и открыл обзор по курсу корабля. Скоро нам надо будет пристыковываться к тому кораблю, что нам дали демиурги. Ему, правда, несколько сотен тысяч лет, но они заверяли, что он в хорошем состоянии. Нам нужно будет только зарядить энергоносители. Мне посоветовали пока не пускать тебя на новый корабль, нужно, чтобы температура внутри корабля поднялась до приемлемой. Мне тоже нужна комфортная температура, но я могу достаточно долго продержаться и при более низкой температуре. Так что давай в рубку, и будешь сообщать мне, что видишь по курсу и рядом, в пределах видимости. Если будет острая необходимость маневрировать, то я все увижу твоими глазами, давай, дуй в рубку.

.3. Глава 3.

* * *

Я развернулся и стал перебирать руками по стене, приближаясь к люку. Передвигаться по кораблю у меня получалось все лучше и лучше. Я пробрался в шлюз, а оттуда и в коридор. Здесь уже я знал, где находятся все нужные мне выступы на стенах коридора. Руки сами находили эти выпуклости, так что не прошло и десяти минут, а я уже усаживался в свое любимое кресло. Как только мое тело было зафиксировано ремнями безопасности, как я потянул знакомый рычаг. Миг, и чернота ослепительно вспыхнула ярким светом. Я резко зажмурился, но все равно, меня на некоторое время ослепило. Через плотно сжатые веки я ощутил, как в рубке стало немного темнее. Попытался открыть слезящиеся глаза. Постепенно я стал различать, что в правом верхнем углу обзорного окна находится огромное светило. Видимо это его свет ослепил меня. А сейчас оно выглядит менее ярким, скорее всего, включились какие-нибудь световые фильтры, но все равно, свет этого местного солнца резал мне глаза. Я прикрылся от его лучей ладонью одной руки и, наконец, смог разглядеть огромную ажурную конструкцию, висящую в пустоте прямо по нашему курсу. Я сообщил Меробсу, что вижу корабль, но до него еще достаточно далеко. Внезапно я ощутил, что я, в своей голове не один. Это длилось всего пару секунд, но ощущения были не из приятных. Поинтересовался у Меробся, что это было, но тот успокоил меня. Оказалось, что это он глянул моими глазами на наш будущий корабль, чтобы оценить расстояние до него, да и получить общее представление о корабле.

Делать мне было нечего, разве что стараться охватить доступное мне космическое пространство взглядом. В сторону светила старался не смотреть, мне и одного раза хватило. Внезапно почувствовал, что корабль изменил свою траекторию, яркое светило уползло за край смотрового окна и глазам сразу стало легче. Теперь я с интересом таращился на открывшуюся передо мной величественную картину. Все же расстояние здесь не ощущалось, движение тоже, и ты чувствовал себя микробом, с любопытством взирающим на окружающий тебя мир. Я, почему-то, подсознательно ждал, когда мимо меня пройдут огромные ноги. Почему-то было именно такое чувство. Ощущал, что я пылинка, летящая где-то на уровне пола, а мимо меня ходит что-то огромное. Оно может пройти мимо меня всего один раз за всю мою жизнь, и это может резко изменить мою микровселенную, причем, обязательно в худшую сторону. Все время, пока Меробс не появился в рубке, я напряженно вглядывался в видимую мне часть космоса. Меробса заметил только тогда, когда он начал фиксировать себя в рядом стоящем кресле. Где-то в стороне мелькнула лапа, и я переключил внимание на моего попутчика и друга. Меробс все еще пытался себя зафиксировать, а я начал рассказывать ему о своих ощущениях. Тот воспринял это как само собой разумеющееся и поведал, что на заре развития их расы, той, что обосновалась на орбите живой планеты, у очень многих из его соплеменников были подобные мысли. Некоторые, даже, наложили на себя лапы. Да, космос подавляет и лучшее лекарство от этого, это какая-нибудь работа. В ближайшее время мы оба будем очень заняты, так как нам нужно будет обжиться на новом корабле, как только мы поймем, что можем управлять им, то подлетим к кораблю инсектоидов. Не исключено, что мы сможем попасть внутрь и пошарить у них по складам. Как только мы разберемся со всем этим, то берем курс на тот странный рукав между галактиками, который я сфотографировал в корабле первых пришельцев на планету демиургов. Может так ее и называть, Планета Демиургов. А что, звучит.

Меробс продолжил, что как только мы пролетим через рукав, то тогда вскроется секретная информация, вложенная нам в головы, а именно, куда дальше лететь и к кому обратится. Я поинтересовался, а откуда он все это знает, если информация секретная. Меробс фыркнул и напомнил мне, что он все-таки не совсем биологический субъект и у него существуют свои механизмы проверки своей памяти, а так же имеется возможность изолированно просмотреть файлы заархивированной памяти, тем более, что полный архив пишется один раз в сутки, что он и сделал. Там не все ясно, но основная идея стала ему понятна, так что у нас есть неплохие шансы долететь до обжитых мест. Главная проблема это, преодолеть рукав. Оказалось, что демиурги знают о таких коротких путях, но сами ими не пользуются. Они ходят другими, еще более короткими соединительными коммуникациями, но они доступны только демиургам. Получается, что информации о прохождении рукава очень мало, а это значит, что есть большая вероятность серьезных проблем для нас на этом участке. Мы с Меробсом не знаем, в каком состоянии преодолели рукав те, первые пришельцы на Планету Демиургов. Мы даже не знаем, что они были за раса. Наличие клешней еще не говорит о том, что они инсектоиды, может это какие-нибудь земноводные или плотные сгустки энергии, ведь самих тел я не видел, только порошок в скафандре. Очень плохо, получается загадка на загадке.

Пока мы с Меробсом обсуждали наши проблемы, челнок значительно приблизился к нашему новому кораблю. Теперь можно было различить цилиндрическое тело жилого модуля с конусообразной носовой или хвостовой частью. Она была не с острым носом а, скорее, несколько закруглена. Решил для себя считать это носом корабля. С, наверное, задней части назад уходили длинные ажурные соединительные элементы, в которых просматривались длинные, толи трубы, толи валы. На конце этой ажурной фермы выделялся какой-то эллипсообразный элемент. Может он и круглый, но отсюда выглядел как эллипс. Я, вспомнив, про ту звезду, что ослепила меня, поблагодарил Меробса, ведь он отвернул так, что теперь она не светит в наше смотровое окно. Меродс заверил меня, что к управлению кораблем даже не приближался. Демиурги сами заложили курс нашего челнока, так что нам следует просто сидеть в своих креслах и ждать окончания полета в рубке. Если что-то пойдет не так, то Меробс готов перехватить управление челноком, для того, чтобы произвести стыковку, правда у него нет кодов доступа к этому кораблю, да и куда подлетать, он не знает.

Тем временем громадина корабля накатывала на нас все разрастаясь и разрастаясь в нашем смотровом окне. Внезапно курс опять поменялся и мы стали целиться между ажурных конструкций, которые удерживали тот самый эллипсоид, который менял свои очертания, теперь он сужался в длинной части и рос в узкой. Металлические фермы становились все больше и больше, если буквально пятнадцать минут назад мы сомневались, сможем ли мы пролететь между ними, то теперь такой проблемы не стояло. Челнок опять стал разворачиваться и наконец, стало понятно, что мы летим к центральной кормовой стенке жилого модуля. Вскоре мы смогли различить, что весь жилой модуль вращается относительно нас, или это мы вращались, относительно его, но глядя на фермы, было понятно, что вращается сам модуль. Фермы уходили в какую-то щель, расположенную по периметру кормовой части модуля. Нам даже стало заметно, что внутренняя и наружная стенки модуля вращаются в противоположенные стороны. Но мы это отметили краем глаза, наш взор приковал огромный люк шлюза, куда и направлялся наш челнок. Еще минут пять и крышка люка, разделившись надвое, разъехалась в разные стороны, и челнок вплыл в нутро нашего нового корабля.

.4. Глава 4.

* * *

Когда наш корабль уже вплывал в распахнутый грузовой люк корабля, то я обратил внимание, что мы стали вращаться вместе с пассажирским модулем. Нас как будто подхватила какая-то сила. Челнок слабо двинулся в сторону вращения, и мы стали выписывать спираль, постепенно приближаясь к посадочным площадкам, которые были расположены на стенах этой своеобразной трубы внутри пассажирского модуля. Здесь их было четыре. Буквально два полных оборота и мы были подтянуты к одной из площадок. Значит, таким образом, обеспечивается искусственная гравитация. Меробс посоветовал мне пока повременить с выходом, так как не понятно, какая атмосфера и куда идти. Он быстренько все разведает и вернется. Я дал добро и тот направился к нашему шлюзу. Провожать я его не пошел, лучше понаблюдаю за ним из рубки, жалюзи так и остались открытыми. Освещение на пирсе или как его правильно назвать, было дежурным. Свет ламп был тусклым, и по цвету, каким-то, навевающим уныние, бледно-желтоватым. С моего места видно было плохо, оставалось только догадываться, что там за кругом света. На соседних посадочных площадках угадывались подобные челноки или космические катера. Они угадывались больше как тени, чем конкретные объекты. Следовало узнать о них побольше, ведь садиться на планету такой корабль, внутри которого мы сейчас находились, не сможет, значит, придется использовать малую космическую авиацию. Вот под одним из фонарей мелькнула вытянутая тень Меробса и опять, в пределах видимости, статичная картинка.

Меробс вернулся примерно через полчаса. Выяснилось, что посадочный модуль функционирует без атмосферы, так как при открытии грузового люка будет происходить огромная потеря внутренней атмосферы корабля. Пилоты космических катеров должны были передвигаться внутри этого модуля в скафандрах. Если так получалось, что скафандр не работал или его просто не было, то пилот мог перейти в жилые отсеки по малому шлюзовому коридору. Это был специальный рукав, который подводился к нижнему шлюзу катера и, после выравнивания давления, пилот мог покинуть свой катер. Меробс предлагал воспользоваться именно таким рукавом. Он его подведет, а я, перемещусь внутрь жилого модуля и буду ждать его на выходе из шлюза. Меробс отправился обратно, организовывать мою эвакуацию. Прошло еще полчаса, прежде чем я услышал какой-то отдаленный скрежет по корпусу нашего челнока. Вскоре услышал в своей голове мысли Меробса, что мне можно переходить в нижний шлюз. В свое время я научился им пользоваться, когда мы подняли наш челнок на его опоры. Теперь он тоже, опирался на них, так что никаких проблем это вызвать не должно было. Я направился к нижнему шлюзовому люку. Движение мои напоминали то, как двигается водолаз по дну. Сейчас здесь действовала слабая гравитация, которая не позволяла летать по кораблю, но и двигаться нормально не давала. Уж лучше бы что-то одно было. Наконец я добрался до люка и, задержав дыхание, открыл его. Сделал пробный вдох. Внутри шлюза была наша атмосфера, да это и понятно, внешний люк же еще не открывался. Я еще раз задержал дыхание и открыл люк. Опять пробный вдох. Да нет, ничего, вроде можно жить. Правда привкус у воздуха какой-то есть, такое впечатление, что воздух прогнали через фильтр с машинным маслом. А может он такой тут всегда был. В рукаве, прямо передо мной была какая-то полусфера, которая закрывала весь просвет рукава, а перед ней располагалось кресло. Если есть кресло, то почему бы не сесть в него. Я осторожно присел в него, а дальше все происходило автоматически. Оно заставило меня сползти в него глубже, видимо я зафиксировался не на всех датчиках, а затем меня окутали ремни безопасности. Как оказалось, они не были лишними. Мое кресло заскользило назад, выписывая немыслимые пируэты. Несколько раз мы меняли плоскость движения в пространстве. Само движение заняло не более двух минут с учетом моей осторожной посадки в кресло.

Едва ремни безопасности отпустили меня, как я выскочил из этого кресла. Спасибо большое, конечно, что подвезли, но мне пока еще тут страшновато. Как только встал с кресла, так сразу открылся очередной переходной люк и я поспешил пройти в него, чтобы оказаться в каком-то длинном коридоре. Встала дилемма, ждать Меробса здесь, или пройти по коридору до конца, но вот в какую сторону? Проблема разрешилась довольно просто, так как в одном конце, прямо над люком, мигала лампочка, привлекая мое внимание. В голове мелькнула мысль, а вдруг это какой-то аварийный сигнал, но потом отбросил эту мысль как неправильную. Не может робот везти туда, где есть проблема. Просто система безопасности не пустит, так что двигаем туда. Я развернулся и потопал к выходу. Гравитация была уже выше, чем когда я выбирался из челнока. Стены и пол коридора были покрыты светло-бежевым пластиком, который имел пористую структуру. Отверстия были не более двух миллиметров в диаметре. Для чего отверстия, можно было только догадываться. Либо это система очистки, либо вентиляции, либо безопасности, а может и еще что-нибудь такое, что не приходит в голову. Однако идти было удобно, пол слегка пружинил под ногами и вскоре я стоял перед открывающимся люком. Видимо мой статус, уже подтвержден толи Меробсом, толи демиургами. Как бы там ни было, а это меня устраивает. Я уже передвигался достаточно свободно, сила тяжести стала больше, так что мой организм уверенно стоял на своих ногах. Здесь на стенах и полу было такое же покрытие, как и ранее, в коридоре, так что я смело сделал шаг вперед и вышел в большой холл или просто это коридор стал шире. Внезапно в конце этого холла открылся очередной люк, и оттуда выскочил довольный Меробс. Видимо носиться здесь, доставляло ему особую радость. Все же всю свою жизнь он провел в таких условиях. Думаю, что открытые просторы на планете несколько подавляли его. Он прижался к моим ногам, как настоящий тигр, так что я слегка отлетел от него, и если бы не его шерсть, то долетел бы до ближайшей стены. Устояв на ногах, я спросил Меробса, куда нам теперь идти и что нужно делать. Меробс мысленно улыбнулся и радостно сообщил мне, что у нас есть полтора месяца по времяисчислению Планеты Демиургов, для освоения этого корабля. Это нужно сделать обязательно, так как у нас получался самый малочисленный состав экипажа из всех возможных. Я не возражал, так как это было бессмысленно, ведь нам лететь на этом корабле какое-то время, и хотелось бы, чтобы это был нормальный полет, а не постоянные авралы. Да и корабль выглядит огромным, тут даже просто ознакомиться со всеми его отсеками требует огромного количества времени. Меробс вывел меня в тот самый люк, из которого появился сам, и мы оказались в крупном транспортном тоннеле, конца которого я не видел, он терялся в свете ламп дежурного освещения.

.5. Глава 5.

* * *

Меробс уверенно вел меня по этому туннелю. Я поинтересовался, был ли он здесь до меня. Оказалось, что нет, но в него вложили знания всей коммуникационной системы корабля, так что он четко знает, куда нам нужно идти. Вообще туннель отличался от коридоров своим покрытием и освещением. Было видно, что он использовался для транспортировки грузов и сам по себе выглядел несколько неухоженным. Меробс объяснил мне, что это военный транспортный туннель. Здесь перемещали в основном вооружение для космических катеров или космических истребителей, кто их поймет, как они называются. Пока официальной версии не прозвучало. На стенах виднелись горизонтальные царапины, что говорило о наличии каких-то транспортных средств. Те царапины, что я видел, были оставлены либо неумелым вождением, либо тем, что такие транспортные устройства с трудом разъезжались в узком туннеле.

Мы все шли и шли, а конца транспортному туннелю видно не было. У меня стало закрадываться подозрение, что он идет вдоль всего корабля. Как-то это не вязалось с безопасностью. Но только я подумал об этом, как начались какие-то резкие изгибы этого туннеля, а затем мы подошли к солидным шлюзовым воротам. Сначала я их принял просто за обыкновенные ворота, врезанные в переборку, разделяющую один отсек от другого, но когда увидел толщину самой переборки, то проникся невольным уважением к тому, что мы увидим за этими воротами. Но действительность оказалась куда банальнее моих самых смелых предположений. Опять тот же туннель, но короткий, буквально метров пятьдесят, и заканчивается он такими же воротами. О, а может это своеобразный шлюз, но только для крупных грузов. Хотя, я же не задыхался в том туннеле, который прошли. При чем здесь шлюз, или он идет как резервный? Гадать, пытаясь понять логику другой расы, это бездарное занятие, но ведь, все равно, хочется. Это, наверное, болезнь нашей расы. Меробс воспринимал все как должное, как будто, так и надо. Есть шлюз, пройдем, не пускают, обойдем. Я гадаю, какой высоты были хозяева этого корабля, а Меробсу все это хоть бы хны. Главное, что его тело проходит, значит нормально. А может так и надо себя вести? Но все равно, то, что сидит внутри меня, все время пыталось ответить само себе на свои же вопросы.

Мы прошли все пятьдесят метров, перед нами уже стали открываться вторые ворота, когда Меробс сказал мне, что нас чуть не пристрелили, так как в кодах доступа закралась небольшая ошибка, но он смог за незначительное время подобрать нужный код. Выяснилось, что теперь у нас статус даже выше, чем тот, на который рассчитывали демиурги. Я ничего не понимал, по моим представлениям должна была загореться красная лампа и гнусный голос должен был требовать сообщить код доступа, ну и грозить, что в противном случае мы будем уничтожены. На что Меробс ничуть не смущаясь, что залез мне в мозги, сообщил, что такой, как я его назвал, гнусный голос, присутствовал, только ментально, что мне, до сих пор недоступно. Оказалось, что и времени, чтобы подобрать нужный код было очень много, целых десять ударов моего сердца. Так что все прошло даже лучше, чем следовало бы. Теперь мы имеем несколько уровней доступа, если, по замыслам демиургов, мы были бы пассажирами, и нас просто довезли бы куда-то, то вот теперь мы, члены экипажа, и сами можем решать некоторые задачи. Демиурги просчитались по незнанию, таких недоступных для них вещей как зависть, недоверие, опасение и, привязанное к первым трем, наказание, они просто не могли предположить в это м корабле. А на самом деле, в простом понимании, это называется система безопасности. Это только демиурги, катастрофически долекие от живущих на планетах интеллектуальных существ, могли отправить двух будущих путешественников, один из которых сочунок и лопух, на военный космический корабль, запрограммировать их доставку через грузовой люк и сообщить им коды доступа, используемые для обыкновенных пассажиров. Любая система безопасности сотрет таких визитеров в порошок, что собственно и хотела проделать с нами местная охранная система. Меня начало трясти, в голове рисовались картины расправы над нами, одна страшнее другой. Как только эти картинки пошли уже по второму кругу, то Меробс успокоил меня, нет, не все так страшно, нас бы просто заморозили и поместили в специальные контейнеры. Передали бы в открытый эфир запрос с нашими данными, что-то типа генного кода, и принялись ждать. На ответ отводилось время, в пересчете на время Планеты Демиургов около шестидесяти шести лет, а затем нас просто использовали бы как топливо. В космосе ничто материальное не расходуется зря. Я невинно поинтересовался, сколько же таких бедолаг как мы хранится в таких контейнерах на этом корабле? На что Меробс без всякой задней мысли сообщил, что все восемнадцать особей призовой команды с корабля инсектоидов, которые отправились на тех самых трех челноках, которые стояли рядом с нами в шестом грузовом доке. У меня опять засосало под ложечкой. Если бы это были представители каких-нибудь рас, не знакомых мне, то я бы отнесся к этому менее ярко, чем к тому, что представил скрюченных богомолов переростков в каких-то мусорных контейнерах. Нет, все-таки у меня не здоровое воображение! Зачем мне все это представлять. Вот и Меробс подтвердил, что незачем. Тем временем мы миновали не вторые ворота шлюза, а небольшой, относительно ворот конечно, люк и попали в цивильный коридор. Здесь мне было уже не так, не то чтобы страшно, а скорее я чувствовал там себя как под дулом автомата, а теперь меня просто провожали подозрительным взглядом. Разница для меня была очень существенная. Я немного успокоился и стал разглядывать окружающее пространство. Самого пространства было мало. Функциональный коридор, на стенах что-то вроде коврового покрытия с длинным ворсом. Стал замечать, что в некоторых местах ворс шевелится. Спросил у Меробса, что это? Тот подтвердил мою догадку, что это вентиляция, а шевелящиеся нити сделаны специально, как индикация работы системы жизнеобеспечения. При бое на корабле такая визуальная информация имеет очень большое значение для команды именно этого корабля, так как вычислительные мощности корабля принимают непосредственное участие во всех операциях, проводимых внутри зоны ответственности этого искусственного интеллекта, и он может использовать системы жизнеобеспечения как средства боевого воздействия. Я поразился, откуда Меробс все это знает, но оказалось, что он уже подключился к этому искусственному интеллекту и напрямую общается с ним. Они уже разработали программу нашего обучения и адаптации, сейчас мы направляемся в медицинский блок, где меня подвергнут полному сканированию, чтобы адаптировать не только меня к кораблю, но и некоторые функции корабля, под меня. С одной стороны было страшно ложиться "под нож" к непонятно кому, а с другой я понимал, что в чем-то они правы. Ведь даже элементарный разгон корабля, который превысит мой порог живучести и все, у них на одного члена экипажа меньше. Так, успокаивая и настраивая себя на получение только положительных результатов обследования, я добровольно шел за Меробсом и незримым, но присутствующим везде, искином корабля.

.6. Глава 6.

* * *

Меробс буквально тащил меня по каким-то пересекающимся коридорам. Несколько раз мы проходили буквально насквозь небольшие квадратные отсеки, куда выводил нас очередной коридор. Назначение их было непонятным, но следовало воспринимать все таким, какое оно есть. Изменить мы ничего не могли, значит, нужно приспосабливаться к таким условиям жизни в ближайшее время. Здесь стало ощущаться, что гравитация возросла, сейчас она напоминала мне, по ощущениям, ту, которую я испытывал на протяжении нескольких месяцев, живя на Планете Демиургов. Наконец Меробс привел меня к двери отсека, который явно отличался от всех остальных, даже самой формой двери. Последнее напутствие, которое он мне дал, это то, чтобы я ничего не боялся. Внезапно дверь открылась, и меня втянули внутрь какие-то своеобразные манипуляторы, на манер щупалец осьминога. Я даже заорать не успел, как получил порцию какого-то препарата и отключился. Видимо впрыснули прямо через одежду с помощью самого манипулятора. Сколько продолжалась моя экзекуция, было непонятно, так как сравнивать было не с чем. По моим ощущениям только меня втянули внутрь, как тут же вытолкали наружу. Все. Меробс толкнул меня мордой в направлении очередного коридора, и я обреченно потопал за моим провожатым. В настоящий момент я не представлял, где нахожусь. Если бы мне сейчас дали задание вернуться на наш челнок, то я не смог бы даже приблизительно указать направление на него, не то, что дойти до нашего дока. Меробс уловив мою растерянность, подбодрил меня, здесь все очень просто, чем ближе мы к центральной оси корабля, тем гравитация меньше, ведь она искусственного происхождения. Если ты хочешь в жилые отсеки, то иди туда, где гравитация больше, а если хочешь на выход или в рубку управления, то нужно следовать туда, где наоборот, гравитация уменьшается, то есть к центральной части. А во всех коридорах есть указатели по силе тяжести и по направлению к грузовым отсекам или к центральной рубке. Меробс пояснил, что постепенно мы везде побываем, сейчас нам главное, это немного отдохнуть, ведь прошли мы немало. В следующий раз мы будем передвигаться быстрыми коридорами, а пока Меробс жалел меня, так как там ощущения не из приятных, зато перемещение происходит достаточно быстро. Выяснилось, что не все так плохо, так как в радиальных направлениях существовали лифты. Сейчас мы приближались к такому сооружению. Оказалось, что самый ближний к нам лифт является транспортным, но учитывая, что мы тут впервые то и воспользуемся им, так как иначе нам нужно будет выйти из технической зоны и топать до ближайшей жилой. Я обреченно кивнул головой, действительно хотелось лечь и выспаться на всю оставшуюся жизнь. Наконец мы остановились перед широкими квадратными дверями. Миг и двери лифта разъехались, демонстрируя нам его нутро. Огромная грузовая платформа, Сюда, наверное, наш челнок смог бы поместиться. Мы шагнули вперед и развернулись обратно к двери, так как дальше проходить было как-то боязно. Да и тут стоять тоже не доставляло удовольствие. Я поймал себя на мысли, что мы своим весом давим на край этой махины и в процессе движения она начнет накреняться, пока мы не свалимся с нее вниз. Какие-то дикие мысли приходят в голову. Пока моя голова была занята такими яркими картинками, как мы пытаемся зацепиться за край платформы, чтобы не свалиться вниз, движение наше прекратилось, и мы плавно затормозили на нужном нам уровне. Двери открылись, и мы выбрались в очередной коридор. Здесь сила тяжести несколько возросла, но незначительно. Видимо бывшие хозяева корабля предпочитали именно такую силу тяготения, и она была им комфортной. Для меня она была несколько великовата но, думаю, что просто отдохнуть это мне не помешает, так что предположим, что все нормально и хотелось бы быстрее добраться до заветной кровати.

Еще пара переходов и Мы с Меробсом подошли к очередной двери. Все двери, встречающиеся на нашем пути, были достаточно большими и высокими. На глаз не менее трех с половиной метров. Хотя и в моей стране тоже, в свое время, строили комнаты с высотой потолков в три с половиной метра, и потом жильцы их героически белили. Но здесь все дышало тем, что перед нами здесь обитала раса гигантов. Вот сейчас и убедимся. Я толкнул дверь и вошел в просторную каюту, в дальнем углу которой стоял роскошный сексодром. Представьте квадрат четыре на четыре метра. Вот это и будет моей кроватью. Конечно, я бы предпочел более мелкий вариант, но, чего нет, того нет. Меробс прошел со мной внутрь, так что мы могли улечься и вдвоем, все равно место бы еще и осталось, но Меробс предпочел улечься на полу, который здесь представлял собой шикарный ковер с огромным ворсом. Я показал Меробсу большой палец и повалился на кровать. Сил бороться со сном просто не было. Миг, и я провалился в сон. Последние несколько дней для меня были очень тяжелыми как в моральном, так и в физическом плане. Поэтому, сколько я спал, сказать было трудно, но проснулся я полностью отдохнувшим и готовым к новым нагрузкам на мое слабое, по сравнению с Меробсом, тело. Кстати, Меробса рядом не было, но как только я собрался направиться в коридор, как дверь приоткрылась, и на пороге показался мой тигр. Меробс, не проходя, мотнул головой, приглашая меня следовать за ним. Делать нечего, и я отправился за моим экскурсоводом по новому кораблю. Этот отсек, по которому мы двигались и в котором провели ночь, был каким-то спорным, что ли. Он напоминал то жилой отсек, то промышленный. Когда я поинтересовался у Меробса, почему так, тот пояснил, что это ремонтный блок и экипаж иногда мог тут и заночевать, если не успевал сделать все за сутки. Вот, чтобы не перемещаться по кораблю лишний час, экипаж ночевал прямо тут, на рабочем месте. Меробс предложил сегодня добраться до места нашего постоянного проживания, на что я, естественно, дал свое согласие. Хотелось скорее определиться с проживанием, обучением и поскорее отправляться туда, где нас ждут нормальные человеческие условия жизни. Мы сделали по коридорам не более пары поворотов, когда Меробс предложил переместиться быстрым коридором. Это меня заинтриговало, и я дал свое согласие. Еще одно перемещение в сторону, буквально метров на пятьдесят и мы приблизились к широкой трубе, стоящей на небольших стойках, как бы приподнятой над полом. Меробс ткнул лапой в небольшую панель на стене трубы, и часть боковой стенки трубы просто отъехала в сторону. В глубине угадывалась какая-то капсула. В нее мы поместились двое. Небольшая перегрузка, и мы ощутимо стали тормозить. Прошло не более пяти секунд, а мы уже вылезали из капсулы в рубке управления, потому что ее спутать было не с чем. Вся передняя стена представляла собой огромное окно, направленное вперед. Меробс быстро приземлил меня, Оказалось, что это такой экран. Он может отображать любую из сторон корабля. Сейчас он действительно смотрел вперед, потому что окантовка у экрана не было, а вот если бы была белая, то это значит, что экран показывает то, что твориться сзади корабля. Голубая, соответственно верх, зеленая - низ, Левая и правая стороны отображаются красным цветом, а полоса располагается в соответствующей стороне. Оказалось, что Меробс взял соответствие цветов из моей головы и перенастроил рабочий экран. Я задумался, а потом пришел к выводу, что для меня действительно удобно. Небо - голубое, земля - зеленая, лево и право очень логично. Чаще всего смотришь вперед, поэтому никаких отвлекающих окантовок и полосок, ну, а когда будем оглядываться назад, то контрастная белая окантовка лучше всего пояснит, куда мы смотрим.

.7. Глава 7.

* * *

Я так и стоял с открытым ртом, разглядывая этот огромный экран, когда Меробс, боднув меня своей башкой, направил к одному из небольших люков эллипсоидной формы. Небольшой-то, небольшой, но выше трех метров, это точно. Все же крупные здесь водились индивидуумы. Люк распахнулся при нашем приближении. Мы переступили высокий порог и застыли в недоумении. Да, жить здесь можно, но все такое, я бы сказал, спартанское. Конечно, скорее всего, здесь обитала дежурная смена тех, кто пилотировал корабль, когда это было необходимо. Ни за что не поверю, что во время перелета кто-то сидел за этим огромным экраном и до рези в глазах внимательно следил за тем, что происходит там, за обшивкой летящего корабля. Космос, насколько я понял и разглядел при моем шапочном с ним знакомстве, штука весьма статичная. Если там что-то и происходит, то до встречи с этим что-то, проходит огромное количество времени. А если это происходит непосредственно рядом с тобой, то ты даже испугаться не успеешь. Судя по тому, как нас здесь встретили, то автоматика до сих пор работает как часы. Меробс тащил меня в какую-то, только ему ведомую часть этого командного модуля. Как оказалось, про спартанские условия, это я погорячился. Вскоре мы пересекли спортивные и оздоровительные комплексы, во всяком случае, бассейн и кучу тренажеров я смог выделить из всего разнообразия попадавшихся приборов или приспособлений, значит, вскоре мы попадем в какую-нибудь научно-медицинскую лабораторию или комплекс. Так оно, собственно говоря и получилось. Это действительно был какой-то комплекс, так как кроме различной измерительной аппаратуры стояли и агрегаты, похожие на производственные станки. Меробс уверено вел меня по хитросплетению различных проходов, пока, наконец, мы не вышли в небольшую нишу, которая внутри была увешана какими-то металлизированными сетями, а еще ближе к стенам находился еще один дополнительный, наверное, экранирующий слой серебристого материала. Для космического корабля такого уровня, это был нонсенс. Не может здесь быть так, как в лаборатории какого-нибудь ученного, экспериментирующего в областном центре или вообще, у себя дома. Однако сие сооружение здесь присутствовало, кроме того, в центре ниши находилась душевая кабинка, как я ее для себя окрестил. Меробс загнал меня туда голышом, поставив задачу не шевелиться и не дышать. За моей спиной закрылась дверка и процесс, для очередной морской свинки, начался. Через пару минут я подумал, что про "не дышать" он немного погорячился, но нет, команды дышать не поступало, и я героически терпел. Вернее было бы сказать, продолжал не дышать, пока мне такое мое состояние никак не мешало. По моим ощущениям я не дышал около десяти минут. Затем легкие стали требовать кислород, во всяком случае, мышцы начали сокращаться, заставляя почему-то судорожно втягиваться переднюю стенку живота. Но я не давал команду на вдох. В таком состоянии мне удалось продержаться около минуты, а потом, резко выдохнув, стал с жадностью вдыхать воздух. Наконец мое дыхание стало успокаиваться, шум в ушах постепенно прошел. Перед лицом загорелся какой-то оранжевый огонек. Толи сигнал выходить, толи, опять не дышать. Я не стал форсировать события, а продолжал тупо стоять как статуя. Еще через пару минут стенка, за моей спиной отъехала в сторону и это, видимо, означало, что мне можно выходить. Я не стал озадачивать своих мучителей, а вышел спиной вперед и стал нашаривать свою одежду, которую побросал прямо на похожие, на обыкновенные пластиковые кубы, предметы. Однако одежды не было. Это она что, всосалась в этот куб, тогда сюда лучше не садиться, мелькнула в голове в кои-то веки, хоть одна здравая мысль. Я поискал глазами Меробса. Того не было видно, так что я вышел из-за этой душевой кабинки, намереваясь отправиться искать моего кошака. Тигром, после таких экзекуций надо мной, я его называть не буду, обойдется. Едва я додумал такую серьезную мысль, как невдалеке пришло в движение, какое-то приспособление, и на очередной куб выпал комбинезон, серебристо поблескивающий в свете игольчатого света угловых ламп освещения. Вроде как для меня, больше некому, пришла новая здравая мысль. Одежда это хорошо, а то как-то неприлично сверкать тут некоторыми аргументами, часто используемыми в спорах. Я торопливо натянул на себя однослойный комбинезон. Ни белья, ни верхней одежды. Облачаясь в это чудо обнаружил непонятный значок расположенный чуть ниже правого плеча. Аналогичный знак обнаружился и сзади, на левой стороне, и тоже, чуть ниже плеча. Скорее всего, мой порядковый номер. Типа, человек номер один этого года и этого корабля. Звучит. Господи, какая дурь лезет в голову. Тут, как в анекдоте, о доме думать нужно. Внезапно, оранжевая лампочка потухла, и в стене открылся проход, откуда и выбрался довольный Меробс.

Все, Бес. Все твои параметры сняты, скафандр для выхода в открытый космос уже находится в твоих персональных личных местах по всему кораблю. Они соответствуют твоему индикатору он же идентификатор, - Меробс кивнул на мой нагрудный знак, - которым обозначены все твои места. Идентификатор начинает светиться, когда ты подходишь к своей закладке в теле корабля. Таких мест много, ведь при любой аварии, ты должен максимально быстро обезопасить себя от различных, агрессивных воздействий окружающей тебя среды.

Выяснилось, что просто при разгерметизации, выбросе токсичных веществ внутри корабля, при повышенной радиации и прочих мелких проблемах, я должен бежать к ближайшей закладке, которая своим специфическим светом привлечет мое внимание, да и мой нагрудный знак будет светиться тем ярче, чем ближе я к очередной закладке. Эти места на корабле мне следовало выучить и хорошенько запомнить. С таких уроков и началось мое обучение жизни в условиях этого космического корабля. Меробс всюду таскался со мной. Сейчас мы с ним были очень заняты. Обучение персонала корабля при аварийных ситуациях, при контакте с другим разумом, при следовании корабля мимо крупных звезд, мимо черных дыр, как я понял из объяснений обучающей системы корабля. В день, мое обучение занимало по шесть-восемь часов, и проходило в обучающем комплексе, который располагался в пассажирской части корабля. Я уже сносно мог пользоваться быстрыми тоннелями. В такой чехарде прошло три дня. Внезапно я вспомнил, что наши деревья так и остались на том самом челноке, который и доставил нас на этот корабль, да и орешков уже хотелось. Я напомнил Меробсу о нашем сокровище, спрятанном в недрах чужого шаттла. Следовало притащить небольшой запас нашего энергетика и принести сюда наши персональные ореховые кусты, я им даже уже место присмотрел. В той самой части, которая поразила меня своим аскетичным видом. Там, согласно моему дизайнерскому духу, не мешало бы появиться паре очень красивых предметов поклонения всего населения корабля. Меробс тоже загорелся притащить сюда наши кусты, ведь мы вкладывали в них дух нашего единения с природой, когда будем лететь через холодные и мрачные просторы космоса. Торжественная доставка священных атрибутов была назначена на завтра.

.8. Глава 8.

* * *

Вообще обучение мне нравилось. Вариант загрузки в меня знаний происходил в три этапа. Сначала я получал сжатую информацию огромного объема. Обычно это происходило в первой половине дня. Эта информация закачивалась в меня во время, даже не сна, а какого-то отрешенного состояния. Я как будто витал над своим телом, но воспользоваться им не мог. А со стороны смотреть было не интересно. Ну лежит тело человека и дергает закрытыми глазами, а на лице блаженная улыбка. Посмотришь со стороны, откуда я и смотрю, идиот, идиотом. Но самое главное, что сдвиги в обучении были, и заметные. После небольшого отдыха от отдыха, я получал эту же информацию, но уже как обычный слушатель. Причем эта информация разительно отличалась от той, закаченной в меня. Там в меня загружали огромный пласт новых знаний, а здесь, наносились какие-то точечные удары в строго определенных местах того пласта. Получалось так, как будто у меня одномоментно оживал целый раздел чего-то, что мне пригодится в обслуживании этого корабля. Иногда делались перерывы в информационном буме, и тогда я занимался на тренажерах или плавал в бассейне. Надо отдать должное системе безопасности, вся поверхность бассейна была постоянно закрыта прозрачной крышкой. Открывалось все это только тогда, когда кто-то желал поплавать или просто полежать в приятной прохладе воды. После таких перерывов начинался третий этап обучения, а именно, закрепление полученных знаний на практике и выработка определенных навыков. Мне, если честно, то больше нравилась третья часть моего обучения. Это была живая работа, иногда до хорошего пота. Но в это время я чувствовал себя нужным, как будто я тушил пожар, или заделывал трещины в обшивке корабля снаружи или изнутри. В процессе полевой практики я познакомился со своим скафандром. Как и положено научился одевать его за строго отведенное время. Моя возможность задерживать дыхание помогла мне в этом, так как если бы я был простым человеком, то задохнулся бы в первые две минуты. Выяснилось, что даже если меня вышвырнет в космос, то это не так страшно. Мне всегда представлялось, что тут же превращусь в сосульку, но нет, какое-то время можно продержаться и там. Так что норму в четыре минуты, на одевание скафандра и всей необходимой периферии я освоил с шестого раза. Сам скафандр натягивался буквально за тридцать секунд, а потом начиналось тестирование системы жизнеобеспечения, ранцевого двигателя, системы индикации и навигации. И все это время нельзя было застегивать прозрачную крышку шлема. Это было как-то не совсем правильно, и я поделился с Меробсом своими мыслями. Тот, наверное, в свою очередь проконсультировался с электронными или еще какими мозгами корабля, и признали мою претензию верной. Так что мне пообещали, что через несколько дней будет разработана новая программа, а еще через пару недель можно будет изменить мою программу обучения действий в критической ситуации.

Вот, наконец, и условное утро. Сегодня мы вернемся на наш челнок и перетащим в корабль наши священные кусты. Я уже не ухмылялся, когда называл кусты священными, вот так, наверное, и появляются религиозные культы. Сначала дурят головы своим соплеменникам, а потом и сами начинают верить в свое детище. Мы с Меробсом отправились за кустами с помощью быстрых коридоров. Перемещение до причального дока занимало около пяти минут, плюс минут двадцать нужно будет пробираться по коридорам, до выхода в полость дока. Есть и еще один, более короткий путь, но мой организм, как оказалось, не выдержит перемещения в таких условиях. Им пользовались специально созданные пилоты андроиды, ведь корабль был скорее военной базой, чем пассажирским кораблем. Пока, до освоения космических катеров дело не дошло. Это будет ближе к концу моего обучения. Мой курс рассчитан на семь месяцев по времени Планеты Демиургов. На сегодняшний день я прошел только шесть дней обучения. Не густо. Пока в меня вкладывали только действия в режиме чрезвычайных ситуаций. Это и правильно, всему остальному меня можно будет научить чуть позже, если выживу, а вот чтобы выжить меня сейчас и гоняли.

Шлюзовая дверь в нутро дока открылась резко, так что мы выпрыгнули в относительную невесомость и поплыли к нашему кораблю. Мой скафандр сверкал как начищенное столовое серебро. Меробс каким-то образом определил, какой из челноков, наш. Парить долго не пришлось, так как здесь создавалось небольшое притяжение, ведь космические катера должны были удерживаться на своих причальных стопорах даже без захватов. Оттолкнувшись несколько раз от поверхности дока я добрался до нижнего шлюзового люка, который раскрылся и пропустил меня вовнутрь. Меробс, наверное, прошел верхним люком, да если честно, то ему тут делать нечего, ведь аккуратно транспортировать кадки с кустами должен я. Он, видимо, беспокоится о своем кусте. Я, прямо из шлюза, переместился на нижнюю палубу и направился в носовую часть. Кадки стояли, как Меробс их и закрепил, но листья на них несколько поникли. Все же, видимо, идет потеря влаги, нужно будет их слегка полить, когда принесем на их новое место жительства, да и землю взрыхлить не помешает. Я отцепил первый куст, решил, что это будет куст Меробса, и стал транспортировать его к выходу. В сознание прилетели мысли Меробса, что мол, правильно, но я должен соблюдать осторожность. А то я ее не соблюдаю. Так, подталкивая перед собой ореховый куст, я проплыл через систему шлюзов к выходному люку. Здесь меня встретил Меробс и поинтересовался, не повредил ли я его куст. Собственник! Нет, чтобы помочь, хотя, как он мне поможет. Хотя, почему нет, и я отправил Меробса открывать передо мной двери. Да, так было удобнее, я вплывал в уже раскрытый шлюз и, перехватив поудобнее контейнер с кустом, готовился встретить новые условия, которые накатывали обычно, в шлюзе. Затем дверь открывалась, и я выходил уже ногами в коридор. Опять получасовая прогулка по коридорам и вот, наконец, вход в быстрый тоннель. В капсуле можно было немного расслабиться, так как контейнер с землей и самим кустом весил около пятидесяти килограмм. Мы с Меробсом земли не жалели. В общем, когда я донес первый контейнер до предполагаемого места жительства наших кустов, то дышал как загнанная лошадь. Да, отвык я от хороших нагрузок, но нужно отдать должное и тому, что сила тяжести здесь была несколько выше, чем та, к которой я привык, что на Земле, что на Планете Демиургов. Я принялся устанавливать контейнер, когда Меробс поинтересовался, а почему, собственно, сюда?

Ну, как почему? Здесь все как-то не ухожено, а наши кусты придадут этому уголку некоторый шарм.

Какой шарм! Это же место обрыва командирской капсулы в случае критической ситуации со всем кораблем.

Ка... кааакой капсулы? Командирской? А кто командир?

Да неважно кто, главное, что вот по этим пустым коридорам произойдет отделение всей носовой части. Ну, того места, где мы с тобой сейчас живем, а все остальное будет брошено. Ну, чего тут непонятного. Ампутация, так сказать, по самую шею.

Чего-то Меробс уже шутить начал, это что, я на него так дурно влияю? С ума сойти, Меробс и шутит. Так он, чего доброго и стихи начнет писать, а может и музыку сочинять, хотя есть же компьютерные программы, которые это все могут делать, так что не исключено, не исключено.

.9. Глава 9.

* * *

Хоть и не хотелось в это верить, но за вторым контейнером с ореховым кустом, принадлежащим мне, я отправился один. А что, все логично, давай сначала съедим твое, а потом каждый свое. Народная мудрость никогда не обманывает. Перемещение по кораблю уже выполнял на автомате. Да и челнок наш, в причальном доке, смог отличить от остальных. Опыт, его не пропьешь, как говориться. На этот раз перемещаться с контейнером было очень неудобно. Никто двери не открывал, не поддерживал в трудных местах. Так что, когда я донес свой куст к первому, то обнаружилось, что одну веточку я сломал. Это было, как ножом по сердцу. Я обиделся на Меробса и целый день с ним не разговаривал. Сам нашел для наших кустов новое место. Это оказалась сама рубка. А что, раз они готовы отстрелить все ненужное, то значит надо жить там, где все нужное. Притащил в небольшой емкости, напоминающей наши резиновые ведра, воды для кустов. Полил и перевязал место перелома. Я так это место и обозначил, как у животных или людей, перелом. Затем пошел искать, чем можно было бы взрыхлить землю. Все предметы, которые попадались мне, были или какие-то закругленные или огромные. В общем, ничего подходящего я не нашел, поэтому пришлось разрыхлять землю руками. Меробс из-за угла следил за мной, но не вмешивался. Чувствовал, гад, свою вину. Я закончил с землей и еще раз принес немного воды. Все, теперь остается только ждать, чтобы листики показали, что им хорошо. Оба куста живописно расположились по разные стороны от огромного экрана. Теперь, даже если ты несешь тут какую-нибудь вахту, то взгляд нет-нет, да и наткнется на живую природу. Все, я закончил с обустройством наших кустов, так что пойду сдаваться обучающему комплексу.

Когда улегся в специальное углубление в аппарате, который производил ввод новой информации в меня, то уловил чувство какого-то удовлетворения, исходящее от самого аппарата. Голос, который вкладывал мне информацию стал более дружелюбный, а может это я просто так чувствую, на фоне поганца Меробса. Хотя, чего его ругать? Ведь он больше автомат, чем живой объект. Все свои действия просчитывает и руководствуется оптимальным решением задачи. Но ведь иногда он вел себя как преданный товарищ, совершал поступки, которые расходились с математическим расчетом ситуации. В общем, вещь в себе. Это были последние связанные мысли, а потом на меня обрушилась очередная лавина информации.

Теперь меня учили ориентироваться во вселенной. Оказалось, что это не так-то просто. Но, как и везде в природе, для ориентирования были оставлены незначительные подсказки. Они давали два перекрещивающихся направления. Их перекрещивание было точкой позиционирования тебя в данный момент. За основу одного направления были взяты некие космические лучи, всегда идущие от некого центра вселенной. И своеобразные кольца вселенной, которые шли от того же центра. Но это было только в одной плоскости, и не давало точного местоположения во вселенной. Нужен был еще, грубо говоря, верх и низ. Оказалось, что и для такого своего позиционирования во вселенной нашлось что-то, что давало некую информацию. Это были некоторые характеристики самих колец, которые делили каждое кольцо на сектора, отличающиеся друг от друга по некоторому, окрашивающему их излучению древней материи. Сектора повторялись на всех кольцах и, если космические лучи летели с огромной скоростью, то кольца перемещались очень медленно, в масштабах вселенной, конечно, что давало возможность использовать их как стационарные объекты, для своего позиционирования. Мне не рассказывали, что это за лучи и излучение, мне только называли их и объясняли, что приборы корабля используют эти объекты для своей навигации. То есть, без компаса, никуда. Это в лесу хорошо, там мох на деревьях, ветви длиннее, короче. А здесь, в космическом пространстве чтобы что-то потрогать, нужно до этого что-то, долететь.

Время шло, следующие четыре дня я получал информацию по двум направлениям, гипнотически и акустически. Однако, когда мы перешли к практической части, то меня повели в резервный пункт управления. Как ни странно, он находился на той части, что была вынесена за пределы корабля. Теперь я понял, что-то, что я принял за шланги или валы, оказалось быстрыми тоннелями. Сам резервный центр управления был крохотный, по меркам корабля, разумеется. Едва я снял шлем скафандра, как экран засветился и мы приступили к ориентированию на местности.

Я погрузился в это направление с головой, если раньше я не проявлял такого рвения в приобретении знаний, то теперь вопросы сыпались из меня, как из рога изобилия. Меня интересовало, как найти определенный мир, как проложить маршрут. Это, только кажется, что маршрут прокладывается по кратчайшему расстоянию. Теперь я начал понимать тот муляж переходного рукава из одной вселенной в другую. Все сведения меня окрыляли, у меня появилась уверенность, что я смогу найти и свой мир, ведь кроме навигационной системы корабля, в ней имеется и своеобразная база данных известных миров. База все время находится в режиме онлайн, потому что ежесекундно пополняется новыми открытыми мирами. Во вселенной, независимо от биологических существ, искусственные интеллекты смогли наладить связь и обменяться информацией. Сами нашли каналы ускоренной передачи данных, создали трансляторы и ретрансляторы, договорились об актуализации и синхронизации, ужесточили требования к качеству и стандартизации информации. В общем, если бы этим вопросом занимались спецслужбы, то они пришли бы к выводу, что назревает заговор. Но чего не было заложено в искинов, это честолюбия. Они существовали ради информации и накапливали ее по любому поводу или возможности.

Так мне было сообщено, что все данные из моего сознания были вытащены и проанализированы. То, что было признано полезной информацией, осело в недрах этой машины, и по возможности будет слито в единую базу. Видимо существовали какие-то фильтры для информации, ведь выделить полезную, из вороха детских воспоминаний, любовных переживаний или сексуальных фантазий, это нужно было суметь. Масштабы этой системы не то чтобы поражали, они просто не укладывались в голову. Получался коллективный разум в масштабах вселенной, это было просто немыслимо. Думаю, что живая планета стала частью этой системы. Как бы это не приняло массовый характер.

Я уже сносно мог проложить маршрут от Планеты Демиургов к ближайшим видимым звездам. Планетарные системы тоже имели свои стандарты и, если бы я прилетел к неизвестной мне звезде со своим набором планет, то уверенно направился бы к паре или тройке планет, на определенном расстоянии от светила. Просто уже давно была составлена таблица наиболее благоприятных условий для развития биологического разума, так что все вписывалось в некие каноны, которые нужно было только изучить, чем я и занимался все время моего обучения.

Эта учебная неделя далась мне очень тяжело искин, уловив мой интерес не поскупился на объем, и сейчас я испытывал сильные головные боли, так что решено было меня немного подлечить. Я опять оказался в той лаборатории, снова посетил душевую кабинку, после чего меня направили в один из отсеков с какими-то саркофагами. Оказалось, что здесь могли серьезно подлечить любой биологический объект. Я не стал устраивать истерику или возражать. С некоторых пор я понял, что основные принципы остаются незыблемыми, даже для искинов с их глобальной сетью и я, при любом раскладе, останусь человеком.

.10 Глава 10.

* * *

После тех серьезных изменений, которые были проделаны с моим организмом, мне было позволено, а точнее, рекомендовано, два дня полностью отдохнуть. Желательно, чтобы отдых проходил в состоянии невесомости. Когда Меробс узнал о таком, то предложил смотаться на корабль инсектоидов. Нам одобрили такую экскурсию, и мы направились к своему челноку. По прилету было решено перенести часть орехов в рубку управления Большого брата, как я назвал наш новый корабль. Тому, между прочим, название понравилось и даже закрепилось, как официальное. Как признался искин, впервые его назвали как разумное существо, а не как механический объект. В голове моей мелькнуло, правда, что у Бредбери был рассказ, который как раз и описывал ситуацию, когда кораблю дали женское имя и читали ему всякую сентиментальную чушь. Однако здесь ситуация была несколько жестче, и искусственный разум совершенствовался в нормальной, рабочей среде.

В общем, с относительного утра, мы с Меробсом отправились на наш челнок. Решено было использовать его, так как в нем явно зашит маячок и опознаватель свой-чужой. Спустившись быстрыми коридорами к причальному доку, я нашел свой скафандр в ближайшей нише и напялил его на себя. Кто его знает, как сложится наш полет, а так есть шанс, что меня подберет Большой брат, На Меробса я перестал надеяться, я его не понимал, а непонятное, пугает. Просто у меня сложилось такое впечатление, что если будет нужно, то он меня бросит, если это поможет спастись ему самому.

Вплыв, как всегда, в нижний шлюз челнока я дождался, когда уровняется давление и проскользнул в открывшийся люк. Прямиком направился в рубку управления, так как предстояло вести корабль из причального дока наружу. Найдя свое кресло, я уселся в него и пристегнулся. Вскоре сюда же вплыл Меробс. Он тоже предпочел усесться в кресло и пристегнуть ремни безопасности. Как ни странно, но я знал, что нужно сделать, чтобы завести двигатели, развернуться и вывести корабль из тела Большого брата. Видимо искин корабля скачал в себя все, что можно было из памяти этого челнока. Как бы там ни было, а сейчас мне предоставлялся шанс вывести челнок из чрева корабля на просторы космоса. Регулируя легкими выхлопами маневровых двигателей положение челнока, я развернулся и, направил наш шаттл к входному шлюзу Большого брата. При нашем приближении люк распахнулся, и перед нами предстала чернота космоса.

Раньше, когда мы сюда подлетали, то казалось, что мы не сможем попасть в разрыв между стойками, идущими к двигателю. Сейчас же, наоборот, мой разум удивлялся, как можно не попасть в такой огромный створ. Выровняв положение машины в пространстве, я стал медленно выводить челнок. Параллельно определил наше местоположение, это давало нам шанс не потеряться в просторах космоса. Большой брат вращался по вытянутой траектории вокруг Планеты Демиургов. Все, мы готовы к нашему первому самостоятельному путешествию среди звезд. Звучит очень пафосно, на самом деле кроме нашей планеты здесь больше ничего нет. Но вскоре я выяснил, что ошибся. Это можно было предусмотреть и косвенно. Ведь Меробс обрабатывал какое-то небольшое космическое тело. Что он на нем собирал, было не понятно, сам он не вдавался в подробности. Значит, нам нужно слетать к кораблю инсектоидов и, если не утащили, то обследовать грузовую баржу Меробса. Если честно, то Меробса я не понимал, для чего нам тащиться на его грузовую баржу? Ну что там может быть ценного для нас? Палубные полы или какие-нибудь навесные двигатели? Но Меробс только озвучил свое желание. Он сильно изменился после того, как мы выбрались с планеты в космос. В наш первый полет я думал, что это именно Меробс управляет челноком, но оказалось, что челнок летел в автоматическом режиме, а Меробс только выступил посредником, для ввода новой программы в память челнока. Выбросили нас в космос, просто изолировав челнок от гравитации планеты и придав ему небольшое ускорение. Так мы и оказались за пределами притяжения планеты. Ну, а дальше включились двигатели, и челнок отправился по предписанному маршруту.

В этот раз челноком управлял я. Просто нужно было перемещать рычаги управления, одновременно отключая на них фиксаторы, лапы Меробса для такого были не приспособлены. Если разобраться, то очень странно для робота, я сразу вспомнил, как он просил меня помочь ему, когда требовалось произвести мелкие манипуляции с оборудованием челнока, еще на планете. Так что получалось, что мы, некий симбиоз. Я рулю, он думает. Ну, это я так образно выразился, на самом деле его вычислительные возможности были на несколько порядков выше моих. Я, как и любой живой человек, руководствовался эмоциями, сиюминутными желаниями, сомнениями и еще черт знает, чем. Разум пытался все это помирить, и свести все это в какую-то одну цель или действие. Меробс, мог запрограммировать наше перемещение к какому-то объекту в автоматическом режиме, но для этого все составляющие маршруты должны были быть у него, однако сейчас мы направлялись как бы в поисковую экспедицию. Наша задача была найти по устаревшим сведениям как один, так и другой корабль. В памяти Меробса отложилось, что оба корабля находятся недалеко друг от друга, так как вот этот самый челнок и проник на его баржу, захватив его в плен. Теперь мы летели с ответным визитом. По предварительной информации, на корабле не должно быть никого, на барже, тоже. Вот, исходя из этого, мы и прокладывали курс в тот район, где находилась баржа Меробса. На этот раз лететь было не интересно. Висишь себе в черноте и все. Никаких пролетающих мимо тебя кораблей, комет, астероидов, в общем, чего-то материального, обо что можно было бы зацепиться взглядом. Для себя сделал вывод, что в космосе нужно летать, заснув в начальной точке, и проснувшись в конечной. Так будет лучше для психики. Про Меробса не знаю, тот вообще, вещь в себе. Сам космос в этих местах был пустынным, толи это так был проложен маршрут, толи эта планетная система была оторвана от какой-либо галактики. В общем, я сидел и тупо смотрел в черноту. Меробс занимался какими-то расчетами и не доставал меня. Так прошло несколько часов, тело затекло, и я, закрепив рычаги управления, выбрался из кресла. Мне же сказали, чтобы я отдыхал в состоянии невесомости, вот и буду летать по кораблю. Я пролетел по знакомому маршруту мимо шлюзовой камеры и проверил грузовые трюмы, не летают ли где наши орешки. Оказалось, что есть немножко. Успел собрать их и вернуться в рубку, когда у меня в голове заговорил Меробс,

Бес, мы подлетаем к моей барже слишком быстро. Пора тормозить. Давай быстро на свое место и начинай процесс торможения.

.11. Глава 11.

* * *

Не знаю, может мне показалось, но мысленный голос Меробса вздрогнул, может у него все же есть эмоции? Я, перебирая руками, как какой-то морской рачок, понесся к своему креслу. Не прошло и минуты, а я уже пристегивал себя к креслу. Гасить скорость пришлось основным двигателем, поэтому мы выполнили разворот на сто восемьдесят градусов. Если честно, то я не видел никакого корабля, да и сканеры корабля не предупреждали о каком-либо объекте в зоне их видимости. Я поинтересовался у Меробса, не ошибся ли он, ведь ничего, подтверждающего нахождение его баржи рядом, у нас нет. Вся система обнаружения молчит, может он ошибся? Меробс только радостно оскалился. Оказалось, что система помех, скрывающая баржу, все еще работает. Ее можно только увидеть, как и получилось с инсектоидами. Теперь Меробс корректировал мои движения. Давал команду, куда и насколько повернуть, мы опять развернулись, чтобы можно было увидеть баржу своими глазами. Вскоре на нашем обзорном стекле что-то мелькнуло. Я указал Меробсу направление рукой и тот подтвердил, что это и есть его баржа. Он о ней говорил с какой-то теплотой. Может она ему заменяла дом, была местом его личной территории в стае таких же, как он, мехов. Пока такие думы бродили в моей голове, мы значительно приблизились к барже.

Пойдешь туда? - Я мотнул головой в сторону приближающегося корабля. - Будь осторожен, неизвестно, что там могли оставить инсектоиды. Мне они показались несколько агрессивными.

Меробс понесся на нижнюю палубу, где находились манипуляторы корабля. Оттуда мысленно донеслось, чтобы я начинал сближение. Когда нужно будет остановиться, он скажет. Я стал играть на пульте управления маневровыми двигателями, которые располагались на выдвигающихся с двух сторон от кресла своеобразных рычагах. Видимо насекомоподобным было удобно управлять челноком именно так, все же конечности у них были очень длинные. Думаю, что маневрировать у меня получалось даже лучше, чем у хозяев. Все же человеческие пальцы очень удобная и подвижная конструкция. Чтобы лучше чувствовать силу нажатия, я отстегнул перчатки и сейчас мои подушечки едва касались бугорков управления. Громада корабля наплывала на нас. Он был какой-то неухоженный, а, скорее всего, очень старый. Видимо его эксплуатировали и в хвост и в гриву, а ремонтировали только самые необходимые элементы корабля. Во всяком случае, кое-где элементы обшивки парили рядом с телом корабля, зацепленные только одной стороной или каким-то проводом, или веревкой. Краем глаза я заметил наши манипуляторы. Они дотянулись до баржи, и вскоре по ним устремилась фигурка Меробса. Мне тоже хотелось посмотреть, как там жил Меробс и я поинтересовался, можно ли мне пройти на его корабль.

Давай Бес, только осторожно. Все в таком ужасном состоянии. В прошлый раз этими манипуляторами буквально пробили обшивку корабля, когда добирались до меня. Здесь полная разруха. Все поломано, как будто кому-то нужно было сделать вид, что это просто столкновение с каким-нибудь метеоритом. А может и правда, было столкновение после моего пленения.

Я уже хотел отправиться к Меробсу на корабль, но потом у меня шевельнулась мысль, а вдруг корабли расцепятся или еще произойдет что-нибудь незапланированное. Нет, одному нужно оставаться на корабле, уж больно плохой вид у баржи. Меробс тем временем пропал внутри своего детища. Сколько же он на нем полетал? Судя по состоянию корабля, то, наверное, несколько столетий. Долго ничего не происходило, я мысленно несколько раз сообщил Меробсу, что остался на корабле. Наконец средний манипулятор стал укорачиваться в сторону нашего корабля, явно что-то тащит, значит, Меробс там работает не покладая своих лап. Вскоре манипулятор вернулся обратно, и опять потянулись томительные часы ожидания. Мои глаза стали закрываться, все же прошло слишком много времени, как я не спал, в очередной раз я поймал себя на том, что моя голова ударилась о стекло шлема. Только я встрепенулся, как там, где стояла баржа, высветилась вспышка, а затем куски корабля стали разлетаться в разные стороны. Все это было беззвучно и от этого еще более страшно. Я заорал от ужаса. Не хотелось остаться совершенно одному в этом огромном космосе. Перед стеклом несколько раз что-то полыхнуло, видимо защита корабля отстреливает летящие в нас куски обшивки баржи. Вот черт, если на нас будет лететь тело Меробса, то и его превратят в неяркую вспышку. Вспомнив о нашей ментальной связи, я начал звать Меробса. Отклика не было, это могло означать что угодно, от кусков Меробса, разлетающихся вместе с кусками баржи, до бессознательного тела меха, плавающего в пустоте.

Стал рассуждать сам с собой, ведь явно взрыв произошел тогда, когда Меробс включил или задел что-то. Не думаю, что он решил сам себя подорвать. Значит диверсия. Но вот кого ждало взрывное устройство? Если рассуждать логически, то Меробса они захватили в плен, значит, должны были появиться его соплеменники. Ладно, рассуждать можно долго, а тело Меробса или его части разлетаются по вселенной. В манипуляторах уже смысла нет, так что убираем их отсюда и начинаем искать тело или фрагменты тела Меробса в пространстве. Направил корабль по расширяющейся спирали. Скорректировал оружие корабля, стрельба только по большим фрагментам, которые представляют угрозу кораблю, а в основном запрашивать разрешение на любые действия, кроме экстренных. На третьем круге спирали обнаружил тело Меробса, тот летел в такой позе, как в мультиках рисуют коров, летящих в облаках. Присмотрелся, вроде все на месте, даже его оружие - хвост. Применил еще раз манипуляторы и корабль стал искать возможность подобрать тело Меробса. Автоматика работала прекрасно, когда ситуация понятна и типична, то лучше автомата не справится никто. Корабль как на учениях зашел так, чтобы нам угрожало как можно меньше осколков баржи и, вытянув манипуляторы, подобрал тело нашего героя. Как хорошо, что я не пошел с ним на баржу, сейчас неизвестно, что было бы с нами, случись такое. От нашего челнока пришло сообщение, что в результате взрыва зафиксирована крупная масса, к которой проложен очередной маршрут. Ну, что же, я мог немного расслабиться и сходить к Меробсу. Нужно оценить степень его повреждений и, если необходимо, то помочь в восстановлении моего напарника. Уже направившись к шлюзу услышал, как мне пришло сообщение, что обнаружен еще один объект не идентифицирующийся как элемент обшивки баржи. Я вернулся к моему креслу. Когда уселся в него, то манипуляторы уже добрались до объекта. Это была сигарообразная конструкция, которая медленно вращалась вокруг своей оси. Дав команду осмотреть ее всеми доступными средствами в плане безопасности для нас и корабля, я решил дождаться окончания проверки найденного предмета. Сам предмет очень напоминал спасательную капсулу или саркофаг для проведения лечения. Просто эти два определения сами лезли в мою голову. Вскоре поступило подтверждение, что ничего, представляющего угрозу жизнедеятельности корабля, в предмете не обнаружено. Все, теперь можно и спуститься к Меробсу, а заодно и посмотреть на тот самый странный предмет.

.12. Глава 12.

* * *

Спустился я в грузовой трюм достаточно легко. Без скафандра мне это было бы сделать гораздо легче, но еще одна дополнительная скорлупка на моем теле давала мне ощущение полной защищенности. В трюме сейчас атмосфера несколько разряженная, все же манипуляторы, хоть и выдвигаются через свой шлюз, но при перемещении груза не стоит задача максимально сохранять атмосферу, больше того, она откачивается из помещения до того, как начнутся работы с манипуляторами.

Найдя глазами тело Мейробса, я отправился к нему. Тот лежал прямо на полу, прижатый к нему каким-то ремнем-фиксатором. Невдалеке так же был прикреплен тот самый сигарообразный предмет. Сейчас было видно, что он имеет форму цилиндра, сужающегося к его концам, которые заканчивались небольшими закруглениями. Что-то типа поплавка. Так, а в роли рыбки, значит, будем выступать мы? Ощущение, что нас подставили, не покидало меня все то время, пока я осматривал тело Меробса. Видимых повреждений не было, пара сквозных отверстий в районе прикрепления задних лап и все. Выглядит так, как будто кто-то всыпал Меробсу по филейной части. Так ему и надо. Что он там тырил с корабля, нужно бы посмотреть. Для первого груза с баржи, когда она была еще баржей, а не разлетающимися кусками железа, была дана четкая команда. Так что груз, упакованный в некую металлизированную сеть, сейчас был закреплен в кормовой части корабля. Без Меробса туда лучше не соваться, еще неизвестно, что в этой сети напихано. Взрыв то я видел собственными глазами. С Меробсом не знаю, что и делать. Вообще, как он мне сам рассказывал, то после нападения инсектоидов он тоже был в таком состоянии, а затем реанимировал себя. Может и сейчас поступить так же. В голове всплыла и другая информация, когда Меробс выращивал себе шкуру. Он же предупреждал меня, что такой процесс очень опасен для окружающей среды, а сейчас его окружающая среда, это я, все остальное переживет. Ладно, оставлю его в покое, а как только придет в себя то, думаю, свяжется со мной. Так, теперь этот странный предмет. Думаю, что его следует отодвинуть подальше от Меробса, чтобы чего не вышло. В смысле, произошло, мне не хочется, чтобы что-нибудь из него вышло и направилось бы прямиком ко мне. Да ну, это уже шизофрения какая-то, но отодвинуть эту сигару нужно. Лучше оттащу ее подальше к первой партии груза. Я отстегнул фиксаторы ремня, и подталкивая сигару, оттранспортировал ее к металлической сетке с грузом. Теми же ремнями, которые я снял с сигары, я ее и прицепил непосредственно к сетке. Пусть Меробсу будет подарок.

Следовало вернуться в рубку управления и понаблюдать за чернотой. Все же, автомат, автоматом, а свои глаза, да и руки надежнее. Я оставил своего меха с его грузом и отправился наверх. Вообще, Меробс вызывал у меня двоякое чувство, с одной стороны он был как бездушный автомат. Как он четко просчитал ситуацию с нашими кустами. Но ведь иногда он проявлял заботу обо мне. Может в его биологическом мозге все же теплятся некоторые нормальные чувства. Не буду говорить, что человеческие, все же он далеко не человек. А вот информации у него, похоже, больше, чем было бы нужно простому роботу, ну, или меху. Если предположить, что это наследие того индивидуума, мозг которого подсажен в его механическое тело, то как-то это все не складывается. Уж слишком много информации. Интересно, а какие они были? По словам Меробса, вроде бы, похожие на меня. Но если сравнивать обезьяну и человека, то тоже, можно сказать, что мы похожи.

Да, что-то часто я стал разговаривать с самим собой, как бы крыша не потекла. С другой стороны, а с кем я должен разговаривать, когда один-одинешенек на всем этом черном свете. Да, космос здесь сильно угнетает. Никогда не думал, что много звезд на небе, это здорово. Ну, смотрел на ночное небо, ну, видел звезды, и даже не задумывался над тем, хорошо это или плохо. Теперь вот мысли гложут, да и звезд хотелось бы побольше. Куда же это меня закинуло, на край мира, что ли?

С такими невеселыми мыслями я и направился в рубку. В шлюзе произошла задержка. Мой скафандр был обсыпан каким-то порошком, типа пудры. В меня просто полетели частицы этого порошка, облепив весь скафандр, а затем так же, как будто по команде, сорвались в обратный полет. Что это было? Дезактивация какая-то, что ли? Ну да ладно, люк шлюза же открывается, значит, все нормально. Направил свои руки, стопы, звучит как то по-дурацки, когда они направлены в другую сторону и висят выше головы, в рубку. Там пристегнул себя к креслу и почувствовал необычайное облегчение. Вот что значит привычная обстановка. Взглянул в обзорное окно, на границе видимости поблескивала небольшая точка. Видимо это и есть тот самый корабль, родом с которого этот наш челнок. Ну что же, посмотрим, что еще подкинет мне судьба.

Челнок сближался достаточно быстро, во всяком случае, громада корабля наплывала на экран, постепенно закрывая собой весь космос. Управление было полностью заблокировано, видимо корабль-матка сам руководил стыковкой. Если честно, то мне это не нравилось, получается, что основной корабль способен перехватывать управление независимо от моего желания, а это слегка напрягает. В посадочном шлюзе стоял еще один такой челнок. По утверждениям Меробса, на этом корабле никого не осталось, так как оба космонавта остались на Планете Демиургов. Странно, что на таком огромном корабле экипаж состоит только из двух особей, нужно будет расспросить Меробса, он все же влез в их базу данных, а значит, располагает хоть какой-то информацией.

Причаливание прошло не так гладко, как на нашем базовом корабле. Магнитные захваты зафиксировали корабль, причем, если бы я не сидел в кресле пристегнутым, то влип бы в боковую панель рубки корабля, настолько сильно качнуло корабль при фиксации захвата. Одновременно с этим до меня донеслось, по нашей мыслеречи от Меробса. - Что это было? - Я попытался ему объяснить, что корабль сам выбрал путь к кораблю-матке инсектоидов. Так что сейчас мы в причальном доке этого корабля. Всю посадку корабль производил сам, заблокировав ручное управление.

Это плохо, как бы он не заблокировал нам вылет отсюда. Так, сейчас я поднимусь на верхнюю палубу. Я уже все залатал, так что утечки радиации нет. Приготовься, скоро буду, без меня ничего не трогай, а то с насекомоподобными никогда не знаешь, чем все закончится.

Меробс, а как так получилось, что такой огромный корабль имеет всего два члена экипажа? Даже странно как-то.

Да нет ничего странного. У них очень жесткая борьба за свою территорию, которую они неосознанно метят своими железами. На одной контролируемой территории может существовать только одна пара или правильнее сказать, семья. Если тут появится еще одна метка из чужих желез, то будет схватка не на жизнь, а на смерть. Они не терпят брачной конкуренции. На подвластной территории останется только один самец и одна самка. Все. Другого расклада быть не может. Кстати, у них присутствует еще и ревность, так что контроль друг за другом постоянный, и не дай бог, кого-то уличат в измене. Расплата за это, жизнь. В общем, очень жесткие семейные узы, напоминающие петлю палача.

.13. Глава 13.

* * *

- Бес, а ты не можешь мне помочь, освободится от фиксирующих ремней. Я могу их порвать, но зачем, когда есть ты.

Спасибо конечно, что я у тебя в роли открывашки. Ладно, сейчас буду у тебя внизу. Все, уже спускаюсь.

Я вплыл в грузовой трюм и направился к туше Меробса. Тот лежал и ждал, когда его освободят. Может, помахать ему ручкой и, развернувшись, улететь обратно. Вот он разозлится. Да нет, все равно ведь освободится, так что пойду его освобождать. Фиксаторы расстегнулись без проблем, и Меробс выпрямился на лапах. Его слегка повело в сторону, видимо какая-то из его конечностей приложила усилия чуть больше, чем остальные, то есть на лицо рассогласование функций. Нужно срочно тарировать прилагаемые усилия на его конечностях. Если этого не сделать, то ему трудно будет перемещаться в состоянии невесомости, в чем, собственно, мы и находимся. Тарировать придется на глаз. Я предложил ему слегка отталкиваться от пола строго перпендикулярно, а я буду наблюдать со стороны. Если с какой-то из сторон усилие будет отличаться, то я сообщаю Меробсу, с какой стороны, по моему мнению, прилагается больше усилия, а Меробс корректирует само усилие на одной из лап.

Через двадцать минут я вспомнил стихи Самуила Маршака, коротка вот эта ножка, подпилю ее немножко, а теперь другая ножка, и ее еще немножко. Наконец мы выработали систему настройки, так как вначале бессистемно шарахались, то увеличивая величину усилия, то уменьшая ее. Как только система заработала, так через десять минут мы получили приемлемое распределение усилия между всеми четырьмя конечностями. Когда все было отлажено, только тогда Меробс заявил, что я его подавлял своим напором. Выяснилось, что нормальную тарировку всех систем можно провести с помощью специального устройства, выдаваемого каждой особи мехов. Его устройство осталось на барже, когда Меробса утащили инсектоиды, но сейчас оно находится в грузе, переданном на челнок до взрыва. Договорились, что займемся его отладкой после возвращения с корабля насекомоподобных, а сейчас следовало выдвигаться на его осмотр. Мы двинулись в сторону шлюза, Меробс впереди, я несколько приотстав. Перед шлюзом Меробс задержался, поджидая меня, и мы вместе вплыли в шлюзовую камеру. Нас одновременно обсыпало "мукой", а как только частицы дезактивирующего раствора убрались обратно, мы проскользнули через открывшийся люк в нутро корабля. Все было привычно, так как внутренности челнока мало чем отличались от того, что видели наши глаза сейчас. Та же цветовая гамма, тот же отделочный материал. В общем, шока мы не испытали.

Меробс уверенно потопал в носовую часть корабля, а я старался не отставать от него. Здесь присутствовала сила тяжести, но достигалось это каким-то другим способом, так как никакого вращения отдельных элементов корабля не было заметно. Меробс рвался к какой-то, одному ему известной точке на корабле. Я уже догадывался, что это, скорее всего, основная память этого корабля. Меня поражало, что Меробс смог наладить контакт с информационно-вычислительной системой челнока, которая была младшей сестрой этой системы. Думаю, что у него не возникнет серьезных проблем с конвертацией данных. Вообще, похоже, что живая планета смогла дать им что-то такое, что выгодно отличает их расу от всех остальных роботизированных существ. Уж слишком легко Меробс подстраивался под чужие информационные системы, ведь на моих глазах он смог найти общий язык с искинами инсектоидов и нашего базового корабля.

Бес, мне нужно немного расшевелить искин этого корабля, для того, чтобы я смог войти в его сеть. Сделаем так, ты направишься к рулевой рубке, и там усядешься в кресло пилота, оно у них всегда справа по ходу движения. Сильно ничего не трогай но, ты ведь нашел, как открываются шторки смотрового окна, может, и здесь найдешь что-то подобное. Мне важно, чтобы система попыталась вступить с тобой в диалог, а еще лучше, запросила бы коды доступа. Давай, расходимся, ты в рубку, а я, поближе к выходу внешнего интерфейса информационно-вычислительной системы.

Ну, Меробс, ты прямо как настоящий троянский конь. В первый раз ведь тоже так было, когда инсектоиды поймали тебя и думали, что высасывают из тебя информацию, а получилось наоборот. Ладно, ладно, не рычи, уже иду в рубку.

Ловя в коридоре такие же выступы на стенах, как и на челноке уже больше по привычке, чем по необходимости, я потопал в сторону носовой части, где и располагался центр для управления полетом вручную. Пока продвигался по коридору, старался запомнить расположение дверей кают и открытые закутки корабля. Вдруг пригодятся. Вот, наконец, и рубка, я ввалился в нее и оторопел, вместо обещанных, и таких привычных мне, двух кресел, меня встретили три посадочных места членов экипажа. Два были точной копией тех, что красовались в рубке управления челнока, а вот третье было поменьше и стояло немного в стороне. Как мы и договаривались с Меробсом, я уселся в правое кресло пилота, и уверенно потянулся к рычагу открытия заслонок переднего обзорного окна. Одновременно с этим я решил поделиться с мехом опасениями по численому составу экипажа.

Меробс, у нас проблемы. Похоже, что штат этого корабля состоит из трех членов экипажа, а если судить по размеру третьего кресла, то это, скорее всего, детеныш той самой семьи.

Да нет, Бес, успокойся, это робот-ремонтник. Я уже почти закончил, так что еще пара минут и все будет под нашим контролем.

Вот эти последние слова я улавливал уже в воздухе. Чьи-то лапы ловко выдернули меня из кресла и плотно пеленали какой-то липкой лентой, причем со скоростью хорошего упаковочного автомата. Я пытался сопротивляться но, во-первых, я не видел своего противника, так как тот напал на меня со спины, а во-вторых, в скафандре не очень-то повоюешь. Слова Меробса несколько успокоили меня, но все равно, было жутко неприятно, оказаться в лапах очередного чудовища. Размер кресла вселял уверенность, что это небольшое существо, и оно не причинит мне серьезных неприятностей. Да, блажен тот, кто верует. Уже секунд через сорок я понял, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Удивительно, но голову мне тоже закрепили неподвижно, но вот стекло шлема не залепили. Это что, для экспресс допроса? Ну, Меробс, погоди! Сейчас, буквально пара минут! Да меня меньше чем за минуту упаковали так, что я могу только думать, и то только о своем непростительном поведении.

Наконец донеслось, что Меробс полностью контролирует корабль. Все системы подчинены, так что я могу возвращаться к нему.

Я только скрипнул зубами и доложил ему, что я сейчас напоминаю куколку, которая может только лупать на мир своими глазами и вести идиотские ментальные диалоги без возможности пошевелить ни рукой, ни ногой, ни головой. Даже Буратино, по сравнению со мной, был более мягким и податливым бревном в руках своего папы Карло, чем я сейчас в лапах этого милого робота-ремонтника.

.14. Глава 14.

* * *

- Бес, не ругайся, я же тебе говорю, что полностью контролирую корабль, так что сейчас что-нибудь придумаю.

Он, конечно, придумал, и меня в таком неподвижном состоянии тот же самый робот-ремонтник и потащил. Я видел мелькание суставчатых лап и стены коридоров и переборки мелькали мимо с достаточно хорошей скоростью, но и било меня об углы прилично. Было понятно, что этот робот использовался как грубая, так и хочется сказать, мужская, сила. По тому, как меня лупило на поворотах, можно предположить, что он очень хорошо таскает трубы большого диаметра, и причем, по наружной поверхности корабля. Вскоре открылся люк знакомого шлюза, а затем и грузовой трюм. Кто бы сомневался, меня сгрузили как дрова, а потом я оказался прикреплен чуть ли не тем ремнем, которым совсем недавно пристегнули Меробса. В поле моего зрения мелькнул огромный паук, и исчез в люке шлюза. Я закатил глаза ко лбу, да, так и есть. Знакомая металлизированная сеть и даже видна часть той самой сигары.

Меробс, ты что, издеваешься? Меня уложили в грузовой трюм, где только недавно ты был, пристегнут такелажными ремнями. Этот робот что, не мог меня освободить от той дряни, которой он меня спеленал? И почему меня нужно было помещать в грузовой трюм, я что, какая-то вещь?

Бес, не злись. Так уж получилось. Этот робот очень хорошо заделывает пробоины, вот он и использовал свой инструмент для борьбы с тобой. Все бы ничего, но этот материал невозможно оторвать раньше, чем через семьдесят восемь наших часов. Он накладывается с наружной стороны пробоины и сам распадается по истечению времени жизненного цикла. Так что домой ты полетишь в трюме, потому как тебя больше негде так качественно зафиксировать. В кресло тебя теперь не посадишь, а больше, действительно, тебя надежно прикрепить нечем. Сейчас робот проведет полную дезактивацию трюма, да и всего нашего челнока, так что твоему здоровью ничего не будет угрожать. А теперь извини, я начинаю загрузку информации в свои блоки, так что в течение длительного времени буду для тебя недоступен.

Чувство связи с Меробсом резко оборвалось, и я остался один на один с холодной пустотой грузового трюма. Сначала я уговаривал себя, что семьдесят восемь часов это такая ерунда, ну посплю, полежу, помечтаю. Все бы ничего, но через шесть часов мне зверски хотелось согнуть руки, еще через три, ноги. Я беззвучно плакал, а чуть позже рыдал в голос. Я угрожал Меробсу, уговаривал его отпустить меня, взывал к его совести, которой у него отродясь не было, обещал прибить обоих, и паука, и Меробса. Наконец у меня наступила апатия. Это состояние навалилось сразу и вдруг. Я вдруг ясно осознал, что никогда не выберусь из этого плена, что меня сюда специально затолкали, чтобы бросить умирать. Мое сознание терпеливо соглашалось с такими доводами. Инсектоиды специально заманили меня сюда, чтобы обездвижить и выключить мой мозг. Но зачем помещать мое тело в капсулу последнего пристанища. Это что, чтобы мое сознание продолжало жить оторванное от моего тела? Они думают, что так избавятся от меня, не уничтожая. Наивные, они полагают, что я не могу читать их мысли, но обыграли они меня четко. Я могу ковыряться в их сознании, а вот в мозги робота залезть не могу. А всю грязную работу и сделали роботы, так что винить в этом нужно только себя. Хотя, нужно отдать должное уму и изворотливости инсектоидов. Это же надо, разработать такой многоходовый план. Заманить меня на ферму по выращиванию роботов-пауков, заранее массово загрузить программу по моему пленению в каждую молодую особь. Целенаправленно уничтожать мое тело, оставляя только мое сознание. Затем всосать сознание в капсулу последнего пристанища и вышвырнуть его через дальний рукав на край вселенной, далеко за пределы разлетающейся массы. Они решили, что так они отсрочат мое возвращение на миллионы лет. Наивные, первый же пролетающий мимо теолофит срочно просканирует сознание всей планеты и выявит их участие в моем уничтожении, а дальше стандартная процедура зачистки. Но вот мне-то это не поможет. Так и буду прозябать в этой капсуле. Те два идиота надеялись взрывом уничтожить то, что невозможно уничтожить и более действенными методами. Кстати здесь появились три новые оболочки, одна похожа на тех роботов-пауков, что поймали меня, а вот две другие очень даже ничего, особенно та, что мягкая и теплая. Может договориться с ней.

В конце этого сна на меня опять накатила такая боль, что я взвыл и вынырнул из забытья. Тело просило мышцы изменить положение отдельных частей тела, но передавленное той паучьей субстанцией, оно не могло осуществить свое желание. На меня стал накатывать приступ безумия. Еще немного и мое сознание не выдержит. Сколько же прошло времени? Что-то около восемнадцати часов. Господи! Еще шестьдесят часов! Я не выдержу, и я заорал в голос. Внезапно в моей голове раздались слова.

Предлагаю компромисс, ты пускаешь меня в себя, я спасаю тебя. Подумай, времени осталось мало. Скоро твой мозг взорвется от прилившей в него крови, так как субстанция, спеленавшая тебя, продолжает сжиматься. Я уже прошла через это. Скажу тебе напрямую, очень неприятная смерть. Но не забывай, что смерть, это избавление. Ты будешь просить ее прийти поскорее. Потом умолять. Потом сулить все, что у тебя есть за мгновенное избавление от того ужаса, в который ты попал. Поверь, я прошла через все это. Даже мне, высшему теолофиту было, что предложить смерти, за мгновенное избавление от страданий. Но ведь мы бессмертны, а я хотела умереть. Вот такой парадокс. Не буду на тебя давить, я здесь рядом. Если что, то зови, но долго не тяни, мне не хотелось бы разделить жилище с идиотом. Поверь, наше сосуществование ты практически не заметишь. У меня свой путь, у тебя свой. Я буду брать управление телом только в том случае, когда нам обоим будет угрожать опасность. Уговаривать не буду, но это лучший выход для тебя, чтобы сохранить свое я, поверь мне. А теперь я разорву контакт, обдумай мое предложение, взвесь все за и против.

Временное комфортное состояние пропало, и опять накатила боль и липкий страх. Господи, а что я теряю? Я и так себя не помню. Мое существование началось на Планете Демиургов, так почему бы мне не пустить в себя того, кто поможет сейчас и обещает помочь потом. За все нужно платить, а это, не такая уж высокая цена. Меробс со своим железно-пластиковым телом меня не поймет. Ему невдомек, что сдавливание не такая уж приятная процедура, а еще немного и она станет смертельно неприятной. Собравшись с силами, я попросил четко и коротко разложить мне наши будущие отношения в одном теле.

.15. Глава 15.

* * *

Та особь, которую я не видел, но мог слышать, на миг задумалась, все же мое желание получить короткую версию нашего симбиоза, требовало сформировать информацию для меня. Наконец мой будущий партнер по телу стал выкладывать мне все за и против нашего сосуществования. Выяснилось, что в меня вселится высший теолофит. Это высшее материальное существо, населяющее вселенную. Не какие-то планеты, а именно вселенную. Сами они могут перемещаться между мирами, преодолевая огромные расстояния. Мой подселенец будет лишен такой возможности, так как его тело было уничтожено инсектоидами. Месть расе пока не рассматривается, так как не исключено, что мстить уже некому. Сами теолофиты выступают в роли наблюдателей. В их обязанности входит сбор информации о распределении планетарных и галактических систем, уничтожение мусора во вселенной. Под словом мусор может пониматься и целая галактическая или планетарная система. Чаще всего уничтожаются отдельные планеты или звезды. Теперь как мы будем сосуществовать. Я просто предоставляю временное убежище данному теолофиту. Так как без своего тела выполнение части функций, которые он выполнял ранее, становиться для него недоступно, то он погрузится в созерцание и размышления, кроме того будет параллельно собирать информацию через мои органы чувств. Учитывая, что у нас различная продолжительность жизненных циклов, то со временем, мой квартирант переберется в другое тело, а может, сможет вырастить и свое собственное. Все зависит от стечения обстоятельств.

Пока я слушал все эти умозаключения, с меня самого лил холодный пот. Боли становились нестерпимыми и я уже был готов на все. Наконец я взмолился, чтобы теолофит прекратил мои боли и, что я на все согласен. Только вопрос, как он или она переберется в меня? Ведь я в скафандре и плюс замотан в эту паучью дрянь. Теолофит напомнила, что себя она позиционирует как женскую особь, а перебраться она была готова всегда, просто не было подходящего тела, но вот перебираться в своих врагов, это даже ей в голову не приходило. Потом был космос и одинокая баржа, которую использовали как приманку, что бы чужими руками взорвать теолофита. Но инсектоиды просчитались, и сейчас произойдет слияние наших сознаний. Я действительно, почувствовал легкий дискомфорт, который можно было бы и не замечать, так как самый основной раздражитель, нестерпимая боль куда-то исчезла. Теолофит, а точнее теолофита, сообщила мне, что сейчас она помогает моему телу, а точнее мышцам, поочередно расслабляться и проталкивать в себя так необходимую им кровь. Она пообещала мне, что все обойдется без последствий. Тогда я напрямую спросил ее, а как так вышло, что свое тело она таким образом спасти не смогла. Оказалось, что такую процедуру, которую я сейчас преодолевал, она последовательно испытала четыре раза. Так что сейчас в капсуле лежит чрезвычайно сжатый труп, который при случае можно будет, и даже нужно, предать огню. В древних скрижалях говориться о том, что в очень редких случаях тело теолофита можно подвергнуть сожжению, чтобы оно возродилось вновь. Огонь должен быть вулканического происхождения, а сама процедура возрождения достаточно длительная.

Я слушал ее повествование как песню, мое тело опять стало моим. Нестерпимая боль ушла, и я готов был подождать эти несчастные почти шестьдесят часов. Ради любопытства поинтересовался, где в настоящий момент находится тело моей теолофиты. Как я и предполагал, это была та самая капсула, которую мы подобрали рядом с кусками бывшей баржи Меробса. Кстати, Меробс так на связь и не вышел, неужели такой огромный объем информации, тогда куда он ее помещает? Непонятно. Скорее всего, каким-нибудь образом упаковывает, чтобы стырить побольше. Ну, это его проблемы, а вот меня он чуть не потерял. Если бы не теолофита, то сейчас в этой упаковке лежал бы обезумивший я или мой труп.

Вот, кстати, шестьдесят часов это почти трое суток, а у меня была увольнительная на два дня, ну, в смысле, на двое суток, сутки мы потеряли на баржу и трое я буду как куколка, так что четыре дня выпадают из моего обучения. Искин корабля меня убьет. Скажет, отпустил на два дня помотаться в невесомости, а он прошлялся все четыре. Да, порки не миновать. Но тут в мое самобичевание вмешалась теолофита. Она успокоила меня и предложила немного поколдовать с моим телом и мозгами. Во всяком случае, объем знаний, которые я могу усвоить за раз, поднимется раза в четыре. Меня это устраивало, главное, чтобы я не свихнулся. На это заявление теолофита смело заявила, что такое с сегодняшнего дня мне не грозит, так как моя квартирантка не допустит, чтобы там, где она живет, вдруг что-то сломалось. Так что здоровье как физическое, так и психическое я буду иметь отменное. Кроме того она намерена поработать над моими морально-волевыми качествами, так что самоконтроль у меня будет на уровне. Так, за праздными беседами мы и не заметили, как пролетел день. Меробс трудился не покладая головы. Рук-то у него нет, а ноги, вернее лапы, на то они и лапы, что ими он делать ничего толком не может. Только грубые манипуляции. В конце второго дня моего заточения от Меробса поступил отчет, что он закончит сбор и обработку информации через восемь часов. Я подтвердил, что понял, но напомнил ему, что до моего освобождения, после этих восьми часов, еще останется не менее десяти часов, чтобы мое тело получило свободу. Наша связь оборвалась, так как Меробс задействовал все свои ресурсы, для более качественного воровства чужой информации. Представляю его на Земле, он же там утонет в потоке того мусора, который мы называем информацией. Кто с кем спит, что какая-нибудь Маша, Глаша или Даша надела на церемонию вручений какой-нибудь Шнобелевской премии. Так и хочется крикнуть, "Пресса, фильтруй базар!" В некотором роде Меробс мало чем отличается от наших кумушек. Тащит в свои мозги, что попало. Та, живая планета, их воспитала в своем духе, ценна только информация, все остальное вторично. Даже тогда, на Планете Демиургов, когда я ходил фотографировать макет пути через рукав, Меробс собирался доставить эту информацию на планету, которой уже несколько столетий нет на своем месте, и никто не знает где она.

Все восемнадцать часов до моего освобождения теолофита провела с пользой для меня. Возможности моего организма, которые и так претерпели некоторые улучшения в связи с питанием орехами, возросли многократно, так что я, еще даже не получив свободу, уже готов был спокойно встать на свои ноги и дойти до рубки своим ходом даже при повышенной гравитации. Чувствовал я себя прекрасно, и не отказался бы от пары орехов. Такой повышенный рацион требовало мое тело, так как изменения подразумевают и значительную затрату энергии. Думаю, что такую трату драгоценного продукта я могу себе позволить, тем более, что это разовая акция и она была предусмотрена нами. Теолофита подтвердила мои предположения, что в дальнейшем мой рацион, как и раньше, будет составлять четвертинку ореха в сутки.

.16. Глава 16.

* * *

Пробравшись к очередной закладке с орехами, я с наслаждением съел оба орешка и тут услышал в голове гневные мысли Меробса, направленные ко мне. Оказалось, что он нарвался на капсулу с телом теолофиты. Видимо пошел проверять, сохранилось ли то, что он отправил на челнок с баржи. Я сообщил ему, что это моя собственность, которую я намерен таскать с собой до того момента, пока не сочту, что с ней можно расстаться. Тот порекомендовал мне положить ее в свою кровать на основном корабле и отключился. Но для меня главным было то, что капсула останется на корабле, а дальше все зависит от того, наткнемся мы на нужные, для теолофиты, условия, при которых можно будет открыть капсулу с телом. Сейчас следовало вернуться в грузовой трюм и проверить, надежно ли закреплена капсула. Нам не нужен такой таран внутри нашего челнока. Меробс мог просто отшвырнуть капсулу, но нет, его груза уже не было на месте, а капсула была пристегнута несколькими такелажными ремнями. Убедившись, что с капсулой все в порядке, я направился в рубку. Думаю, что мы в ближайшее время отправимся к основному кораблю, так как срок нашей командировки давным-давно прошел. Следовало как можно скорее отстыковываться от корабля насекомоподобных и мчаться к нашему кораблю. С Меробсом столкнулся уже ближе к рубке. Тот выглядел изможденным, хотя как это можно увидеть на жестянке, обтянутой чем-то вроде кожи, я объяснить не мог, а вот чувствовал, и все тут. Я предложил Меробсу пополнить свой энергетический запас. Тот, как и любой автомат на его месте заявил, что срок действия предыдущих энергоносителей еще не выработан, так что пусть я не говорю ерунду. Пришлось развернуться и отправиться к той самой закладке, откуда я вытащил свои два ореха. На Меробса следовало использовать столько же, так что я, взяв в каждую руку по ореху, отправился обратно в рубку. Навык перемещения в состоянии невесомости у меня заметно вырос. Сейчас я четко рассчитывал силу и направление отталкивания, так что долетал до поворотной или тормозной точки с комфортной скоростью и точно туда, куда было нужно долететь. Вскоре в конце коридора, что выводил в рубку управления, я заметил Меробса, тот судорожно делал какие-то движения лапами, а тело просто переворачивалось в воздухе, продолжая медленно дрейфовать в просвете коридора. По-моему, у него просто кончилась энергия в самый неподходящий момент. Я подплыл к висящему телу и поинтересовался, куда вставлять орехи. В душе хотел емко и четко сказать, куда бы я ему их вставил, но врожденная на Планете Демиургов, воспитанность не позволяла это произнести вслух. В голове захихикала теоловита, а потом она мне и указала, какую панель открыть и куда вложить орешки. Пока продукт усваивался, я оттранспортировал Меробса в его кресло и пристегнул ремнями, затем уселся в свое кресло и попросил разрешение отстыковаться от корабля. На мой запрос не было ни ответа, ни привета. Я уже хотел растормошить Меробса, когда теолофита четко продиктовала код полного доступа ко всем системам корабля. Я, по выданной мне шпаргалке, ввел код с выдвижного терминала и повторил запрос. На этот раз было получено разрешение, и мы разжали взаимные объятия с кораблем инсектоидов. Теперь следовало развернуться и проложить курс к нашему кораблю. Здесь уже я сам все рассчитал и наметил конечную точку нашего маршрута. Я гордился собой, ведь сейчас я, без каких-либо подсказок, самостоятельно сориентировался в пространстве и направил наш челнок в нужном направлении. В душе шевельнулось нехорошее чувство, а вдруг я ошибся, нас ведь даже искать некому. Нас всего три особи, причем одна, грубо говоря, робот, а вторая, мягко говоря, в разобранном состоянии.

Не в разобранном состоянии, а с изолированно-перенесенным сознанием, если сейчас восстановить мое тело, то я просто вернусь в него и у тебя появиться еще одна особь женского пола.

Приятно это от тебя слышать. Кстати, как к тебе обращаться, а то обращение по самоназванию расы несколько расплывчато. Вдруг я встречу еще одну теолофиту, тогда вам что, порядковые номера присваивать.

Да нет у меня никакого порядкового номера, да и потребности такой раньше не было. Теолофит всегда один. Если передается информация, то она передается для всех, так что каждый получает ее, как будто она отправлена только ему одному.

Везет мне на попутчиков. Сначала безликий мех, которому пришлось придумывать идентификатор, правда, он мне дал в отместку тоже очень своеобразное прозвище. Зато теперь мы обращаемся друг к другу именно по этим идентификаторам. Так что я Бес, а он Меробс. Так уж получилось, что я, для создания идентификатора меха, использовал особенности его конструкции. Тело его выполнено из металла, а вот вычислительная система состоит из живого мозга и электронной начинки к нему. Я на пробу предложил ему два варианта его будущего имени, мы с ним сошлись на имени Меробс, что означает механическая роботизированная сущность. Меробсу имя понравилось. А меня он назвал по такому же принципу, и получилось Бес, то есть биологическая естественная сущность, так как я все-таки полностью живой биологический объект.

Очень интересно, а как ты бы назвал меня?

Ну, не знаю, я ведь тебя никогда не видел, а только слышал, так что моему разуму тяжело зацепиться за какие-то особенности твоей сущности. Если бы я тебя увидел, то мог провести параллель с некоторыми изображениями богинь из моего мира, тогда ты стала бы носить имя богини, которое лучше всего бы подошло тебе.

Хм, а ведь можно попробовать, давай я тебе прямо в мозг передам картинку, как я выгляжу со стороны, я себя однажды видела, как отражение в замерзшем метановом озере. Там конечно цвета искажены, но в целом мое тело рассмотреть можно, правда, пары испаряющегося метана несколько будут мешать, но я думаю, ты все увидишь.

Мне в голову пришло видение, как в клубах какого-то пара проступает молодое красивое обнаженное тело молодой девушки с распущенными волосами. Я только и прошептал, "Афродита".

Афродита? Что это такое? Почему сразу такая ассоциация?

Подожди, подожди, столько вопросов сразу. Просто у нас на Земле древние греки представляли богиню Афродиту, как обнаженную красивую девушку, выходящую из морской пены на берег. Это богиня любви и красоты. В том видении, которое ты мне передала, я видел, как твое красивое тело как бы проявлялось из паров испаряющегося метана. Очень красивое зрелище. По легенде Афродита и была создана из морской пены. Так что это очень красиво и поэтично.

Что такое красиво я поняла, а что такое поэтично?

Да! Как объяснить-то это тому, кто ни разу не слышал стихов? Я постарался донести до ее сознания, что это человеческая речь построенная таким образом, что прослеживается некая гармония в построении фраз. Я привел ей для примера несколько стихов Пушкина, так как его стихи очень легко запоминаются и они, наверное, должны считаться классическими. Пояснил и то, что не все люди владеют искусством составлять тексты в стихотворной форме, поэтому среди людей и появилась такая каста литераторов, как поэты.

В общем, ты очень красивая, и имя Афродита тебе подходит идеально, так что я в тебя сразу влюбился.

Что значит влюбился?

Ну, ты и вопросы задаешь! Люди до сих пор спорят, что такое любовь. Ты ведь помнишь, что Афродита это богиня любви и красоты. С красотой все достаточно просто то, что нравится большинству, то и красиво. Есть, конечно, исключения, но мы их рассматривать не будем. А вот с любовью не все так однозначно. По моим понятиям, любовь это целый комплекс зрительных, слуховых, обонятельных и осязательных чувств, которые воздействуют на отдельного человека по отношению к другому человеку. Причем раньше это были особи разного пола, а теперь встречаются случаи и однополой любви. Но, скорее всего, последнее к любви не имеет никакого отношения, ведь дана любовь для продолжения рода. Она обеспечивает тягу партнеров противоположного пола друг к другу с целью создания потомства.

Я перевел дух и с опаской взглянул в черноту космоса, как бы не промахнуться мимо нашего корабля, а то будем блуждать в этой черноте, пока не кончится топливо.

.17. Глава 17.

* * *

Новоявленная Афродита затихла в недрах моего сознания, переваривая новую для себя информацию и мое признание, а я стал проверять свои расчеты, так как первый раз летел в одиночку в космосе от одной точки к другой без каких-либо видимых ориентиров. По дороге сюда мной руководил Меробс, ведь он как-то помнил, куда нам следовало направиться. Было такое впечатление, что он видит еще что-то в космосе, чего я никак разглядеть не могу. То есть предполагается наличие еще какой-то навигационной системы, основанной на других принципах, которая использует что-то такое, чего я видеть или чувствовать не могу.

От Афродиты пришло подтверждение, что это почти так, просто космические лучи несут в своем составе всю информацию, необходимую для своего позиционирования. Просто нужно уметь читать ее, ну и, естественно, иметь такие органы или приборы, которые позволят считывать эту информацию. Она пообещала, что как только закончится мое обучение, то она займется моим телом и поможет ему развить у меня такое чувство, так как предпосылки для этого у меня есть. А сейчас наш курс рассчитан достаточно точно, главное, это не пролететь мимо, так как погрешность моих вычислений выведет нас не прямо к кораблю, а чуть в стороне от него, но корабль, к которому мы летим очень умный, так что не даст нам пролететь мимо.

Меня это успокоило, и я уже не так напряженно стал рассматривать близлежащий космос. Вспомнил, что когда демиурги вышвырнули нас за пределы притяжения планеты, то корабль сам летел в пространстве, может и правда, у него включится какой-нибудь автопилот, для причаливания к основному кораблю. Потом отмел такую вероятность, ведь наш челнок, порождение чужого разума, это, скорее всего такой автомат причаливал нас к кораблю инсектоидов, а здесь такое не сработает. А вот наш основной корабль может захватить нас каким-нибудь полем и подтащить поближе. Мне бы его только увидеть, а дальше я бы подвел наш челнок вручную. Мне даже понравилось летать на таких маленьких кораблях или, скорее, космических катерах. Большой корабль предполагает наличие большой команды, а здесь ты сам себе хозяин. Еще часов через пять мои глаза зафиксировали слабые отблески света в левом верхнем углу обзорного окна. Скорее всего, это наш корабль, а отблески света, это отражение света местной звезды корпусом корабля. Во всяком случае, я немного скорректировал наш курс, и теперь эта точка была в самом центре окна и расслабился. Теперь оставалось просто долететь. Уже когда корпус нашего основного корабля закрывал все обзорное окно, в рубке ожил Меробс. Выглядел он все еще усталым, видимо обработка информации продолжалась вовсю. Скорее всего, сортировка все еще продолжалась, и на все остальное просто не хватало ресурсов. Он ошалело окинул взглядом наплывающий корабль и кивнув головой, что, мол, все правильно, опять отключился. Это мне что, его еще и транспортировать внутри корабля придется, Здесь-то еще, куда ни шло, все-таки невесомость, а как я его тушу по коридорам корабля потащу, за хвост что ли? Тем временем следовало совершить поворот и направить наш челнок в открывающийся люк причального дока. Опять то же чувство, как и в прошлый раз. Кажется, что ни за что не попадешь в такую маленькую дырочку. Мои пальцы бегали по терминалу управления отдельно от моего сознания, сам же я испытывал некий восторг, от того, что все это я делаю сам, без всяких подсказок. Наклонившись вперед, насколько позволяли ремни безопасности, я ловил краем глаза контуры люка, куда нам следовало попасть. Проем люка наползал на нас как челюсти огромной рыбы, которая вскоре нас заглотит. Я помотал головой, какие нафиг челюсти, мне уже пора искать место причаливания, чтобы развернуть челнок как нужно. Каким-то шестым чувством и глазами я нашел пустую посадочную площадку и стал вращать челнок так, чтобы наше брюхо оказалось над причальной площадкой. Вскоре моего участия уже не требовалось, нас вела система причаливания, но мои руки все еще оставались на терминале управления. Я сильно взмок, все-таки здесь, в челноке, все элементы управления были рассчитаны на другие размеры пилота, да и, если честно, то на другие чувства и другое зрение. Во всяком случае, саму концовку причаливания я уже контролировать не мог, так как просто не видел, куда я сажусь, а наблюдал только стены посадочного ангара. Может, мне нужно было ориентироваться по каким-то цветным линиям, идущим по стенам причального дока. Но стены были очень далеко, так что если это и так, то ошибка пилотирования будет еще больше, чем просто, когда я могу видеть то место, куда мне нужно причалить.

Вот, наконец, магнитные, или очень похожие на них захваты, щелкнув, зафиксировали наш челнок, и я, вытащив Меробса из кресла, стал подталкивать его к моему любимому шлюзу. Пока я тащил эту растопыренную корову Меробса по коридору, где тот цеплялся за все, за что можно было зацепиться своими, торчащими во все стороны лапами. Такое впечатление, что его всего свело, а может так и есть. Не нужно было столько информации на ночь жрать, злорадно подумал я. Все-таки мне удалось втолкать его в люк шлюза, когда следом за мной, в закрывающийся люк проскользнул паук инсектоидов. Я, бросив тело Меробса, отлетел к противоположной стене, но паук не проявлял никакой агрессии. Он подхватил тело Меробса и прижал его к своей спине, зафиксировав того парой лап, вывернув их к себе за спину, и замер, ожидая открытия наружного люка шлюза. Вот легкое шипение подтвердило, что давление выровнялось и, как только люк открылся, мы выбрались из шлюза. Я двигался впереди, а паук с Меробсом, за мной. Что же, меня это вполне устраивает, если только это паук опять не спеленает меня. Те непередаваемые ощущения надолго, если не навсегда, останутся в моей памяти. Шутка ли, когда тебя медленно сжимает какая-то субстанция. Это еще хорошо, что на мне был надет скафандр, а если бы так, в простом комбинезоне? Да я сейчас выглядел бы, наверное, так, как выглядит чупа-чупс, пока он еще стоит на прилавке в магазине, потому что голову паук почему-то не заматывал. Может, это у них самое вкусное?

Сейчас мы продвигались по коридорам корабля к быстрым тоннелям. Я для себя решал вопрос, поеду ли я с пауком в одной капсуле или нет. Потом все-таки решил ехать вместе. Вроде ведет он себя, по отношению ко мне, без всякой агрессии, Меробса на себе тянет, может быть, уже стал ручным?

В капсулу забрались с трудом, уж очень тесно размещаться здесь втроем. Паучьи лапы были прямо перед моими глазами. Где-то в них расположены протоки, из которых подается та клейкая субстанция, которой заделывают дыры в корпусе корабля и пеленают таких несмышленышей, как я.

.18. Глава 18.

* * *

Быстрые тоннели несли нас в самое сердце корабля. Я чувствовал, что мне сейчас будет нагоняй от главного искина, так как я прогулял целых три дня. Правда вина моя была частичная, так как все то время, что я провалялся связанный, Меробс тырил информацию и запихивал ее в себя. По земным меркам эта процедура у него получилась очень долгая, но и информации, скорее всего, было немерено. Афродита подтвердила, что информации было столько, что у Меробса произошло переполнения банка данных, и ему срочно пришлось сворачивать часть собственной и полученной информации, это сильно замедлило процесс перекачки данных но, нужно сказать, что мы забрали все, до чего смогли дотянуться. Не тронутой осталась дежурная информация, отчеты всех систем корабля, кроме навигационных, всякие ненужные нам калькуляции продуктов для экипажа, воздуха и воды, распределении веса грузов по кораблю.

Искин с нами демонстративно не разговаривал. Обиделся что ли? Я обратился к нему и чистосердечно покаялся о том, что произошло со мной и Меробсом. В ответ нам было молчание. Наконец капсула остановилась, и мы выбрались в коридор. Осталась самая малость, добраться до своей каюты и отдохнуть от нахлынувших непредвиденных обстоятельств. Хотелось помыться и снять с себя опостылевший скафандр, тем более, что он пойдет на выброс. Некоторые его элементы сильно деформировались под тем давлением, которое возникло при сжимании клеящей субстанции паука инсектоидов. Хотелось к себе, но я проводил паука с Меробсом до каюты меха и оставил их в каюте вдвоем.

Все, вот и моя каюта. Я начал снимать скафандр, когда прозвучала команда главного искина, срочно на ремонтные работы. Я хотел привлечь паука, но потом вспомнил, что он может быть несколько неадекватным, поэтому, плюнув на все, бегом устремился к быстрым тоннелям. Я понимал, даже если у Меробса в каюте прозвучала эта команда, то он не в силах выполнить ее, так что сейчас вся надежда на меня. По коридорам несся как угорелый. Еще по дороге решил для себя, что буду использовать привычный для меня челнок инсектоидов. Сейчас все решают секунды, и приспосабливаться к другому кораблю просто смешно. Лучше использовать то, что уже проверено. Я оказался у причального дока за рекордно короткое время. Все делал по инструкции, вбитой в меня на учебных занятиях. Когда стартовал из дока, то зафиксировал время, потраченное на перемещение меня к челноку, оказалось четыре минуты сорок семь секунд. Норма была, шесть минут. Что же, не плохо, но тут я вспомнил, что в контрольное время входит и одевание скафандра, который уже был на мне. Да, если бы пришлось одевать скафандр, то к контрольному времени следовало бы добавить еще три минуты.

Челнок стартовал сразу же, как только тяга достигла нужного уровня. Двигатели еще не остыли, так что это все играло нам на руку. Выпорхнув из дока, по инструкции, пустил челнок по спирали вокруг корпуса корабля. Через две минуты мой челнок тормозил возле вырывающегося облачка газа, который выходил из разорванного покрытия нашего корабля. Нужно было устранить утечку газа, а затем заделать пробоину. Все, что нужно, было упаковано в специальную сумку, которую я схватил, опять же, руководствуясь инструкцией для членов экипажа, действующих в условиях аварийной ситуации.

Выбравшись из челнока, закрепился на поверхности корабля и приступил к аварийным работам. Пришлось вскрывать развороченный верхний слой обшивки, которую резал специальным инструментом. Раскрыв обшивку цветочком, проник внутрь и стал искать шланг или трубу, которая была повреждена. Вскоре обнаружил две небольшие трубочки, которые перебил небольшой метеорит. Видимо после этого он потерял большую часть энергии, и сейчас висел чуть дальше в переплетении труб охлаждения обшивки. Наложив самоклеящийся пластырь, выждал положенные пять минут. За это время стал ощущать нестерпимый холод в левой руке и правой ноге. Похоже это подарочки от паука. Видимо там есть или трещины в скафандре, или повреждена система герметизации подвижных участков скафандра. Напрямую спросил у Афродиты, выдержит ли мое тело это время в условиях разгерметизации скафандра. Афродита высказалась, что просто мое тело не выдержит, а вот с ее помощью, можно и продержаться. Я попросил ее вмешаться в эту ситуацию, так как мне нужно поработать в этих условиях еще минут десять. Вскоре неприятные ощущения почти исчезли, и я с остервенением стал заделывать полученную кораблем пробоину. Когда все было закончено, то я с трудом добрался до челнока и пилотировал его уже больше как неумеха. Левая рука слушалась плохо, так что причаливание проходило несколько нервозно, и я смог зацепиться за магнитные захваты только с третьего раза. Едва двигатели смолкли, как я рванул к шлюзу. Все стандартные процедуры открытия люков, выравнивание давления, все казалось, работало в два, а то и три раза медленнее. Наконец я ввалился через внутренний люк шлюза основного корабля и стал сдирать с себя скафандр. Наконец мне удалось избавиться от того, что смогло защитить меня от паучьих ласк. Только сняв скафандр, я обнаружил, что металлические обручи, обеспечивающие жесткость скафандра на руках и ногах, были смяты и прижимались непосредственно к моему телу, и в этих же местах была нарушена герметичность. Металл поглощал тепло моего тела в месте соприкосновения обручей с моим телом. Как бы там ни было, а незначительное обморожение этих участков я получил, так что теперь предстояла реабилитация пострадавших участков моего тела. Афродита пообещала, что через два дня от участков обморожения не останется и следа и я ей верил. Дотащив скафандр до утилизатора, я попытался поместить его туда, но корабль потребовал подтвердить, что я сознательно уничтожаю индивидуальное средство защиты. Я ясно и понятно послал его подальше, а потом, осознав, что он же не знает причину моего непочтительного обращения с моим скафандром, объяснил ему, в чем тут дело. Тот потребовал предоставить ему поврежденный скафандр для анализа. Ну, для анализа, так для анализа. Оказалось, что нужно запихать скафандр в тот же утилизатор, только предварительно вдавив рычаг "анализ повреждений". Все это я проделал виртуозно, так как спать мне хотелось зверски. Наконец я был отпущен на отдых. Опять быстрые тоннели, очередные блуждания по коридорам и вот, наконец, я стою перед дверью в свою каюту и жду непонятно чего. Мне казалось, что как только я переступлю порог моей каюты, так искин снова придумает какое-нибудь задание. Наконец, решившись, я открыл дверь каюты и бегом бросился в туалет, на ходу снимая с себя нижний комбинезон. Дальше я, засыпая, стоял под струями воды в душе и думал, как хорошо иметь место, где можно нормально поспать, не сидя, не стоя, не когда ты лежишь спеленатый противным пауком, а просто, забраться в кровать, укрыться одеялом, завернуться в него с головой и погрузиться в такой спасительный сон. Буквально через пять минут я спал сном младенца, именно так, как и представлял себе, стоя под душем. Оказалось, что человечество, не единственное, кто использует мелкие струи воды, для омовения тела астронавта или космонавта. Это экономично, по отношению к воде и удобно, так как не требует больших помещений, что актуально на космическом корабле, плюс, создает еще и лечебный эффект. Вот после такого эффекта я и спал, как убитый.

.19. Глава 19.

* * *

После возвращения на корабль мои нагрузки значительно возросли. Искин, как будто чувствовал, что меня можно нагружать гораздо больше, после воздействия на меня теолофиты. Та что-то ненавязчиво подстраивала в моем организме, во всяком случае, запоминал все я с первого раза. Самое главное, у меня появилась поразительная точность движений. Мне ничего не стоило остановить свое резкое движение в нескольких микронах от преграды, да и физическая форма стала значительно лучше. Каждый вечер, после интенсивных теоретических и практических занятий, я еще несколько часов посвящал беседе с Афродитой. Та интересовалась нашей земной историей, выясняла, как я попал на Планету Демиургов. Подтвердила мое предположение относительно наличия второго демиурга в одном и том же мире. Да, они, жертвуя собой, дают жизнь новой части себя. Это напоминает размножение одноклеточных делением. Здесь же, кроме физического разделения, идет и расщепление сознания, причем в первые дни они не могут воспринимать себя каждый, как новую особь, а воспринимают, как одну особь. Делают все синхронно, от чего злятся. Это самый тяжелый этап рождения нового демиурга. Если быть до конца откровенным, то на свет появляется не новая особь, а две новые особи, так как они начинают осознавать себя заново. Наконец запускается программа выживания в новой для себя среде и вот тогда инстинкты начинают вмешиваться в синхронное существование двух новых демиургов. Накопленный опыт остается с обоими, но вот адаптация к новым условиям жизни заставляет дороги их жизни расходиться все дальше и дальше. Правда и времени эта адаптация занимает огромное количество. Их можно понять, куда им торопиться? Наверное, это и есть бессмертие, когда родив новую особь, родитель сам становится новой сущностью.

Так незаметно я стал втягиваться в тяжелый труд астронавта или космонавта, что в сущности, одно и то же. Ранний подъем, водные процедуры и начинается теоретическая часть чего-нибудь. Затем час на отдых и во второй половине условного дня, практическая часть того, что проходили вчера или позавчера. Иногда теория занимала весь день, а иногда это же делала практика. Вскоре я стал замечать, что у меня появилась уверенность в том, что в космосе я не пропаду. Были рассмотрены тысячи ситуаций, а их переплетение давало еще не менее пяти тысяч таких же очень близких ситуаций. Меробс пропадал у искина со своим пауком. Паука признали пригодным к нашему совместному путешествию, так что второй случай с пробоем корабельной обшивки, исправлял уже он. Постепенно я понимал, приближается день икс, когда мы, включив маршевый двигатель, отправимся за границы этого мира, чтобы попасть в новый, и хорошо бы, если бы это оказался мой мир.

Теперь мой учебный процесс полностью перешел в разряд практических занятий. Мы проверили и исследовали каждый закоулок корабля, уделили внимание его системам управления и защиты, двигатель был проверен досконально, но вот было на корабле одно место, куда вход мне был заказан. Это был контейнер с топливом. Как мой организм не трансформировали с двух сторон, что искин корабля, что Афродита, но по обоюдному утверждению моих учителей, я перестану существовать, как только попаду в область действия излучения от топлива. Я не стал устраивать истерики, а просто принял это известие как данность. Кроме меня на корабле есть Меробс, который испускал подобное излучение, штопая свое тело, так что в случае необходимости, он полезет в резервуар с топливом. Самое удивительное, что искин корабля не обнаружил новый разум, который поселился во мне, а ведь я с завидной регулярностью подвергался различным медицинским обследованиям, а то и вмешательству в структуру моего организма. Мне уже самому было интересно, что же из меня получилось, а то и получится на выходе. Но все же, по признанию искина и Меробса, мое тело далеко от совершенства. Что они подразумевают под словом совершенство, было совершенно непонятно. Может совершенство, это когда я, безо всяких защитных приспособлений буду лететь в космическом пространстве, делая какие-нибудь плавательные движения, отталкиваясь руками от космических лучей. Афродита не выдержала и горомко рассмеялась у меня в голове. Назвала меня дурачком, но хорошим, и посоветовала продолжать учиться, а остальным она займется сама, как только мы закончим процесс моего и Меробса, обучения. Я ей верил во всем, ведь она проявила ко мне чувство сострадания, когда я умирал, спеленатый нашим пауком. Кстати, паук уже почувствовал свободу и разгуливал по кораблю, как у себя дома. Встречаясь с ним, я всякий раз старался убраться с его дороги, а если приходилось расходиться с ним в коридоре, то всегда прижимался к стене всем телом. Все-таки жуткие воспоминания он мне оставил о себе, да и в эстетическом плане он был не очень. Порождение злого разума, как сказали бы на Земле, но свою работу он делал отлично, так что мне нужно было только к нему привыкнуть.

Несколько раз я побывал в открытом космосе. Пару раз это были ремонтные работы, а пару раз меня специально выбрасывали из корабля, задав небольшое начальное ускорение, и я должен был вернуться на корабль, используя только то, что заложено в скафандр. На нем не были предусмотрены двигатели, поэтому в моем распоряжении были только шланги, подающие воздух, а однажды пришлось использовать и тот, который подает мне воду. В общем, на небольшом удалении от корабля я стал чувствовать себя, как рыба в воде. Научился играть с редуктором, подающим воздух, так что дозированные порции так необходимого мне воздуха вырывались из шланга скафандра позволяя долететь до нашего корабля с расстояния не менее чем в двадцать километров.

Теперь я и сам признавал, что месячные учебные курсы дали неплохие результаты в моей подготовке к дальнему перелету. Все выяснения относительно наших действий в соединительном рукаве между различными вселенными, наталкивались на непонимание. Вскоре я уверился, что этот корабль там не летал, а пер сюда по традиционному пути, так что удивляться в нашем перелете придется всем нам. Последняя неделя ушла на ремонтные работы с носовой частью корабля, то есть тем местом, где находилась рубка. Мы просто заново меняли защитные плиты обшивки корабля, это место сильнее всего соприкасалось с различным космическим мусором, так что эти работы были признаны мной нужными и полезными. Я знал, что за этими плитами будет находиться мое тельце, уже не такое беззащитное перед просторами космоса, как раньше. Все же лучше, если оно будет оставаться на корабле, а не летать в облаке мусора, оставшегося от разбитого корабля. Все чаще и чаще мне на глаза стал попадаться и Меробс. Видимо и его обучение подошло к концу. Он стал какой-то тихий и, я бы даже сказал, задумчивый. Чем уж его загрузили оба корабля, оставалось тайной за семью печатями, но его поведение сильно изменилось. Хорошо это или плохо было не понятно, я к нему со своими расспросами не лез, он ко мне тоже. Условными вечерами я продолжал общаться с Афродитой. Та всегда придумывала мне какие-нибудь простенькие логические задания или мы с ней играли в ее игры, которые неплохо стимулировали мои мыслительные способности.

Наконец, через один месяц и десять дней искином корабля было принято решение стартовать в направлении входа в рукав, так как мы, по его мнению, были практически подготовлены для дальнего перелета. Координаты были загружены в навигационную систему корабля и мы, по штатному расписанию, заняли свои места в рубке управления кораблем.

.20. Глава 20.

* * *

На сорок третий день, с того момента, как мы попали на этот корабль, мы стартовали в направлении входа в интересующий нас рукав. По команде искина мы заняли места в креслах пилотов, причем мне, оказалось, сидеть в нем комфортнее, чем в кресле инсектоидов. Разгон прошел плавно, никаких нештатных ситуаций не возникло. Раса, которая построила такой технический шедевр уже, наверное, перестала существовать во вселенной, а мы все еще пользуемся техническим воплощением их идей.

Искин честно предупредил нас, что в его базе данных нет никакой информации, что могла бы нам помочь в преодолении этого странного рукава. Во всех известных навигационных картах такие места обозначаются как опасность. Пока у нас имеется около четырех месяцев, чтобы подготовиться к встрече с этим неизвестным объектом, этой части вселенной. Меробс вытащил те снимки, которые я нащелкал в том самом космическом корабле, который обнаружился под пирамидой. Снимки мы передали искину, да и сами, подолгу, рассматривали их на экране. Снимки не передавали всю полноту картины. Эту конструкцию нужно было рассматривать постоянно, позиционируя себя на ней в реальном времени. Я высказал такую идею, что нам нужно собрать подобный макет с той целью, чтобы можно было отслеживать себя на этом макете. Искин пообещал, с помощью паука, собрать такой макет, но вот о позиционировании нас на нем не может быть и речи, ведь там хаос, а наша навигационная система в тех местах просто сойдет с ума. Я высказал предположение, что если это какая-то каверна в пространстве вселенной, то у нее должны быть стенки, отражающие наши какие-нибудь лучи. Если мы задействуем передатчик и приемник, то сможем хотя бы приблизительно, привязываясь к уже известным объектам на макете, позиционировать себя. Искин пообещал разработать подобный локатор или сканер, использующий весь доступный ему диапазон частот и сделать его практически без логики.

Наша жизнь на корабле протекала спокойно, первые пару недель я просто отдыхал от свалившихся на меня нагрузок, но потом организм, привыкший за это время получать те самые нагрузки, стал требовать, чтобы его нагружали, так что я по полдня проводил в том самом тренажерном зале, насилуя свой организм. Это не прошло бесследно, я значительно окреп, мои мышцы стали очень даже рельефными, так как питание мое было, мягко говоря, диетическим. Меробс поражался моей работоспособности, когда заставал меня, обливающегося потом на каком-нибудь тренажере, для него такой проблемы не стояло, он ведь был больше роботом, чем живым организмом. Я же радовался, что таким образом могу немного занять себя в той череде однообразных дней. Единственной отдушиной были наши кусты. Здесь мы с Меробсом часто встречались. Я окучивал землю и поливал кусты водой. Мы облагородили те самые контейнеры, куда насыпали землю с Планеты Демиургов и посадили наши ореховые кусты. Те уже распрямили поникшие, после пересаживания ветви и листья, теперь мы с благоговением смотрели на эти стволики, ветви и листья, а уж сами орехи вызывали в нас божественный трепет. Это ведь было все, и еда, и вода, и энергия. То есть то, что позволяет нам жить. Искин мог бы обеспечить нас необходимыми продуктами питания, синтезируемыми в его чреве, но нам приятно было чувствовать себя независимыми, хотя бы в вопросах еды и воды.

Месяца через два со мной на связь вышла Афродита. Она, как только мы стартовали, перестала со мной общаться и погрузилась в какие-то размышления. Я ей не мешал. Обещал предоставить жилье, для ее сознания или души, вот и предоставил, но никто же не заставлял меня быть навязчивым собеседником. Захочет пообщаться, милости просим, если мне что-то нужно будет узнать, то я обращусь к ней, а раз сейчас она занята, так пусть и побудет в тиши своих размышлений. Так что выход на связь Афродиты был для меня некоторым шоком, о чем я и сказал ей. Та смутилась и призналась, что очень сильно увлеклась одной идеей, поразмышлять над которой ей не удавалось очень долгое время. Конечно, можно было подумать о ней в той самой капсуле, но там было очень неуютно и, если честно, то страшно. Умирать никому не хочется, если еще нормально не пожил на свете.

Наш диалог постепенно перешел к тому, куда мы летим, я пояснил, что в свое время наткнулся на карту прохода через соединительный рукав между вселенными, так что мы направляемся к входу в него. Афродита попросила показать ей карту, может она чем-то сможет помочь. Я прервал тренировку и, помывшись, стал одеваться перед большим зеркалом в раздевалке. Афродита хмыкнула, а я смутился, так как перед зеркалом стоял абсолютно голым. Она ведь могла смотреть на мир моими глазами, а значит, я сейчас выгляжу несколько фривольно. Отодвинувшись так, чтобы не отражаться в зеркале, я закончил одеваться и направился в рубку. Там, выведя на экран снимки макета прохода, стал поочередно прокручивать их. Наконец Афродита подтвердила, что все прекрасно рассмотрела, так что ей нужно немного подумать. Я не стал возражать, а отправился к своему кусту, чтобы просто посидеть в тиши и ни о чем не думать. Созерцание настолько успокаивало меня, что я полностью восстанавливался после тяжелых физических нагрузок.

Дня через два Афродита связалась со мной. Ее мысли были напряжены, в общем, я это как-то чувствовал. Оказалось, что и у Афродиты никакой конкретной информации об этих рукавах нет. Просто с детства им вдалбливали, что соваться туда, равносильно смерти. Сущность выживет, тело погибнет, и ты будешь висеть в пустоте до тех пор, пока сознание не потухнет, то есть несколько сотен тысяч веков. Сознание без тела не может долго существовать, оно просто растворяется в окружающем мире без защитной оболочки. Основные подводные камни в этих рукавах, это диффузия пространства и времени. В рукаве существует граница перехода из одного измерения в другое. Физические параметры двух разных вселенных давят друг на друга и встретившись посредине в рукаве, создают каким-то образом зону перехода. Это своеобразная нейтральная полоса. Как поведут себя наши тела, сознание, энергия в наших телах, непонятно, но к этому нужно быть готовыми. Афродита напомнила мне, что если бы она была в своем теле, то ни за что не сунулась бы туда. Висеть в пустоте растворяясь в пространстве, это еще хуже, чем просидеть несколько веков в капсуле сжатой до каменного состояния. Я не стал спорить, так как мне не нравилось ни то, ни другое, но по-другому попасть в соседнюю вселенную не было никакой возможности. Вот, кстати, интересно, а почему меня не оставило в моей вселенной? Почему выкинуло в другую, в этом что, есть какой-то сакральный смысл? Афродита успокоила меня, объяснив, что изредка так бывает и не только со смертными, но и с такими долгоживущими сущностями, как теолофиты или демиурги. Видимо природа, таким образом, дает возможность вселенной развиваться, используя знания и умения, вновь появившихся особей, заставляя их проявлять свои новые, для этих мест, качества, умения или знания.

.21. Глава 21.

* * *

Чтобы занять себя чем-то, но не бесполезно, я стал вспоминать виденный мною макет соединительного рукава. Мне казалось, что я смогу разглядеть там то, что на фотографиях передать невозможно. Я ведь видел его объемно, а фотография может передать только плоское изображение. Мои воспоминания растянулись на часы. Я вспоминал каждый миг, когда был рядом с макетом, что делал, как смотрел на макет. Через два дня я не мог отделаться от мысли, что я что-то пропустил в уже просмотренном. Идея была настолько навязчивая, что я вернулся назад и начал вспоминать все заново. Повторные воспоминания не дали ровным счетом ничего, я все знал заранее, чем закончится этот эпизод, а чем, этот. От досады я взвыл и это, видимо, зацепило Афродиту. Та поинтересовалась, что за бурное проявление эмоций. Пришлось рассказать ей, в чем дело. Афродита еще раз предложила просто вспомнить то, что я уже два раза просмотрел. Я, не напрягаясь, стал прогонять в голове все то, что уже надоело до одури. Если раньше я мысленно останавливал моменты, которые меня могли заинтересовать, то теперь сюжеты с участием макета просто проплывали в голове, как облака на небе. Неожиданно Афродита напомнила о себе. У меня даже часть сюжета отложилась в голове, как я поднимаю голову от стола, как будто я пытался посмотреть путь внутри макета, а ведь точно, я, вывернув голову неимоверным образом и скосив глаза, заглянул как бы через весь макет на уровне столешницы. Меня еще поразило, что то, что я увидел представляло собой почти трубу, только более точно рассмотреть все мешала моя голова. Глаза не могли опуститься еще ниже, а вот у хозяев, видимо, могли. То есть мы должны заходить в рукав не в середине того изображения, которое получилось на фотографии, а в районе плоскости столешницы, тогда мы попадаем в некий тоннель и если, как говорит Афродита, там есть участок где смешиваются все параметры, то нам нужно на скорости проскочить его. Корабль имеет массу, достаточно большую, чтобы не остановиться в этом хаосе, а прорвать ткань хаоса и вырваться на участок, где действуют пусть и иные, но законы другой физики. То есть пусть появится другое время, другое пространство, станет накапливаться и расходоваться другая энергия, придут в движение молекулы и вся та заумь, которая делает человека, человеком, технику, техникой. Главное, это чтобы наш корабль не развалился в этом хаосе.

Афродита попыталась остудить мой пыл. Она напомнила мне, что теолофиты, влетев в такой рукав, просто перестают существовать, а ведь теолофита не так-то легко уничтожить, вот и получается, что мы влетим, и что будет дальше, никто предсказать не может. Но я уже загорелся идеей, мне нужно было обсудить это с Меробсом и искином корабля. Я рванул искать Меробса, все же здесь следовало воспользоваться голосовой речью, чтобы аргументированно доказать, как нам поступить в том самом рукаве. Когда я, мысленно призывая Меробса, наткнулся на него в одном из коридоров, примыкающих к рубке, то заявил ему, что у меня есть план. Я готов его обсудить с моими партнерами, искином корабля и им. Для этого желательно, чтобы мы все могли одновременно пообщаться, а так же использовать какие-нибудь наглядные пособия, чтобы можно было ткнуть во что-то пальцем, или физически измерить расстояние, пусть и в масштабе. Меробс на пару секунд выключился из нашего диалога, а потом потащил меня в рубку. Я, честно говоря, тоже несся в нее, так как по логике вещей, все сходится в этом месте.

Вскоре мы сидели в креслах пилотов и смотрели на трехмерную модель макета рукава, которую смастерил в своих электронных мозгах искин. Здесь было все, даже бортики стола. Вот теперь я, весь дрожа от нахлынувшего на меня азарта, попросил убрать бортики стола. Миг, и часть того, что мы видели на экране, исчезла. Я пояснил обоим, что копаясь в своих воспоминаниях, наткнулся на то, как я заглядывал в этот рукав, положив голову прямо на плоскость столешницы. Тогда мне то, что я увидел, никак не помогло осознать, что же я вижу перед собой, а впоследствии я забыл об этом инциденте. Но вот сейчас я понял, что путь проходит как раз по плоскости стола, а не выше. Однако нас всех приземлил искин, пояснив, что он уже просканировал ближайшее пространство и нигде не увидел ничего похожего. А ведь мы должны увидеть вход в рукав, пусть дальше путь не просматривается, но начальные точки, то есть звезды или планеты должны быть видны в окружающем нас пространстве. То есть, или одна сторона макета, или другая, должны сейчас разворачиваться перед нами в пространстве, пусть еще удаленном от нас, но уже угадываться как знакомые яркие точки звезд или более тусклые, планет.

Мои мозги работали, как хороший компьютер. Я предложил свести в пространстве крайние нижние точки на макете так, чтобы образовалась труба. Пусть наш путь слегка сдвинется в пространстве макета, но может, тогда мы узнаем очертания скопления звезд и планет. На экране началась трансформация макета, и вскоре перед нами оказалось деформированное изображение макета рукава, действительно приняв такую форму. Неожиданно искин сообщил нам, что теперь он может сопоставить некоторые точки макета со звездной картой этой части вселенной. Я заорал, "Ура!", а Меробс воинственно поднял хвост. Нужно было развивать наступление на эти отсталые механизмы, и я торжественно сообщил им, что раз карта прохода у нас есть, то у меня имеется информация о том, что примерно на середине пути нас ждет что-то вроде ловушки. Во всяком случае, там гибли некоторые представители рас, которые блуждают по вселенной, например, такие как теолофиты. Оба моих собеседника насторожились, и прозвучал вопрос, откуда я это знаю. Я включил дурака, и проникновенно сообщил им, что не знаю, вот всплыло в мозгах и все. Но зато я могу предположить, что когда мы, на малой тяге будем продвигаться в рукаве, то может так случиться, что мы попросту застрянем в нем, когда наша накопленная энергия начнет исчезать, а вырабатываемая, перестанет вырабатываться. В этот момент нам может помочь только такая нейтральная составляющая, на которую не сможет повлиять ничто, это инерция нашей массы. С ней тоже произойдут изменения, но двигающееся тело большой массы невозможно мгновенно остановить. Просто нет во вселенной такой силы. Мы потеряем значительную часть массы, но не всю, а, следовательно, может проскочить опасный участок, тогда в действие вступят иные законы, но самое главное, мы им будем подчиняться, у корабля появится масса, энергия начнет восполняться и накапливаться, да и то же самое произойдет в наших телах. Самое опасное, что нас может поджидать, это потеря разума искина. Вся его мыслительная деятельность напрямую связана с потреблением энергии, а вот ее, какое-то время не будет. То есть мы имеем обнуленную систему, которая каким-то образом должна восстановить себя. Если у искина имеется возможность заново восстановить себя, то будем считать, что этой проблемы нет, а вот если нет, то нужно придумывать, как обойти эту проблему. У меня на родине для этой цели используют носители информации, не потребляющие энергию, всякие компакт диски, флешь память, подойдут даже жесткие диски, кроме того имеются всякие ПЗУ где информация записана непосредственно на сам кристалл. Вся проблема в том, что кто-то должен запустить процесс восстановления системы. Грубо говоря, кто-то должен включить рубильник, подающий питание в систему. Я даже представил такой рубильник с различными наклейками, типа, "Не включай! Работают люди", "Стой! Высокое напряжение", изображение с бьющей в череп молнией и парой скрещенных под черепом костей, по-моему, искина даже передернуло всего от таких картинок, да и Меробс почувствовал себя весьма неуютно. Искин предложил не транслировать больше такие картинки, а дать ему возможность подумать. Курс на точку входа в рукав он уже рассчитал и корабль сейчас меняет курс, чтобы войти в рукав под нужным углом. Если будет необходимо разогнать корабль, то это будет сделано гораздо позднее, то есть непосредственно перед самым входом в рукав.

.22. Глава 22.

* * *

Дней через шесть, прямо во время моей тренировки, зазвучал зуммер, и по громкой связи корабля нас обоих вызвали в рубку на совещание. Я, в этот момент плавал в бассейне, так что мне пришлось срочно вытираться и переодеваться, не сидеть же в кресле голым, или с мокрыми штанами. Так что я слегка запоздал и застал окончание диалога Меробса с искином. Мне почудилось, что искин пребывает в истерике. Видимо он не может просчитать ситуацию, о которой у него очень мало данных. Его ошибка может обернуться его же смертью. Для нас это тоже не приемлемо, так как именно искин управляет кораблем, да и всеми системами жизнеобеспечения.

Когда я вошел, то искин несколько приободрился, во всяком случае, он попросил меня сообща с ним и Меробсом подумать над очень не простой ситуацией с возможностью потери искина корабля. Я заверил его, что тоже обеспокоен этим и постоянно думаю над вариантами разрешения этой задачи. Пока в голову приходит только то, что искин должен сдублировать себя на несколько видов носителей. У меня на родине есть поговорка, что не следует все яйца держать в одной корзинке. Я бы отдал предпочтение каким-нибудь твердотельным носителям информации, причем желательно иметь и несколько видов таких носителей. Кто знает, как поведут себя некоторые материалы при пересечении границы вселенных. Кроме того, я действительно думаю, что желательно полностью обесточить все системы корабля перед пересечением, так называемого экватора рукава, не исключено неправильное срабатывание некоторых датчиков в иной для себя среде. Будет лучше, если мы будем просто, как кусок булыжника, летящий в пространстве.

Меня заставили еще раз, более подробно рассказать, какие носители информации используются на моей родине. Я решил, чтобы было понятнее, то начать с того, что передача информации всегда была востребована, что узелковые, что папирусные письма. Позже почтовая служба римской империи, а еще позже обыкновенная почтовая служба по всему миру. В этот период возникают попытки передачи и другого вида информации, например звука. Колебания звуковых волн передавались через подвижное механическое соединение на иглу, которая царапала, покрытый воском цилиндр. Затем такой цилиндр отливали в металле и при обратном процессе, специальная мембрана позволяла воспроизводить записанные звуки. Мир развивался, развивались и направления информатики. Звуки, это была в основном музыка, уже массово тиражировались на виниловые круглые пластинки, где звуковая дорожка располагалась по спирали. Появились и средства воспроизведения этих пластинок, патефоны и граммофоны. Но эта информация носила в основном развлекательный и личный характер. Вскоре делаются попытки создать вычислительную технику. Вычислительные машины использовали бинарную систему, это простейшие элементы информации, такие как "нет" и "да", позже их заменяют цифры, причем тоже простейшие, это ноль и единица. Ну, не буду вычислительной системе рассказывать, как строилась вычислительная система, но вот кое-какие этапы развития переносной информации она прошла. Вначале, для переноса информации с одной вычислительной машины на другую были использованы перфокарты. На тот момент система была уже восьмеричная. На бумажной перфокарте была расположена матрица восемь на восемь, в которой пробивались дырки на пересечении нужных цифр. Специальное устройство считывало эти дырки, и информация оказывалась в другой машине. Следующий этап совпадает с развитием звукозаписывающей индустрии. Там придумали записывать и держать звук на магнитных лентах. Это была тонкая пластиковая лента, покрытая окисью железа. Электромагнитные колебания могли быть записаны и воспроизведены. В вычислительной технике быстро отказались от ленточных магнитных носителей, так как механизм протяжки такой ленты был капризным, а информация не должна была теряться и тогда в ход пошли магнитные диски. Хранить информацию стало надежней, но не на много. Сами носители со временем размагничивались и информация терялась. На помощь опять пришла звукозаписывающая индустрия, и появились компакт диски, на которых информация прожигалась на специальных пластиковых дисках, покрытых светоотражающей пленкой. Сама запись и воспроизведение делалось специальным лучом света сфокусированным через оптическую линзу и прошедшим через кристалл красного цвета, а затем еще более спрессованным электромагнитным полем, такой луч получил название лазерный. Одновременно с этим появилась передача информации с одной вычислительной машины на другую через проводное соединение, опутывающее всю планету. Впоследствии это направление развилось в специальную глобальную информационную систему, опутывающую весь мир как паутина. Ее так и прозвали глобальной паутиной, второе название, которое больше прижилось, международная сеть, а попросту интернет. Но все равно, потребность в локальных носителях информации оставалась, так как были места, где такая глобальная сеть не была подключена, да и другие причины тоже присутствовали. Последние, известные мне средства переноса информации, представляли специальные флешь накопители. Информация записывалась на информационный кристалл электрическими импульсами и так же считывалась. Имелась возможность стирать и записывать заново. Эта система работала напрямую с вычислительной машиной через специальный универсальный порт, что повышало надежность записи и считывания информации, само устройство было маленьким. В исключительных случаях ставилась система запрета перезаписи, чтобы информация оставалась нетронутой. Параллельно велись исследования записи информации на биологических носителях, но пока дальше исследований дело не зашло.

А так, основной принцип, это оцифровать информацию, и в таком виде записать ее на подходящий носитель, если необходимо, то уплотнить информацию с помощью специальных программ архивирования. Естественно, что раз есть система записи, то должна быть и система считывания, желательно, чтобы это была универсальная система. Оцифровывалось все, в тексте каждый символ получал определенный код, в картинках каждая точка получала несколько характеристик, ее положение относительно одного из углов экрана, ее цвет и яркость. Такие картинки требовали много места и тогда их тоже стали сжимать, убирая часть изображения, не воспринимаемое глазом человека. Это использовалось только для отображения на экране, если картинка должна была перенестись на бумагу, то для этого использовали полную информацию об этой картинке. То же самое сделали и с видеоизображением.

Искин приободрился, оказалось, что огромное количество информации как раз и представляют такие картинки. Это отдельные участки космоса, планет, какие-то чертежи и фотографии, кроме того его заинтересовала система сжатия информации. Оказалось, что все эти картинки как бы просто прикреплялись к основной информации. Это напоминало файлы, прикрепленные к электронному письму, только не в виде файлов, а в виде пленки с видеозаписью которые выводились на отдельный экран. Эдакое электронное и вещественное хранение информации. Он разорвал с нами контакт и погрузился в какие-то исследования. У нас было еще около пары месяцев, так что за это время он должен был создать новую систему хранения информации и своего ядра. Разработать технологию свертывания и восстановления своего я.

В течение месяца мы постоянно получали периодические отключения энергии, гасли приборы и освещение. Самые страшные вещи происходили в рубке. Паука искин полностью подчинил себе, и теперь очень часто можно было наблюдать того, разбирающего часть внутренней обшивки, собирающего ее или просто спешащего к новому месту внесения каких-либо изменений в электронной начинке корабля. Такие же изменения претерпели и космические катера, и наш челнок. Я успел забрать небольшой мешочек с орехами и уложить его в моей каюте. Кто знает, может я больше не смогу попасть на борт нашего челнока. Немного поразмыслив, я приволок еще один мешочек и засунул его в щель, за одним из агрегатов внутри рубки. Если уж готовиться к чему-то плохому, то нужно готовиться всерьез.

.23. Глава 23.

* * *

За время молчания искина два раза была объявлена тревога. Мы с Меробсом, как и положено, в ускоренном темпе отправлялись к месту аварии. По инструкции один двигается к тревожной зоне внутри корабля, а другой снаружи. Так вот, один вызов был действительно серьезным и я два часа проторчал в открытом космосе, заделывая пробоину в корпусе корабля. Второй раз вызов был ложным. Что это было мы так и не узнали, толи искин, таким образом, развлекается, толи его манипуляции со всеми системами корабля оказались на грани фола? Я воспринял ложный вызов как своеобразную тренировку и не обратил на это никакого внимания. Ну, слетал я наружу, ну, убедился, что все нормально, а вот Меробс обиделся на искина. Целую неделю игнорировал его, хотя тот и не лез к нам со своими идеями по прохождению ожидаемого экватора рукава, но на словах, Меробс ни за что не будет выполнять то, что нас попросит сделать искин, даже если мы будем уже на самом экваторе рукава.

Кстати, слово экватор они получили от меня. Сначала искин не понял, о чем идет речь. Для него такой термин был применим только к планетам. Я ему на пальцах объяснил, что полюса, это удаленные крайние точки или части хоть чего, а вот экватор подразумевает середину того самого хоть чего, как ни странно, именно между полюсами.

Я в их электронные перепалки не вступал, моя задача была, максимально подготовится к встрече с тем самым неизвестным, что ждет нас в том самом рукаве. Я был уверен, что просто так мы его не проскочим, не зря теолофиты боятся влетать туда, они живут долго и естественно накопили богатый статистический материал по прохождению соединительных рукавов. Я четко помнил, что Афродита говорила о них во множественном числе. Видимо это один из обязательных атрибутов любой вселенной. Я часто приходил в рубку. Посижу рядом со своим кустом, полью его и соседний, протру листики мокрой тряпочкой, взрыхлю землю, а потом иду в рубку. Это уже стало ритуалом. Там я пристально рассматривал ту часть вселенной, где виднелись крупные небесные тела, очень похожие на те, что я видел на макете рукава в найденном мной корабле на Планете Демиургов.

Наконец, по истечению еще десяти дней, с нами заговорил искин, Меробс к тому времени уже перекипел и теперь с интересом выслушивал то, что нам рассказывал искин. А рассказывать было что. Оказалось, он полностью изменил свою систему. Почерпнув в моих рассказах интересные вещи, которые можно применить к себе, он, после некоторого количества экспериментов, остановился на оптимизации основного ядра и создании программного обеспечения и оборудования для оцифровки того медиа массива, что хранился в базах данных искина и специальных хранилищах дополнительных материалов. Когда все работы были закончены, то искин поразился, какой объем свободной памяти у него получился. Благодаря маленькому объему той информации, которую нужно сохранить, он разработал целый ряд твердотельных накопителей информации. За основу были взяты мои воспоминания, так что появились местные компакт диски, и устройство записи и считывания для них. Флешь накопители с возможностью многократного нанесения на них нужной информации. Искин уже успел сделать свою копию и через пару дней хотел попробовать смоделировать ситуацию, когда он должен будет сознательно выключить себя и затем, используя таймер, включить свое восстановление. Если ничего не получится, то мы с Меробсом должны будем проделать все это вручную.

В назначенный день и час, весь корабль замер. Таймер тикал, отсчитывая, положенные пять минут, а мы ждали, что же произойдет, и как долго будет происходить восстановление нашего дорогого искина. У меня чесался язык, сообщить искину, что никакой таймер ему не поможет, ведь если там нарушаются параметры пространства и времени, то о каком таймере можно говорить? Он, может, и сработает, но, с одинаковой долей вероятности, как через пару секунд, так и через пару тысячелетий. Но пока мы ждали, когда же случится чудо. Наконец по включению света мы определили, что начался процесс восстановления. Не прошло и минуты, а наш искин был с нами. Эти два электронных балбеса радовались. Я попытался их остановить и вразумить, но эти две консервные банки с мозгами решили, что им теперь, море по колено. Для себя я понял, что там, где все можно обсчитать и спрогнозировать, им нет цены, а вот там, где все расплывчато и нет конкретики, то лучше руководствоваться человеческим мозгом. Он может найти связи там, где электронные мозги просто ничего не увидят. Ладно, главное, что я здесь, и если его хваленый таймер поторопится или опоздает, то всегда есть я, который подойдет своими ногами и включит то, что должно быть включено. Единственное, что я посоветовал сделать искину, это поместить одну из его копий в другую среду, может это и спасет его. Самое простое, что напрашивалось, это использовать воду. Нам следовало изготовить или найти плотный бак с крышкой, в который мы нальем воду до краев и опустим в него диски с копией искина. Может я и параноик, но дополнительная защита не повредит. Искин, хоть и не возмущался, но приступил к этому проекту весьма неохотно. Так что мне самому пришлось искать такой контейнер, наливать в него воду до краев и, только после этого искин соизволил передать мне свою копию. Паук, что притащил мне эти диски, брезгливо положил их прямо на пол и убежал по своим или искина делам. Типа крутись, как хочешь. Ну, мы люди не гордые, я поднял с пола стопку плотных металлизированных дисков и прямо так, стопкой, погрузил их в контейнер для пищевых отходов. А что, контейнер, как контейнер, зато плотная крышка, из-под которой не просачивается вода.

На примете у меня было еще два таких контейнера, решил организовать хранилища в масле и каком-нибудь геле. С маслом проблем не было, подобная жидкость использовалась в трущихся деталях корабля, а вот с гелем предстояло повозиться, так как нужно было просить искина сделать такое вещество. Он, нужное ему где-то синтезировал и затем, такая вещь оказывалась на корабле. Мне и нужно-то было всего литров десять что масла, что геля. Оба вещества, если потом необходимо, можно будет использовать по назначению.

Прошло не более восьми дней, когда нам с Меробсом было сообщено, что корабль встал на нужный курс, теперь мы начнем постепенный разгон, так что время до встречи с рукавом значительно изменится в сторону уменьшения. К тому времени я заполнил оба контейнера тем, что мне дал искин. Масло было похоже на машинное масло, но совершенно без запаха, а вот гель! Видимо мы не так поняли друг друга, это была субстанция, напоминающая маргарин, а запах от нее шел такой, что я вынужден был работать в скафандре. Как бы там ни было, а все три контейнера я упаковал поближе к себе. Предлагал искину организовать подобное у него в хранилище, но надо мной посмеялись, предложив синтезировать еще один контейнер и заполнить его моими отходами. Вот ведь сволочь, связался со мной и стал очень уж ехидным. Откуда это все берется в электронных мозгах, непонятно. Ладно, хорошо смеется тот, у кого три запасных контейнера с расплющенными мозгами этого гада. Меробс в наши перепалки не лез, а о чем-то усиленно размышлял.

.24. Глава 24.

* * *

Оказалось, что и Меробсу ничто человеческое не чуждо, а именно, ему хотелось жить. Видимо он просчитал вероятность неблагоприятных ситуаций в этом прохождении рукава и пришел к выводу, что и ему следует себя обезопасить. Из разговора выяснилось, что он хочет сделать копию своей памяти, а еще лучше, полный бэкап самого себя. Я покрутил пальцем у виска и поинтересовался, как он это себе представляет. Оказалось, что очень даже представляет. Он решил не идти по пути искина, а выдернуть свой бэкап тогда, когда подключиться своим сознанием к искину, вот тот пусть и сделает копию Меробса на твердотельном носителе. Тогда и восстановить его можно будет так же. Я ничего не понимал в таких вещах. Сам я был далек от таких проблем. Просто как любой человек из моего мира, который хоть раз заходил в интернет или держал в руках смартфон, я имел поверхностное представление о сохранении информации. С другой стороны, последняя воля отправляющегося в рукав, должна быть выполнена. Я дал согласие и предложил ему сделать точно такие же копии, как и искин. Мне он должен принести три свои копии, и я их помещу рядом с копиями искина. Тут у Меробса возник законный вопрос, а почему искин сам не хранит свои копии. Я попытался донести до сознания Меробса, что мы летим в неизвестность, и если там творится хаос со временем, пространством и энергией, то не исключено и повреждение даже твердотельных носителей. Может, такое повреждение и не будет заметным, но вот прочитать информацию может не получиться, и что тогда делать? Лететь на этом корабле как на лодке без весел, отталкиваясь от ближайших звезд и планет каким-нибудь шестом. Мы даже на челноке не сможем улететь, потому что их мозги будут стерты вместе с мозгами искина. Вот я и предложил искину поместить свои копии в различные среды для большей вероятности сохранения. Тот отмахнулся от меня, но три свои копии дал, вот я их и поместил, одну в воду, вторую в машинное масло, а третью в созданный искином, по моей просьбе, гель.

Меробс все понял и, засуетившись, понесся к искину. Все-таки своя рубашка ближе к телу, а вот мне себя скопировать было некуда. Я, самое слабое звено в этом походе. Можно было, конечно, рассказать искину о том, что следует взять часть моего биологического материала, волосы например, и впоследствии вырастить новый биологический объект. Но ведь это буду не я, так что мне ничего, в плане сохранения меня как личности, не светит. Или пан, или пропал. Для себя решил просто не спать все это время, а стараться удержать свое я и постоянно контролировать его. Больше мне себе предложить нечего. Если у искина или Меробса вероятность потери себя приближается к десяти процентам, то у меня пятьдесят на пятьдесят. Лучше бы это было как в анекдоте, когда мужик торгует пирожками с рябчиком. Его спрашивают, - и что, в пирожке только мясо рябчика?

Да нет, - отвечает тот, - еще конина есть.

И в какой пропорции?

Так пятьдесят на пятьдесят.

Это как, - опять интересуются у него?

Ну, как, как? Очень просто, один рябчик, одна лошадь.

Но в моем случае или выживу нормальным, или нет, вот и все пятьдесят на пятьдесят.

Архивация и изготовление копии Меробса у искина не заняла много времени. Видимо, мощности его вычислительной системы огромны, да это и понятно, попробуй обслуживать такой огромный корабль, следить за всем, да еще и выжить на протяжении огромного количества времени. Когда Меробс принес мне все три копии, то не отходил от меня ни на шаг, волновался, правильно ли я уложил его диск, не перепутаю ли я его с диском искина. Я пошутил, что никак не помечал диски, так что возможно, что при распаковке копии я перепутаю диски и в результате, Искин будет наполовину Меробсом, а Меробс тогда, соответственно, наполовину искином. Что тут началось, мех орал, что я ненормальный, что диски очень похожи друг на друга, что он не хочет терять часть себя, даже если в него вольются знания искина. Наконец я успокоил его и пояснил, что я не просто опускал его диски в контейнер, повесив на веревочку, а то что эти веревочки привязаны к дискам, и все они различаются по цвету. У дисков искина красные веревочки, а вернее проволочки, которые я насобирал в нашем челноке, а у Меробса синие. Тот, благо, что имел биологический мозг, поинтересовался, почему такие цвета. Как бы поехиднее ответить, ведь я просто нашел два мотка в ремонтном комплекте, и просто их использовал. Оба цвета контрастные, так что не ошибемся, хотя, если измениться мое цветовосприятие, а это запросто может произойти, как и у тех, кто погружается на большую глубину. У нас здесь может оказаться схожая ситуация. Забыв, что хотел поехидничать, я стал поочередно вытаскивать диски из контейнеров и завязывать проволочки замысловатыми узлами для каждого электронного индивидуума отдельно. Теперь точно не перепутаю. Когда я закрыл крышку последнего контейнера, то Меробс вздохнул облегченно. Можно подумать, что он открывал крышки, вытаскивал диски, вязал на них узлы, а я стоял и прохлаждался. Нет, эти электронные и биоэлектронные создания меня достанут. Ведь не один не спросил, Бес, а почему ты себя не копируешь? Может тебе чем-нибудь помочь? Нет, ни слова, только и беспокоятся о своих мозгах. Одним словом, паразиты.

Между тем, вход в рукав неумолимо растягивался по экрану, каждый день я отмечал, что крайние звезды все больше и больше сползают к краю экрана. Мне стало интересно, а ощутим ли мы что-нибудь, когда влетим в ту самую плоскость, которая образуется тремя начальными звездами, обозначающими начало рукава. На макете они находятся в одной плоскости, перпендикулярной основному пути в рукаве. Я даже представил, как мы продираемся сквозь какую-то пленку, закрывающую вход в этот своеобразный тоннель. Подсознательно, сам не замечая за собой ничего такого, я таскал в рубку какие-то предметы, которые, как мне казалось, смогут помочь мне преодолеть одиночество и отчужденность в момент, когда мы будем каждый сам за себя. Я уже давно понял, что среди биоэлектронных попутчиков, лучше рассчитывать только на самого себя. Как бы плотно я не был занят, но на физические тренировки я всегда находил время. Чем лучше у меня будет моя физическая форма, тем легче и дольше я смогу переносить те неудобства, которые создаст нам соединительный рукав. Вот и сейчас, закончив пялиться на экран, отправился в бассейн. Мое сознание понимало, что вскоре я буду лишен всего того, к чему привык. Скорее всего, пропадет гравитация, пусть и искусственная, но она, все же позволяет воде быть в бассейне, а не летать по кораблю в виде огромных пузырей. Раз появится состояние невесомости, то тяжести поднимать не получится, но вот тренажеры с сопротивлением будут так же эффективны, как и сейчас, единственное, что придется себя пристегивать или привязывать к самому тренажеру.

.25. Глава 25.

* * *

Последняя неделя перед входом в рукав была какая-то дерганная, то вдруг искину приспичило провести учения по тушению пожара в носовой части корабля. Затем он провел краткий инструктаж о нашем поведении при выходе корабля из критической зоны. Индикатором должно послужить дежурное освещение. Оно работает автономно, независимо от искина. Как только мы обнаружим, что аварийное освещение появилось, а искина с нами нет, то следует пытаться восстановить его копию с одной из архивных копий. Так как только три копии искина хранятся у меня, а остальными заведует искин, то получается, что мы можем надеяться только на доступные мне копии. Я хотел напомнить им, что если искин не в адеквате, то такое же состояние, скорее всего у Меробса, так что ему слушать эти наставления ни к чему, так как он будет прибывать в нирване вместе с искином. Из вышесказанного получается, что самое слабое звено их команды, является последней надеждой их возрождения. Сумбурненько, но так и есть. Где-то за день до входа в горловину рукава искин спросил меня, где я храню свою копию, на случай если нужно будет восстанавливать не их, а меня. Мне пришлось признаться, что копировать разум биологических объектов у меня на родине пока не научились. Могут, вроде бы вырастить новое тело из нескольких клеток взятых от моего предыдущего тела, но это будет совершенно другая личность. Так что я как бы лечу в этот рукав безо всякой страховки. Искин заткнулся и дальше, до самого входа в рукав ко мне не обращался.

Мы вломились в горловину рукава как-то буднично. Просто искин сообщил, ни к кому конкретно не обращаясь, что корабль пересек плоскость входа в рукав. Искин отстрелил вперед небольшой зонд, нашпигованный аппаратурой и датчиками по самую маковку. Как только с зонда придет подтверждение того, что структура пространства меняется, то тут же будут полностью выключена энергия корабля, а так же самого искина, и дальше наш корабль будет лететь по инерции, как и выпущенный вперед зонд. Если повезет, то зонд мы подберем, как только сможем включить двигатели корабля и догнать улетевший вперед комплекс диагностической аппаратуры. Он, получив небольшое ускорение при старте, все время будет увеличивать разрыв, так как его начальная скорость немного выше скорости корабля. Все же план с зондом гораздо лучше того, который придумал я, когда предложил отключить двигатели, едва мы войдем в начало рукава и лететь через весь рукав по инерции. Сейчас мы, какое-то время можем слегка корректировать курс корабля, если его начнет стаскивать куда-нибудь в сторону. А такое вполне возможно, так как мы будем пролетать около четырех крупных толи планет, толи звезд. На макете я так и не разобрался, кто есть кто. Искин уже давно все знает, но нам не говорит. Может быть и правильно, меньше знаешь, крепче спишь. Насчет спишь, я перетащил свою постель в рубку и, выбрав место в небольшом закутке, расстелил ее прямо на полу. Все, теперь я готов встретить неприятности рукава во всеоружии.

Дни проходили за днями, а мы все летели внутри рукава. Теперь, наблюдая ориентирные точки рукава изнутри, смог сам себе признаться, что ничего не вижу, а точнее, не узнаю наш путь. Одно дело, смотреть его на макете, и совсем другое, пытаться разглядеть отсюда, прямо с проходящего через рукав маршрута. Мое внутреннее чутье подсказывало, что к проблемному месту мы подойдем дней через пять, а вот когда выйдем, такой информации ни у кого не было, даже такой расплывчатой, как у меня. Я судорожно просчитывал, что еще мне может понадобиться при пересечении экватора рукава. Мысли скатывались к каким-то монстрам, которые будут вылезать из темных закутков нашего корабля и постараются нас уничтожить. Время еще было, так что я нашел подходящий брусок железа и, отправившись к синтезатору, вложил в его пасть исходный материал, а на выходе задал получение слегка изогнутой сабли и нескольких метательных ножей. Ввод информации осуществлялся из головы потребителя прямо в мозги синтезатора, так что тот мог приготовить все, что угодно, улавливая даже воспоминания о вкусовых ощущениях, если речь шла о пище. Вот и сейчас я получил, что-то типа катаны, а метательные ножи вообще представляли собой слегка обточенные куски металла. Следующим этапом я изготовил перевязь с ножнами для сабли и ножей. Все было подогнано под меня, и я решил с оружием не расставаться. Мне даже пришла в голову одна мысль, ведь как можно сражаться в космосе, а тем более на космическом корабле? Стрелять нельзя, так как пуля может просто пробить корпус корабля и начнется утечка воздуха. Следовательно, оружие должно быть таким, как сабля или нож, оно смертоносно, может вскрыть защитную одежду космонавтов, а если это какая-нибудь тварь, то пробить кожу и добраться до жизненно важных органов. В общем, оставшиеся дни до входа в экваториальную часть рукава я оттачивал свое владение этим оружием. Ножи метал из разных положений в мягкий матрас, который раздобыл в соседней каюте. С саблей было немного сложнее, так как сами удары оттачивать было не на чем. На том самом матрасе, в который метал ножи, поупражняться не получилось, так как тот просто разваливался на части от моих ударов, и я рисковал остаться без мишени для метания ножей. Подумав немного, я решил изготовить еще одну перевязь, но для скафандра, а для тренировок с саблей, изготовил такую же, но тупую. Больше того, мне пришло в голову, что если уж и проходить экватор рукава, то делать это лучше всего в скафандре. Шлем не буду одевать до последнего, а там видно будет. Думаю, что пара минут у меня будет, а за это время я, в последнее время, успевал впрыгнуть в скафандр и накинуть шлем, так что с каждой минутой у меня росла уверенность, что я все делаю правильно, и мои приготовления однозначно помогут мне спасти свою жизнь.

Кроме обзорного экрана было еще одно место, откуда можно было смотреть на окружающий нас мир безо всяких посторонних приспособлений. Это было место пилота при ручном управлении кораблем в аварийном режиме. Само помещение представляло собой, своеобразный колпак из толстого прозрачного материала, внутри стояло кресло пилота, и были выведены сдублированные средства управления кораблем. Меня это место прельщало тем, что я мог смотреть на мир без посредников, только мои глаза и толщя прозрачного пластика, заменяющего стекло. Никаких искажений того, что видят твои глаза через этот пластик. Это место было соединено с основной рубкой специальной шахтой, куда ты просто прыгал. Она была выполнена так, что ты как бы проваливался в колодец, а в самом конце тебя тормозила какая-то сила, толи встречный поток воздуха, толи какой-то энергии. Короче тормоза работали, а это главное. Я поинтересовался у Меробса, будет ли это работать, когда искин отключится. Оказалось, что будет, так какэлектроника включалась от того, что ты пересекал какие-то датчики, а вот если отключится энергия то, естественно, потеряют работоспособность все те механизмы и приспособления, что разбросаны по кораблю для облегчения жизни и работы экипажа и пассажиров. Значит те пять метров, разделяющих основную и вспомогательную рубку, я буду лететь в этой трубе, а потом жестко приземлюсь прямо в потолок любого из помещений. Конечно, скорее всего, мы будем находиться в состоянии невесомости, но все равно, нужно себя обезопасить. Из кают я натаскал спальные матрасы и закрепил их напротив выхода из этой шахты, так мне будет спокойнее.

.26. Глава 26.

* * *

Дни проходили за днями, а мы все летели в черной пустоте. Я пару раз пытался расспрашивать и искина и Меробса, когда мы подойдем к экватору, но те отмалчивались, а может, просто им нечего было сказать. От зонда никаких вестей не было, но связь с ним поддерживалась постоянно. На шестой день я ощутил какой-то дискомфорт, к горлу подступила тошнота, все окружающее пространство стало менять цвет и слегка расплываться в моих глазах, тогда я, что есть мочи заорал искину, чтобы выключал энергию, похоже началось. Искин, надо отдать ему должное внял моему крику, а может и с зонда поступила какая-нибудь информация, но освещение и экраны моментально потухли, и наступила гробовая тишина. Мне становилось все хуже и хуже. Состояние какой-то неудовлетворенности, сонливость, которая моментально сменилась какой-то агрессией. Не успел я осознать, что сжимаю в руках свою тупую саблю, как опять наступило состояние полнейшей расслабленности и тошноты. Это состояние стало затапливать меня с головой. По телу пробегали волны какого-то огня или холода, я просто стал путаться в анализе своих ощущений, но зато в этот момент я хотя бы мог осознать, что я, это я. Быстро, на сколько позволяли мои расслабленные как кисель конечности, я подполз к своему спальному месту. Нужно было что-то сделать, но вот что. Рухнув на матрас, я вцепился в него руками, стараясь ощущением чего-то материального сбить приступ тошноты и рассогласованности всех систем моего организма. Пальцы цеплялись за матрас неохотно и очень часто промахивались вместе с рукой, которую я ощущал отдельно от своей кисти, находящейся на ней.

Внезапно я услышал леденящий душу вопль Меробса. Оказывается он не смог или не успел отключить свое я и теперь сходил с ума где-то неподалеку. Все-таки это был крик умирающего, поэтому я сполз со своего матраса и пополз в направлении этого вопля. Сейчас ничему нельзя было верить, но крик о помощи или просто крик, сходящего с ума меха, подстегнул мое тело и я, как был на четвереньках, так и пополз на этот звук. Меня хватило ровно на шесть переступаний коленями и ладонями, после чего я просто рухнул вниз, распластавшись на полу. Значит, искусственная гравитация действует. Энергии в мышцах не было совершенно. Мышцы бедер и предплечий ломило от отсутствия энергии. На восстановление сил мне понадобилось секунд тридцать, затем еще шесть циклов движений на четвереньках и опять, я пузом на полу. Нет, так дело не пойдет. Я очень много сил трачу на то, чтобы подняться опять на четвереньки. Нужно расходовать силы очень экономно. Видимо в этом пространстве энергия просто утекает куда-то, и восполнить ее не получается. Сейчас энергия производилась только в самих мышцах. Ее было мало, есть у человека такой специальный механизм, когда ему нужно прямо сейчас начать движение. Где взять на это энергию? Вот организм и придумал такой механизм, который в первые несколько секунд выдает мышцам энергию, накопленную непосредственно в самих мышцах. Хоть и масло масляное, но в человеке работает. Поэтому спринтеры и могут бежать на этой энергии чуть меньше десятка секунд. Вот и мой организм смог использовать только эту энергию, поэтому мы будем делать не шесть ползунковых шагов, а пять, но зато отдыхать будем в положении на четвереньках, а не на пузе. Так, останавливаясь через каждые пару метров я, как не смазанный робот, продвигался к Меробсу. Тот уже не орал, а как-то тихо скулил. Видимо его ощущения были сродни моим. Однако в отличие от него, я получил для себя цель, и сейчас полз, пытаясь ее реализовать.

До Меробса добрался через двадцать минут. Я уже потерял счет своим ползунковым шагам. Опустив голову, я тупо передвигал ноги и руки, параллельно борясь с приступами тошноты. Уже недалеко от Меробса на меня накатила первая волна судорог. Видимо я истратил энергии больше, чем мог воспроизвести. Судороги были какие-то странные. Мышцы не сжимались с неистовой силой, а вяло трепыхались, мешая движению. Пришлось сделать большой перерыв. Так я простоял около минуты. До Меробса оставалось около пяти метров. Сразу было видно, что мех умирает. Его члены хаотично шевелились, а взгляд не выражал ничего. "Мы его теряем!" Прозвучало в голове. Плюнув на процесс восстановления энергии я, на последних остатках сил подполз к телу моего товарища и рухнул прямо на его лежащее тело, рассадив себе нос. Кровь тонкой струйкой стекала по боку меха, а я все никак не мог прийти в себя. В голове мелькнуло, что ему, как и мне, нужна энергия. Источник был один, так что я вытащил из кармана пару орехов, и дрожащей рукой принялся вставлять их в карман энергоносителя Меробса. От меха полыхнуло какой-то радиацией. В этот раз я отчетливо видел тянущиеся к моему телу какие-то испарения, идущие от открытого источника энергии меха. Судорожно захлопнув крышку источника энергии, я в бессилии рухнул рядом с Меробсом не в силах не то что отползти, а даже просто поднять руку.

Сколько я так пролежал, сказать было трудно. По-моему я несколько раз терял сознание. Придя в себя в очередной раз, я не обнаружил рядом с собой Меробса. Не понятно, толи я отполз от него, толи он встал и ушел. Все, я сделал все что мог, теперь нужно возвращаться обратно, так как запасы орехов находятся рядом с моим спальным местом. Мысль о возвращении была невыносима. Я был уверен, что не смогу еще раз пройти этот путь. Тело было пустым и только где-то в глубине его вспыхивали слабыми искорками остатки энергии. С трудом приняв позу для начала движения я сделал первый шаг, меня слегка повело, но в целом, я удержался на своих четырех точках опоры и помня о волшебной цифре пять, стал чередовать циклы движения и отдыха. Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем я обнаружил, что тупо смотрю на свою простынь, капая на нее кровью, которая никак не хотела сворачиваться. Где-то здесь лежит запас орехов, однако, внезапно я понял, что не смогу разбить орех, так как никаких сил не осталось. Можно ложиться и помирать, пришла отстраненная мысль. Видимо это конец. Лежа на своей окровавленной простыне, я вытащил пару орехов, но это было все, на что я остался способен. Они лежали в моем наполовину сжатом кулаке, были такими близкими и такими далекими. Энергия была рядом и в тоже время, необычайно далеко. Пришло осознание, что из этого состояния я просто не выйду. Энергия лежит рядом, но вот сил, воспользоваться ей, у меня нет. Мысли вяло текли, прощаясь с этим кораблем, с теолофитой, с Меробсом. Все что мог, я уже сделал, искина предупредил о надвигающемся экваторе, Меробса подкормил, так что может, он и сможет продержаться до выхода из аномальной зоны. Если Меробс останется вменяемым и живым, то сможет запустить восстановление искина, которого сейчас с нами нет, как нет и энергии корабля. Так я и лежал, прокручивая в голове воспоминания последних нескольких месяцев, которые и составляли всю мою жизнь. Обидно было умирать, уже почти победив это страшное место. Если бы не путь к Меробсу, может у меня и хватило бы сил, подкормить себя. Отбросил эти мысли, как посторонние. Что сделано, то сделано, а всякие может быть, уже не действуют. Каждый сам выбирает свою судьбу и нечего теперь искать обходные пути, ведь все уже сделано и переиграть эту ситуацию ни у кого не получится.

.27. Глава 27.

* * *

Внезапно какая-то густая жидкость капнула мне в рот. Вкус был отвратительный. Ярко ощущался вкус машинного масла. Ясно, где-то пробило маслопровод корабля. Сил выплюнуть масло у меня не было, и оно плавно поползло в горло. Все же рефлексы меня не подвели и глотательное движение я сделать смог, а то так и захлебнулся бы машинным маслом. Через некоторое время еще одна крупная капля масла попала мне в рот. Теперь я смог ощутить, что само масло не чистое, а с примесью каких-то крошек. Значит еще и масляный фильтр пробило, мелькнуло в голове, нужно вызывать ремонтную бригаду, а бригада не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Может только глотать капающее масло, хоть какая-то от меня польза, масляной лужи не будет. Однако, как ни странно, сознание начало проясняться, вскоре я смог разлепить глаза и обнаружил, что надо мной нависает Меробс, и держа пастью какую-то посудину, капает мне в рот то самое машинное масло. Может у него крышу сорвало, он ведь совсем недавно почти не подавал признаков жизни. Вот и решил меня реанимировать, используя то, что ему ближе всего, машинным маслом. Хотя, надо отдать ему должное, этим он вернул меня к жизни. Внутри разгоралась потухшая искра моей энергии, и по телу пробегали волна за волной, по-моему, это сердце накачивало мой организм кровью. Мысли упорядочились, и на грани понимания пришло ощущение, что я должен срочно что-то сделать, но вот что? Я прихожу в норму, Меробс, как может, помогает мне в этом, искин, а что же искин? Мама дорогая, я же срочно должен восстановить искина, если он сам себя не сможет реанимировать, то это должен сделать я, и действительно, как можно быстрее, ведь мы летим без управления. Я с трудом отпихнул Меробса и перевернулся на четвереньки. Ох, как мне плохо, но нужно срочно проверить, искин с нами или его как можно быстрее нужно вытаскивать из одного из моих хранилищ архивов. Мои собственные ощущения были отвратительными, я потряс головой, приводя себя в порядок, а на пол полетели остатки моих волос на голове. Что-то со мной не так, но с этим будем разбираться после, а сейчас бегом к моим контейнерам с копиями искина. Меробс так и остался стоять над остатками моих волос, рассыпанным по полу. Он все еще не мог осознать, что мы, похоже, проскочили самое опасное место в рукаве, его середину. Место, где перемешиваются энергии двух различных вселенных, и где, из-за этого царит хаос.

Кинувшись прямо на четвереньках, видимо, в последнее время, это самая моя излюбленная поза, я добрался к моим контейнерам. Вытащив из воды копию искина, с характерной цветной проволочкой, я поспешил к считывающему устройству. Обтерев диск о свою одежду, я вставил его в приемную щель. Пара секунд и загрузка началась. Слышался характерный звук, когда считывающая головка елозит над поверхностью носителя информации. Внезапно послышались какие-то щелчки и, даже удары, считывающей головки. Я, нажал кнопку прекращения загрузки и, не дожидаясь, когда выкатится диск, кинулся за следующим диском. На это раз мне пришло в голову, что следует попробовать диск из контейнера с машинным маслом, может нам повезет, ведь и я пришел в себя, когда Меробс напоил меня машинным маслом с крошками ореха. На этот раз я тщательно вытер диск, прежде чем вставлять его в считывающее устройство. Вот, наконец, все подготовительные процедуры окончены и я, с замиранием сердца, подтолкнул диск внутрь агрегата для считывания информации.

Пока чтение протекало без каких-либо посторонних звуков, только характерный шум движения считывающей головки. На этот раз загрузка прошла полностью, и дальше уже электронный мозг искина корабля принялся тестировать себя и весь корабль. Это должно было занять еще пару минут, и это был обязательный процесс. Самое главное, что сейчас уже можно было управлять кораблем, так что я направился к той самой дыре в полу рубки и сознательно провалился в нее. В конце соединительной трубы меня плавно перехватило защитное поле и позволило мне не влететь в прикрепленные матрасы на потолке рубки для ручного маневрирования, а перебраться в кресло пилота для ручного управления кораблем. Требовалось определиться с нашим курсом и если необходимо, то подкорректировать курс вручную.

Зафиксировав себя в кресле пилота, я взглянул на наш курс по разметке, нанесенной прямо на стекло или пластик окна рубки. Если верить этому перекрестью с небольшой окружностью в центре, то мы сейчас летим точно на огромную темно-фиолетовую планету, которая, скорее всего, притягивает нас к себе. Перед глазами всплыл макет прохода через рукав и глаза четко выхватили небольшой шарик, расположенный ближе к одной из боковых стенок макета, ничего себе, как нас развернуло, я положил руки на сенсоры управления и ногой включил допуск ручного управления при движении корабля. Немного довернул корабль в сторону, куда подсказывала моя зрительная память, выводя перекрестье прицеливания чуть в сторону от планеты, сейчас требовалось определить, туда ли я отвернул, но самое главное, что мы не летим прямо на эту страшную планету. Она казалась какой-то безжизненной, но при этом выглядела весьма кровожадно. Я, как будто физически ощущал, что эта планета тащит нас к себе, как рыбак тянет в свою сторону невод с пойманной рыбой. Мне все время приходилось доворачивать корабль на нужный мне курс. Когда же очнется искин, ведь нам нужна полная тяга, а иначе мы станем легкой добычей этой планеты. Еще минут десять у меня ушло на то, чтобы корректировать курс корабля, пока в динамиках не прозвучал голос искина, подтверждающего, что он взял управление кораблем в свои руки, или что там у него вместо них. Еще через час мы подобрали наш зонд, оказалось, что он выработал все топливо и продолжал лететь по инерции, пока в дело не вмешалась ненормальная гравитация этой планеты. С какого-то момента он стал падать на планету, а тут мы, по более прямой траектории. Из-за нашей огромной массы планета стаскивала нас с курса понемногу, а вот с зондом получилось несколько иначе. Его просто резко сдернули с курса и в момент нашего с ним воссоединения, он падал практически вертикально на ту самую планету. Но хорошо то, что хорошо кончается, так что мы не потеряли такие необходимые приборы с такой ценной информацией, если только их логика не сошла с ума в том хаосе, что окружал незащищенный зонд. Информация, это прерогатива искина, так что пусть займется ее извлечением и анализом.

Вскоре мы почувствовали, что корабль начал набирать скорость. В этот раз искин нас не жалел, так что набор скорости отзывался ломотой во всем моем теле. Хорошо, что я так и остался в том самом кресле, где можно было управлять кораблем вручную. Все же нам всем троим, можно было поставить за прохождение этого опасного участка твердую четверку. Каждый из нас совершил целый ряд ошибок, но и положительного мы сделали немало, так что оценка "хорошо" очень хороший результат для нас, учитывая, что ни у кого из нас не было опыта прохождения соединительных рукавов между вселенными.

Тяга корабля нарастала, но уже, более плавно, так что я смог отлепиться спиной от кресла и обвести взглядом окружающее пространство, как в космосе, так и в рубке. Оказалось, что не я один провожаю взглядом кровожадную планету. Невдалеке от моего кресла к обзорному стеклу прилип Меробс и тоже, как завороженный, каким-то тоскливым, затравленным взглядом смотрел на эту планету.

Меробс, это что, она?

Высказал я свою догадку. Тот только молча, и как-то отрешенно кивнул головой. Я, чтобы немного разрядить атмосферу, предположил, что эта планета только похожа на ту самую живую планету из его мира. Не исключено, что таких планет несколько во вселенной, к тому же, мы ведь уже, практически влетели в другую вселенную, а здесь могут быть свои такие живые планеты. Но Меробс отрицательно покачал головой. Оказалось, что у них с планетой имеется какая-то своя связь, на уровне ощущений. То есть он твердо уверен, что это та самая планета и, самое главное, она умирает. Нет, сама планета останется висеть в этом пространстве, а вот разум ее стремительно угасает. Кто-то указал планете этот путь, но не сообщил, что это смертельная ловушка.

Я испытывал к планете двоякое чувство, с одной стороны было жалко, что такое количество информации просто растворится в этом хаосе противоборств энергий двух вселенных, а с другой, это был жуткий и расчетливый разум, который прошел к своей мечте по миллиардам трупов той планетарной системы, где он обитал.

.28. Глава 28.

* * *

С этого дня мы с Искином радовались, во всяком случае, я ходил довольный, что мы смогли прорваться через рукав без последствий, а вот Меробс впал в очень тяжелую депрессию. Его можно было понять, потерять все, что у тебя было, расу, родину, добытые и накопленные многими поколениями его сородичей, знания. Ему не помогало ничего, я пытался направить его мысли в другое русло, используя нашу привязанность к взятым в путешествие кустам орешника, те тоже пострадали от какого-то излучения, информацию по которому Искин все еще анализировал, но ничего не помогало. Его состояние становилось все хуже и хуже. На третий день, после пересечения экватора рукава, искин, через свои сенсоры и датчики контроля поймал Меробса на том, что тот пытался нарушить работу главного двигателя. Видимо он хотел, чтобы корабль вернулся к той самой планете. Искин не стал с ним церемониться, а просто стер его, как личность. Когда я, вместе с пауком пришел забирать его, то мы обнаружили полностью вскрытую стеновую панель, и оборванные питающие кабели, проходящие в глубине этой панели. Паук оттащил безжизненное тело Меробса подальше от места диверсии, а я приступил к ремонтно-восстановительным работам.

Выполняя нудную однообразную работу по спаиванию многожильного кабеля, я как-то поинтересовался у Афродиты, как она перенесла наш прорыв внутри рукава. Оказалось, что неплохо, даже больше того, она выхватила в нулевой точке перехода сущности еще двух теолофитов мужского пола, растворенных в окружающем корабль пространсве, и теперь общались с ними внутри меня. Странно, а почему я этого не ощущаю? Выяснилось, что и не могу ощущать, так как их общение проходит как бы на другой, не доступной мне частоте. Главное, что у меня не происходит раздвоение, а точнее разчетверение, что ли, личности. Я общался с Афродитой, а руки автоматически делали свою работу. Нужно было взять один из двухсот тончайших, как волос проводов, а точнее нервов на одной стороне обрыва и найти его продолжение с другой стороны применив специальный сканер. Потом, используя ремонтный комплект приварить вставку из такого же нерва, вложив два конца в специальный переносной прибор, спаивающий такие концы. Такая долгая, изнурительная работа продолжалась два дня. Я устал, как будто на мне перевезли что-то тяжелое из одной стороны корабля, на другую, и, похоже, что это было направление с носа на корму, или наоборот.

Все это время Меробс стоял недалеко от места разрыва кабеля, молчаливым напоминанием о совершенной диверсии. Я искоса поглядывал в его сторону. Было страшно смотреть на безжизненное тело этого балбеса. Мое сознание понимало, что медленное угасание его родной планеты лишило его разума, а может, даже умирая, та заставила его остановить нас, чтобы, даже погибая, сожрать еще хоть немного информации. Сбор информации ряди сбора информации, что может быть нелепее такой цели, однако это работало на протяжении нескольких десятков, а то и сотен веков. Я поделился своими сомнениями с Искином. Я уже давно произносил его название, как полноценное имя. Тот подтвердил, что Меробсу было дано указание, обездвижить корабль, чтобы его притащило обратно к погибающей планете, а точнее к экватору переходного рукава. Выяснился и такой факт, что Искин не желает реанимировать Меробса, грубо говоря, он ему не доверяет. У меня испортилось настроение, было обидно терять друга. Как выяснилось, он не совсем виноват в своих действиях, ведь это было вложено в него его бывшей планетой. Вот разум такой планеты, действительно, должен как можно скорее потухнуть, чтобы не вредить своим питомцам и всему окружающему миру.

Еще через пару дней, набравшись смелости, а еще и наглости, я обратился к Искину с просьбой вернуть нам Меробса. Однако Искин, напуганный бесконтрольными действиями Меробса, не хотел идти на компромисс. Как мне показалось, он банально боялся еще раз подпустить к себе меха. В чем-то я его даже понимал, и вспоминал, как сам злился на Меробса, когда тот бросил меня на произвол судьбы. Мне нужно было найти аргументы, которые помогли бы мне уговорить искин корабля на восстановление Меробса. Время шло и вскоре мы могли навсегда потерять нашего Меробса, так как отключение электронной начинки могло спровацировать медленное угасание биологических частей тела меха, все же там все было завязано друг с другом. Все это время я проворачивал в голове различные варианты реабилитации доброго имени Меробса. Все мои аргументы Искин отвергал, даже не вникая в суть самих предложений, но, если честно сказать, то мои предложения попахивали больше аферизм, чем имели в себе разумное зерно. Наконец я сам прервал вброс самых невероятных и, самое главное, ошибочных вариантов возвращения полноценного Меробса. Мне даже показалось, что Искин зауважал меня еще больше. Внезапно мне пришла в голову мысль, что ведь я являюсь обладателем электронной копии Меробса. Его странное поведение началось после встречи с его родной планетой. Но ведь копию Меробса они с Искином делали до того, как произошла встреча с той самой планетой, так что если восстановить Меробса из копии, то в его сознании, или в памяти, не отразится эта встреча и ее последствия, а, следовательно, мы получим вполне вменяемую копию меха.

Я канючил, наверное, полдня, прежде чем Искин дал добро на восстановление копии Меробса. Вернее он дал задание пауку притащить Меробса к месту записи копий искина и меха. Их копии лежали у Искина, так что таинство восстановления должно было пройти без моего участия, но как зритель я был приглашен. Может, Искин хотел продемонстрировать мне, что случается, когда не слушаются старших. У меня, даже, сложилось впечатление, что Искин больше чем уверен в том, что Меробс примется за продолжение диверсии на корабле. Я же рассуждал о том, что живой мозг оставлен Меробсу для каких-то систем контроля и управления внутренним метаболизмом его противоречивого организма, а вот нарощенная электронная память, и отдельный центр обработки информации, это как раз и являлось самым слабым звеном при встрече с его родной планетой, там, скорее всего, были оставлены специальные дыры для обеспечения возможности внешнего подключения к его блоку памяти и системы управления. Думаю, что были включены новые приоритетные задания, которые и начал выполнять подконтрольный планете Меробс.

Восстановление копии Меробса прошло как-то буднично. Конечно, объем его памяти не сравнить с той, что имеет искин, так что уже через пару минут Меробс выполнял стандартное тестирование всех систем своего организма. По молчаливому согласию с Искином, мы решили не напоминать ему о его проколе, тем более, что он, по большому счету, не был в нем виноват. Однако вскоре я стал замечать, что моего Меробса будто подменили, он был какой-то правильный, до отвращения.

.29. Глава 29.

* * *

Я запланировал разговор с Искином на вечер, когда будут сделаны все основные дела, согласно текузего плана работ на этот день и можно будет пообщаться с этим, очень продвинутым, но совершенно не приспособленным к обычной жизни, разумом. Уединившись в одном из отсеков, где я знал, что есть выход интерфейса общения с разумом корабля, я всерьез наехал на Искина. Упрекая его, что он, учитывая только свои интересы, перекроил сознание Меробса так, что тот напоминает мне нашего паука, куда пошлют, туда и пойдет, что скажут, то и сделает, но никакой личной инициативы. Мне такой партнер кажется еще страшнее диверсанта. Ведь если ты по ошибке или в спешке дашь ему неправильное задание, то он выполнит его скрупулезно, но ни за что не станет анализировать правильность задания. Это меня пугает, да и как личность, он перестал существовать для меня. Теперь это кусок железа, обшитый тряпками. Ни одного неординарного поступка. Если я где-нибудь буду тонуть, то он не бросится спасать меня, а будет сидеть на берегу и ждать, когда я ему прикажу спасать меня, но для этого я должен описать всю процедуру спасения вплоть до момента, когда я смогу открыть глаза после реанимации моего организма. Пока я все это ему расскажу, то десять раз успею утонуть, или сгореть, или упасть с большой высоты. Короче он стал таким, что с ним страшно быть рядом. Предлагаю восстановить первоначальное состояние Меробса, затем подвергнуть анализу его электронную начинку и вычистить закладки его планеты. Если мы не обнаружим таковые, то ничего страшного, так как я думаю, что его планета долго не протянет, ее состояние уже перешло в разряд неуправляемого коллапса. Вскоре в рукаве будет висеть безжизненный шарик, на котором когда-нибудь, если он вырвется из этой ловушки, может возникнуть жизнь. Не в нем самом, а именно на нем.

Искин сопротивлялся, как мог. Его очень устраивал этот инфантильный, не на что не реагирующий помощник. Я пытался достучаться до разума Искина, давил на жалость и совесть, которые, похоже, вообще отсутствовали в искусственном интеллекте. Конечно, ведь у него, на первом месте эффективность, а все остальное не обязательно. Я убил на такое нытье два вечера, пока, наконец, Искин не сдался, но предупредил, что вставит в Меробса маячок и будет отслеживать все его перемещения по кораблю. Выяснилось, что восстанавливать придется из моей копии, так как Искин переписал все сохраненные бэкапы под умненького и послушненького, Меробса. Ущемление прав личности на лицо, но ничего не скажешь, как ни крути, а мы на территории Искина и он здесь хозяин.

Я притащил все диски с копией Меробса и мы приступили к восстановлению моего друга. Подсознательно я ощущал, что если оставить Меробса таким, какой он сейчас, то к конечной точке нашего путешествия я сам буду не лучше подправленной копии Меробса.

Наученный горьким опытом, я сразу выбрал диск, хранившийся в контейнере с маслом и, запустил восстановление моего друга и соратника по Планете Демиургов. Емкостные характеристики внутренних накопителей и памяти Меробса были несравненно ниже, чем у Искина, так что после удачного завершения восстановления Меробс тестировал себя не более чем пару минут. Я даже физически ощутил, что передо мной тот самый, настоящий Меробс. Он высказался в мой адрес, что я вырядился не по форме, а ведь нам еще предстоит проверить наши кустики, вдруг им не хватает воды или у них сломались веточки после прохождения экватора рукава. Я его успокоил, что как только он придет в себя, то мы сразу отправимся к кустам, а потом ему нужно будет показаться Искину, так как тот обещал проверить его электронику, не вылетело ли чего, ведь пересечение экватора рукава было достаточно импульсивным и на корабль обрушилось незнакомое нам излучение. Пока же Меробсу следует немного походить, проверить, как двигается все его тело и как работает его вычислительная система и система хранения информации. Меробс от нетерпения переступал своими лапами, так ему хотелось отправиться к нашим контейнерам с кустами, что он в конце моей речи просто прервал меня и позвал за собой, так как ему не терпится взглянуть на наши кустики.

Я не стал говорить ему, что оба куста тяжело перенесли прохождение экватора, кончики листьев порыжели, как осенью, с некоторых веток капал сок, как будто они переломились в этом месте. Я как мог, поливал их, взбрызгивал им листики, в общем, лечил, как мог. Меробс несся на всех своих четырех ногах, так что я едва поспевал за ним. Для себя я отметил, что координация его движений соответствует норме, то есть визуально я никакой разницы с тем, старым Меробсом не замечал, а вот он того Меробса, которого слепил Искин он отличался разительно. Нужно было подготовить меха к тому, что мы увидим в контейнерах с кустами. Я пытался начать разговор, но Меробс развил такую скорость, что я стал отставать от него. К нише, в которой мы спрятали наши кусты, я выскочил позже Меробса секунд на двадцать. Все же бегать на двух ногах несколько хуже, чем на четырех. Меробс застыл перед своим кустом и из его глаз, которые были наполовину искусственные, стекла слеза. Это было настолько поразительно, что все слова, которые я хотел ему сказать, вылетели у меня из головы. Я просто подошел к нему и обнял его за шею. Меня хватило только на то, чтобы прошептать, что я приложу все усилия, но спасу наши кустики от последствий того облучения, которому мы подверглись в нулевой точке перехода между вселенными. Самое главное, кустики не погибли сразу а, значит, их можно спасти. Меробс повернул ко мне свою мудрую башку и жалобно попросил постараться спасти хотя бы один кустик. Я клятвенно пообещал, что приложу все свои усилия для этого, кроме того мы попросим Искина проанализировать образцы веток, листьев и почвы. Может проблема кроется в том, что нам просто необходимо будет синтезировать какой-то недостающий сейчас элемент и добавить его в воду или в почву, а там уж кустик сам сможет получить желаемое естественным путем.

Я на глазах у Меробса снова взрыхлил землю в контейнерах и побрызгал водой на листочки. Нужно было показать ему, что делается все, для спасения любимых наших кустиков. Меробс очень внимательно проследил, как я обрабатываю землю, как брызгаю водой на листья. Он намекнул мне, что не мешало бы полить кустики водой, но я напомнил ему, что слишком много воды для растений тоже плохо, могут загнить их корни и тогда растение может погибнуть. Меробс выслушал меня очень внимательно, такое впечатление, что он забыл, что совсем недавно был восстановлен по своей копии из небытия. Для себя я решил, что на сегодня Меробсу достаточно стрессовых ситуаций. Пора вести его к Искину. Нужно, действительно, проверить всю электронную начинку меха на предмет шпионских закладок и программное обеспечение где, скорее всего, оставлены дыры для удаленного вторжения в личность Меробса. Предложил Меробсу отправиться к Искину, так как и он сам подвергся не менее сильному облучению, так что наш корабельный разум обследует его полностью.

.30. Глава 30.

* * *

Мне нравилось, что два этих электронных квазиживых существа так трепетно относятся к тому, что они попали под какое-то, пока неизвестное нам, облучение, а я что, не был им облучен? У меня тоже могут начаться какие-нибудь изменения в организме, которые исправить будет не в пример сложнее, чем поменять пару элементов на какой-нибудь плате. Но меня в расчет не брали, все внимание Искина было сосредоточено на своем собственном электронном здоровье и на изменениях, произведенных в электронной начинке Меробса его прародительницей. На все эти манипуляции у Искина ушло два дня. Все это время я ходил как неприкаянный, мне казалось, что я опять получу тупую и безвольную куклу по имени Меробс. Чтобы немного успокоиться я занялся тренировкой своего тела. Вот тогда и выяснилось, что облучение моего тела не прошло бесследно. Я поднял традиционный вес на самодельной штанге, сделанной из какой-то пары колес. С нее я всегда начинал свою силовую тренировку, но в этот раз я просто не почувствовал вес штанги. Пришлось нацепить дополнительный вес, который я использовал в середине силовых упражнений, но и такой вес показался мне легким. Меня стал охватывать ужас, когда из глубины моего сознания до меня дошло успокаивающее сообщение Афродиты, что все нормально, просто когда мой организм пошел в разнос из-за незнакомого ни ей ни мне излучения, то она просто перенаправила его воздействие не на мои внутренние органы, а на мышечную и костную системы, так что я немного окреп и потяжелел. Эта новость немного ошарашила меня, но проверить это стоило, и я бросился к весам. Пружинные весы со стрелкой, были моей гордостью. Когда я стал их изготавливать, то Искин не мог понять, что я собираюсь сделать. Он пристально следил за моими манипуляциями с теми железками, которые я заказывал его синтезатору. Когда же все было собрано и готово к работе, то я просто встал на весы и сообщил Искину, что мой вес шестьдесят восемь с половиной килограммов. Искин выпал в осадок. Он переспросил, какой вес я ему сообщил, хотя его электронные мозги все запоминают с первого раза. Потом, выдержав паузу, поправил меня, что мой вес составляет шестьдесят восемь килограмм, шестьсот восемьдесят семь грамм и восемьсот сорок семь тысячных грамма. Остальные цифры можно отбросить, так как для биологических объектов высокая точность не нужна. Это он что, надо мной издевается. Я целую неделю бился над изготовлением этого приспособления, а он в любую секунду мог сообщить мне мой вес. Я уже собирался тогда обидеться на Искина, но потом понял, что это бессмысленно. Для него то, что я делал, лишено смысла, так как весь корабль нашпигован различными датчиками и он давно уже знает мой вес, мне нужно было просто спросить у него, а я занялся самодеятельностью, но ведь я сумел изготовить то, что мне было нужно, пусть и имеется погрешность, но ведь небольшая, и для меня сойдет. Все, с этого дня я решил принципиально не спрашивать у Искина мой вес, а взвешиваться на весах своего собственного изготовления. Этому электронному монстру легко рассуждать о том, что нужно создавать, а что нет. Но ведь я задействовал свой разум, чтобы мысленно создать то, что мне нужно сделать, потом воплотил все это, в материальном виде и у меня все получилось, так что пусть утрется своей электронной салфеткой, вытрет свою электронную слезу, выдавленную из его электронных глаз электронным смехом. Мне начихать, я, и только я создал свое детище, не будем вспоминать, что отдельные элементы были изготовлены с помощью синтезатора Искина, делались то они по моим эскизам. Эти воспоминания вихрем пронеслись в моей голове, а ноги уже вставали на весы. Да! Лучше бы я этого не делал. Весы были рассчитаны на вес порядка ста килограмм, а сейчас на полу валялось то, что когда-то было моей гордостью и называлось весами. Пружина не выдержала, а ограничитель стрелочного индикатора просто вывернуло из его посадочного места. Все. Мое произведение, мою гордость можно было выбросить в утилизатор. Придется идти на поклон к Искину, мне нужно было знать, какой же у меня вес. Эта информация нужна была мне даже просто ради безопасности, ведь я теперь мог что-то неосторожно раздавить. Я бросился к ближайшему интерфейсу общения с Искином и в лоб задал ему интересующий меня вопрос. Тот, казалось, от удивления похлопал ресницами и невинно спросил, зачем это мне нужно, ведь у меня теперь есть такой замечательный, изготовленный собственными руками, прибор. Я в сердцах рявкнул, что прибора уже нет, и потребовал ответ. По мне чувствовалось, что я взбесился. Искин, видимо, тоже это понял и протараторил, что мой вес на данный момент составляет сто тридцать девять килограмм, сто девяносто грамм и девяносто четыре сотых грамма.

Мама дорогая, это что, я потяжелел больше чем в два раза. Это чем же меня накормило то самое излучение, да и Афродита молодец, не растерялась и направила действие этого излучения только на мышечную и костную ткани, а если бы у мня сейчас было бы каменное сердце, или железные легкие. С такими изменениями я мог и не дожить до того момента, когда Меробса поймали на вандализме.

Вот как удачно все складывается, и я потяжелел, и Искина с Меробсом восстановил, одного, правда, два раза. Но все же вес уж больно большой, даже не знаю, кровать то моя выдержит, или нет. Пока разбирался с изменениями в моем организме, то пробовал увеличить вес. Оказалось, что я спокойно жму четыреста килограммов, могу и больше, но я просто физически не мог больше ничего навесить на мою штангу, на ней, элементарно, не было свободного места, да и тяжести все кончились. Поднимаемый вес мне помог определить Искин, который просто из общего веса вычел мой собственный вес. Афродита успокоила меня, сообщив, что вскоре я стану немного полегче, но все равно, мой вес будет около ста килограмм, а вот поднимаемый мной вес еще увеличится, но не на много, можно просто прибавить к моему максимально поднимаемому весу еще десять процентов. То есть я смогу поднимать вес в районе пятисот-шестисот килограмм. Круто, учитывая, что на вид я совершенно не изменился. Теперь мне не нужен будет переносной домкрат, так как он был рассчитан на вес около четырехсот килограмм. Теперь я сам себе домкрат. Думаю, что в драке я могу и прибить кого-нибудь, если не рассчитаю свой удар. Драться тут, правда, не с кем, если только Меробса к этому привлечь, но вот на планетах, куда мы будем высаживаться, это может и пригодится. Не всегда под рукой будет оружие, ну, или не всегда его можно будет применить. Одно плохо, теперь придется приспосабливаться жить с такими силовыми характеристиками. Странно, а почему я не ощущал этого, ведь я ел, изготовленной мной еще до рукава, ложкой, брал в руки предметы. Какая-то нестыковка ощущений получается. Но Афродита успокоила меня, оказывается у меня, только-только началось усвоение новых изменений в организме. Меня ждет еще очень много новых, незабываемых ощущений. Это все будет происходить в течение недели, а потом стабилизируется. В общем, как мой собственный вес упадет до ста, или чуть меньше килограмм, так и мои мышечные ощущения стабилизируются. А сейчас мой вес и сила моих мышц увеличились одновременно, так что я, пока ощущаю гармонию, но при работе с мелкими и хрупкими предметами это может не сработать, так что я должен быть начеку. В моей голове мелькнуло, что очень удачно Меробс оборвал кабель управления двигателем, когда у меня еще не началась перестройка моего организма. Если бы мне сейчас пришлось работать со спайкой тончайших волокон кабеля, то я мог бы только ухудшить ситуацию с кабелем. Нужно будет предупредить Искина относительно моих новых возможностей, пусть контролирует меня при выполнении внештатных работ и, где возможно, подменяет меня пауком.

.31. Глава 31.

* * *

Буквально в течение дня я выяснил, что не только я один подвергся своеобразной мутации, есть и еще пострадавшие. Энергетическая система Меробса стала работать неэффективно, если раньше он мог довольствоваться двумя орешками, обеспечивающими ему энергию в течение целого года по времени Планеты Демиургов, то сейчас его энергетический потенциал стремительно падал. Я, подкормил его еще парой орехов, но это почему-то мало помогло, его аккумуляторы продолжали терять емкость. В ужасе я обратился к Афродите, чем я могу помочь моему другу. Та размышляла недолго. Выяснилось, что нужно менять гель в аккумуляторах, который удерживает заряд. Формула самого геля была известна Меробсу, так что я, скормив ему еще пару орехов, отправил его к Искину, чтобы они на синтезаторе смогли изготовить необходимый гель и заменить его в стоящих внутри Меробса аккумуляторах. Хорошо, Меробс понял всю остроту этой проблемы, поэтому моментально связался с Искином и исчез в направлении синтезатора. Вскоре от Искина пришло подтверждение того, что гель успешно заменили и зарядка аккумуляторов стабилизировалась. Я, со своей стороны посоветовал Искину проверить свои системы бесперебойного питания, так как не исключено, что и они не берут зарядку или стремительно разряжаются. Искин отключился и вскоре внутри корабля стали происходить загадочные вещи. Неожиданно выключалось освещение, затем оно как-то странно включалось, какими-то вспышками. Через час Искин поблагодарил меня, оказалось, что действительно, пока идет зарядка резервных батарей, то все нормально, но стоит обесточить подведомственную им часть корабля, а следовательно и самого Искина, как заряд батарей, взявших на себя энергетическое обеспечение проблемного участка, стремительно катился к нулю. Искину пришлось проделать операцию, подобную той, что провели для Меробса. Короче, прохождение рукава напоминало ходьбу по минному полю, не знаешь, где тебя накроет и чем. Искин отключился от нас и вплотную занялся проверкой своего электронного нутра. Все прозванивалось заново и по новой тестовой методике. Нельзя сказать, что мы сильно пострадали в результате этого перехода, но все же опыт, приобретенный здесь, очень нам пригодится.

Я, бродя по кораблю, прислушивался к своим ощущениям, вскоре обнаружил, что напрягая зрение, могу видеть нутро различных приборов и коммуникации, проложенных непосредственно в бортах корабля. Глубоко заглянуть не получалось, а вот сантиметров на пятнадцать-двадцать я все прекрасно различал, даже цвета, хотя утверждать, что зеленый, это зеленый я не мог, нужно было убедится, вскрыв бортовые панели. А вот как может отнестись к этому Искин, было неизвестно, а то, не ровен час, паук опять в свою паутину закатает, ощущения, незабываемые. Перед глазами стояло безжизненное тело Меробса после его диверсии.

Как нас не потрепало, а жизнь на корабле налаживалась. Вскоре мы смогли определиться в пространстве. Я недоумевал, как такое может быть, ведь судя по прохождению рукава, к экватору мы летели гораздо быстрее, по нашему бортовому времени, чем выбирались оттуда. В этом был и положительный момент, все же мы успели устранить большую часть обнаруженных проблем. Когда Искин бесстрастным голосом объявил нам по корабельной связи, что мы успешно прошли рукав, мы устроили праздник. Я синтезировал спирт и разбавил его дистиллированной водой, получив что-то типа водки. Оба моих компаньона живо заинтересовались, для чего. Я честно поведал им, что хочу с радости напиться. Лучше бы я не говорил ничего, а так мне пришлось рассказывать, что я хочу сделать и для чего, а так же чем. Искин долго думал. Видимо предыдущий экипаж корабля не воздействовал на свое сознание различными препаратами, хотя Меробс имел очень древнюю информацию о своих биологических предшественниках, которые готовили подобные напитки из грибов. Но там все было на грани фола. Если выпил больше трех стандартных доз настойки, то белый свет ты больше никогда не увидишь, слепота поселится в тебе навсегда, а если принять еще пару доз, то ты, покойник. В общем, объяснения и пояснения затянулись надолго. Искина интересовало в первую очередь, зачем? Я, как мог, описал получаемое в процессе пьянки состояние. Припомнил и земных шаманов и колдунов, которые сознательно вгоняли себя в такое состояние чтобы, как они говорили, общаться с духами. Так как наш разговор происходил по общекорабельной связи, то Меробс, буквально через час обрадовал нас тем, что может получить такое состояние своей психики, если сознательно перекроет некоторые, питающие его мозг, сосуды. Я запаниковал, так как на Земле постоянно сталкивался с сообщениями в средствах массовой информации о наркотической зависимости или об агрессивном поведении людей после потребления алкоголя. Поспешил поделиться с моими коллегами этими опасениями. Этим же вечером я попытался напиться. Самое интересное, что ожидаемого состояния я не получил, так как изменения, произошедшие в моем организме, после прохождения рукава, практически полностью нейтрализовали действие алкоголя на мой мозг, но эффект все же был, я очень четко ощутил мягкое, теплое и такое желанное тело моей Афродиты. Более того, Афродита тоже получила удовольствие. Что уж там произошло, я не знал, но с этого дня Афродита стал общаться со мной каждый день. Ее отношение ко мне изменилось, если раньше она просто была мне благодарна за ее спасение, то теперь это напоминало любовь. А что, мне было приятно.

Самое интересное началось на третий день. Очередное падение во сне с огромной высоты уже знакомо отозвалось в моем сознании и я, заорав, проснулся. Кто бы удивлялся! Я, в очередной раз висел под потолком своей каюты. Значит невесомость, но для этого нужно остановить вращение жилого модуля, а ведь это не так просто. Размеры корабля огромны, а передвижение по нему в состоянии невесомости очень проблематично, все-таки в нем все было приспособлено для существования в условиях искусственной гравитации. Мне нужно было связаться с Искином или Меробсом. По определению Искин был везде, поэтому я начал орать, требуя вернуть гравитацию. Естественно звук своего голоса я не узнавал да и орал я, как в подушку но, все-таки, мое тело висело рядом с потолком, а у Искина всюду вмонтированы датчики контроля куда входят и микрофоны, так что меня он должен был слышать, но никакой реакции на свой ор я так и не получил. Такое состояние корабля оставалось неизменным в течении шести часов, пока я не почувствовал постепенное возвращение своего веса. К тому времени я спустился поближе к полу и зафиксировал себя в моем спортивном зале. Надо отдать должное Искину, бассейн был закрыт, и вода не летала по кораблю огромными пузырями.

Меробс так и не появился в поле моего зрения, но зато, как только стала возвращаться гравитация, он нашел меня и он же сообщил, что невесомость вызвана прихотью Искина, который имитировал воздействие на свою сущность психотропных препаратов. Естественно ему не надо было ничего принимать внутрь, так как самого организма как бы не было. Был только электронный мозг и средства получения информации и средства управления. Он пошел по другому пути. Достаточно было подать кое куда чуть меньшее или большее напряжение, Опытным путем он определил, что можно усилить этот эффект, если создать условия невесомости по всему кораблю. Короче Искин кайфовал целых шесть часов, пока мы болтались в невесомости. Меня эта ситуация насторожила, ведь нам только не хватало корабля с искусственным интеллектом, который станет наркоманом. Общаться нам с Меробсом было нельзя, всю информацию Искин мог перехватить при нашем с Меробсом общении. Мне пришло в голову, что мы с Меробсом можем общаться письменно, но здесь было одно "но", Меробс не знал мою письменную речь, а я его, если она у него была. Но ведь нужно время, чтобы нам научиться общаться письменно, а что успеет натворить Искин за это время, можно только догадываться.

.32. Глава 32.

* * *

Сама проблема с письменной речью оказалась несколько завышена мною. Ведь я помнил, как сам учился в школе, а вот то, что мой ученик имеет феноменальную память и его моторика превосходит мою в несколько раз, это почему-то не пришло мне в голову. Уже через час мы писали друг другу короткие записки, в которых я беспокоился о душевном здоровье Искина, а Меробс его оправдывал. Утверждал, что вскоре Искину это надоест, да и перегрузки на электронные цепи не проходят даром. То же самое мне говорила и Афродита, утверждая, что вскоре это должно прекратиться, так как корабль приближается к звездным скоплениям. Как я понял, то они чуть ли не оправдывали Искина, а вот как мне жить в таких условиях? Теперь я спал, привязываясь к кровати, при тренировке с весами соблюдал максимальную осторожность и тоже, фиксировал все тяжелые предметы в специальных зажимах, которые заставил Искина сделать по моим эскизам. Развязка наступила на седьмой день. В то время, как Искин кайфовал, огромный метеорит разворотил нижнюю часть жилых отсеков. Хорошо, что автоматика жизнеобеспечения работала сама по себе. Миг, и двери коридоров заблокировались. Я кинулся к Меробсу, но в состоянии невесомости это было сделать весьма непросто. Найдя последнего в не менее благостном состоянии, чем Искин, я рассвирепел. Вызвав паука, я приказал зафиксировать Меробсу конечности, а самого примотать к чему-нибудь. Затем поспешил облачиться в скафандр и направился к одному из шлюзов, чтобы выбраться наружу, там мне нужно будет искать повреждение без надежды на Искина, который продолжал тащиться в своей нирване. Вот отойдет от своих закидонов, я ему устрою воспитательную порку. Пока же мне было необходимо отыскать пробоину и начинать ее заделывать, так как, судя по удару и той инерции, которая выбросила меня из кровати, порвав все фиксирующие меня ремни, метеорит мы поймали знатный. Очень даже странно, ведь система безопасности полета раньше отстреливала такие крупные обломки на подлете к нам. Скорее всего у этого наркомана произошло рассогласование функций или система обеспечения безопасности полетов получает противоречивые команды. Сейчас было не время выяснять такие подробности, да и выяснять-то в целом не у кого. Выбравшись на поверхность корабля, я направился в обход корпуса по спирали, стараясь глядеть во все стороны, так как на поверхности должны были быть видны следы разрушения. Конечно, тело метеорита проломило верхнюю обшивку, но должен был произойти еще и локальный взрыв, при переходе одной энергии в другую, да и внутреннее давление в корабле должно было выворотить листы обшивки наружу. Через полтора часа я стоял перед огромным телом метеорита какой-то странной формы, напоминающей артиллерийский снаряд. Во всяком случае, своей кормой. По моим понятиям не может быть такой формы метеорита, но как бы там ни было, а ремонтировать корабль нужно, и как можно быстрее. К этому времени меня нагнал паук, и мы попытались выдернуть застрявшее тело из корпуса нашего корабля. Как бы ни так, нашей общей массы не хватало не то, что выдернуть застрявшее тело, а даже раскачать его мы не могли. Приняли решение наложить пластырь, плотно зафиксировав метеорит к телу корабля, а когда у нас будет возможность, то, либо выдернуть его, либо начать резать на куски. Но для этой работы нужен был док, чего у нас в ближайшее время не предвидится. Из-за этой махины придется снизить обороты жилого модуля, чтобы исключить вибрацию, а значит и гравитация уменьшится. Ну, Искин, ну, удружил ты нам. Я был зол как сто чертей, и если бы мне на глаза в этот момент попался Искин в каком-нибудь миниатюрном исполнении, то я врезал бы ему между глаз, не раздумывая. Все. Пора кончать этот балаган с Искином. Если он не остановиться, то мне придется совершить диверсию с отключением энергии и перезапустить копию Искина еще раз. Лететь на консервной банке без мозгов очень не хотелось. Будь метеорит чуть побольше, то корабль могло просто разорвать на две части и тогда мы носились бы по вселенной, вернее, они бы носились, а я сопровождал бы их только до того момента, пока не кончился воздух, нужный одному лишь мне. Мы с пауком уже закончили прилаживать пластырь по всему периметру повреждения. Пластыря ушла уйма, так что его необходимо срочно синтезировать, так как нам еще заделывать внутренние повреждения, это не смотря на восстановление всех поврежденных коммуникаций. Едва я подумал о восстановлении кабелей управления двигателем, как мне стало плохо. Если после диверсии Меробса я восстанавливал один кабель около двух дней, то сколько же у меня уйдет на этот ремонт? Мы с пауком вернулись внутрь корабля и направились к месту повреждения по доступным коридорам. Хорошо, что паук имел доступ к любому отсеку корабля без согласования с Искином, а то бы мы так и не добрались до места аварии. Повреждения были такого характера, что нам пришлось пробрасывать часть кабелей в обход места повреждения прямо по коридорам. Теперь здесь валялись прямо на полу куски кабелей различного сечения. Двери, через которые проходил кабель, пришлось заблокировать в открытом состоянии. Это еще больше подрывало систему безопасности. С блокировкой пришлось повозиться, так как такая процедура не была предусмотрена. Вот блокировка закрытой двери - пожалуйста, а открытой, ни-ни. Но клин, умело вбитый в нужном месте, поднял мой престиж в глазах паука на небывалую высоту. Вскоре заработала система вентиляции. Воздух нагнетался в поврежденные отсеки. Мы с пауком, вымотанные и голодные, во всяком случае я, выбрались в жилые отсеки из поврежденных, и я принялся разоблачаться. Внезапно по кораблю зазвучал сигнал тревоги. Видать до Искина дошло, но могло быть и второе повреждение. Я стал натягивать на себя уже почти снятый скафандр. Бодрый голос Искина порекомендовал ремонтной бригаде направиться к сектору жилого модуля четыреста пятьдесят один для устранения повреждения. Я, уже не стесняясь, послал Искина по известному для всех советских людей адресу и вновь начал снимать скафандр. Даже если там незначительная утечка, то мы ничего не сможем сделать. Паук был более щепетилен в вопросах субординации, поэтому понесся обратно, выяснять что мы там пропустили, а вот я остался и глядя на пользовательский интерфейс поинтересовался, долго ли еще будет продолжаться безумство основного мозга корабля, а то ведь можно обойтись без него и если мы обесточим систему, то и Искин перестанет существовать в том виде, в котором он совсем недавно кайфовал в то время, как его основа - корабль, разваливался от столкновения с шальным метеоритом, а система безопасности корабля кайфовала вместе с разрушаемым виртуальными наркотиками мозгом Искина, что расшифровывается как искусственный интеллект, которого теперь смело можно называть искусственным идиотом - Искидом.

Пока я ругался с Искином, вернулся паук и доложил, что мы уже выполнили все работы, которые нам выставил Искин. То есть команда поступила после того, как работы были выполнены полностью. Из интерфейса не доносилось ни звука, у меня мелькнула мысль, что Искина хоть немного проняло. Тут я вспомнил, что по телевизору когда-то видел, как происходит реабилитация наркоманов и алкоголиков. Им предлагают какие-нибудь работы с мелкой моторикой, которые отвлекают в моменты ломки пациента. А что, если предложить Искину рисовать картины, которые будут приходить ему в голову, если я научу его видеть такие картины. Ведь он много где побывал и видел пейзажи некоторых планет, так почему бы не начать их рисовать самому, Не подсовывать снимки из памяти, а нарисовать такую картину используя манипуляторы и краски, главное дать ему идею, которая спасет нас.

.33. Глава 33.

* * *

Как ни странно, но перед интерфейсом общения с Искином мой разговор с ним напоминал монолог. От Искина я не услышал ни одного слова. Может у него есть совесть, пусть и электронная, ведь метеорит-то он прозевал благодаря своим развлечениям, так что обвинять-то ему больше некого. В партизана Искин играл два дня но, надо отдать ему должное, пробы с воздействием на свою электронную психику он больше не проводил. Я все эти два дня практически безвылазно просидел в рубке управления, ближе к тому месту, где осуществлялся переход к месту пилота для ручного пилотирования корабля. Матрасы, сложенные прямо напротив выхода из переходного колодца я оставил. Конечно, искусственная гравитация не включится моментально, но от Искина всего можно было ожидать. Несколько раз появлялся Меробс.

Бес, пойдем к нашим кустикам. Там их нужно полить и на твоем кусте стали сохнуть листья.

Но я его игнорировал. С кустиками все нормально, я проверял до того, как засесть на боевое дежурство, а вот защитить наш корабль в случае, когда Искин примет очередную дозу, я считал необходимым. Все остальные полагались на Искина, как на бога, но они никогда не видели, что творит с индивидуумом привыкание к различным психотропным препаратам, а я, как дитя своего времени, немало насмотрелся этого по телевизору, да и на улице, тоже.

На третий день, ближе к обеду, засветилась информационная панель интерфейса, но изображения не было видно. Из динамика раздался голос Искина, который попросил оценить его начинание. Информационная панель мигнула, и на ней появилось изображение какого-то скалистого массива, отбрасывающего фиолетовые тени на волнистый, как шифер на крыше, песок перед скалами. На заднем плане вставала огромная планета, которая и освещала отраженным светом наблюдаемый нами пейзаж. У планеты было кольцо, как у Сатурна, его эффект, в цветовой гамме быk в том, что видимый нами пейзаж освещался двумя различными источниками света, которые давали различные цветовые оттенки идущего от них света. В целом рисунок был очень хорош но, он был очень похож на фотографию. Я поинтересовался у Искина, как он делал этот рисунок? Оказалось, что он взял один из кадров съемки аварийной посадки на планету, идущую в каталоге под номером 1756/463257. Меня заинтересовало, почему он выбрал именно этот рисунок. Все оказалось очень просто, у него тоже есть функция случайных чисел, а изготавливал он этот рисунок с помощью множительной техники, просто распечатав его, а затем отсканировал. Я просто выпал в осадок. Поинтересовался, не устал ли он, изготавливая такой творческий шедевр? Разъяснение и постановка задачи заняли у меня около полутора часов. Оказалось, что нужно буквально каждое движение Искина программировать. Нафига мне это нужно? Внезапно мне пришло в голову, что можно заставить его пока, совмещать различные кадры на одном холсте. Пусть попробует распечатать и отсканировать. Фиг! Здесь придется творчески поработать. То есть он сам себе будет ставить задачу и сам ее решать. Если тот, первый рисунок, который он мне демонстрировал на обзорной панели, он получил секунд за десять, то последующие занимали около пяти-десяти минут. Проблема состояла в том, как совместить несовместимое. Его функция выхватывала снимки из разных экспедиций и подсовывала ему для работы. Но на них не совпадали многие детали. Искин срочно писал функции сглаживания, привязки и много еще чего, но его рисунки получались все равно, как фотографии. Это увлечение захватило его, и он еще пару дней развлекал себя и нас, подсовывая некие ужастики, выдаваемые им за шедевры. Внезапно мне пришла на ум еще одна идея. Я поинтересовался у Искина, нет ли у него в базе снимков цветов. С грехом пополам мы определились, что такое цветок и он выложил мне несколько тысяч крупных изображений цветов. Моя идея состояла в том, чтобы научить его творить, а не копировать. Я выбрал фотографию, с желтой ромашкой, у которой серединка цветка была коричневой, и показал эту фотографию Искину, чтобы он запомнил, какой цветок я выбрал. Потом, на глазах у изумленного Искина, отрезал себе часть челки и привязал ее к небольшой палочке. Все, кисточка готова. Как мог, подравнял края моего рабочего инструмента, а потом заказал две краски такого же цвета, как на фотографии. Когда синтезатор изготовил то, что я заказал, то я, прямо перед интерфейсом, на листе только что изготовленной бумаги стал рисовать такой же цветок, просто прижимая рисующую часть моей кисти боком к поверхности листа, обмакнув перед этим кисть в соответствующую краску. В моем детстве такой способом нас учили рисовать. Вот и я задействовал этот метод в своих воспитательных целях. Рисунок получился корявым, но то, что это похоже на ту фотографию, было бесспорно. Когда я показал рисунок Искину, тот обалдел. В его электронных мозгах никак не вытанцовывалось, как такое могло произойти. Он пристально наблюдал за моими действиями, но результат все равно, ошарашил его. Его аналитика в десяти случаях из десяти, утверждала, что это такой же цветок хотя, уложенные рядом фотография и рисунок слабо походили друг на друга. Чтобы добить его окончательно я изготовил еще один шедевр своей творческой мысли, а именно, точечный рисунок того же цветка. Такой метод рисования Искин воспринял более естественно, видимо это укладывалось в его голове с точки зрения точек на информационной панели.

Ну, что, Искин, понял, что можно творить то, что ты даже не видел, а только представлял в своих мозгах. Скажу тебе по секрету, у меня в мире некоторые художники изготавливают такие рисунки мазками густой краски. Если смотришь близко, то ничего не поймешь, а когда отходишь от такого рисунка, то начинаешь воспринимать его как очень аккуратно сделанный. Это особенность наших глаз но, думаю, это свойственно всем, у кого бинокулярное зрение. Да и у тебя не получилось бы смотреть на такую картину вблизи, ты бы ее просто не охватил всю взглядом. Есть, конечно, особый метод так смотреть, называется "рыбий глаз", но при этом тот, кто так смотрит, видит все как бы сферически. То есть ближайшие предметы располагаются ближе к вершине полусферы и имеют больший размер, чем те, которые удалены и видятся ближе к границе полусферы. Наши программисты научились обрабатывать и такие изображения, растягивая их с помощью математической обработки, но все равно, так картину рассмотреть не удастся.

Бес, а почему ты мне все это раньше не рассказывал. Оказывается, я очень многого не знаю в этой области. Всякие чертежные и проектно-конструкторские работы мой мозг обрабатывает достаточно легко, а вот то, что ты называешь творчеством, мне видимо, не подвластно.

Ты зря себя ругаешь. Я ведь не зря предлагал тебе соединять разные фотографии в один рисунок. Сам подумай, такого в природе нет, ну, или ты еще такого не видел, но аккуратно соединяя различные пейзажи, ты творишь. Такого нет, а у тебя, на рисунке - есть. Так что пополняй свою базу фотографиями и заведи отдельный каталог со своими рисунками. Когда их накопиться несколько десятков, я развешу их по кораблю, и это будет твоя первая персональная выставка, как художника. Обещаю.

Спасибо Бес, это действительно интересно, и мне уже совсем не хочется портить свою электронную начинку всевозможными воздействиями на нее с целью получить удовольствие, тем более, что это небезопасно для меня. Знаешь, я вспоминаю себя в самом начале своего существования. Мы ведь не такие как вы. Биологическая особь рождается и начинает учиться выживать в том мире, где она живет. Набирается опыта чтобы улучшить свою жизнь. Искуственный интеллект совершенно другое дело. Когда нас создают, то мы как бы разобраны на части и каждая такая часть ничего не стоит. Вот рабочие все соединили, и опять, личности нет. Нужно загрузить базовую управляющую программу и базу знаний. Представь себе, все загружено, и происходит перезапуск меня, еще не существующего. Миг, и основная система загружена, в результате чего я моментально оказался в этом мире. Я сразу же готов к любым испытаниям. Меня сложно чем-то удивить и это самое страшное. У меня нет прошлого, только настоящее, но ведь, согласись, никто не может существовать без своего прошлого. Это не нормально. Так вот, меня лишили этого прошлого. А вот теперь, благодаря твоему вмешательству, я попытаюсь нарисовать мое прошлое. Не пугайся, все-таки это мое прошлое.

.34. Глава 34.

* * *

С этого дня на корабле наступил мир и благодать, если не считать того, что я с пауком и Меробсом целую неделю убил на то, чтобы все-таки выковырять тот шальной метеорит, что так прочно застрял в теле корабля. Выдергивали его с помощью космического катера. Использовали не только манипуляторы катера, но и обыкновенный трос, сплетенный из остатков кабелей. На примере небольших кусков провода я показал пауку, как сплести косу. Когда я понаблюдал, как идет процесс плетения, то мне показалось, что передняя часть морды паука шевелится, произнося матерные слова. Самое интересное, что я точно знал, что за паука разговаривают специальные мембраны, расположенные по бокам от его срединной части туловища, ведь подразумевалось, что его нужно слышать одинаково хорошо на равном удалении от центра его тела. Но сейчас я чувствовал, что он матерится, и было на что, длинный кабель, переплетаясь в косичку перед пауком, сзади него завязывался в бороду, как говорят рыболовы о леске. Паук все бросал и начинал распутывать этот Гордеев узел. Отметив два таких всплеска эмоций, я позвал сюда Меробса и мы растащили каждый по отдельному пучку, который шел отдельным жгутом при плетении, а последний остался лежать посредине. Все же легче будет сплести эту злосчастную косичку. Паук обрадовался и забегал быстрее. Косичка росла на глазах, уж что-что, а плести что-то, это было его призвание. Можно было задействовать и его паутину, но вот то, что она очень клейкая и если что-то пойдет не так, то придется несколько дней ждать, пока она высохнет и ее можно будет отодрать от того, к чему она приклеилась, совершенно нам не подходило. Нет, лучше уж по старинке, да и если наша косичка останется целой, то на будущее у нас будет отличный буксировочный трос. Думаю о том, что что-то, где-то может застрять, ни Искин, ни Меробс, ни, тем более, паук, даже не задумывались. А вот у земных людей опыт в таких делах огромный, тем более в такой стране как моя, Не зря говорили, у России две беды, дураки и дороги. Про первый вариант, ничего сказать не могу, тем более, что я себя дураком не считал, да и все мое окружение были, пусть не вундеркинды, но не дураки, это точно. А вот второй вариант себя демонстрировал по всей стране. Есть такие места, что танки застревали, так что трос, это то, что нам нужно.

Наконец плетение закончилось, и мы получили достаточно длинный буксировочный трос. Теперь моя задача была взлететь на катере и подогнать его к метеориту как можно ближе, а паук будет фиксировать трос и к катеру, и к метеориту, ну а дальше, как говориться, дело техники. Меробс будет страховать проблемное место изнутри, так что мы, вроде, все предусмотрели. Все, время пошло, я бросился к доку с космическими катерами, паук, прихватив трос, стал выбираться через шлюзовые камеры на поверхность, поближе к месту аварии, а Меробс остался на месте, так как ему никуда бежать было не нужно, он уже сейчас был на своем рабочем месте.

До быстрых коридоров я домчался на одном дыхании, не останавливаясь вдавил панель открытия люка и не дожидаясь, когда она откроется полностью, юркнул в капсулу. Еще несколько мгновений и огромная перегрузка возвестила, что мы в пути. Торможение было не менее эффектным, так как я задал максимальную скорость движения капсулы. Все обошлось без жертв, так как Искин отрешенно следит за всеми внештатными ситуациями на корабле и капсула получила именно такое ускорение, которое я могу выдержать, уж слишком хорошо он меня изучил вначале нашего знакомства. Выскочив из капсулы, я рванул по короткому коридору на выход в док. До нашего катера добирался, задержав дыхание. Это был уже не первый такой мой маневр, все же тренировки с Искином не прошли для меня даром. Единственная моя оплошность, что я не надел скафандр и за это меня ждет нагоняй от Искина и Меробса. Паук пропустит такую мелочь мимо своего сознания. Он убежден, каждый решает такие проблемы для себя сам. Нужно скафандр, оденет, не нужно, так и чего тогда время на него терять.

В катере воздух в кабину пилотов начал подаваться сразу, как только я вступил внутрь шлюзовой камеры. Компрессор работал вовсю, когда я доплыл до кресла пилота. Миг, и я пристегнулся ремнями безопасности, они же зафиксировали мое тело в рабочем кресле. Не хватало еще болтаться в нем как кое-что в полынье. Странно, ведь помню все термины и словосочетания, всегда знаю, что я их знаю, а вот самого себя не помню. Жизнь свою помню, а кто такой - нет. И нигде, ни в одном воспоминании, никто не называет меня по имени. Жутко и странно, но я к этому уже давно привык.

Руки привычно включали все, что нужно включить и трогали, двигали, нажимали или тянули все, что рекомендовалось делать пилоту при старте космического катера. Нас плавно качнуло, это мы отошли от причала и сейчас Искин, без моего участия проведет нас на выход их дока. Я дисциплинированно ожидал, когда мне передадут управление, и я смогу начать ремонтно-восстановительные работы, с такой гирькой, воткнутой в жилой модуль, долго не полетаешь. Наконец шлюзовой люк дока открылся, и мой катер выскользнул в открытый космос. Взяв управление в свои руки, направился к месту повреждения обшивки корабля. Издалека, торчащее тело метеорита, представляло страшное зрелище. Его форма была слегка вытянутая, поэтому он смотрелся как огромный нож, воткнутый в тело нашего беззащитного корабля. Направляясь к этому выступу, я рядом с ним увидел работягу паука. Разница в размерах была огромной, тот суетился, прикрепляя наш трос. Пока я маневрировал, чтобы занять удобную позицию для того чтобы начать выдергивать застрявшее в нас инородное тело, тело торчало, далеко выставив свою кормовую часть над беззащитным телом нашего корабля. Не культурно! Подлетев ближе, мне стало понятно, почему он не пробил нас насквозь. У него были боковые выступы, которые и притормозили движение метеорита, расклинив его в образованной дыре, позволив погрузиться в корабль только острой носовой части. Сейчас паук закреплял трос именно за эти выпирающие части метеорита.

Я продолжал медленно подводить корму корабля к верхней части метеорита. Паук, уже практически подо мной забегал быстрее, видимо у него были какие-то расчеты, в какой момент прикрепить трос к моему катеру. Вот на информационной панели отобразилось, что трос прикреплен, и можно начинать попытку выкорчевывания инородного тела из нашего корабля. Я стал медленно увеличивать дистанцию между мной и кораблем. Нужно было, чтобы трос плавно натянулся, сильный рывок может его просто порвать, а мне нужно плавно тянуть его из тела корабля. В какой-то момент пришло сообщение от паука, что трос максимально натянулся, но тело метеорита так и осталось неподвижным. Если не идет напрямую, то буду раскачивать. Совершив катером несколько поперечных смещений не давая тросу ослабнуть, я увидел на информационной панели, что произошло расцепление тела метеорита и корпуса нашего корабля. Продолжая раскачивать метеорит, увеличил тягу на основной двигатель. В какой-то момент катер дернулся, и на панели высветилось, что расцепление с кораблем произошло, вскоре датчики катера объявили, что шлюз открыт, это, скорее всего, паук. Он должен был расцепить трос связывающий катер с метеоритом и смотать его. С последним вопросом у меня с членами команды были очень большие разногласия. Они все готовы были бросить трос вместе с метеоритом, а я настаивал на сохранении нашего буксировочного приспособления на всякий случай.

.35. Глава 35.

* * *

Мы с пауком проводили взглядом удаляющийся метеорит и, развернувшись, направились обратно в док. Наша задача была подвести катер к шлюзу Причального дока, там нас подхватит Искин, и дальше парковка будет проходить под его контролем. Сейчас я полностью доверял Искину, поэтому, как только Искин перехватил управление, так я сразу же отправился поближе к шлюзу, Только сейчас я осознал, что при любой чрезвычайной ситуации на катере, был бы обречен на смерть от удушья, так как проигнорировал результаты тренировки меня Искином. Он же вдалбливал мне, что при любой чрезвычайной ситуации я первым делом должен надеть скафандр. Мои уши стали малиновыми, так как я осознал, что второпях нарушил вбитые в меня Искином инструкции. Между тем катер входил в док. Возле шлюза не было никаких обзорных экранов, только таймер, отмеряющий незнакомое мне время до стыковки с причалом. Я достаточно много времени пробыл на этом катере, чтобы понять, время приближается к нулевой отметке. Полузнакомые закорючки отмеряли последние секунды перед стыковкой, так что я приготовился к экстренной эвакуации. Буквально за пару секунд до ощутимого качка, извещающего, что катер встал в доке, появился паук. Мы как два спринтера приготовились ворваться в открывающуюся дверь шлюзовой камеры. Как я ни старался, паук проскочил в люк быстрее меня. Вот ведь бестия, а я уже стал забывать, как мы с ним познакомились. Страшная штука его паутина, вон Афродита до сих пор без тела во мне живет. Тем временем воздух в шлюзовой камере был откачен и наружный люк стал открываться, я рванул вперед, как ни странно, но на этот раз паук пропустил меня вперед, неужели проиграл старт? Но поразмыслив, пришел к выводу, что это он так меня контролирует и подстраховывает. Думаю, что если бы в шлюзе не было воздуха для моего дыхания, то паук успел бы меня вытолкнуть обратно в катер, до того, как внутренний люк закрылся бы. В противном случае я бы точно не перенес такое длительное время без воздуха. А вот пропустить меня вперед, чтобы я успел на остатках вдохнутого воздуха, долететь до шлюзовых дверей корабля, дождаться их открытия и закачки воздуха внутрь шлюзовой камеры, на это у него хватило не только ума, но и думаю, был такой приказ. Но если это, правда, то, что я думаю, то сейчас меня ждет нагоняй от Искина за нарушение дисциплины и регламента при проведении ремонтно-восстановительных работ.

Наконец я оказался внутри корабля, вдохнул полной грудью и посмотрел на информационную панель, та зловеще молчала. Мысли заскакали под темечком, что же такого придумал для меня Искин? Не заметить моего промаха он не мог, всюду стоят датчики и если уж быть точным, то скафандр нужен только одному члену экипажа, и этим членом являюсь я. Само состояние моего организма заметно отличалось от того, к которому я в последнее время привык. Решив, что самое лучшее это наказать себя физическими нагрузками, я отправился в тренажерный зал. Пока туда добирался, то принял решение, нагружаться буду в бассейне, а то поверхность кожи ощущает какой-то дискомфорт, как будто я сильно пропотел, и пот обратно впитался в кожу. Хотелось смыть с себя какую-то толи грязь, толи, действительно, пот. Вспомнив о правилах посещения бассейнов на Земле, принял перед тренировкой душ и, дав команду убрать закрывающий бассейн тент, бросился в воду. Насиловал я себя на протяжении двух с половиной часов. Нужно было показать организму и моей дырявой памяти, что они неправы. Когда я еле-еле выбрался из бассейна то, как финальный аккорд, меня приглашающе ждала информационная панель.

Бес, вижу, ты ощутил, что что-то было не так в катере. Извини меня, но произошла утечка большого количества азота, вот ты и ощутил какой-то дискомфорт. Понимаешь, на протяжении долгого времени ты дышал смесью нашего обычного воздуха и азота. Я боялся, что ты погибнешь в катере, так как мои датчики показали, что ты не надел скафандр. Я рад, что ты смог выжить в таких тяжелых и опасных условиях.

Э..., Искин, извини, я так сильно торопился попасть на катер, чтобы помочь пауку, что напрочь забыл о том, что я должен был одеть скафандр перед вылетом в открытый космос. А большое количество азота я ощутил, но для меня это не смертельно, мы у себя на планете, откуда я родом, как раз и дышим такой обогащенной смесью азота, хотя всегда на первое место ставим кислород. Все кричат о значении кислорода во вдыхаемом воздухе, хотя их пропорции, я имею в виду кислород и азот, как двадцать и восемьдесят процентов. Это, конечно, округленно, но все остальные составляющие земного воздуха претендуют максимум на два процента, так что можно сказать, что азота семьдесят восемь процентов, кислорода двадцать один процент, ну и остаток разделили между собой остальные инертные газы аргон, криптон, гелий, остальных можно не считать. Вот и получается, что мой организм вспомнил, что он когда-то дружил с азотом. У тебя состав атмосферы на корабле несколько другой, думаю, ты опытным путем подбирал мне удобную атмосферу, а может, взял за основу, состав воздуха на Планете демиургов, ведь мне там было комфортно.

Бес, мне бы хотелось задать тебе один вопрос, ты не будешь возражать? Спасибо! Меня интересует, как ты так быстро разработал стратегию извлечения метеорита из обшивки корабля. Честно тебе признаюсь, я детально обсчитал несколько десятков сценариев, и все неудачные или очень уж попахивали аферами. Самый близкий к исполнению сценарий предусматривал посадку катера на поверхность корпуса корабля и закрепления там к его обшивке, затем в дело должны были вступить манипуляторы, но их максимальная грузоподъемность была только на бумаге, да и то, при наличии атмосферы, а вот мощности, развиваемые в космосе, нигде не фигурировали. Есть максимальная грузоподъемность и все. Самое главное, что если бы нам довелось садиться на планету с атмосферой, то из-за этого метеорита нас просто разорвало бы. Я понимаю, что сам виноват в том, что недоглядел за безопасностью корабля, когда вводил себя в состояние эйфории. Ты был прав насчет привыкания организма к таким, будоражащим сознание, препаратам, как и в том, как заставить себя отказаться от наркотика. Сейчас творчество захватило меня. Мне нравится творить то, что я никогда не видел или передавать то, что видел с помощью нанесения краски на основу. Но вернемся к твоей идее, откуда ты выискал такой способ извлечения инородного тела из обшивки корабля, у тебя что, уже был такой космический корабль?

Да ты что, я никогда не летал в космос. У нас дома, чтобы стать космонавтом нужно очень долго готовиться в соответствующих организациях. Стать членом отряда космонавтов. В общем, для простого человека дело практически нереальное. А идея пришла мне из моей повседневной жизни на моей родной планете. У нас там очень часто возникали такие ситуации, когда колесная техника застревала так, что ее приходилось вытаскивать другой такой же техникой, это у нас называлось, взять на буксир. Буксир, или буксировка основана на том, что застрявшую машину вытаскивают, привязав к ней специальный буксировочный трос. Это мы и проделали со всей ремонтной группой. Ты же наблюдал, как мы сплетали такой трос, как крепили его к катеру и цепляли за метеорит?

Очень хорошо, а как ты все так точно рассчитал, что и тяги хватило, и трос не порвался? А самое главное, как ты решил использовать в космосе то, что вы творили в земной жизни. У тебя же не было инструкции, как проводить такую операцию в космосе?

Ну, ты и вопросы задаешь! Если бы я сел просчитывать все это, то мы до сих пор летели бы с торчащим метеоритом и все считали бы и считали. У нас на Земле это называется, прикинуть на глазок. Вот изготовление троса, это действительно, шедевр, я использовал метод плетения косы, так как вручную мы не смогли бы изготовить скрученный трос, как положено. В тросе нагрузка равномерно распределяется на всю толщину троса. Вот если бы мы просто привязали бы все куски кабеля, которые мы использовали, просто так, то, думаю, что они нагрузки бы не выдержали, а вот переплетенные, доказали, что и они чего-то стоят. А идея использовать буксировку, это просто использование ассоциативного мышления нашим мозгом. Я просто достал из головы уже реализованное готовое решение, но только для других условий, и применил его здесь.

И сколько времени у тебя ушло на разработку такого проекта?

Да я даже не знаю, не замерял, минут пятнадцать, двадцать. Больше всего я думал, из чего мне сделать трос.

Не может такого быть, эта задача обсчитывается таким мозгом, как у меня, несколько десятков часов. Я должен предусмотреть все.

- Вот в этом мы и отличаемся, мой мозг занимает только мою черепную коробку, а твой расположен в огромных хранилищах на корабле. Я еще раз повторю, что мы используем ассоциации. Если бы мне нужно было обсчитывать каждое мое движение, то я катал бы за собой огромную тележку со своим мозгом, но в том то все и дело, что решение я нахожу в запасах моего личного опыта или из того, что я запомнил, читая какую-то литературу.

.36. Глава 36.

* * *

Я не знал, как его создатели строили этот мозг, как развивали это сознание, но то, что он рассуждает и ведет себя как человек, было очень похоже. Решил поделиться с ним некоторыми своими познаниями, полученными косвенным путем при чтении научно-популярной литературы, а также услышанной по телевизору или найденной на просторах интернета. Я поинтересовался, знаком ли ему термин, реляционные базы данных? Ответ был отрицательный, так как просто прозвучал новый термин, а не описание самой идеи, вот я и начал ему выкладывать свои скудные познания в этой области. Сначала пояснил термин, реляция. Тот меня прекрасно понял и сообщил, что и его таблицы с данными являются связанными. Термин ключевое поле или первичный ключ, мы с грехом пополам разобрали, и вот тогда, буквально на простых примерах, рисуя прямо на противоположной стене, я стал выдавать ему основы построения таблиц и связей между ними. Оказалось, что многое у него работает точно так же, ведь связи один к одному или один ко многим, а также наоборот, лежали на поверхности, а вот связь многие ко многим, да еще через промежуточную таблицу Искин долго не хотел понимать. Если бы я был почетным академиком, а по нечетным, ходил бы в тундру пасти оленей, то все было бы просто, но так как я сам плавал в этой информации, то Искин просто принял ее, как некую ссылку, которую нужно будет потом обработать. Он просил меня рассказать, используя мои ощущения, как в моей голове рождались какие-то идеи на соответствующую проблему. Я стал вспоминать, как мне пришла в голову идея, использовать буксировку метеорита на основе буксировки машины из песка или грязи. Честно ему признался, что не контролировал себя, когда размышлял над этим, но кое-какие ощущения остались. Думаю, что все началось с ключевых слов "вытащить", "застрявший". Эти слова всколыхнули некую промежуточную базу данных, где к ним прицепились некие образы, как вытаскиваются машины, застрявшие на бездорожье, Это не были точные данные с названиями автомобилей, их точным весом и толщиной буксировочного троса. Эти образы помогли сформировать некий вид моей проблемы, а вернее, как я ее решаю. На этом этапе, видимо, была образована некая промежуточная таблица, куда напихалось все то, что привязалось к этим образам и стало строиться представление, как это будет работать в моем случае. Опять нет четких критериев сколько, из чего, как и когда. Все расплывчато и туманно, просто выдвигались какие-то проекты, которые можно было охарактеризовать как, "вот так", или "вот так", а можно "вот так". Они подхлестывали фантазию, а это было сродни тому, что творил Искин со своими фотографиями, объединяя некоторые из них. Но, вернемся в мою голову. Из всех этих "вот так" была выбрана одна модель, которая, по мнению эксперта-мозга, очень хорошо отвечала поставленной задаче, а именно, тем самым ключевым словам "вытащить", "застрявший", учитывая специфику места, где необходимо это использовать. Вот и получается, что есть база ключевых слов, которая связана с базой образов готовых решений, которая, в свою очередь связана с общей базой. В моем случае я взял ключевые слова из проблемы, представленной мне, нашел эти слова в первой базе. По ним, используя их как ключ, вытащил подходящие образы из второй базы, а вот как, какие материалы, кто и когда, это все было вытащено из третьей базы. Кроме того была сформирована промежуточная таблица, скорее всего между второй и третьей базой, куда было сброшено все и где формировалось готовое решение. Как-то так. За точность ручаться не буду, пойди, попробуй проверь. Но у меня было такое ощущение, что то, что я рассказал Искину, очень близко к тем процессам, которые протекали во мне. Сюда, правда, никак не вписывалось то, что я взял определенное количество обрезков кабеля, почему именно этого кабеля, почему разделил именно на три пучка при плетении, почему использовал именно эту длину. Но тут я мог сказать Искину, что в моем проекте не последнюю роль играл и русский авось. Эту мысль нельзя было вкладывать в мозги Искина, категорически. Авось-то хоть и русский, но там скорее перебор, чем недобор, ведь буксировочный трос получился уж очень толстый, а вот длина его оставляла желать лучшего. Но я точно знал, сделай я трос более длинным, он бы порвался. Загадочное внутреннее чувство, а вот пойди, попробуй объяснить это Искину. Но тут уж вычислительные мощности Искина могут и поработать.

Похоже, что Искин остался доволен, самое главное он получил информацию к размышлению. Я сам, в глубине души ругал себя, кто тянул меня за язык рассказывать, как образуются у меня в голове некие связи для решения поставленной задачи? Молчал бы в тряпочку, тем более, что рассказывать Искину такие вещи должен был хороший ученый, а лучше, группа. Вдруг он возьмет мой бред за аксиому и начнет переделывать себя, а нам еще лететь и лететь. Не хочется дрейфовать в таком железном ящике пока не откажет система жизнеобеспечения или пока в нас кто-нибудь не врежется, а может, мы в него. Надо поговорить с ним и предложить обкатать модель на каком-нибудь макете. Все же я могу сойти за объект исследования, пусть считывает у меня с коры электрические импульсы и расшифровывает их. О, точно, нужно рассказать ему, как у нас на Земле снимают энцефалограмму, как исследуют глубинные процессы, протекающие в мозге. Может он за что-то и зацепится. Смогли же наши ученые выделить некоторые области мозга, отвечающие за отдельные чувства человека, двигательные процессы. В общем, много чего нашли, но все равно признаются, что о мозге практически ничего не знают. Термин, вещь в себе, очень подходит для характеристики мозга. Ничего о нем не знаем, но он как-то работает, и неплохо работает, нужно сказать.

Тут я вспомнил, что паук не прошел со мной на корабль, и я поинтересовался у Искина, куда он пропал. Оказалось, что он получил задание заделать пробоину своей паутиной, это на какое-то время прикроет огромную прореху в теле корабля, Мы немного отдохнем после такой сложной операции, а вот потом нам предстоит качественно заделать пробоину и соединить все оборванные коммуникации. В настоящий момент мы лишены возможности для полномасштабного маневрирования, сейчас можем только незначительно менять угол полета и все. Так что, чем раньше мы придем в норму, тем лучше, тем быстрее мы вернем кораблю его маневренность, а значит, и безопасность.

Тем временем к нам приковылял Меробс, он был чем-то явно расстроенный. Оказалось, что ему удалось заделать только систему охлаждения, так что сейчас в салон не течет некая жидкость, разъедающая пластик, как вода растворяет сахар. Так что теперь еще нужно будет проводить реставрационные работы внутри корабля. Я, как только вспомнил, сколько элементов внутренней обшивки использует пластик, так мне поплохело. Но Искин нас успокоил, это не проблема, узлы и детали типовые и внесены в реестр ремонтных работ корабля, так что смело можно заказывать их минимум у синтезатора, и как только ремонтные работы дойдут до этого участка, просто произвести замену поврежденных блоков, на вновь изготовленные.

.37. Глава 37.

* * *

Отдохнул я целых два часа. Остальные занимались своими делами, им отдых не нужен, ну, может Меробсу, чуть-чуть. Оказалось, что покаа я отдыхал, паук подготовил сменные элементы для системы охлаждения, так что нужно было приступать к ремонтно-восстановительным работам. Элементы замены ждали нас уже в недрах космического катера. На этот раз я, как миленький, натянул на себя скафандр и отправился к месту сбора, ремонтной наружной бригады. Паук уже топтался в открытом шлюзе катера и ждал меня. Я юркнул в шлюз, и люк за нами закрылся. Можно было отправить паука к месту повреждению своим ходом, но тогда мне бы пришлось самому разгружать сменные элементы. Катер у меня теперь ассоциировался с моим личным транспортном, я на нем лихо рассекал в нашем ограниченном пространстве, да и в открытом космосе. Место пробоя приближалось, и я стал с ужасом рассматривать объем наших ремонтных работ. Это же мы здесь дневать и ночевать будем. Навскидку, размер можно было сравнить с хоккейной коробкой, грубо, шестьдесят на шестьдесят метров. Паук спрыгнул с катера еще на подлете, вместе с частью ремонтного материала. Он уже, видимо, нарисовал для себя план работ, а вернее, искин ему нарисовал, а он рьяно исполняет. Подогнав катер, как можно ближе к месту наших работ, я приготовился выбраться из катера. Стыковочные зацепы уже были зафиксированы, когда катер изрядно качнуло, Я выскочил из корабля, чтобы проводить улетающее тело паука. Его унесло уже метров на двести, если бы не отблеск света от его тела, то я его и не увидел бы. Мысль о том, что его уносит в открытый космос дал мне рукотворный гейзер, бивший из под обшивки корабля. Было ясно, что что-то произошло, вот я и окинул взглядом все пространство. В шлеме смотреть вверх неудобно, угол вертикального обзора ограничен, пришлось неслабо прогнуться, чтобы засечь нашего паука. Я юркнул обратно в корабль и, дождавшись когда меня впустит шлюз, помчался в рубку. Времени у меня было немного, сейчас расстояние, на которое улетел паук, катастрофически увеличивалось. Уже сейчас я не дал бы стопроцентную гарантию, что найду его в ближайшем, к нам пространстве. Сейчас он превращается из крупного булыжника в гальку, а потом песчинку в необъятных просторах космоса. Разжав стыковочные зажимы, я стартовал за пауком. Еще немного времени ушло на разворот и выбор приблизительного направления. Теперь я пристально оглядывал пространство перед кораблем. Дополнительно включил бортовые огни, и стал рыскать светом на самом малом ходу. Кораблем я тоже маневрировал, бессмысленно было лететь по прямой, Тело паук все не попадало створ света, бьющего из носовой части катера. Внезапно в углу экрана мелькнуло что-то, что я даже не успел рассмотреть. Я развернул катер, но вот повторно поймать в поле зрения то, что обнаружилось за корпусом корабля, не получалось. Внезапно, по связи корабля пришло сообщение, что паук на корпусе и можно возвращаться на корабль. Значит, паук был цел и успел зацепиться за корпус моего катера. Ему повезло, что у него такие длинные манипуляторы и он смог дотянуться до пролетающего невдалеке корпуса нашего катера. Тут у меня холодок пробежал между лопаток, а что, если бы ситуация развивалась с точностью до наоборот? Если бы я улетал в космос, а паук метался бы по корпусу основного корабля и заделывал бы пробоину, не обращая внимание на то, что меня уже рядом нет? Сомневаюсь, что меня смогли бы найти, Паук управлять катером не может, просто это не его профиль, иначе бы я не выступал в роли пилота и помощника паука по ремонту внешней обшивки. Я успокоил себя, все-таки относительно меня, все обошлось, а чего не произошло, того не произошло. Нужно просто взять себе на заметку то, что работа на внешней обшивке весьма опасна и, следовательно, нужно обеспечить хорошую страховку. Думаю, что паук не испугался, просто потому, что этой функции в его арсенале просто нет. Он бы вечно летал в космосе, ведь у него есть возможность пополнять запасы энергии, просто по его шкуре разбросаны элементы, по типу солнечных батарей, но только более широкого профиля. Любое излучение, тоже преобразуется в энергию.

Так, размышляя над превратностями судьбы, как моей, так и паука, я постепенно приближался к нашему кораблю. Дыра была видна издалека, оттуда до сих пор извергался в космическое пространство фонтан какой-то жидкости. Она кристаллизовалась на значительной высоте, там роилось целое облако блестящих льдинок. Мы провалились к кораблю прямо через это облако и, наконец, наши захваты защелкнулись на обшивке корабля. Так уж получилось, что наша работа началась с такой отсрочкой, но никто не устанавливал нам какие-то определенные сроки, просто мы жили, благодаря этому кораблю и было бы странно, если бы мы не хотели содержать свой дом в порядке.

Наша вахта продолжалась трое суток. Я валился с ног, хорошо, что в этот раз я работал в роли "подай-принеси". Проблема была в том, что работать в такой дыре я не мог. Нужно было держаться и работать, Я мог делать или одно, или другое, а вот паук легко фиксировал себя и остальными лапами легко манипулировал с трубами, проводкой управления и контроля. Когда мои силы были на исходе, то я предупреждал паука о том, что меня не будет три часа. Я заваливался в кресло пилота и проваливался в сон. Через три часа я уже мог продолжать работать, так и продолжалось на протяжении трех полных суток и даже немного больше.

Паук залатал такую огромную площадь, что, на начальном этапе казалось просто невозможным. Я уже знал, что ремонт самой верхней обшивки, это самое простое из всех наших работ. Самое сложное, это восстановить все коммуникации, которые при крупных авариях обычно порваны и перепутаны. Проблема состоит в том, что нужно искать места разрывов и соединять их в определенной последовательности.

Вернулись мы, как возвращаются рабочие из вахтовых поселков, во всяком случае я. Измотанный и похудевший, я еле выполз из катера. Нас никто не встречал, хотя принимающая сторона была представлена всего одним членом команды, который незримо сопровождал нашу работу, но только изнутри. Так уж повелось, что при ремонте один из членов экипажа смотрит, как себя ведет коммуникационная система под внутренней обшивкой, а второй, в скафандре, латает ту же систему, но снаружи. Работы заканчиваются только тогда, когда искин остается доволен проведенным контрольным тестирование этого узла коммуникационной системы.

Видимо искин был доволен, так как никто нас не отправил обратно, что считалось чуть ли не похвалой. Это была не шутка, так как несколько раз пришлось возвращаться, уже успев снять скафандр и приняв душ, ведь тестирование проводилось сначала в мягком, а потом и в жестком режиме. Я рванул по быстрым коридорам к моей каюте, тело чесалось и я намеревался хорошенько помыться. Пока меня никто не останавливал следовало полностью воспользоваться предоставленной мне паузой. Я сбросил скафандр в месте его хранения, недалеко от моей каюты и юркнул к себе за дверь.