В канун Рождества Васе исполнилось 2 года. Взрослые решили собрать родню, объединив оба праздника. Пока они с утра хлопотали на кухне, Вася крепко выспался и встал, размашисто распахнув двери. Весело шлепая босыми ножками по полу, он закатил оплеуху рыжему коту Кузе, спящему в коридоре. Кузя царапнул спросонья воздух, но Вася выдернул из-под него пуфик, и, поставив перед собой, по хозяйски откатил выдвижную дверь на кухне. Вкусные запахи будоражили воображение - Вася удивленно показал пальчиком на заставленный салатами стол и сказал: "О!". Мама усадила его в уголке на пуфик, впереди приставила табуретку. Радостно лопоча на своем диалекте, малыш сморщил нос в улыбке, показывая ровные молочные зубки, в глазах засмеялись бесенята. Баба Клава подала ему оливье, налила в кружку компот, любовно погладила по светловолосой головке и потрепала по хрупкому плечу. Взрослые суетливо накрывали на стол в зале, и, видимо, их возбуждение передавалось ребенку. Набрав полную ложку салата, он начал запихивать ее в рот, барабаня левой ладошкой по табуретке и болтая ногами.
На улице стоял крепкий уральский мороз, ветра не было. Выпавший с ночи свежий снег под лучами холодного солнца слепил до слез. Родственники пришли почти одновременно, внося ещё больше суеты с тяжелыми шубами и мокрыми от снега сапогами. Одежду свалили в кучу на мамину кровать, а обувь выставили рядами на пол просторной прихожей. Из сумок достали бумажные пакеты с мандаринами, и в квартире остро запахло новогодним ароматом.
Племянница деды Вадика Татьяна привела с собой трехлетнюю дочку Ксюшу. На шумные приветствия выбежал Вася, внимательно разглядывая крупную девочку в длинной черной шубке и большой меховой шапке с помпонами. Он остановился, как вкопанный, уставясь на красные с мороза Ксюшины щеки и блестящие глазки-бусинки - она возвышалась над ним, спокойно глядя сверху вниз. Татьяна принялась распаковывать Ксюшу, снимая теплые ботинки, объемную шубу - на девочке оказалось бархатное бардовое платье, такое же длинное и пышное. Из-под снятой шапки рассыпались золотистые локоны, прихваченные на затылке огромным мятым бантом. Татьяна расправила его, и Ксюша стала еще выше. Вася задрал голову вверх, раскрыл рот, не отрывая глаз от белоснежного банта. Затем он приблизился, обошел Ксюшу, разглядывая с головы до ног. Она стояла и блистала, как новогодняя ёлка, не решаясь двинуться с места.
Взрослые шумно переговаривались, со смехом поглядывая на потешную парочку. Ксюшу буквально под руки подвели к столу и принялись за него усаживать. Вася вырвался из оцепенения, бросился придвигать стул. Не дыша, руками скульптора трепетно поправил складочки бардового платья. Ксюша, как хорошо настроенный музыкальный инструмент, чутко поддавалась рукам музыканта. Она держала на голове бант, как корону, царственно положив руки на стол и сохраняя прямую осанку. Перед ней стояла сложная задача - не уронив достоинства, осилить содержимое тарелки, вокруг которой Вася выложил яблоки, печенье и конфеты. Казалось, дети не слышали удивленных восклицаний окружающих, они играли какую-то свою торжественную прелюдию.
После трапезы малыши направились в соседнюю комнату. Ксюша еще пыталась идти размеренным шагом, но детская природа не терпела медлительности. Вася тоже нервно шевелил пальчиками рук, порываясь броситься к любимым игрушкам. Произошла заминка в смене действий - будто музыканты вразнобой подстраивают инструменты, слышится разноголосица звуков, и не понятно, что за мелодия сейчас возникнет. Вася показал несколько своих машинок. Не заметив должного интереса в глазах Ксюши, принялся с размаху швырять их, громко смеясь над тем, как они кувыркаются. Ксюша тоже задорно рассмеялась, подхватила с пола игрушку и закинула под кровать. В один момент оба шлепнулись на колени, виляя попами, с визгом ринулись на четвереньках за укатившейся машинкой. Через пару минут они носились по квартире, отбирая друг у друга игрушки. Платье Ксюши, местами помятое, местами припорошенное под кроватной пылью, громоздко топорщилось, бант неуклюже сполз набок и грозил потеряться в суматохе. Казалось, оркестр заиграл бравурную мазурку, а дети бальной парочкой вприпрыжку покоряли дворцовые залы.
На улице темнеет рано, да и дочка расшумелась - Татьяна засобиралась домой. Попыталась зайти за Ксюшей в детскую комнату, но дверь с шумом захлопнулась. Малыши разбегались от противоположной стены и налетали на неё, шлепая ладонями. Дверь с грохотом закрывалась, отщелкивая ручкой, а дети визгливо хохотали. На все попытки взрослых вывести их в прихожую, они вырывались и снова бросались в атаку. Не обращая внимания на онемевшие ладошки, они выбивали канонаду в едином ритме. Наконец, Таня подхватила девочку на руки, понесла одеваться. На взмокшую от пота Ксюшину головку водрузили шапку, плотно связав помпоны. Быстренько одели и, чтобы не вспотела еще больше, вывели в холодный коридор. Она устало помахала всем ручкой, не оглядываясь, уехала с мамой на лифте. Васю тоже словно выключили: он равнодушно похныкал на уговоры лечь спать, вскоре, закрыв глаза, утомленно зевнул. Взрослые облегченно вздохнули и отправились за стол отмечать наступление праздника.
Прошло пятнадцать лет. Несколько раз Вася приезжал на недельку-другую в гости из южной республики. К 17-ти годам он вытянулся в высокого тонкого юношу, русые волосы коротко подстриг, в мочку левого уха вставил маленькое серебряное колечко - новое увлечение подростков. На коленке черных хэбэшных джинсов пристрочена цветная аппликация; футболка-безрукавка с модным рисунком приятно облегает слегка накачанные плечи и грудь. Таким предстал наш Вася перед уральской родней в конце этого лета. Он послушался напористых уговоров и снял злополучную сережку, не зная, как воспримет его здешняя молодежь. С удовольствием прокатился на трамвае, походил по площади Революции, узнавая старые дома и разглядывая обновленные улицы. Прислушиваясь к ритму города, пытался определиться на новом месте - его праздное настроение никак не вязалось с рабочими буднями.
Стояла непривычная жара. Ксюша возвращалась из бассейна, бодро шагая к трамвайной остановке на площади - короткие шорты с легкой футболкой, рюкзачок через плечо и вьющиеся пряди в хвостике. Из торговых палаток доносилась многоголосая музыка: тяжелый рок спорил с назойливым рэпом, между редкими паузами всхлипывала однообразная попса. Поток пешеходов двигался, хаотично меняя направление и мелькая лицами. Светловолосый парень, с легкой улыбкой сморщив нос на солнце, разгуливал, засунув руки в карманы. Приезжий, наверное. Вася... Ксюша остановилась, обернувшись назад. Вася? Раздумывая, окликнуть его или нет, потеряла целую вечность.
Через пару дней она зашла на минутку в гости. Вася встретил Ксюшу у порога, неловко глядя и не зная, с чего начать. Она непринужденно рассмеялась, подавая руку для пожатия. Поначалу отказалась от чая, но все же посидела на кухне, болтая о пустяках. Договорились на завтра съездить в бассейн, и он проводил её до остановки. Перед сном Вася, слегка порозовев, подошел к маме и попросил помочь вдеть сережку в ухо.