- И? - Спросил Усольцев, делая знак слуге, который с поклоном долил в чашу Антона терпкий, чуть горьковатый напиток. Чай не чай, но все равно вкусно.
- Перец вы что ли завариваете? - проворчал Антон, оттягивая ответ.
Володя знал, за ворчанием у него скрывается крайняя степень смущения и недоумения. Короче, растерянность, которая возникает у Антона тогда, когда он оказался не в состоянии справиться с ситуацией. На его памяти такое бывало дважды. Во время службы, наверное, и чаще, но то, что Антон, несмотря на свою насыщенную биографию, был жив и даже серьезно не ранен, наводило на мысль, что он, в конце концов, решал свои проблемы.
- Ну что 'и'? - Ответил Антон недовольно. - Шаги я услышал. Веселые такие шаги по камешкам. Легкие. Прогулочная поступь человека среднего лет, не страдающего аномалиями коленных суставов. Со стороны гор были шаги, не со стороны дороги. Это меня насторожило. И Харкиш мой как-то насторожился. Надо, думаю, взглянуть... А потом чувствую - тормошат. Открываю глаза - Вовка. Башка у меня как после солнечного удара. Харкиша нет - только веревки порезанные. И нож, сволочи, унесли. Все.
- А ты что видел, Володя? - спросил Усольцев.
- Ничего. Веревки разрезанные.
- Давайте уже кино крутить, - буркнул Антон. Ему не терпелось посмотреть, каким образом его обезвредили.
- Включайте, Ирина, демонстрацию. - Усольцев жестом отослал слугу. Супруга Игоря Валентиновича взглянула на мужа вопросительно, однако тот ласково улыбнулся ей в ответ, и она осталась. Володя удивился этой ласковости. Такой сентиментальности от прагматичного вице-мэра, а ныне неформального властителя пустыни под литером "Ю", он не ожидал. Видно, поладили.
Экран засветился, и сияющий небосклон улегся на горный хребет, отрезавший темной полосой кремовую ширь пустыни от синевы неба. Володя подумал вдруг: чем не флаг Марса? Синее, коричневое, темно-розовое? Идея ему понравилась, и он решил оговорить ее с Усольцевым, но позже, в отсутствии Антона. Не хватало еще в порыве патриотического протеста получить по шее. Картинка, меж тем, медленно наползала на зрителей, распластываясь в нижней части экрана. Ирина остановила кадр и увеличила изображение.
- Птичка зафиксировала третий объект в этом момент, - сказала она, отрегулировав резкость.
Антон впился глазами в экран. Чудеса, да и только. Хорошо были видны спутанный Харкиш, он сам, настороженно приподнявший голову, по-видимому, только что расслышавший приближающиеся шаги, и человек, которому шаги эти принадлежали. Высокий косматый старик с длинной бородой, облаченный - именно облаченный, иначе не скажешь - в странные легкие одежды яркого синего цвета, двигался по гребню отвесной стены. В руках у него был посох с массивным сверкающим набалдашником.
- Дед Мороз в межсезонье, - пробормотал Антон.
- На отдыхе в Арабских Эмиратах, - откликнулся ему Володя.
- Нет, это не Дед Мороз, - задумчиво ответил Игорь Валентинович, - хотя подарочки он дарить любит... - И погладил по голове, успокаивая, прильнувшую к нему жену. - Видите, как супруга моя благородная испугалась? Узнала в этом Деде Морозе вершителя местного правосудия и великого чародея. Да, сердешная?
Та, словно поняла вопрос, а может быть, и поняла - за месяц общения можно было научиться уже кое-что понимать - ответила короткой фразой.
- Так это и есть Неушедший? - спросил, приподнимаясь с места, Володя.
- Так они его называют. Тот, кто, по приданию, не ушел с Ушедшими.
- Узнать бы, кто эти Ушедшие и куда они ушли, - буркнул Антон.
- Этого никто связно объяснить не может. Будто бы некая раса сверхлюдей или недобогов вывела предков нынешних марсиан, спасая их от гибели, из дальних мест. Они называют свою прародину Канесили. Вернее, вывели остатки народа. Тех, кого враги не успели вырезать. И привели сюда. В мир, устроенный ими специально для спасенных. Переселению, как водится, сопутствовали природные и гуманитарные катастрофы - разверзлись недра, хлынули воды, ну и прочие чудеса случились.
- Недра? Небеса и воды? Похоже на правду. - Антон задумчиво постучал пальцами по столешнице. - Если они спустились с поверхности. Но когда? На Марсе уже миллион лет нет ни воды, ни атмосферы в нормальном значении этого слова. Что-то тут не так.
- Миллион... - Откликнулся насмешливо Володя. - А миллиард не хочешь?
- Какая разница? - не стал мелочиться Антон. - Но недра, тем не менее, разверзлись... Потому мы и здесь.
- Так население говорит, - возразил Володя, - а как там на самом деле было, никто не знает. И не наше это дело. Вот прилетят ученые...
- Понаприлетят, - поправил его Антон. - Но в принципе ты прав. Смотрим дальше. Оживляй, Ирина.
А дальше все произошло быстро и просто. Старик, словно почувствовал скрытого за каменным обломком Антона, направил в его сторону посох, Антон тут же откинулся на спину. Старик забрал у Антона нож, разрезал веревки на руках и ногах Харкиша.
Словно получив указание, Харкиш подошел к Антону, наклонился над ним, долго возился, пытаясь протиснуть толстые пальцы в карманы его комбинезона. Однако его неуклюжие руки оказались не пригодны для тонкой работы карманника. Дед Мороз что-то сказал ему. Видимо, поторопил. Тогда Харкиш поднял с земли огромный камень, и тут изображение сорвалось с места и понеслось на зрителей с устрашающей быстротой. Голова Харкиша заполнила весь экран. Яркая вспышка и темнота. Антон дернулся, медленно повернулся к Ирине. Она сидела сосредоточенная и бледная.
- Ирка, спасибо... - сказал он тихо.
Не отвечая, Ирина пощелкала клавишами. Вновь засветился экран, и вновь на нем вырисовалась приметная скала, только конфигурация ее была теперь несколько иной.
- Я вызвала второй беспилотник.
- Сколько времени прошло? - спросил Антон.
- Три минуты с секундами, - ответила Ирина бесстрастным голосом.
Картинка развернулась, это беспилотник сделал вираж, "взгляд" аппарата переместился вперед, одновременно увеличился угол обзора. Предгорье было пустынно.
Некоторое время продолжалось смутное мелькание теней и света: Ирина увеличила скорость прокрутки. Когда картинка вновь стала разборчивой, вдалеке на гребне невысокого каменного хребта определились две фигуры. Трансфокатор поймал изображение, приблизил его и удерживал в одном размере несколько секунд. Изображение качнулось, словно подравниваясь таким образом, чтобы в центре экрана оказался увалень в обличии циклопа, затем картинка вздрогнула, на экране запульсировали всполохи и к фигуркам протянулись трассы. Харкиша смело с кручи.
- Вряд ли ты его убила, - сказал Антон. - Интересно было бы посмотреть на дырки... Или вмятины...
- Пока не вложу пальцы свои и раны его? - поинтересовался Володя.
- Именно...
Меж тем, небо заполнило весь экран, затем снизу в него влезла горная гряда. - Беспилотник набрал высоту и развернулся, описав широкий круг. Через некоторое время перед зрителями вновь открылась та же горная картина, но совершенно пустынная.
- Все, - сказала Ирина и выключила изображение, - аппарат больше в этом районе никого не зафиксировал. Я еще поискала немного, но они как растворились.
Антон встал и, подойдя к девушке, обнял ее.
- Я твой должник.
- Нет, - ответила Ирина, сильным движением высвобождаясь из-под его руки, - это я тебе долг вернула.
Возникла неловкость. Антон наклонил голову, взглянул на нее с интересом, оценивая случившееся и определяя для себя новый характер их отношений. Володя, отвернулся, словно ничего не заметил, но он отлично понял, что означал этот взгляд. Со стороны Антона и объятие, и сказанное были не порывом, а шагом навстречу. На колеблющихся в точке неустойчивого равновесия весах их непростых отношений в тот момент перевес получила чаша, помеченная знаком "плюс". Но Ирина не приняла этого и демонстративно резко загрузила другую чашу. И этот его взгляд оценивающий и спокойный означал, что больше не будет никаких колебаний. Решение принято.
- Я думаю, никто не станет возражать против того, чтобы немного подкрепиться? - прервал паузу Игорь Валентинович с интонацией, присущей риторическим вопросам.