Игорь Андреевич открыл глаза, но через несколько секунд закрыл их, потому что комната поплыла, заваливаясь на бок, а потом сорвалась в стремительное вращение. Он напрягся, пытаясь сделать вдох, но это у него получилось плохо. Сердце замерло на несколько секунд, а потом принялось лупить в бешенном темпе, отдаваясь пульсирующей болью в висках. Захрипев, стиснул руками грудь. Он, кажется, умирал. Но постепенно сердце начало успокаиваться, сбросило герцы до нормального, тело обмякло, кончики пальцев, до того омертвело-бесчувственные, ожили, наполнились забытыми уже ощущениями. Нет, не умирал, а, скорее, наоборот...
- Лёшка, - услышал он сквозь затихающий звон в ушах, - я пошла. Вставай. Полей помидоры обязательно! Утром полей, слышишь? Вечером будем смородину перебирать...
Лёшка? Какой Лёшка? Он тоже здесь? Но где? Где я? - Игорь заставил себя открыть глаза. Потолок над головой крутился, умудряясь при этом оставаться на месте. В голове немного прояснилось. Во всяком случае мысль: "Только бы она не зашла в комнату" - была вполне здравой, потому что означала, что он начал соображать. И Ольга не зашла, видно, спешила. Она всегда, сколько он её помнил, возилась до последнего и всегда опаздывала, но, правда, ни разу не опоздала.
Дождавшись, когда со знакомым прищёлкиванием замка хлопнет дверь, Игорь Андреевич, ещё не веря в происшедшее, сел на диване и огляделся. Так и есть. Лёшкина комната. Преодолевая головокружение, правда, оно уже снизилось с семидесяти восьми до тридцати трёх оборотов, вышел в зал, и, придерживаясь за стенку, протопал в переднюю. Там включил свет и, уже понимая, что увидит, посмотрел в зеркало. Так и есть, оттуда на него смотрел Лёшка. Не тот, прошлогодний подросток, каким он его помнил, а повзрослевший, вытянувшийся и раздавшийся в плечах юноша.
Тогда он опустился на пол, обхватил голову руками и простонал:
- Мама моя, что же я натворил?! И что теперь делать? - Позывы тела, от которых он отвык за время отсутствия в реальном мире, настойчиво подсказали, что следует сделать именно сейчас. Потом он долго стоял под душем, окатывая себя то горячей, то холодной водой. Тревога и уныние отступили, забившись куда-то в подкорку. Он наслаждался, испытывая забытое телесное удовольствие... Маленькие радости жизни.
После душа организм быстро и ладно пришёл в порядок. Все утренние телесные страдания исчезли, видимо, душа поладила с новым телом. И разыгрался аппетит. Поставил на газ чайник. Тот же, что был и при нём - светло голубой с цветком на боку и сбитой эмалью на носике, но обросший внутри толстым рыхлым слоем накипи. Этого он, пока был жив, не допускал. В холодильнике нашёл макароны, котлеты. Сначала постеснялся было нахлебничать - по набору продуктов видно было, что живут тут не богато, но, сообразив, что кормит не своё, а Лёшкино тело, а значит, из семьи ничего не забирает, отогнал сомнения и принялся хозяйничать. На одну половину сковородки загрузил макароны, на вторую разбил два яйца. В стеклянную миску накромсал салата. Не спеша позавтракал. Подумал, что хорошо бы сейчас закурить, но Лёшкиному телу этого не требовалось, у него же потребность эта сохранилась лишь в виде привычки, и потому с желанием затянуться он легко справился. Ещё некоторое время посидел, наслаждаясь телесными ощущениями, которых был лишён... А сколько времени был лишён? Взглянул на плакат-календарь и присвистнул (это уже не его, а Лёшкина привычка, за которую тот получал от него нагоняи). Год! Та роковая поездка состоялась в июне. Сейчас, если верить красной передвижной рамочке, начало августа.
Расслабился, прихлёбывая чаёк. До чего же хорошо жить всё-таки! Оценил только теперь, когда умер. Игорь Андреевич вздохнул. Давно уж не вздыхал он по- настоящему. Там, срабатывал иногда рефлекс. Но какой вздох без воздуха? Имитация. Ладно, что зря вздыхать? Надо что-то предпринимать. Но что? Разобраться бы сначала со всей этой историей. Как он здесь вообще оказался? Пайдза? Скорей всего, сработала именно она. Там, в Лёшкином сноучастке. Зацепилось одно за другое и пошла цепная реакция. Вот зачем он туда полез? Лишнее это было.
Василёк вывел его через портал. Помог найти сноучасток Ольги. Паренёк ориентируется в Аите - так называют территорию своих сновидений живые - прекрасно. У Ольги он провёл некоторое время, прощаясь сказал ей то, что должен был сказать. То, без чего был обречён надолго зависнуть между жизнью и смертью. А возвращаясь, вдруг решил взглянуть на сноучасток сына. Зайти на минутку. Лёшка сказал при встрече, что у него в сомнусе один к одному их дача. Не устоял перед соблазном и... Вот результат. И что делать дальше? Получится ли, заснув, попасть туда, в царство снов и грёз, чёрт их побери!
А где-то в глубинах сознания уже зашевелилась лукавая мысль, мол, ты же не сподличал, не обманул, сделал всё, что смог. И ещё попытаешься... А если не получится вернуться, а чём твоя вина? Да и сама по себе ситуация не трагична. Сын остался в зоне предсмертья? Ну что ж... Судьба. Так легла карта. Всё равно когда-нибудь оказался бы в тех краях. А для него, Игоря Андреевича, чем не шанс начать жизнь сначала? Вот так, в юном теле, но со знаниями и опытом зрелого человека? Конечно, бывшая жена автоматически превращается в маму, и это тяжёлая психологическая сшибка. Но ведь телу уже шестнадцать... Вполне можно начать самостоятельную жизнь - уехать в другой город, например. Перекантоваться пару лет, потом поступить в институт. Без труда получить профессию, которую уже имеешь. А дальше.... Дальше то же самое, что уже прожил? По второму кругу? Зачем? Разве плохо было ему в своей жизни? Совсем неплохо. И другой, чужой не надо. Тем более жизни сына.
Тьфу ты, Господи! Придёт же в голову! Но, что делать? Он лёг на Лёшкин диван, закрыл глаза, попытался уснуть. Обычно после еды со сном бороться трудно. Но, видно, не в этот раз. Не до сна, когда душу переполняет беспокойство. Телефонный звонок прервал тщетные потуги Игоря Андреевича. Он поднялся, вышел в прихожую, остановился около аппарата и задумался. Снимать или не снимать трубку? Ведь он не сможет ответить ни на один вопрос, который ему зададут. А с другой стороны, если звонят Лёшке, у которого, наверняка есть знакомые, так же, как и он, бодрствующие во сне. Хотя, много ли таких? Шанс ничтожно мал. Но что-то делать надо! И он, поколебавшись ещё немного, снял трубку, скорей всего, на последнем "дзинь". Буркнул машинально наработанное годами; "Сорокин слушает". Сегодня он ещё не пробовал разговаривать и получилось хрипло, неприятно. Пришлось откашливаться. В наушнике прозвучал весёлый девичий голос, очень приятный:
- Лёшка, ты что спал? Не претворяйся, тебя во сне не было. Я заходила к тебе в сомнус.
В сомнус! Значит, она сноходец. Это была удача. Редкая удача и упустить её было нельзя.
- Нет, ответил Игорь Андреевич, я... Завтракал.
- Приятного аппетита. Голос у тебя какой-то... Ты не заболел?
- Нет... Хуже.
- Что-то случилось? - в голосе появилось беспокойство. - В сомнусе тебя не было, в приюте тоже.
- Случилось, - ответил Игорь Андреевич осторожно. Только... Так сразу не расскажешь. Как бы нам увидеться? Где я вас могу найти?
Сказал и понял, что ляпнул: "Где найти? Вас." Если она вдруг решит, что ошиблась номером и что некто пытается её кадрить, то просто повесит трубку, и он окажется в вакууме. Но она трубку не повесила. Немного помолчала и спросила осторожно:
- Лёшка, это ты? Голос какой-то.
- Я, - соврал Игорь Андреевич, а, впрочем, и не то, чтобы соврал, а просто сказал не всю правду. - Давай увидимся. Только следует это сделать как можно скорей.
Сказал и снова осёкся. Вряд ли Лёшка употребляет такие кондовые взрослые фразы. Да ещё разговаривая с близким человеком. Явно близким.
- Лёш, ты меня разыгрываешь?
- Нет, давай встретимся и я всё объясню. Где тебе удобней?
- Ну, - она помолчала. - Давай в скверике возле моего дома...
Игорь Андреевич мысленно застонал. Где этот скверик? Где этот дом? Спросить прямо - испугаешь.
- Может, лучше возле моего? - нашёлся он. И соврал для достоверности, - мне ходить трудно.
А может, и не соврал... Он ещё не пробовал ходить, ну, если не считать похода на кухню. Ответ оказался очень удачным. Девушка успокоилась, видно, сомнения, с которыми она боролась всё это время, исчезли.
- Знаешь, там скамеечка есть во дворе. Я тебя на ней подожду.
Сказал и мысленно чертыхнулся: а вдруг за год скамейку эту убрали? Хотя, какая разница. Место, где она стояла, в любом случае осталось.
- Не знаю, я ведь в вашем дворе ни разу не была, - ответила девушка. - Адрес напомни.
Он напомнил. И чуть было не добавил - всё-таки голова пока работала плохо: видно не приживались пока его мысли в чужих мозгах - я буду в синей рубашке. Но вовремя осёкся: она-то его в лицо явно знает. А вот ему придётся разыгрывать погружённого в тяжкие размышления человека. Не будешь же улыбаться каждой появившейся в поле зрения девушке.
Скамейка оказалась на месте. Игорь Андреевич опустил на неё Лёшкино тело, вздохнул, оценив этот каламбур, и уставился в каменную стену соседского гаража. Ждать пришлось довольно долго. И он уже совсем было перестал верить, что она придёт, как вдруг узкие прохладные ладони мягко закрыли ему глаза. Имени Лёшкиной девушки он не знал, поэтому сказал:
- Здравствуй, хорошо, что ты пришла.
- Да что случилось-то? - спросила она, усаживаясь рядом. Холодный приём её явно раздосадовал и даже, кажется, немного обидел.
Игорь Андреевич почувствовал это и ответил, как можно мягче:
- Выслушай меня, и ничему не удивляйся.
Девушка внимательно вглядывалась в его лицо, словно находя и тут же теряя какие-то знакомые ей выражения. Он тоже посмотрел на неё, и залюбовался. Этот его взгляд девушку удивил и, кажется, испугал. Она отклонилась в сторону, непроизвольно увеличивая расстояние между ними. Ещё немного и она встанет и уйдёт. Он понял, что медлить нельзя. Но как начать, чтобы не испугать её?
- Я знаю, - начал он осторожно, - что вы умеете перемещаться в Аите. - Фраза получилась натужна, и даже бестолковая. Но не мог же он начать разговор с "Лёшка мне рассказывал..." Тогда бы он точно её не удержал.
Девушка не ответила. Настороженно ждала продолжения.
- Я тоже... - выдавил из себя Игорь Андреевич. - Я тоже немного... Короче, мне трудно рассказывать без гарантии того, что вы не подниметесь и не уйдёте. Потому что иначе мне... Вернее не мне, а дорогому мне, да и вам дорогому, как я понимаю, человеку - смерть.
Девушка напряглась. Потом вдруг как-то сразу успокоилась и ответила строго:
- Я не убегу. Рассказывайте.
То, что она легко перешла на "вы", Игоря Андреевича приободрило и вернуло ему способность здраво рассуждать.
- Правильно, - сказал он, - я не Лёша. И в этой метаморфозе, - он провёл ладонью вдоль тела, - не виноват. Всё получилось случайно. Я зашёл, из любопытства, в его... - он сделал паузу, подбирая слово, - сонный участок и... Оказался здесь.
- Расстегните воротник, - вдруг резко сказала она.
- Что?
- Воротник расстегните. Что у вас на цепочке.
- А это... Амулет. Он мне его дал... Вернее, тот, что он дал, там, конечно остался... Или не остался? Я запутался совсем.
- Вы отец Лёши, да?
- Да...
- Игорь...
- Андреевич. А ваше имя?
- Ирина.
- Какая бы красивая у меня была бы невестка, - сказал Игорь Андреевич грустно.
От этих слов Иринка вспыхнула, хотела что-то ответить, но не успела - он заговорил сам.
- Мне надо было попасть в сон моей жены. Мамы Лёши. Чтобы сообщить ей очень важную информацию. Мы встретились с ним... На границе миров. Ну, за порталом...
- За аркой?
- Да, за аркой. - Игорь Андреевич понял, что разговор налаживается. Девчонка оказалась не только красивой, но и смышлёной. - Лёша отдал мне пайдзу, а Василёк, вы его, наверное, знаете, провёл меня. Перед тем, как вернуться, я решил зайти к Лёшке на сноучасток. Он говорил, что воспроизвёл в своём сне дачу. Так захотелось вдруг взглянуть на реальную жизнь, пусть и отражённую в сне...
Тут Игорь Андреевич, вдруг осознав, что непроизвольно начал интересничать, выстраивая свою речь изысканно и образно, оборвал себя и закончил:
- А там что-то произошло... Проснулся в его теле. Пробовал вернуться, но не получилось. Мне нужна помощь или хотя бы совет.
Иринка кивнула. Спросила деловито:
- Вы не сноходец?
- Наверное нет, - ответил он печально. - Хотя по снам я ходил. Правда, не самостоятельно. С Васильком.
- Понятно. Активный соня. Так бывает. Пойдёмте. - Она решительно встала.
- Куда? - удивился он.
- Как куда? К вам домой. Не здесь же вас усыплять. Что мне потом делать с телом?
- И вы сможете переправить меня туда?
- Откуда же я знаю? - удивилась Иринка. - Но попробовать надо.