Брежнев сыто рыгнул, удовлетворенно оглядел пустые тарелки. Распечатал зубочистку, не торопясь принялся чистить зубы. Минут через пять, осмотрев разлохмаченную палочку, бросил ее в тарелку. Нахмурил брови - как не хотелось опять беседовать с начальником ПГУ - посмотрел на Крючкова.
Тот уже поел и просматривал свои бумаги.
- Володя, а пулемет я Хусейну не дам.
- Что? Я что-то не понял - Крючков растерянно посмотрел на улыбающегося Брежнева.
- Это я шучу. "Белое солнце пустыни" фильм помнишь? Как Верещагин Сухову говорил. Вообще, мне этот фильм нравится - и офицер этот таможенный, Верещагин. На меня похож. Особенно в профиль. И голос у меня с хрипотцой. Не находишь?
Генерал старательно делал вид, что рассматривает Ильича в профиль.
- Да Леонид Ильич есть что-то такое схожее в фигуре, образе.
Брежнев довольно засопел:
- Володя, ты не волнуйся. Первое управление всегда поддержу. Это элита разведки. у тебя есть? Молодец, стараешься на совесть - так и надо работать. Мы, коммунисты, тоже в войну себя не жалели - такую войну выиграли. А насчет пулемета - пока ты кушал, мы тут с товарищами посоветовались, - Ильич опять хитро улыбался, - посовещались и решили. Кукиш Хусейну - а не бомбу, пусть Израиль долбает " Озирак" этот. Шут с ним - зато и у нас аргумент железный и Саддам сговорчивей будет. И старье наше оружейное спихнем точно. А то что-то больно хитрожопый, да заносчивый народ арабы. И все же Володь - взрывать мечети не есть хорошо. Грех это, поторопились вы несколько.
- Леонид Ильич мы, собственно говоря, поставили через палестинскую и сирийскую агентуру оружие и взрывчатку, денег подбросили. Без долларов они и пальцем не пошевелят - потому как жадны арабы до крайности. И мечети взрывали их местные кадры - последователи Махди и Хомейни.
- И все же, товарищ генерал, - уже серьезно ответил генсек, - все действия должны быть в каких-то рамках или пределах. И желательно, обозначить бы нам присутствие в Персидском заливе - эскадра там всегда пригодится. И, скажем, бригада морской пехоты. - со средствами усиления. И вам и ГРУ - удобней было бы работать в этом регионе. Пусть какой-нибудь танкер повредят наш - какие-нибудь местные "непримиримые" - но не сильно. Советских людей и имущество надо беречь. Зато официальный повод будет, флот там задействовать. А еще лучше, если бы арабы по нам пальнули. Да что я вас учу? Ты лучше меня все понимаешь - светлая голова, - усмехнулся Леонид Ильич.
- Кстати, когда назначен день "Х"?
- Операция по выведению из строя нефтедобывающей отрасли Саудовской Аравии, назначена на десятое ноября.
- Ага, через два дня. - Брежнев, подняв глаза к потолку самолета, истово перекрестился три раза.
- Помоги нам Царица Небесная и Георгий Победоносец. - Брежнев хитро прищурившись взглянул на остолбеневшего генерала.
- Володя ты думаешь, что я серьезно это говорю? Это опять шутка...Но, вот за державу, мне обидно. Понимаешь? Вижу не совсем... Поясню кратко, а потом пойдешь, отдохнешь.
Вот смотри генерал. Социализм социально самое справедливое общество, где нет бедных и богатых. По крайней мере, не должно быть. И люди в нашем социалистическом обществе могут пользоваться благами, которых нет в капиталистическом мире. И бесплатное образование, и лечение, и профсоюзные путевки бесплатные, ну почти бесплатные. Медицина, лечение, квартиры строим, жилье тоже... бесплатно. И всякие санатории, пионерские лагеря, детские сады за копейки - плати и пользуйся. - Брежнев встал, прошел к двери, вернулся обратно. По тому, как вибрировал голос, и изменилась дикция, было понятно, что генсек очень взволнован.
- Да и паритет военный достигли с Америкой. Промышленность, ракетостроение и многое другое в науке и технике мы освоили. Успехи налицо. Но это в технической плоскости. А вот...- Брежнев стукнул ладонью, по собственной груди. - Вот в сердцах изменений мало. Все норовим..... себе, прежде заграбастать... А мы ценим социализм, что наши отцы нам такой кровью добыли? В войну, через такие потери и страдания прошли. Столько в истории страны совершено, достигнуто. Разве ценим, что имеем?
Генсек указа пальцем на лежащую на столе папку. -
- - Знаешь, какие донесения, обзоры аналитические, мне каждый день присылают. Все недовольство, разговоры разные. Анекдоты про меня. Обидно честное слово. Тут ночами не спишь, все думаешь... Нет, не ценим, что имеем.. А вот, когда потеряем... - Генсек замолк, махнул огорченно рукой.
- Генерал идите, на сегодня все. Но о событиях в Аравии держите меня в курсе. Все. Вы свободны.
Брежнев устало сел в кресло. Взял лежащие на столе бумаги, раздраженно бросил на стол.
-Вот зачем все на меня? А Витя?
-" Надо Леня, надо. А кто кроме тебя? Не горюй. Справимся. Главное, что бы был результат. СССР надо сохранить. Отечество оставить не сырьевым придатком Запада, а Великой державой".
Брежнев с силой провел ладонями по лицу.
- Надо работать дальше. Отдыхать некогда. - Нажал кнопку селектора. - Позовите, пожалуйста, товарища Когана.
После короткого стука, в купе вошел в светлом бежевом костюме невысокий худощавый человек.
- Разрешите войти?
- Садитесь генерал. Чаю не хотите? Сейчас свежего принесут. - Ильич пока расставляли чашки с чаем, пристально изучал сидевшего напротив. Генерал, удобно расположившись в кресле, внимательно смотрел на Брежнева. Генсеку понравились умные карие глаза, уверенный взгляд и крепкая фигура Когана. Во всем чувствовалась большая внутренняя сила. Что-то неуловимое, внутреннее, что так редко встречалось, на Олимпе власти. Среди номенклатуры разных уровней мало было людей, со столь чистыми глазами, и глубоким чувством собственного достоинства. Большинство начальственные лизоблюды, готовые на все. Партийная карьера делалась не за счет лучших качеств человеческой натуры. А скорее наоборот. Увы, Ильич и сам прошел, особенно при Никите, через "Крым, Рым" - перед ним на цырлах побегал. Пришлось, больно Никита Сергеевич был властным, и бесцеремонным властителем. Это унижение Ильич не забыл, и все припомнил Хрущеву. Когда того сняли, Брежнев даже "Волгу", велел выделить Хрущеву не новую, и список "привилегий" бывшему главе партии писал лично. Чувство мести не было чуждо и Брежневу.
- Павел Ефимович вы, наверное, удивлены, зачем я Вас вызвал. И заставил лететь в Узбекистан?
Коган слегка пожал плечами, озорно блеснули глаза.
- Товарищ Генеральный секретарь. Я человек военный. К тому же думаю, что есть дело ко мне. И дело срочное. - Брежнев кивнул головой, улыбнулся.
- Да Павел Ефимович дело у меня к Вам безотлагательное. Скажите, это вас зовут "Канцлер"?
- Да, меня Леонид Ильич. - Генсек удовлетворенно кивнул. - "Викторин это он. Тот, кто нам нужен".
- Вот, - Брежнев достал из папки документ, - краткая справка о вашем подразделении. Организация зон вооруженного и информационного противостояния, такое не простое название ко многому обязывает. Официально вы вроде, КГБ подчиняетесь? Но и Генеральный штаб и Минторг пользуется вашими услугами. У вас очень разноплановая деятельность. И точечные акции устранения врагов страны и взрывы особых объектов на территории потенциального противника. Да, экономический шпионаж. Освобождение заложников, добыча информации. И аналитическая работа. Я смотрю, вы везде успеваете.- Брежнев вытянув губы дудочкой потянулся к чашке с чаем. Боялся обжечься, отхлебнул, крякнул. Генерал, молча на восточный манер из пиалы пил чай маленькими глотками.
- Так вот Павел Ефимович, я хочу вам предложить возглавить новую службу безопасности. Цель простая - безопасность СССР, советского народа. Целостность страны. Полномочия и возможности будут не меньше, чем у КГБ. Одна из задач вашей организации контролировать эту службу. КГБ долго служил партии. И к сожалению, все болезни партии характерны и для органов безопасности. Рука ослабла. И утерян объективный подход к проблемам. А где-то и зажрались. Многие высокопоставленные деятели партии протащили в КГБ своих сынков. А идея защиты государства им чужда. Главное власть. Личное благополучие. - Генсек сильно ударил рукой по подлокотнику кресла. - Нужно присматривать и за МВД. Но эту конюшню пусть чекисты разгребают...Надо взять под контроль и партийные органы. Высший состав: Обкомы, ЦК, Политбюро. Я должен знать, чем они дышат, о чем думают, к чему стремятся, что делают. Вижу, вы удивлены?
- Да Леонид Ильич. Есть же КГБ. И с какого боку мы здесь? Почему я? - Коган прямо смотрел в глаза генсека. Брежнев даже отвел взгляд - стало неудобно, закашлялся. "Ну как, объяснить, что Викторин рассказал, что во времена "дерьмократии", когда разграбляли страну. Эта организация " Канцлера" спасала, научные разработки, государственные и военные секреты, ценности. Боролась, по сути одна, со всем необъятным сатанинским племенем врагов. В разных обличиях, обрушившихся на Россию в те годы".
- Кхм, кхм... генерал, прочел вашу биографию. Вы участник войны, воевали в дивизионной разведке. Хорошо воевали - пять орденов. Потом внешняя разведка Госбезопасности. И там служили очень удачно, пока не предал перебежчик. И снова работа в КГБ, учеба, изучение летного дела. - Ильич поднял палец, выразительно, красуясь, как любил на Пленумах, посмотрел на Когана.
- Освоили образцы современной боевой авиации. Это не каждому по плечу. И вот, самое главное... Все отмечают вашу глубокую порядочность, честность, искреннюю любовь к родине. А также ваш аналитический ум, разносторонние знания. Способность быстро принимать не стандартные и очень эффективные решения. Всегда выполняли поставленные перед вами задачи и добивались результата. И вместе с тем...- здесь Ильич выделил громко голосом, - не карьерист. Не стремитесь служить за звания, награды, и чины. А, как отмечают товарищи, служите для страны. - Брежнев снял очки, устало откинулся в кресле.
- Если есть, вопросы задавайте.
- Товарищ Генеральный секретарь. А почему все-таки я? Еврей и не знакомый Вам человек.
- Я скажу вам честно, то, что вы еврей меня насторожило. Но все же мы коммунисты интернационалисты. Национальность, к сожалению, не является гарантией порядочности и честности. Евреев, людей хороших и замечательных много. Как есть и негодяи, мошенники. И это характерно, для всех народов, всех наций. Есть еще причина важная, но пока об этом не будем говорить. Все в свое время.
-" Правильно я Витя сказал?
-Молодец "братец" хорошо говоришь". - Поддержал Викторин.
- Ваша служба будет финансироваться из особого фонда. Который будет создан с Нового года. На счета вашей службы за рубеж тоже будут поступать валютные средства. Официально вы будете подчинены Президиуму Верховного совета, и мне как Председателю. Отсчитываться будете только передо мной. Если надо привлекайте, нужных людей, откуда хотите: КГБ, ГРУ, министерства, научные учреждения - отовсюду. Всех обяжем вам помогать. Официально для всех, ваше подразделение будет заниматься аналитической работой, статистикой, консультациями... Вы согласны генерал? - Коган молчал секунд тридцать, потом встал по стойке смирно. Прямо посмотрел в глаза Брежневу. Ильич увидел в этом взгляде, нечто такое, что видели в глазах Христа ученики. Что невозможно определить словами. Но это прикосновение к чистому, светлому и всепобеждающему источнику веры и любви, заставляет людей поверить в истину правды и служить ей всю жизнь. Что заставляло простых рыбаков оставлять семьи, дома, жен, детей. Ради служения истине, жертвуя и самой жизнью своей, как наименее ценной вещью по сравнению со светом.
- Спасибо за доверие товарищ Генеральный секретарь. Готов выполнить любое задание Родины. - Брежнев вскочил, сильно сжал и затряс руку генерала. Слеза заискрилась в глазах. Чувство взаимной симпатии пробудилось у обоих.
- Павел Ефимович вы приготовьте все необходимые расчеты, прикиньте, что нужно. Как будете готовы сразу ко мне. И всегда приходите, когда необходимо.- Неожиданно пол под ногами качнулся. В дверь постучали. Раздался громкий голос Медведева.
- Леонид Ильич, самолет, через пять минут пойдет на посадку, пристегнитесь, пожалуйста.
- Смотри Павел, скоро приземляемся, беспокоятся товарищи. Надо пристегнуться. Давай иди товарищ Коган, пристегивайтесь.
Брежнев сел, привычно пристегнулся, в купе зашел Медведев проверил застежку ремня. Улыбнулся и быстро вышел. В иллюминаторах под крылом заходящего на посадку самолета открылась завораживающая картина. Прекрасный зеленый Ташкент. Город словно открывал свои объятия, чтобы принять дорогого гостя.