| Голубь долго выбирал место для посадки. Наконец, он уселся над открытым окном местного филиала НиНиВестника. Это был прекрасный альбинос. Частенько любовавшийся своим отражением в лужах, пока его товарищи сновали под ногами прохожих в ожидании подачки. Сам он был выше этого. Стоило альбиносу появиться на площади, как какая-нибудь девушка тот час ахала и спешила накормить красавца. Вот и сейчас, он, плотно покушав, выбрал удобное местечко, дабы понаблюдать за своими сизыми сородичами. Может показаться, что он был заносчив. Скорее всего, так и было, но он также был умен. Для птицы конечно. И еще, он был чертовски осторожен. Поэтому восклицание, донесшееся из окна согнало его с места, и заставило отправиться на поиски более безопасного наблюдательного поста.
- Ты только посмотри! На первой полосе! Мы на первой полосе!
- Что там? - Аллин устроившийся на кушетке, лениво открыл глаз.
- Смотри! Вот сюда! - Ирвин Бренн своим коротким пальцем указывал на заметку, на первой странице НиНиВестника.
- Я не читаю этот рупор королевских идей, - равнодушно заявил эльф, и, закрыв глаз, попытался задремать.
- Да какая разница, тут же про нас! Слушай:
"По сообщению королевского двора Уксека, неделю назад был ранен король Тыксус. Король и его приближенные прогуливались по берегу озера Ласточка. В это время, двое отъявленных негодяев: рыжеволосый гном, имя которого, увы, неизвестно, и эльф-брюнет по имени Аллин, темным ритуалом призвали со дна озера ужасное чудище. Король встал на защиту своих придворных и был ранен. Видя его отвагу, чудище скрылось под воду. Негодяи, завидев, что даже чудище испугалось короля Тыксуса так же пустились в бегство.
Служба по борьбе с беззаконием (широко известная как СББ) объявило негодяев в розыск на территории Уксека. Так же была установлена награда за всякую информацию об их местоположении. Обращаться следует в местные отделения СББ. Обращаем ваше внимание на то, что эльф уличен в нарушении одного из Трех Законов Дейдеры".
- Вот это да! Поэтому я не читаю НиНиВестник! Они знают правду, но пишут только то, что от них требуют, - невесело произнес Аллин.
- Тут еще отрывок, описывающий выдержку Тыксуса. И, - Ирвин пробежал глазами по оставшемуся тексту статьи, - рассказ о том, как тяжело ему приходится с раненными руками.
- Поделом ему. Держу пари, он из-за своей алчности решил спорить с Цисиррой. Я на его месте радовался бы, что руки на месте остались.
Гном схватился за голову и начал бормотать.
- СББ. Теперь у нас на хвосте эти ищейки. Не возьмут мой рассказ, ой не возьмут.
- Успокойся, твоего имени никто не знает, а я, - эльф натянул капюшон светлого плаща на нос, - буду носить капюшон.
- А уши, тоже будешь снимать? - Ткнул пальцем в выпирающие бугорки Ирвин. - Да еще и белый плащ. Угораздило же тебя взять белый! Говорил я тебе, он не для путешественника. Видел, как на тебя все оглядывались?
- Не все, - возразил Аллин, - только девушки.
Ирвин раскрыл рот, чтобы высказаться, но тут открылась дверь приемной. Спустя несколько часов ожиданий, им, наконец, уделили внимание. В дверном проеме появился молодой мужчина. Он был одет в необычайно строгую рубашку с длинным рукавом, из-под воротника которой виднелся какой-то темный шнурок. Поговаривали, что такие шнурки на шее через какой-нибудь десяток лет будут носить все.
- Добрый день! Простите за ожидание. - Он стремительно преодолел расстояние, отделявшее дверь и кушетку. Дерево обреченно скрипнуло, когда он уселся на свободное от ног Аллина место. - Я заместитель главного редактора, Зигмунд Веббер. Мне правильно сообщили, вы принесли рассказ?
- Да. Я Ирвин Бренн, а это... - гном на мгновение запнулся, - мой друг Евим Пегийский.
- Очень приятно, - кивнул заместитель главного редактора, и поправил съехавшие с носа очки. Затем он откинулся на спинку кушетки, и стал массировать виски. - Вы простите, сегодня уже прочитал с десяток рассказов. Могли бы вы зачитать начало своего, а я пока передохну несколько минут?
- Конечно, господин Веббер. Итак. - Ирвин поднял со стола кипу, исписанных чернильным пером, листов бумаги. Нашел отмеченный цифрой один. Прокашлялся и зачитал название: "В погоне за легендой".
- Опять сокровища и драконы? - хмыкнул заместитель главного редактора, прервав массаж свой незатейливый массаж.
- Отнюдь, рассказ именно о погоне за легендой. Название практически не несет в себе никакой метафоры. - Гном обрадовался возможности удачно ввернуть недавно услышанное слово. - Легенда убегает от героев в голове одного человека.
- Это хорошо, - кивнул редактор, а про себя отметил, что это первый из авторов, кто знаком хотя бы с одним литературным термином. - В последнее время, знаете ли, все занимаются геноцидом драконов в своих рассказах. Продолжайте.
Ирвин снова откашлялся, как будто, не делал этого меньше минуты назад, и начал читать. Из-под светлого капюшона донеслось сопение Евима Пегийского - ему, наконец, удалось ускользнуть в страну грез.
***
"В таверне Третья нога было безлюдно. Официантки, закончив разносить немногочисленным клиентам завтрак, занялись наведением порядков. Одна из них выскользнула на улицу и протерла окно, стекла которого, видимо, не знали ранее такого теплого обращения. Стоило ей провести влажной тряпочкой, и утреннее солнце ворвалось в таверну, осветив своими задорными лучами небогатый завтрак двух приятелей.
- Куда отправимся? - спросил коренастый Питер де Сукре, вяло ковыряясь в тарелке с кашей.
- Ума не приложу, - откликнулся Мишиэль Рима.- Может в Уксек?
- Думаю, стоит...
- Миши! Фолиант мне в глаз! Да это же сам Мишиэль Рима! - из дальнего угла таверны к приятелям несся подозрительный одноглазый тип.
- Что же ты старых друзей не узнаешь? - одноглазый кинулся обнимать Миши.
- Нильс? Нильс Уотсон? - одноглазый радостно закивал, и неожиданно протянул руку Питеру. Тот, удивленный неожиданной встречей, все еще держал ложку у открытого рта.
-Нильс Уотсон!
- Питер де Сукре.
- Нильс, что стряслось? Не заговори ты, я тебя бы ввек не узнал!- спросил Миши, когда его старый знакомый плюхнулся напротив, прижав Питера к стенке.
- Наука - требует жертв, мой друг. Этим, - он указал пальцем в повязку, которая делала его похожим на пирата, - я спас кусочек Истинной Истории, и ничуть об этом не жалею".
***
- Что еще за истинная история? - вскинул брови заместитель главного редактора.
- Всему свое время, - улыбнулся Ирвин Бренн, - всему свое время.
***
"- Удивляюсь я тебе Нильс: жертвуешь настоящим и будущим ради прошлого, - покачал головой Миши.
- Ты никак прочитал, Ванта. Минуточку-минуточку, - Нильс уставился в потолок, и принялся что-то шептать, как будто перебирал архив в поисках нужной записи, - том третий, глава двадцать седьмая?
- Э-э, на счет главы не помню, но том третий.
- Так! - Питер де Сукре стукнул ложкой по столу, - Чувствую себя уткой среди попугаев. Истинная История. Какой-то Вант. О чем вообще речь?
- О, мой новый друг. Сейчас я тебе все поясню!
- Ну, опять... - вздохнул Миши и вновь принялся за остывшую кашу.
- Я вкратце, - успокоил Нильс, - у меня к тебе есть одна просьба. - Он многозначительно взглянул, единственным глазом, на удивленного приятеля.
- Итак, ответы на твои вопросы, мой новый друг. - Он обернулся к Питеру. - Начну с простого. Вант - известный эльфий философ, который благодаря своему долголетию изводит умы наших студентов уже третий век. И, хотя, Миши добровольно оставил обучение, влияния трудолюбивого философа избежать ему не удалось. Правда как по мне, то большая часть его книг, это повторение одних и тех же идей, пусть и весьма интересных. А иногда, даже полезных.
Истинная История, это, - тут Питеру показалось, что где-то там, в глубинах серого глаза Нильса Уотсона вспыхнуло пламя, - то, что на самом деле происходило с нашим миром! Понимаешь, ведь наша история как... Как, - он схватил яблоко из корзины, которую в этот момент проносила близ стола официантка, - как это яблоко. То, что нам говорят - эта сторона. Идеально чистая, даже блестящая, если ее как следует протереть. Налитая сочными красками. Ее так и хочется съесть, то есть в нее так и хочется верить.
Но! Стоит повернуть яблоко, и ты увидишь следы, которые оставило течение жизни. Рубец от клюва неизвестной птицы, дыра от спрятавшегося внутри червя, вмятина от падения. Так и Истинная История. Она не выверена до умопомрачительной точности. Она не сияет как золотой перстень, увенчанный драгоценным камнем. Порой она ужасает. Заставляет почувствовать отвращение. Это Истина, и какой бы она не была, она должна существовать.
И существовала. Пока однажды, в Темные Века. Не было создано тайное общество, которое силой стерло Истинную Историю, и написало свою. Ту, которая известна сегодня каждому. Потомки людей, стоящих за этим, по сей день следят, и пресекают все попытки восстановить Истину. Если мы ничего не предпримем, ложная история пройдет сквозь века, сквозь тысячелетия. Наши потомки, так никогда и не узнают, что Истина существовала и какой она была. Я не могу этого допустить. Нет. Мы не можем этого допустить!
- Да! Мы не допустим этого! - Питер де Сукре вскочил, чуть не перевернув стол, и ударил себя в грудь кулаком. - Истинна...
- Тише! - одновременно зашипели Миши и Нильсон.
- А, ну да, - спохватился новый защитник Истины, - заговор! - Оглядевшись по сторонам, и смерив свирепым взглядом, тех немногих, кто обернулся на шум, он сел на место.
- Рад, что ты проникся идеей. А теперь, Миши, моя просьба.
- Слушаю.
- Из надежных источников поступила информация, что в Зироме объявился носитель легенды.
- Что? Кто? То есть, о какой именно легенде идет речь?
- Ни много ни мало, о Каа-тель.
- Матерь великих жемчужин! - в один голос воскликнули Миши и Питер. - Нельсон кивнул.
- Прошу тебя Миши, узнай легенду, и разыщи Каа-тель, прежде чем они доберутся до нее.
- Кто носитель? Ты знаешь, где он?
- Старик, по имени Изя. А на счет его место положения... Все сложно. Известно лишь, что он в городе. По моим данным он путешествует по миру, останавливаясь в разных городах по нескольку месяцев. В Зироме он провел уже полгода - рекордный срок. Этот старикан умеет скрываться. О том, что он здесь я узнал несколько дней назад. Пытался поговорить с ним, но он неуловим. Фолиант ему в глаз! Я уже третий день ищу его, и все безрезультатно.
- Сделаю, что в моих силах.
- Эй-эй! Сделаем! Мы сделаем все, что в наших силах. - Воскликнул Питер де Сукре. И подняв ложку с холодной кашей в воздух, произнес тост: - За Истину!
***
- Таверна Цирконий, - прочитал вслух Питер, - мы на месте Миши. Идем!
Мишиэль и Питер шагнули, через порог и оказались в зале таверны. По комфортабельности и уюту он заметно уступал их пристанищу. За стойкой, читая НиНиВестник, стоял высокий, худой человек.
- Скажите любезный, - начал Питер, - где мы можем найти хозяина этой таверны?
Человек нехотя оторвал взгляд от газеты, и посмотрел на любопытствующих. Перед ним стояли двое обычных парней. Тот, который задал вопрос, был коряжист, и носил пышную кипу каштановых волос. А второй, стоявший чуть позади своего приятеля был такой же тощий, как и он сам, и по странному совпадению носил на голове такие же длинные и русые волосы. Поняв, что перед ним, максимум, работяги, он, отложил газету и ответил вопросом на вопрос.
- А зачем он вам нужен?
- Нам нужна информация о нашем друге, который останавливался тут.
- Что ж, у меня для вас две новости хорошая, и плохая. С какой начинать? - трактирщик вернулся к газете.
- С хорошей.
- Хозяин этой забегаловки я.
- О, это замечательно. А плохая?
- Информация о моих клиентах конфиденциальна. Ни вам, ни даже самому королю, я ее разглашать не обязан.
- Может, договоримся? - Питер, порылся в кармане и вынул пятьдесят серебряных.
- Убирайтесь, - скривился в презрительной усмешке хозяин Циркония, - убирайтесь, пока я не позвал вышибалу. - Он демонстративно потянул руку к висевшему над головой колокольчику.
- Я бы не стал этого делать, - тощий Миши кивнул на резную рукоять клинка.
- Угрозы? Ну-ну. - Хозяин таверны дернул за шнурок, и колокольчик залился резким звоном. Немногочисленные посетители, услышав этот звук, нервно дрогнули, и стали прижимать к столам.
- Разберись с ними Рева! - бросил он гиганту, протиснувшемуся в зал. Улыбающийся верзила был на три или четыре головы выше Мишиэля, и почти вдвое выше Питера.
- Подумай прежде, Рева. - Миши вынул из ножен клинок и направил его на гиганта, который уже начал движение в их сторону. - Хозяин, ни тебе, ни нам не нужны проблемы. Мы лишь хотим получить информацию об одном старике.
- Старике? - Встрепенулся хозяин таверны, - уж не друзья ли вы Изи?
- Да-да, его друзья. - Закивал Питер. - Он наш закадычный приятель!
- Рева, свободен! - махнул в сторону двери хозяин Циркония. Невероятно огромный человек, поплелся к ней, понурив голову. - Значит, приятель говорите... Что ж, на лицо две проблемы, и одна может решить другую. Ваша проблема - информация, об Изе. Моя - его непогашенный долг за комнату.
- Сколько? - Миши понял, к чему ведет худощавый хозяин таверны.
- Десять!
- Серебряных? - с надежной спросил Питер де Сукре.
- Ты то, сам как думаешь? - лицо трактирщика расплылось в алчной улыбке.
Друзья принялись выгребать монеты из карманов.
***
- Кто такие? - резко бросил мужчина, сидящий за столом.
- Мы от хозяина Циркония...
- А, по поводу Изи! - Оборвал Питера, мужчина, - передайте ему, что я работаю над этим. Он что-то вывел на листе бумаги, подул на него, и отложил в сторону. Там лежала целая стопка таких же листов.
- На счет этого не беспокойтесь, - Питер протянул записку от хозяина таверны. Мужчина буквально вырвал ее из рук и лихорадочно прочитал. - Не могли бы вы поделиться информацией, которую удалось собрать по нему?
- От чего ж не поделиться? Только, сначала, вы должны заплатить за мои труды. - Встретив удивленные взгляды, он вернул им записку. - Смотрите сами, тут все написано.
- Ах, он... - взвыл Питер, рассмотревший предписание выведенное мелким почерком.
Миши покачал головой и полез в карман за последним золотым.
***
- Итак, - нарочито бодрым голосом возвестил Питер де Сукре, - рынок на площади, рыбацкие пруды или... Или он в неизвестном нам месте. Куда идем?
- Думаю, еще есть шанс, что он рыбачит. - Миши взглянул на солнце, которое неумолимо приближалось к зениту. - Да и пруды ближе. Надо торопиться.
Не сговариваясь, они бросились бежать по улице, один из переулков которой вел к прудам. Несмотря на утро, на главной улице столицы Зирома, было очень оживленно и шумно. Конторщики и лавочники пытались перещеголять друг друга громкими речами, зазывая клиентов. Из невысокого здания часового мастера доносилось устрашающие тиканье сразу трех десятков огромных часов. Эти комнатные часы, в последнее время стали писком моды. Даже предупреждения королевских медиков о том, что они вызывают глухоту и умственную отсталость, не смогли на корню срубить дерево их популярности, выросшее на обильной почве людского хвастовства.
- Помни! Длинные седые волосы, и маленький переносной стульчик. - Бросил на ходу Питер, едва поспевавший за длинными ногами Мишиэля.
- Под эти приметы подходит половина стариков мира!
Приятели, свернули в переулок. Он был в несколько раз уже улицы, и вмещал в себя гораздо меньше людей. Наблюдение стало вести проще.
- Фолиант мне в глаз!
Их взору открылись рыбацкие пруды - три небольших водоема, огороженные мелкой решеткой от озера Живьена, на берегу которого стоял стольный град Зиром. Берега водоемов были усеяны рыбаками самых различных мастей. Были тут и ребятишки в бумажных треуголках. Были и взрослые мужчины, деловито начинявшие на крючки диковинную начинку. И, наконец, были тут и старики, коротающие свои деньки, за любимым занятием. Последних было больше всего. Именно поэтому из уст Питера де Сукре вырвалось проклятье, позаимствованное у Нильса Уотсона.
- И что будем делать?
- Проявим смекалку! Как думаешь тот горе сыщик узнал, что Изя был тут?
- Точно! Он же его в глаза не видел, знает о нем только со слов трактирщика.
- Идем, к стражнику, он наверняка тут всех знает.
- Э, нет, друг. Люди слишком хорошо знают цену информации, мы сегодня в этом убедились. Видимо переняли у гномов. Жди тут.
Питер куда-то скрылся, и отсутствовал около десятка минут. Затем он появился вооруженный палкой с привязанной к ней тоненькой нитью. Усевшись на землю, он оторвал от куртки кусочек металла и начал прилаживать его к нитке. Привязав его, Питер потребовал вырвать ему перо из оперенья стрелы. Когда удочка, дилетантского производства была готова, он отправился на промысел.
Укрывшись в тени сторожки, внутри которой посапывал стражник, Миши наблюдал за его приключениями.
Попытка пристроиться к группе мужчин, у первого пруда оказалась провальной. Питера смерили недобрым взглядом, и засмеяли его удочку, окрестив ее сломанным посохом волшебника. Трое стариков на противоположной стороне пруда, напротив, приняли новичка приветливо, но тут, же начали учить его правильно забрасывать снасти. О Изе никто, увы, не слыхивал. Он посетил еще несколько похожих групп, и вскоре был вынужден перебрать ко второму пруду.
Здесь мужчины и старики были хмурые и не разговорчивые. Они равнодушно смотрели на нового соседа, и продолжали гипнотизировать свои перья-поплавки. Завести разговор удалось лишь два раза, и оба раза не удачно. На другой стороне пруда, ситуация была такой же, разве что, общую картину, разрушал маленький мальчик. Бумажная треуголка то и дело слетала с головы - он пускался в пляс с каждой выловленной рыбкой. Потерпев неудачу и тут, Питер с макетом удочки, и надеждой в душе отправился к последнему пруду.
Солнце вольготно устроилось прямо в центре небосвода, когда он угрюмо пнул сторожку и разбудил двоих. Стражника и Миши.
- Значит, идем на рынок, - ответил на угрюмое лицо Мишиэль.
Презентовав сонному стражнику, свое орудие Питер поплелся за приятелем.
- Дяденька! Дяденьки! Погооо-ди-те!
От первого пруда к ним несся мальчуган, тот который постоянно ронял свою бумажную треуголку. Она и сейчас куда-то исчезло.
- Дяденьки! - Прощебетал мальчуган. - Вы ищите дедушку Изю?
Оба дяденьки напряженно кивнули в ответ.
- Я знаю, где он! - Гордо заявил мальчик, и, не дожидаясь расспросов, невинно сдал своего друга: - Сегодня будет последнее выступление странствующего цирка. Он собирался туда. А потом, собирался уехать куда-то.
- Во сколько выступление?
- Хм, - мальчик принялся морщить лоб, - один, два... Да, точно, в четыре вечера.
- Спасибо тебе, - потряс маленькую ручку Питер, - а ты не знаешь, где его можно найти до выступления!
- Конечно, знаю! Он любит сидеть в тени, у фонтана, который на рынке. Сидит там целыми днями и слушает городские сплетни.
Тут Питер де Сукре не выдержал и кинулся в сторожку. Отобрал у стражника макет удочки, и, вернувшись, вручил его мальчику. Затем хлопнув себя по лбу, он вытащил два последних серебряных и так же вручил их ничего не понимающему мальчугану.
Когда приятели отошли на приличное расстояние Питер обернулся. Мальчик махал им вслед. Очередной порыв ветра донес звонкий голосок:
- Передавайте привет дедушке Изе!"
***
Ирвин Бренн прервался, чтобы перевести дыхание и осмотрел комнату. Все так же, вольготно раскинувшись на кушетке, спал Аллин. Не замечая редких брыканий эльфа, с краю сидел заместитель главного редактора. Сосредоточенное лицо выражало внимание, а от прежней усталости не осталось и следа.
За столом, на принесенных стульях расположились две секретарши. Гномиха восьмидесяти лет, в самом расцвете своей привлекательности - секретарь главного редактора. И двадцатилетняя девочка с большими голубыми глазами - секретарь человека, который только что получил пинок от Аллина. Как они попали в приемную, отдельная история, полная дамских переживаний, и движений секундных стрелок. Которые, кстати говоря, отсчитали уже минуту, с того момента, как замолчал Ирвин Бренн.
- Ну, что же было дальше?! - не выдержала голубоглазая девушка, а остальные слушатели поддержали еще восклицание одобрительным бормотанием.
Ирвин вздохнул - видимо заместитель главного редактора забыл о своем намерении сменить его. Взял новый лист, и начал читать.
***
"Они стояли пораженные увиденным.
- Фолиант... - начал, было, Питер, но тут, же замолчал.
-... тебе в глаз, - подсказал Мишиэль.
- Ох! - Только и произнес Питер де Сукре, прежде чем его оттолкнул в сторону, бойкий старик, одетый в легкие одежды изумрудного цвета. Он даже не удосужился извиниться:
- Дорогу! Я тороплюсь!
Приятели осматривали толпу людей, которая умудрилась собраться на такой маленькой площади. Ошеломляло их число, громкие звуки, которыми они наполнили воздух. И, то, что возле фонтана, где им предстояло искать старика, было никак не меньше тысячи человек, гномов и эльфов. Тяжелые мысли были прерваны, звуком, который смог перекрыть стоявший гам. Это были городские часы.
- Время! - в один голос закричали друзья.
Старушка, стоявшая возле них, подпрыгнула от неожиданности:
- Четвертый час пошел!
- Ах, Судьба плутовка! - воскликнул Питер. - У него были длинные волосы!
- И стульчик, за спиной был стульчик! - вспомнил, вдруг, Миши.
- Ты не рассмотрел лица?
- Нет.
- Я тоже, - Питер досадно топнул ногой.
- Не важно, вперед! До представления час, а ему еще нужно туда добраться.
Друзья кинулись вперед, расталкивая зазевавшихся. Несмотря на плотный поток тел, они быстро добрались до пересечения улиц, и по какому-то наитию побежали направо. На одном из перекрестков за ними, звеня парадными доспехами, погнался рыцарь. Сэр Де ля Жак признал в бегущих - уличных воришек, и повинуясь кодексу попытался восстановить справедливость. Однако спустя несколько минут он отстал, и свалился под хохот уличных мальчишек. "Быть рыцарем в последнее время становится все тяжелее" - произнес его внутренний голос.
Между тем приятели бежали по одной из крупных улиц Зирома, надеясь найти взглядом изумрудный цвет в одеждах прохожих.
- А! - вскрикнул Питер, указывая куда-то вперед.
Мгновение спустя они стали свидетелями того, как объект их поисков погрузился в экипаж. Кучер взмахнул вожжами, и вот Питер де Сукре и Мишиэль Рима, запыхавшись, глотают уличную пыль.
- Мне. Срочно. Нужно. - Питер тяжело дышал. - Придумать. Новое. Ругательство.
- Лучше бы нам придумать, как его догнать.
Позади донесся веселый хохот уличных мальчишек, горячо обсуждавших случай с рыцарем. Миши обернулся.
- Эй, ребята, как быстро добраться к цирку?
***
- Угораздило же нас оставить коней в таверне, - бурчал под нос Питер.
Они ехали, усевшись на багажной полке какого-то экипажа. По словам уличных мальчишек, это был самый быстрый и верный способ добраться до площади Орхидеи, на которой расположился цирк. За несколько минут они объяснили им все премудрости бесплатного проезда. И наперебой, давая напутствия, отправили с первым же экипажем.
- И деньги, все деньги, - продолжал причитать спутник Мишиэля. Но вдруг, лицо его прояснилось, и он, выпрямившись, гордо прошептал:
- Наука - требует жертв. - Чем вызвал широкую улыбку на лице друга.
Часы на городской башне пробили четыре часа. Представление началось. Через двадцать минут после этого двое спрыгнули с багажной полки экипажа, которым управлял Сент Захари. Вызвав небольшой переполох своим приземлением, они побежали в сторону, откуда доносились знакомые мотивы цирковых выступлений. На входе в огромный пестрый шатер стояло несколько загорелых охранников, а рядом с ними нес караул городской отряд стражи специального назначения.
- Через парадный вход не войдем. - Заключил Миши.
- За мной, - подмигнул Питер, - в детстве у меня никогда не хватало денег на цирк.
Он повел друга, увлекая его к стороне шатра обращенной к городской стене. Наконец, он подошел к его краю. Осмотрелся, и, убедившись, что никто не обращает на них внимания, приподнял плотную ткань. Первым он пропустил Миши, а затем заскочил за ним. Несколько минут они шли в кромешной темноте. Со всех сторон доносились, голоса, музыка и звуки, издаваемые диковинными животными. Вдруг, свет ослепил их. И все звуки, куда-то исчезли.
- А сейчас, смертельный номер покажут, - объявил зычный голос, - только что присоединившиеся к нашей труппе! Аввель и Аккель! Метатели кинжалов!
Воздух наполнился взрывом аплодисментов, и одобрительных криков. Зрение, наконец, вернулось к парочке безбилетников. Они стояли у входа на цирковую арену. Зал рукоплескал.
К ним подскочил, смуглый мужчина и придирчиво осмотрев, повлек за собой Питера. Раздалось четыре щелчка, и Питера оказался прикован к деревянному диску. Он беспомощно посмотрел на Миши, но тот ответил ему лишь таким, же взглядом.
Сила, ловкость, скорость. Не помогали ему, он, человек убивающий врагов с закрытыми глазами, спасовал перед нелепой случайностью.
Миши посмотрел на шпрехшталмейстера. Тот уже понял свою ошибку и ругался с какими-то людьми. Смуглый мужчина поднес Мишиэлю кинжалы. И видя, что артист никак не реагирует, прошептал с ужасным акцентом.
- Моя крутить колесо. Ваша кидать.
Миши замотал головой.
- Моя крутить. Ваша кидать!- Он сделал жест рукой, имитирующий бросок. Никакой реакции. - Ваша кидать! - настойчиво повторил он.
- Дамы и господа, произошло... - шпрехшталмейстер подыскивал слова. Но незнакомец на арене вдруг снял со спины лук, и потянулся за стрелами. "Чем черт не шутит..." пронеслось в голове видавшего виды работника цирка. - Произошло изменение в номере, метание кинжалов заменяется еще более опасным трюком! Стрельбой из лука по движущейся мишени!
- Твоя крутить. Моя стрелять. - Ответил Миши смуглому мужчине. Тот кивнул, и направился к колесу, к которому был прикован Питер.
Публика одобрительно отреагировала на изменение в программе.
- Я о таком еще никогда не слышал, - произнес старик в одеждах изумрудного цвета своему соседу.
Смуглый мужчина крутанул колесо. Питер де Сукре, полностью отдался воле Судьбы и руке своего друга. Зрители притихли. Казалось, даже звери в клетках сосредоточенно прислушивались. Вдруг один из молодых львов решил, что пора заявить о себе миру. Раздался рык. И вслед за ним буря аплодисментов - стрела впилась в дерево прямо над головой Питера. Следующие два выстрела заставили вонзиться стрелы прямо под его старыми ботинками. И наконец, когда еще два стрелы вонзились рядом с его ладонями. Публика аплодировала уже стоя. Отважному Питеру де Сукре и меткому Мишиэлю Рима.
Старичок в изумрудных одеждах, не скрывая восторга, кричал браво, и как маленький подпрыгивал от восторга.
- А теперь, - шпрехшталмейстер снова вышел на арену, - заморское чудо...
Новоявленных звезд цирка увели к владельцу цирка, для объяснений. Стоящие под дверью его фургончика, ждали, что он уничтожит их своей отборной руганью. Но вместо этого, он бросил им по золотому, и начал уговаривать их присоединиться к цирку.
Он говорил, что золотой за две минуты это только начало. Его звезды получают по десять, двадцать золотых за несколько минут. И он уверял их, что они непременно звездами.
Питер де Сукре молча, сжимал и разжимал руки, не реагируя на увещевания владельца цирка. Миши с отсутствующим выражением смотрел то на свой лук, который еще держал в руках, то на своего друга.
- ... и по окончанию представления, вы... - эти слова вернули к реальности обоих.
- Представление! Окончилось?
- Да, час назад. Но вы только послушайте, по окончанию представления вы...
Что им хотел поведать владелец цирка так никто и не узнал. Две восходящие звезды. Как он не раз окрестил их, за время своей невероятно длинной речи. Выскочили из фургончика и начали искать дорогу на площадь.
Площадь Орхидеи опустела. Редкие прохожие, то и дело останавливались посмотреть на то, как рабочие собирают пестрый шатер. Городской отряд стражи специального назначения, распрощавшись со своими смуглыми, мускулистыми коллегами отправился в казармы. След старичка в изумрудных одеждах был потерян.
- Что теперь? - спросил Питер де Сукре, изнеможенно опираясь на Миши.
- В таверну, пере... - слово застряло в горле.
- А я все ждал, когда же вы появитесь. Поражен! Поражен до глубины души! - К друзьям подошел старичок в изумрудных одеждах. Его длинные седые волосы были собраны в хвост. А сбоку, на ремне, перетянутом через грудь, висел переносной стульчик. - Будь те так любезны, распишитесь здесь. - Он протянул небольшую книжечку в кожаном переплете.
- Изе дель Фортуга, на долгую память.
Питер де Сукре и Мишиэль Рима переглянулись. Погоня за легендой неожиданно завершилась".
***
Ирвин отложил последний листок и оглядел своих слушателей, которых стало еще больше. На подоконнике устроился Тори Смитерс - иллюстратор. Рядом, прислонившись к стене, стояла корреспондентка по имени Лиана. Она впервые задержалась в редакции больше чем на пять минут. В дверях столпившись, стояли мальчишки-посыльные. Никто не проронил ни слова. Наконец, Зигмунд Веббер поднялся, и протянул руку Ирвину:
- Ваш рассказ... Мы берем его! Он замечателен!
Остальные присутствующие подтверждающее закивали. Тори Смитерс даже зааплодировал. Вслед за заместителем главного редактора все собрались вокруг гнома, и принялись, кто, как мог нахваливать историю. Неожиданно один из мальчишек прокричал:
- Главный!
Несколько секунд спустя в комнате осталось только трое. Ирвин Бренн, Зигмунд Веббер и Евим Пегийский, проснувшийся от крика. В приемную заглянул мужчина. Он был одет так же, как Зигмунд Веббер. Вернее сказать, Зигмунд Веббер был одет так же как он. Заместитель пытался во всем подражать своему начальнику.
- Все в порядке Веббер? - поинтересовался главный редактор.
- В полнейшем! Мы только что заполучили первоклассный рассказ!
- Отлично! Так держать. Жду вас у себя.
Зигмунд Веббер довольный похвалой выдал самый большой, за свою карьеру, авторский гонорар. Заручился обещанием Ирвина Бренна, получать весточку о новых приключениях Питера и Мишиэля, и проводил нового автора НиНиВестника с его товарищем за порог редакции. Полный радостных мыслей он поднялся к Главному и уверенно постучал.
- Войдите.
Зигмунд Веббер вошел в кабинет, наполненный солнечным светом. Главный стоял у окна и что-то высматривал. Он заметил на улице рыжеволосого гнома, который сидел в приемной, и его спутника в белом капюшоне. Спутник, зевая, вскинул руки. Белый капюшон откинулся назад, явив миру темные кудри, и пару длинных ушей. Главный ухмыльнулся, в голове всплыла строчка из сегодняшнего НиНивестника "... двое отъявленных негодяев: рыжеволосый гном, имя которого, увы, неизвестно, и эльф-брюнет по имени... "
- Аллин! Я угощаю! - гном захлопал в ладоши и радостно пустился в замысловатый танец, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.
***
Неделю спустя, когда "В погоне за легендой" уже день, как был напечатан. В кабинет на втором этажа Сильтерского отделения НиНивестника вошли двое. Они были одеты в серые плащи и такие же серые шапочки, каждая из которых украшалась пером цапли.
- Вы здесь главный? - поинтересовался один из них.
Главный и его заместитель Зигмунд Веббер оторвались от горы хвалебных писем посвященных рассказу. Оба были одеты в одинаковые темно-синие штаны, и строгие рубашки цвета индиго. Из-под воротников выглядывали черный шнурки, признанные в прошлом номере эталонным элементом одежды для работников умственного труда.
- Не это ли сообщается надписью на моей двери, любезные? - Доброжелательно улыбнулся Главный. Он понял, кто пожаловал к нему в гости.
- Автор рассказа "В погоне за легендой". Кто он? Он оставил информацию для связи?
- Мне очень жаль, но ничем не могу помощь. - Заместитель главного редактора, закусил губу. Главный наступил ему на ногу, подавая непонятный сигнал. - Рассказ был доставлен неизвестным, и оставлен на столе редакции.
- Но у нас другие...
- Мне очень жаль. - Повторил главный. - Ничем не могу помочь, или вы не верите моей истории? - Последнее слово было произнесено с нажимом.
Люди в серых плащах развернулись и удалились, стуча каблуками по деревянным полам редакции.
- Но почему Вы... ? - удивился Зигмунд Веббер, когда дверь за людьми в сером закрылась.
- Это был лучший рассказ, за последние годы. Если этих двоих сцапают, - Главный подошел к окну и посмотрел на прекрасного голубя альбиноса расхаживающего по улице, - НиНивестник многое потеряет.
Быстрые шаги людей в серых плащах заставили голубя подняться в воздух, и раствориться на фоне пушистых облаков.
***
Через два дня, люди в серых плащах объявились в таверне Третья Нога, города Зирома. Оглядевшись, они увидели того, кого искали. В самом темном углу сидел человек, с повязкой на глазу. Не медля, двое направились к нему.
- Нильс Уотсон?
- Ну? - Хмуро поднял взгляд человек.
- Пройдемте.
- А?
Спустя несколько глухих ударов и грузных шагов дверь Третьей Ноги раскрылась. В нее в порядке живой очереди вылетели оба человека в серых плащах. Дверь закрылась, но минуту спустя открылась вновь. Шляпы, украшенные перьями цапли последовали за своими хозяевами.
Один из них уселся и вытер кровь из-под носа.
- Говорил я тебе, все имена выдуманные! - Его спутник угрюмо кивнул.
Потом, когда они навели справки, стало известно, что Нильс Уотсон - чемпион по рукопашному бою королевства Зиром. И понятное дело, он никогда не слышал ни об Истинной Истории, ни даже о философских идеях трудолюбивого Ванта.
|