Глава 32. «ВЕДЬ КТО споткнется на пороге дома, опасность должен в нем подозревать»^[1]

     Лаллиброх

     Октябрь 31, 1980

     Брианна не могла открыть входную дверь. Она продолжала пытаться, гремя большим железным ключом, пока женщина-констебль не выхватила его из ее трясущейся руки и не вставила в замочную скважину. Дрожь, которая охватила Брианну, когда полицейская машина свернула на дорогу в Лаллиброх, не прекращалась.

     - Довольно старый замок, - заметила констебль Лафлин, с сомнением взглянув на него. - В доме с самого начала, да? - Она подняла голову, вглядываясь в белый фасад дома, и поджала губы при виде перемычки с вырезанной датой.

     - Я не знаю. Мы обычно не запираем дверь. К нам никогда не заходили грабители, - губы Брианны онемели, но ей показалось, что она выдавила слабую улыбку. К счастью, Мэнди не смогла опровергнуть эту наглую ложь, так как, увидев жабу в траве у тропинки, пошла за ней и принялась тыкать в нее носком туфли, чтобы та подпрыгнула. Джемми, не отстающий от Брианны, издал низкий горловой звук, который удивительно напомнил ей об ее отце, и она посмотрела на него, сузив глаза.

     Он снова издал этот звук и отвернулся.

     Раздался щелчок, замок открылся, и констебль с удовлетворенным вздохом выпрямилась.

     - Открыто. Вы уверены, что все будет в порядке, миссис МакКензи? - женщина посмотрела на нее с сомнением. - Одна здесь с детьми и без мужа?

     - Он скоро приедет, - уверила ее Брианна, хотя при этих словах в ее желудке образовалась холодная пустота.

     Женщина внимательно посмотрела на нее, потом кивнула головой и толкнула дверь.

     - Что ж вам лучше знать. Я только проверю в порядке ли ваш телефон и все ли окна и двери закрыты, хорошо? А вы пока убедитесь, что все находится на своих местах.

     Кусок льда, образовавшийся в ее животе во время долгих часов расспросов, резко поднялся к горлу.

     - Я … я уверена, что все хорошо, - однако констебль уже вошла внутрь и с нетерпением ожидала ее. - Джем, заведи Мэнди в дом, в игровую комнату, хорошо? - Она не могла оставить детей одних на улице. Она едва переносила мысль даже потерять их из вида. Но самое последнее, чего бы она желала, это чтобы Мэнди проболталась констеблю Лафлин о мистере Робе в яме священника. Оставив дверь открытой, она поспешила за женщиной.

     - Телефон там, - сказала она, догоняя констебля в коридоре и указывая на кабинет Роджера. - На кухне есть его дублер. Я пойду проверю его и посмотрю заднюю дверь. - Не дожидаясь ответа, она прошла по коридору, едва сдерживаясь, чтобы не бросится на кухню.

     Она не стала что-либо проверять, а рывком открыла ящик для хлама и схватила большой фонарик в резиновом чехле. Он был предназначен в помощь фермерам, когда овцы ягнились ночью, или при поиске потерянного скота. Эта штука была длиной в фут и весила почти два фунта.

     Винтовка 22 калибра лежала в подсобке, и пока она шла туда, она с бесстрастием, которое напугало бы ее, если бы у нее было время подумать об этом, раздумывала убить ли ей Кэмерона. В конце концов, она вернула Джема, и он больше не нужен, но нет. Констебль Лафлин, безусловно, услышала бы звук выстрела, несмотря на зеленое сукно на кухонной двери. И ей нужно выведать у Роба Кэмерона еще информацию. Она вырубит его и заклеит ему рот.

     Она вошла в подсобку и тихо закрыла за собой кухонную дверь. Она не могла запереть ее с этой стороны без ключа, а ее ключи лежали на столе в прихожей, где их оставила констебль. Вместо этого она подтащила тяжелую скамью и зажала ее в углу между дверью и стеной, сосредоточившись на задаче. Где лучше всего ударить кого-то по голове, чтобы он потерял сознание, но не сломать ему череп? Она смутно помнила, как ее мать однажды упомянула об этом ... Затылок?

     Она ожидала криков Кэмерона, когда тот услышит, как она вошла, но он молчал. Она слышала шаги наверху, уверенную поступь взрослого человека, идущего по коридору. Констебль Лафлин во время своего инспекционного обхода проверяла окна этажа, несомненно, имея в виду грабителей с лестницами. Она на мгновение закрыла глаза, представив, как констебль просовывает голову в игровую комнату как раз в тот момент, когда Мэнди делится с братом подробностями своих приключений прошлой ночью.

     С этим ничего не поделаешь. Она сделала глубокий вдох, подняла решетку над дырой священника и посветила фонариком вниз в тени. Пусто.

     Несколько мгновений она продолжала смотреть, водя лучом фонаря с одной стороны ямы на другую, потом обратно, потом снова обратно ... ее разум просто отказывался верить своим глазам.

     Луч света поймал тусклый блеск клейкой ленты – два или три оторванных куска, брошенных в угол. В затылке похолодело, и она резко обернулась, подняв фонарик, но никого не было. Внешняя дверь была заперта, окна закрыты.

     Дверь заперта снаружи! Она издала тихий испуганный звук и закрыла рот рукой. Внешняя дверь в подсобке запиралась на засов изнутри. Если кто-то вышел через нее и оставил дверь запертой за собой, у него был ключ от дома. И ее винтовка исчезла.

     *.*.*

     «Они слишком маленькие, - продолжала она думать. - Они не должны знать о таких вещах; они не должны знать, что это возможно». Ее руки тряслись; и после неудачной третьей попытки открыть ящик в комоде Мэнди она в ярости стукнула по нему кулаком, шепча сквозь стиснутые зубы: «Ты чертова гребаная штука! Не смей вставать у меня на пути!», подняла ногу и так сильно ударила подошвой кроссовки по нему, что он откатился назад и с грохотом врезался в стену.

     Она схватила ручку ящика и дернула. Затерроризированный ящик вылетел, и она, выдернув его полностью, швырнула в противоположную стену, где он ударился и взорвался радужными пятнами трусиков и крошечных полосатых футболок.

     Она подошла и посмотрела на разбитый ящик, лежащий вверх дном на полу.

     - Вот так, - холодно сказала она. - Будешь знать, как вставать у меня на пути, когда мне есть о чем подумать.

     - Например, о чем, мам? - раздался осторожный голос из дверного проема. Она подняла глаза и увидела Джемми, взгляд которого метался от нее к разбитому ящику и обратно.

     - Ох, - она хотела сказать про комод, но вместо этого села на кровать, прочистила горло и протянула к нему руку. - Иди сюда, a bhalaich ^[2].

     Его рыжие брови приподнялись на гэльское обращение, но он охотно подошел и обнял ее, уткнувшись головой в ее плечо. А она держала его так крепко, как только могла, покачиваясь взад и вперед и тихо произнося слова, которые говорила ему, когда он был маленьким.

     - Все будет хорошо, сынок, - шептала она. - Будет.

     Она услышала, как он сглотнул, и почувствовала, как его маленькая твердая спина дернулась под ее ладонью.

     - Да, - его голос дрогнул, он громко шмыгнул и повторил, - Да. Но что будет хорошо, мам? Что происходит? - Он немного отстранился и взглянул на нее глазами, в которых было больше вопросов и знания, чем полагается для девятилетнего мальчика.

     - Мэнди говорит, что ты затолкала мистера Кэмерона в яму священника. Но его там нет. Я посмотрел.

     Холодная рука коснулась ее затылка, когда она вспомнила свое потрясение при виде пустой ямы.

     - Нет, его там нет.

     - Но ты же не выпустила его, не так ли?

     - Нет, я не выпускала. Он …

     - Значит, это сделал кто-то другой, - уверенно заявил он. - Кто, как ты думаешь?

     - У тебя логическое мышление, - сказала она, невольно улыбнувшись. - Это у тебя от твоего деда Джейми.

     - Он говорил, что я получил это от бабушки Клэр, - заметил Джем, но машинально; он не должен был отвлекаться. - Я думаю, что это был мужчина, который преследовал меня на плотине, но он не мог быть одновременно здесь и там. Не мог же? - Внезапный страх отразился в его глазах, и она подавила непреодолимое желание выследить этого человека и убить, как бешеного скунса.

     Мужчина скрылся с плотины, убежав в темноту, когда появилась полиция, но, боже, помоги ей, она собиралась найти его однажды, и тогда … но сейчас не тот день. Теперь проблема была в том, чтобы не дать ему – или Робу Кэмерону – снова приблизиться к ее детям.

     Затем она поняла, что сказал Джемми, и почувствовала, как холод из сердца распространился, как иней, по ее телу.

     - Ты хочешь сказать, что должен быть еще другой человек, - сказала она, удивленная тем, как спокойно она звучала. - Мистер Кэмерон, мужчина на плотине … и тот, кто выпустил мистера Кэмерона из ямы священника.

     - Это может быть леди, - указал Джемми. Он казался мало наспуганным, говоря об этом. Это было хорошо, потому что ее собственная кожа покрылась рябью от страха.

     - Знаешь, как бабушка называла … называет … мурашки? - она протянула руку, где тонкие рыжеватые волоски встали дыбом. - Пилоэрекция.

     - Пилоэрекция, - повторил Джемми и тихо нервно хихикнул. - Мне нравится это слово.

     - Мне тоже, - она глубоко вздохнула и встала. - Пойди, выбери себе сменную одежду и пижаму, ладно, милый? Мне нужно сделать пару звонков, а потом, я думаю, мы поедем навестим тетю Фиону.